Секретарь Дьявола

− Привет. Нормально. А ты почему спрашиваешь?

− Так ты же вчера отключилась, даже не дойдя до танцпола. А твой парень таким галантным оказался. Подхватил на руки и унес тебя спящую. Такой душка, − подруга вздохнула. − Вот ты мне скажи, где успела глотнуть снотворного и зачем? Я же знаю, что тебя потом не разбудить ничем. Взяла и обломала себе удовольствие, да и своего красавчика оставила без се...

− Ириш, пока. Извини. Времени совсем нет, − оборвала я подругу на полуслове. — Перезвоню завтра.

″Значит, спящую, да? Вот теперь понятно, почему я ничего не помню. Нечего помнить.″

Самаэль нашелся на кухне, сидел за столом. ″А глаза голодные. Ну, я сейчас тебя накормлю.″

− Солнышко, − сладко протянула я, подходя к кухонному шкафу. Падший дернулся и удивленно поднял бровь. ″Нравится?″ − Сладкий мой, а где ты ночевал, пока я валялась в постели одна?

− На див... — и замолчал на полуслове.

− Значит на диване. Да? — пробуравила Падшего взглядом. — Говоришь, у нас мог получиться малыш? Значит, я ТАКОЕ выделывала в постели?

− Ангел, успокойся. Я пошутил, − Самаэль мило улыбнулся. — Ты уснула так внезапно, и разбудить не удавалось. Я принес тебя к себе домой, раз... э-э-э... уложил спать. Сам лег на диване. Но шутка того стоила, − улыбка стала шире. — Видела бы ты свое лицо. А как ты шоколадом подавилась. Незабываемо. Ангел, а зачем тебе сковородка? Положи. Ангел.

Только-только замахнулась, а Падший уже исчез. Положив ″орудие″ на место, я принялась готовить ужин. С губ не сползала легкая улыбка. ″Шутник, блин!″ Только перед сном заметила, что рожки и хвост исчезли (а я уже к ним было привыкла). В спальне меня ожидал сюрприз. На кровати лежало не меньше десятка плиток шоколада. Моего любимого. ″Ну, и как после такого будешь обижаться. Тем более, что шоколад поднимает настроение.″

Правильно ли я делаю, что начинаю доверять Самаэлю? Я никогда не считала его Злом. Да, он делает плохие поступки и толкает на них людей, но это всего лишь его работа. Дьявол соблазняет людей, испытывает их, толкает на путь греха, но только люди могут сделать выбор между добром и злом. Вопрос в другом. Смогу ли я относиться к Падшему по-прежнему, когда он сделает плохо мне?

Такими мыслями начался очередной рабочий день. На Самаэля за его шутку я не обижалась. Нет. Но кто сказал, что я не могу отомстить. Сделав набег на один магазичик, я прибыла на работу пораньше (продавщица была сильно удивлена моим столь ранним визитом и еще больше моей покупкой, точнее покупками).

Я с довольно-лукавой улыбкой сидела за столом, ожидая появления Падшего.

− АНГЕЛ!!! — раздался крик. Кажется, его услышал не только наш этаж, но и все здание.

С бесстрастным выражением лица, я зашла в кабинет Самаэля. Источник крика, сам Дьявол, стоял в центре комнаты и ненавистным взглядом осматривался вокруг. А я постаралась на славу. На рабочем столе Падшего стояло три кактусика, на подоконнике — два горшочка с этим растением, даже среди книг на полках мне удалось впихнуть несколько штук.

− Ангел. Что. Это. Такое? — зло процедил Самаэль и обвел рукой помещение.

− Комната. Точнее — твой кабинет, − невозмутимо ответила я. ″Какой вопрос — такой ответ.″

− Ангел! — рыкнул Падший, указал пальцем на кактус. — Что это?

− Это — многолетнее растение из семейства суккулентных, из порядка Гвоздичноцветные, − блеснула я умом (не зря перечитала столько информации), на губы нацепила невинную улыбку. — Разделяются на четыре подсемейства. Раньше использовались в пищу, для религиозных церемоний, в качестве медицинских препаратов, как источник красящих веществ, строительный материал и материал для живых изгородей. В наше время широко используются как экзотические комнатные растения. Я дала исчерпывающий ответ на твой вопрос?

В глазах Самаэля вспыхнуло пламя, но он так ничего и не сказал. Кактусы сгорели аккуратными столбиками огня, оставив после себя маленькие кучки пепла. Я, молча, вышла.

Сегодня приходили только ″мусорные″ заявки. Несколько раз попробовала уговорить Падшего взять их, но дождалась только того, что Самаэль на меня накричал (впервые за все время). А потом он решил преподать мне ″урок″. Что именно это будет, Дьявол не сказал.

Я оказалась в каком-то городе, одна, одетая в лохмотья. Попробовала перенестись — не получилось. Поговорить с прохожими тоже не удалось — я не могла говорить, выходило только мычание. Окружающие бросали на меня взгляды полные отвращения, презрения, ненависти, злобы. Потом пристали какие-то подростки — толкали, обзывались, один раз ударили. Было очень больно, из глаз брызнули слезы. Я мысленно звала Самаэля, но тот не отвечал. Отчаяние, боль, обида, страх, досада... Это то, что я чувствовала. В одном из переулков натолкнулась на бомжа, он прогнал меня, перед этим надавав болезненных тумаков. Я ходила по улицам, но везде меня прогоняли. Так прошло не меньше двух часов.

− Мир людей, порой, очень жесток, Ангел, − произнес Падший, появившись возле меня. — Очнись и посмотри на все по-настоящему. Ты стремишься им помочь, но, ни один из них не помог тебе сейчас.

На тираду Самаэля я не ответила — понимала, что он прав. Мне никто не помог, но я не могу оставаться безучастной к чужому горю. Молча, мы вернулись назад в кабинет. Говорят, что на ошибках принято учиться. Обожжешься раз — больше подобного не совершишь. Но в каждом правиле есть исключение. И это точно обо мне.

Я меланхолично перебирала заявки, стараясь не вчитываться в них. на глаза попал небольшой кусочек старой газеты, мятый и в жирных пятнах. Корявым почерком и с ошибками на нем было написано желание женщины с упоминанием продажи души. Мать алкоголичка продавала свою трехлетнюю дочь в обмен на то, чтобы в доме всегда была выпивка. Прочитанное вызвало во мне волну злости. Преподанный урок Падшего был забыт. Я спрятала заявку, запихнув ее в бюстгальтер.

− Ангел, что у тебя там? — от неожиданности я подпрыгнула в кресле. Самаэль стоял рядом, нависнув надо мной. — Доставай.

− У меня ничего нет, − как можно честнее сказала я.

Падший попытался достать заявку, засунув руку мне за пазуху. Я успела достать первой. Вы когда-нибудь ели бумагу? В шпионских фильмах показывают, что это легко и герои с удовольствием поедают оную. Мой совет — даже не пробуйте. Фэ-э-э.

− Ангел, что было в заявке? − недовольно спросил Самаэль, не убрав руку.

− Какой заявке? − изобразила удивление, наконец-то проглотив кусочек газеты, и отлепила конечность Дьявола от своей груди.

− Ангелина, даю тебе последний шанс, − сурово изрек Падший. — По-хорошему скажи. Что было в заявке, которую ты проглотила?

Я молчала, не хуже партизана. Бросив на меня угрожающий взгляд, Самаэль ушел к себе.

″Мне очень нужно найти эту женщину. Нельзя позволить ей продать собственного ребенка. Но как найти отправителя заявки? Может нужно подумать?″ Так я и сделала, как только закончилось рабочее время.

Старый, покосившийся, давно некрашеный, с выбитыми оконными стеклами домик ютился на краю деревни. Во дворе ни одного дерева, ни цветов, только бурьян. Деревянная ограда прогнила и давно развалилась. Все вокруг говорило о бедности живущих здесь. Из дома доносились пьяные голоса, ругань. Ближе к входу, в траве игралась маленькая светловолосая девочка, одетая в рваное пальтишко не ее размера.

− Здравствуй. Как тебя зовут? — я присела возле малышки.

− Мася, − ответила девочка и беззубо улыбнулась.

− Маша. Красивое имя. А где твоя мама?

Малышка указала пальчиком на дом. Мать нашлась в компании двух пьяных мужиков. Она остановила свой мутный взгляд на мне.

− Ты кто такая, б*? − грубым и хриплым голосом спросила она.

− Здравствуйте, я бы хотела поговорить о Вашей дочери.

− И чё ты хочешь?

− Я хочу ее забрать. Отдайте ее мне, пожалуйста, − ″Господи, помоги мне. Пусть она согласится.″

− И зачем тебе Машка?

− Я буду заботиться о ней. Обеспечу всем нужным.

− Во как! Скока дашь? — женщина задумалась. − Десять тыщ и можешь забирать.

− Приготовьте свидетельство о рождении Маши. Я сейчас вернусь с деньгами, − не дожидаясь ответа женщины, я вышла на улицу и переместилась в свой город.

В разных банкоматах (карточка данная Самаэлем везде читалась) я насобирала нужную сумму и вернулась в дом матери Маши.

− Вот, все, как и договаривались, − я выложила деньги на стол перед женщиной.

− У, какая ты быстрая. Забирай.

− Документы девочки, − напомнила я. Женщина принялась рыться в каких-то лохмотьях.

− На. И проваливай, − все внимание было обращено на деньги.

Машу не пришлось уговаривать. Девочка с удовольствием пошла со мной. Я вместе с малышкой переместилась в город. Мы прошлись по магазинам. Маша очень радовалась новой одежде и мягкой игрушке. Дома, после ванной и хорошего ужина, мы сидели на полу перед телевизором и смотрели мультики. Смотря на восторженное лицо малышки, у меня щемило в груди. Вдруг рядом появился Самаэль, хмурый как грозовая туча.

− Я восстановил заявку и уже подписал контракт с матерью девочки, − без эмоций произнес он. У меня внутри все похолодело.

− Но... — суровый взгляд серых глаз и слова застряли в горле. — Что с ней будет? — тихо спросила и кивнула в сторону малышки.

− Девочка принадлежит мне, как и ты.

Никогда в жизни не поверила бы в то, что сделала. Я упала на колени перед Самаэлем и обняла его за ноги.

− Позволь мне оставить малышку. Самаэль, умоляю, − подняла голову, но взгляда Падшего не поймала. — Не губи ее душу, прошу. Ведь это невинный ребенок. Она не виновата. Что имеет такую мать. Самаэль, прошу...

− Нет, − короткое холодное слово — сказал, словно ударил.

− Самаэль, пожалуйста, − по щекам потекли горячие слезы. — Умоляю...

− Нет.

− Сделай, хоть что-то, пожалуйста. Я выдержу любое наказание, только не тронь девочку. Сделаю все, что захочешь. Любое желание.

− Любое желание? — Самаэль склонил голову и посмотрел в мои глаза, заинтересовано подняв бровь. — Даже проведешь со мной ночь? По-настоящему. Ты на это готова?

− Да, − тихо, почти одними губами, но уверенно ответила я.

− И понесешь любое наказание?

− Да, − еще решительней.

− Хорошо. Будет тебе наказание. Надеюсь, этот урок ты запомнишь. И помни свое обещание, когда-то я потребую исполнения одного моего желания.

− Что... что будет с девочкой? — я отпустила ноги Самаэля, но продолжала стоять перед ним на коленях.

− Она попадет в приют, к матери не вернется. Дальнейшая жизнь малышки будет зависеть только от нее. Никакого влияния ни светлой, ни темной сторон. Ее выбор — ее жизнь. Я ограничусь только душой ее матери. А не хочешь узнать свою судьбу?

− Не хочу. Мне все равно.

− Ангел. Ангел. Глупышка... Я приду за тобой позже, — Дьявол взял на руки Машу и растворился в воздухе.

Просторная пещера, под стенами горит огонь, тускло освещая все вокруг. Собралось много жителей Ада. Здесь был и Морт, он подбадривающее, но грустно, мне улыбнулся. Аро поприветствовал кивком головы. Другие же просто смотрели. В центре высился столб с цепями. Самаэль, грозный и хмурый, стоял рядом, держа в руке плеть. ″Так вот, какое наказание меня ждет.″ Я смиренно подошла к столбу. Две демоницы раздели меня до пояса и приковали. Просвистела плеть и первый удар обрушился на мою спину невыносимой болью. Я изогнулась, насколько позволяли кандалы, и вскрикнула. Удар за ударом. Я сбилась со счета. Пыталась отвлечься от боли, как пишут во многих книгах о героях, но ничего не получалось. Боль пульсировала в каждой клеточке, нерве, она разрывала и жгла. Я кричала, пока не охрипла, потом только шипела. Слезы не успевали высыхать. Ноги перестали слушаться, и я повисла в цепях, больно натягивая руки, скованные над головой. Единственное о чем мечтала — это спасительный обморок, но такой роскоши я не удостоилась. Ослепленная болью, не сразу поняла, что удары прекратились, что уже не прикована и меня аккуратно поддерживают чьи-то руки. Спины коснулась прохлада, немного уменьшая боль.

− Ангел, упрямый мой котенок, − услышала я шепот Самаэля. — Ты не оставила мне выбора. Когда же ты поймешь, что там, где я — нет места добру. Ангел. Ангел...

8. "Этот светлый праздник "Новый год"..."

Мир ангелов. Небесное Царство

Просторная светлая комната, отделанная в бело-золотых тонах, огромные окна, пропускающие внутрь свет. За столом в креслах друг против друга сидели четверо мужчин, разговаривали, попивая золотистую жидкость из стаканов.

− Не понимаю. Зачем он держит ее возле себя? — задумчиво спросил Михаил, ни к кому конкретно не обращаясь.

− Может, новая игрушка? — предположил Рафаэль, отпивая из своего стакана. — Он часто играет со смертными. Это может быть его новая игра.

− Нет. Не похоже, − отрицательно покачал головой Михаил. — У нее слишком светлая душа. Зачем он причиняет себе лишнюю боль? Ему приносит удовольствие страдание других, а не его собственное.

− Но отбрасывать вариант с ″игрушкой″ не стоит, − настаивал на своем Рафаэль.

− А может он хочет испортить душу? Ведь окончательно забрать ее он не может. Слишком чистая, − включился в разговор Гавриил. — Душа этой девушки просто застрянет в Пустоте. Не принадлежащая ни Раю, ни Аду.

− Хотел бы я узнать ответы на все эти вопросы, − прошептал сам себе Михаил, а потом уже громче обратился к четвертому ангелу, который сидел молча. — Уриил, что тебе удалось узнать?

Голубоглазый блондин оторвал задумчивый взгляд от своего стакана и посмотрел на архангела.

− Толком я ничего не узнал. Обстановка этому не способствовала. Мы разговаривали только на общие человеческие темы. Но ты прав, Михаил, у нее удивительно чистая душа. Сейчас у людей редко встречаются такие. Не понимаю, как он может так близко контактировать с ней. Я хотел ее забрать, но не успел — девушка не сразу уснула. А потом пришел он сам, да еще и со своей свитой. Удивляет такая его опека над человеком.

− Да, − Гавриил потер подбородок. — Теперешний его поступок вовсе необычный. Девушка оказалась храброй — пойти против воли самого Дьявола, перечить ему и умолять о спасении другой души. Не знаю, как вы, но мое уважение она заслужила.

− И что самое странное, − кивнул Рафаэль, — он пошел на уступки. Да и наказание было не столь жестоким.