— За песни ничего сказать не могу. Нужно посмотреть, повторяются ли они через пятьдесят-сто лет. Если нет — тогда шляпу интересно будет изучить. Неужели Основатели создали развивающийся ментальный конструкт? Хм. С другой стороны, по отзывам, ее песни не очень.

— Мне непонятен сам факт подобного! Многие магглы не умеют сочинять стихи, а тут какая-то шляпа.

— Все станет понятным, если вспомнить, что она — замаскированный шлем Годрика Гриффиндора. Вот ты любишь слушать музыку. Почему думаешь, что Годрик не любил слушать что-то, когда ему скучно?

— Настолько глупые песни?

— В его время могло быть лучше. Баллады, истории. Неважно. Тебе не стоит беспокоиться, что шляпа выведает тайны. Она определяет родство и предлагает пойти туда, где учились родственники. Или выявляет настрой ребенка в момент распределения: безбашенная храбрость, осторожная уверенность, сосредоточенность, растерянность.

Перед взором Игоря предстали строчки с комментарием Дамблдора к распределению первокурсников в трех переводах на русский:

"Прежде чем мы начнём наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо! (Росмэн)

А слова мои будут такие: Тютя! Рева! Рвакля! Цап! Спасибо! (Спивак)

Вот они: Простофиля! Ворвань! Остатки! Щипок! Спасибо! (Народный)"

Высказанное в фанфиках предположение, что директор так обозвал Гриффиндор, Равенкло, Хаффлпаф и Слизерин, нашло неожиданное подтверждение. Жалко. Ему больше импонировала идея, что слова содержали указание домовикам выставлять еду.

Гарри слушал продолжение.

— Если остается несколько вариантов, шляпа предлагает их на выбор. Так что не она, а будущий ученик определяет, куда поступить.

— Значит, Невилл сможет уговорить отправить его на Слизерин?

— Неужели ты сомневался.

— Мне грустно одному. Стал думать о том, что у тети Вальбурги даже не приходило в голову.

— Не волнуйся, Гарольд. Тебя есть, кому поддержать и оказать помощь. Все будет хорошо. Можешь писать письма всем нам. Возьмешь их с собой в город, позовешь Кричера. В следующий раз он передаст ответ.

— Благодарю, крестный, — улыбнулся Гарри.

Идея ему понравилась.

* * *

До середины июля время пролетело незаметно. Гарри втянулся в распорядок, привычный Дадли с детства. Игорь перечитал все, что нашел о шляпе, ментальных языках, фамилиарах. Слова Грыхграндвина подтвердились во всем, кроме шляпы, о которой имелось очень мало сведений. В крайнем случае он обсудил с Гарри, как действовать, если шляпа окажется умнее или настойчивее в попытках прочитать воспоминания. Ментальное пространство закрыто, между внешними защитами Гарри поддерживал облака детских воспоминаний и фантазии. Должно сработать не одно, так другое.

Дурсли привыкли к лицу племянника и уже не вздрагивали, обнаружив того рядом с собой. Слова Дадли о маске послужили психологической уловкой, переключающей внимание. Особенно подействовало на Вернона подслушанное обсуждение сына и племянника, к кому пойти в гости на Хэллоуин. Попугать, чтобы получить угощение. Ему пришла идея разыскать адреса парочки конкурентов и специально отвезти детей к их дому. Попугать! И Дадли найти маску, не менее впечатляющую, чем у Гарри.

Петуния горько вздыхала, глядя на сына Лили. Мальчику нет одиннадцати, а он так много перенес! Если бы не маги, и их странная война, ...

Дадли не заморачивался внешностью кузена, все чаще называя его братом. Дети быстро привыкают к подобному, закрепляя отношения эмоционально, а не по внешности.

Как думаешь, письмо из Хогвартса уже пришло?

— Ты про вчерашний переполох дяди и тети?

— Ага.

— Интересно, как они теперь отнесутся к отправлению тебя в закрытую школу.

— Ха-ха. Директора не остановит их мнение.

— Готовься смотреть кино о себе, но в жизни.

— В жизни лучше, а в твоем кино я выгляжу идиотом.

— Потому что у тебя есть я и потому что у меня есть ты.

— За нас!

Ребята выпили воображаемое пиво, и вынырнули во внешний мир.

Фарс с письмами, засыпающими дом, потому что их не может прочитать слепой мальчик, содержащих требование ответа способом, недоступным за пределами магического мира, продолжался целую неделю. Что интересно, с нарушением правил, согласно которым уведомление рассылается не раньше достижения одиннадцати лет. До того приходят строгие дяди из Министерства и ставят блок на магию ребенка в маггловском мире. Как позже признался Грыхграндвин, эмоционально-ментальные купола над административным структурами городка почти выдохлись, в попытках не дать разгореться скандалу со стаей сов и появлением ряженых персон на улицах.

В каноне подобные события объяснялись созданием контраста между выходящими из себя Дурслями и добряком Хагридом, явившимся в гости среди ночи с подарком на день рождения мальчику-сироте.

Сейчас же, после возвращения племянника, родственники воспринимали письма как угрозу для Гарри, а не как ненормальность. Куда дальше, и так соседи выделяют семью из-за присутствия калеки и проявленной Дадли доброты к брату. На таком фоне странные птицы или письма внутри яичной скорлупы не привлекут внимания больше, чем на пять минут недоумений.

Посоветовавшись с Верноном, Петуния решила рассказать Гарри кое-что о сестре и ее муже. Дадли, изгнанный в свою спальню, сумел подслушать большую часть рассказа, и когда родители отправились обсуждать, что делать с завтрашними письмами, вернулся к кузену.

— Гарри, я не знал, что все так необычно.

— Я о-е, А-и (Я тоже Дадли), — попытался утешить его Игорь.

— Как ты думаешь, тебе там могут помочь? Или вылечить?

Игорь пожал плечами.

— Е-и е оо-у, о-а-я о-о-е (Если не помогут, оставят в покое).

— Я постараюсь спрятать одно из писем и прочитаю тебе его. Интересно, что там?

— А-и-о, А-и (Спасибо, Дадли).

* * *

— -

1 Из фанфика Бастет Бродячей Кошки — "Мы, аристократы-3".

Глава 27. Магический мир

В полночь с 30 на 31 июля дверь в дом Дурслей выбил неожиданный гость. Обознавшись, принял за Гарри, похудевшего от переживаний Дадли, потом вручил правильному парню письмо и торт.

Бесцеремонно зажег огонь в декоративном камине, достал чайник и сосиски, принялся рассказывать о магическом мире, не обращая внимания на хозяев дома. Спрятавшийся за отцом Дадли с интересом смотрел на растерянного кузена, перед которым стоял невидимый ему помятый торт, на багровеющего в шее отца, на кутающуюся в плед мать.

Вернон достиг точки кипения и на очередную фразу гостя отреагировал незамедлительно.

— А я сказал, никуда он не поедет. И так еле живой. Какой еще Хогвартс? Вам мало, что убили его родителей, так и его еще?

— Его записали в школу после рождения, — попытался воззвать к разуму Хагрид.

— Как записали, так и выпишут. Вы послали на смерть молодую мать, теперь ее единственного ребенка хотите забрать? Если он так нужен, почему за десять лет никто не навестил сироту? — бушевал Дурсль, услышав объяснение странного великана.

— Директор Дамблдор сможет помочь мальчику. Он — самый сильный маг. И лечат у нас лучше, чем у магглов, — нашелся Хагрид, со слезами рассматривая покалеченного Гарри.

— Вернон, может, и правда так будет лучше? Мне в детстве Лили помогла вырасти, — встряла Петуния, пока гость сморкался в платок, величиной с простыню.

— Я не отпущу ребенка непонятно с кем. Посмотрите на себя: неряшливый, страшный. Откуда я знаю, что вы работаете на Дамблдора, а не на того, кто убил родителей Гарри.

— Как вы можете, — по лицу Хагрида снова заструились слезы, — я друг Дамблдора и родителей Гарри. Да я лично привез его в ту ночь сюда!

— И оставили ребенка на крыльце в ноябре? — влез Дадли. — Такая у вас дружба? Он мог умереть от переохлаждения, его могли покусать собаки, украсть прохожие или принести в жертву сектанты! Оставить годовалого ребенка на ночь на улице! Даже мне бы пришло в голову постучать в дверь прежде, чем уйти.

— Вот что, мистер Хагрид. Или вы берете в ваш окосевший переулок всех нас, или убираетесь без Гарри!

Вернон выставил двустволку, направляя ее на Хагрида. Тот растерянно смотрел на вставшую стеной семью, защищающую ребенка.

— Я все расскажу Дамблдору. Он знает, что делать.

Выпроводив гостя за дверь, обитатели дома номер четыре на Тисовой улице отошли ко сну.

* * *

Поздним утром 31 июля вся семья остановилась возле входа в "Дырявый котел". Добирались вместе с Хагридом, отсев от него подальше. Несмотря на появившуюся либеральность иметь дело с настолько странным типом не захотел никто, в том числе и Гарри. Ребенок демонстрировал нормальность, подражая в реакциях Дадли, чем вызвал молчаливое одобрение Петунии.

— Нам сюда, — сообщил великан, тыкая в кирпичи.

— Куда сюда? Здесь стена! — полурыком ответил Вернон.

— Тута защита от магглов. Возьмитесь за руки, я вас проведу внутрь.

Встреча в забегаловке с выпивающими посетятелями, узнающими Гарри после слов обратившегося к нему Хагрида, вызвала у Дурслей желание защитить ребенка от ненормальных. Они примирились с тем, что Гарри сын волшебников, но увидеть своими глазами столь странных типов.

— Не подходите к моему племяннику! — орал Вернон, — он не будет общаться с ненормальными.

Заикающегося профессора Квиррелла, выглядевшего особо потрепанным, Дадли так толкнул, что тот свалился на какую-то старуху с сигарой.

— Если ваш окосевший переулок такой убогий, — кричала Петуния, — я ни минуты не останусь здесь и не оставлю Гарри.

Хагрид потянул их в тупик.

— Ах, вот он. Ну, посмотрели и пошли обратно, — прокомментировал Дадли, — Гарри, тут какая-то помойка. Ой! Что это?

Дурсли с удивлением наблюдали за появляющимся проходом.

— Вот Прямой пассаж, за ним Косой переулок, — с гордостью сообщил Хагрид, — а сейчас нам пора в банк.

* * *

Шарахаясь от странных персонажей, Дурсли добрались до Гринготса. И сразу же Вернон закатил скандал по поводу того, что у Гарри есть опекун, но не помогает тому, и вообще. Чтобы локализовать вещающего на всю мощь легких Вернона, посетителей направили к гоблину, распоряжающемуся имуществом Поттеров.

— Добрый день, мистер Поттер. Кто с вами?

— Оя е-я.

— Он говорит: "Моя семья", — привычно перевел Дадли.

— Что вы хотите узнать?

— О оаии ои оиеи.

— Он сказал: "Что оставили мои родители", — объяснил Дадли.

— В сейфе сейчас 20401 галеон и 7 сиклей. С момента смерти ваших родителей маг-опекун получил 35900 галеонов, которые потратил на ваше содержание.

— Он не передал ни цента! Мы тратили на племянника свои деньги! — взревел Вернон.

— Мистер Поттер, вы желаете, чтобы ваши родственники присутствовали при нашем разговоре?

— а, ои оы ат е.

— Он говорит да, они должны знать все.

— В течение семи лет опекун получал по пять тысяч галеонов ежегодно. Потом из-за проигранного спора покойного Лорда Поттера пришлось выплачивать огромную сумму, так что наследство рода Поттер перешло к тому, кто выиграл спор. Частично выплаты сделаны и из вашего детского сейфа.

— О аое еи еи?

— Он спрашивает, что такое детский сейф?

— Имущество, которое получает маг от родителей после одиннадцати лет. Распоряжаться им он может с ведома опекуна. В вашем случае, когда не осталось близких родственников-магов, опекуном назначен директор Хогвартса мистер Дамблдор.

— Он может воспользоваться сейфом, если директор передал ключ? — сориентировался Вернон, сталкивающийся по работе с банковскими заморочками.

— Естественно.

— У вас есть что-то наподобие чековых книжек?

— Да, стоит два галеона.

— И нам нужен адрес вашей больницы, где мальчику окажут необходимую помощь. По словам мистера Хагрида Дамблдор не возражает.

— Могу я удостоверится в ваших словах письменно?

— Вернон протянул отнятое у великана письмо и ключ от сейфа.

— Все верно. Мистер Поттер, вы согласны?

— А, оае.

— Да, согласен, — перевел Дадли.

— Тогда подпишите несколько свитков, и я расскажу, как добраться в клинику.

Вернон потребовал сопровождающего на весь день вместо Хагрида, и, оставив того ждать Гарри в общем зале, Дурсли через камин отправились в Св. Мунго.

— Мерлин, что такое с ребенком? — ужаснулась медсестра и срочно вызвала колдомедиков.

— Он пострадал от взрыва, что-то вдохнул, и теперь у него приступы мигрени с ухудшением слуха. Еще почти не видит и плохо говорит, — автоматически повторила Петуния заученную фразу.

— Когда все произошло?

— Весной. Вы поможете ему?

Медсестра смерила презрительным взглядом магглов.

— Естественно.

— И оее ои оеио, — донеслось от обезображенного ребенка.

— Что он сказал?

— Он говорит, и проверьте моих родственников.

— Он маг?

— Его зовут Гарри Поттер! — гордо провозгласила Петуния, — мой племянник.

Имя "Поттер" и шепоток "тот самый мальчик-который-выжил" пронеслись по этажам клиники. Вокруг Дурслей закрутилась толпа пациентов, посетителей и персонала. И только Дадли крепко сжимал руку брата, не давая оторвать его от себя.

Так же сидя рядом с Гарри, смотрел на диагностику, помогал глотать зелья, удивлялся, как магическая мазь разглаживает рубцы и придает коже более естественный цвет.

— Вам повезло, что прошло немного времени. Если бы еще полгода-год, лицо мы бы не восстановили.

— Спасибо, — смог четко произнести Гарри, — Дадли тоже обследуйте. А ты скажи, чего хочешь, вдруг магия поможет.

— Э, а что можно спрашивать?

— Все, в пределах платежеспособности, — улыбнулся колдомедик, проверяя зрение Гарри.

— Сколько стоит помощь мне?

— Около четырехсот галеонов, плюс оплата зелий, которые я дам с собой.

— Тогда осмотрите и моего дядю с тетей. Они остались в коридоре. И максимально помогите им улучшить здоровье, проверьте на остаточные эффекты сложной жизни и все такое прочее.

Плановый осмотр Дурслей с возможностью коррекции внешности вернул их в хорошее расположение духа. За пару тысяч галеонов Петуния приобрела округлость форм, исправила давно мучавший ее тяжелый подбородок, сделала густыми и пышными волосы, подтяжку лица и прочие женские штучки. Дадли за несколько часов прошел интенсивный курс увеличения силы мышц, переведя массивную фигуру в атлетическую. Вернон сделал всё, что ему приказала Петуния, впечатленная изменениями вида племянника и сына, набирая между делом визитки и проспекты клиники.

В дополнительные услуги так удачно оказавшихся свободными в тот день специалистов, вошли снятие ментальных установок и перенаправление оставшихся на первого неприятного для Вернона и Петунии мага. Вместо Гарри теперь он будет вызывать необоснованную агрессию. Удалось изменить отношение к магии и магическому миру. Категорическое неприятие, взращиваемое годами, сменилось заинтересованностю в использовании. Ненависть и жажда наживы вполне могут найти компромисс. Задачей менталиста являлось подтолкнуть решение в то русло, которое не принесет вреда.