Акт первый: Легенда о титане, заблудших душах и Конце света

В рассказе присутствуют сцены жестокости и вольная трактовка канонов некоторой нечисти. Пожалуйста, примите это к сведению.

Однажды нам приснился сон.

Сон чудный, сладострастный.

Но оказавшись миражом,

Вспорхнул он бабочкою в небо.

И растворившись вместе с нею в темноте,

Проснулась я.

И что же вижу?

Снова он.

Тот сладкий-сладкий, страшный сон.

Записки на полях в тетради Ведьмы.

Сонная прелюдия

Я ненавижу прощания.

Я ненавижу приветствия.

Ведь именно с последнего начинается знакомство.

Ведь именно с первого начинается расставание.

Всё произошло слишком быстро, без лишних слов.

"Ухожу в лучшую жизнь", — звучала оставленная тобою записка.

— Трус и лжец, — вот всё, что подумалось мне тогда.

Сначала было даже больно, обидно и как-то пусто.

Возникло такое ощущение, будто бы кто-то вырезал в моей груди дыру, и её, словно пещеру, насквозь продувает холодный ветер.

Но осознание того, что это было неизбежно вскоре взяло верх, и я нашёл в себе силы вновь влиться в повседневную рутину.

С момента нашего расставания прошёл год.

Обычное зимнее утро потревожил крайне необычный звонок.

— Встречаемся через час в торговом центре! — протараторил знакомый женский голос, но успел я только рот раскрыть, как она тут же оборвала сеанс связи.

Однако менее чем через минуту поступил повторный звонок:

— Если опоздаешь — платить тебе! — неудивительно, но я не успел и слова сказать, как снова остался наедине с короткими гудками.

Ну, по крайней мере, теперь точно можно было не переживать. Судя по буднично-счастливому тону, она на меня не обиделась, да и импульсивные выходки говорили о том, что ничего за год не изменилось. Почему-то я был даже рад этому.

* * *

Я хочу бежать.

Бежать, что есть силы.

Я хочу убежать.

Убежать от неё.

Я хочу выбраться из её пут,

Но ничего не выходит.

Я не убегаю, я тону,

Погружая всё глубже и глубже в море.

Море, состоящее из какой-то странной чёрной субстанции.

Она душит меня.

Она убивает меня.

...я должен проснуться.

Судорожный кашель вновь разрывает горло, тело бросает в дрожь, а перед глазами всё плывёт — так каждый день начинает маленькая борьба за собственную, изуродованную жизнь. Кое-как доползаю до стоящей возле кровати тумбочки, открываю первый шкафчик, до краёв наполненный красными пилюлями, и принимаюсь к своему горькому "завтраку".

Первая, вторая, пятая, десятая. Кашель постепенно сходит на нет, картинка перед глазами проясняется, а дрожь, как рукой сняло. После этого всегда нападает сильная жажда, и ты понимаешь, что если не утолишь её, то произойдёт иссыхание организма. Должно быть, это побочный эффект от приёма такой большой дозы. Хватаю стоящую на тумбочке пол-литровую бутылку воды и, наспех открыв, жадно опустошаю содержимое.

Вот она — плата за силу и превосходство. Я особенный. Я...

— ...хм?

Экран мобильного телефона моргает. Кто-то звонил?

1 новое сообщение

...сообщение?

От кого: Сестра

Мне наплевать на твои принципы: либо ты приходишь в торговый центр к полудню, либо мне придётся выбить из тебя всю эту дурь.

P.S. Майк тоже придёт.

Чёртова дура. Вечно суёт свой сопливый нос в чужие дела. Раздражает.

...Майкл. Давно мы с ним не пересекались. Кажется, год или два.

А, ладно. Знаю, чем это может быть чревато, но всё же не хочется вступать в конфликт с мисс Везде-суну-свой-нос, тем более если я отрежу ей язык, то глупое общество всё равно не поймёт, какую пользу принесёт им этот благородный поступок.

* * *

Шум работающего фонтана, плеск воды. Я всё ещё жив. Я в торговом центре.

Вокруг кружит множество "муравьев" — вкусных, аппетитных кусков мяса.

Мимо проходит молодая девушка в тёмном платье. Милое личико с глубокими синими глазами, с насмешкой смотрящими на тебя из-под тонких ресниц, и беззаботная улыбка. У неё нет пышных форм, но это только придает ей благородства.

А ещё...

Божественно прекрасные, чёрные волосы. Каждая прядь блестит и выглядит, словно шёлк. Как такое низкое и грязное создание может быть столь благородным?

Она подходит ко мне...

* * *

Позже Анжелика снова перезвонила и попросила ждать её возле главного входа.

— Ты опоздал! Как можно быть таким недисциплинированным раздолбаем?!

Но в итоге я всё равно пришёл позже неё.

— Сегодня платишь ты, — с рассерженным видом произнесла она королевский указ. — Пошли.

— Куда?

— К фонтану.

— Что-о-о? А разве ты не хотела в кафе?

— Сначала мы должны найти моего непутёвого братца.

— ...что?!

Мэтт здесь? Я знал, что эта особа сумасбродна, но это уже переходит всякие границы.

Главный холл воистину завораживал своим великолепием. Пускай там и не было высоких мраморных колонн или полуобнажённых статуй греческих богинь, но огромный фонтан в центре поражал своей красотой. Шесть, стремящихся к стеклянному потолку, огромных струй, вечно находились в каком-то странном, гипнотическом танце: то они просто бьют вверх, то становятся совсем низкими и начинают кружить, громко, словно плеть, ударяясь о водную гладь. Рядом с фонтаном располагается несколько скамеек. Нельзя сказать, что они пользуются особой популярностью у посетителей, большая часть которых предпочитает им открытые или полуоткрытые ресторанчики и кафе, находящиеся всего лишь в нескольких метрах от них.

Но для меня и Анжелики эти невзрачные скамейки были особенными, потому что именно отсюда началась наша с Мэттью история.

Анжелика — моя бывшая однокурсница и старшая сестра Мэтта. Вечно полна энергии и глупых идей, в которые готова вовлечь кого угодно и как угодно. И готовая любой ценой добиться поставленной цели.

Мэттью же — полная противоположность своей сестры. Вечно мрачный, замкнутый, никогда не скажет лишнего слова. В отличие от этой сумасбродки, он куда более рассудительный и хладнокровный, старающийся достичь цели, затратив при этом минимальное количество средств.

Их отношения очень сложно назвать идеальными. Порой я даже сомневаюсь в дружественном расположении Мэтта к Анжелике.

У обоих каштановые волосы. У неё чуть ниже лопаток, у него практически достают до плеч.

У обоих зелёные глаза. У неё — тёплые и озорные, у него — холодные и вечно отстранённые.

Они словно два мира, разделённые огромной пропастью.

Анжелика задумчиво смотрит по сторонам: она выглядит немного взволнованной.

— Странно, где же он? — бормочет девушка себе под нос. — Обещал же, что придёт, — затем достаёт мобильный телефон и начинает, то ли писать сообщение, то ли искать чей-то номер.

А тем временем до ушей донеслась знакомая мелодия: на мой мобильник пришло новое сообщение.

"У добра может быть злой лик, а у зла — добрый".

Незнакомый номер.

Спам?

Или кто-то ошибся?

Мимо меня проходит девушка в чёрном платье.

Её движения легки и грациозны,

Словно она ничего не весит.

Словно она — пёрышко.

* * *

Мужской туалет. Странно, но в нём никого. Лишь я, лежащий на холодном кафельном полу.

Тело не слушается, голова гудит, а лёгкие готовы взорваться.

— "Подчинись мне", — стучит в висках голос той девушки.

— "Стань со мной единым".

— "Скажи мне своё самое заветное желание".

— "Позволь мне..."

— "...сожрать тебя!"

Изо рта вытекает какая-то странная, горькая, неприятная на вкус, чёрная жидкость.

Нужно срочно принять "лекарство", а иначе я могу снова потерять контроль над собой...

...и тогда...

— Не это ищешь? — знакомый голос с нотками насмешки.

Рядом с моим лицом приземляется небольшой пузырёк с красными пилюлями.

* * *

Мы прождали целых два часа, но он так и не объявился. Я предложил Анжелике не расстраиваться на этого придурка и пойти в ближайшее кафе, но она лишь злобно заявила:

— Как ты можешь быть таким бессердечным?!

Больше у нас разговор не заладился, поэтому я ещё немного посидел возле фонтана, а затем, попрощавшись с Анжеликой, направился к выходу. Она, конечно же, не сказала даже "пока".

Я никогда не любил зиму, но мне всегда нравились заснеженные пейзажи.

Такие красивые, таинственные, сказочные...

Особенно в свете ночных фонарей.

Небольшой переулок. Вокруг не души, лишь в окнах многоэтажек горит свет.

Совсем скоро будет Рождество.

Через два дня.

Через два чёртовых дня...

Ещё один праздник в одиночестве.

Знакомая мелодия, доносящаяся из кармана джинс.

"Всем нужно питаться".

Очередное сообщение от неизвестного номера.

Наверное, это, всё-таки, спам.

"Эгоизм — тропа, на которую нельзя свернуть".

"Уступка — тропа, на которую нельзя свернуть".

"Голод — участь, которая не должна коснуться тебя".

Всё, хватит.

Случайность — злая штука.

Хотел выключить телефон, но вместо этого открыл пришедшее сообщение, содержание которого я никогда не забуду:

"Fresh meat".

И фотография — труп, лежащий в алом море собственной крови.

Без рук, без ног.

Ужасающая, пробирающая до мозга костей, картина.

Дрожащими пальцами выключаю телефон и ускоренным шагом направляюсь в сторону своего дома.

...что это, чёрт возьми, было?

* * *

В детстве многие считают, что в каждом тёмном углу тебя поджидает жуткий монстр, и если ты не успеешь добежать до "убежища" — кровати или комнаты — в котором горит свет, то он сделает с тобой нечто ужасное.

Наверное, так же думал и я, после того, как получил то жуткое сообщение.

Казалось, что придя домой, и наглухо заперев двери и окна, мне удастся спастись от воображаемого маньяка-преследователя.

Но я был слишком наивен...

На снегу, возле подъезда были следы окровавленных ботинок.

Ещё тогда мне следовало повернуть назад, но нет...

Войдя в подъезд, я заметил, что кровавые следы исчезли.

Первый этаж был таким же, как и обычно: освещаемый тусклой лампочкой, провонявший мочой, заклеенный различными объявлениями и рекламными листовками.

Неподалёку висели почтовые ящики. Мой был пуст, что показалось немного странным: обычно его любят закидать всяким мусором вроде очередного счёта или нового каталога шведской фирмы, специализирующейся на производстве мебели.

Поднимаюсь на третий этаж.

Ни следов крови, ни монстров, прячущихся в тени.

И только чувство тревоги стало сходить на нет, как выяснилось, что дверь в квартиру не заперта.

* * *

Окровавленные сапоги возле вешалки.

Капли крови, идущие вглубь квартиры.

И пилюли.

Сначала их было немного, но чем дальше шёл я за этими алыми "точками", тем больше их становилось.

Дверь в спальню была слегка приоткрыта, а дверная ручка была испачкана в кроваво-красной субстанции.

Сердце ёкнуло и, казалось бы, остановилось на мгновенье.

Сглотнув, я заглянул в небольшую щель.

Полумрак.

Много пилюль.

Много красных пилюль.

Казалось, ими был усеян весь пол.

Кусок мяса в груди заработал с трёхкратной силой.

Казалось, что ещё чуть-чуть и он взорвётся.

Ведь передо мной...

Прямо передо мной...

С окровавленными руками,

Со стекающей с подбородка кровью,

С хищными, кошачьими зрачками.

С золотыми, благородно светлыми волосами...

Стоял он.

Мэтт.

И смотрел прямо на меня.

Прямо мне в глаза.

Прожигал взглядом.

Изучал, словно охотник дичь.

Это не человек.

Это лев.

Это монстр.

"Я должен бежать!" — импульс.

"Я должен бежать!" — сигнал из глубин подсознания.

"Я должен бежать!" — инстинкт выживания.

"Злая ирония. Либо ты стоишь на месте, либо бежишь. Процент спасения = 0,1%"

Срываюсь с места и несусь к входной двери.

* * *

Дорогая сестра...

Моя дорогая сестра...

Когда-то ты всегда помогала мне, была на моей стороне.

Но сейчас ты — лишь груда мяса и костей.

Мясо,

Которое я ем.

Кости,

Которые я обгладываю.

Дорогая сестра...

Мне страшно.

Изо дня в день я спрашиваю себя: "Кто я?", но не могу найти ответа.

Я...

Я забыл.

Кто я, сестра?

Ведь ещё утром я помнил. Я точно помнил своё имя.

Сестра, пожалуйста, не смотри на меня.

Твои мёртвые глаза пугают, но я не могу остановиться.

— Майк! — скрип открывающейся двери, — Ма-а-айк!

Бешеный стук сердца в груди и полная неразбериха в голове.

Голос из коридора, бесспорно, принадлежит Анжелике, но...

Кто же тогда здесь, на полу?

Чью плоть я ем?

Чьи кости глодаю?

Чьих глаз я боюсь?

Шаги становятся всё ближе и ближе, громче и громче.

Дверь за спиной открывается.

Секунда затишья и пронзительный женский крик.

Оборачиваюсь.

Испуганные изумрудные глаза на бледном, словно полотно, лице.

Дрожащие тоненькие ручки,

Дрожащие тоненькие ножки,

И прекрасные каштановые волосы: длинные, некрашеные, всегда чистые и изящные.

Анжелика делает шаг назад, но моя реакция молниеносна: несколько быстрых движений и она уже на полу, а я нависаю над ней.

Сладкий аромат духов — отличная приправа к королевскому блюду, а страх только ещё больше придаёт кушанью изыска.

Но вдруг все сторонние звуки стихают и до ушей доносится:

— Зачем... Ты убил Майкла?

Майкла?

Я... Убил...

...Майкла?

Я... Сожрал...

...Майкла?

Губы Анжелики скривились в улыбке, теплая ладонь касается моей щеки.

— Зачем ты убил его?

На её лице нет больше ни тени страха, а лишь любопытство и безграничная нежность во взгляде.

— Зачем, Ричард?

Уши закладывает от оглушающего крика.

* * *

В последнее время мне часто снятся сны...

Настолько часто, что порой спрашиваю себя: "Всё, что я сейчас вижу — не сон?"

Но итог всегда один: каждый раз просыпаясь, ты понимаешь, что всё вокруг реально, а ты — это ты.

Сегодня — не исключение.

То, что мне снилось, было реальность лишь на маленький процент, потому что декорации были те же, но актёры и сценарий другие.

Маленькая квартирка и две персоны на небольшой кровати: я и...

— Ты кто?

Девушка с длинными огненно-рыжими волосами усмехнулась:

— Столько времени живём вместе, а всё никак не запомнишь?

Миниатюрная, с карими глазами, обнажённая грудь небольшого размера.

— Да, я теперь многого не помню...

Девушка обречённо вздохнула:

— Тора, Ричард. То-ра. Запомни, пожалуйста.

Легенда о титане, заблудших душах и Конце света

"Твоё крыло навеки останется у меня,

Как символ скреплённого меж нами мира".

Вначале не было ничего: лишь одиночество и пустота.