— Да, видимо, придется... — тихо согласилась Ящерка, поглаживая своего встревоженного капитана по голове. Невидимка ее, кажется, не видел и не слышал, но за руку держал все так же крепко.

Лис быстро выскочил в комнату и громко там завозился. Девочка успокаивающе гладила Невидимку и шептала не менее успокоительные слова. Тот, словно с трудом, повернул в ее сторону голову и с хрипом и остановками прошептал, будто что-то не давало ему сказать:

— Бежать... отсюда... надо...

— Чего? — спросила она, наклоняясь к Невидимке.

И тут на глаза упала тьма. А потом все вернулось обратно. Но Ящерка вдруг поняла, что ее что-то тревожит. Только что — она понять не могла.

* * *

Невидимка нервно накручивал на палец длинные светлые пряди. Он ненавидел длинные волосы. Они мешались ему так, словно были на теле лишними. Но, во-первых, длинные волосы — отличие командира, отличие дурацкое и глупое, но ему запрещали стричь их под угрозой смерти. А во-вторых, они скрывали его уши.

Сам себя Невидимка считал парнем симпатичным, считал так — задней мыслью. Но уши... Ему казалось, что более растопыренных ушей нигде нет. Вообще. Проблема усугублялась тем, что всего ушей в своей жизни он видел мало — их можно было считать по пальцам, вот сколько! Увидев нового человека — а это было редкостью, Невидимка усвоил данный факт, как правило, но все-таки волновался, "увидев нового человека", именно за уши, вдруг они окажутся не такими, как у него? — мальчик напрягал все свое зрение, чтобы понять, какие же слуховые органы у столь неожиданного существа в его мире?

Самое обидное было то, что у его напарников уши были обычные. У Ящерки они ничем не выделялись, были небольшие, обычные И ПЛОТНО ПРИЛЕГАЛИ К ГОЛОВЕ. Уши Лиса были почти такими же, не считая мочек. Мочки как-то тоже прилегала в голове. Но углядев такие же у Змея и Вороны, Невидимка почти разозлился. Только у него уши были растопыренными, как у слонов, которых он видел на картинках в обучающих книгах. Более того — на рисунках в художественной литературе уши людей были не менее обычными.

В данный момент уши Невидимку волновали больше всего. Точнее даже не сами уши. А то, что он за ними обнаружил. И обнаружил именно сегодня. Он удивленно ощупывал тело, то там, то здесь натыкаясь на странные выступы, наросты, которые были скрыты под кожей. Позвав Лиса и Ящерицу и так же тщательно ощупав их, Невидимка понял, что его опять чем-то выделили из общества — наросты у ребят были в гораздо меньшем количестве. А еще — только на шее. Но дело было не в этом — раньше он знал лишь про один такой нарост — на той самой шее. И теперь был обескуражен только одним вопросом — как же он раньше эти бугорки не заметил. И были они какие-то маленькие, квадратные или овальные. С половинку одной фаланги мизинца. А за ушами гораздо больше, чем остальные. И... И за все теми же ушами какие-то странные. Кожа там была раздражена и покраснела. Это ему сказал Лис после всеобщего ощупывания.

С очередной вспышкой раздражения Невидимка вернулся к осмотру своего тела. Он не понимал, как он мог раньше не найти на себе эти заметные частички. Ну никак не понимал!

— Лис! — позвал он напарника, который был в Главной комнате. Главная комната соединяла еще два помещения — Неглавную комнату и ванную. Из нее же Дверь вела Наружу. Что было прямо за дверью, ребята не знали. Прежде, чем они оказывались за ней, приходила Ворона и надевала на них шлемы. Каждый шлем был черного цвета, на шее практически стирал кожу до крови, и видимости из него не было никакой. Впрочем, что находится за Дверью их никогда не интересовало.

Вместо Лиса в комнату вошла Ящерица. Вид у нее был сонный, а глаза покраснели и воспалились. Все трое уже неделю читали книги, которые им дали для выполнения следующей тренировки. Все книги были религиозной тематики, и что именно будет в задании они даже не догадывались.

На девочке была тонкая майка и белые шорты. Несмотря на погоду, царившую за Заслоном, под самим куполом было нестерпимо жарко, а в помещениях даже прохладно. Но никто из них этого не знал.

— Лис спит, — смертельно усталым тоном прошептала Ящерка. Она всегда первая прочитывала книги, а затем зубрила наизусть уже понятный текст. Почему-то читать ей удавалось легче, чем думать, поэтому она запоминала книги подробнее других, а потом цитировала их Невидимке, который, в свою очередь, молниеносно работал с материалом, готовя им путь к выполнению заданий.

— Принеси ножик, иголку и ножницы, — попросил ее мальчик, примериваясь к бугорку чуть выше колена. Невидимка был почти полностью обнажен, но никогда не испытывал из-за подобного дискомфорта. Двенадцать лет всей жизни они провели рядом, поэтому таких слов как смущение в их лексиконе не существовало. — А еще спирт, наверное. Спасибо.

Ящерка послушно удалилась. Она привыкла, что командир говорит двумя тонами — дружеским и приказным. Сейчас прозвучал второй. И значит, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Потому что приказы Невидимка отдавал только на заданиях. А сейчас они были в своем Мире.

Когда девочка вернулась и положила рядом все принесенные вещи, Невидимка схватил ее за руку, почти умоляя глазами присесть.

— Ты когда-нибудь смотрела под кожу? — тихо спросил он.

— Что? Зачем? — Ящерка поморгала. Невидимка неожиданно заметил, что вокруг зрачков ее глаз расползаются тонкие красные ниточки лопнувших сосудов. И что по идее он должен выглядеть так же.

— Помоги мне, пожалуйста... — тихо-тихо попросил он.

Ящерица кивнула. Она была бледная и явно очень устала, но тем не менее выжидательно смотрела на него, ожидая приказов. Или просьб. Да, последнее было более точно. Невидимка никогда больше не будет приказывать им в Мире... По крайней мере хотелось об этом надеяться.

Смочив полоску ткани в баночке со спиртом, Невидимка натер ею кожу вокруг странного нароста. Ящерка снова моргнула, но уже не так сонно, и наклонила голову поближе к мальчику.

— А что ты хочешь сделать? — выжатым голосом спросила она. Ее движения становились все более осоловелыми.

— Дай мне ножик... Ящерка... — Невидимка поднял глаза на девчонку. — Будь добра — принеси аптечку. Если случится что-то плохое, то... В общем, ты врач — ты знаешь, что делать...

Девочка встала, покачиваясь на тонких ногах. Приложила ладонь к холодной стенке ванной — стенка была выложена ледяным кафелем. У Ящерицы кружилась голова. Но в то же время слова Невидимки были важными. Такими важными, что их нужно было исполнить, не поддавшись сомнениям.

Невидимка же взял ножик. Рукоятка, плавно перетекающая в острие, была ледяной. Пальцы мальчика на миг стали ватными, но он захотел. И они в ту же секунду стали твердыми, и крепко сжали ручку оружия.

В данный момент кухонный нож должен был стать или наполовину оружием, или наполовину хирургическим спасателем жизней.

Вернулась Ящерка, втащившая громоздкую аптечку-чемодан. Следом втиснулся Лис, которого явно разбудили их голоса и шум ползущей по холодному полу аптечки.

— Вы чего? — спросил он хриплым после сна голосом, но Ящерка приложила палец к губам, намекая на тишину. Лис замолчал и присел рядом с ними, внимательно буравя взглядом нож в руках своего командира.

А Невидимка все никак не мог приступить к выполнению своей неожиданной идеи. Порезать собственное тело... Оказывается, это так трудно... Но все трудности со временем принимают два вида. Становятся невыполнимыми или решаемыми.

И холодная сталь коснулась тела. Невидимка вздрогнул, как после неожиданного выстрела в воздух. Надавил на нож, резко, с усилием, и наточенная до предела, тонкая-тонкая сторона ножа, вошла под кожу. Тут же наткнулась на препятствие — нарост мешал ножу двигаться дальше. Текла кровь. С каждой секундой боль выводила из оцепенения Невидимку так быстро, как тает льдина, выставленная под жаркое июльское солнце.

На счастье, или на беду, но Невидимка не знал, как ласкают или обжигают кожу лучи солнца. Он привык считать болью другие факторы. Он не знал, что когда идет кровь, должно быть больно. А боль... Боль наращивала себя с каждой секундой, а затем резко ушла, растворяясь где-то в воздухе.

Невидимка резал дальше. Он не знал, как дрожит сейчас Ящерица — врач, который учился не по книжкам, а на живых людях. Не знал, что Лис открыл рот, готовый в любую секунду остановить его руку вопреки всему, но пока еще чему-то обязанный, покорный, не смеющий нарушить воли командира. Невидимка просто резал непонятную, занявшую все его сознание штуку, и понимал, что пока ее тайна не примет понятные черты, оторваться от ее изучения ему будет не под силу.

Оно отвалилось через минуту. В тот миг боль вернулась снова, Невидимка едва смог отпилить последний лоскут кожи, к которому приклеилась или "вживилась" эта странная штука. От штуки шли проводки. Но Невидимка и их отрезал, вздрагивая, как случайный вор.

Нож отнялся от ноги. Мальчишку трясло, знобило, пронзало неприятными вспышками резкой боли, к которой он привык, Тошнило...

Ящерка словно очнулась ото сна, открыла аптечку и медленно, как будто ничего не случилось, стала перебирать свои инструменты. Лис подобрался к обмякшему Невидимке прямо на коленях и потрогал его лоб.

Командир был в сознании. Тупо размышлял, зачем ему понадобилось это все делать и почему по всем законам физики и биологии протянулась несчастная, зачеркивающая их линия. И почему ему стало больно только сейчас.

— Ты дурак... — бормотала Ящерица, — что это за чепуха?

— Я не знаю... — выдохнул Невидимка, вздрагивая каждые три секунды. Внутри било колючей болью, било не прекращаясь, но не сильно, даже терпимо. Как будто било током...

— Ты дурак, — голос Лиса, в отличии от Ящеркиного был весьма более категоричен. — Ты знал на что идешь?

— Мне не было больно... — тупо прошептал Невидимка, и понял, что сейчас заплачет. — А теперь стало...

Он протянул руку, и взял окровавленное "оно", вырезанное из тела. Выбрался из поддерживающего объятия Лиса, отмахнулся от помощи Ящерки. Девочка вспыхнула, пытаясь его удержать, но Невидимка так на нее посмотрел, что она осела обратно на пол, ожидая новых приказов.

— Что-то случилось, — подумали она и Лис почти одновременно.

Невидимка стоял у раковины, мокрой губкой обтирая странную штучку. Она была совсем небольшой и железной. Квадратная коробочка с лампочкой красного цвета, вдавленной прямо в этот квадрат. Два проводочка, желтый и зеленый, обрезанные, торчащие с разных сторон коробочки, были совсем тонкими, безобидными, походили на вены. Точнее, их имитацию.

— Что это? — тусклым голосом спросил Невидимка.

Лис и Ящерка подобрались к нему и дружно положили головы ему на плечи. Если бы какой-нибудь посторонний человек увидел их, то с большой вероятностью умилился бы и застыл на месте, пожирая удивительно дружную картинку.

Картинка дрогнула. Лис протянул свою широкую ладонь к странной штуке. Приблизил к глазам, поморгал. Уставился на Невидимку.

— Ты это мочил?

— Ага, — кивнул Невидимка, сжимая в руках мокрую губку.

— Я сомневаюсь, что оно теперь будет работать, — с видом человека, который ну очень хорошо разбирается в технике, изрек Лис.

Невидимка, понимающий, что Лис хочет разрядить странную тянущую обстановку, что сложилась в помещении, все-таки разозлился, и вырвал металлический предмет из рук напарника.

— Сам знаю! — он взмахнул руками так, словно собирался что-то сделать.

Его рука наотмашь, совсем ненарочно, пихнула Ящерку в живот. Он ожидал чего угодно, и внутренне сжался, кляня себя за случайный жест, но то, что произошло, заставило его забыть обо всем, что происходило в комнате последние минуты.

Ящерка отлетела к зеркалу так, словно ее швырнули с крыши дома и даже наподдали, чтобы летелось лучше. Зеркало, которое всегда казалось нарочито хрупким, неожиданно треснуло так, что его декоративность оказалась совсем не показушной. Ящерка как ударилась о него головой, так и затихла. Миг — Лис и Невидимка замерли, ожидая продолжения банкета. И банкет продолжился. Трещинка неожиданно разрослась на множество побочных трещин. И одна, ну совсем уж неприлично громадная, начала медленно отколупливать свой немаленький вес от хрупкой рамы зеркала.

Невидимка уже не мог думать о том, что случилось с Ящерицей. Он думал лишь о том, что с ней станет, когда эта громадина обрушится на нее кучей осколков. Или не осколков. И так и разрежет ее хрупкое тело напополам. Из-за него...

Мимо проскользнула тень. Это очухался Лис, и метнулся на помощь Ящерке со своей обычной стороны полагаясь лишь на силу, а не на голову. Пробегая он наотмашь, на самом деле конечно лишь мазнув, ударил рукой по его голове, тоже приводя в чувство. И Невидимка конечно же пришел, поняв, что его мозг снова работает быстро, куда быстрее, чем происходящее вокруг действо.

— Стой! — он тоже чуть-чуть рванулся вперед, но не кидаясь на помощь Ящерке, а в тщетной попытке остановить Лиса. Мир медленный, а уж особенно он медленен по сравнению с мыслями, но сейчас, когда крениться на беспомощную девочку кусок прозрачного и опасного стекла, даже он, Невидимка, не может придумать ничего, что могло бы спасти его подчиненных от гибели, от увечий, от ран, даже от царапин.

"НЕТ! Я должен, моя суть и существование в том, чтобы они выжили!!!" — заорало внутри мерзким, выводящим из себя тоном так громко, что Невидимка почти оглох. И впервые в жизни забыл про то, что нужно думать, оценивать и решать только мозгами. Потому что кинулся следом за Лисом.

Мир вернулся в привычную скорость, когда он оказался впереди друга. И, не делая попыток остановиться, врезался в злосчастное зеркало, снося его в другую сторону.

Лис, замерший на месте, и Ящерка, распростершаяся без сознания на ледяном кафельном полу приняли ломаные очертания и рассыпались на много-много кусочков.

Мир застыл.

И снова рванулся в своем неистовом, мгновенном, непонятном скорости людей, беге. Помчался галопом, отбирая у Невидимки те секунды, что забрал у него мальчишка, пока находился в пронзительном, бьющем по вискам трансе.

Куча стекла — так много его было! — посыпалась на него звонким дождем. И этот звон был оглушающим. На долгое время — даже последним в жизни...

— 6 —

Мужчина шел за мной так, словно доверял мне полностью. Он преданно спешил сзади, с легким интересом оглядываясь по сторонам, а временами сообщая "Новый мир! Совсем новый мир!".

Скажу честно, я завидовала. Если он был где-то за пределами Пятикуполья, то он зверски богат и безбожно удачлив. Я даже хотела ему об этом сообщить, но передумала. Еще не хватало ему предложить мне плевую работку за билет отсюда! Я же не смогу отказаться!..

Но откажусь. Потому что не хочу иметь с ним никаких дел. Несмотря на то, что он неуклюжий и лицо у него совсем ребячье, он неуязвим для оружия и ничуть об этом не жалеет. Хотя с чего бы ему об этом жалеть? Скажу же временами...

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓