Ягуша

...С козой мы помирились. После того, как наглое экс-рогатое создание более-менее успокоилось после потери оных, перестало гонять взвизгивающего от смеха волчка по поляне и, вроде как, смирилось с тем, что ей предстоит терпеть меня долгих три месяца, я слазил в избушку и вытащил оттуда матрас с подушкой. На улице тепло, комары не мучают, дождя, вроде, не наблюдается (я, конечно, не лягушка, чтобы дожди предсказывать — но на небе не было ни облачка!) — так почему бы и под дубом не поспать? Не думаю, что земля-матушка окажется более жесткой, чем те доски, которые по недоразумению называются у бабули "кроватью после "заморозки" избушки"...

...Уютно устроился в корнях дуба, где меня не разбудило бы своими первыми лучами нахальное утреннее солнце, гневно зашипел на волка, который, после того, как я по-братски поделил с ним полоску найденного-таки в недрах сумки вяленого мяса, решил поработать грелкой и, устроившись рядом, придавил мне ногу, и, мысленно пожелав всем: и волку, и задремавшей козе, и жар-птице, и Васе, невесть где гуляющему, спокойной ночи, закрыл глаза и быстро уснул...

Глава 6.

Вначале было слово. И слово было...

— ..., ... ... мать!!!

Да, это я ору. Да, нецензурно. Да, громко. И да, это я, нарушая мирную рассветную тишину, гоняюсь за одной наглой, невыносимой, упертой, экс-рогатой скотиной, по недоразумению носящую гордое звание козы, по всей полянке, размахивая пустым ведром! Вот... коза упрямая! Ее подоить надо, а она носится, будто я собираюсь ее резать! Хотя, чем больше она бегает, тем заманчивее мне кажется эта идея...

— Стой, я тебе говорю!..

Бесполезно. По-видимому, бабушка выбирала себе козу не из породы мирных молочных козочек, а по принципу: "быстро бегать, больно драться и громко орать в случае чего". Не знаю, где она раздобыла подобную особь, но последствия ее выбора налицо... точнее, на полянке: судорожно поджимающая лапы избушка, из дверей которой высовывает свой любопытный нос забившийся туда волк; засевшая на макушке дуба обсыхающая, нервно каркающая жар-птица; Вася, в обнимку с громадной, еще трепыхающейся рыбиной, затаившийся между переплетениями корней... и — я, с ушибленной от удара об ведро коленкой, жутко злой, голодный, жаждущий свежего молочка на завтрак, а вместо этого получивший незапланированную пробежку. Вот только коза не собиралась работать бесплатной столовой...

...Утро началось с того, что я проснулся от громкого шипения и последовавшего за ним яростного: "Кра-а-а-а-а!!!". Подскочив — при этом голова еще не проснувшегося до конца волка, уютно устроившего ночью свою морду на моей ноге, гулко ударилась об землю, — я судорожно огляделся... и засмеялся: из бака на крыше душа, помогая себе крыльями, лапами и всем, чем еще только можно, выбиралась мокрая насквозь жар-птица со страшно недовольным выражением клюва. Видимо, мою угрозу пустить ее на суп, сказанную с голодухи, птичка восприняла более чем серьезно, и теперь старательно отрабатывала свой хлеб. Ничего, ей полезно! Пусть работает на благо детей... Если кто не понял, то деть — это я! Единственный и неповторимый...

Потрепав по загривку обиженно глядящего на меня и трущего лапой ушибленный нос волка, я приветственно кивнул птичке — та только передернула перьями на хвосте и демонстративно повернулась ко мне задом, — бросил быстрый взгляд на полусонную козу и, отнеся обратно в избу матрас с подушкой, устремился в душ.

Хорош-ш-шо... Водичка теплая, но не горячая — то, что надо! Оказывается, из жар-птицы при правильном подходе может получиться отличное средство для нагревания воды... Да и в качестве костра она, думаю, тоже сгодится...

Проснувшийся окончательно, посвежевший после душа, я понял, чего мне не хватает для полного счастья. Еды! А поскольку Васи все еще нет, то...

— Ингвар-р-р, помоги, — сдавленно раздалось из-за кустов на краю полянки.

Скептически вздернув бровь, — ну надо же, явился! И ночи не прошло! — я пошел вытаскивать из плотного переплетения ветвей наглого кота. Та-а-ак... что я ему обещал? Ну, держись, Василиус — сейчас из тебя отбивную будут делать!..

Жаждая кошачей крови, я стремительно подошел к злосчастному кустику и рывком вздернул кошака в воздух...

— Васенька, — умиленно заворковал я, глядя на громаднейшую рыбину, больше самого добытчика, — как только допер? — лежащую на земле и являвшуюся причиной, по которой Вася и не смог пролезть на поляну сквозь куст. — Котик ты мой ненаглядный... Золотце ты мое...

— Тебе этого хватит, мр-р-р? — Поинтересовался кот, впрочем, не делая попыток вырваться из моего захвата.

— А то! — Активно закивал я и, аккуратно опустив кота на землю, отцепил рыбину от ветки и попросил: — Вась, будь другом: дотащи ее до избушки, хорошо?

— А ты куда? — Сощурился котяра, тем не менее, покорно подтаскивая рыбу ближе к гремящему цепью жилью.

— Козу доить! — И направился в погреб. Где-то там было ведро...

Коза, увидев у меня в руках небольшое ведерко, взвыла так, как будто я вместо безобидной емкости взял в руки, как минимум, мясницкий тесак, и рванула от меня вдоль края поляны, сметая все на своем пути.

...И вот, коза бежит, я несусь за ней... и никто не желает прекращать эту гонку. Я — потому, что чем дальше, тем сильнее мне хотелось молока на завтрак (в самом деле, не рыбу же с утра пораньше готовить?), а коза... а кто ее знает, почему? Главное — бежит-то она быстро!

Но я тебя, зараза рогатая, все равно достану!..

...Навернув кругов двадцать по полянке, я внезапно вспомнил, что я, вроде как, не простой деревенский обыватель, не имеющий возможноти справиться со взбесившейся скотиной, а полуэльф и местами даже маг! Так какого... я тут бегаю, скажите мне на милость?

Так, а теперь припомним зазеркальные (точнее, "межзеркальные") уроки деда по правильному обращению с дикими и опасными зверями, пробормочем себе под нос коротенькое заклятие на эльфийском, не сбавляя бега, и...

— СТОЯТЬ!!!

От моего рявка с дуба посыпались листья, жар-птица с воплем устремилась куда-то к небесам, размахивая все еще мокрым хвостом, а на Васю посыпались желуди, заставив кота возмущенно заорать, покрепче прижимая к себе потрепанную рыбину. Но свой цели я добился: коза замерла на месте, даже не опустив задранную ногу, а только издав жалобно-вопросительное "Ме?".

Но меня этим не проймешь! Уж я-то знаю, насколько наглой и хитрой может быть отдельно взятая вроде бы безобидная на вид домашняя скотина. А уж если речь идет о бабулиной козе — то это вообще караул!

Помахивая ведром, я подошел к беговой козе. Присел перед ее мордой, отставив ведро в сторонку и грозно вопросил:

— Ну, и чего бегаем?

Та, увидев под своим носом безобидный сельскохозяйственный инвентарь, издала такое яростное взвизгивание, что я даже отшатнулся. Ох, мои бедные уши... Так они и в трубочку могут свернуться...

Пока я пытался привести свой слух в порядок, коза продолжала яростно орать, но при этом не двигалась с места — ей не давал этого сделать мой приказ. Впрочем, лягаться я ей не запрещал, так что ведро, поддетое ногой, со свистом перелетело через крышу избушки и, гремя железными боками, рухнуло недалеко от границ поляны.

Да что с ней такое-то?! Взбесилась она, что ли? Или... или она ведра боится?..

Неужели?..

Решив подтвердить свою догадку, я набросил на козу "сеть покоя" — безобидное успокаивающе заклинание из арсенала эльфийских лекарей и нянек, которым в мое счастливое босоногое детство часто унимали мой буйный характер — и рысью понесся в активно размахивающую лапами и выполняющую приседания избушку. Хоть кто-то из нас ведет здоровый образ жизни...

Откопав в недрах бабулиного сундука все возможные емкости, начиная от деревянной кружки и заканчивая приснопамятной золотой кастрюлькой на рубиновых ножках, я поволок всю собранную тару к замершей козе. И что вы думаете? Это вредное создание даже не дернулось, позволив тихо-мирно себя подоить! Даже заклинание больше не понадобилось! Гррр...

Интересно, кто эту экс-рогатую тварь в нежном возросте козленочка столь яростно и упорно бил по голове ведром, раз Злюка так от него шарахается? Не бабуля же... Может, Вася?..

Представил себе, как толстый, тогда еще черный котяра несется за козой на задних лапах, в передних сжимая угрожающе сверкающее металлическими боками ведро — и едва сдержал рвущийся наружу хохот. Картинка получилась на редкость бредовая.

Но смех смехом, а молоко, кружку которого я выпил, а оставшуюся часть — уволок в холодный погреб, предварительно перелив в чуть помятое в результате падения ведро, оказалось неожиданно вкусным. Уж на что я не люблю козье молоко, но тут оно прошло на "ура". Впрочем, если я поголодаю еще недельку, то мне и гречка покажется пищей богов...

О-хо-хо... домой хочу. Получу взбучку от мамы, нудную лекцию от папы, длинную душеспасительную беседу от деда, умудряющегося доводить меня до точки закипания даже через зеркала... но вернусь, наконец, к нормальной, не обремененной тяготами вроде сбора дров или дойки козы, счастливой городской жизни! Где будет нормальный холодильный шкаф, а не огромный погреб!

Ну-ну. Мечтать не вредно, мечтать опасно... для окружающих. В данном случае — для многострадального кота...

Пребывая разумом в своих мечтах, я не замечал, куда наступаю. Поэтому дикое "Мя-а-а-ау-у-у-у-у!!!" откуда-то снизу стало для меня сюрпризом. Весьма неприятным сюрпризом, должен заметить...

Когда из-под ног выскакивает что-то и с диким воем лезет на дерево — любой перепугается, кроме, разве что, дедкащеиных скелетов и тренированных Стражей эльфийского деда. И, как следствие, отшатнется назад. Вот я и шарахнулся обратно...

А за моей спиной как раз был все еще открытый люк погреба...

Ой!.. Ай!.. Ай!.. Ой!.. Бац-бац-хрясь!.. Ай!.. Бум! Ы-ы-ы-ы...

Уй... спиной вперед вниз по лестнице — это больно... А если при это еще и пересчитать все ступеньки собственным черепом — то вообще чудесно!..

Пару минут лежал кверху пятками (в смысле, что голова с набухающей на ней шишкой — на полу, а ноги покоятся на ступеньках), пересчитывая сверкавшие перед глазами звездочки и пытаясь сообразить, не сломал ли я чего. Руку там, или ногу...

Так... конечности двигаются, шея... я осторожно шевельнул головой... не хрустит, не тошнит, пол подо мною не качается. Жить будем!