Назовем вещи своими именами: Директор решил отпустить Джинни в ТК и отправить Гарри ее спасать. Так что Макгонагалл своими действиями выводит БИ к финалу — несомненно, следуя указаниям Директора. Она в напряжении (до слез! Это Макгонагалл-то!), ибо знает, ЧТО предстоит мальчику, и вынуждена это допустить. Позже она — при всей ее безграничной преданности Дамблдору — потребует от Гарри едва ли не подтверждения того, что он был в ТК в безопасности... Но об этом ниже.
Что могло спровоцировать кризис? Положим, это только догадка. Но очень скоро в Хогвартсе вместе с Люциусом появится Добби — и будет весь в бинтах. Надо полагать, натворил он что-то беспрецедентное. Возможно, он, устав спасать героического Гарри Поттера, который упорно не желает спасаться, отыскал Дамблдора (скорее всего, не без подсказки со стороны последнего), а тот оказался настолько чуток и вообще хорош, что Добби не прекращает свуниться по его поводу все следующие три книги?
Следует собрание в учительской. Кто-нибудь может заметить, что Гарри с Роном скрываются в гардеробе?
Теоретически возможно. Хотя бы потому, что незадолго до того всем ученикам приказано разойтись по комнатам, а в башне Гриффиндора ни Гарри, ни Рона нет. И у Гермионы их нет. В принципе кто-нибудь невидимый мог бы и отследить.
А вообще то, что говорит Макгонагалл, вполне может быть рассчитано на уши мальчиков. Особенно фраза о том, что завтра надо всех отослать по домам. Если Минерва в БИ, а она явно в БИ, значит, должна знать, что Дамблдор держит ситуацию под контролем. Ну, скажем так: он считает, что держит ее под контролем. Впрочем, поскольку Фоукс позже оказался в ТК, значит, есть какой-то способ и для Директора туда попасть... короче, закрытие Хогвартса и глобальная трагедизация ситуации — не более чем спектакль.
Однако остальные учителя, кроме Снейпа, явно не в курсе.
Все с редким единодушием — под предводительством того же Снейпа — немножко спускают пар на Локхарте. Теперь Гилдерой даст деру, и хорошо, потому что для БИ больше не нужен, а Снейпу и Макгонагалл, да и всем остальным, надоел страшно.
Что продвинутые подростки потащат его в подземелье, никто из учителей на тот момент не знает. Да, сколько опасностей таит профессия педагога вообще и преподавателя Хогвартса в частности...
Орфей спускается в ад
Гарри и Рон возвращаются в башню, где все сидят убитые и никакие. Перси берет на себя трудную обязанность известить родителей, а затем прячется даже от братьев. Он, как и прочие персонажи Роулинг, не олицетворение порока, а достаточно сложно прописанный и неоднозначный образ. Любимая сестра, любимая девушка... Бедняга.
На закате Гарри с Роном наконец выходят из гриффиндорской башни — пока только к Локхарту, самостоятельного посещения ТК на повестке ночи нет. Однако же вопрос ребром: объявлено, что деканы присматривают за учениками и никому не дадут выйти из спален. Почему же Гарри с Роном это удается? Абсолютно необъяснимо, если это не БИ. Но тогда тот, кто следит, знает, что Гарри с Роном пошли к Локхарту и утащили его в подземелье с собой... Впрочем, Дамблдор не будет останавливать БИ из-за Локхарта. Уж если он считает, что сможет адекватно обеспечить безопасность детей, то прикрытие взрослого мужика, объявившего себя суперкрутым, его должно заботить в гораздо меньшей степени.
Между тем Гарри с Роном тащат Локхарта с собой в Тот Самый Туалет все-таки как защиту на крайний случай. Он же взрослый, а в двенадцать лет еще кажется, что взрослые сумеют защитить.
Неработающий кран в туалете Миртл сам по себе не мог не быть замечен Дамблдором, пусть даже он пятьдесят лет назад и не был Директором. Но змейка?.. Кстати, кто ее выгравировал? Не очередная ли это подсказка Директора — последний указатель на длинном пути?
С помощью парселтонга Гарри открывает ТК.
И вот тут у авторов возникает трудно доказуемое, но очень четкое ощущение, что в подземелья за ними спускается кто-то еще.
То движение, которое в тишине "неожиданно послышалось сзади", могло быть звуком, который производит Локхарт, упавший на колени. Но ситуация на подступах к ТК выстраивается так четко и хорошо, что это мало похоже на случайное стечение обстоятельств.
План Локхарта, отнявшего у Рона палочку, несложен и очень подл. "Я отнесу кусок этой шкуры обратно в школу, скажу, что было поздно спасать девочку, и что вы двое, к несчастью, потеряли память при виде её изуродованного тела — всё, скажите своей памяти "до свидания!". Вообще-то он не первый раз занимается такими вещами. Случалось ему уже, и неоднократно, лишать людей памяти о том хорошем, что они совершили, и забирать их подвиги себе. Но на сей раз у кого-то наверху закончилось терпение, и Гилдерой наказан потерей памяти и безумием.
Однако это совпадение, воля свыше? Или все-таки кто-то прикрыл детей, заодно рассчитавшись с подонком?
Далее, завал приходится чрезвычайно кстати — он отделяет Гарри от Рона, так что Гарри получает возможность встретиться в ТК с Волдемортом один на один. Рон в ТК остро лишний. Локхарт — тем более.
Технически кто-то вполне может находиться рядом с детьми. Более того, это было бы необходимым и достаточным прикрытием со стороны Директора. Некто из команды в мантии-невидимке спускается в подземелье вслед за Гарри, Роном и их неверным Гилдероем, чтобы уж окончательно вывести ситуацию к нужному финалу...
Кроме Снейпа, некому. Макгонагалл и Дамблдор — наверху, из текста ясно, что они к моменту появления детей уже некоторое время находятся в кабинете. Хагрид в подземелье попросту не поместится и уж наверняка очень нашумит. А вот Снейп умеет передвигаться бесшумно, да и в финале книги блещет своим отсутствием.
Может быть, он и не отсутствует вовсе, но в очередной раз спасает Гарри жизнь?
Как было бы красиво. И в свете сложных отношений Гарри со Снейпом. И психологически: устроить Локхарту подобный прикол с обломом — именно в стиле мстительного и горящего жаждой справедливости Снейпа. Профессор зельеделия, как он ни старается это скрыть, очень любит детей. Подонок получит по заслугам, ибо дал Повод с большой буквы...
Увы, недоказуемо. Во всяком случае, пока.
Лирическое отступление Љ 1.
ЕЩЕ РАЗ ПРО ЛЮБОВЬ, или В ЗАЩИТУ ДОБРОГО ИМЕНИ ДРАКО МАЛФОЯ
Жанр: лирико-сентиментальное отступление с психологическим уклоном.
Дисклеймер: не любите лирики, сентиментов, отступлений, психологии или уклонов — лучше не читайте!
Как нам любезно указали, в той части нашей работы, где речь заходит об отношении Драко к Гарри, прекрасное слово "любовь", часто и с простодушной свободой используемое авторами, может быть — о времена, о нравы! — понято некоторыми читателями как намек на гомосексуальное влечение.
Ой, испуганно сказали авторы, когда бдительная общественность донесла до их сведения этот аспект проблемы, и незамедлительно решили заняться крайне неблагодарным делом: объяснить, что они, авторы, не верблюды.
Итак! Слово чести, мы не верблюды. Одна из нас даже имеет высшее медицинское образование и, страшно признаться, смутно догадывается о значении понятия "предпубертатный период". Авторы, подобно подруге Эллочки-Людоедочки, знакомы с роскошным словом "гомосексуализм" и не относятся к категории гомофобов. Увы нам, но при всем том, говоря, что Драко любит Гарри, мы физиологически не в состоянии иметь в виду, будто мистер Малфой-младший в одиннадцать и даже двенадцать лет жаждет юного тела мистера Поттера-младшего. Как бы это помягче сказать — Англия страна не южная. Рано еще...
Однако простой констатации факта собственной не-верблюдовости авторам мало. Доказывать, что ты не имеешь в виду слэш, неинтересно и непродуктивно. Слэшер не поверит, ибо специфика дум у него такая. А тому, кто не знает, что есть слэш, потребуется долго и скучно объяснять, что сие означает, — после чего он, вполне возможно, потеряет к авторам последнее уважение.
Так что авторы решили написать данное лирическое отступление не из соображений самозащиты (нам-то что, мы люди адекватные) и даже не из протеста против слэша, который есть, в общем, не более чем немудреная форма сублимации некоторых специфических переживаний (нам, собственно, опять же все равно, пока нас не заставляют эту сублимацию читать).
Но авторам, видите ли, обидно за Драко, и вот это уже серьезно.
Конечно, то, что он испытывает к Гарри, можно назвать не любовью, а влечением, тягой или жаждой близости. Но мы упорно будем называть это чувство любовью — потому что влечение, тяга и жажда близости далеко не всегда имеют духовный оттенок, а любовь для авторов, уж простите их, непрошибаемо наивных, имеет данный оттенок всегда.
Как не получила шансов начаться большая крепкая дружба
По нашему мнению, любовь поразила Драко Малфоя в магазине одежды, в тот момент, когда он, примеряя обновку, увидел Гарри Поттера — в том же самом магазине, примеряющего обнову же (да, Роулинг хулиганка и намеки у нее еще те... а мы это уже говорили и, кстати, ее за это очень любим).
Рассудите сами.
"В глубине магазина на табуретке стоял мальчик с бледным, вытянутым лицом, а вторая ведьма подкалывала булавками подол его длинной черной робы. Мадам Малкин поставила Гарри рядом на стульчик, надела ему через голову длинное платье и стала определять нужную длину.
— Привет, — сказал мальчик, — тоже в Хогвартс? [Положим, Малфой гораздо менее замкнут и застенчив, чем Гарри, но все-таки именно он заговаривает первым. И неизвестно с кем. А Гарри, между прочим, мог бы и маглом оказаться.]
— Да, — кивнул Гарри. [Очень скромная реакция, не слишком поощряющая дальнейшее общение. Если бы он сказал: "Да, а ты?", было бы совсем другое.]
— Мой папа в соседнем магазине покупает учебники, а мама выбирает волшебные палочки на том конце улицы, — сообщил мальчик. [Меня обслуживают родители, и вообще я весь крутой, потому что умею заставить их бегать вокруг себя. Очень смешно, если вспомнить настоящего папу-Малфоя. Кстати, Драко откровенно выпендривается — мама не может выбирать ему волшебные палочки, потому что палочку волшебник должен выбирать лично. Будь Гарри поосведомленней, он бы его мог уделать с первой фразы.] У него был скучный, манерный голос. [Чистейшей воды поза.] — А потом я их поведу смотреть на гоночные метлы. [Не они меня, но я их... сказано же, я крутой.] Не понимаю, почему первоклассникам нельзя иметь собственные метлы. Надо будет все-таки заставить отца купить метлу, я уж как-нибудь протащу ее в школу. [Ты хорошо услышал, что я крутой и родители у меня на побегушках?]
Гарри непроизвольно вспомнил о Дадли. [Еще бы не вспомнил. С его точки зрения, одно из самых отвратительных качеств человека — капризное использование родителей, которые есть святое... и одновременно их же, родителей, недооценка и неблагодарность... а еще несамостоятельность... Короче, Малфой, распустив хвост соответственно возрасту, промахнулся с самого начала, и очень крупно.]
— А у тебя есть метла? — приставал мальчишка. [Определенно Гарри ему чем-то интересен.]
— Нет, — ответил Гарри. [Всегда неприятно признаваться, что ты не такой, как другие.]
— А ты в квиддич-то вообще играешь?
— Нет, — снова ответил Гарри, гадая, что за штука квиддич. [Очень, очень неприятно признаваться, что ты не такой, как другие.]
— А я играю — папа говорит, будет преступление, если меня не выберут играть за мой колледж, и, должен сказать, я тоже так думаю. [В целом я, пожалуй, согласен с Рокфеллером...] Ты уже знаешь, в какой колледж идешь? [Вопрос не то из серии "Давай поговорим, мне интересно, а что ты скажешь — не главное", не то "Давай учиться в одном колледже до конца школы!".]
— Нет, — с каждой минутой Гарри чувствовал себя все глупее. [Шансы Драко на ответное чувство тают на глазах.]
— Ну, вообще-то никто точно не знает, но я уверен, что попаду в Слизерин, у нас вся семья там училась — ты только представь, каково попасть в Хуффльпуфф, я бы ушел из школы, честное слово, а ты? [Мало того, что Малфой Гарри ставит на одну доску с собой — он еще и уважительно интересуется его мнением... нет, определенно, это любовь с первого взгляда. За ним такое практически не водится.]
— Мммм, — промычал Гарри, сожалея, что не может сказать ничего более содержательного. [Ну почему — если бы младший Поттер не был так зашуган, мог бы и послать на этом месте без объяснения причин.]
— Посмотри-ка на этого дядьку! — воскликнул вдруг мальчик, кивая в сторону витрины. За окном стоял Хагрид, он скалился и вертел в руках два больших рожка мороженого, чтобы показать, что не может войти. [О, давай мы Хагрида вместе обсмеем!]
— Это Хагрид, — сказал Гарри, довольный, что знает хоть что-то, чего не знает противный мальчишка. — Он работает в Хогвартсе. [Маленькая, пока очень маленькая возможность отыграть очко у противного мальчишки... мелочь, но приятно.]
— А-а, — протянул мальчик, — я о нем слышал. Он какой-то прислужник, верно? [Ну ладно уж... я тебе прощу, что ты знаешь больше, чем я...]
— Привратник, — поправил Гарри. Мальчишка с каждой секундой нравился ему все меньше и меньше. [Без комментариев.]
— Точно-точно. Как я слышал, он что-то вроде дикаря — живет в хижине во дворе школы, иногда напивается и начинает колдовать, а кончает тем, что поджигает собственный дом. [А я все-таки крутой и знаю больше тебя, видишь?]
— А мне кажется, он замечательный, — холодно возразил Гарри. [Руки прочь от Хагрида...]
— Неужели? — произнёс мальчик, немного надменно. — А почему ты с ним? Где твои родители? [Между прочим, сразу ухватил суть. Для Драко, в отличие от Гарри, вообще характерно хорошее, быстрое и точное понимание человеческих чувств и отношений.]
— Умерли, — коротко ответил Гарри. Он не собирался обсуждать эту тему, во всяком случае, не с этим воображалой. [Иголки наготове и будут продемонстрированы по первому требованию.]
— Какой ужас, — сказал тот без эмоций, — но они были из наших, да? [Малфой явно не понимает, что такое потерять родителей. Благополучный, сильно подбалованный ребенок, пока без душевных ран.]
— Они были ведьма и волшебник, если ты это имеешь в виду. [А вот уже и иголки полезли.]
— Я думаю, тех, кто не из наших, вообще принимать нельзя, правда? Они же не такие, не так воспитаны. Представляешь, некоторые даже не знают, что такое Хогвартс, пока не получат письмо. Мне кажется, надо принимать детей только из старинных колдовских семей. Кстати, а как твоя фамилия? [Я же говорил — ты свой. Ладно... я тебя уже простил, и вообще, давай поговорим, а?]
Но, прежде чем Гарри успел ответить, мадам Малкин сказала: "Вот и готово, милый", и Гарри, радуясь поводу прекратить разговор, спрыгнул со стула. [Между прочим, даже не прощаясь.]
— Ладно, увидимся в Хогвартсе, — сказал манерный мальчик". [Эй, ну, ты же меня не забудешь, правда?]
