Цр: Идущая

"Что ж, самое время поплакать о разбитой любви, детка!"

"Катись к чёрту! Потом поплачу. И нет никакой разбитой любви".

Следующее утро прошло не в самой непринужденной обстановке. Раир являл собой мрачное и весьма впечатляющее воплощение незаслуженно оскорбленного достоинства, доверия, самолюбия и всего, что вообще может быть оскорблённым. Реана испытывала сильнейшее искушение изобразить на собственном лице всё то же самое, но удержалась благодаря врожденной нелюбви к симметрии. Двое "униженных и оскорблённых" смотрелись бы в полном соответствии с классикой, но слишком... Просто — слишком. Потому она, вместо задирания носа выше ушей и презрительного сжимания губ в нитку, изобразила совершенную жизнерадостность и беспечность с целью довести Раира до белого каления. Тот сдерживался вполне талантливо, но в каждое движение вкладывал чуть больше энергии, чем имело смысл. Ликт глядел сердито и вполголоса ругал "безумную парочку" за то, что им так невовремя "моча в голову ударила". Особых успехов в роли рефери Ликт не добился, плюнул и саркастическим тоном выразил надежду, что через пару часов "мочу из мозгов повыдует".

Отправились вверх по течению Ютои на север. Реана следила за тем, чтобы лицо не перекашивалось, и время от времени поглядывала на Раира. Сказать о его эмоциях по результатам наблюдений было совершенно невозможно, и это несколько раздражало.

Реда, кажется, дрыхла без задних ног. Что с ней делать — вопрос тот ещё. Потому что неизвестно, кто с кем в итоге будет что-то делать. Эти её намеки типа "покайтесь, время близится!" действовали-таки на остатки нервов. А в остальном... Ведьма ей нравилась. Девушка старалась оправдать это иррациональное чувство логически — это у неё почти получалось. Для двух обитательниц одной головы векторы инстинктов самосохранения неизменно будут направлены в одну сторону. А Реане очень хотелось быть хоть в чём-то уверенной. Если даже Раир отправил её в Нори-ол-Те, допуская, что отправляет на смерть... А кому ей ещё верить в этом мире? Есть, конечно, Ликт, но... Но при чём тут, чёрт возьми, Ликт, если Раир отправил её на смерть?!

Обед ничем особенным не ознаменовался, кроме подсчета финансов, результаты которого заставляли задуматься. О ценах на водные путешествия, в частности. Впрочем, до критической точки ситуация ещё не дошла, и потому худшей новостью дня денежная проблема не стала. Неприятней казалось то, что снег прекратился, и следы троих пеших туристов чётко виднелись на нетоптаном снегу бездорожья за спиной.

Под вечер заросшие кустарником берега Ютои стали выше и круче, ограничивая обзор. Поверху идти было бы безопаснее, будь там возможно идти. За неимением выбора, трое продвигались по кромке воды в состоянии полной боеготовности, ожидая от судьбы подвоха. И дождались. Ликт, шедший последним, вдруг крикнул: "Сзади!" — одновременно выхватывая меч.

Реана мигом обернулась, успев улыбнуться замеченному мимолётом: Раир, бывший справа и впереди, обернулся одновременно, совершенно таким же движением. Выхваченная зрением статичная картинка ожила и задвигалась, налетевшие диковатого вида граждане замахали оружием и языками, с ором бросаясь в атаку. Реана ни на миг не огорчилась внезапному нападению. Немного освоившись с мечом (и чувствуя себя в безопасности рядом с великолепным фехтовальщиком Раиром), она порадовалась возможности попрактиковаться. И возможности отвлечься.

Нападало четверо. Первый налетел с топором над головой, Реана подшагнула из-под удара, задала направляющего пинка, а остальное довершила инерция замаха и вес топора: лохматый мужик в мохнатом подобии куртки улетел в направлении Ликта. Слева двоих (дубина и ещё один топор) встретил Раир, а четвёртый, счастливый обладатель ногджебарха [слабо изогнутый кадарский меч; длинное прим. см. внизу], попытался уменьшить рост Реаны на голову. Неудачно. Он неплохо владел своим оружием, но "неплохо" и "хорошо" — неблизкие соседи. Реана вовсе не опасалась за свою жизнь, она отрабатывала технику. Насмешливо кривя губы. И в какой-то момент поняла, что у неё получается. Меч был продолжением руки, движения выходили точными, ничего лишнего, и всё тело, и меч работали как единый, до последнего винтика идеально отлаженный механизм. Справа Ликт помянул Кеила, перешёл в атаку — и его противник упал. Слева лязгнуло, хрустнуло дерево топорища одного из Раировых противников. Реана наслаждалась чёткостью восприятия, послушностью меча, каким-то наитием, подсказывающим, куда и как метит противник. И она отдалась этому наитию, позволив ясному безмыслию заполнить сознание. Позволила себе играть: то давая противнику поверить в близкую победу и обрывая его атаку, то начиная теснить и глядя, как он отчаивается. Заигравшись, чуть не заработала распоротый бок. Неожиданно для себя, рассвирепела. Одним быстрым до неуловимости движением разоружила нападавшего (клинок блеснул по дуге и ухнул в снег), сбила с ног; замахнувшись, увидела расширившиеся глаза... И вдруг ощутила на губах усмешку. Острую, с горьковатым металлическим вкусом, жестокую усмешку. За миг, такой короткий, что упавший, наверное, не успел ничего сообразить, Реана вдруг увидела себя его глазами. Быстрой, изящной, как дикая кошка, рысь, может быть; но с горящими холодной изумрудной зеленью глазами и холодной усмешкой на губах.

Реана повернула меч правее и с силой ударила им вбок, в глину почти отвесного берега, роняя снег и срезанные ежевичные плети. Она заметила боковым зрением, как упавший противник смотрит на неё глазами по-прежнему круглыми, но теперь от удивления. Повернувшись к нему спиной, Реана кинула чистый меч в ножны и пошла вверх по течению. Ликт оглянулся и направился следом за ней. Раир тоже справился уже и со вторым нападавшим.

— Пойдём отсюда, — тихо сказала зачем-то Реана через десяток шагов, когда оба парня нагнали её.

"Неплохо, детка! — сказала Реда. — Бес тебя знает, зачем ты не отправила этого к Кеилу, но сегодня мы бились красиво. Мне уже не так стыдно находиться с тобой в одном теле".

"Зато мне стыдно! И не смей даже пытаться!"

"Пытаться что?" — холодно осведомилась Реда.

"Если мне нравится с тобой трепаться, это ещё не значит, что я подчинюсь! Не радуйся раньше времени!"

"Не раньше. Теперь как раз самое время. Это моя жизнь. Если пока я с тобой тактична, как Эиле, это не значит, что так и будет дальше. Ты меня ещё не знаешь, детка. Ты уже проиграла".

— Ты сегодня превзошла сама себя! — сказал Раир, на ходу смахивая пот. Ему удалось убедить зрителей, что о "заговоре молчания", длившемся со вчерашнего вечера, он случайно забыл. — Клянусь пятью стихиями, если так пойдёт дальше, ты скоро будешь драться лучше меня!

— Я чуть не убила его, — сказала Реана, не заботясь о согласованности реплик.

— Хочешь сбегать да исправить это "чуть"? — хмыкнул Ликт.

— Нет! — вскинулась Реана. — Хочу, чтобы... Я не хочу убивать!

— Ты сама решила учиться фехтовать, — сказал Раир.

— Я... Ччёрт.

— Ну, знаешь, нашла чему огорчаться! — Ликт сделал странное вращательное движение шеей. — О таких-то... "Воин" — сидит под кустом и воет. Клянусь посохом Килре, этот ни на чуть бы не задумался, убить тебя или погодить. Только потому, что мог бы на этом заработать! А ты из-за него себе голову забиваешь.

— Не в том дело! Не в нём, а в том, что мне... что я хотела убить! Хотела!

— Он тоже, — не проникся пацифизмом Ликт.

— И что в этом хорошего? — огрызнулась Реана. — Что хорошего в том, что Реда едва не вырвалась? Что хорошего, если я почти поверила, что это я и есть?! ("Не льсти себе, детка")

— Вечные помогут тебе, — уверенно сказал Раир. — До сих пор ты держала её, сумеешь сдержать и дольше. На этот раз удержала — и хвала Тиарсе.

— Едва удержала! Осталось самую чуточку!.. Я не сумею контролировать её вечно! ("И суток больше не сумеешь")

— Вечность — удел бессмертных, — философски улыбнулся Раир. — Нам вечность ни к чему. Ещё немного — и найдется способ её уничтожить.

— Раньше она найдет способ освободиться, — буркнула Реана, вспомнив вкус рединой усмешки на губах. Реда торжествующе молчала.

____________________________

*нокджебарх — строго говоря это не меч, а нечто вроде слабо изогнутой сабли с длиной клинка примерно в метр; заточка односторонняя, по внешней стороне клинка. Изначально предназначался для рубки с коня, отсюда и название.

XII

Это рысьи глаза твои...

...Словно вся прапамять в сознание

Раскалённой лавой текла,

Словно я свои же рыдания

Из чужих ладоней пила.

А.Ахматова

После встречи с теми наёмниками они при зверском ветре в лицо успели пройти ещё немного до темноты, довольно скудно поужинали и умеренно паршиво выспались, сменяясь на часах и не зажигая огня. Утром Раир ушёл за завтраком ещё до того, как двое других проснулись. Вчерашним вечером он (Раир, а не завтрак) не отличался хорошим расположением духа. В том же самом настроении он и проснулся: беспокоясь из-за ведьмы, пытающейся возродиться, всё ещё злясь на Реану, но уже злясь на себя за то, что злится на Реану... Короче, погоня за завтраком представилась ему неплохим способом хоть отчасти развеяться.

Ликт с самого начала был в курсе большинства его переживаний — как человек проницательный и как вполне доверенное лицо. Кроме того, врождённая склонность к профессии буфера не позволяла ему оставаться в стороне и равнодушным, когда обстановка вокруг накаляется самым непозволительным образом. Так что отсутствие Раира в лагере представилось непрошеному психоаналитику отличным поводом для душеспасительной беседы с Реаной. Тем более, она тоже не фонтанировала счастьем: то, что вчера сдох ещё и второй ботинок, стало последней каплей.

Итак...

— Зачем ты Раира обидела? — спросил Ликт.

— А он зачем? — холодно сказала Реана (которая тоже искала, на кого бы обидеться, раз даже выспаться не удалось).

— А он ничего такого не говорил!

— "Такого" — это какого? — осведомилась Реана ледяным голосом.

— Да ну тебя! — разозлился Ликт. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Раир теперь ходит сам не свой! Ну зачем ты это вчера выдумала?

— А я не выдумала, — равнодушно ответила Реана.

— Не вы... Пхм... — Ликт похлопал глазами, но это ему надоело довольно быстро. — Ну, я просто не думал как-то, что ты уже была замужем.

— А... ("Чёрт возьми, мы оказывается, о моём моральном облике говорим! А всей интриги с Эглитором ты, радость моя, и вовсе не заметил?!") Я не была, — сказала Реана. Ликт второй раз за минуту впал в ступор, но снова быстро оправился.

— Ладно, это твое дело, — вздохнул он. — Неожиданно, правда, но...

— Почему "неожиданно"? — спросила Реана. В связи с паршивостью Реаниного настроения, вид Ликта, тщетно пытающегося выпутаться из этого неудобного разговора, доставлял ей некое извращённое удовольствие.

— Потому... (вот блин!.) Ну, ты не похожа...

— На что я не похожа? — безжалостно спросила Реана.

— Да ни на что ты не похожа! — окончательно не выдержал Ликт. — Особенно, в последнее время!

...Ликт сообразил вдруг сегодня утром, что Реана, в отличие от Раира, ходит сама не своя уже несколько дней. Иногда она вела себя слишком странно даже для её непредсказуемого характера. И уж точно, совсем не похоже на ту девочку, которая едва не плакала, если кто-то хоть намекал на её сходство с Редой. Разве Виктория умела смотреть такими ледяными глазами? Зелёными...

Ликт вздрогнул, испытывая сильное желание перечеркнуть зеленоглазую знаком света. И ещё эти её беседы с ведьмой без конца... Кажется, с ней Реана говорит больше, чем с ними двоими!

— Реан, а у тебя вообще-то всё в порядке? — тихонько спросил Ликт. — Ну, с этой, с ведьмой...

— Нет, разумеется, — неожиданно устало сказала Реана. — Правильно, я отчасти потому постоянно на взводе. Реда капает на нервы, за голову мою бестолковую цена назначена, куча народу убить пытается. И Раир ещё нудит. А, ничего, живы будем — не помрём, — улыбнулась она. — На Раира я, в общем, не злюсь ещё со вчерашнего утра. Хотя есть за что, и вовсе не за вчерашний разговор! Но чёрт с ним. Вот ещё он успокоится — и всё будет совсем хорошо. ("Если Реда не активизируется", — подумала она).

— А если извиниться — он намного быстрее успокоится, — осторожно сказал Ликт задумчивым голосом.

— А за что мне извиняться? — удивилась Реана. — За свои слова? Мы же уже выяснили, что я не выдумала ничего.

— Дело не в словах, а в том, как их сказать, — пожал плечами Ликт. — Будто сама не знаешь. Важно, не что говоришь, а как.

Она помолчала.

— Ладно, господа присяжные, уломал. Сознаюсь и каюсь.

— Вот здорово! — обрадовался Ликт. — Спасибо, а то я терпеть не могу, когда через мою голову такие баталии переглядываниями... А вон и Раир! Ну, давай.

— Что, сейчас? — обречённо спросила Реана.

— А что тянуть? — удивился Ликт. — Раньше выйдешь — раньше придёшь.

— Ну-ну, — вздохнула Реана. "Раньше родишься — раньше помрёшь". Поднялась на ноги и пошла навстречу Раиру.

— Привет, — сказала она, чувствуя, как в районе солнечного сплетения толпа свихнувшихся кошек отплясывает брейк-данс.

— Привет, — сказал Раир. Он, к слову, тоже был на деле куда менее невозмутим, чем выглядел со стороны. Как обычно, впрочем. Просто он все ещё не решил, как именно следует реагировать на эту безумную. И, разумеется, понятия не имел, чего от неё ожидать.

— Раир, я... (чтоб его всё! Ну почему каждый раз напрочь разучиваешься лепить из слов связные фразы?!) Извини, что я тогда так это сказала... Про... и про Эглитора... Извини, я ведь... Я была так зла и на Эглитора, и на тебя и на все на свете!..

Она боялась, что Раир оскорбится снова почему-нибудь, или вспылит, или... Чёрт, не надо было вообще трогать эту скользкую тему с эглиторовым гостеприимством! Но...

— Знаешь, — негромко сказал Раир, — я ведь тоже был зол и на тебя, и на себя из-за... Мне не нужно было отправлять тебя одну в Нори-ол-Те...

— А что было делать? — удивилась Реана. — Я не могла тогда ждать, как не могу и сейчас, а Эглитор был шансом. И он же, в конце концов, не убил меня. ...Хотя перепугалась я дико! — обиженные нотки всё-таки прорвались под конец.

— Хочешь честно? — спросил Раир, осторожно улыбнувшись на пробу. — Думаю, я перепугался немногим меньше.

Реана удивилась про себя. Разве так бывает — чтобы наследные принцы вслух признавались в наличии у них нервов? В этом Реана здорово сомневалась, так что умилилась и растаяла.

— А ты-то из-за чего? — спросила она уже в растаявшем виде.

— Да так, из-за одной знакомой. Два дня места себе не находил, думая: а вдруг не придет.

— Пришла? — сочувственно спросила Реана.

— Вначале были у меня некоторые сомнения... — задумчиво протянул Раир. — Но теперь, похоже, да, пришла, — он улыбнулся.

К полудню в небе окончательно растаяли последние клочки туч, и солнце сияло вовсю. Реана забыла обо всем, только ноги взрывали снег, шагая вброд и оставляя за спиной две неглубокие лохматые бороздки, а каштановая голова, сияя на солнце, очаровано вертелась по сторонам, хотя меняться пейзаж и не думал: холмы и перелески тянулись, пока хватало глаз, по обе стороны реки. Ютои спала, лишь кое-где вода проглядывала сквозь снег. Мороз и солнце — один из самых приевшихся пейзажей, кажется, но тем не менее он каждый раз захватывает душу врасплох роскошно-скромным искрящимся трёхцветьем: золото, лазурь и снег. А чтобы представить себе воздух, который взахлёб глотали трое на левом пустынном берегу небольшой речки, нужно жить не в начале XXI века в техногенном мире. Этот воздух был — как родниковая вода, которую хочется пить и пить без конца, который льдяной своей чистотой вымывает из тебя грязь и усталость, от которого звонкая лёгкость переполняет тело и душу.