И придет Он

Илья тоже молчал. Он мучительно размышлял, как объяснить то, что с ним произошло, открыть ли всю правду или нет? В хаосе мыслей он вдруг услышал голос Незнакомца и весь напрягся:

— Правда всегда лучше, чем ложь, но порой она создает слишком большие проблемы в жизни. Иногда стоит проявить фантазию, чтобы человек поверил в сказку, и тогда действительность не окажет столь пагубного действия на близкого человека.

"Да, но..." — мысленно произнес Илья, но Незнакомец молчал.

— Расскажи мне, что с нами? — услышал он, как Ольга тихим голосом обратилась к нему.

— Не знаю. Веришь, я сам ничего не понимаю, что происходит. Порой мне кажется, что я и ты в каком-то ином мире, где ходят, разговаривают, живут всё те же знакомые нам люди, но сам мир иной. Нет, это, конечно же, не так, это полный бред, но порой я ловлю себя на мысли, что всего этого не может быть. И всё же он есть, этот мир. Мир людей, в котором ты и я непостижимым образом существуем, вопреки всему происходящему с нами. Быть может, я путано говорю, но я не знаю, понимаешь, не знаю, что с нами происходит.

Ольга положила ладонь на руку мужа.

— Ты живой. А всё остальное — ерунда. Даже если мы в другом мире, где за окнами ад или рай, и он всего лишь нарисован на холсте, сейчас, в эту минуту, мы вместе. И никто не отнимет у нас этих минут, никто не заставит поверить, что всё это лишь сон...

В этот момент в прихожей раздался длинный, пронзительный сигнал звонка. Пауза, и снова продолжительный звонок, а вслед за этим гулкие удары кулаком в дверь. Илья поднялся и, шлепая босыми ногами по полу, побежал выяснять, в чем дело. Открыв дверь, он увидел Иванцова. Славка ошалело смотрел на Илью, не силах произнести хоть слово.

— Обязательно было колотить в дверь кулаком? — произнес Илья, как всегда шутливо, хотя прекрасно понимал, в каком состоянии находился Вячеслав.

— Ты! Живой! — заорал Славка и буквально набросился на Илью с объятиями. Он тискал его, проверяя, действительно с ним всё в порядке или нет, всё время повторяя одно и тоже слово: — Живой, живой.

В этот момент в прихожей появилась Ольга. Она прислонилась к дверному косяку и, хотя не знала человека, восторженно кричащего и ликующего, понимала, что его слова созвучны её мыслям и чувствам. Рука невольно потянулась утереть слезы, наполнившие глаза, которые, несмотря на это, блестели от счастья.

Успокоившись, Вячеслав спросил.

— Да объясни же, в конце концов, что произошло?

— Хороший вопрос задал. Это ты объясни, что произошло. Вы ведь следили за всем происходящим. А я помню только, что в каком-то шаре оказался и... потом лежу на снегу возле дома. Хорошо вот супруга оказалась дома. Всего шатает, слабость, но сейчас вроде полегчало, — говоря это, Илья метнул строгий взгляд в сторону жены, словно бы прося её молчать относительно того, что он опустил в своем рассказе некоторые факты.

— С ума сойти. Ты хоть представляешь, что произошло?

— Пока не очень. Завтра приду в лабораторию, и во всём начнем разбираться.

— Завтра! Да наши все на ушах стоят. Кролю позвонили, сказали, что у нас ЧП, и, скорее всего, со смертельным исходом, а ты завтра!

— Хорошо, дай хоть переодеться, и поехали в лабораторию. Кстати, познакомься с моей женой.

— Простите, Иванцов, Вячеслав. Я с вашим мужем на одном потоке в институте учился.

— Очень приятно, Ольга, — спокойно произнесла она, размышляя о каком эксперименте, и вообще, о чем, идет речь, и почему Илья неожиданно скрыл часть того, что с ними произошло.

— Оленька, ты тут похозяйничай, а я с Вячеславом быстро съезжу в институт, успокою народ, и тут же домой, — и, не дав ей ничего ответить, добавил, обращаясь к Иванцову, — буквально только приехала, я еще толком не успел ничего рассказать о своей работе и обо всём остальном. Пару минут, и я буду готов.

Вячеслав вышел на лестничную клетку. Илья накинул куртку, обмотался шарфом и словно извиняясь, произнес:

— Оль, так надо. Вернусь, поговорим, и я постараюсь всё объяснить.

— Ты только не исчезай... надолго, — стараясь не заплакать, ответила Ольга.

— Обещаю, — и быстро выбежал из квартиры.

Когда Иванцов, а следом за ним Илья, появились в прокуренной до невозможности лаборатории, все буквально застыли на месте. Глядя на сотрудников, Илья произнес:

— Нет-нет, ревизор к нам не приедет, так что можно расслабиться.

— Ничего себе, заявочки. Вот это да!

— Не понял? Точнее, как это понимать? — послышалась еще одна реплика, а вслед за ней посыпался град вопросов, и все обступили Илью.

— Да подождите вы, — воспротивился Илья, — сначала расскажите, что произошло?

— Как что? — произнес Марат, — в тот момент, когда плазмоид оторвался от поверхности трубки, он ринулся в твою сторону, и ты оказался внутри, а следом за этим он прошил стену и исчез. Всё заняло доли секунды.

— Да-да, — подтвердил слова Марата кто-то из сотрудников, — Аппаратура зафиксировала, что процесс длился полторы секунды.

— Неудивительно, что я ничего не смог понять и что-то предпринять.

— Но ты посмотри на это, — произнес Вячеслав, и подвел Илью к стене.

— И что?

— Как что? Это та самая стена, через которую плазмоид покинул пределы лаборатории. На ней ни царапины. Ты понимаешь?! Если, как мы считаем, плазмоид — это сгусток энергии, сумел пройти сквозь кирпичную стену и при этом не повредил её, то здесь можно выдвинуть кое-какие гипотезы.

— Например?

— Подожди, не перебивай меня.

— И все же?

— Какие угодно. В конце концов, полный сброс энергии в стену, а вовсе не проникновение через неё. Но, если ты исчез из лаборатории и затем оказался возле дома, то, стало быть, это отпадает само собой. Значит, плазмоид действительно беспрепятственно прошел сквозь стену.

— И что самое важное, в каком состоянии вы, Илья Сергеевич, в нём пребывали. Это становится еще большей загадкой, — произнес Осипчук и осторожно добавил, — если на прежнем, материальном уровне, то плазмоид можно рассматривать как транспортное средство с невероятными техническими возможностями, но есть и другой вариант...

— Что я развалился на элементарные частицы и представлял собой чистую энергию, которая позволила перенести меня из исходной точки пространства в другую и там материализовать в прежнее состояние. В этом случае мы можем рассматривать плазмоид как инструмент для телепортации. Я правильно понял вашу мысль?

— Совершенно верно.

— В таком случае, мы либо на грани открытия, которое изменит мир, либо...

— А что может быть еще? — спросил Вячеслав.

— А кто его знает. Надо проверять, пробовать, размышлять, короче, я жив, но ставить по этому поводу придется вам. У меня жена приехала, так что предстоят расходы, а до получки еще далеко.

Фраза пришлась к месту и напряжение, которое все эти два с лишним часа держалось среди сотрудников лаборатории, спало, раздался некий вздох облегчения, что всё обошлось. В этот момент дверь лаборатории открылась, и на пороге появился Кроль. Он сразу же увидел Пирогова, и на его лице возникло выражение недоумения.

— Это как понимать?

— Виктор Эдуардович, я вам сейчас всё объясню, — произнес Иванцов, подходя к Кролю.

— Можете не объяснять, но с милицией всё улаживать будете сами. И вообще, напишите мне докладную о том, что произошло.

— Докладную? — не понимая, к чему клонит шеф, переспросил Иванцов.

— Вот именно, докладную. В следующий раз будете думать, прежде чем шумиху поднимать. У меня, между прочим, помимо вашей лаборатории дел вагон и маленькая тележка, и людей в подчинении две с лишним тысячи. И если каждый будет мне представление устраивать, то... Короче, напишите докладную, а там посмотрим, — и вышел из лаборатории.

— Чувствую, премии нам не видать, — тихо произнес чей-то голос.

Реплика неожиданно возымела совершенно иную реакцию, и народ дружно рассмеялся. Несмотря на то, что на часах было без четверти двенадцать, все обступили установку и стали с новой энергией обсуждать проблему и выдвигать самые невероятные гипотезы. Только в третьем часу ночи решено было разойтись по домам.

Вячеслав подвез Илью до дома. Притормозив у подъезда, попрощался. Взявшись за ручку, Илья неожиданно спросил:

— Слушай, я так и не понял, а как ты узнал, что я дома, и примчался ко мне?

— А черт его знает. Кто-то из наших брякнул, что надо проверить морги и другие места. А я почему-то решил, что стоит съездить к тебе домой.

— Да, странно всё как-то.

— Надо будет тебя завтра обследовать.

— Чего?

— Ничего. Пройдешь медицину и без разговоров. Для науки ты теперь объект исследования номер один. Так что забудь слова хочу-нехочу. Как говорится — надо Федя, надо. Усёк?

— Кто бы спорил с начальством.

— Ладно, давай, жена небось ждет. Кстати, а когда она приехала? Ты вроде ничего не говорил?

— Вчера и приехала, и потом, это личное, не будем об этом.

— Как скажешь, ну всё, до завтра.

— До сегодня.

— Точно.

Илья вышел, закрыл дверь машины и дождался, когда Славик уедет. Достав сигарету, закурил. Мысленно он снова и снова возвращался к тем минутам, когда находился внутри плазмоида. Он чувствовал, как что-то очень важное ускользает от его понимания. Но, пожалуй, впервые в жизни он не спешил торопить события, потому что где-то глубоко внутри его сознания периодически вставал вопрос — правильно ли он поступает, той ли дорогой идет в познании истины? Взгляд невольно скользнул на окно второго этажа. Во всём доме только в нём горел свет. Илья затушил окурок и поспешил домой.

Неожиданно дверь отворилась, и на пороге показался Илья.

— Наконец-то, я вся на нервах, — произнесла Ольга и поспешила навстречу к мужу.

Илья разделся, прошел в комнату и уселся в старое, с протертыми от времени, подлокотниками кресло. Ольга села рядом на диван, пристально глядя на него и ожидая объяснений.

— Даже не знаю с чего начать, — глядя на Ольгу, произнес Илья.

— Ты помнишь, как мы побежали от грузовика?

— Конечно. Я побежал вслед за тобой, потом споткнулся и упал. Больше ничего не помню.

— Совсем ничего!?

— Совсем.

— А где мы сейчас?

— В Челябинске, — спокойно ответил Илья.

— Где!? — спросила Ольга, для которой это прозвучало так, словно это был не обычный город в России, а какая-нибудь лунная база.

— Послушай, я сам многого не понимаю. Когда очнулся, то оказалось, что сижу на... лавочке в парке. Мимо идут прохожие, разговаривают, улыбаются, что-то жуют на ходу. Выясняется, что я в Москве. Как я там оказался, один Бог знает.

— А почему мы в Челябинске?

— Да потому что я встретил Славку Иванцова, и он мне предложил работу в лаборатории. Вот я и рванул с ним в Челябинск. А что оставалось делать? У меня ни документов, ни денег, ничего. Куда идти, к кому обращаться? Голова кругом, а ты там, в Америке! А тут Славка Иванцов. Уговорил поехать. У них в Челябинске оказывается лаборатория, и работа интереснейшая, к тому же, шеф пообещал документы сделать. Думал, как только паспорт будет, можно будет в Москву съездить, поисками тебя заняться. А вчера затеяли эксперимент с плазмоидами. Что произошло, не знаю, мы только начали разбираться, но то, что это выше моего понимания, это совершенно точно. Ты понимаешь, я оказался внутри энергетического сгустка, пересек половину земного шара, оказался в том месте, где была ты, и мы каким-то непостижимым образом переместились обратно. И всё это за доли секунды. Это вообще понять невозможно. Это такой прорыв в науке, что если мы сможем понять механизм, откроются грандиозные возможности.

— Нас будут искать.

— Что? — спросил Илья, который с таким возбуждением говорил, что совершенно не понял того, что произнесла Ольга.

— Меня арестовали, много раз допрашивали. Они решили, что я русская шпионка, и наша цель была похитить документацию по проекту. Если я исчезла, а это наверняка подтвердит охранник, меня, а значит, и тебя, будут искать.

— А значит, про голубой шар американцы уже знают, — вторя ей, произнес Илья и нахмурил брови. Лицо стало серьезным, чувствовалось, что он о чем-то усиленно размышляет.

— Совершенно верно. А если еще решат, что человек в шаре — это ты, то...

— Ну что же, поживем-увидим. Ты не особенно высовывайся, а я буду работать. И вообще, Челябинск от столицы далеко, вряд ли американцы найдут наши следы в этой глуши.

— Хорошо бы, но я в этом не уверена.

Глава 7

И снова наступили дни напряженного труда и мучительных попыток понять, что же произошло той ночью в лаборатории, когда образовавшийся плазмоид сумел перенести человека на большое расстояние и не оказал при этом, никаких побочных последствий. Робкие попытки Ильи Пирогова воспротивиться проведению комплексного обследования его организма, в конце концов, заинтересовали его самого. Но исследования анализов и проверка всеми возможными способами не выявила ни каких-то серьезных отклонений. Наличие сверхъестественных возможностей, которые могли появиться в качестве побочного эффекта, так же обнаружено не было. Закончив с медициной, Илья смог полностью занять себя разбору произошедшего вместе с остальными сотрудниками.

Предложение о попытке повторения эксперимента было решительным образом отвергнуто Иванцовым, который являлся руководителем коллектива. Он так и заявил:

— Если первый раз обошлось, то это не значит, что во второй всё будет так же, а рисковать человеческой жизнью, я не буду, да и не имею права. Поэтому, хотим мы того, или нет, а продвигаться будем шажками и рано или поздно, поймем природу происходящего.

Для начала решили сетку снова вернуть на место, но расположили её выше, чтобы образовавшийся в трубке плазмоид мог выйти наружу. Десятки экспериментов с подъемом сетки на несколько миллиметров вверх показали, что плазмоид растет и в момент её касания распадается, что полностью соответствовало теоретическим выкладкам. Однако возникал вопрос — за счет чего происходит увеличение его размера и какова максимальная величина?

Спустя неделю после начала второй серии экспериментов, кто-то из сотрудников предложил попробовать разместить поблизости подопытное животное с целью определения влияния биологического объекта на ход эксперимента. Сначала взяли кошку, но после того, как она в кровь расцарапала Марату лицо и руки, решили заменить собакой. Сетку подняли на метр от поверхности и приступили к экспериментам. Однако плазмоид достигал величины футбольного мяча, отрывался от поверхности и тут же устремлялся к сетке, после чего лопался, словно мыльный пузырь, наткнувшийся на преграду. Раз за разом повторяли опыты, но результат был один и то же. В конце концов, убрали сетку, полагая, что она оказывает главенствующее значение в траектории движения плазмоида. Но и в этом случае, он продолжал своё движение вверх, а громкий лай бедного животного, не привлекал его.

Эксперименты на несколько дней отложили, а затем снова продолжили. Решено было попробовать изменять входные параметры при зажигании плазмы и тем самым увеличивать энергетический потенциал возникающего при этом плазмоида. Результат был всё тот же. Энергия поля увеличивалась, а максимальные размеры оставались прежними.