Колдовское бессмертие. Общий файл

Я стояла уже около десяти минут. Попробовала окликнуть кого-нибудь, предположив, что в коридоре, возможно, находится еще одна жертва, как и я. Но никто не ответил и, поэтому мне оставалось только стоять и гадать, что делать дальше. Идти? Хорошая идея, если не одно но — в темноте оступиться и сломать себе шею обычное дело.

И что у них там такое? Мы колдуны или не колдуны спрашивается, свет, что ли не могут починить? Хороши же работнички в Крепости.

Внезапно послышались шаги, и я тут же обернулась, выискивая в кромешной тьме источник звука.

— Кто здесь?

Мой голос прозвучал на удивление твердо и спокойно.

Тут же рядом раздался щелчок пальцев, и небольшой сгусток пламени осветил лицо Матвея. Вот кого я явно не ожидала увидеть.

— И что это мы тут делаем? — ухмыляясь, спросил он, когда я оправилась от удивления.

— А ты как думаешь? — огрызнулась я, и тут же осеклась. Как-никак с Верховным разговариваю. Более спокойно продолжила. — Стою я, значит, жду лифт и тут везде выключился свет.

— Испугалась?

Я удивленно посмотрела на него.

— Чего? Темноты? Я тебе пятилетняя девочка что ли?

Матвей неожиданно расхохотался. Я опасливо посмотрела на сгусток пламени, горевшего у него на ладони, который слишком близко находился к моему лицу. Как бы не поджарил ненароком.

— Да не бойся ты, — улыбнулся он, словно угадав мои мысли, и пламя тут же рассыпалось на маленькие искры, которые теперь висели и светились в темноте.

— Почему свет то отключили? — поинтересовалась я.

Матвей немного сморщился и помедлил, прежде чем ответить:

— Не думаю, что это обычные неполадки с электричеством.

При этих словах я удивленно посмотрела на него. Становится все интереснее..

— Думаешь, кто-то специально это сделал?

Матвей кивнул, а затем сказал:

— В любом случае, сейчас я провожу тебя до твоей комнаты, а потом пойду разбираться. Мои Верховные позаботятся о безопасности колдунов, оставшихся в зале.

— Еще чего! Я пойду с тобой, — заявила я.

— Больше ты ничего не хочешь? — ехидно осведомился Матвей.

— Ну, пожалуйста, — заканючила я, сама не понимая, почему я так хочу пойти с ним: то ли жажда приключений, то ли... что-то другое.

Матвей еще немного постоял, насмешливо наблюдая за тем, как я пытаюсь его уговорить.Наконец он сдался.

— Так уж и быть. Но смотри. От меня ни на шаг не отходить.

Я победоносно улыбнулась. Матвей только пробурчал что-то непонятное, развернулся и направился в конец коридора, где находилась лестница. Я засеменила за ним. Маленькие искры огня летели впереди и освещали нам путь. Изредка он оборачивался, проверяя, иду ли я за ним. Спрашивается, зачем это делать, если итак слышно чуть ли не весь этаж, как я, пыхтя, иду. Причина пыхтения были мои туфли на каблуках, которые я напялила ради такого торжественного случая. Похоже, этим я в очередной раз сглупила. Надо была надеть кеды, хотя, не думаю, что местные колдуны по достоинству бы оценили дочь одного из Верховных, появившуюся на столь знаменательное событии в платье и кедах. Я, конечно, ходить на них умею, но проблема в том, что долго продержаться не могу. Туфли натирали, а ступня начинала ныть.

Матвей открыл дверь, и искры тут же вплыли на площадку лестницы, освещая каменные порожки, ведущие вниз. Я с сомнением посмотрела на них, представляя, как буду спускаться в такой обуви.

— Идем, — поторопил Матвей, обернувшись и видя, что я медлю.

Я постаралась бодренько кивнуть, убрав с лица, кислую мину. Мы начали спускаться и хочу сказать, что, наверное, стадо слонов не делает столько шума, сколько делала я. Верховный медленно спускался, поджидая пока нечто не очень грациозное преодолеет сей сложный путь, как пара ступеней лестницы. Я бы с удовольствием сняла свое орудие пытки, если бы не холодные порожки, меня совсем не прельщала идея заболеть, поэтому приходилось продолжать спускаться, громыхая каблуками.

Мы не прошли вниз, наверное, и этажей три как Матвей не выдержал:

— Боже, зачем вы одеваете это, — он с ужасом посмотрел на мои высоченные каблуки, — если не можете ходить на них нормально?

Наверное, это самое ужасное оскорбление для девушки, полученное от мужчины, когда тот говорит, что она не умеет ходить на каблуках. Мне же обижаться было нечего, сама знаю, что он прав.

— Если б я знала, что сегодня придется переться по лестнице, обязательно надела бы что-нибудь поудобнее, — не выдержала и огрызнулась я.

— Я тебе, заметь, не приказывал идти со мной, — не остался в долгу Верховный.

Он отвернулся и чуть ли не вприпрыжку преодолел еще пару ступеней. Остановившись, он начал с небывалым интересом наблюдать, как я спускалась.Приподняв подбородок, я шагнула и чуть не подвернула ногу, слишком увлекшись тем, чтобы придать себе гордый и независимый вид. Матвей тут же бросился ко мне.

— Ты в порядке? — обеспокоенным тоном спросил меня и тут же проворчал, — И кто придумал эти каблуки? Какого черта вы их напяливаете на себя?

Матвей когда ворчал, выглядел так забавно, что я не смогла сдержать улыбки.

— Я в порядке.

Для надежности повертела стопой ноги, проверяя, нет ли болезненных ощущений. Взглянула на Матвея, который о чем-то размышлял.

— Ну чего стоим? Кого ждем? — поторопила я его.

Каково было мое удивление, когда он присел на корточки, схватил мою ногу и начал стаскивать туфли.

— Ты чего совсем что ли? — опешила я.

Его горячая рука дотронулась до моей голой лодыжки. У него всегда такие руки горячие? И тут же отогнала от себя такие мысли. Какая тебе разница!

— Вообще-то если бы не холодные ступени я бы и сама сняла их. Спасибо за заботу конечно, но я не очень хочу все дни лежать в кровати, болея, — пояснила я Матвею.

Тот поднялся с корточек и протянул мою обувь.

— А ты и не будешь идти по ним, — пожал он плечами, когда я взяла туфли в руки.

— В каком смысле? — с недоумением спросила я.

Вместо этого Матвей лукаво улыбнулся и тут же поднял меня на руки, да так быстро, что я даже вскрикнуть не успела.

— Немедленно поставь меня, — четко сказала я, недовольно глядя на Матвея.

— И даже не подумаю, — ответил он мне он и начал спускаться.

Это, несомненно приятно, когда на руках тебя таскает сам Высший, который к тому же еще сильный и красивый как дьявол мужчина. Ну, просто мечта любой колдуньи. Поэтому я не стала больше просить избавиться от такого тяжело бремени как я, тем более, что туфли мне уже порядочно натерли и это было бы просто невыносимо продолжить идти в них.

Я взглянула на Матвея, у которого на лице не было написано ни капли неудовольствия или усталости. Он так же спускался по лестнице, ровно дыша, и крепко держал меня. Маленькие искорки огня отражались в его черных глазах и это выглядело так необычно...

Ощутив, что я нагло пялюсь на него, он повернул голову в мою сторону. Я тут же смущенно отвернулась.

Через некоторое время мы уже стояли около двери, ведущей в комнату, и как мне объяснил Матвей 'где были все важные провода'. Он предположил, что возможно какой-то провод отошел или что-то перегорело, что и послужило вырубанием электричества по всей Крепости.

Матвей толкнул дверь и та послушна распахнулась. Как по команде мы посмотрели друг на друга.

— Она должна быть закрыта, не так ли? — угадала я его недоумение, отразившееся на лице.

— Кто-то очень шустрый решил испортить праздник, — хмыкнул Матвей.

Искры, повинуясь Матвею, влетели в помещение, показывая нам дорогу. Зайдя внутрь, мне тут же стало как-то не по себе. Тут было довольно прохладно и я тут же зябко поежилась. Но не холод внушал мне нехорошее предчувствие, а что-то другое...

Верховный медленно прохаживался между стоящими здесь многочисленными ящиками и внимательно осматривался. Он подошел к железной коробке в которой было много проводов.

— Вот оно что, — услышала я голос Матвея. — Тут кто-то провод перерезал, — обернулся он ко мне, — пошлю сюда кого-нибудь и уже сегодня починят.

— Ну и отлично, — улыбнулась я, обрадовавшись, что сейчас уйдем отсюда. Тревожное чувство ни на секунду не покидало меня.

Матвей отвернулся и теперь возился с проводами.

— Может, пойдем отсюда? — тихо предложила я.

— Да, да. Сейчас пойдем, Лилит, — пробормотал он, не обернувшись.

Я обхватила себя руками в надежде согреться, легкое платье до колена не был рассчитано на такой холод и поэтому ничуть не согревало.

Неожиданно горячее дыхание обожгло мне затылок, и я вздрогнула. Я ощутимо почувствовала чье-то присутствие позади. Это Матвей что ли так шутит? Стоит и громко дышит позади? Хороши шуточки, нечего сказать. Я хотела обернуться и сказать ему по поводу его глупых шуток пару ласковых, когда услышала бормотание Матвея. Скосив глаза в сторону, я увидела его самого до сих пор копающегося в проводах. Мгновение спустя в нос ударил смрадный запах.

Значит... Глаза расширились от ужаса, когда осознание того, КТО именно стоит позади меня дошло до меня. Во рту пересохло, и я замерла не в силах пошевелиться. Страх сковал тело. Теперь я поняла, почему мне сразу же стало не по себе, когда мы только вошли сюда.

С самого начала демон был здесь и поджидал нас. И сейчас он стоял позади меня.

** ** **

Издревле колдуны вызывали демонов в качестве наемных убийц. Демоны быстры, сильны и почти неуловимы. Глоток крови вызвавшего — вот плата демону за его вызов из Огненной Бездны. Однако есть сложность в их вызове из Огненной бездны — демона может вызвать только очень сильный колдун, так как это требует много колдовской силы. Нередко слабые колдуны, пытавшиеся непонятно кому доказать, что они способны на высшее колдовство, погибали при вызове.

Мы попали в тщательно спланированную ловушку. Я никогда не встречала демонов, читала о них, конечно, но те вычитанные знания были лишь малой толикой того, что следует знать, чтобы бороться с демоном. Отец мне говорил, что слабый колдун не может ни вызвать, ни убить демона если он является заказом — ему остается только умереть.

— Пригнись! — резкий окрик Матвея вывел меня из ступора.

Зажмурив глаза от яркого шара огня, летящего прямо в мою сторону, я упала на колени, больно расцарапав их. Послышалось шипение. Отважившись, я открыла глаза, но демона уже не было.

— Не двигайся! — послышался твердый голос Матвея. — Он где-то здесь...

Матвей не спешил освещать помещение искрами огня, и сейчас мы находились в кромешной тьме. Вероятно, он хотел усложнить задачу демону, ведь демоны видеть в темноте не способны. Зато у них прекрасный нюх, и не сомневаюсь, что демон сейчас по нашему запаху и ориентируется.

Разбитые колени больно саднило и, чтобы хоть как-то облегчить боль я попыталась медленно встать с них. Лучше бы я этого не делала. Меня тут же кто-то грубо схватил, я даже закричать не успела, потому, как демон быстро переместился со мной.

Чем они еще обладают так это неуловимой скоростью, их невозможно увидеть, когда они перемещаются. От такого способа перемещения у меня закружилась голова, а к горлу подступила тошнота. Почувствовав, что меня больше никто не удерживает, сделала шаг назад, надеясь убежать, но спина уперлась в холодную каменную стену.

Темнота не давала увидеть, в какой части помещения я нахожусь. Матвей навряд ли поймет, что существо из Огненной Бездны схватило меня и теперь меня на прежнем месте нет. Демон был явно не из глупейших. Почувствовав в Матвее серьезного противника, он решил взяться за слабейшего здесь — меня.

— Лилит! — крик Матвея нарушил тишину.

Обрадовавшись заметившему мое исчезновение Матвею, который сейчас спасет меня, я уже собиралась крикнуть ему в ответ, но как только я открыла рот, когтистая рука демона, схватила меня за горло. Смрадный запах ударил в нос. Я чувствовала, как рука демона сжимает мое горло все сильнее и сильнее, лишая легкие воздуха. Слышались быстрые шаги Матвея, он не найдя меня на моем прежнем месте по-видимому паниковал, думая выдавать свое местоположения демону или нет, а тот похоже того и добивался. Или просто хотел сначала убить меня, а потом взяться за Верховного. Матвей кричал, зовя меня, постепенно я начала слышать его голос, словно издали. Сознание уплывало.

Черт возьми, я должна что-то сделать! Руками я безнадежно пыталась разжать пальцы демона, пыталась ударить его, оттолкнуть, но все было впустую.

'Слабому колдуну лишь остается умереть', — словно из подсознания донесся до меня голос отца.

Слабому? Но я не слабая! У меня есть дар, и я должна его использовать! Сложность была в том, что для моего дара нужен был зрительный контакт. Ни разу не пробовала внушать без него, но в данной ситуации я не могла смотреть ему в глаза из-за кромешной тьмы, окружавшей меня, я не то, что глаза не могла увидеть, на даже силуэт различить было невозможно.

А что если для внушения не нужен зрительный контакт? Мне оставались лишь считанные секунды, так чего же я теряю...

'Возвращайся туда, откуда пришел!'. Я вложила в мысленный приказ демону свой колдовской дар. Демон внезапно дернулся и ослабил хватку. Воздух тут же начал поступать в легкие и я, открыв рот, стала жадно ловить воздух. Похоже, мой первый приказ был не настолько силен, чтобы демон поспешил исчезнуть, я повторила требование еще раз.

И тут же произошли две вещи. Огненный шар, пущенный Матвеем откуда-то сбоку, быстро летел в сторону демона, разрезая кромешную тьму, но прежде чем шар достиг его, раздался оглушительный хлопок. Повинуясь моему приказу, существо вернулось туда, куда я и приказывала — в Огненную Бездну.

Глава 7

Матвей втирал лечебную мазь в мои разодранные коленки. Мазь щипала, и я еле сдерживалась, чтобы не зашипеть как кошка.

Когда мы вернулись из подвала в зал, где Верховные успокаивали колдунов, говоря, что сейчас новый Верховный первого круга со всем разберется, Матвей тут же вызвал пару наших служащих, отвечающих за работу света. Им, конечно, прилично досталось, Матвей отчитывал их за лень, за неспособность следить за порядком и, наверное, готов уже был свалить на них все грехи, но немного успокоившись, отправил их разбираться с проводами в подвал. Те тут же с небывалым рвением пустились все чинить, и уже через пару минут Крепость снова была освещена. Когда ко мне бросились лекари и стали расспрашивать, что с моими бедными коленочками, да и вообще, почему я так жалко выгляжу — вся разодранная и расцарапанная, Верховный даже и рта мне не дал раскрыть. Буркнул им, что я оступилась и упала, сказал, что моим лечением займется сам. В итоге, лекари-колдуны принесли ему нужные мази и отправились восвояси. Мой отец тоже было хотел что-то сказать, но Матвей резко оборвал и его речь, сказал, что уж позаботиться обо мне сумеет. Отец после его слов как-то загадочно улыбнулся.

Верховный сидел передо мной на коленях и с пугающей нежностью 'занимался моим лечением'. Невольно я представила нас со стороны: я, сидящая в кресле и он, Верховный, находящийся передо мной на коленях и нежно держащий мою ногу. Я тут же густо покраснела. Я поставила на пол и немного резковато произнесла: