| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На третий день моего пребывания в Харруте Зармид куда-то пропал, но я сразу не придала этому значения, сочтя, что он просто занят. Благо, книг, принесённых им ранее, пока хватало, и я увлечённо читала, восполняя пробелы в знаниях о Шайдаре... Да какие там пробелы?! Одно сплошное белое пятно! Я же практически ничего об этом мире не знала, кроме того, что ни за какие коврижки не соглашусь покинуть его... Конечно, разобраться, что к чему, исключительно по книгам невозможно, но для начала и их вполне достаточно.
К бескрайнему своему удивлению, я выяснила, что на Шайдаре нет и никогда не было стихийной магии вроде магии огня, воздуха, земли и тому подобного. Даже разделения на чёрную и белую не существовало. О некромантах ни в одной книге ни намёка, да и Зармид ни о чём подобном не слышал. Проще говоря, в этом мире магия — это просто Сила, и баста. В принципе, оно и хорошо — не нужно заморачиваться, да и конфликтов на почве разнополярности направлений нет.
В одном из толстенных фолиантов я натолкнулась на карту. Оказалось, в этом мире имелся лишь один единственный материк, да множество островков, разбросанных по Великому океану. Материк по форме напоминал носок, развёрнутый пяткой к северу. Восточную часть отделяла горная гряда, пресекающая его почти от края до края. Судя по всему, это — Рассветные горы, где мы, собственно, и познакомились с искателями.
Большую часть земель с восточной стороны от хребта занимали эльфы. Видимо, нелюдимость этих остроухих отчасти можно объяснить географической изолированностью Эрданелона относительно основной части материка. Хотя, фиг их знает. Ведь и в большей части земных книг, в которых упоминались эльфы, говорилось об их нелюдимости и просто-таки патологическом стремлении оградить себя тем или иным способом от контактов с прочими расами. Так что, вполне вероятно — эта черта остроухих врождённая.
Примерно от центра "пятки" материка простирался на юго-запад самый высокий и обширный на Шайдаре горный кряж, называемый Харрутом, как и страна таруханов. Несложно догадаться, что она занимала большую часть этих гор, хотя здесь кроме самих таруханов жили и самые что ни на есть обычные люди.
В книге упоминалось также, что раньше, ещё до того, как магия ушла с Шайдара, в Харруте обитали и другие разумные и не очень расы, вроде горных троллей. Однако, куда и почему они делись, не разъяснялось. Кроме троллей упоминалось ещё пара десятков существ, о которых я никогда слыхом не слыхивал. Решила: вот вернуться ребята, расспрошу о прежних обитателях Харрута. Пока же заморачиваться не стала.
Харрутские горы тянулись с севера на юго-запад на протяжении многих километров вдоль "носка" Равнинные же земли вокруг занимали преимущественно многочисленные государства людей и степи орков.
Ближе к юго-западу располагались ещё одни горы. Их называли Ародскими. Когда-то они были не менее высокими, чем Харрутские, но время не слишком-то их щадило. То ли ветров там было больше, то ли породы другие, менее устойчивые к разрушениям, но сейчас они больше походили на каменистые холмы.
Кстати, именно тут обитали гномы. Сдаётся мне, за долгие тысячи лет эти рудознатцы попросту источили своё обиталище, как термиты старый бревенчатый дом. Это наверняка является ещё одной немаловажной причиной их напряжённых отношений с таруханами. Зуб даю, что Бверов папочка не прочь наложить лапу на более молодые и от того оч-чень перспективные для гномовой деятельности горы.
Если верить книге, почти вся юго-западная часть материка представляла собой обширные равнины, болота, леса и прочее. Здесь же располагались и так называемые Тёмные Земли, через которые нам предстояло нести Нашкар в храм Заката. Именно тут жили дроу, обожаемые мною ещё по книгам Земли. Не одни они, конечно. Были ещё вампиры, демоны и некие ароллы. Кроме них в Тёмных Землях обитало множество и других рас, но только у этих четырёх границы влияния были довольно чётко определены, и имелось некое подобие государства, правителя и свода законов. Остальные просто жили, где придётся — поодиночке, семьями или целыми родами.
В общем, я старалась использовать освободившееся время с толком. Много читала, думала, только всё равно безумно скучала по друзьям. Да, а ещё сны...
Каждую ночь мне снился Хартад и его зелёные глаза обещали что-то волшебное, но стоило мне приблизиться, как тарухан исчезал, и я оставалась одна в чёрной ледяной пустоте. Хорошо, что сны с наступлением утра становились прозрачными и очень быстро забывались, чтобы вновь вернуться лишь с приходом темноты.
А ещё я между делом прикормила стайку каких-то мелких пичуг наподобие воробьёв. Вообще-то, единственным их внешним сходством был размер. Светло-сиреневая в синюю крапинку окраска оперения, конечно, ни в какое сравнение не шла с воробьиной коричневато-бежевой, а вот суетливостью и задорным чириканьем эти Харрутские птички очень сильно напоминали своих земных собратьев, которые каждый год с сентября по май радовали меня посещением самодельной кормушки, закреплённой на окне.
Мама сетовала на неизбежно запачканное стекло, хотя своё окно я мыла самостоятельно лет с девяти. Славик жаловался на то, что воробьиный жизнерадостный галдёж мешает ему спать, а я на все карманные деньги упрямо вместо мороженого покупала пшено и подкармливала непоседливых птичек.
Конечно же, во дворце я никаких кормушек на окно не вешала. Просто как-то за завтраком заметила птиц на ветках высоченного дерева около окна и, так как это самое окно было приоткрыто для доступа в комнату свежего воздуха, я распахнула его пошире, а на подоконник накрошила хлеба. Сначала пернатые побаивались, но часа через полтора, видя, что не проявляю агрессии, занятая очередным фолиантом, склевали всё до крошки. В обед я заныкала всё, что было хлебобулочного, и история повторилась с одним лишь различием — птички не стали долго ждать.
Буквально за пару дней они освоились и обнаглели настолько, что не боялись даже в комнату залетать. Впрочем, одно значительное отличие от воробьёв я заметила почти сразу: эти малыши были куда цивилизованней своих земных собратьев, и не гадили, где попало. Ни на подоконнике, ни в комнате ни разу не появилось характерных пятен. Странно, конечно, но очень и очень приятно.
Обнаружив это свойство новых знакомцев, я прекратила выгонять их из комнаты, и уже на следующий день, подняв голову от книги, обнаружила, что со столика исчез надкушенный бутерброд, а на каминной полке, подлокотниках и даже на подголовнике кресла, в котором я сидела, уютненько дремлет два десятка сиреневых птичек.
Нет, я, конечно, птиц люблю, но почему они выбрали мою комнату в качестве спальни? Поели бы и улетели, как все нормальные дикие птицы! Обалдеть просто... Обведя изумлённым взглядом беззаботно дрыхнувшую стайку, я рассеяно пожала плечами и снова погрузилась в книгу.
Но на этом странности не закончились. Ночью следующего дня меня разбудил странный шум. Протерев заспанные глаза, я отперла дверь и осторожно выглянула в коридор. Надо сказать, что ночью он был освещён, хотя и не так хорошо, как вечером.
Серебристо-белые невидимые днём шарики свисали с потолка на тоненьких цепочках и давали ровный мягкий свет, яркий вечером и тусклый с полуночи. Что светильники представляли из себя технически, я так и не поняла, хотя Зармид честно пытался объяснить. Но то ли я туповата, то ли терминология тарухана недоступна простым смертным... Фиг его знает.
Судя по тому, что в моей комнате благодаря зеленоватой луне куда светлее, чем в коридоре, уже далеко за полночь. И кому это не спится в такое время?
Со второго этажа доносились какие-то крики, топот и звон. Кажется, я даже разобрала возбуждённый голос Дирнута.
Неуёмное любопытство, жалобно поскуливая, дёрнуло меня за краешек ночнушки и, просительно заглядывая в глаза, потянуло к источнику звука. Не в силах сопротивляться, я, придерживая длиннющий подол ослепительно-белой и безобразно кружевной сорочки, на цыпочках пошла по тёмному коридору к лестнице.
Слава Богу, о том, что меня в таком виде увидит кто-то из обитателей соседних комнат, можно было не беспокоиться. В этом крыле дворца располагались исключительно комнаты для гостей. Так как сейчас таковых в замке не было, на весь второй этаж этого крыла была только одна обитательница — я. Зармид объяснил, у тех, кто приезжает часто, во дворце есть свои апартаменты. Меня же поселили сюда, потому что я оказалась здесь впервые, а появлюсь ли снова — неизвестно.
Добравшись до лестницы, я спустилась на несколько ступеней и глянула вниз, перегнувшись через перила. Неожиданно по коридору второго этажа мимо лестницы метнулось чёрное пятно, а за ним пронёсся табун тяжело дышащих людей. Ну, или таруханов. В тусклом свете разве разберёшь?!
Кстати, людей в Харруте было предостаточно. Во дворце они находились в основном в качестве обслуги. Зармид говорил, неподалёку от замка есть несколько человеческих поселений, где выращивали скот, делали вино — в общем, просто жили люди. Таруханов за последние века осталось мало, и практически все они были воинами, так что для уборки, готовки и различных работ нанимали людей. Раньше всё это делали с помощью магии, но за последние века привыкли экономить Силу.
Но всё это никак не объясняло ночной кутерьмы. Чего это они тут за беготню затеяли посреди ночи? Может, это какая-то традиция местная? Например, сегодня день, вернее — ночь, пыхтящих бегунов? Я озадаченно потёрла переносицу и задумалась. Странно это всё. Дирнут не произвёл на меня впечатления человека, склонного беспричинно устраивать беготню с воплями по ночам. Значит, причина должна быть достаточно веская.
Что же, чёрт возьми, происходит?
Внезапно ко мне снизу метнулась чёрная тень. Инстинктивно отшатнувшись, я запуталась в подоле и плюхнулась на лестницу, ощутимо приложившись филейной частью о гладкий мрамор.
— Аршах! Каррах маргул тарахх! — донёсся издалека знакомый, клокочущий яростью вопль Правителя, и топот пары десятков ног стал приближаться.
Вот, чёрт! Если они сейчас решат проверить третий этаж в поисках неизвестно чего, Дирнут меня заметит и убьёт! Если не убьёт, то задолбает вопросами и подозрениями непонятно в чём! Путаясь в подоле, я чуть ли не на карачках метнулась наверх и через пару секунд, тяжело дыша от испуга и незапланированной пробежки, ввалилась в свою комнату. Господи, спаси и сохрани меня от психованного правителя таруханов!
Уже залезая под одеяло, заметила в складках сорочки тёмное пятно. Присмотрелась. Ба! Да тут маленькая, чуть больше ладони, летучая мышка. Ух ты!
Я аккуратно выпутала из кружев острые, застрявшие в них коготки. Ну кто так шьёт? Сплошные воланы и финтифлюшки! Осторожно, стараясь не повредить чёрные с лёгким фиолетовым оттенком крылья, я-таки взяла перепуганного зверька в руки.
— Бедненький, — прошептала тихо. Красноватые в лунном свете глаза смотрели настороженно. — Распугали, блин, всю живность своими ночными пробежками, психи ненормальные!
Когда-то, ещё при жизни бабушки, мы ездили на дачу. Там в старом довоенном амбаре, под крышей жили летучие мыши. Славка и мама их боялись, а мы с бабушкой нет. Поэтому, когда допекали очень уж сильно, я пряталась от мамы и братца именно в амбаре.
Кто бы сомневался, бабуля прекрасно знала где я, но не выдавала никогда — знала, что сама выйду, когда успокоюсь. Дачу мать продала. Примерно через год после похорон бабушки. А вот память и ассоциации остались. С тех самых пор к летучим мышам и старым амбарам я испытываю необъяснимую щемящую нежность. Глупо конечно, но факт.
Осторожно поглаживая мышку одним пальцем, я тихонько шептала успокоительный бред, когда в коридоре раздались тяжёлые шаги. Вот непруха! Торопливо укрывшись одеялом, сунула зверька за пазуху и притворилась спящей. Надеюсь, малыш не будет кусаться и пищать с перепугу.
Шаги замерли около моей двери. Блин, они ко мне всей толпой ввалиться решили? Чёрт, а я даже дверь не заперла! Только я успела понадеяться, что у Дирнута не хватит наглости на такое хамство, как дверь распахнулась, с грохотом ударившись об косяк. Я испуганно подскочила, старательно тараща якобы заспанные глаза на монументальную фигуру правителя.
Вот же нахал! Ну подожди у меня! Будешь знать, как вламываться в спальни без спроса!
И, набрав в лёгкие побольше воздуха, я завизжала изо всех сил. А сил у меня было мно-ого... Звуковой волной Дирнута и кучу толпящихся у него за спиной мужиков снесло в коридор. Острые коготки мышонка царапнули грудь под рубашкой.
Блин, так я бедную зверушку до инфаркта доведу! Пришлось заткнуться, чтобы не пугать и без того пострадавшего этой ночью мыша.
Кое-как выбравшись из кровати, я выглянула в коридор и натолкнулась на ошарашенный взгляд Дирнута, который ошалело тряс головой, будто надеялся таким образом вытряхнуть из ушей мой визг.
— Хам! — рявкнула я и, захлопнув дверь прямо перед носом тарухана, повернула ключ в замке.
Какое-то время из коридора доносились приглушённые шорохи и невнятное бормотание, но минут через десять всё стихло.
Выковыряв из-за пазухи отчего-то прибалдевшую мышь, я удивлённо уставилась на неё. Глаза у зверька полыхали алым. Эм... От испуга, наверное. Ещё бы! Сначала тебя сгоняет с насиженного места толпа мужиков, а потом в довесок оглушают женским визгом. Тут и свихнуться можно! Открыв окно, я осторожно сгрузила мышку на подоконник и, погладив напоследок мягкую спинку, шепнула:
— Лети домой.
Зверёк неуверенно потоптался по подоконнику, неуклюже подпрыгивая, и посмотрел в мою сторону алеющими глазами. Хм... Такое ощущение, будто ему что-то мешает расправить крылья. Но не оставлять же его в комнате? Чем я буду кормить летучую мышь? Вроде бы на Земле они питаются насекомыми. Некоторые виды предпочитают ягоды... А здесь?
В попытке хоть что-то понять, я переключилась на магическое зрение и с облегчением выдохнула... Кажется, дошло, в чем тут дело. Правое крыло оплела непонятная серо-зелёная паутина. Видимо, зверёк вляпался в какую-то магическую дрянь, а теперь не может нормально передвигаться.
Осторожно стерев пальцем тусклые нити, я улыбнулась.
— Вот теперь лети, но впредь будь осторожнее. Не лезь куда не надо.
Зверёк ещё раз как-то странно, почти осмысленно, посмотрел на меня и сиганул с подоконника вниз. Тёмная спинка мелькнула в лунном свете, а я прикрыла окно и отправилась в кровать досыпать.
Вся эта беготня посреди ночи не прошла бесследно. Нет, ничего особенного не случилось. Просто безумно не выспалась, так как ещё часа полтора после того как выпустила на свободу мыша, не могла заснуть, а потом и вовсе снилась какая-то дрянь.
Дирнут с улыбочкой полоумного маньяка и мечом наперевес гонялся за крохотным, не больше вчерашней мышки, Хартадом. Препод по налогам, тот, что схлопотал от меня по морде за пошлые намёки, приставал к Варуку. Нахваливал его очаровательную улыбочку и совал смущённо хихикающему орку цветы и конфеты.
Бвер, почему-то в балетной пачке и шляпке с вуалью, лепил пельмени, сидя на моей кровати и матерился на чистейшем русском, утверждая, что для настоящих сибирских пельменей в фарш нужно добавлять не меньше двух стаканов ногтей на кило мяса, а не жалкую горсточку. Жуть, в общем...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
