Королевская кровь-6. Темное наследие

— Эй, красавица, ну-ка подыть сюда!

Катя испуганно завертела головой — на нее со стен сурово взирали два камена, похожие на строгих учителей.

— Ты, красавица, зачем сюда явилась? — сварливо спросил один из них. — Тебе счас надо в монастыре спрятаться и там сидеть, пока в себя не придешь. Вон глазища какие голодные! Точно пожрешь кого-нибудь, и ректор наш по доброте своей тебе голову смахнет. Зря, что ли, спасали? Надо было там оставить, там бы тебя Данилыч и порешил.

— Так это вы меня домой отправили? — тихо спросила Катерина. От предположения, что Свидерский может обо всем догадаться и сдать ее в тюрьму, или в отдел магконтроля, неприятно засосало под ложечкой.

"Или убить", — добавила паники еще одна мысль и Катю снова заколотило.

— А кто ж еще? — фыркнул второй. — Что забыла-то здесь?

— Мне еще надо, — сказала она еще тише. — Немножко.

— Эээ, не, — прошамкал первый. — Ты уж прости, девочка, но мы тебе больше питаться не дадим. Не дело это. Вы же как — чем больше потребляете, тем больше хочется. А мы как-никак за местных оболтусов отвечаем. Жалко их на корм отдавать, хоть и дурные, да и тебе не впрок пойдет. Так что скажись больной и беги, пока Александр наш Данилыч тебя не пронюхал.

— А почему вы мне помогли? — недоуменно спросила Катерина. — Если знаете, что я опасна?

— А ты думаешь первая такая? — хмыкнул тот, что справа. — Тут и преподавательница была из ваших. Тоже пыталась. Откачали и внушение сделали, как миленькая в монастырь уехала. И через год вернулась в норму. Эт вы не от хорошей жизни, так что, сразу в расход пускать? Тем более ты девчонка еще совсем. Уезжай, кому говорят.

— Нет, — ответила она неожиданно твердо. — Не могу.

Камены что-то заворчали ей вслед — но Катя отвернулась, зажала уши руками и быстро-быстро зашагала к подвалу. Но там, как ни пыталась открыть, ничего не получалось. Ключ не поворачивался, от двери било разрядами тока и где-то далеко слышалось глумливое хихиканье.

Катерина, чуть не плача, прислонилась лбом к проклятой двери.

— Пожалуйста, — прошептала она, — мне очень-очень надо. Пожалуйста...

Дверь не открылась, как ни трясла она ее и ни пинала. Где-то у входа в университет уже слышались звонкие голоса ранних студентов, и герцогиня вытерла слезы и быстро пошла к лестнице. У нее есть еще день, чтобы что-то придумать. И на крайний случай есть еще завтра. В Эмиратах.

На столе ее ждали бумаги, уже трезвонил телефон. И Катя окунулась в привычный рабочий ритм, периодически закидывая в рот просяные зернышки — когда чувствовала, что спрятанное внутри готово развернуться и потребовать пищи.

Прибыл серьезный Александр — его дожидалась целая делегация преподавателей, и он только поздоровался с ней, окатив волной сладкой и горячей силы, и пригласил их зайти. И хорошо, что отвернуться успел, потому что Екатерина застыла на месте, напряженно глядя ему в спину.

А если ей не дали взять у университета... может, попробовать у Саши? Немножко, он и не заметит... если отвлечь...

Она боялась того, что придумала сделать, до мокрых ладоней. Боялась, что он заметит, что остановит ее и сдаст в магконтроль, если действительно не прибьет там же, на месте. Но в сумочке лежала фотография дочерей. И если не взять сегодня, то завтра придется его везти в Эмираты... а этого она точно не хотела делать.

Свидерский освободился только к обеду. Вышел, провожая уставших преподавателей под уханье филина, остановился в дверях, задумчиво и насмешливо глядя на нее, пока посетители хлопали дверями и выходили на лестницу.

— Кофе, Александр Данилыч? — великосветским тоном спросила Катя.

Тот кивнул, поманил ее к себе и зашел в кабинет. И она, привычно глянув в зеркало — боги, он точно все поймет! Бледная, растерянная, испуганная! — выдохнула и пошла за ним.

— Как сегодня себя чувствуешь? — спросил Алекс, пока она колдовала на кухоньке, а он что-то записывал себе в ежедневник.

— Хорошо, — выдохнула она и посмотрела на трясущуюся ложку, из которой с шуршанием сыпался сахар-песок. Да уж, злодейка из тебя никакая, Катерина Степановна. — Саш, ты извини за вчерашнее. Мне иногда нужно побыть одной.

— Нет проблем, — отозвался он легко. Раздался стук — видимо, захлопнул ежедневник. — Определилась, куда тебя завтра отвезти?

По кабинету уже тек удивительный горьковатый аромат крепкого кофе, и Катерина помолчала, ловя момент, когда "шапочка" из пены поднимется вровень с краями турки, чтобы мгновенно разлить напиток по чашкам.

— А? — опомнилась она. — Да, Саш. Отель "Белый Закат", это в эмирате Ороона. Там есть виллы на берегу моря. Туда хочу.

Катя медленно прошла по кабинету. Запах кофе придавал уверенности, а вот приближаться к Свидерскому было трудно — как кошке к рыбке, чтоб не мявкнуть и не броситься на него. Поставила чашку на стол, посмотрела, как он пьет, и улыбнулась его блаженному виду, сама пригубила кофе, оставшись стоять.

— Удался.

— Удался, — протянул Свидерский довольно. Протянул руку, и Катя послушно пошла к нему, села на колени, сосредоточенно рассматривая голубые глаза, светлые и очень короткие волосы. Было тепло, даже жарко — как рядом с печкой сидела. И он не терялся — тут же небрежно погладил ее по спине, коснулся плеча губами.

— Почему именно туда? — вдруг спросил он, и расслабившаяся было Катерина встрепенулась.

— Виды красивые. И никто не побеспокоит. Можно купаться нагишом и загорать так же.

И чтобы избежать дальнейших расспросов, решилась — перекинула ногу так, чтобы сесть к нему лицом, прижалась к нему. Алекс тут же откинулся назад, уверенно положил руки ей на бедра и пробормотал в губы:

— Кожу не спалишь? Ты же совсем белая, Кать.

Пальцы его гладили ее по коленям, бедрам, проскальзывая под юбку, и хорошо и сладко было от этих движений. И вообще он был такой расслабленный, довольный.... Катя чуть не всхлипнула, закусила губу и пожала плечами:

— Натрешь меня кремом, — внутри нее разгорался холодок, и она уже отчетливо видела светлую огромную дымку вокруг мужчины — плотную, вкусную, теплую. Вздохнула судорожно, обхватила его за шею и поцеловала. И отпустила себя, чувствуя, как льется в нее горячая, мощная энергия.

Руки вокруг нее сжались крепче, переместились на шею, словно он хотел ее задушить, и снова ослабли, скользнули по груди нетерпеливой лаской, спустились под юбку — она пила его, захлебываясь от страсти и от ужаса, раздирала на нем рубашку, стонала, и Александр отвечал ей с такой силой, что в голове мутилось. Остановиться она уже не могла, и желание впитать его, вобрать всего доводило ее до исступления. Дальнейшее она видела словно в температурном бреду — и чувствовала мужчину в себе, и слышала его рычание и свои стоны, и отрывалась от губ его на какие-то мгновения, чтобы набрать воздуха — и снова впивалась и пила его.

Он прикусил ей губу до крови — и от этой капельки боли ее накрыло такой волной наслаждения, что она зашипела, царапая его спину и изгибаясь — и последнее, что почувствовала, это крепкую руку в своих волосах, зубы на плече, напряженный стон — и прохладные пальцы у виска. И улетела в темноту.

Алекс несколько минут приходил в себя, поддерживая Катю за спину и тяжело дыша. Кто б знал, что близость с активной темной — это так остро и вкусно?

Он заметил ее изменившуюся ауру едва только она вошла. И следил внимательно, и готовым был к нападению — но не к тому, что оно окажется таким чувственным. И продолжил, не смог не продолжить.

Он аккуратно уложил отправленную в сон Катерину на диван. Застегнулся, одновременно хмурясь и любуясь на ее опухшие губы и бесстыдно оголенные бедра. Белье ее валялось где-то под столом, содранное им же.

Да, он и припомнить не мог, когда его так накрывало.

Вытер ее, опустил юбку. Застегнул блузку, не удержавшись, поцеловав грудь. Урона она ему значительного не нанесла, но все же Александр выпил Максов тоник и только после этого присел на диван и положил руки ей на виски. Что же ты скрываешь, Екатерина?

Конечно, он не был так силен в менталистике, как Макс. Но блок ментальный увидел сразу, как и сложную защиту на взлом. Можно было попытаться самому, но зачем, если есть тот, кто способен сделать это незаметно?

— Макс, — хрипло сказал он в трубку. — Мне ты срочно нужен.

Позвонил он и Мартину. Тот пообещал, что вот прямо сейчас запрется в своем кабинете и придет в университет.

Тротт прибыл через несколько минут. Посмотрел на друга, задержав взгляд на измятой рубашке, на которой не хватало пуговиц, на лежащую на диване женщину, втянул носом воздух и поморщился.

— Чертов извращенец, — произнес он с совершенно Мартиновыми интонациями. Алекс усмехнулся.

— Помоги мне.

— Зачем? — ледяным тоном спросил Тротт. — Ты и так уже укатал девицу до бессознательного состояния.

— Кто тут кого укатал? — раздался жизнерадостный голос Марта. Блакориец увидел Катерину, присвистнул восхищенно. — Понятно. А нас-то зачем позвал, Данилыч? Порадоваться за тебя? Поаплодировать? Жаль, медаль дома забыл.

— Вы на ауру ее посмотрите, — ровно сказал Свидерский. Рыжий и черноволосый маги синхронно повернулись к Кате, скосили глаза, переходя в первый магический спектр — и одновременно же выругались.

— Это у кого она так насосалась? — недоуменно спросил Мартин. Макс отошел, распахнул окно. Алекс выразительно посмотрел на друга, и тот изумленно поднял брови. — У тебя? Чертов извращенец!

Свидерский не выдержал, захохотал. Ему отчего-то было очень легко и радостно, будто Катя взяла не только силу, но и все заботы и тревоги, всю тяжесть прожитой жизни. Друзья смотрели на него с обеспокоенностью.

— Может, он того, умом двинулся? — громко прошептал Мартин. — Может, его стукнуть чем потяжелее, чтобы пришел в себя?

— Алекс, — сухо высказался Тротт, — время. Зачем позвал?

— Кроме как похвастаться, — добавил едко блакориец.

— На ней ментальный блок, — уже спокойно сказал Свидерский.

— Ну и что? Разве теперь это не дело магконтроля? — инляндец не впечатлился.

— Забудь о магконтроле, Макс, — с улыбкой, очень ласковым тоном — за которым слышалась сталь — посоветовал ректор. Тротт посмотрел на него, хмыкнул.

— Вот почему не люблю женщин. Сколько она здесь? Неделя, две? А у тебя уже мозги в штаны ушли.

— Да ладно тебе, Малыш, — добродушно вмешался Мартин. — Девочка хорошая. И дети у нее прелесть. Если можно вернуть ее в нормальное состояние без правовых процедур, то отчего бы не сделать Данилычу приятное?

— От меня-то что требуется? — сухо прервал его Тротт, глядя на Свидерского.

— Снять блок, конечно, — ответил тот. — Март, а тебя я не ржать позвал. Ты нужен со своим обратным щитом. Я боюсь, силы не рассчитаю, приложу так, что не встанет.

Тротт нахмурился, обеспокоенно потер ладони. Но кивнул недовольно.

— Я посмотрю. Не отвлекайте меня пока.

Он присел на корточки и протянул руки над спящей Екатериной. Дернулся недовольно и как-то странно посмотрел на друзей. И словно через силу прикоснулся к ее вискам, прикрыл глаза, что-то бормоча себе под нос.

Мартин скучал, развалившись в кресле. Алекс обнаружил-таки пикантную деталь женского туалета, улетевшую под книжный шкаф, и постарался аккуратно и незаметно достать ее оттуда.

— Коллекцию начнешь собирать? — невинным шепотом предположил Мартин. — Была у меня когда-то такая...

Со стороны Макса раздалось раздраженное порыкивание, и Мартин сделал страшные глаза и умолк.

— В следующий раз тебе рот заклею, раз ты слов не понимаешь, — ледяным тоном произнес инляндец, поднимаясь. — Данилыч, блок стоит серьезный, со второй завязкой. Еле уловил. На смерть в случае снятия или попытки рассказать о том, что запрещено. Какую-то важную информацию эта твоя темная скрывает. Любопытно бы было взглянуть на умельца. Я уже видел подобный стиль, правда, там нелетальные были. Думаю, у одного учителя обучались.

— Сам снять сможешь? — поинтересовался Алекс.

— Я все могу, — ровно ответил Макс — он привычно пошел мыть руки. — Но всегда есть небольшая вероятность ошибки. И тогда она умрет. А если умрет, с магконтролем придется разбираться уже мне.

Свидерский нахмурился, посмотрел на Катерину — и завис, засмотревшись и задумавшись. Мартин любовался им с комическим выражением успешной сводни и едва удерживался, чтобы не захихикать, Макс глядел как на скорбного главою.

— Все равно это бомба замедленного действия у нее в голове, — наконец, проговорил Александр. — Рано или поздно рванет, поэтому нужно обезвредить. И лучше тебя с этим никто в мире не справится.

— Это верно, — раздраженно проговорил Тротт. — Подожди две минуты, я пойду стазис на препараты брошу. Раз уж мне предстоит потерять тут несколько часов. И, Март. Откачай у нее энергию. Мне это... очень мешает.

За окном уже стемнело, в кабинете Свидерского стояла тишина. Макс работал над Катериной, словно развязывая невидимые запутавшиеся нитки и периодически восхищенно присвистывая или ругаясь. Алекс уже закрыл вход в башню, чтобы их никто не беспокоил, и теперь сидел в кресле, наблюдая за снимающим блок другом. Мартин, развлекающийся написанием записочек хозяину кабинета — так как говорить и даже шептать было чревато, успел воспользоваться обратным щитом, затем отзвонился помощникам и сообщил, что сегодня его во дворце не будет, поэтому "справляйтесь сами и нечего мне тут стенать". Блакориец скучал, но все же это было лучше, чем работа при дворце.

— Все, Алекс, — раздался голос Макса. Он был бледным, и Свидерский понятливо указал ему на чашку с кофе, на его собственный тоник, достал сигареты. — Читай сам. Заглянул... как в грязи измазался.

Он за один глоток выпил кофе, закурил, подойдя к открытому окну, и несколько раз там вдыхал воздух и встряхивал головой, пытаясь прийти в себя после изматывающей процедуры.

Свидерский осторожно сменил его, тоже коснулся висков женщины пальцами. И посыпались на него образы, заставляющие его, почти восьмидесятилетнего боевого мага, видевшего в жизни столько, что кто другой давно поседел бы, морщиться и ругаться сквозь зубы. Боги, сколько боли и отчаяния. Сколько слез и нежелания жить. И муж... правда похож. Ох, Катя, Катя... все же что тебя заставило спать со мной, если его ты боялась до тошноты?

Ответ пришел в конце. Мужчина в машине. Похищенные дочери. Угрозы. Отель "Белый закат". "Только дайте ему этот порошок... Вы красивая женщина... соблазните его". Санаторий на севере Блакории.

— Все понятно, — глухо сказал он. — Макс, а возможно точно восстановить вязь блока, если понадобится?

— С ума сошел? — отозвался инляндец. Он вымыл руки и сейчас вытирал их, недовольно поглядывая на друга. — Я могу, но зачем?

— Чтобы никто не знал, что его ломали, — задумчиво проговорил Алекс. — Если сейчас не получится решить проблему, придется идти обходным путем. И действующий блок понадобится.

— Что-то серьезное? — заинтересовался Мартин. Он оживился — впереди маячило развлечение.