Книга третья. Убийца. Главы 1-10

Книга третья. Убийца.

Глава 1. Клятва верности

Наверное, у каждого в жизни бывали неудачи, у кого-то крупные, у кого-то помельче. В прошлом и у меня случались такие ситуации, когда мои желания не сбывались, надежды не оправдывались, а на душе было тяжело и горько. Но еще никогда я не переживал такого краха. Я потерял Город, потерял его жителей, не сумел выполнить поставленную перед собой задачу. Самое время напиться напоследок и повеситься на ближайшем суку. Именно так я и сделал бы еще годик назад, но моя жизнь в этом мире необъяснимым образом повлияла на мой характер. Поэтому сейчас у меня не было чувства обреченности, нежелания жить, наоборот — я жаждал отомстить тем сволочам, которые заставили меня ощутить эту горечь поражения. Я хотел отплатить им той же монетой.

— Алекс, ты собрался отправиться воевать со степняками? — с сомнением спросил стоящий напротив меня Дин.

— Да. И предлагаю вам составить мне компанию, — ответил я с улыбкой, которая больше напоминала хищный оскал.

Парни удивленно переглянулись, и только Ламин все еще смотрел мне в лицо с решимостью во взгляде. Я знал, что он не откажется и пойдет вместе со мной, но всех остальных просто был обязан предупредить, рассказать о том, что ждет их впереди. Да, формально они являлись моими подчиненными и всегда должны были выполнять приказы своего командира, но они стали моими друзьями, поэтому я решил дать им возможность самим сделать выбор.

— Послушайте, что я вам скажу, — обратился я к парням. — Сейчас вы должны решить, что будете делать дальше. У вас есть лишь два варианта: первый — вы остаетесь в Городе, дожидаетесь прибытия людей старосты Залина и продолжаете вместе с ними защищать этот населенный пункт. А второй — вы приносите мне клятву верности, после чего я делаю вас лучшими воинами в этом мире и мы вместе отправляемся уничтожать кочевников. Выбор за вами.

Я скрестил руки на груди и принялся ждать, уставившись в землю. Не знаю, сколько их последует за мной после такого предложения, но все же надеюсь, что кроме Ламина наберется хотя бы еще человек пять, иначе вся моя задумка летит к демонам. А может зря я им сказал про клятву верности? Но ведь без неё не обойтись, причем по многим причинам. И дело не только в том, что я просто боюсь, что они выйдут из-под контроля. Да, я слегка опасаюсь, что способности, которые они получат от меня, могут легко вскружить им голову, породить в их сознании чувство вседозволенности, которое приведет к весьма плачевным последствиям. А после клятвы они будут знать, что у них есть вожак, господин, командир — да можно назвать как угодно! — который всегда сможет их контролировать. Думаю, уже сам факт этой клятвы должен сработать неким психологическим тормозом, остужая некоторые горячие головы...

— Алекс! — оторвал меня от тяжелых мыслей голос Крота. — Неужели ты думаешь, что мы можем тебя бросить, когда начинается самое интересное?

Я поднял глаза и обнаружил слабые улыбки на многих лицах.

— Не переживай, командир, — подошел ко мне добродушный Трит и опустил свою руку на мое плечо. — Ты же знаешь, мы всегда с тобой!

Он повернулся и встал рядом, а его место занял Ламин. Он очень торжественно положил мне ладонь на плечо и заявил:

— Я должен тебе уже три жизни и поэтому пойду с тобой хоть к демонам!

Я взглянул в его глаза, в которых не смог обнаружить ни капли иронии и только молча кивнул в ответ. Ламин убрал руку и стал рядом с Тритом. А потом приблизился улыбающийся Крот, хмурый Ринок, серьезный Дин... Все ребята, словно исполняя какой-то торжественный ритуал, по очереди стали подходить ближе и, положив руку мне на плечо, говорить о том, что они уже сделали свой выбор. А я в это время стоял, чувствуя неприятный комок в горле, не дающий мне вдохнуть полной грудью и неприятное напряжение в глазах. Последним подошел Волчонок. Чтобы дотянуться до моего плеча, ему пришлось стать очень близко. Со слезами в глазах он прошептал:

— Командир, у меня кроме тебя больше никого нет... Я пойду с тобой.

Я положил руку ему на макушку, потрепав растрепанные кудри, и ответил:

— Ты ошибаешься. У тебя есть все мы. Ведь мы же один отряд.

Парни услышали и улыбнулись, соглашаясь со сказанным. Я посмотрел на них, стоящих рядом, и решил, что просто обязан добавить несколько слов. Все еще чувствуя неприятный комок, мешающий говорить, я негромко сказал:

— Парни, впереди вас ждут не геройские подвиги, не славные сражения, а только боль, кровь и смерть. И неизвестно еще, сумеем ли мы достичь своей цели или навеки ляжем в этой степи, как и то, назовут ли нас после этого героями, или же осудят и обольют презрением.

Ответил мне все так же улыбающийся Крот.

— Командир, мы уже давно не маленькие дети. И не те зеленые новички, которыми пришли сюда. Нам всем приходилось терпеть боль... А крови и смерти мы уже насмотрелись. Вдоволь.

Он помрачнел и замолчал, а его тираду продолжил Ламин:

— Алекс, даже если мне суждено в скором времени погибнуть, я должен знать, что перед смертью сделал все, чтобы прихватить с собой как можно больше этих выродков!

В который раз оглядев ребят, я понял, что все они поддерживают эти слова. Черты их лиц заострились, губы были крепко сжаты, а в глубине глаз полыхала ненависть. Я чувствовал их эмоции и знал о том, что кроме злости они испытывают еще и уверенность. Уверенность в том, что кочевники еще пожалеют о том, что связались с нашим отрядом. Что ж, они приняли решение и теперь я постараюсь дать им все необходимое, чтобы они смогли выжить. Выжить, а может даже и победить.

Проглотив надоедливый ком в горле, я перешел к действиям:

— Тогда не будем терять времени, у нас его осталось очень мало. Сейчас вы все по очереди будете подходить ко мне и приносить клятву верности. Это совсем не сложно.

На лицах некоторых парней появилось выражение сдерживаемого страха. А ведь я совсем не шутил, когда предлагал им это. Вот только они сейчас напрасно полагают, что я собираюсь превращать их в своих рабов. Мне это вовсе не нужно, поскольку такими свойствами обладает самый простой вариант клятвы, а я собирался использовать кое-что посложнее и в разы эффективнее. Первым, как всегда, нарисовался Крот. Следуя моим указаниям, он протянул руку, на которой я сделал маленький надрез своим кинжалом и выдавил пару капель крови. Это была стандартная процедура, которая свойственна многим клятвам, ведь лучшую гарантию, чем собственная кровь, трудно отыскать. Формируя плетение, я использовал полученный материал и одновременно подсказывал Кроту текст клятвы, который он повторял слово в слово:

— Я, Теренс из деревни Рамица, клянусь быть верным своему командиру Эльфу Алексу отныне и до самой смерти. Я клянусь не обращать свои умения против него, не причинять зла его близким словом или делом. Я клянусь, что никогда не предам своего командира и свой отряд. И пусть моя кровь будет свидетельством того, что я не нарушу эту клятву!

Плетение, подчиняясь моему приказу, коснулось тела Крота и моментально встроилось в его ауру так, что стало её неотъемлемой частью. Теперь разрушить его можно только со смертью носителя, вот в чем и заключался главный недостаток этой клятвы. Именно он и вызывал страх людей, так как они прекрасно понимали, что в любом случае пути назад уже не будет. Вот потому такая клятва применялась только в крайних случаях или, как показала практика в Рассветной Школе, в весьма небольших кланах единомышленников. Поглядев внимательно на ауру Крота и проверив результат, я кивнул и отпустил его руку, а потом тоном стоматолога на приеме заявил:

— Следующий!

Место пациента сразу же занял Ламин, и понеслось. Несмотря на все мои сомнения, от принесения клятвы никто не отказался. И даже те, кто испытывал страх, воодушевленные примером товарищей, собирались с духом, подходили ко мне и произносили нужный текст. Вообще-то слова в клятве мало что значили, для меня было достаточно и капель крови. Просто я не хотел портить торжественность гробовым молчанием в тот момент, когда я возился над созданием очередного плетения, поэтому парни и произносили всю эту чепуху, почерпнутую мной из фантастических книжек. Там тоже новички частенько клянутся в верности своему командиру, подразделению и еще правителю, которого я сейчас решительно вычеркнул. Пусть знают, что для них царь и бог — это я, а все остальные и не важны вовсе. Это было нужно еще и потому, что при конфликте моего приказа и распоряжения, скажем, вышестоящего начальства, парни должны будут без раздумий исполнить то, чего хочу я, а не мучиться в напрасных сомнениях.

Закончив с Волчонком, который подошел последним, я начал формировать еще одно плетение, которое частенько по понятным причинам выбрасывается из стандартной клятвы верности. Парни стояли и во все глаза смотрели на то, как из моих ладоней вырастало нечто шевелящееся со множеством отростков-щупалец. Своим магическим зрением я видел только сложное многофункциональное плетение, но прекрасно знал из книг, каким оно должно казаться человеку, не владеющему магией. Поглядев на притихших парней, я улыбнулся.

— А теперь последний штрих!

Мое плетение развернулось и протянуло свои стрелы-щупальца к ребятам. Многие в испуге отступили на шаг, некоторые задержали дыхание, когда длинные отростки коснулись их тел. Зря они так волнуются, подумал я, мне ведь будет намного больнее. Чтобы успокоить парней, я начал произносить совсем необязательный текст второго этапа клятвы верности:

— Я, Эльф Алекс, клянусь заботиться обо всех, кто сейчас принес мне клятву верности. Я клянусь всеми своими силами сохранять их жизни и здоровье, не причинять зла им и их близким. Я клянусь не предавать свой отряд, и пусть моя кровь будет гарантией моих слов.

Я надрезал себе ладонь и выдавил из ранки пару капель крови, которые были моментально подхвачены практически полностью развернувшимся плетением. А теперь будет больно, мысленно сказал я себе, и отдал мысленный приказ своему творению. Плетение коснулось аур ребят и сплелось с тем образованием, что уже сидело там. Одновременно основная его часть вошла в меня и начала встраиваться в мою ауру. Это было больно. Нет, это было просто невероятно больно, так что в первую секунду я даже успел обругать себя за то, что решился на такую глупость. Нужно было небольшими партиями, пришла запоздавшая здравая мысль, и я погрузился в пучину боли. Барахтаясь в волнах мучений, я решительно отверг протянутую мне руку Темноты, предлагавшей нырнуть вместе с ней в беспамятство. На это у меня катастрофически не было времени, поэтому я предпочел терпеть.

Пока плетение встраивалось в меня, я едва не сошел с ума от невыносимых страданий, хотя по объективным меркам это заняло всего несколько минут. Когда глаза начали различать хоть что-то, дикий грохот в ушах стих, а сознание прояснилось, я обнаружил себя лежащим на земле в окружении моих обеспокоенных парней. Поглядев на них, я понял, что их этот болезненный процесс совсем не затронул, значит, все прошло удачно.

— Ты как, Алекс? — спросил меня Ламин, помогая встать на дрожащие ноги.

— Командир, это что с тобой сейчас было? — поинтересовался встревоженный Дин.

— Ничего страшного, — хрипло прошептал я, сплевывая на землю кровь из прокушенных губ и запуская в теле процессы восстановления. — Просто не рассчитал немного. Нужно было провести обратную клятву со всеми по очереди, а я решил время сэкономить.

— Ну и как? — простодушно уточнил Волчонок.

— А что, не видно? — ехидно спросил я, слегка пошатываясь. — Чуть не сдох от невероятных ощущений! Все, больше такие фокусы повторять точно не буду! Экономист, мля...

Да, я сказал Марику чистую правду, потому что действительно едва не умер от ощущений. Дело в том, что вторая половина клятвы верности как раз накладывает обязательства на господина по отношению к его вассалу и именно поэтому все её так решительно опускают. Кстати, мне вот интересно какой же формой клятвы пользуется мастер Лин? Наверняка первой, так как он не является одаренным, а специальными амулетами можно достичь только ее. Вторая обязательно должна проводиться опытным магом, который будет контролировать правильное построение канала обратной связи. Ну, во всяком случае, в книгах, что я удостоился получить от своего учителя, было написано именно так.

Но я не просто наложил на себя такие обязанности по отношению к ребятам. Обратная клятва помимо этого недостатка имеет массу преимуществ, которые я даже и не способен перечислить полностью. Но главным было то, что я теперь имел возможность всегда знать, где парни находятся, чем занимаются, видеть их глазами, а при большом желании даже брать их тела под полный контроль. Согласитесь, это весьма немало. И теперь, при необходимости, я могу быть одновременно в двадцати пяти различных местах. Правда с этим придется быть немного поосторожнее, так как человеческая психика для такого явно не предназначена.

И болевой шок в момент активизации плетения появился у меня потому, что я сразу почувствовал через каналы плетения ощущения всех моих парней одновременно. Думаете, это ерунда? Нет, я не говорю в данный момент об их эмоциях, которые также захлестнули меня по самую макушку, я говорю об их ощущениях. Если бы я проводил обратную клятву с одним, я просто бы ощутил кратковременное удвоение своих чувств, как тогда, когда сливался воедино. Хотя в тот момент мне было легче, ведь тело-то было одно, и только эмоции усилились. А когда же я размахнулся и самонадеянно провел клятву с четвертью сотней человек...

Все еще непонятно? Хорошо, поясню на примере. Вот представьте себе легкое касание одежды на вашей коже, которое вы даже не замечаете. Представили? Увеличьте его вдвое. Заметили нажим? Увеличьте еще вдвое. Чувствуете, что ваша одежда приобретает свойства наждака? А если увеличить его еще в три-четыре раза, то получится приблизительно то, что почувствовал я. А ведь есть еще слух, обоняние, про зрение вообще молчу, искренне радуясь, что не ослеп в процессе.

Короче, после этой клятвы я приказал себе запомнить, что больше никогда не нужно пытаться экспериментировать с плетениями на себе. Только на других... Кстати, как я уже говорил, ребята этот процесс вообще не почувствовали, так как полной двусторонней связи у плетения не было. Да это и правильно, ведь тогда при особом желании они получили бы то же, что и я. А ведь никакому господину не понравится осознание того, что слуга в любой момент может взять под контроль его тело, поэтому маги, придумавшие данное плетение, первым делом учли этот момент.

Придя в себя окончательно, я заявил ребятам:

— Садитесь поудобнее, сейчас будем учиться.

Парни недоуменно переглянулись, а Рокин спросил:

— Ты хотел сказать, тренироваться?

— Нет, учиться, — повторил я. — Сейчас я буду передавать вам свои знания мастера Рассветной Школы, а также еще кое-что...

— А может, ты нас колдунами сделаешь? — деловито спросил Юрлон.

— Нет, магов из вас не выйдет, — вздохнул я. — Способностей никаких. Так что придется вам удовлетвориться тем, что вы станете непобедимыми воинами. Или вам этого будет мало?

Раздались смешки и парни начали рассаживаться прямо на землю. Я сел напротив них и тут же нырнул на свою знакомую полянку, постаравшись растянуть субъективное время до предела. Бродя по ней, я отыскивал нужные растения, сразу же запуская их копирование или даже тиражирование, так как этих копий мне было нужно очень много. Первым делом я размножил тот самый радужный цветок, отвечающий за интуицию, понимая, что у ребят магического кокона нет и не будет, а значит, от стрел кочевников они будут вынуждены защищаться только таким образом. Доспехи не являются надежной гарантией, да и уязвимых мест у них много, так что этот цветочек поможет им сохранить свои тела от лишних отверстий.

Дальше копирование пошло без остановки. Понимая, что наше будущее весьма неопределенно, я копировал им свои навыки разведчика, все знания, полученные в Рассветной Школе, умения эльфийского лучника... да много чего. Посмотрев в итоге на получившийся внушительный объем, я мысленно нашел все каналы, тянущиеся от меня к парням и, распределив все эти растения по группам, начал перекачку информации. Процесс шел медленно, так как я совсем не хотел повторения случая с подопытным кочевником, которому выжег мозг, перестаравшись со скоростью передачи. Ведь в таком случае я буду ощущать то же самое, что и 'счастливчик', у которого начнут плавиться мозги. Это также было одним из недостатков обратной связи, поэтому я четко осознавал, что когда кого-нибудь из моих ребят убьют, мне будет очень и очень плохо. Да, мое тело при этом не пострадает и после этого я смогу очнуться, но все последние ощущения умирающего испытаю целиком и полностью.

Посмотрев на информацию, я отметил, что она перекачивается равномерно, но с различной скоростью. Так, например, один 'пакет' уже полностью был отправлен, поэтому я мысленно скользнул по каналу в разум того парня, у кого были наибольшие способности к усвоению новой информации. Как я и предполагал, это оказался Марик. Самый молодой из отряда, он легко принял все полученные знания, и мне даже не осталось работы на его лесной опушке. Я лишь плеснул немного энергии, добиваясь более плотного проникновения знаний в разум парнишки. Это нисколько не помешает, подумал я, и вернулся обратно.

А дальше пошел конвейер. Я едва успевал следить за перекачкой и помогал моим знаниям усваиваться в головах парней. Нет, все-таки идея клятвы верности была просто гениальной, подумал я, насильно внедряя свои навыки в разум Трита. К сожалению, он настойчиво отторгал новые знания, поэтому мне, в конце концов, пришлось самому высаживать все растения на его деревенский огород и тщательно следить за тем, чтобы они еще и нормально схватились корнями за землю. Закончив с этой проблемой, я продолжал радоваться экономии времени. Ведь если бы не клятва, я бы провозился очень долго, а так процесс пошел практически одновременно и довольно успешно. Были бы ребята магами, я по этому каналу мог бы им перекачивать еще и энергию, ведь он был полифункциональным. Но мысль по этому поводу пришлось оставить до лучших времен.

Нет, я сказал парням правду, способностей у них не было никаких. Но ведь и у меня в самом начале было также. Ведь в свое время я долго занимался раскачкой своих задатков, да и чего скрывать, занимаюсь этим до сих пор. Может быть, и парням также можно вложить в голову информацию об основах магии, а потом они сами будут кропотливо развивать свои силы? Или обеспечить им резкий сдвиг, использовав слияние аур, как получилось с Алоной? Но, поразмыслив немного, я отказался от этой идеи. Нет, друзья и родственники — это разные категории и не стоит пока переводить ребят из одной в другую.

Хотя магами им стать совсем не помешало бы, но у нас нет времени на это. Чтобы стать весьма средним магом мне понадобилось больше полугода. Нельзя сказать, чтобы я занимался ежедневно и с большим упорством, ведь, как правило, свободного времени у меня оставалось очень мало. А ведь сейчас у нас его вообще нет. Степняки уже рядом, до активных боевых действий остались считанные дни. Я просто не смогу настолько раскачать парней, чтобы они смогли магически противостоять врагу. Сталью и стрелами у них выйдет в десятки раз лучше, поэтому я оставил все мысли по этому поводу и закончил с последней передачей. Вынырнув из подсознания, я оглядел ребят. Некоторые недоуменно мотали головой, многие массировали себе виски. Знаю-знаю, подумал я. Теперь головы у вас будут еще долго болеть, но ничего — глоток лимэля и все как рукой снимет!

Я встал и сказал парням:

— Вот и все! А вы боялись...

— Но я ничего не чувствую, — сказал мне Крот, неуверенно поднимаясь следом.

Я взглянул в его недоуменное лицо и решил, что лучше будет один раз показать. Молниеносно выхватив из-за спины клинок, я нанес удар в горло Крота. Этот удар был смертельным и если бы я не был уверен, что все получилось, то такого делать бы точно не стал. Но я только что сам лично проследил за усвоением его разумом новых знаний и действовал наверняка. Крот, не меняя выражения лица, лишь чуточку сместился влево, пропуская мой клинок, а затем также быстро выхватил свой и рефлекторно нанес мне удар в ответ. Я едва успел поставить защитный кокон, но меч парня замер в сантиметре от моей шеи. Усмехнувшись, я порадовался, что парень все же сумел в последний момент остановить удар, значит, новые знания прочно перешли в разряд навыков, которые уже могут контролироваться разумом. На рефлексах ведь далеко не уедешь, подумал я и убрал свой клинок в ножны. В этот момент Крот демонстрировал мне, насколько у обычного человека может отвиснуть челюсть.

— Еще вопросы будут? — ехидно спросил у него.

Парень опустил свой клинок и закрыл рот, а потом огляделся. Все остальные ребята, стоящие рядом также выглядели весьма удивленными. Быстро придя в себя, Крот широко улыбнулся и заявил:

— Вот теперь можно и воевать!

Я кивнул и отдал приказ:

— Сейчас отправляйтесь к воротам, где остались тела защитников. Всем, кто еще не имеет за спиной пары клинков, взять себе подходящий меч у погибших, а потом как можно быстрее найти своих лошадей и ждать меня там. Куда мы поедем, объясню по дороге, — добавил я, чтобы не было лишних вопросов.

— А... — начал было Дин, но я коротко рявкнул:

— Выполнять! Каждое мгновение дорого!

Ребята резво покинули двор и побежали за лошадьми, а я начал прикидывать, что мне нужно взять с собой. Затем на всякий случай зашел в дом и взял из сумки второй колчан с эльфийскими стрелами, а также кинжал моего учителя, который прикрепил на пояс слева. Пригодится, ведь, как говорится, запас карман не тянет. Остальное я брать не стал, так как планировал в скором времени сюда еще вернуться. Кстати, нужно было еще сказать ребятам... Стоп! А что мешает мне сделать это сейчас? Улыбнувшись, я сформировал мысль-приказ и отправил её по всем магическим каналам, связывающим меня с парнями. Все еще улыбаясь, я побежал к воротам, представляя, как каждый из парней вдруг отчетливо услышал мой голос у себя в голове:

— Возьми не меньше сотни стрел у мертвых кочевников и проверь свой лук!

Пристраивая колчан за спиной, я прикидывал план предстоящей операции. Напасть с разгону не получится. Вернее, получится, однако ни к чему хорошему это не приведет. Да, нам удастся завалить несколько сотен степняков, но потом в дело вмешается маг, которому некто из вышестоящего начальства приказал использовать магию только в крайних случаях. Интересно, почему? Чтобы не пало и тени подозрений на то, что в дело влезла Империя? Но ведь о ней и так знают все, кто имеет уши. Хотя... Если бы я не раскопал сведения о финансировании, знал бы Фариам о том, что нападение степняков — дело рук имперцев? Вряд ли. Догадываться мог, ведь голова у него варит, но точной уверенности у него бы не было, а значит, и с военной помощью соседей он вполне мог пролететь, как фанера над Парижем.

Мда, тут имперцы грамотно рассчитали. Разве станет умный правитель оголять границы, со дня на день ожидая нападения? Разумеется, нет. Именно поэтому, до окончательного выяснения того, что удар будет нацелен на Мардинан, Фариам на помощь соседей мог не рассчитывать. Сейчас же ситуация изменилась, что не могут не сообразить имперцы. Я подозреваю, что шпионов у них хватает, поэтому вряд ли останутся незамеченными разговоры о военной поддержке, что идут сейчас в верхах. Вот только как они на это отреагируют? Снимут магам запрет на использование своих сил или будут до последнего надеяться, что все это не вылезет наружу?

Ладно, эти мысли можно оставить. Что в первом, что во втором случае моя роль не изменится. Будем надеяться, что Фариам достаточно умен, чтобы не рассказывать все это каждому встречному, а постарается договориться с соседями по-тихому, чтобы никто из имперцев не пронюхал. Так, оставлю это у него на совести, но завтра, если выживу после боя, нужно будет связаться с ним и объяснить ситуацию, ведь про магов я ему сообщить вроде бы не успел, хотя и обещал докладывать почаще. Так что, пускай порадуется вместе со мной!

К нашим лошадям я подоспел не самым последним, обнаружив свою уже отдохнувшую кобылку мерно щиплющей траву. Забравшись на неё, я машинально проверил свой лук и оглядел парней. У всех за плечами торчали по две рукояти клинков, что меня весьма обрадовало. Так как я владел техникой двуручного боя, то и парням легче будет управиться с двумя клинками, чем таскать с собой еще и щит. Интересно, сколько же невостребованных клинков из эльфийской стали осталось в Городе? Если последнюю партию мечей кузнец начал делать с расчетом только на моих парней, в то время как воины Хагела уже имели по паре, то можно предположить, что парни забрали почти все клинки у мертвых защитников. Ничего, подумал я, полную ревизию имущества можно провести после возвращения в случае удачи, а если наше нападение провалится, то вопрос с оставленной без присмотра эльфийской сталью будет волновать меня меньше всего.

Ладно, хватит терять время. Я пересчитал парней и выяснил, что не хватало всего двоих, но и те с колчанами наперевес уже выбегали из раскрытых ворот. Не дожидаясь их, я скомандовал:

— Вперед!

На скаку я продолжал обдумывать план будущего боя, от которого меня отвлекли посторонние мысли. Итак, на чем я остановился? На том, что маг, вступив в схватку, просто передавит по одному моих ребят, а меня, обезумевшего от боли, возьмет тепленьким, если раньше степняки в капусту не покрошат. Вывод — сперва нужно валить мага. А как это сделать? Только незаметно, потому что на открытое противостояние у меня умений не хватит. Прикинув по солнцу, что сейчас примерно часов шесть вечера, я начал просчитывать время нашего прибытия. Получается, что часа в четыре утра, во время 'собачьей вахты', которая до сих пор не знаю, почему так называется, мы сможем добраться до лагеря.

Дорога — это не проблема, я её хорошо знаю по воспоминаниям Макра. Вот только одно мне непонятно, почему он поперся с юга, когда самый прямой путь пролегал через мои сигналки на юго-востоке? Через мгновение мне пришло воспоминание о том, как Макр с Лооком спорят над картой, как лучше всего провести отряд и первый выбирает длинный путь только для того, чтобы насолить брату и напомнить, кто в походе главный. Что ж, Макр, можешь порадоваться где-то там в ином мире, твой выбор принес отряду успех, вот только весьма ненадолго...

— Командир, ты обещал рассказать, куда мы едем, — обратился ко мне скачущий рядом Крот, когда мы проехали уже примерно час.

— Извини, задумался, — ответил ему я и громко сказал, чтобы было всем слышно: — Коротко ситуация такова: где-то ранним утром мы должны достигнуть тренировочного лагеря кочевников, который располагается у места, которое называется Белая Скала. Там нас будут поджидать около тысячи степняков (ну это я слегка приуменьшил), десяток наемников-имперцев, один имперский герцог, которого все зовут Советником, и маг, который устроил нам нападение мертвяков.

Несмотря на шум скачки, я услышал, как справа Ламин заскрипел зубами. Обернувшись, я увидел, что и остальные ребята, слышавшие мой голос, начали злиться, видимо то нападение сильно им потрепало нервы.

— Действовать будем так, — продолжил я, переходя на мысленную речь, чтобы не драть горло. — Рано утром, когда будет еще темно, мы подъезжаем к небольшому овражку рядом с лагерем, где оставляем своих лошадей. Затем вы окружаете степняков на равномерном удалении друг от друга, бесшумно вырезаете дозоры, которые там непременно будут, и ждете моей команды, приготовив лук и стрелы. В это время я расправляюсь с магом, беру за шкирку Советника и оттаскиваю его подальше, чтобы после боя расспросить хорошенько. Как только я вернусь обратно в лагерь, то наведу там шороху, чтобы степняки проснулись, и стали пытаться меня прирезать. В это время вы подбегаете поближе и расстреливаете их, следя, чтобы не ушел ни один, поскольку это не единственный лагерь, который я планирую распотрошить таким образом. У кого-нибудь возникли вопросы? Можете задавать их мысленно, я услышу.

— А ты что теперь всегда наши мысли читать будешь? — удивился Крот.

— А я уж было думал, откуда у меня голос в голове появился... — донеслась радостно-облегченная мысль Рика

— А мы теперь друг с другом тоже можем общаться, не раскрывая рта? — простодушно поинтересовался Трит.

Остальные спустя несколько секунд также поддержали какофонию голосов в моей голове. Я мысленно сплюнул и ответил всем сразу:

— Нет, так общаться друг с другом вы можете только через меня. А если в будущем захотите ко мне обратиться таким образом, то просто сосредоточьтесь и мысленно закричите мое имя. Я услышу.

Тут же донесся оглушивший меня мысленный вопль Нимоша:

— А-а-але-е-екс!!!

Я даже голову пригнул, спасаясь от шума, поэтому почти не услышал его вопрос:

— Вот так примерно?

— Твою мать, Нимош! Я же сейчас с тобой разговариваю, на хрена так орать?! Это я сказал для того, чтобы вы могли дозваться меня в экстренных ситуациях. Или ты думаешь, что я ваши мысли буду теперь всегда читать? Да что в них интересного? Одни желания — поспать, поесть и по бабам!

Парни захохотали, а я закончил:

— Короче, пока план такой — скачем и скачем. Когда в нем будут изменения, я вам сообщу.

И я прервал связь. Очень удобная штука это плетение, с каждым разом при его использовании я убеждаюсь в этом все больше и больше. А главное — невозможно ни снять, ни уничтожить, а значит, теперь в парнях я уверен на все двести. Интересно, а у наемников стоит такое же? Или все-таки их 'наниматели' не утруждали себя и ограничились первой ступенью? Ведь если обратная связь присутствует, то валить их нужно в первую очередь, иначе проблем потом не оберешься. Нет, я не думал, что их хозяева вдруг воплотятся в них и будут использовать наемников в виде кукол при нашей атаке. Просто в тот момент, когда они будут умирать, тот, кому они принесли клятву, обязательно будет видеть, кто их убил, а информацию о нас я пока не хотел разглашать. Рано еще, ведь наше главное преимущество — внезапность и я не хотел бы его лишиться.

Сейчас перед нами стоит задача — уничтожить один лагерь и разведать, где поблизости обретаются похожие, а уже потом мы целенаправленно будем отвлекать на себя силы кочевников, вынуждая их задействовать все больше людей... Так, что-то я сильно забегаю вперед. А ведь пока еще даже не представляю, сумею ли справиться с этим магом, который сейчас находится у степняков, но уже размышляю о будущем. Отставить! Слишком часто в последнее время все мои четко расписанные и продуманные планы отправлял к демонам маленький пушистый зверек. Так что и сейчас не стоит загадывать так далеко. Кто-то из известных людей на Земле говорил, что нужно жить одним днем. Я, конечно, понимаю, что он далеко не это имел в виду, но сейчас предпочту последовать его мудрому совету.

Глава 2. И возмездие придет

Мы скакали долго, выжимая из наших лошадок все, на что они были способны. Когда усталые животные уже начинали спотыкаться, мы переходили на шаг, давая им немного отдыха, а потом снова понукали их бежать быстрее. Я понимал, что единственный наш шанс на благополучный исход дела — это то, что мы нападем на сонных кочевников. Если ко времени нашего прибытия они уже успеют проснуться, то нам придется лишь развернуться и убираться подальше. И дело не в том, что мои ребята хотя и получили мои знания, но еще недостаточно хорошо владеют своими телами, чтобы их применять (хотя и это тоже было немаловажной причиной). Просто я очень надеялся убить мага во сне, понимая, что мои шансы на успех становятся минимальными, если застать его бодрствующим и полным сил.

Именно поэтому мы не жалели бедных четвероногих и гнали что было сил. Если бы я отправился один, можно было применить одно весьма жестокое плетение, превращающее лошадь в неутомимый механизм, что способен сутками держать предельный темп. Вот только это плетение разрушает организм животного и приводит к быстрой смерти. Но не это было главной причиной, из-за которой я не стал его применять. Просто плетению должна даваться постоянная подпитка от создавшего его мага, что обеспечивалось простым присутствием последнего в седле лошади. А так как я одновременно не могу касаться стольких скакунов, чтобы передать им свою силу, то этот вариант пришлось вынужденно отбросить.

Большие проблемы начались после того, как наступила ночь. И хотя я, обладая превосходным зрением, позволявшим мне хорошо видеть в абсолютной темноте, старался скакать впереди, выбирая ровную и хорошую дорогу, остальные испытывали неудобства. Мы пробовали передвигаться и плотной группой, но все равно это не сильно помогло. Когда несколько лошадей чуть не переломали себе ноги о неожиданно попавшиеся на пути камни, я решил рискнуть и зажег светляк. Толку от него было немного, потому что я боялся придавать ему большую яркость, так как в темноте свет виден за многие десятки километров. Спустя несколько минут парни попросили меня его потушить, потому что мелькание теней ничуть не помогало им выбирать ровную дорогу.

Задумавшись над этой проблемой и дав лошадям полчасика передохнуть, я нашел выход — изменил плетение светляка, превратив его в слабо светящийся туман, который благодаря привязке ко мне стелился впереди и освещал путь. Он не был ярким, но являлся вполне достаточным, чтобы парни и их лошади моги ехать, не опасаясь неприятностей в виде камней, корней и кочек. Больше всего это походило на то, что в отдельном участке ночи каким-то образом вдруг наступили предрассветные сумерки. Благодаря моему изобретению мы вновь смогли увеличить скорость передвижения, но все равно меня терзали смутные сомнения, что мы успеем вовремя, поэтому я не жалел лошадей, да и задницы своих ребят. К слову, они уже успели освоить навыки верховой езды, которые я передал им, скопировав из доставшейся памяти Макра, поэтому парни в седлах держались уверенно, как прирожденные всадники, причем даже не осознавая этого, и ничуть не напоминали неумех, с десяток дней назад впервые увидевших лошадей.

В итоге дикой скачки, несмотря на все мои опасения, мы достигли нужного овражка, уложившись в отведенное мной время, где и оставили взмыленных тяжело дышащих лошадей. Неслышными тенями мы пустились дальше на своих двоих. До лагеря было всего двадцать минут бега, поэтому мы сразу же условились, что я пойду первым, а ребята двинутся следом через полчаса, чтобы ненароком не вспугнуть врага раньше времени.

— И запомните, чтобы ни один не ушел! — напомнил я парням и бесшумно направился к лагерю.

Первым делом своим магическим зрением я увидел, что впереди был дозор из трех человек, которые сидели и упрямо таращились в темноту за пределами лагеря. Видимо, тут строгие порядки, подумал я, раз никто из них не позволяет себе вздремнуть на посту. Понаблюдав за ними с минуту, я просто выпустил три магических стрелы и подождал, пока энергия из трех мертвых тел не переместиться туда, где ей было самое место — в мой сафрус, который все еще находился у меня в желудке. Оглядев местность, я заметил еще два дозора, которые также состояли из троек степняков и охраняли южный и северо-западный подходы к лагерю.

Для моих магических стрел расстояние было явно великоватым, поэтому я просто мысленно обратился к парням:

— У большого камня с юга сидят трое дозорных, как будете обходить лагерь, или сразу убейте их стрелами, или сделайте так, чтобы они вас не заметили, у этих дураков костер горит, так что они вряд ли что-то увидят, вам будет проще. Еще трое сидят в пятидесяти шагах от крайнего высокого шатра, эти без огня, так что постарайтесь их убивать только тогда, когда будете уверены, что сделаете это бесшумно. И начинайте выдвигаться, потому что начинает светать. Конец связи.

Да, небо уже светлело, поэтому нам всем следовало поторопиться. Здесь никакого тумана и утренней дымки не будет, поэтому дозорные, как только немного прояснится, сразу же заметят перемещения моих парней и поднимут тревогу. Лишь бы сами ребята шума не наделали, подумал я, достигая крайнего ряда шатров. В лагере было тихо, но кое-какие шевеления все же были. Повара с раннего утра в южной части стойбища начинали неспешно готовиться к грядущему завтраку, а сбоку от меня некто, страдающий бессонницей, натачивал свой меч. Решив отыскать палатку с магом, я усилил магическое зрение.

Но, тщательно оглядев лагерь, я не обнаружил ожидаемого яркого пятна ауры мага и озадачился. Неужели этот гад успел слинять? Тогда и советника я здесь тоже не увижу, хотя и очень хочется поговорить с ним по душам. Вздохнув, я уже хотел было скомандовать ребятам, чтобы приступали к активным действиям, но моя интуиция посоветовала мне не торопиться. Еще раз оглядевшись, я начал искать малейшие признаки магических плетений, проверяя все шатры, один за другим. Хоть лагерь был значительно больше Города, но и я теперь не тот неумеха, который не мог качественно пользоваться своим магическим зрением, поэтому мне не составило труда целиком охватить всю его площадь.

В нескольких палатках я заметил магические плетения в свернутом виде и догадался, что это наверняка какие-нибудь амулеты. Но вот в самом центре, я увидел нечто странное — один шатер был буквально оплетен тончайшей магической паутиной, которая была разновидностью моей сигнальной нити, но покрывала пространство гораздо плотнее. В этом шатре магический фон явно был завышенным, судя по всему, маг недавно опять занимался своими экспериментами. Прикинув направление, я неслышно стал пробираться к цели. Пару раз мне приходилось вжиматься в землю и надеяться, чтобы проходящие мимо кочевники, которым внезапно приспичило отлить, меня не заметили. Убивать я их не стал, так как не был уверен в том, что их товарищи не дожидаются возвращения этих писунов. И поэтому мне пока приходилось изображать из себя статую и терпеливо дожидаться, когда они пройдут мимо.

Но на третьем встречном мне не повезло. Видимо, этот кадр вечером выпил довольно много жидкости и сейчас решил, что добежать до конца лагеря просто не успеет, поэтому просто завернул за ближайший шатер и достал свой инструмент, которым принялся увлажнять каменистую почву, шатер своих товарищей и мои штаны. Я стоял, вжимаясь в шкуры, и мрачно наблюдал за тем, как он опорожняется, одновременно запоминая его лицо, с блаженным выражением обращенное к звездам. Ну, поссыкун, я тебе еще припомню! Нет, чтобы, как все нормальные люди, стоять спокойно, так он еще и вертится в разные стороны! Художественный писун, мать бы его! Умудрился изгадить мои форменные штаны, которые я только недавно постирал!

Кочевник наконец выдохся и, подтянув свои штаны, отправился досыпать, не меняя блаженного выражения лица. Как мало нужно человеку для счастья, прокомментировал я про себя его поведение и направился дальше, благо до нужного шатра осталось всего три десятка шагов, а больше желающих облегчиться на мою одежду в округе не замечалось. Подойдя к незнакомому плетению, я остановился и задумался. Понятно, что трогать его руками было бы неразумно, но вот как бы снять паутинку, чтобы при этом не разбудить хозяина?

Я внимательно рассматривал магическое образование. Все правильно — обычная сигналка, никакого боевого механизма тут не стояло. Она была накинута на весь шатер и сообщала владельцу о незваных гостях, даже если те надумают пробраться через крышу. Правда, от сигнала до того момента, когда вооруженные гости ворвутся внутрь, прошло бы всего несколько мгновений, но опытному магу их будет достаточно, чтобы проснуться и укрыться защитой. И как же мне теперь избавиться от этой дряни? Я начал искать источник энергии, без которого всю структуру плетения можно будет легко развеять, и вскоре обнаружил его. Как я и предполагал, он располагался рядом с блоком, отвечающим за механизм срабатывания сигналки. Имперская школа, подумал я, стандартная схема.

Я уже было мысленно дотронулся до источника, чтобы быстро перекачать всю его энергию себе, как вдруг моя интуиция опять посоветовала не спешить. Приглядевшись внимательно, через некоторое время я обнаружил еще один совсем незаметный блок-образование, который представлял собой своего рода тревожную кнопку со своим собственным маленьким зарядом энергии, так сказать, страховочный вариант. Рассматривая его, я подумал, что сегодня моя советчица уже дважды уберегла меня от необдуманных поступков. Конечно, хорошо, что у меня есть такая помощница, но может быть и мне следует перестать себя вести, как зеленый простачок?

Спустя несколько секунд я аккуратно опустошил этот блок, стараясь не повредить линию паутинки, к которой он крепился. И ежу было понятно, что когда некто обесточит сигналку, линия пропадет, а данный блок сработает, посылая сигнал владельцу. Не очень хитро, но не будь у меня такой интуиции, вполне могло бы сработать. Расправившись с блоком, я легко обесточил сигналку и развеял плетение, после чего достал свой кинжал и аккуратно разрезал слой шкур в одной из стенок шатра. Клинок скользил мягко и благодаря бритвенной остроте не производил никакого шума. Разрезав шкуру по вертикали примерно на метр, я вернулся к началу и стал делать горизонтальный надрез, но тут же остановился и замер.

Все дело в том, что из отодвинувшегося угла шкуры наружу пробился неяркий свет, какой может издавать только слабый магический светляк, а это заставляло задуматься. Дело в том, что именно он как раз является не полноценным плетением, а представляет собой своего рода слегка оформленный сгусток сырой силы, которая медленно превращается в свет. Это не магический светильник, который горит более ярко, а также имеет функции активации и выключения. Вот в нем уже есть полноценное плетение, хотя и предельно простое. Но главное заключалось не в этом. Такие светляки используются в основном тогда, когда маги работают над особенно сложным плетением. Ведь любая магическая структура, пусть даже самая простая, может легко наложиться на то образование, которое хочет создать маг, и приведет к печальным результатам. Бабахнуть может и не бабахнет, но структуру плетения точно придется создавать заново.

Но это я отвлекся на изначальные принципы магии, прошу меня простить. А в тот момент я просто замер с клинком в руке, четко осознавая, что маг находится внутри и более того, сейчас как раз бодрствует. Магическим зрением я заглянул внутрь, но снова увидел только пустоту. Никакого следа ауры — маг не пожелал определяться! Хотя я прекрасно понимал, что тот должен находиться внутри, ведь сигналку он поставил не просто так, чтобы пойти прогуляться, да и светляк горит. Хотя, конечно, все может быть. Но тогда... Поспешив развеять свои сомнения, я заглянул в щелку.

Я не ошибся, маг был в шатре, и сна у него не было ни в одном глазу. Это я понял исключительно по его движениям, нервным, отрывистым, поскольку маг стоял ко мне спиной и чертил что-то на листке бумаги, который лежал на столе перед ним. Понаблюдав за ним, я понял, что он настолько увлечен своим занятием, что у меня вполне может получиться застать его врасплох, ведь отступать я просто не имел права. Особенно теперь. Поэтому я продолжил делать разрез своим клинком, смотря магу поверх головы и напевая про себя 'Я тучка, тучка, тучка...'. Несмотря на все заверения скептиков, я знал, что любой человек может почувствовать устремленный на него внимательный взгляд, поэтому перестраховывался.

Доведя разрез до одной из деревянных стоек шатра, я медленно отогнул край шкуры и так же медленно, не издавая ни малейшего шума, перешагнул преграду. Больше всего я волновался, что маг услышит шорох моей одежды, но тот в это время бормотал нечто себе под нос. Экспериментатор опять что-то придумывает, понял я, а может быть и совершенствует то плетение, которое только недавно испытывал на нас. Лично мне все его исследования были по барабану. Сейчас важно было понять, почему же я не видел его ауры. Оглядев стоящую передо мной фигуру, я перешел на магическое зрение и стал внимательно рассматривать мага.

Да, я понимал, что поступал глупо, как и то, что мне нужно было поскорее валить его и начинать общую атаку, но все же продолжал изучать пространство перед собой. Вначале я не увидел ничего, но потом заметил что-то вроде колышущейся дымки в том месте, где должна была находиться аура. Она как раз повторяла контуры фигуры, но была слаборазличима. Спустя минуту я начал понимать, что каким-то неведомым образом маг создал некий кокон, который своей внутренней стороной просто не выпускает излучение ауры за пределы тела, а в то же время наружной изображает обычный воздух. Хитро, с уважением подумал я. Ведь если бы этого наружного слоя не было, то я бы увидел черную дыру в пространстве, а так только воздушное марево. Вот только оставалось непонятным, как же он этого добился...

И тут внезапно я увидел, что маг повернулся. Рефлексы сработали моментально, и клинок ласточкой выпорхнул у меня из руки. Я перешел на обычное зрение и увидел перед собой мага, протягивающего руку к стоящему на столе блюду с фруктами, которому мой кинжал пробил висок. Через мгновение тело начало падать, а я вышел из ступора и все же успел подхватить его магическим захватом. Переходя на магическое зрение, я увидел, как со смертью своего носителя начинает постепенно разрушаться то плетение, которое он наложил на себя, чтобы остаться незамеченным. Я увидел, что в дымке появляются прорехи, из которых начинала виднеться яркая аура умершего мага, которая уже начала стремительно терять свою форму и превращаться в обычную силу. Подскочив к нему, я прикоснулся к телу, надеясь, что мои смутные догадки, промелькнувшие в голове за доли секунды, окажутся верными.

Мне невероятно повезло, плетение почувствовало мое еще живое тело и словно разумный организм стало переползать на мою кожу, тут же восстанавливая разрывы в своей структуре и начиная подпитываться моей энергией. Я замер и стал наблюдать, как плетение медленно захватывает мою ладонь и поднимается выше. Подождав, пока оно полностью не перейдет на меня, оставив мертвое тело, я начал внимательно изучать его структуру. Она была не просто сложной, она напоминала произведение искусства. Мне, со всеми моими познаниями потребовалось бы немало времени, чтобы придумать это плетение, даже если бы я знал, в каком направлении нужно копать. Хорошо, что я вовремя вспомнил 'свиной грипп', подаренный мне этим же магом и понял, что все его работы имеют явно выраженный принцип самоподзарядки и самовоспроизведения. Рассматривая структуру плетения, я продолжал поражаться той гениальности, которую продемонстрировал её создатель, но быстро оборвал сам себя. Сейчас на это нет времени.

Я повернулся к магу и стал поглощать его силу, которой он накопил весьма немало. Теперь его разрушающаяся аура была видна и представляла собой яркий бесформенный сгусток энергии, который быстро вливался в меня. Постояв над телом и дождавшись полного впитывания, я проверил плетение маскировки. Оно на мои действия никак не отреагировало. Для пробы я создал лезвие, таран, щит, защитный кокон — все это не причиняло плетению никакого вреда, а защитный кокон даже не пытался с ним взаимодействовать, видимо в плетении был еще заложен автоматический принцип сохранения своей структуры. Еще раз повосторгавшись изобретением, и отвесив мертвому телу уважительный поклон, я вылез из шатра и отправился на розыски Советника.

Справедливо полагая, что маг нужен был главным образом для защиты герцога, я подумал, что Советник должен быть неподалеку, и отправился обыскивать шатры, расположенные рядом с этим. В первом обнаружился отряд стражи, который после моего посещения заснул навеки. Я не стал с ними церемониться и раздал каждому по магической стреле в лоб, уменьшая количество противников. Так как опасаться мне уже было некого, я не особо таился, и результатом этого стало то, что когда я собрал энергию мертвых и вышел из шатра, меня обнаружил один из воинов. Судя по его виду, он целенаправленно обходил лагерь, а не просто вышел отлить, так как был в полном вооружении и даже с луком.

Я запустил в него лезвием, но он все же успел издать сдавленный писк, когда перерубленный пополам валился на землю. На этот звук из шатра напротив показалась голова, которая получила магическую стрелу и с недоуменным выражением на лице и аккуратной дыркой во лбу снова скрылась в шатре. А потом из этого же шатра раздался яростный крик, видно там не все спали. Посланное на звук лезвие погоды уже не сделало, крик подхватили, и лагерь степняков загудел, словно разбуженный улей. Я обратился мысленно к ребятам и спросил:

— Как продвигается дело с окружением лагеря?

— Все нормально, три поста дозорных полностью мертвы, мы все сидим вокруг лагеря, так что ни один не прошмыгнет! — доложил мне Крот. Остальные ребята тоже загомонили, и я поморщился, подумав, что нужно сделать парочку или тройку сержантами, чтобы прекратить такой бардак.

— Слушайте все, мы начинаем. Можете стрелять.

Я оборвал связь, понимая, что в этот момент ребята поднимаются со своих мест и подбегают поближе к лагерю степняков, чтобы начать расстреливать сонных кочевников, с недоуменными лицами выскакивающих из шатров. Раздавая не в меру любопытным степнякам магические плюхи, я продолжал осматривать соседние шатры. Второй оказался напрасной тратой времени — я быстро запустил десяток лезвий, перерубивших находившихся там степняков и выскочил обратно. На подходе к третьему я понял, что именно с него и нужно было начинать, потому что в этот момент наружу выскочил Советник, в окружении пятерых наемников. Это хорошо, бегать не придется, подумал я и подскочил к ним.

Первый наемник получил хороший удар в висок и рухнул под ноги. Второй оказался более прытким и успел взмахнуть мечом, вот только пропустил мой удар в солнечное сплетение и согнулся пополам, получив вдогонку удар кулаком по макушке. Третий и четвертый наемники старательно закрывали Советника вместе с пятым, которые в это время пытались удрать сквозь строй подоспевших на место боя степняков. Решив не отвлекаться, я просто стянул шеи наемников магической петлей и подержал пару секунд, понадобившихся мне, чтобы основательно проредить набежавших кочевников с саблями. Когда тела перестали дергаться, я отпустил петлю, проверив их ауры. Как я и думал, они были живы, но в аурах я заметил явное чужеродное плетение совсем не похожее на то, что накладывается при клятве верности.

Пообещав разобраться со всем этим, я рванул вслед за Советником. А вот дальше стало совсем плохо. Проснувшиеся кочевники схватились за луки и первый же залп чуть не задел меня. Лишь благодаря моему шестому чувству я сумел за мгновение до стрел метнуться в сторону и врезаться в попавшийся по пути шатер. Выругавшись, я мысленно обматерил свои рефлексы, которые были заточены на рукопашный бой, а не на магическое сражение. Отлипнув от шатра, я активировал свой защитный кокон и швырнул в лучников пару гранат, разорвавшихся с оглушительным треском. Вот только при этом не было картинного разлетания трупов, так как никакой ударной волны мои гранаты не создавали. Просто несколько десятков лучников вдруг осели на землю, украшенные многочисленными сквозными отверстиями в телах.

Видя, что на подмогу им приближается более мощный отряд, состоящий минимум из сотни людей, уже с дальнего расстояния начинающих осыпать меня стрелами, я вспомнил о своей цели и побежал вслед за Советником. Миновав несколько шатров, я увидел, что тот уже практически достиг границы лагеря. Вытянув вперед магическую петлю, я захватил шею советника и крепко сжал, стараясь не повредить позвоночник. Последний наемник, видя такое издевательство над охраняемым, кинулся ко мне. Это было очень кстати, потому что далеко бегать мне не хотелось. Подождав его приближения, я встретил его меч раскрытой ладонью. Наемник очень удивился, когда его удар, который должен был развалить меня надвое, был остановлен моей рукой без оружия. Пользуясь охватившим наемника секундным замешательством, я левой рукой врезал ему в лоб, лишая сознания. Наемник упал на землю передо мной, получив вдобавок стрелу в правое плечо от подоспевших кочевников.

Я поморщился от боли в руке, так как этот гад практически поломал мне кисть. Ведь мой кокон — это не доспехи, он эластичный. Хотя и может выдерживать страшные по силе удары, но все же прогибается под ними. Так я сейчас, например, чувствовал, что моя спина под ливнем стрел медленно, но верно превращается в сплошной синяк. Повернувшись к кочевникам, я обругал себя еще раз и просто расширил мой защитный кокон, отдалив от тела еще на два сантиметра. Сразу же неприятные ощущения от попаданий исчезли, и я занялся тем, для чего мы сюда пришли — уничтожением живой силы противника.

Сегодня я знал, что времени у меня масса, поэтому не только оттачивал свои магические навыки, но и пробовал новые элементы и ранее неиспользовавшиеся плетения, делая соответствующие выводы. Несколько сот кочевников, напавших на меня с луками, были полностью уничтожены десятком гранат второго типа. Затем пришел черед тех, которые думали, что кожаные доспехи спасут их от моих магических стрел. Еще на десятерых я испытал молнию и решил, что хоть и выглядит это эффектно, но все равно энергии на неё тратится непозволительно много. 'Свиной грипп', испробованный мной на нескольких подопытных, показал плачевные результаты. Зараженным умирающим людям не давали вступать в контакт с другими сами кочевники, поэтому после двух удачных попыток дело стало ограничиваться всего одним трупом. Признав его неэффективным в бою, я попробовал совмещенный огненный шар и лезвие. Получилось красиво, но весьма слабо.

А потом кочевники рядом со мной внезапно закончились, а остальные вдруг вспомнили про осторожность и начали отступать в центр лагеря. Подумав о том, что гора не всегда идет к Магомету, я отправился за ними. Уничтожив еще пару сотен, я добрался до шатра главного, у которого суетился Юсув, отдававший приказы группе оставшихся в живых опытных воинов. Почему опытных? Да просто они были в доспехах и на новичков не тянули. А ведь я даже и не знал, что у кочевников есть свои латники, хоть и немного, но все же есть. На них я потратил всего одно лезвие, ради эксперимента наполнив его предельным количеством энергии. Сразу с полсотни кочевников лишились голов в один миг. Тех, кто не попал под действие этого плетения, я быстро добил, понимая, что доспехи вполне могут помочь им добраться до моих ребят.

На этом все практически закончилось, так как это был последний очаг организованного сопротивления. Я еще немного побродил по центру лагеря, уничтожая без лишних изысков и экспериментов отдельные малочисленные группки. Бой подходил к концу и организованный лагерь степняков моими стараниями превратился в кровавую мясорубку. Сотни тел, разбросанных по округе, где поодиночке, а где и целыми грудами, навевали на меня мысли о жуткой нереалистичности происходящего. Отогнав сомнения, я продолжил кровавую работу. Бездумно, механически я уничтожал живых людей, отключив эмоции и оставив только цель — убить их всех. Но и этот кошмар скоро закончился. Последние несколько сотен кочевников, спасая свои жизни, организованно рванули на всех парах прочь, спеша выбраться из обреченного лагеря, и попали прямо под стрелы моих подоспевших парней...

Спустя еще несколько минут бойня прекратилась, так как в пределах моей видимости больше не осталось ни одного живого кочевника. Сосредоточившись, я стал собирать энергию, щедро разлитую вокруг. Когда-то у меня была мысль о том, что после смерти от человека остается гораздо больше энергии, чем тратится магом на его убийство. Сегодня я понял, что это именно так. Вцелом это соотношение получилось равным четырем к одному, поэтому дармовой энергии я собрал сегодня массу. Обследовав лагерь магическим зрением, я обнаружил около тридцати живых кочевников, которые сейчас своими аурами явно выделялись среди мертвецов. Наверное, там есть и мои оглушенные наемники, подумал я, и связался с ребятами.

— Как у вас дела? Кто-нибудь ушел?

— Нет, все, кто пытался ускользнуть, полегли от наших стрел, даже мечи обнажать не пришлось, — проинформировал меня Крот.

— А с моей стороны даже никто и не пытался уйти, — недовольно пожаловался Глен.

— Ничего, будут и на твою долю подвиги, — ответил я ему и приказал всем. — Проверьте все тела, потому что я вижу, что двое, что валяются в стороне, с которой мы пришли, все еще живы, а потом подходите к лагерю. Мне будет нужна ваша помощь с пленными.

Сказав это, я отправился к телу Советника с намерением его допросить. Проходя мимо тех шатров, где, как показывало мне магическое зрение, все еще находились люди, я заходил внутрь и методично превращал их в мертвецов. К счастью, мне не попадалось ни женщин, ни детей, поэтому угрызения совести меня не беспокоили. Больше всего меня волновало то, что сегодня мне одному пришлось убить больше восьми сотен человек. Если сравнивать эту цифру со вчерашним днем, то налицо явная арифметическая прогрессия, но только у меня нет по этому повода ни раскаяния, ни сожаления. Даже злость, испытываемая ранее, куда-то исчезла, вот именно это меня слегка беспокоило.

А может, я действительно стал на путь Темного мага древности, но просто не знаю об этом? И как бы я себя не обманывал, заверяя, что не буду повторять чужих ошибок, может быть именно сейчас уже вовсю начал ошибаться? Я вздохнул, переступая трупы. А если посмотреть с другой стороны? Могу ли я сейчас поступить по-другому? Нет. Значит и сопли по этому поводу распускать не следует. Я уже давно решил, что враг должен быть наказан, значит, нет иного пути, чем тотальное уничтожение. Вернее, я его не вижу, да и не хочу видеть, если честно. Да, можно найти оправдание действиям степняков, сказав, что их на Мардинан надоумили напасть имперцы, значит, они и есть истинные виновники произошедшего. Но в моих глазах кочевников это не оправдывает, ведь они сами согласились на подобные предложения, значит, будут и ответ держать по всей строгости. И я пойду по этой дороге, пусть даже она ранее проделана Темным магом, ведь всегда же можно свернуть в сторону и протоптать свою тропинку, не так ли?

Дойдя до тела Советника, я смачно выругался, потому что он был безнадежно мертв. Две стрелы кочевников весьма 'удачно' пронзили его насквозь, причем одна пробила череп. Вот, что значит, не повезло! Сплюнув, я повернулся назад, видя, как в лагерь входят мои ребята.

— Осторожно, тут еще есть живые степняки, — предупредил их я мысленно. — Так что пока всех не убивайте, мне будет нужна информация. Также в центре лагеря валяются тела четырех имперцев, их нужно будет связать покрепче, но аккуратно. Все понятно?

— Ясно!

— Сделаем.

— Хорошо, командир! — донеслись до меня мысленные ответы ребят.

Вздохнув, я понял, что сержантов нужно выбрать сегодня же, а то так и будет бедлам в отряде. Переступая через мертвые тела, я добрался до пятого наемника, что лежал со стрелой в правом плече. Все-таки я немного поторопился с выводами, решив, что наемников здесь десяток. Подвели воспоминания Макра, которому было на это совершенно наплевать, поскольку он ненавидел своих инструкторов и презирал их за то, что они пытались научить его совершенно не нужным, по его мнению, вещам. Опустившись перед наемником на колени, я не стал пока его трогать, а просто вгляделся магическим зрением. Как я заметил ранее, у каждого наемника в ауре сидело плетение-паразит, другим словом его назвать было сложно. Если для мага было нормальным держать у себя в активном состоянии такую гадость, то это вполне понятно, ведь резерв силы у него в сотни раз превышает человеческий. А вот для обычных людей такое плетение было практически смертельным, потому что питалось энергией ауры носителя и постепенно пожирало её изнутри.

Как я и предполагал, это плетение было своеобразным аналогом клятвы верности. Точно такие же блоки, отвечающие за контроль подопечного, такие же командные центры, отвечающие за переработку получаемой информации. А как вы думали? Любое плетение такого типа ежеминутно собирает информацию о подопечном и анализирует её в соответствии с заложенной программой. Например, если носитель вдруг подумает о том, чтобы предать своего хозяина, то плетение организует ему небольшую боль, если он попытается его убить — тут же обеспечит остановку сердца. И это только самые простые примеры. Самое главное, что плетения такого типа ставятся временно и весьма ненадолго, потому что самые активные из них разрушают ауру носителя за считанные месяцы.

И мое плетение в первой стадии также питалось бы аурами ребят, но только оно являдось не таким активным и не потребовало бы больших затрат энергии, что для них опасности не представляло. Когда же я перевел его во вторую стадию, обеспечив обратную связь, оно стало потреблять больше энергии, но не у парней, а у меня, потому что каналы, связывающие меня с ними, спокойно передают плетению от меня необходимую силу. Ведь зачем её по капле выжимать из ауры носителя, словно воду из едва влажной тряпки, если совсем рядом есть целый океан?

Тщательно осмотрев плетение, я пришел к выводу, что его сделали таким энергоемким намеренно, так как обратной связи у него не было. Да и его структура не внедрялась в ауру носителя, как клятва верности, а просто питалось ею, поэтому вполне могло быть изъято. Кроме того, судя по всему, плетение-паразит было однофункциональным, то есть требовало лишь подчинения, а не обеспечивало контроль за выполнением более сложной задачи, поэтому его мне снять было не проблематично, хотя и немного муторно. Все-таки первый раз имею дело с таким, могу и накосячить с непривычки. Как я помнил из книги учителя, при изъятии плетений такого типа нужно сперва отключить командные центры, затем сигнальные, а после аккуратно извлечь плетение из ауры. Конечно, если у мага нет ключа, который автоматически мог разрушать плетение по истечению определенного срока. Разумеется, подобного я не имел, а поэтому, еще раз поглядев на паразита и отмахнувшись от вопроса подошедшего Крота, принялся за работу.

Блоки я нашел быстро, отключение так же не вызвало проблем. Труднее всего было извлечь плетение из ауры, потому что эта гадость словно тесто цеплялось и растягивалось, но никак не желало отдираться от своей добычи. Под конец я догадался, как нужно действовать и 'уговорил' паразита перелезть на предложенный островок чистой энергии, на который он с радостью перебрался и был мной моментально уничтожен. Поглядев на ауру человека, я только вздохнул. Она была слабой, едва светилась и очень напоминала решето. Через несколько дней у него начали бы отказывать внутренние органы, а через неделю наемнику была гарантирована мучительная смерть. Направив на нее энергию, я принялся методично латать дыры и восстанавливать повреждения. Подобным я тоже занимался впервые, но легкомысленно предположил, что мне это по плечу.

Это все же была энергетическая составляющая организма, а не живая плоть, поэтому результаты пошли быстро, хотя и терпения мне понадобилась масса. Аура наемника все никак не хотела срастаться, уже привыкнув быть в дырах, поэтому я додумался просто выжигать края пораженных участков, а потом наполнять их своей энергией. По субъективному времени прошло не меньше часа, но когда я вынырнул в реальный мир, то увидел Крота, все так же стоящего рядом со мной.

— Сколько прошло времени? — поинтересовался я, поднимаясь с колен и отряхивая штаны.

— Ты тут сидишь примерно сотню стуков сердца, — ответил парень.

— Понятно, — пробормотал я, все больше убеждаясь, что во внутреннем мире понятие времени совершенно искажается.

— Алекс, а ты его что, допрашивал? — спросил Крот, уставившись на приходящего в себя наемника.

— Нет, я его лечил, — ответил я и стал внимательно наблюдать за действиями человека.

— А зачем, ведь он наш враг, а ты сам говорил...

— Крот, у него в голове было вражеское плетение, которое заставляло его слушаться приказов хозяина, или умереть. Сейчас я избавил его от него и надеюсь, что он добровольно, в благодарность за спасение, поделится со мной нужной информацией. Понятно?

— Понятно, чего ж тут непонятного, — буркнул Крот.

А наемник тем временем открыл глаза и попытался оглядеться вокруг. Вскоре его взгляд остановился у меня на лице. Я широко улыбнулся и тоном доктора Семеновича поинтересовался:

— Ну-с, больной, как ты себя чувствуешь?

Наемник сначала посмотрел на меня недоуменно, а потом все же прислушался к своим ощущениям. Спустя несколько мгновений он также широко растянул губы в счастливой улыбке и прошептал:

— Прекрасно.

— Ну, тогда скажи нам, кто ты такой и как вы все тут оказались? Только поторопись, пожалуйста, потому что у нас еще работы много.

В ответ наемник попытался подняться, но охнул и схватился рукой за грудь, в которой торчала стрела. Я оставил свой шутливый тон и серьезно заявил:

— Нет, двигаться не нужно. Просто говори, а я уже после решу, что с тобой делать. То ли лечить дальше, то ли прирезать по-быстрому.

Наемник оглядел меня еще раз и легонько кивнул, подтверждая, что понимает мои намерения, и не осуждает их, а потом заговорил:

— Мы раньше были отрядом наемников из города Канева. Соглашались идти и в охрану, и на тварей разных охотились, но как-то предложили нам очень хорошее дельце — отправиться тренировать солдат. Причем деньги за это посулили немалые, но и сказали, что придется поклясться молчать обо всем. А для того, чтобы клятву мы нарушить не могли, наниматели позвали какого-то мага, который наложил на нас свое заклятие. Мы не сопротивлялись, так как это была весьма распространенная практика, а денежное вознаграждение оправдывало всякий риск. Но вот когда это случилось, оказалось, что нас просто-напросто обманули и заставили принести клятву верности... Двое наших тут же попытались убить и нанимателей, и мага, но умерли, даже не успев до них дотронуться. Уже после нам объяснили, что это заклятие никогда не позволит нам причинить вреда хозяевам... А после начался настоящий ад. Тайком нас переправили из Империи в эту дыру и разделили на несколько групп... Ну, тех, которые выжили. Просто еще двое пытались сбежать, а один намеренно ослушался прямого приказа хозяев, чтобы выяснить, насколько длинным является наш поводок. Вот так мы и оказались...

— Ладно, мне все ясно, а теперь не дергайся, — сказал я и наклонился над наемником.

Крепко зажав стрелу, я обернул её коконом, захватывая всю грязь, что попала с ней в рану, а затем резким движением выдернул из тела. Наемник дернулся, но не издал ни звука, хотя стрела сидела глубоко и почти прошла его тело насквозь. Достав флягу из куртки, я полил немного на рану и дал сделать несколько глотков человеку. Пообещав себе в будущем научиться экономить, я спрятал почти пустую флягу обратно и сказал другу:

— Крот, проследи за лечением, а потом присмотри за ним. Хоть я и понимаю его историю, но до конца в неё не верю. Сейчас просто не имею права. Так что ты за него в ответе, а я пойду к остальным.

Я повернулся, и хотел было отправиться к центру лагеря, чтобы разобраться с четырьмя наемниками, которые наверняка еще не пришли в себя, но Крот окликнул меня и заставил повернуться обратно, сказав:

— Алекс, а он ведь сказал, что тоже давал клятву верности...

Парень выглядел смущенным, произнося это, поэтому я не дал ему закончить и ответил:

— Крот, его просто обманули. Это была не клятва верности, а обычное плетение полного подчинения. Его хозяева благодаря этой клятве сделали из него раба, а я сделал из нас единый организм, единый отряд. Бывшим хозяевам этого человека было наплевать на него, а я поклялся о вас заботиться. Если он умрет, то обманщик, который вынудил его дать клятву, не почувствует ничего, а если умрет кто-нибудь из вас, то я буду умирать вместе с ним...

Я запнулся, потому что ощутил знакомый комок в горле. Меня душила обида на несправедливые подозрения моего друга, поэтому я просто сжал губы, повернулся и пошел в сторону главного шатра. Пару раз глубоко вдохнув, я приказал себе успокоиться, потому что сейчас предстоит долгая и кропотливая работа. Спустя несколько секунд сзади послышались торопливые шаги. Крот обогнал меня и обхватил руками за плечи, вынудив остановиться. Глядя мне в глаза, он произнес:

— Прости, Алекс, я подумал демоны знают что!

Я хотел было отмахнуться, но почувствовал его глубокое раскаяние и стыд за нанесенное мне оскорбление. Ведь он на короткий миг предположил, что я просто превратил их в своих рабов, и теперь остро чувствовал свою вину. Я вздохнул и тихо ответил:

— Знаешь, если бы ты меня просто ударил, это было бы менее болезненно.

— Прости, друг, я не подумал, что говорю, — повинился Крот.

Я махнул рукой, уже совсем успокоившись.

— Ладно, я и сам виноват, что не объяснил все это еще перед клятвой, так что не нужно извиняться. Но сам пойми, у нас тогда просто времени не было поговорить спокойно.

— Командир, так ты больше не обижаешься? — с надеждой спросил меня мой друг.

Я вернул свой ехидный тон, досадуя, что дал себе настолько размякнуть и ответил:

— Ладно, я же не девушка, чтобы обижаться, поэтому просто забудем то, что произошло. А ты запомни, что в любом разговоре, прежде чем говорить, нужно немного подумать, иначе тебя все приличные люди сторониться будут.

— А неприличные? — подхватил мой тон Крот.

— Ты давай не мели языком, а присмотри за нашим пленником, а то он уже встать пытается.

Парень охнул и побежал к наемнику, а я улыбнулся и быстрым шагом направился к центру лагеря, понимая, что потратил на эти пустяки очень много времени. Интересно, почему же меня так задело недоверие Крота? Поразмыслив, я пришел к простому выводу — мне ведь только недавно посчастливилось узнать, что такое настоящая дружба и поэтому сейчас было очень обидно почувствовать, что она рушится на моих глазах. Ничего, теперь Крот будет знать всю истинную сущность нашей клятвы, и другим парням расскажет. Не такой он человек, чтобы удержать эту новость в себе, да и я не запрещал ему говорить об этом. Так что уже сегодня все ребята будут знать, во что на самом деле превратился наш отряд.

Глава 3. Наемники

Дойдя до центральных шатров, я увидел, что там вовсю хозяйничают мои ребята. Они уже успели связать еще не пришедших в сознание наемников, а также пройтись по лагерю и найти всех кочевников, которые остались в живых. Им они также плотно спутали руки их же поясами, да и ноги заодно, чтобы особо не дергались. Всех живых пленников снесли в одно место, где трупов было поменьше, и оставили там. Еще на подходе я просканировал магическим зрением всю округу в поисках незамеченных врагов и к своему удивлению, обнаружил одного в главном шатре, рядом с которым я проходил в данный момент.

Остановившись, я решил посмотреть, кто же это остался там такой умный. Внутри шатра была знакомая по воспоминаниям Макра обстановка, остановившись посередине, я прислушался. Судя по моим ощущениям, кочевник зарылся в груды шкур в углу и отчаянно трусил. Я чувствовал его липкий холодный страх, даже не подходя близко, поэтому понял, что как пленник он может оказаться весьма полезным. Подойдя к углу и откинув груду шкур и другого тряпья, я обнаружил насмерть перепуганного Заниуна.

— Опа, старый знакомый! — расплылся я в улыбке и поднял за роскошный кафтан вождя кочевников.

Со страху он попытался пырнуть меня своим красивым кинжалом, который сжимал в руке, но я легко перехватил его кисть и вывернул. Заниун издал жалобный крик и его кинжальчик упал мне в подставленную руку. Поднеся его к глазам, я принялся внимательно рассматривать трофей, все еще выворачивая кисть вождя, заставляя того нагибаться все ниже и ниже. Когда Заниун рухнул на колени, я пришел к выводу, что этот клинок не больше, чем обычная безделушка. Да, золотая рукоять, да, красивые камешки на ней, но абсолютно никчемная сталь, что тупится после второго удара. Бросив его на ковер, я поднял за шиворот скулящего вождя и поволок его к выходу. Сперва нужно разобраться с наемниками, а потом уже и расспросить пленников.

Вытащив Заниуна наружу, я передал его поджидающим меня ребятам, уточнив коротким приказом:

— Связать и следить, чтобы с собой ничего не сделал со страху.

После потери Советника у меня остался только такой источник информации, поэтому его нужно было беречь. Проверив еще раз на всякий пожарный, не осталось ли в лагере неучтенных кочевников, я убедился, что все живые уже связаны и находятся передо мной. Во время сканирования я еще раз порадовался удобству плетения, которое связывало наш отряд. Ведь если раньше их ауры были для меня практически неотличимы от любого другого живого человека, то теперь каждый из моих ребят виделся мне ярким оранжевым пятном с искорками, так что перепутать их с кочевниками было невозможно. Нет, излучение их ауры не поменяло свой характер, просто они так показывались моим подсознанием, воспринимавшим их как маленькую частичку меня самого.

Подойдя к наемникам, которых мои парни сгрудили вместе с остальными пленными, я увидел, что один из них начинает приходить в себя. Это было плохо, так как я даже не знал, как плетение-паразит отреагирует на плен подопечного. Подбежав к нему, я стал работать на пределе своих возможностей. Выдрав с корнем из плетения нужные блоки, я стал переманивать паразита на чистую энергию, легонько его подталкивая. Мне казалось, что он движется крайне медленно, но когда я уничтожил эту тварь и взглянул на наемника обычным зрением, то понял, что он только открыл глаза. Выдохнув, и порадовавшись, что успел провести операцию до того, как плетение успело что-нибудь натворить, я сказал лежащему человеку:

— Не двигайся, сейчас лечить буду.

После этого я занялся латанием дыр в его ауре. Благодаря наметанной схеме, этот процесс протекал у меня намного быстрее, чем в первый раз, а когда я закончил и вынырнул в реальность, то обнаружил счастливо улыбающегося наемника. Конечно, ведь он почувствовал, что исчезла дикая боль в почках, вот уже несколько дней не дававшая ему спокойно спать. Хмыкнув, я перешел к следующему подопытному и повторил процесс. Через десяток минут все наемники были освобождены от паразитов в ауре, которые, к слову, успели порядочно им нагадить. Все это лишь подтверждало мою теорию, что они являлись расходным материалом, заведомо списанным своими хозяевами. Поднявшись с корточек, я с наслаждением потянулся и взглянул на приходящих в себя наемников, а затем кивнул на них парням.

— Этих четверых развязать.

— Но Алекс... — попробовал было возразить мне Дельв.

— Без 'но'. Развязать и отвести к пятому, которого охраняет Крот. Я потом с ними поговорю, но сначала закончу с пленными.

Пара ребят стали развязывать наемников, а я повернулся к кочевникам. Их осталось восемь, и один из них мне был интересен в особенности. Заниун, номинальный вождь этого лагеря, должен был оказаться кладезем информации. Но для допроса необходимо было еще кое-что добыть, поэтому я обратился к парням, которые практически все собрались вокруг меня.

— Теперь план действий такой: пятеро отправляются в главный шатер и вон в тот, что за ним, — я махнул рукой, задавая направление. — Там вы ищите карту или нечто подобное. Да, будьте осторожны. Во втором шатре жил Советник, у которого было при себе несколько магических амулетов, так что доверьтесь своим чувствам. Если они вам подскажут, что какую-то вещь лучше не трогать, то не пытайтесь побороть себя. Пятеро во главе с Кротом охраняют наемников, а еще трое следят, чтобы пленные не разбежались. Остальные отправляются на южный край лагеря и находят там кухню, где соображают, как можно накормить четверть сотни голодных парней. Понятно?

Услыхав про кухню, ребята немного оживились и поспешили выполнять мои приказы, так как пустые желудки настойчиво сообщали, что мы вчера еще не ужинали. Больше всего времени у них отняло разбирательство, кто куда пойдет, убедив меня, что сержанты в отряде не просто необходимы, без них вообще нельзя! А я в это время схватил Заниуна, оттащил подальше, чтобы остальные пленные его видеть не могли, и начал допрос. Я не хотел просто копировать его знания себе, опасаясь, что в моем мозгу существует некая граница накопления информации, достигнув которой я могу потерять старые знания или просто стать идиотом, обнаружив в голове мешанину информации.

Как говаривал Шерлок Холмс, не следует тащить в свой чердак всякий хлам, так последуем его совету, тем более, что пленник сам желает поделиться нужными сведениями. Мимоходом я подумал, что же довело его до нужной кондиции, и пришел к выводу, что когда я использовал лезвие, уничтожившее сразу полсотни латников, Заниун находился рядом и поэтому не на шутку перепугался. В этом я его понимаю, ведь не каждому под силу оставаться спокойным, видя как прямо перед тобой распадаются на кровавые части закованные в сталь люди.

Дело пошло быстрее, когда мои парни принесли обнаруженную в сумке Советника карту, а через полчаса мне были известны все интересующие меня сведения. Поблагодарив за сотрудничество вождя кочевников, я свернул ему шею и пошел обратно к пленным. Теперь они мне были уже не нужны, ведь вряд ли кто-нибудь из них может рассказать больше. Карту, на которой Заниун любезно показал мне места расположения соседних лагерей, я бережно сложил и спрятал во внутренний карман. Такие вещи стоят очень дорого и необходимы мне, как воздух, ведь отчего-то было у меня такое подозрение, что по степи нам придется еще долго шляться.

Взглянув на площадку, где находились пленные и наемники, я увидел следующую картину. Связанные кочевники стояли на коленях шеренгой, а напротив них с комфортом на вытащенных из главного шатра коврах уселись наемники и мои ребята, которые дружно общались между собой. Видно было, что наемникам хотелось хоть немного излить душу после перенесенных ими мучений, а парням оставалось только слушать, удивляясь зверствам кочевников. Судя по всему, они уже перезнакомились, так как общались по именам и никакой напряженности в разговоре не присутствовало. Остановившись, я прикинул, что вполне возможен вариант, что наш отряд в будущем немного пополнится, хотя для этого мне нужно будет очень постараться, и начинать нужно прямо сейчас.

— А-а-але-е-екс!!! — донесся до меня мысленный зов Юрлона.

— Что случилось, — спросил я, задействовав канал, связывающий меня с ним.

— Завтрак готов! — весело проинформировал меня парень.

— Понял, сейчас будем, — сказал я в ответ и прервал связь.

Выйдя из-за угла шатра, я подошел к площадке с пленными и остановился прямо между кочевниками и дружной компанией, которая при моем появлении прекратила разговоры. Повернувшись к пленникам, я, недолго думая, сформировал длинное лезвие и одним махом срезал все их головы. Посмотрев на упавшие тела, я повернулся к ребятам и наемникам, которые смотрели на меня с легким испугом, а потом спросил:

— Ну что, пошли завтракать?

Мои ребята облегченно выдохнули, наемники остались бледными и задумчивыми, а Дельва прорвало:

— Алекс, демона тебе в зад! Ну нельзя же так пугать!

— А что такое? — изумился я.

— Да, действительно, командир, прекращай свои штучки, — поддержал его Дин. — Сидим мы тут, мирно общаемся, и вдруг появляешься ты весь такой задумчивый-задумчивый. Кинул взгляд на пленников и у них разом головы слетели, а потом вдруг оборачиваешься к нам. Ну, думаю, сейчас и мы станем намного короче, а ты просто предлагаешь нам пойти завтракать!... Тьфу! Заканчивай ты с этим, а то мы по ночам плохо спать будем! — закончил он, поднимаясь.

Остальные ребята тоже начали подниматься, издавая нервные смешки. Я тоже въехал в ситуацию и сказал, потупив взор:

— Ладно, извините, больше так не буду.

— Да уж постарайся, командир, а то мы ведь только второй день знаем тебя, как мага, и еще не привыкли ко всем твоим выкрутасам! — сказал Рин, хлопнув меня по плечу.

— А что делать с ними? — спросил меня подошедший Крот, кивнув на оставшихся сидеть наемников.

Я задумался, хотя мне и так все было ясно. Теперь необходимо, чтобы к наемникам в головы пришла мысль к нам присоединиться, а для этого совместный завтрак не помешает.

— Вы есть хотите? — поинтересовался я у имперцев.

Несколько из них кивнули в ответ, чего я и добивался.

— Тогда вы сейчас идете с нами завтракать, а потом можете валить на все четыре стороны. Или, если вы есть не хотите, можете сразу ехать, куда хотите. В выборе лошадей и трофеев я вас ограничивать не буду, так что возьмите себе, что приглянется, так сказать, за моральный ущерб.

Я повернулся и вместе с ребятами направился в ту сторону, где по моим расчетам располагалась кухня степняков. Наемники переглянулись и остались сидеть на коврах. Их действия мне были понятны — сейчас они будут советоваться без свидетелей и решать, что им делать дальше.

— Алекс, а почему ты их не попросил присоединиться к нам? — шепотом поинтересовался идущий рядом со мной Крот. — Ведь они отличные ребята, нам их помощь сейчас очень пригодилась бы.

Подумав о том, что не только у дураков мысли сходятся, я ответил:

— Потому что сейчас мы можем справиться и без их помощи. Потому что без клятвы я все равно не смогу сделать из них воинов, равных вам. Ну и наконец, потому что принимать кого попало в наш отряд я не собираюсь и тебе посоветую привыкнуть к мысли, что мы теперь не просто одно из подразделений армии Мардинана. Мы — элита, которую не всякий король может себе позволить содержать. Поэтому меняй свое отношение к нашему отряду, да и ребятам шепни, чтобы осознали. У тебя это лучше получится.

Я улыбнулся и добавил уже мысленно, слыша, что сзади нас догоняют наемники:

— Просто я хочу, чтобы они сами пришли к такому выводу, поэтому не собираюсь даже заикаться об этом. Как ты сказал, они довольно неплохие парни и очень бы нам пригодились, но главным условием для этого может стать только то, что они сами очень сильно захотят к нам присоединиться. Понял, в чем разница?

— Понял, — так же мысленно ответил Крот.

Я уже давно понял, что голова у него варит неплохо, так что со временем он вполне сможет меня заменить, став во главе отряда. Главное только научить его просчитывать все заранее, а то хитрости у него еще пока маловато, иногда вон даже позволяет себе ляпнуть что-нибудь, не подумав. Спустя пару секунд нас догнали наемники. Видно все-таки решили пока остаться на завтрак, а как дело пойдет дальше, зависит уже от меня. Одна задумка так и вертится в голове, главное — выбрать подходящий момент...

Оглядевшись вокруг, я понял, что довольно долго провозился с допросом, так как уже начался рассвет. Из-за края равнины медленно выползало солнце, золотя своими лучами верхушки шатров и превращая далекую Белую Скалу в нагромождение причудливых теней. Наступало утро, предвещавшее новый день, полный тревог и волнений. Ну, во всяком случае, так обстояло дело у меня, ведь парням не о чем было волноваться. За них буду решать я, предоставив им возможность немного отдохнуть после бессонной ночи.

Подойдя к полевой кухне, что встретила нас разными ароматами, заставившими наши желудки спазматически сжаться, мы увидели, что все уже давно было готово. Парни во главе с нашим бессменным поваром Тритом сообразили, как можно использовать запасы степняков и приготовили для отряда шикарный завтрак, состоящий из груды полусухих лепешек, некоего мясного варева и ароматной каши, что уже дымилась на тарелках, аккуратными рядами расставленных на коврах. Степняки мебель принципиально не признавали, поэтому в лагере был лишь один стол — в шатре мага. Мы же были весьма неприхотливыми, а потому просто все вместе уселись перед тарелками, скрестив ноги.

Вообще я никогда не понимал преимуществ данной позы, которую упрямо использовали восточные народы на Земле. Ведь это жутко неудобно, затекают ноги, немеет копчик, в результате чего банальная трапеза превращается в пытку. А может, это так и было задумано? Чтобы гости поменьше объедали хозяев и стремились поскорее покинуть гостеприимный дом, где их заставляют так мучиться? Хмыкнув, я дождался, пока все парни усядутся рядом и возьмут в руки тарелки, а потом торжественно сказал:

— Ну-с, приступим!

И мы набросились на пищу, которая показалась сегодня особенно вкусной. И, несмотря на то, что мясо было жестким, а в каше попадались мелкие камешки, хрустевшие на зубах, никто не отрывался от этого замечательного процесса — набивания пустого желудка. Более того, каждый из нас неоднократно подходил к большому котлу с остатками каши и наполнял свою тарелку снова. Наемники не отставали от нас, ведь исцеление хорошо повлияло на их аппетит. Они сидели рядом, но держались немного настороженно, поэтому я понял, что разговор о присоединении их к нашему отряду затевать пока рановато, но зерна этой мысли в их головах нужно посеять при первой же возможности. И таковая представилась мне под конец трапезы, когда парни с осоловевшими лицами подчищали свои тарелки кусочками лепешек. Отставив пустую чашку в сторону, ко мне обратился с вопросом сонный Юрлон.

— Командир, а что мы будем делать дальше?

Сказать, что я ждал этого вопроса, это ничего не сказать. Я уже начал всерьез сомневаться, что кто-нибудь из парней додумается до этой мысли, и хотел было просто мысленно связаться с кем-нибудь из отряда, но все медлил. Ведь риск, что это будет выглядеть ненатурально, был весьма большим, а обращаться к Кроту я не собирался. Он хоть и сделает все, как нужно, но со стороны это может показаться продуманным заранее. Именно поэтому я хмыкнул, глядя на то, как Юрлон усиленно старается держать глаза в открытом состоянии, и ответил, подавляя радость от подвернувшегося удачного момента:

— Сейчас вы все будете спать... — я взглянул на восходящее солнце, — до обеда. Потом мы будем заниматься трофеями, с которыми можем провозиться до самого вечера. Ну а после нас опять ждет ночная скачка в лагерь степняков, что находится на северо-востоке отсюда. Там нас должны встретить более трех тысяч воинов и с десяток наемников-имперцев, ну а насчет магов я не уверен, так что придется определяться на месте.

— То есть мы ночью опять поедем бить этих гадов? — уточнил Нимош, зевая во весь рот.

— Да, — кивнул я и поднялся, разминая затекшие конечности. — А теперь всем отбой!

Парни тоже стали подниматься, а самые ленивые просто откинулись назад и с облегчением вытянулись на ковре, собираясь вздремнуть прямо здесь. Я же собирался выйти из лагеря и в спокойной обстановке поразмыслить над нашими дальнейшими действиями и над тем, что сообщить Фариаму. Вот только не успел я далеко отойти, как меня догнала пятерка наемников, возглавляемая все тем же воином, который получил стрелу в плечо. Видимо, он был у них командиром, или просто более опытным среди прочих.

— Алекс, можно вас задержать немного? — обратился он ко мне.

— Да, конечно, — ответил я, оборачиваясь.

Видимо, мои слова про наемников, что могли нас ждать в соседнем лагере, принесли свои плоды, поэтому я стал ждать закономерного продолжения.

— Прошу меня простить, что отвлекаю от дел, но скажите, что делать нам?

Оценив его вежливость (не иначе как уже встречался с магами и понимает, что с ними нужно держаться аккуратно, чтобы не получить хитроумным плетением в ответ на грубость), я спросил:

— Как вас зовут?

— Даркин, — представился наемник.

— Ну, меня вы уже знаете, будем считать, что познакомились, — заключил я. — Так вот, Даркин, как я уже сказал, вы можете делать все, что пожелаете и идти, куда захотите.

— А мы можем отправиться с вами? — уточнил наемник.

— Зачем? — спросил его я, хотя и так прекрасно знал ответ.

— Вы же сказали, что в соседнем лагере есть наши товарищи, и мы хотим помочь вашему отряду разделаться со степняками и попросить вас избавить наших друзей от их клятвы верности.

Я сделал вид, что глубоко задумался, а потом произнес:

— Хотя помощь нашему отряду не помешала бы, но я пока не хочу рисковать, привлекая незнакомых мне бойцов. Надеюсь, вы меня поймете.

Еще бы, если я соглашусь сразу, будет очевидно, что в моем отряде банально не хватает людей. Причем настолько, что я вынужденно буду цепляться за любую соломинку, даже в виде воинов другого государства. Поэтому я и рискнул отказаться, полагая, что наемник так просто от меня не отвяжется. Мои расчеты оказались верными на все сто.

— Конечно, это вполне разумно, — ответил Даркин. — Но я бы хотел настоять на своей просьбе, так как сейчас мы просто не можем остаться в стороне.

Я подумал, что тут будет весьма нелишним уточнить.

— А сколько вообще человек было в вашем отряде до того, как вы попали сюда?

— Почти полсотни, — признался наемник.

— А вот я еще знаю, что в среде кочевников ходят слухи о том, что некоторые имперцы были доставлены в степь прямо с рудников, это правда?

Наемник сплюнул.

— Да, наши 'наниматели' не ограничились нашим отрядом и стали собирать всякое отребье, вытаскивая его из тюрем, каменоломен, шахт. Мы встречались с некоторыми на стоянках. Это чистой воды разбойники, только умеют чуть больше...

— Тогда почему вы уверены, что в соседнем лагере находятся именно ваши друзья, а не этот сброд? — уточнил я.

— Дело в том, что нас привезли сперва в Мараху, где мы и встречались с этими отбросами, а потом нас отправили на север, всем отрядом. И только спустя три дня пути разделили на четыре группы. Нас отправили сюда, а остальных наших должны были распределить по соседним лагерям.

Я понял по виду наемника, что он сам не был уверен в своих словах, но это мне было только на руку.

— Хорошо, допустим, ваши товарищи находятся в соседнем лагере, но мы их и так освободим... если получится. Так зачем вам нужно участвовать в этом?

Наемник твердо посмотрел мне в глаза и тихо ответил:

— Чтобы точно получилось.

Я кивнул.

— Хорошо, думаю, я смогу удовлетворить вашу просьбу. Только у меня есть некоторые условия, которые я хочу попросить вас соблюдать. Первое — вы на время этой операции вливаетесь в наш отряд и безоговорочно подчиняетесь моим командам и приказам моих сержантов. Второе, нашей задачей является полное уничтожение степняков, а не спасение ваших друзей, прошу это учесть. И напоследок вопрос, почему вы сегодня защищали Советника?

Даркин нахмурился и ответил:

— Потому что он приказал.

— То есть, именно он был вашим 'нанимателем'?

— Нет, просто нам сказали еще в самом начале, что все граждане Империи, которых мы встретим в степи, для нас имеют статус хозяев и их приказам мы должны подчиняться беспрекословно.

Да, где-то так я и думал. Что ж, достаточно удобно, ведь не потащится же хозяин в степь объезжать все группы наемников, когда ему что-то понадобится. Проще возвести до 'господина' всех имперцев, потому что случайных людей поблизости не окажется, а нужным это намного облегчит задачу.

— А вы друг другу приказы отдавать не пробовали? — поинтересовался я. — Ведь вы тоже являетесь гражданами Империи, не так ли?

Даркин вздохнул и ответил:

— Мы думали об этом, но ничего не вышло.

Понятно, подумал я, если бы они были уверены в том, что это сработает на все сто, тогда бы вышло. А так, плетение чувствовало сомнения наемников по поводу своего статуса, изменившегося с 'граждан' на 'рабов', поэтому и не позволило провернуть такую хитрость.

— А сколько всего в степи вы видели граждан Империи, разумеется, не считая тех, кто попал сюда насильно? — задал я самый важный вопрос.

— Около десятка, — ответил Даркин. — Но мы были только в Марахе, а в других крупных городах не останавливались, потому я даже не знаю, сколько их сейчас в степи.

Не на это я рассчитывал, но выбирать не приходится.

— Что ж, тогда озвучьте ваш ответ на мои условия, — обратился я к наемникам.

Даркин обернулся к своим, дождался их утвердительных кивков, а потом ответил:

— Мы согласны временно присоединиться к вашему отряду.

— Хорошо, — ответил я. — Тогда слушайте мой приказ: займитесь сбором трофеев. Обыщите все мертвые тела и соберите все оружие, деньги и драгоценности... Ну, сколько успеете, пока мои ребята отдыхают. Только тела мага и Советника не трогайте, а то мало ли какие у них остались сюрпризы. И в их шатры пока не входите, я сам в них пошарю. Вопросы есть?

— Да, — ответил Даркин. — Как называется ваш отряд?

Я этого совсем не ожидал, но понял, что ответить нужно моментально, чтобы не потерять статус элиты войск Мардинана, который мы уже заработали в их глазах.

— Королевские Кэльвы, — ляпнул я первое, что пришло на ум.

Даркин уважительно на меня посмотрел, переваривая информацию, а потом просто отдал честь, приложив кулак к сердцу, видимо, и в Империи был в ходу такой жест, а потом развернулся и пошел вместе со своими друзьями выполнять мой приказ. А я продолжил свой путь прочь за пределы лагеря с горой трупов, большая половина которых была результатом моих стараний. Мне нужно было в спокойной обстановке поразмыслить над тем, что делать дальше.

Для раздумий я выбрал большой камень, что выпирал из земли неподалеку от лагеря. Забравшись на него, подставил свое лицо восходящему солнцу и оперся подбородком на подставленный кулак. Наверное, со стороны это выглядело ужасно красиво — усталый воин в раздумьях, на фоне рассвета. Как сказали бы люди, не чуждые искусству, на заднем плане можно заметить причудливые нагромождения каменных изваяний, оттеняющие центральный образ благородного героя. Но мне в тот момент было не до красивостей пейзажа. Я банально думал, что мне делать с захваченным добром.

Ладно, оружие можно и закопать в приметном месте, чтобы забрать его впоследствии, ведь такую кучу металла я не собирался оставлять без присмотра. С деньгами и украшениями все ясно — разделить между всеми, так получится удобнее. Но что делать с лошадьми, которые обнаружились в загоне неподалеку от лагеря? Конечно, можно было просто оставить их здесь, но велика вероятность того, что кочевники найдут их, и опять же пустят в дело, а увеличивать их конницу я не собирался. Конечно, можно отправить Рема с ними к отцу, но это дело долгое, а ослаблять свой отряд в такой момент я не собирался. Еще одним вариантом могло стать полное их уничтожение. Да я бы так и сделал, будь их сотня или меньше, но пять сотен великолепных четвероногих бессмысленно уничтожать мне очень не хотелось.

Внезапно я поймал себя на мысли, что думаю вовсе не о том, о чем должен, и неосознанно оттягиваю разговор с Фариамом. Я что боюсь? Да ни капельки! Фыркнув, я достал из кармана золотую монетку и сжал ее в кулаке. Ответа долго не было, так что я даже всерьез начал опасаться, что амулет короля приказал долго жить. Но вот вскоре из моего разговорника донесся голос Фариама:

— Алекс, это ты?

— С добрым утром, ваше величество! — радостно поприветствовал я короля. — Как спалось?

— Отвратительно, — ответил мне Фариам. — А как дела на границе, почему не связывался со мной так долго?

Я вздохнул и начал доклад.

— Для начала факты: имперцы отрядили в степь несколько десятков своих людей, наделив их широчайшими полномочиями и большими финансовыми возможностями. Кроме того, для обучения и тренировки степняков они переправили еще примерно сотню или больше наемников, подозреваю, что ими дело не ограничилось, и сюда также были посланы более сведущие военные консультанты, но это только мои догадки. Это все не существенно, главное, что для надежной защиты, а также обеспечения безопасности имперских советников сюда было послано несколько магов, причем такого уровня, что мне становится очень завидно. Один, встреченный мною пару часов назад, вообще был гением-изобретателем, перед которым я мысленно снимаю шляпу и кланяюсь в ножки. Однако, судя по их словам, некто в Империи запретил магам действовать открыто и приказал вступать в схватку только в крайних случаях. Почему так вышло, я догадываюсь, но хочу узнать, как много людей знают о твоих переговорах с соседями по поводу военной помощи?

— Ты не делай из меня дурака, — усмехнулся король. — Я прекрасно понимаю, что пока имперцы не узнают о наших совместных действиях, мы имеем еще немного времени. Поэтому кроме меня о планах знают всего пятеро, двое из которых тебе известны.

— Это кто же? — поинтересовался я.

— Шаракх и Карин, — просветил меня король.

— Что ж, тогда можно быть спокойным, раз ты уже обо всем догадался. Теперь перехожу к новостям. Их две, хорошая и плохая. С какой начать?

— Давай с плохой, — сказал Фариам.

— Город захватили кочевники, все жители убиты.

Повисло тягостное молчание, которое однако было недолгим. Переварив новость, Фариам осторожно поинтересовался:

— И какая же тогда хорошая новость?

— Я и мой отряд выбили кочевников из Города, полностью их уничтожив, затем по их следам отправились в один из тренировочных лагерей в степи, окружили его и поголовно вырезали всех степняков, которые там находились. В итоге наших действий за неполные сутки враг потерял две тысячи человек. Пользуясь случаем, хочу поинтересоваться, тебе пять сотен лошадей не нужны?

Фариам немного помолчал, а потом заметил:

— Алекс, ты продолжаешь меня удивлять. Откуда ты узнал, что у нас проблема с лошадьми?

— Это был выстрел вслепую, — признался я. — Так что можешь расслабиться, способностями провидца не обладаю. Так что будем делать с животными?

— Их нужно переправить в один из городов на границе. Там уже начинают потихоньку собираться наши войска.

— Нет у меня такой возможности, — со вздохом ответил я. — А у тебя карта под рукой есть?

Из амулета донеслось шуршание и шелест пергамента.

— Теперь есть, — произнес Фариам.

— Найди на ней в десяти часах езды верхом от Города место, которое называется Белая Скала. Оно должно быть приметным, так как место древнее и пользуется недоброй славой.

— Нашел, — обрадовал меня король.

— Вот мы сейчас там, — сообщил я ему. — Здесь же находятся и трофейные лошади, которых необходимо забрать как можно быстрее, чтобы их не вернули себе степняки. Проще всего будет послать всадников из ближайших городов, чтобы еще до вечера были здесь.

— Сделаю, — ответил король. — Что-нибудь еще?

— Что будем делать с пустым Городом? — спросил я.

Фариам задумался, а потом сообщил мне свои выводы:

— Оставлять его без присмотра рискованно, но мои войска подойдут туда только через три дня, а за это время там вполне могут обосноваться степняки, ведь место идеально подходит для начала вторжения. Лучше будет, если ты туда вернешься и подождешь прибытия моих отрядов.

— Нет, это исключено, — отрезал я. — Я узнал места еще трех тренировочных лагерей и планирую так же их уничтожить в ближайшие дни, а после вплотную заняться магами, которые сейчас представляют для нас главную угрозу. Поверь, один имперский маг может легко уничтожить все войско Мардинана, в этом я на своем примере убедился пару часов назад. Так что единственным выходом будет нанести удар первыми.

— А ты уверен, что справишься с ними? — спросил король.

— Нет, — честно ответил я. — Более того, если бы мы заключали пари, на себя я не поставил бы.

— Так почему ты хочешь с ними связываться? Ведь если им приказали не применять магию, то их угроза для нас минимальна.

— Не запрещали применять, а сказали использовать в крайних случаях, — поправил я Фариама. — Как думаешь, поголовное уничтожение немалой части войска степняков тянет на 'крайний случай'?

Король задумался, а я продолжил:

— И, как показало мое знакомство с этим магом-экспериментатором, которого мне удалось прикончить сегодня ночью, имперские колдуны отнюдь не гнушаются пользоваться магией. Просто стараются это делать без свидетелей, или не оставлять тех в живых. Если представится такой случай, маги будут просто травить население в городах, подавляя сопротивление или насылать отряды зомби с ближайших кладбищ. На примере Города я убедился, что мирное население для них ничего не значит, и если будет нужно, маги запросто уничтожат все живое в приграничных городах.

Король снова вздохнул и заметил:

— Ты нарисовал совсем уж безрадостную картину. Но как же ты сможешь с ними справиться, если их уровень, по твоим же словам, намного выше, чем у тебя?

— Будем надеяться, что мне повезет, — ответил я. — Другого ничего не остается.

Мы помолчали, а потом я услышал весьма странный вопрос.

— Значит, ты допускаешь вероятность того, что они могут тебя убить?

— Более того, я знаю, что если совершу ошибку, так оно и будет, — честно ответил я.

— Но зачем же тогда ты ввязываешься в заведомо проигранную схватку?

— А ты почему готовишься воевать, зная, что твоих солдат враг превосходит как минимум троекратно? — задал я встречный вопрос.

— Но у меня нет другого выхода, я же защищаю свое королевство! — ответил Фариам. — А вот у тебя всегда есть возможность отступить...

— Уже нет, — ответил я. — Уже нет.

— Почему? — спросил король.

Я очень не хотел этого ему выкладывать, но все же заговорил, путано, перескакивая с одной мысли на другую, но все же надеясь, что собеседник меня поймет:

— Потому что совсем недавно узнал, что на свете есть такие вещи как дружба, привязанность, ответственность. Я раньше считал их пустым звуком и не понимал, почему они так влияют на поступки людей... Но сейчас я вдруг почувствовал, почему люди им уделяют так много внимания и решил, что должен ввязаться в эту драку... Понимаешь, Мардинан стал для меня домом, куда я еще хотел бы вернуться, поэтому я буду его защитить. И пусть я простой странник, но сейчас не хочу оставаться в стороне, когда враг будет пытаться уничтожить все, что мне дорого... Может быть это покажется глупым, но еще я не могу бросить доверившихся мне людей... Я, наверное, говорю не слишком складно, но просто раньше об этом не думал и поэтому мне сейчас сложно подобрать нужные слова... Короче, просто знай, в этой войне я пойду до конца, каким бы он для меня не был!

Фариам долго молчал после моей речи, а я в этот момент переживал и ругал себя последними словами, за то, что вот так раскрыл душу незнакомому человеку. Это же не психоаналитик, что может разложить мои слова по полочкам, а потом поставить мне диагноз ('маниакально-депрессивный синдром' или чего похуже) и дать кучу разных советов, как жить дальше, не обращая внимания на эти мелочи. Нет, блин, меня прорвало именно сейчас. Теперь король ясно понимает, что ему мало того, что достался маг весьма среднего уровня, так еще и сильно озабоченный комплексом героя-защитника. Прочистив горло, я смущенно сказал:

— Слушай, извини, что я тебе наговорил столько ерунды и не обращай внимания на мой треп. Это я, наверное, просто устал после схватки, потому позволил себе настолько размякнуть. Мне сейчас нужно поспать пару часиков, и я буду в норме, выбросив из головы все эти патриотически-возвышенные сопли. Так что забудь про бред, который я тебе только что нес, и продолжим общаться, как нормальные деловые люди. Как тебе такой вариант с Городом, если я попрошу жителей одной из деревень неподалеку кратковременно туда переселиться. Это выход?

— Да, Алекс, это будет самым лучшим вариантом, — задумчиво ответил король.

— Ну, тогда вроде бы все. Я постараюсь в будущем с тобой связываться почаще. Скажем, каждое утро, чтобы ты точно мог знать, когда меня прихлопнут, — я издал сдавленный смешок, который Фариам однако не поддержал.

— Ладно, если у тебя нет вопросов, тогда до завтра, — сказал я, и уже было собирался прервать связь, когда король вдруг остановил меня.

— Подожди, Алекс, у тебя ведь есть еще время?

— До пятницы я совершенно свободен, — ответил я фразой из любимого мультика.

— До чего? — не понял Фариам.

— Не важно, — ответил я, вспомнив, что в этом мире дни в десятице называются совершенно иначе. — Когда я не выспался, могу молоть всякую чепуху.

— Послушай, Алекс, после твоих слов я совсем не думаю, что ты вдруг превратился в начитавшегося сказок подростка. Наоборот, только теперь я начал тебя понимать... Знаешь, ведь до сих пор я предполагал, что ты в этой войне преследуешь свои цели, которые я не мог никак просчитать, — признался мне Фариам. — Сначала я думал, что твое появление в ряду моих воинов является продолжением интриги имперцев, но теперь окончательно убедился, что все время ошибался и искал подвох там, где его не было. Если сможешь, прости мне мое недоверие, но я просто не мог позволить себе думать иначе... И сейчас я вдруг увидел тебя не как мага, не как непонятную фигуру на игральной доске, а как человека, и знаешь... — король замолчал, а потом так же смущенно продолжил: — Знаешь, похоже, что мы сегодня оба немного не выспались.

— Точно, — поддержал его я. — Притворимся, что никаких глупостей мы друг другу не говорили, наоборот — с моей стороны был четкий и грамотный доклад, а с твоей — похвала и указание приступить к дальнейшей работе. В общем, до связи!

— До связи, — облегченно произнес Фариам и добавил: — Алекс?

— Что?

— Спасибо за все, — просто ответил король.

— Пока еще не за что, — сказал я и разжал кулак, прерывая разговор.

Вздохнув, я задумался над услышанным. Правильно, что король мне не доверял, я его прекрасно понимаю. Правитель королевства ничего не должен принимать на веру, а я в этой игре всегда был 'темной лошадкой'. Но сейчас я мог честно признаться, что мне было приятно, когда Фариам увидел во мне личность, увидел обычного человека со своими достоинствами и недостатками. Да, я прекрасно осознавал, что он мог просто подхватить мой тон и таким образом просто заручиться еще большим моим доверием, ведь не только я знаю основы психологии, а у Фариама были хорошие учителя. Но сейчас мне хотелось думать, что он не лгал и не лицемерил в тот момент, когда просил у меня прощения.

Я просто очень в это верил и надеялся, что все было именно так.

Глава 4. Заботы и трофеи

Солнце поднималось все выше над бескрайними просторами пустынной степи. Тени, отбрасываемые причудливым нагромождением камней, видневшимся вдали, становились все меньше, и словно испуганно втягивались обратно к подножью Белой Скалы, что их породила. Я щурился на светило этого мира и думал, что вполне возможно, нам просто не хватит времени и сил разгромить эти три тренировочных лагеря кочевников. Хотя, тренировочных, это сказано с большой натяжкой. Я так и не понял, чем они тут вообще занимаются. Судя по воспоминаниям, наемники гоняли степняков на совесть, обучая в рекордно короткие сроки принципам сражений на городских улицах, действиям в связках. Но только пользы от этого все равно было мало.

Можно посчитать что, если все началось организовываться несколько месяцев назад, а наемников переправили сюда гораздо позднее, когда отряды степняков уже начали собираться... Кстати, тоже вопрос — неужели никто не заметил, как переправляли сотню человек? Даже если у них отняли свободу передвижения, то все равно такой многочисленный отряд будет заметен любому заинтересованному. Хотя, как я понял со слов наемника, их отряд перевозили отдельно, ведь с отребьем они повстречались уже в Марахе. Как я знал из воспоминаний Макра, это был чуть ли не единственный настоящий город степняков. Он находился в самом центре их вотчины и выполнял функции столицы, а также крупнейшего рынка рабов. Значит, до Марахи наемники добирались отдельно. Нужно будет потом спросить, какими путями, удовлетворить свое любопытство. Но это не к спеху.

Возвращаясь к теме лагерей, можно предположить, что тренировка степняков — это далеко не главная их задача. Ведь каждый кочевник с детства умеет хорошо стрелять из лука, превосходно держаться в седле и обращаться с саблей. Сами по себе они уже представляют довольно приличных воинов, так зачем же им еще нужно умение сражаться в ограниченном пространстве городских улочек, если их потери для имперцев ровным счетом ничего не значат? И достаточно просто сказать им о том, что сначала нужно перебить всех жителей, а уже потом отвлекаться на разбой, и дело пойдет. Отсюда можно сделать вывод — имперские наемники играют роль своего рода воспитателей в детском саду. Они просто следят, чтобы детки не расшалились и не пошли самостоятельно нападать на города, или не передрались друг с другом, ведь все войско было собрано из разных племен, а у некоторых из них между собой были довольно натянутые отношения, в простонародье именуемые кровной враждой. Вот потому няньки и занимали их различными полезными и развивающими играми.

Причем самим наемникам это, разумеется, никто не объяснял. Да и зачем посвящать в планы рабов, которым осталось жить всего месяц. Вот и старались Даркин со своими парнями таким способом лишить кочевников свободного времени, полагая, что их работа действительно важна. Но на самом деле тот, кто задумал все это грандиозное наступление только тянул время, необходимое ему для... Чего? Подготовка практически завершена, ведь если отряд Макра присоединился одним из последних, то логично предположить, что все основные силы уже давно собраны. Так почему стратеги медлят, если уже всё готово? Почему они ежедневно тратят немалые деньги на прокорм этой массы воинов?

Закрыв глаза от ярких солнечных лучей, я искал причину, по которой войско кочевников еще не двинулось к Мардинану, и понимал, что ответ на этот вопрос действительно важен. Ведь, если сейчас я ошибусь, то это может привести к непредсказуемым последствиям. Да, я могу разбивать силы степняков по частям, но кто сказал, что потеря двух, ну пускай десяти (это я себе льщу) тысяч бойцов, может повлиять на ход вторжения? Ведь количество их войска превышает тридцать тысяч, а есть еще и загадочные горцы... Горцы! Вот она разгадка! Пока их силы не подойдут поближе, степняки будут сидеть на месте. А когда наступит этот момент, только Единый ведает, если он вообще есть.

Так, значит, планы поменялись. Если раньше я мог беспрепятственно заняться уничтожением живой силы противника, то сейчас опять главной задачей для меня становится разведка. Где же можно добыть интересующие меня сведения? Только в Марахе. Именно там проходил большой совет, именно там с комфортом расположились имперские советники. Но и именно в этом месте я имею весьма высокие шансы нарваться на имперских магов, которые порвут меня на мелкие клочки с легкостью, не делая при этом лишних усилий. Это один раз мне повезло нарваться на мага-экспериментатора, который не стал ставить мощную защиту, чтобы она ненароком не помешала его опытам. Да что там, сейчас я понимаю, насколько глупо было надеяться застать его спящим. Ежу понятно, что в момент своей наибольшей уязвимости маг мог поставить такое охранное плетение, которое оставило бы от меня только пепел. Во всяком случае, на его месте я бы поступил именно так, а этот колдун, хоть и был гением, но глупостью не страдал.

А ну и ладно, подумал я, беспечно махнув рукой. Когда-то же мне с ними придется столкнуться, ведь уничтожать их все равно будет нужно, как ни крути. Значит, наши планы меняются кардинально. Теперь на разгром лагерей я отвел нашему отряду всего двое суток. За это время мы должны успеть посетить три места, тем более, что два из них располагаются неподалеку, всего полдня пути друг от друга. Именно поэтому я дал ребятам время выспаться, ведь тактика нападения перед рассветом себя показала великолепно, так зачем было её менять? Одно плохо, последний лагерь располагается далеко на северо-западе, поэтому, добираясь до него, я буду отдаляться от Марахи... Ладно, там посмотрим. Если с первыми лагерями выйдет быстро, то можно будет и отправиться туда, а если нет, плюнем на это дело и отправимся в степную столицу.

Ну а теперь нужно заняться мелкими бытовыми делами, подумал я, и достал из кармана еще один разговорный амулет. Залин отозвался практически сразу, поэтому я понял, что он уже давно проснулся, ведь в деревнях обычно встают с рассветом.

— Желаю здравия, уважаемый маг, — поприветствовал меня староста.

— Залин, хоть вы не доставайте, — вздохнул я. — Как там дела в деревне?

— Живем, вашими стараниями, — почтительно отозвался старый воин. — Всех погибших жителей похоронили, этих собак степняков тоже закопали в общей яме. Оружие и всю добычу было решено оставить до вашего приезда, чтобы поделить честь по чести. Коней также решили пока сохранить, чтобы вы сказали потом, что с ними делать, а еще...

— Залин, вы же раньше ко мне на 'ты' обращались, или не так? — осведомился я. — Мне бы хотелось и дальше так общаться с вами, а не чувствовать себя правителем на троне.

Хоть мне и было на руку такое почитание старосты, но все равно, было неприятно, что человек почти в два раза меня старше и опытнее преклоняется передо мной, как перед королем.

— Так это же было до того, как обнаружилось, что ты маг, поэтому я решил перестраховаться, а то думаю, еще чего доброго, за панибратство ты меня в лягушку превратишь, а я с детства жаб не люблю, — перешел на свой обычный тон староста.

Я вздохнул с облегчением. Вот таким он мне нравился куда больше.

— Короче, у меня сейчас мало времени, поэтому излагаю новые сведения. Город пал, степняки перебили всех жителей. Мы примерно наказали вторгшихся врагов, вырезав их поголовно, а потом нашли их лагерь и в нем также устроили погром. Вот только теперь нам нужно отправляться дальше в степь на поиски других лагерей, а Город в это время оставлять без присмотра нельзя.

— Что предлагаешь, — деловито осведомился Залин, когда я сделал паузу.

— Я предлагаю кратковременное переселение нескольких жителей вашей деревни в Город до прибытия туда регулярных войск Мардинана, которое ожидается через три дня. Можно это организовать?

Залин задумался, а потом уточнил:

— Срок точный?

— Так мне только что сказал король, а он, думаю, врать не станет, — ответил я.

Залин, выслушав такой аргумент, задал еще один вопрос:

— Насколько пострадал Город?

— Пара сожженных домов, поврежденные ворота, остальное — мелочи, — ответил я, чувствуя, что староста уже согласен, что он тут же и подтвердил.

— Тогда мы могли бы на это время присмотреть за ним, вот только, чувствую, что от больших отрядов мы вряд ли долго сможем обороняться. Сотню еще осилим, но больше...

— Больших сил в округе не осталось, а крупных отрядов прямиком к вам не пошлют, так как за захват Города отвечал именно разгромленный нами лагерь, так что пройдет еще не меньше двух дней, прежде чем степняки могут сообразить, что их план провалился, и отправить новый отряд. А там уже и армия подоспеет.

— Добро, — ответил Залин. — Какие еще будут указания?

Похоже, старый вояка принял мое главенство как должное и теперь наделил меня правом приказывать. Нужно воспользоваться этим.

— Первое: придя в город, вам нужно будет опять заняться похоронами и достойно провести погребение всех жителей Города. Также нужно будет прикопать и степняков, чтобы воздух не портили. Второе: оружие степняков используйте, как хотите. Можете хоть все себе забрать. Но только деньги и ценности, которые обнаружите на их телах оставьте для нашего отряда. Оружие и доспехи защитников Города сложите отдельно и берегите особенно тщательно. Кроме того в кузне вы найдете много очень прочного металла, который можно обрабатывать только в нагретом состоянии. Им пускай займется ваш кузнец. Задание такое — сделать из всего запаса как можно больше клинков по образцам, которые вы сможете обнаружить в сумках в одном из домов, естественно изготовив для них подходящие ножны. Кузнецу скажите, что заказ срочный и уточните, что металл можно затачивать только в нагретом состоянии. Сумки мои сберегите у себя, я потом заберу. Кстати, найденные у степняков деньги и ценности положите в них.

Нет, я не жадный, я запасливый. Но нужно еще добавить кое-что, чтобы староста не считал меня последним негодяем.

— Это касается только тех денег, которые вы найдете у степняков в Городе. Всю добычу, что вы уже собрали в деревне, оставьте себе. Это будет справедливо.

— Как скажешь, — ответил Залин, но по его голосу я понял, что он доволен таким подходом.

Вот только это было еще не все.

— И последнее, — добавил я. — В доме знахарки и рядом с телами жителей Города вы обнаружите фляги с жидкостью. О её действии вы уже знаете, а многие ваши воины даже испытали его на себе. Так вот, все эти фляги нужно собрать и аккуратно, ни в коем случае не открывая, положить в одно место, чтобы наш отряд в любое время смог заехать и пополнить запас лечебного зелья. Чтобы вы не считали меня скрягой, разрешаю вам взять два десятка этих фляг. При экономном и правильном его использовании всей вашей деревне хватит этого запаса лет на десять.

Если он раньше не выдохнется, напомнил я себе. Запас лимэля я не собирался оставлять без надзора как и полностью отдавать его в загребущие руки старосты. У моих ребят после опрометчивого лечения воинов деревни осталось в лучшем случае полфляги на брата. Надолго этого не хватит, особенно если кого-нибудь из них серьезно заденут. Поэтому передо мной вовсю поднималась проблема пополнения ценного продукта. Так как в степи, по понятным причинам, я его изготовить не мог, то оставался только вариант скорейшего возвращения в Город, что опять отвлекало меня от планов посещения Марахи.

— И в завершение я хочу попросить вас передать всех трофейных коней королевским войскам. Это все, — подытожил я.

— Хорошо, сделаем, — ответил довольный староста.

Еще бы, подумал я, мало того, что практически всю добычу с кочевников ему отдал, так еще и лимэлем обеспечил. Прямо Дед Мороз какой-то. Не сомневаюсь, староста степняков разденет до последней нитки, все в дело пустит. Ну и ладно, чего копейки считать. Главное, что эльфийская сталь, мои вещи и запас лимэля окажутся под надежным присмотром. По поводу доспехов и будущих клинков есть у меня одна мыслишка, но пока для неё еще рановато. Должно пройти какое-то время, чтобы все сложилось по моему плану.

— Тогда все, — сказал я старосте. — Если вдруг что-нибудь будет нужно, я свяжусь, а вы, когда прибудут воины короля, обязательно сообщите. Всего хорошего!

— И вам всем удачи! — попрощался со мной староста.

Я положил амулет в карман и задумался над своими текущими делами. Конечно, очень хочется просто вытянуться на земле и просто поспать часиков шесть под ласковыми лучами солнышка, но куча забот прямо-таки ждет моего внимания. И первое — это вывод из моего организма сафруса, так неосмотрительно мной проглоченного около полутора суток назад. Дело это не слишком приятное, но подходящего момента у меня в ближайшее время не будет. Спрыгнув с камня, я отправился искать подходящий маленький кустик, где и сделал свое грязное дело. Вот только по завершении процесса ощутил, что границы моего магического резерва ничуть не изменились. Видимо, в школе хреново изучал биологию, раз не знаю точный срок прохождения пищи по организму человека, подумал я, натягивая штаны.

Печально, придется опять ждать. А может... Я задумался. Ведь я же маг, так почему бы не вывести камень принудительно? А нужно ли вообще выводить, мелькнула мысль. А если оставить его внутри? Ведь что я собирался с ним сделать — опять поместить в тело, но на этот раз основательно вживить в ткани. Так зачем же извлекать его оттуда, если он уже в моем организме? Ведь, по сути, не будет никакой разницы, помещу ли я его между мышцами под ключицей, как планировал ранее, или спрячу среди внутренних органов. Придя к такому выводу, я вернулся на облюбованный мной валун, устроился поудобнее на нагретой солнцем поверхности камня и расслабился. Операция началась.

Первым делом я активировал магическое зрение и скользнул взглядом внутрь себя любимого. Мне не составило труда обнаружить искомый объект. Сафрус, наполненный энергией, сиял очень ярко. По местонахождению камня я понял, что он как раз путешествует у меня в лабиринтах кишечника, поэтому попробовал мысленно подхватить его и немного протащить в нужном направлении. Камешек подчинился охотно, следуя за моим захватом, и покатился дальше, перемещаясь между комками полупереваренной пищи. Остановил я его неподалеку от старого шрама, что остался напоминанием об аппендиксе, который мне удалили несколько лет назад. Я подумал, что если уж в моем организме в этом месте раньше существовал ненужный элемент, то логичнее будет вживить сафрус именно сюда.

Для начала я аккуратно раздвинул ткани кишечника и вытолкнул камень в брюшную полость, а затем аккуратно заштопал отверстие, постаравшись, чтобы вместе с сафрусом туда не попало ничего лишнего. Я-то знаю, как иногда после операции пациентов режут еще раз, чтобы удалить гной, образовавшийся в результате оставленных в ране из-за недосмотра частичек пищи или другой грязи. Насмотрелся на это дело, лежа в больнице после операции. А одна моя знакомая из прошлой жизни так вообще рассказывала ужасные вещи из своего личного опыта. Коротко — она решила удалять себе аппендикс по новомодной схеме, то есть без разреза, а только с помощью одного или нескольких проколов. Ну, хотелось ей, чтобы шрама не осталось на её нежной коже. В итоге она из-за той самой причины, о которой я упоминал выше, провела в больнице три месяца, лишилась нескольких метров кишечника, а взамен приобрела ужасный длинный шрам на боку. Как она потом жалела, что не захотела сделать все по старинке...

Ну, это я отвлекся. После проталкивания камня, я начал аккуратно вживлять его в мышечную ткань, добиваясь полного проникновения волокон в сафрус. Поначалу это не получалось вообще никак, так что я было подумал, что энергия камня не даст осуществить задуманное. Но я был весьма настойчив и, после многочисленных попыток, одна из нитей протянулась сквозь камешек и засияла ярким светом. Дальше пошло проще, как будто я преодолел некую невидимую защитную преграду, создаваемую сафрусом, и нити устремились сквозь него, оплетая его со всех сторон и превращаясь в своеобразный клубок, наполненный огромным количеством силы.

Когда нити перестали формироваться, я остановился и оценил результат. Теперь в правом боку у меня появился мощнейший накопитель энергии, уже на две трети заполненный. Посмотрев на творение своей мысли, я решил напоследок проверить то место, куда вживлял предыдущие камни, и весьма удивился, их не обнаружив. Вместо камней меня встретили клубки ярких нитей, но никаких сафрусов не было и в помине. Камни как будто растворились у меня в теле, наделив своими свойствами окружающие их ткани. Я рассматривал яркие нити и думал, когда же произошел этот процесс? Давненько я не копался в себе, так что это могло произойти и месяц, и два, и три назад. Вот только при этом совершенно не ощущалось уменьшения своего резерва, значит, на мне такое растворение камней нисколько не отразилось. Интересно, это хорошо, или плохо для меня? Конечно, доставать я их и так не собирался, но вот не означает ли это, что у меня в крови теперь появились частички этих драгоценностей? Или того хуже...

Так, меня опять повело не в ту степь, оборвал я свои мысли. Точно, не выспался, вот и забиваю голову всякой хренью. Факт остается — камни растворились, но ничего мне это знание не дает, кроме предположения, что и большой сафрус вскоре поступит подобным образом. Ну и ладно, от этого мне ни холодно, ни жарко. Пускай себе теоретики головы забивают, как это произошло. Хотя, может быть среди магов это является обычной практикой, просто я не в курсе? Ладно, пора тебе, Нео, возвращаться в реальность.

Я открыл глаза, а дальше... Словами я не могу передать это ощущение. Когда совсем недавно я взял сафрус в рот, то почувствовал себя равным богу. Теперь же все это умножилось раза в три. Чувствуя, что слетаю с катушек, я увидел внезапно все вокруг, но не зрением, а неким чувством пространства, внезапно обнаружившимся у меня. Я ощущал всех живых в лагере, я внезапно понял, что Дину снятся кошмары, а Марик плачет во сне. Я почувствовал раздумья Даркина и даже знал, по какому поводу он так хмурит брови. Я услышал сильное желание Рорка оставить себе кинжал с золотой рукоятью, который он нашел в главном шатре, и понаблюдал за его борьбой с этим желанием. Когда он, выйдя наружу, швырнул клинок в груду оружия на ковре, я оценил этот поступок и взял честного наемника на заметку.

Чувствуя себя всемогущим, я всецело отдался своим новым ощущениям и возможностям, пьянящим, словно игристое вино. Лежа на камне, я открывал себя заново. Теперь я знал, что могу в любой момент взять под контроль любого человека в округе, так что он и не почувствует. Я знал, что теперь мое тело превращается в один большой магический артефакт. Я знал, что с легкостью могу повторить окружающее меня плетение мага-экспериментатора и даже улучшить его, доведя до совершенства. Я знал все это и еще тысячи вещей, о которых ранее и не догадывался. Я упивался своими новыми возможностями, радуясь им, как маленький ребенок новой яркой игрушке... И вдруг я услышал шепот, проникающий мне в мысли, далекий и едва различимый.

— Остановись...

Это меня слегка отрезвило, так что я прислушался к своему состоянию. Где-то на грани сознания маячила боль, она все ближе подступала ко мне и грозила вскоре захлестнуть меня с головой. Лихорадочно соображая, что я не учел и почему начали проявляться такие негативные последствия, я посмотрел на свое тело. Первое впечатление было шоковым — я увидел, как стремительно разрушаются мои органы чувств, не рассчитанные на такую перегрузку. Я увидел, что работающее на пределе сердце вот-вот откажет, я ощутил, что через минуту буду окончательно и бесповоротно мертв.

Не теряя времени на мат, я стал мысленно восстанавливать повреждения организма, но этот процесс шел гораздо медленнее, чем разрушалось мое тело. Тогда я решил сменить тактику и начал методично уменьшать потоки энергии, направленные от камня к моим внутренним органам. Это помогло. Не сразу, но я ощутил, что с уменьшением притока силы, мои чувства приходят в норму, повреждения в тканях начинают постепенно восстанавливаться. Я наблюдал за этим процессом внутренним зрением и контролировал его ход. Когда более-менее организм восстановился, я попробовал еще раз вернуться в реальность. Как выяснилось, зря.

Барахтаясь в пучине боли, которую я ощутил, вновь осознав себя в своем теле, я понял, что это решение было преждевременным. Нужно было еще немного подождать, прежде чем возвращаться обратно. Все мои чувства словно взбесились. В ушах стучал отбойный молоток, яркое солнце выжигало мои глаза, а на кожу словно плеснули раскаленным металлом, который сжигал её до костей. Теперь я понял, что те ощущения, которые я получил при клятве верности, были вполне терпимыми, по сравнению с моим теперешним состоянием. Посопротивлявшись еще немного, я поднял свою руку, весившую не меньше тонны, и нащупал в кармане куртки флягу с остатками лимэля. Вот только достать у меня её уже не хватило сил, и в следующее мгновение я почувствовал, как ко мне подходит Темнота, собираясь унести мое сознание, спасая тем самым от невыносимой боли.

— Почему так произошло? — мысленно спросил я, не очень надеясь на ответ.

Но он пришел. Ласковый шепот моей подруги проникал, казалось в середину моей души.

— Твое тело еще не готово управлять такой силой.

— Но ведь я справился с ней... мне так кажется, — ответил я, продлевая мгновения зыбкой грани между реальностью и сном.

— Ты всего лишь сумел ограничить её, — прошептала Темнота, нежно погладив меня по щеке.

— И что мне теперь с ней делать, если я не смогу с ней справиться? — поинтересовался я, чувствуя приятное прикосновение. — Мне нужно извлечь камень?

Темнота засмеялась, но её смех не рождал обиду, скорее понимание, что я для неё всего лишь глупый маленький ребенок, который жалуется матери, что у него не получается собрать свою игрушку.

— Нет, Алекс, тебе просто придется научиться пользоваться этой силой, — прошептала Темнота, улыбнувшись.

Как можно увидеть улыбку абсолютного мрака, как можно заметить усмешку тени? Никак. Поэтому я не увидел эту улыбку, я её почувствовал, и сам улыбнулся в ответ, признавая свою глупость. Темнота достала свое черное одеяло, и стала укрывать меня с головой, а я подумал, что задал еще не все беспокоящие меня вопросы.

— Как тебя зовут?

Может быть, это было глупо, но я отчего-то подумал, что этот вопрос действительно для меня важен. В ответ Темнота опять улыбнулась и прошептала:

— Ты ведь уже дал мне имя. И оно мне нравится...

— Тогда скажи, кто ты? — спросил я, чувствуя, что еще пара мгновений, и я провалюсь в беспамятство.

— Ты узнаешь... — донесся шепот.

— Когда? — сделал я последнее усилие.

— Как только немного подрастешь... — прошептала подруга и погрузила меня во мрак.

А мое пробуждение было весьма и весьма болезненным. Когда я открыл глаза, то почувствовал, что мое тело весьма решительно настаивает на том, чтобы в будущем я не проводил с ним подобных экспериментов. Пробежавшись по нему внутренним зрением, я отчетливо понял, что теперь мне не нужно для этого особо напрягаться. Это качество для меня стало как будто само собой разумеющимся и перешло в разряд чувств, вроде слуха или обоняния. Как ни странно, я особых повреждений не обнаружил, но общая слабость и вялость говорили, что организму пришлось хорошенько потрудиться, залечивая себя, пока я был в руках у Темноты.

Принудительно активировав процессы исцеления, я начал шаг за шагом восстанавливать разрушенные ткани, образовывая на их месте целые клубки нитей, таким образом делая их крепче, выносливее. Я понимал, что как и мои мышцы в процессе тренировок в Рассветной школе наливались силой благодаря такому подходу, так теперь и весь организм должен привыкнуть к новому уровню нагрузок, медленно но верно раскачивая свои возможности. Значит, теперь мне нужно будет почаще оперировать большим количеством силы, но, разумеется, не доводить тело до такого плачевного состояния. Именно так я и смогу постепенно овладеть той энергией, которую получил вместе с камнем.

Проводя процессы лечения, я одновременно размышлял над словами Темноты, которые отчетливо помнил, и приходил к логичным выводам. Первое — Темнота, это ни кто иной, как сама Смерть, с которой по легендам заключил контракт Темный маг, живший в этом мире около полутысячи лет назад. Второе — у неё на меня определенно имеются планы, так как иначе она не стала бы нянчиться со мной, как с ребенком. Третье — меня в них она посвящать точно не будет, так как считает, что я еще не достиг нужного уровня развития. Есть еще пара мелких выводов, но основное я понял — попал я, судя по всему, капитально. И здесь есть и положительные, и отрицательные моменты.

Конечно, иметь такую покровительницу в этом мире мне очень не хочется, но кто меня спрашивать-то будет? И отказываться от такого пристального внимания моей давней подруги я вовсе не собираюсь. Потому что это весьма чревато, ведь в один прекрасный момент я могу просто не проснуться, а пожить мне еще ой как хочется! Сопротивляться тому факту, что из меня вполне может выйти новый Темный, я не буду, поскольку это глупо и бессмысленно. Характер ведь не изменишь, а он у меня весьма и весьма подходит для классического образа Черного Властелина. Одно радует, пока до моего 'взросления' есть еще масса времени (насколько я это понял по смеху Темноты), потому можно жить в свое удовольствие, чем я и займусь.

Однако, закончив с самолечением, я напомнил себе, что пожить в свое удовольствие у меня вряд ли выйдет. С этими новыми проблемами я совсем забыл, что текущие дела запускать нельзя. А что у нас на повестке дня? Правильно — война с кочевниками. Поэтому надо вернуться с небес на землю и снова вспомнить, зачем я здесь оказался. Приподнявшись на камнях, я ощутил вкус запекшейся крови во рту, а также неприятное тянущее ощущение на лице. Проведя рукой по физиономии, я понял, что в процессе эксперимента у меня опять пошла носом кровь, которая теперь сухой коркой стягивала мою кожу. Поморщившись, я соскочил с камня и с трудом удержался на ногах. Усталость давала о себе знать, а тело было чужим и непослушным. Взглянув на солнце, я понял, что оно упрямо ползет в зенит, значит, с момента начала эксперимента прошло немногим более четырех часов. Скоро нужно будет поднимать ребят и вместе с ними продолжать сбор трофеев, а пока стоит немного размяться. Вспомнив свои тренировки в Рассветной школе, я потратил еще полчаса, чтобы вновь полноценно почувствовать свое тело. Усталость ушла, сменившись чувством легкости, поэтому я направился обратно к лагерю, чтобы умыться и перекусить.

Но уже на подходе я заметил другую странность. Хотя я и не активировал плетение магического зрения, но я вполне отчетливо видел ауры ребят, а в шатрах Советника и мага заметил несколько неактивных плетений в находящихся там амулетах и один источник энергии, который ярко светился. Это было весьма странным, но я принял свою новую способность, как должное. Если после вживления первых трех камней я стал хорошо видеть в темноте, не используя плетение ночного зрения, но логично было предположить, что после сегодняшнего опыта мое зрение опять перешло на новый уровень. Блин, как в стандартной игрушке. Не хватает только подсказок типа: 'Вы получили еще десять очков опыта, какие способности желаете улучшить?'.

Хмыкнув, я огляделся вокруг, пытаясь вычислить границы моих новых возможностей. Бросив взгляд на степь, я различил мелкие пятнышки аур грызунов, а вдали маячила Белая Скала, источающая слабый магический фон. Остановившись, я вгляделся внимательнее. Что-то было странным в этом нагромождении камней, но что конкретно, я так и не догадался, однако магический фон взял на заметку. Если у меня останется время, то можно будет быстренько смотаться туда и обратно и посмотреть на эту аномалию поблизости. Нутром чую, не все так просто с этой скалой, как кажется на первый взгляд.

Не теряя зря времени, я направился в лагерь, где подошел к кухне, которая все еще оглашалась храпом моих спящих бойцов. Ребята и не думали просыпаться, утомившись после бессонной ночи и последовавшей за ней схватки, поэтому я не стал их пока расталкивать, решив им дать еще часок полноценного отдыха. Тем более что наемники пока отлично со всем справлялись. Как я заметил, половина тел кочевников уже была лишена оружия и всего ценного, которое грудами было свалено на расстеленных коврах, да и просто на земле. Подивившись трудоспособности людей, я начал тщательно оттирать засохшую кровь с лица, пользуясь для этого запасом чистой воды из деревянной бочки, что стояла рядом с котлами. Кочевники отчего-то не стали разворачивать кухню рядом с источником питьевой воды, поэтому им ежедневно приходилось эту бочку наполнять, совершая многочисленные рейсы к колодцу и обратно. Из моих новых воспоминаний я узнал, что такая работа была своеобразным наказанием за любые проступки, поэтому 'желающие' поработать водоносами стараниями вождей отрядов находились всегда.

Оттерев кровь с лица, я напился, схватил пару сухих лепешек и отправился к наемникам, которые продолжали сбор наших трофеев. Судя по грудам оружия и доспехов, сваленных в кучи, они неплохо постарались. Груда с деньгами и драгоценностями выглядела не столь внушительно, но на первый взгляд там уже была тысяча золотых монет, и это не считая колец, цепочек, сережек и прочей серебряной и медной мелочи. Оценивая приблизительную стоимость всех украшений, я дождался приближения Даркина, нагруженного десятком мечей и луков, и после того, как он свалил все это добро в общую кучу, поинтересовался:

— Как дело движется?

Утирая трудовой пот со лба, наемник устало ответил:

— Мы собрали все ценное с тел за пределами лагеря, проверили все шатры, кроме тех двух, о которых вы говорили, а сейчас обыскиваем тела в лагере. Дошли примерно до половины, но еще осталось сотни четыре...

Я хмыкнул, а на удивленный взгляд Даркина ответил:

— Признаться честно, я и не рассчитывал на такой результат. Поэтому можете сейчас отдохнуть, а через час я подниму своих ребят и мы закончим работу. И еще...

— Да?

— Может уже перейдем на ты? — предложил я наемнику.

— А разве это не будет для вас оскорблением? — удивился тот. — Вы же маг?

— Прежде всего, я человек. Просто умею чуть больше других.

— Человек... — протянул Даркин, рассматривая мои остроконечные уши.

— Ладно, по большей части эльф, а это что, имеет значение? — спросил я. — Или вы в Империи эльфов не любите?

— Да где же их любят? — махнул рукой Даркин и осекся, а потом осторожно посмотрел на меня.

— А с этого места поподробнее, — попросил я.

Наемник все мялся и молчал, смущенно глядя на меня.

— Не нужно стесняться, во всяком случае, сразу не убью, — приободрил его я.

Вздохнув, Даркин продолжил:

— Ага, только после долгих пыток... Ладно, расскажу. Не любим мы вас потому, что вы заносчивые, нахальные, чванливые, а за ваши шутки вас всех вообще убить нужно!

Посмотрев на меня, наемник понял, что за такие слова убивать его пока никто не собирается и, немного расслабившись, продолжил:

— Вы не испытываете никакого уважения к людям, считаете их созданиями низшего уровня, а если и соблаговолите осчастливить разговором, то общаетесь с нами, как с детьми малыми. А еще...

— Спасибо, я уже понял, что некто из моих собратьев вам крупно насолил, поэтому вы в каждом встречном эльфе теперь видите заносчивую сволочь с отвратительным чувством юмора. Жаль...

Я задумчиво потер подбородок. Похоже, что мои планы опять накрываются медным тазом. Если у наемников такое отношение к эльфам, то, само собой разумеется, что ни о каком пополнении моего отряда и речи быть не может. Так что наемники со мной останутся только до того момента, пока мы не освободим их товарищей, а потом моментально свалят, даже не попрощавшись. Обидно. Тогда зачем мне взваливать на свои плечи такую обузу? Ведь даже со своей подготовкой, они и в подметки не годятся моим ребятам, значит, в бой их не пошлешь, полягут в первые же минуты, в качестве отвлекающего маневра использовать также не получится... И выходит, что нужны они мне как корове седло. Может лучше сразу...

— Не в каждом, — вывел меня из задумчивости голос Даркина.

— Что? — переспросил я, потеряв нить разговора.

— Я сказал, что не в каждом эльфе, — повторил наемник. — Теперь не в каждом.

Я усмехнулся.

— И что во мне такого, что убедило вас, что я отличаюсь от своих собратьев?

— Все, — решительно ответил Даркин. — Может быть потому, что вы эльф только большей частью, как вы сами сказали, но сейчас я вижу перед собой не эльфа, а человека. Не заносчивую сволочь, а прекрасного воина и умелого командира, обладающего вдобавок возможностями колдуна... Да и ваши парни мне много чего рассказали о своем командире.

— Вот, трепачи, — сокрушенно вздохнул я.

— Не стоит переживать, — улыбнулся Даркин. — У меня сложилось глубокое убеждение, что все они вами очень гордятся.

Я решил быстренько поменять тему.

— Так что, может, все-таки перейдем на 'ты', как-никак мы ведь в одном отряде? Хоть и временно.

— Но ведь вы наш командир? — изумился Даркин. — Разве это не противоречит воинскому уставу?

— В нашем отряде устав состоит всего из одного пункта — все члены отряда — друзья и братья, а тех, кто не согласен — не держим. Пока вы временно вливаетесь в нашу дружную семью, извольте соответствовать требованиям, да и мне так проще будет. Так что, согласны?

— Согласен! — кивнул наемник и протянул мне руку, которую я с удовольствием пожал.

— Ну, вот и ладушки, — весело заключил я. — Теперь я пойду покопаюсь в шатрах мага и Советника, а потом будем обедать.

Заметив подходящего Рорка с охапкой оружия, которая едва умещалась у него на вытянутых руках, я добавил:

— Да и хватит уже надрываться, отдохните. Нам еще ночью предстоит работка.

Повернувшись, я зашагал к шатрам, где планировал найти много интересного, но потом обернулся и с ехидной улыбочкой обратился к наемникам:

— Кстати, Даркин, к вопросу об эльфах, предупреждаю сразу, сволочь я еще та, да и шутить люблю частенько...

Оставив наемника размышлять над моими словами, я направился к интересующим меня шатрам, думая, что иногда лучше сразу понизить планку своей оценки в глазах других, чтобы потом не вышло несоответствия. Ведь если человек не оправдывает твоих ожиданий, это намного хуже, чем когда ты убеждаешься, что зря думал о нем настолько плохо. Так что пускай Даркин не возводит меня в ранг идеала, потому что мне соответствовать этому статусу будет весьма сложно. Мда... все-таки хорошо, что я уделил несколько минут этому вопросу, ведь в результате на чашу весов попало еще несколько камешков. А помогут они мне или нет, время покажет.

Дойдя до шатра мага, я опять пролез внутрь сквозь отверстие в стенке и принялся оглядываться. Вначале меня заинтересовал столик с бумагами. Подойдя к нему, я убедился, что пользы в них маловато — на пергаменте были начерчены неизвестные мне схемы, в которых я не смог разобраться, как ни старался. Нет, я понимал, что таким образом маг выстраивал структуру плетения, рассчитывая необходимые параметры компонентов и нужные блоки. Вот только мне эта писанина была не понятнее китайских иероглифов. До теории построения плетений мы с учителем так и не успели добраться, а жаль. Вздохнув, я аккуратно взял листки, сложил их и спрятал в карман. Возможно, в будущем, когда я основательно приступлю к изучению магии, мне это может пригодиться. Да, я понимаю, что уже завтра имперский маг вполне может стереть меня в порошок, но, даже будучи реалистом, все же не собираюсь отказываться от радужных надежд на счастливое будущее, светлое или темное — не столь важно.

Спрятав листки, я приступил к осмотру сумки, которая валялась рядом с грудой мехов, служивших постелью. В результате осмотра мне достался один разговорный амулет в виде гладкого камешка с веревкой, пара амулетов незнакомого действия, которые я, памятуя прошлый опыт, просто развеял, одна книга на общем языке, которую я тоже прихватил, надеясь выкроить немного времени на её изучение, а также кошель с золотом. Взвесив последний в руке, я понял, что имперские маги живут весьма неплохо. Спрятав кошель в карман, как свою законную добычу, я продолжил осмотр сумки, которая порадовала меня кучей хлама, похоже, весьма нужного колдуну. На свет появились различные склянки с сушеными насекомыми, обломки костей, пучки травок, половину из которых я узнал, и прочий мусор.

Кстати, впервые в этом мире я увидел изделия из стекла, поэтому уделил им пристальное внимание. Склянки представляли собой маленькие бутылочки, заткнутые пробками, и вид имели ну очень грубый. Похоже, что искусство стеклодувов тут находится в зачаточном состоянии, подумал я, вертя стекло в руках, значит, мне можно нажиться еще и на производстве стеклянной тары. Тем более, что из школьного курса химии я помнил, что для получения стекла необходимо всего лишь наличие песка, соды и извести, которые тут точно водятся в изобилии. Я даже знаю, как придать стеклу разнообразные оттенки, так как в свое время писал по этой теме реферат, а потому информации у меня в голове сохранилось достаточно. Если выберусь живым из этой заварушки, озадачу гномов, налажу производство, да и буду снимать сливки, так как это товар весьма ходовой, а если его сбывать по цене глиняной посуды...

Так, опять я замечтался и принялся строить планы на будущее, когда еще не разобрался в настоящем. Смотря на гору мусора, которую я вывалил из сумки мага, я решил не брать ничего, кроме книги и разговорного амулета. Разумеется, саму сумку я тоже прихватил, так как мои остались в Городе, а трофеи девать куда-то было нужно. Кинув книгу в сумку, я приступил к самому интересному — осмотру тела мага. Как я понял своим магическим зрением, у него было несколько амулетов и два неслабых источника энергии, находившиеся на руке мага, которые я издали принял за один. Приглядевшись внимательнее, я понял, что это перстни с печатками, которыми были украшены указательный и средний пальцы экспериментатора.

Подняв руку мага, я взглянул на перстни и понял, что они сделаны из серебра и на первый взгляд, содержат треть резерва, который был у меня до вживления большого камня. Для меня это стало большим открытием, так я и не предполагал, что серебро способно аккумулировать энергию. Решив, что перстни мне, несомненно, пригодятся, я начал стаскивать их с пальцев мага. Они поддавались неохотно, сидели плотно, будто намертво вросли в тело. Поковырявшись с одним, я добился того, что сломал палец, естественно не себе, но перстень сдвинулся только до фаланги, прочертив глубокую борозду на коже. Осмотрев эту канавку, я понял, что под печаткой находится какая-то выпуклость, которая буквально вонзается в тело. Именно поэтому перстни так не хотят покидать руку хозяина. Вздохнув, я достал свой кинжал и после не слишком приятной работы получил в свое распоряжения два немного запачканных украшения.

Вытерев их о рубашку трупа, от чего перстни намного чище не стали, я поднес их к глазам и попытался выяснить, что же мешало мне их снять. А все объяснялось очень просто — внутри, прямо под печаткой был помещен ограненный камень с острым концом, которым он и впивался в тело мага. Вы спросите, зачем же погибший подвергал себя таким пыткам? Все дело в том, что камнем был сафрус. Осмотрев второй перстень, я обнаружил еще один сафрус, немного меньшего размера. Эта находка заставила меня о многом задуматься. Значит, имперские маги не вживляют сафрусы в тело, они носят их наподобие украшений, обеспечивая камням более плотное соприкосновение с их кожей. Но почему? Разве не проще поместить их внутрь, и забыть о проблеме? Или в среде магов они считаются разменной монетой, которую необходимо иметь под рукой. Но, судя по пальцам мага, лежащего передо мной, он носит их уже не первый год, так что моя теория не выдерживает критики.

И тут я неожиданно задумался о своем первом опыте по вживлению камней. Я словно заново пережил весь процесс моего эксперимента и ощутил, что знаю причину того, что маги используют сафрусы только таким способом. Я вспомнил, что, камень, который я засунул в тело, всеми силами отторгался живыми тканями. Он был инородным телом, с которым мой организм боролся, пытаясь вывести его прочь. А регенерация у меня в то время еще не была такой сильной, поэтому я мог только догадываться, что бы вышло, реши я поэкспериментировать с ними только сейчас. Наверняка, камень бы просто вытолкнуло наружу спустя секунды три, а если бы я продолжал упорствовать, то окружающие волокна просто начали бы отмирать. Ведь процесс в первый раз прошел успешно только потому, что я с настойчивостью идиота добился того, что камень стал восприниматься организмом, как его часть. Я вспомнил, как сквозь него проходила первая нить, сравнил с теми ощущениями ломающейся преграды сегодня утром и понял, что до этого имперские маги отчего-то не дошли. Много это мне не дает, но все-таки приятно осознавать, что хоть в чем-то я утираю нос здешним профессионалам.

Сунув перстни в карман, я продолжил осмотр тела и обнаружил скрытые плетения в браслетах мага, золотых, с причудливым узором. Рассмотрев их, я пришел к выводу, что это своего рода защитный артефакт, наподобие моего кокона, но с более сложной структурой. Посмотрев, нет ли на них некоего подобия опознавательного блока, который реагирует на прикосновения чужаков, я понял, что до такого убитый мною маг опускаться не стал, а потому без опаски снял украшения и надел их себе на руки. Оценив приобретение, я решил с тестированием пока не спешить и занялся последним амулетом — серебряной цепочкой. Плетение в нем было настолько сложным и хитрым, что я даже не смог определить его назначение, а потому просто развеял его, сорвав цепочку и присовокупив к трофеям. Больше ничего интересного для меня здесь не было, поэтому я выбрался из шатра и направился к месту обитания Советника.

Там меня поджидал небольшой облом. Единственным амулетом, который я обнаружил — был очиститель воздуха. Его структуру я опознал, так как у моего учителя в туалете рядом с домом находился именно такой. Довольно удобная штука, правда, менять нужно часто и не пропускать момент, когда начинается обратный процесс отдачи всех удаленных запахов. Мой учитель в этом был не слишком внимателен, поэтому как-то раз забежав по нужде в его домик, я испытал непередаваемые ощущения, а моя одежда еще долго после этого сохраняла устойчивый аромат. Даже сейчас вспомнив об этом, я инстинктивно задержал дыхание, но потом опомнился и принялся ворошить вещи Советника. В итоге я стал обладателем небольшого мешочка с золотом, записной книжки с расчетами расходов и комплекта шелковых портянок, которые я тут же использовал по назначению, оценив все прелести данного материала.

Выйдя из шатра, я задумался, обыскали наемники тело герцога, или еще не успели до него добраться? Решив на всякий случай проверить, я отправился в дальний конец лагеря, где так глупо закончил свою жизнь имперский интриган. Дойдя до нужного места, я обнаружил, что тело еще никто не тревожил, поэтому принялся это исправлять. Украшения и роскошный кинжал в не менее роскошных ножнах привлекли мое внимание меньше, чем разговорный амулет, висевший у него на шее. Он также представлял собой гладкий камешек, видимо, имперцы просто обожают работать именно с этим материалом. Спрятав его в карман, я прихватил также и туго набитый напоясный кошель с монетами, а потом отправился назад. Теперь оставалось только пообедать и решить, что же делать с доставшимся нам оружием.

Глава 5. Тайна Белой Скалы

Когда я подошел к куче наших трофеев, то обнаружил возле нее отдыхающих наемников, которые удобно устроились в тени шатра и негромко разговаривали. Подойдя к ним, я кинул кошели Советника в общую кучу с ценностями, затем вытряхнул туда же украшения из карманов и обратился к воинам:

— Ну что, пойдем пообедаем?

Возражений не последовало, поэтому я направился к кухне, передавая мысленно всем ребятам мой грозный рык 'Подьем! Обед проспите!'. Когда подошли мы с наемниками, на кухне уже царило оживление. Некоторые бойцы во главе с Тритом начинали разводить огонь под большим котелком, некоторые еще только продирали глаза, а пара человек подходили откуда-то с окраин лагеря. Когда все собрались и стали ожидать готовности обеда, я объяснил ребятам наши текущие планы.

— Значит так, закончив с обедом, все отправляются собирать трофеи, что остались после упорных усилий наших новых товарищей. Потом состоится самая приятная часть — дележ добычи. Затем мы подготавливаемся к новой схватке, пополняем боезапас, прячем остальное оружие и скачем ко второму лагерю, что находится неподалеку. Пока вопросов нет?

Ребята встретили мое сообщение с энтузиазмом и заверили, что им все понятно.

— Тогда перейдем к официальной части. Для улучшения организации нашего отряда, мною было принято решение присвоить некоторым бойцам звание сержантов. Каждому из них придется стать во главе пятерки солдат и руководить их действиями в бою и после. Теперь объявляю тех личностей, которым не повезло, это Крот, Ринок, Дин и Рик. Пятерки определите уже вы сами. Вопросы?

— А зачем это? — спросил Рик, которому явно не улыбалось становиться командиром.

— А это чтобы мне было удобнее, — честно ответил я. — Да и в бою не помешает, когда нет времени перечислять всех поименно, если нужно отдать приказ нескольким сразу.

— А мысленно? — удивился Дин.

— Это то же самое, — ответил я, но видя, что не все поняли, добавил. — Разберем на примере. Ситуация такая же, мы окружили лагерь, но вдруг мне приспичило послать шестерку бойцов на вон тот холмик. Если на отряды мы еще не делились, я должен буду найти каждого второго в цепочке окружения, а потом по-очереди передать ему приказ, так как обращаться к нескольким сразу трудно, проще или к одному или сразу ко всем. Это связано с техническими деталями клятвы, так что не берите в голову. Важно то, что времени пройдет немало, пока я отдам всем приказы, да пока они на них отреагируют. Но и тогда возможны вопросы от соседей, которые рядом сидят и приказа не слышали. Ведь естественно им будет интересно, почему это вы направляетесь совсем в другую сторону... Короче, представили? А теперь другая ситуация, когда наш отряд уже успешно разбит на отделения. Естественно, все бойцы одной шестерки будут держаться вместе, поэтому, чтобы послать одну из них на тот холмик, мне нужно будет отдать всего три приказа — один, командиру ближайшей шестерки, чтобы выдвигался туда, и два — командирам соседних отделений, чтобы растянули бойцов и закрыли брешь в окружении. Понятно?

Ребята одобрительно кивнули, а я перенес внимание на наемников:

— Даркин, кто будет командиром у вас?

— Я, — ответил наемник.

— Так я и думал, — кивнул я. — Напомни мне, после обеда, чтобы я сделал тебе разговорный амулет, ладно?

— А что, со мной ты мысленно связаться не сможешь?

Я покачал головой.

— Нет, ведь наш отряд связан одной клятвой, а вы в нем в качестве добровольных помощников.

— Клятвой? — переспросил Даркин, а затем обвел взглядом ребят, глядящих на него с нескрываемой гордостью, и добавил: — Ну, вы даете, Кэльвы!

Пока выражения лиц бойцов не успели поменяться, я мысленно обратился ко всем:

— Парни, наш отряд теперь называется Королевские Кэльвы, так что не удивляйтесь. Просто, когда меня об этом спросил Даркин, я не смог придумать ничего лучше, а быть без названия нам уже просто не солидно... Или я не прав?

До меня донеслись мысленные ответы ребят:

— Правильно, командир!

— Отлично придумал!

— Хорошее название!

Убедившись, что до всех дошла новость, я прервал мысленную связь и спросил Трита уже вслух:

— Что там с обедом?

— Сейчас будет готов, — спокойно ответил парень, помешивая варево, источающее аппетитные ароматы.

Стремясь заполнить свободную минутку чем-нибудь полезным, я достал книгу, которую захватил с собой вместе сумкой и начал её листать. Быстро просматривая страницу за страницей, я понял, что она представляет собой исторический трактат о здешних землях, начинавшийся с древнейших времен, отраженных только в легендах и преданиях. Быстро пролистав обзор этих бабушкиных сказок о страшных чудовищах, населявших эти земли в период, когда здесь были болота, я не задержался и на перечислении давно вымерших рас, населявших эту территорию, когда она была покрыта лесами. Остановился я только тогда, когда добрался до событий трех тысячелетней давности. Читая через строчку, я понял, что в тот период здесь бушевали войны всех со всеми. То люди отправлялись бить орков, то гномы цапались с эльфами, то тролли объединялись с ящерами и шли бить всех подряд. Короче, веселое было время!

Так продолжалось почти два тысячелетия. Потом множество рас просто повымерли, некоторые сами, другим помогли это сделать доброжелательные соседи, а остальные немного окультурились и порастеряли свой буйный норов. Люди все больше воевали друг с другом, хотя и нападали на совсем остепенившихся нелюдей, от которых неизменно получали звездюлей. За многие века на этих территориях земля истощалась, климат становился все жарче, а после нескольких столетий взаимного истребления человеческих народов здешние обитатели стали представлять собой весьма жалкое зрелище. Все нелюди давно уже вымерли, или переместились в места получше и побогаче, только люди упорно цеплялись за эту землю, неуклонно превращавшуюся в степь. А вот тут-то и началось самое интересное.

Лет пятьсот назад родился в здешних местах человек, странный, обладающий большой силой. И решил он вскоре себя показать остальному миру и отправился путешествовать, да набираться новых знаний. Учился он у разных людей, много видел всякого в пути, да и решил в один прекрасный миг устроить свое собственное королевство. Да вот только одна незадача — все хорошие территории уже были давно заняты, а заниматься просвещением диких народов, живущих далеко на юге, он отчего-то не захотел. Вот тогда и решил он взять и захватить одно из существующих государств, называемое людьми Марошем. Хорошее это было государство или плохое, уже точно никто не знает, только факт остается таким — меньше месяца понадобилось ему, чтобы собрать там воедино всех недовольных существующим ладом, организовать переворот и самому сесть на трон.

История не замалчивает тот факт, что это королевство после смены власти стало стремительно богатеть, что не могло не вызвать зависть у соседей, одним из которых была Империя, в те годы еще очень молодое образование, однако с неуемными аппетитами. Собрав свою армию, она двинула войска на захват лакомого куска, да только облом вышел. Человек тот отдавать свою землю не пожелал и вломил захватчикам так, что остались от их армии только рожки да ножки. На свою беду, он пощадил тогдашнего императора и не стал устраивать ответный удар, а зря. Император тот, не смирившись с горечью поражения, стал распускать слухи о том, что человек тот вовсе и не хороший, а можно даже сказать, плохой. Ведь ему удалось разгромить мощную армию, чего даже не под силу было сделать сильнейшим магам того времени. Да и вообще, он продал свою душу дьяволу, на костер его!

Ну, это я, естественно, иронизирую, но очернили его по полной программе. Вот только в роли дьявола выступала Смерть, ведь в здешних религиях Сатана как персонаж напрочь отсутствует. Хотя это странно, не иметь антипода Единому, чтобы им оправдывать все неприятности в жизни... Короче, сделали из него общими усилиями Темного мага. Фигуру грозную, сильную, не заслуживающую права на существование. И началась травля. Во-первых, массовая резня в соседних государствах всех тех, кто был как-то связан с Марошем, или был оттуда родом. Несомненно, под шумок избавились от всех неугодных, от чего жертв стало только больше. Во-вторых, поскольку открытого противостояния соседи боялись, начались диверсии, уничтожавшие абсолютно мирное население Мароша.

Темный маг терпел долго, целый год. А потом взял да и прошелся по соседним землям огненным мечом. Запылали города, вырезаемые подчистую, застонали жители соседних стран и попросили пощады у Темного. Но тот не обращал на крики внимания и сполна отомстил за мучения своего королевства, после чего вернулся с победой и богатой добычей обратно. Но спокойной жизни опять не получилось. Теперь уже затаили обиду все и начали готовиться к решающей битве, призванной стереть с лица земли это ненавистное королевство. Были заключены многие договора, объединившие вчерашних врагов, были привлечены все обитатели этой части мира. Вот только и Темный маг не сидел, сложа руки. Он тоже готовился. Готовился исчезнуть, понимая, что враги так просто его не оставят.

Втайне он перебрасывал жителей королевства сюда, на эти земли, бывшие когда-то давно его родиной. Конечно, согласились перебраться далеко не все, кое-кто, верящий в успех предстоящей войны, предпочел остаться дома и подождать. И когда началось решающее сражение, когда союзные армии с огромными потерями уничтожили всех оставшихся в Мароше защитников и подошли к стенам столицы, их встретили лишь пустые дома. Все жители исчезли, а в тронном зале захватчиков ждал сам Темный маг, который предложил всем разойтись миром. В итоге этих переговоров на месте столицы осталась одна большая воронка, унесшая жизни половины оставшихся воинов.

После этого наступило некоторое затишье на целых десять долгих лет. Соседи зализывали раны, начиная потихоньку собачиться друг с другом, территория Мароша была поглощена Империей, все оставшиеся жители этого королевства были либо убиты, либо превращены в рабов. Тогда это было обычной практикой. В общем, мир возвращался к нормальной жизни. И тут, как гром среди ясного неба грянула новость — Темный, оказывается, весьма жив и здоров и живет себе спокойно на окраине земли, окруженный верными людьми. Непорядок! Срочно нужно исправить!

Первый рейд на эти земли окончился неудачей. Маг в этот раз учел свой предыдущий горький опыт и успел создать сильную оборону. Во-первых, он понастроил кучу магических ловушек, так что первое войско даже не смогло далеко зайти на территорию его владений. Во-вторых, когда захватчики сумели-таки встретиться с защитниками, то обнаружили, что те успешно владеют магией. Средне, конечно, но зато все поголовно. Так как с хорошими магами всегда была напряженка, этот факт заставил многих призадуматься. Но не всех. Самые рьяные продолжали на собственном опыте убеждаться, что с Темным лучше не связываться.

Однако, твердолобые упрямцы, потеряв немало своих воинов на подступах к сердцу владений Темного мага, все же сумели выяснить, где у него находится слабое место. И тогда началась настоящая народная агитация, ведь свои силы уже иссякли, а новых воинов набирать было нужно. Короче, 'Всё для борьбы с Темным!', 'Долой узурпатора!' и прочее. Все ограничилось бы разрушением близлежащих государств, но в дело вступили маги и церковники. Первые объединились, чтобы свергнуть, как им казалось, единственную угрозу их абсолютной власти, вторые — просто из идейных соображений. Совместными усилиями был создан магический артефакт для уничтожения Темного, собрано грандиозное войско, привлечены все маги и началось...

Не буду описывать всю эту эпопею, которой в книге было посвящено страниц десять. Коротко итог битвы был таков — из захватчиков осталась в живых только пятая часть, население этих территорий было вырезано полностью, Темный маг повержен, а земля окончательно превращена в степь. Соседние королевства были обескровлены, большие потери пришлись и на гномов с эльфами. Империя, воспользовавшись этим, захватила все то, что смогла. А на этих безлюдных территориях, большей частью перекопанных и выжженных магическими битвами, стали селиться дикие племена кочевников, пришедшие с юга и позвавшие всех своих знакомых. Их не тронули захватчики, потому что с Темным они не якшались, так что формально были чисты, как младенцы.

Да и брать у них было нечего, если честно, поэтому с представителями отсталого народа никто не захотел связываться. А те, пользуясь случаем, захватили всю степь, потому что на земли никто из 'условно светлых' не претендовал. Уцелевшие из армии победителей просто забрали всю добычу и вернулись восвояси. И вот стараниями бывших дикарей с юга постепенно степь начала оживать, кочевники расплодились, почувствовали себя все более уверенно и даже пытались нападать на соседний Мардинан и диких горцев, обитающих на востоке, но получали отпор и там и там. Вот с тех пор такая ситуация и сохраняется по сей день. Были конфликты людей с гномами, были попытки Империи расшириться за счет эльфов, были стычки на границе Мардинана, но все это никак не коснулось этих пустынных земель. Конец фильма.

Отложив книгу в сторону, я принялся за давно остывшую кашу, поставленную передо мной заботливым Тритом. Надо же, каким бывает увлекательным чтение, особенно если читать между строк. Автору сего трактата нужно при жизни поставить памятник за полное и радикальное извращение фактов. Ведь, если обращать внимание на его трактовку событий, то имел место никак не захват, а освободительная война угнетенных, не тотальное уничтожение нации, а избавление мира от тьмы, ну и так далее. Короче, все как всегда, наше дело правое и не важно, что другая сторона говорит так же!

А вообще жалко мне Темного, прямо очень жалко. И чего, дурак, полез в верха? Сидел бы себе тихо и незаметно, глядишь, пожил бы в свое удовольствие, а так — только кучу народа угробил бессмысленно. Нет, я понимаю, что враги, что их жалеть не нужно, но почему он просто не уничтожил правящую верхушку соседних стран, а пришедшим им на смену не пообещал, что если они только посмотрят в его сторону, то с ними случиться та же петрушка? Что, сил не хватило? Или просто опасался, что не поймут? Хотя, уж чего там опасаться было... Да и вообще, мог бы не останавливаться на достигнутом, а просто подмял бы под себя полмира. Или от природы скромным был, считал, что много на себя возьмет? Короче, не человек, а сплошная загадка. Одно название — Темный маг.

Доев свой обед, я посмотрел на солнце и отметил, что основательно зачитался. Нужно было посмотреть, что там с трофеями. Закрыв книгу, я спрятал её в свою сумку, надеясь в будущем подарить Алоне, чтоб порадовалась поучительной истории, и пошел в центр лагеря, размышляя, что делать с грудой оружия. По своей запасливой натуре я бы все это отправил в Мардинан, где толкнул оружейникам, но времени на это у меня сейчас не было, так что придется все добро спрятать. Только как? Закопать — неразумно, во-первых степняки, когда здесь объявятся, поймут и отыщут, во вторых, неизвестно, когда у меня до этого дела руки дойдут, а луки так хранить нельзя. Значит, нужно спрятать все это дело где-нибудь в скалах. Найти подходящую сухую пещерку и завалить её камнями. Там это все хоть десять лет пролежит, и ничего ему не сделается.

Подойдя к уже собравшимся ребятам, я взглянул на колоссальный склад вооружения и внушительную кучу денег с драгоценностями и спросил:

— Все собрали?

— Все, — ответил Крот.

— Тогда у меня для вас задание — разделить деньги и драгоценности, чтобы всем досталось поровну.

Я услышал мысленный зов Крота и также мысленно ответил:

— Да?

— Алекс, наемникам тоже давать долю добычи?

— Сейчас они в нашем отряде, потому делите на всех, а если артачиться будут, скажи, что я приказал, — ответил я также мысленно, подумав еще, что Крот просто идеальный помощник — все схватывает на лету.

Крот молча кивнул, а я обратился к Даркину:

— Ты и твои парни подберите из этой груды себе стоящее оружие и доспехи, если не хотите, чтобы вас стрелами задели.

— Но нам как-то привычнее без них... — засомневался Даркин.

— С ними надежнее, — отрезал я. — Взгляните на моих парней — потеют, устают, поминают демонов, но не снимают!

Действительно, мои бойцы, привыкшие за десяток дней к доспехам из эльфийской стали уже даже и не снимали их после боя. Видно было, что защитная броня для них стала второй кожей, а шлемы уже давно перестали мешать. Из общей массы выделялся только Ламин со своим ведром, остальные бойцы щеголяли в аккуратных легких шлемах, которые успел им сделать кузнец по моим рисункам, и представляли собой образцы классических легких латников. Погордившись немного видом своих ребят, я сказал:

— Короче, занимайтесь дележом, а я пока съезжу к скалам, посмотрю, куда можно припрятать все остальное барахло.

Оставив парней, я отправился к тому овражку, где мы оставили лошадей. Мимоходом оглядел подходы к лагерю своим обострившимся зрением, но ничего подозрительного не обнаружил. Видимо, сообщение между лагерями поддерживалось на минимуме, если вообще существовало, так что пока гостей можно было не ожидать. А судя по запасам еды, следующая её поставка планировалась не раньше, чем дней через пять. Это вполне отвечало моим планам, потому что пока привлекать внимание к нашему отряду мне не хотелось. Выходя из лагеря, я увидел стайку харзинов, степных падальщиков, похожих одновременно на койотов, гиен и шакалов. Они с аппетитом занимались оставленными на подходах к лагерю трупами и никакой угрозы для ребят не представляли, так как по воспоминаниям Макра отличались трусостью и на людей не нападали. Поэтому я не уделил стае никакого внимания, оставив её лакомиться халявным угощением.

Спустя двадцать минут я дошел до нужного овражка и увидел, что наши четвероногие уже давно разбрелись по округе и вовсю щиплют редкую траву. Отыскав свою лошадку, я оторвал её от увлекательного занятия, привязал сумку к седлу, и верхом поскакал в сторону Белой Скалы. Так как мой путь опять пролегал мимо лагеря, я решил потратить еще пару минут и напоил животное, остановившись у колодца. Кобыла пила долго, жадно, про запас, словно в далеких родичах у неё были здешние верблюды. Поняв, что с такими темпами она может банально лопнуть, оставив меня без средства передвижения, я оттащил недовольную лошадку от корыта с водой и снова запрыгнул в седло.

Дальнейший путь занял полчаса, за которые я мог наблюдать, как передо мной медленно вырастает громада Белой Скалы. Если издали она казалась совсем небольшой, то при подъезде приобретала поистине гигантские размеры. В течение всего пути я продолжал размышлять, что же мне кажется в ней таким неправильным, таким нехарактерным, но понял, что именно, лишь когда остановил лошадь у подножья. Эта скала была совсем не природной частью пейзажа, а скорее инородным телом в степи. Осмотрев темно-серые камни, я заметил, что в округе подобных им нет, только в этом месте. А ведь любой мало-мальски знакомый с геологией скажет, что такого просто быть не может. И, тем не менее, все камни, что были разбросаны по степи, да даже тот валун, на котором грелся я, были совсем иной структуры, чем эта скала. Это было странно и заставляло задуматься. Такое впечатление, что просто громадную часть горы некто большой и могучий перенес сюда, просто чтобы дополнить живописную картинку.

Я начал медленно обходить скалу, ища удобную пещерку, расселину или просто выемку, чтобы спрятать все добро, что мне досталось. Мимоходом я отмечал, что камни лежат очень неравномерно, а некоторые находятся довольно далеко от основной массы, как будто их отбросило взрывом... Взрывом? Я зацепился за мысль и принялся рассматривать Белую Скалу более тщательным образом, фиксируя детали. Вот верхушка одной из глыб будто срезана гигантским ножом, вот на этом пике сбоку видны потеки, как будто на гигантской свече. Это какая же должна быть температура, если камень плавился, словно воск? Вот нестандартный круглый обломок, а вот осколок с явно неприродным угловым вырезом строго под девяносто градусов, а здесь...

И тут я вышел на обратную сторону Белой Скалы, и все стало понятно. Это была не скала, вернее, когда-то очень давно она изначально была скалой, каким-то неведомым образом появившейся здесь, которую позднее превратили во дворец, крепость, последнее пристанище Темного мага. Стоя перед ней, я рассматривал это грандиозное творение и пытался мысленно воссоздать его первоначальный облик. Вот это был главный вход с большой парадной лестницей, здесь даже еще сохранились остатки нескольких ступенек. Массивный навес поддерживали полтора десятка колонн, сейчас валявшиеся расколотые на мелкие части. Многие обломки говорили о том, что вход украшали статуи, но какие, уже невозможно было определить. Сам дворец был массивным, но представлял собой вырубленное в дикой скале пространство, слегка оформленное для большего удобства. Наверняка, это было красиво — сочетание дикой первозданной природы и высочайшего архитектурного искусства, но сейчас ничего из этого уже не осталось.

Большое главное помещение ранее окружали высокие шпили, количеством не меньше шести штук. Сейчас их осталось два — один со срезанной верхушкой, а второй — оплавленный донельзя. Сам дворец был намного выше, но так как я не замечал никаких окон и балконных проемов, осколки которых можно было разобрать среди прочих камней, то можно предположить, что несколько жилых этажей были просто лишены стен гигантскими взрывами и просели, придавленные сверху массивом природного камня. Теперь понятно, отчего осколки так далеко разбросало. Нападавшие явно постарались, чтобы ни следа ни осталось от былого величия Темного. Мысленно представляя себе первоначальный вид дворца, я поймал себя на мысли, что мне он очень нравится. Если бы мне предложили пожить в подобном, я бы не смог отказаться.

Стерев картинку, маячившую у меня перед глазами, я вспомнил о цели своей поездки и продолжил осмотр. К сожалению, никаких пещер или выемок не обнаруживалось. Вредители сильно постарались, уничтожив все, до чего могли дотянуться. Остается только надеяться, что перед своей смертью Темный им хорошенько навешал. Вот же гады! Нет, чтобы просто захватить, обязательно нужно было рушить, ломать, портить. Прямо варвары какие-то, никакого уважения к искусству! Обходя скалу, я поражался размерами сооружения и предполагал, каким же образом его можно было сюда доставить. Ничего в голову так и не пришло, моих знаний было недостаточно даже для полноценных догадок.

Осматривая камни, я все больше замечал, что магический фон тут немного завышен, но это было понятно. Полтысячи лет назад тут бушевала такая битва, что до сих пор остаточные явления не смогли рассеяться. Практически полностью обойдя скалу, я вконец разочаровался, и всерьез начал подумывать, что закопать оружие в землю — совсем неплохая идея, но тут вдруг в одном месте я почувствовал за камнями пустоту. Не увидел, не догадался, а именно почувствовал. Приглядевшись внимательнее, я понял, что в этом месте магический фон чуть выше, чем в других, а спустя еще минуту я обнаружил тоненькое плетение, прятавшееся где-то в земле.

Порадовавшись находке, я принялся раздвигать нагромождение обломков, загораживающих то место, откуда явно доносилось это ощущение скрытого пространства. Оперируя магическими захватами и помогая себе плетением левитации, я с трудом отвалил четыре массивные глыбы, загораживающие нужное место, а потом просто устроил сильный поток воздуха, который смел все мелкие обломки, песок и землю, за долгие годы накопившиеся в этом уголке. Увернувшись от особо крупного обломка, рикошетом отлетевшего от скалы и метившего мне прямо в лоб, я прекратил уборку и оглядел полученный результат.

Сперва я не заметил ничего, но потом обнаружил, что пустотой тянет из-под плоского участка в скале. Он явно выделялся на фоне остальных своей гладкостью, ровной поверхностью и прямоугольными формами. Такое впечатление, что передо мной была своеобразная дверь, только без ручки, но зато с замочной скважиной. Подойдя поближе, я посмотрел на этот участок скалы, отчего-то совсем не тронутый временем, на идеально круглую выемку в нем и едва различимое плетение, тянущееся от этой выемки вниз. Попытавшись проследить за ним, я не смог увидеть, к чему крепится это плетение, даже не смог вычислить его энергетический блок. Такое впечатление, что это магическое образование намеренно было сделано совершенно незаметным, чтобы никто, не обладая нужным ключом, не смог попасть внутрь.

Поглядев на выемку знакомых размеров, я пробормотал:

— Да ну вас всех! Не может же все оказаться так просто?

Но, тем не менее, чтобы проверить догадку, я полез во внутренний карман и достал свой мешочек, из которого вытряхнул на ладонь черное колечко. Скептически оглядев его, я приложил его к выемке и торжественно сказал:

— Сим-сим, откройся!

Кольцо вошло просто идеально. Такое впечатление, что зазор между скалой и материалом кольца составлял доли микрона. На всякий случай я перестраховался и отошел подальше, наблюдая за тем, как кольцо медленно наполняет энергией плетение, как то в свою очередь разрастается и начинает активироваться. Я запоминал принцип, поскольку мне было ужасно интересно, как одно плетение может без подпитки и самоподзарядки продержаться пятьсот лет. Оказывается, что магическую структуру можно еще и складывать весьма хитрым способом, чтобы обеспечить его максимально сохранение в неактивном состоянии. Запомнив это себе на будущее (авось пригодится), я вдруг увидел, что активация плетения завершилась, и начался процесс его действия.

Скала передо мной вдруг вздрогнула, а затем та её часть, на которой был гладкий участок, вдруг стала приподниматься, обнажая глубокое темное отверстие. Подъем прекратился, когда отверстие стало высотой примерно моего роста. Прикинув, сколько энергии потребовалось на открывание этой 'дверцы', я понял, что Темный был весьма неэкономным. Нет, чтобы просто организовать всего лишь небольшую заслонку, он придумал такой хитрый механизм, да еще и сделал так, чтобы сгибаться ему не пришлось. Каким бы ни был человеком Темный, одно можно было сказать точно — жил он с размахом и ни в чем себе отказывать не привык.

Оглядев подъемный механизм, я подумал, как же его не обнаружили те, кто громил этот замок? Ведь они не оставили практически ничего, разрушив дворец, как же они могли пропустить это плетение? Поразмыслив немного, я понял, что в то время, когда здесь бушевала битва, нападавшим было не до обследований, а после сражения, вход оказался завален теми булыжниками, которые я сдвинул с большим трудом. Именно поэтому никто не обратил внимания на гладкий участок скалы. А плетение в то время было скрыто мощнейшими выплесками силы, которые разрушали дворец, плавили камень и уничтожали все живое. Естественно, что в таком океане энергии невозможно было заметить практически невидимый механизм, открывающий вход в недра Белой Скалы.

Всеми этими ненужными размышлениями я оттягивал неизбежную мысль, настойчиво бившуюся у меня в голове. Да, теперь я уже точно понял, что иду по пути Темного мага и от этого мне уже никуда не деться, как бы не старался. Нет, я могу сколько угодно говорить себе, что это простая случайность, что этот разрушенный дворец с тайником поджидал не меня... Но только существовала одна маленькая проблемка — даже я сам в это совсем не верил.

Глава 6. Схрон

Я медлил, рассматривая проем и уходящие в недра скалы ступени, но понимал, что заходить все равно придется. Вздохнув, я подошел к скале и взглянул наверх, но не успел даже подумать о том, как мне теперь доставать мое колечко, как оно само выпало из выемки и мягко приземлилось прямо на мою подставленную ладонь. Спрятав этот диво-ключ в мешочек, я убрал его в карман и решительно встал на первую ступеньку, активировав свой защитный кокон. Вопреки моим опасениям, меня не окатило огненной струей, не посыпались камни на голову, да и лестница из-под ног уходить не собиралась. Видимо, наличие нужного ключа автоматически отключало все ловушки, если здесь таковые имелись. Приободрившись, я решительно зашагал вниз, в темноту подземелья.

Лестница была прямой и длинной, видимо, скала уходила в землю очень глубоко. Спустя полсотни ступенек сзади послышался шорох. Обернувшись, я увидел, как медленно опускается плита, закрывающая вход в подземелье. Первым моим желанием было броситься назад, но я громадным усилием воли подавил свои инстинкты и остался на месте, наблюдая, как медленно уменьшается полоска света. Через пару секунд я оказался в полной темноте и сформировал небольшой светляк, чтобы видеть хоть ступени под ногами. По поводу возвращения я не волновался, это подземелье уже признало меня своим хозяином, администратором с неограниченным доступом, поэтому не стоило переживать, что я не смогу из него выбраться. Наверняка и с этой стороны есть подобный механизм активации двери, ну а если нет, то, в крайнем случае, можно просто лезвиями пробить себе выход наружу. Там слой камня весьма небольшой, так что для меня это было парой пустяков. Поэтому, не став долго размышлять над проблемой возвращения, я продолжил путь вниз.

Через несколько десятков ступенек мое зрение адаптировалось к темноте, поэтому даже неяркий свет светляка начал казаться мне сиянием прожектора. Передвинув его за спину, чтобы не раздражал глаза, я спускался все ниже. Ход вместе с лестницей начал постепенно забирать вправо, а еще через сотню ступеней впереди показалась арка, напоминающая дверной проем, но уже без заслонок, дверей, замков и прочей ненужной атрибутики. Видимо, самый первый вход являлся главной защитой этого места. Добравшись до арки, я мимолетом оценил изящные барельефы на её поверхности, но не стал их рассматривать и пошел дальше.

За аркой находилась пещера поистине гигантских размеров. Нет, я видел помещения и побольше. Любой земной торговый центр минимум раз в десять превосходит величину этого подвальчика. Но один тот факт, что это не строение, а пещера, то есть выдолбленное помещение в скальной породе, заставлял меня проявлять большое уважение к её создателю. Комната была не пустой. Увеличив яркость светляка и запустив его под куполообразный свод, я смог разглядеть пещеру во всех подробностях.

На ее стенах располагались полки с различными свитками, книгами, рукописями. Да и вообще, чего на них только не было! В одном месте я увидел нагромождение стеклянных банок, напомнившие мне запасы солений в погребе, в другом — кучу непонятных приспособлений, похожих на инструменты автомеханика. Рассматривая полки, я обнаружил, что на некоторых из них находятся странные предметы со скрытыми в них плетениями. Наверняка это были амулеты или артефакты. В центре помещения располагались несколько громоздких деревянных столов, которые также привлекали внимание. На одном из них можно было заметить груды бумаг, на втором — набор 'Занимательная химия' в средневековом исполнении, на третьем останки какого-то тела, надо полагать, не человеческого, так как скелет явно был не тех пропорций, да и череп напоминал древнюю ископаемую рептилию.

Короче, буквально все говорило о том, что данная пещера являлась одновременно складом, лабораторией и рабочим кабинетом Темного. Можно считать, что мне дико повезло попасть сюда. Теперь благодаря его запасам, я смогу заметно повысить свой уровень знаний в области магии, да и материально теперь буду обеспечен до конца своих дней. Вон там у дальней стены свалена груда доспехов, оружия, причем не самых дешевых вариантов. А рядом стоят сундуки, явно не пустые. Не в силах сдержать свое любопытство, я подошел сразу к ним, тщательно просканировав один, но не обнаружил никаких ловушек и понял, что в своем доме Темный не страдал паранойей.

Открыв сундук, я увидел груды золотых монет, по виду тысяч тридцать-сорок. Обрадовавшись такой добыче, я открыл следующий сундук, где также были золотые монеты. В третьем сундучке, бывшем поменьше своих собратьев, я обнаружил многочисленные мешочки. Достав один из них, я высыпал на ладонь горсть крупных рубинов. Смотря на переливающиеся камешки, я думал о том, что такой шанс выпадает только раз в жизни, да и то не каждому. Ну, все, теперь можно ни о чем не беспокоиться и зажить в свое удовольствие!

Ссыпав камешки обратно в мешочек, я спустил себя с небес на землю. В какое удовольствие? Через десяток дней начнется нападение на Мардинан, который я пообещал защищать. А от своих обещаний я еще никогда не отказывался, да и сейчас не собираюсь. Так что, все это богатство пускай останется здесь, до лучших времен. А конкретно сейчас меня очень интересуют книги, ведь в них должно найтись описание способа, которым Темный пользовался для того, чтобы противостоять сильнейшим колдунам своего времени. Да и вообще, если бы я нашел записки хозяина этого замка о своей жизни, было бы просто замечательно. Мне не пришлось бы набивать шишки, постигая все методом проб и ошибок, а сразу следовать верным курсом.

Подойдя к столу с грудой пергамента, я стал изучать записки Темного. Ничего, начинающегося словами 'Здравствуй, мой преемник, это руководство написано специально для тебя...', мною обнаружено не было. А жаль. Я-то ведь всерьез надеялся обнаружить нечто вроде 'Пособия для начинающих Темных магов' или учебника 'Темная магия для чайников'. Более того, все записи хозяина Белой Скалы были на неизвестном мне языке, не похожим ни на земные письмена, ни на общий, ни на гномьи и эльфийские руны. Короче, здесь меня поджидал полный облом, так что я решил перейти к книгам.

Подойдя к полкам на стене, взял наугад первую попавшуюся. Она встретила меня теми же непонятными закорючками, какими были украшены листы пергамента на столе. Пролистав её немного, я понял, что это была книга о магии, так как местами там были приведены схемы, элементы которых угадывались на листках убитого мной мага. Вздохнув, я достал свой трофей и вложил в книгу, после чего поставил её обратно. Таскать с собой такую добычу я не собирался, ведь для меня она была бесполезной, так что решил оставить здесь, на будущее. Пройдясь по полкам, я выбирал свитки или книги наугад и пытался разобраться в их содержимом. В результате такого метода я узнал, что маг пользовался как минимум тремя языками, которые были мне неизвестны, а также то, что некоторые свитки сохранились очень плохо и рассыпались трухой прямо у меня в руках.

В общем, постепенно я приходил к выводу, что мои надежды в краткие сроки подтянуть магические знания накрываются медным тазом. А кончилось все дело тем, что в очередной раз стряхнув труху со своих пальцев, я оставил бесполезные попытки отыскать полезную информацию и перешел к полке с артефактами. Их было много. Большинство представляли собой странные сочетания стали и дерева, некоторые были сделаны из костей каких-то животных, парочка невзрачных камней убедили меня в том, что использование данного материала практиковалось еще полтысячи лет назад. Также было множество украшений, причем во многих из них даже не осталось следов находившихся там плетений. Видимо, на такой долгий срок они не были рассчитаны, поэтому развеялись задолго до моего появления. Но с десяток еще сохраняли полную активность и не подавали никаких признаков разрушения. Видимо, были созданы самим Темным и могли существовать еще века, пока не разрушатся их носители. Вот эти мне были особенно интересны, потому я потратил пару минут на сличение их структуры с известными мне плетениями. Ничего похожего не обнаружив, я понял, что и здесь меня поджидала неудача.

Вздохнув, я не стал дальше осматривать полки, а задумался над дальнейшими действиями. Понятно, что сохранение оружия только ради будущей тысячи-другой золотых теперь теряет всякий смысл. Не такой уж я Плюшкин, чтобы трястись над каждой копеечкой. Но и оставлять трофеи так просто тоже не было резона. Уверен, кочевники найдут им применение, и все эти сабли и стрелы в скором времени полетят в воинов Мардинана. Так что придется все же спустить их сюда, ведь портить их мне просто лень, да и жалко, откровенно говоря. До сих пор я с содроганием вспоминаю, как безжалостно уничтожил три десятка великолепных эльфийских луков только потому, что у меня не было возможности забрать их с собой. В общем, решено! Оружие останется здесь, деньги и драгоценности также пускай полежат. Если доживу до финала, обязательно сюда наведаюсь. А пока можно сделать вот что...

Я подошел к сундукам с монетами и достал свой тощий кошель. Наполнив его золотом, я сунул его обратно в карман, почувствовав, что такая тяжесть начинает мне доставать неудобства. Ведь у меня еще был кошель мага, который я не стал отдавать ребятам, считая его только своим трофеем. Снова открыв сундучок с драгоценностями, я достал наугад мешочек и обнаружил в нем крупные ограненные алмазы. Подавив первое желание забрать весь мешочек, а потом обрадовать ребят, дав каждому по камешку-другому, я достал только три самых крупных камня и положил их в мешочек рядом с колечком. Будет НЗ на черный день, если золото закончится.

Закрыв сундуки, я постоял еще немного в раздумьях, возвратившись к мысли о превращении своих ребят в весьма состоятельных людей, а затем решительно её отбросил. Нет, с такими камнями у ребят могут появиться нехорошие мысли. И даже не о том, чтобы уйти со службы, а мечты вроде 'Вот вернусь я домой и...'. Эти мысли до добра довести не могут, поскольку по отзывам своих знакомых, побывавших в 'горячих точках', я уяснил главное правило войны — выживают те, кто не думает о смерти. А вот если ты будешь стараться свести риск к минимуму, не лезть в самое опасное место, то очень велика вероятность, что ты погибнешь просто по глупости. Не знаю, почему у всех сложилось именно такое мнение, но их многочисленные рассказы меня вполне в этом убедили. Да и сам я понимал, что труднее всего идти на риск, зная, что тебе это совершенно не нужно, что ты можешь в один момент потерять все свое счастливое будущее, уже давно расписанное в розовых тонах...

Короче, я решил, что парням становиться богатеями пока рановато, а поэтому просто окинул последним взглядом пещеру, проверяя, не упустил ли чего важного, а затем прошел через арку и стал подниматься по лестнице наверх. Хреново, что такой облом вышел и с книгами, и с артефактами. Запоздалую мысль о том, что нужно было прихватить парочку, хотя бы в понятном виде кинжалов, я отмел, как очень глупую. Трогать незнакомые артефакты руками меня отучил тот самый 'свиной грипп', едва не лишивший меня пальцев. Кроме того, носить с собой опасные предметы, даже приблизительно не представляя их назначения, чревато серьезными последствиями для организма.

Это только в книгах я встречал описание того, что главный герой, словно хомяк, тащит к себе все, что под руку подвернется. И самое главное, что это все срабатывает правильным образом и в необходимой для него ситуации. Меня такие вещи сразу настораживали и заставляли скептически хмурить брови. Одну сагу популярного писаки я благодаря этому моменту вообще бросил на середине. Просто меня очень напрягало, что герой за время своих странствий нахватал кучи непонятного барахла, которым даже не представлял как пользоваться. Нет, я, конечно, понимал, что автор таким образом оставлял себе неограниченную свободу маневра, но вскоре начало создаваться такое впечатление, что и он сам книге к десятой начал забывать, что и когда дал своему персонажу. В общем, бросил я эту мутноватую сагу и только по слухам знаю, что где-то в книге двадцатой писатель решил эту проблему радикально, избавив героя сразу ото всех артефактов одним махом. Видимо, ему самому уже порядком надоела эта неопределенность.

В общем, итог посещения схрона Белой Скалы был неутешительным — я стал богатым, но магических знаний не прибавилось. Да я бы все это золото променял только на одну возможность расшифровать книги из библиотеки Темного, а камешки отдал бы за знание назначения и свойств его амулетов! Вот только мне почему-то никто этого предлагать не собирался. Тяжело вздыхая, я поднимался по лестнице и утешал себя тем, что стал богаче многих королей, так что могу себе ни в чем не отказывать до конца своей жизни... который может наступить уже завтра.

Дойдя до каменной заслонки, наглухо запечатавшей вход, я был приятно удивлен, когда она при моем приближении начала автоматически подниматься. Подивившись такому факту, я пришел к выводу, что это всего лишь магическая реализация своеобразных дверей с фотоэлементом. Только здесь, что вполне естественно, активация никак не связана с реагированием на движение, а всего лишь с появлением в зоне действия хозяина с колечком. Дождавшись, пока каменная глыба приподнимется еще немного, я нагнулся и выскользнул из подземелья на волю. Здесь было ярко, так что мои глаза моментально начало резать. Закрыв их, чтобы адаптировать к солнечному свету, я прошел десяток шагов и услышал, как сзади опускается камень, замуровывая вход в пещеру и подтверждая мои предположения об автоматическом механизме засова. Это только в первый раз мне пришлось вставить колечко в замочную скважину, чтобы наполнить энергией плетение, в дальнейшем же этот шаг был вовсе необязательным.

Пройдя еще сотни две шагов, я обнаружил свою кобылу, легко запрыгнул к ней на спину, получив от четвероногой укоризненный взгляд, и поскакал в лагерь, попутно кинув мешочки с золотом в сумку, болтавшуюся на седле. Солнце уже начало склоняться к закату, так что до отправления отряда оставалось лишь несколько часов. Все-таки в подземелье я пробыл достаточно долгое время, рассматривая сокровища, поэтому сейчас нужно было торопиться. Через двадцать минут быстрого галопа я достиг окраин лагеря степняков и увидел все ту же стаю падальщиков, заметно увеличившуюся по численности. Подумав, что вскоре здесь соберутся все окрестные хищники, я понадеялся, что солдаты, посланные королем из ближайшего города, вовремя успеют увести отсюда лошадей, иначе схарчат всех конячек за милую душу, так как падаль падалью, а свежее мясо все же вкуснее.

В центре лагеря, развалившись на коврах, как восточные ханы, сидели мои ребята, ведя неспешную беседу о жизни с наемниками. При моем появлении они начали подниматься, но я останови их жестом, слез с лошади и поинтересовался:

— Ну как? Все поделили? Никто обиженным не остался?

Ответил как обычно Крот, ехидно улыбнувшись:

— Все поделили честь по чести, даже тебе немного осталось.

Я тоже ухмыльнулся, показывая, что даже такой юмор умею ценить, а потом спросил Даркина:

— Вы себе все взяли, что нужно?

Тот в ответ только кивнул, да и я сам видел, что все наемники щеголяли в хороших доспехах, с мечами и кинжалами на поясе, а возле каждого я заметил один лук и несколько туго набитых колчанов.

— Вот твоя доля, командир, — сказал мне Нимош и протянул небольшой, но очень туго набитый кожаный мешочек.

Приняв его и взвесив в руке, я уточнил:

— А почему так много?

Вроде, когда куча драгоценностей лежала на одном из ковров, я успел прикинуть, что моей добычей должна быть где-то сотня золотых.

— Всем досталось поровну, — пожал плечами Нимош.

Ну, или они решили сгрузить мне всю медную и серебряную мелочь, или тут далеко не самая обычная доля, которая досталась каждому. Короче, я решил не тратить на это время, и просто засунул мешочек с монетами в сумку к остальным.

— Теперь слушайте приказ, — обратился я к отряду. — Пятерки Рика и Крота отправляются за нашими лошадьми к оврагу и приводят их сюда, пятерки Дина и Ринока собирают продукты в дорогу, поскольку ужинать мы будем в седлах. Даркин и его парни отправляются в загон с лошадьми степняков, выбирают там себе коней по вкусу, а также седлают еще пятерых, на всякий случай, вдруг несколько наших успели далеко отойти. Кстати, их всех надо будет напоить, не забудьте. А я тем временем заберу все оружие и спрячу в пещеру у Белой Скалы. Вернусь через час и сразу тронемся в путь, так что прихватите и мне что-нибудь пожевать, ладно?

Парни заверили, что со всем этим справятся, но расходиться не спешили. Мне их любопытство было понятным, ведь им очень хотелось посмотреть, что я буду делать со всей этой грудой оружия, да еще и в одиночку. Хмыкнув, я сформировал плоскую платформу, использовав немного измененное плетение щита, а затем несколькими захватами поднял за углы ковры, на которых были свалены сабли, луки, стрелы и прочая ерунда, и переместил все это добро на мою платформу, снабдив для удобства плетением левитации. Парни, не владеющие магическим зрением, в этот момент увидели, как несколько ковров, расстеленных на земле, вдруг поднялись в воздух и замерли передо мной, звеня сваленным на них оружием. Кинув взгляд на удивленных парней, я повернулся и подошел к своей лошади. Ковры-самолеты послушно последовали за мной, ведь я не забыл обеспечить плетению крепкую привязку, потому что не хотел добрых полчаса контролировать их местоположение. Забравшись в седло, я тронул мой 'внедорожник' с места и поскакал обратно к схрону.

Через пять минут я понял, что на этот вариант переноса вещей тратится довольно много энергии, причем больше всего приходится ее на левитацию. Деактивировав это плетение, я перераспределил массу трофеев по всему щиту. Вышло не лучше, ведь теперь он стал потреблять столько же. Задумавшись над решением проблемы экономичности плетений, я почти весь остаток пути экспериментировал со щитом, уменьшая его диаметр, плотность, добиваясь сокращения расхода силы.

Доигравшись до того, что в один прекрасный момент все оружие полетело на землю, я прекратил опыты, снова поднял эту груду и добрался-таки до нужного места. Заслонка открылась сразу же при моем приближении, раскрывая темный зев хода. Я быстро спустился вниз, оставил в пещере все трофеи и вернулся обратно, после чего опять повторил путь к лагерю. Там меня дожидались уже готовые парни, сидевшие в седлах, поэтому я просто скомандовал всем выступать. И опять мы скакали по степи, поднимая пыль копытами своих скакунов, изнывая от жары и набивая синяки на копчиках. Наш путь лежал на северо-восток, где спустя девять часов езды должен был показаться второй лагерь степняков.

Через несколько часов мы перекусили захваченными продуктами, не останавливая лошадей. Солнце все больше клонилось к закату, жара спадала, а приятный ветерок холодил мое лицо. Интересно, что творится в степи в сезон тепла? Ведь если такая Африка началась уже в конце сезона дождей, то через месяц-два тут будет самая натуральная преисподняя. Воспоминания кочевника щедро снабдили меня всей необходимой информацией. Оказывается, через два с половиной месяца начнется самый жаркий период, когда полностью пересыхают маленькие речки и степняки вынужденно гонят свои стада на восток, где более влажный воздух, где есть зеленая растительность и необходимая питьевая вода. Ежегодно предгорья дают возможность кочевникам переждать это неблагоприятное время, а затем снова возвратиться в свои владения. Исключения составляют десяток племен, живущие на крайнем севере и парочка на юге степи. Те уже стали практически оседлыми и вовсю занимаются не только разведением скота, но и земледелием, с успехом ведя торговлю со своими кочевыми соседями.

Хмыкнув по поводу такой 'полезной' информации, я стал слушать веселые истории, которые под стук копыт рассказывал Холос, один из наемников. По его словам выходило, что дома он каждую десятицу попадал в ситуацию, которая могла закончиться для него позором или смертью, причем, что было хуже, я так и не понял, но неизменно выпутывался из них благодаря своему дикому везению. Хотя ехал он от меня довольно далеко, но мой тонкий слух позволял не пропускать ни словечка из его баек. Улыбаясь полуправдивым рассказам, я узнал, что приобрел еще одну весьма необходимую способность — избирательность слуха. Настроившись на один объект 'прослушки', я убирал все лишние шумы и слышал только определенный голос. Почему так происходило, я так и не понял, но свою способность оценил.

Так мы и ехали, пока заходило солнце, но когда на степь опустились сумерки, случилось одно событие, заставившее меня понервничать. Предаваясь мыслям о бренности жизни, а точнее, размышляя о том, как бы мне узнать, сколько магов приперлись в степь из Империи, я почувствовал вызов разговорного амулета. Недоумевая, кто же это спешит мне сообщить неприятные известия (а какие же еще они могут быть?), я сунул руку в карман и обнаружил, что вызов идет от одного из камней, которые были у мертвых имперцев. Наверное, я изменился в лице, потому что едущий рядом Крот спросил меня:

— Что случилось?

Решение созрело мгновенно, поэтому я быстро ответил:

— Езжайте дальше, мне нужно сказать кое-кому пару слов.

Резко свернув, я проскакал вбок, чтобы топот копыт отряда не слишком заглушал слова того, кто вызывает хозяина этого амулета. Остановив лошадь, я достал камешек и понял, что не представляю, кому он принадлежал, Советнику или магу. Понадеявшись на удачу, я сжал амулет в кулаке и голосом первого, который я хорошо запомнил из воспоминаний Макра, произнес:

— Слушаю.

Из амулета раздался недовольный басок с легкой хрипотцой, который строго спросил:

— Алусий, почему не докладываешь? Как продвигается дело?

— Все идет согласно намеченному плану, — четко ответил я.

— Так почему я об этом не знаю? — поинтересовался неизвестный собеседник с такой интонацией, что будь я Алусием, у меня бы уже мурашки по спине забегали.

— Дело в том, что у нас возникли некоторые сложности, которые сильно повлияли на время выполнения задачи и потому...

— Что за сложности? — не дал мне увести разговор в сторону начальник Советника.

— Дело в том, что стараниями одного экспериментатора, — это слово я выделил язвительной интонацией. — Захват произошел без проблем, но вот его последствия...

— Что у вас там произошло? Рассказывай толком! — похоже, что собеседник начал терять терпение.

— Хорошо, — вздохнул я.

Это было сложно, так как имени мага я ведь не знал, поэтому для того, чтобы выкрутиться, мне понадобилось приложить немалые усилия.

— Наш великий изобретатель решил провести одно магическое испытание... — говоря эту фразу, я даже сам удивился, как хорошо она прозвучала. — После этого Город достался аллинцам без проблем, но единственное, что создало неприятности, это тот факт, что после эксперимента этого магического гения там осталось множество полуразложившихся тел. Их уборкой и приведением населенного пункта в приемлемый вид кочевники и занимались все это время. Потому я и не спешил с докладом, полагая, что пока Город не пригоден к приему войск...

— Так значит Парсол опять вздумал играть с огнем! — рассердился неизвестный собеседник, не дослушав мою тираду. — Я же его уже один раз предупредил!

Не знаю, какие у двух имперцев были между собой отношения, но я решил выступить в поддержку мага, чтобы не вызвать подозрений:

— Никаких свидетелей этого эксперимента в живых не осталось, так что не стоит беспокоиться...

— Не нужно указывать, что мне стоит делать! — отрезал бас из амулета.

— Прошу прощения, я просто хотел сообщить, что этот эксперимент в целом вышел довольно удачным, поэтому, возможно, целесообразнее будет его повторить на других объектах. Это поможет сохранить фактор внезапности, а кроме того даст возможность...

— Нет! Я уже говорил тебе по поводу четких инструкций контракта, которые следует выполнять, поэтому магия будет применяться только в крайнем случае! — последние слова собеседник буквально прокричал, поэтому я испуганно пробормотал в ответ:

— Конечно-конечно, только в крайнем случае...

— А Парсолу я еще сделаю выговор за неподчинение прямым приказам... Да и ты тоже вполне можешь лишишься части своего жалования за то, что не сумел остановить этого... экспериментатора!

Я вздохнул и ничего не сказал в ответ. Любые оправдания будут лишними, а согласиться правильно я не смогу — есть риск выйти из роли. Может у них там есть своеобразный отзыв вроде 'Есть!' или банальное 'Служу Империи!', а я же этого не знаю, так что лучше просто помолчать.

— Ну, ладно, официальный разнос закончен, теперь рассказывай, как там у тебя дела? — собеседник внезапно перешел на панибратский тон.

Я лихорадочно соображал, что это за финт? Проверка или действительно собеседник был другом Советника? Вздохнув, я решил рискнуть и ответил:

— Вообще?... Кругом одна вонь, трупы, от ароматов даже амулеты Парсола не спасают! Я вдохнуть лишний раз боюсь, а вся одежда уже полностью пропиталась запахом разложения. В таких условиях мне еще никогда не приходилось работать! Хочется все бросить и отправиться назад, на свежий воздух, чистые постели...

— Неужели все так плохо? — сочувствующе спросил мой собеседник.

Я только и успел порадоваться, что вовремя вспомнил о наличии характерного амулета в шатре Советника, что дало мне возможность добиться большего реализма в его образе, и продолжил раскладывать лапшу на ушах собеседника.

— Хуже придумать просто нельзя! — убедительно воскликнул я. — Да если бы я знал, чем обернется этот опыт, предложил бы Парсолу поставить его на себе!

— Я с ним поговорю, — ответил собеседник.

— Только нежно, мне ведь с ним еще долго работать придется, — попросил я, вжившись в роль.

— Как получится, — хохотнул бас и вернулся к деловому тону. — Так у вас уже все готово?

— К утру точно будет, — ответил я.

— Значит, я посылаю гонцов в третий, четвертый и пятые лагеря, чтобы подходили к Городу? — полувопросительно сказал мой собеседник.

— Нет нужды, я уже сам обо всем позаботился. Завтра, не позднее чем к вечеру все эти лагеря уже будут оповещены.

— Молодец, — похвалил бас. — А почему ты меня не поставил в известность?

— Не хотел отвлекать по пустякам, — ответил я, понимая, что эта отмазка довольно слабенькая, тем более что только недавно сам же говорил, что Город еще не готов, но придумать что-нибудь получше в тот момент у меня просто не вышло.

— Ладно, но на будущее запомни, пожалуйста, что в таких вопросах меня лучше все-таки известить.

— Непременно, — с готовностью ответил я, понимая, что разговор подходит к концу и неизвестный мне начальник Советника, к счастью, не заметил моей огрехи.

— В общем, действуй по плану, особо на рожон не лезь, ведь для этого у нас есть остальные.

Тут басок снова хохотнул, я тоже издал смешок, показывая, что оценил его плоский юмор, а мой собеседник добавил на прощание:

— Ну и удачи тебе, герцог!

И тут у меня мелькнула одна дикая догадка, которую я тут же решил проверить. Понимая, что действую глупо, необдуманно, рискую всем, чего добился этим разговором, я ответил:

— И вам удачи, ваше высочество!

Задержав дыхание, как перед прыжком в воду, я ждал реакции собеседника. И спустя мгновение она последовала:

— Алусий, ну я же тебя просил! — недовольно произнес бас.

— Помню-помню... — весело ответил я, сдерживая облегченный выдох.

— Жду доклада, — отрезал голос и прервал связь.

Вот только теперь я облегченно выдохнул. Мой выстрел наугад неожиданно попал в десятку. Действительно, кто же может так доверительно разговаривать с герцогом, кто может обращаться к нему на 'ты', и быть его начальником? А ведь герцог — это фигура, не задрипанный виконт, барон или даже граф, он точно требует к себе особого отношения. Значит, ответ здесь может быть только один — командир должен быть равным или выше его по чину. Герцогов в Империи не должно было быть настолько много, чтобы двое из них могли безболезненно сорваться со своих владений и умчаться на край мира. Сам император в степь точно бы не отправился, а в том, что координатор действий имперцев находится в степи, я нисколько не сомневался, поэтому и сделал такое дикое предположение, которое, тем не менее, оказалось верным. Более того, эта информация стоила риска. Значит, сын императора сейчас здесь, наверняка в Марахе, под охраной одного или нескольких сильных магов двигает фигурки на игральной доске и строит грандиозные планы вторжения.

— А вот теперь я выяснил, кто ты, мой главный противник, — сказал я, усмехнувшись. — Что ж, поиграем!

Но для начала мне нужно было еще выслушать обвинения от имени Парсола, великого экспериментатора, разговорник которого уже вибрировал в моем кармане. Достав его, я сжал амулет в кулаке и постарался поточнее изобразить скрипучий голос мага:

— Слушаю.

Вроде бы получилось неплохо, потому что знакомый басок сразу же без приветствия начал обвинять меня в преступной халатности, в небрежности и недобросовестном отношении к инструкциям, изложенным в контракте. Судя по некоторым словам и терминам, проскакивающим в гневной речи, я сделал вывод, что магов предоставил императорской семье Совет, который четко запретил использовать своих специалистов неподобающим образом, поскольку это может бросить тень на их репутацию. Поэтому маги в степи сейчас формально выполняли функции телохранителей имперцев, а не должны были использовать свои возможности для уничтожения армии Мардинана. Это дарило надежду на благополучный исход дела, но все равно проблемы не решало. Ведь если сын императора будет участвовать в сражениях, то по любому маги будут его защищать, а с такой 'защитой' успех кочевников в битве гарантирован.

Постаравшись пару раз вставить слово, я оставил эти бесплодные попытки и просто стал слушать поток обвинений, не особо вникая в их смысл. Внезапно из амулета донесся отдаленный возглас на аллинском, после чего мои сомнения в том, что мой собеседник точно находится в этой местности, отпали за ненадобностью. Обвинений было много, тирада собеседника длинной, и закончилась она словами:

— В предыдущий раз я оставил это без должного внимания, поэтому вы не запомнили мои указания. Сейчас же я за нарушение условий нашего договора лишаю вас двадцатой части гонорара в виде наказания. Вам все ясно?

Я отметил это 'вы' и подумал, что маги в Империи заставили всех с собой считаться, даже членов императорской семьи, которые хоть и могут обвинять их в небрежности, но весьма уважительно, чтобы ненароком не обидеть. Я автоматически принял стиль беседы и спросил в ответ:

— Ваше высочество, позвольте узнать, этот штраф является стандартным наказанием за нарушения такого типа? Если это так, то можете лишить меня половины гонорара, так как у меня есть еще несколько новых плетений, которые просто необходимо опробовать на живом материале...

— Нет! — рявкнул собеседник. — В следующий раз я просто отправлю жалобу в Совет Магов и попрошу прислать другого мастера Академии, без склонности к ненужным экспериментам!

Я помолчал, а потом резко ответил:

— Хорошо, мне все предельно ясно. В дальнейшем, я обязуюсь соблюдать все условия договора неукоснительно.

— Этого я от вас и требую, — заключил собеседник и прервал связь.

Вот и поговорили, довольно подумал я, спрятал амулеты в карман, а потом бросился догонять свой отряд.

Глава 7. Перед бойней

Пока я догонял свой отряд, то понял самое главное правило передвижения по степи — не стоит ехать позади всех. Пока я осознавал эту мудрость, пыль, поднятая копытами лошадей, успела равномерным слоем покрыть мою одежду, лицо, засесть в носу и сделать мои волосы слегка пепельного цвета. Прежде чем занять свое законное место во главе кавалькады, я успел чихнуть не раз и не два, а потом под веселыми взглядами Крота и окружающих долго отплевывался, пытаясь избавиться от мерзко скрипевшего песка на зубах, вызывающего дикое раздражение. Самое главное, что воды я с собой прихватить не догадался, а моей слюны надолго не хватило. Наконец наиболее догадливый Даркин достал из своей седельной сумки флягу и протянул её мне. Поблагодарив его, я прополоскал рот и сделал пару глотков, прочищая горло, а потом вернул воду хозяину.

— Даркин, а ты можешь сказать, кто был вашим нанимателем? — поинтересовался я у наемника, когда он спрятал свою флягу обратно.

— Точно ответить не смогу, — сказал тот.

— Почему?

— Те, кто предлагал нам работу, были всего лишь посредниками, обычного договора наемников мы, естественно, не заключали, поэтому даже не знаю, кто был организатором всего этого.

— Но ведь посредники должны же были вам кое-что сообщить? Пусть даже какую-нибудь вымышленную легенду, — не отставал я от него.

Согласно заповедям шпионов, в каждой легенде должна быть доля правды, иначе в неё невозможно будет поверить, поэтому я и спросил про это, надеясь найти подтверждение своим сведениям. Ответ оправдал мои ожидания на все сто.

— Нам сказали, что мы будем работать на императорскую семью, — Даркин сокрушенно вздохнул. — И мы поверили в эту сказку, как малые дети...

— Не переживай, — утешил его я. — Это не сказка.

Лицо наемника после моих слов стало ну очень удивленным. Полюбовавшись несколько секунд на это зрелище, я продолжил расспросы:

— Сколько у императора детей?

Даркин нашел силы ответить:

— Трое, а почему ты решил...

— Расскажи мне о них все, что знаешь, — попросил его я.

Наемник посмотрел на меня, но на моей хитрой физиономии ясно прочел, что получит ответ на свой вопрос не раньше, чем удовлетворит мое любопытство, а потому вздохнул и начал рассказ. Он был долгим, на степь успела опуститься ночь, поэтому мне пришлось снова активировать свой рассеянный светляк. Появление светлого тумана впереди нас, позволявшего прекрасно путешествовать ночью в седле, было восторженно встречено наемниками. Мои же парни только довольно улыбались, делая вид, что это все им абсолютно привычно. Даркин знал много, но большинство сведений были мне абсолютно не нужны, поэтому я просто не обращал на них внимания, хотя и откладывал в памяти. Вкратце я узнал следующее — было у Императора три сына, и пришла пора им жениться... Тфу! Это я не в ту сторону зарулил. А интересующая меня семейка оказалась весьма колоритной, любой сказке фору даст.

У Императора было трое отпрысков — один сын от первой жены и два получились от второго брака. Первый, Викерн, естественно считался наследником, а остальные под раздачу пряников не попадали. Среднему Биринаму, на это было наплевать, так как занимался он делами искусства и в политику не лез. Ну, душа у него была чуткая, тянущаяся к прекрасному, вот он в меру своих сил и разумения развивал культуру Империи, покровительствуя художникам, скульпторам, певцам, циркачам и прочим представителям этой культурной братии. И, между прочим, довольно успешно, так как устраиваемые им празднества, выступления певцов и музыкантов, поэтические соревнования, выставки и прочие мероприятия неизменно собирали толпы знати и другой заинтересованной публики, спешащей показаться на глаза общественности. Поговаривали, что десятая часть доходов казны обеспечивается деятельностью именно Биринама, ставшего своеобразным монополистом в культурной сфере и собиравшего налог со всех творческих людей.

Разумеется, некоторые платить отказывались, но за десяток лет успешной деятельности мецената, они стали наглядным примером, что так поступать не следует. Было несколько столичных художников, превосходный певец и танцовщица, которые не стали отдавать часть своих доходов в казну, заявив, что ничего от Биринама им не нужно. Мол, они настолько талантливы, что добились признания, значит, проживут и без его покровительства. Ага, разбежались! После своего отказа они выяснили, что их картины больше не продаются, голос певца внезапно стал вызывать раздражение у знати, а танцовщица узнала, что она, оказывается, раньше работала в дешевом борделе. Так наступил крах их карьеры, надежд и мечтаний. Один художник спился, второй стал подмастерьем сапожника, певец покончил с собой, а танцовщица канула в неизвестность, оставив после себя слухи, что возвращается к прежней профессии.

Эти примеры были самыми известными, но наверняка, были сотни похожих случаев, только они происходили в провинциальных городках, поэтому были не так заметны. И вот поэтому все предпочитали платить и помалкивать. А некоторые даже в открытую этим пользовались. Ведь если заплатить немного больше, чем твой коллега, завтра ты с удивлением можешь узнать, что твои картины намного лучше прочих. А если прийти на поклон к Баринаму и пообещать половину доходов со своих бездарных скульптур, то уже через несколько дней вся столица будет чествовать нового гения, открывшего совершенно новое направление в скульптуре — примитивизм! Да, я немного утрирую, но смысл рассказа остается тем же.

Со средним сыном вроде все было понятно, он нашел свое место в королевстве, а вот младшему никак на месте не сиделось. Ну, не давала ему покоя мысль, что Империя достанется другому, заставляла строить хитроумные планы, мутить воду. Поглядев на такое непотребство, отец пару раз сделал сынку внушение, но это не помогло. А потом случилась одна темная история, после которой амбициозный сынок почти полностью потерял рассудок. Причем в буквальном смысле. Чем это было вызвано, ядом, магическим воздействием или посохом папаши, остается тайной, покрытой туманом слухов и недомолвок. Факт один — младшенький навсегда отказался от претензий на императорский трон по причине своего большого сходства с овощем и был отправлен в далекий монастырь тихо заканчивать свои дни под заунывные моленья церковников.

Но самым колоритным в этой семейке, несомненно, был Викерн. Став к своим двадцати летам правой рукой отца и остававшейся ею на протяжении вот уже довольно долгого времени, он внушал всем уважение и страх. Уважение, потому что являлся будущим императором, а страх, потому что уже несколько лет руководил тайной службой Империи, давая волю своей паранойе. За время его руководства службой были раскрыты десятки крупных и мелких заговоров, причем сказать с уверенностью, сколько из них были реальными, не мог никто. Вообще, с приходом Викерна тайная служба стала более жестокой, беспощадной. Одно только её упоминание вызывало панику среди населения, а о её деятельности ходило множество самых разнообразных сплетен и слухов, один страшнее другого.

Когда Даркин начал мне рассказывать о резне в одном графском поместье, когда виновных не нашли, а также про уничтожение Братства Веры, которое рискнуло поставить себя в противовес основной религии и не желало подчиниться властям, я попросил его остановиться. Таких слухов и рассказов может быть масса, но полезную информацию они мне вряд ли принесут. Задумавшись, я понял, что если все же моим собеседником был ни кто иной, как Викерн, то мне достался сильный противник. Почему если? Потому что я еще оставлял несколько процентов для альтернативных вариантов, которые могли быть самыми фантастическими. Моим собеседником мог быть сын одного из мелких корольков Юга, или потомок царского рода одного из захваченных Империей государств, или просто человек с большим воображением. Может быть, у него прозвище таким было, да мало ли еще вариантов... Стоп! А что мне мешает уточнить и добиться полной уверенности?

— А какой голос у Викерна? — поинтересовался я у наемника.

— Низкий, хриплый, доносящийся словно из бочки, — просветил меня Даркин.

— А ты откуда знаешь? Виделись что ли?

— Да что ты, — усмехнулся наемник. — Просто по Империи ходит много историй об этом, некоторые довольно забавные, но их обычно рассказывают шепотом и тем, кому полностью доверяют. Ведь иначе можно и за решетку угодить или в каменоломни...

— А что в них такого? — заинтересовался я.

— А я разве не говорил? — удивился наемник, наморщив лоб, а потом добавил: — Нет, забыл упомянуть. У Викерна очень маленький рост, как будто сам он из гномов родом, да и комплекции он весьма и весьма...

— Понятно, можешь не продолжать, — ответил я и опять задумался.

Теперь уверенность достигнута на все сто. Надо же, какой парадокс — щуплый невысокий человек обладает очень низким голосом, подходящим широкоплечему гиганту. Немудрено, что это стало известно всем и каждому в Империи благодаря народным анекдотам. Могу себе представить их содержание...

— Алекс, а почему ты сказал, что наши наниматели не соврали? — отвлек меня от мыслей голос Даркина.

Я повернул к нему лицо и в неярком свете светляка увидел, что его друзья, заинтересовавшись разговором, уже давно скачут рядом с нами и прислушиваются к беседе. Усмехнувшись, я решил не делать из этого секрета. Даркин весьма умен и не будет совершать каких-нибудь необдуманных глупостей.

— Потому что так оно и есть. Вас действительно нанял член императорской семьи, а точнее — Викерн, с которым я только недавно разговаривал по амулету убитого Советника. Именно поэтому я так заинтересовался составом семьи хозяина Империи, именно для этого уточнял о голосе его первенца.

Даркин недоуменно посмотрел на меня и спросил:

— Ты хочешь сказать, что Викерн и есть та сволочь, которая наняла наш отряд и отобрала жизни у многих моих парней?!

Я посмотрел на его хмурое решительное лицо, сжатые губы и подумал, что не ошибся с предположением, что Даркин является командиром отряда наемников. И слава богам, а то этот момент меня сильно беспокоил, а спросить напрямую как-то не было возможности. Видя, что он все еще ждет ответа, я только кивнул.

— И он сейчас в Степи? — мрачно уточнил Дарек.

— Уверен, что это так, — ответил я.

Наемник помрачнел еще больше и повернул голову, уставившись в расстилающуюся впереди тьму, а я поставил ему еще один жирный плюс и занес такие слова в виртуальную характеристику: умеет держать себя в руках, расчетлив и может представлять последствия своих действий. Очень хотелось добавить 'характер нордический' и прочее, но мне не хотелось шутить по этому поводу, так как я понимал, что на его месте уже давно бы начал спрашивать о конкретном местоположении Викерна, я потом кинулся бы туда и попытался надавать своему обидчику по морде. Сапогом.

— Даркин, не переживай, — обратился я к наемнику. — Будем живы, доберемся и до Викерна, это я тебе обещаю. У меня к нему тоже накопился длинный список претензий.

Даркин только молча кивнул, но я и не требовал ответа, понимая, как ему сейчас приходится и чувствуя лютую ненависть, захлестнувшую душу наемника. Бросив взгляд на остальных наемников, что скакали рядом со своим командиром и слышали весь наш разговор, я увидел, что и их лица восторга не излучают — брови нахмурены, на скулах играют желваки, глаза источают злость. Похоже, что Викерн нажил себе кучу кровников, а я только постараюсь увеличить их число. Ведь если в следующем лагере также есть люди Даркина, то нам действовать нужно предельно осторожно, а то, кто знает, какие им были отданы приказы.

Говоря о том, что десятеро наемников обретаются неподалеку, я сильно рисковал, так как Заниун ничего мне о них не рассказывал. Поэтому этот момент меня сильно беспокоил, но отговорку я придумал уже загодя — неверные сведения пленного. На это можно списать все, что угодно, и у Даркина не будет никаких сомнений. Главное, что он со своими людьми отправились со мной, а это стоило подобной лжи. Да, я прекрасно понимал, что мой отряд в четверть сотни, пусть даже с фантастическими знаниями боевого искусства против тридцати или больше тысяч врагов — это капля в море. Ведь даже Фариам, в недавнем разговоре на учеников Рассветной Школы во главе с Лином не делал большую ставку. Да, как подспорье они подойдут вполне, но как основная сила — вряд ли.

Поэтому мне нужно было срочно увеличивать свой отряд. Мне нужны были наемники, скачущие рядом. Причем нужны не просто, как боевые единицы, а как часть моего клана, поскольку посторонним я передавать свои знания не собираюсь, иначе можно было просто рвануть в Мардинан и поработать с его армией. Дня два — и все её бойцы уже равны мастеру Лину. Но я четко отдавал себе отчет в том, что это послужит основой больших проблем. Если на халяву тебе сваливаются такая сила, то сразу хочется её применить, так что многие не удержатся от соблазна после войны опробовать себя в другом деле. А зачем королевству сотни ловких воров, десятки неуловимых убийц, и многочисленное количество других потенциально опасных элементов? Ведь моих ребят будет держать клятва, об этом я позабочусь, а все войско Мардинана поклясться не заставишь. Именно поэтому я трезво оценивал ситуацию и понимал, что то, что сейчас может спасти королевство, обернется для него гибелью впоследствии.

Моя лошадка отмахивала километр за километром по ночной степи, а я просчитывал стратегию нападения на лагерь номер... Интересно, под каким он номером значится у степняков? Нужно будет уточнить, чтобы при следующем разговоре с Викерном не ляпнуть чего-нибудь. Вроде моя тактика уже показала себя неплохо, значит, будем действовать так же — парни окружают лагерь, я отправляюсь на разведку, быстро ликвидирую мага, если он там присутствует (вот я размечтался-то!), а потом начинаю тихую бойню до сигнала тревоги. После этого начинаю шуметь, привлекая к себе внимание, бью самых смелых, а трусов расстреливают ребята. Отличный план, он просто обречен на успех!

Через три часа я потушил светляк и дальше отряд передвигался в полной темноте. Мы сбавили шаг, понимая, что звуки, как и свет далеко разносятся, а я в это время начал осматривать пространство вокруг, аккуратно доводя свои чувства до опасного предела. Пока ничего видно не было. Проехав еще полчаса, я обнаружил справа от нашего отряда километрах в десяти огромное скопление аур. Видимо, мы немного сместились, и если бы не мои новые способности, запросто могли проехать мимо. Скомандовав поворот, я развернул свою лошадь и направился туда, оглядывая степь в поисках удобного укрытия. Когда расстояние сократилось до пяти километров, я решил не рисковать и дальше пойти пешком. Мысленно отдав всем приказ спешиться и приготовиться, я сам спрыгнул на землю и начал разминать свои порядком затекшие ноги.

Ребята молча покинули седла, одели шлемы, забросили на спины колчаны со стрелами и подошли ко мне, ожидая дальнейших указаний, наемники последовали их примеру, а я подумал, что мне нужно срочно изобрести нечто, которое сможет обеспечить с ними мысленную связь. Разговорники в бою использовать нельзя, потому что это неудобно, а плетения мысленной связки мне были неизвестны. Нужно потом подумать над выделением некого элемента из плетения клятвы, который обеспечит канал между нами, но без самой основы. Вряд ли это получится, но попробовать все же стоит, а пока я шепотом начал объяснять Даркину и его парням план действий:

— Значит так, я сейчас выдвигаюсь на разведку, зачищаю первые дозоры, которые встречу по пути, затем мысленно связываюсь со своими парнями и обрисовываю им план действий. Так как с вами таким способом я связаться не могу, то приказы вам передаст Крот. После этого отряд выступает, окружает лагерь и начинает убивать всех тех, кто будет из него выбегать. Причем важнее всего, чтобы ни один кочевник не смог удрать, иначе это обернется катастрофой. Вы все хорошо владеете луком?

— До императорских лучников не дотянем, но кое-что умеем, — уверенно ответил мне Даркин.

— Плохо, — поморщился я.

— Я не думаю, что мы будем сильно уступать бойцам отряда, — хмыкнул наемник в ответ.

— Рин, выдели им двух своих парней в помощь, — обратился я к своему парню и услышав его мысленный ответ:

— Хорошо, командир.

Даркин ничего не сказал, но скривил недовольную гримасу, думая, что в темноте я не увижу его выражения лица. Вот только для меня ночь уже давно стала днем, и видел я все просто замечательно, поэтому счел нужным пояснить:

— И не нужно обижаться. Если по твоим словам, вы не дотягиваете даже до императорских лучников, то все парни моего отряда имеют навыки лучших эльфийских стрелков. Так что если не будете справляться, обязательно зовите на помощь и гордость тут совсем не уместна. Ясно?

На вытянувшееся лицо наемника стоило взглянуть. Он прошептал:

— Эльфийские стрелки... — его изумлению не было предела. — Но вы ведь не эльфы... то есть, кроме тебя... И как же вам удалось заставить эльфов взять в обучение людей, еще и... Демоны, да кто вы тогда такие?!

— Мы — Королевские Кэльвы! — ответил я с улыбкой, видя, как на лицах моих парней появляется гордость.

А затем я просто развернулся и бесшумно побежал к лагерю, думая о том, что хорошее название для отряда довольно многое значит. 'Как вы судно назовете...' — из той же серии, ведь имя подразделения должно вызывать гордость у его бойцов и страх у противников. Гордость я уже получил, осталось заработать репутацию своему отряду, но над этим мы уже работаем. А неплохое я придумал название, усмехнулся я, переходя на шаг, звучное. Лучшего и желать нельзя. С таким мы еще поплаваем, поплаваем...

Приблизившись к лагерю вплотную, я понял, что тактика в этот раз не сработает. Во-первых, этот лагерь был больше, во вторых с востока он был окружен лесом. Хотя, какой там лес — название одно! Но, тем не менее, и среди этих нескольких сотен деревьев можно было неплохо затеряться степнякам. Значит, окружить его нам точно не получится, чтобы контролировать все подходы, потребуется как минимум сотня человек. Значит, мне нужно будет сделать так, чтобы степняки бросились не в лес, ища там надежное укрытие, а направились в степь, прямиком под стрелы. Но как этого добиться, нужно придумать позже. Сначала поищем мага.

Опасно рискуя здоровьем, я приоткрыл каналы силы, наполняя ею свои органы чувств, и стал разглядывать лагерь, но как ни старался, магического присутствия обнаружить не сумел. Я заметил десятки очень слабых амулетов разного действия, но по их структуре понял, что они были точно не имперскими. Также я обнаружил более сотни амулетов одного типа, расположенных кучно, но представляющих из себя нечто странное. По сути — это была жалкая пародия на защитный амулет разового действия, но выполненная настолько бездарно, что работать эффективно точно не могла. Структура плетения этих амулетов была донельзя примитивной и в сравнении с правильным вариантом выглядела песочным замком рядом с каменным домом — ненадежная, хрупкая, совершенно бесполезная.

Сделав себе заметку на память, узнать, что это такое, я перешел к лесу. Оказывается, там степняки держали лошадей, причем загона для них, как такового, не было. Вместо этого я обнаружил несколько шатров с людьми, судя по всему, призванными смотреть и ухаживать за животными. Сделав еще одну заметку, что начать нужно с них, я принялся изучать сам лагерь, а конкретно — ауры находящихся там людей. С удовлетворением я отметил, что среди них есть те, кто обладает характерным плетением-паразитом, пожирающим их энергетическую составляющую. Значит, наемники тут были, поэтому моя отмазка не пригодиться. Причем количество их меня немного удивило — целых пятнадцать человек. Видимо, тут готовилось нечто посерьезнее или похитрее, но об это нужно будет узнать после. Главное — как их оттуда вывести?

Так, что-то не о том думаю, оборвал я себя, нужно работать быстрее, так как организм и так на пределе. Оглядев лагерь по периметру, я обнаружил целых семь дозоров, один из которых находился в двухстах шагах от меня. Закрыв каналы силы, я 'вернулся' в себя и ощутил сильную слабость и недомогание. Проведя рукой под носом, я убедился, что несколько капель крови все же вытекли наружу. Оглядев себя внутренним зрением, я выяснил, что повреждения, которые оставила такая моя разведка были гораздо слабее, чем в первый раз и пришел в полный восторг. Ведь это значило, что потихоньку я начинаю обучаться владению своей силой. Еще пару десятков подобных тренировок — и просто перестану перекрывать силе доступ, главное только не надорваться, иначе весь процесс пойдет насмарку.

Я постоял еще немного, пока тело приходило в норму, а потом начал обходить лагерь с южной стороны, стараясь не напороться на глазастых дозорных. Пока я решил оставить их в покое, так как не знал режима смены караулов, а шум в лагере раньше времени мне был просто не нужен. Успеется еще, тем более что для меня они видны, как на ладони и угрозы не представляли, а парни будут атаковать не раньше рассвета. Прикинув свои дальнейшие действия, я решил рискнуть и обеспечить себе свободу маневра, но для этого мне могло понадобиться время. Сейчас была глубокая ночь, до рассвета оставалось часа полтора-два, поэтому нужно было спешить. Уже подходя к лесу, я мысленно связался с Кротом и сказал:

— Прикажи всем поспать часок, возникли сложности. А у Даркина спроси, приказ подчиняться имперцам отдавали всем наемникам, или только им?

— Сейчас, — коротко отозвался Крот, а затем последовала небольшая пауза, во время которой я осматривал подходы к лесу.

Судя по всему, раньше он был намного больше, но благодаря стараниям кочевников, уменьшился как минимум вдвое. С грустью я наблюдал пеньки и кучу пожухлой листвы, которая осталась на месте обширной вырубки. Похоже, что здешний лесок снабжал древесиной все лагеря в округе. Вот уроды, подумал я, тут и так деревьев мало, а эти изверги еще и немилосердно их уничтожают. Только за одно это их всех перебить нужно! Бобры, мать их! Тут, наконец, отозвался Крот:

— Даркин говорит, что этот приказ они получили еще в Марахе, когда были всей группой. А зачем это тебе?

— Я обнаружил полтора десятка наемников, хочу обойтись без шума и крови. Если удастся, через часок выведу их к вам, так что тем, кто останется на страже, прикажи быть поаккуратнее.

— Сделаю, командир, — ответил Крот.

Я прервал связь и подумал, что совершенно упустил из виду и не озвучил распоряжение оставить часовых, что в нашем случае было просто необходимо. Все-таки опыта командира у меня немного, хорошо, что хоть сейчас вспомнил и не облажался, а то Даркин и это точно бы подметил. Эх, интересно, какие мысли бродят в голове наемника по поводу нас? Отряд молодых, но уже умелых воинов под началом мага, причем недавно собранный, ведь даже сержантов назначили после боя, объединенный клятвой верности... Странностей хватает, но именно на это я и делал ставку. Необычное привлекает больше всего, поэтому можно было надеяться, что когда наемникам придется делать выбор, они останутся с нами.

Я аккуратно двинулся по вырубке, стараясь обходить ветки и благодаря творца этого мира за то, что не догадался придумать Луну. В свете звезд я был практически неразличим, а если бы степь озарялась стараниями владычицы ночи, которая привычна мне, как жителю Земли, ни фига бы из моей затеи не вышло, ни в первом случае, ни сейчас. С востока слегка повеяло влагой, видимо, недалеко текла речка, обеспечивая водой здешнюю растительность и кочевников заодно. Это было весьма кстати, так как мысль о том, чтобы помыться, терзала меня с самого утра.

Через минут десять я достиг нужного места — шатров лошадников, и начал работу. Не обращая внимания на спящих четвероногих, я аккуратно разрезал шкуры ближайшего и проник внутрь. После этого я отключил свои эмоции и начал убивать. Восемь степняков, лежащих на шкурах внутри шатра ничего не успели почувствовать и заснули навсегда благодаря моим магическим стрелам. Машинально забрав их энергию, я отметил, что хотя теперь вижу в темноте гораздо лучше, но это стало доставлять мне некоторые неудобства. Все-таки посылать плетения в бесформенные силуэты гораздо проще, чем дырявить обращенные к тебе безмятежные лица. Подивившись вывертам моего сознания, я тихо выбрался из шатра и направился к следующему.

А вот тут меня поджидал сюрприз. Когда я очутился внутри, то увидел, что не все люди в шатре принадлежали к народу аллинцев. Двое парней лет восемнадцати, худые и обритые налысо, явно были не из их числа, ведь все кочевники отличались густой растительностью, да и разрезом глаз. Отметив еще и то, что места этих парней были у дальней стенки шатра, а сами они были одеты в какую-то рванину, я пришел к выводу, что это невольники. Другого объяснения пока не было, поэтому я стал думать, что же делать дальше. В принципе, можно убить их вместе со всеми, чтобы исключить всякие неожиданности, вроде ранней тревоги, но что-то не давало мне это сделать. Может, совесть проснулась, а может жалость вылезла не вовремя, но я решил сперва с ними поговорить.

Быстро наградив спящих кочевников магическими стрелами, я опустошил их тела от энергии и отметил, что это у меня получается все быстрее и проще, к чему бы это? Отогнав пока эту мысль подальше, я подошел к парням, присел над одним и аккуратно зажал ему рот рукой. Тот моментально проснулся и начал дергаться:

— Тихо, иначе сломаю шею, — прошептал я.

Парень понял и перестал дергаться, смотря расширенными глазами в темноту.

— Я сейчас уберу руку, но если ты попытаешься закричать, то моментально умрешь. Если понял, то кивни.

Дождавшись слабого кивка парнишки, я осторожно убрал ладонь и сказал:

— Теперь поиграем в игру. Она очень интересная, называется 'вопрос-ответ'. Правила просты: я задаю вопрос, а ты на него отвечаешь. Если я слышу хоть слово лжи или болтовню не по делу, игра прекращается а ты умираешь. А теперь начнем. Твое имя?

— Гожин, — шепотом ответил парень.

— Как ты сюда попал?

— Меня и еще нескольких жителей нашей деревни захватили кочевники и привезли в какой-то город, где надели рабские ошейники. Потом нас продали одному вождю и привезли сюда. Меня и Када оставили следить за лошадьми, а остальных...

— Так, делаем паузу, мне нужно подумать.

Демоны, ситуация осложняется еще больше. Теперь в лагере появляется еще одна категория людей — рабы. Они могут осложнить мне работу, хотя и ненамного. Подумав, я тщательно взвесил все 'за' и 'против' освобождения рабов. Конечно, это было мне абсолютно не нужно, так как я не герой-спаситель, да и потом, что мне с ними дальше делать, было непонятно. Проще перебить всех, прочесав лагерь частой гребенкой, оставив в живых только наемников, но только мои ребята могут этого не понять. Ладно, как ни крути, придется их освобождать, может лошадей помогут в Город переправить, хоть какая-то польза будет. Я снова обратился к Гожину и спросил его:

— Парень рядом с тобой — Кад?

— Да, господин, — ответил тот.

— Оставь рабские замашки, буди его и коротко объясни ситуацию.

Пока я продумывал вопросы, Гожин растолкал своего друга и в двух словах попросил его заткнуться и не раскрывать рта не по делу. Решив, что для дальнейшего мне будет нужен свет, я зажег маленький светляк, поместил его под крышу, чтобы не слепил своим светом и обратился к перепуганным парням:

— Значит так, на вступление и знакомство нет времени. Коротко — я пришел сюда с отрядом, чтобы уничтожить кочевников. К сожалению, не предполагал, что тут будут еще находиться и рабы, поэтому вам придется мне помочь.

Я откинул пару шкур в сторону, обнажая землю под ними, и вынул кинжал из-за пояса. Начертив клинком овал, я поставил крестик и прокомментировал:

— Мы здесь. А теперь нарисуйте мне те шатры, в которых есть еще рабы, назовите численность и приблизительно скажите, охраняют ли их степняки или нет.

Я протянул кинжал рукояткой вперед, но парни брать не спешили, Кад, задрав голову, восторженно рассматривал светляк, а Гожин вообще смотрел на меня с испугом.

— Почему ты так меня боишься? — спросил я парня.

— В-вы ведь эльф, — запинаясь, проговорил он.

— И что?

— Но вы же ненавидите людей, а при любой возможности убиваете их и мучаете, да и вообще... — парень замолчал, осознав то, что сейчас ляпнул.

— Это кто тебе такие сказки рассказывал? — улыбнулся я.

— Все в нашей деревне знают... знали, — поправился Гожин, опустив взгляд.

Меж тем Кад тоже подал голос:

— А вы колдун?

— Маг, — поправил я.

Парни замерли, смотря на меня во все глаза, а я подумал, что напрасно теряю с ними время, но решил предпринять еще одну попытку.

— У меня мало времени, скоро мы будем уничтожать лагерь кочевников. Так что если хотите сохранить жизни ваших друзей и других невольников, советую показать мне, где они находятся.

— Давайте я, — осмелевший Кад протянул руку за кинжалом.

Он начертил три крестика в овале, поясняя мне:

— Это большой шатер, тут человек тридцать, охраняется всегда несколькими воинами, здесь шатер поменьше, в нем десятка два людей, они работают на кухне, потому присматривают за ними только повара и один-два кочевника, а тут находятся клетки с проявившими непокорность, возле них всегда большая охрана. Вроде бы все...

Поглядев на схему, я понял, что все может пройти гладко, если рабы не попадут под стрелы парней. Прикинув, что наемники спят где-то в центре лагеря, я сказал пацанам:

— Ясно. Теперь слушайте приказ — из шатра ни ногой, лечь на землю и на всякий случай накрыться шкурами. Возможно, мне придется организовать небольшой взрыв или кое-что похуже. Через часа два все закончится, вот тогда вас должны будут отыскать мои воины, а пока лежите тихо и незаметно.

— А если проснутся кочевники, — махнул рукой Гожин в сторону лежащих тел.

— Они уже не проснутся, — сказал я и поднялся, потушив светляк.

— Господин маг, — обратился ко мне Кад, — а что вы потом с нами делать будете?

— Оставлю на завтрак, блин! Вот люблю я мясо с кровью! — ехидно ответил я, подходя к дырке в стене, но понял что переборщил, потому что эти двое даже дышать перестали, и добавил. — Парни, да не будьте вы дураками! После боя мы еще побеседуем о том, кто вам таки сказочки об эльфах рассказывал.

Выбравшись из шатра, я услышал слаженный облегченный выдох и улыбнулся. Нет, все-таки очень интересно, откуда у них такие бредни?

Глава 8. И снова здравствуйте!

Я медленно подходил к шатрам, направляясь к тому месту, где, по моим ощущениям, должны были находиться наемники. Сейчас они для меня были первоочередной целью, а остальные невольники могли и подождать. Я неслышно передвигался по лагерю, подходя к его центру все ближе и ближе, наконец, остановился возле больших центральных шатров и стал сканировать их один за другим. Найдя нужный, я понял, что все наемники были там, но кроме них внутри находилось еще несколько людей, у которых ауры были чистыми, без вредных плетений. Отметив их расположение, я аккуратно разрезал стенку шатра и проник внутрь. В центре шатра мирно спали пятеро степняков. Именно их ауры были без паразитов, поэтому я несколько секунд размышлял, кто это — надсмотрщики или друзья наемников, но решил не рисковать, так как времени оставалось мало, и наградил каждого магической стрелой в голову. Потом я зажег светлячок и негромко скомандовал:

— Всем подъем!

Двое наемников, лежащих недалеко от меня, открыли глаза и машинально схватились за оружие, остальные тоже зашевелились. Не двигаясь с места, я твердым уверенным голосом произнес:

— Я из Империи. Меня наделили правом вам приказывать, это вам ясно?

Я посмотрел на тех двух, что проснулись первыми и уже успели подняться на ноги. Остальные только-только принимали сидячее положение и разглядывали мой светляк, висевший в центре шатра.

— Что прикажете, господин? — произнес один из наемников, который стоял на ногах.

Я отметил, что хоть он и обращался ко мне уважительно, но самого уважения в его голосе не было. Присутствовали только злость и презрение, что говорило о том, что сломать его еще не смогли. Обрадовано улыбнувшись, я понял, что моя затея удалась, они признали меня имперцем, а значит, полдела уже сделано.

— Мой приказ таков: всем немедленно подняться, взять свое оружие и бесшумно следовать за мной.

— Слушаемся, господин! — ответил тот же наемник и принялся надевать пояс с ножнами.

Остальные последовали его примеру. Как я увидел, ни у кого из них не было ни лука, ни стрел. Это создавало еще одну проблему, которую нужно было решать в самое ближайшее время. Спустя минуту, когда почти все наемники встали и уже начали обращать внимание на мертвые тела степняков, я увидел, что один из воинов в углу силится подняться, но не мог. Мельком глянув на его ауру, я понял, что плетение давно сожрало её большую часть и поэтому наемнику уже перестали подчиняться ноги. Двое товарищей кинулись к нему и начали помогать, но толку от этого было совсем мало.

— Просон не сможет пойти с нами, — решительно обратился ко мне тот самый наемник, с которым я говорил.

Видимо, он был тут за старшего, потому что остальные пока еще не произнесли ни слова.

— Пойдут все, — ответил я.

— Он серьезно болен, поэтому прошу вас, отмените приказ, господин, — попросил наемник, спрятав свою злость подальше.

А он довольно приличный человек, подумал я, раз ради товарища может наступить на горло своей гордости.

— Все равно он отправится с нами, — сказал я и кивнул тем двоим, которые поддерживали несчастного за плечи. — Вы его понесете. А теперь исполнять приказ — ни звука, идти бесшумно и следовать за мной, не отставая. Ясно?

— Да, господин, — ответил все тот же наемник, уже с сомнением глядя на меня. — Только нам было велено не выходить за пределы лагеря.

Вот какой молодец, уже начинает кое о чем догадываться, раз напомнил мне о такой важной детали. Да и я, дурак, не подумал, что им могли поставить ограничение на передвижение. Вот весело было бы, когда наемники бы начали умирать, выйдя за границы лагеря, а я бы и не успел сообразить, в чем тут дело.

— Я отменяю этот приказ, — сказал я так, чтобы всем было слышно. — За мной!

Погасив светляк, я откинул полог шатра и вышел наружу, оглядываясь, чтобы поблизости не было свидетелей. За мной начали выходить наемники. К сожалению, их одежда была намного светлее моей, поэтому была более заметна, но я понадеялся на дозорных, которые сейчас должны были глядеть в степь, а не в центр лагеря. Когда все вышли, я скорым шагом направился к той стороне лагеря, где дозоры располагались на большом расстоянии друг от друга. Через пять минут бесшумной ходьбы, мы достигли первого поста, который я расстрелял магическими стрелами еще издали, отметив, что дальность моих выстрелов увеличилась во много раз.

— Троим взять луки и колчаны у тел, — приказал я наемникам.

Тут же трое бросились к мертвым степнякам и начали собирать их оружие, а я мельком взглянул на лица остальных. Мое зрение уже давно адаптировалось к темноте, так что я увидел на них надежду и радость.

— Продолжаем движение, — приказал я, когда трое, вооруженные луками присоединились к группе.

А дальше был скорый шаг. Переходить на бег я пока опасался, так как даже при таком движении наемники умудрялись спотыкаться о камни, вызывать шорохи, которые моему обостренному слуху казались громоподобными. Но все было спокойно, никто из кочевников не заметил, что наемники покинули лагерь, поэтому, отдалившись на большое расстояние, я перешел на бег и поменял направление, следуя напрямик к своему отряду. Спустя десяток минут бега, когда двое, что несли наемника с отказавшими ногами, уже вконец запыхались, мы достигли нужного места.

— Тихо, свои! — предупредил я человека с луком, стоящего в дозоре.

Остальные, как я видел, последовали моему приказу и использовали свободное время с толком, растянувшись прямо на голой земле. Когда мы подбежали, я увидел, что дозорным оказался Даркин. На его лице появилась дикая радость, когда он в наступающем предрассветном сумраке увидел, кого я привел с собой. Он уже было открывал рот для приветствия, но я перебил его, сказав:

— Ни слова, ни звука! Мне нужно еще пять минут!

Обернувшись к наемникам, я приказал:

— Лечь на землю, глаза закрыть и ждать!

Я не без оснований полагал, что могут быть еще некоторые приказы, отданные им, которые просто нельзя было учесть и вовремя отменить, поэтому нужно поспешить. Я начал с того, у которого плетение извлекало из ауры последние остатки энергии. Паразита извлечь было несложно, гораздо больше времени заняло восстановление ауры человека. Тут даже нельзя было пользоваться моим методом, так как от неё практически ничего не осталось. Поэтому я, мысленно плюнув, начал строить её заново, используя те жалкие остатки, как основу. Провозившись пять минут, я понял, что это не так уж и сложно. Было бы желание и силы вдоволь. Когда лежащий передо мной наемник понял, что ноги вновь начали ему подчиняться, я перешел к следующему.

Процесс удаления паразитов занял гораздо больше времени, чем я планировал. И даже когда я осмелел и начал проводить две, а потом и три операции по извлечению одновременно, это мне не помогло. Я провозился полчаса, прежде чем очистил и восстановил все ауры людей. Глядя на их счастливые лица, я сам улыбнулся и сказал:

— Теперь глаза можно открыть и подниматься.

Наемники зашевелились, прислушиваясь к новым ощущениям, и начали подниматься с земли. Оглянувшись назад, я увидел, что все мои бойцы тоже давно проснулись и в полной готовности стояли позади меня, наблюдая за ходом операции. И ведь никто из них не произнес ни слова! То ли Даркин предупредил, то ли сами поняли, что мешать нельзя. Молодцы!

— Теперь проясню ситуацию, — обратился я к счастливым наемникам, что стояли передо мной. — Мы — Королевские Кэльвы, элитное спецподразделение армии Мардинана, я — командир отряда, а это — мои бойцы.

Я кивнул на моих ребят и перешел к делу.

— Я освободил вас от плетения, которое превратило вас в рабов, поэтому можете идти, куда пожелаете. Но я предлагаю вам по примеру ваших товарищей оказать посильную помощь в разгроме данного лагеря степняков. Дело в том, что моих людей мало, а лагерь большой, качественно окружить его не получится, а нашей задачей является уничтожение всех врагов, — причем слово всех, я выделил особо, глядя на лица людей передо мной.

— Так что сейчас вы должны решить, останетесь здесь, или пойдете с нашим отрядом. Решение должно быть быстрым, поскольку времени остается все меньше.

— А тут и думать нечего, — ответил мне тот самый наемник. — Если уж Даркин с вами пошел, то и мы не откажемся! Так хочется проучить этих тварей! — наемник потер руки, злорадно оскалившись.

— Все с ним согласны? — уточнил я, глядя как выражения их лиц начинают меняться со счастливых на яростные и злые.

Ответы были единодушными:

— Конечно!

— Еще бы!

— Руки чешутся прикончить пару десятков!

Я хмыкнул и сказал:

— Тогда слушайте план. Сержанты, подойдите, Даркин и ты тоже, — я кивнул наемнику.

— Меня зовут Аскор, — представился последний.

В ответ я не стал называть свое имя, экономя время, быстро зажег маленький светлячок, и, достав кинжал, принялся чертить на земле схему, комментируя по ходу дела:

— Действуем так: Рин и Крот заходят с севера, Ринок с востока, Дин вместе с Аскором и новыми парнями будут контролировать вот это расстояние, а Даркин и двое парней Рина возьмут на себя этот участок. Дозоры с вашей стороны вот тут и тут, — кивнул я Рину и Кроту. — Их уничтожить в первую очередь. Выдвигаемся немедленно. Я сам пробегусь по дозорам с южной стороны, они здесь, — я нарисовал еще три крестика. — Тем, кто еще не имеет лука, забрать их у трупов. А теперь важная информация: вот в этих шатрах находятся невольники, постарайтесь понапрасну стрелы туда не выпускать. Аскор, ты стреляешь хорошо?

Наемник кивнул в ответ.

— Тогда возьмешь мой лук, он на седле, парни покажут. А теперь начинаем, потому что уже светает!

Закончив эту речь, я поднялся и побежал к лагерю, чувствуя, как секунды утекают сквозь пальцы. Все-таки с наемниками я провозился неоправданно долго, а положиться на них стопроцентно все равно не мог, поэтому с юга мне нужно будет поработать более тщательно. Промчавшись вихрем по трем точкам, где сидели дозорные, я уничтожил десяток степняков, а потом стал заглядывать в шатры, которые стояли прямо у вырубки. Кочевников было много, а времени мало, поэтому я не старался обходиться минимумом энергии, тратя на каждого по магической стреле, а использовал более мощные лезвия, тренируясь контролировать как можно больше активных плетений. Когда я очистил уже больше двадцати шатров, обойдя один с невольниками, я услышал крики и понял, что теперь нужно действовать иначе. Так как я пока уничтожил немногим больше восьми сотен степняков, остальная орава, когда признает во мне мага, закономерно рванет прочь и не факт, что всех их перестреляют парни. Поэтому я достал свои клинки и подумал, что пришло время вспомнить то, чему меня обучали в Рассветной Школе.

Из ближайшего шатра начали выбегать кочевники с оружием в руках, поэтому я начал свой танец. Трое свалились с распоротыми животами, пятеро, выскочившие из шатра напротив лишились голов, а я продолжал танцевать, чувствуя давно забытое ощущение легкости. Лагерь начал стремительно просыпаться, все больше кочевников выбегали из шатров и попадали под мои клинки, падая на землю и обагряя её темной кровью. Вот уже десяток пытается расстреливать меня из луков, но я даже не активирую защитный кокон. Зачем напрягаться, если можно просто уклониться и напасть на стрелков, за несколько секунд лишив их жизни?

Хотя кокон не помешал бы, пришла запоздалая мысль, когда струя крови из разрезанного горла одного из смельчаков, который попытался напасть на меня с мечом, окатила меня с ног до головы. Это была моя последняя осознанная мысль, а потом я просто отдался на волю танцу. Дикому, неистовому, смертоносному. Я носился по лагерю, сея смерть в рядах кочевников и собирая энергию из их тел. Это происходило уже автоматически, и моему сознанию уже не нужно было контролировать этот процесс. Вскоре я начал слегка уставать, а кочевников становилось только больше. Некоторые, успевшие одеть кожаные доспехи с металлическими вставками, пытались напасть на меня слаженной группой, но не менее слаженно рухнули на землю, не успев понять, что для моих мечей их ерундовая защита вовсе не является преградой.

Спустя очень много времени, по моему ощущению, я почувствовал опасность и закрылся коконом. И вовремя — по нему тут же забарабанили стрелы. Оглянувшись, я увидел полсотни лучников, которые издали пытались меня расстрелять, не понимая еще, что никакого вреда это мне не наносит. В ответ я сформировал огромное лезвие, которое разом перерубило всех стрелков пополам. И только теперь кочевники поняли, с кем имеют дело.

— Колдун! Это колдун! Спасайтесь! — прозвучали крики на аллинском.

Я понял, что большего для ребят сделать все равно не смогу, поэтому помчался на западный край лагеря, понимая, что за этот край сам несу ответственность. Парней я туда не ставил, потому что потребовалась бы половина нашего отряда, чтобы полностью перекрыть лесок. Теперь же это направление осталось на моей совести. Пробегая по лагерю, я награждал удирающих кочевников смертоносными плетениями, не жалея энергии на них, послал пару гранат вдогонку группам, спешившим выбраться прочь из лагеря, сразу уменьшив их число. Добежав до конца, я понял, что чуть было не опоздал. Более сотни кочевников кинулись через вырубку к лошадям и через несколько секунд должны были достигнуть края леса. Самых прытких я схватил магическими захватами, свернув им шеи, а потом просто залил все пространство до рощицы огнем, слыша крики умирающих в мучениях людей.

Плетение огня было самым энергоемким в моей коллекции, но зато его размеры можно было изменять практически неограниченно, поскольку они напрямую зависели от силы, вложенной в него. Я не поскупился и накрыл плетением всю вырубку, постаравшись, чтобы между ней и лесом осталась небольшая полоса. Не знаю почему, но мне очень не хотелось, чтобы эти зеленые деревья, невероятными усилиями сохранившиеся посреди степи, пострадали. После этого наступила рутина. Так как путь к лошадям был закрыт, кочевники больше не пытались прорваться на запад, а как тараканы, разбегались во все стороны. Помня, что наемники — не мои парни, у которых скорострельность была гораздо выше, я уничтожал всех гадов, которые бежали на юг. Отдельным степнякам все же чудом удавалось избегать моих ударов, но и они падали от стрел наемников. Некоторые даже пытались стрелять в ответ, но таких превращали в ежиков в первую очередь.

Внезапно до меня донесся мысленный крик Рина:

— Алекс, мы не справляемся! Их слишком много!

— Сейчас, — ответил я и мысленно скользнул по связывающему нас каналу.

Взгляд чужими глазами сперва ошеломил меня, поскольку это был первый опыт подобного рода и у меня в сознании наложилось сразу две картинки — шатры с трупами на земле и приближающаяся группа в триста человек. Через секунду я понял, что мои-то глаза можно закрыть, и картинка сразу стала четкой и понятной. Я прикинул направление, дальность от меня, а потом вернулся в свое тело, сформировал огромный огнешар и отправил его в недолгий полет, после чего снова скользнул в сознание Рина. Мой выстрел был весьма точен. Шар угодил практически в самый центр группы, моментально окутав пламенем больше сотни человек. Посмотрев на то, как остальные разбегаются в панике и становятся легкими мишенями для моих ребят, я понял, что больше моей помощи здесь не потребуется...

Все закончилось спустя пятнадцать минут, когда уже совсем рассвело. Мои ребята стали докладывать о том, что к ним больше никто не спешит выбегать из лагеря. Да и я тоже видел, что живых людей в нем осталось не больше двух сотен, поэтому скомандовал всем приблизиться и половине начать тщательный осмотр шатров. Сам я потушил пламя на вырубке, попросту вобрав в себя всю энергию, питающую его, и начал зачистку с западной части. Я обнаружил несколько десятков кочевников, которые пытались отсидеться в шатрах. Не мудрствуя особо, я просто выволакивал их за шею из укрытий, а затем аккуратно убивал.

Но когда я вытащил еще одного человека наружу, меня ожидал сюрприз. Это оказалась женщина лет тридцати, с рабским ошейником, одетая в старую поношенную одежду с многочисленными заплатками. Пару секунд я недоуменно смотрел на её испуганное лицо, но потом все же опомнился и разжал магический захват. Женщина упала на землю и схватилась за горло, еще помнящее безжалостные невидимые пальцы, которые вытащили её наружу. Я внезапно почувствовал, что кое-что изменилось, но не в окружающем мире, а во мне самом. Будто включился другой режим действия, или произошла смена программы, но я только сейчас начал ощущать усталость, покалывание в кистях, отвыкших от долгой работы клинками, и чувство животного страха, излучаемое находящейся передо мной женщиной. Я прочистил горло, опасаясь, что после боя оно пересохло, а потом обратился к невольнице, надеясь, что она понимает общий:

— Простите, я думал, что схватил кочевника, поэтому и обошелся так грубо.

Страх женщины стал менее слышным, но совсем не ушел, а я тем временем вспомнил, что еще не весь лагерь был очищен, поэтому обратился к ней снова:

— Побудьте пока тут, по лагерю постарайтесь не ходить, а то мои бойцы могут задеть ненароком, все-таки темно еще.

Я пошел дальше, оставив женщину приходить в себя, а сам подумал, к чему тратил время на разговоры, когда нужно было просто идти дальше? Но тут же вспомнил о заминке в своих действиях, вызванной самим фактом её появления. Что это было? Ощущение, что в этот момент я стал другим, никак не проходило, поэтому я стал тщательнее анализировать свое состояние до этого случая и после. Первым, что ощутил, было желание как можно быстрее помыться, поскольку моя одежда и сам я был обрызган кровью с ног до головы. Это ощущение было очень неприятным, хотя до встречи с женщиной я его просто не замечал и никакого дискомфорта не чувствовал... Вот оно! Я просто не чувствовал, то есть у меня выключились все эмоции, все мысли, все ощущения. Я просто превратился в бездушную машину смерти, у которой всего одна задача — уничтожить всех врагов. Стал эдаким Терминатором, только без большого ружья, но зато с мечами и магией. Вот гадство!

Заметив ауру живого в шатре, мимо которого я проходил, я заглянул внутрь и едва успел увернуться от просвистевшего клинка. Затем выматерился и запустил лезвие в ответ, заставив рослого степняка развалиться надвое и рухнуть на шкуры с недоуменным выражением на лице. Продолжаем размышления и подведем итоги. Во время боя... нет, не так, во время бойни я становлюсь абсолютно другим человеком. Впервые я это почувствовал, когда врывался с моим отрядом в захваченный Город. Почувствовал, но не осознал, поскольку моя память почему-то просто стерла большинство моментов боя. Второй раз тому было подтверждение, когда я один уничтожил большую половину живых в предыдущем лагере кочевников. Вот тогда я ощутил некую странность в том, что убийство такого количества людей у меня не вызывают никаких чувств. И, наконец, третий звоночек прозвенел именно сейчас, когда эта женщина обеспечила мне резкий переход из одного состояния в другое. Короче, факт налицо — медленно, но верно я перестаю быть собой. Или... Или я только начинаю собой становиться?

Эта мысль заставила меня замереть посреди лагеря. Может быть, то, что мне неприятно сейчас, является нормой для Темного мага, в которого я медленно, но верно начинаю превращаться? Может быть, я постепенно теряю все свои чувства, эмоции, которые попросту отмирают, как ненужные органы? И кто же виноват в этом? Ответ лежит на поверхности, за ним не нужно нырять в глубину. Та, кто уже давно сидит в моем подсознании, та, которая делает с моим разумом все, что захочет, в момент моего сна, та, которую здесь называют Смертью, а я величаю Темнотой. Именно она является причиной изменений в моей психике, именно она делает меня тем бездушным убийцей, который ей для чего-то очень необходим, именно ей сегодня придется ответить на множество моих вопросов...

Я продолжил путь, одновременно связываясь с ребятами и передавая всем одну мысль, которая по идее должна была меня обеспокоить уже давно:

— Как дела? Потери? Раненые?

Первым отозвался Крот.

— У моих ничего, сейчас прочесываем северный край, нашли около полусотни рабов и двух недобитых кочевников. Оставить их в живых?

— Да, мне будут нужны пленные, — отправил я мысль по ниточке, связывающей нас, и стал слушать остальные отчеты.

В общем, никто из ребят не пострадал, мелкие царапины не в счет, но Санк, отправленный Рином страховать ребят Дарека, сообщил, что у троих наемников серьезные проблемы. Кочевники оказались меткими, и одному из наших добровольных помощников стрела досталась в грудь, совсем рядом с сердцем, а двум другим в животы. Санк и Ламеш, оказавшиеся к раненым ближе всех, уже извлекли стрелы у тех двоих и залили раны лимэлем, так что беспокоиться было не о чем, но вот тем, у которого стрела оказалась в груди, Санк заниматься не рискнул:

— Командир, я опасаюсь, что наконечник может задеть сердце, когда его будем вытаскивать, так что без тебя ничего не выйдет.

— Ладно, сейчас приду, не отходи от него, — ответил я Санку, моментально определив его местонахождение и бегом направившись туда.

Хоть наемник и не был 'нашим' во всех смыслах, но его жизнь я попытаюсь спасти, хотя бы потому, что он был с нами и помогал. Союзников нужно ценить. А тех, которые еще и в перспективе могут стать твоими друзьями, в особенности. Добежав до Санка, я увидел лежащее на земле тело, совсем не подающее признаков жизни. Но аура в нем еще теплилась и не собиралась пока распадаться, так что наемник был жив, а остальное — второстепенно. Раздвинув стоящих вокруг друзей раненого, я увидел, что пострадавшим оказался Аскор и порадовался за столь удачное стечение обстоятельств. Лишний плюсик в отношении меня в сознании наемников мне весьма не помешает. Нет, я не был рад, что стрела досталась именно Аскору, но по привычке просчитывал варианты развития событий и приходил к неизменному выводу, что для меня лучшего подарка судьбы и быть не может.

Присев над телом, я взялся за древко и стал обволакивать стрелу своим коконом. Как и сказал Санк, ранение было очень опасным, правильно, что никто не стал трогать стрелу, ведь она мало того, что задела сердце и оставила на одной его стенке глубокую борозду, так еще и плохо закрепленный наконечник повернулся в ране так, что извлечь его было невозможно. Но не мне. Я сперва аккуратно отделил его от древка, отбросив последнее в сторону, чтобы не мешало, а затем сосредоточился и начал мельчайшими захватами раздвигать ткани, чтобы аккуратно развернуть железяку и вывести её из тела, ненароком не зацепив сердце. Слаженный вздох раздался вокруг меня, когда наконечник, будто сам собой, начал вылезать из раны. Отбросив в сторону и его, я посмотрел на рану, затем зачерпнул кровь и попавшие со стрелой частички грязи от одежды и удалил это все, а затем щедро полил лимэлем из протянутой мне Санком фляги.

Это было кстати, так как у меня осталось этой жидкости всего глотка два, а позориться перед наемниками мне не хотелось. Посмотрев на то, как медленно начинают сходиться края раны, я приподнял голову Аскора и влил несколько глотков в его рот. Наемник сразу же пришел в себя, когда живительная жидкость ошпарила его пищевод. Он открыл глаза и попытался пошевелиться, на что я сердито сказал, придавив его тело ладонью к земле:

— Лежи спокойно, рана еще не затянулась! — и, обернувшись к друзьям раненого, наблюдавшим за операцией, добавил: — Двое присмотрите за ним, чтобы не спешил рану грязными руками трогать и не вставал раньше времени, а остальные за мной. Пока весь лагерь не осмотрели, расслабляться рано.

Я протянул флягу обратно и поднялся с колен, провожаемый благодарным взглядом Аскора. Наемник ничего не сказал, но я не сомневался, что этот разговор еще последует. Вместе с остальными и Санком мы отправились обратно. По пути я добил всех раненых, которые остались после выстрелов наемников. Все-таки у них нет эльфийских рефлексов — бить в глаз, чтоб наверняка, поэтому несколько десятков кочевников стонали и дергались на земле, получив стрелы, кто в грудь, а кто в живот. Милосердно облегчив их страдания, я подумал, что в будущем постараюсь не ставить наемников отдельно. И даже несколько моих парней — плохая гарантия, что кочевники не прорвут оцепление, так что нужно будет это учесть на будущее. Сегодня получилось только потому, что им активно помогал я, поэтому и возникла опасная ситуация на севере, но в другой раз может и не повезти, поэтому тактику нужно было менять.

Дойдя до лагеря, я обнаружил, что наша помощь уже и не требуется. Парни вместе с Даркином и наемниками организованно добили всех раненых, согнали десятка полтора пленных кочевников и усадили тех в рядок, связав им руки и ноги. Также обнаружилось, что среди моих ребят присутствовала та самая женщина, с которой я так бесцеремонно обошелся. Подойдя к отряду, я подумал, что нужно сказать что-то торжественное, а то лица у ребят больно напряженные, видимо, не отошли еще после схватки. Оглядев их всех, я громко произнес:

— Парни, бой окончен, мы победили. Но расслабляться пока рано, нужно прояснить еще пару моментов и тогда вы сможете заслуженно отдохнуть. Сейчас слушайте мои просьбы. Трит сходи, пожалуйста, в лесок за вырубкой, найди там в одном из шатров двоих парнишек и приведи сюда.

— Сделаю, командир, — ответил добродушный здоровяк и потопал в указанном направлении.

— Рин и Даркин, найдите всех невольников и приведите сюда, раз тут самое свободное место. Следите, чтобы среди них не оказалось кочевников, которые под шумок могут слинять.

— Слушаюсь, — ответил Рин, Даркин только молча кивнул и махнул своим парням.

— А Ринок и все те из наших добровольных помощников, кто хорошо умеет готовить — отправляйтесь прямиком на кухню и сообразите что-нибудь на завтрак. Кухня... — я втянул носом воздух, а потом махнул парням рукой, — в той стороне.

Парни сорвались с места и побежали в указанном направлении, трое наемников добровольно отправились с ними. Передо мной остались только женщина и Крот с парнями.

— Крот, на тебе пленники, а я сейчас... Вы что-то хотели спросить? — обернулся я к женщине, внимательно меня рассматривающей.

— Да.

У нее оказался приятный голос, да и сама она выглядела уже не так испуганно, как в момент нашей первой встречи. Она сейчас излучала какое-то достоинство, уверенность в себе. Прирожденный лидер, даром, что женского пола, подумал я.

— Я хотела узнать, что будет со всеми рабами, — сказала женщина, глядя прямо мне в глаза.

Я оценил её смелость, ведь сейчас я выглядел весьма устрашающе — нелюдь, весь забрызганный кровью своих жертв. Сейчас бы мне еще оскалиться и зарычать — самое то для образа. Жалко клыков нет, как у темных эльфов, смотрелось бы впечатляюще.

— А простите, как вас зовут? — попытался я выиграть несколько секунд, обдумывая варианты.

— Мое имя — Снежана.

— Просто Снежана и все? Без титулов и званий? — уточнил я.

— Пока все, вы ведь тоже не представились, — ответила она с вызовом.

А это уже становится интересным, подумал я, разглядывая Снежану повторно. Да, есть в ней нечто благородное, что роднит её даже с Алоной. Осанка, властное положение головы, все её поведение говорило о том, что она происходила из знатной семьи. И даже то, что находясь в рабстве, она не сломалось и не превратилась в запуганного зверька, говорило в пользу этой теории.

— Алекс Эльф, — сказал я и церемонно поклонился, постаравшись щелкнуть каблуками. — Командир спецподразделения войск Мардинана.

— Графиня Снежана Лисецкая, урожденная ден Лей.

— Мля-я... — протянул я, потом опомнился и добавил: — Простите за мой французский... А разрешите узнать, кем вам приходится Чарнок?

— Братом, — ответила Снежана, позволив мне заметить легкое удивление на своем лице.

Я лихорадочно прикидывал, как бы и этот шанс обернуть в свою пользу. Ясен пень, что семейка ден Лей попала в немилость императора, ведь что-то же послужило причиной таких последствий, когда брата пытаются убить, а сестра попадает в рабство. Но теперь она может послужить ценнейшим источником информации, правда не для меня, а для Фариама. Все-таки ее род наверняка был довольно знатным, а его представители вращались в высших кругах власти, так что масса сведений, которыми она обладает, может послужить основой для хитрых интриг и шпионских игр Мардинана. Это я в такие грязные политические разборки влезать не намерен, а король должен выжать их этой графини максимум. Так что моя задача сейчас — просто обеспечить готовность этой Снежаны добровольно сотрудничать, а дальше пускай уже разбирается Фариам.

— Что, уже планируете, как меня получше использовать? — иронично спросила графиня, подходя ко мне поближе.

Ага, мы показали зубки, нужно скорее щелкнуть по носу, чтобы ограничить её самомнение. Так, самую малость.

— Да, вот представьте себе, у меня еще не было секса с графиней, и теперь я думаю, что использовать вас подобным образом будет весьма продуктивно, — ответил я, постаравшись, чтобы выражение моего лица оставалось серьезным.

Графиня сжала губы, как будто я залепил ей хлесткую пощечину. Я уже понял, что это было чересчур, но других вариантов осадить начинающую показывать норов аристократку у меня пока не было. Остальные средства были явно малоэффективными.

— Можете использовать меня, как вам будет угодно, — холодно процедила Снежана. — Только ответьте, что вы будете делать с рабами?

Я хмыкнул, но подумал, что графиня, похоже, не так уж плоха, как я предположил. Обычная аристократка спрашивала бы, что собираются делать с ней, а эта беспокоится о каких-то рабах. Стоящий рядом Крот недоуменно поднял брови, он от меня явно такого не ожидал, но я-то понимал, что если буду вести себя вежливо и культурно, мне ничего не перепадет из той информации, которая находится в этой прелестной головке. Графиня будет отнекиваться, уклоняться от ответов, ведь будет знать, что ничего плохого я с ней себе не позволю сделать. Мой же вариант позволял разговорить её быстро и с минимальными затратами усилий.

— Это все целиком зависит от вас, уважаемая графиня, — ответил я, оскалившись. — Если мы с вами поладим, то жизни невольников ничего не будет угрожать, если же нет...

Я многозначительно замолчал. Остальное пусть додумает до конца, ведь озвученная угроза представляет страх в меньшей степени, чем незнание и кошмарные предположения. Осталось подождать минуты две, пока она дойдет до нужной кондиции, и можно будет спокойно доить графиню, снимая сливки знаний. Такой вариант был для меня более приемлем, чем допрос с пристрастием или обычная перекачка ее знаний в мой мозг. С этим я вообще не хочу связываться, так как мой единственный подопытный, с которым я проделал подобную процедуру (себя-эльфа я в расчет не принимаю, так как это другое дело), был мужиком. А что будет твориться у меня в мозгу, если я запихну в него воспоминания женщины, даже страшно представить. Поэтому, если с разговором не выйдет, такой вариант я уж точно не буду использовать.

Тем временем под надзором наемников начали стягиваться рабы. Их было много, человек семьдесят, все одеты в какую-то рвань, некоторые измождены, у многих на лицах видны следы побоев. В общем, довольно жалкое зрелище. Некоторые даже не могли передвигаться самостоятельно. Я заметил, что одно маленькое тело находится на руках высокого мужчины. Определить, мальчиком оно было или девочкой не представлялось возможным. Все невольники были возраста от тринадцати и до сорока, не было ни стариков, ни детей, ведь понятно, что такие в рабстве долго не задерживались, если степняки вообще утруждались, беря их в плен.

Когда группа приблизилась, один из мужчин, увидев Снежану, встревожено обратился к ней:

— Госпожа, как вы?

Графиня подняла ладонь в успокаивающем жесте, останавливая подходившего к ней, и ответила:

— Спокойно, Лорок. Командир этого отряда пообещал, что убивать никого не будет.

— Точно, — подтвердил я. — Но поработать вам на благо нашего отряда все же придется. Пусть те из вас, кто работали на кухне, сейчас же отправятся туда и помогут приготовить завтрак на всех моих бойцов и всех невольников. Те же, кто готовить не умеет, сейчас должны начать обыскивать трупы кочевников и собирать в одну кучу все их оружие, а в другую — все их деньги и драгоценности. Кто слишком слаб и не может передвигаться, может никуда не ходить, — кивнул я на тело на руках мужчины. — А сейчас всем разойтись, а Рин — ко мне!

— Ну как, кочевники среди них были? — спросил я, глядя на то, как высокий мужчина бережно сгружает худое тело на одну из накидок, которые неволькини достали из ближайшего шатра.

— Был один, попытался убежать, когда рабы выходить стали. Мы его стрелами догнали, подумав, что пленные у тебя и так есть.

— Правильно, — кивнул я, все еще смотря на тельце подростка.

— И что теперь? — спросил меня подошедший Даркин.

— Отправляйтесь завтракать, только оставьте нескольких человек для охраны пленников, потом всем отдыхать до обеда.

— А ты чем будешь заниматься? — спросил Крот.

— Сначала займусь Снежаной, — показал я графине свою фирменную улыбку.

Та все слышала, так как стояла недалеко, но лишь отвернулась.

— Потом поговорю с пленниками и решу, как действовать дальше.

— Удачи, командир, — усмехнулся Крот, и первым пошел по направлению к кухне.

Проходя мимо графини, парень окинул её сальным взглядом, вызвав только презрительную усмешку на лице женщины.

— Крот ты чего? — послал я ему мысль, видя, что остальные парни задумчиво на меня посмотрели.

— Алекс, для тебя же стараюсь, — недоуменно ответил Крот. — Я же понял, что тебе для хорошего разговора нужно довести её до нужной кондиции.

— А-а-а... — протянул я. — Тогда спасибо, что понял. Ты только Даркину и Рину объясни свои выводы, а то уж больно странно они на меня взглянули, могут все дело испортить.

— Ладно, командир, — весело ответил Крот.

Я прервал связь и поглядел на графиню.

— А с вами мы отойдем к речке. Не люблю, знаете ли, заниматься этим прилюдно. Прошу вперед!

Я показал направление фыркнувшей Снежане и сам последовал за ней. Вот только проходя мимо лежащего тела я кинул на него взгляд. Зря я это сделал. Это оказалась девочка с бледным, но довольно миловидным лицом, причем очень и очень больная девочка.

— Идите дальше, я догоню, — сказал я в спину графине, а сам склонился над малышкой.

Она была без сознания, а потрогав ее лоб, я выяснил, что температура буквально зашкаливает. Но что послужило этому причиной? Скосив взгляд на живот девочки, я увидел, что он туго перемотан грязными тряпками. Достав кинжал, я вспорол тряпки, чтобы не мучиться с их развязыванием и обнаружил, что на животе у нее большая длинная рана, по-видимому, от сабли, длиной в две ладони и глубиной примерно в полпальца. Оторвав тряпки вместе с присохшей кровью и вызвав слабый стон, я детально осмотрел рану. Все было плохо, края почернели, плоть начала отмирать, а цвет вокруг раны говорил о заражении. Не раздумывая, я просто тем же кинжалом срезал всю омертвевшую кожу вместе с неумелыми стежками каких-то ниток, стягивающих края, и гноем, сочившимся из раны, вызвав еще один протяжный стон. После этого я достал флягу и колыхнул её. Два глотка, не больше. Аккуратно поливая рану, я мысленно пошарил в округе, чтобы узнать, кто из наших находится ближе всех. Им оказался Нимош, отчего-то задержавшийся в сотне шагов от меня. Я послал по связующей нити свою мысль:

— У тебя лимэля много?

— Полфляги осталось, — пришел ответ.

— Тогда быстренько в центр лагеря!

— Сейчас буду! — деловито ответил Нимош.

Я видел, как рана на животе девочки начинает медленно зарастать свежими тканями и продолжал капать лимэлем, стараясь ничего не пролить мимо. Вскоре фляга опустела, но тут примчался Нимош и, обнаружив меня, сразу кинулся поближе, на ходу доставая свой запас лимэля. Откупорив его флягу, я поднял голову девочки и влил несколько глотков ей в рот. Реакция последовала незамедлительно. Ее глаза широко распахнулись, тело выгнулось дугой, поэтому я схватил девочку за плечи и прижал к земле, велев Нимошу придержать ноги. Через несколько секунд все прекратилось, и девочка перестала дергаться. Тяжело дыша, она уже вполне осмысленно посмотрела на меня. Отпустив плечи, я поднес к её губам чудом не расплескавшуюся флягу и сказал:

— Сделай еще пару глотков.

Девочка послушно приникла к фляге и глотнула, закашлявшись после того, как активная жидкость вновь пронеслась по её горлу.

— Теперь лежи.

Я осмотрел её живот. Раны уже не было, она затянулась и зарастала молодой кожицей. Через несколько минут этот процесс должен был завершиться, оставив после себя длинный уродливый шрам. Но зато живой останется. Вернув флягу парню, я приказал ему:

— Проследи, чтобы не вставала еще пару минут, а потом отведи на кухню и хорошенько накорми. Только следи, чтобы не лопнула, а то в первый раз у всех тормоза отказывают.

— Знаю, командир, на себе испытал. Прослежу за малой, все будет нормально, — заверил меня Нимош.

— Добро, — кивнул я и поднялся с колен.

И тут же понял, что весь мой недавний спектакль, все мои усилия пошли прахом. Не видать мне никакой информации, не понять, почему семья ден Лей попала в немилость, не уговорить графиню помочь Мардинану, да еще много всяких не... А все потому, что Снежана Лисецкая сейчас стояла передо мной и улыбалась.

Глава 9. Рассказ и прочие сюрпризы

— Японский городовой! — выругался я, проглотив более матерные выражения, а затем отряхнул землю с колен, хотя делать это было бесполезно, ведь все равно грязный, как свинья.

Не глядя на графиню, я обогнул её и потопал к лесу. Планы в который раз накрываются медным тазом, а все почему? Потому что я дурак! И ведь сейчас прекрасно понимаю, что мог помочь девочке и через час, после разговора, никуда бы она не делась, так нет — взглянул в лицо и не смог пройти мимо. Кому скажи, блин, что безжалостный Алекс, режущий врагов многими сотнями потратил свой последний глоток лимэля на безродную девочку, рабыню... Ладно, ребята поймут, а вот кто-то со стороны будет долго смеяться. И я бы сам посмеялся, если бы услышал.

И самое главное, такой цирк устроил, так все прекрасно организовал. Да графиня уже была готова снабжать меня информацией день и ночь, только бы я рабов не трогал. А теперь все — прикрылась лавочка, да и никогда больше не откроется. Хоть я и могу пригрозить, пообещать все, что в голову полезет, но она-то будет прекрасно понимать, что никого я трогать не буду. Просто не посмею. И мне теперь остается только убедить её последовать к Фариаму и рассказать все ему. Как-никак ей обратно в Империю уже дороги нет, раз свои же в рабство продали, а вот в Мардинане вполне можно выгодно устроиться. И наверняка если король пообещает ей обеспечить нормальное содержание, то она будет из кожи вон лезть, чтобы только помочь ему выиграть войну. Жалко только, что утолить свое нездоровое любопытство я все равно не смогу.

Размышляя над будущим графини, я дошел до вырубки и потопал по пеплу, стремясь кратчайшим путем попасть к реке, что протекала неподалеку. Внезапно сзади раздался голос:

— Алекс, вы не могли бы идти помедленнее!

Я остановился и обернулся. Аккуратно ступая по головешкам, ко мне приближалась Снежана. Надо же, хмыкнул я, настолько задумался, что не услышал шагов за спиной.

— Можете не идти за мной, — обратился я к ней.

— Нет уж, — графиня догнала меня и встала рядом, глядя прямо в глаза. — Я хотела бы прогуляться с вами наедине.

— А что так? — удивился я.

— Знаете, просто меня поразили ваши замечательные способности комедианта, — невозмутимо ответила Снежана. — Вас бы чуток подучить — украсили бы собой столичный театр.

— Меня и тут неплохо кормят, — недовольно ответил я, разворачиваясь и продолжая свой путь.

Графиня пошла рядом. Некоторое время мы молчали, а потом Снежана ни с того ни с сего решила меня просветить:

— Да, Алекс, вы устроили замечательное представление. В какой-то момент я вам даже поверила, но вы не учли всех деталей вашего поведения, которые выбивались из образа.

— Уж простите, театральный не заканчивал и Станиславского не читал, — огрызнулся я. — А если бы вы сделали, что я приказал, этот спектакль продлился бы еще пару часиков.

— Не продлился бы, — уверенно ответила графиня. — Вы что, решили, что ваши усилия перечеркнуло лечение Марики? Зря. Я разгадала вас еще раньше, вспомнив ваше поведение в момент нашей первой встречи и сопоставив его с тем, как вы вели себя передо мной после. А, кроме того, вы забывали учитывать реакцию ваших людей, которых также очень удивил ваш спектакль.

Я слушал её объяснения и понимал, почему мне никогда не нужно лезть ни в политику, ни в высший свет. Все потому, что они все научились такому вот актерскому мастерству еще в детстве и куда мне до них... И все мое хваленое знание психологии перечеркнет одно не вовремя показанное выражение лица.

— Ладно, признаю, полез своими грязными лапами в тонкое дело искусства, — вздохнул я. — А вы идете со мной, чтобы только сообщить мне об этом?

Снежана усмехнулась:

— Не только за этим. Мне показалось, что вы собирались со мной поговорить наедине, разве это не так?

— Так, — вздохнул я. — Только боюсь, что теперь разговора не получится. Мне уже нечем на вас надавить, чтобы получить необходимую информацию, а разговоры о погоде и птичках... На это у меня нет времени.

Снежана задумалась, а потом полувопросительно произнесла:

— То есть вы хотели таким образом получить инструмент давления на меня? Запугивая участью невольников?

— Именно, — ответил я, подавая графине руку.

Мы уже зашли в лесок и приближались к речке. Я помог Снежане спрыгнуть с невысокого бугорка, образованного причудливым переплетением корней и отклонил ветку, которая могла хлестнуть её по лицу.

— А почему вы думаете, что я просто не смогу дать вам нужные сведения? — поинтересовалась графиня, идя рядом со мной и машинально положив свою руку мне на локоток, который я галантно приподнял.

Такое впечатление, что мы просто прогуливались с ней по лесу, как влюбленные или законченные романтики. Усмехнувшись такому сравнению, я ответил:

— Потому что любая информация имеет свою цену, а я не могу сейчас заплатить вам её рыночную стоимость.

— И что вы собираетесь делать теперь? — поинтересовалась Снежана.

— Остается только одно — отправить вас к более состоятельному покупателю, который сумеет вам предложить за неё реальную цену, да и потом распорядится всей информацией не в пример лучше меня.

— И кто же это? — уточнила графиня.

— Фариам, король Мардинана, — честно ответил я.

Мы помолчали, а потом как-то совсем внезапно оказались на берегу неширокой каменистой речки. Взглянув на чистую воду, я понял, что глубина тут максимум мне по плечи. Хватит и для того, чтобы искупаться, и для того, чтобы поплавать в свое удовольствие. Снежана подошла к самой воде и зачерпнула полные ладони.

— И зачем вы сюда меня привели? — спросила она у меня, смотря, как вода медленно вытекает струйками из её пальцев.

— Если вы вспомните, то вы сами сюда пришли, ради своего любопытства, — ответил я, принявшись стаскивать с себя пропитанную кровью форму.

Графиня несколько секунд смотрела на то, как я разоблачаюсь, а потом уточнила:

— То есть вы сейчас хотите утолить мое любопытство, показав, что вы были серьезны в своих намерениях меня... использовать?

Холода в её голосе хватило бы на морозильную установку. Я снял сапоги и принялся стягивать штаны вместе с бельем, а оказавшись абсолютно голым, начал подходить к графине, которая опять плотно сжала губы и с вызовом смотрела мне в глаза.

— Я понял, что отвечать на мои вопросы вы все равно не будете, поэтому решил не тратить свое драгоценное время и сейчас собираюсь...

Пока я говорил, то подошел почти вплотную к Снежане и ощутил её ненависть, стыд и страх. Поняв, что шутка зашла достаточно далеко, да и смеха уже не вызовет, я завершил свою тираду:

— ...хорошенько выкупаться. Если это утолит ваше любопытство, можете посмотреть, я не стеснительный.

После этих слов я резко оттолкнулся от берега и ласточкой скользнул в воду. Какое же это наслажденье, плескаться в чистой воде, смывая многодневный пот и усталость. Как же это хорошо, броситься в прохладную стихию и отдаться её ласковым объятиям. Я купался долго, отмывая буквально въевшуюся в лицо кровь, затем развязал веревку на волосах и начал тщательнейшим образом промывать и их. Странная штука, когда я с ними хожу, то ощущаю, что все так, как и должно быть, а вот как только начинаю их мыть, то появляется непреодолимое желание их обрезать до приемлемых размеров. Вот и сейчас, старательно вымывая пыль из своих прядей, я удивлялся их пышности. Да и размер их уже был вполне немаленький — до середины спины, впору уже косичку заплетать. А что? Так и сделаю, парням будет над чем пошутить.

Наплескавшись вдоволь, напоследок я просто раскинул руки и полежал несколько минут в холодной воде, блаженствуя, пока не услышал с берега вопрос графини:

— А о чем бы вы хотели узнать?

Боясь спугнуть неожиданно повернувшуюся ко мне лицом удачу, я ответил:

— Сущие пустяки. Например, как вы оказались здесь, кто за этим стоял, почему некоторые личности оказались неугодны императору... Ну, и пару сотен подобных пустяков.

Серебристый смех разнесся по поверхности реки.

— А вы нахал, Алекс, — сказала Снежана, отсмеявшись. — Так уж и быть, отвечу на пару ваших пустяков. Но и вы перед этим и вы дайте мне ответ на один вопрос. Кто вы?

Я последний раз окунулся в воду и стал выходить на берег.

— Уточните, потому что на этот вопрос существует масса ответов.

— По-моему всего один, — ответила с улыбкой графиня. — Остальные будут ложными.

— Я — Алекс, я — человек, я — эльф, я — странник, я — командир Королевских Кэльвов... Я могу вам назвать еще десяток подобных ответов, и ни один из них не будет ложным, — ответил я, выжимая волосы.

— Тогда пусть будет по-вашему. Назовите ваше полное имя и титул, — спросила графиня.

— А почему вы решили, что у меня должен быть титул, — поинтересовался я, тряхнув гривой.

— Ваши манеры и речь говорят о наличии хорошего образования. И только не нужно мне врать, что вы получили их от случайного человека, посетившего вашу деревню.

Я недовольно закрыл рот, и подумал, что графиня могла бы и послушать. Я ведь уже придумал для неё такую прелестную историю о страннике благородных кровей, который был мне наставником и учителем. И что, сказать ей правду? Ладно, сама напросилась.

— Алекс Эльф эр'Таррин принц Подгорного королевства, — пожав плечами, произнес я.

Эх, хорошо, что моя память вовремя подсказала, как называется моя новая семья, а то мог бы и впросак попасть. Хорошо обладать абсолютной памятью, ведь наверняка Алона когда-то очень давно упоминала об этом в разговоре, а я тогда не удосужился примерить это дело на себе, но сейчас вот вспомнил. Зато теперь как хорошо прозвучало, и лишним в этом полном имени только остается мое прозвище, но я от него отказываться не собираюсь. Привык к нему, и даже гордиться начал. А тем временем я увидел, что мои слова произвели колоссальный эффект. Гордая и неприступная графиня сначала изумленно поглядела на меня, а потом опомнилась и глубоко присела в реверансе, произнеся, склонив голову:

— Прошу прощения, ваше высочество, за свое поведение...

— Оставьте, Снежана! — махнул рукой я. — Мы не во дворце, церемонии не уместны. А после того, как вы меня видели голым, я думаю, что будет немного нелепо общаться на придворном диалекте. Так что представьте, что я опять всего лишь командир небольшого отряда и начинайте свой интересный рассказ о том, как вы дошли до такой жизни.

Графиня выпрямилась, а на её лице я заметил слабую улыбку. Ну, еще бы, целый принц расхаживает перед ней абсолютно обнаженным, где еще такой цирк можно увидеть?

— Рассказывайте, а я пока, извините, свои портянки постираю.

После моих слов над речкой снова пронесся серебристый смех.

Снежана рассказала мне много интересного. За это время я успел тщательнейшим образом отстирать мою одежду и сапоги от подсохшей крови, а потом просто слушал увлекательную историю, присев рядом на травку. В целом, сведений было много, не все они относились к нашей ситуации, но проливали некоторый свет на недавние события. Оказывается в Империи уже более тридцати лет идет раскол интересов. Половина знати придерживалась консерваторских взглядов и не собирались устремлять интересы на захват новых земель, полагая, что то, что уже захапало государство, они будут переваривать еще долгие годы. Но вот новое поколение, молодое, энергичное и честолюбивое, которое заявило о себе с приходом к власти теперешнего императора, стало пытаться ориентировать политику на захват новых территорий.

Это противостояние продолжалось не одно десятилетие, пока подрастали сыновья императора, и перешло на новую ступень, когда на политической арене появился Викерн. Решительной рукой он навел порядок среди тех, кто желал покрыть себя славой в захватнических походах, подружился со многими знатными особами, которые стремились расширить сферу своих торговых интересов, в общем, организовал себе сторонников. Но и остальные знатные особы, видя, что накал страстей от разговоров начинает переходить к делам, также активизировались. Это привело к тому, что в правящих кругах образовались два диаметрально противоположных лагеря — 'захватчики' и 'мирные'. Это я их так обозвал, поскольку никакого самоназвания у них, естественно, не было.

Так вот, с этого момента началось противостояние. И дело тут было вовсе не в том, что 'мирные' хотели существовать дружно со своими соседями. Если бы им предложили на халяву получить солидный кусок земли, кто бы отказался? Нет, дело еще было в том, что в империи на текущий момент было три власти — нет, не исполнительная, законодательная и судебная, а император, совет знати и маги. Император подписывал указы, мог влиять на внешнюю политику, но во внутренних делах все контролировалось знатью. Маги в разборки не лезли и являлись властью абсолютной. То есть если им было что-то нужно, никто, не император и не совет не мог им противостоять. К чести магов, можно добавить, что они в дела политики не вмешивались, даже отдавали символический налог в казну, хотя его символичность была всем очевидной. Также они должны были приходить на помощь населению при стихийных бедствиях, эпидемиях и прочих напастях. Короче, ситуация довольно простая.

Вот только это многим не нравилось. Существовали недовольные такой расстановкой сил, и одним из них как раз был Викерн. Судя по рассказу Снежаны, он хотел добиться, чтобы весь совет знати был у него в кулаке, да еще и чтобы многие маги питали к будущему императору любовь и уважение. Именно поэтому он начал собирать своих сторонников в единую организацию, а так как в основном все они были молодыми безземельными дворянами, то естественно, главным оружием привлечения стали заверения, что вскоре они получат власть над новыми территориями. Император понимал, что таким образом сын укрепляет власть правящей династии и не мешал ему. Более того, с недавних пор даже поставил Викерна главой тайной службы, дав ему карт-бланш на любые действия, о чем я уже знал.

Вот с этого момента и началась самая настоящая грызня. Пострадало много весьма уважаемых семейств, которые вели активную политику, не устраивающую императорскую семью. Более-менее страсти попритихли, когда Викерн в открытую начал пользоваться услугами магов. И не только для устранения неугодных. Около двух лет назад он провел первую по-настоящему крупную операцию — захват Лимерии, крупного приморского государства на севере материка. Обладая крупным флотом, который и не снился Империи, Лимерия была идеальным кандидатом для пробы сил начинающего Наполеона.

Открытых схваток не было. Просто случилось множество несчастий, на первый взгляд никак между собой не связанных. Так, например, в Лимерии умер король, затем его сын на охоте неожиданно нарвался на странного зверя и почил вслед за ним. Пока знать выясняла, у кого родословная длиннее, по стране прокатились несколько эпидемий, пожаров, набегов различных тварей, о которых никто и не слышал несколько сотен лет... И это только малая часть того бедлама, который обрушился на Лимерию.

Кончилось это все тем, что в самый разгар гражданской войны появляется Викерн на белом коне и предлагает силы Империи для того, чтобы со всем этим справиться. Большинство знати естественно соглашаются, ведь они уже давно куплены с потрохами, а недовольных демонстративно не замечают. И вдруг выясняется, что эпидемии сами собой исчезают, твари прячутся в норы, в стране наводится полный порядок. Вот только на руководящих постах теперь имперцы, поделившие страну по своему усмотрению, большинство старой знати руками и ногами поддерживают Империю и горят желанием к ней присоединиться, а неугодные просто испарились, не обращая внимания на все законы физики.

Все довольны, все счастливы, вот только нехорошие слухи поползли, что все эти несчастья произошли по вине имперских колдунов. Это в магической среде вызвало большой резонанс, так как маги дураками не были, понимали, что такие возмущения нужно давить в зародыше. Радикально решили ничего не предпринимать, так как это означало только раздувать пламя, ограничились сбором всеобщего совета архимагов, магистров и остальных магических шишек Империи и принятием запрета на 'действия, которые подвергают опасности мирное население и имеют в себе цели, противоречащие моральным устоям веры'.

Заткнув этим вердиктом рты всем недовольным, маги втихомолку пожурили императора с сыном и предупредили, что если в дальнейшем их услуги, оказываемые императорской семье, получат подобную оценку, то в будущем на их помощь можно не рассчитывать. Это все объясняло многие непонятки в действиях магов, подводило обоснование под мои недавние догадки, а также позволяло понять, почему Фариаму отказали в его просьбах. Свои ведь своих бить не будут, а вся магическая среда высшего круга уже давно в курсе, чем её коллеги здесь занимаются.

Все это мне удалось выяснить, выслушав горькую повесть о злоключениях бедной графини. Вкратце история была банальной и интереса для меня не представляла никакого. Род ден Лей был одним из самых знатных в Империи, к нему прислушивались и уважали. Вот только был он в лагере 'мирных', поэтому с ним периодически случались досадные неприятности. И если раньше они проявлялись больше в торговле, то сравнительно недавно началась и личная травля. Началось с грязи. Внезапно поползли слухи, что этот род замешан во многих не совсем приличных придворных интригах. (В этот момент опустив глаза, Снежана призналась, что не все эти слухи были ложными.) Дальше было только хуже. Но, спасая свою честь, к тому времени став главой рода, Чарнок прибыл во дворец и попросил аудиенции у императора.

После этого жизнь стала вроде бы налаживаться, император настолько воспылал доверием к графу, что отрядил его послом в Мардинан. Но как выяснилось, только для того, чтобы спровоцировать политический скандал с его убийством. После возвращения, граф впал в немилость, и, подозревая неладное, поспешил исчезнуть вместе с семьей, оставив свои владения доверенным людям, но только его родственников это не спасло. Погиб младший брат Чарнока, служивший в императорских войсках, его дядя также скоропостижно скончался от пищевого отравления. Эх, не нужно было ему грибочками закусывать... Хотя, думаю, даже если он объявил голодовку, его бы это не спасло. Сестре Снежане повезло больше, если смотреть с этой стороны.

Когда до них с мужем, графом Лисецким, дошли слухи о стремительной убыли в рядах семейства ден Лей, они решили скрыться. Даже успели переправить своих детей подальше от надвигающейся опасности в руки знакомых. Вот только ошибкой графа стало то, что он слишком увяз в делах своих земель, разбираясь в неприятностях людей, признавших его своим господином. Как стало ясно позднее, неприятности эти были для того и созданы, чтобы задержать семью Лисецких. Когда уже паковали сундуки, пришла грамота с императорской печатью, где говорилось о том, что их признают еретиками и подвергают соответствующему наказанию. Графа казнили сразу же, а его жену и всю челядь заковали в колодки и отправили на каменоломни.

В этот момент я очень удивился, почему у графа не оказалось несколько десятков преданных солдат, которые смогли бы просто пристукнуть тех, кто привез грамоту. Но в ответ Снежана мне тихо ответила, что против полусотни воинов Инквизиции и еще трех десятков императорских латников нужна хотя бы сотня воинов, а подобное в Империи было запрещено специальным указом еще несколько сотен лет назад. Надо полагать, подумал я, чтобы всякие графы и бароны не передрались, выясняя, чей замок крепче. Что ж, вполне цивилизованно, а я еще неразумно полагал, что здесь царит дикое Средневековье. Виноват, исправлюсь.

Короче, когда все слуги и сама графиня отправились по дороге к каменоломням, маршрут внезапно изменили, и через несколько десятиц стало ясно, что их вместе с каким-то отребьем под охраной нескольких магов везут совсем не туда. Кончилось дело тем, что вместе со всеми они прибыли в Мараху, где и были подарены в качестве рабов местному вождю. Тот, естественно обрадовался подарку, отобрал несколько девушек для себя лично, крепких мужиков отправил на работы, а её вместе с десятком слуг отдал в личное пользование одному из военных вождей, в виде извинений за то, что не сможет предоставить тому еще сотню лошадей. После этого их долго везли вместе со всеми степняками в этот лагерь, где Снежана испытала все прелести своего положения.

Как я понял, единственным, что не давало ей сломаться все это время, была гордость. Именно она позволила ей стать своеобразной надсмотрщицей за рабами лагеря, и как только можно облегчать их участь. Я понимал, каких усилий ей это стоило, и каким образом она получила возможность влиять на военного вождя этого лагеря, но пусть это останется за кадром. Мое уважение к ней, возникшее после этого рассказа, этот прискорбный факт ничуть не уменьшил. Мимоходом я подумал, а если бы её отправили сюда одну, без челяди, смогла бы она остаться собой, сохранить все то мужество, которое позволило ей это перенести, но не нашел ответа. Главное, что я понял после её рассказа, это то, что теперь я должен её помочь. Просто обязан, иначе упаду ниже плинтуса в собственных глазах. Один факт, что она выдержала жизнь в рабстве, говорит о том, что она достойна жить свободной. И жить хорошо, об этом я позабочусь особо.

Когда Снежана закончила рассказ и просто осталась сидеть на берегу, сжимая губы и стараясь не разрыдаться, я поднялся и принялся высушивать свою одежду, давая ей время прийти в себя. Я просто организовал струю подогретого воздуха и уже через несколько минут моя одежда полностью высохла. А приятно быть магом, подумал я, даже в таких вот мелочах. Наблюдая за моими действиями, графиня успокоилась и снова приняла невозмутимый вид. Вот только на её лице уже не было той холодной отрешенности, что заставила меня так понервничать в начале знакомства, и это было только к лучшему. Напялив на себя одежду и распихав всю разнообразную мелочь обратно по карманам, я оглядел свою форму. Поизносилась она весьма изрядно, в скором времени в некоторых местах появятся прорехи и дырки. Одно хорошо была темной, поэтому пятна крови, которые не удалось смыть полностью, не слишком выделялись. Накинув перевязь с мечами на плечи, и надев пояс с клинками, я подошел к Снежане и наткнулся на её взгляд.

— Алекс, а разрешите еще один вопрос, — смущенно произнесла графиня.

— Вам я отказать не могу, — улыбнулся я. — Задавайте.

— Простите за бестактность, но как так получилось, что эльф является принцем гномов? — спросила Снежана, глядя мне в глаза и ожидая ответа.

Ну, этого я первой встречной рассказывать не собирался, поэтому вежливо ответил:

— О, это весьма долгая история, поэтому я поведаю её как-нибудь в другой раз, — но видя, что графиня собирается настаивать, добавил: — Кратко удовлетворю ваше любопытство только несколькими словами — кровное братство. А теперь позвольте проводить вас обратно к лагерю... Или, может быть, вы хотите искупаться?

Графиня покачала головой и взяла меня под локоть, после чего мы пошли через лесок обратно к нашим. Половину пути мы прошли в молчании, за это время я успел разложить по полочкам все важные сведения, встретившиеся мне в рассказе Снежаны. Как я и предполагал, они стоили моих усилий, и пусть получилось все не так, как задумывалось, но результат налицо. Кусочки мозаики сложились в определенную картину. Правда, и без них полотно было узнаваемо, но с последними фрагментами все выглядит намного красивее...

— Ваше высочество, — обратилась ко мне графиня. — Вы узнали, что хотели, теперь просветите меня, пожалуйста, по поводу моей дальнейшей судьбы.

— Что, вас невольники уже не волнуют? — ехидно уточнил я.

— Я знаю, что вы зла им не причините, а поэтому спокойна за их жизнь, — без тени улыбки ответила Снежана.

Я вздохнул и подумал, что иногда показываю себя просто с отвратительной стороны, что даже самому потом становится стыдно. Остановившись, я посмотрел графине в глаза и ответил:

— Сейчас я вам опишу мой вариант развития событий, а остальное будете решать уже вы сами. Через несколько часов я отправлю всех бывших невольников из лагеря вместе с лошадьми и со всем добром, которое они пожелают захватить с собой, прямиком к Городу. Это такой населенный пункт на границе Мардинана, который находится к нам ближе всех. Дорога туда займет не более двух суток, а неприятностей в пути быть не должно. Вы, разумеется, отправитесь вместе с ними. А вот дальше у вас будет выбор. Первоначально я планировал отправить вас прямиком к Фариаму, чтобы вы смогли изложить ему все интересные сведения о ситуации в Империи, а за это получить от него средства для дальнейшей обеспеченной жизни в королевстве. Но когда я услышал ваш рассказ...

Я достал из внутреннего кармана мешочек и высыпал содержимое себе на ладонь. Я заметил, как широко раскрылись глаза графини, когда она увидела три весьма немаленьких алмаза, переливающихся на солнце. Вот и пригодился запас на черный день, взятый из схрона. Нет, я, конечно, понимал, что отдаю в руки абсолютно незнакомого человека солидное состояние, но поступить иначе мне не позволит моя совесть, проснувшаяся так некстати. Я ведь от этого не обеднею, а женщина, стоящая передо мной, уже достаточно перенесла страданий и унижений. И это не жалость. Просто у меня было такое чувство, что она достойна моей помощи, поэтому я нисколько не сожалел, собираясь отдать ей камешки.

Подхватив темное колечко, выпавшее с камнями, я спрятал его обратно в мешочек, а три алмаза вложил в руку графине и продолжил говорить:

— Я решил, что буду последней свиньей, если позволю вам унижаться, продавая свои знания за несколько золотых. Эти камешки позволят вам начать жизнь сначала, а решать, рассказывать что-либо Фариаму или нет, это уже ваше право. Так что я просто предложу вам встретиться с королем и поговорить о своем будущем с ним. Думаю, он не откажется, если вы выразите желание остаться в Мардинане. Но, я опять повторюсь, вы вольны поступать так, как вам захочется.

Я замолчал и посмотрел на графиню, которая уставилась на меня широко раскрытыми глазами, в который мелькало нечто странное. Сначала мне подумалось, что это удивление по поводу того, что я так спокойно могу отдать гигантское состояние первой встречной, но прислушавшись к чувствам Снежаны, я ощутил совсем иное. На меня внезапно нахлынуло искреннее восхищение, безмерное уважение, несоизмеримое удивление и... страх? Но почему именно страх, откуда он взялся?

— Что с вами? — спросил я, с беспокойством глядя в ее лицо.

Мои слова, похоже, привели графиню в чувство, но дальнейшие ее поступки меня просто ошеломили. Вместо ответа она упала на колени и стала истово целовать мою руку. Отдернув ладонь, я быстро наклонился и схватил Снежану за плечи. Она взглянула мне в лицо, и я вдруг увидел, что по её щекам быстрыми ручейками текут слезы.

— Спасибо, господин... — прошептала графиня и разрыдалась.

Вместо ответа я просто прижал её к своей груди, начал гладить по голове и успокаивающим тоном шептать:

— Тише, не нужно плакать... Теперь все позади, все будет хорошо...

Я нашептывал всякие глупости, думая о том, что слишком резкая смена жизненной ситуации тоже может болезненно отразиться на человеческой психике. Вот и графиня — все время в рабстве оставалась железной леди, а как только все закончилось, сказалось напряжение и силы попросту оставили её. Может быть, и я тому виной, нельзя же было так грубо с ней обращаться, все-таки женщина, у неё более тонкая нервная организация... Ну а привычки за месяцы рабства у неё, судя по всему, останутся на всю жизнь. Вот, назвала меня господином, хотя уже и свободный человек. Тут я, гладя по волосам, наткнулся на рабский ошейник. Дебил, обругал себя я, кретиноидный недоумок, раньше догадаться не мог! Быстро сформировав миниатюрное лезвие, я разрезал цепь на ошейнике, а затем аккуратно снял его и отбросил прочь, продолжая нежно проводить рукой по волосам Снежаны. К слову, они у неё были цвета воронова крыла, а не белые, что оправдывало бы её имя.

Почувствовав, что рыдания стали стихать, я немного отстранился от графини и взглянул её в лицо. Слезы не добавили ей красоты, но и уродиной не сделали, просто она стала более... человечной, что ли. Пожалев, что не ношу с собой платков или просто тряпочек, я аккуратно вытер слезы на её щеках и помог подняться.

— Ну, вот и все, — ласково произнес я. — Теперь пойдемте в лагерь, там уже завтрак нас давно дожидается...

Но Снежана не думала двигаться с места. Вместо этого она сама вытерла глаза, решительно откинула волосы со лба и торжественно произнесла:

— Господин, позвольте мне принести вам клятву верности?

Песец, подумал я, двинулась от радости! И что мне теперь с ней делать? Одну не отпустишь, не доедет, с собой тоже не возьмешь. Остается надеяться, что это помешательство временное и к обеду пройдет само собой. Нежно погладив графиню по плечу, я опять ласково, словно маленькому ребенку сказал ей:

— Вы устали, натерпелись страху, поэтому пойдемте со мной, покушаете хорошенько и забудете все, как страшный сон...

Но графиня заартачилась:

— Я все же жду от вас ответа. Вы примете мою клятву?

Я вновь попробовал её убедить:

— Снежана, вы сейчас не понимаете, что говорите. На вашу долю выпало слишком многое, поэтому ваш рассудок помутился... надеюсь, временно. Пойдемте в лагерь, там среди знакомых лиц...

Но куда там! Убеждать сумасшедших в их неправоте — последнее дело, сейчас я это ясно понял. Графиня снова засмеялась серебристым смехом, а я подумал, что теперь она точно слетела с катушек. Уже и перепады настроения присутствуют. Надо же, блин, умудрился довести здоровую женщину до помешательства. Честь и хвала тебе, Алекс!

Между тем графиня успокоилась и посмотрела на меня вполне осмысленно. Если бы не её слова перед этим, я был готов поспорить, что она вполне в своем уме, так как в её глазах не было безумия или отрешенности, так характерной психам.

— Господин, я прекрасно осознаю себя и совершаю полностью обдуманные поступки. Не знаю, для чего вам нужно было притворяться, но теперь я, наконец, поняла, кто вы. И позвольте мне сказать, что я безмерно счастлива, что ваш путь повстречался с моей дорожкой. Я и не смела надеяться, что это когда-нибудь произойдет... А теперь дайте мне ответ, вы примете мою клятву?

Я был совершенно выбит из колеи и смотрел на неё непонимающим взглядом. Со стороны я наверняка представлял собой живое воплощение обалдения, но ничего не мог поделать, настолько меня ошеломила тирада графини. А самое главное — я не мог никак въехать, почему в этом она была так настойчива. Обычно ведь психи так себя не ведут, только озабоченные или фанатики, но тогда почему такой резкий переход? Я четко вспомнил тот момент, когда графиня начала вести себе странно и обомлел. Неужели?... Я решил проверить свою догадку и спросил, страшно боясь услышать ответ:

— И как вы думаете, кто я?

— Темный маг, Повелитель Смерти! — торжественно ответила широко улыбающаяся Снежана.

Мы не ждали, но песец все-таки пришел!

— Мля-я... — протянул я, закрыв лицо руками, и даже не стал извиняться перед женщиной.

Глава 10. Преемник

Как говорится, ничто не предвещало проблем на ровном месте и вдруг — получите, распишитесь! И теперь ведь не отвертишься, но зато становится понятной реакция графини. Я-то думал, что она так удивляется камешкам, а она заметила совсем-совсем другое. Эх, не стоило мне так опрометчиво светить колечком, но сделанного уже не воротишь, остается только удовлетворить собственное любопытство и попробовать если не отменить предложение, то хотя бы отдалить принесение клятвы на неопределенный срок.

Казалось бы, чего проще — принять клятву и жить себе спокойно, но нет! Я так просто не могу. Дело в том, что обычную клятву не позволит мне принять моя совесть, так внезапно показавшая зубки, а полную я давать не собираюсь, потому что забота о Снежане в мои дальнейшие планы никак не входит. Так что нужно попробовать отвертеться и заодно аккуратно расспросить ее о том, почему и как она пришла к таким выводам. Гадом буду, но чувствую, что узнаю много интересного! Убрав руки от лица, я посмотрел на восторженную графиню и спросил:

— Я так понимаю, что вас подтолкнуло к таким выводам мое колечко. Можно узнать, откуда вы знаете о нем?

Снежана с готовностью ответила:

— Потому что члены нашей семьи знают почти все о вас.

— Смелое заявление, — усмехнулся я. — Позвольте спросить, откуда такая уверенность?

— В нашей семейной библиотеке хранятся многочисленные записи истории тех времен, когда разразилась Великая Война. Правдивой истории, до которой не успели добраться церковники или маги. Немало книг в этой коллекции посвящено личности весьма загадочного Темного мага. Именно в них я нашла подробное описание кольца из черного пламени, обладателем которого являетесь вы.

— И только на основе этого вы сделали вывод, что я и есть Темный маг?

— Да, — твердо ответила графиня.

— А вы не подумали, что обладателем кольца может быть любой?

— Господин, вы не сумеете поколебать мою уверенность, — с улыбкой заметила Снежана. — Хозяин у этого кольца может быть только один.

Так, с этим вышел облом. Попробуем с другой стороны.

— То есть вы уверены, что мне больше пяти сотен лет? Спешу вас разочаровать, мне не исполнилось еще и трех десятков, так что Темным по возрасту быть не положено.

Снежана задумалась на несколько секунд, а потом ответила:

— Вы в силах принять любой облик, какой пожелаете...

— Но ведь поведение не изменишь? — сказал я. — Согласитесь, стал бы я вести себя столь глупо, если бы имел опыт пятисотлетней жизни?

Графиня замолчала, обдумывая мой железный довод, а потом ответила:

— Что ж, я готова поверить, что вам не пять сотен лет...

— Ну и отлично. А теперь, раз мы во всем разобрались, пойдемте в лагерь, — я обхватил женщину за плечи и мягко увлек за собой.

На этот раз она не сопротивлялась, но вот её следующие слова очень меня озадачили. После недолгого молчания графиня сказала:

— Вот только ваш возраст тоже говорит о многом. Вы сказали, что вам нет еще тридцати, а поточнее?

— Двадцать восемь, — не почувствовав подвоха, ответил я.

— Вы выглядите на лет десять моложе, — сказала Снежана, но, видя что я собрался уже привести достойное оправдание, подняла ладонь и остановила меня. — Простите, господин, я знаю, вы можете мне возразить, что являетесь магом и можете сменить облик в любой момент, но только никакая личина не выдержит испытание в воде, это я знаю точно. А мне удалось вас рассмотреть очень подробно, когда вы купались. Вашему телу не больше восемнадцати лет, а значит, вы являетесь Темным магом. Ведь только о нем при жизни говорили, что он никогда не старел, и даже в свои пятьдесят, по свидетельству очевидцев, выглядел беззаботным юнцом.

— Но я все могу объяснить... — попытался было я оправдаться.

— Не нужно ничего говорить, — Снежана остановилась. — Я понимаю, по каким-то причинам вы не хотите принять мою клятву. Что ж, вы не оставили мне выбора.

Графиня сделала шаг ко мне, разжала ладонь и алмазы, как крупные капли упали на землю. Машинально проводив их взглядом, я почувствовал, что рука женщины схватила один моих кинжалов. Твою мать, подумал я, она что, собралась совершить самоубийство? Я быстро накрыл её ладонь своей, не давая вытащить клинок из ножен, а потом схватил и вторую руку, чтобы не она не попыталась выхватить мой второй кинжал. Графиня пару раз дернулась, но я держал крепко. Во время этого действия мы словно влюбленные тесно прижались друг к другу, я увидел прямо перед собой её лицо, полные решимости глаза и тихо сказал:

— Не нужно делать глупостей, просто выслушайте.

Графиня немного расслабилась и я осторожно отпустил её руки. К моему облегчению, она не стала повторять попыток, поэтому я немного отступил от неё и заговорил:

— Да, я признаюсь, что являюсь хозяином этого кольца, признаюсь, что общаюсь с той, которую в этом мире называют Смертью. Вы считаете меня Темным магом и собрались принести мне клятву, я это понимаю, но хочу заверить, я — не он. Во всяком случае, пока. Я только-только стал на этот путь и пока еще даже не начинал свое ученичество. Как же я могу принять вашу клятву, когда не являюсь тем, кем вы меня видите? Поэтому я прошу вас просто повременить с ней, если это возможно.

Я говорил твердо, уверенно и видел, что в глазах Снежаны появилось сомнение. Это уже была победа, пусть и временная.

— Это правда? — спросила она, когда я закончил. — Это не просто повод отклонить мое предложение?

— Клянусь кровью, — ответил я.

Эти слова убедили графиню, что я не шучу, поэтому она еще несколько секунд раздумывала, а потом сказала:

— Хорошо, я забираю свою просьбу назад, но пообещайте мне, что вы ответите на неё в будущем.

— Обещаю, — легко согласился я.

Вот такие обещания мне нравятся — ни указания конкретного действия, ни сроков. Просто 'ответите в будущем'! Для меня свобода маневра остается просто безграничной, в любой момент я могу отмазаться, сказав, что время ответа еще не пришло. Посмотрев на спокойную Снежану, я поднял алмазы с земли и опять протянул графине:

— Возьмите, я не собираюсь забирать свой подарок, он вам еще пригодится в дальнейшем.

Снежана осторожно взяла камешки и спрятала в один из кармашков её платья.

— Что ж, пойдемте, господин, — Снежана подала мне руку.

Я принял её, поморщившись на такое обращение, и попросил:

— Зовите меня просто Алексом, я не рабовладелец.

— Как скажете, — с готовностью ответила графиня.

— А можете ответить мне на один вопрос? — ступая по пеплу и старательно обходя горелые пеньки спросил я. — Почему вас не смутило, что мне так мало лет? Ведь понятно же, что я не могу быть тем самым Темным магом, а он был всего один в истории. Это обычных магов полно, а темный — один единственный. Так почему вы были так уверены, что это именно я?

Снежана в ответ улыбнулась:

— Теперь я верю, что вы еще только начинаете учиться, раз не знаете о таких простых вещах. В наших книгах говорилось, что Темный маг как-то сказал, что он не единственный. Были такие же до него, будут и после. Многие посчитали эти слова пророческими, и потому записали в летопись. Вот почему я уверена, что вы являетесь его преемником и рада, что смогла с вами повстречаться.

— Похоже, что вы в семье просто зациклились на этом Темном. К чему такой интерес? Или это вроде хобби? — спросил я, подумав, что наверняка недавнее обвинение в еретичестве также возникло не на пустом месте.

— Хобби? — переспросила Снежана.

— Ну, или увлечение. То, на что тратится большая часть свободного времени, — пояснил я.

— Понятно, — кивнула графиня. — Интересное слово, нужно запомнить... Нет, наша семья не была увлечена Темным магом, это только моя страсть. Просто все наши предки очень уважали историю, коллекционировали древние свитки, летописи. У нас огромная библиотека... была. Сейчас она наверняка большей частью уничтожена церковниками или разграблена, а жаль, многие книги в ней сохранились еще со времен Великой Войны.

— И вы все их читали? — уточнил я.

— Большей частью, — ответила графиня.

Блин, да это же бесценный источник информации. С неё пылинки нужно сдувать! И чего я, дурак, раньше об этом не спросил? Зная это, я бы принял её клятву за милую душу, но момент уже упущен и возвращаться к нему будет, по меньшей мере, некрасиво. Хотя необходимо кое-что проверить, быть может, мне повезло еще больше.

— А сколькими языками вы владеете? — поинтересовался я у графини.

— Могу общаться на пяти, еще на трех могу только читать, а два знаю в общих чертах.

— А можете прочитать вот это? — спросил я и, вынув клинок, быстро по памяти воспроизвел на земле первую строчку одной из книг в схроне Белой Скалы.

Взглянув на надпись, Снежана, не раздумывая сказала:

— На общем это будет звучать как 'Размышления по поводу строения магически усовершенствованных существ с нестандартной...' Дальше я не могу разобрать, у вас плохой почерк, извините.

— Что ж, спасибо, — ответил я, выпрямляясь. — И могу обрадовать вас, если я выберусь из этой заварушки живым, то обеспечу вас такой библиотекой, в которой все экземпляры книг были написаны до Великой Войны, а большинство, как я подозреваю, самим Темным магом. От вас потребуется только все это привести в порядок, восстановить некоторые плохо сохранившиеся свитки, упорядочить все это дело и перевести на общий... Хотя, чтобы было быстрее, можете просто потом дать мне разрешение скопировать знания языков из вашего разума, чтобы не трудиться понапрасну.

Вот такой я меркантильный. Действительно, мне подумалось, что совсем не помешает человек, который будет разбираться в старых полуразложившихся свитках, так как для меня заниматься подобным будет просто лень. А ведь в них может содержаться масса полезной информации, которую просто жалко оставлять без внимания. Поэтому я уже по-новому взглянул на предложение Снежаны и оценил его с другой стороны. Мне совсем не помешает личный библиотекарь, который не только сможет со всем разобраться для меня, но и еще обеспечит сохранность знаний, особенно касающихся магии.

Снежана тем временем с недоверием посмотрела на меня:

— Вы не шутите?

— А что, похоже? — ответил я.

— Конечно, я согласна на ваше предложение... Но ведь эта коллекция книг просто не имеет цены...

— Все имеет свою цену, — веско произнес я.

Мы снова пошли по направлению к лагерю, до которого осталось всего несколько шагов, а Снежана опять 'порадовала' меня, задумчиво сказав:

— Так же говорил и Темный маг. Он утверждал, что для всего в мире есть цена и раньше я этого не понимала.

— Что же, поздравляю вас, — ответил я. — Для многих эта мысль кажется дикой, а церковники вообще кричат, что жизнь бесценна. А вас что убедило в справедливости такого утверждения?

— Последние события, — вздохнула графиня. — Понимаете, Алекс, я всю свою сознательную жизнь мечтала о встрече с Темным магом. С того самого момента, как узнала о его существовании. Я прочитала множество книг, ему посвященных, кучу летописей, и страстно желала с ним познакомиться, поговорить. Думала, что готова все отдать за это... Так и вышло. Я лишилась дома, мужа, семьи, чести, но встретила вас...

— Это слишком дорогая цена за мечту, — сказал я, сжимая её ладонь. — Вас заставили заплатить её, но я постараюсь, чтобы те, кто это сделал, тоже получили за все сполна.

В этот момент я думал о Викерне и страстно мечтал с ним познакомиться. Так страстно, что готов был заплатить за это жизнями всех кочевников в степи. И такая плата была мне вполне по карману.

— Спасибо, — тихо произнесла Снежана, сжав мою ладонь в ответ.

Дальше мы шагали в молчании. За это время я думал, что все сложилось просто восхитительно. Теперь Снежана останется в Мардинане, а в будущем обеспечит меня возможностью воспользоваться знаниями Темного, да еще и с удовольствием расскажет о подробностях его жизни. Сейчас мне пока такая информация не нужна, да и до книг, что-то мне подсказывало, в ближайшее время я не доберусь, мотаясь по степи, но вот в будущем... В будущем я приму ее клятву, если к тому времени Снежана не передумает, и буду тщательно заботиться о своем новом библиотекаре.

Так мы дошли до лагеря и первым делом направились на кухню, где суетились несколько бывших невольников. Мои ребята уже давно спали, устроившись, где попало, плотно перед этим позавтракав, судя по их довольным лицам. Мне даже завидно стало, ведь мне еще нужно было давать утренний отчет Фариаму, а меня так и подмывало зевнуть. Зато наемники бодрствовали, и ложиться явно не собирались. Я их прекрасно понимал, ведь им нужно было пообщаться со своими. Проходя мимо них, рассевшихся в кружок на роскошно вышитых коврах, судя по всему, вытащенных из главного шатра, я заметил, что они прекратили разговор и дождались, пока мы не пройдем мимо. Тут не нужно быть гением, чтобы понять тему их обсуждений. Они всем составом перемывали мне косточки. Я не стал прислушиваться, а просто невозмутимо пошел на кухню, галантно ведя под руку Снежану. Все, что было в моих силах, я уже сделал, а остальное от меня не зависит. Наемники сами должны решить, остаться им с нашим отрядом или идти дальше. Хотя, в соседних лагерях еще должны находиться их товарищи, значит, пока спрыгивать с состава на ходу они не будут. Уже хорошо, подумал я, и непроизвольно зевнул.

— Извините, — пробормотал я улыбнувшейся графине. — Никак не могу отучить свое тело от необходимости изредка спать.

— У вас еще все впереди, — ответила она, и я даже не смог определить, шутит она или нет.

Дойдя до кухни, я увидел ту самую девочку, которую вылечил двумя часами ранее. Она сидела рядом с мирно дремавшим Нимошем, облокотившимся на деревянный столб, и жадно жевала лепешку, изредка поглядывая на своего спящего надзирателя. Подойдя к ней, я забрал это жалкое подобие хлеба у нее из рук и укоризненно сказал:

— Тебе же говорили, что нельзя наедаться! — девочка, вздрогнув, опустила взгляд. — Посмотри на свой живот, сейчас же лопнешь, а зачем, спрашивается, я тогда вообще тебя лечил?

— Но ведь очень хочется... — жалобно протянула девочка, кажется, Снежана называла её Марикой.

— А ты считаешь, что когда нельзя, но очень хочется, то можно? — ехидно спросил я у неё.

Марика взглянула на меня непонимающе, видимо смысл фразы до неё не дошел. Я вздохнул и приказал:

— Брысь отсюда и ложись отдыхать. Тебе нужен крепкий здоровый сон, а поесть в своей жизни ты еще успеешь.

Девочка взглянула на Снежану и после её кивка быстро вскочила и скрылась с глаз. Воистину, лимэль творит чудеса! Жалко, что его запасов у нас все меньше и меньше.

— А вы хорошо умеете ладить с детьми, — сказала графиня. — Интересно, откуда это у вас?

— Сам удивляюсь, — ответил я и нагнулся к Нимошу.

Бедняга, уснул на посту, да еще сидя и в доспехах. Это нужно исправить. Когда я легонько потряс его за плечо, парень не отреагировал. Тогда я просто аккуратно приподнял его и положил на землю, пододвинув под голову валяющийся рядом мешок с какой-то травой. Пусть отдохнет нормально, ночью нам предстоит аналогичная работа и мне он нужен свежий и бодрый.

Поднявшись, я встретился с вопросительным взглядом Снежаны:

— Это ваш друг? — спросила она, кивнув на Нимоша.

— Да, — ответил я и направился к котлу, у которого суетились несколько бывших рабов. — Все мы в отряде друзья.

Помня про свою забывчивость, я первым делом избавил поваров от их ошейников. Они были менее красивыми, как у Снежаны и представляли собой кожаную полоску с металлическими пластинами. Отбросив их в сторону, я поинтересовался, дадут ли нам поесть. Заметно повеселевшие работники выделили нам по две тарелки с наваристым супом и кашей с мясом. После этого я сосредоточился только на еде и пришел в себя, только когда кинул в рот последние крошки. Переживая блаженное состояние сытости, я наткнулся на вопросительный взгляд Снежаны.

— Вы что-то сказали?

— Я спросила, что делать нам?

Я так понял, что она имеет в виду всех бывших рабов, поэтому ответил:

— Проследите, чтобы все хорошо поели, а затем продолжали собирать оружие и ценности степняков. Как закончат, пускай подберут все необходимые вещи для дороги и займутся лошадьми. Их нужно будет переправить в Город. Дело это хлопотное и трудное, но двое лошадников у вас есть, это Гожин и Кад. Пускай они подойдут ко мне и сообщат, возможно ли это в принципе. Лошадей много, а вас мало, но оставлять их здесь нельзя. Если всех взять не получится, остальных придется просто уничтожить. Ну и озаботьтесь, пожалуйста, подготовкой к пути, я думаю, вы с этим справитесь, и не буду детально объяснять, что нужно будет взять с собой.

Снежана кивнула и по-военному ответила:

— Все будет сделано.

— Отлично, — сказал я, поднимаясь.

Идти куда-то не хотелось, но дела не ждали. По плану первым у меня стоял допрос, много времени он у меня не отнял. Своих ребят, стороживших пленных и мужественно боровшихся со сном, я похвалил за долгое ожидание и сразу отпустил отдыхать. После, выяснив у пленных месторасположение Марахи, близлежащих стойбищ, лагерей и прочие детали, типа времени подвоза продуктов к этому лагерю, я вспомнил о зарубке в памяти по поводу странных амулетов. Один из них висел на груди крайнего степняка и представлял собой чей-то клык на веревке. Я сорвал его и внимательно изучил. Примитивное плетение, хотя энергии в нем для разового амулета было вполне достаточно.

— Что это? — поинтересовался я у степняка.

Тот оказался весьма разговорчивым, особенно после того, как я пару секунд подержал его магическим захватом за горло, и сообщил, что такие амулеты сделал шаман племени для всех воинов. Они призваны отклонять стрелы, ножи и прочие метательные предметы от тела. Подумав немного, я решил проверить действие амулета и повесил его обратно на степняка, затем отошел немного и метнул в того кинжал. Амулет подействовал хреново. Нет, он вроде активизировался и даже окутал степняка каким-то примитивным коконом, в котором было больше дырок, чем в рыболовных сетях, но клинок отклонить не смог.

Однако, когда я вытаскивал его из мертвого тела, то понял, что тот вонзился все же на пару сантиметров левее, чем я метил. То ли такая защита не показывает хороший результат при небольшом расстоянии, то ли я просто устал и не смог точно метнуть клинок, но заметку на будущее я себе сделал. Если уж степняки додумались до такого, то почему я не могу сделать подобное для своих ребят? Ведь одно плетение я уже знаю, но оно, правда, весьма недолговечное, но что мешает мне увеличить заряд амулетов? Нужно будет думать и экспериментировать. В идеале, можно будет вообще создать амулет защитного кокона с ограниченным временем действия. Если снабдить его хорошим запасом силы, десяток ударов он должен выдержать. Понимаю, что мои парни обладают хорошей интуицией, но ведь бывают такие ситуации, когда ото всех ударов не увернешься...

Вспомнив, что я еще должен пообщаться с королем, я по-быстрому закончил разговор с пленными, а потом просто убил их всех. Заметив, что опять ничего не ощутил, кроме легкой брезгливости от того, что пара капель крови попала мне на только что выстиранные штаны, я напомнил себе о своих намерениях сегодня побеседовать с Темнотой. Но не успел я достать монетку связи с Фариамом, как ко мне подошли те два паренька, которых я встретил в шатре у лошадей.

— Ну что, вам объяснили задачу?

— Да, — ответил Кад.

— Справитесь, с таким-то количеством народа? — уточнил я.

— Лошадей всего шесть сотен. Должны справиться, — уверенно ответил Кад, но по его эмоциям я понял, что он сомневается.

— Может одну сотню все же зарезать, чтобы вам полегче было? — спросил я парня.

Тот в ответ сжал кулаки и ответил:

— Я не дам вам просто так их убивать!

Ого, подумал я, нарвался на настоящего лошадника. Прямо как Рин. Ну, не совсем точная его копия. Готов защищать лошадок до последнего вздоха. Молодец, нужно будет обратить на него внимание отца Рина, пусть возьмет в дело, а то потеряется парень в какой-нибудь захудалой деревне и не раскроет свой потенциал. А ведь то, что парнишка может далеко пойти, для меня отчего-то было очевидным, не иначе интуиция разошлась не на шутку, поэтому я сказал:

— Кад, если переправишь лошадей в Город, будет у тебя хорошая работа, гарантирую. Но если не справишься, сам проследишь, чтобы они не достались кочевникам.

Парень сглотнул, но решительно кивнул в ответ.

— Иди, готовься к походу, — сказал ему я. — Не позднее обеда вы должны уже быть в пути... Да, кстати, а расскажи мне напоследок, кто вам всякие гадости об эльфах наговорил, что вы прямо от страха тряслись, когда меня увидели?

Парни смутились, а Кад нерешительно ответил:

— Это все отец Ламен, он сказал, что эльфы не поклоняются Единому, потому они все мерзкие, гадкие...

— Я понял, — прервал его я. — Но ведь ты уже убедился, что это не так?

Парень кивнул в ответ.

— А что стало с Ламеном?

— Его кочевники убили, — ответил Гожин.

— Жаль, — вздохнул я, но не стал уточнять, почему именно, и сказал паренькам: — Ладно, ступайте, у вас еще много работы.

Ребята убежали, а я достал разговорный амулет. Фариам ответил сразу, как будто ждал моего доклада.

— Доброе утро, Алекс! — жизнерадостно воскликнул король.

— Утро добрым не бывает, — хмуро ответил я, всеми силами сдерживая зевок. — Есть новости, какие, поймешь по ходу рассказа. Первое, мы уничтожили еще один лагерь, потери степняков тысячи три, точнее не скажу, не считал. Второе, как там с лошадьми, которых я оставил в прошлом лагере?

— Командир одного из пограничных отрядов только что мне доложил, что их уже пригнали в Пороск. Им пришлось ехать всю ночь, но оно того стоило. Лошади, по оценкам сведущих людей, просто великолепны.

— Отлично, я захватил еще шесть сотен. Постараюсь их переправить в Город подручными средствами. О них я сейчас расскажу особо. Во-первых, это с полусотни бывших рабов, во-вторых, есть один паренек, который должен встретиться с отцом одного из моих парней, торговцем лошадьми, который, по его словам, держит в кулаке половину рынка скакунов в Мардинане. Ты его должен знать, если он ничего не преувеличивает.

— Наверное, это Ринальд Тровель, — предположил Фариам. — В последнее время именно он поставляет лошадей для моей армии. Например, несколько дней назад он предоставил две сотни отменных степных скакунов...

— Это тоже моя работа, — скромно похвастался я. — Так вот, ему нужно передать, что тот парень, который пригонит лошадей в Город, просто требует обратить на себя внимания. Пусть вышлет кого-нибудь, чтобы его там встретили.

— А тебе-то это зачем? — удивился король.

— Просто парень показался мне очень способным лошадником, и мне захотелось ему немного посодействовать. Возможно, в будущем он поможет Тровелю взять в кулак и вторую половину Мардинана, а может, просто будет заниматься любимым делом.

Фариам немного помолчал, а потом задумчиво произнес:

— Знаешь, Алекс, я тебя не узнаю. То ты показываешь себя крайне расчетливым торговцем, для которого мораль не имеет значения, то вдруг заботишься о судьбе какого-то паренька...

Я вздохнул и ответил:

— Знаешь, сегодня я вдруг почувствовал, что вскоре могу стать одной очень неоднозначной фигурой на доске этого мира. Меня это одновременно и привлекает, и пугает. Причем так, что хочется забиться куда-нибудь поглубже... Вот я и подумал, что если я буду стараться сохранить в себе все человеческое... Ну, хотя бы попытаюсь это сделать... То может быть мне удастся избежать этой участи... или стать хотя бы не той фигурой, к которой ведет меня мой путь... Короче, я опять начинаю нести всякую чушь...

— Тебе опять нужно выспаться, — сказал король. — Я и половины не понял, что ты мне сейчас наговорил. Ясно одно, ты хочешь остаться человеком. Но ведь ты эльф?

— Не притворяйся, что не понял смысла этой фразы, — ответил я.

— Извини, — смущенно произнес Фариам. — Но разве кто-то тебя заставляет лишиться твоей человечности?

— Ох, давай об этом поговорим в другой раз. Я только начинаю со всем этим разбираться... И вообще, я же тебе еще не все рассказал. Вместе со всеми людьми, которые прибудут в Город, если им повезет и ничего не случится по дороге, будет некая Снежана Лисицкая, урожденная ден Лей. Ничего не говорит имечко?

— А она не...

— Сестра, — ответил я, не дослушав вопроса. — Может поделиться весьма полезными сведениями, если сможешь хорошо и вежливо попросить. Так получилось, что её семейство сейчас в опале и будет нелишним, если она останется в Мардинане. В общем, сам решай, что с ней делать и как ей помочь.

— В её положении, не думаю, что она окажется несговорчивой, особенно если я ей просто предложу... — начал король.

— Прежде чем предлагать, знай, что она сейчас довольно состоятельная личность и у меня на неё имеются очень большие планы. Так что действуй максимально культурно и осторожно, она — дамочка с характером, может и послать подальше... Хотя тебя наверняка вежливо и цензурно.

Из амулета раздался смешок:

— Что, уже обжегся?

— Ну, вроде того, но зато узнал много полезной информации. Кратко перескажу, чтобы ты хотя бы приблизительно имел в виду, что она знает, а уже дальше думать будешь сам, я в эти дрязги лезть не собираюсь.

Я кратко и сжато поведал обо всем, что узнал от Снежаны, а напоследок закончил:

— И у меня для тебя сюрприз. Координатором действий степняков является ни кто иной как Викерн.

— Сын императора? — ошеломленно произнес Фариам. — И он сейчас в степи?

— Да, я в этом точно уверен, — ответил я.

— Откуда знаешь?

— А мы с ним вчера вечером мило побеседовали, поэтому любая ошибка исключена. В общем, делай выводы, строй планы, а я пока должен несколько часиков поспать. Завтра ночью у меня намечается уничтожение еще одного лагеря, а потом... Потом и буду думать, больше чем на сутки я уже не рискую загадывать.

— Хорошо, Алекс, спасибо за информацию. Она... многое меняет.

— Не за что, — ответил я, зевая. — Буду жив, завтра свяжусь.

— Удачи, — попрощался король и прервал связь.

А я растянулся на земле, положив голову на стенку одного из шатров, и закрыл глаза. У меня по плану был еще один разговор, который откладывать было никак нельзя. Вскоре я начал погружаться в сон и почувствовал рядом с собой присутствие Темноты. Она уже собиралась подхватить мое угасающее сознание, но огромным усилием воли я задержался в этом состоянии и попросил мою подругу:

— Подожди. Ответь на пару вопросов... Пожалуйста!

Моя просьба была услышана. Темная фигура ласково провела по моей щеке и прошептала:

— Спрашивай...

— Что ты делаешь со мной? Почему я начал превращаться в бездушное чудовище? — боясь, что она передумает, спросил я.

В ответ раздался смех. Мягкий и нежный, он ласкал мой слух, но я не понимал его причины. Отсмеявшись, Темнота прошептала:

— Почему ты решил, что я в этом виновата?

— Но разве не ты безраздельно владеешь моей душой? Ты же можешь делать с ней все, что пожелаешь, изменять, как тебе захочется... А в последнее время я замечаю результаты таких изменений. Я начал понимать, что теряю себя и просто хочу понять, к чему это все приведет?

Темнота обняла меня и прошептала на ухо тоном матери, уставшей от шалостей своего ребенка:

— Глупенький, я ничего не могу сделать с твоей душой. И никто не может. Когда же ты, наконец, поймешь, что только сам разумный является хозяином своей души?

— Но как же так? Я ведь уже забирал душу... — начал было я, но Темнота не дала мне спросить.

— Ты можешь стереть душу, уничтожить её или покалечить. Но тебе никогда не удастся изменить её так, как тебе захочется, без согласия разумного.

— А как же со мной? Ведь во мне две души, и они прекрасно слились воедино.

— А ты вспомни, как все было... — прошептала Тмнота.

И я задумался, воскрешая в памяти тот самый эпизод слияния, и понял, что моя подруга права. Это было нашим общим решением. Мы хотели, чтобы наши души соединились и в результате все получилось. Я также вспомнил, как одним ударом размазал душу пленного кочевника... Но тогда что же получается?

— Почему же тогда я превращаюсь в другого человека? Почему мне все безразличнее лишать людей жизни? Почему я становлюсь иным в бою?

Мне почудилось, или все-таки Темнота вздохнула, как бы сетуя на мою недогадливость, а потом еще раз прошептала:

— Вспомни, Алекс...

И я, подчинившись ласковому голосу, вспоминал. Вспоминал тот самый момент боя, когда я волевым усилием отключаю в себе эмоции. Вспоминал, как говорю себе, что других вариантов нет. Я вспоминал... а потом снова обратился к Темноте.

— Значит, это я сам делаю из себя бездушного монстра?

— Тебе решать, кем быть и я никогда не смогу повлиять на твое решение, — пришел ответ.

Это было приятно слышать. Эти слова полностью успокоили меня и лишили всех подозрений в адрес моей подруги, оставив только чувство стыда. Да, я чувствовал себя виноватым перед ней. За мои необоснованные обвинения, подозрения и недоверие. Теперь я понял, как глупо выглядел, когда начал этот разговор.

— Прости меня, — повинился я перед Темнотой. — Я не должен был тебя обвинять, даже толком не поразмыслив над случившимся. Это было очень глупо. Прости...

В ответ я услышал смех, а потом шепот:

— Алекс, тебе незачем просить извинений. Я все понимаю и не осуждаю тебя.

Она потрепала мои волосы, которые я так и не успел сегодня заплести в косичку, и я вдруг понял, что она действительно не обижается. Для нее я всего лишь неразумный ребенок, только-только делающий свои первые шаги. Я улыбнулся, почувствовав облегчение, и услышал её шепот:

— А теперь спи...

Ощутив, как меня подхватывают её ласковые руки и уносят прочь от волнений и тревог, от переживаний и сомнений, я еще успел угасающим сознанием понять одну простую истину. Я сам хозяин своей души, и только от меня зависит, каким я стану в будущем. Может быть, я и иду по пути Темного мага, может быть я и действую, как он в свое время, но у меня есть свобода. Свобода выбора. Свобода пути. Свобода воли. И никто её у меня не отберет...