Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ты хочешь сказать, что это живых девок вот в таком виде?... — Ратибор не договорил и сплюнул. — Ну, бесстыжие!... Знал бы — не смотрел.
— Ну почему? — удивился Крыс. — Тебе полезно. Для общего образования! — и захихикал.
Ратибор еще раз сплюнул, и развернулся к столу.
— Ну что, пошли тогда?
— Э, нет! — сказал я. — Надо еще этого Бублика проучить, чтобы ему неповадно было. А то бедный Ворон и расслабиться больше не сможет. Под страхом быть уворованным...
— Вот и хорошо, что не сможет! — вмешался Пес. — Будет вести трезвый образ жизни. И ему полезно, и нам облегчение...
— Мужику надо иногда расслабляться, иначе что он за мужик! — убежденно заявил Крыс. — Так что тут я с Котом согласен. В виде исключения. Давайте все тут порушим, а на стенке напишем: "Это тебе за то, что ты Ворона украл!"
Тоже мне, Маргарита нашлась!
— Бублик — это тебе не критик Латунский, он разгрома и не заметит даже. И надпись на стене — прочитает, нет ли — неизвестно. Напугать его нужно, и по-настоящему.
— А давай, Кот, ты его превратишь в кого-нибудь? — азартно сказал Пес, и даже хвост у него задрожал. — Уж я его тогда напугаю!
— Зачем превращать? Пусть себе живет! Только пусть птичек не ворует, — вступился Ратибор.
— Только его сначала протрезвить надо, слегка. А то он сейчас ничего не воспримет. Решит, что у него — белочка, и все, — сказал я.
— А что такое "белочка"? — спросил наивный Пес.
— Белая горячка. От водки, — пояснил Крыс. Ратибор почесал в затылке.
— А я протрезвлять не умею...
— А что тут уметь! Ткнуть его под кран и пустить холодную воду! — сказал Крыс.
— Ну, — возразил я, — еще напрягаться, тащить его куда-то! Лучше сюда принести пару ведер воды, да и вылить на него...
Ведер в хозяйстве Бублика не нашлось, пришлось обойтись кастрюлями.
Наверное, раз десять Ратибор бегал туда-сюда между кухней и комнатой, а Пес наполнял водой все емкости, какие мы только смогли обнаружить — кастрюли, банки и миски.
А мы с Крысом сидели на столе перед Бубликом наготове: Крыс — чтобы в случае чего укусить, я — чтобы в случае чего воздействовать магически.
Брызги летели во все стороны, в том числе и на нас с Крысом, а на полу образовалась уже внушительная лужа, а Бублик все храпел себе, побулькивая.
Мы с Крысом уже почти совсем промокли. Я-то как я, хотя, конечно, мокрая шерсть — это и нееприятно, и неопрятно. А вот окраска Крыса стала очень своеобразной — акварель, смешиваясь с мелом, образовала потеки непонятного цвета.
Наконец Бублик стал подавать некоторые признаки жизни: трепыхаться, брыкаться и мычать.
— Может, хватит уже? — с надеждой спросил Ратибор, выплескивая на голову Бублику очередную порцию воды.
— Пожалуй, нужно еще добавить, — сказал я, и Ратибор, вздохнув, отправился на кухню.
После еще одной кастрюли Бублик, наконец, оклемался, заорал:
— Вы чего, мужики, сдурели? — и открыл глаза.
И тут же их закрыл.
Потом снова открыл, помотал головой и, заорав, вскочил с кресла.
— А ну сядь обратно,— сказал Крыс. — А то укушу.
А Ратибор пнул Бублика ладонью в грудь, и уж на что наш Ратибор был хрупок, но тщедушный и хилый Бублик не устоял и плюхнулся обратно.
— Пес! — крикнул я, — хватит уже воды! Пациент вернулся к сознательной жизни!
Видели бы вы этого пациента — мокрый весь, трясущийся, глаза выпученные, губами шлепает — словно Рыб, вытащенный из аквариума!
Пес притрусил из кухни, посмотрел на Бублика скептически и предложил:
— Слушайте, а может ему еще пару кастрюлек на голову вылить? А то что-то он, по-моему, не в себе.
— Го-го-говорит! — пролепетал Бублик, оборачиваясь к Ратибору. — Собака говорит! И Крыса тоже!
— Говорим, — согласился я. — И вот что мы тебе скажем, Бублик: если ты еще раз попробуешь тронуть пальцем нашего Ворона, то сам ты разговаривать перестанешь. А будешь мекать. Козлом.
— Ме-ме... — промекал Бублик, не в силах выговорить слово целиком.
— Мекать, — помог ему я. — Сам козлом станешь. Будешь траву жевать и на привязи жить, если Ворона тронешь, или если ему каплю водки нальешь...
— ...или пива! — подсказал мне Пес, но я не согласился:
— Не, пива немножко можно. Но только немножко! Учти — мы все узнаем, и опять к тебе придем! Понял?
— По-по-по...
— Понял, — договорил за него Крыс. — Понял, и больше не будет. Пошли!
Ратибор бережно взял со стола Ворона.
Ворон дрых, голова его болталась на неожиданно длинной шее, а клюв был открыт.
— Мужики, вы куда галку уносите? — вдруг опомнился Бублик. — Мне за нее деньги обещали, и аванс даже дали, и я его уже потратил...
— Нет, он не понял, — констатировал Крыс. — Придется его укусить, чтоб дошло.
— Действуй! — позволил я, и Крыс вспрыгнул Бублику на колени.
— Это не галка, это — Ворон, и премудрый, между прочим. Просто он на выпивку слаб, — тем временем пояснял я. — А аванс тебе придется вернуть.
— Где я день... ай! — это Крыс исполнил свою угрозу.
— Если тебе еще что-то не понятно, то Пес тоже может помочь, — сказал я. — Пес, покажи-ка Бублику свои зубки!
Пес, зевнув во всю пасть, подошел к Бублику и уложил свою большую голову на бубликовы колени.
— Тебе еще что-то нужно объяснять, или все уже ясно-понятно? — сросил он, ухмыляясь. И облизнулся.
— Ясно, — кивнул Бублик. — Белочка пришла...
— Не белочка, а крысочка, — поправил его Крыс, хихикая. — С собачкой и котиком. Если не исправишься, мы еще раз придем!
— Ага, — судорожно кивнул Бублик.
На этот раз мы ему поверили — вроде бы все понял.
И ушли.
На лестничной клетке на пришлось остановиться.
— Я в таком виде на улице не появлюсь! — заявил Крыс. — Давайте, мойте меня, и раскрашивайте по новой!
— Ты не мог в квартире о том вспомнить? — проворчал Пес, а Ратибор, вздохнув, положил Ворона на пол и полез за пазуху. За красками.
— Мы идиоты и имбецилы! — воскликнул я, хлопнув себя лапой по лбу. С кем поведешься — от того и наберешься, и любимые ругательные словечки Ворона крепко прилипли уже к моему языку. — Что ты мне говорил не так уж и давно? И Ворон меня за это самое ругал! Почему бы нам, двум магам, пусть только начинающим, не вспомнить о том, что мы — маги? И не защититься магическими средствами? Почему бы нам не наложить на себя заклинание невидимости, и спокойненько, без забот и хлопот, вернуться домой?
— Ой, — сказал Ратибор, — а я такому не обучен вовсе...
— А я обучен! Так что бери Ворона на руки. Крыс, ты на левое плечо, я — на правое, а ты, Пес, держись к нам поближе, чтобы и тебя прикрыло... Раз! Два! Три! — и мы благополучно оказались невидимы никому кроме самих себя.
И благополучно добрались до дома.
Только Пес иногда слишком активно махал своим толстым хвостом, хвост покидал зону невидимости, и мне постоянно приходилось на него шипеть:
— Пес, подбери хвост!
Но почти никто на улице не обратил внимания ни на мое шипение, звучащее из пустого на вид пространства, ни на хвост Пса, который время от времени появлялся в воздухе — отдельно от собаки — и так же в воздухе и растворялся.
Только одна старушка перекрестилась.
Глава двадцать восьмая, очень короткая, в которой я наконец узнаю, как отпирать замки
Такие вещи посылаются свыше, чтобы испытать нас. По крайней мере, я так думаю. Не вижу, зачем бы еще они нам посылались.
Суперинтендант Баттл
Итак, мы с Вороном и с победой вернулись домой.
Заклинание невидимости я снял только перед самой нашей дверью, когда Пес победно жал на кнопку звонка, и по квартире триумфально разлилась звонкая трель.
Но мы не услышали ни шарканья валенок Домовушки, ни тяжелых шагов Лёни — тишина царила за нашей дверью, и никто нам открывать не торопился.
— Заснули они там, что ли? — пробормотал себе под нос Пес, и снова позвонил.
И снова после трели звонка, теперь уже долгой и тревожной, опять — ни звука в ответ.
— Ну вот, — пробурчал я, — снова там что-то случилось. На час нельзя их оставить!
— Может, они в шкафу сидят? — предположил Пес.
— Они бы просто так в шкаф не полезли, — сказал я. — Только если что-то произошло. Экстраординарное.
— Какое? — не понял Ратибор.
— Потом объясню, — буркнул я. — Давай, показывай свою магическую отмычку!
Ну, что вам сказать?
Это оказалось действительно очень просто, проще, чем попасть плевком в медленно ползущую улитку, как выразился Ратибор. И гораздо проще, чем накладывать заклинание невидимости. Вы просто строите цепочку магионов, уплотняете ее...
Впрочем, зачем вам это, если вы — не маги?
А если маги, то я уже сказал достаточно — догадаетесь сами, что делать дальше.
Итак, дверь отворилась, запоры и засовы упали, и мы вошли в квартиру.
На кухне, в коридоре, в ванной в бабушкиной комнате, в кабинете, даже в туалете — никого.
Пес принялся обнюхивать щели в поисках перекинувшегося в таракана Домовушки, а я на всякий случай заглянул в большую комнату.
Там вроде бы ничего не изменилось: в полутьме (окна мы зашторивали) вырисовывались фигуры остекленевших претендентов, несущих свой постоянный караул у ложа мирно посапывавшей Лады...
Тут Пес позвал меня из кухни изменившимся от тревоги голосом:
— Кот! — и тут же я услышал крик Ратибора:
— А где моя Аленушка? Невеста моя, Алена Чужаниновна?
Я вернулся в кухню — и тут только заметил, что Рыба в аквариуме не было, не было на подоконнике и миски Жаба.
И Паук не чернел в своем домике из паутины.
М-да...
Если Домовушка мог перекинуться в таракана, а Паук — спрятаться в какой-нибудь щели, то куда делись такие крупные существа, как Петух, Жаб, Рыб? Не говоря уже о Леонидии с младенцем.
Неужели пока мы спасали Ворона, Темные силы (в которые я, если честно, и с самого начала мало верил, а в последнее время и вовсе стал сомневаться в их существовании где-либо помимо воспаленного воображения Домовушки. Ну, и слишком рационального и от того излишне доверчивого разума Ворона) — так вот, неужели Темные силы напали и унесли? Всех?
Или — что еще хуже — уничтожили, испепелили, рассыпали на атомы: ведь нигде никаких следов, никаких останков!...
А Лада?
Я со всех лап бросился в большую комнату, Пес, и Ратибор с Вороном подмышкой, и даже Крыс — за мной; я зажег свет — и облегченно выдохнул: Лада по-прежнему спала в своей собственной постели, и мерно дышала.
— Вроде все в порядке, — пробормотал Пес откуда-то из-за моего плеча, я согласно кивнул, и вот тут!
Вот тут мы похолодели от страха, потому что увидели...
Глава двадцать девятая, в которой этот мерзавец Крыс ведет себя героически
Вини-Пух:
-...И тогда мы ему скажем: "АГА!"
Пятачок:
— А если это он нам скажет: "АГА!"?
...И еще кое-что услышали.
А услышали мы многозначительное:
— АГА!
(Точнее, это прозвучало "ах-ха!", потому что у змей горло устроено немножко не так, как у нас, и твердые согласные у них не получаются. Во всяком случае, наша змея произносила вместо "д"-"т", а вместо "б" — "п". А с другими змеями я не общался так близко, чтобы разговоры разговаривать.)
Итак, она прохрипела "АХ-ХА!", покачивая своей маленькой треугольной головкой цвета хаки над телом мирно похрапывающей Лады и постепенно, медленно, ОЧ-ЧЕНЬ МЕДЛЕННО разворачивая свой капюшон.
Мы, как я уже говорил, похолодели.
Кобра освободилась.
Вот в чем причина исчезновения всех из квартиры — должно быть, они спрятались в шкафу от смертоносной угрозы!..
А смертоносная угроза прошипела, присвистывая:
— Ага! Вот я вас и поймала! Малейшая угроза с вашей стороны... — она многозначительно погремела хвостом. — Я требую свободы! И объяснений! И никаких ваших штучек с удавками — не то я ЭТУ если не укушу, то задушу!..
Ее тело цвета хаки плотно, в два витка обвивало шею Лады, а хвостом она поигрывала, то свешивая его с постели, то поднимая вверх, то поводя из стороны в сторону.
— Мадам! — закричал я, — какие штучки? Какие удавки?
Горжусь собой — в эту страшную минуту, когда кровь в моих жилах заледенела, а мысли лихорадочно метались в поисках выхода — Ладу надо было как-то спасать! — голос мой не дрогнул и звучал даже весело и задорно.
— Какие-какие, такие, как вы на меня вчера накидывали! — сварливо прошипела змеюка. — Перед тем как в бочку посадить!
— Это мы из чувства самосохранения, — пояснил я. Я трепал языком, заговаривал ей ее ядовитые зубы, а сам лихорадочно соображал, что же мне делать, как освободить Ладу из этих гибельных объятий. — Вы ж понимаете, вы ж не кто-нибудь, а змея, кобра даже, вот мы вас и боимся...
— И правильно, — довольно кивнула своей маленькой треугольной головкой змеюка, и даже ее капюшон слегка опал. — Бойтесь!
Кажется, ей польстил наш страх, следовательно, она падка на лесть, и этим надо воспользоваться. Только вот как? А пока я продолжал трепаться:
— Не, мадам, бочка — это была временная мера, а потом бы мы что-нибудь придумали... Подобрали бы вам помещение, какой-нибудь террариум...серпентариум...
— Попрошу без оскорблений! — зашипела она, и капюшон ее снова раздулся. — И давай объясни мне — кто ты такой, и что это за место, и что вы со мной сделали... И ГДЕ МОЙ СЫН???
О, материнский инстинкт! Ты сильнее любого другого инстинкта — даже инстинкта самосохранения! И возраст дитяти не важен — три ему недели, или тридцать три года; мать со своим инстинктом всегда чувствительна к опасности, угрожающей ее чаду.
— Ваш сын в безопасности, — поспешил ее успокоить я. — Думаю, он в шкафу, с женой...
— С этой шлюхой?! — вскричала змея, и голос ее сорвался на визг. — Он же уже убедился, что нет ей доверия, этой...
Ну, я, пожалуй, не буду приводить ее речь дословно. Вы сами можете подключить воображение, и представить себе выражения, которые изливались из ее ядовитой пасти.
Я вежливо, мягко, даже вкрадчиво пытался ее переубедить, доказать, что глаза ее ей изменили, и что она истолковала в неверном смысле совершенно невинную сцену, и что на самом деле Леня — идеальная жена и мать, и заслуживает доверия на все сто... сто пятьдесят... двести процентов!
Бесполезно — она меня не слышала.
Она продолжала ругаться, брызжа ядом во все стороны и раскачиваясь, как будто танцуя медленный танец.
— Слушай, ты ее, кажется, загипнотизировал, — услышал я откуда-то сбоку и снизу шепот Крыса.
Я глянул: Крыс распластался на полу, прячась за моим хвостом. Нет, конечно, хвост у меня пушистый и совсем не маленький — для хвоста. Но Крыс у нас вообще-то крупнее обычной крысы, размером где-то эдак со скотчтерьера, и как у него получилось так ужаться, мне не понятно.
— Тебя не спрашивают! — огрызнулся я, тоже шепотом. Естественно, мне пришлось на время прервать свою беседу со змеей — если наши два независящих друг от друга монолога можно назвать беседой.
Кобра продолжала раскачиваться, брызгать ядом и выкрикивать ругательства в адрес Лёни.
Я пригляделся, прежде чем возобновлять свои уговоры.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |