Королевская кровь-6. Темное наследие

— Есть другой вариант? — огрызнулась Виктория.

— Ты еще не похвалила меня за этот, — вкрадчиво сказал барон и посмотрел на ее губы, опустил взгляд ниже и снова нахально взглянул в глаза. И на лице его она увидела удовольствие от того, что она сейчас здесь, в его доме, в его кресле — и привычно фыркнула:

— Тебя за что хвалить? За эксплуатацию студентов?

— Он вовсе не выглядел угнетенным, поверь, — заверил ее Мартин. — Да и вообще, за угнетением неофитов обращайся к Максу, он в этом деле светоч и образец. Малыш, ты чего молчишь? Заснул?

Тротт поморщился и допил вино.

— Не вижу причин для оживления и радости, — сухо проговорил он. — Положим, конец света возможно остановить, если вернуть Черного Жреца. Для этого всего-то нужно найти неизвестный камень, окропить его неизвестно чем в непонятно какой день и ждать, пока ослабнет сила королей. А если это сработает, в чем я сильно сомневаюсь, вспомним видения Алекса про тысячи чудовищ из Нижнего мира. Не открытие ли прохода для бога спровоцирует массовое нашествие таких тварей, как тха-охонги? И не будет ли это катастрофичнее падения стихий?

— Ну что, — жизнерадостно вмешался Мартин, — перспективы отличные. Если не пытаться вернуть Жреца, конец света точно наступит вместе с уходом магии и катаклизмами. Если пытаться — есть большой риск, что нас всех сожрут гигантские муравьи и добьет война.

— Может, именно отсутствие Смерти на Туре и уход магии поспособствуют открытию порталов, — возразила Вики.

— Предположения, — проворчал Макс недовольно. — Вот именно, что мы гадаем, а не знаем. А для принятия решений нужны факты.

— Да, о фактах, — вспомнил Свидерский. — Первая партия твоих камер с спектральным видением готова, Макс. Уже договорились, что их установят в Северных горах, в сейсмоактивном районе. Если будут открываться переходы, увидим и сможем их изучить. И, пожалуйста, зайди ко мне завтра, подпиши патент, иначе следующую партию не скоро запустят.

Макс сухо кивнул.

— Данилыч, — окликнул ректора Магуниверситета Мартин, — а что сказал Алмаз по поводу твоих видений? Удалось встретиться с ним?

— Мне иногда кажется, что Дед ставит на нас особо опасные эксперименты, — сказал Александр с веселой досадой. — Он накумарил меня до состояния овощной икры. И пока я видел себя повелителем Вселенной и крутил шарик Туры на ладони, поковырялся в моем сознании. Кстати, Малыш, тебе стоит поговорить с ним на предмет его травок. В транс отправляют за две затяжки. Правда, руки-ноги отказывают и тела не чувствуешь, но зато сознание расширяют так, что возвращаться не хочется. И ощущения... экстатические.

— Правда? — заинтересовался Март, наткнулся на суровый взгляд Вики, улыбнулся широко и поднял руки. — Я только попробовать, мамочка, клянусь.

— Я обойдусь, — буркнул Тротт. — Что Дед сказал по поводу войны?

— А что там говорить, — серьезно ответил Свидерский. — Как только первый приход отпустил, видения снова полились. Чистенькие, яркие, просто заглядение. Танки против тха-охонгов. Провалы в земле, откуда они выползали. Захваченные города. Огромное войско... но какое-то средневековое, что ли. Алмазыч все считал и выгнал меня. А, нет, перед этим пробубнил, что поговорит с коллегами из старшей когорты и чтобы мы не лезли в божественные замыслы, ибо Великим Стихиям вернее знать, как возвращать одного из них, и не человеческого это уровня дело.

— Если так, то что же они раньше не вернули? — ехидно поинтересовался фон Съедентент. — Или это невозможно — и раз они не могут, то мы и подавно?

— Я не успел спросить, — Алекс развел руками. — День потом отходил от алмазовых травок.

— И что нам теперь делать? — расстроенно спросила Виктория. — Искать камни, которые кровь богов? Упоминание о них?

— Угу, — мрачно подтвердил Март. — И если найдем и решим этот ребус — очень хорошо подумать, открывать проход или нет. Потому что мне, конечно, очень не хочется лишаться силы и стареть. Но войны мне, наверное, не хочется больше.

И четверка вдруг в первый раз задумалась о том, что грядущий катаклизм принесет лично им. Старость. Немощь. И скорую — для тех, кто мог прожить еще столько же лет — смерть.

ГЛАВА 4

Магуниверситет, Алина, понедельник, 22 декабря

Алина Рудлог собиралась в университет почти торжественно. Аккуратно сложила в сумку форму, проверила кроссовки, дужки от очков — чтобы не слетели во время бега, — вздохнула. Последнюю неделю, после известия об уходе Поли в медвежью ипостась, она буквально заставляла посещать занятия, учить вопросы к зачетам и готовиться к экзаменам. А хотелось... хотелось на все это время запереться в спальне и лежать, ни о чем не думая.

Все казалось бессмысленным и ненужным. Спасал только Матвей — он буквально придавал ей сил. Каким-то чудом ухитрялся готовиться к своей, предпоследней и очень сложной сессии и одновременно звонить ей утром и вечером, подбадривать на переменах, выходить прогуливать ее хотя бы на полчаса, когда она звала. И каждый раз после встречи с нее словно слетала привычная уже тяжесть, появлялись силы, даже в висках и ладонях покалывало от бодрости.

"Конечно, малявочка", — басил он в трубку и через десять минут открывал Зеркало в ее гостиную. Ни разу не отказал. Алина договорилась с Василиной о том, чтобы ему дали доступ, Зигфрид что-то поколдовал со щитами — и Матвей почти каждый день бывал у нее.

Семикурсник очень смущался из-за окружающего богатства, и она смотрела на обстановку его глазами и тоже ужасно стеснялась. И торопилась поскорее увести гулять. Потому что взгляд его тяжелел, и видно было, как неуютно он здесь себя чувствует.

Но с семьей Алина его познакомила. Василина приняла Ситникова радушно, проговорив "Рада, что у сестры есть такой мужественный и верный друг". Матвей покраснел, но поклонился с таким достоинством, что Алинка потом целый день гордилась. Марина оглядела с ног до головы, пожала ему руку и сказала, что теперь она спокойна — хоть один ребенок в семье под надежным присмотром. А Каролинка, забежавшая во время одного из посещений, открыла рот и просто потребовала у Матвея попозировать ей. Ситников качал головой, Каролина уговаривала его, заламывая руки и стреляя глазками, и получила-таки согласие.

"Только после сессии" — твердо сказал Матвей, и младшая Рудлог, удовлетворившись и этим, отвела их двоих в королевский музей, где Ситников долго смотрел на удивительно похожего на него древнего воина, замахивающегося мечом. А Алина глядела на них обоих и почти видела своего друга полуобнаженным, с таким же мечом, в бою, в стремительном развороте.

Ангелина днем пропадала в Теранови и Матвея не заставала. И, наверное, Алинка была даже рада этому. Кто знает, что скажет старшая сестра о такой тесной дружбе между принцессой и простым, хорошим, сильным Ситниковым?

Будильник на часах запиликал. Половина восьмого. Пора выходить. И Алинка, снова вздохнув, накинула пуховик и пошагала к Зигфриду.

Зачет по физической культуре сегодня стоял четвертой парой, и она не могла не переживать — подтянуться положенные десять раз получилось только однажды. И в беге она все равно отставала. Зато остальное получалось неплохо.

Университет уже шумел, просыпаясь, пахло из столовой булочками и компотом, уборщица сердито замывала оставленные студентами грязные следы в холле. Алинка вежливо поздоровалась с ней, на цыпочках прошла по краю вымытого, прижимая к себе сумку с формой, и направилась к каменам.

— Мне срочно нужен заряд бодрости, — грустно сказала она. — У меня плохие предчувствия. Не хочу вылететь. Я столько старалась!

— Козочка, только не рыдай, — тревожно прошамкал Ипполит. — Ежели не сдашь, мы за тебя отомстим, а? Сожжем все ведомости. Давненько чой-то я огнем не игралси...

— Или преподавателя памяти лишим, — голосом безумного маньяка предложил Аристарх из-за ее спины. — Или запрем в раздевалке и будем держать, пока не поставит зачет.

— Зря я вам детективы читала, — принцесса укоризненно посмотрела на ничуть не пристыженных каменных диверсантов — от этих физиономий хотелось смеяться. — Не надо ничего делать. Просто скажите: "Алина, все будет хорошо".

— Будет, — подтвердил Аристарх.

— А если не будет, — провыл Ипполит, — то этот день запомнят надолгоооо!

— Ну спасибо, — девушка сердито поправила очки. — Теперь я точно постараюсь сдать, только чтобы вы ничего не натворили. Ой! Опоздаю!

Заорали окружающие камены, сообщая о скором начале пары, и она бегом понеслась на второй этаж и через несколько минут с головой нырнула в учебу. А вынырнула уже тогда, когда нужно было идти в раздевалку и выходить на стадион.

Профессор Тротт появился в кабинете у Свидерского около двух часов дня. Ректор, разговаривая по телефону, сделал Максу знак подождать, и тот, взглянув на часы и поморщившись — пятнадцать минут, выделенных на обед, утекали, — раздраженно мотнул головой.

— Конечно, мы будем рады принять студентов из Пьентана на соревнования, — говорил Алекс в трубку. — У нас прекрасно оборудованный стадион и достаточно места, чтобы их разместить.

Свидерский усмехнулся, глядя на недовольное лицо друга, зажал трубку между ухом и плечом, наклонился и достал из ящика пачку сигарет и зажигалку.

— Две минуты, — проговорил он одними губами.

Макс поджал губы. Но сигареты, подумав, взял, пошел к окну, распахнул его и закурил. И глянул вниз.

Там, на беговой дорожке, стартовала группа студентов, и среди рванувшей вперед толпы он сразу нашел взглядом Богуславскую. Она мгновенно отстала, но бежала сосредоточенно, довольно уверенно действуя руками, не глядя по сторонам, и косички ее мотылялись туда-сюда. Расстояние между нею и основной группой все увеличивалось.

Тротт выпустил дым, прислонился плечом к стеклу. Ее упорство его забавляло.

И кто дернул ее поднять голову и посмотреть на ректорскую башню? Девчонка мгновенно запнулась и полетела на дорожку, неаккуратно, наверняка стесав себе ладони до ссадин. Он хмыкнул и отвернулся. Безнадежна.

— Не переживайте, уважаемый Той Дэ, — Алекс продолжал разговор, увещевая собеседника, как ребенка. — Мы в состоянии обеспечить привычное вашим студентам питание. Пришлите моему секретарю меню и ваши пожелания...

Алина торопливо подошла к преподавателю физической культуры. Ее одногруппники уже завершили забег, и, похоже, все сдали, кроме нее. Ладони жутко болели, но хотя бы ногу не подвернула. И на том спасибо.

— Пожалуйста, — жалобно попросила она, — Наталья Геннадьевна, разрешите мне снова бежать. Я споткнулась.

Тренер неохотно кивнула.

— Идите на старт, Богуславская.

И она пошла. Но перед этим еще раз взглянула на башню ректора. Окно было открыто, но никого там не было. Показалось? А если этот гад стоит там и наблюдает за ней? И насмехается?!

На старте перевела дыхание, сосредоточилась. И по свистку понеслась вперед под дружные подбадривающие возгласы одногруппников. И как-то все пошло хорошо — и дыхание держалось ровно, и ноги будто сами собой ускорялись, и дорожка ложилась под подошвы мягко, пружиняще. Она почти летела, будто у нее вдруг выросли длинные и быстрые ноги. И добежала-таки. Одногруппники свистели и кричали "Молодец!" и "Давай, Алинка!!!"

— Ну? — с волнением спросила она преподавательницу. — Как? Сколько?

— Сдала, — удивленно сообщила та, и Алинка аж подпрыгнула от счастья. — Почти впритык, Богуславская. Но сдала. Умница!

Алинке стало стыдно — тренер явно радовалась за нее. Но Наталья Геннадьевна тут же построжела и добавила:

— Теперь давай отжимания и на турник.

Принцесса потерла влажные саднящие ладони о штаны и побрела туда, где уже начинали выстраиваться студенты для отжиманий.

— Время для медитаций тоже дадим, — успокаивающе говорил Алекс. Макс докурил, мрачно подумал, что обед сегодня уже не светит, — и потянулся за еще одной сигаретой, чтобы заглушить голод. И снова пошел к окну. Как раз чтобы застать счастливо прыгающую рядом с преподавательницей Богуславскую.

Он выпускал дым, Алекс за спиной что-то бубнил, то уговаривая, то обещая, и Макс с удовлетворением подумал, что к своему счастью отказывался от всех предложений возглавить то или иное учебное заведение. Потому что такого терпения у него точно никогда не было. И не будет.

Тем временем внизу юные спортсмены отжимались — и среди них, провисая корпусом и застывая на дрожащих руках, Богуславская, — кидали мячи, подтягивались. Когда-то и ему было непросто осилить двадцать движений на турнике, первую норму для парней. А сейчас предел мечтаний пятьсот движений на пальцах левой руки. Тротт пошевелил плечами — рубашка натянулась, мышцы приятно заныли. Хорошо. Действительно, хорошо.

Сигарета почти дотлела, когда к турнику на спортплощадке подошла очень упорная принцесса. Он наблюдал за ней даже с каким-то азартом, смешившим его самого. И с первого же рывка вверх понял, что не осилит. Тело болталось, ноги она старалась держать прямо, а нужно было помогать ими, сгибая. Но девчонка упорно толкала себя наверх, касалась подбородком перекладины и валилась обратно, давая лишнюю нагрузку на мышцы. И перерывы между подъемами становились все больше. Вот сделала пятый... повисела... Шестой.

Он затянулся и усмехнулся одними губами.

Седьмой. И повисла — и Макс очень четко увидел капельки пота на ее затылке и то, как почти соскользнули с турника тонкие пальцы. Зажал сигарету губами, мгновенно экранировал преподавателя, выставил руки, прикрывая глаза и чувствуя, как далеко внизу он обхватывает ее за талию, — и потянул легкое тело вверх. Медленно, осторожно, чтобы не вызвать подозрений. Девчонка дернулась и замерла, послушно двигаясь к перекладине.

Раз. Другой. Третий.

Ну, хотя бы ума хватило не завизжать.

Сигарета обожгла губы, и он с отвращением выкинул ее в окно. И отошел — в тот самый момент, когда принцесса спрыгнула на землю и начала растерянно оглядываться.

— Договорились. Ждем вас в феврале, уважаемый Той Дэ, — Свидерский завершил разговор, положил трубку и с наслаждением потянулся.

— Кофе? — спросил он. — Правда, теперь я готовлю его сам, очень странно себя чувствую, когда напитки мне подает герцогиня.

— Зачем тогда брал? — сухо поинтересовался Макс. — Для красоты? Бумагами тоже сам занимаешься?

Ректор улыбнулся.

— Нет, с бумагами худо-бедно работает Екатерина, — он достал из стола стопку документов, протянул Максу. — Подписывай, а я сделаю кофе. Или, может, пообедаешь со мной?

— Не нужно, — Тротт быстро просматривал документы. — Времени нет, Данилыч. Сейчас у меня лекция у первого курса по Основам стихийных закономерностей, а до нее нужно еще вернуться домой, у меня в лаборатории центрифуга на таймере стоит. И до вечера нужно по максимуму успеть с делами, а то завтра несколько часов выпадает — с утра студентов тренирую, потом зачет у первого же курса.

— Мне иногда страшно за тебя, Малыш, — Алекс все же пошел к кофемашине, включил ее — вдруг успеет впихнуть в друга чашку? — Кажется, что однажды ты просто упадешь и умрешь от переутомления.