2. Дороги Валлиона

— Ребята! Для вас появилась новая работа!

Железа оказалось неожиданно много: всего за пару дней возле моего жилища образовалась приличная куча ржавого хлама, в котором с ходу разобраться было попросту невозможно. Боги, чего там только не было! И крестьянские косы, и поломанные серпы! И потерянные подковы! И тупые, вывоженные в грязи столовые ножи! Там были странного вида шлемы, похожие на перевернутое ведро. Были шлемы потоньше и поуже, безо всякого забрала, но тоже — ужасно ржавые. Были порванные кольчуги. Пробитые в нескольких местах нагрудники. Наручи. Наголенники... вероятно, снятые с какого-то мертвого рыцаря, если, конечно, тут вообще имелись рыцари. Были покореженные латные юбки... ну, те, что одеваются под низ доспехов и берегут верхнюю часть бедер от ударов. Были наплечники. Были отдельно валяющиеся железные пластины совершенно непонятного назначения. Были даже ржавые до безобразия стремена, при виде которых моего личного демона пробрал истерический смех. В общем, много чего там было. Столько, что аж глаза разбегались. А звери тащили еще и еще, с чувством выполненного долга складывая весь этот хлам у моих ног и явно надеясь на похвалу.

— Спасибо, — деревянным голосом говорила я каждому зверьку и иногда, если просили, подтверждала свои слова кратковременным прикосновением.

Звери мурчали, фырчали, шипели, рычали и, благодарно лизнув руку со Знаком, тут же уходили, освобождая место для новых гостей. А когда гора выросла выше моей головы, то за дело взялись стремительно слетающиеся со всех сторон птицы. И вот тогда я мысленно взвыла, представив, что каждую из них мне придется поблагодарить персонально.

Зато улов у птиц оказался гораздо богаче и полезнее, потому что пронырливые пичуги умудрились отыскать чуть ли не все потерянные в этих лесах монеты и насобирали мелочи аж на два моих кошелька. Я едва не рассмеялась, поняв, что неожиданно стала раз в пять богаче, но довольно быстро приуныла, потому что ни одной монеты достоинством больше серебряного лата там не было. Впрочем, и на том спасибо: я не ожидала даже этих копеек. Тем более что сразу предупредила — прохожих не грабить и вещи у них из мошны, как мелкие воришки, не таскать. Что упало, как говорят, то мое и будет, а обчищать чужие карманы недостойно. Да и низко как-то, мелко для Ишты и совсем не по-человечески.

В общем, забот у меня только прибавилось, потому что каждый вечер, закончив очередную порцию тренировок, я теперь садилась у этой груды металлолома и под чутким руководством Теней пыталась выудить из нее хоть что-нибудь стоящее.

— Лучше бы золота принесли, — ворчал Лин, следя за тем, как я со скрежетом откладываю в сторону очередную бесполезную железку. — Купили бы и все. Или даже на заказ для тебя сделали. Все же ты — Ишта, а не последний нищий. А ты только и делаешь, что какие-то обноски подбираешь.

Я спокойно отложила безнадежно испорченный шлем и пожала плечами.

— Будут деньги, куплю. А пока надо использовать то, что есть.

Он фыркнул и гордо ушел варить очередную порцию своего зелья, а я вздохнула и потянула за какой-то рукав...

В общей сложности из этих сомнительных (хотя и очень искренних) "даров" Тени отобрали всего несколько вещей. Во-первых, две наиболее хорошо сохранившихся кольчуги от каких-то малогабаритных воинов (парнишек, наверное, только-только в возраст вошедших?), один доспех, состоящий из кольчужных колец и дополненный металлическими пластинами в районе груди и живота, наиболее сохранный шлем — из числа тех древних шишаков, которые хотя бы не сваливались с меня сразу. А также пару наручей, пару поножей и кольчужные рукавицы, для которых еще придется изобретать какие-то застежки, потому что старые давно сгнили.

С оружием дело оказалось сложнее — щитов в моей куче-мале ни одного не нашлось, так что этот элемент защиты временно отпадал. Тем более что валить деревья, выпиливать доски и выстругивать себе нужную вещь мне все равно было нечем и некогда. Да и не умела я ничего подобного. В общем, от щита пришлось отказаться. Наконечники копий и насквозь проржавевшие наконечники стрел мы пока отложили — не до них. Из ножей отобрали всего два, сантиметров по тридцать в длину (без рукоятей, разумеется), которые еще не один день надо будет чистить, точить и доводить до ума. Шестопер и булава оказались в "нужной" куче без разговоров — ими с некоторыми Тварями биться было гораздо сподручнее, чем всем остальным. А мечей оказалось всего три: один — метра под полтора в длину, двуручный, тяжеленный и неуклюжий, с которым мне при всем желании не управиться; второй покороче и потоньше — полуторник, как со знанием дела заметил подглядывающий из кустов демон; с крестовидной рукоятью и короткой прямой, строго горизонтально расположенной гардой; наконец, последний — самый аккуратный, сантиметров под шестьдесят (плюс еще двадцать пять — тридцать на рукоять), со вполне приемлемым для меня весом где-то в полтора килограмма и неплохой (по словам того же Лина) балансировкой.

Я, поскольку ни черта в этом не понимала, только вежливо кивала, наматывала на ус и послушно откладывала все, что для меня приготовили. Но вот когда решила поднять и (наивная!) унести свое добро... боже, мне даже представить страшно, что будет, если я все это надену разом! Одна кольчуга весила килограмма три! Плюс шлем почти кило! Плюс меч. Плюс два ножа. Плюс наручи и поножи! Да еще пояс, рукавицы... мамочка моя! Да как в этом ходить-то?! Килограммов пятнадцать, наверное, будет! Это еще кольчуги не самые тяжелые! Это еще мечик самый простой и легкий! Честное слово, при виде груды наваленного железа, которое я, даже кряхтя от натуги, не смогла поднять, я почувствовала себя слабосильной мелюзгой с раздутым до невозможности самомнением и крайне расшатанными нервами! Особенно после того, как буйное воображение красноречиво нарисовало меня во всей этой обнове — пошатывающуюся, побагровевшую, задыхающуюся и с некрасиво выпученными от напряга глазами. Но зато в железе-е-е... с головы до одного места. Воительница, блин.

Кошмар, короче.

Полный конец света.

"Ничего, — рассеянно отозвался Ас в ответ на мой осторожный вопрос: "КАК ОН ЭТО СЕБЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ?!" — Сперва в кольчуге побегаешь. Потом к остальному переходить станешь. Месяца за два-три привыкнешь, обносишься, тогда и тренироваться можно начать по-настоящему".

ПО-НАСТОЯЩЕМУ?!

Вот уж когда мне поплохело всерьез. По-настоящему... мать моя, а раньше тогда что было?!

"Основы, Гайдэ, — насмешливо хмыкнул откуда-то изнутри весельчак Бер. — Всего лишь основы, после освоения которых можно будет учить тебя чему-то серьезному".

Я окончательно скисла и, подхватив едва ли треть отобранного железа, поплелась на свой далекий и ужасно высокий холм, чтобы сбросить этот хлам куда-нибудь в уголок, грустно подумать о том, как бы его отчистить и привести в порядок, а потом еще разика два спуститься и подняться вверх-вниз, чтобы принести остальное.

Боже... на что я подвизалась?!

Короче, с тех пор жизнь у меня пошла еще интереснее и веселее. Особенно для шейри, который каждое утро с ехидной ухмылочкой встречал мое заспанное лицо, ласково поглаживал хвостом по голому плечу, с тихим хихиканьем провожал глазами до реки, с любопытством следил за тем, как я влезаю в треклятую кольчугу (и дернул же черт попросить об этом Хранителя?!), а потом, жалобно посипывая и постанывая, плетусь (бежать просто не могла) по обычному маршруту, ставшему отныне настоящей адовой полосой.

Как я училась все это надевать, подвязывать и зашнуровывать, вообще — отдельная история, примерно треть которой состояла из подколок Лина и дружных смешков Теней, а остальное — из металлического бряцанья, моих душераздирающих вздохов, раздраженного пыхтения, ругани и жалобных писков, когда что-то больно прищемлялось в самый неожиданный момент.

А что, думаете, так просто, что ли?! Думаете, как в книжках — накинул на рубашку доспехи и пошел, пританцовывая, дальше?!

Хрена вам!

Сперва надо рубашку надеть. Потом натянуть на нее вторую. Потом, желательно, третью, вязаную, чтобы смягчала трение железа о ткань и не дала вам прищемить себе ничего важного. Вместо нее, конечно, надо бы поддоспешник носить — желательно, ватный, чтобы уж наверняка; и, желательно, для дополнительной защиты еще и на него приклепать стальные вставки. Но у меня такого (какое счастье!) не было. Поэтому пришлось обходиться жалкими остатками плаща, заворачиваться в него, как кукла в гобелен. И при этом тщательно следить за тем, чтобы все правильно село. А почему и за чем именно следить, спросите? Что ж, отвечу: возьмите ради любопытства обычные пассатижи, прищемите себе кожную складку где-нибудь в районе подмышки, и вот тогда во всей красе ощутите, что будет, если кольчужный доспех вдруг где-нибудь заломится, неправильно ляжет или во время удара прищемит вам... что-нибудь.

Мне хватило всего нескольких дней, чтобы намертво запомнить, что, куда, в какую очередь надевать, как застегивать, поправлять и по сто раз проверять, не осталось ли где лишних зазоров. А с тех пор, как однажды я умудрилась перетянуть ремень... а в здешнем средневековье абсолютно вся защита крепилась на ремнях, от застежек на рукавицах до половинок стальных нагрудников... так вот, когда я перетянула такой ремень на одном из наголенников (испугалась, дура, что свалится по дороге), то быстро убедилась, чем это чревато. А потом целых два дня страшно ругалась и, растирая распухшую ногу, поминала недобрым словом создателей таких неудобных штук. Зато силу, с которой надо затягивать пряжки, больше не путала.

Но вернемся к моим занятиям.

Как я уже сказала, Тени измыслили для своей несчастной ученицы новую пытку, заставив бегать по лесу в тяжеленном обмундировании. Я сперва искренне ужаснулась. Потом запротестовала в голос. Затем взмолилась, пыталась жаловаться, грозилась... без толку. Меня все равно поставили на ноги, вынудили одеть этот ужас и пустили бегом по пересеченной местности, придав такого ускорения, что в пору было завыть на несправедливость этой жизни. И если под горку я еще как-то справлялась, слетая оттуда так споро, что даже боялась не успеть затормозить, то восхождение на вершины холмов стало для меня сущим кошмаром. От которого ни уклониться, ни срезать, ни обмануть бдительных контролеров, засевших в моей собственной голове, не было никакой возможности.

Но это еще ладно. Потому что недели через две подобных издевательств я начала привыкать даже к такому изуверству, а мое тело, уже уставшее возмущаться на бесконечный произвол со стороны призраков, наконец, сдалось на милость победителей и больше не роптало при виде сложенных горкой железок, которые каждое утро надо было разбирать и натягивать, а каждый вечер производить обратную процедуру. Кстати, дополненную чисткой, смазкой (и где только Лин добыл эту вонючую мазь?!) и заточкой, которую Тени тоже настаивали, чтобы я освоила. Попутно они учили меня всяким, нужным по жизни мелочам, рассказывали про способы ведения боя, о тактике, стратегии и искусстве построения поединков. Научили управляться и с булавой, которой я больше всего боялась, и с шестопером. Заложили основные навыки по работе с другими видами оружия. Ободрили. Попробовали сами, потом дали мне. Снова поправили, еще раз ободрили, заявив, что для первого раза не убила себя — и прекрасно. Пожелали работать дальше. Помогли подняться на ноги. Снова поправили, еще немного поделились опытом. И я даже начинала верить, что со временем все это у меня начнет получаться...

Однако потом случилось самое ужасное — в мои занятия вмешался не только легкий меч, которым махать было не в пример труднее, чем деревянной палкой, но и (едва руки окрепли и перестали ронять оружие) прибавились все те же кольчуги. Причем, если по утрам я бегала в одной из легких, дабы раньше времени не устать и хоть как-то выдержать целый день сплошных издевательств, то заниматься приходилось в той, что потяжелее. СИЛЬНО, так сказать, потяжелее. Килограмма, этак, на четыре. Чтобы, как заявил Гор, тело сразу привыкало носить эту тяжесть, быстрее крепло, правильно усваивало нужные рефлексы и не подводило в схватке, замедляя удары, когда на него повесят настоящий доспех.

А еще представьте, что в промежутке между этими занятиями меня вытаскивал на прогулку соскучившийся по бегу демон... представьте, что ради этого он (уже с охотой!) перекидывался в громадного черного жеребца, у которого только копыто было побольше двух моих ладошек... подумайте о том, что навыки верховой езды мне тоже приходилось получать сперва у Теней, а уж потом регулярно закреплять на спине этого ехидного чудовища... и о том, что само "чудовище" вдруг полюбило быструю езду и уже не слушало моих жалобных стенаний. Представьте, во что после этого превращалась моя несчастная задница, несмотря даже на то, что этот гад все-таки вырастил на себе некое подобие седла и даже уздечку... и вот тогда вы поймете, до чего мне было весело и чудесно жить, изо дня в день занимаясь этими "милыми домашними пустяками".

Только одно меня спасало: выбитый и растворившийся зуб Твари-Тени. Думаю, в эти месяцы он работал так, как еще никогда в жизни, потому что сил на восстановление мне требовалось очень много, а взять их было просто неоткуда. Я же не маг. А звание Ишты не обязывает Хранителя каждый день прибегать и ставить мне горячие грелки на ночь... в смысле, кормить своей собственной силой, чтобы на следующее утро я могла хотя бы подняться. Но зуб как-то справлялся, выдерживал. И, как мне кажется, вытягивал из окружающего пространства такую прорву энергии, что только благодаря ему я не умерла после первой же недели тренировок. А со временем постепенно втянулась, окрепла. И через несколько месяцев даже двухчасовое скакание по поляне в полном доспехе и с тяжеленным двуручником (это Ас меня иногда баловал своими любимыми упражнениями) уже воспринимала не как изощренную пытку, а как еще один важный, хоть и весьма трудоемкий, урок.

К концу пятого месяца Тени были вынуждены признать, что для своего с возраста и комплекции я научилась управляться с оружием сравнительно неплохо. Конечно, тут помогла и их работа, от которой у меня денно и нощно ныла потревоженная голова; конечно, и травки Лина выручили; и зуб сыграл свою роль (вот может же от Тварей быть польза!). И пускай я еще была в этом, как свинья в апельсинах, пускай никакого мастерства не имелось и в помине, однако основное мы все-таки сделали — впихнули в мою голову и засадили в ленивое тело кучу полезных рефлексов, навыков и умений, которым теперь требовалось только время и постоянная практика.

И вот этим-то, внимательно изучив и самостоятельно опробовав мое изменившееся тело, Тени решили, наконец, заняться вплотную.

Признаться, я сперва с опаской отнеслась к этой сомнительной идее, однако, как оказалось, мне больше не пришлось ничего делать: дальнейшую работу они брались закончить сами. Сказали, что базу я уже усвоила, мое тело готово подчиняться, стало сильным, выносливым (ну, насколько возможно за это время), правильные реакции запомнило, а теперь все полученные навыки следовало тщательно закрепить. Раньше нельзя — я должна была самостоятельно учиться и привыкать. Однако теперь грубая огранка закончилась и начиналась более тонкая шлифовка, а вот это как раз и есть работа для настоящего мастера.