Нимфа в камуфляже. Часть 1.

Я, конечно, архитектуру не очень рассматривала, но, похоже, это не дворцовое строение. И у меня есть предчувствие, что дом с таким убогим убранством вряд ли, вообще, расположен в Кен'Атари. Я глянула на валяющихся эльфиек. Когда и куда эти тварюги меня вывезли?

Я закрыла дверь на ключ, то, что у дверей никого не было, еще не значит, что в доме нет вооруженных эльфов. Для полного выздоровления мне нужно не менее трех суток (хорошо, что внутренним органам они не сумели помещать регенерировать, а то все могло закончиться печально, скорее даже траурно), столько времени у меня не было, но пока не закончилась стадия Ci1, нечего было и высовываться отсюда.

Я стала прохаживаться по комнате, делая махи руками и прогибаясь назад. Тело нужно разрабатывать пока окончательно все мышцы не атрофировались.

Примерно через пятнадцать минут пришла в себя Тромисана, попыталась встать, естественно, у нее ничего не вышло, и она заголосила. Я уже упоминала, что мои "жертвы" помнят, что говорили и делали, и та, придя в себя, поняла, что натворила. От ее криков очнулась и вторая, завертела головой, но в отличие от младшей не закричала, увидев меня, а поливала молчаливой ненавистью.

— Тромисана, замолчи! Веди себя достойно, раз уж не хватило ума сделать так, как просили,— холодно сказала она, покосившись на ученицу.

— Госпожа Дорисия, я не хотела!.. Не знаю, как такое получилось...— запричитала она.

— Я знаю!— жизнерадостно сообщила я.— И все вам расскажу и даже покажу, по-секрету, если и вы посвятите меня в свои тайны.

— У тебя ничего не получится, человек, я не размазня, как эта...— кивнула она в сторону ученицы.— Меня тебе не подчинить!

Даже Тромисана посмотрела на нее с сомнением, чего уж говорить обо мне. Она попала под влияния одного из самых распространенных заблуждений о "внушителях", якобы нельзя подчинить существо с сильной волей.

Бред полный! Без амулетов защититься может только маг, обладающий какими-никакими, но ментальными способностями. Объяснять ей, как та неправа я не стала, просто поставила стул около связанных и села лицом к Дорисии.

— Значит, склонить к сотрудничеству, не удаться,— "огорченно" вздохнула я.— Постараюсь вас переубедить... Адреса, пароли, явки?

Целительница тупо заморгала, уставившись на меня.

— Не знаю,— мм-да, у эльфов и так с чувством юмора напряг, а уж у подчиненных...

— Кто дал тебе приказ ставить на мне опыты?— перешла я к серьезным вещам.

— Пророк.

— Кто такой Пророк?

— Лидер ордена Тень Грифона,— так, вот и орден нарисовался, осталось узнать его назначение и место нахождения.

И тут в дверях прищемили кошку, точнее кота, и прищемили определенное место, потому что я не знаю, что еще надо сделать с живым существом, чтоб оно стало так завывать. Я вытаращила глаза на другую эльфийку, но та самозабвенно продолжала подражать гласу несостоявшегося кошачьего папы. Через пару секунд мне удалось распознать слова известной эльфийской баллады. И они после такого будут говорить, что это у людей нет слуха?!.. Похоже, ученица пыталась отвлечь меня, чтобы спасти наставницу. Благородно, смело... но глупо.

Я ласково на нее посмотрела и поинтересовалась:

— Сама успокоишься или помочь?— меня она с подчинения не сбивала, но раздражала жутко, так как из всех талантов "благородной девушки" (вышивание, живопись, плетение кружев, составление букетов, игра на арфе, пение, кроткий нрав, скромное поведение и т.д.), я обладала лишь музыкальным слухом. В данный момент и этот талант мне сильно мешал.

— Можешь убить или усыпить меня, только так я замолчу,— как говорит магистр Рэмм: "Героизм — дело нужное, в том смысле, что только нужда на него и толкает".

Я махнула рукой, и полочки в шкафу, около которого сидела эльфийка, ухнули вниз.

— В чем написано пером, можно бить как топором,— усмехнулась я, разглядывая, погребенную под фолиантами эльфийку.

Ну-с, продолжаем разговор:

— Как настоящее имя того, кого называют Пророком?

— Не знаю.

— Кто знает настоящее имя Пророка?

— Не знаю,— так, кажется, пошли по второму кругу.

— Как выглядит Пророк?

— Не знаю,— это уже что-то новенькое.

— Ты видела Пророка живьем?

— Да.

— Какого цвета глаза у Пророка?

— Не знаю.

— Какого цвета волосы у Пророка?

— Не знаю,— если бы она не была подчинена, я бы подумала, что издевается, а так...

— Ты видела лицо пророка?

— Нет,— видела фигуру, но не видела лица. Или он далеко находился, что вряд ли, раз лично приказы отдавал, или...

— Чем Пророк закрывает лицо?— это только догадка, но попробую проверить.

— Маской,— о, угадала!

Похоже, таинственный лидер скрывается даже от своих последователей. Из этого следует, что он не очень-то уверен в своих убеждениях и надеется в случае чего незаметно исчезнуть.

— Как выглядит маска, которую носит Пророк?

— Как голова орла,— м-да, ну не зад же льва ему одевать?

Кто не знает, грифон — это гибрид льва и орла, кстати, абсолютно природный гибрид, то есть маги не приложили руку к его созданию.

— Какой рост у Пророка?

— Не знаю,— вот это отрицательная сторона подчинения — объект не может сам думать, он выдает только точные сведения, а нормальный бы ответил, примерно, четыре с половиной локтя, примерно, четыре локтя...

— Где ты встречалась с Пророком?

— В саду.

— Где находится этот сад?

— Около королевского дворца,— интересно, это ж, какое положение при дворе нужно занимать, чтобы так обнаглеть? Ни меньше чем член Совета! Кстати, а не поэтому ли Совет смог пригрозить Такории войной?

— Где вы договорились встретиться с Пророком в следующий раз.

— Нигде.

— А как ты должна доложить о результатах эксперимента?

— Пророк сказал, что сам меня найдет.

Ну и что мы имеем?

А ничего: ни имени, ни описания внешности, ни роста и даже место встречи не известно... М-да, тупик, однако.

— Голос Пророка тебе знаком?— может он шепелявит или заикается?

— Не знаю,— не поняла, ответ должен быть — да или нет.

— Ты раньше слышала этот голос не от Пророка?

— Не знаю,— что бы это значило?

Если бы она узнала, то сказала бы, значит, не уверена... сомнения у нее, а потому ни да, ни нет.

— Тебе кажется, что ты слышала голос Пророка не от Пророка?

— Да.

— Кто говорил голосом Пророка?

— Не знаю.

— Ты видела того, кто говорил голосом Пророка?

— Да,— что-то здесь не сходится.

— Ты видела лицо того, кто говорил голосом Пророка?

— Нет,— так, приплыли, всю ночь гребли, а лодку отвязать забыли.

— Где ты слышала голос похожий на голос Пророка?— попробуем отсюда.

— В "Сером ястребе",— что-то знакомое, вот что-то вертится в подсознании, что-то...

— Что такое "Серый ястреб"?

— Трактир,— ага, вспомнила!

У вас, что там гнездо? Всех в этот трактир тянет?! Нет, определенно, надо посетить эту достопримечательность Бэл'Лиона. Кстати, а не приложил ли орден руку к покушению на Владыку Вирдириона? Но это ж глупо, если они собираются...

— Пророк обещал, что отведет вас Сиан'омери?

— Да.

— Старшие эльфы хотят впустить других эльфов к себе?

— Нет,— ничего не понимаю, как же этот gikaj'an Пророк собрался их вести, он вообще знает куда идти-то?

— Пророк знает, где находится Сиан'омери?

— Нет.

— Куда же Пророк поведет орден, если не знает где Сиан'омери?

— Не знаю.

Вопросы только прибавились, а ответов как не было, так и нет. Надо выбираться от сюда и двигать к своим, вот только вопрос: откуда от сюда и где теперь свои, а, главное... кто теперь свой?

— Где мы находимся?

— В комнате,— незамедлительно ответила эльфийка. Можно было еще спросить, где находятся комната, где дом, улица, город..., но, боюсь, мое знание местности на эльфийский регион не распространяется.

— Как вы меня сюда доставили?

— Через туннель?— у эльфов...? Туннели...? Куда катится мир, скоро появятся друиды-некроманты.

— Где проходит этот туннель.

— Под домом, через лес к Уединению.

— Что такое Уединение?

— Особняк, принадлежащий королевской семье,— нехилый размах у ордена!

— Далеко Уединение находится от Кен'Атари?

— Да,— дальше продолжать нет смысла, в Уединение меня, скорее всего, доставили телепортом и, скорее всего именно это, как толчок чужой Силы, я и ощущала.

— Кто-нибудь, кроме членов ордена Тень Грифона, знает, что я здесь?

— Нет,— сдается мне, что мое возвращение не планировалось.

— Кто еще есть в доме, кроме меня, тебя и твоей ученицы?

— Кухарка, горничная и двое стражников,— обосновалась она здесь прочно.

— Где твои записи по эксперименту?

— В сейфе.

— Где сейф?

— В моем кабинете.

Загляну в сейф и дергаю отсюда. Попробую добраться до столицы и связаться с Оссолоэтом. Он должен понимать, что в первую очередь такие организации угроза правящей династии, а бумаги целительницы будут весомым аргументом.

Я решила усыпить ее, чтоб не шумела, но уже перед самым заклинанием убрала подчинение и спросила:

— Тебе не жалко меня было калечить?

— Нет!!!— злоба выплескивалась вместе со словами.— Ненавижу тебя!!!

— Ну, это сейчас, а до этого я тебе ничего не делала, мы даже не встречались.

— Все вы люди — свиньи... жадные, похотливые, грязные свиньи!!!

— И это говорит эльфийка предавшая корону ради постели любовника!— я слегка просканировала ее сознание и теперь знала причину вступления в орден.

— Ненавижу!!! Тварь!!! Будь ты проклята!!! Надо было сразу тебе глаза вырезать или руки отрезать, посмотрела бы я тогда, как бы ты восстановилась.

Мне стало противно. До этого я была об эльфах лучшего мнения. Да, они высокомерны, заносчивы и своенравны, но... достоинство и честь для них всегда было превыше всего.

Я медленно погрузилась в подсознание целительницы, а потом резко вышла... та дернулась всем телом и повалилась на бок, изо рта у нее тонкой струйкой текла кровь. Глаза у нее остались открыты, она все слышала и понимала, но ни двинутся, ни даже рот открыть, чтобы закричать, не могла.

Я наклонилась, что бы она видела мое лицо:

— Знаешь, почему твои предки, во время Межрасовой войны, при всей их силе и магии никогда не воевали с "внушителями", и если разведчики доносили, что с противником есть ментальный маг, то они разворачивались и отступали?— Она таращилась на меня, и я впервые увидела в ее глазах страх и сомнение.— Да потому, что даже при всем своем самомнении понимали, какие будут последствия, что слишком большие потери придутся на одного мага. Вы не поняли этого, поэтому готовьтесь к последствиям.

Я вышла из комнаты и двинулась вдоль коридора. Во мне не было ни жалости, ни стыда, только злость с поганым привкусом страха. Я была из тех людей, которые считали, что лучше умереть здоровым, чем жить калекой. И осознание того, что я могла очнуться без рук, без ног или слепой, меня бесило и пугало.

Мой самый страшный сон... осознать собственное бессилие, быть беспомощной, когда вокруг враги.

Страх пришедший из детства, когда один за другим я хоронила брата, мать, отца... сестренку... За нее я цеплялась до последнего. Боялась потерять последнюю из моей семьи. Я резала себе руки, чтобы давать ей свою кровь в молоке. Люди говорили, что моя кровь особенная, целебная, поэтому я смогла перебороть Желтую Смерть — чуму... Но она ее не спасла. А я все равно упрямо шла на кухню, спотыкаясь об трупы слуг, ни у кого уже не было сил перетаскивать их даже в отдельную комнату, тем более сжигать. Грела молоко, выдавливала кровь и вливала в ротик двухмесячной сестре... Все делала сама, не подпускала няню, и меняла пеленки... и качала колыбель... и пела колыбельные, хотя та, была три дня как... мертва.

А потом я копала могилы в мерзлой земле, там, на заднем дворе замка Нерушимый, где когда-то был мамин садик. Из центральных ворот, чтобы позвать на помощь или духовника, я выйти не смогла.

Когда селяне в окрестных селах прознали, что в замке чума, а потом когда дошло, что умер князь, то мужики завалили входные ворота и попытались поджечь "чумное гнездо". Огонь не смог пересилить защитных заклинаний, и замок оправдал свое названье.

Я металась среди остальных запертых бедолаг и просила выпустить... просила позвать мою бабушку... Ведь я была жива и не болела.

Но хмурые мужики с повязками на лицах молча делали свое дело. Я взобралась на вышку, где стоял околевший стражник, и кричала до боли в горле, чтоб позвали мою бабушку. Но тогда сестре королевы расскажут, как пытались заживо сжечь ее внучку. А это неминуемая казнь. И они уходили, а я все кричала и кричала... Тогда один развернулся и бросил в вопящего от страха ребенка камень, выкрикнув:

— Заткнись ты, без тебя тошно!

Камень пролетел мимо, а я впервые осознала, что мир не так прекрасен, как любила повторять мама, и закричала тоже, что остальные:

— Будьте вы прокляты!— первые слова ненависти в моей жизни.

А потом я скрывалась вместе няней моей младшей сестры в подвалах замка от обозленных слуг, которые считали, что заразу принес мой отец, и пытались хоть на ком-то из "проклятой семейки" выместить свою боль. Затем пришел голод, и я узнала, что запеченная в углях крыса может быть не хуже жаркого из ягненка... только ее поймать труднее.

Но вот голоса с верху стали доноситься все реже и реже, и добрая няня Янара однажды не проснулась, оставшись лежать окоченелой. Я вылезла на поверхность. В живых не осталось никого... Только я, несколько собак, которым удалось перехитрить голодающих людей, и вороны...

Как я тогда не сошла с ума и дождалась отряд, присланный бабушкой? Не знаю... Бабуля молодец, не получив от сына весточку в течение месяца, она забила тревогу, которую сумела передать своей сестре.

Отряд прибыл слишком поздно, и открывшаяся их взору картина заставила содрогнуться даже видавших многое в своей жизни вояк. Один из лейтенантов, который потом получил должность начальника стражи в бабушкином замке, до сих пор, когда напьется, рассказывает самый жуткий кошмар, в своей жизни... Вымерший замок, горы трупов с выклеванными глазами на улице, трупы в щелях стен, люди пытались выбраться и застряли, раскачивающиеся висельники, те, кто не смогли пережить такую участь, мертвые матери, прижимавшие к себе окоченелых младенцев и... восьмилетняя девочка в рваной рубахе и шубейки деловито копающая могилы.

— Здравствуете, уважаемые...— голос звучит ровно и безжизненно.— Вы не поможете мне. Я одна не справляюсь...— протягиваю лопату, черенок которой покрыт засохшей кровью, от лопнувших мозолей.

Один из рыцарей идет ко мне.

— Командир!— окликает его в ужасе другой.— Не подходите, она наверняка заражена!

— Иди на х...!— огрызается на него первый.— У меня дочь чуть постарше... Не бойся, маленькая, ты дочь князя Искандера Лацского?.. Ты очень похожа на него. Нас прислала твоя бабушка.