Земляной А. Орлов Б. Игра краплёной колодой

— Да... И еще говорят... — Вера набрала воздуха, — Лидочка вроде к нему подошла с каким-то документом, и говорит... чуть не грохнулась в обморок, так он на неё взглянул...

Наступила долгая пауза, прерывавшаяся только тяжёлым дыханием Надежды Константиновны...

— И... И что же нужно этому... — Крупская запнулась и перевела взгляд на окно. За стеклом, полускрытая снегопадом, шумела Москва. — Этому... Такому 'обычному советскому школьнику'?

— Я... я не знаю... — Вера растеряно развела руками.

Надежда Константиновна молчала долго. Очень долго. Затем вдруг забарабанила пальцами по краю стола, посмотрела на башню больших напольных часов. Стрелки показывали пять минут девятого...

— Думаю, ему можно назначить на завтра, на девять часов. Заседание Методического совета ведь перенесли на завтра?

Вера Соломоновна кивнула.

— Я позвоню.

К грядущей реабилитации новогодней ёлки Александр подошёл ответственно и со всем тщанием, так как был уверен, что это одна из многих проверок которые ему еще устроит приёмный отец. Да и пора ему уже приобретать аппаратный опыт, которого он был практически лишён в прошлой жизни. Прочитав объективку СпецОтдела ЦК на Крупскую и её окружение, Александр составил психологический портрет соратницы Ленина, а на основании публичных выступлений уточнил некоторые моменты психотипа.

Поскольку последнее время каждый день прочитывал ведущие советские газеты, он был достаточно подкован в актуальной риторике и уже почти не сбивался в речи на артефакты из будущего.

Когда дверь в класс открылась, и в щель просунулось широкое лицо Михаила Елистратова, преподаватель физики — недавно пришедший в школу Матвей Петрович Бронштейн только вздохнул, и кивнул Александру.

— Идите, Белов. И на завтра жду вашего доклада по теме.

— Хорошо Матвей Петрович, — Белов быстро сложив портфель, кивнул на прощание затосковавшим Артёму и Василию, вышел в коридор.

— Ну?

— К девяти ждут в Наркомпросе. — Доложился Михаил.

— Чёрт! Переодеться бы... — Бросил Александр на ходу.

— Так захватил я...

— Зелёный?

— Зелёный в чистке. Черный.

— Хрен с ним, пусть будет чёрный.

Александр хмыкнул и, подхватив с вешалки пальто, не одевая, дошёл до машины. Быстро юркнул в нагретое нутро Бьюика:

— Привет, Коля, — Белов пожал руку водителя, и стал быстро переодеваться. — К сроку-то успеем?

— Успеем. — Николай уверенно придавил акселератор, и мощная машина полетела по заснеженным улицам Москвы.

Когда машина остановилась возле высоких дверей Наркомпроса, из салона вышел уже не ученик школы, а молодой человек в отлично сшитом черном полувоенном костюме со скромной Красной Звездой на груди, и тонкой коленкоровой папкой в руках.

Внизу уже клубилась толпа просителей и посетителей наркомата, но пропускной системы как таковой не было, и Александр, предъявив удостоверение сотрудника Цека, прошёл в наркомат.

В приёмную Крупской, где в очереди уже стояло десятка полтора человек, Белов прошел без двух минут девять и, встретившись глазами с сидевшей у дверей женщиной, коротко кивнул головой:

— Вера Соломоновна? — Женщина подняла глаза и невольно съежилась. Взгляд юноши спокойный и уверенный, тем не менее, словно приморозил её к стулу словно оттуда на неё глянул Сам. — Я Александр Белов. Мне назначено на девять ноль-ноль.

Машинально, Вера кивнула, не в силах оторвать взгляд от странного светловолосого юноши, в чёрном полувоенном френче и брюках, с орденом Красной Звезды на груди. Пронзительные синие глаза словно выворачивали душу на изнанку... — Проходите, товарищ Белов.

И только когда подтянутый и широкоплечий, словно кадет со старой фотографии, молодой человек скрылся за тяжёлой дверью обитой коричневым дермантином, Дризо выдохнула и замерла словно мышка, глядя остановившимся взглядом в пространство: 'Вот это пионер!'

— Доброе утро товарищ Крупская. — Белов улыбнулся и как только встретился взглядом с Надеждой Константиновной, шагнул вперёд. Александр уже знал, что между ней и Сталиным давно не было не то что любви, но даже взаимопонимания, а лишь холодная вежливость товарищей по партии, и что часть этого отношения она наверняка уже примеряет к нему.

— Я не отниму у вас много времени. — Он открыл папку и, не присаживаясь, взглянул на первый лист. — У спецотдела ЦК появился проект возвращения в новогодние праздники ёлки, и всей новогодней атрибутики. Деда Мороза, Снегурочки, ёлочных игрушек, подарков, и прочего.

— А почему спецотдел ЦК обратил внимание на этот вопрос? — Крупская, несколько опешившая от первого напора Белова, вскинулась, оскорбленная вмешательством в ее епархию, — Спецотдел ЦК полагает, что нам необходимо восстановить религиозное воспитание вместо борьбы за юных коммунаров? Возврат к прошлому — шаг к могиле революции!

Белов увидел, как выпученные глаза Надежды Константиновны заблестели лихорадочным блеском. Старуха вдруг даже не закричала, а завизжала, словно циркулярная пила:

— Нам буржуазные пережитки прежнего строя не нужны! И их буржуазные праздники — тоже! Ясно вам?!

Саша терпеливо дожидался, пока пожилая, не очень здоровая женщина закончит истерить, а затем спокойно произнес:

— Но, товарищ Крупская, ведь насколько я знаю из книг и мемуаров, вы вместе с Владимиром Ильичем сами устраивали Рождество. И даже ездили на елку в детский дом в девятнадцатом году. Или то, что пишут о Владимире Ильиче — неправда? Этого не было?

Тут он обдуманно умолк, но в воздухе явственно повис незаданный вопрос: 'А как же вы, товарищ Крупская, допустили, что Владимира Ильича оболгали?..'

Крупская налила себе стакан воды, и долго пила, выигрывая время. Мальчик действительно очень странный. А Белов тем временем решил продолжить.

— Кроме того, ЦК не считает возможным возобновлять празднование Рождества — действительно религиозного и, я бы сказал — одиозного праздника. А вот Новый год, как раз был исключительно народным праздником. Конец сельскохозяйственного года, начало подготовки к новым работам и так далее. Не бояре же его праздновали, верно? — Он улыбнулся Крупской — Да и не грех перехватить старый праздник и наполнить его новым содержимым. Вот, например, большевики вполне успешно заменили праздник начала весенне-полевых работ, переродившийся потом в Пасху, Первомаем. Собственно, ведь революционные маевки, которые в свое время организовывали лично вы, пошли от традиционных народных майских гуляний. Праздник в начале мая не просто так появился, а как настоятельное требование биологического ритма человека, и важная веха в году. Точно то же можно сказать и о праздновании Нового Года.

Надежда Константиновна слушала его молча, но Саше показалось, что в выпученных тусклых глазах промелькнула искорка интереса. Стремясь закрепить успех, он выложил еще один заранее подготовленный аргумент. Он снова широко улыбнулся:

— Вот кстати: система воспитания, принятая в системе НКВД не предполагает никаких новогодних праздников, и что?

— Что? — заинтересовалась Крупская.

Она искренне ненавидела всех, кто вмешивался в ее дела. Как в свое время она расчехвостила этого выскочку Макаренко ! Ей было приятно это воспоминание, и по бледным губам проскользнула тень улыбки. А он хитер, этот молодой грузин. Или не грузин?..

— Вырастают бездушные автоматы. Те, кого с детства не научили радоваться, не смогут ни сопереживать, ни сочувствовать, — Саша вспомнил нескольких бывших сослуживцев. Это были натуральные робокопы, машины для убийства... — Идеал нового человека-коммунара — человек-созидатель, человек-творец, но что он будет творить, не зная радости?

Белов осознано кривил душой. Когда-то в далеком будущем он видел фильм о колонии Макаренко, и там вроде как праздники имелись...

— Нам не нужна буржуйская радость! — жестко отрезала Крупская. — У наших детей есть новые, свои праздники и своя собственная радость! Что вы собираетесь праздновать в свой Новый год?!

И она грозно сверкнула глазами из-под круглых старых очков.

— Да всё то же. Подводить итоги ушедшего года, что для нас, с плановой экономикой достаточно важно, и намечать планы на год следующий. Ну, и немножко сказки... — Саша улыбнулся самой открытой, самой наивной улыбкой, которую только смог изобразить, — Дед Мороз и Снегурочка приносят подарки, наряжают елку...

— Все еще помнят что елка — символ Рождества!

— Но ёлка это, прежде всего — место сбора всей семьи, трудовых и боевых коллективов, место где дети встречаются со взрослыми и другими детьми, и так по всей стране! — Незаметно для себя, Александр начинал горячиться.

Крупская мгновенно заметила это и удовлетворенно хмыкнула: 'цесаревич' у грузина еще не слишком закалился в словесных баталиях. Но Саша уже взял себя в руки: несколько раз глубоко вздохнул и продолжил:

— Кроме того, ЦК считает необходимым разработать новую политику в проведении Новогодних праздников. Сценарии должны носить политическую, пролетарскую окраску, а веселье и смех полезно будет направлять в нужную сторону. Как говорил Луначарский: 'Смех представляет собой орудие, и очень серьезное орудие, социальной самодисциплины известного класса или давления известного класса на другие классы'.

Эту цитату Белов подготовил заранее, помня о том, что с Луначарским Крупская всегда была в дружеских отношениях.

Но ничего не помогало. Крупская отвергала любую попытку войти в контакт, заведомо отрицая самую возможность совместной работы с креатурой Сталина. Саша пытался и так и эдак найти подход к этой 'железной леди', но все было напрасно: Надежда Константиновна на встречу идти не желала...

В какой-то момент Белов внутренне уже махнул рукой и с мыслью: 'Эту железную дуру проще сто раз завалить, чем один раз уговорить', резко сбавил напор.

Но Крупская неожиданно подумала о другом. Вдруг ее остро пронизала мысль, что если бы у нее... у них... если бы тогда получился сын... Нет, он конечно был бы сейчас старше, ему уже было бы тридцать или даже больше, но тогда мог бы быть внук... И ему наверное понравилась бы эта идея с елкой, Новым годом и ряженными.

Она уж по-другому взглянула на мальчишку, который мучился от того, что не может найти нужных слов, чтобы уговорить ее — грозную и страшную. А ведь она совсем не страшная... и тоже когда-то любила елки.

— Значит, елка? — спросила она, перебив Белова на полуслове. — А деревьев-то не жалко?

— Жалко, — Белов энергично кивнул. Он встрепенулся, как боевой конь при звуках трубы, и тут же пошел в атаку. — Однако, деревьев у нас много, а страна одна. Под это дело и специальных делянок насажаем и, кстати, вот у меня справка, — Он положил на стол перед Крупской документ из Госплана. — Специалисты говорят, что торговля новогодними ёлками очень хорошо скажется на всей экономике СССР. Кроме того, это ещё и игрушки, которые можно делать всей семьёй, и в школах, а на следующий год, развернём производство игрушек на стекольных заводах из отходов товарного стекла, электрических гирлянд, и прочей атрибутики. Примерная оценка экономического эффекта — сто тридцать — сто сорок миллионов рублей прибыли в год. Но это не главное. — Он замолчал, переводя дух.

— А что главное?

При этом она широко улыбнулась, показывая, что от первоначальной враждебности не осталось следа. Белов сделал вид, что поверил, и улыбнулся в ответ.

— Сказка. Елка как символ вечной природы, и Дед Мороз — приходящий к детям как исполнитель надежд и сокровенных желаний. Тот самый Мороз, которым издревле пугали всех захватчиков Руси, и тот самый, что закаляет наш характер. В той климатической зоне, где заканчивается наш юг, начинается их север. Нас не согревает тёплый Гольфстрим, и тропическое солнце. Единственная наша надежда — это наши горячие сердца, крепкие руки и плечо друзей. Там где мы строим города, в мире никто больше ничего не строит и даже не живёт. Дед Мороз, словно жёсткий, но справедливый родитель. Товарищ Крупская, вспомните людей Шушенского. Да, возможно они не знают иностранных языков, и вообще плохо читают, но вот интересно, скольких партийных функционеров-перерожденцев вы бы лично заменили этими крепкими сибиряками?

— Хм. — Крупская опустила голову, но в глазах её Белов успел увидеть пляшущих бесенят. Именно эта горячность, так похожая на ту, Ленинскую ярость в спорах, почему-то тоже начала заводить Крупскую.

— Предположим, я с вами согласна товарищ Белов-Сталин. И как вы предполагаете всё это организовать?

'Думаешь, что поймала? Ну, это еще под большим вопросом: кто кого поймал, — подумал Сашка. — А я тоже молодец! Произвожу однако положительное впечатление на дам преклонного возраста'.

— Вот, проект редакционной статьи в 'Правде', — Белов положил на стол перед Крупской листок, отпечатанный на машинке. — Статья в 'Известиях', — новая стопка ложится на стол. — Запросы в Лесную стражу, Госплан и Пожарную охрану НКВД. В Межрабпомфильм и Москинокомбинат чтобы начали подготовку к съёмкам фильмов на новогоднюю тематику. К этому празднику, конечно, не успеем, но вот к следующему должны обязательно. Но вот что обязаны сделать, так это запустить в кинотеатрах и кинопередвижках наши советские комедии, и увеличить количество сеансов. Так же в театрах устроить детские утренники. Это можно успеть. Ну и пожалуй самое важное, это циркулярное письмо по школам, с нормативами организаций детских праздников, карнавалов, и требований пожарной безопасности. Не приведи, начнут от усердия ставить на елку свечки. Я конечно, наверняка многое упустил, но я в организационных делах ещё совсем не разбираюсь.

— Присаживайтесь, товарищ Белов. — Крупская, сделав вид, что спохватилась, и извиняется за свою забывчивость, а Александр, коротко поклонившись, присел на краешек стула.

— Вера! — Надежда Константиновна, отпустила кнопку звонка. — Принеси-ка нам чаю. — И уже в спину уходящей женщины добавила. — И скажи товарищам в приёмной, что до обеда приёма не будет.

Чаёвничать устроились у маленького столика возле окна. Надежда Константиновна расспрашивала Белова о родителях, и вообще его жизни, и через полчаса они болтали словно приятели.

— Кстати, я не увидела подписи под статьями. — Она снова наполнила фарфоровые чашки ароматным напитком, и посмотрела Белову в глаза.

— А какие поставите, такие и будут, — спокойно ответил Белов, и сделал крошечный глоток, чтобы смягчить горло. — Но полагаю, что ваша подпись там будет смотреться уместнее всего. Правки естественно можете сделать любые, или вообще переписать статью заново. Но только ваш авторитет может сдвинуть дело. По сути, если товарищ Сталин олицетворяет мужское начало СССР, то вы — главная мама СССР. Мы все ваши дети, и кому как не вам должна принадлежать инициатива возрождения ёлки, как главного символа праздника?

— Вам бы с трибуны выступать Саша. — Крупская покачала головой. — Ничего что я так, по-свойски?

— Конечно. — Александр кивнул и сделал ещё глоток. — И у меня есть секретный план. — Он чуть понизил голос. — Сделать большую ёлку в Кремле, и пригласить туда самых лучших пионеров и школьников нашей страны. Попросить кого-нибудь из именитых режиссёров сделать представление, и организовать раздачу подарков. Времени, конечно, совсем мало, но если поднапрячься, можно успеть.