Своя сторона

Глава 1

В этот ясный осенний день в зале заседаний Визенгамота было очень много народа. Волшебники и ведьмы жадно смотрели на человека, сидящего в кресле для подсудимого — меня. Впрочем ничего удивительного — сегодня разбиралось феноменально громкое дело Гарри Поттера, который оказался жестоким убийцей своих родственников-магглов. Председательствовал разумеется сам Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор — Верховный Чародей Визенгамота, кавалер Ордена Мерлина и прочая и прочая. Одетый в парадную пурпурную мантию, в своих знаменитых очках-половинках, он производил действительно величественное впечатление.

Я сидел в кресле, скованный цепями так, что даже не мог пошевелиться. Усиленный Сонорусом голос моего бывшего директора эхом отдавался от стен зала:

— Гарольд Джеймс Поттер, вы обвиняетесь в преднамеренном и жестоком убийстве своих родственников-магглов: Вернона, Петунии и Дадли Дурслей, а также троекратном применении Непростительного Заклятия "Авада Кедавра"! Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Я этого не совершал! — а что еще я мог сказать в свое оправдание? Никаких свидетельств моей невиновности у меня разумеется не было.

— Экспертиза вашей волшебной палочки показала со всей очевидностью, что последними использованными вами заклинаниями были три Авады! — Дамблдор поднял лежащую перед ним мою палочку из остролиста с пером феникса и показал ее всем присутствующим в зале. — Как вы можете отрицать очевидный факт?

— Ее у меня украли! Мою палочку украли у меня, когда я напился с Роном! Мы пили огневиски в "Кабаньей Голове"! Мы поминали Гермиону! Ведь 19 сентября у нее был День Рождения! — мой голос срывается от волнения.

— Но ваша палочка была при вас, когда вас арестовали! Если бы ее обнаружили на месте преступления или она бесследно пропала бы, тогда у нас еще были бы сомнения в пользу вашей невиновности. А так вы просто трусливо лжете, стремясь избежать справедливого возмездия за совершённое! — гневно отвечает мне Дамблдор. — Кроме того, у нас имеется свидетель: мисс Арабелла Фигг, которая видела, как вы входили в тот день в дом Дурслей, а вскоре поспешно выбежали из него. Когда же заинтересованная мисс Фигг зашла к вашим родственникам, то обнаружила их мертвыми. Мисс Арабелла Фигг, вы подтверждаете свои показания?

— Да, сэр! — отвечает старая кошатница, поспешно вставая со своего места.

— Но существуют же Сыворотка Правды, Легилименция, Омут Памяти в конце концов! — в моем голосе явственно слышаться страх и отчаяние. Должен же быть способ доказать мою невиновность!

— Слово предоставляется свидетелю обвинения мистеру Снейпу, — торжественно провозглашает Дамблдор и со своего места в первом ряду поднимается мой школьный профессор Зельеварения. Да, я считал что после окончания Хогвартса навсегда избавился от его ненависти. Но видимо крупно ошибся.

— Назовите ваше полное имя и должность, — спрашивает его Дамблдор согласно протоколу.

— Северус Тобиас Снейп, профессор Зельеварения в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс и декан факультета Слизерин, — в голосе моего "любимого" преподавателя слышится мрачная торжественность. Ох, не к добру это!

— Это правда, что вы обучали мистера Гарольда Джеймса Поттера Окллюменции — искусству скрывать свои мысли от легиллиментов?

— Да, я обучал его этому искусству в течении целого года. Мистер Поттер тогда учился на пятом курсе.

— И каких же успехов он достиг в этом сложном искусстве?

— После обучения он смог противостоять ментальному вторжению Темного Лорда — сильнейшего лигеллимента современности!

— Что и требовалось доказать! — в голосе директора сквозит явное торжество. — Таким образом мистер Поттер может успешно скрыть компрометирующие его воспоминания от ментального сканирования! Кроме того, для столь сильного окклюментиста не составит труда подделать свои воспоминания для Омута Памяти так, чтобы они доказывали его невиновность. Или просто извлечь и уничтожить компрометирующие картины из своего сознания. Тогда действие Сыворотки Правды становиться бесполезным: нет воспоминаний и человек "честно" отвечает: не делал, не видел, не знаю!

— Но я действительно этого не делал! — о Мерлин, да что же это такое твориться? Почему, ну почему они все мне не верят?

— Мы уже слышали это, — Дамблдор обращается к Визенгамоту. — Уважаемые члены Суда Волшебников, все мы знаем присутствующего здесь мистера Гарольда Джеймса Поттера, Мальчика-Который-Выжил в детстве от проклятия Темного Лорда, а три месяца назад окончательно уничтожил этого страшного Врага Волшебников. И мы всегда ценили то, что он сделал для нашего мира. Но никакие личные заслуги не избавляют от соблюдения магических законов. Или от кары в случае их нарушения. Закон должен быть один и един для всех! И я призываю вас отбросить всякие личные симпатии к подсудимому, проявить твердость и вынести ему тот приговор, которого он заслуживает ввиду тяжести содеянного — Поцелуй Дементора!

Многие в зале ахнули, услышав такое заявление Верховного Чародея. Я вздрогнул всем телом. Нет, этого не может быть! Я отказываюсь верить в происходящее! Это какая-то дурная шутка! Сейчас они все скинут свои маски и рассмеются над тем, как ловко меня разыграли. Но ничего подобного не происходило.

— Я понимаю всю суровость такого приговора, — продолжал вещать Дамблдор после небольшой паузы, — но вы все должны осознать его необходимость. Такого сильного волшебника, как Гарольд Джеймс Поттер, победившего самого Волдеморта, Азкабан попросту не удержит. За последние годы из этой тюрьмы неоднократно бежали куда более слабые колдуны. Он покинет Азкабан при первой возможности и продолжит убивать ни в чем не повинных людей. Кто окажется следующим? Кто сможет остановить его? Страшен был Волдеморт, но Гарри Поттер может стать еще ужаснее! Давайте голосовать: кто за Поцелуй Дементора?

Скотина! Во мне закипает злость. Директор специально упоминает имя Того-Кого-Больше-Нет-Благодаря-Мне. Только три месяца назад закончилась война с Темным Лордом и огромные потери слишком свежи в памяти людей. Никто не хочет новой войны. Я внезапно понял, что они все единогласно проголосуют за мою смерть.

Честно говоря, директор кое в чем прав: после смерти Волдеморта я почувствовал, что все его знания перешли ко мне. Видимо это результат ментальной связи, существовавшей между нами. Я теперь могу сделать многое, очень многое: например победить в схватке сразу нескольких человек, знаю различные темные чары, проклятия, щиты, зелья, превосходно владею окклюменцией и легиллименцией. Но я прекрасно себя контролирую и уверен, что не убивал этих проклятых Дурслей!

Один за другим волшебники встают, присоединяя тем самым свои голоса к предложению директора. Молодые и пожилые, мужчины и женщины, чистокровные, полукровки и магглорожденные. О Мерлин, да ведь их бы всех сейчас здесь не было, если бы не я! Сейчас в Визенгамоте заседал бы Внутренний Круг Пожирателей Смерти. Я оглядываю зал в поисках поддержки: должен же хотя бы один человек усомниться в моей вине! Мои однокурсники, преподаватели, члены Ордена Феникса, люди которых я любил, уважал, с которыми дружил, за которых не задумываясь был готов отдать собственную жизнь — все они смотрят на меня с гневом, ненавистью, презрением! Мой лучший друг Рональд, моя любимая девушка Джинни, мистер и миссис Уизли, Невилл Долгопупс, Грозный Глаз Грюм, Дедалус Дингл, Минерва МакГонагалл — все они верят в мою вину не сомневаясь ни на секунду! Лишь двух человек сегодня здесь нет, потому что они давно мертвы. Мой крестный отец Сириус Блэк и моя лучшая подруга Гермиона Грейнджер погибли в неравной борьбе со злом Волдеморта. Я верю, что если бы они были живы и присутствовали сегодня на заседании Визенгамота, то стали бы защищать меня также, как защищали в свое время от Пожирателей Смерти.

— Ну что же, подведем итоги голосования, — раздается удовлетворенный голос Дамблдора. — Итак, Гарольд Джеймс Поттер, единогласным решением Визенгамота вы приговариваетесь к высшей мере наказания — Поцелую Дементора! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Он будет приведен в исполнение сегодня вечером в Азкабане. Авроры, пожалуйста доставьте осужденного в Азкабан.

Он торжественно берет лежащую перед ним мою волшебную палочку и резким движением ломает ее пополам. Мне кажется, что на самом деле директор сломал мою жизнь. Ко мне кидаются сразу десять авроров.

Внутренний двор Азкабана. Цепочка авроров по периметру. В углу двора — висит дементор. Уже сгущаются вечерние сумерки. Сумерки моей жизни. Скоро я встречусь с родителями, Сириусом, Гермионой. Хотя вряд ли я с ними встречусь — это ведь Поцелуй Дементора. Впереди только вечные муки внутри этого адского чудовища. Министр Магии Элфиас Додж зачитывает длинный пергаментный свиток с моим приговором. Я его не слушаю — все равно ничего интересного для меня там нет. Мысли в голове путаются. Какая злая судьба — победить всех врагов и быть осужденным на смерть своими. Такую судьбу не пожелаешь даже самому лютому врагу, даже Волдеморту! Внезапно приходит мысль, что ему-то как раз такая судьба и не грозила. Он был достаточно силен, чтобы обезопасить себя от удара в спину. Наконец Министр заканчивает читать и спрашивает:

— Осужденный, ваше последнее желание?

Формалист хренов! Неужели он думает, что я унижусь до просьб?

— Отомстить всем вам! — мой голос дрогнул от ненависти.

— Отклоняется, — он заметно побледнел.

— Ну тогда будьте вы прокляты! — хочется, чтобы хотя бы последнее слово осталось за мной.

— Привести приговор в исполнение, — бросает Министр. Ко мне медленно плывет дементор. Он все ближе и ближе. Я начинаю слышать предсмертные крики родителей, перед глазами встает зеленая вспышка Смертельного Проклятья. Только бы не упасть в обморок, не доставить моим палачам такого удовольствия. Я напрягаю волю, стараюсь защититься, используя знания Темного Лорда. Хотя без палочки это очень трудно. Получается. Взор проясняется, в голове наступает ясность. Дементор совсем близко. Вот он откидывает свой капюшон. Темное отверстие рта. Оно все ближе и ближе приближается к моему лицу. Только бы не закричать. Еще немного и мерзкая пасть этого монстра коснется моих губ. И вот наконец это происходит. Я перестаю чувствовать свое тело. Меня окутывает серый туман, перед глазами возникает длинный тоннель, далеко впереди которого виден яркий свет. Меня несет по тоннелю навстречу этому слепящему свету.

Через некоторое время я оказываюсь в небольшом зале, стены которого кажется состоят из чистого света. В центре зала стоит высокий старик с седыми волосами, бородой и усами, в сером плаще с откинутым на спину капюшоном. Его сильные руки с синими узловатыми венами сжимают длинный деревянный посох с резным навершием в виде листа дуба. Он окидывает меня пристальным взором сияющих удивительным светом янтарных глаз и говорит:

— Рад видеть тебя воочию, Гарри Поттер!

— Во имя Мерлина, кто ты? — спрашиваю я. А что еще можно спросить в такой ситуации?

— Это неважно, — улыбается старик, — можешь звать меня Мерлином.

Его улыбка совсем не похожа на улыбку Дамблдора. И сам он ни капли не напоминает незабвенного директора Хогвартса. В нем чувствуется огромная сила и искренность человека, который никогда не опуститься до обмана и лжи. И мудрость многих неспешно прожитых веков.

— Я долго следил за твоими приключениями. Они меня впечатлили. Можешь гордиться — это редко кому удается!

— Гордиться? Чем? — спрашиваю я. — Мою жизнь не сочтешь удачной. Всю жизнь я боролся с Тьмой, а был сражен Светом.

— В этом виноват ты сам, — грустно говорит Мерлин. — Ты слишком верил другим и не хотел ничего для себя. А такие люди долго не живут. А все эти слова о Свете, Тьме и прочем — только слова. Но ты не заслужил такой участи, как вечные муки души внутри дементора. Поэтому я призвал тебя к себе за секунду до ее поглощения Стражем Азкабана.

Он немного помедлил, словно о чем-то раздумывая и спросил:

— Хочешь все изменить?

— Но как? — я был потрясен. — Моя жизнь прожита, я ведь умер!

— Для меня нет ничего невозможного, — улыбается легендарный волшебник. — Я могу отправить твою душу назад в прошлое, в тот день, когда ты получил первое письмо из Хогвартса. Ты будешь помнить все, все твои силы и знания останутся с тобой. Ты вправе делать все, что пожелаешь. Никаких ограничений.

Я задумался. Снова страдать, испытывать трудности и лишения? Рисковать своей жизнью и видеть смерть близких мне людей? Но ведь это возможность все изменить, спасти Сириуса и Гермиону, отомстить за предательство!

— Знаешь, говорят предсмертное желание приговоренных к Поцелую Дементора всегда сбывается, — продолжает Мерлин, немного помолчав, — и я хочу дать тебе возможность исполнить его.

— Скажи, я ведь не убивал Дурслей? — внезапно спрашиваю я. Почему-то этот вопрос меня очень волнует.

— Не убивал, — спокойно отвечает он, — тебя банально подставил Дамблдор. Ему не стоило большого труда подмешать вам с Роном немного снотворного и зелья Забвения в огневиски, потом забрать твою волшебную палочку, использовать Оборотное Зелье, чтобы принять облик Гарри Поттера, убить Дурслей, затем вернуть палочку тебе. И все — добро пожаловать на Суд Волшебников!

— Но почему? Я всегда был верен ему, выполнял все его приказы!

— После уничтожения Волдеморта ты просто перестал быть нужным, — старик равнодушно пожал плечами, — и стал наоборот слишком опасен. Дамблдор посчитал, что ты можешь стать новым Темным Лордом. И разве он был так уж неправ?

— Но это несправедливо! — я искренне возмутился. — Нельзя заранее осуждать человека за то, что он может сделать когда-нибудь! Я никогда не хотел пытать, убивать, нести зло!

— Несправедливо? А что вообще такое — справедливость? Запомни, у каждого — своя правда! — назидательно говорит Мерлин. — Итак, ты согласен на мое предложение?

— Да! — ответил я решительно.

Мерлин улыбнулся. В следующий момент зал вокруг меня завертелся и свет померк.

Глава 2

Я проснулся и открыл глаза. Вокруг была темнота. Некоторое время я пытался понять где нахожусь. Мне снился такой странный сон. Или это был вовсе не сон? Так и есть: я лежу на своей кровати в чулане под лестницей, в котором провел детские годы. Неужели все случившееся правда: арест, суд, казнь, предложение Мерлина? На меня навалилось отчаяние: как они все могли так легко меня предать? Почему ни один человек не усомнился в моей виновности? Хотя нет, я ошибаюсь: в глазах Люпина, Хагрида, Тонкс было не презрение, а скорее затаенная боль, как будто в глубине души они не верили, что я мог совершить убийство Дурслей. Я не обратил на это внимания в зале заседаний Визенгамота, потому что в тот момент мне, честно говоря, было не до того, но сейчас вспоминаю — они действительно сомневались. Но тогда их поведение еще хуже: они попросту проявили малодушие и отправили меня на смерть одним своим молчанием.

Как они могли так со мной поступить? А вообще то, чему я удивляюсь? Достаточно вспомнить трагическую судьбу моего крестного отца — Сириуса Блэка, которого посчитали предателем и Пожирателем Смерти люди, знавшие его на протяжении многих лет, сражавшиеся с ним плечом к плечу в Ордене Феникса! Стоп, так ведь Сириуса отправили в Азкабан по слову Дамблдора! Как он там проговорился на третьем курсе: "Я сам свидетельствовал перед Визенгамотом, что именно Сириус Блэк был Хранителем Тайны Поттеров"? То есть получается директор знал, что Сириус был невиновен в предательстве? Иначе почему позволил нам с Гермионой спасти его? Слепо поверил словам двух детей, которые сами поверили сбежавшему узнику? Так мало ли какую красивую байку мог наплести нам Сириус, если бы действительно был преступником? Надо будет потом разобраться в этой темной истории.....

Дамблдор! Вот она — самая главная причина всех моих несчастий! Человек искалечивший мою жизнь едва ли не больше Волдеморта. Как же я его ненавижу! На суде многие поверили не в мою вину, а в слова директора. Именно потому, что он выступил обвинителем и назвал меня убийцей, я получил смертный приговор. Какую огромную власть над умами этих вроде бы взрослых людей имеет проклятый старик! Собственно, все и раньше безмерно верили ему, именно ему, а вовсе не мне, как я полагал в своем заблуждении. Я вспоминаю свои школьные годы. Второй курс. Многие думают, что я — Наследник Слизерина. Четвертый курс. Даже Рон считает, что это я опустил бумажку со своим именем в Кубок Огня. Чего же тогда требовать от остальных? Пятый курс. Мне не верят, называют лжецом, выдумавшим байку о возвращении Волдеморта для своей вящей славы. Как будто мне — Гарри Поттеру, Мальчик-Который-Выжил, победителю Темного Лорда ее и так мало! Собственно, если бы не тот же Дамблдор, то никто из членов Ордена Феникса даже не почесался бы! Хотя нет, я не прав: Сириус конечно поверил бы мне! И Гермиона! Она единственная кроме крестного, кто никогда меня не предавал и всегда был на моей стороне. Нет, отныне никогда не буду так же слепо доверять случайным людям и дружить с кем попало!

Вообще, каким же глупым и наивным дурачком я был в свои одиннадцать лет! Поверил в волшебную сказку, а она обернулась ночным кошмаром. И ведь вроде был уже не маленьким карапузом. Сказок на свете не бывает. Надо было вовремя понять эту простую истину. Волшебный Мир — это зловещие зелья, которые могут сотворить с человеком все, что угодно, омерзительные чудовища, пожирающие не только плоть, но и душу, подчиняющие, пыточные и убивающие проклятия, адские тюрьмы, изуверские казни и в качестве кульминации всего этого — беспощадная борьба за власть, в которой хороши все средства! Нет Добрых Волшебников и Злых Колдунов — все чародеи в сущности своей одинаковы! Магия — это не цирковые фокусы для развлечения малышей. Магия — это могущество, власть, бессмертие! И я теперь не откажусь от имеющихся у меня возможностей, а возьму все, что смогу от Магического Мира.

Кроме того, нужно будет отомстить всем предателям, которые прятались за моей спиной от Волдеморта и нанесли подлый удар в эту же спину, когда он пал от моей руки! Только действовать надо очень хитро, постепенно и осторожно. Надо навсегда забыть о таких неизвестных среди волшебников понятиях, как честь, совесть, порядочность, доблесть и играть с ними по их же собственным правилам, щедро платя по счетам той же монетой! Для меня больше нет авторитетов и ограничений, кроме собственного разума, кроме ответственности перед собой за немногих оставшихся близких людей. Необходимо избавиться от гриффиндорской поспешности, привычки принимать необдуманные решения и тут же претворять их в жизнь, которая неоднократно сильно подводила меня в прошлом. Мне некуда больше спешить — впереди много времени, а ошибок допускать нельзя. Первая же ошибка может стать для меня и последней. Дамблдор — очень опасный противник и далеко не дурак. Он способен на все и, не задумываясь, убьет даже одиннадцатилетнего ребенка, если почувствует угрозу с его стороны. Хотя пока существует Волдеморт, я ему буду нужен. Вот на этом и сыграю.

Прежде всего надо будет освободить из Азкабана Сириуса, который обречен гнить там за преступление, которого он не совершал. Конечно, вытащить Бродягу оттуда нетрудно — достаточно просто разоблачить Питера при большом скоплении волшебников. Но гораздо сложнее будет обеспечить безопасность крестного от длинных рук директора Хогвартса. Действительно, что помешает Дамблдору убрать мешающего ему Сириуса Смертельным Проклятьем в спину? Или каким-нибудь ядом в чае с лимонными дольками? Мол, бывшего узника постиг сердечный приступ на радости от освобождения и встречи с крестником. Поди докажи что это не так! Да и поздно уже что-либо доказывать будет. Да, тут надо крепко подумать!

Но все это потом, а что мне делать сейчас? Сегодня и уже совсем скоро мне придет письмо из Хогвартса. Допустим, я его спрячу от Дурслей и прочитаю. И что — один поеду в Лондон в Косой Переулок? По идее я даже не должен знать, где он расположен. А ну как Дамблдор в Хогвартсе задаст мне вопрос по этому поводу? Что я ему отвечу — тетя Петуния по доброте душевной просветила? Потому что хотела на целый год избавиться от "любимого" племянника? Так она возможно и сама там ни разу не была. Нет уж, я лучше дождусь Хагрида. Пусть он мне все и расскажет.

Ладно, хватит пока размышлений, пора приниматься за дела. Я вылезаю из своего чулана и иду на кухню. На кухне стоит омерзительный запах, исходящий из большого корыта. Тетя Петуния упорно перекрашивает старые вещи Дадли в серый цвет, надеясь сделать из них мою новую школьную форму. Зря старается — она мне не понадобится. Впрочем лучше наверное промолчать. Я сел за стол и задумался. Вскоре на кухню вошли дядя Вернон и Дадли. Я услышал щелчок прорези у входной двери и несколько позже стук упавших на коврик писем.

— Принеси почту, Дадли! — приказал дядя Вернон кузену.

— Пусть Гарри принесет. — Привычно отозвался тот.

— Принеси почту, Гарри! — раздается повелительный голос дяди Вернона. Жаль, у меня нет волшебной палочки. Ну ничего, скоро будет. Не долго тебе мной командовать осталось жирный боров. Я без пререканий иду к входной двери, поднимаю с пола конверты и открытку от тети Мардж, затем возвращаюсь на кухню.

— Смотрите, мне пришло письмо из какого-то Хогвартса! — сообщаю я своим родственникам с трудом сдерживая злорадство. Не дожидаться же в самом деле, пока они сами обратят на меня внимание! И громко читаю адрес. — Суррей, Литтл Уингинг, Тисовая Аллея, дом Љ4, чулан под лестницей, мистеру Гарольду Поттеру!

Что тут начинается! Короче, уже вечером я переехал из своего чулана в спальню на втором этаже.

Я сижу в небольшой полуразвалившейся лачужке на островке, куда нас с Дурслями загнал все нарастающий с каждым днем поток писем. Я "честно" старался прочитать хотя бы одно. Вскоре, нервы дяди не выдержали и мы поехали к черту на рога. В пути нас не оставляли письма. Наконец, мы оказались на том же островке, что и в прошлый раз. Все эти дни я не терял времени даром и потихоньку практиковался в магии. Без палочки пока хорошо получались только простые заклинания: Люмос, Акцио, Алохомора и т.д. Впрочем, скоро у меня будет волшебная палочка, так что волноваться нечего. Кроме того, я мог использовать и невербальную беспалочковую легиллименцию. Думаю, в мире всего двое волшебников, кроме меня, которые могут такое — Дамблдор и Волдеморт. Впрочем, в воспоминаниях Дурслей не было ничего особо интересного.

В камине весело трещит огонь. Я уплетаю жареные сосиски и слушаю болтовню Рубеуса Хагрида, который просвещает меня о том, что я Мальчик-Который-Выжил. Короче, с Днем Рождения Гарри Поттер! Письмо я уже прочитал и Хагрид отправил сову в Хогвартс доложить директору, что его задание выполнено. Еще бы, они наглядно продемонстрировали несмышленому мальчонке могущество волшебников, способных найти нужного им человека где угодно — даже на этом богом забытом островке! Впрочем, если бы я захотел, фиг бы они меня когда-нибудь увидели. А заодно эти шарлатаны дополнительно запугали Дурслей, которые в сущности были не так уж и не правы, всеми силами оберегая меня от Магического Мира.

— Кого он решал убить, никто не мог спастись, ведь он тогда убил лучших волшебников и ведьм — Маккиннонов, Боунсов, Прюиттов! А ты, малыш — выжил! — вырывает меня из раздумий голос Хагрида.

Вот кстати никогда раньше не задумывался: почему он называет мне только фамилии своих погибших коллег из Ордена Феникса? Потому что лично знал только их? Или потому, что кроме них, других погибших не было? Ну, или было крайне мало. Надо будет потом уточнить по старым газетам.

— А еще кого он убил? — внезапно спрашиваю я, чтобы проверить свою догадку.

— Э-э-э... — задумался явно не ожидавший такого вопроса Хагрид, — ну значит Карадок Дирборн... еще Бенджи Фенвик... потом Доркас Медоуз — все они погибли от его рук!

Мда, не густо.... Кроме того, это все члены Ордена Феникса, люди, которые знали, на что шли. Они выбрали сторону Дамблдора в надежде, что он чем-нибудь вознаградит их за службу. Нет ничего удивительного в том, что Волдеморт и Пожиратели Смерти убивали своих политических противников.

И вообще, что такое по сути своей Орден Феникса? Тайное общество, созданное для каких-то неизвестных широкой публике целей, куда, между прочим, входят многие сотрудники Министерства Магии, в том числе и авроры. А это уже попахивает попыткой захвата власти и государственной изменой. Прекрасно помню, как на пятом курсе Корнелиус Фадж пытался арестовать директора из-за кучки детей, называвшихся "Армия Дамблдора". А ведь члены Ордена — не школьники, а взрослые, опытные маги, способные на многое. За такое Визенгамот может, и даже обязан, отправить их в Азкабан в полном составе. Вот кстати интересно, на какие такие средства финансировалась деятельность Ордена Феникса? Что-то я сильно сомневаюсь в том, чтобы Альбус Дамблдор содержал всю эту ораву из своего кармана. Или чтобы Артур Уизли отстегивал часть своего нищенского жалованья в фонд Ордена. Вопросы, вопросы.... Ладно разберусь, мне не впервой разгадывать различные загадки и узнавать страшные тайны.

— А Фрэнка и Алису Долгопупсов замучил до безумия! — между тем продолжает устрашать меня Хагрид.

Ну это положим вообще сделал не Волдеморт, а Лестрейнджи и Барти Крауч-младший. А жаль, что они так и не смогли уничтожить весь Орден Феникса! Доделать что ли как-нибудь на досуге за них эту работу?

— Скажи Хагрид, если времена были такие опасные, то почему мои родители не спрятались понадежнее от Сам-Знаешь-Кого? — задаю я очень интересующий меня вопрос.

— Э-э-э... — замялся Хагрид, — они и спрятались, да только один предатель, не хочу называть его поганое имя, который знал их укрытие, выдал его Тому-Кого-Нельзя-Называть.

Да, Волдеморта он боится по имени называть, Сириуса тоже. Но я и так знаю имя настоящего предателя Поттеров.

— В Хогвартсе четыре факультета: Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин, — просвещает меня Хагрид, потому что я попросил его рассказать подробнее про школу, — говорят в Пуффендуе одни тупицы, но лучше уж там быть, чем на Слизерине.

— Почему?

— Потому что там учились все злые волшебники и ведьмы. Да и Сам-Знаешь-Кто тоже.

— А мои родители?

— Лили и Джеймс Поттеры были гриффиндорцами, как и я когда-то.

— А тот человек, который их предал?

— Он тоже учился на Гриффиндоре... — помрачнел Хагрид. Видимо понял, что зло заключается не в факультете, а в человеке.

Я иду за ним по Косому Переулку в сторону Гринготса стараясь не отставать, а сам напряженно размышляю. Мда, в Гриффиндоре мне будет очень сложно постоянно сдерживать ненависть к бывшим друзьям. Значит, там мне учиться нельзя. А где? В Слизерине? Но слизеринцев я ненавидел ничуть не меньше. Иметь семь лет своим деканом Северуса Снейпа, терпеть его придирки и издевательства? Нет уж, увольте! Кроме того, если сын гриффиндорцев Лили и Джеймса Поттеров попадет в Слизерин, это вызовет недоумение и настороженность у Дамблдора, он станет пристально следить за мной. А Снейп ему в этом охотно поможет. Да и прочие студенты с радостью будут шпионить за каждым моим шагом. А привлекать к себе пристальное внимание совсем ни к чему. Особенно учитывая мои феноменальные для первокурсника познания в магии.

Лучше всего мне бы подошел Когтевран: там учатся самые умные студенты и необычные знания будет проще объяснить. Кроме того, к когтевранцам я не испытывал особой ненависти за предательство — мы ведь не были большими друзьями в прошлой жизни. Профессор Флитвик — прекрасный декан и не станет попусту придираться к умному мальчику. Помнится, он всегда ко мне неплохо относился. Да и Дамблдор пожалуй будет только рад, что Мальчик-Который-Выжил оказался таким способным. Но как попасть в Когтевран? Ведь в прошлой жизни Распределяющая Шляпа не предлагала мне пойти на этот факультет. Конечно, теперь я знаю гораздо больше, чем тогда, и можно наедятся, что Шляпа именно туда меня и направит. А если нет? Как можно обмануть этот артефакт, наделенный сознанием и собственной волей? Невербально наложить на Шляпу "империус"? А может.... Я ненадолго задумался, вспомнив четвертый курс и Турнир Трех Волшебников.... "Конфундус"? Точно! На Кубок Огня подействовало, должно и здесь сработать! Лучше на всякий случай попробую и то и другое.

— Ну ладно, этого на пару семестров хватит, а остальные пусть лежат здесь, целее будут... — вырвал меня из размышлений голос Хагрида. Я и не заметил, как мы спустились к моему сейфу. Хагрид как раз закончил укладывать в сумку золотые галеоны и серебряные сикли. Разумеется, в банке мои деньги будут целее! Вот только для кого они здесь так надежно хранятся?

— Подожди, я хочу выписать волшебную газету! И еще купить себе побольше книг о магическом мире! — заявил я тоном очень любознательного мальчика и бросил в сумку еще целую пригоршню золотых галеонов. Пусть привыкают к новому имиджу умного Гарри Поттера. Хагрид не посмел мне возразить. Все-таки это мое золото. На самом деле деньги были нужны мне не только для покупки книг. Посетив ячейку номер 713 и забрав Философский Камень мы вернулись в Косой Переулок.

— Надо купить школьную форму, — Хагрид показал мне на магазин мадам Малкин, — слушай Гарри, а ты не против, если я зайду в "Дырявый котел" пропустить стаканчик-другой?

Я с интересом посмотрел на Хагрида, которого нещадно мутило. Странные все-таки существа эти полувеликаны! На них плохо действуют многие заклинания, например тот же "ступефай". Поэтому победить их в бою очень сложно. Разумеется, если не использовать Смертельное Проклятие. Как говорится, "для Авады нет преграды". И вместе с тем, сами полувеликаны очень способны к магии. Для подтверждения этого достаточно посмотреть на директора Шармбатона Мадам Максим. А вот от быстрой езды его, видите ли, тошнит!

— Хагрид, а можно я пойду с тобой? Я очень боюсь один здесь бродить, — я жалобно и просительно гляжу в глаза полувеликана, — а форму мы потом купим. И к тому же я что-то после этой езды проголодался. Можно хотя бы мороженого купить?

У меня нет никакого желания встречаться с Малфоем. Разумеется, Хагрид не устоял перед жалобной просьбой и мы пошли в бар вдвоем. Потом купили мороженого в кафе Флориана Фортескью. Котел, весы, телескоп, пергамент и перья. Ингредиенты для зелий в аптеке. Во "Флориш и Блотс" кроме учебников школьной программы я купил увесистую "Историю Хогвартса" в дорогом кожаном переплете. Затем получил в подарок на День Рождения свою Буклю. Короче, когда мы добрались до магазина мадам Малкин, Драко там уже не было. Последним мы посетили магазин волшебных палочек Олливандера. Огромные глаза хозяина, его воспоминания о палочках Хагрида и моих родителей, выбор палочки для меня.

— Внутри каждой волшебной палочки находится мощнейшая магическая субстанция, мистер Поттер. Мы используем шерсть единорога, перья из хвоста феникса и сухожилия дракона. Все олливандеровские палочки разные, потому что не может быть двух совершенно одинаковых единорогов или фениксов. И разумеется, вы никогда не достигнете тех же результатов, пользуясь палочкой другого колдуна! — объясняет легендарный мастер.

Хм, интересная информация, надо будет это запомнить. Гора уже испробованных палочек все растет и растет. И вот Олливандер протягивает мне ту самую палочку из остролиста с пером феникса. Я внутренне напрягся: интересно признает она меня или нет? Признала! Я почувствовал это, как только взял ее в руку. Сквозь мое тело тут же заструился мощный поток магии, а от палочки стало исходить красное и золотое сияние. Я не позволю сломать ее еще раз! Восторженный Олливандер тем временем просветил нас об общности происхождения моей палочки и палочки Того-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени. Заплатив семь галеонов, мы с Хагридом покинули магазин.

— Ну, теперь можно и перекусить по настоящему, — обрадовал меня лесничий. Улучив момент, когда Хагрид отвлекся, расплачиваясь за еду в кафе, я невербальным "акцио" извлек из его кармана ключ от сейфа в "Гринготсе" и сунул в свой. Не думаю, что мне надолго хватит тех денег, которые мы взяли сегодня. Наконец, Хагрид посадил меня на поезд, который должен был отвезти меня назад к Дурслям и протянул конверт:

— Твой билет в "Хогвартс". Первого сентября с вокзала "Кинг-Кросс" в Лондоне отправляется поезд до школы. Короче, там все написано.

Да доходчиво объяснил! Повезло мне с провожатым — нечего сказать!

— Подожди, Хагрид! — внезапно говорю я, затем достаю билет и читаю вслух, — поезд отходит в одиннадцать утра от платформы девять и три четверти. А где это такая платформа, а Хагрид? И как на нее попасть? Она ведь наверняка укрыта о магглов, как и Косой Переулок!

Явно не ожидавший такого вопроса Хагрид смущенно отвечает:

— Ну, короче там на месте у людей спросишь.

— У каких людей? У магглов что-ли? А они то откуда знают? — продолжаю я наседать на лесничего. Как же, знаем мы этих людей: рыжие, нищие, наглые — одним словом Уизли.

— Надо просто пройти через барьер между платформами девять и десять на вокзале. — наконец внятно отвечает он.

— Большое спасибо, Хагрид! Ну, мне пора. До свидания!

— Увидимся в школе Гарри! — облегченно отвечает он мне. Я сажусь на поезд и в окошко смотрю на Хагрида, пока он не исчезает. Поздравляю, Гарри Поттер! Экскурсия маленького доверчивого мальчика в волшебную сказку прошла удачно. Но впереди у меня целый месяц напряженной работы.

______________________

Дорогие читатели, с нетерпением жду ваших отзывов о новой главе! Хочу спросить у вас совета: как Гарри может защитить Сириуса от длинных ручек Альбуса Дамблдора? Пожалуйста, поделитесь идеями, если что-нибудь придумаете.

Глава 3

Подождав на всякий случай минут двадцать после отправки поезда, который должен был отвезти меня обратно к Дурслям, я начал действовать. Я был один в купе и поэтому мог не опасаться внимания любопытных магглов. Взяв в левую руку клетку с Буклей, а в правую все пакеты со школьными принадлежностями, я прямо из купе аппарировал в столицу Болгарии — Софию. Когда-то мне довелось увидеть тамошний аналог нашего Косого Переулка на колдографиях в газете и поэтому с ориентирами для аппарации проблем не возникло. Или это была картинка в какой-то книге? Кажется, учебник по истории магии за седьмой курс — глава о войне с Гриндевальдом. Короче, не помню точно.

Я возник прямо посреди переулка, кажется Кривого — так он здесь называется. Вокруг стояли старинные здания различных магазинчиков и лавочек с красочными вывесками, в которых продавались всякие волшебные товары. Я медленно пошел вперед, читая вывески — знание болгарского языка досталось мне от Темного Лорда, который видимо выучил его за время своих странствий по Европе. Ага, вот то, что нужно! Маленькие серебряные буквы, написанные кириллицей: "Волшебные палочки Грегоровича". Я открыл дверь и вошел внутрь. Где-то в глубине лавочки пронзительно зазвенел колокольчик. Изнутри она была совсем не похожа на магазин Олливандера: просторное светлое помещение и многочисленные полки вдоль стен, на которых разложены коробочки с волшебными палочками.

— Добрый день, господин! — поприветствовал меня по-болгарски сухопарый старичок, появившийся откуда-то из подсобного помещения. На вид ему можно было дать больше ста лет. — Желаете приобрести палочку?

— Здравствуйте, — ответил я ему, — да, желаю.

— Вы не болгарин? — удивился он.

— Нет, француз... — ответил я, стараясь говорить с французским акцентом. — Меня зовут Рауль Ле Буше. Моя мама недавно вышла замуж за болгарского волшебника после того, как папа трагически погиб.

— Простите, мне очень жаль, — старичок выразил мне соболезнование. — Ну что же, приступим к делу. Рауль, какой рукой вы предпочитаете колдовать?

— Э-э-э... Я правша.

— Очень хорошо. Вытяните руку, — мастер измерил мою руку от плеча до пальцев, затем от запястья до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышки и еще измерил окружность головы. — Итак, господин Ле Буше. Попробуйте вот эту. Саксаул и сухожилие дракона. Двадцать пять сантиметров. Довольно толстая и жесткая.

Я послушно взял палочку и взмахнул ею. Никакого положительного результата.

— Не подходит... — грустно констатировал господин Грегорович очевидный факт, — может быть вот эта: черное дерево и волос вейлы. Тридцать сантиметров. Не гнется.

Я снова попробовал. Опять ничего. После долгого выбора палочки у Олливандера я настроился на длительное ожидание. Но господин Грегорович не унывал. Он предложил мне еще несколько палочек, а затем принес откуда-то из подсобки небольшую резную коробочку, очень старую на вид.

— Возможно она: самшит и зуб василиска. Двадцать семь сантиметров. Очень твердая и плотная.

Я взял в руку палочку золотистого цвета, приятную на ощупь. Через мое тело устремилась мощная волна магии, но ощущения были несколько иными, чем с остролистом и пером феникса. Та палочка вызывала тепло в кончиках пальцев, а эта будто обжигала морозом. Я резко взмахнул ею, рассекая воздух словно мечом. Палочка засветилась мертвенным синим сиянием, одновременно пугающим и прекрасным.

— Очень интересно... — потрясенно протянул мастер. Он уложил мою палочку в коробочку и завернул покупку в пергамент. — Мда, весьма интересно!

— Простите, но что кажется вам таким интересным? — меня буквально распирало любопытство.

— Видите ли господин Ле Буше, у василиска четыре ядовитых клыка, но для изготовления волшебных палочек обычно используются только верхние два. И так уж случилось, что кроме вашей палочки, зуб этого василиска содержался еще в одной. Я продал ее давным давно — еще в самом начале века — одному очень сильному темному волшебнику.

— А как его звали? — мое любопытство взяло верх над осторожностью. Хотя вряд ли оно будет выглядеть подозрительно в такой ситуации. Скорее даже вполне естественно.

— Вы наверняка слышали его имя, Рауль. Его звали Геллерт Гриндевальд! Да, он являлся величайшим темным волшебником нашего столетия и убил многих, очень многих колдунов из числа своих врагов, пока в 1945 году его не победил один британский маг. Кажется, Дубльдур.

— Дамблдор, — механически поправил я старичка.

— Ах да, Дамблдор... — спохватился он. — Думаю, от вас надо ждать великих свершений. Вы поступаете в Дурмстранг?

— Да, господин Грегорович.

— Прекрасный выбор. Видите ли, каждая волшебная палочка имеет свою специализацию, то есть тот раздел магии, которому она максимально соответствует. Например трансфигурация, чары, целительство. Ваша палочка лучше всего подходит для темных искусств, а Дурмстранг — это Институт Темной Магии. Думаю, там вы будете на своем месте.

— Благодарю вас, сколько я должен уплатить за палочку?

— Десять галеонов, господин Ле Буше.

Достав из сумки требуемое количество монет и расплатившись с мастером, я уже собирался покинуть лавочку, когда заметил небольшую стеклянную витрину, в которой лежал маленький продолговатый предмет.

— А что это такое? — я кивнул головой в сторону витрины.

— Это специальная наручная кобура для волшебной палочки. Ее используют болгарские авроры. Кожа единорога, очень прочная и надежная. Крепиться на запястье вот этими двумя ремешками, — Грегорович достал кобуру из витрины и показал мне. — В такой кобуре палочку невозможно обнаружить. Кроме того, на нее наложены антипризывные чары. То есть, другие волшебники не смогут притянуть вашу палочку заклинанием "акцио". Очень удобно, кобуру закрывает рукав мантии, а в нужный момент вам достаточно выхватить палочку за ручку. Так сказать, "туз в рукаве"!

— Но кобура такая маленькая? Как же моя длинная палочка поместится в нее?

— Не беспокойтесь, — лукаво усмехнулся мастер. — Кобура волшебная и удлиняется под каждую конкретную палочку. Внутри нее достаточно пространства, чтобы вместить и более длинную палочку, чем ваша.

Да, удобная вещь — что и говорить!

— Понятно. Сколько она стоит?

— Пять галеонов, — довольно ответил мне Грегорович.

Безропотно заплатив требуемую сумму, я надел кобуру на левую руку. Потом взял пакеты со школьными принадлежностями и клетку с Буклей, вежливо попрощался с великим мастером и покинул его лавочку.

Из Кривого Переулка в Софии я аппарировал в гостиную Поттер-мэнора. Старинный особняк моих предков встретил последнего представителя рода Поттеров тишиной и запустением. Повсюду лежал толстый слой пыли. Я опустил пакеты и клетку на пол, а сам присел на старинный диванчик, обитый алым бархатом с золотыми полосками. Ох и тяжело же их таскать! Сказывалась плохая тренированность и общая дистрофия моего нынешнего тела. Надо будет на досуге заняться каким-нибудь видом спорта.

— Бобби!

— Да, мой господин Гарольд Джеймс Поттер! — передо мной возникло древнее лопоухое существо — домовой эльф рода Поттеров. — Что прикажете?

— Отнеси мои вещи в спальню на втором этаже в которой когда-то жил мой отец. А потом займись уборкой. Ужин приготовь к десяти вечера. И принеси мне стакан воды! Кстати, можешь называть меня просто Гарри.

— Слушаюсь, мой господин Гарри, — поклонился эльф и исчез. Примерно через минуту он снова появился передо мной и протянул заказанное.

Я залпом выпил стакан, блаженно откинулся на спинку дивана и задумался. Старинные часы на стене показывали уже половину шестого вечера. Я достал из коробочки свою новую волшебную палочку и стал внимательно ее рассматривать. Нет, "везет" же мне на необычные палочки: первая — копия Волдемортовской, вторая — Гриндевальдовской! Так скоро и самому прямая дорога в Темные Лорды. Затем мысленно сосредоточился, зажмурил для верности глаза и прошептал заклинание, снимающее с палочки все ограничения и следящие чары. Мне совсем не улыбалось получить сову из Министерства Магии за использование колдовства несовершеннолетним. Особенно если учесть, КАКИМИ заклинаниями собираюсь в ближайшее время пользоваться. Конечно, Поттер-мэнор надежно защищен от внешнего слежения, но я же не буду всю жизнь здесь сидеть. Примерно полчаса я отрабатывал своей новой палочкой всевозможные заклинания, стараясь привыкнуть к ней, выяснить все ее возможности. Она слушалась меня идеально. Результатом этой небольшой тренировки был полный разгром гостиной. Я восстановил все одним мощным невербальным "репаро".

Так, чем заняться теперь? Я мысленно перебрал возможные варианты дальнейших действий. Да, лучше всего начать с этого, благо время как раз подходящее. Я сунул палочку в наручную кобуру, встал с дивана и медленно пошел по лестнице на второй этаж. Массивные резные перила из черного дерева приятно ласкали ладонь. Затем длинный коридор с многочисленными дверями по обеим сторонам и портретами моих предков в старинных рамах. Молодые и старые, мужчины и женщины, они занимались кто чем: читали книги, дремали, откинувшись на спинки стульев и кресел, просто сидели. Некоторые махали мне руками в приветствии. Я помахал им в ответ. Сейчас не время для душевных разговоров с давно умершими людьми, надо думать о живых.

Дверь прямо напротив лестницы вела в спальню моего отца. Массивная кровать под алым бархатным пологом, шкаф для одежды, зеркало на стене, книжные полки, письменный стол и пара стульев — вот и вся ее обстановка. Я достал из шкафа несколько старых мантий, положил их на диван и провел палочкой. Трансфигурация удалась блестяще — теперь передо мной лежали свободная, не стесняющая движений рубашка, брюки, пара тонких перчаток, вместительный рюкзачок и маска-капюшон с небольшими отверстиями для глаз и ушей. Все вещи были черного цвета. Еще несколько заклинаний и на одежду наложены щитовые чары от простейших заклинаний типа "ступефай", "иммобилис", "петрификус тоталус". Разувшись и скинув с себя старые футболку и джинсы, доставшиеся мне по наследству от Дадли, я быстро переоделся и забросил рюкзачок на спину. Еще взмах палочки и старые разношенные кроссовки превратились в высокие шнурованные ботинки с массивной рифленой подошвой как у маггловских десантников. Я обул их на ноги, тщательно зашнуровав. Несмотря на кажущуюся массивность они были легче пуха. Еще один взмах палочкой и мои круглые очки, перемотанные посередине толстым слоем изоленты превратились в другие — целые, с прямоугольными стеклами черного цвета. Так, теперь надеть их, а сверху маску. Она плотно прижимает дужки, очки не свалятся даже при резком движении. Зеркало отразило невысокую щуплую фигуру в черном. Черные стекла блестят в прорезях маски. Даже по глазам меня будет невозможно опознать. Очень похоже на японских ниндзя из фильмов, которые так любил смотреть Дадли. Отсалютовав своему изображению волшебной палочкой я вышел из спальни.

Вот и массивная дверь в конце коридора, а за ней — кабинет хозяина поместья. Теперь — мой. Я обогнул старинный письменный стол и подошел к сейфу гоблинской работы. Достаточно просто тронуть поверхность пальцем и дверь попросту растаяла от прикосновения. Внутри несколько полок. Я достал из кармана маленький золотой ключик от своего сейфа в Гринготсе и положил его на самую нижнюю полку — целее будет, затем протянул руку к самой верхней и взял с нее миниатюрные песочные часы на длинной цепочке. Маховик Времени — возможно самая ценная семейная реликвия рода Поттеров. Мало кто сейчас помнит, что именно мой предок Темпорус Поттер когда-то создал первый Маховик. Я быстро одел цепочку на шею и заправил ее под рубашку. Потом трансфигурировал стоящий на столе серебряный подсвечник в короткий массивный стержень и прикоснувшись к нему кончиком волшебной палочки прошептал: "портус". Теперь достаточно одного невербального приказа и мощный портал вернет меня в Поттер-мэнор даже из Азкабана. Вроде все, полностью готов. Быстро наложив на свою одежду, обувь, портал и палочку дезиллюминационные чары, обеспечивающие невидимость, я глубоко вздохнул и аппарировал.

Я появился прямо в Атриуме Министерства Магии Великобритании. Несмотря на довольно позднее время тут было еще много народа. Перед моим мысленным взором сразу возникло воспоминание, которое я хочу забыть больше всего на свете и которое забыть не могу.

— Гарри, стой! Подожди! Пожалуйста! — кричит мне Гермиона.

— ОНА УБИЛА СИРИУСА! — в ярости кричу я. — А Я УБЬЮ ЕЕ!

Я быстро выскакивая из лифта в Атриум Министерства и оглядываюсь по сторонам. Гермиона следует за мной, не отставая ни на шаг. Беллатрикс Лестрейндж на другом конце зала уже почти достигла телефонной будки. Мы бежим вслед за ней. Вот она оборачивается и посылает в меня какое-то заклинание. Я ныряю за фонтан Волшебного Братства, Гермиона делает то же самое.

— Выходите, дети! — зовет нас Беллатриса своим омерзительным голосом. — Не зря же вы за мной гнались! Я думала, вы хотите отомстить мне за смерть моего дорогого кузена!

— Хочу! — кричу я в состоянии бешеной ярости — Круцио!

Беллатрикс вскрикнула, потому что мое проклятье сбило ее с ног. Но она быстро поднимается и ее ответный удар сносит голову скульптуре колдуна из фонтана.

— Поттер, тебе меня не победить! — кричит Беллатриса — Я самая сильная из слуг Темного Лорда! Я знаю такое, что тебе и не снилось!

— Ступефай! — синхронно кричим мы с Гермионой.

— Протего! — отбивает наши заклинания Беллатриса. — Даю вам последний шанс — отдайте мне пророчество и я сохраню ваши жизни!

— Пророчества больше нет! — Кричу я в ответ и мой лоб пронзает адская боль. Шрам заполыхал огнем, а череп казалось скоро разойдется по швам. — Оно разбилось и Волдеморт уже знает об этом.

— Ах ты мразь! — в страшном гневе кричит Беллатриса. — Авада Кедавра!

У меня не осталось сил сопротивляться. В голове было пусто. Я стоял, бессильно опустив волшебную палочку. Зеленый луч летел прямо в сердце. И тут Гермиона резко толкнула меня в бок. Я упал, увлекая ее за собой так, что она рухнула на меня сверху. И уже лежа на полу увидел ее карие глаза, застывшие навеки — Смертельное Проклятье Беллатрисы задело своим краем мою лучшую подругу.

— НЕТ!!! — мой крик наверное было слышно по всему Министерству Магии. -ГЕРМИОНА! ОЧНИСЬ! ГЕРМИОНА!

Я тряс мертвое тело девушки, кричал, умолял, плакал. В Атриуме появились Дамблдор и Волдеморт. Между ними начался поединок. Но я всего этого не видел, пытаясь осознать тот факт, что Гермионы больше нет, что она отдала свою жизнь за меня.

Я тряхнул головой, прогоняя кошмарное воспоминание. Этого пока еще не случилось. И в моей власти сделать так, чтобы не случилось никогда. Ради такой возможности стоило умереть. Разумеется, регистрацию волшебной палочки я нагло проигнорировал и потихоньку, чтобы на меня никто не наткнулся, пошел в небольшой зал с лифтами. Крепко сжимая на всякий случай портал в левой руке и палочку в правой, я внимательно оглядывался по сторонам. Не хватало еще только встретить Аластора Грюма, который своим Глазом запросто может увидеть меня сквозь чары невидимости! В выбранном мною лифте было достаточно свободно — всего с десяток волшебников. Седьмой этаж, шестой, пятый, четвертый, третий. Лифт постепенно пустел, хотя на смену волшебникам прилетели несколько бумажных самолетиков внутриофисных сообщений Министерства. Наконец двери лифта в очередной раз открылись и приятный женский голос объявил:

— Этаж второй. Департамент магического правопорядка, в том числе отдел неправомерного использования колдовства, штаб-квартира авроров и секретариат Визенгамота.

Ага, мне как раз сюда. Я вышел в коридор, по обе стороны которого тянулась длинная череда дверей и направился в сторону штаб-квартиры авроров. Завернув за угол я увидел, что по коридору навстречу мне идет молодая девушка с бледным лицом в форме сердечка и короткими торчащими волосами ярко-фиолетового цвета. Ба, да это же старая знакомая — Нимфадора Тонкс, аврор-метаморф и ходячее недоразумение! Очень хорошо... Поравнявшись с девушкой я быстро подставил ей подножку и она кубарем полетела на пол. К счастью, кроме нас в коридоре никого больше не было. Впрочем если бы и были, думаю ничего подозрительного в этом не заметили бы. Как Нимфадора вообще в авроры попала с такой координацией движений? Прежде чем девушка успела подняться, я наставил палочку на ее затылок и мысленно сказал: "империо", вложив в заклинание всю свою силу. Затем наклонился к ее уху и тихо прошептал:

— Поднимайся, отряхнись и медленно иди в женский туалет. Прежде чем закрывать там дверь, немного помедли. И веди себя как обычно.

Она послушно исполнила мой приказ. Я тихонько следовал за ней в пункт нашего назначения, молясь про себя Мерлину, чтобы на пути не встретился Грозный Глаз Грюм, а в туалете не сидела какая-нибудь Долорес Амбридж. Ага, дошли. Прежде чем дверь в туалет успела захлопнуться, я проскочил внутрь. Прислушался. Вроде никого нет кроме нас. Поднялся на цыпочки и тихо прошептал Тонкс:

— Умойся, но как можно медленнее.

Она подошла к раковинам и открыла воду. Я быстро наложил запирающее заклинание на дверь и заглушающие чары на пол, стены и потолок. Мало ли что — мы в Министерстве Магии в конце концов. Лишняя осторожность не повредит. Так, в соседней комнате в кабинках вроде точно никого нет. Я подошел к Тонкс и тихо сказал:

— Заканчивай умываться. Где твой учитель Аластор Грюм?

— Он в Лечебнице Святого Мунго, — тихо ответила Тонкс.

— Очень хорошо! — я не смог сдержать своего ликования. — Ты знаешь, где находятся личные дела всех узников Азкабана?

— Да, в архиве аврората.

— Кто может туда попасть?

— Только авроры.

— Почему?

— Там стоит магическая защита на входе.

— Какая? — интересно, смогу ли я ее снять? Впрочем, есть и другие пути.

— Не знаю.

— А ты можешь туда попасть?

— Да, могу.

— Ты уверена?

— Да. Я уже там бывала.

— Тогда слушай меня внимательно: сейчас выйдешь из туалета и пойдешь в архив. Там возьмешь личные дела Сириуса Блэка и Беллатрисы Лестрейндж. Затем принесешь их мне. Я буду ждать тебя здесь. Прежде чем войти в туалет, три раза тихонько постучишь. Я сделаю тебя невидимой, но постарайся не спотыкаться на каждом шаге, чтобы не вызвать подозрений. Поняла?

— Да.

— На папки с делами наложишь дезиллюминационные чары, чтобы не привлекать лишнего внимания. Ты ими владеешь?

— Да.

— Ступай.

Я наложил на девушку дезиллюминационные чары, затем снял запирающее заклинание и дверь открылась, выпуская Тонкс. Я быстро прошептал одно малоизвестное темномагическое проклятье. Теперь любая женщина, вошедшая в этот туалет, почувствует беспричинную тревогу и сильное желание уйти как можно дальше. На всякий случай я отошел в самый угол комнаты, держа в правой руке наготове палочку, а левой сжимая портал. Империус — это конечно замечательно, но Тонкс является аврором, а их специально учат бороться с этим проклятьем. Хотя она получила свое место в основном за умение менять цвет волос. Менять... цвет... волос... Да-а, и почему я так не могу? Раз, и вместо приметной черной шевелюры, которая торчит во все стороны, стану платиновым блондином, как Малфои. Так, стоп. А тот случай, когда тетя Петуния обкорнала меня почти на лысо, оставив только челку, чтобы прикрыть шрам? Мои волосы отрасли тогда заново буквально за одну ночь! Так что же, получается я тоже метаморф? Надо будет обязательно проверить это! Излишне говорить, какую пользу может принести мне умение менять свою внешность по желанию.

Дверь туалета открылась, пропуская внутрь невидимую Тонкс. Я резко взмахнул палочкой, снимая чары. В левой руке у нее были две толстые картонные папки. Я взял одну из ее рук и стал внимательно изучать. На обложке значилось "Сириус Арктурус Блэк". На первой странице имелась колдография крестного, затем шли всевозможные данные. Ага вот то, что мне нужно: "В настоящее время заключенный содержится в камере Љ30 магической тюрьмы Азкабан". Я быстро просмотрел вторую папку. Ладно, нет времени, успею еще изучить их подробно. Положив папки на пол, я взмахнул над ними палочкой, проводя диагностику. Так и есть — защита от копирования! И довольно мощная. Но серия заклинаний и она пала. Затем сделать копии, восстановить защиту и вручить папки Тонкс.

— Слушай меня внимательно: сейчас я снова сделаю тебя невидимой. Зачаруй папки и верни их на место. Затем сними с них дезиллюминационные чары. Будь очень осторожна. Как сделаешь — приходи сюда. Все поняла?

— Да.

Снова потянулось тягостное ожидание. Чтобы скоротать время я листал личное дело крестного. Наконец Нимфадора вернулась. Я повернулся к ней и спросил:

— Все прошло благополучно?

— Да.

Я положил папки в рюкзак. Затем невербальное "фините" и Тонкс снова стала свободной. И в завершение — мощный "обливиэйт" прямо в лоб. Теперь девушка будет уверена, что просто зашла в туалет по своим делам. Я дождался, когда она откроет дверь и быстро выскользнул вслед за ней. Предстоял визит еще в одно место.

Отдел Тайн. Зал Пророчеств. Повсюду стеллажи с пыльными стеклянными шарами. Шары посверкивают, отражая свет канделябров, расположенных между стеллажами. Свечи горят голубым светом. Очень холодно. Девяносто седьмой ряд. Я стою перед светящимся внутренним светом шаром с пророчеством. На желтоватой бумажке под ним витиеватым почерком написано: "С.П.Т. — А.П.В.Б.Д. Темный Лорд и(?) Гарри Поттер".

Я задумчиво смотрю на шар, содержащий пророчество, предрешившее мою судьбу еще до рождения, а в голове теснятся вопросы. Много вопросов. Но задать их к сожалению не кому и ответы придется искать самому. Вот например, члены Ордена Феникса почти целый год попеременно охраняли это пророчество от Пожирателей Смерти, как будто у них не было других дел, куда боле важных. Затем я с друзьями это пророчество благополучно разбил. Так? И тут оказывается — это совсем не страшно, потому что профессор Дамблдор помнит пророчество наизусть. Почему же тогда шар не разбили с самого начала? И не пришлось бы его целый год охранять. Боялись, что вместе с моим пророчеством разобьются и все остальные? Ведь снять его с полки могу только я. Ну и Темный Лорд соответственно... И что за проблема: привести меня под мантией-невидимкой, я возьму пророчество и разобьем его в штаб-квартире Ордена? Нет, здесь явно было что-то другое! Но что? А вот что — Дамблдор, используя пророчество как приманку, заставил Волдеморта появится в Министерстве и тем самым явить свой змеиный лик магической общественности. После этого даже сам Корнелиус Фадж не смог больше отрицать факт его возрождения. Короче, мастерская провокация старика, которая блестяще удалась! А мы все играли роль простых статистов в этой дьявольской постановке седобородого гения. Этого "Мерлина нашего времени", как льстиво и высокопарно стал его величать "Ежедневный Пророк" после окончательной победы над Волдемортом! Нет, вот мразь, а? Это из-за него погибли Сириус и Гермиона! Из-за его блистательных планов! Помниться, он был не очень-то опечален их смертью! Даже что-то сказал насчет того, что Сириус получил по заслугам, недооценив своего домового эльфа, отнесясь к нему с презрением. Да ему было наплевать, даже если бы мы все сложили здесь головы! Двенадцать самых опытных Пожирателей Смерти против шестерых школьников! Как мы вообще тогда выбрались, до сих пор удивляюсь?

Шар светился внутренним светом, словно специально привлекая внимание. Повинуясь внезапному наитию я взмахнул над ним палочкой и прошептал одно очень редкое диагностическое заклинание, отчего шар на секунду вспыхнул блеклым серым светом и снова погас. Затем применил это же заклинание последовательно ко всем соседним шарам, которые засветились ровным черным сиянием. Ага, так я и думал! Это просто подделка, фальшивка, не содержащая подлинной записи пророчества, а настоящий текст знает похоже только профессор Дамблдор. Да, есть над чем подумать...

Я быстро создал вокруг себя звуконепроницаемый купол, взял шар в левую ладонь и прикоснулся к нему кончиком палочки, чтобы активировать запись. Над шаром поднялось перламутрово-белое, текучее как дым приведение и заговорило замогильным голосом:

— Близиться тот, кто сумеет победить Темного Лорда... он будет рожден на исходе седьмого месяца теми, кто трижды бросал ему вызов... Темный Лорд отметит его как равного себе... но ему дарована сила, о которой неведомо Темному Лорду... один из них умрет от руки другого, выжить в схватке суждено лишь одному...

Есть ли в этой записи хоть одно слово правды? И какое это слово, даже если оно здесь есть? Сделав копию шара, я сунул ее в карман, положил пророчество на место и прошептал "фините инкататем", отчего все шары погасли, затем достал из кармана невидимый стержень — портал и невербально активировал его.

Сытно поужинав в Поттер-мэноре, я немного отдохнул, а затем аппарировал в окрестности Оттери-Сент-Кэчпоул. На сегодня предстояло еще одно очень важное дело. Несмотря на то, что было уже одиннадцать часов вечера, одно из окон Норы светилось. Кажется, кухня. Вот черт, придется подождать, пока они угомонятся. Движимый любопытством я осторожно подошел и заглянул внутрь через открытое из-за летней жары окно. На мне по-прежнему были дезиллюминационные чары, так что опасность быть замеченным отсутсвовала. В маленькой и довольно обшарпанной кухне за деревянным столом сидели три человека: Артур, Молли и Рон. Они пили чай с лимонными дольками, но в них чувствовалось напряжение. Как-будто кого-то ждали. Я стиснул зубы от ненависти, сдерживая отчаянное желание сказать им пару слов. Например, "Авада Кедавра".

— Что-то профессор Дамблдор задерживается! — встревоженно произнесла Молли Уизли.

— Не беспокойся, дорогая! — нежно произнес Артур. — Просто у него очень много дел. Кстати, вот и он.

В гостиной полыхнул камин и на кухню вошел Альбус Дамблдор, человек, которого я теперь ненавидел гораздо больше самого Волдеморта. Интересно, что ему понадобилось от этих нищих? Гость вежливо поздоровался с хозяевами, которые пригласили его к столу. Директор естественно не отказался, но перед тем, как сесть за стол, достал волшебную палочку и наложил на кухню заглушающие чары. Ого! Похоже разговор предстоит интересный... Я быстро сделал несколько пассов своей палочкой, обеспечивая прекрасную слышимость и на всякий случай отступил за край окна. Когда имеешь дело с Дамблдором, лишняя осторожность не повредит. Тем временем директор обменялся с Уизли несколькими ничего не значащими фразами и перешел к сути дела:

— В это году в Хогвартс поступает всем нам прекрасно известный ученик — Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил.

Услышав это, Рон заерзал на стуле и с интересом подался к Дамблдору. Артур и Молли не выказали особого удивления или интереса.

— Разумеется, все мы помним о его заслугах и хотим ему только добра. Но имеется одна существенная проблема — мальчик рос со своими родственниками-магглами и ничего не знает о магическом мире. Совсем ничего.

— Но как такое возможно? — похоже Артур немного удивился.

— К сожалению, его родственники-магглы ничего ему не рассказали... — грустно вздохнул Дамблдор. — Я узнал об этом только сегодня от Хагрида, которого посылал к Гарри, чтобы он проводил мальчика в Косой переулок.

— Но чем мы можем помочь? — задала вопрос Молли. — Вы ведь можете сами все ему рассказать.

— Молли, разумеется я могу это сделать. Но думаю, что будет лучше, если у Гарри появится надежный друг его возраста, который и введет мальчика постепенно в курс дела, а заодно присмотрит, чтобы он не попал в беду.

Ничего себе! То есть это Дамблдор попросил Рона стать моим другом? Какая трогательная забота! Вот только я не просил его об этом.

— Я должен подружиться с Гарри Поттером? — спросил Рон, не веря своему счастью.

— Да, мальчик мой. Я боюсь, как-бы его наивностью не воспользовались некоторые ученики, например Драко Малфой. Он ведь тоже поступает в этом году в Хогвартс. И может внушить Гарри неподобающие идеи. Ну ты знаешь: о чистоте крови, о ненависти к магглам, захвате власти и так далее... — Дамблдор прервался видимо чтобы отпить глоток чая, а затем продолжил. — Рон, ты ведь знаешь, кем был мистер Малфой?

— Пожирателем Смерти... — с отвращением и ненавистью тихо прошептал Рон. Ха, можно подумать, что быть членом Ордена Феникса — более почетное занятие!

— Вот именно. Поэтому Гарри явно не стоит общаться с его сыном. К счастью, родители Гарри Поттера были гриффиндорцами и мы можем надеяться, что мальчик тоже попадет на этот факультет. Так что подружиться с ним тебе не составит труда. Но будет лучше, если ты познакомишься с ним еще до приезда в Хогвартс.

— Но как? — удивленно спросил Рон. — Где я встречусь с Гарри?

— Очень просто, — обрадовал его профессор Дамблдор, — утром первого сентября перед отправлением поезда вы задержитесь подольше у барьера, ведущего на платформу девять и три четверти. Гарри Поттеру может потребоваться помощь, чтобы миновать его. Ну вы все ему подробно и объясните, затем покажите. Если Гарри сам минует барьер — тоже нестрашно. Тогда ты Рон просто пройдешь вдоль всего поезда, заглядывая в каждое купе. Когда найдешь Гарри, попросишь разрешения сесть с ним. Скажешь, что везде в других купе уже занято. Поздороваешься, назовешь свое имя, короче, слово за слово — так и подружитесь. Главное, не волнуйся: Гарри добрый, вежливый и очень доверчивый мальчик. Все понял?

— Да, профессор Дамблдор! — с восхищением ответил Рон старому интригану.

— Только смотри не проговорись Гарри, что это я попросил тебя с ним подружиться. Боюсь, тогда он тебя неправильно поймет...

Не бойтесь, директор! Я уже все про вас понял. И правильно понял.

— Хорошо, профессор Дамблдор! — Рон наверное старику прямо в рот заглядывал. Еще бы, сбывается его заветная мечта — выделиться, превзойти своих братьев, став другом Мальчика-Который-Выжил. А вот фиг тебе!

— Рон, а теперь можешь идти спать. А мы еще немного поговорим с твоими родителями.

После того, как мой будущий "единственный и лучший друг" отправился в свою спальню разговор принял несколько другой оборот.

— Вам потребуются деньги, — начал директор, — возможно Рону придется угощать Гарри чем-нибудь, дарить подарки на Рождество, а следующим летом вам придется приютить Гарри у себя. Его родственники обращаются с ним просто кошмарно. Пусть погостит у вас, почувствует разницу. Тогда он станет любить волшебников и всеми силами стремиться в магический мир. Так вот, с деньгами проблем не будет: здесь достаточная сумма. Когда закончится, пришлю вам еще.

Судя по звукам Дамблдор достал из кармана своей мантии увесистый мешочек и положил его на стол.

— Я планировал взять нужную сумму из сейфа самого Гарри в Гринготсе. В этом нет ничего дурного — все равно деньги пойдут на содержание самого мальчика. А так они просто лежат без дела. Но этот идиот Хагрид умудрился потерять ключ от сейфа Гарри. Поэтому мне надо связаться с вашим сыном Биллом и через него договориться с гоблинами, чтобы они изготовили новый ключ. Разумеется, это будет очень трудно, но надеюсь в конце концов они уступят.

Затем директор допил свой чай и откланялся. Я решил немного подождать для верности и потрясенно обдумывал услышанное. Никогда не задумывался над тем, какое в сущности Уизли ценное приобретение для Дамблдора. Они многочисленны, а в магическом мире, где каждый человек на счету, это очень важно. Артур пользуется определенным влиянием в Министерстве Магии: с его подачи вводили новые законы о защите магглов, устраивали обыски у чистокровных. Коллеги по Министерству уважают его и прислушиваются к его мнению: Кингсли Бруствер вступил в Орден Феникса после разговора с Артуром. С Биллом тоже все понятно — он человек директора в Гринготсе, обеспечивает контакты с гоблинами. Очень неплохо...

Так, теперь Чарли. Ну, он прекрасный специалист по драконам, изучал их в специальном заповеднике в Румынии... "Чарли тоже член Ордена, но он пока в Румынии. Дамблдору нужно завербовать как можно больше колдунов из-за границы, и Чарли по выходным пытается выйти с ними на контакт" — внезапно всплыли в моей памяти слова Джорджа Уизли, сказанные им летом перед пятым курсом в первый день моего пребывания в особняке Сириуса на площади Гриммо, 12. Интересно! Именно в Румынии находится Дурмстранг, пользующийся мрачной славой Институт Темной Магии, где учился Геллерт Гриндевальд и куда сегодня хотел отправить меня Грегорович. Не на какие мысли не наводит? Кстати, я так и не узнал, получилось ли у Чарли завербовать кого-нибудь в Орден Феникса, как впрочем не знаю и полного его состава. Мне известно поименно примерно двадцать человек, но очевидно, что это далеко не все. В нем наверняка могут состоять тайные члены, такие, как например Перси.

Перси... Он очень удивил всех нас, когда после победы над Волдемортом пришел в Нору и помирился с родителями. Оказалось, что все это время он тоже был членом Ордена Феникса и по заданию Дамблдора следил за самим Корнелиусом Фаджем. А ссора Перси с Артуром была просто розыгрышем, хитроумной инсценировкой. Министр сделал Перси своим младшим помощником только для того, чтобы шпионить за семьей Уизли и соответственно за Дамблдором. А на самом деле все обстояло с точностью наоборот: Перси следил за каждым шагом Фаджа и тайно докладывал обо всем Альбусу. К сожалению, он не смог вовремя предупредить о визите дементоров в Литл Уингинг, потому что это была частная инициатива Долорес Амбридж, но зато сообщил директору Хогвартса о времени заседания Визенгамота по поводу слушания моего дела. Поэтому Альбус Дамблдор и сумел там появиться так вовремя.

Что касается Фреда и Джорджа — они неплохие бойцы и прекрасные изобретатели. Многие их разработки можно использовать на благо Ордена Феникса. Помниться, они как-то говорили о чем-то таком... С Роном тоже все ясно. Он должен был по замыслу директора стать лучшим другом Гарри Поттера и влиять на него в правильном направлении, по мере сил ограждая от тлетворного влияния других учеников. Например, того же Драко Малфоя. Подружиться что ли с Драко на зло директору?

Джинни... не знаю, действительно ли я любил ее или тут не обошлось без любовных зелий. Они ведь бывают разные — знания Волдеморта снабжали меня сведениями о темных любовных зельях, которые даются жертве постепенно, малыми порциями на протяжении нескольких лет и действие которых практически невозможно отменить. Что и говорить, возможностей регулярно подливать их мне у Молли Уизли была масса: я ведь почти каждое лето жил в Норе. Разумеется, теперь это уже не проверишь — давать им еще раз такую возможность я не собирался. Во всяком случае, этот вариант прекрасно объяснил бы, почему сейчас образ Джинни не вызывает во мне ничего, кроме безудержной ненависти.

Короче говоря, все Уизли являются верными и полезными сторонниками Дамблдора. Их бедность в данном случае не помеха, но наоборот как раз позволяет ему полностью контролировать эту семейку, оплачивая ее услуги моими деньгами! Интересно, тогда на заседании Визенгамота они искреннее поверили в мою вину или... им было выгодно в нее поверить? Ведь мы с Джинни были помолвлены — следовательно единственными наследниками Гарри Поттера являлись рыжие. Им отходило все мое огромное состояние, дом на площади Гриммо, 12 и Поттер-мэнор. А что, если заставить Дамблдора не доверять Уизли, подозревать их в чем-нибудь, короче говоря вбить клин между ними? Прекрасная мысль! И я даже знаю, как это сделать.

Ладно, хватит ждать, время действовать. Я прошел к парадной двери, отпер ее простейшей "алохоморой" и наложил на всех обитателей дома чары глубокого сна. Затем не спеша поднялся на самый верх Норы, в спальню Рона. Он тихо лежал на своей кровати, а Короста спала на подушке рядом с его головой. Как трогательно: два Иуды! Я быстро выбросил руку с палочкой в сторону крысы и произнес: "фините" снимая сонные чары и сразу же "империо". Разумеется, Питер не смог и секунды сопротивляться моему проклятию подчинения.

— Прими свой истинный облик! — грозно скомандовал я и на полу рядом с кроватью возник маленький человечек. Питер Петтигрю, предатель, из-за которого погибли мои родители, а крестный отец вот уже десять лет сидит в Азкабане. Я едва сдержался, чтобы не убить его на месте. Нельзя. Он нужен мне для других целей.

— Очень хорошо. А теперь слушай меня внимательно... — я подробно изложил Питеру свои пожелания, заставил несколько раз повторить, чтобы удостовериться, что он все понял правильно, приказал снова принять облик крысы, а в заключение сказал "обливиэйт". Это была разработка одного из Пожирателей Смерти — Мальсибера: применение заклятия забвения после "империуса" приводило к тому, что приказы откладывались на подсознательном уровне и человек искренне считал, что он действует по собственному побуждению. Кроме того, момент наложения заклинания и все приказы, отданные мной жертве было невозможно обнаружить в ее сознании с помощью легиллименции, Сыворотки Правды или Омута Памяти. После этого я не спеша спустился на второй этаж и зашел в спальню близнецов. Там с помощью простого "акцио" добыл Карту Мародеров и сунул ее за пазуху — пригодиться. Затем вышел на улицу, запер за собой дверь, снял сонные чары и аппарировал домой.

Глава 4

Проснувшись следующим утром в спальне своего отца в Поттер-мэноре, я умылся, позавтракал, снова оделся в свою старую одежду от Дадли Дурсля, а ботинки превратил обратно в кроссовки. Затем наложил на себя дезиллюминационные чары и задействовал Маховик Времени. Попав в раннее утро вчерашнего дня, я аппарировал на тот островок, откуда мы с Хагридом отправились в Косой Переулок и стал терпеливо ждать, стараясь держаться как можно дальше от хижины. Ага, а вот и мы с Хагридом выходим из нее, садимся в лодку и плывем к берегу. После того, как лодка причалили, а мы ушли, из хижины наконец появились Дурсли.

— Этот маленький уродец все-таки узнал про магию! — с нескрываемой злобой проговорил дядя Вернон, глядя вслед лодке.

— Но Вернон, ты же знаешь, так и было задумано. Не забывай — нам очень хорошо заплатили за то, чтобы мы сыграли свою роль. — успокаивающе проговорила тетя Петуния.

О чем это они говорят? Не понимаю...

— Я предпочел бы взять деньги, а мальчишку прибить! Такие как он просто не должны существовать! — похоже, слова тети не очень успокоили дядю.

— Ни в коем случае, Вернон! — испуганно воскликнула Петуния. — Тот старик ясно сказал, что мальчишка должен остаться в живых! Иначе мы тоже погибнем!

— Надо же! Он еще посмел нам угрожать! Эти уроды совсем распоясались! — впрочем, было похоже на то, что дядя Вернон просто храбриться.

Дадли тем временем недоуменно переводил взгляд с отца на мать, видимо не понимая, о чем идет речь. Впрочем, не он один. Похоже, пора вмешаться в разговор. Я снял чары невидимости, подошел поближе к Дурслям, оставаясь за их спинами, и держа волшебную палочку наготове вежливо спросил:

— О чем это вы говорите?

Тетя Петуния вскрикнула и все Дурсли синхронно повернулись ко мне.

— Ты!? Но ты же уехал с этим...! — дядя Вернон не мог даже подобрать правильного слова, чтобы обозначить Рубеуса Хагрида.

— Время пролетает незаметно, когда занят делом. А волшебники могут быть в нескольких местах одновременно. Впрочем, не будем удаляться от темы. Итак, о чем это вы только что говорили?

— Это не твое дело! — дядя как всегда решил просто заткнуть мне рот. Не считая нужным тратить время на пустые споры с этим человекообразным боровом, я молниеносно выбросил руку с палочкой в сторону дяди и сказал:

— Круцио!

В заклинание была вложена вся ненависть, копившаяся на протяжении многих лет, вся горечь от постоянных побоев, обид, унижений и издевательств. Дядя дико закричал от боли, упал и стал кататься по земле.

— Спрашиваю в последний раз — о чем вы только что говорили? Не ответите — я вас убью. — в моем голосе не было угрозы, только простая констатация факта.

— Не надо, Гарри! Пожалуйста, прекрати! — надо же, тетя Петуния вспомнила мое имя! Небывалый прогресс! Обычно Дурсли называли меня "ненормальный" или "урод". Все-таки магия способна творить с людьми настоящие чудеса! И почему Дурсли так ее ненавидят?

— Перестань! Я тебя прошу! — в голосе тети слышался явный ужас. Дадли просто топтался на месте, не в силах сообразить, что ему делать.

— Силенцио! — я махнул палочкой в сторону дяди, чтобы его крики не мешали разговору. — Отвечайте!

— Это все тот проклятый старик, это он приказал нам так с тобой обращаться! Мы вообще не хотели брать тебя на воспитание!

— Какой еще старик?

— Дамблдор. — тихо прошептала тетя. Было видно, что она очень боится одного его имени, но я в данный момент вызывал еще больший ужас. Мое неожиданное и необъяснимое появление и пытка, которой подвергался Вернон, полностью сломили ее. Страшная догадка молнией озарила мой разум. Сняв пыточное проклятие и обездвижив на всякий случай Вернона и Дадли с помощью "Петрификус Тоталус", я посмотрел прямо в глаза своей тети и произнес:

— Легиллименс!

Перед моим мысленным взором сразу же стали мелькать картины воспоминаний, не уступающие по четкости тем, которые проявляются в Омуте Памяти. Ага, кажется это. Хорошая знакомая кухня в доме Дурслей, за столом сидят два человека — тетя Петуния и директор Хогвартса Альбус Дамблдор. Между ними идет интересный разговор.

— Итак, о чем вы хотели со мной поговорить? — очень холодно спросила миссис Дурсль.

— Вчера вечером я оставил на крыльце этого дома вашего племянника Гарри Поттера, сына вашей сестры Лили Эванс. Хотя вместе с ребенком я положил адресованное вам письмо, думаю кое-какие моменты необходимо обсудить лично.

— Нам нечего обсуждать! Я не желаю воспитывать сына Лили! — решительно сказала тетя Петуния. — Сегодня же вечером Вернон отвезет ребенка в приют.

Ее решительный ответ нисколько не смутил Альбуса Дамблдора. Он загадочно улыбнулся чему-то и сказал:

— Видите ли, тот злой волшебник, который убил Лили и Джеймса Поттеров — Лорд Волдеморт — не погиб. Он всего лишь ослаб и однажды вернется. У вас Гарри будет находиться под кровной защитой, которую создала для него ваша сестра. Но эта же самая защита одновременно будет оберегать и вас с мужем и сыном. Если же вы откажетесь принять Гарри к себе, то защита исчезнет. Однажды Волдеморт вернется, придет сюда в поисках Гарри и не найдя мальчика, просто убьет вас. Поэтому вы должны принять племянника ради собственной безопасности.

— А зачем ему нас убивать? — подозрительно спросила тетя Петуния. Было отлично видно, что слова директора Хогвартса не оставили ее равнодушной, но и полностью не убедили. — Ведь мы не волшебники! Мы — магглы, как вы называете обычных нормальных людей.

— Поймите Петуния, этот волшебник — просто сумасшедший психопат! Магглов он ненавидит еще больше, чем магглорожденых волшебников, таких, как ваша сестра. И жестоко убивает их при каждом удобном случае. Кроме того, вы родственники Гарри Поттера, хотите того или нет. Уже одного этого достаточно, чтобы вызвать бешеную ненависть Волдеморта. Рано или поздно он вернется и придет к вам. Если Гарри будет жить здесь, то кровная защита не позволит этому чародею сделать вам ничего плохого. А если нет... — Дамблдор немного помедлил, как будто тщательнее подбирая слова, — я боюсь, что вас постигнет участь вашей покойной сестры.

— Хорошо. Я согласна. Гарри останется у нас. — тете это неприятное решение далось с огромным трудом. Но она трезво оценивала ситуацию. — И мы постараемся заботиться о мальчике.

Глаза старого интригана довольно сверкнули из-под очков-половинок. Он только что выиграл раунд и хотел закрепить успех:

— Видите ли, воспитание Гарри должно быть совершенно особым. Необходимо подготовить его к возложенной на него великой миссии — окончательно уничтожить Лорда Волдеморта.

— Что вы имеете в виду? — не поняла миссис Дурсль.

— Вы должны систематически избивать мальчика, заставлять работать по дому, рассказывать, что его мать была проституткой, а отец — алкоголиком и тунеядцем. Желательно, чтобы Гарри не имел друзей. Ваш сын ни в коем случае не должен поддерживать с ним хорошие отношения. Мальчик должен жить, ну допустим, в чулане под лестницей. Не надо покупать ему новую одежду, пусть донашивает старую за вашим сыном. Если Гарри спросит, как погибли его родители, вы скажете, что в автокатастрофе. Он не должен ничего узнать о Волшебном Мире до одиннадцати лет.

— Вы сумасшедший? — потрясенно произнесла тетя Петуния. — Если предлагаете мне так обращаться с моим племянником?

— Поймите, это необходимо. — спокойно сказал Дамблдор. — К сожалении, у Гарри не самая лучшая наследственность. Его отец был дерзким, избалованным, самовлюбленным человеком. Если мальчик вырастет таким же, то просто не сможет выполнить свое предназначение. А это приведет к гибели всего нашего мира. И к вашей гибели в том числе. Поэтому, необходимо правильным воспитанием выправить наследственные пороки.

— Лили говорила мне, что вы являетесь Светлым Волшебником. Как вы можете требовать от меня такого отношения к ребенку? Пусть даже и ради какой-то великой цели?

— Да поймите же, Петуния! — ледяной интонации профессора Дамблдора мог бы позавидовать сам Волдеморт. — На Гарри Поттере лежит великая миссия по спасению Магического Мира. А для этого он должен вырасти тихим, добрым и послушным мальчиком. Иногда ради всеобщего блага необходимо пожертвовать счастьем одного ребенка. Для благополучия сотен других детей и взрослых. Так надо.

А меня ты забыл спросить, старый козел, хочу ли я пожертвовать своим счастьем ради всех остальных?

— А за ваши усилия по воспитанию мальчика я буду ежегодно перечислять на ваш счет крупную сумму денег. — продолжил тем временем директор Хогвартса.

— Сколько? — в глазах Петунии Дурсль зажглась неприкрытая алчность. Что ни говори, а убеждать директор умеет.

— Сто тысяч фунтов стерлингов.

— Двести! — тетю охватила жадность.

— Не забывайтесь! Сто пятьдесят. Это мое последнее слово. И помните, за вами будут следить.

— Почему вы сами не отдали мальчишку в приют? Там бы с ним обращались примерно так, как вы того и хотите. Только из-за этой, как ее, кровной защиты? — с интересом спросила тетя.

Действительно, почему?

— Не только. В приюте Гарри может случайно погибнуть в какой-нибудь драке. Или умереть в результате болезни. Или его могут серьезно покалечить. Сами понимаете — воспитатели не могут за всеми уследить. А он должен остаться живым! Хорошенько запомните это! Если мальчик погибнет по вашей вине, то все вы тоже умрете! К вам придет Лорд Волдеморт, и остановить его будет некому!

Угу, а еще в приюте я мог научиться хорошо разбираться в людях и вырасти хитрым, изворотливым, озлобленным и забитым зверенышем, который почти наверняка попадет на Слизерин и никогда не оттолкнет протянутую руку дружбы Драко Малфоя, а с радостью примет предложенное покровительство, потому что знает цену таким вещам. Короче, директору был не нужен еще один Том Редлл. Ему подавай Гарри Поттера!

— Хорошо. — покорно произнесла сестра моей мамы — я обещаю вам оставить Гарри у себя и воспитать его так, как вы сказали.

"Петуния, вспомните свое обещание!" — прозвучал в моих ушах голос Дамблдора из Громовещателя, присланного им тете после нападения на нас с Дадли дементоров, когда дядя Вернон хотел выгнать меня из дома. И почему я сразу не задумался над тем, что именно она могла обещать Дамблдору? Особенно, если по официальной версии они даже никогда не встречались?

Тетя и директор говорили еще о чем-то, вероятно обсуждали детали моего воспитания, но я уже не слышал этого, пытаясь осмыслить страшную правду. Я всегда считал, что Дурсли относились ко мне так ужасно, потому что ненавидели магию. Да и вообще, кому понравиться обнаружить однажды утром на своем крыльце подкидыша? Было только странно, что они не отдали меня сразу же в приют. Но теперь оказалось, что все эти годы дядя и тетя тиранили меня, выполняя задание Дамблдора, да еще и получали за это немалые деньги! Вообще, замечательно получилось — мои побои, унижения и издевательства были оплачены за мой же счет! Я даже ни секунды не сомневался, что Дамблдор платил Дурслям их омерзительное "жалованье" из сейфа Поттеров в Гринготсе. Если раньше я серьезно размышлял, что делать дальше с моей семьей, то теперь их судьба была окончательно решена.

Впрочем, чему тут удивляться? Если профессор Дамблдор даже озаботился поиском для Гарри Поттера "лучшего друга", то неужели директор оставил бы на волю случая его взаимоотношения с родственниками, у которых ребенок жил столько лет? Разумеется, этот старый интриган сделал все для того, чтобы отношение Дурслей к приемышу соответствовало его планам. А так как зелья или чары были слишком ненадежны — их применение вполне могло привести к моей смерти от рук чересчур ретивого дяди Вернона, то директор Хогвартса решил проблему, попросту подкупив и запугав Дурслей. Таким образом, Дамблдор добился нужного ему положения вещей, а параллельно подготовил все на много лет вперед. От таких родственников Гарри Поттер сломя голову побежал в Магический Мир и стал свято верить в любую чушь того Доброго Дедушки, который открыл для него сказку. На фоне Дурслей Уизли показались просто ниспосланным Мерлином избавлением, а уж в Норе меня было контролировать проще простого. Одновременно весь Магический Мир оказался в курсе о плохом отношении к Мальчику-Который-Выжил со стороны его родственников-магглов. Поэтому никто и не усомнился в том, что это я их убил. Заодно Дамблдор избавился от опасных свидетелей, способных рассказать о его махинациях. Кстати, не удивлюсь, если окажется, что кровная защита — просто еще одна ловкая ложь Дамблдора, призванная заставить меня постоянно возвращаться к Дурслям. Надо будет проверить.

Я тряхнул головой, вырываясь из потока воспоминаний тети Петунии. Она стояла передо мной на коленях и тяжело дышала.

— Вставайте! — резко приказал я. И добавил — Империо!

Затем наложил проклятие подчинения на дядю и кузена. Снова став невидимым, я аппарировал с островка на берег, где нашел старичка — владельца лодки и с помощью все того же "империуса" заставил его отправиться за Дурслями. После того, как все мы сели в дядину машину, я приказал ему:

— Поезжайте домой.

По дороге по моей просьбе Дурсли купили четыре вместительные канистры в придорожном магазине, а потом наполнили их бензином на автомобильной заправке. Кроме того, я извлек недавно просмотренное воспоминание тети в пустую бутылку из под минеральной воды. Выбрав пустынный участок дороги, я приказал остановить машину, не заглушая, впрочем, мотора. Дядя и тетя сидели спереди, пристегнутые ремнями безопасности, мы с Дадли устроились на заднем сиденье. Я вскинул руку с палочкой и четко сказал:

— Авада Кедавра!

Зеленая вспышка Смертельного Проклятия осветила салон машины и попала прямо в затылок дяди Вернона. Он умер мгновенно и без мучений. Затем настала очередь тети Петунии. После того, как мы с Дадли вылезли из машины, резкий взмах моей палочкой послал ее с огромной скоростью вперед, прямо в придорожный столб. От страшного удара переднюю часть машины сплющило в лепешку, а затем вся она загорелась.

— Это вам за мое украденное детство.... За все бесчисленные побои, унижения и издевательства.... — тихо прошептали мои губы.

Затем я занялся ревизией памяти своего кузена: не просто стер все воспоминания сегодняшнего утра с помощью "Обливиэйта", а извлек их из его головы длинной серебристой нитью и уничтожил. Теперь в мозгах Дадли имелось небольшая пустота, в чем я тщательно убедился с помощью легиллименции. И только после этого снял с кузена "империус". Впрочем, его мозги и раньше особым наполнением не отличались. А пробел в памяти можно будет списать на частичную амнезию, вызванную пережитым шоком.

Я смотрел на горящую ярким пламенем машину и чувствовал, как внутри меня выгорает жгучая ненависть к своим родственникам, оставляя взамен пустоту. Но пустота не будет вечной — пройдет время и ее заполнят новые чувства и ощущения. Я не чувствовал никакого раскаяния или угрызений совести от убийства дяди и тети. На моем счету уже было около десятка Пожирателей Смерти, да и Волдеморта я победил отнюдь не с помощью "экспеллиармуса". Тогда, после трагической гибели Сириуса и Гермионы в конце пятого курса во мне как будто что-то необратимо изменилось и я многое понял и осознал. Великий Волшебник не тот, кто знает много заклинаний, а тот, кто имеет решимость ими воспользоваться. Идет беспощадная война и надо пользоваться тем оружием, какое есть в моем распоряжении. А все эти самокопания и самооправдания воистину бессмысленны и бесполезны. Даже более того, они очень опасны, потому что ведут к сомнениям и колебаниям в самый ответственный момент. Ведь многие Пожиратели Смерти не являются Великими Волшебниками. По сути, кроме Непростительных Проклятий они часто ничего и не знают. Но у них есть огромное преимущество перед аврорами и членами Ордена Феникса — способность убивать без колебаний. Какая мне польза от знаний Волдеморта, если я никогда не отважусь их применить?

Кроме мести была еще одна очень важная причина не оставлять Дурслей в живых. Из просмотренного мною разговора десятилетней давности стало ясно, что пока они живы Дамблдор НИКОГДА не отдаст меня Сириусу. Более того, жизнь крестного будет постоянно находиться в огромной опасности, несмотря на его освобождение и оправдание. Поэтому необходимо вынудить старого интригана признать Сириуса Блэка опекуном Мальчика-Который-Выжил. А для этого нужно прежде всего устранить все остальные кандидатуры в опекуны, более удобные для директора.

Тем временем на шоссе стали останавливаться проезжающие машины, вскоре подъехала полиция. Полицейские вызвали скорую помощь и пожарных. Короче, происходило то, что обычно происходит при автомобильной катастрофе со смертельным исходом для пассажиров. Дадли тупо отвечал на расспросы полицейских, потом поехал с ними в участок. Я присоединился. Узнав, что полицейские решили известить о катастрофе тетю Мардж, которая теперь должна была стать опекуном Дадли, я аппарировал прямо к ней домой, заблаговременно позаимствовав ориентиры из памяти дяди Вернона. Ждать прихода полицейских пришлось довольно долго. Когда они наконец появились и рассказали тете Мардж о трагедии, я наставил палочку прямо на ее сердце и мысленно сказал: "Инфарктум". От этого проклятия женский аналог дяди Вернона поразил небольшой, но качественный инфаркт, который не смогли предотвратить доблестные стражи порядка. Им оставалось только зафиксировать летальный исход. Разумеется, я не имел ничего против того, чтобы Дадли поступил под опеку тети Мардж. Проблема была в другом: профессор Дамблдор наверняка и меня отправил бы жить к ней. В таком случае останется только с умилением вспоминать дядю Вернона и тетю Петунию, жизнь у которых покажется просто раем по сравнению с тем, что устроит мне эта старая злобная женщина. Так что пришлось моему дорогому кузену примерить на себя долю круглого сироты. Как изменчива судьба! Думаю, в детском приюте ему никто не станет дарить тридцать девять подарков на День Рождения. Правда умение драться ему там здорово пригодится. Вот только приютские ребята, в отличие от меня, не станут для него безответными боксерскими грушами. Тем более что Дадли будет там один, без банды своих дружков. В конце концов, я внушил занимавшемуся решением дальнейшей судьбы Дадли полицейскому комиссару идею отправить моего кузена в школу Святого Брутуса для трудновоспитуемых подростков с неискоренимыми криминальными наклонностями. Ведь это мой святой долг как единственного оставшегося в живых близкого родственника — озаботиться участью кузена! Так что старая школьная форма Дадли, которую тетя Петуния красила для меня в серый цвет, пригодилась ее собственному сыну.

Вечером первого августа я сидел в кресле у камина в гостиной Поттер-мэнора и обдумывал дальнейшие действия. Все мышцы ныли после тренировки — сегодня утром я записался в небольшую секцию восточных единоборств, расположенную неподалеку от дома Блэков на площади Гриммо 12, в которой преподавали каратэ и джиу-джитсу. После небольшого размышления я решил изучать оба стиля одновременно, а необходимые для оплаты маггловские деньги позаимствовал в доме Дурслей, справедливо рассудив, что им фунты явно уже не понадобятся. Также я купил себе тренировочный костюм и несколько новых футболок, рубашек и джинсов. Не всегда же мне ходить в одежде "от Дадли Дурсля". К тому же теперь получать от него одежду будет и невозможно. В Гринготс идти явно не стоит — визит Гарри Поттера слишком значительное событие, чтобы пройти незамеченным. А у Дамблдора везде есть глаза и уши. К тому же запрещение доступа к сейфу Поттеров не поможет вернуть уже украденные оттуда огромные суммы. Деньги мне пока не нужны, а если очень понадобятся — всегда можно ограбить какого-нибудь волшебника. Магический Мир сильно задолжал мне за свое спасение — вот пусть и расплачивается. Тщательная проверка дома Дурслей в Литл Уингинге не дала положительных результатов. Никаких следов Кровной Защиты там не оказалось, чего и следовало ожидать. Профессор Дамблдор совсем заврался. Интересно, он хотя бы иногда говорит правду? Впрочем, о какой защите может идти речь, если меня в детстве часто узнавали на улице незнакомые волшебники, среди которых вполне мог оказаться "бывший" Пожиратель Смерти. Одна Авада Кедавра — и про Мальчика-Который-Выжил можно забыть навсегда. Если бы Дамблдор действительно хотел надежно укрыть меня от сторонников Темного Лорда, то просто взял бы к себе на воспитание. Кто может лучше защитить Гарри Поттера, Надежду Магического Мира, чем Великий Светлый Волшебник, победитель Гриндевальда, единственный, кого всегда боялся Волдеморт?

На столике рядом со мной лежали копии пророчества, а также личных дел Сириуса и Беллатрисы. Попробуем разобраться в событиях прошлого. Итак, что мы имеем? Однажды в гостинице "Кабанья голова" Сивилла Трелони произнесла некое пророчество, под которое подходили два мальчика. Часть пророчества подслушал Снейп и сообщил его Волдеморту. Почему тот выбрал своей жертвой именно меня, а не Невилла? Почему отправился к Поттерам, а не к Лонгботтомам? Как объяснил мне когда-то профессор Дамблдор: "Он выбрал ребенка, который, по его мнению, представлял наибольшую опасность. Кстати, заметь: он выбрал не чистокровного колдуна — а только такие, в соответствии с его воззрениями, достойны существовать в нашем мире. Волдеморт выбрал полукровку, такого же, как он сам. Еще не зная тебя, он видел в тебе себя".

Вот только в этом объяснении старого профессора имелось одно слабое место, незаметное на первый взгляд. Но если хорошенько подумать... Дело в том, что я не являлся полукровкой. Мой папа был волшебником, а мама — ведьмой. Следовательно, я — чистокровный. Поэтому надо искать другую причину, почему Волдеморт выбрал в качестве жертвы именно Гарри Поттера. И ответ здесь скрывается в личности Северуса Снейпа. В течение всех лет обучения в Хогвартсе он ненавидел моего отца и, получив прекрасную возможность отомстить ему, убедил Волдеморта отправиться именно к Поттерам. Я прикрыл глаза, мысленно прокручивая в сознании яркие картины воспоминаний Темного Лорда. Как Снейп хитрил и изворачивался, убеждая своего господина убить заодно и моего отца, но пощадить мать! А тот честно пытался выполнить просьбу своего слуги по поводу Лили Эванс, но видимо из вредности всего лишь оглушил Джеймса Поттера простым ступефаем. Так, стоп! А кто же тогда убил моего отца? Я еще раз тщательно просмотрел все события того вечера. Сомнений быть не могло — Волдеморт не убивал Джеймса Поттера. Попробуем рассуждать с другой стороны: на кладбище в Литл Хэнглтоне призрак отца вылетел из палочки Темного Лорда раньше, чем призрак мамы, а значит — убит он был позже! Но если после гибели мамы Волдеморт попытался убить меня и развоплотился от собственного проклятия, то, следовательно, моего отца убил кто-то другой. Тот, кто побывал в доме Поттеров уже после фиаско Темного Лорда. Тот, кто мог спокойно взять его палочку и добить лежащего без сознания Джеймса Поттера. Кто это был? Из развалин родительского дома меня вынес Рубеус Хагрид, которого послал Дамблдор. А директор откуда узнал о нападении Волдеморта на Поттеров? И почему сам не явился на место? Надо будет обязательно узнать ответы на эти вопросы.

Будем рассуждать дальше. Получив сведения, что Волдеморт начал охоту на Поттеров, Дамблдор предлагает моим родителям защитится с помощью заклятия Доверия, а себя — в качестве Хранителя Тайны. Мой отец якобы проявляет упрямство и назначает Хранителем Тайны своего лучшего друга Сириуса Блэка. А почему собственно Дамблдор предлагает, а не приказывает? Опять же: идет война, мои родители — члены Ордена Феникса, а Дамблдор его глава. Следовательно, они обязаны беспрекословно выполнять все его распоряжения! Сколько я помню заседания Ордена, Дамблдор всегда приказывал, а не "предлагал". И все его приказы были обязательны к исполнению даже в куда менее важных вопросах! Ладно, допустим Дамблдор решил проявить несвойственную ему мягкость по отношению к заслуженным членам Ордена Феникса, трижды бросавшим вызов Волдеморту и чудом остававшимся в живых и пойти на поводу у моего отца. Но почему в таком случае он не проверил Сириуса всеми доступными ему способами? Внешний осмотр на наличие Черной Метки, легиллименция, Сыворотка Правды, Омут Памяти? Да мало ли что еще может придумать при желании Великий Волшебник! Или Дамблдор просто не подозревал о том, что в Ордене Феникса может оказаться предатель? Надо же, Сириус Ремуса подозревал, Грюм постоянно твердил о "постоянной бдительности", а Альбус Дамблдор ни сном, ни духом?

А если он все-таки проверил Сириуса и знал, что тот не предатель, то почему позволил засадить крестного в Азкабан? Да, главой департамента Магического Правопорядка тогда являлся Бартемий Крауч-старший, который собственно и засунул крестного в Азкабан без суда и следствия. Но, во-первых, Верховный Чародей Визенгамота все равно имел гораздо больше власти, чем глава департамента. Во всяком случае, достаточно, чтобы потребовать полноценного суда для своего соратника по Ордену Феникса. А во-вторых, Бартемия Крауча-старшего вскоре сняли с его поста, потому что родной сын этого беспощадного борца с Пожирателями Смерти сам оказался из их компании. Что мешало тогда Дамблдору потребовать пересмотра дела Сириуса Блэка?

Я открыл копию личного дела крестного и стал внимательно изучать содержащиеся в нем документы. Так, это ордер на арест, подписанный Аластором Грюмом. Вот рапорт о задержании преступника аврорами Фрэнком и Алисой Лонгботтомами. Распоряжение Бартемия Крауча-старшего о препровождении задержанного в Азкабан, вплоть до судебного разбирательства. Которое за много лет так и не удосужились провести. А здесь у нас прошение в Визенгамот о рассмотрении дела Сириуса Блэка с применением легиллименции и Сыворотки Правды от тех же самых Лонгботтомов. А вскоре к ним наведалась Беллатриса Лейстрендж с товарищами и родители Невилла переселились на постоянное место жительство в лечебницу Святого Мунго. Случайное совпадение? Или нет?

И почему ни мой отец, ни крестный, которые очень уважали директора и доверяли даже собственные жизни, не сообщили ему об изменении первоначального плана? Уж его-то они точно в предательстве не подозревали! Кстати, зря... И как стало возможным предательство Питера Петтигрю? Ну ладно, Снейп — прекрасный окклюментист мог скрывать свои мысли от Волдемотра, но Питер таковым явно не был. А ведь Дамблдор является легиллиментом явно не слабее Темного Лорда.

Ответы на все мои вопросы могли дать только два человека: Снейп и Люпин. Поэтому хватит размышлять, пора действовать. Я поднялся из кресла, сладко потянулся и посмотрел на часы: уже два ночи, самое подходящее время, чтобы застать врасплох. Поднявшись в спальню, я быстро переоделся в свой черный костюм, а затем трансфигурировал стержень-портал в массивный серебряный браслет и надел его на левое запястье — так гораздо удобнее.

— Бобби!

— Слушаю вас, мой господин Гарри? — передо мной немедленно возник домовой эльф.

— Я сейчас отправляюсь в одно очень опасное место, а ты пойдешь со мной.

— С радостью, мой господин Гарри!

Я крепко взял эльфа за руку, наложил на нас обоих дезиллюминационные чары и аппарировал.

Глава 5

В Лондоне шел дождь и холодные капли воды барабанили по крышам, застревали в кронах деревьев и сбегали маленькими ручейками по асфальту. Подставив невидимое лицо освежающему дыханию природы, я задумчиво смотрел на небольшой дом в Тупике Прядильщиков, в котором проживал профессор Зельеварения. Его адрес и ориентиры для аппарации было несложно найти в воспоминаниях Темного Лорда. Я отдавал себе отчет в том, что Северус Снейп является грозным противником. Еще студентом Хогвартса он серьезно изучал темную магию, а потом стал одним из лучших Пожирателей Смерти Волдеморта. Снейп участвовал во многих столкновениях с аврорами и членами Ордена Феникса, безжалостно пытал и убивал противников Темного Лорда и знал очень много полезных в бою заклинаний. Как дуэлянт он был достаточно хорош, чтобы победить не только такое ничтожество, как Златопуст Локонс. Вместе с тем, в конце третьего курса в Визжащей Хижине я оглушил его банальным "Ступефаем". Все-таки профессор Зельеварения не имел такой же молниеносной реакции и скорости движений как Гарри Поттер, ловец гриффиндорской команды по квиддичу, привыкший хватать золотые снитчи.

В схватке со Снейпом я мог рассчитывать не только на доставшиеся мне по наследству знания Волдеморта. Сами по себе знания мало что значат, если человек не имеет достаточно магической силы, чтобы их использовать. У меня всегда был потенциал Великого Волшебника, который проявлялся в самых разных ситуациях. Кто еще из студентов Хогвартса мог вызвать телесного Патронуса в тринадцать лет? Ответ будет очевидным — никто. Все члены "Армии Дамблдора", даже Гермиона Грейнджер — лучшая ученица школы и "Мисс Всезнайка", научились этому только в пятнадцать-шестнадцать лет под моим чутким руководством. А кто способен без палочки, одной только силой своего гнева проделать то, что я сотворил с тетей Мардж? А стихийная аппарация на крышу школы еще в те времена, когда я и понятия не имел о том, что являюсь волшебником? Имея доступ ко всем знаниям Волдеморта и свою собственную колоссальную магическую силу, я смогу победить любого чародея — даже самого Альбуса Дамблдора! Впрочем, пока это только задача на будущее, а сейчас надо решать иные проблемы. Да и к чему мне устраивать магические дуэли по всем правилам, когда можно просто поражать врагов внезапно, выбирая самый подходящий момент для атаки? Вот и сейчас надо застать Снейпа врасплох, взять его еще тепленьким, прямо в постели. Ну что же, приступим.

Тщательно проведенная диагностика показала наличие целой системы достаточно сложных сигнальных чар на резиденции моего визави. Для того, чтобы снять их, потребовалось затратить значительное время. Хуже было другое — сильное охранное заклинание, которое должно было обязательно разбудить Снейпа в случае наложения на особняк сонных чар. А в случае попытки снять его профессор опять же проснется. Да, это вам не Уизли. Похоже, у Снейпа паранойя еще похлеще, чем у Грюма! Я обошел вокруг дома, запечатывая специальным заклинанием каждое окно, чтобы через него нельзя было выпрыгнуть на улицу, потом наложил антиаппарационный щит, дезактивировал все порталы в радиусе ста метров, а затем тщательно проверил щитовые чары на своей одежде, быстро произнес заклинание, позволяющее прекрасно видеть в темноте и, немного подумав, тихо сказал:

— Бобби, я собираюсь сразиться с волшебником, живущим в этом доме. Ты можешь невидимым следовать за мной на небольшом отдалении, а если я буду ранен или оглушен, вернуть меня назад в Поттер-мэнор? Только учти, действовать надо тихо и незаметно!

— Разумеется, мой господин Гарри! — радостно ответил эльф, безумно довольный тем, что его хозяин поручил ему такое важное задание.

— Тогда пошли.

Входная дверь легко открылась от обычной "Алохаморы". Держа свою палочку наготове, я осторожно прошел в небольшую гостиную, тихо поднялся на второй этаж по крутой лестнице с потертыми перилами и направился к спальне Снейпа. Разумеется, ее дверь тоже была заперта и "Алохамора" на этот раз не помогла. Не желая попусту тратить время, я отступил на несколько шагов назад, выставил щит и выкрикнул:

— Бомбардо!

Дверь вместе с частью стены разнесло в щепки. Я бросился в проем. В центре довольно просторной спальни стояла кровать, на которой изволил почивать профессор Снейп. Проснувшись от грохота, он не растерялся, а быстро скатился с кровати на пол в сторону окна. При этом Снейп успел схватить со стоявшего в изголовье столика свою волшебную палочку и будильник. Два посланных мной вдогонку заклинания не попали в профессора. Оказавшись под защитой кровати, он выбросил руку по направлению к двери и крикнул:

— Сектумсемпра!

Я успел выставить щит, а затем запустил в кровать мощной Бомбардой. Ее обломки обрушились градом на Снейпа, открыв его для моих заклинаний. Чем я не преминул воспользоваться:

— Ступефай! Инкарцеро! Петрификус Тоталус! Иммобилис!

Оглушенный, абсолютно неподвижный, связанный веревками по рукам и ногам Снейп распростерся на полу. Из многочисленных ссадин, царапин и порезов на его теле, оставленных обломками кровати, сочилась кровь. В левой руке он крепко сжимал старый маггловский будильник, очевидно являвшийся портключом, а в правой — свою волшебную палочку. Я подошел ближе к профессору, изъял у него будильник и волшебную палочку, а затем наложил останавливающее кровь заклинание. Ну что же, поговорим по душам. Я направил палочку на лоб Снейпа и произнес:

— Энервейт!

Профессор очнулся.

— Легиллименс!

Но недаром Снейп считался превосходным окклюментистом. Он успешно отразил очень сильную ментальную атаку, надежно скрывая интересующие меня воспоминания и подсовывая для просмотра всякую чушь. Меня охватила ярость.

— Круцио!

Скованный заклятиями Снейп не мог пошевелиться, но упорно молчал, сдерживая крик адских мук. Только его расширившиеся от боли зрачки выдавали, что проклятие успешно действует. Я подождал несколько минут и повторил свою попытку.

— Легиллименс!

Результат тот же самый. Ах, так? Ну ничего, ты еще будешь молить меня о смерти...

— Круцио!

На этот раз я продержал заклинание вдвое дольше. И снова попробовал. А потом еще раз. И еще. И еще. Наконец, после часа пыток Снейп не выдержал, и его щиты рухнули. Я погрузился в поток его воспоминаний, выискивая нужное. Ага, вот оно! Кабинет директора Хогвартса, в котором я так часто бывал в прошлой жизни. За столом сидят и пьют чай два человека: Снейп и Дамблдор.

— Сегодня был тяжелый день. А чашка чая прекрасно снимает напряжение. — Довольно произносит директор. И немного помолчав, спрашивает: — Будешь лимонную дольку?

— Нет. Спасибо Альбус, но я предпочитаю перейти прямо к делу. О чем вы хотели со мной поговорить?

— Очень жаль! — Альбус Дамблдор обиделся из-за того, что его любимое лакомство опять не оценили по достоинству. Немного помолчав, он отпил глоток чая из чашки и продолжил. — Северус, мальчик мой, ты хорошо выполнил свою задачу — подбросил Беллатрисе информацию о том, что Лонгботтомы знают, где мы прячем Волдеморта. А она и рада стараться! Все-таки фанатики бывают порой очень полезны. Белле стоило бы хорошенько подумать: каким образом можно удержать такого сильного волшебника, как Том? Такого и Азкабан не остановит. Благодаря тебе, мы их быстро поймали. Возмущение в обществе очень велико! Сегодня полный состав Визенгамота приговорил Лейстренджей и этого юного придурка Бартемия Крауча-младшего к пожизненному заключению в Азкабане. Слышал бы ты, как он умолял не отправлять его к дементорам! Теперь на карьере его отца поставлен жирный крест.

— Но я считал Бартемия Крауча-старшего вашим сторонником? — недоуменно протянул профессор Зельеварения, отпивая из своей чашки.

— Сторонником? Нет, мы были просто союзниками в борьбе против Волдеморта. Миллисента Багнолд скоро уйдет в отставку, и Бартемий Крауч мог стать новым Министром Магии. С его сильным характером, железной волей, способностью сохранять хладнокровие в критических ситуациях, здраво рассуждать и принимать верные решения он стал бы для меня опасным противником, которого невозможно контролировать. Помнишь его приказ о предоставлении аврорам чрезвычайных полномочий, о разрешении применять Непростительные Заклятия, пытать подозреваемых и убивать сопротивляющихся при задержании?

— Еще бы! — невесело усмехнулся Снейп. — Этот приказ сильно осложнил жизнь Пожирателям Смерти!

— Я бы даже сказал, что он изменил ход войны! Поэтому многие волшебники очень уважают Бартемия Крауча и считают, что именно под его руководством была достигнута победа над Волдемортом. Особенным авторитетом он пользуется у авроров, что представляет для меня наибольшую опасность. Никакой Великий Волшебник не выстоит против двух десятков хорошо подготовленных авроров! Но теперь, после того, как его собственный сын оказался Пожирателем Смерти, дутая незаслуженная популярность главы департамента Магического Правопорядка скоро сойдет на нет.

— И вы станете новым Министром Магии?

— О нет! Я предпочитаю держаться подальше от исполнительной власти, чтобы с трибуны Визенгамота критиковать ее просчеты и ошибки. Кроме того, Волдеморт не исчез навсегда. Он вернется через десять, двадцать, может быть пятьдесят лет. И тогда общественность выплеснет свое недовольство на текущего Министра Магии, кем бы он ни был. Моя нынешняя популярность за эти годы сильно померкнет, неизбежно накопятся мелкие просчеты, досадные ошибки и недочеты. Зачем мне подставлять себя под удар и становится козлом отпущения? По этой же причине не стоит делать Министром никого из моих явных сторонников. Я решил поддержать кандидатуру Корнелиуса Фаджа. Думаю, эта посредственность будет прислушиваться к моим пожеланиям и спрашивать советов по важнейшим вопросам. Как раз то, что сейчас нужно.

— Все-таки мне непонятно, почему вы пожертвовали именно Лонгботтомами? Ведь свои люди среди авроров были для вас очень полезны.

— На то есть веские причины. Во-первых, Северус, ты же слышал Пророчество. Невилл тоже подходит под него и может оказаться Избранным. Поэтому мне необходимо держать его под контролем, как возможную замену Гарри. Я имею значительное влияние на Августу Лонгботтом еще с периода ее обучения в Хогвартсе. Кроме того она уже очень стара и в случае необходимости ее переход в мир иной не вызовет ненужных подозрений. Опять же теперь Невилл будет страстно ненавидеть Волдеморта, чьи слуги искалечили его родителей.

— А во-вторых? — с интересом спросил Снейп.

— А во-вторых, Фрэнк и Алиса были убеждены в невиновности Блэка, потому что прекрасно знали его по Ордену Феникса и подали прощение в Визенгамот о проведении над ним суда с применением легиллименции и Сыворотки Правды. Стоило больших усилий замять это прошение, не дать ему ход. Очень помогло то обстоятельство, что Бартемий Крауч считал, будто я поддержу его кандидатуру на пост Министра Магии, и не счел возможным отказать мне в маленькой просьбе. Но Лонгботтомы очень упорны, поэтому требовалось вывести их из игры.

— Понятно. А чем вам не угодил Блэк?

— Тем, что именно он стал бы опекуном маленького Гарри. Согласно завещанию Поттеров, которое хранится в Гринготсе, именно к нему, как к крестному отцу, должна перейти опека над мальчиком в случае смерти обоих родителей. Сириус также становится распорядителем всего движимого и недвижимого имущества Поттеров вплоть до совершеннолетия Гарри. Но Блэк совершенно не подходит на роль опекуна Мальчика-Который-Выжил — он воспитал бы из Гарри еще одного Мародера, такого же напыщенного самовлюбленного болвана, как и его отец. Как ты сам прекрасно понимаешь, я не мог допустить такого развития событий! Не для того я убил Джеймса Поттера, чтобы его место занял Сириус Блэк!

— Вы? — удивленно произнес профессор зельеварения. — Разве его убил не Темный Лорд?

— Нет Северус, Том всего лишь оглушил Джеймса простым "ступефаем". Мне пришлось самому добить его, применив для этого палочку Волдеморта. Иногда ради высшего блага приходится жертвовать нужными людьми. Но великая цель того стоит! — в глазах Альбуса Дамблдора полыхал фанатичный огонь.

Однако пламенная речь директора не возымела на Снейпа никакого видимого эффекта. Равнодушно пожав плечами, он произнес:

— Думается, в мальчишке все равно будет слишком много от его проклятого папаши! Уже сейчас с содроганием предвижу тот момент, когда он приедет в Хогвартс. Мне будет очень сложно сдерживать свои истинные чувства по отношению к Поттеру.

— А зачем тебе их сдерживать? — удивился директор. — Не надо сдерживать — это пагубно отражается на психике. Пусть ненависть струится сквозь тебя! Ты можешь совершенно спокойно оскорблять и унижать Гарри, придираться к нему по всякому поводу и без повода, снимать баллы и назначать отработки. Заодно распространи это отношение и на его друзей. Но ты должен будешь незримо присматривать за ним. Помни Северус, Гарри Поттер нужен нам живым и здоровым, потому что только он может окончательно уничтожить Волдеморта!

— Хорошо Альбус, я сделаю все, как вы скажете. Но зачем вам это нужно?

— Очень просто, Северус. Тем самым ты воспитаешь в Гарри лютую ненависть к слизеринцам вообще и к Пожирателям Смерти в особенности! А я на твоем фоне буду казаться мальчику старым добрым дедушкой, который всегда выслушает его, поймет и поддержит. Гарри инстинктивно будет тянуться ко мне, доверять все свои помыслы и секреты. А при опекунстве Сириуса именно он стал бы самым близким для мальчика человеком. Также стоит окружить юного Поттера надежными и проверенными друзьями. Думаю, самый младший сын Артура Уизли хорошо подойдет на эту роль. А в целом Уизли могут заменить для Гарри семью, стать очень близкими людьми, за которых он будет сражаться с Волдемортом. Ну и Невилла стоит приблизить к Гарри за компанию.

— Вижу, вы планируете все на много лет вперед. — задумчиво произнес профессор Зельеварения.

— Надо всегда управлять событиями, чтобы они не застали тебя врасплох. И предвидеть, что может произойти в будущем, чтобы опережать противников хотя бы на один шаг. — объяснил свою жизненную позицию директор. — Есть еще важные новости. Многие Пожиратели Смерти раскаялись в совершенных злодеяниях. Они говорят, что находились под действием заклятия "империус", и ничего не помнят.

— И вы им поверили? — Снейп скептически приподнял левую бровь.

— Мальчик мой, я склонен верить в лучшее в людях, давать им второй шанс. К тому же они подтвердили свою искренность очень крупными суммами денег, пожертвованными членам Визенгамота. — Лукаво улыбнулся Верховный Чародей.

Похоже, что львиная доля пожертвований осела в его кармане.

— Не понимаю, почему вы не хотите воспользоваться удобным моментом и разом покончить со всеми?

— Потому что это бесполезно. Пока Том не уничтожен окончательно, он всегда найдет себе последователей. Пусть уж лучше ими останутся те, кого мы прекрасно знаем. К тому же то, как Люциус и прочие ведут себя сейчас, в будущем заставит Волдеморта сомневаться в них. Ведь тот, кто предал однажды, с легкостью предаст еще. А они, в свою очередь, зная, что их простили в первый раз, будут считать, что простят и во второй, станут колебаться, не захотят жертвовать своими жизнями ради его победы. Но они жестоко просчитаются — общество, увидев неискоренимость их дурных наклонностей, выскажется за Поцелуй Дементора для каждого Пожирателя Смерти. В ближайшие годы тебе надлежит следить за настроениями среди "бывших" Пожирателей Смерти и докладывать мне обо всем. Кроме того, как декан факультета Слизерин, ты сможешь контролировать их детей. Особенно меня беспокоит Люциус Малфой — он очень богат, влиятелен, умен и хитер, поэтому может стать лидером бывших Пожирателей Смерти. Очень хорошо, что ты крестный отец его маленького сына, поэтому тесное общение с этим волшебником не вызовет ни у кого лишних подозрений.

— Но я люблю Драко как родного сына и не хочу, чтобы он погиб!

— Я и не прошу тебя предавать или, тем более, убивать мальчика. Наоборот, ты сможешь спасти его, уберечь от ошибок, проследить за тем, чтобы он выбрал правильную сторону. Разве не в этом заключается твой долг крестного отца?

— Вы правы Альбус, я постараюсь внимательно следить за мальчиком и позаботиться о его будущем.

— Северус, кстати, мне стало известно, что ты варишь различные запрещенные зелья, а затем сбываешь их оптом в "Горбин и Бэркс".

— Откуда вы знаете? — ощутимо напрягся Снейп.

— У меня повсюду есть свои люди. В том числе и в Лютном Переулке. Я прекрасно понимаю, что каждому хочется заработать на достойную жизнь, а жалованья профессора Хогвартса для этого явно недостаточно. Но надо же соблюдать известную осторожность! Занимаясь этим в школе, ты тем самым ставишь и меня под удар. Будет очень сложно доказать, что я был не в курсе, если тебя арестуют авроры за сбытом зелий. Поэтому будет лучше, если ты станешь варить эти зелья у себя дома в период летнего отпуска. Ингредиенты можешь брать из школьных запасов — я ничего против не имею. В таком случае я смогу при необходимости прийти тебе на помощь и доказать, что запрещенные зелья были просто подброшены в твой дом какими-нибудь тайными недоброжелателями.

— Хорошо. — Бесстрастно произнес Снейп. — Я последую вашему совету. Если это все, о чем вы хотели со мной поговорить, то я, пожалуй, пойду.

— Конечно иди, мой мальчик. Спокойной ночи! — довольно улыбнулся Дамблдор.

— И вам спокойно ночи. — Профессор зельеварения поднялся из-за стола и вышел из кабинета директора.

Просмотрев это воспоминание, я продолжал методично копаться в голове Снейпа. Там было еще много интересного, но сейчас не время изучать все подробно. Займусь этим как-нибудь потом, на досуге.

— Бобби!

— Да, мой господин Гарри? — немедленно откликнулся домовой эльф.

— Принеси мне несколько пустых бутылок из Поттер-мэнора.

Бобби исчез и через минуту снова появился передо мной с затребованными сосудами. Я стал методично извлекать из головы Снейпа длинные серебристые нити воспоминаний и разливать их по бутылкам. Закончив эту работу примерно через полчаса, я на минуту задумался о дальнейшей судьбе профессора. Это из-за него Волдеморт узнал о пророчестве Трелони, и погибли мои родители. Снейп станет постоянно следить за мной в Хогвартсе и доносить обо всем директору. Кроме того, он люто ненавидит Сириуса и постарается всеми правдами и неправдами сжить крестного со свету. Выход был только один.

— Прощай, Нюниус. Авада Кедавра!

Я вложил в проклятье всю свою ненависть к этому человеку. Яркая зеленая вспышка осветила комнату и отразилась в темных глазах профессора Зельеварения. Бывшего профессора Зельеварения. Северус Снейп, Пожиратель Смерти, член Ордена Феникса и любимый шпион Альбуса Дамблдора был мертв. Трансфигурировав труп своего несостоявшегося преподавателя в маленький камешек, я положил его в карман и занялся судьбой его наследства. Тщательный осмотр дома привел к обнаружению в подвале прекрасно оборудованной алхимической лаборатории, в одной из углов которой стоял массивный шкаф, до отказа забитый флаконами с безумно дорогими и невероятно сложными в изготовлении зельями. Чего там только не было! Оборотное, Амортенция, Сыворотка Правды, Феликс Фелицис и еще десятки других, не менее полезных. Рядом находился огромный сундук с различными редкими ингредиентами для приготовления новых зелий. Я восхищенно присвистнул. Бросить такое сокровище на произвол судьбы будет настоящим преступлением!

— Бобби!

— Что прикажете, мой господин Гарри? — единственное существо, которому я мог сейчас полностью доверять, преданно смотрело мне в глаза.

— Ты можешь перенести эти шкаф и сундук в подвал Поттер-мэнора? Только учти, в них находятся флаконы с зельями, которые нельзя разбить.

— Хорошо, мой господин Гарри. Как прикажете.

Эльф исчез вместе со шкафом и сундуком. Через минуту он появился и довольно доложил:

— Ваш приказ выполнен!

Также я позаимствовал из лаборатории несколько безоаров и еще кое-какие полезные вещички, имеющие отношение к процессу приготовления зелий. Продолжение обыска дома принесло находку значительной суммы денег, которые я, справедливо рассудив, что галеонов много не бывает, а Снейпу они уже вряд ли понадобятся, решил взять себе в качестве компенсации за колоссальный моральный ущерб. Закончив дела, я тщательно уничтожил все следы своего присутствия, а затем вместе со своим эльфом отправился домой.

Визит к Люпину, предпринятый мной на следующую ночь, прошел без особых осложнений. Маленький домик оборотня, расположенный в глухом уголке леса, не имел и десятой доли охранных чар резиденции профессора зельеварения. А сам Ремус, несмотря на свои чутье и рефлексы оборотня, не смог противостоять сонным чарам. Поэтому сейчас я просматривал его воспоминания десятилетней давности в небольшом Омуте Памяти, принадлежавшем некогда моим предкам.

Еще совсем молодой Лунатик в новой мантии и совсем без седины в каштановой шевелюре быстрым шагом шел по коридорам Хогвартса к кабинету директора. Резкие движения выдавали, что он чем-то взволнован или даже рассержен. Назвав пароль горгулье, он поднялся по лестнице и решительно распахнул дверь.

— Здравствуй Ремус, — тепло улыбнулся оборотню Альбус Дамблдор, — ты хотел со мной о чем-то поговорить?

— Здравствуйте, Альбус! — прорычал Люпин. — Да, хотел!

— Я тебя слушаю. — Казалось, директор совсем не удивлен поведению своего ручного волка, но напротив заранее ждал чего-то подобного.

— Почему вы попросили меня убедить Джеймса изменить первоначальный план и назначить Хранителем Тайны Питера Петтигрю? И почему Сириус арестован и отправлен в Акзабан? Ведь он не предавал Поттеров! Что, Мерлин побери, вообще твориться?

-Да, Сириус не предатель, — спокойно произнес Дамблдор, — но он убийца. Он убил Питера и дюжину ни в чем не повинных магглов, которым просто не повезло оказаться рядом.

Эти простые слова директора произвели на Люпина отрезвляющее впечатление. Его плечи поникли, а голос стал глухим и безжизненным.

— Я не могу в это поверить! Как Сириус мог так поступить?

— Горе от гибели Джеймса затмило его разум. Он просто сошел с ума. Такое бывает. Я понимаю твое состояние, Ремус. Но возьми себя в руки. Ты должен быть сильным. Впереди у нас еще много работы.

— Неужели Сириус обречен на пожизненное заключение в Азкабане? И вы как Верховный Чародей Визенгамота ничего не сможете для него сделать? Я уверен, что Блэк не хотел никого убивать! Вы же сами говорите, что он просто сошел с ума от горя!

— Тем не менее, факт налицо — он убил тринадцать человек, из которых только один этого заслуживал. — Сурово произнес директор. — Но я все же попробую облегчить участь Блэка. Через год или два можно будет перевести его в лечебницу Святого Мунго как неизлечимо помешанного.

— Большое спасибо, Альбус! Я знал, что вы не оставите Сириуса в Азкабане! — было видно, что обещание Дамблдора полностью удовлетворило оборотня и он мог теперь с чистой совестью заняться другими делами.

Вот только тот не собирался выполнять свое обещание. За долгих двенадцать лет глава Ордена Феникса так и не удосужился вспомнить о своем бывшем стороннике. И если бы Сириус сам не сбежал из Азкабана, не вспомнил бы еще столько же.

— Вот только я не могу понять, почему вы — Великий Волшебник не смогли заранее узнать, что Питер являлся Пожирателем Смерти и шпионом Темного Лорда? — Ремус задал Дамблдору очень интересовавший меня вопрос.

— А кто тебе сказал, что я не смог этого сделать? — спокойно произнес директор.

— Но если вы знали, что Петтигрю — предатель, почему ничего не предприняли, чтобы обезвредить его? Более того, почему сделали все для того, чтобы именно он стал Хранителем Тайны Поттеров?

— Ремус, мальчик мой, хорошенько подумай, что бы мы получили от разоблачения и ареста Питера? Да, поймали бы еще одного Пожирателя Смерти, посадили его в Азкабан, а дальше что? А дальше в Ордене Феникса воцарилась бы атмосфера всеобщего недоверия, страха и подозрительности, потому что следующим предателем мог оказаться каждый. И так Сириус всерьез подозревал тебя из-за контактов с оборотнями, а ведь вы дружили с ним много лет и знали друг друга очень хорошо! Что же тогда требовать от остальных? Нашему общему делу борьбы с Волдемортом был бы нанесен колоссальный ущерб, несоизмеримый с пользой от разоблачения Питера!

— Я понимаю. Но зачем было делать Питера Хранителем Тайны?

— Первоначально я имел в отношении Питера интересный замысел. Как ты знаешь, у нас имелись свои люди среди Пожирателей Смерти, которые сообщали очень ценные и чрезвычайно полезные сведения о его планах. Рано или поздно Волдеморт догадался бы, что кто-то из его окружения является предателем. И тогда один из наших людей навел бы его подозрения на Питера, разоблачив его якобы как предателя дела чистокровных. После этого Темный Лорд убил бы Петтигрю, и мы избавились бы от измены в наших рядах!

Дамблдор немного помолчал, словно обдумывая свои дальнейшие слова, а затем продолжил:

— Когда Волдеморт узнал о Пророчестве Трелони и стал охотиться за Поттерами, я решил немного помочь ему с помощью Питера. Я надеялся, что в столкновении с малышом Гарри Том погибнет или будет существенно ослаблен.

— Но как вы могли так поступить? — потрясенно произнес Люпин. — Как могли обречь Джеймса и Лили на гибель?

— Они не обязательно должны были погибнуть. При несколько большей удаче вполне могли остаться в живых. Но самое главное — у меня просто не было выбора! Ты же прекрасно знаешь, что Волдеморт побеждал. С каждым днем его последователи становились все сильнее и многочисленнее, а ряды наших союзников редели. Мы не могли ждать много лет, пока Гарри вырастет и сможет сразиться с Томом. Кроме того, вступая в Орден Феникса, Джеймс и Лили прекрасно знали, на что идут и отдавали себе отчет в том, что могут погибнуть. Мы все это знали. Так что мне было делать: рискнуть двумя волшебниками или наверняка погубить весь Магический Мир? Ты же знаешь наш принцип — ради всеобщего блага! Для достижения этой великой цели можно пожертвовать одним человеком. Или двумя. Или даже десятком. Признаю, я ухватился за соломинку, но в целом мой замысел удался.

— Понимаю. Война есть война. Цель оправдывает средства. А вы делали все ради всеобщего блага. — Люпин произнес эту пафосную речь таким тоном, что не оставалось никакого сомнения: оборотень искренне верит в свои слова. Немного помолчав, он решительно сказал:

— Я хочу взять сына Джеймса к себе на воспитание.

— Ремус, мальчик мой, пойми, что это невозможно. Во-первых, никто не доверит оборотню маленького ребенка, тем более самого Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил и Спасителя Магического Мира.

— Но ведь никто не знает, что я... — заикнулся, было, Лунатик.

— Это сейчас никто не знает. А стоит только тебе подать заявку на опекунство и твоей личностью сразу же заинтересуются сотрудники Министерства Магии. Для них теперь Гарри Поттер — национальный герой и проявить показную заботу о его дальнейшей судьбе очень выгодно из политических соображений. Во-вторых, подумай, на какие средства ты будешь содержать Гарри. Ведь ты не сможешь работать, имея на руках маленького ребенка. Будете жить на деньги Поттеров? Но стоит об этом кому-нибудь узнать, и немедленно поднимется страшный крик о злоупотреблении положением опекуна, о том, что ты живешь за счет сироты.

— Я мог бы нанять для Гарри нянечку. — Стоял на своем Люпин.

— Конечно, это можно сделать. — Глаза Дамблдора хитро блеснули из-под очков-половинок. — Но ты забываешь самое главное. Твоя важнейшая задача — постоянно следить за настроениями оборотней, быть своим в их стае. А Фенрир Сивый далеко не дурак: если он узнает, что ты стал опекуном Гарри Поттера, то сразу поймет, что ты являешься моим человеком, что я тебе полностью доверяю. И тогда вы с мальчиком просто погибнете. А если уйдешь сейчас из стаи, то уже никогда не сможешь вернуться назад, а все твои усилия по завоеванию доверия и уважения среди оборотней пойдут прахом. Поэтому выбирай: или Гарри, или стая. А совместить их, к сожалению невозможно. Если бы Гарри Поттер был оборотнем, то ты Ремус стал бы первым кандидатом в его опекуны. Так что ты выбираешь?

— Стаю. Я не могу бросить дело всей моей жизни. — Глухо сказал Ремус.

— Вот и отлично! — довольно улыбнулся профессор Дамблдор. — А о мальчике не беспокойся. О нем позаботятся его родственники. А ты встретишься с Гарри, когда он повзрослеет и сможет многое понять и принять. Например, правду о том, что его родителей предал близкий друг, а крестный отец сошел с ума от горя. Перейдем к текущим заботам. Как настроение оборотней в связи с падением Темного Лорда?

— Сначала они были в растерянности, а теперь все больше нарастает недовольство против Фенрира Сивого. Ведь именно он призвал оборотней сражаться на стороне Вы-Сами-Знаете-Кого, а теперь получается, что многочисленные жертвы и огромные усилия были напрасны. Может мне пора свергнуть его и самому стать вожаком стаи? Момент очень удобный!

— Еще не время. Ты молод и старые волки не признают тебя достойным лидером. Выжидай, усиливай влияние и авторитет, вербуй сторонников, особенно из числа укушенных Фенриром Сивым. И лет через десять-пятнадцать у тебя все получится. А как настроения в мелких стаях?

— До меня доходят только слухи. В целом они рады, что сохраняли нейтралитет.

— Понятно. Но думаю, что в ближайшие годы Фенрир распространит свое влияние и на них. Его целеустремленности можно только позавидовать. Вспомни, что он начинал вожаком небольшой группы оборотней, а потом постепенно сумел увеличить ее посредством массовых укусов, подмял под себя несколько других стай и объединил две трети оборотней Британии. Так что установление власти Фенрира над оставшимися группами является только вопросом времени. Впрочем, тем лучше — свергнув его, ты сможешь подчинить себе всех оборотней Британии разом. Сейчас вам предстоят трудные времена. Мне известно, что Министерство готовится принять новые законы о сегрегации оборотней, о еще большем ограничении их прав.

— Но разве вы как Верховный Чародей Визенгамота не можете этому воспрепятствовать? — обеспокоено спросил Люпин.

— К сожалению, не могу. — Печально улыбнулся самый добрый волшебник нашего времени. — Потому что в минувшей войне оборотни выступали на стороне Волдеморта или в лучшем случае сохраняли нейтралитет. Вполне естественно, что после падения Тома Министерство захотело сполна отыграться на них, сделать козлами отпущения. Надо же кого-то наказать, чтобы утолить жажду мести простых волшебников? Ведь большинство Пожирателей Смерти сумели избежать Азкабана, задействовав на полную мощь свои связи, деньги и положение в обществе. А оборотни по вполне понятным причинам не имеют такой возможности. Вот поэтому они за все и заплатят!

Немного помолчав, Дамблдор продолжил:

— Ты можешь использовать такое положение вещей, для распространения среди оборотней враждебности по отношения к Фенриру, выбравшему сторону Волдеморта. И когда Том вернется и начнется новая война, ты, свергнув Сивого, приведешь стаю на сторону Министерства! Вместе с аврорами вы выступите против Пожирателей Смерти и покончите с ними раз и навсегда! Тогда благодарные волшебники отменят все ограничения и признают оборотней полноправными гражданами Магической Британии!

Я невольно восхитился хитроумным замыслом директора. Поистине, он просто гениальный манипулятор, если умудряется из всего извлекать пользу! Какой многоходовой план, рассчитанный к тому же на много лет вперед! Положительно, у Дамблдора есть чему поучиться.

— Я все понял, Альбус, — в голосе Люпина тоже сквозило восхищение планом Дамблдора. — И сделаю все в точности, как вы скажете. Добиться равноправия оборотней — цель моей жизни! Ради ее достижения я готов не задумываясь пожертвовать собой.

— Вот и хорошо, мой мальчик. А теперь или. — Директор Хогвартса устало откинулся на спинку кресла. — Сегодня был тяжелый день, и я хочу отдохнуть.

— Спокойной вам ночи. И до свидания.

— До свидания, Ремус.

И Люпин вышел из кабинета Дамблдора, тихо прикрыв за собой дверь.

Вылетев из Омута Памяти, я сел в свое любимое кресло у камина и глядя на завораживающие яркие языки пламени, задумался над увиденным. Итак, Дамблдор через Ремуса убедил моего отца изменить первоначальный план и сделать Хранителем Тайны Питера. Почему обладая огромным авторитетом среди членов Ордена Феникса, директор не сделал этого сам? Очевидно затем, чтобы в случае неудачи можно было все свалить на Люпина: мол, снюхался через оборотней с Темным Лордом, потому и рекомендовал в Хранители Тайны Пожирателя Смерти. Как бы Лунатик смог доказать обратное? Да и кто вообще стал бы его слушать?

Однако Люпин и сам хорош: прекрасно зная, что Сириус не предатель, тем не менее, считал его виновным в убийстве Питера и дюжины магглов! Он всецело разделял взгляды Дамблдора о необходимых жертвах во имя всеобщего блага. Он равнодушно оставил меня в лапах Дурслей и забыл на долгих двенадцать лет. Что он мог сделать? Ну, хотя бы укусить меня в полнолуние. Жизнь в стае оборотней была бы едва ли хуже той, которую я вел у своих "любящих" родственников. Лучше превращаться в чудовище один раз в месяц, чем терпеть чудовищное обращение каждый день.

В общем, Ремус предал меня и Сириуса. Поэтому, я не стану решать его судьбу один, но только вместе с крестным. А для этого необходимо вытащить Бродягу из Азкабана и чем быстрее, тем лучше. Вот прямо завтра и займусь данной задачей. Сладко потянувшись, я отправился спать.

___________

P.S. Буду очень благодарен, если укажете мне фанфики (пусть даже недописанные и давно заброшенные), в которых Гарри возвращается в прошлое на первый курс, чтобы я мог избежать повторов и штампов. Лично я знаю только три таких фанфика: "Однажды он прогнется под нас", "Гарри Поттер и Маг Времени" и "Моя жизнь".

Глава 6

С Новым Годом! Желаю вам, чтобы ваши жизни превратились в волшебную сказку!

______________

Ясным солнечным утром в понедельник 5 августа я появился около жилища Риты Скиттер. Журналистка жила в одном из пригородов Лондона в маленьком одноэтажном домике, окруженном небольшим садом. Не желая беспокоить с утра пораньше звонком в дверь занятого человека, я, не долго думая, нашел открытое окно, через которое залез внутрь и попал в гостиную. Да, похоже Рита знала толк в домашнем уюте: мягкая удобная мебель, обои теплых оттенков, повсюду ласкающие взгляд милые безделушки и сувениры. А где же наша очаровательная хозяйка всего этого великолепия? Кухня, столовая, рабочий кабинет, спальня. Попутно я заблокировал камин, аппарацию и анимагию, нашел и дезактивировал два портключа, обнаружил и прихватил с собой волшебную палочку хозяйки, а на стены, пол, потолок, окна и двери наложил мощные запирающие и заглушающие чары. Так, а здесь у нас что? Похоже, ванная комната — из-за плотно прикрытой двери доносился шум воды. Ну что же, тем лучше. Я вернулся в спальню, нагло развалился в кресле, снял с себя дезиллюминационные чары и стал дожидаться хозяйку дома.

На прикроватной тумбочке лежал последний выпуск "Воскресного Пророка". Видимо, Рита читала его вчера перед сном. Я с интересом взял газету. На первой странице красовалось выполненное огромными буквами заглавие передовицы: "Трагическая гибель магглов Дурслей — родственников Гарри Поттера". В статье сообщалось о гибели Дурслей в автокатастрофе 31 июля сего года и о том, что Мальчик-Который-Выжил теперь круглый сирота. Впрочем, неизвестный автор не очень расстраивался по этому поводу, с удивительными душераздирающими подробностями расписывая, как чудовищно обращались Вернон и Петуния с ребенком. Ничто не было забыто: жизнь в чулане под лестницей, морение голодом, побои и оскорбления, унижения и издевательства, непосильная работа, обноски от Дадли. Затем выражалась уверенность, что в Магическом Мире найдется множество добрых волшебников, и Мальчик-Который-Выжил не останется без опекунов. "Впрочем, мы надеемся, что Министерство Магии проявит достаточно твердости и не позволит Альбусу Дамблдору, который самозвано присвоил себе право распоряжаться судьбой Гарри Поттера, отправить мальчика к кому-нибудь из числа своих прихлебателей. Например, в нищую семью Артура и Молли Уизли, которые, как всем прекрасно известно, находятся на полном содержании у директора Хогвартса и не замедлят воспользоваться удобной возможностью, чтобы обобрать несчастного сироту и присвоить себе все деньги древнего и богатого рода Поттеров!". Внизу стояла подпись автора, коим оказался сам главный редактор "Пророка" Варнава Кафф. Статью сопровождала и фотография того самого знаменитого чулана под лестницей, в котором Гарри Поттер провел десять самых кошмарных лет своей жизни.

Я положил газету на место и довольно усмехнулся от осознания хорошо выполненной работы. Стоило большого труда проникнуть ночью в типографию "Пророка" и перенастроить печатные станки таким образом, чтобы в утвержденный главным редактором к печати номер поместить свое скромное творчество, причем прямо на первую страницу. Для этого пришлось покопаться в памяти нескольких работников типографии и применить парочку "империусов". Кстати, там же я узнал от одного из сотрудников газеты домашний адрес Риты Скиттер. Уверен, в Магическом Мире статья произвела эффект разорвавшейся атомной бомбы! Добрый дедушка Дамблдор сейчас наверняка чувствует себя так, будто ему в лицо выплеснули чан помоев и должен находиться в недоумении и ярости! Его тщательно проработанный план по воспитанию Избранного теперь полетит к черту, хотя сам директор об этом пока и не догадывается. Ничего, скоро поймет. Жалко конечно: таким трюком со статьей в газету можно воспользоваться только один раз, потому что теперь все будут настороже. Но в следующий раз я постараюсь придумать что-нибудь еще.

Рита не заставила себя долго ждать. Вскоре она, пахнущая утренней свежестью и с распущенными волосами, вошла в комнату в легком банном халатике, не доходящем до колен. Надо признать, женщина была очень даже ничего! Особенно без своего кошмарного маникюра...

— Доброе утро, Рита! — я решил быть джентльменом.

Испуганно вскрикнув, Рита резко повернулась в мою сторону, а ее рука метнулась... куда?

— Вы случайно не это ищите? — я поднял левую руку, в которой сжимал палочку журналистки. Моя палочка была направлена ей точно в сердце. — Эх, Аластора Грюма на вас нет с его "постоянной бдительностью"!

— Кто ты?

— Народных героев надо знать в лицо. — Насмешливо протянул я и отбросил со лба челку. — Узнаете?

— Гарри Поттер! — потрясенно прошептала Рита.

— Гарри — только для близких людей. А для вас — Гарольд Джеймс Поттер! — отчеканил я, сразу ставя ее на место. — Кстати, не пытайтесь принять свой анимагический облик. Я поставил блокировку. И удрать с помощью камина, порталов, аппарации у вас тоже не получится.

— Откуда ты знаешь? — удивлению Риты не было предела.

— Земля слухами полниться! — в самом деле, не говорить же ей правду? — Да вы садитесь, чего стоите? В ногах правды нет, а нам еще предстоит серьезный разговор.

Рита села в кресло напротив и закинула ногу на ногу, от чего полы ее халатика задрались, обнажая стройные и крепкие женские бедра. Почему-то возникало ощущение, что нижнего белья на ней нет. Меня обдало жаром, щеки покраснели, а во рту внезапно пересохло. Похоже, эта стерва пыталась меня соблазнить! Я почувствовал невольное уважение к самообладанию, хитрости и изворотливости этой женщины. Лишившись возможности сражаться или убежать, она решила прибегнуть к своему последнему оружию — женским чарам.

— Ах, Рита, Рита! Как вам не стыдно? — я укоряющее погрозил ей волшебной палочкой. — Взрослая женщина, а пытаетесь совратить Мальчика-Который-Выжил. Нет, я конечно понимаю, что вы любите знаменитостей, но не настолько же!

— А почему бы и нет? — Рита лукаво улыбнулась мне и провела розовым язычком по своим пухлым губкам. Нет, так она точно сделает меня настоящим мужчиной! Вот только я пришел к ней не за этим... Придется быть грубым.

— Если бы я захотел воспользоваться вашим телом, то мне хватило бы одного проклятия подчинения. — Я постарался, чтобы в голосе прозвучал металл.

— У тебя не хватит сил использовать "империус"!

Я равнодушно пожал плечами и огляделся по сторонам. На прикроватном столике стояла изящная статуэтка совы. Один взмах моей палочки и на столике сидит уже живая птица.

— Империо! — подчиняясь моей воле, сова ухнула, взлетела и сделала несколько кругов под потолком, затем спикировала Рите на плечо и снова вернулась на столик.

— Авада Кедавра! — яркая зеленая вспышка осветила полумрак спальни. Затем я небрежно превратил труп совы обратно в статуэтку. Эта маленькая демонстрация моих магических способностей подействовала на Риту отрезвляюще.

— Чего ты хочешь? — в ее голосе послышался явный страх.

— Вот это конструктивный разговор. — Я позволил себе усмехнуться. — Я хочу сделать предложение, от которого вы не сможете отказаться. Взаимовыгодное сотрудничество. Вижу, вы читали, что вчера написал про меня "Пророк"?

Рита медленно кивнула, а ее глаза вспыхнули внезапным понимаем.

— Так это твоих рук дело? Но как тебе удалось...

В голосе журналистки слышалась явная досада оттого, что такая сенсационная статья принадлежит не ее перу. Отлично!

— Неважно. Так вот, вы будете писать про меня статьи на заданные темы в "Ежедневный Пророк". За каждую я буду вам щедро платить. Но и проверять, что вы там про меня написали. И никакого Прытко Пишущего Пера — придется работать самостоятельно! Кроме моей скромной персоны будут статьи и о других людях. А также очень интересные сенсации. Подумайте, вас ждет богатство, слава, известность!

— А если я откажусь? — похоже, Рита так и не поняла всей серьезности сложившейся ситуации. Придется объяснить.

— А если откажетесь, то я сегодня же отправлю анонимное письмо в аврорат с сообщением, что вы незарегистрированный анимаг. Но прежде удалю вам все воспоминания о моем визите, чтобы вы не смогли удрать за границу. Так что вас ожидает уютная камера в Азкабане на ближайшие несколько лет. Разумеется, за анимагию наказание не очень большое, но подумайте, сколько могущественных врагов вы нажили своими скандальными статьями! Тот же Верховный Чародей Визенгамота Альбус Дамблдор, которого вы выставляли старым дураком, с радостью воспользуется удобной возможностью отомстить и даст вам максимально возможный срок. Подумайте, каково вам будет в Азкабане в компании дементоров. Вы выйдите оттуда настоящей старухой: ваша красота увянет, а здоровье будет непоправимо подорвано. Кроме того, за многократные нарушения профессиональной этики и недопустимое вмешательство в личную жизнь интервьюируемых людей вам навсегда запретят заниматься журналистикой. То есть еще и нищета в перспективе. Итак, выбор за вами.

Я не чувствовал ни малейших угрызений совести, загоняя в свою паутину это верткое насекомое. Слишком много крови выпила она из меня в прошлой жизни. А уж что пришлось вынести из-за нее Гермионе! Но сейчас Рита была мне нужна, очень нужна для осуществления важнейших планов. В принципе я слегка блефовал и в случае ее отказа просто применил бы "империус".

Представив нарисованную мной картину, Рита смертельно побледнела. Все-таки надо признать, что Азкабан — отнюдь не курорт, особенно для молодой хорошенькой женщины. Дав журналистке достаточно времени чтобы все хорошо обдумать и взвесить я посмотрел ей прямо в глаза и тихо спросил:

— Итак, что вы выбираете?

— Я согласна. — Прошептала Рита.

— Вот и отлично! — я медленно взмахнул палочкой и на столик перед ней упал большой пергаментный свиток — Магический Контракт, в котором подробно прописаны права и обязанности сторон. По сути, это материальное воплощение Непреложного Обета, в его основе лежит та же самая магия. Если бы на пятом курсе в моем распоряжении был такой контракт, то Мариэтта Эджком не смогла бы предать "Армию Дамблдора". При малейшей попытке ее бы просто размазало по стенке. — Пожалуйста, внимательно ознакомьтесь и поставьте внизу свою подпись. Вы же не думаете, что я поверю вам на слово, и вы получите прекрасную возможность нанести мне удар в спину?

Судя по недовольному выражению мордашки Риты, именно так она и думала. Но делать ей было нечего, оставалось только ознакомиться с контрактом.

— Мне мало тридцати галеонов за одну статью.

— Хорошо, пятьдесят. — Не считая нужным спорить, я сделал замысловатый жест палочкой, изменяя контракт соответствующим образом.

— Как часто мне придется писать статьи?

— По-разному. — Я пожал плечами — иногда две-три статьи в месяц. А иногда — одну в квартал.

— В таком случае я хочу помимо отдельной платы за каждую статью еще и постоянное жалованье.

— Хорошо. Думаю двухсот галеонов ежемесячно хватит? — Рита кивнула головой в знак согласия. Я внес в контракт соответствующий пункт. — Но в таком случае вы будете еще и выполнять специальные задания, связанные с поиском информации. Так сказать, журналистские расследования. Разумеется, рабочие расходы я возьму на себя.

Отпускные. Премиальные. Медицинская страховка. Деньги на реабилитацию пошатнувшегося здоровья. Рита оказалась той еще крючкотворкой. Ей бы работать юристом в Визенгамоте! Наконец все спорные моменты были разрешены к обоюдному согласию сторон.

— Мне надо пройти в рабочий кабинет за Прытко Пишущим Пером, чтобы поставить свою подпись на документе. — Похоже, Рита так ничего и не поняла.

— Перо вам не понадобиться. — Я обаятельно улыбнулся. — Поставьте подпись своей волшебной палочкой.

В глазах мисс Скиттер промелькнуло разочарование.

— Хотели меня обмануть, да?

Женщина метнула на меня раздраженно-обреченный взгляд, который был куда красноречивее чистосердечного признания. Я весело расхохотался. Рита несколько секунд сердито смотрела на меня, а потом присоединилась. Отсмеявшись, я на всякий случай предупредил:

— Не пытайтесь устроить со мной магический поединок. Это может быть очень опасно для вашего здоровья.

И бросил Рите её волшебную палочку. Журналистка ловко поймала свою палочку на лету и поставила ее кончиком подпись внизу Магического Контракта. Он на секунду вспыхнул ярким светом и погас. Я удовлетворенно откинулся в кресле и сказал:

— А теперь слушайте мой план на ближайшее время...

Волны моря лениво накатывают на пустынный каменистый берег. Небо затянуто серыми тучами, дует сырой холодный ветер. Я зябко поежился, сильнее запахнулся в мантию и надвинул котелок до ушей. Впрочем, погода была тут ни при чем. Сказывалось присутствие десятков дементоров, которые высасывали из воздуха всю радость, любовь, счастье. Казалось, что страх, ужас, отчаяние въелись в самые камни Азкабана, который своей мрачной громадой давил на сознание. Я постарался ободряюще улыбнуться своей спутнице.

— Добрый день, господин Министр, госпожа старший помощник Министра! — Подчеркнуто официально поприветствовали нас два стража, дежуривших у массивных решетчатых ворот Азкабана — Джон Долиш и еще один аврор, которого я не знал.

— Здравствуйте. — Вежливо ответил я.

— Кхе-кхе, добрый день. — Рита Скиттер жеманно улыбнулась и кивнула стражам магического правопорядка.

— Мы должны допросить нескольких бывших Пожирателей Смерти. Возможно, они смогут пролить свет на исчезновение Гарри Поттера. — Я помахал свернутой в трубку газетой перед носом у авроров. — Долиш, проводите нас к ним.

— Слушаюсь, господин Министр. Следуйте за мной.

— Извините, мистер Фадж. — Вежливо обратился ко мне второй аврор.

— Да? — Я настороженно обернулся к нему.

— Пожалуйста, сдайте ваши волшебные палочки. — Было видно, что ему неудобно обращаться к самому Министру Магии с таким требованием, но правила есть правила.

— Разумеется. — Я достал из кармана плаща палочку Корнелиуса Фаджа и протянул ее аврору. — Закон один для всех.

Рита последовала моему примеру и протянула стражу магического правопорядка палочку Долорес Амбридж. Сами Амбридж и Фадж в данный момент благополучно отдыхали в доме старшего помощника Министра Магии под действием сонных чар. Подобраться к Корнелиусу Фаджу было очень непросто, но через Амбридж, которой он безоговорочно доверял, это удалось успешно осуществить. А дальше мы просто использовали Оборотное Зелье из запасов профессора Снейпа. Конечно, вкус у него был неприятным, да и трансформация очень болезненной, но дело того стоило.

Отойдя по мрачным коридорам Азкабана достаточно далеко от ворот, я незаметно вытянул из наручной кобуры свою палочку, наставил ее на затылок шагавшего впереди Долиша и мысленно сказал: "Конфундо!". Заклинание было таким сильным, что аврор покачнулся и сбился с шага, видимо напрочь забыв о том, кто он такой и где находится. Мне пришлось срочно прийти ему на помощь:

— Я хочу допросить первым Руквуда. Проведите нас в его камеру.

— Э...да, конечно. — Аврор возобновил движение.

Скоро мы подошли к одной из камер, в которой коротал свое пожизненное заключение этот Пожиратель Смерти. Массивная решетчатая дверь отделяла ее от остального мира. Аврор открыл дверь с помощью обычной Алохаморы и, пропустив нас с Ритой внутрь, сам деликатно остался снаружи. К сожалению, непродолжительная беседа показала, что Августус Руквуд совершенно ничего не знает о судьбе пропавшего Гарри Поттера. И это человек, работавший ранее в Отделе Тайн! Мда, похоже, в Министерстве Магии совсем никчемные сотрудники сидят, Волдеморта на них нет. С крайне недовольным видом мы двинулись дальше по бесконечным коридорам тюрьмы. Время от времени навстречу нам скользили дементоры, чьи лица были скрыты глубокими капюшонами, но я успешно защищал от них свой разум с помощью окклюменции. Для хорошего специалиста в ментальной магии не составит особого труда надежно блокировать самые худшие воспоминания в глубинах своей памяти. Другое дело, что подобную защиту нельзя поддерживать вечно. А вот моей очаровательной спутнице приходилось труднее: хотя я дал Рите специальное редкое зелье, ослабляющее негативное воздействие дементоров, полностью оно от них не защищало. Впрочем, это и к лучшему: сегодняшняя экскурсия в Азкабан будет весьма полезной и познавательной для журналистки.

Антонин Долохов, Мальсибер, Джагсон, Трэверс, Рабастан и Рудольфус Лестрейнджи. Всех их привели в ряды Пожирателей Смерти разные стремления и обстоятельства, они находились сейчас в разном состоянии, но одна черта была общей: никто из них не смог сообщить о местонахождении Гарри Поттера ничего нового. Допросы вел в основном я, хотя Рита помогала в меру сил, отпуская ехидные издевательские замечания. Я внимательно смотрел на часы — два раза нам пришлось принимать новые порции Оборотного Зелья из заранее припасенных плоских фляжек, надежно спрятанных в потайных карманах моей мантии.

Наконец мы добрались до камеры Беллатрисы Лестрейндж. На всякий случай я еще раз шарахнул Конфундусом нашего провожатого, который как обычно остался снаружи, и медленно вошел в камеру. Рита тихо проскользнула следом и встала у меня за спиной. Небольшая тюремная камера, в противоположной от двери стене имелось маленькое зарешеченное окошко. Справа от входа находились низкие нары, на которых в данный момент сидела женщина с грязными и спутанными густыми темными волосами, обрамлявшими безжизненное, похожее на череп лицо — Беллатриса Лейстрендж, одна из самых опасных Пожирателей Смерти и левая рука Волдеморта. Только ее глаза неукротимо горели фанатичным огнем, который не погасили даже десять лет тесного общения с дементорами. Примерно с минуту я молча смотрел на женщину, которую ненавидел беспощадной, испепеляющей ненавистью, ненавидел больше всех в этом мире. Даже больше, чем Дамблдора и Волдеморта вместе взятых. Женщину, убившую двух самых родных для меня людей — Сириуса и Гермиону и за возможность отомстить которой я был готов без колебаний отдать собственную жизнь. Женщину? Нет! Женщины сидят дома и воспитывают детей. А передо мной находится просто гадина, которую необходимо безжалостно раздавить, прежде чем она сможет ужалить дорогих мне людей. Беллатриса также молча смотрела на меня. Наконец ей видимо надоела игра в молчанки-гляделки и она издевательски протянула:

— Господин Министр? Чем обязана вашему визиту?

— Ты Пожирательница Смерти?

— Да! — заносчиво вскинула голову Беллатриса. Нашла чем гордиться.

— Так ешь ее до отвала! — Я быстро вскинул волшебную палочку: — Авада Кедавра!

Изумрудная вспышка Смертельного Проклятия была такой яркой, что несколько секунд мы с Ритой не могли ничего разглядеть. Когда зрение вернулось, Беллатриса валялась на полу, гладя в потолок пустыми безжизненными глазами. Я подошел к ее телу и, наставив палочку, сказал:

— Энервейт!

Никакого эффекта. Очевидно, Пожирательница Смерти действительно была мертва. На всякий случай я попробовал еще несколько диагностирующих заклинаний и только затем удовлетворенно вздохнул, расслабился и вышел из камеры.

— Мне холодно. — Зябко поежилась Рита. Затем тихо добавила. — И без палочки я чувствую себя голой.

Я представил себе журналистку голой и покраснел.

— Потерпи, уже немного осталось. Потом согреешься.

Но все же бросил на нее согревающие чары. Женщина благодарно улыбнулась. По бесконечным коридорам мы прошли к последней на сегодня цели — камере Сириуса Блэка. Массивная решетчатая дверь отворилась. Я вошел внутрь и во все глаза посмотрел на лежащего на нарах человека. Грязные слипшиеся волосы свисали до самых плеч. Восковая кожа настолько туго обтягивала кости лица, что оно походило на череп. Если бы не глаза, ярко горевшие в глубоких, черных глазницах, можно было подумать, что это труп. Сириус Блэк, лучший и единственный друг Джеймса Поттера и мой крестный отец. Сердце в груди болезненно сжалось, с огромным трудом подавив неимоверно сильное желание броситься на шею крестному, обнять и расцеловать его, я проглотил неизвестно откуда взявшийся в горле комок и сухо спросил:

— Вы Сириус Блэк, Пожиратель Смерти и Предатель Поттеров?

Как и следовало ожидать, разговор с Сириусом не продвинул вперед расследование таинственного исчезновения Гарри Поттера. Хуже того, крестный находился в таком плачевном состоянии, что почти не отреагировал на это известие. В прошлый раз ему потребовалось значительное время, чтобы осознать страшные последствия нахождения Питера Петтигрю в Хогвартсе и принять решение о побеге из Азкабана. Несомненно, и сейчас через какое-то время до Сириуса дойдет, что надо действовать. Но вот лишнего времени у нас не было. Придется применять чрезвычайные меры. Потратив на пустой разговор примерно десять минут, я развернулся, чтобы выйти из камеры, но в последний момент резко обернулся и, вскинув палочку, сказал:

— Империо!

На Сириуса, ослабленного многолетним общением с дементорами, заклинание подействовало успешно. Я быстро достал из кармана мантии пузырек с зельем, восстанавливающим силы, протянул его крестному и заставил выпить.

— Слушай внимательно, у меня мало времени. Сегодня вечером, когда принесут еду, ты должен принять свой анимагический облик, выскользнуть в дверь, затем потихоньку пролезть сквозь прутья решетки на входе. Потом также в виде собаки как можно незаметнее переплывешь через пролив, затем спрячешься в близлежащем лесу и будешь ждать. Все понял?

— Понял. — Послушно отозвался Сириус.

— Возьми газету и несколько раз прочитай статью про исчезновение Гарри Поттера. Еще держи часы, для того, чтобы знать, сколько времени. — Я протянул ему скандальный номер "Пророка" и маггловский военный хронометр, одну из самых надежных моделей в мире, зачарованную таким образом, что она могла без помех функционировать даже в Азкабане. — Пока спрячь его под матрац, а когда мы уйдем, достань и смотри время от времени. Перед тем как превратиться в собаку не забудь положить часы и газету в карман. Незачем оставлять улики. Ясно?

— Да.

— Повтори.

Убедившись, что Сириус хорошо усвоил план побега, а его самочувствие улучшилось благодаря зелью, мы с Ритой покинули камеру крестного и отправились к выходу из Азкабана. По пути я тщательно изучил память нашего провожатого и начисто удалил из нее все лишние воспоминания. А потом отменил действие Конфундуса.

До побега Сириуса из Азкабана оставалось еще достаточно свободного времени. Поэтому я решил просмотреть копию одного очень интересного воспоминания, обнаруженного в голове Министра Магии. Разумеется, ни сам Фадж, ни Амбридж не помнили, что проспали несколько часов под действием чар. Вместо этого я вложил в их головы наши с Ритой воспоминания о посещении тюрьмы, и теперь они были свято уверены, что провели это время, совершая инспекцию в Азкабан. Разумеется, сцены убийства Беллатрисы и подготовки побега Сириуса были из воспоминаний удалены.

Воспользовавшись Омутом Памяти, я оказался в богато обставленном и прекрасно отделанном личном рабочем кабинете Корнелиуса Фаджа. За массивным письменным столом, заваленным различными документами, находился сам Министр Магии. А в кресле напротив хозяина кабинета вальяжно сидел элегантно одетый Люциус Малфой.

— Итак, Люциус. Что вы собирались со мной обсудить?

— Корнелиус, не стану скрывать, что меня очень беспокоит судьба юного мистера Поттера. Надеюсь, появились новости о его участи?

— К моему величайшему сожалению никаких новостей нет. Авроры самым тщательным образом расследуют исчезновение Гарри Поттера. Но пока не достигнуто никаких результатов, даже самых незначительных. Достоверно удалось выяснить, что 31 июля в свой одиннадцатый день рождения он посетил Косой Переулок вместе с сопровождающим — Рубеусом Хагридом, лесничим из Хогвартса. Они сделали все необходимые для учебы покупки, а затем Хагрид посадил мальчика на поезд, который должен был отвести его к родственникам в Литл-Уингинг. На этом все обрывается. Домой мальчик так и не приехал и на промежуточных станциях тоже не сходил. Такое ощущение, что он просто испарился прямо из купе поезда!

— Почему авроры так уверены, что Гарри не доехал до дома?

— Они самым тщательным образом допросили всех соседей его маггловских родственников, как их... Дурслей, трагически погибших в автокатастрофе как раз в то время, когда мальчик совершал покупки в Косом Переулке. Кстати, на соседней улице проживает некая Арабелла Фигг, у которой родственники часто оставляли мальчика, когда не хотели брать его с собой. По сути, это единственный человек, к кому он мог пойти, не дождавшись Дурслей. Но Гарри к ней не приходил. Кстати, расследование подтвердило достоверность всех изложенных в газете фактов. У мальчика действительно было просто кошмарное детство.

— А удалось что-нибудь выяснить об авторе этой статьи?

— Главный редактор "Пророка" Варнава Кафф клянется Мерлином, что не имеет никакого отношения к ее публикации. Его допросили с применением Сыворотки Правды — результат отрицательный. Похоже, что он здесь действительно ни при чем. Расследование обстоятельств появления этой скандальной статьи тоже зашло в тупик.

— Автор статьи в "Воскресном Пророке" прекрасно осведомлен о судьбе юного Гарри Поттера. Следовательно, можно предположить, что за исчезновением мальчика и появлением публикации стоит один и тот же человек. Если мы найдем его, то тем самым найдем и мальчика. — Задумчиво произнес аристократ, вертя в руках свою трость.

Я отдал дань уважения уму и проницательности Люциуса Малфоя. Он был совершенно прав, даже сам не подозревая насколько. Недаром Волдеморт сделал его своей правой рукой.

— Мы пришли к такому же выводу. У вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, кто это может быть? — С надеждой обратился Фадж к Малфою.

— Учитывая, что только Дамблдор знал место проживания Гарри Поттера, я предполагаю, что это кто-то из его доверенных людей.

— Ваше предположение не лишено логики. — Признал Министр Магии. — Но зачем директору Хогвартса похищать мальчика и устраивать весь этот переполох?

— Возможно, для того, чтобы затем передать опеку над ним своим сторонникам. — Равнодушно произнес Малфой. — Или посеять смуту в магическом сообществе. Вы представляете, что будет, если Гарри Поттера первыми "найдут" люди Дамблдора? Получиться, что аврорат не справляется со своими обязанностями. Какой удар по репутации Министерства Магии! Это может плохо отразиться на вашем положении, Корнелиус.

— Очевидно, вы правы, Люциус. Положение Министерства действительно очень тяжелое: Мальчик-Который-Выжил, Герой Магической Британии бесследно исчез! Да еще и выясняется, что все эти десять лет он жил просто в кошмарных условиях! Сотни и сотни волшебников сильно возмущены. Каждый день в Министерство приходят десятки Громовещателей с обвинениями и требованиями немедленно найти мальчика и отдать его в нормальную семью.

— Хорошо, что вы об этом заговорили. Сегодня я как раз подал в Визенгамот прошение о назначении нас с Нарциссой опекунами Гарри Поттера. Как вам прекрасно известно, моя жена приходится двоюродной сестрой его крестного отца Сириуса Блэка, а, следовательно, самой очевидной и законной кандидатурой в опекуны. В нашей семье Гарри сможет получить прекрасное воспитание, основанное на уважении к старинным традициям. Кроме того, мы весьма состоятельны и мальчик не будет ни в чем нуждаться. А мой сын Драко с радостью станет для него близким другом и даже заменит брата.

Малфой ненадолго замолк, а затем, видя, что Фадж не спешит первым нарушать молчание, продолжил:

— Также наша семья последовательно и планомерно поддерживает вашу политику, Корнелиус. Если мы с женой будем назначены опекунами Гарри Поттера, то приложим все усилия, чтобы он тоже стал верным сторонником Министерства Магии и поддержал текущий курс правительства. Так как Мальчик-Который-Выжил является довольно известной личностью среди волшебников, то такой последователь вам, во всяком случае, не повредит, а может и оказаться очень полезным. Надеюсь, что вы употребите все свое влияние и поддержите мое прошение.

— Это будет непросто. — Тяжело вдохнул Корнелиус Фадж. — Альбус Дамблдор уже выставил со своей стороны кандидатуру Андромеды Тонкс — другой двоюродной сестры Сириуса Блэка. Она имеет не меньше оснований, чем Нарцисса, стать опекуном Гарри Поттера. И хотя сам Дамблдор вряд ли сможет открыто ее поддержать, у него много сторонников в Визенгамоте. Борьба предстоит отчаянная и беспощадная.

— Но Андромеду выжгли с семейного гобелена за ее брак с магглорожденным волшебником Тедом Тонксом. Ни Андромеда, ни ее дочь Нимфадора теперь не имеют никакого отношения к древнейшему и благороднейшему семейству Блэков. Они Тонксы.

Последнее слово Люциус выплюнул почти как ругательство.

— Да, я в курсе данного скандального случая. Но одного этого аргумента будет явно недостаточно, чтобы убедить большинство членов Визенгамота проголосовать в вашу пользу.

— Кстати, я как раз собирался сделать крупное пожертвование в фонд лечебницы Святого Мунго.

— Действительно, это было бы весьма кстати. Благотворительность — очень похвальное занятие, дорогой Люциус. Я думаю, она поможет склонить чашу весов в вашу пользу.

— Отлично! Вот и договорились. — Малфой довольно улыбнулся, пожал руку Фаджу, как бы скрепляя договор, попрощался и вышел из кабинета.

Снова оказавшись в гостиной, я довольно потер руки — все идет просто прекрасно! Затем переоделся в свой обычный костюм для тайных вылазок и отправился в Азкабан, чтобы проконтролировать побег Сириуса.

__________________

Поздравляю всех читателей, угадавших новую жертву Гарри! Как видите, ей стала Беллатриса Лейстрендж.

Глава 7

Поздравляю всех читательниц с 8-м Марта! В подарок выкладываю новую главу. К сожалению, глава не отбечена, потому что у моего беты/гаммы важные дела. Так что если найдете ошибки, то напишите мне, если не трудно.

__________________

В гостиной Поттер-мэнора царил уютный полумрак. Я сидел в своем любимом кресле у камина и внимательно смотрел в лицо крестного. Десять минут назад закончился мой рассказ, сопровождаемый демонстрацией воспоминаний в Омуте Памяти. В процессе его на лице Сириуса можно было увидеть раздражение, гнев, ярость и ненависть, последовательно сменявшие друг друга. Но что порядком удивило, так это отсутствие со стороны крестного отца недоверия к моим словам. Возникало такое чувство, будто он всегда подсознательно ожидал чего-то подобного и его впечатлили только масштабы предательства, а вовсе не сам факт того, что Дамблдор оказался редкостной мразью. В настоящий момент на лице Сириуса застыло выражение мрачной сосредоточенности и спокойствия.

— Ну что же. — Задумчиво произнес, наконец, крестный. — Я ни сколько не удивлен твоим рассказом, Гарри.

— Не удивлен? Но почему?

— Гарри, ты никогда не задумывался, почему я и твой отец не посоветовались с Дамблдором по поводу изменения первоначального Хранителя Тайны? — Вопросом на вопрос ответил Сириус. — Или хотя бы просто не поставили его в известность о замене меня на Питера?

— Нет. — Честно ответил я. А действительно — почему?

— Потому что мы давно знали о некоторых темных делах директора и, как следствие, не доверяли ему. Правда, мы не придавали этому особого значения до тех пор, пока его интриги не касались лично нас. В конце концов, шла война и нельзя было победить Темного Лорда, самому оставаясь при этом белым и пушистым.

— А что конкретно вы знали? — Спросил я с интересом. Чем больше знаешь про своего врага — тем лучше.

— Не очень много. Ты слышал про Доркас Медоуз?

Я молча кивнул.

— Она была очень сильной волшебницей. Ее даже хотели избрать Верховным Чародеем Визенгамота вместо Дамблдора. Но ему удалось не допустить этого, хотя и путем напряжения всех сил. Многим показалось странным, что Дамблдор пригласил ее вступить в Орден Феникса. Доркас храбро сражалась и сильно помогла нашему делу своим влиянием и связями. Но она часто выступала против Дамблдора на собраниях Ордена и всячески критиковала его при каждом удобном случае. В основном Альбус только улыбался в бороду и говорил, что в трудные времена необходимо проявлять сплоченность и терпение к недостаткам соратников, хотя несколько раз в узком кругу он проявлял свое раздражение по этому поводу. А буквально за три месяца до того рокового Хэллоуина Доркас Медоуз трагически погибла. Ее убил сам Волдеморт, потому что Пожиратели Смерти никогда бы не справились с таким сильным противником.

Я согласно кивнул головой, прокручивая в памяти картину того поединка. Темному Лорду пришлось сильно потрудиться, чтобы одолеть эту поистине выдающуюся волшебницу!

— Я лично сообщил директору о ее смерти. И видел, как в его глазах вспыхнуло торжество, будто ему донесли о смерти заклятого врага. В это же время произошел еще один похожий случай, когда Дамблдор подставил Пожирателям Смерти Марлин МакКиннон с семьей. Об этом случайно узнал Джеймс, подслушав с помощью мантии-невидимки разговор Альбуса с Грюмом.

— МакКиннонов? — Я не мог вспомнить, почему эта фамилия кажется мне такой знакомой. — Подожди, это же ближайшие родственники Поттеров!

— Именно, Гарри! Дамблдор целенаправленно убирал всех, кто мог стать твоим опекуном. А МакКинноны были первыми кандидатами на эту роль. Кстати, Доркас Медоуз тоже могла претендовать как дальняя родственница. И ее иск удовлетворили бы, скорее всего. У нее было для этого достаточно авторитета в Визенгамоте.

Я стиснул кулаки до боли в костяшках пальцев. Так вот почему у меня никогда не было живых родственников среди волшебников! И это притом, что Поттеры, как и любые иные чистокровные, обязательно должны были их иметь. Просто Дамблдор заранее позаботился, чтобы устранить всю близкую родню Мальчика-Который-Выжил, а затем отправить его к Дурслям. Предвидя скорое падение Волдеморта, старик вполне мог пожертвовать несколькими своими ближайшими сторонниками, к тому же такими опасными, как Доркас Медоуз. Война все спишет. Тринадцать лет спустя, когда Волдеморт возродился, Дамблдор с легкостью нашел себе новых последователей. Мой счет к директору Хогвартса пополнился еще двумя пунктами. Ничего, придет время — отомщу ему и за погубленных родственников. Это дело чести!

— Почему же в таком случае ты и отец вступили в Орден Феникса? — Задал я мучивший меня вопрос.

— А разве был особый выбор? Шла война, а Дамблдор в качестве лидера казался предпочтительнее Волдеморта. К тому же у нас были и личные причины встать именно на его сторону: я порвал со своей семьей, а Джеймс был женат на магглорожденной волшебнице. Победа Пожирателей Смерти не сулила нам обоим ничего хорошего, поэтому мы честно пожертвовали ради успеха своими деньгами и жизнями.

Я молча кивнул головой, признавая правоту слов крестного. Действительно, у каждого члена Ордена Феникса были куда более веские причины оказаться там, кроме пресловутого абстрактного "всеобщего блага".

— К тому же, когда мы вступали в Орден Феникса, то не подозревали об истинной сущности Дамблдора. — Продолжил после небольшой паузы Сириус. — А когда узнали, было уже слишком поздно уходить. Да это и не спасло бы нас. Если старик так легко жертвовал своими сторонниками, то отступников уничтожил бы еще быстрее.

— Сириус, мы сами виноваты в том, что ошибаемся в отношении Альбуса Дамблдора. Подавляющее большинство волшебников Великобритании воспринимает его только как директора Хогвартса, старого чудаковатого учителя и наставника, непререкаемого авторитета во всех важнейших вопросах жизни. Но человек, занимающий посты Верховного Чародея Визенгамота и Председателя Международной Ассоциации Колдунов, прежде всего, является политиком. Причем политиком, куда более высокого уровня и масштаба, чем тот же Корнелиус Фадж. Поэтому Дамблдор по определению не может быть добрым дедушкой. Он способен ради власти пойти на любую подлость, зверство, беззаконие.

— Ты прав, Гарри. Жаль, что осознание этого факта пришло к нам слишком поздно. Когда встал вопрос о заклинании Доверия, мы с Джеймсом все тщательно обсудили и решили назначить официальным Хранителем Тайны меня, а настоящим — Питера. Кто же знал, что эту идею подкинул твоему отцу сам Дамблдор через Ремуса? Мерлин, почему я не догадался об этом?

В голосе крестного прозвучало глухое отчаяние и запоздалое сожаление о фатальной ошибке, которую уже невозможно исправить.

— Не казни себя! Вы сделали все, что смогли. Множество куда более могущественных и проницательных колдунов было обмануто Альбусом Дамблдором!

— Я должен был догадаться и спасти Джеймса! Он был мне как брат, понимаешь? Твой отец всегда был готов отдать за меня свою жизнь! А я даже не смог отомстить за него, изловив и убив Питера. И не смог сам воспитать тебя как крестный отец. Мне надо было тогда просто оглушить Хагрида на развалинах дома Поттеров, схватить тебя и убраться из Англии! Я кругом виноват перед памятью Джеймса....

По щекам Сириуса катились слезы. Он спрятал лицо в ладонях и тихо заплакал. Этот железный человек, молча переносивший свои страдания, переживший десять лет ада, сейчас оплакивал гибель своего лучшего друга и его жены, трагическую судьбу их маленького сына. Видеть душевные муки единственного близкого мне человека было невыносимо. Встав с кресла, я подошел к крестному, взял его за плечи, заставив посмотреть мне прямо в глаза и тихо, но веско произнес:

— Сириус! Я прекрасно понимаю твои чувства, потому что сам пережил нечто подобное и знаю, что никакие слова утешения здесь не помогут. Но все же постарайся жить настоящим. Ты жив, очень богат и все еще молод. Я устрою твое полное оправдание, и ты сможешь занять достойное положение в обществе, вернуть уважение, влияние и власть по праву принадлежащие Блэкам. Ты сможешь заниматься любым делом или просто отдыхать, например, отправиться в путешествие по миру. Подумай и о своей личной жизни. Я уверен, мой отец хотел бы, чтобы ты был счастлив, а не рыдал всю жизнь над его могилой!

— Гарри, давай уедем из Англии! — Внезапно предложил мне крестный. — Будем вместе жить где-нибудь в Европе, я отправлю тебя учиться в Шармбаттон или Дурмстранг. Если хочешь, мы можем уехать еще дальше. Мир большой и у нас достаточно денег, чтобы спокойно прожить всю жизнь.

Меня охватило огромное искушение принять предложение Сириуса, бросить все свои планы и действительно уехать. Забыть о предательстве и возмездии. Жить вместе с крестным, как всегда мечтал. Учиться в нормальной школе. Быть простым мальчишкой, а не Избранным, обязанным непременно спасти магический мир. Вернуть хотя бы часть жестоко похищенного у меня детства. У нас действительно хватит денег, чтобы с комфортом прожить всю жизнь, а с моими знаниями не составит проблемы изменить нам обоим внешность и надежно защитить от опасности быть раскрытыми. Ведь подлинное счастье состоит в возможности самостоятельно распоряжаться своей жизнью!

Вот только Волдеморт не исчезнет от того, что я уеду в другую страну. Он возродиться с помощью Философского Камня, дневника Тома Реддла или еще каким-нибудь способом. Конечно, сначала Темный Лорд займется захватом власти, ему будет не до меня. И это само по себе станет прекрасной местью Дамблдору и всей этой кучке предателей — оставить их один на один с Темным Лордом и его многочисленной армией! Пусть выкручиваются, как знают и спасаются, как могут! Они все такие умные, когда не надо! Что-нибудь придумают. А не придумают — их проблемы! Мне-то что за дело до всего этого? Но вот потом... Рано или поздно Волдеморт победит, скорее всего, победит. Во всяком случае, глупо ставить на его поражение. И вот тогда он вплотную займется поиском Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил и своего самого страшного врага. И однажды его усилия могут увенчаться успехом. А если все же победит Дамблдор, тогда нам придется скрываться всю жизнь от него. И что это за существование — жить под чужим именем, постоянно убегать и прятаться, опасаясь быть раскрытым?

Кроме того, своим бегством я навсегда изменю грядущее и отрежу себе все пути к возвращению. Мое важнейшее преимущество — знание предстоящих событий будет безвозвратно потеряно. Нет, нельзя пускать все на самотек и поворачиваться к проблемам спиной. Поэтому в ближайшие годы мне необходимо учиться в Хогвартсе, чтобы находится в центре событий и иметь возможность изменить их в нужном направлении.

Существует еще одна причина, по которой я должен поехать в Хогвартс. Самая важная причина, которая с лихвой перевешивала все остальные соображения. О ней я и сказал крестному:

— Прости, Сириус! Я бы очень хотел сделать это, но не могу. Правда, не могу! В этом году в Хогвартс поступает одна девочка — Гермиона Грейнджер, которая погибнет без меня. Я должен спасти ее.

— Понятно. — Крестный постарался скрыть свое разочарование. — Ты любил ее?

Этот внезапный вопрос поставил меня в тупик.

— Любил? Нет. Она была просто моим другом, лучшим и, как оказалось, единственным настоящим другом. Гермиона понимала меня как никто другой, всегда верила и помогала во всем, что бы ни требовалось. Единственная из всех она видела во мне не Мальчика-Который-Выжил, Героя Магического Мира, а просто Гарри Поттера. Мы были близки, очень близки. Разумеется, я любил ее как лучшую подругу. Но как девушку я ее не воспринимал.

— Ясно. — Тепло улыбнулся мне Сириус. — Что бы ты ни решил, я буду с тобой, всегда поддержу и помогу, чем смогу. Я не меньше твоего хочу отомстить Дамблдору за смерть Джеймса и Лили.

— Спасибо, Сириус! Я боялся, что ты не захочешь иметь дело с хладнокровным и беспощадным убийцей.

Услышав в моем голосе облегчение и неподдельную радость, он насмешливо фыркнул:

— Гарри, я был аврором, и мне приходилось убивать и оборотней, и Пожирателей Смерти. Когда я стал твоим крестным отцом, то поклялся Джеймсу оберегать и защищать его сына несмотря ни на что. Он предполагал, что может погибнуть, и хотел, чтобы в этом случае я позаботился о тебе. И мне глубоко наплевать, скольких людей ты убил! На войне надо или убивать или умирать. Джеймс часто говорил по этому поводу: "Не мы такие — жизнь такая". И я с ним полностью согласен.

— Да, жизнь гораздо хуже любой войны. На войне четко знаешь, кто твой враг, которого нужно уничтожить. А здесь лучшие друзья наносят подлый удар в спину. Ведь предали самые близкие люди, которым полностью доверял: семья Уизли, Дамблдор, Хагрид, Тонкс, Люпин.

— Я никогда не прошу Ремусу его роли в гибели Джеймса и Лили! — Произнес Сириус ледяным тоном. — А его равнодушное отношение к тебе и ко мне на протяжении многих лет является просто предательством!

— Я полностью разделяю твои чувства, Сириус. Но Дамблдор использовал Ремуса в темную, как и всех нас. Надо дать ему возможность искупить вину, участвуя в уничтожении директора. Если привлечь Лунатика на свою сторону, он может стать могучим союзником.

— Хочешь создать армию оборотней? — понимающе усмехнулся Сириус.

— Не все так просто, Бродяга. Они способны склонить чашу весов в пользу той или иной стороны, но самостоятельной силой не являются. Иначе Фенрир Сивый давно бы уже захватил Министерство Магии и правил Британией.

— Ты прав. Авроры в состоянии подавить любой мятеж оборотней. — Согласился Блэк.

— Тут имеется еще одна проблема. Пока я не имею власти, то не могу предложить им ничего, кроме пустых обещаний. А когда захвачу ее, уже они станут мне просто не нужны. Так что об армии оборотней следует забыть. Но даже один Ремус представляет собой ценность для нашего дела. Могущественный волшебник, посвященный во многие планы Дамблдора, он был бы очень полезен.

— Гарри, такого человека как Ремус нельзя обмануть, запугать или подкупить, а можно только убедить. Причем убеждать его необходимо самыми вескими аргументами.

— У нас имеется достаточно веских аргументов. — Я кивнул на Омут Памяти, до отказа заполненный воспоминаниями.

— Не знаю, Гарри. — Задумчиво покачал головой крестный. — Люди охотно верят в то, во что хотят верить. А Ремус вряд ли готов понять и принять всю правду о Дамблдоре, какой бы убедительной она ни была. В любом случае доверь переговоры с Лунатиком мне. У тебя нет ни малейшего шанса убедить его в чем бы то ни было.

— Хорошо. Но я буду незримо присутствовать при разговоре, чтобы вмешаться, если он перейдет в схватку.

— Согласен. Люпин должен перейти на нашу сторону или умереть.

Я с восхищением смотрел на этого спокойного и рассудительного человека, потому что помнил Сириуса совсем иным. Впрочем, мы с ним так мало общались! Что я, в сущности, знал о своем крестном отце? Получил воспитание в старинной чистокровной семье. Нашел в себе силы пойти против традиций. Прекрасно учился в школе. Одна Карта Мародеров чего стоит! Для ее создания применялись сложнейшие чары. А анимагия? Мало кто способен самостоятельно овладеть этим видом волшебства, потратив несколько лет на напряженные тренировки. Сумел сохранить рассудок после многих лет заключения в Азкабане, а затем и вовсе сбежал из тюрьмы. Успешно скрывался от поимки, терпеливо снося кошмарные условия существования, одновременно выслеживая Питера. И все это ради того, чтобы защитить меня! Да, Сириус сломя голову бросился в Министерство Магии, но я сам виноват, что попал в хитроумную ловушку Волдеморта. А крестный подвергался там не большей опасности, чем прочие члены Ордена Феникса. И не его вина, что Беллатриса оказалась сильнее. Сириус Блэк всегда являлся кумиром для мальчика Гарри Поттера. Но для того, чтобы лучше узнать его и взглянуть иными глазами, мне самому пришлось сильно повзрослеть.

Крестный поймал мой внимательный взгляд и тихо сказал:

— Все дела оставим на потом. Прежде всего, я хочу навестить могилу Джеймса и Лили.

— Прежде всего, тебе надо купить новую волшебную палочку.

Почему-то многие магглорожденные считают, что у каждого чистокровного волшебника из старинного рода имеются в Гринготсе многочисленные сейфы, до отказа забитые деньгами, драгоценностями, картинами, книгами, оружием и артефактами. На самом деле это далеко не так. Книги обычно хранятся в семейных библиотеках, фамильные драгоценности и артефакты — в домашних сейфах, а коллекции картин и оружия развешаны по стенам особняков и поместий. Кроме того, древность рода еще не означает автоматически наличие большого богатства. Скорее она свидетельствует об определенной респектабельности, что объясняется скорее возможностью получить хорошо оплачиваемую работу, чем наследственным капиталом. Обедневших представителей чистокровных семейств можно встретить не так уж и редко. За примером далеко ходить не надо, достаточно вспомнить моих старых знакомых Уизли, чья Нора очень похожа на хлев. А Марволо Мракс вообще ютился в жалкой лачуге, являясь при этом последним потомком Салазара Слизерина — уж куда еще чистокровней? Одной магии еще недостаточно для того, чтобы построить хорошее жилье. В противном случае, что мешало бы тем же Уизли отгрохать себе великолепный замок — взмахнул палочкой и готово!

Кстати, это еще одно распространенное заблуждение магглорожденных. Чистокровные волшебники живут вовсе не в замках. Последние возникли в Средние Века как укрепленные жилища для маггловской аристократии в условиях постоянных феодальных войн. Конечно, и в Магическом Мире имели место кровопролитные войны, восстания гоблинов, мятежи оборотней, вендетта отдельных родов на протяжении многих поколений. К тому же опасных волшебных существ тогда было гораздо больше, чем сейчас. Поэтому чистокровные волшебники тоже нуждались в хорошо защищенных жилищах. Но ров с валом, стены и башни — плохая защита, когда есть взрывные заклинания типа "редукто" и "бомбардо", а в составе осадной армии вполне могли оказаться и великаны с драконами. Первые с легкостью разрушат стены замка, а вторые просто испепелят его с воздуха. Так что стены и башни — плохая защита от магии, точно так же, как и рыцарские латы не спасут от Авады Кедавры.

Кроме того, для полноценной обороны замка требуется очень много людей, а чистокровные семьи хоть и были в Средние Века более многочисленны, чем в наше время, все-таки насчитывали не сотню человек каждая. Поэтому чистокровные волшебники считали, что лучшая защита — скрытность. Зачем строить стены и башни, когда можно применить заклинание Доверия и враги просто не найдут твой дом? А для выхода в свет существуют дезиллюминационные чары и мантии-невидимки. Так что богатые чистокровные волшебники живут или в старинных городских особняках, как дом Блэков на площади Гриммо, 12 или в загородных поместьях, наподобие Поттер-мэнора. Правда, некоторые волшебники в Средние Века действительно жили в замках. Да и сейчас еще обитают. Но это не чистокровные представители древних родов, а как ни парадоксально прозвучит — полукровки и магглорожденные. Например, потомки ведьмы, вышедшей замуж за какого-нибудь маггла-аристократа или наследники имевшего магический дар феодала. А в магическом мире нет герцогов, графов и лордов, не существует никаких пышных титулов. Быть чистокровным волшебником из старинного рода уже означает принадлежать к элите общества. Полукровки — это люди второго сорта, а магглорожденные — меньше, чем ничто.

— Господин Блэк, господин Поттер, вот бумаги о состоянии ваших счетов. — Вырвал меня из раздумий гоблин, положив на стол две увесистых папки с пергаментами. — Как вы и просили, здесь отражены все перемещения средств за последние десять лет.

Мы находились в болгарском отделении Гринготса, расположенном в Кривом Переулке в Софии. Крестный уже приобрел в магазине Грегоровича новую волшебную палочку и наручную кобуру под нее, а сейчас мы решили заняться финансовыми вопросами. По вполне понятным причинам появляться в лондонском Косом Переулке было бы крайне неосмотрительно. Впрочем, это было просто ненужно, потому что Гринготс является единым банком для всего волшебного мира. Был бы счет, а снять с него деньги можно в любой стране и на любом континенте.

Крестный взял со стола одну из папок и принялся внимательно изучать. Я последовал его примеру и углубился в свою папку. Да, изъятая из сейфа Поттеров сумма весьма впечатляла — Дамблдор неплохо поживился без хозяина! Надо что-то делать, а то так скоро по миру пойду. Я прочитал документ за подписью Джеймса Поттера с разрешением директору Хогвартса доступа к моим деньгам и возмущенно сказал:

— Не понимаю, почему отец доверил Дамблдору ключ от нашего сейфа?

— А чего тут непонятного, Гарри? — Сириус отвлекся от своих бумаг. — Когда мы с твоим отцом вступили в Орден Феникса, встал вопрос о финансировании этой организации. Война всегда требовала немалых денег. А так как мы связали судьбы с Дамблдором, то решили пожертвовать своими деньгами ради победы нашего дела. Я отдал почти все средства, завещанные мне дядей Альфардом, а Джеймс передал половину всего состояния Поттеров.

— Половину? — недоуменно переспросил я.

— В отличие от меня у Джеймса имелись еще жена и ребенок. Необходимо было позаботиться об их будущем в случае гибели отца семейства. Поэтому он оставил в сейфе половину золота Поттеров и отдал ключ Дамблдору, чтобы тот распоряжался деньгами по своему усмотрению "ради всеобщего блага". А другая половина вашего семейного достояния вложена в различные предприятия. Твой отец распорядился, чтобы все доходы от вложений поступали в специальный сейф, из которого ты имеешь право каждый год брать строго определенную сумму на жизнь и учебу, а полностью распоряжаться деньгами сможешь только после достижения семнадцати лет. Ключ от этого сейфа он передал мне, как твоему опекуну.

Крестный достал из кармана и продемонстрировал мне маленький серебряный ключик.

— Это что же, получается я гораздо богаче, чем всегда считал? — Я был приятно удивлен.

— Получается, что так! — Улыбнулся мне Сириус. — Впрочем, что ты спрашиваешь? Посмотри в своих финансовых отчетах.

Я последовал его совету и просмотрел столбики цифр на пергаменте. Деньги Поттеров были вложены в разный бизнес: бар, кафе, магазин, гостиницу, еще один магазин, ателье мантий, мастерскую метел. После победы над Темным Лордом наступил период экономического процветания, поэтому за последние десять лет мое состояние значительно увеличилось. Доходы от выгодных вложений почти покрыли ущерб, нанесенный Дамблдором состоянию Поттеров. Но все равно нельзя оставлять это дело без контроля.

— Скажите, а можно аннулировать выданное моим отцом разрешение и закрыть для посторонних доступ к главному сейфу Поттеров в Гринготсе? — Обратился я к гоблину.

— Разумеется, господин Поттер. Вашему опекуну господину Блэку достаточно просто подписать необходимый документ, который я сейчас подготовлю.

Сириус взял из моих рук пергамент, быстро пробежал глазами и довольно сказал:

— Поздравляю, Гарри! Ты здорово разбогател. А вот что касается состояния Блэков, то здесь ситуация более сложная. Мои родители в последние годы жизни почти не занимались делами семьи, поэтому большая часть золота лежит в сейфе мертвым капиталом, а то, что вложено в дело, приносит очень маленький доход.

— Вы не могли бы посоветовать мне несколько наиболее перспективных предприятий, в которые можно вложить деньги? — обратился он к гоблину. Тот молча протянул Сириусу пергамент со списком.

После тщательного изучения, крестный выбрал книжное издательство, в основном печатавшее учебники для Дурмстранга, фармацевтическую фирму по производству лекарственных зелий, а также кондитерскую фабрику, выпускавшую волшебные сладости и распорядился купить их акции. Все предприятия находились в Восточной Европе, что нас прекрасно устраивало — вдруг все же придется экстренно покинуть Англию и перебраться куда-нибудь подальше? Я тоже решил вложить все наличные галлеоны из главного сейфа Поттеров в акции выбранных Сириусом предприятий.

— Господин Блэк, вот все необходимые документы. — Обратился к крестному гоблин. — Пожалуйста, подпишите и поставьте печать.

Сириус взял несколько пергаментов, тщательно просмотрел их, а затем подписал каждый кончиком своей новой волшебной палочки и приложил старинное фамильное золотое кольцо с черным опалом, на котором был вырезан гиппогриф — эмблема Блэков.

— Ну что же, большое спасибо за помощь! — Обратился он к гоблину. — Было очень приятно работать с вами!

Я тоже поблагодарил нашего консультанта.

— Не за что, господа. Это моя работа. Буду рад видеть вас снова.

Мы церемонно попрощались и покинули Гринготс.

Стояла теплая безлунная ночь. Мы аппарировали на поляну, в центре которой стоял домик Люпина. В окрестном лесу раздавались различные шорохи, скрипы и крики. Я поставил антиаппарационный щит, заблокировал камин и дезактивировал возможные порталы. Затем установил несколько оповещающих заклинаний, которые должны были предупредить нас о приближении нежеланных гостей. Теперь никто не помешает беседе старых друзей. Сириус подошел к двери и, немного помедлив, решительно постучал. Совершенно невидимый, я занял удобную позицию справа от крестного, держа наготове свою волшебную палочку. Примерно через минуту дверь открылась и на пороге возник Ремус Люпин в своей потрепанной мантии.

— Здравствуй Лунатик. Это я — Бродяга. — Тихо сказал Сириус.

Но на лице оборотня не отразилось особой радости от встречи со старым товарищем. Он вышел наружу и плотно прикрыл за собой дверь.

— Я в курсе, что ты сбежал из Азкабана. Но не думал, что придешь ко мне. Зачем ты пришел?

— Мне нужна твоя помощь.

— В память о нашей бывшей дружбе я не стану выдавать тебя аврорам, но помогать тебе тоже не буду. Просто уходи.

— Ты должен меня выслушать!

— Я тебе ничего не должен! Уходи! Я не желаю слушать твои оправдания.

Несколько обескураженный таким "теплым" приемом, Сириус отступил на пару шагов назад, но не оставил попыток вразумить Ремуса:

— Лунатик, все совсем не так, как ты считаешь. Я никого не убивал. Тех магглов убил Питер Петтигрю. Это он был Хранителем Тайны Поттеров и человеком Волдеморта.

— Последнее я и сам прекрасно знаю. Но тебя арестовали на месте убийства дюжины магглов! Отпираться бессмысленно, Блэк. Я тоже не полный идиот и умею соображать.

— Это все подстроил Дамблдор! И предательство Поттеров, и мое заключение в Азкабане, и жизнь Гарри у Дурслей!

— Альбус говорил мне, что ты рехнулся от гибели Джеймса. Но я в это не верил. Теперь вижу, что зря.

— Нет, Лунатик. Я не сошел с ума. Это все директор. Он страшный человек, говорю тебе. Он способен на все! Это он убил Джеймса, чтобы отдать Гарри в лапы Дурслей, которые систематически издевались над бедным ребенком. А Дамблдор хорошо платил им за унижения и издевательства.

— Что ты несешь? Дамблдор — святой человек! Он помог мне окончить Хогвартс, дал цель в жизни и постоянно помогает ее достичь. Альбус просто был вынужден пожертвовать Джеймсом и Лили ради победы над Волдемортом, но никогда бы не стал причинять вред их ребенку.

Я понял, что все усилия бесполезны. По фанатизму Ремус вполне способен сравниться с Беллатрисой Лейстрендж. Даже если Дамблдор убьет нас с Сириусом прямо посреди Большого Зала Хогвартса, то и тогда Люпин поверит, что директор сделал это "ради всеобщего блага". Все-таки при всем моем негативном отношении к этому старику ему не откажешь в умении находить себе верных последователей, готовых выполнить любой его приказ, и оправдать любой поступок.

— Говорю тебе, он специально отдал Гарри Дурслям, чтобы мальчик воспринимал наш мир как волшебную сказку и слепо верил во всем доброму дедушке! А...

— Хватит нести чушь! — Ремус гневно оборвал Сириуса на полуслове. — Кстати, как ты смог сбежать из Азкабана?

— Я превратился в собаку и проскользнул мимо дементоров. Ты же помнишь, что я анимаг.

— Помню. — В голосе Люпина явно сквозило недоверие к бывшему другу. — Но почему ты не сделал этого раньше? Десять лет сидел спокойно, а теперь вдруг взял и сбежал? Признавайся, тебе помогли?

— Нет. — На секунду замялся крестный. — Я сбежал сам.

— Ты лжешь! — Яростно прорычал оборотень. — Неужели ты снюхался с бывшими Пожирателями Смерти? И что ты им пообещал в обмен на свое освобождение? Жизнь Гарри? Или информацию об Ордене Феникса? Как ты мог предать всех нас и все, за что мы боролись? Или ты всегда был тайным сторонником Волдеморта? А Питера убил для того, чтобы он тебя не выдал?

— Нет, все не так! Это Дамблдор предал меня и Гарри, предал всех нас! Я могу это доказать! Поверь мне, он ужасный злодей! — Сириус все пытался достучаться до разума Ремуса.

— По мне, это ты злодей! И заплатишь за свое предательство жизнью!

Люпин попытался достать волшебную палочку из кармана мантии, но я был наготове:

— Экспеллиармус!

Вот только скорость движений оборотня не могла соперничать с реакцией экс-аврора. Сириус молниеносно выхватил свою палочку из кобуры, вскинул ее и выкрикнул:

— Редукто!

Мощное взрывное заклинание ударило Ремуса прямо в грудь, разрывая его в клочья. Вся схватка продолжалась максимум секунду, а в результате ее от Люпина не осталось ничего. Совсем ничего.

— Ты убил его. — Тихо сказал я.

— Да, Гарри. И не сожалею об этом. Чтобы защитить тебя, я готов без колебаний уничтожить любого! — В его глазах горела непоколебимая решимость идти до конца.

— Спасибо, Сириус! — Меня очень тронула такая преданность крестного. — Но думаю, этого не понадобится.

Мы тщательно уничтожили все следы своего визита, а затем отправились домой.

Проведенные с Сириусом три недели августа стали самыми счастливыми в моей жизни. Мы привели в порядок старинный особняк Блэков на площади Гриммо, 12 и наложили на каждый предмет обстановки сторожевое заклинание. Теперь каждый, кто попробует вынести его из дома, получит крайне неприятный сюрприз. Каждый вечер мы с крестным устраивали магическую дуэль. Сириус учил меня аврорской технике боя, а я преподавал ему стиль Пожирателей Смерти. Надо сказать, что они имели значительные отличия: авроры привыкли организованно работать в команде, ориентируясь на реальную схватку, в то время как последователи Волдеморта предпочитали действовать в одиночку, следуя формализованным дуэльным традициям. Поэтому Пожиратели Смерти не могли на равных противостоять стражам магического правопорядка и были вынуждены использовать внезапные нападения и численный перевес. Также я продолжал заниматься каратэ и джиу-джитсу. Тренер показал базовые упражнения, которые можно будет делать и в Хогвартсе. А вот развитие способности к метаморфизму продвигались медленно: пока получалось только менять длину и цвет волос. Но упорные тренировки рано или поздно принесут плоды. В свободное время мы несколько раз отправлялись в леса и поля, подолгу гуляя там и наслаждаясь августовской природой. На таких прогулках крестный принимал свою анимагическую форму огромной черной собаки, а затем бежал рядом со мной, весело виляя хвостом.

Побег Сириуса Блэка из Азкабана произвел в Магическом Мире эффект разорвавшейся бомбы и значительно усилил истерию, вызванную исчезновением Мальчика-Который-Выжил. Министерство Магии назначило огромную премию тому, кто сообщит хоть что-нибудь о местонахождении Гарри Поттера или Сириуса Блэка. Авроры устроили серию рейдов в Лютном Переулке и других подозрительных местах, но понятное дело никого не нашли и ограничились арестом Неземникуса Флетчера и еще нескольких подобных ему темных личностей. Директор Хогвартса сохранял осторожное молчание, отказываясь давать интервью журналистам, а пресса обвиняла во всех смертных грехах Корнелиуса Фаджа. Обо всем этом мы узнавали через Риту Скиттер, защитив на всякий случай Поттер-мэнор и особняк Блэков на площади Гриммо, 12 заклятием Доверия и назначив себя Хранителями Тайны.

Тем временем в Визенгамоте развернулась отчаянная и беспощадная борьба между Альбусом Дамблдором и Люциусом Малфоем, которого поддержал сам Министр. Мы с крестным решили им немножко помочь и однажды темной августовской ночью наведались домой к Тонксам. Через сутки после этого их нашли в полностью невменяемом состоянии. Лучшие колдомедики лечебницы Святого Мунго только качали головами, не в силах ничего сделать, а предпринятое авроратом тщательное расследование ни к чему не привело. Не желая убивать Тонксов, я просто-напросто извлек из их голов все воспоминания вплоть до трехлетнего возраста и унес с собой в специально зачарованных сосудах. Теперь им было уже не до опекунства над Гарри Поттером — наоборот самим Тонксам потребовался опекун или хотя бы сиделка. Однако желающих почему-то не нашлось, и они переселились на постоянное место жительства в лечебницу Святого Мунго.

Наше скромное вмешательство склонило чашу весов в пользу Люциуса Малфоя, и подавляющим большинством голосов Визенгамот назначил его опекуном Гарри Поттера. Вместе с тем я не спешил объявиться в волшебном мире и попасть в заботливые объятия моего нового опекуна, потому что имел несколько иные планы по поводу своей дальнейшей судьбы. Для того чтобы воплотить их в жизнь, сегодня — 31 августа я стоял в одном из лучей большой четырехконечной звезды, которую крестный начертил кончиком своей волшебной палочки на полу зала с родовым гобеленом Блэков. Сириус стоял напротив меня в белоснежной мантии, на которую спадали его длинные черные волосы, тщательно промытые и остриженные после десяти лет заключения. В серых глазах лучшего друга моих родителей светилось счастье, а сам он казался моложе своих лет. Я был в такой же точно мантии, а находившиеся по бокам от нас Бобби и Кричер — в новых наволочках.

— Я, Сириус Орион, глава рода Блэков, принимаю в это древнейшее и благороднейшее семейство Гарольда Джеймса, главу рода Поттеров как своего сына. Имя ему отныне будет Фомальгаут Сириус Блэк. При этом я позволяю ему пользоваться именем, правами и всем достоянием рода Поттеров всегда, когда он сочтет нужным. Магия — свидетель моих слов! — Торжественно произнес древнюю ритуальную формулу крестный. Фамильное кольцо с гербом Блэков на его указательном пальце наполнилось темным сиянием, а древние руны в центре звезды стали светиться синим.

Мне очень понравилось новое имя, выбранное приемным отцом. В старину магглы считали Фомальгаут падшим ангелом, что напоминало мою собственную судьбу. Но сейчас не время для восхищений, надо отвечать на слова Сириуса.

— Я, Гарольд Джеймс Поттер, вхожу в древнейшее и благороднейшее семейство Блэков, как Фомальгаут Сириус Блэк. Обещаю хранить и защищать честь нашего рода, свято соблюдать семейные традиции и обычаи. Магия — свидетель моих слов!

На моем пальце тоже засияло кольцо Поттеров с вырезанным на изумруде маленьким сниджетом, а руны засветились еще сильнее.

— Да будет так! — Громко произнес Сириус.

— Да будет так! — Также громко ответил я.

Звезда ослепительно вспыхнула синим светом, а затем медленно погасла. Вместе с ней погасли и наши фамильные кольца. На родовом гобелене Блэков появилось ответвление от медальона Сириуса и новый портрет — мой. Проведенный магический ритуал перечеркнул юридическое решение Визенгамота. Отныне я полноправный член рода Блэков и сам Министр Магии не сможет отобрать меня у отца. Законы, стоящие на страже семейных уз чистокровных волшебников, идут из глубины веков и незыблемы, словно стены Хогвартса. Их обязан соблюдать даже Верховный Чародей Визенгамота.

— Кричер, принеси мне бутылку красного вина! — Приказал я домовому эльфу Блэков. Не в силах противостоят прямому распоряжению сына своего хозяина, он немедленно исчез с тихим хлопком.

— Бобби, принеси нам два серебряных кубка из Поттер-мэнора! — Приказал я своему эльфу. Он также исчез.

Вскоре мы с отцом держали в руках наполненные до краев кубки.

— За нашу семью! — Предложил он тост.

Мы тихо чокнулись и осушили сосуды.

— Отец, спасибо тебе за все! — С чувством произнес я. На глаза почему-то навернулись слезы.

— Не за что, Гарри! Это я должен тебя благодарить. — Сириус протянул руку и ласково взъерошил мне волосы. Я не нашел что ответить и тогда просто крепко обнял своего отца.

Глава 8

Ровно в десять часов утра я стоял в небольшом тупичке перед вокзалом Кинг-Кросс. От выпитого флакона Феликс Фелицис охватывала веселая убежденность в собственном всемогуществе. Было такое ощущение, что мне подвластно все, решительно все! Я не мог внятно объяснить, почему сейчас стою здесь — рядом с местами для парковки автомобилей, но знал, что поступаю совершенно правильно. Через некоторое время неподалеку остановился старенький автомобиль, из которого вышла высокая стройная женщина, а следом маленькая девочка с густыми каштановыми волосами. Да это же Гермиона! Мое сердце мучительно защемило от встречи с давно погибшей подругой. Наверное, я простоял в ступоре целую минуту. Тем временем миссис Грейнджер выгрузила из багажника вместительный школьный сундук дочери и задумчиво произнесла:

— Ну и как мы найдем эту платформу 9 и 3/4?

— Не знаю. — Встревожено отозвалась Гермиона. — Надо у кого-нибудь спросить.

Я решительно подошел к ним и вежливо сказал:

— Извините, что случайно услышал ваш разговор. Ваша дочь едет в Хогвартс?

— Да. — Ответила мне миссис Грейнджер.

— Я тоже отправляюсь в эту школу и могу проводить вас до нужной платформы. Отец рассказал мне, как туда попасть.

— Большое спасибо за помощь, молодой человек. Как ваше имя?

— Фомальгаут Блэк.

— Очень приятно! — Женщина тепло улыбнулась. — Меня зовут Джейн Грейнджер.

— А я — Гермиона. — Бойко отрапортовала девочка.

Мы положили свои сундуки на тележки, и пошли к выходу на платформы.

— А почему отец не пришел проводить тебя в школу? — Поинтересовалась Гермиона.

— Он не смог прийти. У него эээ... очень важные дела.

— Понятно. — Гермиона тактично замолчала.

Вот и хорошо. Не объяснять же ей, в самом деле, что отца разыскивают все авроры Великобритании! Миновав барьер, мы вышли на платформу с малиновым паровозом заполненную массой людей. Здесь царило обычное оживление: ухали совы, путались под ногами кошки, ученики прощались с родителями. Грейнджеры рассматривали всю эту суету с огромным интересом, а я откровенно скучал. Опасность быть узнанным мне не грозила, потому что Сириус с помощью маскировочных чар скрыл знаменитый шрам и изменил цвет волос, сделав Гарри Поттера непримечательным шатеном. Джейн помогла нам занести тяжелые сундуки в пустое купе в последнем вагоне. Заметив в тамбуре продавщицу волшебных сладостей, я подошел и купил всего понемножку.

— Ладно, дочка. Мне пора на работу. Учись хорошо и не нарушай школьные правила.

— До свидания мама! Я буду писать вам с папой каждый день.

Трогательно попрощавшись с дочерью, миссис Грейнджер ушла. Тогда я достал из кармана волшебную палочку с пером феникса и запер дверь с помощью Коллопортуса.

— Зачем ты это сделал? — Удивленно спросила Гермиона.

— Разумная осторожность не повредит.

— Но почему?

— Я могу полностью доверять тебе?

— Да. — Недоуменно отозвалась девочка.

Сняв с помощью "Фините Инкататем" маскировочные чары, я откинул со лба волосы и спросил:

— Теперь понимаешь? Я — Гарри Поттер.

— Правда?! — восхитилась Гермиона. — Я, конечно же, все про тебя знаю, у меня были книжки для дополнительного чтения, и про тебя есть в "Истории современной магии", и в "Расцвете и падении темных искусств", и в "Великих волшебниках двадцатого века".

— Тогда ты знаешь, как я жил все эти годы?

— Нет. — Покачала головой Гермиона. — А как?

— Я жил у родственников в чулане под лестницей и донашивал старую одежду кузена Дадли, для которого являлся боксерской грушей. Дядя и тетя систематически избивали меня и заставляли делать самую тяжелую работу по дому. Я ничего не знал про магический мир и про то, что являюсь волшебником. Тетя рассказывала, что моя мама была сумасшедшей, а отец — алкоголиком и что они погибли в автокатастрофе. Меня звали не по имени, а "урод" или "ненормальный".

В глазах Гермионы стояли слезы.

— Вот видишь. — Я грустно улыбнулся. — Нельзя узнать самое важное о человеке из книжек.

— Это... это просто ужасно! — Потрясенно прошептала девочка. — Но почему ты позволял обижать себя? Почему никому не пожаловался на своих родственников?

— Я считал, что жаловаться — это признак слабости. А, кроме того, отдали бы меня в детский приют — сильно там лучше было бы?

— Знаешь, я поговорю со своими родителями. Они обязательно помогут. Тебя усыновят какие-нибудь добрые люди, которые не станут так плохо обращаться с ребенком!

— Большое спасибо, Гермиона! Но этого уже не требуется. Недавно меня нашел крестный отец. Сириус Блэк очень хороший. Он произвел обряд усыновления, поэтому теперь меня зовут Фомальгаут Блэк.

— Ты уже знаешь, на каком факультете будешь учиться? — Гермиона поспешила сменить тему. — Надеюсь, меня распределят на Гриффиндор, вроде бы он самый лучший. Но как я полагаю, Когтевран тоже ничего.

— Я очень люблю читать книги, поэтому надеюсь попасть на Когтевран. Гриффиндорцы больше ценят храбрость и могут просто не понять мое стремление к знаниям. В любом случае, все решает Распределяющая Шляпа. — Я равнодушно пожал плечами.

— Да Шляпа! — Глаза девочки восторженно загорелись. — Представляешь, ей тысяча лет...

Мы с Гермионой сидели, ели шоколадных лягушек, орешки Берти Ботс, тыквенное печенье и весело болтали о всевозможных чудесах мира магии. За окном проносились поля, луга и пастбища со стадами коров и овец. Постепенно поезд стал замедлять ход, а затем, дернувшись, резко остановился. Отдаленный грохот сообщил о том, что багаж попадал с полок.

— Мы что, разве уже приехали? Вроде рано еще... — недоуменно произнесла девочка.

Я почувствовал ледяной холод. Все ясно — дементоры! Сириус Блэк сбежал из Азкабана и Дамблдор вновь призвал этих омерзительных монстров для охраны Хогвартса. А точнее для того, чтобы не дать Гарри Поттеру встретится со своим крестным отцом. Вот почему директор на третьем курсе доверил поимку сбежавшего узника дементорам, хотя все прекрасно знали о том, что Сириус не восприимчив к их влиянию? Если Блэк якобы охотился на Гарри Поттера, то не лучше ли было бы приставить ко мне парочку авроров в качестве персональных телохранителей? Но дело в том, что у Дамблдора в то время отсутствовали свои люди среди авроров: Грюм уже находился в отставке, а Кингсли и Тонкс еще не вступили в Орден Феникса. Поэтому нельзя было доверять поимку такого опасного для директора человека аврорам, которые вполне могли выслушать беглеца, вместо того, чтобы просто убить его на месте. То ли дело дементоры, всегда готовые без рассуждений поцеловать, кого прикажут! А то, что при этом могут случайно пострадать школьники — всего лишь допустимая жертва во имя всеобщего блага. Я ощутил бешеную ненависть к этому поганому старику, готовому ради своих интриг подвергать опасности детей, которых по идее должен был защищать. Даже Волдеморт не действовал с таким неприкрытым цинизмом!

Тем временем могильный холод становился все сильнее. Я возвел непроницаемый барьер вокруг своего сознания. Дверь купе открылась и на пороге возникла высокая фигура в плаще с капюшоном на голове. Из-под балахона высовывалась серого цвета рука, покрытая слизью и в струпьях. Из угла купе раздался тихий стон. Я бросил быстрый взгляд — казалось, Гермиона была готова свалиться в обморок. Дементор медленно со свистом втянул в себя воздух, а затем двинулся по направлению к ней. Чудовище привлекали положительные эмоции, которые еще недавно буквально переполняли мисс Грейнджер. Я быстро поднялся с диванчика и встал перед ним, закрывая собой девочку. Страж Азкабана недовольно замер. "Отойди" раздался в моем сознании ледяной голос. "Ты не пройдешь" спокойно ответил я. Конечно, достаточно просто призвать Патронуса и он уйдет. Но первокурсник в принципе не может знать этого заклинания. "Да как ты смеешь вставать на моем пути?". Я почувствовал, как волны отчаяния обрушились на мой щит и, отразившись от него, устремились к находящейся всего в каком-то метре за моей спиной Гермионе. Мое сознание захлестнула волна гнева и ненависти к этому монстру. "Уходи или я тебя уничтожу!" предупредил я в последний раз чудовище и опустил правую ладонь на рукоятку своей волшебной палочки, готовясь мгновенно выхватить ее и испепелить дементора Адским Пламенем. Видимо он понял, что этот странный мальчишка готов умереть на месте, но не пропустить его к такой желанной добыче и медленно отступил. Я внимательно следил, как закрывается за ним дверь нашего купе. И лишь почувствовав, как страж Азкабана удаляется, облегченно выдохнул сквозь крепко стиснутые зубы, медленно опустился на свое место, расслабился и бросил взгляд на Гермиону. Она с ногами забралась на диванчик и, сжавшись в комочек, забилась в самый угол купе. Девочку трясло мелкой дрожью, как загнанного зайчика, а лицо было белее мела. Повинуясь внезапному порыву, я сел поближе и крепко обнял ее, стремясь согреть своим теплом. Она всхлипнула, уткнулась своим носиком мне в плечо и разрыдалась.

— Это было ужасно.... Самые худшие воспоминания.... — Сквозь слезы шептала Гермиона. — Мне показалось, что исчезло все хорошее.... Как будто я никогда больше не смогу радоваться....

Последующие минут десять я был занят тем, что утешал ее, как только мог. Наконец Гермиона успокоилась настолько, чтобы оторвать от моего плеча свое зареванное лицо и спросить:

— Кто это был? — все-таки мисс Грейнджер остается очень любознательной в любой ситуации.

— Дементор. Отец рассказывал, что они охраняют волшебную тюрьму — Азкабан. Вот, съешь шоколад. Это должно помочь. — Я протянул ей одну из оставшихся лягушек.

— Спасибо. — Девочка послушно взяла лакомство.

Постепенно на ее щеках появился румянец, и расспросы продолжились.

— Почему мне показалось, что вся радость навсегда исчезла из мира?

— Дементоры питаются положительными эмоциями людей. Высасывают хорошие воспоминания и заставляют вспоминать самые худшие моменты твоей жизни.

— А почему не видно его лица?

— Они снимают капюшон, только когда собираются совершить поцелуй.

— Поцелуй?

— Да. Так они высасывают из человека душу, которую постигает участь гораздо худшая, чем смерть.

— Но кто позвал дементоров в Хогвартс?

— Очевидно он. — Я взял со стола карточку от последней лягушки и протянул Гермионе.

Девочка машинально перевернула ее и прочитала:

— Альбус Дамблдор. В настоящее время директор школы "Хогвартс". Признанный многими величайшим чародеем современного мира, Дамблдор особенно прославился своей победой над злым волшебником Гриндевальдом в 1945 году, изобретением двенадцати способов использования драконьей крови, а также совместными с Николасом Фламелем работами в области алхимии. Профессор Дамблдор увлекается камерной музыкой и игрой в кегли.

По вагонам эхом разнеслось объявление:

— Через пять минут поезд прибудет на платформу Хогвартс. Пожалуйста, оставьте багаж в купе, его доставят в школу отдельно.

— Надо надеть школьную форму. Давай ты первая. Я выйду.

— Достаточно, если ты просто отвернешься. — Гермиона явно не хотела отпускать меня даже на минуту.

— Хорошо. — Я прилежно уставился в окно.

Примерно через минуту Гермиона закончила переодеваться и сказала, что теперь моя очередь. Я быстро надел черную форменную мантию с серебряными застежками. Так все на месте: Маховик Времени на шее, волшебная палочка из клыка василиска в наручной кобуре, в одном кармане Сквозное Зеркальце, в другом — Карта Мародеров и уменьшенный до размеров сигаретной пачки ларец с различными зельями и ингредиентами. Для полной маскировки не хватало только Мантии-Невидимки, которую я надеялся снова получить в подарок на Рождество. Наглость Дамблдора не знает границ — это же надо подарить вещь, которая и так по праву моя! Кстати, интересно, зачем директор забрал ее у отца? Очевидно, для того, чтобы наверняка осуществить свой дьявольский план. Ведь имея мантию-невидимку, мама вполне могла попытаться спастись со мной от Волдеморта. Или отец мог отсутствовать дома в момент прихода последнего. Вышел бы под мантией на прогулку и избежал смерти.

Мы вышли на небольшую темную платформу. Воздух был холодным от присутствия десятков дементоров в окрестностях школы.

— Первокурсники, сюда! — Послышался знакомый громкий голос. Хагрид буквально нависал над морем детских голов. — Следуйте за мной, первокурсники! Смотрите под ноги!

Поскальзываясь и спотыкаясь на отвесной узкой тропинке, дети спустились на берег большого черного озера. На другом берегу, на фоне звездного неба ярко сиял огнями многочисленных башен и башенок Хогвартс.

— Не больше четырех в одну лодку! — Распоряжался Хагрид.

Я старался держаться в задних рядах первокурсников, а Гермиона испуганно жалась рядом, поэтому в последней лодке оказались только мы вдвоем. Флотилия дружно отчалила от берега и заскользила по гладкой, как зеркало, поверхности озера.

— Как красиво! — Зачарованно прошептала Гермиона.

Я молча кивнул, соглашаясь, и задумался, умно ли поступил, приехав в логово Дамблдора. Как когда-то сказал этот старый паук, каждому однажды придется сделать выбор между тем, что легко и тем, что правильно. Вот только знать бы наверняка, что является правильным в каждом конкретном случае. И только время покажет, не совершил ли я фатальную ошибку, считая, что поступаю правильно.

Достигнув подземного причала, первокурсники выбрались на берег и, следуя за Хагридом, вышли на ровный газон перед Хогвартсом. Постучав в огромные дубовые ворота замка, лесничий передал детей профессору МакГонагалл. Строгая декан Гриффиндора повела первокурсников из холла в маленькую пустую комнату в стороне от центрального зала. В вестибюле я намеренно отстал, затем быстро отступил за угол, достал Маховик Времени и повернул песочные часы один раз. Думаю, часа будет вполне достаточно для осуществления моего замысла. Так, теперь наложить на себя дезиллюминационные чары и заклинание для отвода глаз. Затем достал Карту Мародеров, коснулся ее своей волшебной палочкой и тихо прошептал:

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!

На старом листе пергамента появились многочисленные надписи. Отлично! МакГонагалл сидит в башне Гриффиндора, а Распределяющая Шляпа пока находится в кабинете Дамблдора. Как хорошо, что Карта отражает любое существо, наделенное разумом! Я быстро пошел по направлению к кабинету директора, стараясь двигаться максимально тихо, чтобы не потревожить портреты, и периодически сверяясь с Картой, которую прятал под мантией. Мой путь закончился за углом коридора недалеко от каменной горгульи. Теперь надо немного подождать. Ага! МакГонагалл покинула свой кабинет и направляется за Шляпой. Я внимательно следил за перемещением ее точки по карте, попутно отмечая местонахождение других преподавателей Хогвартса. Когда декан Гриффиндора вышла из кабинета Дамблдора с Распределяющей Шляпой в руках, я спрятал карту в карман и бесшумно последовал за ней, держа свою палочку наготове. Коридор, поворот, еще один переход, лестница. Пора. На середине лестницы я запустил в спину профессора Ступефай. Старая ведьма упала и скатилась с лестницы на пол, выпустив Шляпу из рук. Теперь все будет выглядеть так, будто МакГонагалл просто запнулась и упала, потеряв сознание от удара головой об одну из ступеней. Я быстро наложил на старинный артефакт необходимые чары, а затем надел ее на голову и мысленно сказал:

— Слушай меня внимательно....

Присоединившись к будущим однокурсникам, ожидающим церемонию распределения по факультетам в маленькой комнате рядом с Большим Залом, я больше не стремился быть незаметным. Результат не замедлил сказаться — младший представитель семейства рыжих нищих магглолюбцев заметил мой шрам. Даже его мозгов хватило понять, что перед ним стоит сам Гарри Поттер и ухватиться за такой прекрасный шанс. Он быстро подошел ко мне, протянул свою потную ладонь с грязными обкусанными ногтями и с дебильной ухмылкой на рябой роже, которая, по его мнению, должна была означать дружелюбную улыбку, произнес:

— Привет! Ты Гарри Поттер? А я — Рон Уизли. Давай дружить. Ты же попадешь в Гриффиндор, как и я.

Услышав легендарное имя, все присутствующие как по команде повернулись в нашу сторону. Я ощутил омерзение по отношению к этому рыжему ничтожеству. Ему так хотелось выполнить поручение Дамблдора и стать лучшим и единственным другом Мальчика-Который-Выжил, купаться в лучах его славы, доказать всем, что он ничуть не хуже своих старших братьев. Наверное, он даже чувствовал себя благодетелем, протягивая руку дружбы несчастному сироте, лишенному человеческого тепла. Ну что же, рано или поздно все равно придется поставить младшего Уизли на место. Я окинул его с ног до головы презрительным взглядом, брезгливо отодвинулся, демонстративно сложил на груди руки и процедил в стиле Драко, манерно растягивания слова:

— Уизли? А, так это про вас недавно писали в газете, что вы нищие предатели крови и хотите украсть все мои деньги?

Среди первокурсников послышались перешептывания. Драко довольно улыбнулся, а Винсент и Грегори громко заржали. Рон покраснел как помидор и выпалил:

— Мы не нищие!

— Да? — Я скептически хмыкнул. — Ты посмотри на свои обноски! Мой отец много рассказывал про вашу семейку. Правда, ничего хорошего. Он сказал, что вы позорите само имя волшебников.

Мое заявление повергло Уизли в ступор.

— Твой отец погиб много лет назад! Его убил Сам-Знаешь-Кто!

— Я вообще-то имел в виду своего крестного отца Сириуса Блэка, который меня усыновил.

Услышав эту сногсшибательную новость, все первогодки стали громко переговариваться, а Рон закричал на всю комнату:

— Сириус Блэк — страшный преступник! Он предал Поттеров Темному Лорду и убил тринадцать человек!

— Мой отец никого не убивал! Его подставил Питер Петтигрю, которого он считал своим лучшим другом. Поэтому я буду очень тщательно выбирать себе товарищей, а всяких проходимцев вроде тебя и твоей семьи обходить стороной.

— Не смей оскорблять мою семью, Поттер! — Рон с пылающим лицом сжал кулаки и шагнул вперед. Окружающие раздались в стороны, а Гермиона испуганно ойкнула.

— Я никого не оскорбляю, а говорю чистую правду! Держись от меня подальше. Разговор окончен. — Я пожал плечами и демонстративно отвернулся от него.

— Построились! — раздался резкий голос. — Церемония сортировки начинается!

Это очень удачно в комнату вернулась профессор МакГонагалл. Бормоча под нос какие-то угрозы, Рон счел за лучшее оставить меня в покое.

— Построились, построились. И за мной.

Я встал вслед за Гермионой, после чего колонна первокурсников через двойные двери вышла в Большой Зал. Декан Гриффиндора провела детей к учительскому столу. Все было как в первый раз: сотни лиц, тусклое серебро приведений, усеянный звездами бархатисто-черный потолок. Гермиона тихо прошептала:

— Он так заколдован, как будто это настоящее звездное небо. Я читала в "Истории Хогвартса".

Отзвучала встреченная аплодисментами песня Распределяющей Шляпы. Профессор МакГонагалл выступила вперед с длинным пергаментным свитком в руках.

— Я буду называть имена, а вы должны надеть Шляпу и сесть на табурет для сортировки, — сообщила она. — Аббот, Ханна!

Розовощекая девочка со светлыми косичками, споткнувшись, вышла из строя, надела Шляпу, которая тут же съехала ей на глаза, и села. После минутной паузы старинный артефакт объявил:

— Пуффендуй!

Сортировка продолжилась в алфавитном порядке. Я прекрасно помнил ее результаты, поэтому не проявлял особого интереса. Пока не раздалось:

— Грейнджер, Гермиона!

Девочка почти бегом поспешила к табурету и с энтузиазмом нахлобучила древний головной убор на голову.

— Когтевран!

Когда вызвали Невилла Лонгботтома, умудрившегося потерять свою жабу, он опять упал по дороге к табурету. Шляпа некоторое время решала, куда его отправить. Наконец она объявила:

— Пуффендуй!

Невилл бросился прочь, все еще находясь в Шляпе, и ему пришлось под громкий хохот метнуться вбок, чтобы передать ее Мораг Макдугал.

Фрэнк и Алиса Лонгботтомы пострадали из-за того, что пытались добиться оправдания Сириуса. Их сын заслуживает лучшей участи, чем стать еще одной марионеткой Дамблдора. Думаю, на факультете барсуков он найдет себе хороших друзей и сможет вплотную заниматься любимой гербологией под руководством профессора Спраут. Да и слизеринцы не станут его доставать, считая ниже своего достоинства связываться со студентом Пуффендуя.

Тем временем Малфой, Мун, Нотт и Паркинсон отправились на Слизерин, Падма и Парвати Патил на Когтевран и Гриффиндор, а Салли-Энн Перкс на Пуффендуй. А потом, наконец:

— Блэк, Фомальгаут!

МакГонагалл выглядела удивленной, встретив неизвестно студента в составленном ею списке. После обряда принятия в род мои фамилия и имя волшебным образом поменялись во всех официальных документах, но остались на своем месте, нарушая алфавитный порядок.

Я спокойно вышел из порядком поредевшего строя студентов, небрежным движением головы откинув челку со шрама. По Большому Залу, как язычки пламени, вспыхнули приглушенные возгласы:

— Смотрите, Гарри Поттер!

— Тот самый Гарри Поттер?

— Но она сказала, Блэк!

Студенты выражали свое удивление, изумление, недоверие. Сегодняшний ажиотаж значительно превосходил прошлый дебют. Преподаватели тоже смотрели на меня во все глаза, как будто увидели трехголового руноскопа из лесов Буркина-Фасо. Последнее, что я увидел перед тем, как деталь гардероба Годрика Гриффиндора съехала мне на глаза, был полный зал ребят, привстававших, чтобы получше разглядеть меня. Через секунду раздался приговор:

— Когтевран!

Я стащил с головы Шляпу, незаметно прикоснулся к ней невидимой волшебной палочкой, снимая ранее наложенные чары с помощью невербального Фините Инкататем, а затем спокойно отправился к столу своего факультета. Будущие однокурсники разразились аплодисментами, сначала робкими, но затем все более смелыми и громкими, к которым присоединился весь зал. Сев на свободный стул рядом с Гермионой, которая буквально сияла от радости, я посмотрел на преподавательский стол. С ближнего края сидел Хагрид, который поймав мой взгляд, поднял вверх большой палец. Радуешься, что Гарри Поттер не попал на Слизерин? Но люди не делятся только на храбрых, хитрых, умных и трудолюбивых. И даже окончив Гриффиндор можно стать редкостным подонком. За примерами далеко ходить не надо. Достаточно посмотреть на Альбуса Дамблдора. Что я и сделал. Лицо старика было непроницаемо. Все-таки ему не откажешь в умении контролировать себя. А вот профессор Квирелл в своем тюрбане выглядел весьма заинтересованным.

Я уставился на стоящее передо мной пустое золотое блюдо. В это время сортировка завершилась. Профессор МакГонагалл скатала свиток и унесла Распределяющую Шляпу.

— Добро пожаловать! — Дамблдор поднялся со своего места и обратился к студентам. — Добро пожаловать в Хогвартс на очередной учебный год! Я хочу сказать вам несколько разных вещей, и, поскольку одна из них очень серьезная, то, мне кажется, от нее лучше всего отделаться сразу, до того, как вы приступите к нашему великолепному пиршеству.

Директор прочистил горло и продолжил:

— Как вы все уже знаете после обыска в "Хогвартс Экспрессе", наша школа в настоящее время оказывает прием дементорам Азкабана.

Студенты слушали молча, с напряженным вниманием.

— Дементоры размещены возле каждого входа на территорию школы, — рассказывал старик, — и, пока они находятся здесь, я хочу, чтобы всем было предельно ясно — школу нельзя покидать без разрешения. Дементоров нельзя провести с помощью разных трюков или переодеваний. — Директор бросил предупреждающий взгляд на близнецов Уизли. — Также не в природе дементоров реагировать на мольбы или извинения. Таким образом, я должен предупредить каждого из вас — не давайте им повода причинить вам вред.

Как будто этим чудовищам нужен еще какой-то повод! Дамблдор очень серьезно оглядел присутствующих. Никто не шелохнулся и не издал ни звука.

— И на более радостной ноте. Я рад представить вам нашего нового преподавателя Зелий — профессора Горация Слизнорта. — Директор кивнул в сторону толстого, лысого старика с выпуклыми глазами и густыми серебристыми усами, сидевшего на месте Снейпа. — Также он займет пост декана факультета Слизерин.

В зале послушались аплодисменты, особенно сильные за столом змеиного факультета.

— Что же, а теперь давайте пировать!

На столах в изобилии появились различные блюда. Утолив первый голод, студенты стали знакомиться друг с другом и обмениваться впечатлениями от недавних событий.

— Ох, и жутко стало, когда это чудище вошло к нам в купе. — Рассказывал Стефан Корнфут. — Прямо могильным холодом повеяло!

— И не говори. — Подхватил Кевин Энтвистл. — Как будто вся радость исчезла из мира!

Гермиона разговаривала с Пенелопой Кристалл об учебе:

— Я так надеюсь, что занятия начнутся сразу же. Меня больше всего интересует защита от темных сил. Конечно, считается, что это очень трудно.

— Вы начнете с элементарного...

Я предпочитал молчать, уставившись в свою тарелку, но внимательно прислушивался к разговорам собратьев по факультету. Когда все студенты наелись и напились, Дамблдор снова встал. Все замолчали.

— Перед началом семестра хочу напомнить вам некоторые правила. Первокурсникам следует знать, что лес вокруг замка является запретной зоной для всех учащихся без исключения. Кроме того, мистер Филч просил напомнить, что вам запрещается колдовать в коридорах в перерывах между занятиями. Набор в команды по квиддичу состоится на второй неделе семестра. Желающие играть за свой факультет должны обратиться к мадам Трюк. И, наконец, обязан предупредить вас, что в этом году вход в правый коридор на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть страшной и ужасной смертью.

Последнее заявление было встречено встревоженным перешептыванием. Затем мы все спели школьный гимн и начали расходиться по спальням. Я уже собрался вместе с остальными первокурсниками вслед за Пенелопой Кристалл отправиться в башню Когтеврана, когда меня окликнули.

— Мистер Блэк?

Я обернулся к подошедшему профессору Флитвику.

— Да, сэр?

— Я ваш декан — профессор Флитвик. Директор Дамблдор хочет поговорить с вами. Идите за мной.

Бросив успокаивающий взгляд встревоженной Гермионе, я согласно кивнул.

— Хорошо, сэр.

Следуя за своим деканом по коридорам школы, я испытывал сильное беспокойство, хотя прекрасно понимал важность и неизбежность предстоящего разговора. Перед кабинетом директора Флитвик сказал горгулье пароль: "Шоколадные лягушки" и мы поднялись по движущейся лестнице наверх. Дамблдор уже ждал нас сидя в своем кресле за столом. Кроме него в кабинете присутствовала и профессор МакГонагалл. Я с интересом огляделся по сторонам, словно попал сюда впервые. На стенах в массивных старинных рамах висят портреты предыдущих директоров Хогвартса, на полке лежит потрепанная и залатанная Распределяющая Шляпа, рядом с ней в стеклянном ларце великолепный серебряный меч с инкрустированной рубинами рукоятью, некогда принадлежавший самому Годрику Гриффиндору. Но мое наибольшее внимание привлек прекрасный малиново-золотой феникс, который приветливо курлыкнул.

— Добрый вечер, Гарри! — Вкрадчивый голос директора Хогвартса отвлек меня от осмотра кабинета. — Пожалуйста, расскажи нам, где ты был целый месяц? Мы все очень беспокоились, когда ты внезапно пропал. Тебя искали повсюду, но не смогли найти.

— Добрый вечер, сэр, мэм. — Я вежливо кивнул Дамблдору и декану Гриффиндора. — Даже не знаю с чего начать. За этот месяц столько всего произошло...

— Лучше всего начни с начала. — Лукаво улыбнулся добрый дедушка. — С того момента, как ты расстался с Хагридом.

— Хорошо, сэр. Расставшись с Хагридом, я сел в поезд, который должен был отвезти меня домой...

И подробно рассказал, как заснул в поезде, а проснулся в каком-то старинном доме. Там никого не было, сколько не зови и не ищи, но еда появлялась вовремя, так что голодная смерть не грозила. Я был очень напуган, но постепенно успокоился и от нечего делать стал читать свои школьные учебники. Через несколько дней в доме появился грязный изможденный мужчина, который оказался моим крестным отцом Сириусом Блэком.

Услышав об этом, Флитвик ахнул, а МакГонагалл громко воскликнула:

— Какой ужас! Этот предатель и убийца сумел тебя найти? Он ничего тебе не сделал?

— Сириус никого не убивал! Моих родителей предал Питер Петтигрю! Это он был настоящим Хранителем Тайны Поттеров!

И я поведал присутствующим подлинную историю трагических событий десятилетней давности. Дамблдор воспринял ее спокойно, потому что и так прекрасно знал правду, Флитвик был удивлен и задумчиво качал седой головой, а МакГонагалл презрительно фыркнула и строго сказала:

— Мистер Поттер, нельзя верить первому встречному. Последователи Сами-Знаете-Кого очень жестоки, коварны и изобретательны. Сириус Блэк способен на любую хитрость, чтобы втереться к вам в доверие, а затем причинить вред!

— Профессор, но зачем крестному это делать? Он спокойно мог убить меня, когда мы жили вместе почти целый месяц!

Декан Гриффиндора не нашла что ответить на это справедливое замечания и сердито поджала губы, бросив на меня испепеляющий взгляд. Напротив, профессор Флитвик согласно кивнул и сказал:

— Мальчик прав. Очевидно, все мы действительно ошибались, считая Сириуса Блэка предателем и убийцей.

— Что же было дальше? — Спросил Дамблдор.

— Дальше мы жили вместе. Но мне нужно учиться, чтобы стать настоящим волшебником. Сириус сказал, что в Хогвартсе я буду находиться в полной безопасности под вашей защитой, сэр. Ведь вы единственный волшебник, которого боялся даже Сами-Знаете-Кто. — Я бросил на старика исполненный восхищения взгляд.

Почувствовал легкое прикосновение легиллименции директора к своему разуму, я мысленно усмехнулся и подкинул ему яркие картины воспоминаний. Вот маленький мальчик бродит по пустому старому дому, ищет и зовет хоть кого-нибудь. Вот он недоуменно разглядывает неизвестно откуда появившуюся еду, читает свои учебники, рассматривает картины на стенах. А вот первая встреча с крестным, взаимное удивлении и радость обретения близкого человека. У нас было достаточно свободного времени, чтобы срежессировать, отрепетировать, сыграть и отредактировать нужные сцены. Таким образом, я предоставил старому интригану подробный, тщательно продуманный, подкрепленный воспоминаниями, а по существу, полностью ложный рассказ о похищении самого себя!

— Но кто мог похитить Гарри Поттера? — Флитвик озвучил занимавший всех вопрос.

— Крестный считает, что это сделали бывшие Пожиратели Смерти, желавшие отомстить за гибель своего господина.

— Очевидно, так. — Согласился Дамблдор. — Гарри, а ты не замечал ничего подозрительного, пока жил у Дурслей? Не происходили загадочные события? Не появлялись странные люди?

— Точно не уверен, но... — Я задумчиво потер лоб.

— Пожалуйста, продолжай. — Подбодрил меня директор. — Не бойся ошибиться. Это может оказаться очень важным.

— Дядя и тетя иногда оставляли меня у знакомой соседки — миссис Арабеллы Фигг. У нее были необычные коты. Из книг в доме отца я узнал, что это книззлы. Следовательно, она ведьма из числа последователей Сами-Знаете-Кого.

— Почему ты так в этом уверен?

— Большинство волшебников настроены благожелательно по отношению к Мальчику-Который-Выжил. Повод для ненависти имеется только у бывших Пожирателей Смерти. А миссис Фигг очень скверно ко мне относилась. Какой отсюда следует вывод? — Я застенчиво улыбнулся, довольный своей рассудительностью.

— Гарри, я должен сообщить тебе очень печальную новость. — С выражением подлинного сострадания на лице старик умело увел разговор в сторону. — Твои дядя и тетя трагически погибли в тот день, когда ты ходил с Хагридом в Косой Переулок.

— Сириус говорил, что об этом писали в волшебной газете. — Я печально опустил голову. — Поэтому он усыновил меня. Теперь я — Фомальгут Блэк. Пожалуйста, не называйте меня больше "Гарри". Это имя вызывает крайне неприятные воспоминания.

— Хорошо, Фомальгаут. Но почему вы не отправили нам письмо с совой? У тебя ведь есть сова!

— Отец боялся, что сова может быть перехвачена. Поэтому он попросил меня лично передать вам его письмо. — Я достал из кармана мантии небольшой конверт с эмблемой Блэков на печати и положил на стол перед Дамблдором.

— Но если Сириус Блэк не являлся Пожирателем Смерти, как тогда ему удалось сбежать из Азкабана? — МакГонагалл была явно не в духе после падения с лестницы.

— Он написал об этом профессору Дамблдору. — Я кивнул на директора, внимательно читавшего послание крестного.

Чем больше правды, тем убедительнее выглядит ложь. Поэтому в письме подробно излагалась история про изучение анимагии Мародерами и их ночных прогулках в полнолуние по окрестностям Хогвартса. Все равно пользы от этого козыря немного, так как Сириус не собирается годами прятаться от директора в виде собаки. Зато теперь старик серьезно усомниться в верности Люпина, который так обманул его доверие и будет обдумывать возможность предательства оборотня и сговора с вернувшимся Волдемортом или, по крайней мере, с бывшими Пожирателями Смерти.

— Но почему Сириус сам не приехал вместе с тобой, чтобы рассказать о своей невиновности? — Не унималась старая грымза.

— Мэм, крестный сказал, что вы не поверите ему на слово. Поэтому он отправился на поиски Питера Петтигрю, который только и может подтвердить истину.

— Весьма разумно. — Одобрительно кивнул головой мой декан. — Блэк всегда отличался сообразительностью.

Дамблдор дочитал письмо и задумчиво протянул:

— Ну что же, многое стало понятным.

— Сэр, теперь узнав правду, вы ведь добьетесь оправдания моего отца? — Я с надеждой посмотрел на Верховного Чародея Визенгамота.

— Это очень сложно, Фомальгаут. — Тяжело вздохнул старик. — Целая улица свидетелей клялась, что Сириус убил Питера. Я лично присягал перед Министерством, что Блэк являлся Хранителем Тайны Поттеров. Без Петтигрю, живого или мертвого, у нас мало шансов изменить приговор Сириуса. Но я сделаю все, что смогу.

Дамблдору не откажешь в способности обращать любую ситуацию себе на пользу и извлекать выгоду даже из поражений. Видимо, он уже прикидывал, как побыстрее можно добиться официального оправдания крестного, чтобы Мальчик-Который-Выжил ни в коем случае не попал к Люциусу Малфою. Именно в этом и заключался мой план: сделать так, чтобы директор не пытался убить крестного, а напротив оберегал и защищал его всеми силами.

— Большое спасибо, сэр.

— Фомальгаут, уже довольно поздно и тебе пора спать. — Дамблдор давал понять, что разговор окончен. — Филиус, будьте добры, проводите мальчика в башню Когтеврана.

Попрощавшись с директором и его заместителем, мы отправились в апартаменты своего факультета. Наверняка Дамблдор сейчас напряженно размышляет о том, кто стоял за похищением Гарри Поттера, и как с этим связано внезапное и бесследное исчезновение Люпина и Снейпа. В любом случае теперь он сильно насторожится. Быть может, мне следовало сидеть тихо и выжидать более подходящего момента? Но сейчас ситуация являлась наиболее благоприятной для начала собственной игры, потому что во всем происходящем можно было обвинить вернувшегося Волдеморта. Итак, первый день в Хогвартсе прошел отлично. Как действовать дальше покажет время.

Глава 9

Дорогие читатели, поздравляю вас с Новым Годом и Рождеством! Желаю всего самого наилучшего!

_______________

На следующий день "Ежедневный Пророк" буквально пестрел сенсационными заголовками: "Гарри Поттер нашелся!", "Сириус Блэк невиновен!", "Питер Петтигрю: мертвый герой или живой предатель?". Последняя статья принадлежала перу Риты Скиттер. Вечером в Хогвартс явился Люциус Малфой, который в ультимативной форме потребовал допустить его ко мне на правах опекуна. Разумеется, Дамблдор категорически отказал в этом требовании, сославшись на новые обстоятельства. Но Корнелиус Фадж желая продемонстрировать старику свою власть, оставил дементоров патрулировать территорию замка. Я мысленно потирал лапки, наблюдая за эскалацией конфликта между директором Хогвартса и главой Совета Попечителей в который оказался вовлечен и Министр Магии. В обычное время хитрый и изворотливый Малфой вряд ли осмелился бы бросить открытый вызов почти всемогущему Дамблдору, но желание получить полный контроль над Мальчиком-Который-Выжил заставило его потерять осторожность, а неожиданное поражение, когда успех был так близок, привело хладнокровного аристократа в состояние бешеной ярости. Ладно, посмотрим, как дальше будут развиваться события.

Я предпочитал проводить все свободное время в библиотеке, обложившись стопками книг. Именно здесь меня и нашел однажды вечером Драко Малфой.

— Привет, Блэк! — Он подошел ко мне, самоуверенно улыбаясь.

Я внимательно окинул его изучающим взглядом. Драко только и умел верещать про то, какой крутой его папочка, а сам был просто жалок. Для того чтобы постоянно третировать Невилла, называть Гермиону поганой грязнокровкой, провоцировать меня на драки, а потом прятаться за спину своего декана большого ума или смелости не надо. Он очень много болтает о каком-то мифическом превосходстве чистокровных волшебников над всеми остальными, как попугай, повторяя слова своего отца и не задумываясь об их содержании. А на деле у него просто не хватит пороху, чтобы убить человека, пусть даже одного из этих грязнокровок. Я не испытывал по отношению к этому типу ничего кроме презрения. Но не всегда стоит показывать свои истинные чувства. Драко все-таки сын Люциуса, который богат, влиятелен и является лидером "бывших" Пожирателей Смерти, избежавших Азкабана. Просто так, без веских причин ссориться с подобными людьми было бы непростительной глупостью.

— Здравствуй, Малфой. — Я холодно кивнул в ответ.

— А здорово ты поставил на место этого Уизли!

— Да, это было весьма забавно. — Я равнодушно пожал плечами, показывая, что лесть мне безразлична. — Он хотел воспользоваться мной в своих целях.

— Ты прав, Блэк. Некоторые семьи волшебников гораздо лучше остальных. Тебе не следует водить дружбу с неподходящими людьми. И тут я мог бы помочь.

— Я не верю в дружбу. Все стремятся извлечь из знакомства со мной только выгоду. А какую пользу смогу получить от тебя я?

Не ожидавший такого вопроса Драко вздернул подбородок и надменно сказал:

— Малфои являются очень древним и богатым родом!

— Блэки не менее старинная и состоятельная семья. — Я не смог отказать себе в удовольствии сбить спесь с блондина. Это была чистая правда: соединив капиталы, мы с Сириусом вошли в десятку богатейших фамилий Магической Британии.

— Твой отец все еще является беглым заключенным. — Несколько обескураженный, Драко решил зайти с другого конца. — Мой папа может помочь в его реабилитации. Он имеет влияние на самого Министра Магии!

— Благодарю за предложение. Но думаю, моего отца и так скоро оправдают. За это дело взялся сам Дамблдор — Верховный Чародей Визенгамота.

— А к чему стремишься ты сам? — Младший Малфой наконец задал верный вопрос.

— В настоящее время я хочу узнать все о Магическом Мире. — Я кивнул на огромную стопку книг, лежащую передо мной на столе. — А также узнать как можно больше о волшебстве.

— Понятно. — Уважительно кивнул Драко. — В библиотеке нашего поместья есть очень старые и редкие труды о магии, которых нет даже в Запретной Секции Хогвартса. Я могу попросить отца дать их тебе почитать.

— Большое спасибо. Но в особняке Блэков тоже очень много книг по магии. Я уже просматривал библиотеку своего отца и хочу сначала ознакомиться с ней.

— Хорошо. Поступай, как считаешь нужным. — Холодные серые глаза Драко слегка потемнели от разочарования. — Но знай, что если возникнет необходимость, ты можешь рассчитывать на помощь Малфоев.

— Спасибо. Буду знать.

— И еще. — Слизеринец на секунду заколебался. — Не доверяй нашему директору. Он не такой добрый дедушка, каким кажется на первый взгляд.

"Я могу рассказать тебе про Альбуса Дамблдора такое, что твои сальные волосы встанут дыбом!" быстро пронеслось у меня в голове. Но вслух только сказал:

— Спасибо за предупреждение.

После ухода Драко я задумчиво окинул взглядом почти пустой читальный зал. Только пара старшекурсников искала книги для эссе по зельям, да еще, как обычно забившись в дальнем углу, что-то читала Гермиона. Стопка книг перед ней была не меньше моей. Все же змеенышу не откажешь в хитрости: он так выбрал время и место для нашего разговора, чтобы его было трудно подслушать. Также в отличие от эпизода с Роном в случае моего отказа мало кто стал бы свидетелем унижения Драко. Похоже, мне надо быть очень осторожным и кроме интриг Дамблдора учитывать еще и неясную позицию Малфоев.

Наложив на дверь, стены, пол и потолок Выручай-Комнаты заглушающие заклинания я достал из кармана Сквозное Зеркало и произнес:

— Сириус Блэк.

Примерно через минуту в нем появилось радостное лицо отца.

— Рад видеть тебя, Фомальгаут!

— Взаимно!

— Все тренируешься? — он посмотрел за мое плечо. Я медленно обвел Зеркалом по периметру помещения, показывая ему прекрасный спортзал, в который преобразовалась Выручай-Комната. — И зачем с такими познаниями в магии тебе еще нужны единоборства магглов?

— На всякий случай надо хорошо владеть собственным телом, быть в форме. К тому же не всегда можно будет демонстрировать мой уровень владения магией.

— Ну, как знаешь сынок. — Отец пожал плечами. — Какие успехи в учебе?

— Все хорошо, хотя я стараюсь сильно не выделяться. Просто соответствую среднему уровню студентов Когтеврана.

— А как сложились твои отношения с преподавателями?

— МакГонагалл была просто в ярости оттого, что я не попал на Гриффиндор. Конечно, она не снимает из мести баллы с Когтеврана по надуманным причинам, но спрашивает по максимуму.

— Да, Минерва — высокомерная, строгая и принципиальная женщина. Как ты считаешь, она в курсе истинного лица старого маразматика?

— МакГонагалл является деканом Гриффиндора и заместителем директора Хогвартса. Именно эти должности занимал Дамблдор до своего возвышения, поэтому доверил бы их только абсолютно надежному и проверенному человеку.

— А твой декан профессор Флитвик?

— Сложно сказать наверняка. Он никогда не состоял в Ордене Феникса. — Я на секунду задумался. — Думаю, декан Когтеврана имеет достаточно ума, чтобы не позволить вовлечь себя в политические игры директора.

— Флитвик был самым лучшим учителем ЗОТИ в годы нашей учебы в Хогвартсе. — Предался ностальгическим воспоминаниям Сириус. — Я стал хорошим аврором во многом благодаря полученным от него знаниям.

— Во всяком случае, ко мне он относиться хорошо, но незаслуженно не награждает. В отличие от Снейпа Флитвик строг, но справедлив. У него нет подхалимов.

— Кстати, кто вам преподает Зелья вместо Нюниуса?

— Профессор Гораций Слизнорт. Помнишь такого?

— Еще бы! Вот уж кто любит заводить любимчиков! Он пригласил тебя в свой Клуб Слизней?

— Нет. Хотя и выделяет меня среди других первокурсников.

— Очень жаль. — Огорчился отец. — Там можно было бы приобрести всякие полезные знакомства и связи. А как к тебе относятся ученики?

— После того, как я на примере Уизли наглядно показал, что ко мне лучше не лезть с предложениями дружбы, они предпочитают держаться подальше. Правда, младший Малфой недавно пытался подружиться. Я вежливо, но твердо отклонил такое "лестное" предложение.

— Разве ты не хочешь набрать среди школьников соратников для предстоящей борьбы с Дамблдором? — Удивился отец.

— Конечно, сильная тайная организация за спиной была бы очень полезна. Но чтобы достигнуть значительных успехов в магии, необходимо настойчиво систематически тренироваться прямо с первого курса. А захотят ли школьники делать это — еще большой вопрос. — Я покачал головой и тяжело вздохнул. — Кроме того, ты ведь на собственном опыте знаешь, что достаточно одного предателя, чтобы все пошло прахом. С меня хватило Мариэтты Эджком.

— Но ведь можно связать учеников Непреложным Обетом. Не пойму, почему Волдеморт не сделал этого с Пожирателями Смерти?

— Потому что его первые последователи имели все: деньги, связи, влияние и положение в обществе, в то время как сам Том был только очень перспективным волшебником со знаменитой родословной. Он не мог требовать принесения Обета от людей, в которых нуждался гораздо сильнее, чем они в нем. А потом это стало традицией. К тому же Непреложный Обет не дает абсолютной гарантии. Августус Руквуд умудрился обойти присягу Невыразимцев, а ведь они постарались учесть все нюансы при формулировке своей клятвы!

Я немного помолчал и продолжил:

— И вообще, не стоит недооценивать старика Дамблдора: у него под носом не создашь подпольную организацию колдунов. Это не старый дурак Армандо Диппет, при котором Том Реддл спокойно готовил из своих однокурсников будущих Пожирателей Смерти! А когда директором Хогвартса стал Дамблдор, он отказал Тому в должности профессора ЗОТИ, прекрасно понимая, что тот планирует под видом преподавания вербовать себе последователей среди учеников и обучать их темной магии. Сумей Волдеморт осуществить свой гениальный замысел, он имел бы гораздо больше бойцов, причем со всех факультетов, а не одного только Слизерина!

— А что если тебе подождать четвертого курса и попробовать привлечь на свою сторону студентов Шармбаттона или Дурмстранга? — Задумчиво протянул крестный. — На Турнир Трех Волшебников приедут самые сильные, их не надо обучать магии с нуля. Да и Дамблдор не будет иметь на них такого влияния, как на учеников Хогвартса.

— Хорошая идея, отец! — И как я сам не подумал о такой возможности? — Вот только что можно предложить им за сотрудничество? Власть? Деньги? Знания?

— Надо будет хорошенько подумать над этим вопросом. И поискать к каждому индивидуальный подход. — Ухмыльнулся Сириус и с любопытством поинтересовался: — А как обстоять дела у той девочки, ради которой ты поехал в Хогвартс?

— Честно говоря, плохо. Я сделал так, что Шляпа распределила ее вместе со мной на Когтевран. Но Гермиона так и не смогла вписаться в факультет, стать там своей, найти друзей. Она несчастна и одинока.

— Но разве ты с ней не дружишь? — искренне удивился крестный.

— Я стараюсь держаться подальше от Гермионы. Ведь один раз она уже погибла из-за меня. Слишком опасную игру мы ведем, чтобы втягивать в нее маленькую девочку. Пусть живет спокойно, даже если это означает для нее быть изгоем на собственном факультете.

Я печально вздохнул. Честно говоря, не думал, что мисс Грейнджер так плохо примут на Когтевране. Хотя чему удивляться? Достаточно вспомнить, как там травили Полумну Лавгуд. Да и Миртл в свое время плакала в туалете далеко не от радости.

— Сын, подумай о том, какие опасности подстерегают маленькую девочку в Хогвартсе, когда Пожиратели Смерти, дементоры, василиск и Темный Лорд чувствуют себя там как дома! — обеспокоено произнес отец.

— Я незаметно присматриваю за Гермионой, чтобы прийти на помощь в случае необходимости!

— Но ты сможешь гораздо лучше защитить ее, постоянно находясь рядом! — Сириус не оставлял попыток изменить мою точку зрения.

— И многократно увеличу степень опасности. В прошлой жизни Дамблдор использовал Рона Уизли, чтобы следить за Гарри Поттером. Так как теперь рыжего ничтожества рядом со мной нет, то он постарается завербовать любого, с кем я буду дружить. Конечно, Гермиона скорее умрет, чем предаст товарища. Но для такого прожженного интригана как Дамблдор не составит труда обмануть двенадцатилетнюю девочку, пусть даже очень умную для своего возраста. Если же это все-таки не получится, то старик просто убьет ее и свалит вину на Волдеморта. Зачем директору нужны близкие люди рядом со мной, которые могут сорвать выполнение его замыслов?

— Значит, пока ты решил действовать в одиночку? И что намерен предпринять?

— У Дамблдора было много лет для того, чтобы разработать детальный план в отношении Гарри Поттера. Но чем сложнее план, тем больше вероятность его неудачи. Достаточно любой случайности, одного сбоя и все пойдет прахом. Вот на этом я и сыграю. Старый кукловод будет наказан за свою самонадеянность.

— Прошу тебя сын, соблюдай крайнюю осторожность. — В голосе отца слышалась явная тревога. — Дамблдор очень умен и проницателен. Он может догадаться, что некоторые последние события произошли далеко не случайно.

— Ты прав. — Я согласно кивнул головой. — Но старик подсознательно не готов к тому, что одиннадцатилетний мальчишка может стать для него достойным противником. Опасным он считает только Волдеморта, поэтому будет видеть в последних событиях интриги Темного Лорда, везде искать его руку. Тем временем я буду подбрасывать Дамблдору новое поводы для размышлений. Ладно, мне пора идти. Надо еще написать эссе по трансфигурации для МакГонагалл.

— До встречи, сынок! Удачи тебе!

Я тепло попрощался с отцом, а затем некоторое время задумчиво смотрел в Сквозное Зеркало. Там отражался лохматый зеленоглазый мальчишка — настоящий ангелочек. Кто заподозрит такого в чем-то плохом?

— В-вот и в-все о П-п-проклятии П-п-призраков. — Квирелл, облаченный в свой знаменитый фиолетовый тюрбан, не стал заикаться меньше, скорее даже наоборот. Ученики радостно загомонили и поспешили к выходу из класса, так как сегодня ЗОТИ стояли в расписании последним занятием. Только одна Гермиона почему-то не спешила по своему обыкновению в библиотеку, а, дождавшись, когда помещение опустеет, подошла к преподавателю. Я нарочито медленно собирал свою сумку, украдкой наблюдая за девочкой.

— В-вы х-х-хотели о чем-то с-с-просить, мисс Г-г-г-рейнджер? — Любезно поинтересовался последователь Темного Лорда у застенчиво переминавшейся девочки. Все-таки надо отдать Квиринусу должное: он прекрасно знал свой предмет и никогда не отказывался отвечать на вопросы учеников, которые чего-то недопонимали. Я сам часто обращался к нему за дополнительными объяснениями по пройденному материалу.

— Профессор Квирелл, а как можно защититься от дементоров?

— П-при в-встрече с д-д-дементором н-н-необходимо успокоиться, отрешиться от в-в-всяких эмоций, чтобы он п-п-потерял к в-вам интерес. Т-также определенный п-п-положительный эффект м-может дать з-з-заклинание П-протего.

Тихо подойдя к учительскому столу, я встал рядом с однокурсницей, машинально вертя в руках свою волшебную палочку. Увлеченный объяснением, Квирелл казалось совсем не заметил еще одного слушателя.

— Но н-н-наиболее н-н-надежный с-способ з-защититься от д-д-дементора — в-вызвать П-патронуса.

— А что это такое? — Гермиона как всегда стремилась узнать все новое.

— П-патронус — п-п-положительная с-сила, п-п-проекция в-всех ч-чувств, к-к-которыми к-кормятся д-д-дементоры: н-надежды, р-радости, с-счастья. П-при этом в отличие от ч-ч-человека, П-патронус н-не м-может ч-ч-чувствовать отчаяния. Именно п-поэтому д-д-дементор не с-с-способен п-причинить ему в-вреда.

— А как выглядит этот Патронус? — Любопытство лучшей ученицы Хогвартса было просто неуемным.

— У к-каждого в-волшебника он с-свой. С-с-смотрите. — Квирелл достал свою палочку, взмахнул ей и сказал: — Экспекто П-патронум!

Крупная серебристая белка материализовалась на его столе, затем запрыгала по партам и, сделав полный круг по классу, исчезла.

— Какая красивая! — Гермиона заворожено проводила белочку взглядом. — Пожалуйста, научите меня вызывать Патронуса!

Вот только мне не хватало для полного счастья индивидуальных занятий Гермионы с недобитым последователем Волдеморта! Похоже, профессор тоже не пришел в восторг от перспективы дополнительно заниматься с грязнокровкой, вместо того чтобы искать возможность выполнить замысел своего господина. Он поперхнулся и, откашлявшись, четко сказал, растеряв все свое заиканье:

— Нет, мисс Грейнджер! Я преподаю строго по программе! — И добавил, желая смягчить категоричный отказ: — К тому же заклинание Патронуса относится к высшей магии — намного сложнее уровня СОВ. Вы все равно не сможете освоить его в таком юном возрасте.

Слава Мерлину! Хотя Гермиона готова была разрыдаться от разочарования, я мысленно вздохнул с облегчением и спросил, восторженно глядя на Квирелла:

— Профессор, а это правда, что дементора можно уничтожить Адским Пламенем?

— Откуда в-вы з-знаете об этом з-заклинании, м-мистер Б-блэк? — Квирелл сильно побледнел и заикался теперь по-настоящему.

— Прочитал в книге Финнеаса Блэка "Введение в Темные Искусства". — Честно ответил я, невинно смотря ему прямо в глаза. — Там имеется много интересных чар.

— Н-но эта к-книга н-находится в З-запретной С-секции!

— Я прочитал ее в нашей домашней библиотеке. Ведь Финнеас Найджелус Блэк был моим предком.

— П-понятно. Я с-с-совсем з-з-забыл об этом. Но в-вам не с-следует ч-читать т-такие опасные к-книги. Т-темная м-магия с-строго з-запрещена М-министерством.

Нет, кто бы говорил, а?! Но я послушно кивнул головой и сказал:

— Хорошо, профессор Квирелл! Больше не буду!

— А т-теперь идите в с-свою г-гостиную.

Едва мы вышли из кабинета ЗОТИ, Гермиона обрушила на меня свое беспредельное негодование:

— Фомальгаут, как ты мог читать такую книгу?!

— Но я же не знал, что она запрещена! Я взял ее в библиотеке отца и поэтому не нарушал правила Хогвартса.

— У тебя могут быть крупные неприятности! Если профессор МакГонагалл узнает об этом, то обязательно накажет тебя — снимет баллы с факультета или даже отчислит из Хогвартса!

Сложно сказать, какой из двух вариантов вызывал у Гермионы большее беспокойство.

— А откуда она об этом узнает?

— Профессор Квирелл обязательно расскажет ей.

— Сомневаюсь. Он казался очень напуганным.

Так препираясь, мы поднимались в башню Когтеврана. Внезапно лестница вздрогнула, меняя направление, и девочка машинально вцепилась в перила, чтобы не упасть.

— Возможно, ты прав. Но больше не читай такие книги. Темные Искусства — это зло!

— А тебе не кажется, что надо знать, с чем имеешь дело?

— Что ты имеешь в виду? — Опешила мисс Грейнджер.

— Чтобы противостоять темной магии, необходимо разбираться в ней. А как этого достичь, если не читать соответствующих книг?

Самая умная ученица Хогвартса не сумела убедительно возразить на это справедливое замечание и возмущенно замолчала, всем своим видом демонстрируя обиду. Лестница остановилась около новой площадки на третьем этаже, и мы вышли в длинный полутемный коридор, но не успели пройти по нему и десятка метров, как она снова заскрипела и отошла от только что покинутой нами площадки.

— Что за...? — Я недоуменно обернулся, и воспоминание многолетней давности внезапно вспыхнуло в голове. — Это же запрещенный коридор на третьем этаже!

— Надо быстро уходить отсюда пока нас здесь не поймали! — Занервничала Гермиона. — А не то наказания не избежать!

Вот в этом я был полностью согласен с ней. Стараясь не шуметь, мы пошли к выходу из коридора, невольно ускоряя шаг. Проходя мимо запертой массивной двери, за которой сидела трехголовая псина, девочка немного затормозила и тихонько спросила:

— Фомальгаут, как ты думаешь, что там?

— Лучше не знать. — Я отрицательно покачал головой. — Пошли быстрее, немного осталось.

Но у самого конца коридора из-за поворота раздался хорошо знакомый голос Филча, обращавшегося к миссис Норрис:

— Здесь кто-то есть, моя дорогая?

Гермиона застыла от ужаса, но я быстро схватил ее за руку и прошептал:

— Бежим!

Мы понеслись назад, что было сил. Вдали раздавался топот Филча, преследующего нарушителей. Изнурительные тренировки пошли мне на пользу: я летел вперед, таща за собой задыхающуюся Гермиону, и на ходу лихорадочно соображал, как выпутаться из создавшейся ситуации. Наверняка лестница еще не вернулась на площадку, поэтому оставался единственный выход. Резко затормозив перед дверью и едва успев удержать чуть не упавшую от такого маневра девочку, я выхватил из кармана волшебную палочку, постучал по замку и прошептал: "Алахомора!". Замок щелкнул, дверь распахнулась, и я быстро нырнул в проем, почти втащив следом запыхавшуюся Гермиону, а затем закрыл дверь.

— Стойте! Вам от меня не уйти! — С громким криком Филч примерно через минуту промчался мимо.

Мы стояли рядом, прижавшись ушами к дверям, и слушали, как стихают вдали его громкие шаги. Наконец осталось только прерывистое дыхание Гермионы. Внезапно девочка сдавленно прошептала:

— Посмотри!

Я обернулся вслед за ней и, прекрасно зная, что именно она там увидела, молниеносно зажал подруге рот правой ладонью, чтобы удержать возможный визг, а левой рукой крепко обхватил за плечи.

— Тихо! — Я смотрел прямо в карие глаза девочки, расширившиеся от испуга. — Не делай резких движений!

Гермиона согласно кивнула головой. Пушок стоял довольно спокойно, но было ясно, что скоро он придет в себя. Я резко повернул ручку и, вытолкнув девочку в коридор, выскочил следом, а затем с силой захлопнул дверь. И мы побежали к выходу из коридора. Мчались, не останавливаясь, пока не оказались в гостиной Когтеврана, где попадали в кресла и сидели тяжело дыша. К счастью в гостиной было мало студентов, которые не обращали внимания на наше странное поведение. Через некоторое время я возмущенно сказал:

— Директор сошел с ума, если держит такое чудовище в школе!

— Фомальгаут, неужели ты не заметил, на чем стоит эта собака? — Раздраженно спросила Гермиона.

— Я не смотрел на ее ноги. Тут за головами уследить бы.

— Она стоит на крышке люка. Совершенно очевидно, она что-то охраняет.

Великий Мерлин, этого я и боялся! Теперь моя любознательная однокурсница не успокоится, пока не узнает, что именно охраняет Пушок. И за что мне такое наказание?

Вчерашние тыквы и живые летучие мыши уже исчезли, от праздничного убранства Большого Зала не осталось и следа. Школьники вяло поглощали обед, оживленно переговариваясь и бросая любопытные взгляды на преподавательский стол. Почти все профессора были на своих местах, но директор и его заместитель отсутствовали.

— Представляете, сам Министр Магии приехал в Хогвартс! — Наклонившись к своим друзьям, шепотом сказал Энтони Голдстейн.

— И мистер Малфой — глава Совета Попечителей. — Так же негромко добавил Майкл Корнер.

— Это все из-за того, что тролль пробрался в школу! — горячо поддержал товарищей Терри Бут.

Сидевшая рядом со мной Гермиона побледнела и вздрогнула от страха. Я ободряюще сжал под столом ее ладошку и задумался, вспоминая события вчерашнего дня. Все началось на последнем занятии по Чарам. Первокурсники разучивали заклинание Вингардиум Левиоса и работавшая в паре с Гермионой Сандра Фоссет не могла добиться успеха. Она громко выкрикивала заклинание, бестолково размахивая руками.

— Ты неправильно произносишь. Второй слог должен быть длинным и раскатистым. — Не могла удержаться от поучений Гермиона. — И не забудь выполнить поворот запястья, перед тем как взмахнуть палочкой.

— Попробуй сама, раз такая умная, — разозлилась Сандра.

Разумеется, лучшая ученица Хогвартса с легкость подняла перо в воздух.

— Отлично! — Флитвик не скрывал радости. — Пять баллов мисс Грейнджер!

Неудивительно, что к концу урока Фоссет была в прескверном настроении.

— Почему ты меня не послушала? — спросила Гермиона. — Я хотела помочь!

— Я не нуждаюсь в помощи такой зазнайки как ты! — с вызовом ответила Сандра. — Не удивительно, что тебя все терпеть не могут!

Гермиона молча отвернулась от сокурсницы и вся в слезах бросилась к выходу из класса. Быстро побросав свои вещи в сумку, я последовал за девочкой, расталкивая локтями мешавших студентов.

— Гермиона! Можно тебя на минуту? — Я догнал ее в пустом коридоре примерно на полпути в женский туалет и теперь шел, вернее, бежал рядом.

— Оставь меня в покое! — мисс Грейнджер даже не подумала остановиться.

— Не оставлю, пока ты не объяснишь, почему плачешь.

Я крепко взял ее за руку и завел в пустой класс, плотно закрыв за собой дверь.

— Фомальгаут, за что они все меня так ненавидят? — спросила Гермиона дрожащим от обиды голосом.

— Подумай сама. — Главное, переключить ее внимание на что-нибудь другое, отвлечь от истерики. — У тебя легко получаются новые заклинания и зелья, ты всегда лучше всех выполняешь домашние задания, читаешь много дополнительной литературы и знаешь больше любого первокурсника.

— Хочешь сказать, что они мне просто завидуют? — недоверчиво поинтересовалась Гермиона.

— Конечно! Потому что прекрасно знают: однажды ты станешь Великой Волшебницей!

— Но что же делать с таким отношением однокурсников?

— Надо быть выше этого, не обращать на них внимания. Слабых всегда обижают, в то время как сильных уважают. Знаю на собственном опыте.

— А ты не завидуешь мне? — затаила дыхание в ожидании ответа девочка.

— Нет, потому что разделяю твое стремление к знаниям. — Поспешил я успокоить ее.

— Тогда почему ты избегаешь меня? Думаешь, я стремлюсь общаться с тобой из выгоды?

— Не думаю и очень хочу дружить с тобой. — Я на мгновение замялся, не зная как объяснить всю сложность ситуации, в которой был вынужден существовать, а затем продолжил. — Понимаешь, бывшие слуги Сама-Знаешь-Кого хотят отомстить Гарри Поттеру за гибель своего господина. Однажды они уже похитили меня, а в следующий раз просто убьют. И всех близких мне людей тоже не пощадят. Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня!

— Но ты не справишься с ними в одиночку! — выпалила экс-гриффиндорка с какой-то отчаянной храбростью. — Я могу помочь тебе. Вместе мы будем сильнее!

Внезапно меня молнией поразила ужасная мысль: нельзя обеспечить безопасность девочки, просто держась на расстоянии от нее. Дамблдор рано или поздно обратит внимание на такую одаренную студентку и захочет использовать ее в своих целях. А с какой легкостью старый шахматист жертвует пешками, я прекрасно знал на собственном опыте. Ну нет, Дамблдор не получит эту девочку — он и так слишком много у меня отнял! Но как заставить директора заботиться о безопасности обычной школьницы? Тем более если она станет близким другом Гарри Поттера, который играет главную роль в планах этого паука? Вот именно! Конечно, выход был не самым лучшим, но зато гарантировал абсолютную надежность.

— Ты уверена, что хочешь дружить со мной? — Я посмотрел Гермионе прямо в глаза: — Подумай очень хорошо. Обратной дороги не будет!

— Да! — она стойко выдержала мой взгляд.

— Тогда давай обменяемся Клятвой Верности.

— Давай! — Гермиона не колебалась ни секунды: — А что это за клятва такая?

— Ну, мы просто пообещаем никогда не предавать друг друга...

Я вкратце объяснил девочке сущность ритуала. Важнейшим условием его успеха являлась искренность желания участников, вследствие чего человека нельзя вынудить принести подобную клятву, но данную добровольно он уже не сможет обойти, потому что магия фиксирует не словесные обещания, а намерения. В отличие от Непреложного Обета Клятва Верности была обоюдной и поэтому не требовала участия скрепляющего. Мы встали лицом к лицу, взявшись за левые руки. Зажатые в правых руках палочки смотрели концами друг на друга. Ладошка первокурсницы слегка дрожала от волнения.

— Не бойся. — Я ободряюще улыбнулся ей и торжественно произнес:

— Я клянусь в вечной верности Гермионе Джейн Грейнджер!

— Я клянусь в вечной верности Фомальгауту Сириусу Блэку!

Из кончиков палочек вырвались золотые лучи, которые слились в тонкую сияющую нить. Мы плавно опустили волшебные палочки вниз, соприкоснулись их кончиками и вместе закончили:

— Coniuncte in perpetuum! *

Нить обвила наши руки словно браслет. Ярко вспыхнув, он разделился посередине на два одинаковых обруча, которые быстро двинулись по рукам наверх, скрываясь под рукавами школьных мантий. Через секунду я почувствовал укол в сердце и понял, что клятва подействовала.

— И что теперь? — Спросила немного смущенная Гермиона, когда мы разомкнули руки.

— Все в порядке. — Я поспешил перевести разговор на другую тему: — Кстати, есть идея, как можно защититься от влияния дементоров. Надо просто изучить окклюменцию.

Теперь, когда мы вместе, следовало позаботиться о надежном сокрытии воспоминаний девочки от некоторых чересчур любопытных добрых дедушек.

— Что изучить? — удивленно переспросила Гермиона.

— Окклюменцию. Магическую защиту сознания от постороннего влияния и проникновения извне. Это малоизученная, но очень полезная область колдовства.

— Подожди, Фомальгаут. — Недоуменно нахмурилась подруга. — Ты хочешь сказать, что волшебники умеют читать мысли?

— Не совсем. Сознание не книга, которую можно листать. А мысли не написаны на стенках мозга. Но чародеи, овладевшие искусством легиллименции, способны извлекать чувства и воспоминания из твоего сознания.

— То есть пока я не научусь окклюменции, такие волшебники будут свободно копаться у меня в голове? — обеспокоено поинтересовалась мисс Грейнджер.

— Да. Для легиллименции необходим визуальный контакт. Поэтому постарайся пока не смотреть прямо в глаза профессорам Хогвартса. Помни: им достаточно всего одного взгляда, чтобы узнать о тебе все!

— Фомальгаут, а откуда ты знаешь об этих разделах магии?

— Мне рассказал отец. Он же дал несколько уроков. Чистокровных волшебников из старинных семей с самого детства обучают окклюменции, чтобы они могли защитить свои воспоминания от легиллиментов. Я готов научить тебя всему, что знаю сам.

— Тогда давай начнем прямо сейчас! — Гермиона не скрывала своего нетерпения.

— Хорошо. — Я сел за парту, посадил ее напротив и, собравшись с мыслями, начал урок: — Прежде всего, ты должна четко уяснить, что...

Примерно час спустя мы покинули класс и отправились в гостиную своего факультета. Но спокойно добраться туда не удалось: коридор внезапно наполнился мерзкой вонью, послышался низкий рык и тяжелая поступь гигантских ног. Из-за угла прямо на нас медленно надвигался старый знакомый — огромный тролль со здоровенной деревянной дубиной в руке. Гермиона издала пронзительный вопль и застыла на месте от ужаса. Я спокойно достал волшебную палочку и выкрикнул:

— Вингардиум Левиоса!

Подчиняясь заклинанию, дубина вырвалась из рук тролля, поднялась высоко в воздух, а затем обрушилась ему точно на затылок. Монстр упал как подкошенный, с ужасным грохотом, от которого содрогнулись пол и стены.

— Он умер? — спросила немного пришедшая в себя Гермиона.

— Не думаю. Скорее всего, просто без сознания.

Минуту спустя в коридоре появились МакГонагалл, Слизнорт и Квирелл. Последний бросил на тролля единственный взгляд, издал задушенный вопль и мгновенно сел на подоконник, схватившись за сердце. Профессор Слизнорт склонился над поверженным чудовищем. МакГонагалл коршуном набросилась на нас с Гермионой.

— Потрудитесь объяснить, почему вас не было в Большом Зале на празднике?

— Простите профессор. — Я опустил голову. — Мне было очень грустно. Ведь ровно десять лет назад в этот день Сами-Знаете-Кто убил моих родителей. Мисс Грейнджер утешала меня. Пожалуйста, не наказывайте ее. Я один во всем виноват.

— Я понимаю мистер Блэк. Вашей вины в случившемся нет. — Смягчилась декан Гриффиндора. — Но все же постарайтесь в дальнейшем посещать школьные торжества, а не бродить в одиночестве по замку. Я считаю, что вам просто невероятно повезло. Если вы не пострадали, то можете идти в башню Когтеврана.

Мы с Гермионой не заставили себя долго упрашивать и поспешили ретироваться.

В этот момент от входа в Большой Зал раздался громкий визгливый голос:

— Где Гарри Поттер? Мне срочно надо видеть Гарри Поттера!

Я тряхнул головой, прогоняя остатки воспоминаний, и посмотрел в том направлении. Это был человек маленького роста с обвисшей кожей и лысиной на макушке, обрамленной тонкими бесцветными растрепанными волосами. В его лице, остреньком носике и маленьких слезящихся глазках явно проглядывало что-то крысиное. Питер Петтигрю внимательно оглядывал лица учеников, пытаясь найти среди них одного, так похожего на его бывшего друга, которого он подло предал и обрек на смерть. Облегчая ему задачу, я поднялся со своего места. Профессора и студенты сидели потрясенные неожиданным вторжением. Заметив нужного человека, Хвост быстро побежал ко мне по проходу между столами, истерично заламывая руки и громко выкрикивая на весь зал:

— Это я был Хранителем Тайны Поттеров! Это я выдал их убежище Темному Лорду! Но я не хотел, честное слово! Он заставил меня, сказал, что иначе убьет! Я любил своих друзей! Бедный Джеймс, бедная Лили!

Добежав до своей цели, Питер упал передо мной на колени, обнял мои ноги, пытаясь поцеловать носки ботинок, и запричитал захлебываясь слезами и соплями:

— Гарри, мальчик мой, прости меня! Пожалуйста, скажи, что прощаешь меня! Десять лет я в безмерном горе каждый миг вспоминал своих погибших друзей! Я не могу больше так жить!

Я стоял как статуя, внешне ничем не выдавая своих чувств. Но внутри все ликовало: мой план удался. Теперь все своими глазами увидели, что Петтигрю жив и услышали его чистосердечное признание. Наконец-то эта мразь сполна получит по заслугам, а Сириус будет реабилитирован.

___________

Coniuncte in perpetuum (лат) — вместе навсегда

Глава 10

Дорогие читатели, поздравляю вас с Новым Годом и желаю всего самого наилучшего!

Также напоминаю, что в предыдущую главу я добавил еще один эпизод, как и обещал.

_______________

Рождественским утром я рассматривал подарки: мантию-невидимку отца от Дамблдора и самодельную деревянную флейту от Хагрида. В следующем свертке оказалась колода коллекционных карт "Подземелья и драконы" от Гермионы. Моим подарком ей стала книга "Тень Воспоминаний" знаменитого теоретика магии Адальберта Уоффлинга — самое лучшее пособие по окклюменции и легиллименции из всех ныне существующих. Я как раз разворачивал складной нож от Сириуса с приспособлениями для открывания замков и развязывания узлов, когда раздался стук в окно. На подоконнике сидел Фоукс, который принес тяжелый и толстый конверт из желтоватого пергамента. На пурпурной сургучной печати был оттиснут личный герб Альбуса Дамблдора: на фоне раскрытой книги повернутый острием вниз меч, гарда которого превращена в весы. В конверте было адресованное крестному письмо с просьбой о личной встрече. После некоторых видимых колебаний он в коротком ответе пригласил в гости директора Хогвартса.

Это был первый разговор Сириуса с Дамблдором после десяти лет Азкабана и от того, как он пройдет, многое зависит в дальнейшем. Поэтому я спрятался за креслом отца в его рабочем кабинете, надежно скрытый мантией-невидимкой и держал наготове волшебную палочку. Когда имеешь дело с Альбусом Дамблдором, надо быть готовым к любым неожиданностям, в том числе и к возможному нападению. Отец принял порцию Феликс Фелицис, так что вполне сможет уклониться от первой атаки, а потом я успею прийти ему на помощь. Не могу утверждать, что меня не посещало сильное искушение первым нанести внезапный и сокрушительный удар. Директор вряд ли был готов к поединку с волшебником, обладающим всеми знаниями Волдеморта. Но я не получу удовлетворения просто убив его. Для начала необходимо разрушить все планы старого паука, растоптать морально, и лишь затем уничтожить физически, получив от его смерти максимально возможную выгоду.

— Я слушаю вас, Альбус. — Сложив на груди руки, холодно произнес отец.

— Сириус, я полагаю необходимо уладить возникшее между нами недоразумение. — Тон собеседника нисколько не смутил Дамблдора.

— Вы называете это недоразумением? — голос крестного буквально дрожал от едва сдерживаемого возмущения. — Почему я был вынужден отсидеть десять лет в Азкабане без суда и следствия? Почему вы не собрали по моему делу заседание Визенгамота?

— Мальчик мой, пойми, я сделал это для того, чтобы спасти тебя! — в голосе директора слышалась затаенная боль.

— Спасти? Это вы называете "спасти"? — сарказму Сириуса мог бы позавидовать сам покойный профессор Снейп в свои лучшие времена. — Тогда у меня нет ни малейшего желания узнать, что же по вашему представлению означает "погубить"!

— Да, спасти. — Ярость Блэка не смогла поколебать спокойствия старика. — Подумай о том, что, учитывая тяжесть инкриминируемых преступлений, Визенгамот почти наверняка приговорил бы тебя к Поцелую Дементора! Пособничество Волдеморту, предательство Джеймса и Лили Поттеров, убийство Питера Петтигрю и дюжины ни в чем не повинных магглов — многих волшебников приговаривали к смерти за меньшее! К тому же тогда судьи, вдохновленные падением Волдеморта, особо не церемонились с Пожирателями Смерти. А тебя авроры схватили прямо на месте преступления! Теперь то мы знаем, что во всем был виноват Петтигрю. Но тогда все выглядело совсем иначе. Поэтому еще скажи спасибо, что тебя арестовали Фрэнк и Алиса. Другие могли просто убить на месте преступления.

— Я понимаю, что обстоятельства действительно свидетельствовали против меня. — Вынужден был согласиться отец. — Но разве вы — Верховный Чародей Визенгамота не могли настоять на применении ко мне легиллименции или Сыворотки Правды?

— Мог, конечно. — Тяжело вздохнул директор. — Но что бы это собственно доказало? Ведь все считали тебя Пожирателем Смерти, который научился темной магии у самого Волдеморта! А такому волшебнику не сложно обмануть легиллимента или преодолеть действие Сыворотки Правды. Как только я убедился в твоей невиновности, то сразу же стал добиваться реабилитации, но дело застопорилось из-за скрытого противодействия Люциуса Малфоя, который сам хотел стать опекуном Гарри Поттера. Снять с тебя все обвинения удалось только после обнаружения настоящего предателя.

— Со мной все ясно. — Сириус не стал спорить дальше и предпочел сменить тему: — Но почему вы отдали моего крестника этим кошмарным маглам? Вы хоть представляете себе, что ему пришлось там пережить?

— У меня не было другого выхода. В то время когда надо было определить будущее мальчика, многие из приспешников Волдеморта оставались на свободе, были сильны и полны желания мстить за своего господина. Лили умерла, чтобы спасти своего сына и тем самым окружила его защитой, которая действовала до недавних пор. Я доверился магии крови и отдал ребенка Петунии — его единственной родственнице. Жертва Лили сделала узы крови сильнейшей защитой, которую я мог ему дать.

— Но это не оправдывает их ужасное отношение к ребенку: систематические избиения, издевательства, принуждение выполнять самую тяжелую и грязную работу по дому! С домовыми эльфами и то лучше обращаются.

— Сириус, я не знал, в каких условиях живет Фомальгаут. Я считал, что Петуния добрая женщина и хорошо относится к ребенку. Ну кто мог подумать, что у Лили такая ужасная сестра? К тому же я ежегодно перечислял Дурслям значительную сумму денег из сейфа Поттеров на расходы по воспитанию Гарри и поэтому думал, что мальчик ни в чем не нуждается. Сейчас я очень сожалею о своей беспечности, но прошлого не вернуть.

Бродяга заметно поморщился при этих словах как от зубной боли, но промолчал.

— А теперь, когда недоразумение между нами улажено, я бы хотел подробно выслушать историю твоего побега из Азкабана и последующих событий. Некоторые моменты не совсем понятны из письма.

— Хорошо, Альбус. — И отец подробно рассказал придуманную нами версию событий, честно глядя при этом прямо в голубые глаза старого паука. — Таким образом, отправив своего сына в Хогвартс, я стал искать Хвоста по всей Британии.

— Ты встречался с Ремусом? — поинтересовался Дамблдор.

— Даже не собираюсь! — гневно выплюнул крестный. — Между нами все кончено, после того как он поверил в мое предательство, разом перечеркнув десять лет дружбы.

— Ты слишком категоричен в своих суждениях, Сириус. Я уже объяснил, почему мы все поверили в твою вину. Вместе у вас было бы больше шансов найти Питера. Ладно, сейчас я хочу поговорить с этим вашим домовым эльфом.

— Боюсь, у вас ничего не получится. — Смущенно произнес отец. — Я дал Кричеру одежду и приказал навсегда убираться из моего дома.

— Зачем ты так поступил? — Директор не смог скрыть сильное раздражение.

— Я всегда терпеть не мог этого эльфа за его патологическую верность моей покойной матушке. К тому же в тот момент я был очень зол на него за то, что он держал в плену Фомальгаута. Признаюсь, едва сдержался, чтобы просто не убить его на месте.

На самом деле я приказал Кричеру отправиться в поместье Поттеров, и не покидать его ни под каким видом. А его место в доме Блэков на площади Гриммо теперь занял Бобби. Вот только Дамблдору это знать не полагалось.

— Сириус, твоя поспешность и необдуманность в принятии важных решений просто возмутительна! Сначала необходимо было тщательно допросить этого эльфа, узнать, кто приказал ему присматривать за ребенком и только потом уже выгонять его из дома, если тебе так этого хотелось. Тогда бы мы точно знали, кто за всем этим стоит.

— Я и так прекрасно знаю, что это был Питер. Все зло идет от Петтигрю! — Яростно прорычал отец. — Он шпионил за нами и доносил Волдеморту о каждом шаге Ордена Феникса, он, став Хранителем Тайны Поттеров, выдал местонахождение Джеймса и Лили своему господину! Наконец именно он подставил меня и отправил на долгие годы гнить в Азкабане! Ну ничего теперь эта крыса получила по заслугам! — Бродяга разразился злобным лающим смехом.

— Но зачем ему красть ребенка? — задал закономерный вопрос директор. — Чего Питер мог этим достичь? Какую цель преследовал?

— Признаться, я особо не задумывался на эту тему. — Неуверенно протянул крестный. — Видимо, Хвост хотел отомстить за падение Волдеморта. Ведь он разом потерял все и вряд ли был очень рад жить десять лет в виде крысы, скрываясь от правосудия.

— Сириус, я понимаю твои чувства, но склонен считать, что Петтигрю играл далеко не главную роль в похищении мальчика.

— И какие у вас причины так полагать, Альбус? — скептически хмыкнул отец.

— В последнее время произошло слишком много таинственных и темных событий. Разве тебе не кажется странным, что Дурсли погибли в катастрофе именно в тот день, когда был похищен твой крестник?

— Случайное совпадение. — Равнодушно пожал плечами Сириус. — У магглов довольно часто случаются катастрофы подобного рода.

— Не думаю. Логичнее предположить, что похищение, катастрофа и анонимная статья в "Ежедневном Пророке", наделавшая столько шума — звенья одной цепи. Но Питер не мог все это сделать в одиночку.

— Возможно, у крысы были сообщники. — Высказал предположение крестный. — Кто-нибудь из затаившихся Пожирателей Смерти. Далеко ведь не всех тогда выловили. Скорее всего, теперь они снова залягут на дно, узнав о судьбе Петтигрю.

— Есть и еще тревожные факты. Люпин таинственно исчез и я вот уже пять месяцев не могу с ним связаться. А Северус Снейп так и не вернулся в школу из летнего отпуска.

— Все ясно: сообщником Хвоста был Нюниус! — Торжествующе воскликнул Сириус. — Альбус, да как вы вообще могли нанять на работу этого Пожирателя Смерти? Ему же место в Азкабане!

— Сириус, надо верить в лучшее в людях! — Дамблдор укоризненно покачал головой. — Многие совершают в молодости ошибки. Главное вовремя осознать их и постараться исправить. Северус давно раскаялся в своих поступках. У меня есть веские основания доверять ему.

— И что же это за основания? — подозрительно поинтересовался отец.

— Это касается только меня и Снейпа. — Холодно отрезал директор.

— Ну что же, вам конечно виднее. — С сомнением протянул Сириус. — Лично я никогда не стану доверять Нюниусу.

— Ты упускаешь из виду случай с Тонксами. — Напомнил Дамблдор. — Не может быть случайным совпадением, что после того как они подали в Визенгамот прощение об опекунстве над Гарри Поттером, некто пришел к ним домой и превратил их разум в чистый лист. Такое мог сделать только очень могущественный маг. Питер просто не способен на подобное волшебство.

— Пожалуй, вы правы. — Задумчиво протянул крестный. — Но кто именно совершил это? Вы подозреваете кого-то конкретного?

— Подумай хорошо, мальчик мой. — Устало вздохнул старик. — В магической Британии не так уж много подходящих кандидатур.

— Вы считаете, что это Волдеморт? — в притворном ужасе воскликнул отец. — Но он же погиб в ту ночь десять лет назад!

— Увы, такой волшебник так просто не умирает. Метки Пожирателей Смерти все еще активны, в них чувствуется магия. Я знал, что рано или поздно он вернется, пусть даже много лет спустя. Но это произошло сейчас. Судьба отпустила нам мало времени на передышку. Грядут темные и страшные времена.

— Но почему Волдеморт всего лишь похитил Фомальгаута, а не убил, хотя имел такую возможность?

— Сложно сказать наверняка. Возможно, он хотел постепенно переманить мальчика на свою сторону. Это было бы несложно сделать, если бы опекуном ребенка стал Люциус Малфой.

— Вы сообщили обо всем Министру? Что предприняли авроры? Почему молчат газеты? Ведь предстоит новая война!

— Я поделился своими подозрениями с Корнелиусом. — Неохотно ответил директор. — Но Фадж не склонен прислушаться к голосу разума. Департамент охраны магического правопорядка бездействует. Мы можем рассчитывать только на себя. И наше самое уязвимое место — ты Сириус. Если приспешникам Волдеморта удастся добраться до тебя, то опекуном Фомальгаута автоматически станет Люциус Малфой. Понятно, что это не закончится ничем хорошим для мальчика. Чтобы максимально обеспечить вашу безопасность я предлагаю защитить этот дом заклинанием Доверия и устроить в нем штаб Ордена Феникса.

— Если все обстоит так ужасно, то может нам с Фомальгаутом стоит уехать из Англии? — задумчиво спросил отец. — Куда-нибудь подальше. Например, в Японию. Я слышал, в Махоутокоро * прекрасное обучение. Уверен мальчику будет там хорошо.

— Не думаю, что это прекрасная идея. — Дамблдор очень встревожился перспективы лишиться Избранного. — Ведь там я не смогу вам помочь в случае необходимости. Ты будешь предоставлен сам себе и не сумеешь защитить мальчика от Волдеморта. А он приложит все силы, чтобы найти и убить ребенка виновного в его падении.

— Хм, пожалуй, в этом вы правы, Альбус. Но я все равно вынужден отклонить ваше предложение. — Твердо произнес крестный. — Веря в "лучшее в людях", вы вполне способны передать адрес моего дома какому-нибудь тайному стороннику Волдеморта, который выберет удобный момент и пошлет мне в спину Смертельное Проклятие. Я сам стану Хранителем Тайны и постараюсь без крайней необходимости не выходить отсюда. А даже если выйду, то никто не будет знать, куда именно я направляюсь. Это гораздо надежнее, чем заранее оповещать кучу народа из эскорта, который вы можете приставить ко мне.

— Сириус, я поражаюсь, с какой легкость ты стал подозревать других в предательстве, после того как сам пострадал от недостатка доверия! — возмущенно воскликнул Альбус Дамблдор. — Причем без всяких на то оснований! Мы просто не сможем бороться с Волдемортом, если начнем обвинять друг друга.

— Простите, профессор. — Упрямо покачал головой крестный. — Но жизнь научила меня не доверять даже бывшим друзьям.

— Хорошо, мальчик мой. Пусть будет по-твоему. — Вынужденно согласился Дамблдор. — Просто помни, что вы не одни. Я и остальные члены Ордена Феникса всегда готовы прийти на помощь в случае необходимости.

— Я учту это. — Вежливо ответил отец. — У вас есть еще вопросы ко мне?

— Меня очень тревожит поведение Фомальгаута. — Обеспокоено произнес директор.

— А что не так? — мгновенно встрепенулся Сириус. — Разве он плохо учится? Или может быть нарушает школьные правила?

— Нет, с этим как раз все в порядке. Очень редко можно встретить такого способного и дисциплинированного студента. — Поспешил внести ясность Дамблдор. — Но вот его отношения с другими детьми.... Мальчик замкнут, нелюдим, отклоняет все попытки однокурсников сблизиться с ним. Будет неплохо, если в следующем году Фомальгаут попадет в факультетскую команду по квиддичу. Спортивный коллектив поможет ему преодолеть свои комплексы.

— Но он дружит с одной девочкой по имени Гермиона. — Крестный недоуменно пожал плечами. — Они даже обменялись какой-то Клятвой Верности.

— Что? Повтори, что ты сказал? — Лицо Дамблдора стало белее мела. Я даже подумал, что старика сейчас хватит инфаркт. — Фомальгаут и мисс Грейнджер дали друг другу Клятву Вечной Верности?

— Ну да. Кажется, он так и сказал: Вечной Верности. Как трогательно, правда? — Бродяга старательно играл роль недалекого простодушного гриффиндорца, совсем не разбирающегося в некоторых разделах магии.

— Трогательно?! — В голосе директора слышалась неприкрытая ярость. — Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Они никогда не смогут предать друг друга. — Недоумение Сириуса не знало предела. — Что в этом плохого?

— Это означает, что если погибнет один из них, то в тот же самый момент умрет и другой. Их жизни теперь связаны воедино.

— Что?! — Теперь пришла очередь отца выражать беспокойство. Вот только оно было насквозь наигранным. — Неужели все настолько серьезно?

— Более чем серьезно. — Мрачно кивнул в ответ Дамблдор.

— Но Альбус, разве вы не можете просто снять эту клятву? — с надеждой в голосе спросил отец. — Ведь вы же Великий Волшебник!

— Разумеется, не могу. — Крайне раздраженно отозвался старик. — Есть заклинания, последствия которых не может отменить никто, как бы велико не было его личное могущество. Смертельное Проклятие, например. Или Клятва Вечной Верности.

— И что же нам теперь делать? — встревожено поинтересовался Сириус.

— Для начала как можно дольше необходимо сохранять данный факт в тайне. Кто еще в курсе насчет Клятвы Верности? Разумеется кроме самих детей?

— Только я. Фомальгаут не станет откровенничать о таких вещах с посторонними.

— Пусть так будет и дальше. Объясни ему всю опасность раскрытия этой тайны другим людям. А впоследствии нам придется принимать меры для обеспечения безопасности мисс Грейнджер. — Дамблдор расстроено покачал головой. — Да, наделали детки дел.

— Хорошо. — Не стал спорить отец. — Я сегодня же поговорю с сыном.

— Ладно, мне пора возвращаться в Хогвартс. — Похоже, старик опасался услышать еще одну сногсшибательную новость. — В нынешние времена я не могу надолго оставлять школу.

Проводив директора, которого на дорожку по полной программе облаяла Вальбурга, отец задумчиво направился в свой кабинет. Я следовал за ним бесшумной тенью. Войдя в помещение, еще хранившее атмосферу недавнего разговора, Сириус медленно прошел к окну, посмотрел в него несколько мгновений и, резко развернувшись, взмахнул палочкой в направлении висящего на стене портрета Финнеаса Найджелуса Блэка. В воздухе молнией пронеслось невербальное заклинание, и холст покрылся толстыми черными линиями, складывавшимися в частую сетку с квадратными ячейками. Паутина. Легендарное заклинание авроров, предназначенное для пленения изображений на картинах и портретах.

— Прекрасный удар, отец! — я снял порядком надоевшую мантию и подошел к стене.

— Это все действие Жидкой Удачи. — Скромно пожал плечами Сириус и, встав рядом со своим прапрадедом, риторически поинтересовался: — Финнеас, разве вас не учили, что подслушивать чужие разговоры нехорошо?

— Слишком молодой чтобы мне нотации читать. — Мрачно пробурчал бывший директор Хогвартса. — Предатель крови, позор рода Блэков!

— Ах, вот как вы заговорили? — Глаза бывшего Мародера опасно сузились, а на кончике палочки появилось волшебное пламя.

— Век бы здесь не появился, но Дамблдор попросил меня присматривать за вами, чтобы позвать его на помощь в случае необходимости. — Поспешил объясниться портрет.

— И заодно передавать ему каждое наше слово!

— За кого вы меня принимаете? — возмущенно заявил предок. — Я не шпион!

— Вы были деканом Слизерина. А я не доверяю представителям змеиного факультета.

— Подожди, отец. — Я поспешил вмешаться. — Он может быть очень полезен для слива дезинформации одному нашему чересчур любопытному знакомому.

— Мы не можем рисковать, Фомальгаут. По идее портрет предка не может причинить вреда своим потомкам. Но изображения предыдущих директоров Хогвартса обязаны выполнять все приказы Дамблдора. Нельзя предсказать заранее к чему приведет такой конфликт интересов. Кроме того учти что Финнеас Найджелус не испытывает к нам обоим особой любви.

— К счастью у меня есть способ гарантировать его преданность семье Блэков. — Мягко отстранив крестного, я кончиком своей волшебной палочки вывел на раме портрета несколько древних рун, которые, ослепительно вспыхнув, растаяли, и пояснил, ощущая себя "мистером Всезнайкой": — Специальное заклинание для подчинения картин и портретов. Можно сказать письменный аналог империуса. Теперь он полностью в нашей власти.

— Очень похоже на рунические татуировки авроров. — Задумчиво покачал головой отец.

— Какие татуировки? — ощущение всеобъемлющих познаний стремительно испарилось. — Что ты имеешь в виду?

— А разве ты не в курсе? — удивился моей неосведомленности Сириус. — Каждый аврор, сдав выпускные экзамены, получает на тело рунические татуировки, которые наносят невыразимцы. Они дают повышенную ловкость, силу, выносливость, скорость реакции и другие физические качества.

Он снял мантию, а за ней рубашку и продемонстрировал грудь, спину и плечи, густо покрытые черной вязью рун.

— Волдеморт не знал данную тайну Министерства. — Я покачал головой. — И если это повышает ловкость, то почему тогда Тонкс спотыкалась на каждом шагу?

— Потому что она метаморф. Нимфадора была вынуждена постоянно контролировать состояние своего тела, прикладывать усилия, чтобы сдержать произвольные мелкие трансформации. За все хорошее приходится платить. А так как у тебя способности к метаморфизму выражены гораздо слабее, то они не сказываются на ловкости. Кстати вы оба унаследовали это по линии Блэков через него. — Крестный кивнул на портрет предка, глаза которого потухли, а лицо приобрело выражение покоя, и сменил тему: — Что ты скажешь о беседе с нашим "уважаемым" директором?

— Ничего принципиально нового. — Я пожал плечами. — Данный разговор еще раз подтвердил, что открытая борьба с Дамблдором невозможна. Он все вывернет к своей выгоде и сумет убедить всех что черное — это белое. Поэтому будем продолжать действовать тайно. Мы добились независимости на ближайшее время. Теперь тебе надо снова наложить на свой дом Фиделиус. А потом не забудь сообщить наш адрес Рите Скиттер: хочу встретиться с ней сегодня вечером после званого ужина у Малфоев. Мы ни в коем случае не должны к ним опоздать.

Внушительные кованые ворота, преграждавшие путь, бесшумно открылись при нашем приближении. Тисовая изгородь скрадывала звук шагов. Где-то в глубине темного сада, за оградой, плескал фонтан. Прекрасный особняк вырос из темноты в конце прямой аллеи, яркий свет лился сквозь нижние витражи с ромбовидным орнаментом. Да, Люциусу красиво жить не запретишь! Под ногами захрустел гравий, когда мы направились к двери. Та гостеприимно распахнулась при нашем приближении, открывая взгляду всю семью Малфоев в полном составе.

— Добрый вечер, дорогой брат! — бледностью и высокомерием Нарцисса сильно напоминала покойную Беллатрису, отличаясь только длинными светлыми волосами, которые ниспадали по спине. — Я очень рада, что ты принял мое приглашение!

— Как я мог отказать моей прекрасной кузине? — отец был сама любезность.

— Спасибо, Сириус. — Миссис Малфой сдержанно улыбнулась комплименту. — Позволь представить тебе моего мужа Люциуса и сына Драко.

— Рад знакомству! — Отец положил руку мне на плечо. — А это мой сын Фомальгаут.

Я вежливо склонил голову и произнес:

— Счастлив быть представленным вам, мистер и миссис Малфой. Ваш дом просто великолепен!

— Надеюсь, изнутри он вам понравится еще больше. — Холодно улыбнулся Люциус. — Позвольте пригласить вас за праздничный стол.

Мы прошли в большой, тусклый, богато украшенный коридор, с потрясающим ковром, который покрывал большую часть каменного пола. С портретов за нами внимательно следили, провожая взглядами бледные лица предков Малфоев: профессоров Хогвартса, чиновников Министерства, элиты магической Британии. За тяжелой деревянной дверью с бронзовой ручкой обнаружилась просторная комната. Над мраморной плитой камина, из-под которой вырывалось пламя, висело зеркало в позолоченной раме. В центре помещения стоял длинный богато украшенный стол с полированной поверхностью.

Люциус занял место во главе стола. По правую руку от него сели Нарцисса и Сириус, а по левую Драко и я. На столе возникли старинные серебряные тарелки и кубки гоблинской работы, наполненные изысканными яствами и напитками. Мы с отцом принялись за еду, стараясь соблюдать хорошие манеры. Нам прислуживали невидимые домовые эльфы. У чистокровных магов считается дурным тоном демонстрировать их гостям. Ничего удивительного если вспомнить, в какие лохмотья они обычно одеты. В ходе ужина между Сириусом и Нарциссой завязалась тихая сентиментальная беседа. Они вспоминали о совместном детстве, проведенном под кровом Блэков. Мы с Драко говорили о школе. Люциус ел молча, демонстрируя безупречные манеры, но внимательно прислушивался к обоим разговорам. Наконец ужин закончился.

— Вы не возражаете, если мы с кузеном побеседуем наедине? — поинтересовалась миссис Малфой. — Продолжим предаваться ностальгическим воспоминаниям.

Протестующих не нашлось. Нарцисса увлекла за собой Сириуса, а мы втроем удобно устроились в небольшой гостиной, отделанной в традиционных цветах Слизерина: зеленое с серебром. На одной из стен висел портрет отца хозяина поместья — Абрахаса Малфоя, одного из старейших Пожирателей Смерти, погибшего еще в самом начале первой войны. Он украдкой бросил любопытный взгляд на Мальчика-Который-Выжил и быстро отвернулся, пытаясь скрыть свою заинтересованность.

— Я давно хотел лично познакомиться с вами, мистер Блэк. — Довольно произнес Люциус. — Не каждый ученик способен в столь юном возрасте победить тролля. Ваша храбрость вызывает восхищение. Я ходатайствую перед профессором Дамблдором о награждении вас специальной медалью за особые заслуги перед школой.

Я невольно отдал должное хитрости аристократа, который очень грамотно использовал удобный случай, чтобы расположить меня к себе, втереться в доверие и сделать своим должником. Получив награду, я должен буду благодарить за нее Малфоя, не получив, стану винить в этом Дамблдора. Вот только я не позволю так нагло манипулировать собой. Никакой заслуги Люциуса в данной ситуации нет. Если он действительно хочет заработать мою благодарность, то пусть предложит нечто куда более существенное, чем пустую побрякушку.

— Благодарю вас, сэр. — Я вежливо улыбнулся и продолжил. — Но я всего лишь защищал свою однокурсницу. К тому же тролль — не самый опасный противник, которого мне удалось победить в своей жизни.

— Совершенно верно, Фомальгаут. И за избавление Магического Мира от Сами-Знаете-Кого вы тоже не получили никакой награды. Наоборот, Мальчика-Который-Выжил отправили жить к этим кошмарным магглам! В "Пророке" писали правду об их отношении к вам?

— Да, это было просто ужасно! — я непритворно вздохнул. — К счастью все уже позади. Хотя никто не вернет мне десять лет жизни.

— Не живите прошлым, смотрите в будущее. Мне известны настроения в обществе. Как победитель Темного Лорда вы пользуетесь огромной известностью и популярностью. Многие считают, что со временем вы станете Великим Волшебником и связывают с вами серьезные надежды на изменение магического сообщества к лучшему.

— Но в Британии уже есть один Великий Волшебник — Альбус Дамблдор. — Я выразил недоумение. — И он тоже делает все для того, чтобы изменить наш мир к лучшему.

— Несомненно, Дамблдор является выдающимся волшебником. — Спокойно признал Люциус. — Но его политика у многих вызывает сильное недовольство. Кроме того, он уже очень стар. И хотя маги живут значительно дольше магглов, однажды все его должности окажутся вакантными. Будет лучше для всех, если их займет Гарри Поттер. В противном случае возможна длительная борьба за власть, которая приведет к хаосу.

— Простите, мистер Малфой. Но я не имею необходимых знаний и опыта для занятия таких высоких постов и не обладаю нужными способностями. — Так, теперь надо показать себя скромным и самокритичным мальчиком. Посмотрим, что ты скажешь?

— Это не страшно, мистер Блэк. Необходимые знания можно получить, а опыт придет со временем. К тому же рядом найдутся люди, которые смогут посоветовать вам, как лучше всего поступить в той или иной ситуации.

Очевидно, роль наставника будущего правителя магической Великобритании Люциус скромно оставил для себя. После внезапного падения Волдеморта он не очень расстроился, а напротив довольно быстро сориентировался и первым из всех Пожирателей Смерти переметнулся на сторону победителей. Десять лет он постепенно восстанавливал пошатнувшуюся репутацию и исподволь укреплял свои позиции в Министерстве, но не мог полностью преодолеть сильное сопротивление сторонников Дамблдора, чьим противником продолжал оставаться. Теперь Малфой решил сделать Мальчика-Который-Выжил новым Темным Лордом, знаменем вокруг которого сплотятся бывшие сторонники Волдеморта. Именно поэтому он с таким рвением стремился получить опеку над Гарри Поттером. А теперь, когда этот план провалился стремиться с помощью лести, уговоров и картин блестящего будущего втереться в доверие, чтобы впоследствии полностью управлять мной.

— Но что именно следует изменить в нашем мире к лучшему? — я решил притвориться заинтересованным таким заманчивым предложением.

— Фомальгаут, как ты можешь этого не понимать?! — взволнованно воскликнул Драко: — Это же очевидно!

— Успокойся, Драко. — Одернул разошедшегося сына Люциус и спокойно продолжил: — Очень многое. В последнее время происходит забвение старинных традиций и обычаев. Во всех сферах нашей жизни внедряются ужасные изобретения магглов. Чистокровные волшебники больше не пользуются уважением, а к власти пришли магглорожденные, магглолюбцы и предатели крови. Они ведут волшебное общество к гибели! Необходимо остановить этот процесс пока еще не поздно!

Я внимательно слушал откровения Малфоя. Зная всю эпопею Волдеморта, наверное, даже лучше его самого, никогда не задумывался о том, чем руководствовались богатые представители старинных фамилий, когда пошли за нищим полукровкой Томом Реддлом, чтобы осуществит его идеи или погибнуть в неравной борьбе. Причем не только англичане: Мальсибер и Розье были французами, Игорь Каркаров являлся выходцем из Восточной Европы, а Антонин Долохов — вообще из России.

— Правительство должны составлять достойные волшебники, а всех остальных надлежит поставить на место. — Продолжал разоряться Люциус.

— Но ведь именно так говорили и последователи Сами-Знаете-Кого! — я поспешил осечь разошедшегося аристократа пока он не начал призывать к немедленному истреблению грязнокровок.

— Вы правы, мистер Блэк. Темный Лорд ставил перед собой похожую цель, но пытался достичь ее иными средствами.

— Но ведь они творили ужасные злодеяния! Подчиняли, пытали и убивали людей!

— Фомальгаут, поймите: у них просто не было выбора. Шла война, а Пожиратели Смерти значительно уступали в числе своим противникам. Авроры тоже предпочитали лучше убивать, чем брать в плен. Тогдашний глава департамента магического правопорядка разрешил применение к подозреваемым Непростительных Заклятий. Многих как вашего отца без суда и следствия передали в лапы дементоров.

Вот здесь я был полностью согласен с последователем Волдеморта. Легко оставаться "добрым" и "светлым" в глазах общественности, когда имеешь в распоряжении целую армию авроров, готовых выполнить любой приказ. С трибуны Визенгамота очень удобно осуществлять справедливость. Любое твое решение для всех будет Законом. Можно и "простить" некоторых, "поверить" в лучшее в людях, предложить им перейти на "правильную" сторону. А в случае необходимости остается пожизненное заключение в Азкабане или Поцелуй.

— Да, отец мне рассказывал о тех временах. И я не хочу, чтобы они вернулись.

— Я тоже. Но этого и не нужно. — Поспешил успокоить меня Малфой. — Поставленной цели можно достичь мирными методами. Сами-Знаете-Кто добивался власти силой. Его победителю волшебники вручат ее добровольно.

— Мне надо обдумать ваши слова. — Я не хотел давать никаких обещаний даже самых расплывчатых.

— Конечно, мистер Блэк. — Не стал возражать Люциус. — Если у вас возникнут какие-то вопросы, обратитесь ко мне через Драко, и я постараюсь дать исчерпывающий ответ.

Возвратившись на площадь Гриммо, 12 мы подготовились к встрече с Ритой Скиттер и теперь ожидали ее появления, расположившись в удобных креслах возле камина.

— Чего хотел от тебя этот змей? — проявил свое любопытство отец.

— Люциус предложил мне стать новым Темным Лордом. — Я устало откинулся на спинку кресла. Мерлин, как надоело притворяться!

— Ничего себе! — он потрясенно покачал головой. — И что ты ответил на это заманчивое предложение?

— Пока ничего определенного. Но обещал хорошо подумать над его словами. А что ты сам думаешь о союзе с "бывшими" — я голосом выдели это слово — Пожирателями Смерти?

Сириус на минуту глубоко задумался и тихо ответил:

— Сердцем я не могу принять такой альянс, хотя разумом способен понять его пользу. Я убивал этих людей, а они отправили на тот свет немало моих хороших знакомых. Но эмоции плохой советчик в политике. Думаешь, Люциус говорил искренне?

— Сложно сказать наверняка. Похоже, сейчас он просто не хочет поверить в возможное возвращение красноглазого урода, даже не смотря на тревожные последние события.

— Да, Малфой наверное очень жалеет, что в молодости стал Пожирателем.— Согласился крестный. — Кому же хочется постоянно получать круциатусы от этого сумасшедшего?

— Именно. Но что будет, когда Люциус получит убедительные доказательства того, что Волдеморт не погиб, а уцелел в ту роковую ночь и ищет возможность возродиться? Наверняка тогда он просто предаст меня своему Хозяину, чтобы заслужить прощение последнего.

— Но ты можешь предотвратить возвращение Волдеморта, уничтожив все крестражи и занять его место во главе Пожирателей Смерти. — Резонно заметил отец.

— Это сделать несложно. Но когда Дамблдор узнает об окончательной гибели Тома, то просто устранит за ненадобностью Мальчика-Который-Выжил и его приемного отца. Парадоксально, но наши жизни в безопасности только пока существует Волдеморт.

— Имея такую поддержку, ты можешь уничтожить старого маразматика. Малфой станет могучим союзником, если обратить его на свою сторону.

— Все равно у меня будет меньше сторонников, чем у Тома в период его наивысшего могущества, так как самые лучшие Пожиратели Смерти сейчас сидят в Азкабане и вряд ли захотят сменить господина. — Я отрицательно покачал головой и продолжил. — А те, которые находятся на свободе, крайне ненадежны. Они готовы изменить Волдеморту, но предадут и меня, если их хорошенько прижать. Тот же Люциус сохраняет верность только собственной семье.

— И каковы твои дальнейшие планы? Как ты думаешь победить Дамблдора?

— Пока я собираюсь ориентироваться на Министерство Магии. Кто контролирует его — правит волшебным сообществом Великобритании. Как этого достичь — покажет время.

— А что если сделать Министром Бартемия Крауча-старшего? — задумчиво предложил отец. — Во время войны у него имелось множество сторонников и почитателей. Вполне реально восстановить его репутацию несокрушимого борца со Злом. Но самое главное: тебе известна тайна, с помощью которой можно надежно контролировать этого человека.

— Хорошая идея. — Я кивнул головой соглашаясь. — Но он наверняка постарается избавиться от нас, как только получит вожделенное кресло Министра. Кроме того, Бартемий Крауч очень плохой политик. После того как его собственный сын оказался Пожирателем Смерти, ему следовало объявить всеобщую амнистию. Мол, всех нас не минула чаша сия. А вместо этого он начал беспощадную охоту на бывших слуг Темного Лорда и тем самым оттолкнул от себя влиятельную часть общества. Также он излишне доверяет Дамблдору, что для нас крайне опасно. Поэтому лучше поддержать другую кандидатуру. Какие у тебя были отношения с Руфусом Скримджером?

— Нейтральные: мы вместе участвовали в нескольких операциях, но близкими друзьями не стали. — Сириус пожал плечами. — Так, обычные сослуживцы.

— В таком случае тебе стоит написать ему письмо с благодарностью за поимку Питера. Посмотрим, что он ответит. И в зависимости от этого будем действовать дальше.

Нашу беседу прервал негромкий хлопок апарации. В комнате появилась Рита Скиттер в своем обычном ядовито-розовом платье и с сумочкой из крокодиловой кожи в руках. Хоть на Рождество могла бы нормально одеться! После обмена приветствиями мы все устроились за столом. Взрослые наслаждались золотистым вином столетней выдержки из погребов Блэков, а я ограничился тыквенным соком.

— Позвольте подарить вам это замечательное украшение, которое прекрасно оттенит вашу несравненную красоту. — Я открыл обитую изнутри черным бархатом плоскую коробочку, в которой лежало серебряное ожерелье с хризолитами, и протянул ее Рите.

— Какая прелесть! — женщина не смогла скрыть своего восхищения. — Оно прекрасно подходит к моим глазам!

— Это не только украшение, но и персональный портал, который в случае опасности может перенести вас в Поттер-мэнор. — Стоило позаботиться о безопасности такого ценного агента, хотя она и является порядочной стервой.

— Фомальгаут, я тоже хочу преподнести тебе небольшой подарок на Рождество. — Рита достала из сумочки сморщенную руку. — Это Рука Славы. Если вручить ей свечу, то она будет светить только своему хозяину! Лучший помощник для воров и грабителей!

— Большое спасибо. — Сухо произнес отец. — Но надеюсь, мой сын станет чем-то большим, чем вором или грабителем.

— Я не имела в виду ничего плохо! — поспешила заверить нас журналистка. — Просто передаю слова продавца.

Я молча принял подарок. В конце концов, в будущем подобный артефакт может очень пригодиться. Мне было прекрасно известно, что судьба вещь непредсказуемая.

— Вы очень хорошо поработали в последнее время. — Я вручил ей увесистый мешочек с золотыми галеонами. — Вот гонорар.

— Работать с тобой легко и приятно. — Рита не скрывала своего удовольствия.

— У меня для вас новое задание: разузнать как можно больше о юности и молодости профессора Дамблдора. Начните с Годриковой Лощины. Когда мы с отцом навещали могилу моих родителей, я видел на одной из плит имена: Кендра и Ариана Дамблдор. Весьма вероятно, что это родственники нашего уважаемого директора. Поговорите со старыми жителями деревни. Возможно, они знают что-нибудь интересное. Скажите, что собираете информацию для статьи о Мальчике-Который-Выжил и поэтому хотите побольше узнать о родителях Гарри Поттера. А потом за чашкой чая постепенно направьте разговор в нужную сторону. Вот вам хорошее средство для развязывания языков. — Я достал из кармана и протянул ей вместительный флакон с Сывороткой Правды. — Бесцветное и безвкусное зелье. Достаточно всего трех капель и человек не сможет ни о чем умолчать. Но будьте предельно осторожны. Беседуйте с каждым наедине. После разговора стирайте ему память при помощи Обливиэйта.

— Собирать компромат на такого высокопоставленного волшебника очень опасно. — Недовольно скривила губки Рита. — Я хочу дополнительную оплату за риск!

— Хорошо. — Я не счел нужным торговаться. — Получите жалованье в двойном размере, если найдете хоть что-то стоящее. Но вы не должны без моего ведома распоряжаться найденной информацией. Кстати, я хочу получить ваше воспоминание о слушании дела Петтигрю в Визенгамоте.

— Разве ты не читал мой репортаж с процесса в "Ежедневном Пророке"? — удивилась журналистка.

— Лучше один раз увидеть, чем десять прочитать. Наверняка вы написали далеко не все, что происходило на заседании. А мне необходима самая точная информация.

Женщина недовольно приставила волшебную палочку к виску и, вытянув длинную серебристую нить, опустила ее в протянутый мной пустой кубок.

— Благодарю! Ты хочешь посмотреть? — я повернулся к крестному.

— Не сейчас, Фомальгаут. — В голосе Сириуса чувствовалось недовольство. — Мне еще нужно поговорить с мисс Скиттер о важных вещах.

— Ну, как знаешь. — Я встал с кресла и, вежливо простившись с Ритой, ушел к себе в спальню. Там достав из шкафа Омут Памяти, осторожно перелил в него содержимое кубка и погрузился в воспоминания.

В зале заседаний Визенгамота было негде упасть яблоку. Помимо членов основного и расширенного составов в высоких квадратных шапках и мантиях цвета спелой сливы с красиво вышитой серебряной буквой "В" на левой стороне груди там находились журналисты от всех периодических изданий волшебного мира и многочисленные зрители. Я скромно пристроился на подлокотнике кресла Риты, которая не обращала внимания на окружающих, увлеченно строча в своем блокноте Прытко Пишущим Пером.

Дверь в углу зала отворилась, и два аврора ввели главного виновника сегодняшнего торжества — Питера Петтигрю. Крепко удерживая Хвоста за руки, стражи правопорядка усадили его в кресло с цепями, а сами бдительно встали по бокам, держа свои палочки наизготовку. Все присутствующие обратили на крысу взгляды полные страха, гнева, ненависти, а фотографы быстро защелкали своими камерами, стремясь запечатлеть сенсационный момент. Восседавший в самом центре первого ряда Альбус Дамблдор торжественно начал процесс:

— Судебное слушание от второго ноября сего года. Дознаватели: Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, Верховный Чародей Визенгамота; Корнелиус Освальд Фадж, Министр Магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава департамента магического правопорядка. Секретарь суда: Долорес Джейн Амбридж. Питер Джайрус Петтигрю вы предстали перед Визенгамотом по обвинению в предательстве Джеймса и Лили Поттер, чьим Хранителем Тайны являлись и шпионаже в пользу Волдеморта. Только чистосердечное признание может смягчить ваше наказание. Мы желаем подробно знать, как все произошло.

— Я не хотел этого делать! — заверещал Питер. — Стояли темные и страшные времена! Все, кто пытался противостоять Сами-Знаете-Кому, погибали! Он заставил меня! Угрожал, что иначе убьет мою старую мать!

Петтигрю старательно изображал страшно напуганного человека. На самом деле он большой подонок, но далеко не трус. Мало кто способен настолько хладнокровно действовать в критических ситуациях. Как ловко он подставил Сириуса или изворачивался в Визжащей Хижине! Но некоторые зрители не знакомые с блестящими актерскими дарованиями Петтигрю стали смотреть на него с сочувствием и жалостью.

— Почему вы не обратились в департамент охраны магического правопорядка? — Сурово вопросил Дамблдор. — Министерство помогло бы вам!

— Да? — завизжал Петтигрю. — А почему тогда авроры не спасли Марлин МакКиннон, Эдгара Боунса и всех остальных убитых Пожирателями Смерти?

— Это вы виноваты в гибели этих волшебников? — вклинилась в допрос Амелия Боунс. — Признавайтесь!

— Нет! Я никого не убивал! — у крысы тревожно забегали глазки. — Он приказал мне просто следить и доносить об узнанном.

— И вы решили спасти свою мать ценой жизней других людей став его последователем? — поспешил вернуть себе инициативу Верховный Чародей. Одетый в фиолетовую мантию сегодня он выглядел на редкость величественно и грозно. Весь его облик буквально дышал праведным гневом.

— У меня не было иного выхода! Я умолял пощадить моих друзей. Тогда он сказал, что из таких сильных волшебников получатся хорошие слуги, и они могут спастись, если перейдут на его сторону.

— И что, вам удалось склонить кого-нибудь из своих друзей на сторону Сами-Знаете-Кого? — с интересом спросил Корнелиус Фадж.

— Я попытался, ведь для них это был единственный шанс избежать гибели. Начал с Ремуса Люпина, который в то время отдалился от остальных. Мы часто выпивали вместе, и я исподволь убеждал его, что бесполезно ждать милости от Министерства и только победа Темного Лорда даст оборотням равноправие с волшебниками.

— А причем здесь это? — в голосе Фаджа сквозило явное недоумение.

— Притом что Ремус с детства является оборотнем и всю жизнь мечтает облегчить положение своих товарищей по несчастью.

В зале послышался недоуменный ропот. Многие волшебники обратили на Дамблдора вопросительные взгляды. Старик неохотно признал:

— К сожалению, это правда. Мистер Люпин действительно был в детстве укушен оборотнем. Я разрешил ему учиться в Хогвартсе, предприняв все необходимые меры предосторожности. Каждое полнолуние он проводил за пределами школы в Визжащей Хижине.

Нельзя сказать, что подобное оправдание удовлетворило всех присутствующих на заседании, но шум стих.

— Так вам удалось завербовать своего друга-оборотня? — поинтересовался Фадж.

— Я был близок к этому. Еще немного и Ремус согласился бы перейти на нашу сторону. Но не хватило времени. Узнав, что я стал Хранителем Поттеров, Сами-Знаете-Кто заставил меня открыть ему Тайну. Он собирался показать Джеймсу и Лили что даже заклинание Доверия не спасет от Темного Лорда и единственный выход для них — перейти на его сторону. — Петтигрю трагически заломил руки. — В смерти моих друзей виноват один из Пожирателей Смерти Внутреннего Круга Северус Снейп! Он ненавидел Джеймса еще со школы и старался всячески ему навредить.

— Я уже давал показания по этому поводу. — Громко сказал Дамблдор. — Северус Снейп действительно был Пожирателем Смерти, но еще до падения Волдеморта стал нашим осведомителем ценой огромного риска для жизни. Вы просто пытаетесь его опорочить.

— Нет, это правда! — закричал на вес зал Хвост. — Узнав местонахождение Поттеров, Сами-Знаете-Кто вызвал Снейпа для разговора. Превратившись в крысу, я сумел подслушать, как Северус просил Лорда убить Джеймса и Гарри, а Лили отдать ему для утех, потому что вожделел к ней еще со школы.

При этих словах Питера на лицах многих волшебников появилось выражение крайнего омерзения.

— Думаю, нам следует пригласить мистера Снейпа на заседание Визенгамота для дачи показаний. — Фадж повернулся к Дамблдору. — Почему ваш протеже отсутствует сегодня, господин Верховный Чародей?

— Я не располагаю информацией о том, где в настоящий момент находится Северус. — Мрачно ответил старик. — Он не вышел из летнего отпуска, и я вынужден был заменить его профессором Слизнортом. Возможно, у него появились безотлагательные личные дела. Преподаватели Хогвартса — не узники Азкабана и располагают полной свободой действий.

— В таком случае я буду вынужден приказать аврорам разыскать мистера Снейпа и допросить его на предмет причастности к гибели семьи Поттеров. — Недовольно скривил губы Корнелиус.

— Не имею ничего против. — Спокойно ответил Альбус и возобновил допрос: — Что вы делали после того как подслушали этот разговор?

— Я незаметно последовал за Сами-Знаете-Кем и увидел разрушение дома Поттеров. — Продолжил свою исповедь Петтигрю. — Когда я понял, что мои друзья мертвы, то чуть не сошел с ума от горя. Ноги сами несли меня неведомо куда. Не помню, как оказался в каком-то маггловском квартале, где меня нашел разъяренный Сириус.

— Почему вы не сдались в руки правосудия? Не отправились с ним в Министерство?

— Я очень боялся, что Блэк просто убьет меня на месте! — забился в истерике Питер. — Он же был аврором и имел для этого соответствующие полномочия! К тому же я плохо соображал в тот момент. Помню, вроде бы нес какую-то околесицу, кричал, обвиняя Сириуса в предательстве Джеймса. Потом решил отвлечь его внимание и применил взрывное заклятие, но оно получилось слишком сильным. Вероятно, от страха и смятения моя магия вышла из-под контроля. Находившиеся рядом магглы погибли, а мне случайным осколком отрезало палец. Я превратился в крысу и бросился бежать, не разбирая дороги.

— Вы научились анимагии у Сами-Знаете-Кого? — поинтересовалась Долорес Амбридж.

— Нет. Я стал анимагом, еще когда учился в Хогвартсе. Бедняге Ремусу было очень одиноко сидеть в Визжащей Хижине. Поэтому каждое полнолуние мы с Джеймсом и Сириусом превращались в животных и гуляли с ним по окрестностям Хогвартса.

Признание Петтигрю произвело эффект разорвавшейся бомбы. Со всех сторон раздались многочисленные возмущенные выкрики:

— Это просто кошмар!

— Так вот каковы ваши "меры предосторожности"?

— Каждое полнолуние вокруг школы бегал оборотень!

— Наши дети подвергались опасности заразиться ликантропией!

Больше всех негодовал Люциус Малфой, получивший долгожданную возможность поставить под сомнение компетентность Дамблдора в качестве директора Хогвартса.

— ТИХО! — раздался усиленный Сонорусом голос Верховного Чародея. — В данный момент мы судим преступления Питера Петтигрю, а не обсуждаем похождения кучки шалопаев многолетней давности. Если бы я узнал тогда о том, что Ремус нарушает режим безопасности установленный для блага студентов, то немедленно отчислил бы его из Хогвартса. Но так как мистер Люпин давно окончил школу, то он не может быть сейчас наказан за нарушение дисциплины, совершенное к тому же много лет назад.

— Действительно. — Поддержал его Корнелиус Фадж. — Мы обсудим это в другое время. Давайте продолжим дознание обвиняемого.

Волшебники нехотя успокоились, ворча себе под нос что-то крайне нелестное в адрес директора. Но он даже ухом не повел, задавая очередной вопрос подсудимому:

— Что вы предприняли после того как скрылись с места преступления?

— Через какое-то время я немного пришел в себя и стал думать, как жить дальше. Все считали настоящим Предателем Поттеров Блэка, а меня трагически погибшим. Я побоялся сдаться в руки авроров: ведь в то время они хватали без разбора всех подозреваемых, не слушая оправданий. Если уж беднягу Сириуса отправили в Азкабан без следствия и суда, то меня бы просто убили на месте. Я решил притвориться обычной крысой и укрыться в семье Уизли, потому что неоднократно слышал, как последователи Сами-Знаете-Кого говорили об их тайной приверженности его идеям. Поэтому надеялся, что даже если они раскроют мою настоящую личность, то не выдадут Министерству.

Откровения Петтигрю уже в который раз за сегодняшнее заседание вызвали бурю эмоций:

— Неслыханно!

— Уизли — Пожиратели Смерти?

— Этого просто не может быть!

— У Молли братья погибли от рук Пожирателей!

Но многие волшебники не были настроены столь категорично в пользу рыжей семейки:

— Все возможно. — Сказал комендант Азкабана Гавейн Робардс своему соседу Руфусу Скримджеру. — Беллатриса Лестрейндж была Пожирательницей Смерти, хотя ее кузен Сириус Блэк боролся с Сами-Знаете-Кем. Да и другие примеры можно найти. Даже самые близкие родственники часто оказывались по разные стороны в этой войне.

Сидевший неподалеку Бартемий Крауч-старший услышав такое заявление, заметно скривился, но промолчал. Начальник аврората согласно кивнул и ответил:

— Надо будет внимательно присмотреться к этим Уизли. Как говорит один наш общий знакомый: "постоянная бдительность"!

— Я всего лишь передаю то, что слышал от Пожирателей Смерти в надежде смягчить свою участь. — Тихо, но твердо произнес Питер. — Правда это или нет — решать вам.

— Ладно, продолжайте. — Похоже, Дамблдор с трудом сдерживал бешенство. — Сколько вы прожили в семье Уизли? Что делали в это время? Встречались с кем-нибудь из своих старых сообщников?

— В течение всех этих десяти лет. Так как я был домашним любимцем их третьего сына Персиваля, то последние четыре года ездил с ним в Хогвартс, но ни с кем не встречался. Все считали меня мертвым, и я не хотел никого разубеждать.

— Это вы похитили юного Гарри Поттера три месяца тому назад?

— Нет. Подозреваю, что это сделал Снейп. Как я уже говорил, он ненавидел бедного Джеймса и, похоже, решил отыграться на его сыне. — Произнес Питер с самым честным выражением лица.

— Визенгамот интересует то, что вы знаете, а не то кого подозреваете. — Грубо оборвала его Амелия Боунс.

— Я просто искренне хочу помочь Министерству. — Ни капли не смутился Хвост.

— Мистер Грюм, вам было поручено расследование обстоятельств похищения Гарри Поттера. — Обратился Фадж к старому аврору. — Располагаете ли вы уликами, доказывающими причастность подсудимого к этому преступлению?

— Нет, господин Министр! — прорычал Грозный Глаз. — Но они сразу же появятся, если дать ему Веритасерум! Надо допросить эту крысу как следует!

После падения Волдеморта Аластор по наводке Дамблдора получавшего информацию от Снейпа легко переловил самых опасных Пожирателей Смерти, заслужив тем самым репутацию легендарного аврора. Теперь же, вынужденный рассчитывать только на собственные силы, он сел в лужу, отчего пребывал в крайне скверном настроении.

— Хорошо. — Согласился Корнелиус. — Дайте Петтигрю Сыворотку Правды.

Один из авроров вышел и вскоре вернулся со стаканом, который влил в подсудимого. Но допрос не принес успеха. На все вопросы Питер честно отвечал: не участвовал, не видел, не слышал, не знаю. Через десять минут Фадж недовольно сказал:

— Думаю достаточно. Он действительно не при чем и рассказал все что знал. Пора выносить приговор. Какие будут предложения?

— Высшая мера наказания! — послышались выкрики зрителей и журналистов из зала. — Поцелуй дементора!

— Это слишком суровый приговор. Учитывая искреннее раскаяние и смягчающие обстоятельства, хватит и пожизненного заключения в Азкабане. — Предложил "добрый дедушка" Дамблдор. Со мной он поступил иначе!

Члены Визенгамота встретили его слова возгласами протеста. Особенно громко свое несогласие выражали сотрудники аврората, которым предстояло в случае возможного побега крысы из Азкабана ловить её по всей Британии. Кроме того, они жаждали отплатить за свое бессилие в последние месяцы, за то, что стали посмешищем в глазах общества. А так как других виновных под руками не оказалось, то стражи магического правопорядка стремились выместить свои негативные эмоции на бывшем Мародере.

— Этот человек совершил слишком много тяжких преступлений. Из-за него десять лет сидел в тюрьме невиновный Сириус Блэк. — Сурово произнес Министр. — Я тоже выступаю за высшую меру наказания.

— Ладно. — Был вынужден согласиться Верховный Чародей. — Ставим вопрос на голосование: кто за то чтобы приговорить подсудимого к поцелую дементора?

Первым встал Корнелиус Фадж. Следом за ним поднялись со своих мест Амбридж, Скримджер, Робардс, Крауч-старший и многие другие волшебники. Амелия Боунс тоже встала после минутного колебания. Остались сидеть только Дамблдор, Грюм и небольшая кучка самых верных сторонников директора вроде Гризельды Марчбэнкс и Тиберия Огдена.

— Хорошо. — Недовольно произнес старик, когда понял, что остался в меньшинстве. — Питер Джайрус Петтигрю, большинством голосов Визенгамот приговаривает вас к высшей мере наказания — Поцелую Дементора! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Вот и все. Крысу настигло заслуженное возмездие. Причем все сложилось наилучшим образом: напряженность между Фаджем и Дамблдором теперь усилилась, а репутация директора оказалась запятнана. Смотреть больше нечего. Вынырнув из Омута Памяти, я насторожился — издалека доносились непонятные звуки. Набросив лежавшую на кровати мантию-невидимку, я тихо выскользнул в коридор, крепко сжимая правой рукой волшебную палочку. Довольно быстро удалось определить, что шум исходит из спальни отца: мужские стоны смешивались с женскими криками. Страшная мысль пронзила меня: неужели я упустил из виду что-то важное и допустил ошибку? И теперь люди Дамблдора схватили и пытают Сириуса и Риту. Кстати, почему она не отправилась к себе домой? И как им удалось обойти Заклятие Доверия? Ладно, сейчас все выясним. Я пошел к цели, стараясь ступать предельно бесшумно. По мере приближения стоны и крики становились все громче, но в них слышалась не боль, а нечто другое. Тяжелая старинная дверь спальни оказалась слегка приоткрыта. Я осторожно заглянул в щель, держа свою палочку наготове. Моему взгляду предстала совершенно иная картина, чем та, которую нарисовало восполненное воображение. В спальне не было никаких мордоворотов из Ордена Феникса, а на широкой кровати лежали полностью обнаженные Сириус и Рита. Они самозабвенно занимались сексом. Судя по издаваемым ими звукам, процесс был в самом разгаре. От увиденного меня всего обдало жаром, кровь прилила к лицу, заставив покраснеть даже уши. Стараясь не выдать себя случайным шумом, я осторожно отступил от двери и пошел в свою спальню.

_____________

Махоутокоро — японская школа магии.

Я извиняюсь за то, что читателям пришлось почти год ждать обновления, но у меня совсем пропало вдохновение. А без него разве напишешь что-нибудь интересное? Тем не менее, забрасывать фанфик я ни в коем случае не собираюсь. Сейчас работаю над одиннадцатой главой. Также я благодарю за моральную поддержку 1harjate2. Хочется узнать ваши отзывы о продолжении. К сожалению, часть главы не отбечена, поэтому впоследствии возможны некоторые незначительные изменения.