| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
И в данную минуту Марку лишь хотелось ненадолго оттянуть сладкий момент ожидания чего-то магического и волшебного. Он в последний раз глубоко выдохнул и прошел за открывшуюся перед ним дверь.
* * *
*
Ребята одновременно что-то кричали, но Марк совершенно не мог их понять.
— Живая!..в лесу...не поверишь!..скорее!
— Мы видели...давай!..шевелится...
Не переставая кричать, Мишка и Антон схватили свои велосипеды и быстро покатились по тропинке. Марк стремительно уселся на свой, и изо всех сил крутя педали, пытался их догнать. Вскоре друзья свернули с тропинки и помчались прямиком в лес. Ехать стало значительно тяжелее, под колеса летели шишки и сухие сучки, ветки деревьев больно били по лицу. Поездка оказалась недолгой, и ребята резко затормозив, побросали велосипеды. Марк тоже остановился и увидел, как они склонились, что-то рассматривая и громко смеясь.
Подойдя к друзьям, Марк увидел лежащую на траве белку. Маленького пушистого лесного зверька, отчаянно пытавшегося выбраться из огромного охотничьего капкана. Так получилось, что ржавые металлические клыки придавили белке обе задние лапы, обнажив крохотные белые косточки. Зверек тихо постанывал, слабея на глазах от потерянной крови. Но шок давал ей новые силы, и белка снова пыталась освободиться, еще больше причиняя себе вред. Антон, подобрав длинный сучок, принялся трогать им бедное создание, весело гогоча после каждого своего прикосновения, причиняющего белке немыслимую боль. Мишка стоял рядом, облокотившись на Антона рукой и согнувшись в порыве хохота.
Картина была настолько бесчеловечной и жестокой, что Марк почувствовал, как злоба застилает ему глаза. Сжав кулаки, они налетел на друзей и заорал:
— Прекратите, придурки! Что вы делаете?
Ребята явно опешили от такого поступка. Антон, снова улыбнувшись, сказал:
— Марк, ты чего? Шуток не понимаешь?
— Какие здесь, к черту, шутки? — Марк прокричал это так громко, что сорвал горло.
— Успокойся, друг. Мы же просто так. Посмотри на нее: она почти труп. Этой белке уже ничем не помочь.
К горлу Марка подступил противный жгучий комок, костяшки пальцев на сжатых кулаках побелели. Он снова взглянул на крохотного зверька, жалобно скулящего в последних попытках остаться в живых. Маленькие, словно горошины, глаза впились в Марка умирающим взглядом.
— Мы же не думали, что ты у нас такой слабак. Нюни здесь распустил, — засмеялся Мишка. — Подумаешь белка. Их в лесу еще сотни, а то и тысячи.
Пока Мишка продолжал что-то говорить, Антон снова взял сучок и принялся с ехидной улыбкой мучить бедное животное.
И в этот момент, Марк не выдержал. Он уверенно подошел к Антону, нагло его толкнул и, схватив с земли довольно большой серый камень, принялся наносить удары. Один за другим. Марк поднимал и опускал руку, каждый раз прилагая все свои силы. Кровь уже запачкала камень, лицо и одежду. Мишка замер рядом, потеряв дар речи. Марк, не останавливаясь, взвыл и громко заплакал. Из глаз хлынули слезы. А руки продолжали ритмично двигаться.
Затем Марк остановился. Вокруг стояла тишина. И только лесные птицы пытались ее нарушить своим пением. Марк сидел на коленях, опустив голову на грудь. Его плечи резко вздрагивали, и он чуть слышно всхлипывал. Рука продолжала сжимать окровавленный камень. Внезапно Марк почувствовал, как чья-то рука мягко опустилась ему не правое плечо, и услышал голос:
— Марк...дружище. Успокойся. Прости нас.
Марк поднял голову и увидел нависшего над ним Антона. Его глаза были наполнены ужасом и сожалением.
И так продолжалось в течение нескольких минут. Трое мальчишек молча прислушивались к внутреннем голосам. Один стоял, как вкопанный, нервно вращая глазами. Другой стоял рядом с не по детски серьезным лицом. А третий сидел на траве с трясущимися руками, продолжая плакать.
Когда Марк успокоился, он поднялся с земли и посмотрел на капкан. Вместо белки в нем лежало кровавое месиво. Он отвернулся и молча направился обратно к велосипеду. Друзья, удивленно переглянувшись, последовали за ним.
Марк уже уселся на велосипед, как услышал голос Антона, идущего в нескольких метрах от него:
— Марк, не думал, что ты такой псих! Больше не будем тебе ничего...
В этот момент что-то громко щелкнуло, и Марк увидел, как Антон резко свалился на землю. Затем раздался душераздирающий крик.
* * *
*
После всего, что произошло за один день, Марк уже ни чему не мог удивиться. Не удивился он и тому, что в "Наблюдательной комнате" наблюдать было совершенно нечего. Конечно, само помещение было очень приятным. Это был большой зал с несколькими комфортными диванами и креслами. В центре комнаты стоял красивый узорчатый фонтан, который прекрасно работал, несмотря на семилетний простой. Вода, весело журча, выплескивалась высоко вверх и затем стремительно падала в резервуар.
Все диваны были повернуты в одну сторону, и Марк догадался для чего. В стене напротив них располагалось огромное окно, в которое можно было с восхищением смотреть на звезды и другие космические объекты. Но, к большому сожалению Марка, оно было плотно закрыто металлическими крышками, которые, впрочем, отлично вписывались в общий интерьер.
Марк подошел к этим своеобразным жалюзи, и заметил сбоку небольшую панель с одной кнопкой. Обрадовавшись, он громко на нее надавил, но снова был разочарован. Кнопка лишь загорелась красным, и сверху прогудел противный короткий сигнал.
— Видимо, тоже заблокировано... — раздосадовано произнес Марк и развернулся.
Глаза его тут же упали на бар, встроенный в другую стену, за креслами. Он медленно к нему подошел и с удивлением обнаружил, что в нем полно всевозможных напитков, как безалкогольных, так и весьма крепких. Марк взял стакан и наполнил его первым, что попалось под руку. Это оказался какой-то коньяк, который залпом влился в его горло, разогревая внутренности. Марк заметил шкафчик с сигаретами и, достав одну, закурил. С этой вредной привычкой он завязал еще в студенческие годы, но сейчас он просто не мог отказаться от такого успокоительного. Сладкий дым, нежно проникал в легкие и, потеряв свою насыщенность, выходил обратно. После стакана коньяка курить было одно удовольствие.
Марк налил себе еще один стакан, взял новую сигарету и уселся в кресло. Спиртное приятно грело живот, в глазах помутилось — сказывался голодный желудок. Однако, этот момент был самым приятным за весь тяжелый день. Веки самопроизвольно закрылись, и сознание уже стало погружаться в сладкую дремоту, как вдруг в наушниках раздался голос Барри:
— Марк, ты где? С тобой все в порядке?
Марк тяжело затянулся сигаретой и ответил:
— Да, Барри. Все хорошо. Я в секторе отдыха. Скоро подойду.
— Хорошо, — Барри явно был рад это слышать. — А то мы уже разволновались, где ты так долго ходишь.
— Ладно, до связи, дружище.
Закончив короткий разговор с уборщиком, Марк нехотя поднялся с кресла и направился к выходу.
В столовой стоял шумный и веселый гам. Наконец-то экипажу, которому пришлось столько пережить за весь день, впервые удалось поесть. Столы были заставлены всевозможными вкусностями, от вида которых голод только усиливался.
Марка встретили, как героя. Люди засвистели, громко закричали свои приветствия, кто-то захлопал в ладоши. Его усадили за столик рядом с Иваном, Барри, Анной и другими знакомыми. Друзья накинулись на Марка с вопросами, но тот, перекинувшись с ними парой предложений, принялся торопливо поглощать все, что можно было съесть: салаты, бутерброды, курицу, горячее со всеми видами мяса. Несмотря на то, что большая часть еды была искусственно материализованной, и в любой другой день Марк плевался бы от ее пресного вкуса, сейчас ему казалось, что он в жизни не ел ничего вкуснее. Это было бесподобно.
Атмосфера вокруг была разряженной. Все были довольны.
— А где раненые? — спросил Марк, дожевывая особо нежный кусочек безвкусного куриного филе. Ответил Барри:
— Слава богу, тяжелых ранений удалось избежать. Мы их поместили в небольшой фельдшерский пункт, недалеко отсюда, дальше по коридору. С ними врачи, они дежурят по-очереди. Ты как?
— Спасибо, я в порядке, — хило улыбнулся Марк и продолжил разговор: — Ну и денек...столько всего навалилось. Где, черт возьми, этот капитан, будь он проклят!
— Это точно, — вмешался Иван. — Капитан нас хорошенько подставил. Если, конечно, это его рук дело. Без доступа на мостик, мы не сможем управлять кораблем и не посадим его на планету. Там такая сложная система, что даже мне не по зубам с ней так быстро справиться. Но я постараюсь сделать это как можно скорее.
— Хорошо, Вань. Я уверен, ты справишься.
— Ну...рассказывай, где ты был, что видел? — это был Палыч, который с интересом пододвинулся ближе к собеседникам.
— Нашел я жилой сектор, — сказал Марк и увидел, как люди вокруг оживились, услышав это. — Он на втором этаже...
— Ярусе, — поправила его Анна, молчавшая все это время. — На корабле этажи называются ярусами, мы же не в здании.
— Спасибо за своевременное замечание, — Марк хохотнул, и Анна улыбнулась в ответ. — Так вот. На втором ярусе я попал в жилой сектор через вентиляционную шахту.
— Постойте, — вдруг перебил Барри. — Может быть, на капитанский мостик нам тоже попасть через вентиляцию?
— Исключено, — снова вступила Анна. — Будьте уверены, что выход из шахты на мостик будут перекрывать не алюминиевые крышечки, как в жилом секторе, а что-то более тяжелое и защищенное. Ваш ломик там не поможет.
С грустью в глазах Барри лишь промолчал в ответ. А Марк продолжил:
— Сначала я не заметил, но потом понял, что мне там показалось странным. Все окна были закрыты. Более того, в наблюдательной комнате, что в секторе отдыха, так же было закрыто огромное окно, через которое члены экипажа должны любоваться звездами.
— Думаю, это последствия все той же блокировки системы, которая удерживает дверь на капитанский мостик, — заключил Иван. — Отключим ее — попадем на мостик и сможем насладиться видом космоса.
— Было бы здорово! — выкрикнул Палыч с горящими от восторга глазами.
— Но кое-что еще более странное я заметил в двигательном отсеке, — произнес Марк и его голос стал заметно тише. Дождавшись относительной тишины и внимания окружающих его людей, он продолжил: — Там стоит мертвая тишина. Не нужно быть гением, чтобы понять — двигатели не работают.
После последних слов Марка в столовой воцарилось молчание. Все до единого уставились в его сторону. Анна умоляюще посмотрела Марку в глаза. Палыч в раздумьях опустил голову вниз. И только Иван смог нарушить воцарившуюся тишину.
— То есть получается, что мы не летим? — еле слышно спросил он.
— Ну, сложно сказать, — ответил Марк. — Скорее всего, мы движемся, но с недостаточной для экспедиции скоростью.
— Дьявол! — выругался кто-то из дальнего конца столовой, и пространство вокруг стало постепенно наполняться возгласами людей.
Марк с шумом отодвинул стул, встал и громко произнес:
— Внимание! Прошу всех успокоиться! Нет повода для паники. Возможно, все в порядке!
— Ничего не в порядке! — закричал тот самый пилот, который жаловался еще у лифта. — Мы по-прежнему понятия не имеем, где капитан, и что здесь происходит, а тут еще выясняется, что корабль висит посреди космоса, и мы даже не можем посмотреть, что творится за бортом! И вы будете продолжать убеждать меня в том, что нет повода для паники? Да я уже сотни раз пожалел, что подписался на эту проклятую экспедицию!
Марк молча выслушал пилота и затем спросил:
— Как тебя зовут?
— Меня? Э-э...Джон, — замялся пилот.
— Послушай, Джон. Несмотря ни на что, всегда есть надежда на лучшее. Конечно, возможно, все так и есть, как ты говоришь, и мы навсегда затерялись в космосе. Но разве не лучше надеяться на лучшее? На то, что капитан Ридер найдется, мы сумеем попасть на мостик, запустить двигатели и долететь до Проксимы Номос, лишь немного отстав от графика.
Джон заметно притих и успокоился, продолжая внимательно слушать Марка.
— Я всегда говорю себе: лучше думать о худшем, но надеяться на лучшее. И потому, призываю всех следовать этому совету. Только так мы сможем сплотиться и совместными усилиями выйти из любой трудной ситуации. Выбирайте: сидеть и беспомощно скулить или объединиться.
Сидящие и стоящие вокруг одобрительно закивали, поддерживая Марка.
— Что скажешь, Джон?
Пилот опустил глаза и тихо, но уверенно сказал:
— Ты прав, Марк. Прости. Просто столько потрясений за несколько часов...я сорвался.
— Я понимаю, — Марк подошел к Джону и похлопал его по плечу. — Давайте думать, что будем делать дальше.
— Не знаю, как все, но я немедля отправляюсь на мост управления. Попытаюсь все-таки разблокировать систему, — сказал Иван.
— Похвально! — улыбнулся Барри.
-У меня есть одно предложение, — громко произнес Марк, и люди моментально повернулись в его сторону. — Первым делом, предлагаю пойти в жилой сектор, и разойтись по своим комнатам и отдохнуть. Недалеко отсюда есть сектор отдыха. Почему бы нам всем не расслабиться?
Он услышал довольные голоса экипажа и продолжил:
— После того, как все отдохнут, я намереваюсь собрать четыре небольших команды по три-четыре человека на ярус и отправиться на дальнейшие поиски Ридера. Заодно разузнаем обстановку в остальных частях корабля.
— Я поражаюсь, как ты так быстро и легко принимаешь простые, но самые подходящие решения, — воскликнул Палыч и весело посмотрел на Марка. — Вряд ли кто-то будет возражать. Ты доказал всему экипажу, что на тебя можно положиться!
Марк удивленно посмотрел по сторонам и увидел уверенные, сияющие надеждой лица людей. Вновь со всех сторон раздались одобрительные возгласы. Удивлялся Марк тому, что еще несколько часов он был самым обыкновенным механиком, ничем не выделяющийся из толпы.
* * *
*
— Ну, еще по бутылочке, и хватит?
— Конечно! Куда торопиться? Официант, будьте добры!
Марк с друзьями сидели в местном баре, недалеко от общежития. Пары давно закончились, и они, как обычно пили пиво в честь пятницы и конца учебной недели. Молоденькая официантка принесла им по большому стакану темного пенного пива, и приятели продолжили свой разговор.
— Так вот. Я ему и говорю: "Мужик, успокойся, иначе я за себя не ручаюсь!" — немного заплетающимся языком сказал Мишка.
— А он что? — улыбнулся Антон.
— Что-что...не успел я закрыть рот, как мне в челюсть со всего размаху прилетел его здоровый кулачище! — эмоционально продолжал свой рассказ Мишка. — Не-е, ребят, это даже кулаком то назвать сложно. Мне тогда показалось, что кирпичом по морде заехали!
Тут Марк с Антоном не удержались и громко заржали, держась за животы и показывая пальцем на Мишку.
— Смейтесь-смейтесь! — обиженно вскрикнул тот. — Мне вот тогда совсем не до смеха было. Мало того, что я три дня после этого не мог говорить, так еще опозорился перед Юлькой. Она, конечно, сначала меня долго жалела, но потом при каждой ссоре стала вспоминать этот случай и давить на мое достоинство.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
