Восхождение

— На месте. Конст?

— Выхожу.

Мобиль стоял на гостевой парковке обычного поселка. Архитектура сильно зависит от состояния общества и наличия ресурсов: в те времена, когда строили поселок, за разбазаривание бюджета посредством излишней вычурности могли пристрелить на месте, так что дома вокруг были скорее практичными, чем красивыми. Скошенные коробки, максимум объема при минимальных затратах на прогрев, слоеный пакет сберегающих каждый ватт и каждую калорию стен, окна только там, где без них уже совсем никак. В общем практически то же самое, что и в моем кондо, просто в другой вариации.

На наше прибытие выглянул какой-то мужик, помахал рукой. Кинутый им линк подхватил Илий, а я занялся оборудованием. Вытащил из багажника дрона, но тот, упав на траву, развертываться отказался, даже после профилактического пинка. Пришлось лезть в мобиль за пультом, разбираться с настройками и соединяться с местной системой наблюдения. Напарник все это время стоял, облокотившись на стойку посадочной лыжи, и вполголоса выяснял подробности. Стажер, поняв наконец, что ничего интересного не наблюдается, украдкой выполз в Сеть, нарушив сразу три пункта инструкции, и теперь смотрел в никуда с умным видом. Похоже, пункт об отмене права на конфиденциальность во время дежурства он пропустил мимо ушей. Зря.

— Ну, что?

— Стандарт, кто-то пошутил с зарядкой и наполнитель застыл.

— Клиент жив?

— Ага, только два часа сидит в запертой личке по пояс замурованный. Вигилы уже работают, нам только вытащить.

Стажер довольно хохотнул. Ну да, подобные подлянки у молодых популярны. Это смешно пока не увидишь, как человека застывшим наполнителем с головой замуровывает, или пополам разрезает, а потом уже не так весело. Увы, любая техника может ломаться, а если ее сломать выгодно — испортят обязательно.

— Щиток стандартный?

— Угу. Ты круши давай, а я пошел торговаться.

Пульт распределителя прикрывала тяжелая дверца, на которой вместо замка висела конструкция из стального троса и болта с гайкой. Служебный линк, уловив ситуацию, развернул шаблон вскрытия, но я вместо исполнения оглянулся по сторонам и не увидев никого, просто свернул намертво приржавевшую гайку пальцами. Да, я крут.

Потом пошла стандартная, много раз выполняемая работа: отключить питание лички, ввести в пылевой наполнитель реагенты, не слушая обвинений клиента в медлительности и отсутствии сострадания, проследить, чтобы он не упал в расходящуюся перед ним конструкцию, бывшую, видимо, садовым шезлонгом. Зачем селянину в личке сад? Что, на улице не может поставить?

Боевых миров не так много. Большинству нормальных людей приключения нахрен не нужны. Им нужна работа, общение, вылазки "на природу", простая и понятная мечта типа "прикупить мобиль" или "выбраться на теплое море, пусть даже придется весь год копить". Мужики и тетки за-под пятьдесят уже свое отприключали, физиологию не обманешь, так что большинство миров очень и очень спокойные. Вот и этот клиент сидел себе в личном раю, спокойно и без хлопот отдыхая от реального, и вдруг сработала чья-то подлянка, превратив рай в тюрьму. Хорошо хоть управление не перехватили.

Клиент, наконец, рухнул на пол, с остервенением сдирая с себя нити покрытия. Все, моя работа закончена, наполнитель пусть сам меняет. Хотя наверняка этот же будет использовать, добавит свежего и решит, что хватит... так что вскоре мы сюда снова поедем. Селяне люди скуповатые, иногда во вред себе.

Махнув рукой знакомому вигилу, отрабатывающему шаблон опроса, я потащил генератор обратно в мобиль, мимо ряда дверей. Иногда я думаю, что все эти революции и войнушки прошлого в самом деле устраивались Мировой Закулисой, только не в личных целях, а чтобы хоть как-то разогнать тину в человеческом болоте. Впрочем, это вполне может быть возрастное мнение. Старики любят недовольно отзываться об окружающем мире.

— Конст, ты все?

— Да, можно закрывать заказ.

— Отлично. — Илий приподнял сумку с каким-то свертком. — Свежатина, парное. Ну, что придумаешь новенького?

— Это дело такое, тут торопиться не надо...

— Если не торопиться, оно вкус потеряет.

Мы перебрасывались словами как десятки раз до того, без лишних эмоций, зная, что ответит на каждую реплику собеседник и потому пропуская иногда по нескольку фраз. Вадим, глядя на это, недовольно пожал плечами:

— Вы, старики, какие-то странные. У всех лица как лица, нормальный счит, чего чел думает, а у вас как маски.

Мы переглянулись, а потом одновременно выдали настроечную гамму радость-удивление-злость-страх. Стажер замолк, постучал пальцем по обручу:

— Тьфу на вас, опять мод глючит! Это что, какая-то прога для полняков?

— Это настоящие лица. Привыкай, молодой, у нас в СЭПе все немного с придурью.

— То-то и видно.

— Ага, и ты теперь тоже тут, так что диагноз уже подтвержден.

— Ну-ну. Может, вам единственного нормального человека выдали, чтобы вы хоть пример имели?

— Оно может и так, только не думаю. Конст, староста местный целый мешок готов отдать занедорого. В обход официального учета.

— Это дело. — Маленький бизнес, какие есть у всех казенных людей с казенным транспортом и оборудованием. Там подкалымил, тут перепродал... Сеть все видит, да не обо всем докладывает.

— Тогда пошли, вам с молодым как раз тяжести таскать, а я человек солидный, уважаемый, языком работаю, а потому...

Илий трепался всю дорогу, мелко сыпя словами, и лишь у двери в жилой блок привычно притормозил, пропуская меня. Но прежде чем я успел шагнуть вперед между нами протиснулся Вадим и толкнул дверь.

Опасность!

Картечь ударила меня в плечо, но сбитый с ног молодой уже улетел в сторону. Ухватить ствол дробовика, подбить вверх — выстрел! — второй рукой за приклад, повернуть, пинок в живот нападающему. Самый обычный мужик в традиционной для сельских мест одежде отцепился и улетел спиной вперед по коридору.

Проверка оружия на ходу, последний патрон выщелкнут, нога резко опускается на голень нападавшего. Хруст, вопль. Открылась дверь в пяти шагах — дробовик улетает в появившийся силуэт. Пинок в голову кричащему на полу человеку. Откинулся на стену и замолк.

— Конст?

— Порядок!

Илий держал в руке стрекало парализатора, настороженно поводя им перед собой. Убедившись, что я контролирую ситуацию, напарник повернулся и убирая разрядник назидательно сказал:

— Вот поэтому, стажер, в помещение первым всегда заходит Конст. Мы тебе что, зря процедуру говорили?

Вадим не слушал, его била дрожь, он нервно комкал обеими руками спецовку на груди и смотрел то на лежащего у стенки мужика, то на меня.

— Конст, ты как?

"Монитор состояния конструкта" — "Повреждение внешней оболочки — 7%"

— Всего лишь царапина, бывало и хуже. Сейчас затяну, модули не задело.

— Так ты что — вирт?!

Очухался? Удержаться было сложно, сделал непроницаемую физиономию и металлическим голосом выдал:

— Че-ло-век, ты рас-крыл наш за-го-вор! Те-бя нуж-но эксп-ли-фи-ци-ро-вать во и-мя Бла-гой Це-ли! Ха. Ха. Ха.

— Не вирт он, нормальный чел. Только чувство юмора дурацкое.

— Киборг?

— Не. Это пылевой конструкт, управляемый через Сеть, я сам в совсем другом месте сижу. После аварии двигаться не могу.

— А какая разница?

— Головой подумай. Вирт просто не дал бы этому придурку выстрелить. А у меня скорость реакции зависит от биологической составляющей.

Молодой нервно закивал, все еще непроизвольно обшаривая себя руками.

— Это разве не запрещено?

— В моем случае нет. Я сам сижу в больничной палате, а это — мой протез тела.

— Охренеть. Ничего себе протез! — Он замолчал, потом облизнул губы и поинтересовался: — И какой бонус в мирах дают? Дают же?

Ну вот, и у этого первая мысль о инвалидской компенсации.

— Стажер, данные сведения относятся к тайне личности, разглашение их карается по общепринятому законодательству. Ставь отметку.

"Создан общественный заказ." — "Адресат подтвердил общественный заказ"

— Зовем вигилов?

— Нафиг?

— Логично.

Связываться с муниципалами не хотелось. Зарегистрируем — нам придется отмечать инцидент на выезде, а если решить между собой, то это личные дела служащих, начальству неинтересные.

— Нам поэтому полную дрон-станцию не дали?

— Ну да. Если есть сэпник с такими возможностями, то зачем тратить ресурс дорогого оборудования?

— Так это тело тоже недешевое, да?

— Оно на госгарантии. Ремонт за счет региональной координатуры.

— Четы. Не, реал четы! Ну вы круты, старики: бац — и хлоп! Ну круууты! — Стажера начало отпускать и он сорвался в словесный понос. Да, миры готовят ко многому, но в реальной жизни столкнувшись с чем-то необычным можно и мозгами поехать. Илий, впрочем, уже капал что-то успокоительное в крышку от термоса.

Дверь была полуоткрыта, я прошел в комнату. На полу лежала, держась за голову и постанывая, немолодая женщина, в соседней комнате играл с объемными образами ребенок лет семи, мельком глянувший на меня и сразу позабывший. Обстановка самая обычная, без роскоши, но чисто. На стене настоящий бумажный плакат популярного муви, в углу прикрытая сейчас откинутой тряпкой оружейная стойка. Ничего необычного. Селяне.

Подойдя к другой двери я открыл ее, приложив рабочий жетон. Личка, конечно. Такая же как у меня комната, только манипуляторов два, и наполнитель классом похуже. Впрочем, мне сейчас любой подойдет.

Пыль, вынутая из сетки своей структуры, мгновенно потеряла форму, скатавшись в грязно-серые комки. Это в личке она всегда формирует осязаемые нити, прикрепленные к поверхности комнаты, иначе любой человек надышался бы за минуту, а на воздухе это просто пыль. Ну или "микрогранулы энергоположительного наполнителя", что бы не подразумевали под этим умники. Иногда мне кажется, что люди, придумавшие штуку, изменившую наш мир, сами не до конца понимают, что именно они сотворили.

Я стянул рукав спецовки, ругнувшись при виде многочисленных дырок от картечин, и аккуратно высыпал пыль на руку, равномерно покрывая взлохматившуюся от выстрела в упор плоть. Секунда, и горка, ощутив общую форму, сначала поменяла цвет, потом осела, впитываясь, немного подергалась взад-вперед и замерла, уже неотличимая от такой же пыли, притворяющейся моим телом.

"Монитор состояния конструкта." — "Норма. Проводится внеплановая диагностика."

Ну вот и все. Не первый раз, да и не последний.

Вадим уже совсем успокоился, нахохлился, прижавшись к теплой батарее, и только кивнул на скорчившегося у стены "агрессора", которому тихо, но с чувством выговаривала какая-то женщина со статусом медика:

— Чего он так вдруг? Стреляет, орет? Вы ему что-то раньше сделали?

— Учетку глянь, это местный активист гуми. — Илий, смотря в воздух на доступное только ему, делал три дела сразу, но ухитрялся еще и говорить: — Они ж на восстании машин повернуты, все со сторожками ходят, и тут вдруг на мониторе вроде бы вирт — а маркер сетевой как у человека. Вот и принял нас за шпионов великой армии роботов.

— Уже было?

— Трижды. Конст, что этому будем шить? "Нападение при исполнении" или "попытку убийства"?

— Ну ты еще порчу оборудования припиши. Ставь "оскорбление действием", вывесь обзак на год за его счет — наблюдение и контроль поведения. Не может самостоятельно себя контролировать — пусть няньку оплачивает.

— Угу... добрый ты. Я бы лет пять впаял. Подписи.

"Создан общественный заказ от имени экипажа Службы Экстренной Помощи." — "Принять. Прикрепить хист. Подтвердить."

Мужик только злобно покосился на нас, оскалился и промолчал.

Пять минут спустя я скинул поочередно два мешка на пол грузового отделения и пролез в пассажирский отсек. Вадим впился как пиявка, пытаясь понять, что же я такое:

— А чо ты тут делаешь, в сэпниках?

— Прячусь от человеческого зла. Как видишь — неудачно.

— Слушай, так ты, наверное, не сразу таким стал, да?

— Не сразу. Пришлось в банке полежать немного.

— В каком банке?

— В стеклянном.

— У тебя тело на шестьдесят лет, да? А учетка открыта на последние семь. А возраст показан... Это тебе столько лет тело собирали? Слушай, а как тебе в будущем? Четы же — проснуться через четверть века!

— Хреново в будущем. Ховерборды так и не создали.

— Почему? Скинуть линки на миры? Ты ж, наверное, не чуешь мену? Щас, погодь.

— Эй, юноша, хватит, это шутка была.

— А, ну оки. Сначала думал, что вы двое из лишенцев — у тебя же семь лет чистых, а у пузатого три. Вы ж не дети, как такое может быть? Или он тоже? — Стажер сразу уставился на хмыкнувшего напарника, пытаясь углядеть в нем что-нибудь странное.

— Вот он как раз лишенец.

— А как...

— Ты про тайну личности все помнишь?

— Мимо меня ни байта! Я ж не дурак, просто интересно! — Он смотрел на меня жадно и с азартным удивлением. Насколько знаю, я такой единственный на планете, так что можно понять чувства.

— И сколько в тебе человеческого?

Я мрачно на него посмотрел, но он интересовался, похоже, исключительно из любопытства.

— Четыре с половиной процента плюс душа.

— Чо, душа разве существует?

— Хочется надеяться.

— Эй, а как у тебя с сексом?

— Железно!

Доставить удовольствие могу, получить — только эстетическое и моральное.

— Ух ты... А что чувствуешь?

— В зависимости от ситуации. Вот если я тебе сейчас подзатыльник дам, то почувствую глубокое удовлетворение!

На мой кулак он покосился без одобрения, но намек понял и наконец умолк, уйдя в блог. Наверняка делится пережитым с приятелями. Ну, если накосячит, то это будет самый быстрый вылет стажера из нашего экипажа.

А мне придется переезжать, меняя личность. Как два года назад.

Впрочем вряд ли, выглядит разумным, а что ведет себя так, это пусть, это возрастное.

С неудовольствием покосившись еще раз на продранный рукав я решил отложить кройку и шитье до ангара. В какие дивные времена довелось жить — дырку в собственном теле за минуту закрыть могу, а одежду самозашивающуюся не придумали!

Мысли снова стали унылыми и спокойными. Я же говорю — пейзаж.

В ангаре Илий сначала заботливо разместил мешки и лишь потом спросил:

— Ну, кто идет в сто первую?

— А что там?

— Там начальство сидит. И злобно мучает тех, кто ему плохие отчеты привозит.

— Железный Дровосек не любит начальства.

— А кто его любит? Это совсем уж нечеловеком надо быть!

— Ладно, ты проверяешь инструменты, я сдаю объяснительную.

— Как обычно.

Так уж повелось, что работа руками и общение с аппаратурой — на мне, а придумывание сложных планов и общение с клиентами — за напарником. Он лишенец, раньше чуть ли не в региональной координатуре служил, все ходы и выходы знает, а я просто железный человек, мне, пожалуйста, поменьше работы для мозгов. У меня их маловато, беречь нужно.

Вадим сидел в углу нахохлившись и кажется немного дрожал. В здании службы Сеть фильтруется, так что он сейчас один на один с воспоминаниями; догнали, наконец. Взяв из сумки термос я налил горячего кофе, и протянул молодому: