| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мы принесли ей цветы. Не помню названия, но, должно быть, они были её любимыми, раз Анжелика постоянно покупает только их.
В тот день сестра была такой красивой...
Она положила цветы возле надгробия, а затем, не проронив ни слова, стала молча созерцать могилу.
Так мы и стояли. Минуту, две, пять...
— Снова здесь? — донёсся из-за спины незнакомый голос, заставший Анжелику вздрогнуть. Обернувшись, я обнаружил стоящего позади нас высокого человека, одетого очень странно и неухоженного: небрежно застёгнутая рубашка, порванные джинсы и... Женская обувь. Сначала мне даже показалось, что это женщина, но в ходе завязавшегося диалога, я, к своему удивлению, пришёл к совершенно противоположному выводу.
— Это ведь из-за тебя... — голос Анжелики дрожал. — Это ведь из-за тебя она умерла!
— Ты ведь прекрасно знаешь, что это не так, — голос незнакомца был спокоен, а взгляд хладнокровен.
Но сестра будто бы не слышала его:
— Ты мог её вылечить!
— Не мог.
Наша мать болела. Сильно болела. Но, несмотря на то, что никто кроме нас не желал протянуть ей руку, она продолжала надеяться на своё невозможное выздоровление.
— Тогда, что ты за ангел?! — не могла остановиться разъярённая и находящаяся на грани отчаяния Анжелика. — Ангелы — создания, посланные, чтобы помогать людям! А ты... Ты... Ты — чудовище!
— ...ты закончила нести бред? — лицо, так называемого, ангела стало хмурым и даже немного озлобленным. — Если да, то я пойду, а если нет, то попрошу уволить меня от дальнейшего выслушивания твоих ложных обвинений.
Так и не дождавшись ответа, он ушёл, оставив сестру плакать от гнева и беспомощности. Мне же оставалось лишь молча созерцать всё это, прекрасно понимая, что теперь только я смогу защитить свою сестру...
Но матери больше нет...
И сестры тоже...
...даже Майкла...
Остался лишь я и красные пилюли.
* * *
Шум машин и топот тысяч ног, среди которых и собственных мыслей не услышишь.
Светофор показал зелёный. Толпа стоит на тротуаре и ждёт, когда же снова появится красный.
Одни разговаривают по телефону.
Другие что-то на нём печатают.
Третьи же и вовсе смотрят в одну точку.
Но нельзя забывать и о вечно разговаривающих четвёртых.
Все вместе они создают жуткую какофонию.
Психоделично, фантасмагорично...
...и как же там ещё?
Впрочем, неважно.
На другой стороне улицы так же ждёт красного света, один-единственный в этом мире, вампир. Сэмиэль. Наивный мальчишка, чей возраст исчисляется столетиями.
Усмешка.
Мальчишка... А на вид под тридцать.
Загорается красный. Толпа с двух сторон устремляется навстречу друг другу, превращаясь в один большой поток. Где-то на середине пути я хватаю его за руку.
Его ладонь такая тёплая... Разве такое возможно?
Сэмюэль оборачивается. Его взгляд полон удивления и растерянности.
— Провинившегося ребёнка прижали к стенке?
От моего вопроса он еле ощутимо вздрагивает.
* * *
Небольшая фаст-фуд закусочная, переполненная людьми.
Кассы работают без остановки, а поток новых посетителей, казалось бы, не иссякаем.
Три маленькие пачки сахара в кофе.
Сам кофе.
Бургер.
Картошка Фри.
И вишнёвый пирожок.
— Ты точно уверен, что ничего не будешь?
Сэмюэль встрепенулся.
— А? Нет, не буду. Ты же ведь прекрасно знаешь, что я не нуждаюсь в человеческой пище.
— Ну, как хочешь.
Вокруг, словно муравьи, копошатся людишки. Пф, глупые декорации...
— Прекрати смотреть на меня так, словно я — кукла в витрине, — постаралась, как можно строже сказать ему я, но этот идиот лишь улыбнулся:
— Но ведь, по сравнению со всеми ними, ты и есть кукла. Красивая кукла.
Опять он за своё...
Наше знакомство с Сэмюэлем произошло около полугода назад. На одном из закрытых аукционов выставлялся один очень необычный гроб: в нём, пребывая в состоянии анабиоза, лежал вампир. Многие, конечно же, не поверили этому, ведь сейчас умелые руки могут создать кукол, которые не только будут похожи на людей, но и превосходить их своей красотой. Меня, конечно же, проинформировали заранее, поэтому никаких сомнений, что это — фальшивка, не было.
Спор с оставшимися энтузиастами был напряжённым, но в итоге никто не осмелился побить мою финальную цену и гроб с вампиром отошёл в мои руки.
Чего же стоили потраченные деньги? Детского любопытства: давно я хотела вскрыть кровососа, словно лягушку, но выйти на улицу в полночь и попытаться отловить одного из них — глупая затея. Во-первых, не факт, что найдёшь: они ребята осторожные и юркие. А, во-вторых, зачем лишний раз марать ручонки, когда "лягушка" уже подана на золотом блюдечке с голубой каёмочкой? Остаётся лишь взять.
Я и взяла. Жаль, что только проснулся он буквально через несколько дней после покупки: мозг вскрыть не успела.
Довольно ухмыляюсь:
— Раз ты здесь, то всё намного упрощается. Осталось только вытащить Серафа из того здания и можно начинать.
— Опять он... — Сэмюэль мрачно посмотрела на меня.
Вздыхаю.
— Да, опять. Тебя что-то не устраивает?
— Ваши отношения, — холодно произносит он.
С того самого момента, как в моей жизни появился этот вампир, приходится всё время балансировать между ним и Серафом. И если с последним я дружу очень давно и хорошо его знаю, то с Сэмюэлем всё гораздо сложнее: однолюб и собственник, который принимает серьёзно даже те вещи, к которым стоит отнестись с долей юмора и иронии. Поняв это, я сразу же приготовилась к тому, что между ним и Серафом будут противоречия.
Но понимать это в теории и столкнуться с этим на практике — разные вещи.
Стоит мне только склонить чашу весов в сторону Серафа, как Сэмюэль начинает считать себя ущербным, но и от ангела я тоже не могу отвернуться: наша с ним дружба началась ещё в далёком XIX веке, и я не намерена ломать её из-за какого-то, малознакомого мне, вампира.
Чёрт, почему в мире людей всё так сложно? Я не хочу быть принцессой, вокруг которой вьётся целый табун красавцев-рыцарей, но, как назло, мало кто из мужчин способен общаться со мной, держа отношения на планке "дружба".
...а ведь я же не женщина, а демон-лис. Всё это — лишь глупая оболочка, гендер которой можно очень легко изменить.
...но если я сменю пол, то это что-то изменит?
Нет, всё только усугубится.
* * *
В первый день никто не пришёл.
Во второй и третий — тоже.
Больница всё так же пустовала — мне не хотелось никого видеть.
Да и какая разница, весь этот дисбаланс не имеет никакого значения, ибо всё это — лишь хорошо продуманный сон.
Однако, разгадка совсем-совсем близко, а на листке бумаги уже красуется тезисно расписанная загадка:
• Галлюцинации.
• Провалы в памяти.
• Нечёткая граница между сном и псевдо-реальностью.
• Гипноз (?)
Вывод: нас всех зомбируют т.к. во сне легко избавиться от лишних личностей.
Чуть ниже написан список подозреваемых:
Тьма.
Тора.
Ричард.
Как не горько признавать, но процент того, что предатель — Тора, гораздо велик, но и виновность Ричарда так же не опровергнута...
— То есть, хочешь сказать, что ты не причастна ко всему этому? — после недолгого молчания спрашивает, наконец, сидящий на кровати ангел.
— Не в моих интересах принуждать тебя, как к принятию, как и к отрицанию правды, но да, я не причастна, — безэмоционально произносит стоящая неподалёку синеглазая девушка в чёрном одеянии — Тьма.
Это создание уже не первый раз является к нему в палату: неизвестное науке создание, скрытое под оболочкой самой обычной куклы. Серафу неизвестно ни кто она, ни чего хочет, ни даже на чьей стороне прибывает. Но почему-то ему хочется ей верить...
— Гипноз? — улыбается парень.
— Нет, всего лишь, женское обаяние, — на её губах появляется довольная ухмылка. — Тем более, список подозреваемых неверен.
Но Сераф нисколечко не удивлён такому ходу событий: он вполне ожидал этого.
— Ты знаешь виновного?
— Конечно. Увы, я не могу не знать.
С кошками, особенно чёрными, нужно быть предельно осторожными: спугнёшь и навсегда упустишь свой шанс. Ангел облизывает пересохшие губы. Казалось бы, разгадка находится в каких-то жалких пару шагах, но в то же время она настолько хрупка и отгорожена такой глубокой пропастью, что перелёт через неё и есть финальное испытание. События, конечно же, складываются не самым благоприятным способом, но, увы, ангел признаёт, что судьба его жизни, да и всего этого сна, зависит сейчас лишь от нескольких правильных предложений.
Ошибёшься, и канут все надежды в небытие.
Угадаешь, и последние оковы будут скинуты.
— Ты ведь всё вспомнил? — вдруг спрашивает девушка. Улыбка на её лице давно рассеялась, уступив место обыденной мрачности.
Как бы он не хотел, у него не было выбора — пришлось отвечать.
— Да.
— Как давно?
— Практически с самого начала.
— И где же спасибо?
Сераф непонимающе посмотрел на неё. Девушка цинично усмехнулась:
— Безрассудное создание, неужели ты даже не осведомлялся о том, что пил? И не вздумай скидывать всё на состояние дезориентации. Так сложились карты, что бдительность нам нельзя терять никогда.
Сераф нахмурился. Кусочки пазла в голове сложились воедино, образовав совершенно причудливую картинку. Неужели всё было настолько просто?
— Вы меня разочаровываете. Казалось бы, после стольких лет можно было бы и научиться мыслить в нужном русле, но нет же, — в её глазах закралась усмешка. — Всё равно умудрились увязнуть в нехитром капкане.
Ангел не мог поверить: неужели всё это время проблема лежала прямо на поверхности? Нет, он не мог... Ведь это же так глупо.
— И, тем не менее, это он, — словно прочитав его мысли, холодно отрезала Тьма, но затем, задумчиво улыбнувшись, добавила:
— Забавно, правда? Человеческая глупость неизлечима. Именно это обычно и является их главным преимуществом.
* * *
Выйдя из закусочной, мы направились в больницу.
Шаг Сэмюэля куда шире моего, поэтому очень скоро расстояние между нами сильно увеличилось, нагоняя мысли в духе: "Неужели пропасть между нами настолько велика?".
Хотя думать о таком — глупо. Нашим взаимоотношениям с самого начала суждено было остановиться на планке "коллеги". Зачем ему все эти глупые игры? Ведь чем дольше это продолжается, тем больнее потом будет.
— Знаешь, однажды на Свете существовало одно омерзительно-жадное существо, любившее деньги больше, чем всё остальное, — его слова заставили что-то внутри меня съежиться.
— Сэмюэль, — самопроизвольно срывается с губ, но он даже не оборачивается.
— Торгуя индульгенциями, карая невинных и даруя вольную виновным, он заработал репутацию отвратительного создания, которое уже давно должны были сослать в Ад, — досадная усмешка. — Но ведь какая неудача: прямо на закате своей карьеры, ему всё же удалось избежать наказания, заключив сделку с той, кого эти жалкие трусы боятся больше всего.
Кажется, будто в моей голове произошло землетрясение, а затем нахлынуло цунами: мысли находятся в таком беспорядке, что возникает чувство, будто бы я забыла своё собственное имя.
Всё то, что было стержнем нынешней "меня", в одночасье рухнуло, оставив после себя лишь жалкие развалины лживых фактов и догадок: всего того, что так успешно вколачивали в мою голову всё это время.
Какая же я дура... Так долго верить в этот бред и открыть глаза лишь после осознания чудовищно-маленького факта.
— Ты...
Останавливаюсь и смотрю в его отдаляющуюся спину.
...неужели всё было так просто? Настолько-настолько просто?
— ...это ведь ты, да?
Сэмюэль останавливается.
Время, толпы, — всё вокруг нас замирает.
И его бледные, слегка синие губы искажаются в безумной улыбке.
Когда-то давно Сераф сказал мне, что вампиры опасны, что они легко могут предать, но я не слушала его. И только сейчас понимаю, что его рука, пробившая мою грудную клетку, и есть то, на что я предпочла не обращать внимания, приняв, как должное.
Лицо вампира находится практически вплотную ко мне: пот, стекающий по вискам, и наполненные грустью глаза. Его дыхание сбивчиво и кажется, будто бы Сэмюэль борется с кем-то внутри себя.
Металлический привкус во рту...
— Ты ведь понимаешь, что здесь это — всего лишь царапина.
Он продолжает ухмыляться:
— Именно поэтому я это и сделал, — его голос дрожит. — Ты ведь понимаешь, что непослушных детей придётся поставить в угол.
— В отличие от тебя... Я уже давно не ребёнок, — говорить с каждым разом становится всё тяжелее и тяжелее, но раз каша уже заварена, то приходится её расхлёбывать.
— Не переживай... Пока я буду убивать Серафа... Он о тебе прекрасно позаботится...
Игнорирует... Значит, торопится.
Его ладонь касается моей щеки.
Вот, почему она такая тёплая...
— Извини, что всё так обернулось. Мне правда жаль.
Ха-ха. Какая прелесть, его ещё и совесть мучает.
— Сэмюэль... Заткнись...
— "...а иначе я захлебнусь твоими грёбанными соплями, скотина", — как жаль, что я так и не смогла договорить часть задуманного, и оно всего лишь проплыло в моём сознании вместе с множеством других мыслей и нереализованных фраз.
— Прости, но я вынужден сделать это.
Хруст костей, резкая боль и кромешный мрак.
2.1
Чтобы это ни было: сон, иллюзия, чья-то химера, но за всем этим кто-то стоит, и этот кто-то — ключ, не достающий кусок пазла всей сложившейся ситуации.
Моя задача: найти его.
Для кого-то весь этот абсурд — мгновение, для других же — вечность.
У этого места, как и у вселенной, существует начало, но нет конца.
Гениальная способность, существование которой невозможно без развитого сознания, способного видеть сны.
Ведь именно в них нас и запирают.
Мы видим знакомые лица, блуждаем по известным нам местам, играя в обыденность и порой даже не подозревая о нереальности того, что нас окружает.
Но в жизни практически ничего не бывает случайным: "капканы" сами себя не расставляют.
Значит, кто-то подстроил всё это...
Тора? Нет, она — лишь рыбка, попавшаяся на крючок.
Мэттью? Невозможно, он — котёнок, запутавшийся в клубке ниток.
Сэмюэль? Ха! Лишь марионетка...
Тогда... Сераф? Или же кто-то, наблюдающий со стороны?
Глупость. Зачем искать ответ в паучьих сетях? Растолковать сон можно лишь проснувшись.
Умение мыслить — это хорошо, но много думать — вредно. Зрение со здравым смыслом притупляются, и в итоге не можешь увидеть даже самых простых вещей.
Собственно, именно это с ними и произошло, а гипноз был лишь маленьким толчком, заставившим их окончательно "ослепнуть", погрузившись ещё глубже в собственное невежество.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
