Детсадовская история

— Хорошо, Седа Самсоновна, сделаю.

Проблему она решила быстро. Пока я пыталась понять которые из многочисленных ведер мои и заодно успокоить снова начавших шалить детей, откуда-то налетели человек восемь старших ребят, подхватили ведра, моих бесенят, меня, принеслись в нашу группу, накрыли столы, рассадили детей, накормили, и через пятнадцать минут даже посуда была помыта.

— Теперь вы проводите исследование, а мы поиграем с детьми, — сказала мне девочка Лерочка.

— Отлично! — обрадовалась я. — Дети! Сейчас будем играть в вопросы и ответы. Я буду вызывать вас по одному в прихожую, и задавать вопросы. Те, кто ответил, идут играть в конструктор, кто еще не ответил — сидят в уголке с игрушками.

Это мне Янка так присоветовала опрос проводить, чтобы дети друг с другом впечатлениями не делились и не портили чистоту эксперимента. Если дети расскажут друг другу о чем их спрашивали — пиши пропало, одинаковые ответы гарантированы. Типичный допрос, в общем.

Я поместилась в прихожей на скамейку, где и стала беседовать с детьми. В группе, которую мне было видно сквозь стеклянную дверь, была тишь да гладь.

Опрос занял больше времени, чем я рассчитывала.

— Как тебя зовут, девочка?

Девочка пробубнила что-то, как мне показалось: милая и хорошая.

— Я и так вижу, что ты милая и хорошая, я спрашиваю, как тебя зовут!

После сверки с журналом воспитателя, списком группы и пятиминутного занятия по улучшению дикции и произношения, оказалось, что девочку зовут Мила Хорунжия.

— Мила — это Людмила?

— Нет, Милена!

— Кто тебя вчера забирал из садика, Милена?

— Я Мила!

— Хорошо, так кто тебя забирал?

— Любимый папочка!

— Кроме тебя кто из детей еще был на участке?

— Близнецы были. А Тома с Янеком вылезли под забором, и ушли за трактором!

— Зачем?

— Трактор вез большое такое дерево, с него ветки свисали, и они за них ухватились и пошли. Их подготовительная группа нашла и обратно вернула.

Близнецы оказались не менее разговорчивыми. Отвечать на вопросы они согласились или вместе, или никак.

— Мы с Милой не играем. Она нас вчера волчьими ягодами накормила. Сказала, что они съедобные.

— Ты, дурак, их первый съел!

— Сам дурак! Ты сказал 'ешь'!

— Это ты, дурак, Миле поверил!

Дима толкнул Вадима. Вадим стукнул Диму, тот пнул брата ногой. Я взяла обоих за шкирку, растаскивая в стороны.

— Кто вас вчера из садика забирал?

— Мама!

— Нет, папа!

— Мама!

— Папа!

Они что, маму от папы отличить не могут?!

— А может бабушка? — издевательски спросила я.

— Да, точно, бабушка!

— А все-таки?

— Мама сказала нас забрать папе, а папа сказал нас забрать бабушке! Ты, дурак, все забыл!

— Сам дурак!

Фамилия мальчиков оказалась, судя по журналу, Дураковы. Мать, кстати имела фамилию Семенова.

Девочка Тома Гальская, прирожденная кокетка, так играла глазками, что я поняла — научить этому нельзя, такое дается только от природы.

— Я вчера замуж собралась, — поведала она мне. — Но жених очень старый. Представляете, мне пять лет, а ему уже семь! Мама сказала, что молодой муж лучше, чем старый.

— Тебя вчера из сада кто забирал?

— Ой, не помню.

— Мама? Папа?

— У меня пока нет папы. Мама сказала, что нормальные папы на дороге не валяются, их искать надо!

Янек Брус сразу заявил мне:

— Когда я вырасту, то женюсь на Томе, или на Кате. Тома красивая, а у Кати зато есть велосипед.

— Кто тебя вчера забирал из садика?

— Братан с друзьями. Они сказали, что Тома лучше, а велосипед они мне на день рождения подарят. Но день рождения когда еще будет...

В конце опроса у меня распухла голова.

Дети с увлечением играли за дверью, а я, оставшись в одиночестве, перечитывала записи в своей тетради. Мне удалось составить с хронологической точностью план, кто из родителей и когда забирал детей. Ничего подозрительного дети не заметили. С детей взятки гладки, а вот почему никто из воспитателей не сказал мне про вчерашнее убийство? С медсестрой мы долго разговаривали, и с воспитателем младшей группы... Ни слово про вчерашнее убийство!

Ладно, отвлекусь пока от ужасов и убйств. Я ведь обещала медсестре поискать неучтенные лекарства в шкафчиках. Как раз и время есть. Я стала открывать шкафы один за другим. Вещей почти не было, лето все-таки. Это зимой, наверное, шкафы забиты куртками, пальто и сапогами, а сейчас редко у кого висела даже легкая кофточка.

Открыв очередной шкаф, мне едва не стало дурно, но я решила не падать в обморок, хоть и было от чего — прямо на меня с верхней полки катилась черная граната!

ГЛАВА 3

Эвакуация детского сада и близлежащих домов прошла быстро и без шума. Шумно было только один раз, когда я заорала не своим голосом. Меня услышали, прибежали, взрослые похватали всех детей в охапку и сбежали на улицу. Теперь, спустя полчаса, мы всем коллективом сидели в скверике на детской площадке через три квартала от нашего детского сада.

— Ну, что ты, Людмила Николаевна, не надо так переживать, — с выработанным за годы работы безразличием успокаивала меня Седа Самсоновна. Мои трясущиеся руки и губы вызвали у нее желание меня поддержать.

— Я думала, что мы все взорвемся, — прохрипела я.

— Не волнуйся по пустякам. Вот однажды на территорию упал башенный кран с соседней стройки, и ничего, все обошлось, а ты из-за таких мелочей переживаешь. Подумаешь, граната. Сейчас саперы посмотрят, что там такое. Ты пока расслабься.

— Как?

— Посчитай детей, очень помогает. Их надо пересчитывать каждые пять минут.

За малышей Седы Самсоновны отвечали дети подготовительной группы. Они разобрали себе по одному ребенку и играли с ними в песочнице и на качелях. Старшая группа во главе с Артемом Альбертовичем играла на дальней скамейке в слова. Моих я насчитала только троих. Поискала пять минут, нашла еще двоих на дереве. Аккуратно сняла их оттуда. Еще двое пришли сами и запросили пить. Предусмотрительные повара захватили с кухни чайник с компотом.

Троих детей не хватало. Янек, Тома и Кирилл. Трактор поблизости не проезжал, уйти с площадки некуда, по дороге тоже никто не терялся. А если потерялись? Остались в детском саду и в шкафчики спрятались? А если там не одна граната? Я ведь не все шкафы проверила! Что я вечером скажу их родителям?! Я почувствовала, что помимо и так трясущихся рук и губ у меня начал дергаться левый глаз. Нервный тик.

Потерянную троицу я разыскала под детской горкой. Хотела наорать, но сразу вытащить не смогла, а когда вытащила, уже успокоилась, глаз дергаться перестал.

Артем Альбертович со старшей группой вспомнил слова на темы погода, имена, города России, теперь перешли к городам мира. Мои дети на предложение тихо посидеть удивились, но сели вокруг меня на каких-то детских качалках.

— Расскажите мне что-нибудь интересное! — попросила я. Редкий случай для педагога. Чаще всего заставить педагога замолчать очень сложно, но у меня пересохло горло от страха.

— Ко мне ночью Кощей Бессмертный приходил! — поведал нам Янек. — Я ему как врезал одной левой, так он и улетел!

Девчонки восхищенно запищали.

— А к нам ночью Змей Горыныч прилетал! — хором закричали близнецы Дима и Вадим. — Мы ему как врезали, так он и улетел!

Они тоже получили от девочек группы заслуженный визг. Настала очередь Мишеньки. Он призадумался.

— Ко мне ночью Баба Яга приходила, — вспомнил он.

Кирилл развернулся к нему и вытаращил глаза:

— Зачем она тебе такая старая?!

Девчонки одобрительно фыркнули. Мишенька приуныл.

— Не ной! Хочешь патронов? — предложил не жадный Кирюша.

Патронов захотел не только Мишенька, но и вся группа. У меня снова задергался левый глаз.

— Каких патронов? — охрипшим голосом прокаркала я.

— Мой братан, когда из армии вернулся, гранаты принес, патроны и автомат! — доверчиво сообщил Кирилл.

— Тебе жалко было гранату подарить? Друг называется! — врезал товарищу по уху Янек.

— Ты чего дерешься?! Я гранату тебе в шкафчик положил! Ты бы открыл, а там подарок!

— Ух ты, спасибо! Когда придем в садик, поиграем!

С такими детскими играми я не то что до пятницы, до вечера не доживу.

— И мы хотим патронов! И гранату! А автомат завтра покажешь? — загалдели дети, дергая Кирюшу со всех сторон.

— Всем тихо! — у меня внезапно прорезался голос. Внимание на меня обратили не только дети моей группы, но и все находившиеся на площадке люди.

Я схватила Кирилла и принялась его трясти во все стороны, вытряхивая карманы его штанишек, рубашки и курточки. Патроны полетели во все стороны.

— Отпусти ребенка! — спокойный голос Седы Самсоновны растворил красную пелену в моих глазах. — Детей лучше вообще руками не трогать.

— Он взорвется, патрон проглотит, — голос опять пропал.

— Налейте ей кто-нибудь компотика! Кирюшенька, солнышко, отдай мне патроны. Молодец. А гранат больше нет?

— Нет, только одна была, я ее Янеку в шкафчик положил.

— Не повезло папе Янека, — стали обсуждать повара. — К нему уже поехали боеприпасы искать.

Меня напоили остатками компота. Пока пила, у меня возникла неплохая мысль привязать детей друг к другу и водить за собой на веревочке. Тогда они всегда будут у меня на глазах. Я сосчитала детей и двоих не досчиталась. Уронила кружку с компотом и заметила их — Тому с Киром — тихонько сидевших в углу площадки у кустов. Не успела порадоваться, что нашлись, как Седа Самсоновна предупредила:

— Быстро иди и посмотри, что они там делают!

— Так вроде бы тихо сидят?

— Запомни на всю оставшуюся жизнь: если дети притихли — значит они пакостят! Это правило работает всегда!

Неугомонный Кирилл и Тома тихо ели грибы-поганки.

— Выплюньте сейчас же!

Дети обернулись ко мне с надутыми щеками. Я зажала им носы, они открыли рты и выплюнули грибы.

— Дети, почему вы мне не сказали, что нашли грибы?!

— А тут на троих не хватит!

Вот мне очень интересно, кто-нибудь из воспитателей детских садов доживает до пенсии?! А я-то еще ругала своих студентов! Да они ангелы! Пусть сколько хотят кидаются чипсами на лекциях! Ни одного плохого слова им больше не скажу!

Я взяла детей за шкирку, забыв, что их нельзя трогать руками, и отволокла к медсестре, которая весело качалась на детских качелях. Та отнеслась к моему рассказу безразлично, а я ждала срочный вызов скорой помощи.

— Грибы? Поганки что ли? Не обращай внимания, у них иммунитет!

У детей на поганки, или у поганок на детей?

— Это как?

— Они их и на территории детского сада все время жрут. Сколько травили эти грибы, кипятком поливали, солью сыпали, растут, заразы! Хоть что с ними делай. Грибы растут, а дети их жрут. Пока все живы.

Я мрачно смотрела на нее и не уходила.

— Хорошо, вернемся в сад, прополощу им горло марганцем и дам активированный уголь.

— Договорились.

В целебные свойства активированного угля я верила безоговорочно.

В детский сад мы вернулись раньше, чем я думала. Узнав про патроны, к Гирлянде жаловаться и ябедничать был послан делегат — уборщица Светочка — и начальство пожаловало к нам на площадку само. Недовольно оглядело всех, особенно меня, и повелело возвращаться в детский сад, саперы уже уехали. Почему я начальству не нравлюсь? Никогда и нигде! Вот и у нашего декана я тоже не в почете. Зря надеялась на премию.

В углу раздевалки я увидела тетрадь со своими утренними записями. Ой, мне же надо искать убийцу... По моему мнению, убийца тут совершенно не нужен, с такой жизнью неделей раньше, неделей позже... То есть все там будем... Из ступора меня вывели дети подготовительной группы, которые сообщили мне, что грядет общее собрание воспитателей в зале на первом этаже, куда я должна срочно явиться. Дети подготовительной группы пообещали мне присмотреть за моей средней группой, сходить на кухню за обедом, когда тот будет готов.

Большой, метров сто, зал украшали черный рояль и картина с цветами на стене. Воспитатели — Седа Самсоновна, Артем Альбертович и незнакомая женщина неудобно сидели маленьких детских стульчиках. Методист Людмила Васильевна возвышалась над ними.

— Заходите, Людмила Николаевна, — голосом, от которого захотелось повернуться и сбежать, позвала она. — Почему вы без блокнота и ручки? Как вы будете конспектировать?

Я подумала, что вряд ли она скажет мне что-то такое, чего я не знаю, но вежливо ответила:

— У меня очень хорошая память.

Методистка не сочла это вежливостью, но зарождающийся конфликт замяла Седа Самсоновна:

— Людмила Николаевна, я дам вам переписать свой конспект.

Я благодарно взглянула на нее, она — укоризненно — на меня. Я уселась рядом с ней и стала слушать, остальные — записывать.

— Я собрала вас затем, чтобы сообщить о действиях воспитателя в ситуации, требующей эвакуации детей. Сегодня все произошло хаотично, но такого больше не должно повториться. Итак, если поступил сигнал тревоги, что должен делать воспитатель?

— Бежать с детьми! — сказали мы почти хором.

— Нет! Сегодня вы проявили вопиющую безответственность! Итак, записывайте. При поступлении сигнала тревоги воспитатель обязан позвонить в отдел образования и узнать, куда следует эвакуировать детей. Затем воспитатель должен позвонить родителям всех детей и сообщить им адрес, где будут находиться дети. После этого воспитатель должен пойти на кухню и получить сухой паек на всех детей. При получении пайка в ящиках и коробках воспитателю необходимо разложить продукты в индивидуальные пакеты на каждого ребенка и подписать их.

Воспитатели отложили ручки и смотрели на методиста.

— Почему не пишите? Завтра у всех проверю!

— Что-то еще?!

— Самое главное. После всего этого воспитатель должен нарезать лоскутки белой ткани размером десять на пять сантиметров.

— Зачем? — чей-то приглушенный шепот слева.

— На лоскутках надо написать фамилию имя отчество каждого ребенка, его домашний адрес и телефон. Фамилию имя отчество отца и матери ребенка, место их работы с адресом, телефоном и паспортными данными. Кроме этого — адрес места эвакуации. Затем эти лоскутки с информацией следует пришить к одежде детей...

— Пришить? — шепот сорвался.

— Да пришить на каждый предмет верхней и нижней одежды детей.

Воспитатели поняли, что методист не шутит.

— То есть если у меня в группе двадцать три ребенка, то я должен каждому на трусы, майку, брюки, платье, куртку, шапку пришить эти тряпочки? — ошалел Артем Альбертович, у которого, видимо, с шитьем были нелады.

— Совершенно верно. И такие же лоскутки засунуть в обувь детей.

— Вы представляете, сколько времени это займет? — робко спросила я.

— Положено действовать по инструкции.

Да, конечно, а граната, воздушная тревога, или что там еще на нашу голову, подождет. Ой, враги не нападайте, я еще лоскуточки на трусы детям не пришила! Никто не смеется почему-то.

— Итак, все записали? Завтра заучите конспект наизусть.

Методистка закрыла папку с инструкцией и ушла.