— Нате, сами зацените, — подсказывает, — Смотреть — на тот шар. Он последовательным кодом, в инфра диапазоне, шпарит... Коммуникатор свой вы, — запинка, — пролюбили... Я медленную прокрутку задам. Как?
— Пи-и-и-и! — отставник в выражениях не постеснялся. По физиономии видно... С такой рожей, как щас у него, идут в последнюю штыковую атаку. Обиделся, увиденному и прочитанному? Скорее — разозлился...
— Что-то не так? Есть ошибки? Неточности? Важные пробелы? — отставник молча играет желваками...
— Это закрытые сведения... — и прибавляет, несколько потерянно, — Меня, тоже, с потрохами продали?
— Вы же согласились на равные права? — повторяет пилот, и ехидно добавляет, — Меньше надо было по всяким форумам в Интернете трындеть, "товарисч маиор". Сеть, это автоматика — она своей жизнью живет.
— Нас, ни о чем таком, не предупреждали!
— Вы же согласились на равные права? — снова повторяет пилот, — в "Хартии равноправия" совершенно ясно написано, что никакой закрытой информации у нас нет. Вообще... Вы "Хартию" внимательно читали?
— Но... нельзя же всё понимать, так буквально!
— Это вы сейчас ребятам объясните... — впервые в тоне бородатого прорывается жесткая нотка, — Вдруг, они вам поверят на слово, — и добавляет, почти просительного, — Постарайтесь их убедить! Пожалуйста...
Отставник рвет с головы ремешок ноктовизор... словно тот превратился в ядовитую гадину. Странно, со стороны выглядит. Такой симпатичный только что был дядька, а сейчас — вылитый недобитый фашист из последней серии эпопеи "Освобождение". Вроде тех, что в бункере Гитлера, в 1945 году 1 Мая встречали... Морда злая и перекошенная набок... вот-вот кусаться начнет. Нашел место и время за ерунду переживать.
— Можно вопрос? — этой девицы я среди туристов почти не замечал. На краешку, с начала, приткнулась и помалкивала... А тут, высунулась. Да ещё — со здоровенной сумкой на плече. Тяжелой, плечо оттягивает...
— Девушка, — бородатый стряхивает с ноктовизора песочную мелочь, собираясь опять пристроить его на левый глаз, — багаж нам придется бросить здесь. С собой — только ценности и документы. Что там у вас?
— Крабик! Он хороший... и живой, — собачонку она с собой, на пикник, притащила? Какой ещё крабик?
— Э-э-э... — пилот потерял дар речи, сильно удивился... А отставник не понял, но тоже заинтересовался. Отчего приобрел крайне своеобразный вид. Или галантность решил проявить? Помогает снять поклажу...
— Крабик, — девушка расстегивает на сумке молнию и тянет оттуда шестилитровый пластиковый короб с ручкой для переноски. "Для воды и холодных продуктов", — Вот, смотрите, какой красивый! Можно, я его с собой заберу? — за прозрачным пластиком водяного узилища, словно в аквариуме, шевелит серо-желтыми члениками приличных габаритов водяная зверушка. Особо не разглядеть, но, размером, как бы не с крупную морскую свинку...
— Э-э-э... — бороде, похоже, настал последний час, — Вы его, — с замиранием в голосе, — руками поймали?
— А что, нельзя? — рядом с девицей возникает коренастый крепыш спортивного вида, — они тут законом охраняются? Мы не знали! Их на мелководье, в прибое — видимо-невидимо... Просто кишмя кишат. Одним больше, одним меньше — никто не хватится, — странная парочка, не вписывается в эту толпу, — А что такого?
Ёлки палки, насколько наш народ рад отвлечься на любую мелочь, только бы не делом заниматься! У кресла, моментально, выросло плотное кольцо любопытных. Зверь в пластиковой емкости похоже почуял к себе внимание — зашевелился. Крутанулся... Не! На краба не похож — больше на мокрицу-переростка. Хотя, хозяйке виднее. Усы есть, что-то вроде клешней впереди есть, рачьи глаза, на стебельках — пускай считается крабом. Небось, с другой комплекцией, среди водяных бурунов между каменными глыбами не выжить. Хе! И "пионеры" тоже набежали... Прямо цирк. Тройное кольцо вокруг образовалось. Зрители собрались.
— Я его увидела и испугалась. На камень запрыгнула... Андрей в воду стрельнул — не попал, но оно под камнем... уснуло. Оглушило, наверное, — бестолково объясняет девица короткую биографию "крабика".
— А чем, интересно, его кормить? — "товарисч маиор", держащий пустую сумку, присоседился рядом, — Бу-га-га, кракозябра линялая! — весело, словно пугая хомячка, барабанит по прозрачной стенке контейнера.
— Э-э-э... — не судьба пилоту вставить словечко. Ба-бах! С треском пистолетного выстрела пластиковая стенка разлетается брызгами воды и осколками материала. Кто стрелял? Зачем?
— Ай-ай-ай! — оглушительно визжит, плаксивым бабьим голосом, "товарисч маиор", — Отдай палец, сволочь! — в приличных размеров дыру, неведомым образом образовавшуюся на стенке коробки, плавно утягивается непомерно длинная, вся в острых шипах, суставчатая рыжая лапа. С кровавым кусочком мяса... Фалангу на мизинце отхватил, как клещами... Проголодался, видно, — Убью, скотину! — пистолет в здоровой руке "товарисча маиора" появляется буквально неоткуда... И... улетает в небо, выбитый ногой "пионера"...
Рак-богомол
— Стоять! — у пилота, наконец, прорезался голос, — Сейчас вам окажут медицинскую помощь... — Тетка социолог действительно, двумя движениями, стягивает-бинтует обрубок пострадавшего пальца. Остальное стремительно догрызает в наполовину опустевшем дырявом коробке опасная рыжеватая тварь. С хрустом...
— Да я, этого таракана! — не похоже, что угроза осуществится немедленно. Вторая рука висит плетью. Парень попал носком ботинка в локтевой сустав. Но, запал рвется наружу, — По какому праву, всякая дрянь.. — и осекается, ощутив отсутствие поддержки.
— Чаво? — конопатая "рязанская морда", руки в боки, — Не по правде деется! Наехал на зверушку забавы ради? Схлопотал! Фига ж теперь за пистоль хвататься? Равные права! Дави голыми руками. Рак-то тебя, большого и борзого, не побоялся...
— Технику безопасности соблюдать надо! — неожиданно рассудительно встревает хозяйка "крабика", — Это же — Stomatopoda, по английски — mantis shrimp! — вряд ли "товарисч маиор" понял её ученую латынь, — Рак-богомол, — сжалилась, над темными массами, — Самый быстрый хищник на планете. Удар ногочелюсти длится меньше 5 миллисекунд, она летит со скоростью пули. Одинарное стекло аквариума — выносит только так. Где уж пленочке... — и безжалостно добавляет, — Сами виноваты! Не отдам! — прям, ушат холодной воды. Глаза-то как горят, не иначе девка — биолог.
— А папуасы их называют "раки-коммунары", — поддакивает пилот. По какой-то причине его не трогает беда "товарисча маиора", — Твари сильные, абсолютно бесстрашные, могут побороться с кем угодно. Даже с осьминогом. Мгновенно приручаются и умные — узнают людей в лицо. Но, кормить их, только с пинцета! — повернувшись к девушке завершает монолог на тон ниже, — Есть куда его спрятать? Ещё засохнет, по пути...
— Ага, — радостно встряхивает челкой барышня, мы двух поймали, но второй убежал. Сам крышку открыл... Я думала, — счастливая улыбка фантастически диссонирует с мрачной окружающей реальностью, — Андрей меня разыгрывает... — и добавляет, сконфуженно, — Не поверила, даже купальника с собой не взяла. А тут — правда! Остров... и океан. Настоящие!
— Зато, сразу побежала море руками щупать, — добавляет её кавалер, — И ногами. И все вещи в автобусе бросила. Когда заваруха началась — мы на самой дальней косе сидели. Раков ловили. Остались — в чем были.
— А вдруг, я, больше никогда в жизни на настоящий коралловый риф не попаду? — жалобно возмущается девица, — Лови момент!
— Они, вообще не наши! — брезгливо оглашает давешняя топ-модель, приценявшаяся к "шайтан-ноге", — Эдя... снова занялся благотворительностью. Каких-то лохов, вместо себя, отправил. Папа это так не оставит!
— А что, нельзя? — парень стоит в полоборота, словно готовый отразить удар справа и слева, — Эдуард меня насчет правил просветил, "Хартию" я прочитал, а пропуска — "на предьявителя", — Что мы нарушили?
— Почему, как все, пистолет в автобусе не сдал, щенок? — у "товарисча маиора" явно вконец испортилось настроение, — школоте стволы не положены!
— Так ведь в их "Хартии" сказано... — договорить ему не дают. Туристы зло гомонят, перебивая друг-друга.
— Они к самому отъезду подоспели! И никто ничего не сообразил, — вступается за парочку седой шулер.
— Сами понимать должны! Здесь вам не тут — теперь, этот дурак, по "трем лебедям", на пять лет сядет, — "товарисч маиор" сердится. Скупо разъясняет — По статье 222 УК РФ, "за незаконное хранение и ношение"... — поворачивается к девице, — а ты, дурочка, ему будешь передачи таскать!
— А у тебя почему при себе было оружие? — парень нагло тычет отставнику в лицо... — и там, и здесь?
— По кочану! Если бы не эти уроды из "лубянского спецназа", — "товарисч маиор" резко осекается...
— То в рифах похоронили бы не их, а вас! — барышня явно не простила покушения на "крабика" и выпадов после, — Так?
— Да они тут не понимают, на кого руку подняли! — "товарисч маиор" полон праведного гнева.
— Вот вы сейчас и объясните, — вклинивается в разгорающийся скандал пилот, — А ну, присаживайтесь!
Толпа рассасывается по скамейкам. Инцидент настолько оживил обстановку, что даже очередная, выше всех предыдущих, волна, прокатившаяся почти до самой середины лагуны, осталась незамеченной. Действительно. Что там эта волна? Волн в океане много, а тут зверь невиданный. С укротительницей и скандалом. Развлеклись! Первоначальный испуг, на глазах, рассосался. Затерло калейдоскопом незначительных, но ярких эпизодов. Пацанва поголовно нацепила на левый глаз ноктовизоры и теперь напоминает выводок малолетних пиратов. Предводитель, знакомым жестом, сует два пальца в рот. Похоже, он в ударе! Пропал и звук, и изображение.
— ... уже сделали для спасения, что могли. Теперь нам могут помочь только извне. Как? Пока не знаю, — это бородатый "зажигает"... — Звук глохнет... прорезался, — ...но, перед смертью люди говорят правду. Пусть мы проживем свои последние часы достойно. В дискуссии о великих и вечных понятиях. Ребятам полезно...
Опять пропал звук, изображение осталось, подернувшись рябью. Моргнуло, погасло, снова появилось. Похоже, что единственный комп, на который повесили все функции электронного обеспечения толковища, глючит или подвисает, от перегрузки. Полсотни выделенных каналов, запись с видеодатчиков... И спецы — ещё те. Без принципиальной схемы, по памяти, делать перекоммутацию сигнальных цепей кусками фольги, прямо в разьемах... Кстати, интересная мысль! Не зря у них вся упаковка из серебра. Вот для таких случаев, например. Один раз выгорело — все расходы окупились. Так, снова наладилось... Мигнуло... Стало как надо.
— Закон Ома — для всех закон Ома! — Трифон дует на обожженные пальцы. Он только что добыл из недр "по-черному" развороченного ноутбука какой-то обгорелый кусок проволоки, — Чуть батарея не села! — в кадре снова появляется бородатый и стоящий, среди сидящих туристов, "товарисч майор". Злой как черт.
— Продолжайте, пожалуйста! — пилот, похоже, и в самом деле замутил с ним ток-шоу... и поругался...
— Короче, если бы эту операцию проводило не ФСБ, а ГРУ, то нам бы всё равно пришлось вас убивать? — на "товарисча маиора" наседает какой-то растрепанный от азарта шкет.
— С какой это стати "всё равно"? — рычит тот, — Я же вообще ничего не делал! Палец о палец не ударил!
— Вот именно! — Вскакивают сразу несколько "пионеров", — А почему? Вы же согласились на равные права? И после, спокойно смотрели, как бандиты обижают женщин... А ещё военный человек, при оружии!
— Бу-га-га! Это были не бандиты, а сотрудники государственных, — как же вальяжно "товарисч майор" это подчеркивает, — правоохранительных органов! Отряд спецназначения! За их гибель кто-то тут ещё ответит!
— Интересно-о-о, — тянет пацан, — чьи права они тут охраняли? И какому такому государству служили?
— Стоп! — Разбойничий двупальцевый свист заглушает галдеж, — Отставить базар! Задан верный вопрос.
Пилот откашливается. Хрипит и сипит, словно сорвал горло... Немудрено!
— Люди, вы ещё не поняли? Ваша вина, — после запинки, — зафиксирована... Вы ехали в одном автобусе с вооруженными бандитами. Вы все даже не пытались им помешать... или предупредить, принимающих, об опасности. Хотя, вполне могли! Были обязаны, раз согласились на равные права. "Хартия" — закон прямого действия. Она тут "наше всё" — и Конституция, и Уголовный Кодекс, и Декларация прав человека. Ясно?
— Раз так, — прошу предоставить нам, для изучения, обвинительное заключение, в письменном виде, — седой шулер, судя по обволакивающим сознание интонациям бархатного голоса, юрист, — Дело запутанное!
— Дело простое, решается здесь и сейчас! — хрипит пилот, — И будет решено. Для того мы и собрались.
— Вы нас таки просто оштрафуете или сразу в концлагерь? — язвительно парирует кто-то из толпы.
— Кхе-хе! При коммунизме нет тюрем, принуждения или штрафов Принцип простой — "Виновного или прости, или убей", — окрик бородатого перекрывает гомон "пионеров", — Ребята, личный треп — по радио!
Смена кадра. Вид немного со стороны и сверху... Крошечная кучка людей, на маленьком островке, в центре бесконечного океана. Громадная, по настоящему штормовая волна, накатом, пересекает лагуну и плещет на пляж. Никто не обращает на неё внимания. "Хомо хомини люпус эст". Человек человеку — волк. Две группы сидящих слушают хриплые, прерываемые надсадным кхеканьем (то-то он всё свистел), фразы...
— ... Сеть автоматически учитывает каждый общественно важный факт или явление, в ходе первичной обработки информации. Формирует контекстное меню. Кто, что сделал, в каком месте и с каким конечным результатом. По аналогии, каждое действие человека, получает оценку. В сумме — рейтинг. Их на деле два. Положительный и отрицательный. Чем активнее член общества, чем больше значительных моментов в его жизни, тем, — степенная пауза, — оба рейтинга больше. Машина не судит — она записывает. Всю жизнь... Тот, кто согласился на равные права, а это — вы, получает текст "Хартии", оружие и личный коммуникатор. Он коммунар. Нельзя лишить коммунара прав. Но, сам коммунар обязан защищать свои и уважать чужие права.
— Позвольте, — седой шулер, с замашками адвоката, — а где право на независимый и беспристрастный суд?
— Судов при коммунизме нет, — пилот чеканит с явным удовольствием, — это же чисто государственный орган насилия!
— Тогда... как же? — гы, а мне тоже интересно. Уж больно лихо здесь решают любые вопросы...
— "Если не знаешь за что убить встреченного тобой — не убивай!" — нараспев, цитирует пилот, — После инцидента ваши личные сетевые рейтинги улетели в минус. Заслуг перед обществом нет. Добро пожаловать в проскрипционный список! — чуть смущается, — В просторечии — на "Скрипку". Теперь вот они, — широким взмахом показывает на притихших "пионеров", — обязаны решить, что делать дальше. Раз вы нашкодили...
— Это же самосуд! — возмущенно вякает седой шулер.
— Ага, — впервые вижу, пилот улыбается, от уха до уха, — но, не произвол. Каждый головой отвечает за лично принятое решение или же за отказ, — снова пауза, — от его принятия. Кхе-хе! Вот так и живем...
