И все это оказалось неправдой.
То есть не все, конечно. Но Снейпу хватит.
Впрочем, пока он еще не знает о грядущем разочаровании вселенского масштаба и где-то — очень, очень глубоко в душе — понимает, что был неправ, вспылил, обидел хорошего оборотня... блин, никогда я не буду человеком, никогда меня не полюбят Мародеры... Директор! Хотя бы вы меня любите? Я никому не скажу, но я гад! Я буду варить ему зелье! Я даже пойду проверю, выпил ли этот подонок свою порцию!
Что до Люпина, то у него (помимо мотивов, понятных уважаемой общественности и без нас) есть большая и важная причина оставить Карту себе: он хочет разобраться в том, что происходит в Хогвартсе, правильно чувствуя, что многие пружины от него Дамблдор скрывает. К тому же если Сириус появится на Карте, Люпину это сильно поможет выполнить собственный долг: а) защитить от Сириуса Хогвартс, б) выловить Сириуса и задать ему серию важных вопросов за жизнь.
Так что, в отличие от Гарри, который пользуется Картой редко, Люпин скорее всего проводит над нею чуть ли не каждую свободную от преподавания и оборотничества минуту. И это надо обязательно учитывать при анализе закадровой ситуации следующего довольно длинного и почти не-Игрового промежутка времени.
Время отлива
Ну что, немножко повеселились — и будет. Тем более что далее в БИ наступает упорное затишье. Несколько месяцев ничего особенного не происходит, а то, что все-таки происходит, касается в основном учебы или квиддича и укладывается буквально в несколько страниц.
Отметим самое любопытное и/или забавное.
Гермиона покидает навсегда класс Прорицаний, еще разок доказав тем самым школе и миру, что Сивилла Хогвартсовская действительно нечто такое проницает в глубинах пространства и времени, но не в силах ничего растолковать.
Команда Гриффиндора — и прежде всего Гарри — выигрывает наконец квиддичный кубок, а мы имеем удовольствие любоваться Малфоем в злобе и Снейпом в зеленом. Драко "не мог пережить унижения от того, что его забросали грязью в Хогсмиде, и был в ярости, что Гарри удалось увильнуть от наказания". Еще бы. Интересно, как объяснил Малфою происходящее слизеринский декан? Не может же он сказать, что с Люпином договорился, решительно пожертвовав в данном случае перфекционизмом ради хорошего мнения любимого начальника...
Стоицизм и героизм профессора зельеделия вообще умиляют до глубины души, если посмотреть на ситуацию непредвзято: "Профессор Снейп восседал в переднем ряду [трибун на квиддичном финале], тоже в зелёном и с очень мрачной улыбкой на устах". Кажется, это первый и единственный случай, когда Снейп изменил своей обычной черной мантии. Конечно, если не брать во внимание шутку с боггартом, но там как бы не совсем Снейп...
Кстати, на чрезвычайные меры с переодеванием Северус идет исключительно из любви к своему факультету — против слизеринцев болеет вся школа. Положим, детки сами высвистели это на свою голову. Но каков преданный декан!..
В остальном незаметно наступает июнь, и ветерок то и дело заносит в окна "влекущий аромат лета", отвлекая учеников от подготовки к годовым экзаменам.
За кадром, похоже, относительно спокойно. Думается, затишье перед финалом совершенно сознательное. Дамблдор, который в этом году фактически ведет Игру один и отвечает за ее успех / неуспех единолично, должен просчитать план до молекул. Цена в случае чего слишком высока.
Судьба гиппогрифа
Разбор Плана Грандиозного Финала начнем с того, что главный объект наблюдения прочно иммобилизован в Хогвартсе, и Дамблдору это хорошо известно. Из рассказа Малфоя ясно, что Гарри был в Хогсмиде в мантии-невидимке. Из подземного хода он вылез без оной (Снейп свидетель). Не надо быть Дамблдором, чтобы понять, где осталась мантия, а также — что без нее хорошенько пропесоченный Гарри не рискнет сунуться в какое-либо неположенное место.
Заметим на полях, что Снейп, несомненно гордый собственной проницательностью по части обнаружения тайных ходов (надо же чем-то утешиться), не мог не проверить лаз в горбунье и, естественно, не найти при этом мантию. Но артефакт не конфисковывают, а оставляют на месте (выставим именно эту форму глагола — кто его знает, может, Снейп шарился не один, а в компании с Люпином, или даже любимого начальника притащил поудивляться...). Следует думать, что данный прокол по части безопасности (наряду с сохранением собственно хода) совершенно сознателен и санкционирован сверху.
Мельком заметим еще, что за хогсмидовской кондитерской, куда ведет ход, должны теперь тщательно следить. Случайность ли, что Сириус больше этой дорожкой в Хогсмид не ходит? Сам допетрил до пункта С (Питера в Хогвартсе нет, нечего туда попусту бегать)? Или Крукшанс предупредил? Второе нам кажется вероятнее, но чего не бывает в жизни.
Однако возвратимся к построившемуся Гарри, местоположению мантии и важности всего этого для БИ. Ведь момент следующей эскапады ребенка определить несложно: достаточно наблюдать за ходом и засечь вояж кого-нибудь из поттеровской команды за плащиком.
Хорошо, но мало. Это подход обычного, но не великого человека, коим, несомненно, является Директор. Подумаем дамблдоровски, то есть творчески подойдем к ситуации. Довольно просто ввести порывы младшего Поттера в нужное русло, подтолкнув его к тому, чтобы прогуляться невидимкою он сподобился в необходимое для БИ время. А именно: добрый, сильный, ответственный за весь мир Гарри обязательно побежит, нарушая все школьные правила, утешать несчастного Хагрида перед казнью Клювокрыла.
И вот она, искомая дата Х, как на ладони. К последнему дню гиппогрифа и следует приурочивать все финальные мероприятия.
В связи с этим поговорим о Клювокрыле. Полагаем, что никому не надо напоминать предысторию и глупый понт младшего Малфоя, вполне заслужившего свою травму. Тратить на подобных сочувствие мы не будем, а лучше скажем "Сам дурак" и "Не стойте, люди, под стрелой, те, кто влюблен и кто любим!".
Рождественские откровения рыдающего Хагрида позволяют совершенно точно установить, что предпринимает в связи с очень большой промашкой нового профессора по уходу за магическими существами Директор. Во-первых, он срочно и надежно прикрывает своего сотрудника ("...мы принимаем заверения профессора Дамблдора в том, что Вы не несёте ответственности за этот неприятный инцидент"). Во-вторых, он не собирается тратить свое влияние на защиту любимой сотрудниковой зверушки — о чем и говорит Хагриду с достаточной откровенностью ("А если мы проиграем, Клювокрыла..." — "А что Дамблдор?" — "Он и так уж для меня сделал больше некуда, — простонал Хагрид. — Ему и без того тяжко приходится, чтоб дементоров не пускать в замок, да ещё и Сириус Блэк рядом рыщет").
Итак, в плане Дамблдора спасение Клювокрыла изначально не фигурирует. Можно даже сказать, что Директор жертвует данной пешкой для спасения других фигур (заметим в скобках насчет фигур и спасения оных, что хорошие отношения с Фаджем не просто позволяют Дамблдору прикрыть Хагрида — они приобретают особое значение в свете предстоящего оправдания маньяка). Можно даже выступить по данному поводу в духе Общества защиты животных. А еще можно вспомнить, что друзья поважнее метел или там крыс с гиппогрифами. И даже привлечь мыслительный, сообразив, что Директор таки ж спасает гиппогрифа, когда ему жизнь предоставляет дополнительную возможность это сделать.
Директор, не Хагрид.
Ибо, скажем откровенно, Хагрид тоже жертвует гиппогрифом. С Директором он не спорит и сам спасти зверушку не особенно пытается ("Хотел я было выпустить Клювокрыла... шугал его, шугал, кыш, мол, отсюда... да как ты объяснишь гиппогрифу, что ему надо скрыться? А ещё... боюсь я теперь... нарушать закон-то, — он поднял на ребят несчастные глаза, слёзы вновь струились по лицу, — не хочу больше в Азкабан"). Видимо, в ходе шугания, представив себе собственное далеко не светлое будущее, Хагрид и дает слабину. Гарри он жалуется, что не хочет за спасение Клювика в тюрьму, но это, конечно, дымовая завеса, Азкабан просто к теме педагогического разговора пришелся. Вообще Хагрид не из трусливых, ради Клювокрыла месяц в Азкабане, может, и вытерпел бы. Но в случае исчезновения Клювокрыла до окончания судебного процесса Хагриду грозит не столько Азкабан, сколько потеря преподавания в Хогвартсе. Возможно, даже и самого Хогвартса. Ибо это повод что надо. Тут и Дамблдор не прикроет. Так что наш добрый великан плачет, но молчит. А ведь если бы птичка была ему так уж дорога, мог бы хлопнуть дверью и податься в совместные бега. Однако Хогвартс ему, строго говоря, дороже.
Ну, может быть, еще и Дамблдор отдельно попросил резких телодвижений не устраивать, потому что Хагрид ему необходим как в школе, так и в БИ.
Что ж делать, не только нас, но и героев Роулинг жизнь регулярно пробует на подобный излом: попадание в ситуацию, из которой нет этически безупречного выхода. Хагрид, конечно, принял решение, но у авторов нет полной уверенности в том, что после казни гиппогрифа он смог бы простить себя и жить как раньше. Большое счастье, что Директор (о да, именно он, злостный старый манипулятор...) усмотрел-таки возможность скорректировать Игру, и Клювокрыл из пешки превратился в жизненно необходимое транспортное средство.
Сделаем, пожалуй, вполне себе философский вывод: учить нас, неразумных, наверху не прекращают никогда, вне зависимости от опыта и возраста. Вот, пожалуйста, даже Дамблдор получил свой важный урок. Не следует жертвовать пешками. Они, помимо понятных соображений гуманности, и в Игре могут ой как пригодиться.
Так что после УА Директор, на наш взгляд, и вправду оберегает все фигуры, а не только крупные. А впрочем, разговор об этом явно преждевременен.
Немного об организационных моментах
Следует сразу оговорить, что день прогулки Гарри / казни / Грандиозного Финала выбирается отнюдь не с бухты-барахты, а тщательно и продуманно — благо Дамблдор пока вполне способен влиять на решения Фаджа.
С казнью тянут — и, скорее всего, тянет именно Дамблдор (а кто еще?) — с середины февраля до шестого июня. Три с половиной месяца. Срок немалый. Наконец Хагрид присылает весточку, что все решено.
"— Апелляция по делу Клювокрыла назначена на шестое.
— Это день, когда заканчиваются экзамены, — Гермиона не отрывалась от поисков учебника арифмантики.
— Они приедут и будут разбирать дело здесь, — продолжал читать записку Гарри. — Кто-то из министерства и... и палач".
Нам (и Гарри) не просто дают понять, что все решено заранее (ясен барабан, решено, политики везде такие, куда до них простым манипуляторам, да и что такое гиппогриф по сравнению с мировой революцией?..) — нет, Роулинг специально обращает наше (уже без Гарри) внимание на то, что шестое июня есть "последний день экзаменов".
На сей раз знания проверяют всерьез. С преподавателями в школе все путем, экзамены не только не отменят, но особенно о них позаботятся. Даже больше, чем в ФК. Вероятно, Дамблдор с Фаджем разговор составляет именно в этом духе: неплохо бы дать детям успешно завершить год, и только потом Директор позволит, так и быть, нанести неокрепшей детской психике большую травму убийством птички.
И хотя степень влияния Дамблдора на Фаджа тоже имеет какие-то границы, в данном случае Директор своего добивается. В принципе, оно и не удивительно. Какая Фаджу разница, в какой именно день отрубят голову гиппогрифу? Почему бы не доставить удовольствие Дамблдору и не согласиться с предложенной им датой?
С другой стороны, как понятно и ежу, даты экзаменов в школе назначаются при конкретном участии Директора. Великому человеку совсем не трудно сделать так, чтобы последний экзамен пришелся на шестое июня.
А также, собственно, ничего не стоит перенести последний экзамен на какой-нибудь другой день.
И вот если задаться вопросом о том, КАКОЙ именно день выбирает днем Х Директор, выяснится нечто чрезвычайно неожиданное. Во всяком случае, мы, когда наконец поняли (а это случилось не сразу), очень удивились, и многие моменты Финала в нашем понимании приобрели совершенно неожиданный смысл.
Шестое июня приходится на полнолуние.
Мог ли Директор, определяя время финала, забыть о лунном календаре? Он, такой внимательный к мелочам? Ой, вряд ли. Что ж, тогда напрашивается закономерный вывод: Дамблдор не просто выбирает дату, он специально назначает Финал на день, когда Люпин будет по самые мохнатые уши занят собственным оборотничеством и никоим образом не сможет участвовать в разборках.
Вот так.
Но если Люпин в финале таки ж участвует, значит, есть фактор, который не учел Директор.
И если участие Люпина в финале обеспечила Карта Мародеров, значит, Директор о ней не знает.
То есть Снейп Дамблдору о Карте не сказал.
А если Снейп не доложил о чем-то любимому начальнику, то он что-то очень, очень важное получил за это нарушение правил...
Мы, кажется, обещали объяснить, почему считаем, что Люпин со Снейпом договорились, и почему Директор не знает о Карте? Ну так вот оно, все завязано одно с другим, и данную логическую цепочку читателям нетрудно будет проследить самостоятельно (см. часть 13 нашего не в меру затянувшегося труда).
Итак, Люпин на разборки не приглашен. Злопамятный Снейп с его неизменным слетанием с катушек, когда дело касается Мародеров, в Хижине тем более лишний. Участниками Финала должны стать, согласно Грандиозному Плану Директора, Сириус (его оправдают), Петтигрю (его уличат и передадут живым в руки правосудия, дабы Сириуса могли оправдать на полную катушку) и, само собой, Гарри (который оправдает, уличит, передаст, — но сначала, конечно, во всем разберется).
К встрече может быть также допущена команда Гарри — потому что она не перехватит у Главного Героя инициативу. А Люпин со Снейпом потенциально способны еще как перехватить.
Что мы и увидим на деле... но о грустном чуть позже.
Местом встречи выбирается Визжащая Хижина, уголок укромный, хорошо поддающийся визуальному контролю Директора (см. проговорку Дамблдора в финальном разговоре с Гарри в ОФ), а также имеющий бдительного, мы бы даже сказали — Дракучего, швейцара на входе.
Не будем забывать и о такой важной фигуре, как Фадж. Это, между прочим, дополнительное удобство назначения дня Х на день казни: можно естественно и ненавязчиво залучить в Хогвартс министра магии. Что сильно поспособствует срочному решению вопроса о пересмотре дела "Магическое сообщество против Сириуса Блэка". В принципе ведь Корнелиус мог и не приезжать или отбыть сразу после казни. Но "Комитет по уничтожению опасных созданий требует, чтобы при казни взбесившегося гиппогрифа присутствовал независимый свидетель. Поскольку мне так и так нужно было в Хогвартс, проверить, какова ситуация с Блэком, меня попросили выступить в этом качестве". А Директор, видимо, пригласил министра после неприятных переживаний отдохнуть ночку в Хогвартсе.
Ну да, а заодно Фадж, видимо, рассчитывает на угощение с камерной музыкой. Будет ему и угощение, и музыка...
