Класс отщепенцев

— Трудно сказать... — пожал плечами Сержи. — Они не слишком-то привередливы... У вампиров тонкое обоняние, но, если не ошибаюсь, Градобои больший упор делают на зрение и слух. Зрение у них скорее термическое, чем цветовое, а слух легко усилить магически. Так что сходство с летучей мышью есть и тут, но не полное. В смысле в пространстве они ориентируются больше по зрению, чем по эхолокации... Но могут и так, и эдак... При таком наборе выследить жертву не составляет труда, а дальше вступает в действие инстинкт самосохранения. То есть, для Градобоя предпочтительна безопасная жертва, а не вкусная, что бы он ни считал вкусным.

— А что он считает безопасным?

— В первую очередь одинокую жертву. Во вторую очередь — дезориентированную. На крадущегося вдоль стены хищника неголодный или слишком осторожный Градобой может и не польститься...

— А как же группы стражников, которые, вроде как, должны быть основной жертвой этой твари? Это всяко не одиночная и дезориентированная жертва... — не понял Голан.

— Ну так вы спрашиваете о предпочтениях в режиме охоты, когда основная цель — таиться и выживать. Это же элементарно! Когда есть выбор, то предпочтение отдается более простой жертве — что тут непонятного? Согласись, есть разница между тем, что он может и что он хочет!

— То есть у нас, то бишь неумело крадущейся группы из тринадцати особей, довольно неплохие шансы эту тварь отогнать? — обрадовалась Дуча, которая не слишком рвалась совершать тесное знакомство с Градобоем.

— Теоретически — да. Плюс, мы все же излучаем магию, притом немаленькую, а Градобои стремятся магов избегать, насколько могут. Не скажу, правда, что у них хорошее чутье на магию. По-моему — это довольно слабая их черта. А минус — мы молодые. А молодые жертвы вызывают у Градобоя повышенный интерес, так что группа молодняка вряд ли его сильно напугает. Ну а конкретный ответ зависит от настроения нашего конкретного Градобоя. Этой ночью, кажется, никого не съели — народ в округе понял, что по ночам лучше не высовываться, так что следующей ночью наша каменюка будет несколько изголодавшей. Не настолько, чтобы ломиться в чужие дома, но все же менее переборчивой, чем обычно.

— А она может войти в чужой дом? — удивилась Дуча.

— Конечно, а почему нет? — удивился в ответ Сержи.

— Я думала, вампиры по домам не шастают...

— Глупость какая! Самая глупая сказка про вампиров, на мой вкус, глупее даже сказки про чеснок, что доказывает, что ее придумал простой люд, а не вампиры. По-твоему вампиры и живут на улице?

— Ну, так-то свой дом, а так — чужой...

— А какая разница? — уточнил Сержи, подняв бровь. Но, видя смущение гномки, пояснил: — разница может быть в том случае, если дом защищен магически или просто проникновение в него сопряжено с шумом, что вампирам совершенно не надо. И хищники, кстати, предпочитают охотиться не в замкнутом пространстве. Умные вампиры понимают, что проникновение в дом сопряжено с риском оставить следы, или просто просигнализировать об опасности в городе. Зачем, спрашивается, если смерть какого-нибудь бедолаги на улице воспринимается так естественно? Вампиры просто не стремятся усложнять себе жизнь, а все остальное придумывают их потенциальные жертвы, чтобы себя успокоить... Градобой больше хищник, чем разумное существо, но если его вынудит голод, то тонкая дверь или окно его не остановит.

— Так что, если наш Градобой останется пару раз без ужина, то начнет дома ломать? — испугалась Дуча.

— Нет, скорее расширит зону охоты. Уж где-где, а в столице ночных обитателей всегда хватает. Не хотелось бы, если честно... — Покачал головой Сержи.

— Почему?

— Потому что искать его в этом случае будет сложнее...

* * *

От посторонних глаз и ушей отщепенцев в этом походе должно было прикрывать комплексное заклятье. Проблема была в том, что действовало оно на строго ограниченном пространстве — вынужденная мера, поскольку прикрывать надо было сразу много объектов, а возиться с индивидуальной защитой не было ни времени, ни желания. В итоге Сержи, Баргез, Лоувель и Маури создали настоящий шедевр межрасовой магии, который и должен был всех прикрыть, но который приходилось кому-то нести на себе. Заклинание поместили в небольшой хрустальный шар, а шар для удобства закрепили на одном из посохов Баргеза, так что ему и выпала честь быть носителем заклинания. А заодно и условным его центром, по которому будут ориентироваться все остальные.

Заклинание покрывало круг радиусом в три метра. Находящиеся внутри его отлично видели друг друга и то, что творится за пределами круга, а вот находящиеся снаружи не видели тех, кто находится внутри. Действовало заклятье только на заранее помеченные объекты, так что можно было не опасаться, что какая-нибудь кошка или случайный прохожий их демаскирует, разве что наткнется. Или кто-нибудь увидит висящую в воздухе одежду, ибо обычно такие заклятья привязываются к одушевленным объектам, после чего и возникают легенды о призраках, как о висящих в воздухе балахонах...

В итоге небольшая толкучка в дверях и воротах, и тесная группа отщепенцев двинулась нарушать накрывшую город тишину.

Трудно ожидать от столь разношерстной команды слаженности в действиях. Тем же гномам так вообще сложно объяснить смысл слова "красться"... Да и склонность к магии редко способствует обилию телесных тренировок, повышающих ловкость и координацию. Одним словом, только заклинание спасало толкающуюся и вечно друг на друга наступающую команду от того, что они перебудят весь квартал.

Пустынные ночные улицы редко способствуют приливу оптимизма. Особенно если по ним стелется осенний туман, а единственным доносящимся звуком является испуганная возня крыс. Как-то не идут в такой обстановке в голову мысли о счастливом безоблачном будущем, да и в целом радость бытия несколько сомнительна.

— Сержи... — несколько натянуто начал гремлин. Эльф насторожился: когда гремлин вот так прямо обращается к кому-то по имени, минуя длину ушей и цвет кожи, ничего хорошего он точно не скажет. — А мне вот стало интересно: а что мы будем делать, если нам на голову свалится эта проголодавшаяся каменюка?

Судя по притихшему дыханию, этот вопрос беспокоил примерно половину отщепенцев.

— Скажем так, если мы не наделаем в штаны, то у нас весьма неплохие шансы с ней совладать. Я имею ввиду не только себя и те разделы боевой магии, которые не проходят в Академии, но и Салли, и Валека, и Друххука. Все они в состоянии ударить достаточно сильно, чтобы избавиться от этой напасти. У гномов тоже есть приличное преимущество — эта тварь изначально из камня, так что гномы почувствуют, куда можно направить энергетический поток, чтобы его разнести на мелкие кусочки. Да и за тебя я сильно не беспокоюсь — наверняка у тебя что-то в заначке имеется, иначе бы ты так на эту прогулку не рвался. Остальным в случае чего лучше озаботиться защитой, своей и товарищей. И вообще — раньше надо было такие вопросы задавать!

— Ладно-ладно, я просто понадеялся, что у тебя есть хорошая градобоебойка...

— Подойдет любое боевое заклятье третьего порядка и выше...

— Ммм... Я не уверен, что смогу вот так сразу выдать третий порядок... — смутился Валек, польщенный тем, что его включили в основную боевую группу.

— Как раз от тебя требуется заклятье развоплощения нежити! — рыкнул Сержи на недогадливого одногруппника.

— А, ну логично... — кивнул головой Валек, и смутился еще больше.

— А разве мой огненный удар поможет? — на этот раз Салли решила внести сумятицу. Сержи хлопнул себя по голове.

— Взрыв поможет! Тебе нужно создать разрывную сферу малого радиуса поражения — это как раз третий порядок!

— Не сердись, ушастенький! — встал на защиту одногруппников Тридрилл. — Это ты у нас битвами вскормлен, а ребята-то наши пламя лагерных костров еще не нюхали. Вот и теряются...

Сержи вынужден был признать правоту гремлина, хотя его самого не радовала перспектива оказаться посреди перепуганных детей, а не достаточно неплохо подготовленной группы магов. Он в любом случае не привык ни на кого рассчитывать, но хотелось бы, чтобы, чтобы ребята с перепугу не разбежались и не запаниковали, отмахиваясь не глядя боевой магией. Очень, знаете ли, мешает сосредоточиться!

— А куда мы, кстати, идем? — вновь с невинным видом встрял Тридрилл. Такое ощущение, что не он вбросил идею ночного похода. По крайней мере, становилось понятно, зачем это было надо самому гремлину — когда еще выдастся возможность поглумиться над всеми отщепенцами сразу?

— На Закатную улицу, — ласково ответил темный эльф.

— А поконкретнее?

— Я бы хотел занять какую-нибудь удобную наблюдательную позицию в верхней части улицы — там больше разных темных переулков, и от площади далековато. Не знаю, как ты, Тридрилл, а я рассчитываю только понаблюдать. Хорошо, если за обоими действующими лицами, но меня устроят сведения и о каком-нибудь одном.

— Ну надо же, какие мы нетребовательные...

— Тридрилл...

— А?

— Заткнись!

Верхняя часть Закатной улицы именовалась так неслучайно: она проходила по небольшому пологому холму, который регулярно костерили извозчики и носильщики и который мог дать некоторое преимущество обзора, если устроиться где-нибудь между бесконечных коньков и мансард. Относительно, конечно, но это было лучше, чем ничего.

Оказавшись на нужном перекрестке, отщепенцы первым делом посмотрели на Валека — тот играл роль сканера.

— Ничего нет, — уверенно заявил юноша, проведя нехитрый ритуал, помогавший ему обнаружить присутствие нежити. Следующим был ход специалистов по левитации: кто мог, поднял себя на крышу трехэтажного здания, а потом совместными усилиями затянули остальных. В итоге порядком запыхавшаяся группа обосновалась на удобном участке городских крыш, откуда открывался вполне неплохой вид на панораму пустых городских улиц.

— Ну и дальше что? — спросил неуемный гремлин.

— Сидим. Ждем. Восстанавливаем силы. Желающие могут заняться установкой защитного периметра на крыше, чтобы незваные гости не оказались для нас неожиданностью. Я, когда передохну, то тоже присоединюсь к этому празднику паранойи, а пока мне нужно отдышаться после транспортировки гномов. Тоже мне, грузчика нашли...

Гномы бурчание эльфа поняли правильно — у них с левитацией традиционно были нелады, но по части создания защитных колец на них можно было всецело положиться.

Тем не менее, все эти предосторожности казались напрасными: текли томительные часы ожидания, вслушивания и всматривания в темноту. Никого и ничего. Ни одна из ожидаемых отщепенцами целей не посетила эту часть Закатной улицы. Ночной город был столь тих, что слышно было журчание воды в канавах. Градобой хорошо оправдывал свое имя — район будто бы вымер...

Первые лучи рассветного солнца стали своеобразной точкой ночного дежурства — ждать дальше не имело смысла.

— А теперь что? — Валек был изрядно удивлен подобным поворотом дела. Казалось, уж чего-чего, а пустого ожидания он не рассматривал среди вариантов развития событий.

— Идем домой, — зевнул Сержи. — У нас сегодня лекция, если ты еще не забыл, что это вообще такое. Но сначала я поставлю тут небольшой маячок — мы узнаем, если Градобой соизволит посетить эту крышу.

— Правда? Вот здорово! — обрадовалась Салли.

— Особо не радуйся. У этого маячка очень ограниченный радиус действия — я уже говорил, что Градобоя сложно обнаружить магически. Но пару крыш он накроет, тут и через дорогу.

— Тогда зачем ты это делаешь? — удивился Голан.

— Очень уж удобное место для ночной охоты, на мой взгляд... Слишком удобное...

* * *

Возвращались в Академию так же аккуратно, как и покидали ее пределы — лишних вопросов со стороны деканата никому не хотелось. Добравшись до своих постелей, отщепенцы дружно повалились спать, твердо обещая себе, что таких глупостей как просиживание ночами на сырых крышах в их жизни больше не будет.

Тяжелое пробуждение через несколько часов напомнило всем о тяжких ученических буднях, а кое-кто даже припомнил парочку героических попоек. Немного бытовой магии и бытовых же проклятий, и сонная вереница отщепенцев двинулась в сторону Академии, где на втором занятии должна была состояться потоковая лекция заезжего борца с нечистью...

— Узнай, были ли этой ночью происшествия... — попросил Сержи Тридрилла, когда вокруг образовалась толкучка ожидающих.

— Уже, о мой Сероухий Властелин! Пока вы почивать изволили после катания молодцев и девиц седобородых, ваш верный слуга глаз не сомкнул и все-все новости к сумрачному завтраку доставил! — осклабился гремлин. — Ваши мудрые пророчества сбылись как нельзя точнее, видимо, постоянное повторение трудов прорицателя Меммекуса идут вам на пользу...

— Тридрилл!

— Молчу-молчу... В смысле, ты был прав на счет того, что эта тварь, проголодавшись, вполне может сменить место охоты. Она загрызла человека почти на подступах к районному рынку... — посерьезнел гремлин.

— Да уж, далековато от того места, где мы сидели...

— Во-во, так что до звания эксперта прорицаний тебе пока далеко...

— Тридрилл!!

— А что я? Я просто отмечаю твои успехи и неудачи... Когда займешь эльфийский трон — пригласишь меня на должность летописца! — Последние слова гремлин произносил уже на ходу, уворачиваясь от цепких рук эльфа — Сержи шуток на эту тему на дух не переносил.

Темный эльф скрипнул зубами, но на провокацию гремлина не поддался: ловить Тридрилла в толпе — это все равно что устраивать балаган прямо на площади. Осталось только понять, на что именно рассчитывал в этой ситуации гремлин — на то, что общественность убережет его от неминуемой расправы, или наоборот — на сам балаган?

Внезапно гремлин вновь вынырнул из толпы. Но вид при этом имел какой-то задумчивый, так что Сержи решил повременить с возмездием.

— Я забыл тебе важную вещь сказать... — гремлин смотрел куда-то в пол, что бывало, когда он что-то тщательно взвешивал. — Архимаг Дарракус... Ну, этот корифей по вампирской стоматологии, что у нас сегодня лекцию читать будет... Он территории Академии этой ночью не покидал...

— Ты уверен? — с нажимом спросил Сержи. — Он мог воспользоваться маскировкой, как и мы — ворота Академии, конечно, защищены от подобного рода проникновений, но мы-то лучше других знаем, что эта защита несовершенна. Архимаг вполне может знать или придумать парочку способов обмануть защиту. В конце концов, он тоже тут учился когда-то, а посему в курсе насчет ворот...

О вратах Академии первокурсников предупреждали едва ли не на первом вводном занятии. Дескать, твердыня знаний окружена непроницаемым барьером, который не пропустит ни незваных гостей, ни содержимое их вещмешков... Дисциплина и правила поведения на территории, и все такое.

В некоторой натянутости последнего положения первокурсники убеждались вечером того же дня, когда студенты старших курсов устраивали традиционную пирушку в честь пополнения студенческих рядов, а заодно и просвещали зеленых новобранцев насчет истинного положения вещей. Магический барьер вокруг Академии и вправду был, и он действительно содержал в себе ряд элементов, препятствующих проникновению замаскированных объектов, кое-какого оружия и артефактов, а также алкоголя, наркотиков и прочей радости студенческого бытия, но барьер этот не обновлялся с момента своего создания сколько-то там столетий назад. Смысла не было: народу на территорию Академии ежедневно проходило столько, что проникнуть сюда смогла бы целая армия захватчиков, вооружись они книгами и нацепив скорбное выражение лица. Остальной маскировкой можно было пренебречь. С предметами было сложнее, но ненамного — чуть ли не треть воспитанников Академии не могла расстаться с фамильными зубочистками, как называл их Баргез, так что действовало послабление на оружие, а что касается некоторого количества вина... Ну так преподаватели тоже люди... Короче, неприступным барьер был весьма условно, что регулярно доказывали все, кому не лень. Отщепенцы, например, знали чуть ли не с десяток способов пройти незамеченными под сводами врат, а вчерашнее коллективное заклятье вообще могло считаться шедевром маскировки, потому что содержало в себе сразу несколько разнородных ядер. Но кто сказал, что прерогатива на выдумку есть у одних только отщепенцев? Архимаг-охотник вполне может быть специалистом по незаметности. Должность обязывает, а опыт — подтверждает...