Цр: Идущая

— Ладно, не будем отвечать, — буркнула Реана. "Всё-таки, до чего он..."

"Как он меня раздражает иногда!" — сообщила Реда.

"Заткнись! — мгновенно окрысилась Реана. — Не смей так говорить о моих друзьях!"

"Я не говорю, — отозвалась Реда, — я думаю. Ты и сама именно это собиралась подумать, не отнекивайся, детка".

"В любом случае, это тебя не касается! Не трогай моих друзей!"

"Учту на будущее, что о твоих друзьях только тебе позволено думать гадости", — покладисто сказала Реда.

"Не лезь не в свое дело! — возмутилась Реана. — И не смей мои мысли подслушивать!"

"А то что?" — ослепительно улыбаясь, осведомилась Реда.

"По башке дам!"

"Это по твоей? По пустой? Валяй".

Ликт тем временем проснулся окончательно и ошарашено уставился на Реану.

— Ты серьёзно? Ладно, по лицу вижу, что серьёзно... И что теперь делать? — это уже к Раиру.

— Поторапливаться в Нори-ол-Те, — сказал он. — Есть другие предложения? Тогда давайте завтракать.

Поторапливаться в понимании Раира следовало настолько быстро, что ни для чего другого у двоих его спутников сил уже не оставалось. Весь день они шли, шли, шли — с одной короткой остановкой в середине дня, чтобы перекусить. Трое почти не разговаривали, только Реана сначала всё порывалась завязать какой-нибудь беспредметный трёп. Не столько, правда, из желания пообщаться, сколько потому, что боялась возможного разговора с Редой, буде ни с кем другим говорить не станет. К полудню она уверилась, что всё не так страшно, как померещилось спросонья, и панический ужас перед Редой, раздвоением личности и другими классическими проявлениями сумасшествия понемногу сошел на нет. А, уверившись, продолжала идти уже молча, потому что от болтовни сбивалось дыхание, хотя совершенно заткнуться у неё не вышло, и время от времени прорывались замечания то о пейзаже, то ещё о какой-нибудь ерунде, попавшейся на глаза. Ближе к вечеру Реда снова нарисовалась в пределах слышимости; её реплики были редкими, но меткими — и едкими, — а уж случай поржать Реана редко упускала, так что ещё до того, как трое остановились на ночлег, она перестала дёргаться каждый раз, когда в сознании раздавался сдержанно ироничный холодный и уверенный голос. А когда они, наконец, остановились, поужинали и устроились на ночь, Реана заснула быстро и с удовольствием, и никакие тяжёлые предчувствия и расшатанные нервы ей не мешали.

Раир караулил перед рассветом. Выспаться он успел — давняя привычка спать помалу, — но смотрел по сторонам не слишком внимательно. Потому что занимало его другое... другая, вернее. Эта другая спала, свернувшись на левом боку клубочком — холодно, — скрестив руки и сжав край плаща левой рукой — исцарапанная кисть с просвечивающими венами и ссадиной на косточке у основания большого пальца. Растрёпанная девчонка. Реда.

"Помоги мне Хофо!.."

Реана выплыла из глубины сна, но просыпаться окончательно, открывать глаза или, тем более, другие какие-то телодвижения совершать ей совершенно не хотелось. Она все же чуточку приоткрыла глаза, почувствовав на себе чей-то взгляд, и увидела Раира, неподвижно сидящего метрах в двух, задумчиво глядя на нее. Под полузакрытыми веками девушки промелькнуло, как, в ответ на её улыбку, улыбнется Раир и посмотрит так тепло-тепло...

"Точно, влюбилась", — лениво констатировала Реда прежде, чем глаза Реаны действительно открылись, так что улыбка её увяла, не успев толком наметиться. "Не твое дело, — огрызнулась Реана, не открывая глаз. — Достала!"

"Что, скажешь, я не права? — усмехнулась Реда. — В твоих мыслях только полный дурень не разберется..."

"А ты не суйся в мои мысли! — разозлилась Реана. — Сколько раз говорить!" — Она с удовольствием сменила тему: это замечание Реды порядком её разозлило. Более того, Реда произнесла слово "влюбилась" таким тоном, что Реане стало даже как-то стыдно: словно её застали за подглядыванием в замочную скважину или ковырянием в носу, или ещё каким-то банальным, всеми презираемым безобразием.

"Сложно не соваться в то, что окружают со всех сторон, — сказала Реда и наверняка пожала бы плечами, если бы плечи Реаны её слушались. — Да и без чтения мыслей ясно, что ты влюблена в этого Лаолийца по уши. Жаль, не видно твоего лица: я бы полюбовалась на глаза сердечками при одной только мысли о твоем "прекрасном принце"..."

"Замолчи! — прикрикнула Реана, смущенная и злая. — Ну и пусть, ну, сердечками, только тебя это не касается!"

"Сам факт — возможно, — неожиданно легко согласилась Реда. — В отличие от его последствий. Ты ведь обычно не такая уж дура, хоть со стороны и незаметно".

"Это почему это?"

"Потому что голову твою проще отвинтить, чем вбить в неё элементарную осторожность! Не надо морщить лоб, зачем зря напрягаться. Лаолиец твой спит и видит, как бы злобную ведьму уничтожить. И тебя заодно, потому что тело у нас с тобой общее, и смерть, выходит, тоже одна на двоих. Теперь дошло?"

"Тебе-то откуда знать?"

"Научилась смотреть и видеть".

"А против Раира ты меня не восстановишь, я, может, и правда идиотка, но не до такой же степени!"

"Не до такой, ещё больше, — раздраженно сказала Реда. — Нельзя уничтожить одну из нас, не задев другую — всё переплетено слишком тесно. Иначе я бы сама уже справилась".

Реда замолчала: зло и колюче. Реана зажмурилась...

"Не может Раир так со мной поступить!" — сказала она, но голос дрогнул и прозвучал вовсе не так уверенно, как ей хотелось бы.

"Хотелось бы надеяться, — мрачно проговорила Реда. Помолчала, и потом заговорила чуть живее. — Предлагаю послушать, о чём он думает".

"Это ещё зачем?" — подозрительно спросила Реана.

"Чтобы узнать, о чём он думает, — объяснила Реда. — Приоткрой глаза слегка — осторожно только, пусть думает, что мы спим, — посмотрим: наверняка он сейчас мыслит сосредоточенно... Ага, так и есть, послушная детка... Сейчас осторожно поглядим, что он пока надумал — надо же ведь быть в курсе вражеских замыслов... Ладно, ладно, не вражеских, дружеских — всё равно полезно!"

"А ты трепло ещё похлеще Ликта", — несколько удивленно резюмировала Реана.

"Не всегда, детка, и не со всеми, — отозвалась Реда. — Просто очень уж приятно снова быть живой. Да и таких собеседников, с которыми можно было бы не следить за каждым словом, у меня и вовсе, кажется, не было. Так что ты — единственная в своем роде".

"Вот уж счастье привалило..."

"Ты давай лучше соглашайся насчёт ознакомления с тяжкими Раировыми думами", — поторопила её Реда.

"А с чего ты взяла, что я соглашусь?"

"А почему нет?"

"Потому что подслушивать — свинство. Да и не верю я тебе", — сказала Реана.

"А чего ты боишься? Если ты своему Лаолийцу веришь больше, чем мне, значит просто докажешь себе и всем прочим, что я ошибаюсь. Или ты ему всё-таки не веришь?"

"А как ты себе вообще представляешь это "ознакомление"? — спросила Реана, помолчав. — Я же не умею читать чужие мысли".

"Я умею", — снова пожала бы плечами Реда, если бы они у неё были свои.

"Что, выходит, мне тебя надо отпустить на свободу?" — хмыкнула Реана.

"Пока необязательно, — терпеливо сказала Реда. — Я просто подскажу, что делать, а дальше ты и сама справишься".

"Ну, валяй. Подсказывай".

И Реда "подсказала". Собственно, слово не очень удачное: говорить что-то было бесполезно. Она скорее показала, подтолкнула в нужном направлении, и Реана вдруг с удивлением поняла, что всё просто, она прекрасно "слышит", о чём думает Раир. Но она вовсе не готовилась услышать это...

"...нет выбора. И мне остается только убить её, иначе Реда вернется, и все её преступления будут на моей совести! Но как же Реана?.. Бедная девочка..."

Ещё пару секунд она морщила лоб, прежде чем поняла, что Раира больше не слышит. Словно кто-то щелчком по кнопке заткнул рот телевизионному диктору. Примерно полминуты она пыталась осмыслить услышанное, это у неё не слишком хорошо получалось...

"Реда! — позвала она. — Как же это так? Он же не может, он же знает, как я ему верю... верила... Я ж почти влюбилась в него, черт возьми! Ты слышишь? Хоть ты меня слышишь?!"

"Слышу, "бедная девочка", — отозвалась она. — Что делать-то собираешься теперь?"

"Что делать?! Это я у тебя спросить хотела, что нам теперь делать! Ты же у нас специалист по кольцевой обороне... да и по предательствам тоже..."

Реда усмехнулась.

"Это что-то новенькое! Ты у меня совета спрашиваешь? А с каких это пор ты мне веришь, детка?"

"А я не верю, — сердито сказал Реана. — Я хочу лечь и спокойно поплакать, и никому больше никогда не верить. Одна цель у нас с тобой действительно общая: биологическую нашу составляющую сохранить в целости. Шкурку нашу непродырявленной сохранить. Я же против Раира двух минут не выстою, если он от построения планов к делу перейти решит!"

"Ну, положим, не две минуты, а четверть часа, я думаю, — серьёзно сказала Реда. — Фехтуешь ты очень даже неплохо. А если меня выпустишь — так и вовсе..."

"И не надейся!"

"К тому же, — как ни в чём не бывало, продолжила Реда, — в экстремальной ситуации человек легко прыгает выше своей головы метра на три в среднем. Но четверть часа нам не помогут, а победить Лаолийца тебе пока ещё действительно не по зубам".

"Спасибо, успокоила!" — буркнула Реана.

"Не дёргайся так, — снисходительно сказала Реда. — Дела не слишком плохи — пока. Я думаю, до Нори-ол-Те можно жить спокойно, Лаолиец наверняка хочет прежде с тамошним Мастером пообщаться. А вот после того лучше бы осторожничать в полную меру".

"А может, — подумала Реана, — после Нори-ол-Те тебя уже не будет, может, Эглитор знает, как от оживших ведьм избавляться. Тогда и осторожничать уже ни к чему будет..."

"А я всё равно тебя слышу, — беззаботно сказала Реда. — Ты совершенно не умеешь скрывать свои мысли, может, научу как-нибудь, если договоримся не врать друг другу... Нет такого способа, ни у Эглитора, ни у Нанжина, ни у Шегдара. Неважно, сколько веков прошло: разделять сознания невозможно. Максимум, что можно сделать, усыпить меня снова, но это сложно и ничего не решает — вечно я спать не буду".

В этот день они выбрались, наконец, из холмов, хотя на равнину окружающая местность походила немногим больше. Тем не менее, дорога уже не столь напоминала козью тропку, а большей частью вела себя прилично, не грозя путникам на каждом повороте переломанными конечностями. Со стороны рельефа это было очень мило и, главное, своевременно: небесная канцелярия, наконец, перешла на зимний режим, и невнятная снежная пыль сменилась крупным снегом, который, вкупе с глинистой почвой, быстро превратил обычную ходьбу в экстремальный вид спорта. Через несколько часов, когда похолодало, а небо разродилось настоящим снегопадом, дорога, до сих пор ведшая прямо на запад, подошла вплотную к границе Кадарского леса и свернула вдоль его кромки на северо-запад. Ещё немного позже, когда глинистую землю уже скрывал ровный слой снега, поселок Воила был уже не дальше, чем в полутора часах ходьбы. Дорога неуверенно, но напрямик протискивалась между Кадарским лесом слева и Ютои справа, когда метрах в ста пятидесяти впереди, на дереве возле самой дороги обнаружилось привязанным некое разнообразие в пейзаже.

— Человек, — сказал Ликт, приглядевшись. Человек был привязан к стволу придорожного дерева и признаков жизни не подавал.

Раир молчал, пока Реана не переключилась на вторую крейсерскую, взяв курс на эту живописно темнеющую деталь пейзажа.

— Куда это ты? — подозрительно спросил Раир. Реана удивлённо на него посмотрела.

— Как это "куда"? Он же ещё живой, может быть. Я проверю, и если да, то постараюсь в таком состоянии его и сохранить...

— А ты не в курсе, что так оставляют обычно грабителей и убийц? — осведомился Ликт. — Ты бы думала немножко, прежде чем кидаться на помощь.

Реана споткнулась, честно попыталась разобраться в своих побудительных мотивах.

— Я почему-то уверена, что его нужно спасти. Я, правда, понятия не имею, почему... Но это почему-то слишком отчётливая уверенность, чтобы я её могла проигнорировать. И чего вы, собственно, окрысились? Раир, разве не ты совсем недавно всё рвался на помощь тогда ещё совершенно незнакомому Ёваску? Тебя ведь не терзали сомнения? И вообще, я абсолютно уверена, что убить человека куда проще, чем оживить, так что лучше сначала разобраться, а потом уже выносить приговор!

— Не в том дело, — качнул головой Раир. — Вы что, не видите: это же нашада. Ликт, неужели ты не заметил оранжевые манжеты и воротник? Наверное, и колпак где-то рядом валяется.

— Ох, действительно, — сказал Ликт, несколько даже смущенно. Они за время разговора подошли ощутимо ближе, так что три пятна вопящего оранжевого цвета на бело-сером фоне зимнего леса не заметить было довольно сложно. — Тогда и правда говорить не о чём...

— Как это "не о чем"? — возмутилась Реана. — Потрудитесь мне объяснить кто-нибудь, в чём дело! (Реда с объяснениями тоже не лезла, и чужие воспоминания не появлялись, но сейчас Реану это приятное обстоятельство обидело до глубины души). Или вы оба просто терпеть не можете оранжевый цвет настолько, что подойти ближе противно?

— Не говори ерунды, — сказал Раир. — Нашада — это человек, у которого в роду были клятвопреступники. Они неприкасаемые, хуже прокаженных...

— Тем не менее, чтобы привязать этого беднягу, прикоснуться к нему всё-таки не побоялись, — язвительно сказала Реана. — Ладно, ваши предрассудки — это ваше дело, но следовать им меня никто не обязывал! — с вызовом сказала она, подходя вплотную к дереву.

"Не смей!" — вдруг подала голос Реда. Реана от неожиданности снова споткнулась, обнаружила в голове почему-то всплывшую цитату "И ты, Брут!", — и удивлённо усмехнулась: и извилистым путям неконтролируемых ассоциаций, и бунту на корабле заодно. И тому ещё факту, что одновременно с Редой высказал точно такую же идею Раир.

— К нашада нельзя даже прикасаться не потому, что это кому-то так захотелось, — голосом учителя в школе даунов объяснял он, — а потому, что тебе передастся его проклятие: с нарушением клятвы умирает душа. Зачем тебе брать на себя чужие проклятья?

— К тому же, — добавил Ликт, — ты ведь и сама станешь тогда нашада. Как мы дальше общаться будем? Ты что, хочешь и на нас проклятие перенести?

Реана оторопело на него посмотрела. "Так, я ещё и эгоистка выхожу по этой логике! Бред собачий". Заговорила она раньше, чем успела обдумать слова.

— А я из другого мира, и на меня эти ваши законы природы не распространяются. А если вы предпочитаете думать иначе... Расставаться будет действительно жалко... — и она отвернулась, не обращая внимания на злую донельзя Реду, рычавшую что-то о Таго, Верго, нечисти и чьей-то умственной несостоятельности. Реда, очевидно, к здешним "законам природы" относилась куда менее легкомысленно — тем более, что она-то, в отличие от Вики, была из этого мира. Ликт и Раир немного помедлили, прежде чем направиться следом. Они молчали, а вот Реда упорно продолжала пропаганду, и заткнуть её возможным не представлялось.