Вторжение Тартара

ВТОРЖЕНИЕ ТАРТАРА

Уже давно в Южгороде не случалось такого ненастья, какое разразилось накануне главного праздника весны. Днем на улицах бушевал северный ветер, сгибавший в дугу могучие деревья, ломавший толстые ветки, обрывавший провода. Все небо было застлано черными тучами, холодные брызги то и дело обдавали немногочисленных прохожих. Однако разрядиться настоящим дождем тучи не спешили, словно дожидаясь ночи, для того чтобы явить городу свирепое буйство стихии. И вправду когда стемнело, неистовство бури достигло своего апогея. Ветер завывал, словно тысячи торжествующих демонов, дождь становился все сильнее, хлестал град. По улицам Южгорода бежали бурные потоки, напоминавшие небольшие реки. Время от времени ночной мрак прорезали бледные зигзаги молний, хотя грома почему-то не было. Иногда тучи расступались, являя испуганному городу лик полной Луны, насмешливо струящей бледный свет на истерзанную землю.

Большинство южгородцев сидели в своих квартирах, словно испуганные мыши в норах — плотно закрыв и занавесив окна, тщетно пытаясь спрятаться от гнева свирепых богов бури в обманчивой безопасности мерцающих "голубых экранов". Те же, кого непогода застала врасплох, кутаясь поплотнее в промокшую одежду и прижав подбородок к груди, быстрым шагом стремились к какому-нибудь убежищу. Никому из них и в голову не могло прийти поднять голову и полюбоваться свирепой красотой разгулявшейся природы. И это было правильно — мало ли что увидишь в ночном небе, когда в шуме дождя слышится чей-то вкрадчивый шепот, а в завываниях ветра — крики проклятых душ.

Эпицентр этого разгула стихий был в центре города, возле самой высокой его точки. Еще в те времена, когда Южгород только строился, посреди степи возвышался огромный курган. Но сейчас на его вершине возвышался самый большой и популярный в городе кинотеатр "Виктория". Символом его считалась возвышавшаяся здесь же статуя, изображавшая древнеримскую богиню Победы. Обычно величественное и грозное, сейчас металлическое изваяние выглядело жалко: свирепые порывы ветра, казалось, вот-вот повергнут "Викторию" на землю. А небо над кинотеатром было сравнительно чистым, словно кто-то вырезал над ним почти ровный круг, в который и смотрела на землю Луна — необычайно большая и яркая. Странный красноватый оттенок придавал ночному светилу зловещий облик, впрочем, заметить это и испугаться было некому.

И некому было обратить внимание на странное поведение туч, которые вились жгутами вокруг луны, переплетаясь подобно змеям, рассеиваясь миллиардами тончайших едва заметных линий и вновь собираясь в плотные сгустки черноты, еще более непроницаемой чем сама ночь. Это не было похоже на движение туч, переносимых ветром — нет, их движение было слишком осмысленным для природного явления. Постепенно черные клубы сливались воедино, приобретая некую форму. При этом тучи вовсе не закрывали Луну, парадоксальным образом не потеряв своей яркости, она светила и сквозь черную пелену, облекая возникающую фигуру в жуткий кровавый ореол. Одна за другой прорезали ночную мглу извилистые стрелы молний, и почти сразу же пляшущие тени на фоне луны слились в зловещий силует черной трехликой женщины в развевающемся одеянии. Три пары глаз горели яростным красным пламенем, взирая на распростершийся внизу город и страшные проклятия слышались в вое усиливающегося ветра. Впервые за тысячи лет на землю явился Великий Ужас древних и лишь боязнь ненастной ночи не позволила счастливым южгородцам встретиться взглядом с пылающими очами черного призрака. А та продолжала изрекать свои проклятья, неистовствующие ветры разносили их по всей земле и падали на город отблески бледных молний, словно скрепляя печатью эти мрачные словеса.

Ниже вершины бывшего кургана, раскинулся большой парк, отделенный от "Виктории" несколькими кварталами жилых домов. Бывший любимым местом отдыха южгородцев, сейчас парк совсем не выглядел уютным и безопасным. Столетние дубы под натиском ветра гнулись как молодые деревца, их разлапистые кроны не могли сдержать дождя, потоками обрушивающегося на землю. Огромная лужа образовалась у корней старого дуба — наполовину высохший ствол обвивал зеленый плющ, высасывающий последние соки из умирающего исполина. Сейчас дерево шаталось и трещало, все более поддаваясь натиску бури. Вот, наконец, могучий дуб накренился и с грохотом, больше напоминающим предсмертный крик, обрушился на землю. В образовавшуюся от вывороченных корней яму тут же хлынула клокочущая вода.

Черный призрак над "Викторией" поднял руку с длинными когтистыми пальцами и над землей вновь понеслись свирепые ветры, наполняя воздух колдовскими заклятиями. Черная бездомная собака, прячущаяся от непогоды под козырьком подъезда многоэтажного дома, вдруг замерла, потом подняла голову и громко протяжно завыла. Ее голос был почти неслышен в реве ветра, но его тут же подхватили сотни других псов, прячущихся в подворотнях, опрокинутых мусорных баках и в других укромных местах. Не обращая внимания на ветер и дождь они выбегали на улицы из своих убежищ и выли, сливаясь в едином торжествующем славлении Луне.

Потоки дождевой воды бежали во все стороны из переполненной ямы, когда вдруг зашевелился и сполз вниз огромный пласт сырой земли. В грязи началось какое-то движение, в ней мелькнули длинные черные нити, похожие на волосы. В следующий момент среди вздувающихся и лопающихся пузырей блеснуло что-то белое, тут же захлестнутое потоком мутной воды. Но оно появилось снова — тонкая бледная рука с длинными пальцами, слепо шарящими по мокрой земле. Острые ногти впивались в грязь, ломаясь, но все равно упорно цепляясь — за корни деревьев, пучки мокрой травы. Вот появилась и вторая рука, а вслед за ним из воды вынырнуло и лицо подземного жителя — мертвенно-бледное лицо молодой девушки лет шестнадцати. Несмотря на потоки грязи, испещрившие кожу, это лицо можно было назвать красивым, если бы не глаза — огромные, синие, они выглядели совершенно пустыми. В них не было видно не то что ни единой мысли — никакого выражения, ни одной живой искорки, которая есть даже у животных. Несмотря на это, подземная девушка продолжала выбираться наружу с упорством дождевого червя, вытаскивающего себя из норы. То вытягиваясь, то сжимаясь всем телом, она ползла вперед, пока наконец не вылезла из-под земли. Какое-то время она просто стояла на четвереньках, потом закашлялась и из ее рта хлынула грязная вода, сменившаяся жидкой грязью. Лишь когда ее вытошнило полностью, девушка повалилась на землю, жадно хватая ртом воздух. Ее небольшая упругая грудь то вздымалась, то опускалась, длинные стройные ноги конвульсивно подергивались, пока дождевые струи струились по мраморно-белому телу, смывая с него грязь. В широко распахнутых глазах девушки стало понемногу появляться осмысленное выражение, губы слегка дрогнули.

— Я-а-а — простонала она. — Ниса-а-а.

Дождь почти прекратился, ветер стих, рассеивались и тучи. Заколебался и пропал черный трехликий призрак над кинотеатром, а Луна вновь обрела свой обычный цвет. Но в старом Октябрьском парке, под сенью могучих деревьев лежала на мокрой траве обнаженная девушка, только что выползшая из-под земли. Она уже отдышалась и лежала неподвижно, глядя сквозь трепещущие ветви деревьев на зависшую в небе полную Луну. И ее глаза постепенно принимали тот же желтый оттенок, что и у приятельски подмигивающего ей ночного светила.

— Я!— повторила девушка уже уверено — Ниса!

-Шлюха!!!

-Придурок!!!

-Мразь!!!

-От такого и слышу!

-Ты мне еще поговори, курва! За лоха ты меня держишь, что ли? Я только лег вздремнуть, а она уже с каким-то сопляком в койку норовит прыгнуть. Говорили мне кенты: Вадим, она шалава конченая, а я кретин не верил.

— Хрена ты там им не верил, кентам своим, ублюдкам! Я тебе говорю: не было ничего. Мы с Серегой просто уже синие были, вот и упали на одну кровать, какая свободная была. Мы даже и не заметили, что вместе лежим, пока ты не стал орать!

-Че ты, п....шь, а?! Серега с тебя уже трусы стянул и сверху лежал, когда я вас увидел. Тоже скажешь случайно? У-у-у гадина, убил бы!

Выражение лица говорившего — плечистого бритоголового парня в кожаной куртке — в этот момент было таким, что впрямь верилось, что он легко претворит свою угрозу в жизнь. Однако убивать свою спутницу он не стал, удовлетворившись тем, что вмазал ей в глаз. Худая крашеная брюнетка в потрепанной джинсовой куртке упала в грязь, прижав руки к глазу, под которым уже начала наливаться синевой огромный "фонарь".

-Больше не звони мне — презрительно сказал бритоголовый Вадим своей бывшей подружке. — И вообще...

Он протянулся к ее сумочке, грубо вырывая ее из рук девушки. Та было попыталась сопротивляться, но лишь одного замаха было достаточно, чтобы она испуганно отстранилась. Вадим порылся в сумке, забрав оттуда сотовый телефон "Siemens" и пятисотенную купюру. Все остальное он высыпал в грязь.

-Это моя мобила и бабки мои — сказал он — Вали куда хочешь, а мой телефон и адрес забудь. И не попадайся больше мне на глаза — зашибу.

Он еще раз замахнулся, удовлетворенно хмыкнув при виде того, как испуганно отшатнулась девушка. Потом он развернулся и быстро зашагал вниз по улице, тянувшейся вдоль Октябрьского парка. По дороге он набрал чей-то номер и сейчас оживленно говорил в трубку:

-Нет, не Лена... Да, забрал я телефон у нее, сучка она... Да, как ты и говорил, с каждым встречным ... Встретимся, расскажу... Нет, давай в "Кофейне", пивка тяпнем... Ну да, отпразднуем ... Ага, до встречи...

Черноволосая Лена поднялась и с ненавистью посмотрела ему вслед. Хотя, наверное, она тоже виновата, — все же не надо было соглашаться на Серегины уговоры. Ну, кто же знал, Вадим уже был в глубокой отключке и никто не думал, что он проснется до утра — хорошо отметили Первомай, начав еще с 29 апреля. Пьянка шла такая, что и бурю накануне как-то и не заметили. Ну, решила девочка сделать себе праздник повеселее, что здесь плохого? Тем более, что Сережка мальчик молоденький и довольно симпатичный. Лена давно на него глаз положила. Да и остальная пьяная компания клятвенно заверила ее, что Вадиму никто ничего не скажет и вообще он сам виноват, нечего так нажираться. А как проснулся, так сразу и сдали ее с потрохами. Ну, а Вадим взбеленился — Лену за руку и на улицу, даже до дома не дошел, прямо на улице начал разборки устраивать.

-Чтобы тебя там менты загребли вместе с твоим стволом, урод — злобно прошипела она вслед. С надеждой посмотрела по сторонам — может хоть сейчас, кто-нибудь вступится? Но вокруг было пусто. Немногочисленные прохожие быстрым шагом проходили мимо, избегая встречаться с ней взглядом. Милые бранятся, только тешатся, а влезать в чужие ссоры — себе дороже. Да и внешний вид незадачливой любовницы не вызывал особого сочувствия, напротив заставляя с большим пониманием отнестись к ее разгневанному ухажеру. Пухлые губы с толстым слоем помады, короткая юбка, колготки в крупную черную сетку, на которых кое-где уже виднелись дырки. В общем, мало кто, глядя на все это, не мог не сделать однозначного вывода о роде занятий молодой женщины.

Впрочем, профессионалкой Елена не была, хотя вся ее жизнь, мягко говоря не являла собой пример высокой нравственности. Сама Леночка была не из Южгорода, а с одного из городов Дальнего Востока. Росшая без отца у алкоголички матери девочка с десяти лет яшкалась с местной шпаной. В двенадцать лет она впервые попробовала вина, тогда же и лишилась невинности, благо внешностью Лену бог не обидел. Столь знаменательного события в своей жизни она почти не заметила, да и в дальнейшем Лена не отличалась особой щепетильностью в этом вопросе. Мать давно махнула на дочь рукой, предоставив ее себе. Школу Лена бросила, а деньги на выпивку и всякие девичьи безделушки добывала вместе со своими друзьями, грабя в ночных переулках запоздавших прохожих и обворовывая коммерческие ларьки. Первый раз она попалась еще в пятнадцать лет, по малолетству получила два года в колонии для несовершеннолетних, но выйдя занялась тем же. Второй раз она попалась уже на краже из магазина, при этом она Лена умудрилась еще и порезать сторожа. И вроде бы порезала совсем чуть-чуть, но за это ей дали еще пять лет. Когда она вышла, алкоголичка — мать уже померла, оставив, правда, после себя кое-какие сбережения. Их хватило Лене как раз для того, чтобы уехать в Южгород — там жила ее единственная родственница — дряхлая двоюродная бабка, давно звавшая к себе родичей, чтобы хоть кто-то ухаживал за больной старухой. Леночка, надо отдать ее должное, о бабушке заботилась, даже устроилась на работу продавщицей, так что деньги водились. В благодарность старуха перед смертью отписала девушке квартиру. Но едва баба Шура умерла, Лена тут же бросила работу. С тех пор она вела праздную жизнь, время от времени сдавая свою квартиру заезжим гастарбайтерам и подругам — продавщицам, многие из которых приезжали в город из станиц. Вторым источником ее дохода были многочисленные ухажеры, которых порой бывало по нескольку человек одновременно. Нравилось это не каждому, но до сегодняшнего дня вся как-то сходило Леночке с рук. И вот надо же, именно с этим бандитом.

-Чтобы тебя посадили и отпетушили, скотина, еще раз зло произнесла она. Боязливо покосившись в сторону уходящего Вадима, в его сторону она все же идти не решилась, мало ли что. Лучше идти напрямик через парк, тогда она выйдет на трамвайную остановку. Хмель еще не до конца выветрился из Леночкиной головы, иначе она вряд ли решилась идти одна по ночному парку. Однако сейчас Лена смело шагнула под полог густых деревьев, напевая про себя для храбрости песню "Лелик" любимой группы "Фабрика".

Впрочем, желание петь у нее скоро пропало — в темном безлюдном лесу было страшно. Какое-то время она еще могла оглядываться на освещенную улицу, по которой с шумом проезжали машины. Однако потом дорога сделала поворот, и стало совсем темно, лишь вдали на освещенной центральной аллее тускло светило несколько чахлых фонарей. Вокруг раздавался стрекот и попискивание, кусты шелестели, среди деревьев мелькали какие-то неясные тени. Порой ей казалось, что кто-то неслышно крадется вслед за ней и, хотя Лена поминутно оглядывалась назад ничего там не видя, тем не менее, пугающее ощущение оставалось. Девушка изо всех сил уверяла себя, что все это ей только мерещится, тем не менее, по ее спине тек холодный пот.

Тем не менее, ничего страшного с ней не происходило, и Лена вышла на аллею целой и невредимой. А вскоре она уже и увидела огоньки трассы, даже услышала дребезжанье проезжающего трамвая. Страх постепенно отступил, уступив место иным чувствам — обиде и злости. Подойдя к ближайшему фонарю, она достала из сумочки зеркальце и вновь стала рассматривать там свою подпорченную физиономию. Ей вдруг стало жалко себя и она заплакала

— Гандон штопаный, из-за него теперь дня два на улицу лучше и не выходить, — всхлипывала она — Урод, убила бы.

— Почему ты позволяешь так с собой обращаться?— раздался вдруг голос из темноты.

Лена ойкнула и испуганно посмотрела в на темный парк. Впрочем, испугалась она не сильно — судя по голосу, там была совсем еще молоденькая девушка, намного младше Лены.

— Не твое дело, сопля — презрительно отозвалась Лена — Подрасти сначала, а потом спрашивай.

В темноте хихикнули.

— Я старше, чем ты думаешь — сообщила Лене невидимая собеседница — И все-таки, что с тобой?

— А я уже сказала — не твоего ума дело — огрызнулась Лена — Покажись, я хочу видеть, с кем разговариваю.

— Да, пожалуйста — и в этот момент среди стволов деревьев смутно что-то забелело. В следующий момент Лена увидела девушку — молодую и довольно красивую, но почему-то абсолютно голую. К ее бледной коже прилипли комки земли и мокрые листья.

— А-а-а... ты... что? — растеряно произнесла Лена — С тобой произошло что нибудь плохое?— наконец выдавила она из себя.

— Например? — насмешливо поинтересовалась девчонка.

— Тебя изнасиловали? — робко предположила Лена — Тут же больница неподалеку, пойдем, там тебе помогут.

— Я похожа на человека, с которым случилось что-нибудь такое? — все тем же тоном произнесла девчонка.

Лена покачала головой — нет, на жертву насилия девчонка походила плохо. Она держалась вполне уверенно, не было похоже это и на истерику. Вообще любительница ночных прогулок по парку выглядела вполне нормальной, если бы не ее костюм — вернее отсутствие такового. Не может же нормальная девка гулять голышом по парку, да еще и ночью. Может ее все-таки изнасиловали, и она тронулась после этого? Лене вдруг стало страшно, мало ли что придет сейчас в голову сумасшедшей.

— По моему помощь нужна как раз тебе — невозмутимо продолжала странная собеседница Лены. — И я могу тебе помочь.

— Ты? В чем?

— Ты скажешь мне, кто с тобой сделал такое? — девчонка протянула тонкую бледную руку, чтобы потрогать синяк под глазом Лены, но то отпрянула.

— Мой бывший — хмуро произнесла Лена.— Погладил на прощание.

— За что? — продолжала настойчиво расспрашивать девчонка.

— А оно тебе надо?! — крикнула Лена, на ее глазах выступили злые слезы.

— Трахнулась я на стороне, понятно тебе! Ну, что еще спросить хочешь?

— То есть, тебе совсем не хочется отомстить? Ты считаешь, что получила по заслугам?

— Ничего я такого не считаю — хмуро произнесла Лена. — А этому ублюдку яйца бы оторвала и сожрать заставила. Да хрен это сделаешь, он знаешь, какой здоровый. И управу на него не найдешь, у него кенты — бандюк на бандюке, у каждого по несколько ходок уже.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь — пожала плечами девчонка,

— Но тебе помочь я смогу, если ты сама захочешь.

— И как ты мне можешь помочь? — язвительно спросила Лена.

— Много чем — усмехнулась девчонка.

— Но давай для начала познакомимся. Тебя вот как зовут?

— Лена. Лена Творогова.

— А меня Ниса — невозмутимо произнесла девчонка.

— За тысячи лет до твоего рождения я была верховной жрицей Гекаты в Боспорском царстве. Я хотела стать главной служительницей Трехликой Богини во всей империи, но меня предали и закопали живой в землю. И лишь прошлой ночью когда звезды заняли подобающее положение я смогла освободиться.

— Чего-о-о?— только и смогла произнести Лена на всю эту тираду.

— Кто ты, повтори?

— Если по-твоему, то ведьма — несколько раздраженно произнесла Ниса, — Колдунья, в общем.

— Ведьма? — переспросила Лена, чувствуя, что у нее начинается истерика — Колдунья?

— Именно так — подтвердила девчонка.

Елена вдруг расхохоталась, не в силах выдержать маразма ситуации. Ночью в пустом мокром парке беседуют две бабы, одна из которых светит фингалом от бывшего любовника, а вторая ходит голая и утверждает, что она ведьма. И при этом каждая из них интересуются у другой, чем может ей помочь.

— Да уж — сквозь смех произнесла Лена, — с тобой не соскучишься. Ладно, ты как хочешь, а я пойду, а то последние трамваи ходить перестанут.

— Ты считаешь, что я лгу?— спокойно спросила Ниса.

— Я считаю, что ты чокнутая — отрезала Лена. — Знаешь, что я тебе скажу, ведьма? Садись-ка ты на свою метлу и лети отсюда, пока тебя не нашел какой-нибудь злобный дядя. А я пошла, пока!

С этими словами она развернулась, собираясь уходить и тут же испуганно вскрикнула, попятившись назад. В двух шагах от нее в тени большого клена стояла огромная черная собака и приглушенно рычала. Шерсть на затылке была поднята дыбом, зло блестели красные глаза. Лене даже показалось, что она видит, как белеют во тьме огромные клыки. Со страха ей показалось, что пес размером с сенбернара.

— Что-нибудь не так, Лена Творогова?— спокойно спросила девчонка у нее за спиной.

— Здесь...здесь...собака — пролепетала Лена, пятясь назад — Сейчас бросится — она кинула быстрый взгляд назад, чтобы не упасть. Ниса стояла, и на ее красивом лице не было и тени страха.

— Собака? — спросила она — Где?

— Вот — обернулась Лена и тут же удивленно глянула на Нису — под кленом было пусто — Она была здесь...только что — растерянно произнесла Лена.

— Тебе нездоровится?— участливо произнесла девчонка. — Или ты боишься собак?

Лена вновь услышала приглушенное рычание и в ужасе отпрянула — черная псина вновь стояла под деревом. А Ниса продолжала.

-Или не собак? Может быть, нетопырей? — и почти сразу на глазах у Лены собака превратилась в огромную летучую мышь, похлопывающую перепончатыми крыльями и поблескивающую глазами-бусинками.

— Или крыс?— огромная куча мерзких голохвостых тварей, ползающих друг по другу и громко пищащих.

— Или пауков?— теперь под кленом сидело мохнатое чудовище размером с теленка, перебирающее суставчатыми лапами.

— Или кого-то еще?

Под кленом стоял бритоголовый Вадим угрожающе потрясающий кулаком в сторону Лены. Лицо его исказилось, губы шевелились, исторгая беззвучные ругательства. Лена вскрикнула, ноги ее подкосились и она готова была свалиться на землю, если бы ее не поддержала подскочившая сзади Ниса.

— Не надо терять сознание, не стоит. Надеюсь, ты убедилась, что я не вру?

— Кто... ты?— слабым голосом произнесла Лена.

— Я же говорила — Ниса из Горгиппии, верховная жрица великой Гекаты, Владычицы Мрака. Я очнулась спустя тысячи лет, после вынужденного сна и совсем ничего не знаю о вашем времени. Мне нужен кто-нибудь, кто поможет мне на первых порах. А я помогу тебе. Вот смотри.

Тонкие прохладные пальцы коснулись синяка готовой упасть в обморок Лены, провели под глазом несколько раз. Гортанным, как бы не своим голосом Ниса произнесла несколько слов, потом сильно надавила на глаз. Лена отпрянула с криком боли.

— Совсем сдурела?!

— А ты посмотри в зеркало — посоветовала ей девчонка, нахально ухмыляясь. Лена глянула и удивленно вскрикнула — глаз был нормальным, никакого синяка не было и в помине.

— Думаю, этого достаточно — произнесла Ниса — Ну, давай показывай, где твой... бывший.

Несмотря на свое претенциозное название "Кофейня" была довольно посредственной забегаловкой — с грязным полом, неопрятными грубыми официантками и довольно ограниченным выбором блюд. Однако работало кафе до полуночи, а пиво в розлив здесь было относительно дешевым, также как впрочем и водка. Поэтому "Кофейня" всегда пользовались неизменным успехом у населения, а уж в праздник там буквально было яблоку некуда упасть. Внутри кафе было переполнено, поэтому его работники выставили у дверей несколько пластмассовых столиков и стульев, чтобы желающие могли расположится на улице, если возникнет такое желание. Благо дождь уже закончился и было тепло.

Вадим хотя и мог позволить себе и более респектабельные заведения, все же любил сидеть в этой забегаловке, памятной еще по прежней шпанистой юности. Также как и его кореша Витек, Димон и Ашот, пришедшие почти сразу после него. Вынеся столики и стулья во двор, они взяли каждый по кружке "Жигулевского". Выпив за праздник, друзья дружески похлопали Вадима по плечу, сказав, что "эту шалаву давно пора было гнать на хер". Между первой и второй перерыв был небольшой, потом последовала третья порция, потом еще. За соседним столиком сидели две женщины, которых Димон тут же кликнул за их столик. Те подсели, им заказали пива и отмечание продолжилось. Женщины оказались продавщицами с одного из центральных рынков. Одна из них была, на вкус Вадима немного старовата, зато вторая вполне ничего — разве что малость полная. Ну и ладно, может воображать о себе меньше будет, чем эта Лена. Усиленно подливая девушке, которую звали Таня, Вадим громко рассказывал ей о себе.

-И ему говорю: слышь, ты сержант, пиздуй отсюда! Он только за дубинку, а я ему уже с ноги в табло как заряжу. Тот сразу в отрубе, а я ноги делать, пока остальные менты не подоспели. Стреляли в меня даже, вот здесь пуля задела — тыкал Вадим пальцем в какую-то еле заметную точку на щеке — Но, ничего утек. Потом братану звякнул, он у меня майором в ФСБ служит, ментов тех нашли и раком поставили. Бля буду, потом тот сержант мне еще бабки приносил, извинялся.

Таня восторженно смотрела на Вадима, глупо хихикала и прихлебывала заказанное им пиво. Глядя на нее, Вадим понял, что дело в шляпе. Еще по одной, а потом такси и везти ее к себе.

Западная стенка кафе примыкала к парку почти вплотную к Октябрьскому парку и из него было очень хорошо видно, что происходит за столиками под открытым небом.

— Вот он — кивнула Лена, показывая Нисе на хохочущего Вадима и его друзей.

— Уже какую-то соску себе нашел, членосос вонючий!

Ниса ничего не ответила, только кивнула. После этого она словно превратилась в статую, ее тело напряглось и застыло. Глаза сконцентрировались на Вадиме, губы непрерывно что-то шептали.

Вадим на веранде продолжал говорить еще громче и больше, рассказывая о каких-то уже вовсе нереальных своих подвигах. Его друзья лишь насмешливо переглядывались и вполголоса говорили, что "Вадику уже хватит". А того несло — он все крепче зажимал Таню, шепча ей на ухо такие пошлости, что та кидала по сторонам смущенные взгляды и думала как бы незаметно сбежать.

А Лена смотрела на Нису со все большим страхом, тело девушки била мелкая дрожь, пальцы скрючились словно когти, с губ срывались какие-то странные слова, временами переходящие в бессвязные завывания. Заглянув в ее глаза, Лена с ужасом увидела, что они светятся колдовским желтым огнем. Она уже стала подумывать, а не стоит ли ей побыстрее сбежать отсюда, пока Ниса еще не осознает, что происходит вокруг?

— А еще у меня вот что есть — в пьяном угаре Вадим грохнул об стол чем-то тяжелым.

— И я хожу с ним запросто, никакая сволочь мусорская меня не остановит.

Таня ойкнула и прижала руки ко рту — на столе лежал пистолет.

— Дебил, спрячь быстрее — зашипел Ашот, настороженно оглядываясь по сторонам. — Еще увидит кто-нибудь.

— А че мне — пьяным голосом говорил Вадим. — Пусть видят, что я реальный пацан. А ты, че, мне указывать будешь? Кто ты такой вообще?

— Спрячь ствол, я тебе говорю — вновь повторил Ашот.

-Я думал ты мой братан — огорченно произнес Вадим, ухватив пистолет со стола. — Ничего я не спрячу.

С этими словами он нажал на курок. Раздался выстрел и Ашот свалился со стула с простреленной головой.

— Ты что делаешь, урод?! — подскочил Димон.

— Рот завали — посоветовал Вадим, выстрелив своему другу в грудь. Третий выстрел размозжил голову официантке, выскочившей по дурости на звук выстрелов и попытавшейся вызвать милицию с сотового. Четвертая пуля пришлась оглушительно визжащей Тане — Вадиму захотелось, чтобы она замолчала. Но со стороны улицы уже слышался вой милицейских сирен. Вадим обернулся на эти звуки, его лицо исказилось в глумливой ухмылке.

— И хрен вы меня тогда поймаете — процитировал он старый анекдот.

С этими словами Вадим сунул ствол себе в рот и нажал на курок.

Расширенными от ужаса глазами наблюдала Лена за всем этим зрелищем, потом перевела свой взгляд на Нису. Та вся встряхнулась, словно прогоняя остатки оцепенения, и посмотрела на свою невольную соучастницу. Лена с облегчением отметила, что глаза Нисы приобрели обычный синий цвет.

— Ну что же, ты отомщена — медленно произнесла девчонка — Теперь не худо бы и тебе помочь мне.

— Хорошо, только давай уйдем отсюда, — дрожащим голосом произнесла Лена — Не нужно, чтобы менты тебя увидели в таком виде.

Ниса согласно кивнула и обе девушки растворились среди черных деревьев ночного парка.

На то, чтобы добраться до дома Лены у них ушла почти вся ночь, приходилось пробираться по самым темным закоулкам, подолгу отсиживаясь в подворотнях, чтобы пропустить очередную пьяную компанию. Ниса смеялась над такими предосторожностями, говоря, что может отвести глаза любому, однако ее спутница проявила неожиданную рассудительность, решив, что это колдовство Ниса может применить лишь к тому, кого она сама видит. А если их увидит кто-нибудь из окна, например? Ниса пожала плечами, но спорить не стала. Но задерживала она их невероятно — совершенно по детски удивляясь буквально всему, что ей попадалось на пути — машинам, трамваям, высотным домам, фонарным столбам, асфальту на улицах. Лене приходилось чуть ли не на каждом шагу объяснять юной колдунье, что к чему. Это раздражало, но Лена помалкивала, понимая, что другой реакции ожидать не приходится.

Лена жила в одном из покосившихся трех— и четырехквартирных домишек расположенных в центре города. Этот "шанхай" на протяжении почти века был головной болью для всех властей города, но серьезно взяться за него так ни у кого руки и не доходили. Дома постепенно разваливались, крыши протекали, половицы проваливалась, изо всех щелей лезли тараканы и мыши. Лишь у очень немногих жильцов хватало средств на то, чтобы привести свои дома в более-менее приличный вид. Большинство мирилось с таким положением дел, лишь изредка латая дыры в своем жилище. На всем этом районе лежал неизгладимый отпечаток затхлости и упадка.

Квартира Лены выделялась своим убожеством даже среди этих "вороньих гнезд", Ниса брезгливо сморщила нос, едва они вошли в узкую темную прихожую, которая была одновременно и кухней. Горы грязной посуды возле замызганного умывальника, протянутые над потолком веревки, на которых висели какие-то мокрые тряпки, переполненное мусорное ведро. Чуть ли на каждом шагу приходилось спотыкаться о какие-то банки и коробки выставленные казалось специально для того, чтобы входящий поломал себе ноги. Не лучше было и в первой комнате — потертые выцветшие ковры на полу и стенах, сквозь дыры в которых виднелись доски пола и стены с облезлыми обоями, старый телевизор, хорошо показывающий только одну программу. У окна стоял старый диван, небрежно застеленный ватным одеялом. Просторный стол был в хлебных крошках и сигаретных окурках, высыпавшихся из переполненной пепельницы. На полу валялось несколько пустых бутылок из-под пива.

— Ты здесь живешь? — произнесла Ниса, недовольно разглядывая окружающее убожество. Отдернула замызганную занавеску, прикрывавшую вход в соседнюю комнату, где у покосившейся кровати возвышалась целая гора из пустых пивных и водочных бутылок. — Это же свинарник!

— Да в той комнате никто и не живет — пояснила Лена — разве что если уж кто-то совсем в дупель напьется, я его там кладу. Да и не было меня в квартире четыре дня, поэтому и срач такой. Уходили ведь пьяные все, не до уборки было.

— Понятно — протянула Ниса, сохраняя на лице все ту же брезгливую гримаску. — Хоть помыться у тебя тут есть где?

— Найдется — заверила ее Лена, доставая из прихожей огромный бак для варки белья. — Правда придется подождать.

— Подожду, чего уж там? — пожала плечами Ниса, усаживаясь на диван. — Сколько веков ждала.

Лена принесла из кухни большой таз и кусок туалетного мыла. Все это она поставила в комнате у ног Нисы. Она чувствовала себя немного унизительно от того, что она прислуживает этой девчонке, но выхода особого не видела. То, что Лена видела в парке, плюс случившееся с Вадимом сильно напугало ее. Она все еще плохо понимала, кто такая Ниса, — на память приходили лишь какие-то обрывки из фильмов ужасов. Там всегда какой-нибудь монстр сотни лет был где-нибудь заточен, пока какой-нибудь идиот не освобождал его на свою голову. Правда, Ниса пока не особенно походила на монстра и плохого она Лене ничего не сделала, скорее наоборот. Будем надеяться, что так будет и дальше. Но поведение Нисы Лене не совсем нравилось — она больше с ней не разговаривала и даже не смотрела в ее сторону. Жрица вся погрузилась в себя, словно напряженно прислушиваясь к чему-то далекому, слышному только ей.

Тем временем вода в баке уже нагрелась и Лена кряхтя от натуги, стала его стаскивать со старенькой газовой плиты. С большим трудом втащив его в комнату, она поставила его рядом с тазом. Потом она принесла из прихожей большой ковш.

-Ванна подана — громко сказала Лена. Ниса моргнула, словно очнувшись, растеряно кивнула Лене и шагнула в таз. Взяв в руки ковш она принялась поливать себя водой, отмывая кожу от грязи. Лена со стороны украдкой разглядывала свою неожиданную квартирантку. До этого у нее как-то не было времени внимательно разглядеть Нису, голова была занята совсем другим. Но сейчас, когда Лена несколько отошла от всех переживаний сегодняшней ночи, она смогла отметить, что встреченная ею девчонка очень красива. Любители пышных форм были бы разочарованы, Ниса была стройной, почти худой с небольшой грудью и узкими бедрами. Но, несмотря на это, гречанка выглядела невероятно сексуально. Пропорции ее по-змеиному гибкого тела были настолько идеальны, что по сравнению с ним даже фотомодели из глянцевых журналов, которые иногда приносили Лене подруги, выглядели раскормленными коровами. И не одна из тех "вешалок" не обладала и десятой долей того призывного эротизма, который казалось излучал каждый сантиметр тела Нисы, каждое ее движение. В ней не было ничего искусственного, это была природная дикая сексуальность, которая никого не могла оставить равнодушным. Глядя на нее Лена вдруг поняла, что начинает возбуждаться. Ниса, словно почувствовав это, лукаво посмотрела на Лену, затем послала ей воздушный поцелуй. Лена отвернулась, почувствовав непривычное для себя чувство — смущение. Несмотря на свой богатый сексуальный опыт, женщины ее до сих пор не привлекали.

-У тебя есть чем вытереться? — спросила Ниса, не сводя с Лены своих глаз, в синеве которых таилась такая порочность, что девушка почувствовала, что у нее начинают подкашиваться ноги. Поспешно отвернувшись, Лена нашла какую-то более или менее чистую тряпку и подала ее Нисе. Та стала вытираться — тщательно, вплоть до каждого пальчика на ногах, умудряясь даже это делать с таким изяществом и бесстыдством, что это заставило бы возбудиться даже мертвого. Закончив, она вновь посмотрела на Лену, похотливо облизнув губы.

-Возьми — сказала она, протягивая полотенце. Лена машинально потянулась, но Ниса быстро захлестнула полотенце вокруг талии гостеприимной хозяйки и подтянула ее к себе. Ее губы приблизились к губам Лены, тонкие пальцы с неожиданной ловкостью расстегивали блузку девушки. Та неловко попыталась отстраниться.

— Нет...не надо. Я вообще, знаешь, мальчиков люблю.

— А я разве не люблю?— удивилась Ниса, легко гася в зародыше все попытки Лены освободиться, — несмотря на внешнюю хрупкость, колдунья обладала нешуточной силой.

— Кто же их не любит? — сказала она, закрывая рот Лены своими губами. Шаловливый язычок эллинки скользнул внутрь, переплетаясь с языком Лены, в то время когда рука Нисы, отогнув резинку трусиков легла между ног случайной подружки.

— Я всех люблю — сказала Ниса, прервав свой жаркий поцелуй, — и мальчиков и девочек, — продолжила она, начав целовать шею Лены, постепенно опускаясь все ниже.

— Я и тебя уже, по-моему, люблю — говорила Ниса, обводя языком набухшие от возбуждения соски Лены, в то время когда ее пальцы продолжали свои дразнящие движения внизу. Лена уже и не пыталась сопротивляться, лишь изредка поеживаясь от прикосновений холодных как лед рук, но не губ Нисы. Однако и эти неприятные ощущения вскоре исчезли. Лена громко стонала, извиваясь под настойчивыми ласками эллинки. Та тоже не оставалась безмолвной, с ее губ срывались какие-то завывания, которые бы напугали Лену, если бы она была сейчас в состоянии здраво соображать. Ниса мягко, но настойчиво уложила девушку на кровать, одним движением сорвав с нее черные стринги. Лена издала слабый возглас протеста, когда дразнящие пальцы убрались из нее, но ее разочарование быстро стихло, когда Ниса, сначала легко, а затем все сильнее стала покусывать ее груди и живот, постепенно спускалась все ниже. Вот жрица запустила свой извивающийся язык в разгоряченную щель, и ее невольная любовница протяжно застонала, словно раненое животное. Острые ногти эллинки впились в ягодицы Лены, прочертив по ним кровавые борозды. Та дернулась, но быстро затихла, даже эта внезапная боль не смогла заглушить захватывающие ее волны наслаждения, пока черноволосая голова продолжала равномерно двигаться меж раздвинутых бедер Лены. Наконец она издала протяжный крик и забилась на кровати в сладких конвульсиях, заливая лицо Нисы своими выделениями. Облизнувшись, колдунья приподнялась на коленях и подтянувшись вверх, вновь слилась с Леной в страстном поцелуе. Затем Ниса отстранилась, запустила руку в растрепанную шевелюру своей любовницы и властно пригнула ее голову вниз. Лена хоть и неумело, но с большим энтузиазмом принялась за дело, так что вскоре и гречанка забилась в оргазме. Обессиленные, обе рухнули на кровать.

— Ну что, можно считать, мы подружились? — сказала Ниса, облокотившись на локоть и заглядывая в лицо Лене. Та слабо кивнула.

Весь последующий день они не вылезали из постели, лишь изредка Лена вставала, чтобы приготовить кофе и что-нибудь перекусить. Ниса же от угощения неизменно отказывалась, словно ей было довольно и одного секса. Постельные игры стали жестче — в исступлении Ниса кусала и царапала тело Лены как дикий зверь, после ее свирепых ласк девушка с трудом передвигались по комнате, потирая многочисленные синяки и царапины. Кроме того, у Нисы была очень изощренная и болезненная фантазия, к примеру, она любила игры с ножом. Одна из ее любимых сексуальных потех — сделать надрез на внутренней стороне бедра Лены, а затем слизывать стекающие капли крови. Это было даже приятно, но Ниса слишком злоупотребляла этой необычной лаской, так что Лена стала всерьез опасаться умереть от потери крови. Вслух она, правда, об этом не говорила, слишком боялась жрицы.

Этот страх особенно усилился ночью, когда обе девушки спали, утомившись от постельных игр. Вернее утомилась одна Лена, Ниса не выказывала ни малейших признаков усталости и лишь когда Лена взмолилась с просьбой об отдыхе, милостиво позволила ей прилечь. Но среди ночи, что-то заставило Лену проснуться. Какое-то время она лежала просто с раскрытыми глазами, не понимая, что ее разбудило, потом почувствовала что замерзает. Повернув голову, она увидела распахнутое окно, на котором сидела Ниса. Во всей ее фигуре было какое-то тревожное напряжение, словно кошка, сжавшаяся перед прыжком, она внимательно вслушивалась во что-то слышное только ей. Лена почему-то сразу поняла, что ей не стоит привлекать к себе внимание.

Откуда-то издалека послышался собачий вой, и Ниса радостно встрепенулась. В ее глазах полыхнул уже знакомый Лене желтый огонь, губы разомкнулись, обнажив ряд белоснежных зубов, Лена раньше и не замечала, какие они у нее острые. Высунувшись в окно по пояс, Ниса выкрикнула несколько слов на непонятном языке и Лена чуть не обмочилась от страха, когда услышал, что ей ответили. Кто был тот, с кем разговаривала гречанка, Лена не знала и знать не хотела. В голосе ночного собеседника Нисы было что-то настолько жуткое, что Лена поняла сразу — там за окном был не человек! Эти булькающие невнятные звуки были настолько страшными, что Лена в ужасе забилась с головой под одеяло, изо всех сил притворяясь спящей. Затем снова заговорила Ниса и по ее интонациям, Лена поняла, что она о чем то спрашивает чудовище, пришедшее к ее дому. Затаив дыхание и обливаясь холодным потом она слушала этот жуткий диалог, молясь о том, чтобы они не догадались о том, что их подслушивают. Этот кошмар продолжался около часа, показавшегося Лене бесконечным, а потом послышалось хлопанье гигантских крыльев, после чего Ниса упруго скакнула обратно в постель. Ее неведомый ночной гость ушел, но до самого рассвета Лена лежала, съежившись на краю кровати, так и не сомкнув глаз.

Наутро Ниса держалась как ни в чем ни бывало, даже поинтересовалась у Лены почему у нее такой бледный вид. Та ответила что-то невнятное о кошмарах, впрочем Ниса слушала ее вполуха. Сейчас она даже не отказалась сесть с Леной за стол, хотя и брезгливо поморщилась, садясь на расшатанный стул, покрытый следами от потушенных сигарет. Лена сбегала в ближайший магазин и купила там двухлитровую бутылку "Арсенального". Разлив его по стаканам она предложила Нисе выпить за знакомство. Та не отказалась.

— Германский напиток — сказала Ниса, слегка пригубив и поморщившись — пиво было крепким.

— Почему германский? — недоуменно сказала Лена — Пиво как пиво, самое обычное.

— Ну, в наше время его только германцы варили — пояснила колдунья — Хотя тут вкус другой.

— Не знаю, сейчас, по-моему пиво пьют все — пожала плечами Лена. — Хотя у немцев, говорят, и впрямь лучшее пиво делают.

— Кстати, мне уже надоела эта конура — резко сменила тему Ниса — Да и тебе, как мне кажется, не очень нравится жить здесь.

— Не нравится, а что делать? — развела руками Лена. — На квартиру мне самой никогда не накопить, а мне никто не купит — нет у меня таких богатых друзей.

— А почему ты не можешь?— спросила Ниса.

— Да ты че? Знаешь сколько на это бабок нужно?

— Бабок?— непонимающе переспросила Ниса.

— Денег, лавэ! — от раздражения Лена даже забыла про свой страх перед Нисой. — У меня один стольник остался, на что жить я ума ни приложу! Из-за этого козла...— Лена выругалась.

— Денег, говоришь?— задумчиво произнесла Ниса. Неожиданно она нагнулась и подняла что-то с пола. — Это что ли, ваши деньги?

Лена глянула, на то, что показывала ей Ниса и зашлась в диком хохоте.

— Ну, ты даешь, — сказала она, утирая выступившие слезы — Это же пятьдесят копеек, а не деньги. Их ты можешь только...-Лена встретилась глазами с Нисой и замолчала. Охота смеяться у нее почему-то сразу пропала. — Давай я тебе кое-что объясню.

Она прошла в соседнюю комнату и открыла небольшую тумбочку, где она обычно хранила свои скудные сбережения. Достав оттуда уже упомянутый стольник, Лена вернулась к Нисе.

-Смотри, это сто рублей. Они стоят столько, сколько двести вот таких монеток. Но их мне хватит на две таких бутылки, она кинула на полупустое "Арсенальное", и может еще останется на сигареты. Десять таких бумажек — тысяча, но и на нее я могу прожить, в лучшем случае, дней десять.

— А сколько нужно чтобы приобрести нормальное жилье?— спросила Ниса.

— Ты не понимаешь, — качнула головой Лена — Чтобы прикупить даже такую халупу, как моя этих бумажек нужно, столько, столько... Лена запнулась, с арифметикой она всегда была не в ладах. — Ну, вот если, к примеру, коробку из-под этого телевизора набить стольниками до отказа, все равно это будет мало.

Ниса внимательно рассмотрела телевизор и вновь обратилась с вопросом к Лене.

— А если снять жилье?

— Это конечно, дешевле, но у меня все равно таких денег нет — пожала плечами Лена — Сейчас по — моему, нормальную квартиру снять будет стоить пятнадцать штук. Неожиданно ее осенило.

— Слушай, ты же колдунья. Что ты не можешь наколдовать столько, сколько тебе нужно? Вот было бы здорово!

— Нет — усмехнулась Ниса, не все так просто. У вас же есть где-то люди у которых много денег?

— Есть, конечно — сказала Лена — Только к ним так просто не подступишься.

— Это уже моя забота — сказала Ниса.

— Где тут у вас собираются шлюхи?

Мест таковых в Южгороде хватало, не говоря уже о более цивилизованных заведениях, предоставляющих мужской части населения воспользоваться услугами жриц любви. Однако с всевозможными салонами и агентствами Лена решила не связываться, слишком хлопотно. Поразмыслив, она решила вести отвести Нису на одну из трасс, выходящих из города, куда обычно и слетались "ночные бабочки", поджидая возможных клиентов. Перед этим Лена основательно перетряхнула свой гардероб, по требованию Нисы одеть ее как можно более вызывающе. В итоге Ниса оказалась одета в кожаную мини-юбку, топик, а также высокие черные сапоги. Кроме того Лена нанесла на лицо жрицы как можно больше косметики. Отступив, она посмотрела на свое творение и осталась довольна, вид у Нисы теперь был откровенно блядский.

-Была бы я мужиком, никогда мимо такой крали не проехала — сказала Лена.

-Только мужиком, да? — игриво засмеялась Ниса и ущипнула новоиспеченную сводницу за бок.

...Уже через полтора часа они стояли на обочине пыльного шоссе, провожая взглядом проезжающие автомашины. Нисе все было интересно, и она постоянно приставала с вопросами к Лене, буквально о каждой мелочи которую она могла заметить. Лена отвечала вяло, невпопад, вся эта затея ей уже казалась идиотской. Ну, в самом деле, откуда у этих водил большие деньги? Серьезные дяди с тугими кошельками ищут девочек совсем в других местах. Она пыталась объяснить это Нисе, но та отмахнулась, сказав, что все будет в порядке. Вообще-то перед этим она проводила какие-то гадания по звездам, вычисления, так что возможно она и знала, что говорит. Однако пока ничего подходящего не было. Пару раз останавливались какие-то машины, но Лена их отшила — сразу видно, что большими бабками там и не пахнет. Хорошо еще что Лена хорошо знакома со всеми местными сутенерами и ей удалось договориться о том, чтобы "выставить" Нису (которую она представила как Настю) на дорогу. Взамен пришлось пообещать ребятам часть заработка, а также вдоволь попользоваться Нисой, когда все закончится. Нда, похоже, масштабная групповуха будет единственным итогом всего этого вечера. Ну и на фиг ее эту Нису, пусть выкручивается как хочет.

— Эй красивые, прокатиться не желаете?

Черная "ауди" затормозила у самой обочины и оттуда, улыбаясь во все тридцать два зуба пялился на Нису молодой армянин. Его товарищ на заднем сиденье, постарше и в дорогом костюме, уже распахнул дверь, предлагая девушкам зайти. На его руке блестел перстень с явно не искусственным камнем. Лена глянула на жрицу и та чуть заметно кивнула ей в ответ.

— Я не снимаюсь, а ее пожалуйста — ответила Лена — Шестьсот рублей и дрючьте хоть до утра.

— Так ты, типа, сутенерша?— удивился армянин. — Молода ты для бандерши, — он оценивающе посмотрел на Лену. — Может тоже с нами, групповушку устроим?

— Берите ее или уезжайте — сказала Лена. — Это ей деньги настолько нужны, а я девушка порядочная.

При этих словах парни откровенно заржали.

— Ладно... порядочная, — отсмеявшись сказал тот что был за рулем — давай сюда свою девку. Как тебя хоть зовут, красивая? — обратился водитель к Нисе.

-Она немая, — поспешила сказать Лена.

— Как собака — ничего не говорит, но все понимает... и умеет. А зовут ее Настя. — Немая, так немая — пожал плечами армянин. — Рот ей для другого понадобиться. Садись в машину, Настасья. На вот, держи.

Он сунул Лене деньги, а второй ухватил Нису за руку и тут же втащил ее в кабину.

— Через час тебе привезем твою немую, — сказал он и захлопнул дверь. Машина сорвалась с места и вскоре исчезла за поворотом.

— Ну, а мне что делать?— растерянно спросила Лена у самой себя и вертя в руках полученные деньги.

"Иди туда куда поехала эта повозка — внезапно раздался в ее голове знакомый голос. — С ними я долго не задержусь". Лена испуганно вздрогнула и поспешила вперед.

Едва Ниса попала в машину, как ее тут же начали лапать. Потная волосатая рука проникла ей под юбку и по-хозяйски начала там все исследовать. Другой рукой армянин мял ее грудь.

-Слушай, Сурен эта блядешка даже трусов не носит — поделился с водителем своим открытием любитель дешевого секса. — И течет из нее как из ведра, сразу видно, что прирожденная шлюха — словно в подтверждение Ниса издала глубокий протяжный стон. — Вот блин, хочет аж пищит.

— Редкость для проститутки — согласился его приятель выискивая место, куда поставить машину. — Ну и хорошо, поможем Настене кайф поймать. Ты там Вартан особо не увлекайся, мне хоть что-нибудь оставь.

-Не боись, оставлю — хохотнул Вартан, задирая гречанке юбку и лапая ее задницу. — Ну что, Настенька, будем работать?

Не дожидаясь ответа, он расстегнул ширинку и, запустив пятерню в волосы "Насти", нагнул ее голову вниз. Стон наслаждения пронесся по всей машине, когда губы Нисы смокнулись на стоявшем колом члене Вартана и начали равномерное движение. Наблюдавший в зеркало заднего обзора за довольной физиономией приятеля, Сурен чувствуя, что его штаны уже трещат по швам, свернул на обочину, под тень огромных деревьев.

Неожиданно он увидел, как в зеркале на лице Вартана блаженная гримаса сменилась недоумением, послышался недоуменный возглас. Его голова резко дернулась и армянин вдруг рывком ушел куда-то вниз. Послышался душераздирающий крик, потом второй, который заглушило чье-то утробное рычание, от которого волосы на голове у Сурена встали дыбом. В зеркале заднего обзора вновь что-то появилось, но это уже был не Вартан и не снятая ими потаскушка. На заднем сиденье возвышался огромный силуэт какого-то черного чудовища, не то огромной собаки, не то вообще пантеры. Из окровавленной пасти свисали красные клочья. Но самое страшное были даже не клыки чудовища, а его глаза, огромные и желтые, они словно впивались в самую душу перепуганного Сурена, парализуя его, лишая воли к сопротивлению. Между ног у армянина предательски захлюпало, от страха он обмочился.

Тем не менее, к чести Сурена, надо сказать, что способности к соображению он не потерял, — не застыл на месте, а метнулся к дверце. Он даже успел открыть ее и выскочить наружу. Но не успел он сделать и двух шагов, как позади него вдребезги разлетелось стекло машины, послышался хриплый вой, и тут же что-то тяжелое обрушилось на спину Сурена, сбивая его с ног. Последнее что он почувствовал в своей жизни — могучие клыки, сжимавшиеся на шее.

Когда Лена наконец дошла до того места, где остановилась машина, Ниса уже приняла свой обычный облик. Она сидела на капоте "ауди" и что-то мелодично напевала по-гречески. Одежда на ней была изодрана в клочья, лицо ее и руки густой коркой покрывала запекшаяся кровь Фары в машине горели по-прежнему и Лена хорошо видела залитую кровью поляну и лежащего на ней мертвого Сурена, с почти откушенной головой. Лена ойкнула и прижала ко рту руки, чувствуя, как к ее горлу подступает тошнота.

— Что ты там стоишь, — недовольно сказала Ниса, не поворачивая головы. — Давай ищи деньги, пока сюда никто не пришел.

— Ис..кать? — выдохнула Лена с ужасом глядя на Нису и то, что она сделала. — Мне?

— Ну а кому, мне что ли? — раздраженно сказала жрица. — Я свое дело сделала, еще не хватало мне трупы обыскивать. Давай быстрее.

Страх перед Нисой оказался сильнее отвращения, и Лена послушно опустилась на колени рядом с мертвым армянином зажав нос пальцами — запах крови и смерти был невыносим. Однако делала она все быстро, опасаясь вызвать неудовольствие Нисы. Она перевернула Сурена на спину — ее все же стошнило, когда голова мертвеца оторвалась от шеи, но все же закончила обыск. После она сунулась в машину и тут же испуганно отстранилась, заметив мертвого Вартана. Пошарив в бардачке и вытянув оттуда все что можно, она поспешно высунулась из машины.

— Все, — сказала она, пряча глаза, что не укрылось от внимательного взора Нисы.

— Точно все? — переспросила жрица, внимательно глядя на Лену. — А этого, что сзади, ты смотрела?

-Н-нет — пролепетала Лена, испуганно сжавшись под взглядом Нисы. — Ты его так растерзала...я боюсь.

— Ничего — жестко сказала Ниса — потерпишь. Полезай обратно и обыщи его заново. И не дай Аид, тебе вызвать мое неудовольствие.

Трясясь всем телом, Лена отворила заднюю дверцу и влезла в машину. Вблизи мертвый Вартан выглядел еще ужаснее, вся нижняя часть тела была изорвана в клочья, некоторые части тела выглядели так, будто их жевали. Из распоротого живота змеями свисали кишки. Лена и сама не знала как она смогла шарить по слипшимся от крови карманам, то и дело задевая скользкую растерзанную плоть, Но все же итоги поисков увенчались успехом — в ее руках оказался толстый бумажник.

-Ну, так что там у нас? — поинтересовалась Ниса, когда вся добыча была подсчитана.

— Пять тысяч шестьсот тридцать рублей — ответила Лена. — И две банкноты по пятьдесят евро.

— Этого нам хватит?— поинтересовалась Ниса.

— Нет — замялась Лена и торопливо добавила — У обоих есть кредитные карточки.

— Это еще что такое?— недоуменно вскинула бровь жрица. Лена принялась путано объяснять — сама она кредитками не пользовалась, только видела, как по ним получает деньги Вадим. Объясняла она долго, но, кажется, Ниса что-то поняла.

— Значит, у них могут быть еще деньги — задумчиво произнесла она — И мы можем их получить, правильно?

— Нет — сказала Лена — Нужно знать пин-код.

— А это что такое?— нахмурилась жрица. Лена как смогла, объяснила ей и с облегчением увидела, что Ниса не сердится, она даже улыбнулась.

— Ну, ясно — сказала она — И кто должен знать эти... пароли?

— Они — Лена кивнула на мертвого Сурена — Но... это же мертвые, они ничего нам не скажут.

— Это ты так думаешь — усмехнулась Ниса, окончательно приходя в хорошее расположение духа.

— Нам нужны только их головы, а потом я уж найду способ с ними побеседовать.

— Го...головы?— пискнула бледная Лена — Зачем?

— Так надо. Найди где-нибудь мешок и положи туда башку этого недоумка — Ниса кивнула на Сурена. — У второго голова еще крепко сидит на плечах, но, ничего, это ненадолго. Тебе пока лучше погулять где-нибудь неподалеку, — вряд ли тебе захочется увидеть, как я буду отделять голову от тела, я тебя позову. Последние слова Ниса произнесла каким-то измененным, более низким и рычащим голосом. Она вдруг сгорбилась, на ее руках выросла черная шерсть, челюсти вытянулись. Блеснули острые клыки. Лена в ужасе отвернулась и почти побежала в сторону рощи.

Оторванные головы незадачливых любителей платной любви сложили в нашедшуюся в багажнике матерчатую сумку. Чтобы не капать кровью, жуткие трофеи завернули в несколько кульков, также обнаружившихся в машине. Все эти манипуляции проделывала Ниса — Лена боялась даже смотреть на окровавленные останки. Перед тем как отправиться обратно, она бродила по поляне и в близлежащей лесополосе собирая какие-то травы. Некоторые из них были знакомы Лене, — полынь, волчья ягода и другие, другие же совершенно неизвестны.

Нести сумку выпало Лене, Ниса считала это ниже своего достоинства. Лена попробовала было робко возразить, но жрица так глянула на нее, что девушка бегом кинулась нести сумку. До дома они добрались довольно быстро, Лена тормознула "девятку" и их без проблем довезли до самого дома. Лена все тряслась, что водитель заподозрит что нибудь неладное или их остановит милиция, но все прошло на удивление гладко. Водитель — пожилой мужчина с большими усами, ехал быстро, с расспросами не лез и вообще больше смотрел на дорогу. Лишь однажды он спросил, где именно в городе живут "молодые госпожи", Лена даже икнула от удивления, услышав такое обращение. А когда их подвезли до самого дома и водитель уехал, даже забыв взять деньги за извоз, Лена окончательно убедилась, что без колдовства Нисы опять не обошлось.

Отрезанные головы Лена спрятала в старом маленьком холодильнике, стоящем в дальней комнате. После этого она завалилась спать. Ниса же наоборот проявила необыкновенную жажду деятельности. Сначала она потребовала у Лены научить ее обращаться с газовой конфоркой, потом взяла небольшую кастрюльку и выпроводила Лену с кухни, плотно закрыв за собой дверь. Девушка долго не могла заснуть, слушая как колдунья поет свои мрачные песнопения, а из-за двери в комнату проникает какой-то едкий запах. Выспаться Лене в эту ночь опять не удалось, утром она ходила хмурая и раздраженная, на что Нисе впрочем было наплевать.

— Собирайся — сказала она Лене — пойдем на рынок.

— Зачем? — буркнула Лена. — Хотя, вообще правильно. Надо хоть пожрать что-нибудь купить.

— Мы идем туда не за этим, — отрезала Ниса .

Ближайший рынок находился совсем недалеко, минут двадцать ходьбы. На трамвае было, конечно еще быстрее, но Ниса, едва глянув на толпы пассажиров, ломящихся в двери вагонов, наотрез отказалась входить туда. Лена пожала плечами, сказав только, что на рынке Нисе скорей всего понравится еще меньше.

Она не ошиблась, рынок — шумный, толкающийся, вонючий ошеломил Нису. Лена почти физически ощущала отвращение, переполнявшее жрицу, когда она смотрела на узкоглазых торговок, зазывающих прохожих отведать их салатов, на армян-продавцов, торгующихся с покупателями из-за пучка петрушки или килограмма картошки, на матерящихся грузчиков, проталкивающихся сквозь толпу с перегруженной тележкой. Нельзя сказать, что Нисе все это было так уж незнакомо, и в ее время в Пантикапее, Фанагории и Горгиппии были такие же шумные базары, где торговали решительно всем. Но тогда Ниса была избавлена от необходимости ходить туда самолично, все, что нужно ей приносили рабы. Сейчас же она хотела одного — как можно быстрее накупить все нужное и побыстрее убраться отсюда.

Лена же наоборот чувствовала себя здесь как рыба в воде. Многих продавщиц она хорошо знала, а некоторые из грузчиков и реализаторов, в свое время, даже числились ее бойфрендами. Так что все требуемое Нисой было найдено довольно быстро. Лена также прикупила себе новый сотовый, объяснив Нисе какая это сейчас необходимая вещь. Затем они еще зашли в аптеку, где Лена смогла найти кое-какие нужные Нисе ингредиенты. После чего она, заискивающе глядя в глаза эллинки, попросила у нее разрешения походить еще по рынку.

— Хорошо — кивнула Ниса, дорогу назад я уже и сама найду. Но сильно не задерживайся, ночью ты мне опять понадобишься .

— О чем разговор... — начала было Лена, но Ниса уже развернулась, спеша как можно быстрее покинуть омерзительный базар. Лена облегченно вздохнула и сжимая в кулаке "штуку", все что выделила ей Ниса, и метнулась к магазину в котором продавали косметику. Пополнив свою косметичку, Лена побежала к торговым рядам со шмотками. Прикупив несколько пар колготок, она уже собиралась уходить, когда встретила Иру и Риту, двух продавщиц в вино-водочном магазине, давних подружек Лены. Обрадовавшись встрече, подруги зашли в кафе "У Ромы", заказав по стаканчику "Изабеллы" и пиццу. Позже подошли Андрей и Салман, два грузчика, также хорошо знакомые Лене. Дружная компания сидела, громко вспоминая прошедшие дни, перемывая косточки общим знакомым, периодически наведываясь к барной стойке за следующей порцией любимого напитка. Лена пила и сквернословила больше, всех, стараясь хоть так немного забыть о своей жуткой постоялице и том, что ее ждет этой ночью.

— Кстати, а что за краля сегодня с тобой на базаре была? — спросил Салман — зверского вида высоченный чеченец.

— Сестра двоюродная, погостить приехала — неохотно буркнула Лена.

— Ничего деваха, красивая — причмокнул Салман — Познакомь, а?

— Да ты че, Салман, она же малолетка — сказала Ира.

— И к тому же, тощая — поддержала подругу рыжая дебелая Рита. — Вообще, девка действительно симпатичная, только тебе Лена, ее подкормить не мешало бы. И будет прямо невеста. А этих кобелей держи от нее подальше. Что им нормальных баб мало? — Рита агрессивно выпятила вперед необъятную грудь.

Мужики принялись с жаром доказывать, что им больше никого не надо и к облегчению Лены, неприятная тема была забыта. С вина разошедшиеся друзья решили перейти на пиво, но тут уже Лена решительно встала и сказала, что ей надо идти. Превозмогая бурные протесты мужской части компании и более сдержанные — женской, Лена торопливо распрощалась и выскользнула за дверь. Хмель уже сделал свое дело, так что шла она домой навеселе, хотя в голову нет-нет, да и закрадывался липкий страх, как ее встретит пьяную Ниса?

К облегчению Лены, жрица не придала особого значения ее состоянию, лишь саркастически хмыкнула, увидев пошатывающуюся девушку.

— Вижу, время провела неплохо — усмехнулась Ниса — Не бойся, я на тебя сердится не буду...если ты сегодня сделаешь все как надо. Иначе... Ниса не договорила, но Лена разом протрезвела от скрытой угрозы содержащейся в ее словах.

— В-все, б-будет нормально — запинаясь больше от страха, чем от вина произнесла Лена.

— Надеюсь, сухо кивнула Ниса.

— Ладно. Где тут у вас находятся самые старые погребения?

Нужное жрице место оказалось сравнительно недалеко. Сумку с двумя головами Ниса решила взять с собой, видя неподдельный ужас Лены. Однако на свою невольную помощницу Ниса взвалила, хоть и не столь жуткую, но не менее тяжелую ношу, две сумки или вернее, больших кулька. В одном из них лежали продукты, купленные сегодня Нисой на рынке: десяток яиц, несколько головок лука, банка с медом, карп и килограмм сырых цыплячьих сердец. Последние были сложены в небольшой кастрюльке, в которой Ниса варила ночью свои колдовские зелья. Их колдунья слила в несколько пластиковых бутылок и сложила в другой кулек. Туда же она положила и угрожающего вида большой нож.

Ближе к полночи Лена вызвала такси, попросив отвезти их к Северному кладбищу. Если таксист и удивился такому требованию от молодых девушек, с двумя огромными сумками, то виду не подал. Выйдя из машины Лена зябко поежилась, не от холода, поскольку было довольно тепло, а от уже ставшего привычного ей страха, слишком хорошо она понимала куда и с кем она идет.

— Что встала, пошли — недовольно произнесла Ниса. В слишком большой для нее джинсовой куртке Лены, спортивных штанах и синей кепке эллинка выглядела обычной девчонкой, отправившейся на кладбище исключительно из подросткового эпатажа. Лене постоянно приходилось себе напоминать, что в огромной сумке, которую она неумело тащит, перекинув через плечо, головы убитых ею людей. И не просто убитых, а загрызенных черным монстром, в которого превратилась эта милая девушка.

Не добавляло твердости духа Лене и место, по которому они сейчас шли. Северное кладбище давно уже было таковым только по названию — некогда оно действительно располагалось на северной окраине Южгорода, но с тех пор город разросся настолько, что кладбище давно оказалось в его центре. Погребать на нем перестали, чуть ли ни с полвека назад, последние крупные захоронения произошли сразу после войны, когда хоронили солдат и офицеров, защищавших город от немцев. Сейчас только эта часть кладбища находилась в более или менее приличном виде, и то потому, что здесь к могилам павших по праздникам возлагали венки губернатор Южгородского края, мэр и прочие чиновники. Очередной праздник был уже на носу, а посему мемориал уже начали приводить в более-менее приличный вид. Остальное же кладбище медленно ветшало, все меньше народу приходило сюда, чтобы помянуть погибших здесь родственников, ухаживать за могилами было практически некому. Захоронения зарастали сорняками, некоторые могилы и вовсе можно было распознать лишь по покосившимся крестам, да по останкам ограды. Кое-где не было и даже этого, лишь небольшие холмики выдавали места захоронения. Кроме того, на кладбище давно уже вырос настоящий небольшой лес, что придавало этому месту особую жуть. Лена тащила на себе два большие сумки и то и дело пугливо оглядывалась по сторонам, вдруг кто-нибудь выскочит из темных кустов. Об этом кладбище в городе ходили недобрые слухи, вроде бы когда то здесь кого-то убили, может даже расчленили. Ходили истории и о бомжах, которые ночуют в склепах и об одичавших собаках, которые время от времени нападают на одиноких прохожих, сдуру забредших на это кладбище. Лена раньше в это не особенно верила, но сейчас, пугливо поглядывая на обступившие их со всех сторон черные деревья и покосившиеся кресты, слушая тоскливые крики какой-то ночной птицы, она уже была готова поверить во что угодно. Хотя больше всего она боялась не этих полулегендарных угроз, куда страшнее было то вполне реальное существо, которое шло сейчас рядом. Нису же по всей видимости, переполняли сейчас совсем противоположные чувства — ее лицо сейчас выглядело воистину одухотворенным, синие глаза возбужденно сверкали. В это момент она выглядела особенно красивой, и от этого еще более пугающей.

— Чудесное место! — с восторгом сказала Ниса, поворачиваясь к Лене.

— Похоже, во всем вашем городе нет места, которое больше бы понравилось моей богине! О Геката, очень скоро этот мир вновь вспомнит твое имя!

Лену аж передернуло, хотя она и не совсем поняла, что Ниса имеет в виду. Она вообще с трудом понимала это странное создание, которое пока еще не разу обмолвилось, о том, чем оно собирается заниматься в чуждом ему времени. Судя по расспросам и поведению Нисы, пока она собиралась узнать о нем как можно больше.

— Куда идем-то хоть? — спросила Лена.

— Нам нужен перекресток, — не оборачиваясь произнесла Ниса — Там всегда приносятся жертвы Гекате.

— Ну, перекрестков здесь хватает — пожала плечами Лена

— Вот, например, смотри.

Центральную асфальтированную дорогу, по которой они шли, пересекала другая точно такая же. Ниса отрицательно помотала головой.

— Нет, это место не подходит. Здесь могилы слишком свежие. Мне же нужен "дом Таната". И я уже чую, где он может быть.

С этими словами Ниса решительно свернула с дороги и тут же исчезла в ночном мраке. Лена замялась на краю дороги, не решаясь покинуть относительно освещенное место и шагнуть в темный проем между двумя могильными оградами.

— Что ты там копаешься, — послышался из темноты недовольный голос, и Лена поспешила за ней. Пробираться приходилось почти наугад, ориентироваться приходилось лишь на движение во тьме, в лучшем случае на недовольные окрики Нисы. Приходилось также следить за тем, чтобы нависающие низко ветки не вышибли глаза, идти приходилось очень осторожно, чтобы не споткнуться о поваленный ствол дерева или повалившиеся надгробья. Пару раз Лена чуть не упала, ее ноги все были в синяках, одежду и тело рвали какие-то колючки. Каждый шаг превращался в пытку, особенно если учесть, что ей приходилось еще и тащить за собой две сумки. За ними Лена следила больше чем за собой — Ниса вскользь пояснила, что сделает со своей сожительницей, если та хоть что-нибудь потеряет. Сама же колдунья передвигалась среди деревьев и разрушенных могил легко и бесшумно, несмотря даже на то, что ее приходилось еще тащить за собой огромную сумку.

Вскоре Лена почувствовала, что идти стало немного легче и она поняла, что они вышли на какую-то заброшенную аллею. Здесь ветви деревьев все же не меньше заслоняли небо и луна с звездами немного освещали окрестности. Пройдя немного, она увидела впереди еле различимый неподвижный силуэт и замерла в нерешительности.

-Не бойся, это я — раздался знакомый голос. — Мы пришли.

С невольным стоном облегчения Лена положила мешки на землю и сама села возле них. Ниса, тем не менее, не дала ей расхолаживаться.

— Зажги костер — бросила она ей. — Я пока трав соберу.

Лена досадливо поморщилась, но все принялась искать хворост. Собрав довольно большую кучу, она свалила ее посреди дороги и достала зажигалку. Огонь долго не хотел разгораться, но, наконец, синие языки заплясали меж сухих веток, разгораясь все сильнее. Вскоре стало довольно светло и Лена смогла оглядеться вокруг. Судя по всему, это и впрямь была самая старая часть кладбища, все вокруг заросло, так что различить могилы было почти невозможно. Лишь изредка из-под буйных зарослей выглядывал край обвалившегося надгробия.

— Костер разожгла? — Ниса неожиданно вынырнула рядом с ней из темноты, держа в руках ворох трав. — Это хорошо. Ну-ка дай сюда.

Она оттолкнула Лену и достала из кулька кастрюлю, отложив в сторону цыплячьи сердца. Затем она поставила кастрюлю на огонь, просто воткнув ее меж горящих веток. Достав из другого кулька одну из бутылей, она вылила в кастрюлю ее содержимое. Затем она швырнула в костер несколько пучков собранных ею трав и присела рядом. От костра по земле плясали странные тени, внезапно поднявшийся ветер как-то по особому посвистывал в кронах и Лене снова стало очень страшно. Откуда-то издалека послышался вой собаки.

— Это и есть самое старое место на этом кладбище?— спросила Лена, просто ради того чтобы не молчать.

— Оно самое, — подтвердила Ниса — Видишь вон там — она показала на какое-то углубление в земле, где травы росли особенно густо. Рядом с ней была едва видна узкая дорожка, пересекавшая ту, на которой сейчас сидели Ниса с Леной.

— Здесь была могила первого человека похороненного здесь. Мы называем ее "дом Таната".

— Кого?— переспросила Лена, уже жалея, что ввязалась в этот разговор.

-_Таната, бога смерти — пояснила Ниса. — Он стоит у постели каждого умирающего человека, ловя его предсмертный вздох. На любом некрополе есть врата, откуда он приходит из мира мертвых в мир живых.

— Зачем?— невольно спросила Лена. Ниса посмотрела на нее как на идиотку.

— Чтобы забирать в Аид души умерших, разве не понятно? В каждом поселении он проникает в мир через самую старую могилу или несколько таких могил, если кладбище в городе не одно.

— А что будет если эту могилу уничтожат? — сама не зная зачем, спросила Лена. Ниса пожала плечами.

— Не знаю, все равно, наверное, придет. Как-то же он приходит к людям, которые умирают вдали от всех городов и кладбищ. Вообще, вопрос интересный. Надо как-нибудь спросить у... Смотри, зелье закипело.

Прекратив к огромному облегчению Лены этот разговор, Ниса ухватила голыми руками кастрюлю прямо из пламени (Лена подумала, что металл уже должен как следует раскалиться) и подошла к могиле, держа кастрюлю перед собой на вытянутых руках.

— Повторяй за мной — приказала она Лене и подняв голову к сияющему в небесах бледному серпу Луны, принялась нараспев произносить — Я призываю тебя, о разящая метко Геката, три заповедных пути предержащая грозная дева. Сжалься, сойди к нам в земной ипостаси, морской и небесной...

Ветер в кронах усиливался, в кустах вокруг стали раздаваться громкие шорохи. Лена старательно повторяла все слова древнего гимна, хотя холодный пот тек по ее коже, ноги подкашивались, а в глазах щипало от дыма.

— Души умерших из бездн увлекая вакхической пляской, бродишь дочь Перса ты средь могил, затевая охоту. Вслед за тобою бегут по безлюдным просторам олени, псы окружают тебя, о царица полночных видений. Неодолимая, ты отзываешься свистом смертельным.

Вокруг как раз насвистывал ветер, да так, что Лена едва находила в себе силы повторять вслед за Нисой. В небе мелькнул и исчез чей-то крылатый силуэт и почти сразу же Ниса вылила свое зелье на старую могилу выкрикнув еще несколько слов, которых Лена не смогла бы повторить при всем желании. Но, по-видимому, это уже и не понадобилось — с могилой стали происходить пугающие изменения. Травы на ней вдруг пожухли, почернели и тут же рассыпались, обнажая жирный чернозем. Могила внезапно расселась, в земле образовался глубокий провал, из которого стал распространяться жуткий запах разложившегося трупа. Смрад был настолько густым и сильным, что Лена почувствовала, как у нее закружилась голова и она бессильно села прямо на землю. Ниса прошла мимо нее и бросила в костер еще несколько трав. Затем она подошла к Лене и сильно пнула ее ногой в бок.

— Вставай, потаскушка! Ты даже не представляешь, что с тобой будет, если мы не закончим этот ритуал. Доставай приношения.

С трудом, но Лена поняла о чем говорит Ниса. Она принялась доставать из кулька рыбу, лук, яйца, прочую снедь и передавать их Нисе, а та бросала их в могилу. При этом Ниса начала читать новую молитву-заклинание.

— О ты, земная небесная и подземная, Геката, богиня дорог и перекрестков, друг и возлюбленная ночи, враг дня, радующаяся лаю собак и пролитой крови, ты вызывающая страх в душах людей, Горго, Мормо, тысячеликая Луна, прими наши скромные подношения.

За деревьями мелькали какие-то тени с пылающими глазами, раздавалось свирепое рычание и протяжный вой. Над головой Нисы металась целая стая летучих мышей. Лена дрожала, сжавшись в комочек, единственным ее желанием было упасть на землю, чтобы не видеть этих ужасов. Заметив это Ниса развернулась к ней и бедная Лена невольно вскрикнула заметив каким безумным светом полыхают расширенные глаза Нисы, в какой злобной гримасе искривлено ее лицо. Лене даже показалось, что ее зубы, блеснувшие меж приоткрытых губ стали вдруг тоньше, длиннее и острее.

— Проклятая сучка — процедила жрица — ну-ка, быстро достала головы из сумки и поставила на край могилы! Пошевеливайся, дрянь, если ты не хочешь чтобы твоя голова оказалась рядом!

Лена бегом кинулась исполнять приказание. Дрожащими руками она рвала неподдающуюся молнию на сумке, доставал оттуда головы убитых армян и поспешно снимала с них пакеты. Затем она поставила их на краю могилы, чуть не уронив одну из голов вниз. Случайно она бросила взгляд в зияющую яму и тут же в ужасе отшатнулась — там копошилось что-то мерзкое слизкое, с сотнями поблескивающих глаз. В полуобморочном состоянии она отползла в сторону. Только страх перед Нисой не давал ей потерять сейчас сознание. К счастью, та уже не особенно обращала на нее внимание. Встав на краю могилы она выкрикивала слова очередного заклинания. Летучие мыши над нею спустились так низко, что уже почти задевали ее своими крыльями.

Что-то черное внезапно выпрыгнуло на аллею из ближайших кустов. Лена почувствовала, что сердце вот-вот выпрыгнет у нее из груди, но присмотревшись не могла сдержать облегченного вздоха — это была всего лишь большая собака. Псина подбежала к могиле и села возле нее, закинув вверх голову. Ниса достала из кулька большой нож и полоснула им по подставленному горлу животного. Кровь алой струей хлынула в могилу, попутно оросив и головы убитых. Ниса вновь воздела вверх руки.

— О, ты Геката, Невыразимая, Трехликая, Ужасающая! О, Ключница Вселенной, тремя мирами владеющая. Я Ниса Горгиппская, твоя жрица взываю к тебе! О ты, великий Аид, бог обитающий в доме подземном, покрытый густой непроглядною тенью, я обращаюсь к тебе. О, Прозерпина, властительница страны теней, о Тифон и Ехидна, я прошу вас о помощи! Призовите из мрака души тех, чьи головы я приношу вам в жертву! Заставьте их сказать то, что мне нужно, вырвите из них ту тайну которую они хранили при жизни и я клянусь, что принесу вам богатые жертвы.

С этими словами, она достала еще две бутыли с зельями и окропила каждую из голов, обязательно позаботившись о том, чтобы окропить глаза и губы умерших. Лена с изумлением и страхом, увидела, как мертвые ничего не выражающие глаза, вдруг открылись, полные ужасной муки. Дрогнули бледные губы, словно силясь что-то сказать.

Ниса повернулась и поманила к себе перепуганную Лену.

— Ну-ка, спрашивай у них, что нам нужно.

На ватных ногах Лена подошла к мертвым и превозмогая себя заглянула в бесцветные, мертвые глаза, того, кого при жизни называли Суреном. Она очень боялась оживших мертвецов, но той, кто стояла рядом с ней она боялась намного больше.

— Какой пин-код у твоей карточки?— через силу выдавила она. Глухим, невыразительным голосом мертвец назвал ей несколько цифр. Тот же самый вопрос она задала и мертвому Вартану. Полученные ответы она записала на каком-то клочке бумаги, захваченной по требованию Нисы ручкой. Этот же клочок она передала Нисе, сказав, что здесь все.

— Молодец — похвалила ее жрица — Ты все сделала правильно.

Лена словно ждала этих слов, чтобы, наконец, провалиться в глубокий обморок.

Очнулась она уже дома у себя в кровати. Судя по вливающимся в окно лучам солнца, уже давно расцвело. На стуле напротив кровати сидела Ниса и внимательно смотрела на нее.

— Очнулась? — дружелюбно произнесла она.

— Долго я спала? — спросила Лена, исподлобья глядя на эллинку. О том, как она попала домой, Лена решила не спрашивать, — почему-то она была уверена, что ей не понравится ответ.

— Спишь сколько? Да уже прилично — ответила Ниса. — Надеюсь, хоть выспалась?

— Да вроде бы, — кивнула Лена.

-Вот и прекрасно, — обрадовалась Ниса. — Пойдем тогда за деньгами.

Ближайший, известный Лене, банкомат находился на главной улице города, до которой было в принципе недалеко. Они с Нисой быстро собрались и вышли на трамвайную остановку. Народу теперь там было гораздо меньше и Ниса на этот раз не отказалась сесть в трамвай, хотя и неизменно морщилась, оглядывая обшарпанный вагон, одышливых бабок заходящих на каждой остановке, толстую кондукторшу визгливым голосом спрашивающую, что у всех на проезд. Вообще, брезгливое выражение теперь проступало на лице у Нисы, гораздо чаще чем удивленное, — было похоже, что она все больше осваивалась в этом времени. Это тревожило Лену, понимая, что если так пойдет и дальше, она может просто больше не понадобиться жрице.

Еще больше эти опасения возникли у нее, когда она увидела, как внимательно Ниса запоминает последовательность ее действий при снимании денег со счета. Однако все страхи Лены отступили на второй план, когда она увидела, сколько они могут снять с обеих карточек. В общей сложности, выходило, чуть больше шестидесяти тысяч рублей.

— Отлично — похвалила ее Ниса, когда Лена объяснила, что они могут сделать с такими деньгами. — Ну и куда теперь.

— Для начала, нам не мешало бы приодеться — сказала Лена скептически глядя на свою одежду и на все еще ходящую в ее куртке и штанах Нису. — Мы же теперь богачки, хватит в оборванках ходить.

Ниса возражать не стала. Они вышли из банка и переговариваясь пошли по улице до ближайшего гипермаркета. Ниса опять приставала к Лене с вопросами, однако теперь их направленность поменялась — Нису теперь интересовало, не "что это", а "правильно ли я понимаю, что это?". Лена поняла, что ее опасения оказались преувеличенными, Ниса и впрямь стала лучше ориентироваться в чужом времени, но очень многое еще ее ставило в тупик. Лена облегченно вздохнула, поняв, что она еще долго будет нужна этой восставшей из мертвых служительнице древней богини. О том, что Ниса может себе найти и более подходящего спутника из современного мира, Лена почему-то не подумала.

Проходя мимо магазина торгующего аудио— и видеопродукцией, Ниса вдруг остановилась.

— Это что? — спросила она, тыча пальцем в витрину. — У вас теперь так одеваются?

Лена посмотрела туда куда показывала эллинка. За стеклом находился большой плакат, где черноволосая девушка стояла на крыше с пистолетом в руке на фоне полной Луны. Одета она была в обтягивающий черный костюм.

— "Другой мир. Кейт Бэкинсейл", — прочитала Лена — Ты смотри и впрямь на тебя похожа. Нет, Ниса это не то. Это реклама фильма.

— Что?— непонимающе переспросила Ниса.

— Ну, эта девушка она актриса — принялась объяснять Лена. — То есть, блин ну как тебе объяснить? На самом деле она так ходит, только когда снимается в фильме. Нет, опять не понимаешь!

— Ладно, не мучься — махнула рукой Ниса -Что-то вроде наших театров, я правильно понимаю?. То есть так у вас никто не одевается?

— Почему, некоторые ходят — пожала плечами Лена. — Только выглядит это все немного... по детски, что ли. Ну, не знаю...

— А мне нравится — неожиданно сказала Ниса. — Я могу так одеться?

— Наверное — кивнула Лена — Пойдем в магазин.

В модном бутике, торгующем женской одеждой все и впрямь оказалось довольно просто. Симпатичная девушка — продавец, хоть и несколько удивилась, что Ниса хочет одеться так, как девушка на плакате, но возражать не стала. Охотно взявшись помочь Нисе, она выбрала черную кожаную куртку и обтягивающие черные штаны.

— А в соседнем отделе можете выбрать и сапоги, какие вам нравятся, — сказала продавщица — Вам все это действительно очень идет.

— Да уж вид у тебя — нарочно не придумаешь — покачала головой Лена, когда увидела Нису в ее новом брутальном наряде — Прям садо-мазо какое-то.

— Что-что? — поинтересовалась Ниса и Лена ей объяснила — на свою голову. Едва придя домой эллинка накинулась на свою подружку словно изголодавшаяся фурия, прямо в прихожей. Изорвав в порыве страсти новую блузку Лены, Ниса прижала ее к стене, припав губами к ее груди, втягивая и щекоча языком соски Лены. Рука жрицы тем временем задрала новую юбку и сильные пальцы бесцеремонно проникли в сразу же увлажнившуюся промежность. Эти грубые ласки были настолько внезапными и настойчивыми, что уже через несколько минут Лена кончила, со сладким стоном обмякнув в руках Нисы. Та ухватила Лену за шиворот, протащила по всей комнате и, как тряпку, швырнула на кровать, лицом вниз. Девушка попыталась, было приподняться, но Ниса опустила свой каблук ей на спину, придавливая к постели. Лена испуганно замерла, боясь пошевелиться — она уже поняла, что эта сумасбродная девка сможет сделать с ней что захочет и когда захочет.

— Очень хорошо — с удовлетворением сказала Ниса, рассматривая распростертое тело — Ну-ка — Она убрала ногу, оставив на коже Лены алый отпечаток. — Повернись — скомандовала она. Чтобы Лена быстрее прониклась этим ее требованием, эллинка с силой хлестнула ее по заду. Лена взвизгнула и проворно перекатилась на спину. Ниса легла рядом с ней и так усердно стала обрабатывать ее губами и языком, что Лена вскоре опять забилась в оргазме.

Наутро Ниса вела себя вполне дружелюбно, даже извинилась за разорванную блузку. Она дала Лене еще три тысячи, велела ей идти на рынок и не в чем себе не отказывать. Можно сказать, что инцидент был исчерпан, тем более, что сама Лена так боялась Нисы, что не посмела бы протестовать. Про себя она подумала, что им с эллинкой вскоре придется расстаться.

Однако пока она не решилась это делать, желая извлечь из Нисы максимум пользы. Пока же эллинка все больше приставала к ней с требованием как можно быстрее сменить жилье. Повинуясь, Лена достала газету бесплатных объявлений и стала искать там разделы о сдаче квартиры. Она посоветовала Нисе не снимать дом, а ограничиться хорошей квартирой где-нибудь в новостройке. Нужная квартира нашлась очень быстро, в одном из спальных районов. Хозяйка — средних лет бизнесвумен, как раз уезжала за границу и с удовольствием оставила свою квартиру двум симпатичным молодым девушкам. Она ее сдала даже, пожалуй, слишком легко, да и цену за два месяца сразу запросила настолько низкую, что Лена сразу поняла, что жрица опять применила свои умения. Тем более, что по ее намекам, она поняла, что в дальнейшем Ниса рассчитывает получить эту квартиру в свою полную собственность.

Весь день у них ушел на то, чтобы изучить свою квартиру, трехкомнатную, со всеми удобствами. После жалкой халупы Лены, эта квартира показалась девушкам просто дворцом. Жрицу особенно восхитил вид из окна, открывавшийся с высоты десятого этажа. А под конец Ниса не преминула ознакомиться и со спальней — естественно в компании Лены. Прекрасная широкая кровать послужила для Нисы поводом к немедленному действию. Этой ночью она обошлась с Леной как никогда нежно, так что поутру обе проснулись в прекрасном настроении.

Однако уже через два дня, после того как все окончательно утряслось, Ниса стала скучать. Какое-то время она пыталась смотреть телевизор, но когда она стала приставать к Лене, с просьбой объяснить, что там говорят, Лена, чаще всего не могла ей толком ничего сказать. Пока дело касалось каких-то будничных, простых вещей Нисе вполне хватало Лены, но что до глобальных проблем современного мира, то тут бывшей зэчки с семиклассным образованием, было явно недостаточно. Знания Лены в истории были самыми общими, рассказать Нисе, что изменилось в мире с тех времен, когда Ниса была предательски похоронена заживо, она не могла. Так же как и объяснить, сколько собственно лет прошло с тех пор.

В общем, Нисе в свое время получившей хоть и своеобразное, но все же обширное образование, вскоре стало с Леной очень скучно. Какое-то время она пыталась пробудить в ней интерес к своей религии, но быстро оставила эти попытки, видя, что лишь пугает Лену.

— Есть тут у вас хоть какие-нибудь поклонники темных богов?— спросила однажды Ниса у Лены. Они лежали в кровати, отдыхая после постельных игр. Голова Лены лежала на животе у жрицы, которая лениво перебирала черные волосы.

— Темных?— Лена наморщила лобик — Так ведь бог у нас один вроде, Иисус Христос.

— По прежнему — поморщилась Ниса — Вот ведь живучая вера... как и любая зараза. Но у него ведь есть какой-то противник, как я слышала? Этот, как его... Дьявол, что ли?

— Ну, да, есть — подтвердила Лена — Сатана.

— Точно. Так, где тут у вас его храмы?

— Хра-а-амы?— протянула Лена — Хорошо, что тебя попы не слышат. Нет у него никаких храмов, и не было никогда.

— И что его никто не почитает?— недоумевала Ниса — Совсем никто?

— Нет, ну есть сатанисты, вроде бы — пожала плечами Ниса — По крайней мере, о них в газетах пишут. Но, это ведь так, полудурки. Нарядятся в черное, может кошку повесят или там могилы поразбивают. Идиоты, одним словом. И, как правило, все малолетки — вырастают и дурь вся проходит.

— И все же — настаивала Ниса — Как с ними можно связаться?

— Понятия не имею — ответила Лена — Я с ними никогда не общалась, мне оно и без надобности. Хотя...

Лена ненадолго задумалась.

— Есть один парень — наконец сказала она — Олег его зовут, фамилию не знаю. Мы его за глаза Лешим называли. Вот он, вроде бы, говорил, что сатанист.

— А что он за человек?— заинтересовалась Ниса.

— Да парень как парень — пожала плечами Лена — Смурной какой-то, молчаливый. Про сатанизм он вообще говорит редко, иногда только по пьянке пробивает его на эту тему. Мы с ним познакомились случайно, привел его кто-то, я уже не помню кто. Ко мне клеился, даже трахнулись пару раз. Приходил часто, пока с Вадимом они как-то не поругались и тот ему рыло не начистил. С тех пор больше я его не видела. Вообще парень умный и, в общем, неплохой, только пить не умеет. Кстати, он и в истории шарит неплохо, тоже иной раз как напьется, начнет грузить — полный п...ц. Он, по — моему, даже в университет собирался поступать, на исторический, да что-то у него не сложилось. Так, что может он тебе и сможет что-то рассказать интересное.

-Ты можешь с ним связаться? — поинтересовалась Ниса.

-Да, где-то у меня его телефон был записан — пожала плечами Лена — Хочешь, позвоню сейчас?

-Нет, спешить не стоит — улыбнулась Ниса — Успеется. Пока же — она взяла Лену за подбородок и приподняла ее голову, заглянув ей в глаза — Пока мне не хочется говорить о делах — закончила она свою мысль, целуя Лену в губы.

Олег Демченко со стоном раскрыл глаза и мутным взглядом обвел все вокруг. Он лежал посреди скомканной кровати, в штанах и наполовину расстегнутой рубашке. Голова раскалывалась, во рту ощущался противный привкус, сильно саднило небо. С трудом Олег сумел принять вертикальное положение и сесть на краю кровати, уронив голову на руки. Все-таки не стоило вчера столько пить! Кто ему, в конце концов, этот Аркадьич? Не сват, не брат и не начальник. Даже не напарник, если уж на то пошло! Так какой-то слесарь, только и заслуг которого, что он работает с Олегом на одном заводе, будь он неладен. При воспоминании об опостылевшей работе, Олег скривился. С тех пор как он неудачно пытался поступить на исторический факультет Южгородского государственного университета — срезался на экзамене по английскому — ему не удалось найти лучшей работы, чем устроиться охранником на Южгородский завод по изготовлению подшипников (ЮЗИП) Љ2. Охранник, впрочем, это громко сказано — на самом деле Олег простой сторож. Стережет по ночам этот гребаный завод, чтобы не украли, не дай бог... тьфу, прости Люцифер! — эти подшипники. А днем сиди на проходной, выписывай пропуска, будто он не знает, что кому надо и так на завод проникнет и без всякого пропуска, работяги через запасную калитку проведут. Олег снова поморщился — сейчас с похмелья мир казался особенно омерзительным. Он работал на этом проклятом ЮЗИПе всего два месяца, но ему уже казалось, что всю жизнь. Его воротило от рабочих в замасленных робах, не способных связать и двух слов без мата, от мелочных придирок начальства, от бесконечных пьянок, которые ему время от времени приходилось посещать — не отрываться же от коллектива, — иначе сожрут. Вот и вчера — не хотел он идти на это празднование дня рождения Аркадьича, да напарник Юрий Федорович, седоватый мужик лет сорока пяти, уговорил. Мол, как же так, коллектив не уважаешь и все такое. По правде, сказать, Олег особо и не упирался, слишком мерзкой ему казалась жизнь вокруг, чтобы воспринимать ее в трезвом виде. В одном из цехов уже был накрыт стол, хотя, что там за стол, одно название — миска с квашеной капустой, банка соленых огурцов, тарелка с порезанной "Докторской" колбасой да хлеб, вот и вся нехитрая закуска. Она сразу же стала выглядеть жалко, когда на столе появился "гвоздь программы" — три литровых бутылки "Георгиевской" водки. Впрочем, внушительным этот "арсенал" выглядел лишь поначалу, вокруг стояло пятнадцать здоровых мужиков, привычных и не к таким дозам. Три бутылки опустели с почти рекордной быстротой, но это мало кого огорчило, кто-то предусмотрительно сбегал заранее в ближайший ларек, где из-под полы продавали "паленку" по сорок рублей. Нехитрое угощение к тому времени почти полностью исчезло, заедали какими-то огуречными огрызками, остатками капусты, запивали рассолом. Потом в чью-то "умную" голову пришла мысль взять еще две "баклашки" пива...

При воспоминании об этом Олег почувствовал, что его мутит. Он сорвался с места и бегом помчался в ванную. Проблевавшись, он прополоскал рот водой и посмотрел в зеркало, висящее над умывальником. На него глянула измученная бледная физиономия, с темными кругами под глазами. Длинные черные волосы в беспорядке разбросаны по плечам, на лице двухдневная щетина. Олег с отвращением отвернулся и на подкашивающихся ногах побрел обратно, полный ненависти к себе и к миру. Хорошо еще, что сегодня не надо идти на завод, они с Федорычем работали сутки через трое, а родители на работе, так что хоть можно отоспаться.

Едва его щека коснулась подушки, как послышалось противное пиликанье его сотового телефона. Олег с неохотой раскрыл глаза и с ненавистью посмотрел на стол, где изо всех сил надрывался аппарат. Кому еще он понадобился в это время? Если с работы, то пошли они нафиг, у него выходной! Поколебавшись, он все— таки взял телефон и недоуменно хмыкнул, завидев номер и имя абонента. А этой-то что надо? Скорей машинально он нажал на кнопку и поднес трубку к уху.

— Слушаю — буркнул он.

— Алле, Олежка, привет — послышался в трубке голос Лены — Что делаешь?

— Болею — хмуро ответил Олег.

— Да? А что с тобой?

— А как ты думаешь?— саркастически произнес Олег.

— Понятно, диагноз "перепил". Где же ты нажрался-то?

— На работе, где еще.

— С Федорычем небось?

— Не только. А ты что звонишь-то, а?

— Да вот, увидеть захотелось. Ты слышал, что с Вадимом случилось?

— Читал в газетах. Сочувствую — без всякой попытки сделать свои слова убедительными произнес Олег.

— Да, ладно, хорош болтать — рассмеялась Лена — Че ты-то его жалеть будешь? Мне, если честно, его тоже не жалко. Дудак он был, урод конченый.

— Я знаю — ухмыльнулся Олег.

— Ну, так ты придешь или как?

— Да нет, наверное — сказал Олег — Хреново мне, понимаешь?

— Так заодно и полечишься — бодро сказала Лена — У меня тут есть кое-что!

— Нда-а?— уже заинтересованно произнес Олег — А куда идти, к тебе?

— Нет, я теперь в другом месте живу — Лена назвала район.

— Куда-а-а?!— возмущенно простонал Олег — Нет, в такую даль я не попрусь. Счастливо оставаться!

— Ну, приезжа-а-ай — заканючила Лена — Тут кстати одна девчонка хочет с тобой познакомиться.

— Девчонка? Со мной?— озадаченный таким оборотом дела, переспросил Олег — А кто там еще с тобой есть?

— Больше никого, заверила его Лена. Олег прислушался: вроде бы действительно не слышалось ни отдаленных голосов, ни приглушенного смеха. Да и голос у Лены вполне трезвый, значит это не дурацкий розыгрыш очередной ее пьяной компании. С Леной его познакомил Федорыч, когда они по пьяни забрели в ее квартиру, где уже шел гудеж. Лена ему когда-то даже нравилась, но после драки с Вадимом, он зарекся ходить туда, да и сама девчонка больше не давала о себе знать. Может все-таки отказаться, от греха подальше?

— Приезжай — продолжала Лена — Девочка умненькая, кстати, тоже сатанизмом интересуется.

— Блин, достали! — не выдержал Олег. И дернул же его черт на какой-то пьянке сказать, что он сатанист. То есть, он-то этого не стеснялся, по глубокому убеждению Олега, любой разумный человек, рано или поздно должен прийти к такому мировоззрению, достаточно только без розовых очков поглядеть на окружающий мир. Но вот выслушивать идиотские вопросы и еще более идиотские рассуждения полуобразованных алкашей на эту тему, нет, это выше его сил! Какое-то время он терпеливо пытался объяснять, что сатанизм это не то, что о нем пишут в "желтой прессе", что он, Демченко, не вешает кошек, не приносит младенцев в жертву и не поджигает церкви. Олег даже пытался по памяти цитировать "Сатанинскую Библию" Антона Ла-Вея, потом плюнул на все это, поняв, что объяснять этим что-либо бесполезно. После, когда разговор заходил о сатанизме, он всегда старался переключиться на другую тему.

— Да, нет, правда — торопливо сказала Лена — И историей девочка интересуется, хочет чтобы ты ей что-нибудь рассказал.

— Кладезь достоинств, а не девушка — язвительно произнес Олег, на время забыв с кем разговаривает.

— Чего? — недоуменно протянула трубка.

— Спрашиваю, где же ты ее нашла, такую хорошую?

— Олег? — раздался вдруг в трубке незнакомый ему девичий голос — Приезжай, нам надо поговорить. Только быстрее, я не люблю ждать.

— Да ну?— произнес Олег — А ты кто, такая умная?

— Приезжай — повторила незнакомая девушка, после чего в трубке снова раздался голос Лены.

— Слушай, ну что за дела? Его две девчонки уговаривают, красивые между прочим, а он еще вы....ся. Приезжай, не пожалеешь.

— Что, она и вправду красивая?— недоверчиво произнес Олег — Ладно, куда ехать-то?

— Пиши адрес.

Огромный многоэтажный дом на берегу реки Куман — главного символа Южгородского края — Олег нашел не сразу. Пришлось поплутать в лабиринтах новостроек, прежде чем он увидел здание с нужным номером. Поднимаясь вверх на лифте, он напряженно думал, что Лене все-таки понадобилось от него. Ладно, если это очередная пьянка и Лене опять не хватает на пиво, долго он тут не задержится. А вообще, незнакомая девушка разговорившая с ним по телефону его заинтриговала — он сам не мог понять, почему. Ничего, на месте разберемся.

Дверь в названную квартиру его удивила, массивная бронированная, покрашенная под дерево, что-то не очень похоже на места, где обычно проводит время Лена. Он даже сверился с записанным у него на бумажке адресом — нет, вроде все правильно. Он позвонил и через некоторое время ему открыла симпатичная девушка, в которой он даже не сразу признал Лену. На ней были новые и судя по виду довольно дорогие зеленые брючки и блузка, тоже похоже не из дешевых. Впрочем, не так уж Олег и разбирался в женских шмотках.

— Привет, проходи — сказала Лена, пропуская его в прихожую. Олег вошел и слегка присвистнул — обстановка в квартире была богатой, чтобы не сказать роскошной. Это как же Лене удалось поселиться здесь?

— Она тебя ждет — сказала Лена и пошла вперед . Олег шел за ней все более недоумевая — это что еще за церемонии? И ведет себя Лена как-то скованно, что на нее совсем непохоже. Может она пошла в служанки к какой-нибудь богатой семье? Да нет, бред — кто ее возьмет?

— Эй, Лена — произнес он негромко — Что там за девка?

— Сейчас узнаешь — загадочно произнесла та и открыла дверь. Пожав плечами, Олег вошел.

Его взору предстала большая просторная комната, посредине которой стояла огромная кровать, застеленная темно-зеленым одеялом. На кровати спиной к нему лежала девушка, ладная и, что Олега, особенно заинтересовало — абсолютно голая. На стук открывшейся двери она даже не обернулась, явно увлеченная тем, что происходило на экране большого телевизора, стоящего в углу комнаты. Сейчас там показывали некоего седовласого господина в дорогом костюме, с трибуны, окруженной микрофонами, энергично что-то доказывающего невидимой аудитории.

— Лена, а это кто?— спросила девчонка.

— Это американский президент — ответил Олег, продолжая разглядывать незнакомку.

Девчонка перевернулась на спину и внимательно посмотрела на Олега, совершенно не смущаясь своего вида. Олег тоже с удовольствием рассматривал девушку — она была как раз в его вкусе. Краем глаза он заметил рекламный плакат "Другого мира" над кроватью, потом перевел глаза на кожаную одежду на спинке стула и усмехнулся — все ясно. Дочке богатых родителей стало скучно, и она решила поиграть в вампиров. Видимо и с Леной, она стала дружить, чтобы поэпатировать родителей, а та и рада стараться, как-никак к богатой семье подбирается. Ну, что же хоть какое-то развлечение — "протемнять" эту красотку в области сатанизма.

— Ты почитаешь Богов Тьмы — скорей утвердительно, чем вопросительно произнесла девушка.

— Смотря, что называть "почитанием" — пожал плечами Олег — Я не поклоняюсь Сатане, если ты это имеешь в виду. Сатана это не личность, это архетип — он посмотрел, как лицо девчонки становится все более недоуменным — Тебе, это, наверное, будет сложно понять.

— Ты думаешь?— девчонка как-то странно посмотрела на Олега — Может, объяснишь?

— Да нет, я все понимаю — усмехнулся Олег — Лет так пять назад я тоже был дьяволопоклонником, — верил, что Сатана реален, что он воюет против Бога, что есть Ад и все такое. Даже пытался какие-то ритуалы проводить. Сейчас я скорей понимаю это все как символы...хотя кто знает?— осторожно добавил он.

— Я не совсем тебя понимаю, произнесла странная девочка — Темные Боги — кто они для тебя?

— Я считаю, что Сатана это прежде всего развитие, без запинки произнес Олег, впрочем и его понимание у всех бывает разным. Всем надо с чего-то начинать — ты вот, например, наверное, еще года два назад и не думала о поклонении Дьяволу, верно?

-Олег — тихо рассмеялась девчонка — Хочешь узнать, что я действительно чувствовала два года назад?

С этими словами она вдруг резко поднялась и метнулась к Олегу. Тот инстинктивно отпрянул, видя каким страшным огнем блеснули глаза девушки. Холодные пальцы сомкнулись на его запястье, алые губы раздвинулись, произнеся несколько слов. В голове Олега словно разорвалась бомба, он закричал, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног и он падает куда-то во мрак.

Он лежал в кромешной темноте, лицом вниз, чувствуя, как сверху на него давит какая-то чудовищная тяжесть. Его объял слепой нерассуждающий ужас, он пытался хоть как-то перевернуться пошевелиться, но не мог — его запястья и лодыжки были словно к чему-то привязаны. Хотя нет, не привязаны — приколочены, отсюда и эта невыносимая боль при каждом движении. Всем телом он ощущал вокруг себя комья земли, осыпающиеся со стен его тесной и узкой темницы, даже не темницы — могилы. Он попытался закричать, но не смог — его рот был забит комьями грязи и чем-то напоминающим трухлявую древесину. Вокруг него слышались какие-то звуки, словно в толще земли, неведомые твари рыли свои норы, и его сердце вновь захолонуло от ужаса когда, он почувствовал, что и внутри его тела проделывают ходы невидимые черви, пожирающие разлагающуюся плоть.

Этот кошмар длился, ему казалось целую вечность, хотя на самом деле, наверное, прошли какие-то доли секунды, а потом он вновь увидел себя стоящим перед кроватью, на которой сидела девчонка и усмехаясь смотрела ему в лицо. Ее глаза были желтыми и с вертикальными зрачками, как у змеи или кошки.

— Ты видел, где пребывало мое тело — произнесла девушка — А хочешь посмотреть, где в это время блуждал мой дух?

И вновь все померкло перед его глазами, когда девчонка сказала еще несколько непонятных слов. Теперь он находился, как он почему-то решил — снова глубоко под землей. Хотя на первый взгляд об этом ничего особенного и не говорило — унылая равнина, затянутая туманной дымкой, растворяющейся во мраке. Посредине равнины течет широкая река. Он присмотрелся — у одного из берегов стоит большая лодка, в которой сидит дряхлый старик. А перед лодкой — длинная процессия, передние члены которой давали старику какие-то монеты и потом садились в лодку. Что-то в этих людях показалось Олегу странным, он присмотрелся и чуть не задохнулся от ужаса — тела участников процессии были полупрозрачными, а лица — потухшими и невыразительными. Олег, наконец, понял, куда он попал.

Откуда-то издалека послышался протяжный вой, которому, вразнобой ответил целый хор собачьих — или волчьих?— голосов. Он увидел как встрепенулась призрачная очередь и на их лицах впервые появилась какая-то эмоция — страх. Откуда-то из темноты вдруг выскочил огромный зверь, показавшийся Олегу размером со льва. Но это был всего лишь пес — хотя об этом Псе уже давно забыл мир смертных. Три огромные головы, оскалившиеся чудовищными клыками, с которых капала желтая пена; густая грива, где вместо волос были живые змеи с шипением раскрывавшие зубастые пасти, длинный хвост, оканчивающийся сверкающей красными глазами головой дракона — обо всем этом Олегу приходилось читать в древних преданиях, которые он привык считать наивными сказками. Вслед за этим чудовищем появились и другие — огромные черные собаки с пылающими красными глазами, крылатые драконы бесшумно скользящие над землей, какие-то существа — вроде голых женщин с ослиными ногами. А вслед за ними из туманной дымки появилась и предводительница этой жуткой процессии — высокая женщина в черном, с тремя лицами. Вокруг ней пляшут и хохочут другие женщины в развевающихся черных одеяниях. Среди них Олег увидел и ту, с кем он разговаривал сегодня, считая ее лишь избалованной малолеткой.

Картина изменилась — теперь глазам молодого сатаниста предстал обширный темный зал, чьи дальние своды терялись во мраке. А посреди — два огромных трона, окруженных пылающими факелами. На одном из них сидит молодая женщина, с бледным, но прекрасным лицом, чье холодное совершенство не может принадлежать никому из смертных. На другом, — могучий воин в доспехах со страшным шлемом, напоминающем голову волка — если это вообще был шлем. Вот повелитель царства мертвых махнул рукой и тут же из-за спинки его трона вырвалась крылатая тень, помчавшаяся ввысь. А перед двумя черными тронами, с гордо поднятой головой стояла ОНА — и ее взгляд полыхал адским торжеством.

Олег видел пещеру, где среди обглоданных костей порождало чудовищ жуткое существо — до пояса красивая женщина, ниже — огромная змея. Видел пылающую пропасть, в которой рвется и изрыгает пламя закованный в цепи исполинский дракон, с сотней змеиных голов. Видел тайные убежища тех, кого древние называли Нюктой и Эребом — Ночью и Мраком. И много еще чего ужасного и удивительного созерцал Олег в мире, которое в его время называли преисподней, а в древности — Аидом и Тартаром.

Неожиданно виденья исчезли и он понял, что он опять оказался в своем мире, в комнате на десятом этаже самого обычного дома в своем городе. А перед ним на кровати по-прежнему сидит красивая голая девчонка и насмешливо смотрит на него большими синими глазами.

— Ну что, Олег?— как ни в чем ни бывало, поинтересовалась она — Ты по-прежнему хочешь уверить меня, что Темных Богов не существует?

Не говоря ни слова, Олег распластался перед кроватью. Ниса торжествующе улыбнулась и протянула к его губам стройную ножку

— Вижу, мы поняли друг друга — сказала она, глядя, как молодой сатанист покрывает поцелуями ее ступню.

Уже на второй день после того, как Олег впервые появился на пороге квартиры Лены и Нисы, Лена четко поняла, что становится третьей лишней. Ниса большую часть времени проводила с Олегом, который как мог, старался ей объяснить, что изменилось в этом мире, за почти две тысячи лет. Буквально часа общения с новым почитателем хватило Нисе, чтобы узнать о мире столько, сколько за все это время так и не могла ей рассказать Лена. Как выяснилось, Нисе удалось один раз вырваться из своего заточения, и хотя на свободе она провела одну только ночь, все же кое-что она узнала от украинской рабыни убежавшей от купившего ее татарского мурзы. Однако только благодаря Демченко, жрица смогла создать себе единую стройную картину, всей истории человечества — начиная с правления римских императоров и до наших дней. Последние интересовали ее больше всего, она часами расспрашивала Олега о современных странах и народах, о том, как возникли, кем они были в ее время и так далее. Олег неожиданно для себя выступил в роли лектора, рассказывал жрице о том, что знал, рылся в библиотеках, узнавая неизвестные ему факты, интересные Нисе. Он же сидел рядом с ней перед телевизором, помогая Нисе проникнуться всеми событиями происходящими в мире. Лене пришлось забыть о любимых сериалах. И вообще, она заметила, что Леший и Ниса откровенно тяготились ее присутствием, используя любой повод, чтобы выпроводить ее на улицу. В тех редких случаях, когда они нуждались в ней это была либо роль прислуги, либо сексуальной игрушки причем в основном для жрицы — Олег откровенно брезговал Леной. Однако и Ниса пока не допускала его к телу, словно что-то выжидая.

Лену все это начало тяготить. Она кляла себя последними словами, за то, что познакомила Нису с Лешим: почему-то ей казалось, что этот парень как бы не в себе и не сможет стать ей достойной заменой. Ошибка, впрочем, вполне простительная — общались ведь они в основном в пьяном угаре. Оказалось, что она недооценила Демченко — трезвый он был вполне адекватен, может, и не знал так хорошо городское "дно", как Лена, но для Нисы все это уже было и не так важно. Она и сама постепенно все лучше ориентировалась в чуждом ей мире. Кроме того, двадцатилетний сатанист обладал и еще одним ценным качеством, выгодно отличавшим его от Лены. Если та помогала Нисе из страха и иногда из собственной выгоды, то Олег был искренне предан и самой Нисе и ее страшным богам. После того, как у него прошел первый шок от осознания того, что все, что он считал лишь символами, на самом деле является пугающей реальностью, Демченко с энтузиазмом окунулся в изучение страшных тайн, которые приоткрывала перед ним Ниса. Он участвовал в темных ночных обрядах, которые проводила Ниса на кладбищах и на окраине города, доставал ингредиенты для снадобий жрицы, бегал за покупками. По ночам Лена не могла спать, прислушиваясь к непонятным и от этого еще более пугающим именам, которые глухо звучали из-за запертой двери кухни, где беседовали Ниса и Олег. Иногда ей казалось, что к этим голосам присоединяется и некто третий и тогда она забивалась под одеяло и мелко дрожала, мечтая о том, чтобы дожить до утра.

Лена понимала, что теперь она уже не нужна ни Нисе, ни тем более Олегу и они могут избавиться от нее в любой момент. Понадобится им, к примеру, жертва — и привет, пишите письма! Нет уж, Лена не такая дура, какой считают ее эти вурдалаки. В том, что они теперь практически не обращали на нее внимания, были и свои плюсы — Ниса практически не спрашивала, где и с кем проводит время ее бывшая помощница. Олег же тоже мало этим интересовался, считая, что она развлекается со своими друзьями с рынка, благо иногда это действительно было так. Однако Лена занималась не только этим — втихомолку она подала объявление о продаже своей квартиры, тем более, что Ниса, как-то вскользь обмолвилась, что этим давно было нужно заняться. Покупатель нашелся довольно быстро, но Лена не спешила информировать об этом Нису с Олегом, а те особо и не интересовались. Ей удалось в кратчайшие провернуть эту сделку, и уже в скором времени она оказалась обладательницей довольно приличной суммы. Кроме того, она припрятала те сто евро, которые они с Нисой в свое время забрали у убитых армян. И наконец — Лена знала, что Ниса не особо следит за своими деньгами, они лежат у нее не очень далеко и их можно взять в любой момент. Совсем недавно Олегу с жрицей удалось провернуть одно дельце, о котором они не особенно распространялись, но судя по скупым оговоркам — они ограбили завод, на котором работал Леший ( он уволился оттуда на следующий день после знакомства с Нисой), каким-то образом вскрыв сейф в заводской бухгалтерии.Полученные деньги, как поняла Лена, пойдут на покупку компьютера — Олег убедил жрицу в необходимости получения доступа к Интернету (чтобы объяснить ей что это такое, ему пришлось сводить ее в Интернет-кафе). Однако Лена была уверена, что она сможет найти этим деньгам лучшее применение. А Ниса себе еще достанет — у нее это получается все лучше и лучше.

Втихомолку Лена купила себе билет на самолет до Москвы — там у нее тоже были какие-то дальние родственники и она рассчитывала пересидеть в столице какое-то время, пока не решит, как жить дальше. В назначенный день все складывалось как нельзя лучше — вечером Ниса и Леший должны были удалиться для очередного ритуала и по всей видимости целую ночь их не будет в доме. А когда они придут, пока поймут, что случилось, — Лена уже будет очень далеко отсюда. Из вещей она решила ничего не брать с собой — пусть останется хоть какая-нибудь компенсация.

В назначенный час Лена скользнула в комнату Нисы и приподняла матрас ее кровати. Деньги там были — как и старые, так и те, что Ниса приобрела совсем недавно. Лена их быстро пересчитала — что же, совсем неплохо. Она сунула деньги в карман своих брюк и вышла из комнаты, предварительно позаботившись о том, чтобы не осталось и следов ее присутствия. Лена уже сделала несколько шагов в сторону прихожей, когда она вдруг услышала звук, от которого сердце у нее ушло в пятки, а кожа покрылась холодным потом — стук открываемой двери. Лена почувствовала что она словно приросла к месту, не в силах сдвинуться, когда увидела как в прихожую входит Ниса. Ей казалось, что еще немного и она упадет замертво прямо в прихожей.

Впрочем, Ниса не обратила никакого внимания на столь странное состояние Лены. Казалось, что ее голова была занята совсем другими мыслями, и это немного успокоило девушку.

— А, это ты — без особого удивления произнесла жрица — Уходишь?

От испуга Лена чуть не выпалила ей всю правду, но вовремя одумалась.

— Да, подружка пригласила на день рождения — нарочито небрежным тоном сказала Лена — Приду только завтра, скорей всего, во второй половине дня.

— Понятно — безразлично произнесла эллинка — Конечно, сходи, развейся.

— А ты почему дома? — набравшись храбрости, спросила Лена — Собирались же куда-то?

— Да рано еще, как выяснилось — объяснила Ниса — В том месте еще люди могут быть. Где-то через час надо выходить. Олег сказал прямо туда подъедет.

— Ясно — медленно сказала Лена изо всех сил пытаясь унять предательскую дрожь в голосе — Ну, удачи вам.

— Спасибо — произнесла Ниса — Ты кстати, когда уходишь?

— Да тоже через час-полтора — солгала Лена. На самом деле самолет ее улетал часов через пять, а до аэропорта, если на такси, тоже было не больше часа.

— Может, приготовишь, что нибудь — сказала Ниса — Чего-то я проголодалась.

— Конечно — сказала Лена с наигранной бодротой в голосе и отправилась на кухню. Открыла холодильник, достала оттуда большой полукопченый окорок и ломоть ветчины и стала нарезать сначала одно, потом другое, укладывая все на тарелку красивыми ломтиками. Закончив с мясом, Лена принялась нарезать хлеб. Мысли прыгали в голове с одного на другое, но Лена попыталась себя успокоить. Ничего страшного не произошло, говорила она себе, все даже к лучшему. У Нисы не возникло никаких подозрений, а завтра после ритуала они будут спать, как убитые, а когда поймут, что их обокрали...

— Можно я помогу? — послышался сзади вкрадчивый голос, и Лена вздрогнула, когда прохладные руки легли ей на талию.

— Да ладно, я и сама справлюсь, — забормотала Лена.

— Мы в последнее время так мало общались — мурлыкала Ниса, покусывая мочку уха Лены — Я была так занята и совсем забыла о тебе — ее рука скользнула в брючки Лены, вызвав у нее протяжный вздох — Я понимаю, ты можешь обидеться — второй рукой она вынула нож из безвольно разжавшихся пальцев Лены — Ты должна понимать, сказала она, вынимая руку из промежности Лены, хватая ее за волосы и задирая ей голову, чему Лена даже не сопротивлялась, что я всегда помню о тебе — закончила Ниса свою мысль, с силой проводя ножом по горлу Лены.

Сзади хлопнула дверь и на пороге кухни возник Олег. Он молча наблюдал за тем как, Ниса удерживает за волосы хрипящую воровку, из которой алым потоком вытекала жизнь.

— Видишь — Ниса засунула руку в карман брюк Лены и вытащила оттуда увесистую пачку — Хотела нас покинуть девушка. Не налегке, разумеется. Я давно узнала, что эта сучка продала свое жилье и собирается нас обокрасть, а потом сбежать.

— Да сколько волка не корми — кивнул Олег.

— Что?— непонимающе уставилась на него Ниса.

— Не обращай внимания, это поговорка. Что ты собираешься с ней делать?

— Ну что же — Ниса развернула голову Лены к себе и посмотрела в ее уже погасшие глаза, после чего со смаком поцеловала ее в губы — пусть эта шлюшка послужит нам напоследок.

С этими словами она ухватила со стола большую кружку и подставила ее под струю крови. Наполнив, она взяла другую чашку. Так она заполняла все, более— менее подходящие для этого емкости, пока, наконец кровавый источник не иссяк. Тогда жрица, презрительно отшвырнула тело в сторону. Несколькими ловкими движениями, освободившись от одежды, Ниса села на стол и взяла ближайшую чашку с кровью.

— Иди сюда — требовательно сказала она Олегу, одновременно выливая на себя жуткое содержимое чашки — на плечи, груди, живот. Ее тело тут же стало мокрым и блестящим. Олег подошел к ней, на ходу срывая с себя рубашку. Ниса взяла еще одну кружку и вылила ее на голову Олега.

— Давай — требовательно сказала она — Вылижи меня всю.

Задыхаясь от страсти Демченко, стал слизывать солоноватую влагу со столь вожделенного им тела. Он жадно пил кровь, стекавшую по ложбинке между грудями, покусывал окровавленные соски, потом спустился ниже, стараясь не пропустить не единого сантиметра. Сам не зная почему, он необыкновенно возбудился от этого "кровавого секса". Олег не контролировал себя, шумно дыша и возбужденно раздувая ноздри, он был похож на хищного зверя, как впрочем, и его повелительница. Вот язык молодого поклонника Темных Богов проник в пупок эллинки, выпивая оттуда желанную влагу. Потом он скользнул ниже, но тут уже Ниса оттолкнула его.

— Не так быстро, — улыбнулась она, откинувшись на локти и беря очередную чашку с кровью. Отпив из нее немного, она стала выливать ее себе на живот, одновременно притянув голову Демченко к своей промежности.

— Давай, песик — приказала жрица — Лакай!

Хрипло рыча, Олег повиновался языком подхватывая стекающие струйки. Вскоре он уже зарылся лицом между бедер Нисы, протягивая язык как можно дальше стремясь достать ускользавшие от него капли. Ниса мотала головой, почти рыча от удовольствия. Крепко зажав голову Олега между ног, жрица взяла еще одну кружку и, сделав из нее большой глоток, снова вылила ее на голову своего адепта. Наконец она забилась в сладостных конвульсиях, в то время как Олег жадно пил ее соки, смешанные с кровью.

Довольно улыбаясь, Ниса развела ноги и Демченко повалился на пол, тяжело дыша и хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Ниса не дав ему опомнится, скользнула вниз и впилась в его окровавленные губы жадным поцелуем, потом принялась спускаться вниз, так же жадно облизывая его тело как он только что делал с ней. Расстегнув молнию на его брюках, она извлекла оттуда член, после чего потянулась к столу и взяла оттуда очередную кружку с кровью. Обнажив головку, она вылила на нее любимый напиток и тут же обхватила губами, жадно втягивая тягучие алые капли. Взяв в рот до самого корня, она заставила Олега разрядится в нее семенем, смешанным с "живительной влагой". После этого она забралась на Олега сверху и устроила безумную скачку, время от времени наклоняясь, чтобы дать своему поклоннику слизать капельки, все еще стекавшие с ее грудей. Потом они устроили своеобразную игру — от тела несчастной Лены отрезались небольшие кусочки мяса, и любовники целовались взасос, стараясь выхватить этот кусочек изо рта партнера. Победивший проглатывал свой приз. Чаще всего побеждала Ниса, хотя иногда она специально поддавалась Олегу. Тот уже настолько был одурманен — запахом крови, сексом, вообще безумной атмосферой этой вакханалии, что и в этом находил какое-то извращенное удовольствие. Позже жрица сидела на столе, развлекаясь тем, что выливала остатки крови на свои ноги, а стоящий внизу на четвереньках Олег облизывал ступни, подхватывая стекавшие капли.

— Это не просто соитие — объясняла ему Ниса, жмурясь от наслаждения — между пальчиками не забудь. Это тоже обряд, хотя и своеобразный. Это испытание твоей преданности и одновременно укрепление ее. Что-то вроде побратимства, хотя нет — жрица задумалась — А, есть еще одно слово, более понятное тебе — причастие — Олег даже на время прекратил свое занятие, изумленно глядя на Нису — Да, я понимаю, как это звучит, но другое слово подобрать еще труднее. Теперь, я могу тебе больше доверять, хотя и не до конца. Но, я думаю, тебе, вряд ли захочется предать меня. Иначе...

Внезапно Олег увидел, как ноги жрицы потемнели, вытянулись, на них вдруг заблестели чешуйки. Вскоре Демченко с ужасом увидел, как возле его лица медленно извиваются два змеиных хвоста, которыми теперь заканчивались ноги Нисы ниже колен.

— Если ты все-таки решишься на это — продолжала жрица.

Один из хвостов вдруг обвился вокруг шеи Олега, чешуйчатые кольца сжались, заставив его захрипеть от удушья.

— То сильно пожалеешь — закончила она.

Скользкое тело соскользнуло с шеи Демченко. Тот уставился в пол, жадно глотая воздух. Когда он наконец поднял голову, перед его лицом были вновь босые ноги.

— Что ты остановился?— сказала Ниса, выливая себе на ногу последнюю чашку — Продолжай.

Труп Лены не остался бесхозным — Ниса была практичной девушкой. Остаток ночи и весь день она занималась тем что, гадала по внутренностям неудачливой воровки, отделяла плоть от костей, особое внимание, понятное дело, уделяя черепу. Выдавливая последние соки из истерзанного тела, Ниса приготавливала какие-то колдовские снадобья, которые она смешивала с настоями из трав. Олег ассистировал ей, копался в человеческих потрохах, отскабливал кости от мездры, собирал свернувшуюся кровь и растирая ее в порошок, смешивал ее с колдовскими отварами. Какого-либо страха или отвращения он при этом не испытывал, после кровавой оргии в мозгах Демченко что-то переключилось, на что, по-видимому, и рассчитывала Ниса. Когда же они закончили, кухня напоминала мясницкую, везде валялись части расчлененного тела, зато на полках холодильника выстроились бутыли и пузырьки, заполненные темными жидкостями, а на столе аккуратной стопкой лежали фаланги пальцев, выскобленный и отмытый до блеска череп, а также еще несколько костей.

-Это — Ниса показала на разбросанные по полу куски бесформенные куски плоти — уберешь в холодильник. Не бойся, там это мясо не залежится. А потом вымоешь пол.

Олег грустно вздохнул, глядя на все еще необъятное поле работы, что не ускользнуло от жрицы.

-Давай веселей — усмехнулась она — А потом приходи в спальню. В ближайшие несколько дней я покажу тебе еще несколько приемов.

Олег был уже морально готов к тому, что все это мясо, сложенное в холодильнике Ниса использует для пропитания. Однако к его облегчению, выяснилась, что столь необычная диета предназначалась кое-кому другому. Уже следующей ночью, они с жрицей пошли на Северное кладбище, захватив с собой сумку с несколькими кусками мяса. Их Ниса скормила вызванному ею чешуйчатому крылатому демону, как плату за некоторые сведения. На следующую ночь уже другого демона вызывал сам Олег, правда в одной из комнат и под наблюдением Нисы. Он думал, что он достаточно навидался за время общения с колдуньей и все же ему стоило огромных усилий стоять спокойно, когда его протянутую руку обнюхало безобразное чудовище, похожее на помесь свиньи и крысы и раздвоенный язык начал выхватывать с раскрытой ладони кусочки человеческой печени.

— Молодец — сказала ему Ниса, когда ритуал закончился — Я вижу, что и впрямь нашла себе хорошего помощника.

Ритуалы в квартире, к сожалению, пришлось прекратить — соседи при каждом удобном случае выражали Олегу с Нисой свое недоумение и недовольство доносящимся из-за стен странным звукам и еще более странным запахам. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, все ритуалы, кроме самых безобидных, решили проводить за пределами дома — на кладбищах, на берегу Кумана, на пустырях. Олег обязался, как следует порыскать по окрестностям Южгорода в поисках подходящих мест для совершения обрядов.

Дневное же времяпровождение Нисы не отличалось особыми ужасами — она по-прежнему старательно изучала время, в котором ей довелось очнуться. Они все таки купили компьютер, с подключением к Интернету, после чего объем получаемой Нисой информацией возрос в разы. Читать всевозможные статьи приходилось Олегу — давая к тому же соответствующие комментарии. Ниса без особых усилий понимала обращенную к ней устную речь, но вот письменные тексты на чужом языке ей пока давались с трудом. Демченко не понимал, зачем эллинка тратит столько времени на все эти статьи и учебники, которые пересказывает он ей — ведь ночью она все равно вызывает демонов, которых вроде бы расспрашивает о том же самом.

— Глупенький — словно несмышленышу улыбнулась ему Ниса, когда Олег задал этот вопрос — Для того, чтобы узнать от духов все, что рассказываешь мне ты, их бы пришлось не только вызывать, но и вообще не отпускать из этого мира. Не один маг не может себе этого позволить, рано или поздно он на что-то отвлечется или его воля ослабнет и демоны разорвут его на части. Им ведь тоже неуютно в этом мире, они стремятся его покинуть как можно скорее. Поэтому днем ты рассказываешь, как изменился за это время мир материальный, а ночью демоны говорят, как эти изменения отразились на мире духовном.

Олег кивнул и больше подобных вопросов не задавал. Впрочем, с некоторых пор Ниса стала реже вызывать демонов, она чаще проводила какие-то гадания по звездам и по человеческим потрохам. Последний ингредиент достался ей случайно — после того как были израсходованы последние остатки человечины, на Нису, возвращающуюся с кладбища после очередного ритуала, напали трое отморозков, хотели то ли ограбить, то ли изнасиловать, то ли и то и другое вместе. Олег с ней на этот раз не пошел — ритуал требовал уединения. Так что он только к утру узнал, что случилось, когда Ниса притащила к дверям квартиры целый ворох человеческих внутренностей. Вместо мешка пришлось использовать куртку одного из неудавшихся насильников.

Прошло уже два месяца со времени знакомства Олега с Нисой, когда она сказала, что уже достаточно знает о современности, чтобы начать действовать.

— Этот мир забыл, что такое Страх — сказала однажды жрица, когда они сидели в ее комнате и смотрели телевизор. Показывали репортаж об очередном теракте — Вы все думаете, что то, что вы сможете сделать друг с другом — это и есть самое ужасное, вы поставили свои жалкие преступления во главу угла и думаете, что это и есть настоящее Зло.

— Да, сейчас мало кто понимает, что есть Тьма — согласился Олег — Думать сейчас вообще немодно.

— Я заставлю их задуматься — пылко произнесла Ниса — Люди вспомнят об Аиде и Тартаре, на землю вернутся древние чудовища и отблеск их красных глаз, как и в древние времена, заставит трепетать от страха трусливые сердца. Я заставлю их вновь с благовейным ужасом произносить имя Трехликой.

— И как ты собираешься это сделать?— недоверчиво произнес Олег.

— Я уже говорила тебе, что избрана Гекатой с самого рождения — произнесла Ниса — Я стала помогать кесарю Траяну, потому что он обещал мне открыто объявить подземных богов покровителями Рима. Я должна была сделать из империи царство Аида на земле. Ты знаешь, почему мне это не удалось.

— Да, я помню — кивнул Олег — тебя предали.

— Именно, Статира, верховная жрица Гекаты в Пантикапее — хищно загорелись глаза Нисы — Ну, с ней я уже поквиталась. Но ты можешь не бояться, того, что я сделаю с тобой что-нибудь плохое — тот случай научил меня ценить верность.

— Я поддержу тебя во всем, что бы ты не задумала — с жаром произнес Демченко — Но... я не понимаю, как ты собираешься добиться этого сейчас? Ты что, хочешь пробиться к власти в России?

— Нет — усмехнулась Ниса — не хочу. Ваша страна больна, причем больна смертельно.

— Почему ты так думаешь?— недоверчиво спросил Олег, в нем неожиданно проснулись какие-то остатки патриотизма.

— Потому что я умею узнавать волю Мойр — пояснила Ниса — Ты же знаешь, что судьбу человека можно узнать заранее, чуть ли не с момента его рождения.

— Конечно знаю — произнес Олег — По линиям на руке, по тому, как расположились звезды и так далее.

— Ну, да — согласилась жрица — хотя в ваше время, я смотрю, вокруг этого навертели всякой чуши. Но есть и другие, тайные и от того более верные способы. И они одинаково хороши, как для людей, так и для стран.

— Значит, Россия... — медленно произнес Олег.

— Обречена — закончила за него Ниса — Это уже витает в воздухе, я чувствую нетерпеливое дыхание Таната, ожидающего часа, когда он может препроводить миллионы теней во владения Аида. Я слышу, как радуется и сам повелитель Царства Мертвых — очень скоро его владения пополнятся как никогда. Даже тогда, две тысячи лет назад, я чувствовала, как над Римом стелется этот запах тлена и разложения. Траян еще мог вдохнуть в жилы Рима свежую кровь, но ему это не удалось. Над вашей страной я чую тот же запах смерти — только он в сотни раз сильнее. И уж извини, но я не вижу среди ваших правителей не единого, сравнимого с Траяном.

— Да уж — брезгливо поморщился Олег — кесарей у нас и впрямь нет. Тогда, что — Америка? Ее и так полмира считает царством Сатаны. Или Китай — говорят, это будущая сверхдержава.

Ниса отрицательно покачала головой.

— Ни одна из великих держав этого времени не станет Империей, о которой я говорю. Это или угасающие страны пресыщенные своим вялым гедонизмом, либо варварские царства, способные дойти только до определенной точки, чтобы потом начать падение. Моя главная ошибка была в том, что я слишком надеялась на уже существующие державы и их правителей. Больше я этой ошибки не повторю!

Ниса приподнялась с кровати, ее глаза сверкали, в голосе слышалась какая-то свирепая страсть. Олег опасливо посторонился, он уже достаточно хорошо знал жрицу, чтобы понять, что в этом состоянии она способна на все.

— Я сама — слышишь! — сама создам Империю! Империю мрака и теней, стали и крови. Государство в котором все снова будут чтить древних Богов, страну, которая станет земным подобием Тартара — для того, чтобы распахнуть врата Тартара подземного! Отсюда, с древних болот Меотиды начнется победоносное шествие Гекаты — Ниса уже кричала, по ее лицу стали пробегать странные судороги, зубы оскалились в жуткой улыбке. Олег понял, что надо вмешаться — неровен час Ниса на его глазах превратится в какое-нибудь чудовище.

— И как ты собираешься этого добиться?— осторожно спросил он жрицу — Учти страна у нас, может и конченая, но пока еще достаточно крепкая и "око государево" не дремлет. Да и людей ты на улицы под такими лозунгами не выведешь — большинство из них и понятия не имеет, кто такая Геката. А если и узнают, то все равно я сильно сомневаюсь, что ее имя может воодушевить их хоть на что-то.

Ниса, казалось, немного успокоилась — она откинулась на спинку кровати и спокойно улыбнулась.

— Начинать будем с малого, — медленно проговорила она — Кто правит этой провинцией?

— Провинцией? Краем в смысле?— Олег был немного озадачен такой постановкой вопроса — Ну, есть у нас губернатор, Андрей Плотников. Сволочь та еще! И Москве в рот смотрит постоянно.

— Это понятно — нетерпеливо произнесла Ниса — Но здесь у него же есть какая-то власть.

— Да я толком и не знаю — пожал плечами Олег, он не очень разбирался в тонкостях местного политеса — Ну, здесь есть что-то — экономика, там, курорты. Но все равно, он все делает по указке из столицы.

— Ну, это мы поправим — уверенно произнесла жрица — Как бы мне к нему подобраться?

Олег развел руками — в круг его общения никак не входил кто-то хоть отдаленно приближенный к губернатору.

— Думай, Демченко, думай!— сказала Ниса — Кто угодно, пусть хоть служанка в его дворце.

— У него не дворец, а здание администрации — машинально поправил Олег.

— Пусть в этой администрации, где угодно! Ну, не влетать же мне ему в дом на драконе, в конце-то концов?!

— Разве что Вика?— неуверенно протянул Олег — Она сейчас вроде бы в краевой газете работает.

— Что за Вика? — спросила Ниса.

— Журналистка, — ответил Демченко — Мы с ней общались год назад, я ей как бы интервью давал — Демченко желчно усмехнулся — Она тогда только начала пробовать себя в журналистике, печаталась в одной нашей газете. Ей надо было какой-то обличительный материал про секты написать, ну типа "по заказу РПЦ". Она решила придать статье видимость объективности, представить точки зрения представителей разных религий. А редактор ей и посоветовал найти где-нибудь сатаниста, как бы эксклюзив и все такое. Я уже и не помню, кто ей рекомендовал ко мне обратится, но так ничего пообщались, душевно, в кафе даже каком-то посидели. Такая фигня, правда, потом вышла. А недавно я случайно раскрыл нашу краевую газету, "Вести Кумана" и там увидел несколько статей под ее фамилией.

— И что это значит?— спросила Ниса, с трудом понимавшая, о чем идет речь.

— Так ведь, "Вести Кумана", это губернаторская газета — принялся объяснять Демченко — Они буквально каждый чих Плотникова отслеживают, наверное, уже зализали ему все. И, по-моему, одна из ее статей как раз была о каком-то губернаторском совещании.

— То есть она его видит часто — сообразила Ниса — Ты с этой Викой общаешься?

— Если честно, я давно ее не видел — Олег замялся — После того интервью — он замолк.

— Ну?— жестко спросила его Ниса — Что молчишь?

— По правде, сказать, я с ней еще встречался пару раз — смущенно сказал Олег — Гуляли по улице, опять же в кафе сидели.

— Она тебе нравилась?— усмехнулась жрица.

— Ну, да, очень нравилась. Девушка она симпатичная, меня, по-моему, года на три старше. Умная, веселая.

— Но она о тебе думала не так хорошо — Ниса насмешливо посмотрела в глаза Демченко.

— Да, сокрушенно кивнул он — Она девчонка ушлая, ей сторож завода и даром не нужен. У нас не было ничего, да и быть не могло — ей был нужен не парень, а мешок с деньгами.

— По-моему, ты ее оговариваешь — хмыкнула Ниса. — Сдается мне, она не захотела встречаться не только из-за этого.

От тебя не скроешь — покачал головой Олег — Ну да ее, конечно, отпугивал мой сатанизм. Но я тебя уверяю, если бы у меня были деньги, она бы эту боязнь поборола легко. А так...Какое-то время мы еще перезванивались, но она разговаривала с такой неохотой, что я понял, ловить больше нечего. Недавно узнал, что она сейчас встречается с каким-то жлобом из администрации.

— Отлично — потерла руки Ниса. Она глянула на морщившегося от неприятных воспоминаний Олега и со смехом хлопнула его по плечу — Да не дуйся ты так, думаю, я сумею разрешить твою маленькую трагедию. Я не ревнивая. Ты можешь с ней связаться?

— Ну, у меня есть ее сотовый телефон, но, по-моему, она его уже сменила — пожал плечами Олег — Можно посмотреть в газете телефон редакции, там наверняка подскажут.

— А у нас есть эта газета?

— Нет, но внизу есть газетный киоск. Сейчас сбегаю, куплю.

— Давай быстро — сказала Ниса — Покупай и звони.

— А что я ей скажу?— с сомнением произнес Олег.

— Говори что хочешь — решительно сказала жрица — Но она должна прийти сюда.

— Виктория, это тоже никуда не годится!— Анастасия Михайловна, главный редактор газеты "Вести Кумана", возмущенно потрясла несколькими листками, скрепленными канцелярской скрепкой — Заголовок казенный, текст тоже! Вы все-таки статью пишете, а не справку! Губернатор с ветеранами встречался, о здоровье спрашивал, подарки дарил. Текст должен был написан с душой, а не так как у вас — встретились, поздравили, разошлись. Хоть какую-нибудь живую деталь нашли, что-то вот такое, чтобы все прочувствовали. Учишь вас, учишь, а все без толку! Идите, переписывайте! И сделайте сейчас все нормально, а то гонорара лишу! — крикнула она уже вдогонку.

С трудом сдерживая ярость, стройная девушка ухватила листки со своим материалом и выскочила за дверь, едва удержавшись от того, чтобы не шваркнуть ею со всей силы.

— Что уела тебя наша грымза?— добродушно поинтересовалась секретарша Татьяна, толстая женщина средних лет. — Не огорчайся, она сегодня с утра на всех бросается. Что поделаешь, возраст. Ей давно на пенсию пора.

— Ей пора на электрический стул!— сквозь зубы процедила Вика. Быстрыми шагами она прошла к своему кабинету с надписью "Обозреватели", где, наконец, дала волю своим чувствам — хлопнула дверью так, что из соседних комнат выскочили остальные журналисты, чтобы узнать, что случилось. Татьяна заговорщески показала глазами на дверь редактора, после чего любопытные поспешили ретироваться — попасть под раздачу не хотелось никому.

Вика облокотилась об косяк двери и какое-то время стояла неподвижно, стараясь прийти в себя. Хорошо еще, что кроме нее в кабинете, никого не было — фотокор Андрей взял отгул, а коллега Вики, полная смешливая Алина была на редакционном задании. Немного успокоившись, молодая журналистка прошла к столу на котором стоял электрочайник и, налив воды, воткнула вилку в розетку. Сделав себе кофе она села за свой стол и ненавидящим взглядом уставилась на текст своей статьи, весь покрытый правками Анастасии Михайловны. Материал, как материал ничуть не хуже и не лучше тех, что уже много раз писала и сама Вика. Что тут можно написать нового, можно подумать губернатор первый раз с ними встречается? Вику тошнило от этого лицемерия, — когда здоровый сорокалетний мужик произносит заученные слова благодарности, украдкой смотря на часы. Как словно попугаи, за ним повторяют такие же заезженные штампы остальные чиновники. Да и сами эти ветераны, с их шамкающим натужным пафосом не вызывали у Вики никаких симпатий. Блин, ну как тут можно писать с душой, когда тебя воротит от всего этого мероприятия?

Вика раздраженно отхлебнула большой глоток кофе и тут же закашлялась — слишком горячий. Ей уже давно не нравилась эта профессия, которую она в свое время выбрала, вдохновленная примером отца — заслуженного работника печати, в прошлом редактора этой самой газеты. Уже в конце девяностых его вынудили отказаться от должности, однако пришедшая на его место замша Анастасия Пинчук, все же взяла только что окончившую журфак Вику. Работа была не особенно трудная, тем более что писать Виктория умела, хотя и не сказать, чтобы очень хорошо. Однако недостаток таланта с лихвой компенсировало природное обаяние, позволявшее Вике легко находить контакт с самыми разными людьми. Правда, по преимуществу мужского пола — с женщинами дело обстояло сложнее. Анастасия Михайловна, к примеру, придиралась к ней по любому поводу, распекая ее даже за незначительные ошибки, к остальным сотрудникам она относилась более снисходительно. Отец говорит, что эта "Настька" отыгрывается на дочери, за те случаи, когда ей самой влетало от главного редактора. Может это тоже сыграло свою роль, но Вика подозревала, что ей бы в любом случае не давали спуску, старой обрюзглой Анастасии Панчук вряд ли было приятно видеть рядом с собой красивую молодую девушку, неизменно пользующуюся успехом у мужчин.

Последняя мысль несколько приподняла Вике настроение, она встала перед зеркалом, критически разглядывая себя со всех сторон. На нее глянула молодая женщина с густыми рыжими волосами, большими зелеными глазами и пухлыми алыми губками, даже без помады выглядевшими весьма соблазнительно. Фигурка тоже ничего — тонкая талия, полная грудь, не очень большая и не очень маленькая, но без малейшей складочки под грудью. И ножки неплохие — может и не "от ушей", но по крайней мере мини-юбку одеть не стыдно. Разве только, что задница подкачала — по-крестьянски крепкая и широкая, она всегда немного смущала Вику. Но с другой стороны многим нравится, не отвислая, не ожиревшая. Повезло короче Паше, ее сегодняшнему парню, начальнику какого-то аналитического отдела в краевой администрации. Вика с нетерпением ожидала выходных, когда Павел обещал вновь свозить ее на море. Хоть отдохнет от опостылевшей редакции, понежится на солнышке, искупается. Вика аж сладко зажмурилась, представляя себе этот отдых. Плохо только, что этот Паша будет опять приставать к ней с предложением выйти за него замуж. Они встречаются уже с полгода и в последнее время все эти предложения стали особенно настойчивыми. И хотя Вика не чувствовала в себе особой тяги к семейной жизни, она видела, что в ближайшее время ей скорее всего придется сказать "да". Ну, а почему нет: Паша хоть не красавец, но и не урод, ее любит, жильем и квартирой обеспечен, правда ревнивый как черт — папа грузин, что тут поделаешь? Да и интеллектом не блещет, ну, так что же она не за мозги замуж выйдет. С кем поговорить уж она как-нибудь найдет. Зато, наконец, можно будет бросить надоевшую работу, сидеть дома, воспитывать детей... мдя. Мысль о детях пока не вызывала у Вики особого восторга, но ничего, потом, наверное, она привыкнет и к этому — Паша хотел не меньше трех.

От мыслей о будущем Вику отвлек телефонный звонок.

— Редакция — сказала она в трубку.

— Привет, Вика— ответил ей мужской голос.

— Привет — осторожно ответила Вика — А это кто?

— Не узнала? — усмехнулась трубка — Это Олег.

— А, ты — Вика поморщилась — Давно тебя слышно не было — тон ее не оставлял сомнений, что если и дальше не было б слышно, она не огорчилась — Что хотел?

— Ну, во-первых услышать.

— Ну, услышал?— несколько грубо сказала Вика — Это все?

— Что так сразу резко?— обиделся Олег — Я, может, соскучился.

— Слушай, Олег я думала, ты все понял. Мне не нравятся мальчики вроде тебя, извини, конечно, но это так.

— Боишься, что твой чинуша из администрации приревнует?

— А вот это и вовсе не твое дело — ледяным тоном произнесла Вика — Все, пока.

— Подожди, подожди — торопливо произнес Олег — Извини меня, пожалуйста, Вика, я конечно дурак. На самом деле я очень рад за тебя.

— Ладно, не завирайся — усмехнулась Вика, несколько смягчившись.

— Я тебе по делу звоню — продолжал Олег — Я тут познакомился с одной девушкой.

— Поздравляю — саркастически произнесла Вика.

— Да пока не с чем, ей только четырнадцать лет.

— Проблема — согласилась Вика. — Я пока не пойму, я-то причем?

— Так она вундеркинд или как там это называется. Поэтесса. Такие стихи пишет — Ахматова отдыхает.

— Ну, прям Ахматова. Да у нас этих поэтов сейчас...

— Ой, знаю я ваших поэтов — парировал Олег — Старперы, все еще в Совдепии живут. И пишут одно и то же уже двадцать лет — про любимый Южгород, про колхозные поля, про войну. А у нее действительно талант.

— Как ее зовут, твой самородок?— спросила заинтересованная Вика.

— Имя тебе ничего не скажет, ей наш Южгородский союз писателей — до одного места. Она напрямую в Москву свои стихи посылает, на международных конкурсах выступает, даже какие-то призы привозит. Короче не материал — конфетка. Надо бы с тебя еще денег снять, да уж ладно дарю, по старой памяти.

— Добрая душа — иронически сказала Вика — Только вот у нас редактор не очень любит истории про талантливых детей. Ей больше талантливых дедов подавай.

— Ну, раз в году можно ведь и изменить своим принципам — бодро сказал Олег — К тому же, ты можешь этот материал и в другую газету отдать — знаю, пописываешь и в "Вечерний Южгород" и в "Новую газету".

— Откуда ты у нас прямо все знаешь?— с усмешкой произнесла Вика — Ты там случайно не выдумал эту девчонку? Кто тебя знает, может, ты меня хочешь заманить куда-нибудь и в жертву принести?

— Ха-ха — ледяным тоном произнес Олег — Мы ведь с тобой уже говорили на эту тему. Ну, позвони своему другу, пусть с тобой приедет, если хочешь. Оба и убедитесь на месте.

Вика прикинула про себя — нет, вряд ли Олег изменился за это время настолько, что стал представлять какую-то опасность. Она вспомнила последнюю планерку — Анастасия Михайловна все канючила, что материалы у всех официозные, скучные, что надо побольше интересных людей.

-Думаю, обойдемся и без этого, — сказала она в трубку. — Ладно, куда ехать?

Поднявшись на десятый этаж Вика прошла к нужной двери и позвонила. Открыл ей Олег.

— Привет — сказала ему журналистка.

— Проходи!

— Ты что, себе квартиру купил — с любопытством спросила Вика, оглядывая коридор. — Что на вашем заводе стали большие деньги платить? Или может, это ты собственную контору ограбил?

— Ты как всегда остроумна — усмехнулся Олег — Проходи, она тебя уже ждет.

— Скажите пожалуйста, какая барышня — усмехнулась Вика — Так это ее квартира, что ли?

— Проходи — повторил Олег.

Пожав плечами, Вика прошла по коридору и вошла в комнату, на которую показал ей Олег. Вика зашла и с любопытством огляделась в поисках юного дарования. Ей почему-то представлялась некрасивая, бледная девочка, смущающаяся при каждом вопросе. Про себя Вика уже просчитала свое возможное поведение и то, что ей нужно будет говорить, чтобы разговорить эту вундеркиндшу. Однако действительность оказалось другой — перед ней на стуле сидела уже довольно взрослая девушка, во фривольном халатике, распахивающемся при каждом неверном движении. Темно-синие глаза бесцеремонно рассматривали Вику.

— Привет — сказала журналистка, стараясь разговором скрыть, неожиданно, откуда появившиеся смущение — Как тебя зовут?

— Ниса — спокойно произнесла девчонка.

— Ниса — это псевдоним?— поинтересовалась Вика.

— Нет — покачала головой Ниса, — меня и вправду так зовут.

— Ну хорошо — сказала Вика, не поверив ни одному слову. Ладно, хочет эпатировать— ее дело — Начнем интервью?

— С чего ты взяла, что мне это надо?— усмехнулась Ниса.

— Ну, а зачем я тогда приехала? — начала раздражаться Вика — Ты ведь хочешь, чтобы о тебе написали в газете?

— Нет — покачала головой девчонка.

— Как это нет?— ошарашено спросила Вика.

— Просто Олег подумал, что именно такое приглашение может заставить тебя прийти — пояснила Ниса — Нам с тобой надо кое-что обсудить. Хотя если тебе интересно — Ниса улыбнулась — я иногда действительно пишу стихи.

Вика затравленно оглянулась — у дверей стоял Олег и ехидно улыбался. Взгляд ее замер на Кейт Бекинсейл над кроватью, потом на муляже черепа на телевизоре. Блин, вот так влипла!

— Кстати, Олег, я ведь действительно звонила Павлу — стараясь сохранять спокойствие, произнесла Вика — И сказала ему куда еду. Я ведь понимаю, что крыша может съехать у каждого, а у тебя и подавно. Уже через час он приедет сюда, чтобы забрать меня. И он вам тут ноги из задницы повырывает, сатанисты сопливые.

— Сомневаюсь я что-то, что ты кому-то звонила — подал голос Демченко — Но если так и было — тем хуже для него.

— Подожди Олег — остановила его Ниса — Не надо пугать нашу гостью. На самом деле тебя никто не собирается, здесь удерживать — обратилась она к Вике. — Можешь уходить — она кивнула Олегу и он посторонился.

Вика опасливо посмотрела на обоих, потом перевела взгляд на дверь— похоже они не шутили.

— Погоди, это что, ты здесь командуешь?— обратилась она к Нисе — Вы оба шизанутые — убежденно произнесла она — Тебе Олег, это с рук на сойдет. Кипя от злости, она шагнула к двери — это же надо вырвать ее в такую даль, ради дурацкой шутки. Надо действительно сказать Паше, пусть приведет сюда пару амбалов.

-Иди — крикнула ей вдогонку Ниса. — Только вот куда ты пойдешь? Заниматься делом от которого тебя уже воротит? Писать идиотские панегирики людям, которых ты презираешь. Выслушивать придирки вздорной женщины, перед которой ты провинилась только тем, что молода и красива.

Вика остолбенела, потом медленно развернулась и ошарашено посмотрела на Нису.

— Откуда ты...— только и смогла выдавить она.

— Ты хочешь бросить эту работу — невозмутимо продолжала маленькая паршивка — Но что дальше? Выйдешь замуж за человека которого ты не любишь, не уважаешь и ценишь только за тугой кошелек. Не обольщайся, думая, что он этого не понимает. Как только вы поженитесь, ты можешь распрощаться со своей свободой, индивидуальностью, обаянием — всем за что тебя до сих пор ценят люди. Уже после первого ребенка твоя талия расплывется, ты превратишься в свиноматку, в разжиревшую корову, единственное предназначение которой — улавливать желания своего мужа. И ты знаешь, что это произойдет и боишься такой участи, но согласна на нее, потому что не видишь иного выхода.

— Стерва! — выдохнула Вика, глядя на Нису ненавидящим взглядом.

— Я могу помочь тебе избежать всего этого — сказала Ниса пристально глядя в глаза Вики — Но ты должна будешь помочь мне.

— Какого...Кто ты вообще такая?— почти крикнула Вика. Ниса обернулась к Олегу.

— Демченко, объясни ей, кто я.

— Она верховная жрица Гекаты из Боспорского царства — нудным лекторским тоном сказал Олег — Богиня мрака и колдовства избрала Нису, чтобы она установила ее культ по всей Римской империи, но жрецы завистники отравили Нису и она почти две тысячи лет пролежала под тем курганом, на котором сейчас стоит "Виктория". Сейчас Ниса очнулась и хочет завершить то, что она не успела сделать тогда. Вот такое объяснение, Вика, я надеюсь, тебе уже стало легче.

Журналистка растерянно переводила взгляд с Олега на Нису и обратно. В голове ее царила полная сумятица.

— Вы оба свихнулись от своей чертовщины — наконец сказал она и метнулась к двери. Но едва она взялась за ручку, как та вырвалась из ее пальцев и дверь с громким стуком захлопнулась. Вика дернула — раз, другой — бесполезно.

— Откройте — сказала она, с трудом пытаясь скрыть дрожь в голосе — Откройте, иначе...

— Разве тебе Ниса уже не доказала? — спросил Олег.

— Что доказала?! — уже не сдерживаясь заорала Вика — Только то, что у вас съехала крыша и больше ничего!!! Обо мне мог рассказать ей и ты! А я не верю в ведьм, понятно тебе?! Вот пусть она превратится на моих глазах в осла или там, козла, тогда я поверю!!!

— Как мне уже надоело доказывать каждому в этом городишке, кто я есть! — раздраженно сказала Ниса — Ладно, сделаю это еще раз, но уж теперь Вика, пеняй на себя. В козла говоришь?

Она резко встала со стула, так что он покатился в сторону. По ее лицу пробежали судороги, глаза внезапно налились кровью и словно увеличились в размерах. Кожа Нисы потемнела, сквозь нее вдруг стали прорастать густые черные волосы.

— Великий Пан жив!— с трудом произнесла Ниса, изменившимися губами. — И ты будешь первой кто впервые за столько веков узнает на себе его силу.

С расширившимися от ужаса глазами смотрела Вика на то, как тело Нисы претерпевает дальнейшие метаморфозы. Под кожей перекатывались желваки, девушка росла во все стороны, становясь чуть ли не в два раза выше. Во рту блеснули острые зубы, сквозь густую гриву волос проросли маленькие тонкие рожки. Синий халатик затрещал и порвался, обнажая чудовищное существо в которое превратилась Ниса. Не только Вика, но и Олег с ужасом смотрели на монстра, причудливым образом сочетавшего в себе мужские, женские и звериные черты. Лицо девушки, правда, изменилось не до неузнаваемости, парадоксальным образом даже сохранив часть былой привлекательности, несмотря на вытянутые скулы и острые зубы. Тело стало крепким и мускулистым, словно у какой-нибудь культуристки, плечи раздались, полным грудям могла позавидовать и Памела Андерсон. Живот стал похож на вымощенную булыжниками улицу и выглядел крепким как камень. Руки Нисы превратились в когтистые лапы, мускулистые ноги заканчивались копытами. Но самое яркое свидетельство произошедших с Нисой изменений находились у нее между ног — теперь там гордо вздымался могучий орган, от страха показавшийся Вике размером с бычий.

"Великий Пан — мелькнуло в голове у Олега — Бафомет!"

Вика с ужасом глядела на приближающегося монстра, чей возбужденный член и безумный взгляд ясно свидетельствовал о его дальнейших намерениях. Дрожащими руками она нащупала у себя на груди золотой нательный крестик и, зажмурившись, выставила его перед собой.

— Именем Господа нашего, Христа!!!— завизжала она. — Сгинь, пропади!!!

Чудовище остановилось, из его полных алых губ послышались хрюкающие звуки похожие на смех. Вика почувствовала в своих пальцах вместо холодной твердости металла что-то живое, извивающееся. Она подняла глаза и с отвращением увидела в своих пальцах толстого белого червя.

Несмотря на свой страх, Олег все же нашел в себе силы усмехнуться. Однако, перехватив мимолетный взгляд Нисы, он тут же передумал смеяться. Воспользовавшись тем, что она снова отвлеклась на сжавшуюся в комочек и дрожавшую от ужаса Вику, Демченко бочком проскользнул к двери и выскочил наружу, благо дверь вновь стала открываться. Он, конечно, полностью предан жрице и верит, что она его тоже уважает и ценит, но...рисковать не стоит.

Звук хлопнувшейся двери заставил Вику выйти из оцепенения — она вскочила на ноги и метнулась к двери. Но черный (сатир? сатиресса?) одним прыжком прыгнул к ней, ухватив журналистку за волосы и легко отшвырнув ее в дальний угол. Вика упала на четвереньки, больно ударившись коленями. Она попыталась подняться, но тут же замерла, когда тяжелая лапа легла ей на спину, придавив к земле. Острые когти прошлись по нежной коже, пропахивая кровавые полосы и разрывая в клочья дорогую блузку. Другой лапой монстр сорвал с Вики юбку, вместе с колготками и трусиками. Перепуганная девушка услышала за своей спиной возбужденное сопение чудовища, почувствовала его жаркое дыхание. Взвизгнула когда морда чудовища ткнулась в промежность, обнюхивая там все. Затем горячий скользкий язык медленно прошелся у нее между ног, от ануса к клитору. Вика испуганно дернулась, в тот же момент почувствовав как ее тело внезапно пронзила острая волна наслаждения. "Господи, этого же не может быть на самом деле!"— истерично подумала она. Тем временем язык чудовища продолжал гулять по ложбинке между ее ягодиц, капая горячей вязкой слизью. Вика вскрикнула и попыталась вырваться, поняв, наконец, что ее ждет, однако в тот же момент она услышала у себя над ухом мерзкое рычание твари и в тот же момент острые зубы до крови укусили ее за ухо. После этого Вика боялась пошевелиться.

Внезапно она почувствовала, что слюнявая морда убралась и почти сразу в ее анус начало тыкаться что-то тупое и твердое, буквально раздирающее ее на части. Изо рта Вики вырвался истошный визг, она забилась в истерике, но несмотря на это монстр упорно продолжал вколачивать свое чудовищное орудие. Наконец он проник в нее полностью, после чего начал свои размеренные движения. С каждым новым толчком Вика скулила от боли, однако вскоре она почувствовала приятную истому, охватившую ее измученное тело. Девушка с изумлением и страхом осознала, что это начинает ей нравится. Из глаз ее лились слезы, но крики боли уже сменялись похотливыми стонами, теперь она сама подмахивала движениям гигантского поршня, упорно таранящего ее сзади. Может это было временное помешательство, но Вике казалось, что жуткий фаллос двигается в ней сам по себе, сокращаясь и извиваясь словно вползающая змея. Она выгнула спину, чувствуя, как по ней елозят налившиеся груди чудовища и, громкими криками подбадривала его. С торжествующим рыком зверь начал извергать в нее струи горячего семени. Вика вся затряслась, из ее закушенных губ вырвался пронзительный вопль и она обмякла, все еще продолжая ощущать в себе неведомое чудище.

Когда она очнулась, то по прежнему лежала в углу, ощущая сильную боль в заду. На кровати перед ней сидела Ниса в своем настоящем обличье и насмешливо смотрела на изнасилованную девушку. Заметив, что Вика пришла в себя, она быстро подошла к ней и присела на корточки.

— Ты прелесть — сказала она, ласково потрепав Вику по щеке — Я конечно могла поступить с тобой нежнее, но мне показалось, что так будет убедительней... К тому же, такое богатство — она похлопала журналистку по пышным ягодицам — я просто не могла удержаться. Ладно, ты пока полежи отдохни, а мы потом поговорим.

С этими словами она быстро вышла из комнаты. Вика превозмогая боль, с трудом поднялась и подошла к зеркалу. Ее глаза были полны слез, на лице виднелись черные разводы от потекшей косметики. В голове царил полный хаос — еще каких-то сорок минут назад, она была уверенной в себе молодой женщиной, искренне убежденной в том, что она знает, как устроен этот мир. Сейчас — сейчас ее изнасиловало в извращенной форме какое-то непонятное существо и что самое страшное — ей это понравилось. Это был кошмар, и она совершенно не представляла как ей жить с этим кошмаром дальше. Как она покажется на глаза Павлу, сможет строить какие-то планы на будущее и все такое.

Позади нее раскрылась дверь и в зеркале она увидела, как в комнату зашел Олег. Он подошел к Вике и хотел погладить ее по волосам, но та резко отстранилась.

-Она живет по своим понятиям — после некоторой паузы произнес Олег — Наши правила кажутся ей смешными и нелепыми, потому что они человеческие. А она — уже не человек. По-моему, она и в античности плевать хотела на общество, а сейчас — так тем более.

— И что теперь?— зло сказала Вика — Она может творить все, что ей вздумается?

Олег пожал плечами.

— Она, наверное, считает, что да. Впрочем, насколько я успел заметить, она старается не делать своим людям ничего, что на самом деле не было бы им приятно. Вот ты, скажи, тебе совсем не понравилось?

— Конечно, нет — сказала Вика и отвернулась, чтобы Олег не заметил как она покраснела — Ты больной, если думаешь иначе. И кстати, я не из ее людей.

— Пока нет — сказал Демченко — Но она редко ошибается. Вообще десять из девяти девушек, с которыми бы произошло то, что с тобой сегодня, уже сошли с ума. То, что ты вроде осталось нормальной, доказывает, что она не ошиблась и сейчас.

— Где ты ее вообще нашел?— невольно спросила Вика.

— Она сама меня нашла — краями губ улыбнулся Олег — Она всегда находит тех, кто ей нужен. Ну, подумай сама — что ты теряешь? Только не надо говорить о том, что тебя изнасиловали и все такое. Не какой-нибудь пьяный Вася, тобой попользовался — девочка, красавица, умница, аристократка в черт знает каком поколении.

— Думаешь от этого легче — усмехнулась Вика — А если бы она тебя так? Небось, сразу бы по-другому запел?

Олег проигнорировал последний вопрос.

— Можно подумать, тебе с этим Пашей приятно трахаться. Я тебе еще раз говорю: у нее свои понятия и плевать она хотела на все твои обиды и переживания. Да и что ты сможешь с ней сделать? В милицию сообщишь? В ФСБ? Ты, может, уже поняла, что ей это фиолетово? Ну, меня ты еще можешь посадить, а ее...— Он усмехнулся — А с предателями она поступает жестко — Он кивнул на череп, стоящий на телевизоре — Думаешь искусственный? Зря.

— Я ее еще не предавала, между прочим, — сказала Вика — Я о ней вообще ничего не знала и знать не хотела. Это ты меня сюда заманил.

— Блин, ну что ты ломаешься, в конце-то концов — вспылил Олег — Ну, поимела она тебя, можно подумать, тебе это впервой.

Вика вспыхнула и залепила Демченко пощечину. Тот потер алеющий отпечаток ладони и усмехнулся.

— Ладно, заслужил. Но, смотри такой шанс выпадает раз в жизни и то — одному человеку из миллиарда. У Нисы большие планы и она никогда не забывает тех, кто верен ей. Подумай сама, — она чуть не прорвалась к власти в Римской империи, ей не было равных уже тогда, когда магов и колдунов было пруд пруди. Представь, чего она добьется сейчас, когда у нее нет достойных соперников.

Вика задумалась — это звучало убедительно. Похоже, она и впрямь выиграет, если примет сторону этой Нисы. Но с одним условием...

— Я в принципе, не против секса с женщинами — сказала она — Но вот такие чудовища меня совсем не возбуждают.

Олег усмехнулся.

— Согласен. Меня, откровенно говоря, это тоже испугало. Попробую ей объяснить, что так лучше не делать.

Дверь распахнулась и туда проснулась улыбающаяся мордашка Нисы.

— Все секретничаете? Пойдемте лучше перекусим, у меня от всего этого жуткий аппетит разыгрался. Я уже и мясо порезала.

— Надеюсь, не человеческое?— пошутил Олег, и даже Вика улыбнулась.

Со своим парнем Вика в этот день так и не встретилась. Пришлось позвонить ему на сотовый и выдать наспех придуманную историю о какой-то срочной командировке. Судя по голосу, Павел ей не особенно поверил, однако сейчас Вике было не до его переживаний — гораздо больше ее заботило, как ей общаться с Нисой. Она боялась ее, хотя эллинка вела себя с ней на редкость вежливо и предупредительно, всячески подчеркивая свое расположение. Со стороны, могло показаться, что жрица чувствует себя виноватой перед Викой и хочет как-то загладить свою вину. Однако Олег уже достаточно хорошо знал Нису, чтобы понять что ничего подобного она не испытывает, а вся ее учтивость лишь своеобразная игра. Холодный душ, горячий душ... Из Нисы мог бы получиться неплохой психолог.

Олег достал из холодильника припасенную бутылку коньяка, который пила в основном журналистка, стараясь снять стресс. Естественно, она не знала, что в этот коньяк Демченко заранее подмешал одно из Нисиных зелий. Уже через час Вика полностью отошла от пережитого, громко жаловалась на жизнь, смеялась анекдотам, которые старательно травил Демченко и даже начала приставать к Нисе. Кончилось это тем, что расшалившиеся девушки отправились в ванную, откуда Вика вышла со смущенной улыбкой на вспухших губах и тут же завалилась спать. Ниса тем временем готовила на кухне какой-то очередной отвар из разных трав, с добавлением желчи крысы, глаза тритона и кусочка человеческой селезенки. Когда утром Вика проснулась, жрица вручила ей пузырек, в котором плескалась темная жидкость.

— Плеснешь это в питье или еду своему другу — посоветовала она журналистке — Увидишь, будет как шелковый.

Вика с благодарностью приняла этот дар и тут же откланялась — ей надо было спешить на работу. С тех пор она уже приходила каждый день. Теперь, когда первый шок прошел, она уже поняла свою выгоду от знакомства с Нисой. Хотя она и не проявила такого энтузиазма в приобщении к культу Гекаты, как Олег, тем не менее Вика принимала правила игры, навязанные Нисой. У нее даже пробудился какой-то интерес к этой религии — особенно когда выяснилось, что от нее есть реальная польза. А уж за Пашу, она была и вовсе Нисе благодарна. Он теперь и впрямь превратился в вялого подкаблучника, не спрашивал когда и куда она пойдет, не доставал звонками, тихо и скромно ожидая пока она соизволит позвонить. В то же время, он стал гораздо щедрее. Ниса сказала, что это зелье надо будет подмешивать парню раз в три дня и предупредила, что при таком потреблении он уже через пару лет может умереть. Но Вика лишь беззаботно махнула рукой, — что там еще будет через два года? Жить надо здесь и сейчас!

Днем она постоянно просвещала Нису — о губернаторе, о том где и когда его можно увидеть, рассказывала все известные ей слухи и сплетни. Пару раз, воспользовавшись протекцией Павла, она провела Нису в здание администрации и показала ей там все что смогла. Однако самого Плотникова им застать не удалось — он отбыл на какую-то сельскохозяйственную конференцию в Амстердаме.

— Говорят, он вернется через неделю — сообщила Нисе журналистка — Тогда Плотников соберет пресс-конференцию, на которой будет рассказывать о своей поездке. А через несколько дней после этого будет праздник урожая, где он тоже обязательно должен быть.

— А ты там будешь?— спросила Ниса, внимательно смотря в глаза Вике.

— Не знаю — поежилась она — если меня туда направят. Это же не я решаю — редактор.

— Сделай так, чтобы отправили тебя — жестко произнесла Ниса — Это надо делать как можно быстрее. Достанешь мне какую-нибудь вещь вашего губернатора — лучше, чтобы на ней были какие-нибудь частицы его тела — волосы, пот, кровь — что угодно.

— Думаешь это так просто?— хмыкнула Вика — У него же охрана.

— Это твои проблемы — отрезала Ниса.

— Почему ты сама не можешь этим заняться?— спросила Вика и тут же поняла, что сморозила глупость — глаза Нисы изменили свой цвет, она зло глянула на испуганную журналистку.

— У меня есть более важные задачи — ледяным тоном сказала она — А тебе пора бы и начать оправдывать мое доверие.

Вика торопливо закивала.

А Ниса и впрямь сейчас была занята другими делами. Чуть ли не каждую ночь она пропадала на кладбищах, выбирая теперь не городские, а какие-нибудь станичные, как правило, давно заброшенные и непосещаемые. Олега она с собой брала редко — чаще всего она действовала в одиночку. Олег же временно остался не у дел, по ночам самостоятельно изучая те обрывки магических текстов которые он записал со слов Нисы. В дневное время он больше спал, лишь иногда выбираясь из дома.

Однажды вечером Олег вышел покурить на балкон. Уже стемнело, на небе взошла полная Луна и высыпали крупные звезды. Демченко машинально произнес слова ритуального приветствия ночному светилу — одному из воплощений Трехликой — потом загрустил. В последнее время ему было довольно скучно. Как-то незаметно для себя он уже привык к этим ночным обрядам, — свисту ветра в кронах деревьев, шепоту безликих демонов пляшущих в изменчивом свете Луны, отблеску костров в черной воде. А главное, к Нисе, истинная сущность которой раскрывалась как раз во время таких ритуалов. Когда она стоит, обнаженная, посреди старых надгробий или на поляне среди могучих дубов, читая свои заклинания, а ее глаза светятся яростным синим пламенем — вот это да, вот это сила! А сейчас...

Он сокрушенно махнул рукой, повернулся чтобы бросить догоревший окурок, да так и замер. На перилах балкона на корточках сидела эллинка и насмешливо скалилась. Увидев, что она обнаружена, Ниса подмигнула ему и неожиданно нырнула головой вниз с балкона. Почти сразу почти перед его носом вертикально взмыло вверх некое черное крылатое существо — не то огромная летучая мышь, не то большая птица. Сделав круг над двором черная тварь, поднялась выше и рассекая крыльями воздух понеслось куда-то на юг.

На следующий день, когда Олег сидел на кухне и пил холодный чай, пришла Вика.

— Вот — она хлопнула об стол пачкой газет — Вы уже знамениты.

Олег без интереса посмотрел на последний выпуск "Вечернего Южгорода". Там, на первой странице был вынесен в "шапку" набранный крупными буквами заголовок "В ГОРОДЕ ПОЯВИЛСЯ МАНЬЯК-КРОВОПИЙЦА". Ниже шел подзаголовок " Тела двух убитых полностью обескровлены".

— Ну, признавайся — теребила его Вика — Твоя работа или Нисы?

— Делать вам, газетчикам, нечего, — нехотя ответил Олег — вот и придумываете всякую хрень.

— Слушай, ну чего вам стоит — сделать что-нибудь такое у меня на глазах — произнесла Вика — А я напишу потом статью, типа "Наш корреспондент чудом ускользнул из лап Южгородского кровопийцы". Это ведь сенсация!

— Ага, а потом тебя каждый день будут в ментуру таскать — ухмыльнулся Олег — Вот Ниса обрадуется.

— А мы сделаем с умом...-Вика осеклась на полуслове, завидев жрицу, стоящую на пороге кухни.

— Твои проблемы с работой мы решим — кивнула та . — Но позже. Олег, можно тебя на минутку.

Демченко встал и вышел в коридор. Ниса обернулась к нему, ее глаза горели восторгом.

— Я узнала! — громким шепотом сказала она — Теперь я смогу достать это.

— Достать что?— спросил Олег, тоже шепотом.

— Узнаешь сегодня ночью — заверила Ниса — Все эти ночи мне приходилось взывать к таким силам, что даже тебе нельзя было бы находится рядом со мной — это было бы слишком опасно. Но сегодня, ты поможешь мне обрести то, что считалось навеки скрытым от глаз смертных.

— Ты говоришь загадками — произнес Демченко.

— Ты все узнаешь — повторила Ниса — Сейчас мне нужна твоя помощь. Приготовь "кровь ламии" и "черного дракона". Третье зелье сделаю я сама.

— Хорошо — бодро ответил Олег, настроение его приподнялось. Он не знал, что именно они будут творить этой ночью, но зелья которые просила его приготовить Ниса, были самыми сильными из всех, что он умел делать. А значит, дело предстоит нешуточное.

Приготовление снадобий затянулось до глубокой ночи. Вика коротала время в другой комнате, смотря какой-то сериал по телевизору. Ночью, когда все уже было готово Ниса и Олег вышли на крышу. В руках у жрицы была сумка, в которую она положила три бутыли с зельями и большой острый нож. Одета Ниса была в синий халатик, который она сбросила едва ступив ногой на разбросанный по крыше гравий. Олег, как всегда с удовольствием окинул взглядом ее гибкое тело.

— Что уставился?— хмыкнула Ниса — Давай раздевайся.

— Что совсем?

— Совсем, совсем — сказала жрица. Олег пожал плечами и стал снимать с себя рубашку и джинсы, потом трусы. Вскоре он уже стоял голый перед Нисой, ежась от холодного ветра.

— Носки тоже снимай — велела Ниса. Когда он исполнил это приказание, она вылила отвар из одной бутылки себе на ладонь и брызнула в глаза Олега. Другим зельем она окропила все его тело.

— Homini natura delendam est! Reptilis volans in statu nascendi! — выкрикивала она.

Она произнесла еще несколько непонятных слов, окропляя Олега попеременно то одним, то другим зельем. По мере этого Демченко чувствовал, как с ним происходит что-то странное — все его суставы вытягивались и трещали, кости черепа стали мягкими и податливыми, расширяясь во все стороны. Челюсти становились длинными, ноздри — плоскими, зубы росли и заострялись. Олег чувствовал эти изменения каждой клеточкой своего тела, но боли не чувствовал абсолютно — он скорей с интересом прислушивался к своим ощущениям. Он глянул на свои руки — пальцы на них вдруг чудовищно удлинились, став чуть ли не длиннее его тела, между ними появились перепонки. Кожа заиграла в лунном свете красивыми переливами тысяч ромбовидных чешуек. Неожиданно Олег обнаружил, что теперь он может рассматривать себя со всех сторон — теперь с его длинной и гибкой шеей это не составляло особого труда. Скорее с изумлением, чем страхом он созерцал свое длинное чешуйчатое тело с острым гребнем вдоль хребта, извивающийся хвост со скорпионьим жалом на конце, огромные крылья как у летучей мыши.

— Красавец, красавец — произнесла Ниса, похлопав по холке могучего дракона в черной чешуе, растянувшегося поперек чуть ли не всей крыши . -Ну-ка, пригнись — Она легко запрыгнула на его спину, обхватив руками шею, и стукнула исполинского ящера пятками по бокам — Давай, взлетай.

Олег-дракон неуверенно взмахнул крыльями, раз, другой и почувствовал, что он действительно поднимается в воздух. Он замер в воздухе, слегка взмахивая крыльями, чтобы не упасть, потом осторожно стал подниматься выше.

— Что ты медлишь?— Ниса снова стукнула его, на этот раз сильнее — давай быстрее.

Рассекая воздух могучими крылами, дракон, стал подниматься ввысь, в усыпанное звездами ночное небо. Поднявшись на достаточную высоту, он окинул лежащий перед ним ночной город — сверкающий, переливающийся миллионами огней. Все чувства Олега обострились до предела, он слышал множество звуков, доселе ему неизвестных, его взгляд был способен различать мельчайшие предметы, несмотря даже на темноту, в ноздри ударило множество незнакомых запахов самым сильным из которых, был запах ДОБЫЧИ! Он чуял, что там внизу, под крышами многоэтажек прячутся уверенные в своей безопасности сотни мелких, слабых двуногих. Ему хотелось обрушиться на одну из этих крыш, пробить ее, подцепить кривыми когтями ускользающую в панике добычу, услышать, как хрустнут кости на его зубах, почувствовать на языке теплую кисловато-сладкую кровь. Желание это было настолько сильным, что крылатый монстр нырнул в проем между двумя домами, готовясь ударом своей вытянутой морды пробить ближайшее окно и ухватить там кого-нибудь из спящих теплокровных. Уже раскрылась пасть с огромными зубами, длинный язык в предвкушении облизал чешуйчатые губы.

Прильнувшая к его шее Ниса размахнулась и дала ему довольно сильный подзатыльник.

— Ты чего делаешь, идиот? Еще не хватало, чтобы ты устроил охоту в городе. Выберемся за город там и развлекайся.

Обиженно фыркнув, — Олег с восторгом отметил, что при этом из его ноздрей вырвались клубы дыма и язычки пламени — дракон поднялся выше. После чего развернулся и понесся в указанном ему направлении, все больше проникаясь этим волнующим ощущением полета. Его переполняли самые разные чувства — презрение к этим жалким бескрылым существам, ползающим среди пыльных камней, гордость и радость от осознания своей свирепой мощи, благодарность Нисе за то что она подарила ему это волшебное ощущение.

Из под носа вынырнула какая-то ошалевшая от страха ночная птица и он одним дыханием превратил ее в комок горящих перьев. Внизу мелькнула темная лента Кумана, в которой отражались луна и звезды. Повинуясь минутному капризу, крылатый ящер метнулся вниз, летя почти вровень с речной гладью и взрезая ее то одним, то вторым крылом. Веер брызг тут же накрыл Нису с ног до головы.

— Демченко, дурак!— обиженно крикнула промокшая Ниса и, не выдержав, рассмеялась — Я тебя, между прочим, не для твоего удовольствия превратила. Лети к морю, а то превращу обратно. Прямо здесь — многозначительно добавила она.

Присмиревший дракон вновь набрал высоту и, тяжело взмахивая крылами, помчался на юг. Ниса время от времени подсказывала ему куда именно лететь, однако вскоре перестала — он словно и сам знал дорогу, как будто его вел какой-то неведомый инстинкт. По дороге он все же не удерживался от небольших шалостей — поджигал верхушки деревьев, поля, какие-то стоящие на отшибе амбары или хлева — в общем, вел себя в полном соответствии с фольклорной традицией. Людские поселения он, повинуясь указаниям Нисы, облетал стороной, хотя когда они пролетали над горами, все-таки не удержался и поджег несколько домиков.

— Будешь отвлекаться — в крысу превращу!— пообещала Ниса.

Наконец впереди заискрилась множеством огней морская гладь и ящер начал снижаться. Однако Ниса удержала его

— Не торопись — сказала она — Я сначала хочу посмотреть на свой родной город.

Дракон мысленно пожал плечами — что ему жалко, что ли? Они пролетели немного к северу, и под ними раскинулся огромный приморский город. Сейчас он отмечал какой-то праздник — на набережной взрывались фейерверки, громко играла музыка, внизу прохаживались толпы горланящих прохожих, распевающих пьяные песни. Глядя на них, дракон вновь почувствовал голод.

— Нет, Олежка, не сейчас — тихо произнесла Ниса, сдавленным от ненависти голосом — Позже, позже мы с ним разберемся. Пока лети на юг.

Они сделали еще один круг над древней Горгиппией и крылатый скакун Нисы помчался дальше. Они летели над морским берегом, где горы подступали чуть ли не к самому морю, время от времени пролетая над скопищем огней — курортными поселками.

— Стой, — вдруг выкрикнула Ниса.

У самого берега, почти по колено в прибое шел парень с бутылкой пива в руке. Ноги его заплетались, он казалось вот — вот свалиться в бурлящую воду, но в то же время он еще находил время, чтобы в очередной раз приложиться к бутылке. Голову он так и не разу не поднял и поэтому не мог видеть огромной черной туши зависшей над ним..

— Поймай его — приказала Ниса и дракон обрушился вниз.

Молодой человек, вряд ли понял, что такое вдруг схватило его поперек туловища и с огромной быстротой выдернуло в небо. Он только раз икнул и тут же потерял сознание, обмякнув в когтях дракона. Тот уже опустил вниз змеиную голову и распахнул клыкастую пасть.

— Не вздумай — строго произнесла Ниса — Давай снижайся.

Олег послушно взмахивая крыльми стал опускаться к небольшой расщелине, поросшей густыми кустами. Из них к бушующему морю сбегал небольшой родничок. Швырнув свою добычу на песок, ящер опустился к самой кромке берега , с наслаждением ощущая на своем теле соленые брызги. Ниса легко соскочила с его спины и прошептав несколько слов, окропила его захваченным зельем. Через какое-то мгновение среди волн уже стоял голый человек, недоуменно озирающийся вокруг.

— Хорошего понемножку — сказала она — Оборачиваться слишком надолго — вредно, так и привыкнуть можно.

— Х-холодно — стуча зубами, произнес Олег.

— Ничего, костры разожжешь — согреешься — жестко сказала Ниса. — Видишь вон те скалы — она показала на несколько больших камней у самого края моря, напоминающих древние истуканы — Один костер разожжешь перед ними, еще два по бокам. Пошевеливайся!

Олег спешно стал собирать плавник и сухие ветки, сваливая их в три кучи в указанных местах. Набрав, наконец, достаточное количество дров, он, по ужу появившейся привычке хотел дыхнуть. Ниса ехидно улыбнувшись, подала ему зажигалку.

Наконец у моря зажглось три костра, чьи яркие отблески причудливо играли на черных волнах. Ниса подошла к пламени, зажженному возле камней, и встала, облокотившись рукой об самый большой валун.

— Проследи, чтобы этот не сбежал — не оборачиваясь, бросила она Олегу. Тот бегло осмотрел жертву и, убедившись, что тот еще долго не придет в себя, встал возле жрицы с любопытством рассматривая камни. Каждый из них обладал, казалось собственной индивидуальностью — один самый высокий и массивный напоминал человеческую фигуру, другой— слегка заостренный кверху — плавник гигантской рыбы. Был тут и плоский камень весь настолько причудливо выщербленный волнами и ветром, что напоминал какого-то осьминога или медузу. Огромные волны разбивались об эти камни, и в их шуме слышался чей-то вкрадчивый шепот.

— Что здесь было?— невольно спросил Демченко.

— В мое время, это был один из жертвенников морским богам — сказала Ниса — В Горгиппии, почитали многих богов, но больше всех — Посейдона, так как город жил морем. В Горгиппии было множество храмов Потрясателя земли, но самые страшные и тайные обряды жрецы проводили здесь, вдали от людских глаз. Здесь Посейдон почитался в его самом буйном разрушительном обличье, а вместе с ним почести воздавались титанам Океану и Понту.

— Воплощению этого моря — произнес Олег и Ниса согласно кивнула.

— Ты неплохо знаешь наши сказания. Я тоже принимала участие в этих обрядах — ведь Понт это дед Гекаты, а также Грай и Горгон, которые на самом деле — лишь иные лики Повелительницы Мрака. Однако это святилище — древнее эллинов, здесь скифы, а затем сарматы — при упоминании этих народов лицо Нисы болезненно скривилось — приносили жертвы своему богу моря, Тагимасаду. А до них были и другие народы, — те, что построили дольмены, и еще раньше — вплоть до легендарной Атлантиды. Здесь приносили жертвы Богам Пучины, под именами давно забытыми и проклятыми человечеством — Ниса вдруг обернулась к Олегу, ее глаза пылали — Я видела потрясателя земли в его подлинном обличье — которое заставило бы содрогнуться от ужаса тех, кто представляет его всего лишь бородатым мужем с трезубцем. Тогда бы они поняли, почему все дети Посейдона — чудовища.

— Великий Ктулху — произнес Олег.

— Что?— спросила Ниса.

— Один писатель, американец. Его звали Говард Лавкрафт — начал рассказывать Олег — Он писал об этом.

Ниса заинтересовалась, и Олег кратко рассказал ей о творчестве болезненного прозаика из Новой Англии. О зловещем затонувшем городе Р,лайхе, о чудовищном осьминоголовом Ктулху, что дремлет в морской пучине и видит сны, насылающие безумие на весь род людской. О Дагоне и порожденных им Глубоководных, полулюдях-полурыбах. Ниса очень внимательно выслушала Олега, а когда он закончил согласно кивнула.

— Да, он и вправду многое угадал верно. Такое бывает, когда слишком чувствительные люди невольно начинают воспринимать зов из Бездны. Но он зря доверил эти отрывочные знания бумаге — эти истины слишком ужасны, чтобы в них поверили люди. Я и сама долго считала, что Понт, Океан и Посейдон, это разные боги. Лишь беседы с жрецами Дагона, в Финикии открыли мне правду. А потом я узнала...Ниса резко прервала себя — Что-то мы заболтались. Тащи сюда пленника.

Олег метнулся к так и не пришедшему в себя пьянице и, пыхтя от натуги, подтащил его к валунам. Ниса достала бутылку с третьим зельем, которую она держала в руках все это время и обильно окропила им камни и бесчувственного человека. Затем она подняла вверх руки и начала нараспев произносить слова древнего призыва к морским богам. Хотя часть призыва была на греческом языке, а часть представляла собой дикую мешанину из языков и наречий различных народов, почему-то Олег хорошо понимал ее. До этого спокойное небо вдруг затянулось тучами, волны стали с особой яростью колотиться о скалы. Однако костер у древнего жертвенника не погас — напротив он стал еще ярче и сильнее.

— Посейдон, потрясатель земли, синекудрый, трезубцем вздымающий волны, я призываю тебя. Понт, именем внучки твоей, Гекаты, я несу к тебе зов мой. О вы все боги и гады морские услышьте мой зов в морской пучине. Фагимасад, приди и возьми то, что принадлежит тебе по праву. Себек, пусть твоя хищная пасть вновь почувствует вкус крови. Ллир, встряхни своей зеленой бородой и пусть волны твоего неистовства принесут мне то, что я желаю. Дагон, именем изначального Хаоса, я требую вернуть мне, то что принадлежит мне по праву. Прими же эту жертву, о Эгир и дай мне то, ради чего я пришла сюда.

С этими словами она достала из сумки свой нож и с размаху перерезала горло жертве. Алая кровь потоком хлынула в пенящуюся воду, в костер и на скользкие камни, красные брызги пены тут же заляпали и Олега с Нисой. Жрица отпустила свою жертву и тут же беснующиеся волны ухватили безжизненное тело, утащив его в пучину. Ниса в адском триумфе вскинула кверху руки и прокричала какую-то фразу, казалось состоящую из одних согласных. И беснующаяся стихия ответила ей. Сквозь грохот волн послышался протяжный тоскливый вой, нарастающий, становящийся все громче — словно целое стадо китов, мчалось сейчас к берегу, чтобы покончить с собой, разбившись об острые камни. Внезапно этот вой сменился раскатистым злорадным хохотом, от которого Олегу показалось, что он оглох. Волны бились скалы с особой яростью, Демченко ничего не оставалось, кроме того, чтобы держаться за острые камни, чтобы волна не унесла его в море. Только вера в могущество жрицы удерживала его от того, чтобы немедленно бежать на берег.

А Ниса уже стояла по пояс в воде и каждая новая волна скрывала ее с головой. И все же она оставалась на месте, продолжая выкрикивать слова древних заклятий. Ветер крутил над ее головой тучи в адской свистопляске, с небес вдруг обрушился ливень, почти скрывший из виду Нису. Только слыша, как сквозь шум беснующихся волн доносится ее голос, Олег понимал, что ее еще не унесло волнами.

Внезапно над морем пронесся оглушительный раскат грома, блеснула длинная извилистая молния и в ее свете Олег, сквозь пелену дождя, увидел, как из моря встает чудовищная фигура, — словно сама беснующаяся пучина захотела достать до звезд. Жутким зеленым светом блеснули два глаза и огромная когтистая лапа, сжавшись в кулак, с силой ударила по воде. Огромная волна поднялась из моря и с оглушительным ревом понеслась к берегу. Олег покрепче вцепился в камни, с ужасом наблюдая, как нависает над ним колоссальная масса черной воды, как она с шипением обрушивается на него. Демченко почувствовал, как руки отрываются от камня, как его крутит в морском водовороте ... и мягко выносит на берег.

Олег с трудом приподнялся на локтях — шторм стихал прямо на глазах, небо расчистилось и ярко светила полная Луна. И на фоне ее он видел, как навстречу ему из воды выходит Ниса — словно торжествующая морская богиня. В руках она держала какие-то плоские широкие плиты. Когда она подошла поближе, Олег увидел, что это каменные таблички, густо покрытые какими-то странными значками и рисунками.

— Морские Боги вернули мне то, что хранили две тысячи лет — с ликованием на лице сказала Ниса — Я узнаю тайну и мне больше не будет преград в этом мире.

Отдыхали они не больше часа — Ниса хотела лететь домой немедленно, но Олег сказал, что в таком состоянии он рухнет где-нибудь над горами. После чего Ниса неохотно разрешила ему отдыхать. К счастью, бутылки с нужными зельями не разбились — Олег предусмотрительно вынул их из сумки и отнес в кусты. Сейчас они сидели у вновь разожженного костра — благо дождь давно кончился — и рассматривали отданные морем таблички.

— Мы нашли их в Дакии — рассказывала Ниса — среди прочих сокровищ, они хранились в каком-то из святилищ даков. Солдаты уже хотели их выбросить, но на счастье у них оказался умный декурион — он увидел, что таблички очень древние и решил показать их мне.

Она привстала, чтобы подбросить дров в костер и продолжила свой рассказ.

— Я сразу поняла, что мне в руки попало, что-то действительно уникальное, и — как я сразу поняла, обладающее большой магической силой. Письменность эта мне была совсем незнакома. Но, среди солдат оказался один наемник, выходец из Месопотамии полуараб, полугрек. Он рассказывал, что ему приходилось бывать в Вавилоне и других древних городах Двуречья. Он же мне и сказал, что подобные надписи и рисунки он видел на стенах тамошних храмов.

Можешь представить, что я почувствовала? О магических тайнах Вавилона и тех городов, что предшествовали ему, ходили легенды чудеснее и ужаснее тех, что рассказывают о пирамидах Египта. И вскоре мне представился случай узнать об этом больше. После того как я помогла Траяну покорить Каменистую Аравию, мне пришлось вернутся на Боспор. Но по дороге мне удалось заглянуть в Двуречье, в Вавилон. Там я познакомилась со старым жрецом — последним в своем роду, служившем богу смерти Нергалу. Он же рассказал мне о шумерах — древнем народе, который впервые построил города в Двуречье. Самые древние легенды говорили о том, что и шумеры не всегда жили в Месопотамии — они пришли туда откуда-то с Запада. Их исконная родина — в тех землях, что в мое время именовались Дакией, а сейчас зовутся Румынией и Трансильванией. Жрец научил меня читать древнюю клинопись. При мне он прочитал несколько строк, но после этого с ужасом отвернулся и сказал, что это знание проклято. Лишь с большим трудом, то лестью, то угрозами, я сумела вынудить его рассказать мне то, что он узнал из этих таблиц. После этого жрец ушел в соседнюю комнату и тупым ножом вскрыл себе вены.

Ниса замолчала, словно припоминая те далекие времена.

— Ты слышал, что-нибудь, о ...Тиамат?— наконец спросила она у Олега.

— Слышал немного — пожал плечами он — Вавилонская богиня, даже не богиня, а чудовище, дракон или что-то в этом роде. Ее убил бог неба Мардук и из ее тела создал мир..

— Да — кивнула Ниса — И в мое время немногие знали больше этой сказки для успокоения глупцов. Но на самом деле все иначе. Тиамат — Мать-Дракон, воплощение первозданного Хаоса и Тьмы. Ее не убили, ибо ее нельзя убить — ее лишь сковали, укротили, лишив былой мощи. Но, Мать-Дракон, ждет своего часа, чтобы пробудится во всем своем ужасающем величии. Пока же она вынуждена пребывать в другом обличье, обессиленная, но все еще могущественная, все еще наводящая ужас на смертных.

— Ты все еще не понял? В мире сотворенном, Тиамат — это Геката, Трехликая богиня. У Тиамат же девять голов. Когда богиня Тьмы обретет свои недостающие лики — тогда воскреснет Тиамат и мир погрузится в Хаос! Время это уже близко. В этих табличках — ключ к изначальной силе Матери-Дракона, силе незамутненной влиянием глупых богов. Я расшифрую этот секрет, и мое могущество превзойдет могущество всех магов, когда-либо живших на этом свете. Да что там магов! Я стану равной богам!

— А почему ты не сделала этого в свое время?— произнес Олег.

— Я не успела, — с сожалением произнесла Ниса. Жрецы пантикапейского храма пронюхали об этих табличках — это и стало главной причиной, почему они продали меня Савромату. А когда меня заколачивали в мой саркофаг, я слышала как Статира перешептывалась с остальными, мол эти таблички слишком опасны и их лучше выбросить в море.

— Но если эти штуки настолько сильны, что могут разрушить Вселенную — произнес Олег — почему тогда Морские Боги отдали их тебе?

Ниса задумалась.

— Может — наконец сказала она — богам тоже надоел этот мир?

После этого разговора Олегу было немного не по себе. Он полностью поддерживал Нису во всех ее начинаниях, но от сказанного ею веяло какой-то уж вовсе запредельной жутью. Жрица поспешила развеять произведенное ей тягостное впечатление. Она заметила, что даже расшифровка только одной таблички займет у нее много времени, а табличек здесь семь. К тому времени как она раскроет все секреты, Олегу может и самому захочется, чтобы этот мир был, наконец разрушен. "Кроме того — заметила жрица — Хаос это не конец, это только начало". Начало чего, правда, она не стала говорить, сказав, что очень скоро он и так поймет. Но все-таки, Олег немного успокоился.

Чтобы окончательно развеять все дурные мысли Олега, она разрешила ему немного поохотиться на обратном пути. Он прямо-таки воспарил духом, рыская над полями и лесами в поисках добычи. И искать долго не пришлось — уже у ближайшего курортного поселка он заметил какого-то пьяницу, последнего посетителя ночного бара. Бедняга не успел даже вскрикнуть — все моргал глазами, думая, что ему мерещится налетающая с неба зубастая пасть. На ходу расправляясь с пойманной добычей, Олег чувствовал, как у него поднимается настроение, как веселей бежит по жилам кровь. Жалко только, что жевать приходилось одной пастью, без помощи лап, Ниса запретила ему подобные акробатические упражнения в воздухе. Так что чуть ли не половину своего лакомства он растерял по дороге.

Подлетая к своему дому, они с удивлением увидели на его крыше какую-то человеческую фигурку — кто-то встречал их из дальнего похода. Олег уже хотел дыхнуть огнем, пока этот некто не успел закричать, но вовремя сдержался. Из дальнего похода своих напарников встречала Вика.

Приземлившись, Ниса бережно сняла со спины ящера таблички и окропила его зельем, произнеся слова заклинания. Почти сразу тело дракона начало обратную трансформацию.

— Я смотрю, время неплохо провели, — сказала Вика с ноткой обиды в голосе — Ниса, я может, тоже хочу вот так полетать.

— Дракон не твой образ — усмехнулась жрица — Но думаю, что я смогу тебе придумать что нибудь свое — такое симпатичное, нежное, с бархатной шерсткой. — Она игриво подмигнула девушке.

— Ниса, ты все о своем, — усмехнулась Вика — А с ним-то что?

Уже превращенный в человека Олег стоял на корточках и отчаянно блевал, его лицо было красным от натуги.

— Он забыл, что желудок у человека немного поменьше, чем у дракона — с усмешкой пояснила Ниса.

— Твою мать!!! — сумел, наконец, выдавить из себя Олег. — Хорошо, что я не смог съесть его целиком!

— Через три дня — Праздник урожая — сказала Анастасия Панчук, восседая во главе стола, за которым сидели журналисты "Вестей Кумана". Рабочая неделя только начиналась и редактор проводила обычную планерку — Кто пойдет туда?

— Давайте я!?— вырвалось у Вики.

— Ты?— с сомнением протянула Анастасия Михайловна — Ну, не знаю. Твои последние материалы, мне, если честно совсем не нравятся. А тут такое дело.

— Ну, пожалуйста — взмолилась Вика, чуть не плача — Я хорошо напишу, я всех там знаю. Надо же мне, наконец, исправляться.

— Это точно— с садистским удовольствием подчеркнула редактор — Но лучше бы, тебе начать с чего-нибудь попроще. Там ведь Андрей Васильевич не просто поздравлять будет хлеборобов — он же расскажет еще и о своей поездке в Голландию.

Вика сжала губы, с трудом удерживаясь от того, чтобы не расплакаться. Редактор в последнее время, стала к ней придираться просто невероятно, практически не поручая ей писать о губернаторе. Как назло, Плотников еще и отменил свою пресс-конференцию, перенеся ее на День урожая. В администрации его тоже было невозможно застать — губернатор постоянно выезжал, то на побережье, то в Москву. И что самое страшное, Ниса начинала злиться на нерасторопность своей наперсницы и любовницы. Олег, желая помочь Вике крутился у дома губернатора, но безуспешно, он только привлек внимание охраны и еле удрал. Оставалась одна надежда на Праздник Урожая, после этого губернатор уходил в отпуск, который он по слухам собирался проводить в Италии. И эта последняя ниточка рвалась, буквально на глазах.

— Анастасия Михайловна, ну пустите меня — опять сказала Вика.

— Да что с тобой?— удивленно произнесла редактор — Откуда вдруг в тебе такое рвение проснулось? Совесть что ли замучила?

— Давайте, лучше я схожу — подал голос Альберт Станиславович, обозреватель по экономике — Тема действительно сложная, а Вика молодая, зачем ей напрягаться. Пусть потренируется на чем-то другом, ничего страшного. Она молодая, еще научится. Скоро так писать будет, что мы у нее еще автографы будем просить.

Он отечески улыбнулся Вике, на что та ответила ему ненавидящим взглядом. Альберт Войшелов, высокий, седовласый, сохранивший, несмотря на свои пятьдесят лет великолепные зубы и стройную осанку, считался одним из лучших журналистов Южгорода. Заслуженный — перезаслуженный, он был в прекрасных отношениях с Анастасией Михайловной. Последняя относилась к нему с некоторым благоговением, а остальные журналисты — ненавидели. Альберт Станиславович относился к тому сорту людей, которые, которые способны лучезарно улыбаться человеку, а через полчаса сотворить какую-нибудь пакость. Вика же относилась к Войшелову с особой неприязнью, он был абсолютно равнодушен к ее женским чарам. Может, это был уже возраст, хотя злые языки говорили другое, перед тем как податься в журналистику, Альберт Станиславович в молодости несколько лет играл в Южгородском балете и ходили упорные слухи о его нетрадиционной ориентации.

— Правильно, сходите Альберт Станиславович, -подтвердила Анастасия Михайловна — Мне оно и спокойнее будет. А вы, Виктория не расстраивайтесь. У меня для вас тоже найдется свое задание — к первому сентября открывается Южгородский театр юного зрителя. Там должен быть заместитель директора краевого департамента культуры. Сходите и напишите, наконец, такой материал, чтобы мы все тут обрыдались от зависти.

— Как это тебя там не будет!?— Ниса разъяренно глянула на Вику — Ты что, думаешь, мое терпение можно испытывать до бесконечности?

Она развернулась и быстрыми шагами пересекла комнату из угла в угол, кипя от злости. Полы плаща Нисы развевались, словно вороньи крылья и мысли жрицы были такими же черными, как и ее кожаная одежда. Вот уже несколько дней, настроение у нее было самое паршивое. Радость от приобретения вожделенных дакийских табличек подувяла когда выяснилось, что расшифровка займет намного больше времени, чем ожидалось. Только сейчас она билась с начальными строчками первой таблички, едва -едва расшифровав несколько слов. Проблема была еще и в том, что она слабовато помнила объяснения того вавилонского жреца — попробуй сохрани это в памяти столько веков, да еще находясь в могиле. Демченко постоянно зависал на археологических сайтах, стараясь найти хоть какие-то переводы шумерской клинописи. Однако пока все это давало мало результатов. А ведь приходилось, еще и заниматься текущими делами, где, как выяснилось все тоже идет далеко не так гладко, как хотелось. Было от чего прийти в бешенство и более спокойному человеку, чем Ниса. Она остановилась у стены, подвинула к себе кресло и рухнула в него. Ее глаза недобро сузились, когда она посмотрела на съежившуюся от страха Вику.

— Ты вообще на что-нибудь пригодна?— шипящим голосом произнесла она — Я с тобой цацкаюсь уже месяц и до сих пор особого проку от тебя не было. Или ты думаешь, что я тебя держу только потому, что ты бесподобна в постели? Таких смазливых шлюшек я найду сколько угодно. Что с тобой сделать, чтобы ты поняла, если я что-то требую это должно исполнятся?!

Из горла Нисы вырвалось сдавленное рычание и Вика с ужасом увидела, как ее глаза пожелтели, а волосы на голове становились все длиннее и гуще. Журналистка уже достаточно хорошо знала, что это означает, поэтому в слезах рухнула на колени. Тут уж не до гордости — в ярости жрица могла сотворить с жертвой такое, о чем и подумать то страшно, не то, что испытать. Вика была виновата, и поэтому она ползала перед Нисой, вымаливая прощение и целуя ее черные сапоги. Ниса раздраженно дернула ногой.

— Пошла вон! — Вика развернулась и, не смея встать с колен, поспешила убраться — Стоять!— раздался сзади резкий отклик и острый каблук с силой опустился на ягодицы Вики, прижимая ее к полу. Журналистка замерла, боясь пошевелиться — Рассказывай! — приказала Ниса.

Та торопливо и сбивчиво стала рассказывать о сегодняшней планерке и о том, как, несмотря на все ее старания ей так и не удалось добиться для себя пропуска на этот чертов праздник. Ниса слушала, постепенно остывая. На счастье Вики, ее история нашла отклик в сердце жрицы — молодая поросль, которую давят завистливые "старшие товарищи", всячески ставя ей палки в колеса — все это было хорошо знакомо Нисе. Под конец, она уже и сама недоумевала — чего это она так взъелась на бедную девушку? Не иначе, переутомилась, да еще таблички эти треклятые. Дело-то пустяковое...

Короткая юбка Вики задралась и сквозь черные колготки просвечивала белая плоть. Эллинка чувствовала, как под каблуком перекатываются упругие полушария — ну, что же, пусть расплачивается теперь как обычно.

— Не реви, дура, — Ниса убрала ногу и легонько поддала носком сапога Вике под зад — Вставай.

Всхлипывая, девушка поднялась на ноги, искоса глянула на эллинку сквозь растрепанные волосы. Глаза у той уже обычные синие, на губах играет снисходительная улыбка.

— Подойди сюда, не бойся — сказала жрица. Вика робко повиновалась — Так, когда этот ваш праздник?

— В четверг — всхлипнула девушка.

— Через два дня — подсчитала Ниса — Ну, что же, за это время многое можно успеть. У тебя есть фотография или какая-нибудь вещь того человека, который пойдет вместо тебя?

— Есть, в газете, его недавно опять чем-то награждали — дернулась Вика — Она на столе лежит, я сейчас принесу.

— Не торопись — Ниса ловко ухватила девушку за талию и опрокинула себе на колени, целуя Вику в заплаканные глаза, нос, губы — Нам с тобой надо немного отдохнуть от работы.

Альберт Войшелов поднимался на лифте к собственной квартире. Его лицо раскраснелось, воротник его строго костюма был расстегнут — заслуженный журналист был слегка навеселе. После работы он заглянул в один ресторан, выпил там пару рюмок коньяка, особо впрочем, не увлекаясь — все-таки на улице довольно жарко. Вот послезавтра на празднике урожая, там можно и позволить себе расслабиться. Собственно для этого он туда и напросился, пора же и ему чем-нибудь себя вознаградить за труды праведные. А Вика пусть старается — молода еще.

Двери лифта со стуком открылись, и Альберт Станиславович шагнул вперед, нашаривая в кармане брюк ключи.

— Вечер добрый, Альберт Станиславович — раздался позади него молодой голос. Он развернулся и увидел Сашу, своего соседа по лестничной клетке. У его ног сидел на привязи огромный доберман.

— Привет, Саша — дружелюбно ответил бывший балерун, украдкой разглядывая мускулистую фигуру молодого парня — Альму выгуливаешь?

Он наклонился, чтобы почесать за ухом собаку, которую он, как и хозяина знал прекрасно. Собака исподлобья глянула на Войшелова, незаметно подобралась и внезапно прыгнула. Челюсти сомкнулись на шее Альберта Станиславовича и больше не разжимались, несмотря на все попытки Саши и выбежавших соседей оторвать взбесившегося добермана. Когда им все же удалось разжать зубы зверя, Войшелов уже не дышал.

— Мишань, ты не видел Плотникова?— выдохнула Вика, проталкиваясь через толпу.

Михаил Санников, обозреватель газеты "Южгородские новости" покачал взъерошенной головой.

— Не-а-а, сам только пришел. В этой толкучке вообще и президента можно прозевать, не то, что губернатора.

— Б...ть!— Вика затравленно оглянулась по сторонам. Вместе с Санниковым они стояли посреди стадиона на котором в этом году было решено проводить праздник урожая. На трибунах висели плакаты с какими-то квазисоветскими лозунгами, обрамленные снопами пшеницы. Играла музыка — тоже в основном совдеповская, о подвигах тружеников села. Все поле было заставлено столами на которых улыбающиеся колхозники выставили плоды своих трудов: караваи душистого хлеба, груды спелых фруктов и овощей, толстые связки домашних колбас и сосисок, шматы белого сала с тонкими красными прожилками. И конечно, вино в бутылках, чанах и бочках, молодое и хорошо выдержанное. Разливалось все это богатство за чисто символическую цену, поэтому возле столов постоянно кучковался народ. Желающих угоститься на халяву находилось предостаточно и бутыли пустели буквально на глазах. Сквозь распахнутые ворота на ипподром вливались все новые и новые толпы, разглядеть которых кого-то конкретного было бы крайне затруднительно. Впрочем, Вика особо и не пыталась — вряд ли Плотников снизойдет до простых смертных, где-нибудь найдут ему укромный уголок.

— Я слышал, что его может быть и вовсе сегодня не будет — бубнил у нее под ухом Миша — Пришлет, к примеру, Хачемукова, тот сам всю речь оттарабанит. Заур Аюбович Хачемуков, был одним из крупнейших "олигархов" края и, по совместительству, первым заместителем Плотникова. Обычно именно он подменял губернатора на тех мероприятиях, где тот отсутствовал.

— Ну его, этого Плотникова — продолжал Миша — Давай лучше выпьем.

С ближайшего стола он ухватил пластиковых стакана, попросил их наполнить и развернулся к Вике.

— На брудершафт — произнес он, широко улыбаясь. Но улыбка сразу поблекла , когда он увидел, что Вики нет рядом. Обиженно пожав плечами, он опрокинул себе в глотку сразу пол-стакана, скорчив при этом гримасу — вино было крепким.

Вика расталкивала локтями людей, оживленно перемещающихся от одного столика к другому, протискиваясь между чьих-то потных тел, слыша вслед чьи-то сальные шуточки и раздраженно огрызаясь в ответ. Она чуть не плакала от обиды и злости: вдруг губернатор действительно решит прислать вместо себя Хачемукова? А сам уже подлетает к итальянским пляжам? Тогда все напрасно — и смерть Войшелова тоже. Вика вспомнила, как их редактор сообщила им весть о гибели Альберта Станиславовича. На лице Анастасии Михайловныне было ни кровинки, глаза заплаканы, казалось, она вот-вот упадет в обморок. Впрочем, ее трудно было винить за такую реакцию — хотя Войшелова мало кто любил в редакции, известие о его ужасной смерти произвело на всех тяжкое впечатление. Особенно на Вику, ведь в гибели экономического обозревателя была косвенно виновата и она сама. Однако позволить себе такую роскошь, как оплакивать Альберта Станиславовича, забыв обо всех остальных вещах, она не могла, если она будет ужасаться каждому трупу, который будет оставлять на пути к своей цели Ниса, то ни на что другое у нее просто не останется времени. Тем более, что когда первый шок прошел, она поняла, что не так уж она и чувствует себя виноватой, в конце концов, она же не знала, что Ниса выберет столь радикальный способ решения проблемы.

На праздник же урожая было попасть довольно просто, Анастасия Панчук была в такой прострации, что согласилась легко. Кое-кто из коллег может и зыркнул на Вику осуждающим взглядом — дескать, труп еще остыть не успел, а она уже торопится использовать трагедию в своих целях. Однако мнение сослуживцев было последним из того, что волновало сейчас Вику, проталкиваясь сама не зная куда она боялась, что и эти усилия могут пойти прахом. И тогда ей уже придется завидовать легкой и быстрой смерти Войшелова.

В раздумьях она налетела на что-то твердое и в сердцах выругалась.

— Вика, это ты?— послышался удивленный голос. Она подняла глаза — перед ней стоял Сергей Айпеков, молодой оператор с муниципального канала "Южгородчина". В руках он держал штатив с камерой, о которую и ударилась Вика.

— Куда мчишься?— рассмеялся он, сверкнув белыми зубами.

— Извини, Сережа — через силу улыбнулась Вика — В этой толпе я уже готова на всех кидаться.

— Да уж, здесь и вправду озвереешь — кивнул в ответ здоровяк-оператор — Я сам тут с восьми утра, прикинь каково мне? Да еще и солнце припекает.

— А ты с кем здесь?— поинтересовалась Вика.

— С Мариной — Серега поморщился — Вот, кстати, и она.

— Се-е-режа-а! Ты где-е-е?— откуда-то сбоку послышался громкий голос и тут же, из толпы вынырнула Марина — неопределенного возраста худая крашеная блондинка — Ой, привет Вика! — та машинально кивнула — Сережа, ну где ты пропал, я тебя везде ищу!? — На лице тележурналистки выступили красные пятна, вся она изображала крайнюю степень волнения.

— Отошел, кваску хлебнуть — раздраженно пожал плечами Сергей, раздосадованный, что его оторвали от общения с Викой.

— Какой квас!!!— взвизгнула Марина — Быстро, камеру и ноги в руки! Там Плотников интервью дает!

— Где?!— выдохнула Вика, ее глаза засветились надеждой.

— Да здесь, совсем рядом. Давай Сергей, идем скорее.

Оператор подхватил свой штатив и, бросив виноватый взгляд на Вику, поспешил за тележурналисткой, нырнувшей в толпу, словно какой-то худосочный дельфин в море. Вика бежала за ними, все ее существо переполняли надежда и...страх. Ей нужно подобраться к Плотникову как можно ближе, чтобы суметь завладеть хотя бы какой-то частицей его тела или предметом одежды. Но, как это сделать незаметно или хотя бы так, чтобы не выглядеть сумасшедшей перед окружающими? Впрочем, она была готова пойти и на это, но подпустит ли ее охрана? Такие мысли обуревали Вику. Пока она проталкивалась вперед, стараясь не упустить из виду маячивший впереди штатив с камерой.

Губернатор обнаружился в укромном тенистом уголке, в стороне от всеобщей толчеи. Это был высокий, худощавый мужчина лет сорока с пегими, уже начавшими редеть волосами. Хотя он и находился в тени, его лицо было красным, со лба ручьями лился пот, который Плотников то и дело промокал желтым платком. Вика перевела взгляд на почти пустой стакан стоявший на столике позади губернатора и, несмотря на серьезность момента, усмехнулась, пристрастие губернатора к выпивке, было хорошо известно всем, кто более или менее тесно соприкасался с краевой администрацией. Тем не менее он считался перспективным молодым политиком, которому пророчили дальнейший карьерный рост.

Рядом с губернатором стояли, чуть ли не подпирая его плечами несколько человек в дорогих костюмах — чиновники рангом пониже. А за их спинами Вика увидела пару накачанных бритоголовых парней, чутко ловящих каждое движение рядом с губернатором. Нет, сейчас явно не время.

Перед самым носом Плотникова стояло несколько микрофонов, со всех сторон щелкали затворы фотоаппаратов, нацеливались дула телекамер. Глядя в объективы, губернатор заливался соловьем.

...Наше участие в амстердамской конференции стало — я не побоюсь этого слова — настоящим прорывом года. Представители администрации Южгородского края подписали около сотни соглашений о закупке новой сельскохозяйственной техники, ряд европейских фирм оказались заинтересованными в потенциале края, была достигнута договоренность о новом притоке инвестиций в сельскохозяйственную отрасль.

Он говорил еще много чего, но Вика его не слушала, положившись на включенный диктофон. После каждой своей поездки за границу губернатор твердил об очередном "прорыве", так, что весь край уже давно должен был жить, как минимум не хуже той же Голландии. Вику больше интересовало, как поближе подобраться к губернатору, хотя она решительно не представляла, что ей делать дальше. Поцарапать его? Вырвать клок волос? Поцеловать, наконец? Варианты, один нелепее другого мелькали в ее голове, в висках стучала кровь, перед его глазами все плыло. Вике казалось, что она вот-вот скончается от разрыва сердца — вот только и мертвую Ниса сможет призвать ее к ответу. При мысли об этом Вика почувствовала, как у нее подкашиваются ноги.

— Извините господа, мне надо идти — губернатор развернулся и стал уходить, сопровождаемый своей свитой. Вика рванулась за ним вместе с остальными журналистами, стремившимися не упустить выхода губернатора к народу. Бдительная охрана следила, чтобы они не подходили слишком близко, оттесняя журналистов назад. И тут глаза Вики блеснули безумной надеждой — она увидела, как Плотников, последний раз вытерев взмокший лоб, небрежно сунул платок в карман. Но, поскольку он и не глядел куда совал, платок какое-то время повисев на краю кармана, упал на землю. Не отдавая себе отчета в своих действиях, Вика метнулась вперед, видя как в опасной близости от желтого клочка ткани ступают чьи-то ноги, угрожая вот -вот затоптать драгоценный платок в пыль. Охранник хотел удержать рыжеволосую журналистку, но ухватил только за рукав. Тонкая ткань блузки затрещала и порвалась, Вика на чем-то поскользнулась и почувствовала, что падает. Она успела выставить вперед руки, но все равно больно ушибла колено.

— Вика с тобой все в порядке?— Сергей подбежал к ней, помогая подняться и бросая укоризненный взгляд на охранника. Тот буркнул что-то неразборчивое и поспешил удалиться.

— Ты не ушиблась?— повторял Сергей.

Вика сидела в пыли, сильно болело разбитое колено, блузка и юбка были испачканы, но в глазах сияло торжество.

— Ничего страшного, Сережа — успокоила она оператора, пряча в кулаке желтый платок — Со мной все в порядке. Теперь уже все.

— Молодец, Вика!— Ниса буквально выхватила из рук сияющей от гордости журналистки желтый платок — Твой ушиб еще дорого ему обойдется, об этом я позабочусь. Олег, подготовь комнату для работы.

Стоявший рядом Демченко кивнул и исчез за дверью. Жрица опять повернулась к Вике.

— Ты уж извини, что я с тобой так обошлась тогда. Просто надо было спешить, иначе я бы пропустила самое удобное время для этого ритуала. Ты ведь не сердишься на меня, правда — добавила она, заискивающе заглядывая в глаза Вике.

Вид у нее был донельзя трогательный — само раскаяние и смирение, однако в глубине синих глаз все же играли озорные бесенята. Вика не выдержала и рассмеялась.

— Ну тебя в баню Ниса — произнесла она — с твоими приколами! Да не сержусь я, конечно, после той ночи особенно. Ты мне лучше вот что скажи: этот ваш ритуал он тайный?

— А что — искоса глянула на нее Ниса — хочешь посмотреть?

— Ну, в конце концов должна же я видеть, ради чего я так старалась. Если уж мы творим историю, то я хочу присутствовать у самых истоков.

— Хорошо — кивнула жрица — Можешь посмотреть. Хотя здесь-то ничего особенного не произойдет, основное действо свершится ночью на кладбище. Тоже хочешь поприсутствовать? Зрелище, скажу тебе не для пугливых.

Журналистка презрительно хмыкнула — после знакомства с Нисой, считала она, ее вообще мало, что могло запугать. Уж, наверное, не страшнее, чем сексуально озабоченный сатир-гермафродит.

— Хорошо — сказала Ниса, жестом приглашая Викторию следовать за ней в ее "колдовскую комнату", пойдем, посмотришь. Может, захочешь потом написать об этом, Ниса холодно улыбнулась, давая понять, что это шутка.

Они прошли по коридору и вошли в небольшую комнату, где обычно и проводили ритуалы Ниса с Олегом. Последний уже был на месте, стоя возле алтаря, черного плоского камня, который Ниса однажды притащила домой, возвращаясь после одной из своих одиночных вылазок. Перед алтарем возвышалась высокий, в человеческий рост, деревянный идол, изображавший величественную женщину с тремя лицами, с длинными распущенными волосами, в которых вились искусно вырезанные змеи. Вика знала, что статую Олег заказал какому-то резчику по дереву, воспользовавшись набросками, сделанными Нисой. Однако окончательный глянец на это изображение наводила сама жрица. Получилось на редкость реалистично — даже сейчас Вика, невольно содрогалась, глядя на изображение Владычицы Мрака, постоянно повторяя себе, что это лишь идол. Каково же было самой Нисе, по ее словам бессчетное количество раз встречавшейся с богиней лицом к лицу.

Алтарь окружали зажженные черные свечи, в двух или трех бронзовых курильницах тлели какие-то травы, наполняя комнату едким противным запахом.

Рядом с алтарем стоял Олег, почтительно отошедший, как только к нему приблизилась Ниса. Он же передал ей желтый платок, который Вика с таким трудом изъяла у губернатора. Журналистке было интересно, каким образом жрица собирается использовать капли пота, которые давно впитались в тонкую ткань. Жрица взяла в руки платок и бережно расстелила его на алтаре, после чего воздела руки, обращаясь к своей богине.

— Геката Трехликая, владычица теней, повелительница вампиров и ночных призраков, та что ходит по погостам в окружении стигийских собак. Покровительствующая древнему и почтенному искусству колдовства, я взываю к тебе. Во имя глубин Тартара, священных вод Стикса, барки Харона, трона Аида, Трех Парок и истинного Властителя Земли, до времени заточенного под землей, я призываю всех духов и демонов страны теней, дабы помочь мне в том деле что я задумала. Да будет так!

Олег, повторявший за ней слова призыва к темным силам, передал Нисе большую склянку. В ней оказался какой-то бледно серый порошок, которым жрица посыпала платок, стараясь покрыть его равномерным слоем. Затем она встала, и произнесла еще некую фразу, после чего резко хлопнула в ладони. Обернувшись, эллинка жестом поманила к себе Вику. Та подошла поближе и увидела, что порошок прямо на глазах темнеет, словно пропитываясь какой-то жидкостью. Ноздри Вики уловили какой-то слабый запах и она с удивлением поняла, что это запах пота.

— Олег, глину!— скомандовала Ниса, и Демченко метнулся куда-то в темный угол. Тут же он появился снова, держа в руках керамический поднос на котором лежал большой ком сырой глины. Олег положил его перед Нисой, которая принялась разминать в руках податливую массу, придавая ей вид чего-то вроде неглубокого блюдца. Закончив с этим, жрица бережно взяла желтый платок за края и высыпала порошок на "дно" вылепленной емкости. После этого она вновь принялась разминать полученную массу, при этом ее губы беззвучно шевелились. Из темноты вновь вынырнул Демченко, положивший на алтарь какой-то листок и вновь отступивший. Вика мельком глянула — это была вырезка из их газеты, трехмесячной давности. Там был изображен Плотников в полный рост — тогда все газеты поздравляли его с юбилеем.

Ниса продолжала разминать глину, старательно смешивая ее с полученным порошком. Взглянув в ее лицо, Вика увидела что оно выражает полную степень сосредоточенности, ее взгляд был прикован к комку глины, лишь изредка она бросала быстрый взгляд на фотографию. Губы ее продолжали шевелиться, пальцы так и мелькали, с необыкновенной быстротой придавая бесформенному комку глины вполне узнаваемые очертания. Вика ойкнула и прижала ко рту руки, глядя как быстро, в руках жрицы появляется маленькое изображение человека, черты лица которого, были на удивление схожи с тем, кто был изображен на фотографии.

— Все — Ниса развернулась, торжественно держа в руках искусно вылепленную фигурку — миниатюрную копию Плотникова — Ну что, Андрей Васильевич, — произнесла она издевательски обращаясь к голему, — ночью продолжим.

Андрей Плотников ехал домой в своем "Нисане", расслаблено раскинувшись на заднем сиденье. В голове шумело, все-таки зря он сегодня после праздника урожая еще и продолжил гуляние в любимом немецком ресторане. После отпустил охрану и поехал домой, открыв окно и охлаждаясь прохладным ночным ветерком. Опьянение немного отступило и уже давало о себе знать подступающее похмелье. Хорошо еще, что в его загородном доме он будет один, его жена и дети еще утром вылетели в Неаполь. Он должен присоединиться к ним завтра вечером, билет уже заказан. При мысли, что сегодня он будет дома один, губернатор не мог сдержать облегченного вздоха, своей супруги он все-таки немного побаивался и не хотел встречаться с ней в таком виде.

Автомобиль тем временем выехал на загородную трассу и увеличил скорость. Вокруг мелькали редкие огни проезжающих машин и небольших хозяйств, разбросанных по бескрайним полям Южгородского края. Изредка попадалось скопление огней побольше, какой-то загородный поселок или станица. А вот наконец и родные коттеджи. Водитель сбросил скорость и начал въезжать. Плотников зевнул и посмотрел в окно. Обступившие проселочную дорожку двухэтажные дома вдруг показались ему какими-то неуютными и мрачными. Почему-то ему вовсе не хотелось поскорее добраться до дому и завалиться спать, о чем он мечтал последнюю пару часов. Сейчас же эта перспектива показалась ему на редкость скучной и бездарной. Жены нет, так почему бы не развлечься сегодняшней ночью. К примеру, съездить к нынешней любовнице губернатора — девятнадцатилетней модели Анне Зориной. При мысли о роскошной блондинке с ногами от ушей, Плотников почувствовал, как в нем все настойчивее заявляет о себе то, что на сегодня должен был прочно погасить алкоголь.

— Иван — обратился он к шоферу.

— Да, Андрей Васильевич — обернулся к нему водитель — крепкий мужчина с покатыми плечами, в прошлом— десантник.

— Слушай, Ваня, я сейчас не хочу домой — сказал Плотников — давай езжай к Аньке.

— Хорошо, — ответил Иван, выругавшись про себя — он то уже предвкушал окончание рабочего дня. Вот же кобель, все неймется ему спьяну. Но вслух, он, естественно, этого не сказал, разворачивая машину и вновь выезжая на трассу. Хозяин— барин, что ты тут поделаешь.

Глубокой ночью Олег, Вика и Ниса прибыли на Северное кладбище. Олег нес вместительный рюкзак, набитый до отказа какими-то очередными колдовскими принадлежностями, Вике тоже вручили кулек, в который она даже боялась заглядывать — даже на ощупь к нему было неприятно прикасаться. Однако Вика естественно терпела, сама же напросилась на участие в ритуале. Ниса же шла налегке, только в руках она сжимала небольшой полиэтиленовый пакет, в который была завернута глиняная фигурка, изображавшая Плотникова.

Самой жрице все это напоминало ее первую ночь на кладбище, когда она пришла сюда с покойной воровкой Леной. Такая же полная Луна, черные деревья, покосившиеся надгробья. Олег смотрел на все это без особого трепета — уже привык он к подобным церемониям на кладбище — зато Вика пугливо оглядывалась по сторонам. Вот мелькнула в кустах бледная тень со светящимися глазами — показалось или...? Вот вдруг особенно сильно задул ветер и в его вое слышится чей-то злорадный смех. Ниса усмехалась, глядя на эти страхи — то ли еще будет. Ничего, пусть привыкает девочка. Потом и сама втянется в это дело — вон Олег уже давно втянулся сейчас идет гордый, глаза горят , на губах счастливая улыбка — как же такой важный ритуал доведется провести. И он еще будет помогать в его проведении — что может быть лучше?

К "дому Таната" ставшему уже почти постоянным местом проведения обрядов, прошли довольно быстро — Олег и Ниса давно нашли кратчайшую дорогу. Пока Олег разжигал три костра, Ниса молча стояла у края старой могилы, к чему-то прислушиваясь. Вика тоже напрягла уши и ей удалось расслышать далекий и от этого чуть слышный собачий вой. Ей стало жутко.

Меж тем Олег уже разжег костры, в которые он подбросил несколько связок тщательно отобранных трав. От этого костры вспыхнули ярче, в них заплясали зеленые и синие языки. Расчистив участок земли на перекрестке двух кладбищенских аллей, он достал из своего рюкзака большую банку, наполненную какой-то тошнотворного вида слизью, которой он принялся равномерно покрывать черную почву. Закончив с этим занятием, он посыпал землю каким-то вонючим порошком, после чего достал из рюкзака раздвоенную палку с заостренными концами покрытую какими-то письменами. Ей он начал чертить на покрытой слизью земле довольно большой круг, внутри которого он начертил еще несколько геометрических фигур, одна внутри другой. В центре же этого шедевра было изображено что-то похожее на шестиконечную звезду, но не иудейскую, а какую-то странную — с тонкими длинными лучами, к тому же загнутыми против часовой стрелки. "Шестиконечная свастика"— про себя усмехнулась неожиданному сравнению Вика. Ей почему-то, несмотря на мрачный антураж всего этого обряда, вдруг почему-то стало интересно, и она с нетерпением ждала, что будет дальше.

— Дай мне свою сумку сказал ей Демченко. Помощник колдуньи достал оттуда девять маленьких черных свечей, которые он зажег от пламени костров и расставил по периметру круга. Затем он достал из кулька склянку с толченым углем и большую черную свечу. Углем он посыпал желобок вычерченного круга, а свечу зажег и передал Вике.

— Стань вот сюда — сказал он, показывая место слева от круга. Когда она исполнила его просьбу, он достал несколько курильниц, наполнил их благовониями и зажег.

— Все готово, жрица Ниса — почтительно обратился он к эллинке.

Колдунья, все это время простоявшая в стороне, кивнула и подошла к кругу. Окинув все беглым взглядом и, видимо, оставшись довольна, она вдруг хлопнула в ладони и тут же из кустов выскочила большая рыжая псина. Олег достал из своего рюкзака веревку, сделал петлю и набросил ее на шею собаки, даже не пытавшейся как-то этому воспротивиться. Тем временем Ниса достала глиняную фигурку и осторожно положила ее в центр круга. Отступив на пару шагов она подняла руки к проглядывающей сквозь ветви деревьев полной Луне и нараспев начала читать заклинание, которое за ней тут же подхватил Олег — за все время работы с Нисой, он уже успел выучить его наизусть.

-Приди адская земная и небесная, Геката, богиня широких дорог и перекрестков, друг и возлюбленная ночи, враг дня, та кому по душе лай собак и льющаяся кровь...

Мрачные словеса исполненные первозданного ужаса поднимались вверх, зловеще шелестели в ветвях деревьев и возносились к ночному светилу, наполняя ужасом самый воздух. Где-то вдалеке завыла собака, ей тут же откликнулся целый хор. Испуганной Вике стоило немалых усилий спокойно стоять на месте и держать свечу. Все это пугало ее почти до потери сознания — шелест деревьев, в которой ей слышались чьи-то приглушенные голоса; залитые лунным светом покосившиеся надгробья, на которые не хочешь смотреть слишком долго, потому что кажется, что земля под ними начинает шевелиться; неясные силуэты, мелькающие в темноте. Вике вдруг показалось, что она находится не на кладбище посреди современного большого города, а в каком-то невероятно далеком диком времени, когда человечество находилось под властью сумрачных теней, поднявшихся из темных пучин за пределами мироздания.

-Тысячеликая Луна, прими наши скромные приношения — выкрикнула Ниса и тут же Олег подал ей большой нож, вынутый из рюкзака. Ниса взяла его тут же полоснула по горлу собаки, которая даже не дернулась. Кровь хлестала из рассеченного горла, а Олег уже подставлял под хлещущую струю крови большой медный кубок. Наполнив его, передал жрице, которая вылила ее на лежащую в центре круга глиняную фигурку. Олег вновь наполнил кубок, Ниса выпила из него глоток собачьей крови и передала своему помощнику, который тут же последовал примеру жрицы. Затем он протянул кубок Вике.

— Мне? Нет, я не хочу — шарахнулась журналистка.

— Пей! — жестко сказала Ниса. И она, и Олег с их окровавленными губами и каким-то странным блеском сейчас походили на пару вурдалаков, кровожадно рассматривающих новую жертву. Вика поняла, что если она не сделает то, о чем ее просят, то она может и не выйти с этого кладбища. Дрожащими руками она взяла кубок и сделала небольшой глоток. Солоноватая жидкость разлилась по ее телу, и Вика неожиданно почувствовала какую-то необыкновенную легкость. Ее страх куда-то исчез, все вокруг казалось ей знакомым и дружелюбным. Она искренне не понимала, как она раньше могла бояться этого замечательного места. Прижав к себе кубок с кровью, она сделала большой глоток, потом еще.

— Хватит — сказала Ниса, чуть ли не силой отбирая у нее сосуд. Она попеременно вылила остатки крови в каждый из трех костров.

— О ты Геката, Аид, Персефона и все подземные боги. Я призываю вас прийти и исполнить, то, что было задумано этой ночью. Пусть человек, чье подобие лежит здесь придет к перекрещению двух дорог, дабы безропотно принять свою участь. Как глина из которой была сделана эта кукла, была послушна моим рукам, пусть и он станет моей марионеткой, материалом из которого воя воля и мое желание сделают то, что должно быть сделано. Во имя вод Стикса, глубин Тартара и самого вечного и первозданного Хаоса, да будет так!

Олег тем временем потрошил собаку. С торжествующим криком он поднялся весь перемазанный кровью, держа в руке вырванное собачье сердце. Он передал его Нисе, которая бережно уложила его в центр колдовского круга.

Неожиданно кусты затрещали и на аллею вышел человек. Несмотря на разорванный костюм, растрепанные волосы и отсутствующий взгляд Вика сразу узнала его — хотя бы потому что видела его бессчетное количество раз. Это был Андрей Плотников, молодой и подающий надежды губернатор Южгородского края.

— Останови здесь, Иван — сказал губернатор, когда они проезжали по широкой освещенной улице — Я хочу пройтись пешком.

— Но, Андрей Васильевич — скорей для порядка, запротестовал водитель.

— Останови, я сказал, — уже жестче повторил Плотников. — На сегодня можешь быть свободен. Завтра заедешь за мной часов в девять.

Иван пожал плечами — дело хозяйское, в конце концов. Тем более, что и жила-то губернаторская зазноба не особо далеко — квартала три или четыре отсюда. Плотников сам снимал ей квартиру. Иван как-то видел ее, да уж губа у "губера" не дура, надо же какую кралю себе нашел. Ну, на то он и начальник. А его дело маленькое — хорошо, хоть, что наконец домой можно поехать. Он остановился и открыл дверь. Плотников даже не попрощавшись, вышел из машины и пошел. Мельком в зеркале заднего обзора, Иван увидел глаза губернатора и невольно поежился. Странный взгляд — какой-то тусклый, невыразительный, неживой. Словно у дохлой рыбы. Иван помотал головой — показалось наверное. Работал сегодня много, вот и мерещится всякая хрень. Нет, домой, скорей домой. Он развернул машину и поехал по освещенной улице, и не подумав бросить прощальный взгляд на Плотникова. А стоило — тот почему-то вовсе не пошел к дому где жила Анна Зорина, а свернул в темный проулок, ведущий на Северное кладбище.

Увидев Плотникова, Ниса торжествующе улыбнулась и вытянула руку, в которую Олег тут же вложил жертвенный нож. Его жрице делали на заказ — массивный, с заточенным как бритва лезвием и костяной рукояткой. Рукоятка там была особенно примечательной — сделанной из берцовой кости Лены, покрытая множеством причудливых символов. Другие символы и письмена были также насечены и на лезвие. Мастер, который делал этот клинок, был уже привычен к заказам от колдуньи и не задавал вопросов. И дело он свое знал — нож получился на славу. Ниса совершила множество таинственных и жутких обрядов, чтобы освятить клинок, закончившихся погружением его в горячую человеческую кровь — ею стала кровь мастера.

Подойдя к губернатору, тупо смотревшему перед собой, Ниса, все с той же хищной улыбкой, ухватила его за волосы, заставив откинуть назад голову. Так же небрежно, как и собаке, она провела острым лезвием по горлу избранной ею жертвы, потом обернулась к Олегу. Тот уже спешил к ней с кубком и большой склянкой, в которой тяжело болталась какая-то темная жидкость. Набрав крови в кубок, Ниса оросила ею пространство вокруг себя, забрызгав заодно и своих помощников. Потом она взяла из рук Олега склянку, сняла затычку и вылила в рассеченное горло зелье, составленное из слюны бешеных собак, истолченной в порошок змеиной кожи, менструальной крови, желчи летучих мышей и тому подобных ингредиентов. При этом жрица продолжала непрерывно шептать какие-то заклинания. Отойдя в сторону — к удивлению Олега и Вики, Плотников и с рассеченным горлом продолжал стоять на ногах, Ниса подошла к кругу и подняла лежащее в его центре вырванное сердце собаки. Словно забыв о губернаторе, она какое-то время с интересом рассматривала бесформенный комок плоти, поворачивая и так и этак, поднося близко к лицу и чуть ли не обнюхивая. Вика бы не удивилась, если бы жрица начала его есть. Олег достал из рюкзака небольшую черную коробку и передал Нисе. Та открыла — в ней лежали длинные острые иглы.

— Во имя Гекаты, повелительницы мрака — прошептала жрица, доставая первую иглу и втыкая ее в собачье сердце — Аида и Персефоны, властителей царства мертвых — произнесла она пронзая мертвую плоть еще двумя иглами — Именем Тифона и Ехидны, пусть это сердце бьется в такт моим мыслям. Именем Таната и Эриды, пусть станет тот, кто был Андреем Плотниковым, послушным исполнителем моей воли. И да ввергнется душа его в воды Стикса, во имя первозданного Тартара и Вечного Хаоса. И да станет тело его тем, чем я прикажу ему быть. Слово мое крепко, в чем да будут мне свидетелями всемогущие Парки.

Говоря все это, она вновь и вновь пронзала сердце новыми иглами, шепча имена все новых богов и чудовищ — сначала греческих и римских, потом — египетских, вавилонских, скифских, кельтских. Даже Олег глядел на это с каким-то священным ужасом, а Вика, вообще опять была близка к обмороку. Глядя как человек, которого ты все время подсознательно считала вторым после бога в крае, стоит с пустыми глазами и с рассеченным горлом, из которого уже перестала хлестать кровь. Знать что это уже не он, а пустая оболочка, которую собираются использовать как какую-то вещь...

— И пусть эта кукла станет первой брешью в стенах твоей темницы о Тиамат, Мать-Дракон!

С этими словами жрица воткнула в сердце последнюю иглу и повернулась к Плотникову. Вновь взяв свой нож, Ниса легким танцующим шагом подошла к нему, разорвала рубашку и одним сильным резким ударом рассекла обнажившуюся грудь. Вика зажмурила глаза, но через секунду вновь их открыла — как ни странно, ей было еще любопытно. Она увидела, как Ниса вырывает у губернатора из груди его собственное сердце и вкладывает туда утыканное иглами собачье. Человеческое сердце она завернула в пакет и спрятала в рюкзаке. В тот же момент, страшные раны в груди существа ( Вика уже не воспринимала его как человека) вдруг затянулись. Теперь его глаза уже не были столь безжизненными и пустыми как раньше, он озирался по сторонам. В его взгляде было удивление и в то же время какая-то тупая покорность судьбе. Ниса подошла к нему и взяла за подбородок.

— Ты сейчас пойдешь к женщине того, кому принадлежало это тело — властно заговорила она — Ты уснешь, а утром проснешься, услышав мой зов. Иди же.

Тот, кто был раньше Андреем Плотниковым, молча развернулся и исчез в кустах. Ниса повернулась к двум своим соратникам.

— Ну, что встали?! Собирайте все и давайте убираться отсюда. Увидите — завтра для этой провинции начнется новая эра!

Отрывок из газеты "Вести Кумана" ( стенограмма губернаторского совещания по вопросам экономического развития).

"...и последнее. Мы привыкли говорить, что Южгородский край обладает поистине неисчерпаемым потенциалом в области туризма. Однако, почему-то говоря об этом, мы имеем в виду только курорты — морские и горнолыжные. Однако мы не должны замыкаться только на этом. У края богатая и древняя история, на его территории находится множество культурно-исторических памятников, которые, к сожалению еще не оценены по достоинству. В мире множество государств, которые сохраняют и популяризируют свое культурно-историческое наследие, привлекая этим туристов со всего мира. Обширное применение эта практика получила и в России. Однако в Южгородском крае, говоря о его истории, почему-то ограничиваются только последними двумя столетиями, тем самым невольно замалчивая остальное культурно-историческое наследие. Я считаю, что его популяризация будет способствовать возникновению повышенного интереса к нашему региону в глазах мировой общественности, а также придаст краю особый колорит. Сегодня мною было подписано распоряжение о внедрении в жизнь долгосрочной и взвешенной программы по восстановлению и реконструкции памятников, имеющих всемирно-историческое значение, а также по созданию нескольких историко-археологических комплексов . Ответственность за реализацию этой программы будет возложена на созданный сегодня "Комитет по популяризации и исторической реконструкции культурного наследия Южгородского края...".

Олег стоял у распахнутого окна и курил, с высоты третьего этажа рассматривая площадь перед зданием администрации края. Накрапывал небольшой дождь, но на площади еще гуляли стайки молодежи, ловящей последние теплые дни. Олег с удовольствием рассматривал стройные фигурки проходящих девушек, одетых еще по-летнему легко. В голове мелькнула мысль, что теперь с его уровнем дохода и новым статусом он может подкатиться сейчас к любой. Мысль эта мелькнула и тут же погасла — он и так в последнее время не мог пожаловаться на недостаток общения с красивыми девушками. При мысли об этом он улыбнулся, сильно затянулся в последний раз и выбросил окурок в окно.

Позади него хлопнула дверь.

— Бездельничаем, да, Олег? — в комнату вошла Вика — Я тут, понимаешь, тружусь, аки пчелка, а он в окно глазеет. Нет, чтобы делом заняться.

— У меня, между прочим, обеденный перерыв — с достоинством ответил Олег — И вообще сегодня, пятница, можно и расслабиться.

— Расслабиться! — фыркнула Вика — Неделю только на новой должности, а все туда же — расслабиться ему надо! Можно подумать ты тут напрягался сильно — сидишь тут и лясы точишь с этими историками, пердунами старыми.

-Не лясы точу, а получаю консультации — парировал Олег — Целый день сижу, не отрывая задницы от стула, только и общаюсь с ними. И кстати не все они старперы. Есть там и молодые, и женщины в том числе — многозначительно добавил он.

— Слушай, у тебя вроде не было раньше кобелиных замашек?— ухмыльнулась Вика — Что власть в голову ударила? Прямо и жаль, что Ниса не ревнивая, то б она тебе живо кое-что укоротила.

-Нет у меня никаких замашек и не было — ответил Олег — просто приятное общение. Да и какая тут власть, не смеши! Нас и так еле терпят в этом саркофаге, я и не выхожу из кабинета.

— Надо уметь с людьми общаться — фыркнула Вика — Почему-то у меня таких проблем не возникает.

Олег окинул взглядом ее стройную фигуру затянутую в элегантный костюм.

— Но, вообще ты прав — продолжала Вика — Нас пока всерьез не воспринимают. Да оно и понятно — отдел только создан, нас взяли, считай с улицы — тебя, по крайней мере — едко добавила она. Олег хмыкнул и развел руками — дескать, сам знаю, а что поделаешь?

— Да и ко мне отношение, тут мягко говоря, непонятное — честно добавила журналистка — Все тут поголовно уверены что я новая любовница Плотникова.

Олег кивнул — да уж, решение губернатора о создании комитета было, мягко говоря, неожиданным практически для всех чиновников администрации. Тем более, что сам комитет оказался напрямую подчинен губернатору, что вызвало немалое удивление как руководителя департамента культуры, так и атамана Южгородского казачьего войска, обычно старающегося все начинания, связанные с культурным наследием, поставить под свой контроль. Однако, против Плотникова выступать было трудно, так что атаман промолчал, но, что называется "осадок остался". Впрочем, Олег чувствовал, что и маститые историки, с которыми он должен был обсуждать детали двух наиболее масштабных проектов губернатора — "Античные города Причерноморья" и "Скифские курганы Кумана" — относятся к нему с пренебрежением и плохо скрытой завистью. Как же, такой проект, с историей прямая связь, а вместо них, профессионалов, в комитет поставили какого-то мальчишку, у которого даже образования нормального нет. Тут уж губернатору пришлось употребить все свое влияние, чтобы в кратчайшие сроки Олегу состряпали "красный диплом" об окончании истфака. Из-за этого Демченко чувствовал себя каким-то самозванцем, ведь получается, что он какой-то вундеркинд, которым он себя вовсе не ощущал. Профессора, с которыми ему приходилось общаться, то и дело намекали ему на действительное положение дел. За рамки приличий, они естественно не выходили — все-таки им был обещан довольно солидный гонорар. Однако все равно как-то неуютно. Вике проще, она занимается более-менее привычным делом — освещение в СМИ деятельности комитета, хода работ по воссозданию культурно-исторических комплексов и так далее.

— Все это держится на губернаторе — сказала Вика, словно прочитав мысли Олега — А сам губернатор это кукла Нисы. Вообще вся эта конструкция пока держится на ее колдовстве.

— И конструкция довольно зыбкая — нахмурился Олег — Ты, кстати, давно видела Нису?

— Сегодня не удалось, — у Плотникова очередная встреча с какими-то норвежцами или шведами.

Олег кивнул — да уж, жрица придумала изящный ход. Официально она была назначена переводчиком губернатора — для нее ведь и вправду не составляло никакого труда понять практически любой язык. Теперь, когда Плотников встречался с очередной иностранной делегацией, за ним неотступно следовала Ниса, представленная как Настя. Как правило, все эти делегации имеют собственных переводчиков, но губернатор настаивает на том, чтобы переводила его очаровательная "девочка-вундеркинд". Та и впрямь переводит с любого языка в совершенстве, улыбаясь при этом так, что даже самые чопорные и суровые иностранцы невольно тают при виде этой непосредственности. Но при этом никто из них не понял — да и вряд ли поймет, что в мозгу то у них прокручивается одно, а говорит эта милая улыбчивая девочка совсем другое. И что странные эти слова, вовсе не похожи ни на один из современных языков, однако с ними почему-то хочется согласиться. И мало кто замечает, что чай кофе или что покрепче, чем их угощают в ходе переговоров, отдают каким -то странным привкусом. В итоге все эти переговоры заканчивались полной победой — иностранные гости охотно соглашались вложить деньги в реставрацию "кусочка античного города" или "скифского становища" — ведь эти чудесные проекты обещают с лихвой окупиться в самые ближайшие сроки. Осечек никогда не случалось. Олег как-то глянул в один из подписанных контрактов и тихо обалдел — судя по всему, инвесторы решили, что после окончания всех работ здесь будет создано нечто, не уступающее по грандиозности египетским пирамидам или Колизею.

— Ниса и впрямь жестко взялась за это дело — озабоченно сказала Вика — Но в этом есть и своя негативная сторона — когда чинуши смекнут, какими тут бабками пахнет — нам с тобой тут точно не усидеть. Ниса ведь не может за всем уследить.

Олег кивнул: уж он-то знал, что у жрицы и впрямь забот по горло. Помимо губернаторских — а по сути Нисиных — переговоров, она еще все свободное время уделяет расшифровке дакийских табличек. Она поэтому и надеется, что часть работы сделают за нее помощники, но ведь пока этого недостаточно.

— Нам надо привлечь на свою сторону еще кого-нибудь, очень влиятельного — сказал он — Того, кто будет нам помогать по своей воле.

Вика согласно кивнула.

— Кажется, я знаю кто нам нужен — медленно произнесла она.

Заур Аюбович Хачемуков вошел в двери администрации, небрежно ответил на приветствие охранника и стал подниматься на пятый этаж по широкой мраморной лестнице, покрытой алым ковром. Это был невысокий полный человек, лет пятидесяти, с черными волосами уже покрытыми сединой и живыми черными глазами. Одет он был в неброский черный костюм, в руках держал небольшой черный дипломат — не дать, не взять рядовой чиновник, готовый в любое время дня и ночи спешить к начальству с очередным докладом. Однако Заур Аюбович был вовсе не таков и любой, кто заглянул в его глаза сейчас, не заметил бы в них и следа служебного рвения. Единственное чувство, какое он сейчас испытывал, было раздражение — какого черта понадобилось губернатору вызывать его почти к девяти часов вечера в свой кабинет? Хотя засиживаться допоздна на работе и было обычным делом в этом учреждении — но как-никак сегодня выходной! К тому же Заур Хачемуков обладал своего рода иммунитетом от подобных неурочных дел — губернатор был многим обязан своему первому заместителю и старался не трогать его лишний раз. А тут вдруг звонок и категоричное требование приезжать немедленно. Заур Аюбович пытался было отшутиться и перенести дело на завтра — очень уж не хотелось уходить из лучшей сауны города, где он уже пребывал в чудесно расслабленном состоянии, ожидая заказанных девочек, холодного пива и прочих приятностей, которые хоть как -то скрашивают суровые будни региональных чиновников. Однако губернатор так настаивал, что отказаться становилось просто невозможным. Проклиная все на свете, заместитель губернатора вылез из парильни, оделся и в отвратительном настроении сел в машину. Это же настроение у него оставалось и сейчас, пока он поднимался по лестнице — как назло еще и сломался лифт, что естественно не прибавило ему бодрости духа — на каждом этаже Хачемукову приходилось останавливаться и переводить дыхание. В душе он проклинал губернатора, всю эту чиновничью систему, тот час, когда он решил поддержать предвыборную компанию Андрея Плотникова и вообще связаться с этим человеком.

Наконец он поднялся на пятый этаж и недоуменно огляделся — весь этаж был темным, лишь прямо перед ним светился прямоугольник двери приемной губернатора. Решив, что со странностями с электричеством он разберется попозже, Заур Аюбович решительно толкнул дверь и шагнул вперед. Прямо перед ним находился стол, за которым было установлено большое кожаное кресло. В нем повернувшись спиной к двери сидел Плотников.

— Андрей Васильевич, что же там случилось такое, что не может подождать до утра — раздраженно произнес он — Я все понимаю, работа важна, но надо же когда-то и отдыхать!

Он замолчал, внезапно почуяв что-то неладное. Губернатор все так же сидел спиной к нему, даже не пошевелившись, не говоря уже о том, чтобы встать и поприветствовать гостя. Он вообще не проронил ни звука. Зауру Аюбовичу стало не по себе.

— Андрей Васильевич?— неуверенно произнес он — С вами что-то случилось?

Ответа не последовало. Осторожно Хачемуков обошел стол и заглянул в лицо губернатора. Почти сразу же сдавленный крик, больше похожий на мышиный писк, вырвался из его горла, смуглое лицо стало пепельным. Голова Плотникова была запрокинута, а горло перерезано от уха до уха. Как-то машинально первый заместитель отметил, что крови не было. На подкашивающихся ногах он сделал два шага назад и рухнул в первое попавшееся кресло.

— Вот только не надо падать в обморок — послышался сбоку чей-то веселый и в то же время немного раздраженный голос — Еще не хватало мне тут с двумя болванками возиться.

Заур Аюбович словно сомнамбула повернул голову на звук голоса и тут же замер, испытав второе сильное потрясение за последние десять минут — у стены стояла плотниковская переводчица Настя, чью фамилию до сих пор никто и не узнал. В кулуарах долго зубоскалили по поводу необъяснимого стремления Плотникова таскать на встречи эту малолетнюю красотку. Переводила она действительно выше всех похвал, однако мало кто, глядя на ее точеную фигурку, верил, что губернатор — известный, кстати, бабник — ограничится только рабочими контактами с новой сотрудницей.

-Ну, что застыл меот?— фамильярно сказала девчонка, подходя вплотную к Хачемукову и пристально глядя ему в глаза — Хочешь узнать, что здесь случилось, правильно?— Хачемуков машинально кивнул

— Да, в общем, ничего особенного. Наверное, будет лучше, если я покажу — Она небрежно щелкнула пальцами и произнесла несколько непонятных слов.

— Добрый вечер, Заур Аюбович. Извините, что вызвал вас так поздно. Дело в том, что...

Побелевший от страха заместитель губернатора, смотрел, как из кресла поднимается губернатор с целой шеей и вообще абсолютно живой. Он приветливо улыбался, широко раскрывал руки с явным намерением обнять своего бывшего зама. Тот стукнулся головой об стенку, из его губ вырвалось невнятное блеянье. Ниса опять щелкнула пальцами, Плотников обмяк и рухнул в свое кресло, причем в горле вновь открылась зияющая рана.

-Я думаю, ты уже все понял, меот — последнее слово девчонка произнесла с особым презрением. — Того человека, которого ты знал раньше, больше нет. Вместо него есть это...— Ниса нетерпеливо пошевелила пальцами, стараясь вспомнить нужное слово.

— Зомби — раздался от дверей мужской голос — Это для него будет понятнее. Здравствуйте, Заур Аюбович.

Хачемуков оглянулся и увидел, как в дверь входят еще двое — худощавый парень с длинными черными волосами и рыжеволосая девушка, довольно красивая — если бы Заур Аюбович сейчас был бы в состоянии оценивать девичьи стати. Он припомнил обоих — кажется это и были единственные сотрудники новоиспеченного комитета — одной из многочисленных в последнее время странностей Плотникова.

— Мне лень подробно разъяснять все меоту, — продолжала девчонка — я вашу породу хорошо знаю. Не знаю, что вы о себе возомнили за эти две тысячи лет, но в свое время я с вашим племенем никогда не церемонилась. Да и сейчас не собираюсь. Думаю, суть ты понял — теперь в вашем крае командую я! Ваш главный — она кивнула на Плотникова, похожего на большую сломанную куклу — теперь лишь проводник моей воли, а его душа находится там, куда я тебе очень не советую торопиться. Эти двое, мои люди, она мотнула головой в сторону парня и девушки. Им пока сложно освоиться на новом месте. Нужен кто-то, кто прикрывал бы их на первое время. Да и мне бы не помешал толковый помощник, с этой куклой столько мороки. Будешь меня слушаться — все будет хорошо. Вздумаешь болтать лишнее — будешь как он — Настя вновь показала на Плотникова — или даже хуже. Возражения есть?

Хачемуков все еще трясся от страха, но уже кое-что начинал соображать. Никогда в жизни он не думал, что окажется в роли героя голливудских фильмов ужасов, да уж видно ничего не поделаешь. Вся эта чертовщина прекрасно объясняла все странности в поведении губернатора за последние дней десять: и появление этой странной полиглотки и создание нового комитета, в котором весь штат — два сопляка, но с очень неплохим окладом. Да весь этот безумный проект — восстановление греческих городов, раскопки курганов и прочий бред. Бред...который уже стал неплохо финансироваться — тоже явно не без участия этой соблазнительной ведьмочки. Как и любой делец, Заур Аюбович был всегда готов продать душу Дьяволу, если это будет сулить неплохой барыш. Откашлявшись и попытавшись придать себе более уверенный вид, Хачемуков обратился к девушке.

— Я думаю, что мы сумеем договориться, Анастасия...-он замолчал, ожидая, когда девчонка назовет свое отчество.

— Можешь называть меня просто Ниса — сказала девчонка — Мне говорили, что ты умен, но я думаю это преувеличение. Скорей всего, ты просто хитрый меот, который во всем норовит найти свою выгоду. Что же, я тебя не разочарую. Но вот, кое-какие меры для безопасности я все же приму — так на всякий случай.

С этими словами она ухватила со стола Плотникова ножницы и, не успел Хачемуков опомниться, как Ниса состригла клок волос с его головы.

— Ты понимаешь, зачем я это сделала?— обратилась она к заместителю губернатора. Тот подавленно кивнул.

— Что я должен делать?— угрюмо спросил Заур Аюбович, уже понявший, что прочно угодил на крючок.

— Об этом спроси у них — Ниса небрежно кивнула в сторону Вики и Олега — Я, наверное, в ближайшее время, вообще редко буду появляться в городе. Все, что надо передаст тебе Олег. Ну, а сейчас мне пора.

Красивые черты лица Нисы вдруг смазались, тело покрылось черной шерстью, руки превратились в крылья. Обомлев от ужаса Хачемуков наблюдал, как черное чудовище, в которое превратилась Ниса повернуло к нему свою сморщенную морду и раскрыло пасть, в которой влажно блеснули тонкие как иглы клыки. Послышался издевательский смех, тварь вдруг сорвалась с места и, разбив окно, исчезло в ночной тьме. Потрясенный заместитель губернатора оглянулся на молодых людей, которые выглядели абсолютно спокойными.

— Пройдемте в ваш кабинет Заур Аюбович — негромко сказала Вика — Нам кое-что надо обсудить.

— Анька, дура!— обозлившаяся Вика хлестнула по лицу обнаженную девушку с длинными светлыми волосами, подносившую ей бокал с вином — Я же говорила, что не люблю белое. Пойди, налей красного. А это дерьмо пей сама, и с этими словами она выплеснула вино на спину склонившейся в почтительном поклоне провинившейся рабыни.

Красивая блондинка поспешила выполнять приказание. Ее голубые глаза были полны слез. Ей сказали "Принеси вина", а какого не сказали, предоставив ей право выбора. А как выбирать, если там целый бар, полный самых разных напитков? Как все-таки трудно угодить рыжеволосой госпоже. То ли дело господин — тот пьет одни крепкие напитки, не особенно разбирая марок. Но, самое страшное — это молодая госпожа — та, когда выпьет, никогда не знаешь, что придет ей в голову. Позавчера вот, например, опять превратила Аню в белую мышь за пустяковую провинность. Хорошо хоть не забыла назад превратить. Размышляя о нелегкой рабской доле Аня поспешила к бару.

— Что ты издеваешься над девушкой?— подал голос Олег, утопавший в мягком кресле в другом конце комнаты. Одет он был в бархатный черный халат, некогда принадлежавший самому Плотникову. Рядом на стеклянном столике стоял стакан с виски со льдом.

— А что я ее по головке должна гладить?— огрызнулась журналистка — Она уже третий раз приносит всякую дрянь.

— Ты же знаешь, она всегда тормозит в таком состоянии — лениво возразил Олег, прихлебывая из бокала — Что с нее взять?

— Уж что принести, могла бы запомнить — недовольно произнесла Вика. Она возлежала на широкой кровати, заложив руки за голову, на ее лице была недовольная гримаса. На ней было какое-то полупрозрачное одеяние, скорее подчеркивающее, чем скрывающее ее великолепное тело. На лице дорогая косметика, волосы перевиты золотыми цепочками и жемчужными нитями.

В дверях вновь появилась блондинка Аня, держа в руках поднос, на котором стоял бокал с красным вином и вазочка с мороженым. При виде любимого лакомства Вика немного подобрела и благосклонно глянула на подошедшую девушку.

— Молодец — жестом приказала ей наклониться и, когда та исполнила, потрепала по щеке — Пока отдыхай.

— Иди сюда — сказал Олег, плотоядно разглядывая стройную фигурку Ани. Та подошла, застенчиво улыбаясь. Из одежды на ней были только туфли на высоком каблуке да множество золотых украшений — цепочки, браслеты, кольца. В пупок был вставлен драгоценный камень, придававший Ане вид какой-то восточной одалиски.

Олег усадил девушку себе на колени и поднес к ее губам бокал с виски. Та сделала большой глоток и тут же закашлялась — это питье было для нее слишком крепким.

— Спаиваешь девчонку — недовольно произнесла Вика — будет потом все ронять, бить.

— Ничего — беспечно произнес Олег — не обеднеем — Он развернул Аню спиной к себе и провел языком, слизывая оставшиеся капли вина. Та выгнулась и замурчала — Что нравится?— он заставил ее выпить еще, на этот раз из бутылки.

Он еще несколько раз провел языком по ее спине, потом ссадил на пол и поставил возле себя на колени. Не дожидаясь команды, Аня распахнула полы его халата и, сложив губы колечком, обхватила покачивающийся перед ее лицом член. Олег откинулся на спину, всем своим видом показывая, какое удовольствие он сейчас получает. Наконец он застонал и прижал голову Ани к своей промежности, в то время как она энергично глотала. Облизнувшись, она преданными глазами посмотрела на него, ожидая дальнейших приказаний. Вика презрительно фыркнула и пошарила на тумбочке рядом, где лежала длинная золотая цепочка и кожаная плетка.

На второй день после того, как Ниса разобралась с Плотниковым вспомнили о квартире, которую он снимал для своей подруги -модели. Посовещавшись, они втроем решили заглянуть туда — не пропадать же добру. Пришли ночью, причем дверь открыл своим ключом сам Андрей Васильевич.

Модель Анна Зорина лежала на кровати, читая какой-то глянцевый журнал. Завидев, Плотникова она подскочила, но слова приветствия замерли в ее горле, когда она увидела, как ноги ее любовника подкашиваются и он ничком падет на пол, а из-за его спины возникает зловещая фигура в черном с пылающими глазами на бледном лице.

Сломать Аню не составило для Нисы особого труда. Там и ломаться-то было особо нечему — слабохарактерная и распутная девушка была словно мягкий воск в руках жрицы. Колдунья сделала так, что Аня днем вела свою обычную жизнь — ходила по подиуму, бегала по магазинам, иногда посещала ВУЗ, в который ее пристроил Плотников. Вечером же она превращалась в послушную рабыню трех господ, всегда готовую исполнять любые их прихоти. Привыкшая к жизни содержанки, Аня быстро свыклась и с новой ролью, а зелья, которые заставляла принимать ее Ниса, очень скоро приучили ее и к тому, что жрице иной раз приходят на ум весьма ...необычные фантазии. Но, что удивительно, к утру Аня благополучно забывала обо все этом, даже и не подозревая, что теперь у нее новые хозяева. Ночью же она словно погружалась в глубину веков — Ниса, плоть от плоти рабовладельческой эпохи, не считала нужным хоть как-то сдерживать себя по отношению к рабыне. Да и двое ее соратников очень быстро переняли нравы античной аристократии. По ночам в квартире Анны теперь происходило нечто похожее на римские оргии. Впрочем, Плотников тоже был не подарок. А новые хозяева были даже щедрее — не скупясь выдавали Ане деньги на карманные расходы, а в припадке добродушия всегда подкидывали ей какую-нибудь драгоценную цацку. Понятно, что Аня всячески старалась угодить всем троим, стоически принимая их заскоки.

Вот и сейчас она стояла на четвереньках возле кровати, на которой возлежала Вика, делая ей педикюр. Ее шею обхватывал кожаный ошейник, к которому крепилась длинная золотая цепочка. Второй конец ее Вика прикрепила к ножке кровати. Рядом с журналисткой на кровати лежала плетка, которой она легко шлепала Аню если та делала что-то не так. Одновременно, она лениво беседовала с Демченко.

— Что ты завтра будешь делать?

— Поеду на полуостров, в "Новую Гермонассу" — пожал плечами Олег — Там собираются закладывать фундамент для храма Лунной Богини. Ниса попросила проследить, что бы все там было нормально.

— Я слышала, что вокруг храма уже какие-то слухи поползли — небрежно сказала Вика, наблюдая как Аня старательно накладывает лак на ее мизинец.

— Да, было такое — неохотно произнес Олег — Ты понимаешь, все эти профессора и так недоумевали, когда узнали, что все эти "античные строения" в основном сведутся к храмам, а все остальное, больше бутафория. А когда узнали, что возводить будут не просто храм Артемиды, а святилище тройственной Лунной Богини — тут уже и церковь забеспокоилась. Мол, не слишком ли специфические подробности для простого аттракциона для туристов?

— Представляю, как они взбесятся, когда узнают, что еще и основной упор будет сделан именно на Гекате — усмехнулась Вика — А Селена и Артемида, -так, формальное приложение.

— Да, пока они еще помалкивают, но мне кажется это до поры до времени — озабоченно произнес Олег, доливая в свой уже почти пустой стакан из бутылки. Выпил, задумался — Это попы еще не видели храм Посейдона, который будут строить как часть "Новой Горгиппии". Я видел чертежи статуи — да уж любители античного искусства будут сильно обескуражены. Попытаемся, конечно, выдать то чудовище еще и за скифского Тагимасада — мол, взаимопроникновение обеих культур, давняя традиция идущая из глубины веков и все такое. Но боюсь, разговоры все равно пойдут.

— Кстати, о скифах — заинтересованно спросила Вика — Что там с курганами?

Олег вновь приложился к стакану.

— Работы идут вовсю — сказал он — Но скажу тебе по секрету, — вряд ли это место когда нибудь будет открыто для посетителей. Так что немцы и штатовцы скорей всего не вернут свои деньги. — Он поежился — Надеюсь, Ниса знает, что делает, иначе мы нарвемся на международный скандал.

— Что же там будет такое интересное?

— Ниса хочет там провести первый обряд для наших сторонников.

— Что и такие уже есть?— спросила Вика.

— Ну, да — кивнул Олег — есть. Я же этим занимался довольно долго — общался с сатанистами и язычниками, которых знал, с кем-то переписывался по Интернету. Конечно, я старался избегать всяких малолетних придурков. Выходил на более-менее солидные сайты, завязывал знакомства, отправлял приглашения.

— И что все поверили?— скептически хмыкнула Вика — Они могут принять это за провокацию. А сами вы не боитесь себя выдать.

— Я говорил об этом Нисе — пожал плечами Демченко — Она обещала принять меры. Как ты знаешь мы открыли сайт, на котором Ниса стала размещать отдельные материалы. Ну, там описания некоторых ритуалов, свои впечатления от посещения подземного мира и так далее. Все это в поэтической форме, вообще знаешь у Нисы талант. Я прочитал, даже меня до костей пробрало. После этого наш сайт стал, пожалуй, самым популярным среди сатанистов, "темных язычников", сетианцев и прочих. А после того как я подробно объяснил и рассказал Нисе как пользоваться Интернетом, она вышла на какой-то международный форум сатанистов. Я не знаю, что она там писала и на каком языке — но, утром почтовый ящик был забит письмами с обещаниями приехать в назначенный нами день. Ты знаешь, письма были даже из Новой Зеландии.

— А это не розыгрыш?— с сомнением произнесла Вика. Олег покачал головой.

— Ниса как-то сечет такие вещи. А если кто и сумел ее обмануть и приедет просто для забавы — что же, ты знаешь Нису.

— Да, с ней шутки плохи — Вика убрала ногу, внимательно рассмотрела накрашенные пальцы и удовлетворенная результатом осмотра протянула Ане другую ногу.

— А что тут у нас?— поинтересовался Олег — Что Ааюбыч, не бунтует?

— Заур-то — Вика рассмеялась — С тех пор как Ниса уморила его самого злейшего конкурента, чуть ли не кровника, он теперь служит не только за страх, но и за совесть. Больше, конечно, за страх — при виде Плотникова, он становится белым как мел. А когда руку губернатору жмет, так вообще чуть ли не в обморок падает. Но старается — и деньгами помогает, и связями. У него среди силовиков знакомства есть, и среди предпринимателей, да и за бугром он кое-кого знает. Ты знаешь, по-моему, многие начали понимать куда ветер дует, правда пока не знают — откуда. Заур говорит, что пока угрозы разоблачения нет. Я ему, в общем, верю — врать он побоится. Но все равно — с огнем играем, в столице вот-вот заинтересуются.

— Ниса мне недавно говорила, — вспомнил Олег, — что она собирается совершить нечто, от чего в столице все надолго забудут про то, что есть такое место как Южгород.

Вика усмехнулась.

— Думаю, она знает что делает. Эй, ты!— крикнула она Ане — Ну-ка!

Рабыня привычно выгнулась дугой и опустила голову, на которую Вика и поставила ногу, придирчиво разглядывая свои пальцы — Плохо!— выкрикнула она, и Аня пугливо сжалась, ожидая неминуемого наказания — Вот тебе, вот!— Вика с силой хлестнула модель плетью, затем еще и еще — по спине, бедрам, ягодицам. Девушка лишь скулила, целуя только что накрашенные ею пальцы госпожи. Устав, журналистка отцепила цепочку и, наматывая ее на руку, заставила полузадушенную Аню подняться на кровать — Будешь заглаживать свою вину — произнесла Вика, подтягивая к себе блондинку — Вернее, зализывать — уточнила она, хватая Аню за волосы и опуская ее голову вниз.

Ниса вернулась домой. Древний город, в котором она некогда появилась на свет, сейчас было невозможно узнать — с тех пор как Ниса была предательски отравлена и заточена под землей, Горгиппия много раз разрушалась и отстраивалась, меняла имена и хозяев, пока, наконец, не перешла под российское владычество. Сейчас же Ниса испытывала к этому шумному курортному городу лишь брезгливое отвращение — даже большее чем к Южгороду, который, по крайней мере, жрица не знала другим. Однако в бывшей Горгиппии сохранилось, то, ради чего Ниса была готова преодолеть свое омерзение — ее собственная колдовская мастерская

Когда жрецы пантикапейского храма Гекаты избавились от соперницы, они вспомнили и о храме в Горгиппии, по слухам до сих пор полного зловещих и пугающих тайн. Боясь всего, что связано с Нисой, Савромат и Статира попытались разрушить храм. Боспорский царь прислал своих гоплитов, которые должны были вынести из храма все более или менее ценное, а само здание сжечь. Но первого, кто попытался взломать запертую дверь храма, постигла столь ужасная смерть, что остальные солдаты наотрез отказались приближаться к стенам проклятого строения. Все попытки жрецов Гекаты снять защитные чары оказались безуспешными — храм ни за что не хотел отдавать своих секретов. Исчерпав все средства, Савромат приказал сжечь храм, однако даже самые горючие жидкости которыми обильно поливали храм, упорно не желали возгораться. Вместо этого сгорели несколько рабов, на которых без всякой видимой причины перекинулось пламя. Поняв тщетность своих попыток, Савромат и Статира оступились от Горгиппского храма, поняв, что теперь его защищает сама Геката. До конца своих дней они жили в страхе — им стало ясно, что Ниса погребена не навечно, что настанет время и она вновь вернется в мир живых. Они были правы, хотя и не подозревали, сколько ей придется ждать этого часа.

Никто из жителей полиса так и не посмел приблизиться к гнезду сил зла. Рядом с ним никто не селился, напротив, все скорей пытались перебраться в другие районы города, подальше от проклятого места. Постепенно квартал, где стоял храм опустел. Все вздохнули с облегчением, когда с гор сошел оползень и святилище Гекаты, вместе со всеми остальными строениями оказалось погребено под тоннами земли и камней.

Вскоре начались нашествия варваров, город неоднократно разрушался, и всем уже стало не до древних страхов. Когда, наконец на месте Горгиппии появилось постоянное поселение, дурная слава того места, где был храм, давно и прочно забылась. Мало кто подозревал, что в глубине небольшого холма, на котором периодически возникали то частные дома, то магазин, то библиотека, терпеливо, словно сторожевой пес, ждало свою хозяйку потайное храмовое подземелье, по-прежнему полное жутких секретов земной наместницы Гекаты. Ни лопата археолога, ни ковш экскаватора, ни гусеницы бульдозера так и не коснулись этого хранилища древнего колдовства, которое умело защищать свои тайны.

Ниса нашла это место легко — несмотря на то, что теперь над мастерской возвышался какой-то дом культуры. Он был сразу же выкуплен краем у муниципальных властей и без особой шумихи был передан в ведение комитета по популяризации и реконструкции исторического наследия. Нанятые по приказу Хачемукова рабочие спустились в подвал и начали копать в том месте, которое указала им Ниса. Прорыв два метра они наткнулись на глубокий ход, выложенный черным камнем. Расчищая его, они прокопали до самой потайной комнаты ...где и нашли свою смерть от охранных чар и за две тысячи лет не потерявших свою силу. Только после этой искупительной жертвы Гекате, Ниса вступила во владение своим прежним жилищем.

С тех пор она редко появлялась оттуда, исключая те случаи, когда ей нужно было лично проконтролировать действия своей куклы — Плотникова. Сама же Ниса погрузилась в изучение своих табличек. Здесь, среди магических предметов и снадобий, собранных ею по всей империи, дело шло лучше, хотя и все равно не так споро, как хотелось бы эллинке.

Регулярно к ней приезжал Олег, чтобы доложить о том, как идут дела. Вот и сейчас он стоял у входа и напряженно вглядывался в темный, пахнущий сыростью вход.

— Ниса ты здесь?— неуверенно спросил он.

— Здесь, здесь — послышался знакомый голос — Подожди, сейчас будет светло.

Неожиданно вокруг него разлился сумрачный зеленый свет. Олег оглянулся — с каждым днем Ниса добавляла в облик комнаты что-то новое, и ему всегда было интересно. Это было просторное помещение, дальние стены которого терялись во мраке. Призрачный зеленый свет струился из какого-то большого полупрозрачного шара стоявшего на большой подставке, напоминавшей невысокую колонну. Такие же колонны с несколькими шарами стояли и еще в нескольких местах. У ближайшей стены возвышалась статуя Гекаты из черного мрамора, высотой в два человеческих роста. Вместо глаз в нее были вставлены красные рубины, казалось светившиеся собственным светом. Олегу показалось что все три лика богини внимательно наблюдают за ним и он невольно отвел взгляд, прошептав ритуальную формулу . Перед изображением Трехликой лежал массивный алтарь — причем, как мог заметить Олег, на нем опять была свежая кровь. У другой стены от пола и до потолка возвышались каменные полки, на которых возлежали свитки, папирусы, книги, роговые пластины, глиняные таблички. Все они были исписаны буквами греческого и римского алфавитов, египетскими иероглифами, вавилонской клинописью, германскими рунами и другими письменами. На других полках лежали магические амулеты, ритуальные мечи и кинжалы, связки трав, сосуды с зельями и смертоносными ядами и прочие предметы, без которых не может обойтись любая уважающая себя колдунья. Олег уже настолько развил в себе магическую чувствительность, что почти физически ощущал как от всех этих вещей исходило грозное веяние колдовской мощи, способной уничтожить этот город со всеми кто в нем находился.

Ниса, сидела у стола из черного дерева, на котором лежала одна из дакийских табличек. Насколько Демченко мог судить, это была еще первая.

— Что нового в Южгороде?— спросила Ниса, жестом предлагая Олегу присаживаться на черную скамью возле нее.

— Все без изменений — пожал плечами ее ближайший наперсник, усаживаясь на скамью — Плотников бодр и весел — с кем надо встречается, что надо подписывает — в общем, совсем как живой. Вика передает тебе привет и жалеет, что не смогла выбраться сюда вместе со мной — у нее сейчас завал, они вместе с Хачемуковым обрабатывают казаков. Заур Аюбович тебе тоже передает большой привет, желает здравствовать много-много лет и там прочие восточные красивости — Ниса поморщилась — Да, я понимаю, меня от него тоже мутит, ну что поделаешь. Даже Аня тебя очень ждет и надеется, что когда приедет "главная госпожа", она не будет "сильно сердиться".

— Вот дурочка, — с умилением произнесла Ниса — Я же любя.

— "Новая Гермонасса" строится и днем и ночью. Сайт трещит от новых писем, желающих приехать все больше и больше. Думаю, тебе надо самой посмотреть — у меня не так хорошо получается отсеивать лишних людей.

— На днях посмотрю, — кивнула Ниса.

— Так, ну дальше все, в общем по-старому. На курганах работы ведутся по-прежнему, особое внимание как раз тому месту, которое ты указала. Ну, а насчет храма Посейдона ты и сама все знаешь.

— Знаю, — сказала Ниса — каждый день посещаю место строительства.

Олег поделился с жрицей теми опасениями, которые он высказывал Вике, но жрица легкомысленно махнула рукой.

— Звезды и духи пока не говорят мне о каких-то серьезных осложнениях в ближайшее время, — сказала она, — так что пока можешь быть спокоен. По крайней мере, этот месяц. А там разберемся— я уже почти разгадала половину надписей на этой табличке и до конца года думаю раскрыть ее всю.

Олег кивнул, но промолчал, разговоры о табличках его все-таки немного пугали. Ниса словно угадала его настроение.

— Давай выпьем — просто сказала она, доставая с одной из полок большую бутыль с прочно запаянным верхом — Это вино настоянное на травах по особому рецепту, который мне сообщили иверские ведьмы — кундиани. Оно практически вечно и сейчас должно сохранить свой вкус.

Она сбила пробку и разлила бурлящую влагу по двум глиняным кружкам, выглядящим столь же древними, как и все вокруг. Олег невольно призадумывался: кого же Ниса угощала здесь в те далекие времена, когда еще возвышалась древняя Горгиппия. Вино оказалось действительно выше всех похвал — крепкое и в то же время, на удивление, легко пьющееся. Вкус тоже был очень приятный. Олег быстро осушил посудину, в то время как Ниса мерно цедила свой напиток, насмешливо поглядывая на своего уже захмелевшего соратника.

— Слушай Ниса, я смотрю у тебя здесь много амулетов — он широким жестом показал на полки — Причем многие из них, по-моему, не греческие. Откуда они у тебя?

— Я много путешествовала — пожала плечами Ниса — и по самой империи и кое-куда за ее пределы. Мудрости никогда не бывает слишком много, а магической силы — тем более. Кое-какие из этих предметов действительно обладают огромной силой, другие скорей занятны. Вот, например.

Она сняла с полки бронзового крокодильчика длиной сантиметров пятнадцать. На голове у ящера был какой-то непонятный головной убор, на котором были выгравированы совсем уже маленькие иероглифы.

-Эту статуэтку я приобрела в храме Себека в городе Крокодилополисе, что в Египте — пояснила Ниса — Интересная тогда получилась поездка — мне показали как молодых девушек скармливают крокодилам, принося их в жертву водному Богу, я беседовала с жрецами. Когда я уезжала, один из служителей Бога — Крокодила подарил мне эту вещь.

— И какой от нее толк?— недоуменно пожал плечами Олег — Статуэтка как статуэтка, даже не золотая.

— Сейчас увидишь — сказала Ниса, вставая и жестом приглашая Олега следовать за собою. В центре комнаты находился небольшой круглый бассейн, в котором плескалась черная вода. От нее шел острый запах соли и гниющих водорослей. Ниса прочитала какое-то заклятие и, рядом с бассейном, вспыхнул еще один зеленый светильник.

— Смотри — сказала Ниса после чего поднесла изображение крокодила к губам — Ксефер-и— Себек.

С этими словами она бросила статуэтку в воду. Почти сразу та забурлила, во все стороны полетели брызги. Олег ахнул и опасливо попятился — сейчас в бассейне плавал живой крокодил, метров пять длиной. Могучий гребнистый хвост колотил во все стороны, разбрызгивая воду, большие оранжевые глаза зло смотрели на двух людей, зубастая пасть распахнулась.

— Полезная вещица — небрежно сказала Ниса — особенно когда, надо разобраться с каким-нибудь любителем купания.

Она произнесла еще несколько слов, и крокодил с кровожадным видом полез на берег. На суше он снова превратился в маленькую бронзовую статуэтку.

— Хочешь, возьми себе — Ниса подняла изображение крокодила с пола и передала Олегу, который машинально принял подарок. Они вернулись за стол. Ниса черкнула на клочке пергамента два заклинания и дала их своему помощнику.

— Или вот — продолжала Ниса, снимая с полки золотой серп с тонким и острым, как игла лезвием — Жертвенный серп друидов Хибернии. Я давно хотела пообщаться с кем-нибудь из кельтских жрецов, но во владениях Рима друидов давно уже не осталось — их там преследовали как бешеных собак, святилища разрушали, богов предавали забвению, — Ниса поморщилась — по мне, так лучше бы они так рьяно преследовали христиан. А с друидами я общалась, очень приличные люди. Правда, когда они увидели меня впервые, то захотели принести в жертву. Я переправлялась на утлой лодчонке из Римской Британии в Хибернию и когда подплывала к берегу, там как раз отмечали какой-то праздник. Там сразу же решили, что меня надо убить, иначе я принесу несчастье — Жрица усмехнулась — Они просто не сообразили, что несчастье случится с ними, если они хотя бы попытаются причинить мне вред. Но их Верховный друид признал во мне избранницу Гекаты — они ее называют Морриган, единой в трех обличьях. После этого они сразу сменили гнев на милость. Даже позволили мне поучаствовать в некоторых ритуалах — хотя выглядело это, наверное забавно — представляешь тринадцатилетняя соплюшка, приносит жертвы Великой Богине, перерезая им горло серпом. Но получалось неплохо, скажу я тебе, друиды меня зауважали. Это там я научилась приносить кровавые жертвы — у нас же ничего подобного не было. Я даже думала убедить Траяна восстановить друидов по всей империи — чем они хуже поклонников Исиды или там, Митры? В общем, под конец мне и подарили этот серп.

— А как он работает — поинтересовался Олег.

— Ну, я точно не помню, но если им перерезать глотку человеку и прочитать заклинание, то тут же явится стая воронов Морриган, которые сделают все, о чем их не попросишь — там, перенесут тебя, куда скажешь, разорвут твоего врага — они же размером больше орла — могут будущее прокаркать, ну и так далее. Давно я, кстати, не практиковалась, хочу тебе сказать — лениво сказала Ниса, небрежно помахивая серпом.

Олег облегченно вздохнул, когда она положила опасный предмет обратно на полку.

— А я думал, ты варваров не любишь — сказал он, наливая себе еще вина.

— Меотов — пожала плечами Ниса — Ну, там еще кочевников всяких. Хотя некоторые из них тоже сведущи в магии — она показала Олегу золотую фигурку изображавшую женщину с двумя хвостами — Скифская Ехидна, которую они зовут Апи. Хотя ты прав скифов и сарматов я действительно недолюбливала — как и они меня, впрочем. А с оседлыми народами, я нормально общалась — с некоторыми — помедлив, добавила она — Я даже бывала в землях герулов. Это те земли которые вы сейчас называете Данией. — Ниса пошарила на полке и достала оттуда некую фигурку из янтаря — Это Хель, германская богиня смерти.

— То путешествие я никогда не забуду — задумчиво сказала Ниса. Перед ее глазами встала блестящая лента Рейна, за которым кончались римские владения, дремучие германские леса, песчаные пляжи, о которые бьются студеные волны Северного моря. И жестокие желтоволосые дикари, чьим вином была горячая кровь, а хлебом — человеческие сердца.

— Когда они впервые увидели меня — продолжала Ниса — то решили, что я сумасшедшая и даже побоялись на меня сразу нападать. Потом их вождь — о, это был могучий воин, великой храбрости — шагнул ко мне, занеся секиру. Но не успел он сделать и двух шагов, как уже лежал на земле со страшной раной в груди, а в моей руке билось его окровавленное сердце.

Жрица улыбнулась, вспоминая эту картину — лесная тропинка, на которой стоит улыбающаяся девушка, у ног ее бездыханный воин и на все это взирают, пораженные суеверным ужасом бородатые варвары.

— Они оказались не робкого десятка, эти герулы — сказала она — Один из них с грехом пополам понимал по латыни и он обратился ко мне, узнать, что мне нужно. Каково же было их изумление, когда я ответила ему, как им всем показалось на чистейшем их наречии. Я сказала, что мне от них ничего особенного не нужно — я просто хочу пообщаться с их колдунами. После некоторых раздумий они согласились.

— Они провели меня в свою деревню, — продолжала Ниса — И там я увидела их пророчицу, вельву как они ее называли. Имя ее было Хельга. Таких красивых девушек я еще не видела, — кожа белая как снег, волосы словно золото, глаза синие — как море, на берегу которого она родилась. А какое тело...

— Я, кажется, знаю, что было потом — усмехнулся Олег и тут же осекся — не рассердится ли Ниса. Однако под воздействием выпитого вина, та была в довольно благодушном настроении и не особенно обиделась на эту фамильярность.

— Ну да, я ее совратила — без тени смущения сказала жрица — Это было нелегко, знаешь ли — чисто варварская стеснительность, непорочность, ммм...— Ниса плотоядно облизнулась — Она была лет на восемь старше меня, но в тот момент мне казалось, что это я ее старше. Зато когда мне удалось растопить этот лед — да-а-а, такого у меня еще не было. Хельга ничем не походила на цивилизованных девушек — что того времени, что вашего. Стройная как березка, но сильная, словно молодая львица — я думала она переломает мне все кости в своих объятиях. У меня потом месяц синяки не сходили.

Ниса вновь вспоминала об этом — лесная поляна в священной роще, могучие дубы, окружившие ее со всех сторон и два девичьих тела, переплетающихся в страстных объятиях. Вельва все боялась, что на ее стоны сбежится все племя и ее побьют камнями за... даже не прелюбодеяние, у германцев и слова не было, чтобы обозначить то, чем они занимались. А потом они подолгу лежали в густой траве, подставляя разгоряченные тела холодному ветерку, и Хельга шепотом рассказывала эллинке об угрюмых тайнах тевтонских лесов.

— У них колдуют только женщины, для мужчин это считается постыдным занятием, — рассказывала Ниса, — хотя главный бог германцев— тоже колдун. Вот это меня заинтересовало, я даже настояла, чтобы Хельга меня научила входить в транс и обращаться к этому богу — Водану. Мне рассказали, как подымать мертвецов и превращать их в драугов — вы сейчас их называете почему-то зомби. Какой-то старый германец по просьбе вельвы обучал меня магии рун. В общем, Хельга очень старалась, чтобы я не напрасно совершила это путешествие. Если бы ты знал, с какой неохотой я покидала герульские леса...

Ниса вздохнула, в ее глазах появилась тоска и скука. Олег понимал, что сейчас она тоскует не по безвестной германской колдунье — ей не хватало самого духа той величественной и кровавой эпохи. Современность ей казалась слишком пресной и скучной, в ней не было места ни великим воителям, таким как Траян и Децебал, ни великим магам наподобие Апполония Тианского, ни даже злодеям и развратникам как Калигула или Мессалина. Всюду царили мелочность, серость, суета. Загадочные варварские дебри, жестокие дикари, могучие колдуны, о которых в те времена ходили лишь смутные легенды — сейчас на их месте обычные страны, населенные скучными приземленными людьми, при одном взгляде на которых Нису охватывало брезгливое чувство. Олег как никогда ясно понял, почему эллинка с таким рвением стремится уничтожить современную ей действительность, переделать ее на свой лад. Ниса и в античности чувствовала себя белой вороной, сейчас же ее отчужденность была в раз в десять сильнее. Стоит ли удивляться тому, что самым близким для Нисы персонажем оказалась киношная упыриха.

— Мы сделаем это, моя госпожа — тихо произнес он скорее для себя, чем для нее — Мы вычистим планету от двуногой плесени и ее жалких божков. И на костях презренных скотов мы воздвигнем твою Империю!

Ниса подняла на Олега свои большие синие глаза и благодарно улыбнулась. Демченко разлил остатки вина и они дружно сдвинули бокалы.

... Из века в век наше имя было ужасом и проклятием для человечества! Слуги врага преследовали и уничтожали нас, сжигая на кострах, распиная на дыбе и отдавая на растерзание озлобленной толпе. Мы боролись, но силы наши были неравны и Враг праздновал свою победу, и его холуи стремились превзойти друг друга в жестокости и раболепии, дабы потешить пустое тщеславие глупого и мелочного божка. Мы отступали, с боем сдавая свои твердыни — скрываясь во Тьме, растворяясь в ночных тенях. И человечество уверовало в свою победу, убедив себя в том, что мы остались лишь в страшных сказках. Но из своих темных убежищ, мы по-прежнему пристально следили за торжествующим Врагом и копили силы, чтобы нанести ответный удар!

В пятнадцати километрах от Южгорода, там где Куман делает небольшой изгиб, у его правого берега притулился небольшой островок. От остальной суши его отделяла довольно широкая полоса воды, но иногда она отступала, обнажая песчаное дно. Осенью это место не часто посещалось людьми — от ближайших поселений его отделяли бескрайние поля, превращавшиеся в это время года в промозглые пустоши, у самого края воды прерывающиеся густыми зарослями, скрывающими рытвины и глубокие овраги.

Однако сейчас здесь было довольно людно. Горели костры, чьи отблески отражались в небольших водоемах, оставшихся после отступившей реки. Возле каждого костра стояли люди — мужчины и женщин, молодые и уже в годах. Большинство собравшихся были одеты в черные балахоны с капюшонами, но были и люди в просторных одеяниях, украшенных рунами, свастиками и другими языческими символами. На некоторых были разноцветные мантии египетских жрецов и диадемы в виде змеи. Иные из молодых женщин были, несмотря на прохладную погоду, в вызывающе сексуальных одеждах. Не менее разнообразны были и украшения присутствующих — перевернутые пентаграммы с вписанной в нее козлиной мордой, три сплетенных треугольника — валькнут, символ Одина; связанные руны, анкхи, амулеты в виде фигурок различных божеств— египетских, кельтских, скандинавских.

Все присутствующие смотрели на остров, где под сенью густых деревьев колдовским сине-зеленым пламенем горел большой костер. Возле него стоял Олег, окидывая взглядом собравшихся. На его голые плечи была наброшена грубо выделанная шкура черной собаки, на лице черной краской были нанесены полоски, гриву черных волос охватывал серебряный обруч. На груди висела серебряная пластинка, с изображением Гекаты.

Олег смотрел, как слушают его все эти люди, собравшиеся сюда, чуть ли не со всех уголков планеты и его распирало от гордости. Никогда еще неудачник-абитуриент и бывший охранник не чувствовал себя настолько значимой фигурой. Его взгляд пробегал по сосредоточенным лицам , освещенным колеблющимся пламенем костров — многие из этих людей стали на Путь Левой Руки, когда Олега еще не было на свете. Одни возглавляли сатанинские, языческие либо оккультные сообщества, другие прославились созданием трудов, имеющих очень большой авторитет среди последователей Левого Пути. Еще полгода назад Демченко и представить себе не мог, что он вообще может когда-нибудь увидеть этих людей, а уж, тем более, что все эти магистры, верховные жрецы, маги и ведьмы, будут внимательно прислушиваться к нему. Многие из них, правда очень плохо, а то и совсем не понимали по-русски, но, тем не менее, они как-то проникались тем, о чем шла речь.

— Веками мы ждали, укрываясь в тени и наблюдая, как слуги Врага ожесточенно истребляют друг друга. Тысячелетиями наши темные братья копили силы, таясь в непроницаемой черноте подземелий проклятых городов и заброшенных склепов, совершая свои обряды в глухих чащобах и средь затерянных монолитов на необитаемых островах. Мы наблюдали, как одна за другой рушатся башни могущества Демиурга, как расшатываются основы его владычества над взбесившимся человечеством. Мы видели, как разлагается этот презренный мир, как сползает с него гниющее мясо лживых догм и пустых обетов. Человечество само превратило себя в пиршественное блюдо для демонов Ада, которые уже собираются по ту сторону врат Преисподней, готовясь взять свой реванш над Демиургом. Не хватало лишь ключницы, которая должна была сбить замок с этих врат. И вот, наконец, ОНА пришла...

Олег постепенно повышал голос, ощущая, как его переполняет темная энергия Хаоса, как вокруг него в призрачном хороводе собираются невидимые и могучие духи. В его уши лез настойчивый шепот, отовсюду ему слышались свирепые голоса, изрыгающие проклятия и богохульства. Судя по лицам тех, кто стоял перед ним, они испытывали схожие чувства. В лесу позади него стали мелькать полупрозрачные тени, со стороны реки послышался громкий всплеск и чей-то громкий всхрап.

Демченко хорошо знал, почему Ниса, выбрала именно это место — ее духи сказали, что здесь долгое время было капище неких кочевников. Каких— колдунья не знала, но судя по посещавшим ее отрывочным виденьям это были монголоиды — гунны или хазары, почитавшие здесь какое-то свое божество смерти и подземного мира. Почитав некоторые книги, Олег пришел к выводу, что это капище было посвящено Эрлик-хану, тюрко-монгольскому темному богу. Судя по тому, что, по словам Нисы, на этом капище жертвы приносились бесперебойно в течение чуть ли ни девяти веков, Олег понял, что поклонится властелину подземного царства сюда приходили и гунны, и болгары, и половцы и даже монголы. С тех пор, как они это выяснили, в Южгородской штаб-квартире Нисы стали появляться невысокие желтокожие люди — служители некоего культа, распространенного в близлежащей национальной республике. Появлялись там и монахи в оранжевых одеяниях, пришедшие из далекой горной страны, обители богов и демонов. Некоторые из этих неожиданных визитеров стояли сейчас здесь, прислушиваясь к громогласным пророчествам изрекаемых Олегом. Он, как и многие из присутствующих, уже умел открывать в себе "второе зрение" и мог видеть, что древнее капище оживает. В зарослях по берегам реки таились прислужники Эрлик-хана — однорукие и одноногие чотгоры, козлоногие шулмусы, ведьмы-албасты, мохнатые великаны кун-мусы. В воде извивались чешуйчатыми телами змееподобные лусы. Глаза всех этих чудовищ горели злобой и предвкушением, — ожиданием того часа. когда они смогут вырваться на волю и вместе с другими силами Тьмы принять участие в грандиозном пире, где главным блюдом станет поверженное человечество.

...Она избранница Темных Богов, верховная жрица великой Гекаты! Из мрака времен пришла она — времен, когда люди еще не боялись почитать властителей Внеземного Ада. Она наместница Трехликой на земле и ее цель открыть дорогу силам Первозданного Хаоса. Слышите?

Из леса на острове послышался протяжный вой и почти сразу в темноте за спиной Олега зашевелились какие-то огромные черные фигуры.

— Она идет! Встречайте же ее, дети Сатаны, прекрасную в своей жестокости и беспощадную в своей обольстительности, Нису Горгиппскую.

Из леса вновь послышался вой и тут же из-за деревьев выпрыгнул огромный черный пес или, скорее волк, с пылающими глазами. Вслед за ним из леса стали выходить и другие звери, рассаживающиеся вокруг костра. А затем под кронами деревьев тени сгустились, так сильно, как только можно и тут из мрака вышла Ниса. Она была полностью обнажена, только на голове была диадема, изображавшая серп луны рогами вверх, а на нем — Трехликая богиня. Черные волосы жрицы развевал ночной ветерок, но тем, кто был поближе, казалось, что никакой ветер не может заставить эти черные пряди двигаться вот так, извиваясь подобно змеям.

Однако если у кого и оставались сомнения в сверхъестественной природе жрицы, то они исчезли сразу же, когда она подошла к костру чьи сине-зеленые языки уже вздымались выше человеческого роста...и спокойно прошла сквозь пламя. Костер ярко вспыхнул, на мгновение, полностью скрыв стройную фигурку Нисы и тут же опал. А жрица спокойно вышла навстречу своим почитателям и воздела вверх руки, приветствуя их. При этом,. как успел заметить Олег, ее глаза уже сами светились сверхъестественным синим пламенем. " Хорошо, что не желтым" — невольно подумал Олег.

Собравшиеся тут же ответили на приветствие жрицы дружными воплями и восторженными криками. Как смог заметить Олег, эти восторги были вызваны не только демонстрацией жрицей своих возможностей, но и ее красотой и сексуальностью, не оставившей равнодушной ни мужчин, ни женщин. Сочетание красоты, убежденности в своей правоте и яркой харизмы творят чудеса и Олег отчетливо понял, что каковы бы не были прежние заслуги некоторых из собравшихся здесь, никто из них теперь и не подумает усомниться в лидерстве Нисы.

Жрица махнула рукой, заставляя крики умолкнуть и повернулась к Олегу. Тот подал знак своим помощникам — четверым южгородским сатанистам, видевших Нису еще раньше. Новые приверженцы Нисы вытащили из кустов двоих связанных человек, потом еще одного. Достать жертву было их первым заданием полученным от Нисы, причем если бы им это не удалось под жертвенный нож пошли бы они сами. Так что те старались не за страх, а за совесть, ища добычу среди городского сброда — шпаны, бомжей, проституток, бродячих цыган.

Всех троих неофиты Гекаты, пыхтя от натуги, подтащили к костру и свалили у ног Нисы. Олег с поклоном передал ей жертвенный нож, на котором на мгновение таинственным светом блеснули магические письмена.

— Драконы и гарпии оседали ночной ветер, — негромко произнесла жрица, но ее услышали и поняли все собравшиеся — Они мчатся сюда, они жаждут крови. С ними приходят Эриннии и Керы, полные злобы к смертным. Врата Аида отворяются и Боги Тьмы тяжкой поступью идут сюда дабы получить свое.

Словно в подтверждение ее слов подул сильный ветер, пробравший всех до костей. Внезапно набежавшие тучи скрыли Луну, чей свет теперь лишь изредка пробивался на землю. Олег перевернул одну из намеченных жертв на спину и тут же клинок Нисы рассек ее грудь. Она вынула еще бьющееся сердце и сжала его так, чтобы струя крови ударила в костер. Почти сразу тучи в небе начали меняться, изменяя свою форму на глазах. На глазах изумленных поклонников Тьмы они стали принимать конкретную форму.

— Узрите же!— выкрикнула Ниса, указывая на небо — Он пришел, хозяин царства мертвых, дабы навестить свое давнее прибежище и получить причитающиеся жертвы.

С этими словами она швырнула окровавленное сердце в огонь. И почти сразу же над островом стала возвышаться фигура огромного черного великана, со светящимися глазами и бычьей головой. Вот Ниса выкрикнула еще несколько слов и бычья голова обратилась в волчью, а потом в человечью. Теперь в небе на огромном черном коне парил могучий старик в ожерелье из черепов и с двузубцем в когтистой руке.

— Я приветствую тебя, великий Аид — воздела руки жрица. — И пусть сила твоя вечно хранит это место и сопутствует нам во всех начинаниях!

Олег знал, что это не сам Аид — это лишь его образ, сотканный из тела Ночи, в котором божество воплотилось лишь частично. Но и этой крупицы божественной мощи было достаточно, чтобы его сердце преисполнилось восторгом и благовейным ужасом. Судя по всему, каждому из присутствующих Повелитель Мертвых представлялся по своему, — в толпе слышалось: "Да восславится Эрлик", "Слава Чернобогу, Нави Владыке", "Приветствуем тебя Молох".Черный властелин простер свою рогатину над всем сборищем, словно благословляя его. После хозяин подземного царства заколебался и растаял в воздухе. Олег снова подал знак помощникам и те подтащили к костру следующую жертву. На этот раз Ниса уже не стала вырывать сердце — просто полоснула цыганскую воровку по горлу и, пока пенящаяся кровь лилась в костер, вновь воздела руки к небу.

-О Геката, темная, ужасающая, тремя мирами владеющая. Я, твоя преданная жрица Ниса Горгиппская взываю к тебе. Приди же сюда и помоги мне во всех начинаниях. Возрадуйтесь же, верные и верующие, ибо из глубин царства мертвых к вам идет, Она — Богиня черного колдовства и ночных привидений, друг и возлюбленная Ночи, покровительница ночных ведьм.

Словно по команде подскочили, лежавшие у костра черные псы и, подняв морды к небу долго, зловеще завыли. Этот призывный клич был подхвачен и всеми собравшимися, призывавшими Темную Богиню, под всеми именами, которыми она только была известна людям. В ответ на эти кличи небо расчистилось и на фоне, ставшей необыкновенно большой и яркой, Луны проступил вдруг силуэт трехликой женщины — со змеями в волосах и огненными глазами. Вокруг нее клубился черный туман, принимавший вид, то черных собак, то крылатых драконов, то вампиров. Три ворона сорвались с плеч богини и с оглушительным карканьем пронеслись над землей. Послышались крики — "Лилит", "Морриган", "Хель".

Третья жертва упала возле костра с перерезанным горлом и в третий раз воздела Ниса руки, но уже по направлению не к небу, а к реке. Вот она вновь выкрикнула некую фразу — на этот раз на непонятном никому языке. Лишь Демченко сообразил, что это заклинание взято Нисой из дакийской таблицы. Ветер все усиливался, ломая ветки деревьев и чуть ли не сбивая людей ног. Почти все костры были потушены, но это уже не имело значения — в свете Луны, все и так было прекрасно видно. Послышался чей-то громкий издевательский смех и почти сразу же со стороны реки в ответ ему раздался оглушительный рев. Все увидели, как из воды в воздух поднялся огромный черный дракон, который, рассекая воздух перепончатыми крыльями, стремительно понесся по направлению к неподвижно стоящей трехликой богине.

Вот он подлетел к ней совсем близко, змеиное тело обвилось вокруг повелительницы Тьмы, раздвоенный язык коснулся одного ее лика, потом другого. Два тела, словно вылитых из ночного мрака, сливались в неистовых объятьях, так что скоро уже нельзя было отделить одно темное божество от другого. Это была некая запредельная мистерия, алхимический черный брак — и Олег уже начал понимать, КТО должен получиться в результате этой жуткой "свадьбы" .

Ветер усиливался, превратившись в настоящий ураган, с треском валивший деревья, подымая песчаную бурю. Черные псы выли, как обезумевшие, а в небе происходили все более страшные изменения. Олег вдруг увидел, как одна за другой стали гаснуть звезды, словно кто-то выключал их как лампочки. Луна же становилась все больше, меняя свой цвет на кроваво-красный. Диск ночного светила расплывался, пока не растворился в ночном мраке. Но сияние не исчезло — теперь все вокруг казалось залитым кровью. Черные боги в небе теперь вовсе потеряли свою форму — это была первозданная клокочущая Тьма, переливавшаяся миллиардами оттенков, сквозь которую прорывались языки багрового пламени. Было в этом что-то космическое, заставлявшее вспомнить об ужасающей черноте межзвездных бездн и буйстве звездных протуберанцев. Ниса шагнула вперед и выкрикнула еще несколько слов, завершая заклинание.

Оба темных бога, наконец, обрели единое обличье— на черно-красном фоне теперь ясно вырисовывалась чудовищная фигура девятиглавого дракона. С оглушительным шипением раскрывались зубастые пасти, изрыгая зловещее темно-красное пламя. Глаза же наоборот испускали мертвенно-бледное сияние, на которое никто не мог долго смотреть. Распахнутые крылья, казалось, вздымались в высоту на целые километры. Чудовище выглядело невыразимо огромным, заполнившим собой все небо. За спиной дракона маячили какие-то тени самых страшных очертаний и размеров. От Змея исходил леденящий холод — губительный, всепроникающий, заставляющий вспомнить об ужасающем холоде вакуума.

— Узрите же Тиамат, Мать-Дракона, Госпожу Первичного Хаоса — торжественно произнесла Ниса — Таковой она была до сотворения мира и таковой станет, когда придет время Великого Разрушения. Узрите же ее и возрадуйтесь, ибо ее приход есть начало полной свободы, вне пределов Вселенной. Ибо Хаос есть вечная жизнь, вечное движение к могуществу и бесконечному познанию, свободному от оков, накладываемых космосом. Пусть же Темный Огонь, что горит в глубине наших душ, воспламенит весь мир. И да воссоединится Тиамат!

— Да воссоединится!— послышался ответный крик. Ниса встав и подняв руки к небу, затянула какое-то заунывное песнопение, тут же подхваченное присутствующими. Никто не знал слов — они сами ложились на язык, словно что-то в глубине сознания каждого из присутствующих всегда помнило этот жуткий призыв к силам Изначального Хаоса. Слова древнего гимна Богам Тьмы взлетали вверх и черный дракон равномерно качал в такт своими головами.

После того, как все воздали хвалу Матери-Дракону, жуткий призрак растаял. На небе вновь появились луна и звезды, стих и ветер. Ниса выступила вперед.

— Но пока этого не случилось — пусть сегодняшнее празднество будет подобно Хаосу. Веселитесь, пейте и развратничайте, — эта ночь будет нашей.

Она снова простерла руки, благословляя своих поклонников. Один за другим подходили к ней левопутисты , выражая свое почтение поцелуем ноги Нисы. Затем вновь зажигались костры, из сумок и рюкзаков доставались снедь и выпивка — все это должно было завершиться грандиозной оргией. Ниса, удобно расположившаяся на собаках, образовавших своего рода, "живое кресло", уже вовсю целовалась и обнималась с Олегом, одновременно выглядывая в толпе молоденьких ведьмочек.

Браконьер Андрей Белевский шел по ночному лесу, направляясь к реке. Сегодня утром он поставил несколько сетей и сейчас шел их проверять. Он рассчитывал на богатый улов — последние несколько дней он возвращался домой с неплохой добычей и считал, что и сегодня ему повезет. Тем более, что в скором времени ему придется на время оставить свой промысел — как никак приближалась зима.

Андрей был невысоким коренастым парнем, с темными волосами и серыми глазами, настороженно поблескивающим из-под челки. Своим делом он занимался уже пару лет, едва вернувшись в родную станицу из армии. Впрочем, браконьерством баловалось чуть ли не половина станицы Егоровской — рыбинспекция появлялась в этих краях нечасто, а с тех пор как захирел и фактически прекратил свое существование местный колхоз, в станице не было других источников дохода. Многие подавались в поисках работы в ближайший город, но Андрей из-за проблем с законом избегал там появляться. Он предпочитал промышлять дома, а рыбу сбывать знакомым торговцам.

Вот и Зеленушка — небольшая речка, лениво струившая свои воды на запад, впадая через пятнадцать километров в Куман. Андрей подошел к высокой иве, спускавшей свои тонкие ветви в речную воду, присел на корточки и пошарил в воде. Нащупав бечевку, к которой крепилась сеть, он потянул ее на себя. Досадливо поморщился, когда почувствовал легкость на другом конце веревки — похоже в этот раз богатого улова не будет. Он наматывал веревку на руку, ожидая, когда из воды покажется ловушка.

-Что, за х...я!— он недоуменно посмотрел на сетку — Какой м...., сделал это? Поймаю, ноги повыдергиваю.

Его чувства можно было понять — сетка была изорвана буквально в клочья. На ее обрывках блестели рыбьи чешуйки — причем как отметил раздосадованный Андрей, принадлежали они довольно крупной рыбе. Бормоча отборные ругательства и страшные угрозы в адрес неведомого вора, Белевский стал проверять остальные сети. Все они были во столь же плачевном состоянии, что и первая. Белевский рвал и метал, — если бы по пути ему попался тот вор, ему бы вряд ли удалось уйти отсюда, иначе как покалеченным.

Оставалась последняя ловушка, которую Андрей поставил немного в стороне от остальных. Туда он шел почти бегом, продираясь сквозь лесные заросли. Если с этой сеткой произошло тоже, что и с остальными...

Река здесь делала небольшой изгиб и пляж, возле которого стояла последняя ловушка, закрывал мыс, поросший густым кустарником. И тут Андрей услышал доносившиеся из-за мыса странные звуки — какое пыхтение и чавканье. Потом послышался плеск воды и звуки разрываемой ткани. Андрей понял, что там орудует тот, кто похитил у него его собственную добычу и в глазах, у него помутилось от бешенства. Он пошарил рукой в траве и поднял с земли увесистую дубину. С кровожадным выражением лица он обогнул кусты и осторожно выглянул на пляж. Однако его решимость и стремление поквитаться с неведомым обидчиком тут же растаяли, когда он увидел, кто на самом деле ворует его рыбу.

На залитом лунным светом пляже сидело существо, которое могло привидеться только в кошмарном сне. Общими очертаниями оно было похоже на человека — разве что выше любого из людей на целую голову и пошире в плечах. Серо-зеленая кожа неведомой твари, был скользкой и влажно поблескивала в лунном свете. Непропорционально длинные руки оканчивались кистями с когтистыми пальцами, между которых виднелись перепонки. Вдоль спины шел небольшой гребень, голова заострялась, на макушке, переходя в некий рог загнутый к спине. Мощные ноги бугрились могучими мускулами, от ягодиц спускался небольшой хвостообразный отросток. В своих лапах чудовище сжимало большого карпа, жадно вгрызаясь в его спинку острыми клыками. У его ног валялась куча рыбьих костей.

Обомлевший от ужаса Андрей, попятился назад и случайно наступил на сухую ветку, треснувшую с, показавшимся ему оглушительным, хрустом. Чудовище вскинуло голову и Олег с ужасом увидел его "лицо" — омерзительную харю, представляющее собой жуткое смешение человеческих и рыбьих черт. Особенно напугали его глаза — выпученные, полные жуткого голода. Мгновение чудовище просто смотрело, а потом, издав жуткий вопль, похожий на кваканье исполинской лягушки бросилось в его сторону. Андрей развернулся и побежал, подгоняемый страхом. Ветки хлестали его по лицу, рвали одежду, расцарапывая тело, но он не замечал этого. Все что он хотел — подальше уйти от неведомой твари.

Он пронесся по берегу реки несколько сот метров, когда понял, что не может больше. Тяжело дыша, он остановился и прислушался — вроде никаких звуков погони не было слышно. Упершись руками в колени, он старался побыстрее восстановить дыхание и бежать дальше.

Андрей бросил быстрый взгляд на реку и обомлел от ужаса — по воде двигалось пятно ряби, быстро приближающееся к берегу. Оцепенев от страха, он смотрел, как зеркало воды вдруг взрывается брызгами и перед ним появляется отвратительное чудовище. Он хотел крикнуть, но только слабый писк вырвался из его глотки, когда монстр протянул к нему свои лапы и играючи, свернул браконьеру шею. Через мгновение все стихло — если не считать довольного урчания твари пожиравшей свою добычу.

Огромные валы с шумом разбивались о бетонный волнорез, уходивший далеко в море. Со стороны Керченского пролива налетал холодный ветер, заставлявший ежиться группу солидных людей в дорогих костюмах, стоявших на обширном песчаном пляже и вздрагивающих, когда до них долетали соленые брызги. К югу от них простирались обширные песчаные пляжи, на севере начинались невысокие дюны, поросшие жмущейся к земле травой. Вдалеке возвышалось и некое строение, напоминавшее храм — вокруг него стояли леса и ветер доносил шум моторов работающих машин.

Оживленно жестикулирующий Плотников казалось, не замечал холодного ветра:

— И вы видите, господин Ларсен, что строительство "Новой Гермонассы", подходит к концу. Уголок воссозданной античности без сомнения станет одной из наиболее колоритных достопримечательностей края и главной приманкой для любителей древности со всего мира. Мы уже получили предложения от трех крупнейших американских туристических фирм об организации постоянных туров в "Новую Гермонассу". Конечно, главным нашим козырем станет уже почти построенный храм Лунной Богини — Артемиды — Селены-Гекаты, как мне объяснили наши историки. Изюминка будет в том, что это, возможно, будет действующий храм. Ко мне уже обращались представители ряда зарубежных религиозных организаций, — "Братства Исиды", приверженцы культа ВИККА и другие — с просьбой разрешить им время от времени проводить в храме свои ритуалы.... Разумеется, мы провели консультации с представителями традиционных конфессий, но после того как они не стали возражать, мы решили пойти на этот шаг. Действующий храм, чуть ли не единственный в нашей стране, без сомнения, добавит краю туристической привлекательности и одновременно покажет, что в нашей стране существует свобода совести, чтобы там не говорили наши недоброжелатели на Западе.

Улле Ларсен, один из крупнейших шведских промышленников, вежливо покачал головой, давая понять, что уж кто-кто , а он к этим недоброжелателям не относится ни в коем случае. Правда, насчет свободы совести и религиозных убеждений в России у него были несколько иные данные, но их он предпочел не озвучивать. В конце концов, он ему приходилось иметь дело и с более несимпатичными чиновниками: в Африке, арабских странах, в Латинской Америке. Бизнес есть бизнес. Впрочем сейчас господину Ларсену не хотелось думать и о делах, он то и дело косился на стройные ноги переводчицы южгородского губернатора, одетой явно не по сезону.

— Но вас я пригласил сюда конечно, не для того, чтобы рассказывать о том. что уже почти готово — продолжал Плотников — Мне бы хотелось пригласить вас поучаствовать в еще одном нашем проекте. Пока он носит условное название "Возрожденная Тьмутаракань". Это было русское княжество, главный город которого находился здесь неподалеку. Но, хотя это и было русское княжество всем известно той роли, которую сыграли викинги в становлении Руси, в том числе и Тьмутаракани. Вам как гражданину Шведского королевства это должно быть особенно интересно. Нам бы хотелось привлечь вас к участию в этом проекте, — созданию культурно-исторического комплекса, сочетающего скандинавские и славянские древности. Мы уже встречались с вашим послом и он полностью поддержал нашу затею...

Ларсен согласно кивал, слушая бодрый голос переводчицы и невольно соглашаясь со всем, что предлагал губернатор. Действительно, почему бы и ему и не поддержать инициативу этого прогрессивного молодого политика? Он покажет себя патриотом свое страны и, вполне возможно, сможет еще и навариться на этом деле. Черт побери, почему бы и нет?

...И таким образом, наши переговоры с господином Улле Ларсеном, прошли на редкость плодотворно. Он, как и некоторые другие шведские бизнесмены отнесся с большим интересом к нашему проекту "Возрожденная Тьмутаракань", как впрочем и их коллеги из Дании и Норвегии. Приток скандинавских инвестиций, позволит нам начать работы уже в следующем году. Пока еще трудно говорить, что будет построено — скорее всего, там будет статуи князей Игоря и Святослава, реконструкция стены древнерусского города, может быть макет славянской ладьи и скандинавского драккара. Ну и, по уже сложившейся традиции будут созданы два капища — славянского Велеса и скандинавского Одина. По предварительным расчетам весь проект обойдется в...

Архиепископ Константин раздраженно щелкнул пультом, выключая телевизор по которому показывали очередное выступление губернатора.

— Срамота! — покачал он головой — Плотников совсем обезумел, открыто говорит, что капища бесовские устанавливать собирается. Да еще и эту нечисть заграничную сюда зазывает. Мало нам кришнаитов, иеговистов, мормонов, — теперь еще и ведьмы появятся. О Русь Святая, куда же ты катишься-то?

Сокрушенно он вздохнул, затем взял со стола бутылку "Гжелки" и наполнил две массивные граненые рюмки — одну себе, вторую своему собеседнику — молодому брюнету лет двадцати восьми.

— Я уже и не понимаю, что творится в нашем крае — сказал Константин, выпив водку и закусив малосольным огурчиком — Нет, ну и раньше сюда лезли иноверцы, но ведь губернатор никогда их не поддерживал. Краевая власть и епархия всегда жили душа в душу, мы его хвалили в каждой проповеди, благословляли все его проекты дурацкие, но так ведь и он нам помогал. Храмы мы новые строили благодаря ему, в школе основы православной культуры ввели без разговоров. Торгашей всяких тряс, выбивал пожертвования на нужды храмов, да и сам жертвовал немало. А вот месяца три назад, как подменили его — на церковь ему плевать, со святыми отцами он и видеться не хочет, все эти капища проклятые строит.

Архиепископ возмущенно запыхтел. Это был высокий грузный мужчина, с окладистой черной бородой и маленькими бегающими глазками. Для возмущения у него была и еще одна причина, о которой он не говорил вслух. Отец Константин ( в миру Антон Мураев), уже давно считался одним из самых известных деятелей южгородского клира, обойдя по популярности больного и дряхлого митрополита. Во многом его стараниями церковь стала превращаться в реальную силу в крае — даже среди советников губернатора теперь совершенно официально числился священнослужитель. У архиепископа Константина были большие планы — митрополит по его расчетам, долго бы не протянул и на его место почти автоматом должен был стать он. А там уж как бог даст — Южгородская епархия всегда считалась неплохой стартовой площадкой для честолюбивых священников. А тут, такой конфуз.

— Мы, грешным делом, сначала даже поддержали этот проект, — мыслили, историей человек заинтересовался, значит и православие будет повод лишний раз помянуть. А он нас к этому проекту и близко не подпускает, зато с ведьмами и колдунами заграничными стал яшкаться. Я уже думать стал — не одержим ли Плотников?

На лице его собеседника отразилось явное недоверие.

— Ты вот-то не смейся, Василий — архиепископ назидательно поднял вверх сосискообразный палец — Я тоже сначала думал — злато голову губернатору вскружило, раскается еще в своем чужебесии. А потом стал задумываться, складывать два и два. Мне о храме той богини языческой кое-что уже рассказал батюшка из станицы, которую ради этой "Новой Гермонассы" вообще снесли наполовину. Нечисто там. Из храма по ночам какие-то песнопения слышаться, во время которых у станичников и скотина бесится и продукты портятся, да и сами они спать плохо стали — кошмары замучили. А недавно, мне говорили — и люди там пропадать стали.

— Может слухи?— неуверенно произнес чернявый Василий.

— Погодь — сказал архиепископ, разливая по новой — Я поначалу тоже так думал — слухи, сплетни. Да вот потом что-то и у меня сомнения появились. Потому что слухи такие стали и возле других мест появляться. Курганы, эти, что рядом с Южгородом знаешь? — молодой человек кивнул — Так вот, там говорят, еще страшнее вещи происходят. Недавно, вот во время праздника этого богомерзкого американского, оттуда такие звуки слышались, что не приведи господь никому услышать. И тени там какие-то бродят непонятные и люди пропадают. А ведь, там на тех курганах тоже какие-то раскопки ведут, что-то строить собираются. А возле моря, где капище строят этому, прости господи, Посейдону? Рыбаки говорят, седые возвращаются. А сколько священников из станиц рассказывают, что прихожане к ним с какими-то дикими просьбами приходят — мол, приди батюшка, освяти дом, а то и чуть ли не всю станицу — мол, нечисто у нас. Кто говорит — домовые, кто водяные, кто и вовсе— вампиры. Прямо средневековье какое-то, народ на глазах дичает. Я и сам пару раз ходил, кадил, святой водой брызгал, молитвы читал — через пару дней опять приходят — мол, не помогло. Говорят, где-то на отдаленных хуторах, уже и нечисти этой какие-то подношения стали делать — кто хлеб, кто сало, кто водки стопочку поднесет.

Василий вздрогнул и перекрестился.

— Вот то-то — сказал архипископ Константин и тоже перекрестился — Нечисто у нас в крае, я это уже давно понял. Я по вечерам даже в церкви слышу, как что-то по углам скребется. И нечисть эта с самого верха ползет, через губернатора и всю его братию — Он залпом выпил водку и потянулся к блюду, где лежали остатки заливного — Я вот тут через верного человечка, раздобыл чертежи идола, которого они собираются ставить у пролива. Ну, этого, Велеса — захмелевший отец Константин порылся в своем столе и вывалил перед молодым человеком стопку листов бумаги с какими-то рисунками — Смотри, любуйся!

Василий осторожно взял один из рисунков — на нем было изображено какое-то чудовище, похожее одновременно на человека, на медведя и на козла. На другом рисунке этого же беса окружал огромный змей, кусающий собственный хвост.

— Хорошо чудище? — хмыкнул архиепископ — Кого напоминает?

— Да уж сложно не узнать — кивнул Василий.

— Так вот тож — торжествующе произнес епископ — Понятно теперь, кого они все сюда призывают? Тут на днях в Южгороде несколько человек видели с сатанинской звездой перевернутой. Один мой знакомый сфотографировал и мне принес, а я в Москву запрос отправил. Мне такой ответ пришел — у меня аж волосы дыбом встали. Один среди московских сатанистов, чуть ли не за учителя почитается, а второй и вовсе — не то из Англии, не то из Америки, несколько раз по подозрению в ритуальных убийствах привлекался.

— А куда владыка смотрит?— недоуменно спросил Василий. Архиепископ пренебрежительно махнул рукой.

— Владыка против "губера" никогда не пойдет. Он же старый, больной ему ли о вере беспокоится. Ходил я к нему и к казакам ходил и много куда еще — все без толку. В крае этому никто противостоять не хочет и не может. Они тут уже, поди, прикидывать начали, как бы так Сатане душу продать, чтобы не продешевить. В столицу надо ехать.

— В патриархат?— понимающе кивнул Василий.

— Не только — хитро улыбнулся Константин — Тут и без мирских властей не обойтись никак. Навещу там кое-кого, тряхну чекистской юностью. Тут ведь такие дела творятся — не токмо душе угроза, но и безопасности государственной. Иностранцев всяких зачастило — не приведи Господь. Кто его знает, кто сюда на самом деле лезет?

Он выпил остатки водки и вплотную приблизил свое мясистое лицо к лицу собеседника, который невольно отстранился.

— Смотри Вася — забубнил архиепископ — на нас с тобой вся надежда. Ты вот парень, хоть и мирянин, а церкви нашей помогаешь — статьи пишешь душеполезные в газетах, даже по телевизору выступаешь. Молодежи опять-таки пример подаешь. Епархия тебя уважила, помогла свой сайт открыть— так и ты помоги ей. В краевых газетах тебя не напечатают — ты иди в федеральные издания, к оппозиции. Бей в набат, кричи — гибнет край! Сайт твой, опять-таки популярен, стихи твои любят, читают. Напиши что-нибудь, такое, духовное, проникновенное. Глядишь и с помощью божьей, вытащим край из бесовских лап. Ну, и я тебе помогу, до самого патриарха дойду, если надо. Давай, сейчас на боковую, а завтра в бой. И вн-н-новь пр-родолжает-тся бой. И с-серд-дце тр-р-ревожно в гр-руди.

Пошатываясь и напевая, архиепископ Константин пошел к своей кровати. На полдороги он остановился возле зеркала и долго себя рассматривал. Ему не понравилась как лежит его борода, он схватил расческу и несколько раз провел ею, причесывая бороду. Лучше она выглядеть не стала, но святой отец, видимо удовлетворившись, бросил расческу на трюмо и исчез за дверью. Василий слышал, как он шумно рухнул на кровать.

Сам Василий выпил сегодня раза в четыре меньше архиепископа, поэтому был почти трезв. Сейчас он сидел и напряженно думал. Он сотрудничал с церковью уже пять лет — сразу после окончания исторического факультета, он начал публиковаться в газетах и как-то само собой получилось, что лучше всего у него получалось писать статьи на патриотическую и православную тематику. Там он и сошелся с иерархами южгородской епархии. Так и пошло — он стал писать православные статьи, выступал по телевизору, даже стал одним из соучредителей "Общества православной молодежи Южгорода". Талантливого публициста заметил и приблизил архиепископ, после чего дела Василия Игнатова пошли в гору. Теперь его имя было известно даже столичным иерархам, а недавно его назначили одним из заместителей председателя Всероссийского союза православных журналистов. Был ли он верующим человеком? Сам он был уверен, что да. А в связи с успешным карьерным ростом эта уверенность лишь усиливалась, — до последнего времени.

Нет, верить в Бога он не перестал. Но появилось чувство не менее страшное с церковной точки зрения — он стал сомневаться во всемогуществе Божием. Он лукавил, когда делал вид, что не верит архиепископу. На самом деле он лучше его чувствовал, что над южгородским краем сгущаются какие-то темные и губительные тени. Еще в студенчестве Василий увлекался оккультизмом, штудировал Блаватскую, Папюса и Карлоса Кастанеду. После он, конечно, покаялся в этом грехе, а богомерзкие книги сжег. Но покаяться-то покаялся, а кое-какие навыки, развитые годами тренировок все же остались. И сейчас он как никто иной чувствовал, какие демоны собираются над всем краем, да и, похоже, не только над ним. Несколько раз ему снились кошмары, — черный ветер, налетающий с севера, оставляющий после себя разрушенные церкви и растерзанные тела людей. А затем вихрь вздымается ввысь закручиваясь воронкой к самому небу. Василий просыпался в холодном поту, молился, но кошмары не оставляли его напротив — приобретали новую плоскость. Ему снилось, как он идет по полю, залитому кровью и покрытому белоснежными перьями. И он понимал, что это перья ангелов, истерзанные тела которых он видел по всему полю. Он видел разрушенные церкви, в которых лежали разлагающиеся гниющие трупы, видел реки наполненные кровью. А затем где-то впереди он видел ворота — покореженные распахнутые настежь и на этих воротах болтается в веревочной петле чье-то обезображенное тело. А дальше за воротами...Тут он просыпался от ужаса, трясясь словно в лихорадке.

И наяву не находил он покоя — в каждом темном углу ему мерещились чьи-то смутные тени, блеск глаз неведомых чудовищ, слышалось приглушенное рычание. Он приходил в храмы, молясь об избавлении от бесовского наваждения — но даже в церкви эти видения не исчезали.

Нет, победить темные силы невозможно — это он уже понял. И вся затея архиепископа Константина обречена на провал. Провал? Но почему он обязательно должен разделять его поражение? При мысли об этом Василий улыбнулся.

Он встал со стула и подошел к трюмо на котором лежала расческа брошенная архиепископом . Воровато оглянувшись по сторонам Василий Игнатов, снял с расчески несколько волосин. Затем достал из-за пазухи блокнот, вырвал листок и завернул в него волосы, а сам листок сунул в кошелек. Выйдя в коридор, он достал из кармана мобильник, набирая телефон который ему дали в том месте куда его недавно приглашали как консультанта.

— Алло, Олег — тихо произнес он — Да, Василий! Надо встретиться.

Олег Демченко сидел поздним вечером в своем кабинете в администрации, просматривая стопку документов, скрепленных канцелярской скрепкой. Прочитав последнюю страницу, убрал бумаги в синюю папку и устало откинулся на спинку кресла, давая отдохнуть глазам. Затем он встал, подошел к шкафу в котором у него был небольшой бар. Смешав коктейль из водки с ананасовым соком, Олег щелкнул выключателем и присел. Сделав большой глоток, он задумался о только что прочитанном досье на архиепископа Азовского отца Константина.

Об этом попе он знал давно — и Вика и Хачемуков предупреждали его, что это упорный противник, который может доставить немало хлопот. Прочитав это досье, Олег был склонен согласится с этим. Бывший столичный комсомольский работник, в свое время активно сотрудничающий с КГБ, сохранил свои связи и в смутные перестроечные годы, когда иметь подобные знакомства было сколь непопулярно, столь и полезно. Тогда же он и ударился в религию, довольно быстро сориентировавшись и здесь. Дела его резко пошли в гору, как раз после того, как чекисты вновь заняли прочные позиции во властных структурах.

Олег хлебнул еще раз и поморщился — надо же чуть не проворонили. Хотя, он и предупреждал Нису, но та отмахнулась — дескать, ничего страшного. А вообще, конечно они и впрямь взялись за дело с таким размахом, что обеспокоился бы любой служитель культа. После ритуала в святилище Эрлика, край все больше превращался в Мекку для сатанистов и неоязычников России. Да и зарубежные представители крупнейших сатанинских и оккультных организаций старались создать в крае свои филиалы. Ниса впрочем, мало интересовалась этим, предоставив вести дела Олегу и Вике. Последняя, вместе с Хачемуковым позаботилась о том, чтобы было где разместить новых сторонников Нисы, кое-кого уже даже трудоустроили в администрацию. Их влияние на жизнь края становилась все ощутимее — среди гор и плавней почти открыто проводились языческие празднества, довольно грубо замаскированные под слеты клубов исторической реконструкции и любителей ролевых игр. Чуть ли не каждый месяц в Южгороде выступали с концертами отечественные и зарубежные группы игравшие блэк — и паган-металл — последнее было почти всецело инициативой Олега. Денег на все это не жалели — перед тем как углубиться в свои изыскания, Ниса с помощью демонов раскрыла места где остались до сих пор никем не найденные клады — от скифских до казачьих. С помощью жрицы Олег составил карту этих захоронок , а Хачемуков помогал сбывать найденные ценности.

Однако главное происходило в возрождаемых святилищах, на вершинах древних курганов, в горах и на пустынных морских побережьях. Там Олег, вместе с другими темными оккультистами, совершал древние обряды, посвященные богам Мрака. Поначалу Демченко робел, работая вместе с опытными магами, но вскоре его смущение прошло — Ниса была хорошей учительницей. Вместе они пробуждали от древней спячки, пугающие и таинственные силы, из глубин болотного ила и древних чащоб выходили странные, неестественные существа. Было, чего боятся злосчастным станичникам, было, зачем бежать к священнику и просить его о помощи. Было, наконец, от кого откупаться подношениями. Еще немного и по плану Олега, уже можно отправлять в эти станицы и хутора эмиссаров, которые бы выступили посредниками между запуганными людьми и голодной нечистью. А там уже недалеко и до создания культа.

Но, пока с этим придется повременить — все из-за этого архиепископа, будь он неладен! И ведь думали, что церковь не посмеет рот открыть — митрополит полностью подконтролен Плотникову, остальных иерархов тоже удалось купить или запугать. Но с Константином этот номер вряд ли пройдет — его "держат" из Москвы. И нагадить он может серьезно — похоже, что патриархат уже заинтересовался тем, что происходит в Южгородском крае. А после того, как архиепископ подольет масла в огонь, заинтересуются уже и светские власти. Вряд ли они поверят в рассказы о проснувшейся нечисти и сатанинских культах, но вот участившиеся визиты иностранцев наверняка привлекут внимание чекистов. Да и престиж православной церкви, все-таки не безразличен родному государству.

Вывод отсюда один — архиепископ Константин не должен добраться до столицы. Ниса говорит, что ей нужна еще пара месяцев, после чего эти проблемы уже не будут их волновать. Его задача — вырвать для нее эти два месяца.

К счастью, это видимо не составит для Олега особенного труда. Он любовно посмотрел на спичечный коробок лежащий на столе. В нем были волосы архиепископа Константина, принесенные ему Василием Игнатовым. Олег усмехнулся — нет, каков мерзавец! Он хорошо знал этого православного публициста, еще в бытность его аспирантом исторического факультета Южгородского университета. Как ни странно, они тогда почти сдружились. И пиво вместе пили и между собой вели настоящие богословские диспуты, порой доходившие чуть ли не до мордобоя. Потом их пути разошлись, хотя время от времени Олег, конечно, читал статьи Игнатова и считал его безнадежным фанатиком. И тут такой облом! Олег уже научился читать в душе человека и понимал, что Василий ему не врет. Ну и ладно, толковые православные наверняка могут оказаться весьма полезными — до тех пор, пока будет существовать само православие.

Олег встал и сунул коробок в карман. Нет необходимости беспокоить Нису ради такой ерунды. Он и сам способен справится с этим делом.

Отец Константин поднимался по ступеням трапа самолета следующего рейсом "Москва-Южгород". Настроение у него было боевое — он уже позвонил в столицу и там ему пообещали ряд встреч на самом высоком уровне, — в патриархате и в более высоких инстанциях. И хотя он чувствовал, что верят ему пока не особенно — все изменится, когда он прибудет в Москву. Уж он-то найдет нужные слова и аргументы, сумеет убедить их всех, что на берегах Кумана зреет заговор. А уж сочтут ли его делом рук дьявольских сил или зарубежных спецслужб — уже не важно. Главное, что это побудит их наконец заняться этим ведьмовским гнездом. Хорошо, что он оставил после себя Василия Игнатова — уж он-то сумеет взбудоражить православную общественность так, что губернатору волей-неволей придется отвечать на весьма неприятные вопросы.

Он прошел в проходе между креслами, — важный, осатнистый в своей рясе и большим крестом на груди. Провожаемый почтительными взглядами пассажиров, он степенно подошел и сел в свое кресло, расправив осанистую бороду.

В темной комнате, лишенной окон Олег готовился произнести заклинание перед гипсовым изваянием Гекаты. Комнату освещали лишь черные свечи. На алтаре лежала глиняная кукла в обрывке черной материи, с несколькими волосками, искусно изображавшими бороду. Рядом с ними стояли курильницы в которых дымились благовония.

Олег поднял нож и начал нараспев читать заклинание.

— Приди о Великая, небесная, земная и подземная, богиня перекрестков, друг и возлюбленная ночи, враг дня...

Пламя свечей колебалось и в его свете на стенах комнаты плясали странные, зловещие тени.

— Принесите мне пятьдесят грамм коньяка, девушка — обратился отец Константин к стюрадессе — миловидной шатенке с зелеными глазами.

— Хорошо батюшка — сказала она. Архиепископ проводил взглядом ее покачивающуюся попку и откинулся на спинку кресла. Достал из сумки "Вести Кумана" и углубился в чтение. Первое что бросилось ему в глаза — большая статья на полосу — "Возрождение древнего княжества".

Отец Константин скрипнул зубами — ну, что же еще ожидать от губернаторской газетенки? Он начал читать, все более закипая гневом — автор взахлеб расхваливал новую инициативу губернатора, разглагольствовал о "связи времен", "священных традициях", то углубляясь в историю княжества, то вновь восхваляя губернатора за его необыкновенную прозорливость и деловые качества, позволившие привлечь средства и иностранных инвесторов. А под конец еще и начал описывать все эти бесовские капища, уделяя остальным объектам на удивление мало внимания.

Архиепископ уже хотел отбросить газету в сторону, но что-то в ней вдруг привлекло его внимание. Ему показался знакомым стиль автора. Пораженный он глянул на подпись внизу статьи, и ему стало дурно — там стояло "В. Игнатов". Отец Константин скомкал газету и отшвырнул ее в сторону, грязно выругавшись при этом. Пассажиры изумленно смотрели на разгневанного священника — его лицо покраснело, глаза налились кровью.

— Это ему так не сойдет!— выкрикнул он, вскакивая и брызгая слюной — Иуда! Я найду на него управу!

Внезапно он замолчал. От лица вдруг отхлынула вся кровь, глаза выпучились, он захрипел и вдруг грузно повалился на пол. В груди его внезапно разлилась невыносимая боль, словно в нее воткнули раскаленный кинжал. Он завыл от нестерпимой боли, перед его глазами словно вспыхнули тысячи солнц.

— С вами все в порядке, батюшка?— над ним склонилось испуганное лицо стюардессы.

Архиепископ хотел что-то ответить, но новый, еще более сильный, приступ боли настиг его и он провалился во Тьму. Последним, что он видел перед собой, было, почему-то лицо Василия Игнатова.

После смерти архепископа Азовского Константина, опасность разоблачения миновала. Однако Олег и Вика теперь стали действовать осторожнее, опасаясь второй осечки и понимая, что рано или поздно им придется столкнуться с вниманием из центра. В ожидании этого Олег стал проводить все встречи и обряды в глубокой тайне. Вика же наоборот, развивала активную деятельность — используя свое обаяние, а нередко и магию она заводила знакомства в везде: в местном армейском гарнизоне, в местном отделении ФСБ, в милиции, среди казачества. У нее вдруг оказался недюжинный дипломатический талант, что в сочетании с влиянием Заура Хачемукова давало весьма неплохие результаты. Уже к началу декабря , она имела перед собой четкий расклад сил в крае.

Ниса полностью погрузилась в свои изыскания. Даже Олег теперь видел ее нечасто — она почти не появлялась в своем подземном убежище. Жрица, наконец, сумела разгадать надписи на первой табличке и теперь жаждала претворить в жизнь полученные знания. В потайных пещерах, в лесной глуши и на морских побережьях она творила обряды о которых, даже в ее время люди не имели никакого представления. И страшные существа приходили на ее зов, Безымянные Твари, таинственные намеки, на существование которых дает Говард Лавкрафт. По сравнению с этими существами, демоны, с которыми жрица имела дело раньше, казались безобидными зверюшками. В декабре Ниса выходила на вершины гор и читала там страшные заклинания, после чего уходила в транс. Ее обнаженное тело стегали холодные ветра и снежинки, не тая, ложились на волосы и плечи жрицы, в то время, как ее дух бродил по далеким темным краям и вел беседы с Повелителями Хаоса, что таятся за гранью всех известных миров и вселенных. Там Боги Тьмы, чьи имена давно забыты человечеством, шептали ей, как достичь намеченной цели. Возвращаясь в свое тело, жрица подхватывала свои астрологические таблицы и стило, безумными глазами вглядываясь в раскинувшееся над ней звездное небо. Шепча имена звезд и планет, она высчитывала тот день и час, когда ей лучше всего было бы выполнить задуманное. Впрочем, день она знала сразу — день который как нельзя лучше подходил для того, чтобы нанести решающий удар. Она очень рисковала слишком многое было поставлено на карту, слишком могучие силы противостояли ей в этот день и слишком ужасна была бы кара, если этот ритуал будет неудачен. Сама Геката не смогла бы защитить свою избранницу в случае провала. Но Ниса не колебалась — ЭТО должно быть исполнено или ей незачем больше жить!

И вот этот день настал. Ниса проводила обряд в не храме Лунной Богини — он еще был слишком свеж и неподготовлен для такого великого деяния — а в своей мастерской. Комнату тускло освещало множество черных свечей из человеческого жира, из множества курильниц подымался желтый дымок благовоний. Ниса сидела перед статуей своей богини, посреди начерченного на полу круга Гекаты, подобного тому который чертил на кладбище Олег, когда они ждали Плотникова. На жрице было одеяние из черного шелка, в руках она перебирала четки из змеиных черепов.

По всему периметру магического круга были начерчены астрологические символы — не куцый набор семи светил, которые в античное время только и знали недоучки-астрологи и базарные маги. Посвященные хорошо знали, об истинном количестве планет в небе. Неплохо они знали и о том, как призвать силы этих планет себе на помощь. Впрочем для ритуала, который собиралась провести Ниса не годились обычные магические приемы вроде курения благовоний, жертвоприношения голубей или овец. Силы, призываемые Нисой, были более древними и могущественными, нежели обычные планетарные демоны, гении и ангелы, а значит и жертвы тоже должны были быть другими.

Весь пол в ритуальном зале был залит кровью, по особым желобкам стекавшей к ногам статуи Трехликой. Откуда взялась та кровь, гадать особо не приходилось — Ниса хорошо усвоила уроки жестоких друидов Гибернии. Возле астрологического символа Сатурна лежал дряхлый старик с перерезанным горлом, рядом с ним у знака Юпитера нашел свое последнее пристанище солидный мужчина в дорогом костюме — похищенный Нисой и принесенный в жертву глава одного из районов края. Рядом со знаком Венеры лежала проститутка, чья короткая юбка была непристойно задрана, до середины бедер обнажая ноги в сетчатых колготках. Астрологический символ Меркурия почти закрывал своим телом тучный армянский торговец, возле символа Солнца лежал мертвый священник, а возле изогнутого серпа — лунного символа, ближе всех расположенного к статуе Гекаты, — девственница.

Каждой из планет и двум светилам Ниса поднесла ту жертву, которую те охотнее всего готовы были принять. Дольше всего конечно она выбирала Лунную Девственницу — найти таковую было довольно сложно, а за какую-нибудь малолетнюю соплюшку Геката могла и обидеться. Однако, сейчас чувствуя как от всех этих символов втекает в ее тело мощная энергия, Ниса поняла, что все жертвы приняты.

Сидя в центре круга, Ниса стала раскачиваться из стороны в сторону, извиваясь всем своим гибким телом по-змеиному. Глаза ее закатились, губы раздвинулись и с них стало срываться слова древнего песнопения, забытого еще до того, как Атлантида погрузилась в морские воды. Символы вокруг алтаря начали светиться своим собственным слабым светом.

На улицах падал снег, Луна светила мягким светом и все было чинно и торжественно в светлый праздник Рождества Христова. Весь православный мир сейчас ликовал, встречая в очередной раз рождение Сына Божьего, как и много раз до этого переживая тот момент когда Вифлеемская звезда возвестила о появлении в овечьем хлеву Сына Божьего.

В храме Христа Спасителя шла божественная литургия, которую служил сам Патриарх. Богатое убранство его наряда не могло скрыть дряхлости пастыря, но оно придавало его фигуре какую-то особую значимость и особый смысл. Любой из верующих христиан, кто видел его сейчас по телевизору, не сомневался, что владыку сгорбили не годы, а куда более весомая тяжесть — ответственность за всех вверенных ему прихожан Русской Православной Церкви.

Чуть поодаль, в стороне от священнослужителей стояла группа мужчин в дорогих костюмах со свечками в руках. Лица их были сосредоточенны и суровы, все они с благовейным трепетом внимали звукам церковных песнопений, и лишь самый внимательный наблюдатель мог увидеть как на лицах некоторых из этих людей то и дело проступают тщательно скрываемые скука и нетерпение. Однако они старательно гнали это выражение со своих лиц — со всех сторон на них целились объективы кинокамер, четыре телеканала транслировали богослужение в прямом эфире. Основное внимание при этом уделяли невысокому человеку, стоящему в центре этой группы людей. Он казалось, больше всех проникся величием этой церемонии и самого праздника. Впрочем, возможно это был лишь удачный ракурс, выбранный операторами. Этого человека в любом случае надо было показать в самом выгодном свете. Литургия продолжалась, и большинство верующих России прильнуло к экранам телевизоров, чтобы увидеть, как в главном храме столицы сам Президент выстаивает Божественную Литургию.

Ниса, продолжая распевать древние заклинания поднялась, трясясь словно в лихорадке, ее глаза сверкали магическим блеском. Она раскачивалась из стороны в сторону, а потом закружилась, извиваясь всем телом. В ее голове звучала какая-то неясная мелодия, отзвуки зловещего гимна в такт которому...

...Бездумно раскачивается в центре бесконечного хаоса слепой, слабоумный бог Азатот. Три пасти его вгрызаются в ткань мироздания, приближая тот миг когда Изначальные Хаос и Мрак поглотят Вселенную.

Ниса танцевала — танец, который танцуют духи на вершине пирамид, залитых светом полной Луны. Безумную пляску, в которой кружатся демоны снежной бури в безжизненных арктических пустошах. Танец, в котором, вихляясь и извиваясь, уродливые порождения Водной Бездны, воздают славу своим чудовищным богам. Тело Нисы изгибалось так, что порой казалось в нем и вовсе не было костей.

Непонятно откуда налетевший порыв ледяного ветра задул все свечи, но темнее от этого не стало — каждый из астрологических символов горел своим ярким светом. Адским красным огнем полыхали очи Трехликой Богини, и словно, повторяя это, таким же красным огнем горели и глаза жрицы. Ниса уже не осознавала, что происходит вокруг, в ее голове все нарастающим рокотом звучала...

...Раздирающая уши музыка уродливых флейт, которые сжимали в когтистых лапах безобразные твари сидящие у трона сумасшедшего бога Азатота.

В сознании жрицы эти звуки давно уже слились со словами заклинания, которое она выкрикивала в исступленном экстазе.

В бассейне, что находился почти рядом с Нисой, раздался громкий плеск и чье-то шипение. В свете, отбрасываемом полыхающими астрологическими символами, стали появляться чьи-то уродливые тени, по каменному полу заскребли чьи-то когти, послышался приглушенный рык. Вот труп убитого торговца как-то странно задергался, словно кто-то трогал его за пределами освещенного пространства. Затем тело резким рывком исчезло во мраке и почти сразу послышались леденящие кровь звуки — кто-то невидимый в темноте жадно пожирал тело принесенного в жертву армянина. Вот зашевелился труп проститутки, который тоже утащила во тьму какая-то тварь. По всему периметру круга кто-то уносил во мрак мертвые тела, чтобы там без помех насладится человеческой плотью.

Но Ниса ничего этого не видела — в исступлении выкрикнув последнее заклинание, она рухнула на землю и почти сразу же, ее дух вылетел из тела. Оглянув свой ритуальный зал, она взмыла вверх, пройдя сквозь каменный пол бывшего дома культуры и вылетев в окно. Душа Нисы поднималась все выше, она поднялась над ночным городом, переливающимся множеством огней и устремилась вверх. Все ее существо переполняла необыкновенная сила, она чувствовала, как рядом с ней пульсируют потоки энергии. Она впитывала в себя могущество, что струит на землю свет Луны, но особенно приятно было ощущать в себе приток иных энергий — тех, что несут излучения далеких звезд, которые не разглядишь с Земли в самый мощный телескоп. Но чувствовала она и иные энергии, которыми также был переполнен воздух вокруг нее — энергии порожденные людьми, а вернее созданными ими машинами. Но и эти энергии теперь были в ее власти! Она ощущала, как сквозь ее призрачное тело проходят миллионы знаков, цифр, букв, символов, — огромное количество самой разной информации. Она могла теперь перенаправлять эти потоки по своему усмотрению, искажать и запутывать, приносить ложные вести или открывать неожиданную правду. Однако то, что ей было нужно находилось не здесь. И Ниса поднялась выше.

Настроение дежурного по части радиолокационной станции Московского округа ПВО, старшего лейтенанта Алексея Касавченко нельзя было назвать праздничным — обычный рабочий настрой. То что приходилось дежурить на Рождество не вызывало у него особого восторга, но и особой досады тоже не было — служба есть служба. Да и не настолько он был верующим человеком, чтобы так уж переживать.

Правда сегодня они с ребятами все же выпили немного — все-таки праздник. Посидев немного, он уже хотел развернуться и уйти в свою каморку, когда внезапно его внимание привлек выкрик одного из солдат, следящего за экраном радара.

— Рядовой Спиваков, что там у вас?— лениво произнес старший лейтенант.

— Самолет, товарищ старший лейтенант — взволнованно произнес веснушчатый рыжий солдат — Подлетает к Москве.

Ниса уже прошла воздушную оболочку Земли, оказавшись в безвоздушном пространстве. Вокруг нее распахнулась зияющая черная бездна, усыпанная россыпями миллиардов звезд. Впрочем, Нисе было не до этой красоты, — словно хищная птица она кружила над планетой, высматривая будущую жертву. Только глупцы думают, что космос пуст и безжизнен — духовным зрением, Ниса видела, как рядом проносились демоны и гении светил — и по одному и целыми воинствами. Некоторые из них попытались приблизиться к Нисе поближе, но, разглядев ее духовную сущность, решили не связываться. Откуда-то из темноты внезапно появилось существо, похожее на черного червя или змею, передвигающийся в безвоздушном пространстве, как обычный червь передвигался бы в воде. Его огромная пульсирующая пасть была похожа на присоску пиявки. Это существо было известно Нисе как Демон-Странник. Твари, подобные ему, не находятся под покровительством никакой звезды, планеты или хотя бы спутника, они свободно рассекают космические просторы, вылавливая и пожирая всех с кем могут справится, — планетарных духов и ангелов, демонов, чьи-нибудь заблудшие души . Мерзкая сокращающаяся пасть приблизилась к Нисе, но та небрежно произнесла заклинание и чудовище тут же исчезло. Для жрицы это существо значило меньше чем ничто — сейчас ее интересовали более прозаичные вещи. Она видела, как вокруг планеты двигаются попискивающие металлические болванки, от которых исходят могучие волны энергии. Выбрав нужный спутник, дух жрицы скользнул к нему, проникая в механические внутренности, скользя по энергетическим жилам, выбирая и трансформируя исходящую из него информацию. Уже через несколько секунд, к Земле понеслись сигналы совсем другого рода.

Андрей Касавченко стоял над плечом старшего оператора РЛС сержанта Петра Зубкевича, посылавшего код запроса неизвестному самолету. При этом он чувствовал, как стареет лет на двадцать.

— Ну что? — нетерпеливо спросил он оператора.

— Не отвечает, товарищ старший лейтенант — озабоченно ответил Зубкевич.

— Б...ть, е.., его в душу мать!!!— Андрей метнулся к телефону — Дайте штаб!— нервно выкрикнул он в трубку.

Сбивчивым, срывающимся голосом он доложил о ЧП командиру части полковнику Эдуарду Расулову. Тот немедленно связался с летчиками, отдавая приказ на перехват. Противно завыла сирена и Алексей Касавченко, выйдя из каморки, увидел, как из казармы выбегают летчики, на ходу застегивая комбинезоны. С необыкновенной быстротой они вскарабкались в кабины двух МИГ-29 и уже через мгновение загудели моторы. Два крылатых стража небес сорвались с земли и взмыли в небо. Алексей проводил их взглядом и поспешил в одну из кабинок. Там операторы РЛС по-прежнему, до боли в глазах, вглядывались в экран радара, отслеживая неизвестного нарушителя. Дело было серьезным, — самое большее через двадцать минут чужой самолет должен был оказаться над самым центром столицы.

Если бы жрица была в теле, она бы сейчас кричала от восторга — ее план сработал! Механическая болванка отправила вниз дезинформацию и те, для кого она предназначалась, сами прыгнули в расставленный капкан. Теперь уже проще, — ей придется иметь дело не с неодушевленными механизмами, с которыми она все еще чувствовала себя неуверенно — теперь ей противостояли обычные люди с обычными мозгами и чувствами. Уж с чем с чем, а с этими инструментами она давно умела обращаться.

Окутавшись Тьмой, дух жрицы, словно зловещая черная комета понесся вниз.

Олег и Вика сидели в кафе "Жар-Птица" на западной окраине Южгорода, делая заказ— порция салата из креветок для Вики и куриные окорочка, фаршированные грибами— для Демченко.

— Юля, и еще сто грамм "Фортуны" — сказал Олег, приветливо улыбаясь симпатичной круглолицей официантке. Девушка кивнула и умчалась на кухню. На столе уже стоял почти опустошенный графин с водкой.

— Ты не много пьешь?— иронически сказала Вика, наблюдая, как Олег сливает остатки в рюмку. — Не боишься, что Ниса тебе голову оторвет?

— За что?— удивился Олег, накалывая на вилку ломтик печеной семги — Или она не выпивает?

— Она пьет, но не пьянеет — парировала Вика — По крайней мере, не так как ты. И вообще, что положено Юпитеру... -она многозначительно замолчала.

Олег обиженно фыркнул, но в глазах его все же появилось некоторое сомнение. Но девушка уже несла к его столу новый графинчик, так что отступать было поздно.

— Ладно уж, думаю она меня простит — сказал он наливая себе еще стаканчик — Все таки праздник — он кивнул на работающий телевизор над барной стойкой и сам рассмеялся своей, как ему сейчас показалось, очень удачной шутке. Вика тоже усмехнулась — по телевизору шла трансляция рождественского богослужения в храме Христа Спасителя.

Олег посмотрел еще раз на экран, поморщился и поднял рюмку.

— Ну, давай за Нису! — Вика чокнулась с ним своим бокалом с красным вином.

Кстати, ты давно ее видел?— спросила Вика Олега — Я тут уже скучать начала.

— Как и ты, на Новый год, — пожал плечами Демченко.

Они посмотрели друг на друга и усмехнулись — Нису в последнее время было очень трудно вытянуть на общение, однако на этот раз им все же это удалось. Перед этим Олег и Вика прожужжали эллинке все уши, рассказывая, что это за замечательный праздник, почему и как его все отмечают и что они все будут очень расстроены, если жрица не разделит с ними эту радость. В итоге, Ниса пообещала появиться и сдержала это обещание. Правда появилась она за десять минут до полуночи, на квартире где Олег, Вика и Аня отмечали наступление Нового года. Жрица преподнесла им подарки — журналистке подвеску с большим изумрудом, имеющим волшебные свойства — что-то связанное с любовной магией. Олегу она вручила небольшую тонкую книжицу, чуть ли не блокнот — правда в переплете из человечьей кожи. Глянув в нее, Олег обомлел от восторга — там каллиграфическим почерком было записано не менее сотни заклинаний скифских магов — причем не современного Нисе, Скифского царства, а древней Скифии, победительницы Дария Гистаспа. Заклинания с подробными описаниями всех сопутствующих обрядов и ритуалов, с указанием наиболее подходящих дней и часов для их проведения, а также рецептов для колдовских зелий. Все это увеличивало магическую силу помощника колдуньи, по меньшей мере, раза в три.

Ане подарили какую-то драгоценную безделушку, естественно без какой-либо магической силы — незачем. Ниса тоже не осталась без подарка — ей вручили ее статую, выполненную в античном стиле. Это произведение искусства Олег и Вика заказали Валерию Дионисову, считавшемуся лучшим скульптором Южгородского края. Жрица, прямо таки растрогалась. Было заметно, что она рада хотя бы на один день отдохнуть. Несмотря на колдовское могущество и ответственность налагаемую избранничеством Гекаты, в Нисе кое-что осталось и от обычной семнадцатилетней девчонки. Правда, были и отличия от современных подростков — как никак, эллинская аристократка. В праздник жрица позволила себе расслабиться: по-своему, по-рабовладельчески. Аню, к примеру, на утро нашли еле живую под диваном. Впрочем, и с двумя своими соратниками, эллинка особо не церемонилась — гулять так, гулять. Так что и теперь Олег и Вика при воспоминании об этом празднике смотрели друг на друга не только иронически, но и с изрядной долей смущения.

Утром Ниса исчезла, перед этим строго-настрого наказав Олегу, чтобы ее не беспокоили ни при каких обстоятельствах. Все проблемы, если вдруг такие возникнут, Олегу и Вике надо было бы решать самим. Это их несколько не радовало — оба хорошо знали, что может сделать Ниса с теми, кто плохо выполняет ее поручения. Пока, правда, особых проблем не возникало, но похоже это ненадолго.

— Вообще, дела идут не очень хорошо — говорил Вике поддатый Олег — Только в декабре мы выявили пятерых шпиков. Всех скормили шулмусам, но долго так продолжаться не может — кто-то да доложит в столицу, что здесь происходит. Да и попам у меня веры нет — архиепископа я убрал, но кто-нибудь наверняка захочет опять мутить воду. Казакам я тоже не очень верю.

— Да, там многие колеблются — согласно кивнула Вика — Кто-то готов встать на нашу сторону, кто-то делает вид, что не понимает, а кто ...— она красноречиво замолчала. — Насчет военных у меня уверенности еще меньше...— продолжила она — К некоторым я и вовсе боюсь подступать.

— Да уж — покачал головой Олег — это наше самое слабое место. Магия, конечно, великое искусство, но полностью на нее даже Ниса не рассчитывает. Ей нужна поддержка оружием.

— Я слышала, к Плотникову приезжали наемники с Украины, — произнесла Вика.

— И с Украины и с Прибалтики — подтвердил Олег — Есть люди и из других стран — от норвежцев до австралийцев. У Нисы теперь полно сторонников по всему миру. Но эти посещения для чекистов — как красная тряпка для быка. Пока, может, у них маловато доказательств. Но капля камень точит — вот-вот все начнется. По-моему, уже завтра, после этой херни — Олег ожесточенно мотнул головой в сторону телевизионного экрана, да так и замер с раскрытым ртом.

Торжественное шествие в главном храме страны вдруг исчезло с экрана телевизора. Вместо этого — серое мельтешение, какие-то полосы. Все попытки бармена привести телевизор в порядок, не приводили к успеху.

— Ну и слава Аиду — буркнул Олег, наливая себе еще стопку — Надоела уже эта порнография.

— Нет, смотри — сказала Вика, продолжавшая смотреть на экран — Там что-то случилось.

В телевизоре появилось лицо дикторши — бледное, взволнованное, с широко распахнутыми глазами, казавшимися черными на белом как мел лице.

— Что за...-заинтересованно произнес Демченко, слушая сбивчивую речь телеведущей.

— Несколько минут назад мы потеряли связь с нашим корреспондентом в храме Христа Спасителя. Как нам сообщили...она запнулась, слушая что-то по микрофону — как нам сообщили — повторила она уже тише, словно не в силах осознать смысл услышанного — в храм на большой скорости врезался самолет. Пока у нас нет точных данных о масштабе трагедии, так же как и количество жертв пока остается неясным. Судьба президента и членов правительства тоже неизвестна. По неподтвержденным данным глава государства мог покинуть храм незадолго до ... -совсем уже жалким и неубедительным тоном произнесла дикторша.

С раскрытыми ртами Олег, Вика вместе с барменом и официантками смотрели на экран телевизора на котором мелькали то огромное пламя охватившее некогда величественный храм, то опять появлялись дикторы и корреспонденты, сообщавшие все новые неутешительные подробности. Количество жертв сообщаемых "по предварительным данным" практически сразу перевалило за сотню и только росло. Скупо, но все же сообщались и сведения о теракте — как выяснилось, в храм врезался самолет МИГ-29 авиаполка Московского округа ПВО. На экране появлялись растерянные лица высших военных чинов, невнятно что-то бормочущих в свое оправдание. Как стало известно радар округа ПВО засек какой-то неизвестный самолет, подлетающий к Москве, после чего в небо по тревоге подняли сразу два истребителя. С этого момента речь генералов становилась невнятной — им самим было непонятно, что случилось в мозгах одного из летчиков. До этого бывший абсолютно нормальным и до последнего момента выходивший на связь с центром управления полетами, пилот вдруг направил свой самолет на храм. Оставалось неясной и судьба второго самолета, таинственным образом исчезнувшего со всех радаров.

Примерно через два часа после первого сообщения о теракте на экране появился некий человечек с растерянным выражением лица и трясущимися руками.

— Дорогие россияне — волнуясь, начал он — нас сейчас постигла тяжкая утрата. Нашей стране был нанесен жестокий и коварный удар, еще более подлый от того, что мы получили его во время светлого праздника Рожества Христова. Наш президент погиб мученической смертью, когда он вместе со всеми нами встречал этот святой праздник. И как временно исполняющий его обязанности...

Человечек говорил что-то еще, безуспешно пытаясь при этом выглядеть скорбным и решительным, однако Олег с Викой его уже не слушали, безмолвно глядя друг на друга. Вот значит как! Да уж этого удара никто не мог предвидеть.

Продолжающего что-то говорить приемника вскоре убрали — слишком жалко он выглядел для главы государства. Его опять сменил диктор в черном траурном костюме, сообщивший, что они слушали выступление исполняющего обязанности президента РФ — он назвал совершенно безликие инициалы, которые не запомнили ни Олег, ни Вика. Пока диктор говорил о тяжкой утрате, которая постигла весь российский народ, ему на стол положили очередную бумажку. Диктор глянул туда и его лицо, и без того бледное, стало совсем белым, — казалось он вот-вот упадет в обморок.

— Только что...к нам поступило известие ...о новом теракте — с трудом выговорил он — Второй МИГ на всей скорости врезался в Смоленскую АЭС. Количество жертв пока неизвестно, но...

Хлопнула дверь кафе и Олег с Викой как по команде обернулись на этот звук, уже зная, кого они там увидят. Ниса, одетая в черное одеяние жрицы, словно олицетворение карающей и неминуемой смерти, быстрыми шагами прошла к их столу. Невероятно, но похоже, что никто кроме двух ее наперсников не видел жрицу, с ее пылающими торжеством глазами, хищной улыбкой и совсем нечеловеческой бледностью, от которой ее лицо казалось вымазанным белой краской. Рухнув за столик рядом с Викой, Ниса одним махом осушила графин с водкой и посмотрела на своих испуганных соратников.

— Свершилось — ответила она на невысказанный вопрос Олега и Вики — Великий город пал, принесенный в жертву Гекате и сбит замок с врат Аида. С севера несется смерч Хаоса, сметая все на своем пути, вороны смерти кружатся над землей и великий Змей возносит свой рык из Пучины, знаменуя приход Темных Богов.

Олег посмотрел в полыхающие глаза Нисы и невольно отвел взгляд. Отвернувшись, он щелкнул пальцами, подзывая официантку — этот триумф надо было отметить.