Змей теней v.2.0

— В этом ты весь: закрылся в лаборатории, и хоть трава не расти, — тепло улыбнулась Лили. — А новость… — Она помолчала, после чего продолжила со странным выражением лица: — Новость хорошая, ты только присядь.

— В чем дело? Что-то случилось? — присев, спросил взволнованный Снейп.

— Именно. В общем… — Лили с опаской и надеждой посмотрела на мужа, — нас стало трое.

Непонимание на лице Снейпа постепенно сменялось удивленно-осторожной радостью.

— То есть ты… — От волнения у Снейпа перехватило дыхание, и только немалый опыт в окклюменции позволил ему быстро овладеть собой, отчего следующие слова вышли слишком спокойными: — То есть у нас будет ребенок?

— Ты не рад? — в глазах Лили начали гаснуть искорки.

— Как ты можешь так думать?! — вскочил на ноги Снейп. — Рад, конечно, просто как-то неожиданно… — помимо воли в его словах в полной мере проявилась растерянность.

— Ага, будто не знаешь, от чего дети бывают, — не упустила возможности беззлобно поддеть мужа Лили, в последнее время немало набравшаяся от благоверного.

— Знаю, конечно, — фыркнул Снейп, пропуская подколку мимо ушей. — Кстати, наверное, стоит прекратить тренировки с твоим даром — я не знаю, как он подействует на малыша, — обеспокоенным тоном добавил он. — Да и настоятельно необходимости в нем пока нет, вряд ли Дамблдор погонит беременную на передовую, а я у Волдеморта числюсь как особо ценный Пожиратель. Поэтому давай пока выждем?

— Согласна, — облегченно кивнула Лили, несмотря на все тренировки не переставшая опасаться своего дара. — А чем тогда займемся? — она игриво усмехнулась.

— Может, сходим в кино? — спросил Снейп, обнявший жену и уткнувшийся ей в макушку.

— Давай, — согласилась прильнувшая к его груди Лили.

Снейп нехотя вышел из воспоминания. Сердце заполошно стучало: значит, знаменитый Мальчик-который—выжил — это его сын, его, а не дегенерата Джеймса Поттера. Что ж, кто-то ответит за то, что ребенок был лишен даже отца…

Следующим детально рассмотренным воспоминанием стало то, где он услышал чертово пророчество.

Зима 79/80 г.

Снейп шел по Хогсмиду и несколько замерз, а посему решил пропустить кружку глинтвейна в «Кабаньей голове», благо в это время дня там никого нет. Он спокойно вошел и замер, услышав голос говорящий что-то странное, очевидно, какое-то пророчество. Вот только дослушать до конца не дал Дамблдор, правда, сделал он с такой нарочитостью, что абсолютно не возникало сомнения в постановке этой сцены. Вот только какие цели преследовал Дамблдор этой постановкой? Скорее всего, у него есть осведомитель среди Пожирателей, а тогда или Снейп передает пророчество Волдеморту и окончательно переходит в категорию врагов, и заодно это можно будет использовать для очернения его в глазах Лили*, или, если Снейп умолчит о пророчестве, то сведения о пророчестве у Волдеморта будут все равно, а вот Северус получит обвинение в предательстве, ну а с предателями у Темного Лорда разговор всегда один. Ничего не поделаешь, придется пожертвовать спокойным вечером и мчаться к Волдеморту.

Снейп дисциплинированно передал Волдеморту услышанное, присовокупив свои соображения об искусственности происшедшего. Был обласкан и отпущен. Вскоре он и забыл про этот бред, будучи занят другими проблемами.

Очередное воспоминание закончилось. Сейчас, после этих воспоминаний вкупе со знанием последующих событий, возникал вопрос: каким образом Дамблдор заранее знал, что Волдеморт воспримет пророчество абсолютно серьезно? Причем неестественность произошедшего а «Кабаньей голове» очевидна. Значит, даже если пророчество и было произнесено Трелони на самом деле, Дамблдор ХОТЕЛ чтобы Волдеморт обязательно узнал о пророчестве. Похоже, эта бородатая тварь сознательно собиралась отправить кого-то на заклание. Или не кого-то, а Поттеров, ведь у этих артефакторов в сейфах было очень много и денег, и разных интересных артефактов из категории «только для своих». И он хотел наложить на них свою лапу. Надо будет узнать, кто опекун Гарри. И если предположения подтвердятся…

Ладно, планировать свои действия можно только после восстановления воспоминаний, а значит, вперед!

Дальше были приятные, но не очень важные воспоминания о последующих месяцах. Лили под предлогом беременности смогла отвертеться от поля боя, Поттер же был словно заколдован. Нет, Снейп пока никому не заказывал его убийство это могло привлечь внимание к Лили, а она пока была уязвима в своем состоянии.

Волдеморт постепенно скатывался во все более прогрессирующие безумие. Начался террор в отношении самих Пожирателей. Некоторые из них отправляли семьи подальше. В частности, Малфой отослал жену во Францию к родственникам, при этом воспользовавшись правом главы Рода и приказав не возвращаться в Англию ни при каких обстоятельствах без его разрешения. Снейп тогда сильно завидовал Люциусу, ведь такой возможности обезопасить Лили у него не было.

Кстати, Лили оказалась под плотным вниманием Ордена жареной курицы, что не добавляло благодушия ни Лили, ни Снейпу. Встречаться удавалось очень редко, единственной отдушиной оставались сквозные зеркала, но этого было мало. Особенно сильно бесила невозможность присутствия Снейпа при рождении сына. Хорошо хоть, никто не присматривался к малышу в первые сутки, а Лили успела провести один подзабытый ритуал, приводя внешность сына в полное соответствие с внешностью Джеймса Поттера. По мере взросления последствия ритуала постепенно сходили на нет, открывая миру истинную внешность мальчика. Олень ничего не заподозрил и, под давлением жены, провел ритуал признания Родом мальчика. Перестраховка, конечно, но чем черт не шутит… Да и Дамблдор неожиданно поддержал Лили, что было несколько подозрительно. В ответ Джеймс настоял на кандидатуре Блэка в качестве крестного. И опять же, по настоянию Дамблдора, по полному ритуалу.

Лили здорово не любила Блэка после того, как он попытался распускать руки на одной из вечеринок. А уж его самомнение вообще приводило ее в исступление. Возможно, частично виной тому противостояние между старостой и Мародерами. Ведь именно Блэк тогда высказался, что если маглорожденная Эванс будет много на себя брать, то с ней может произойти какая-то случайность. И никто даже не почешется ради маглорожденной. Лили была девочкой умной и проверять серьезность утверждений не стала, но вот зло затаила. Сейчас, после снятия закладок, она все вспомнила и прощать не собиралась.

Снейпу тоже было нескучно. После рождения его сына Волдеморт будто сорвался с привязи. Мало того, что он начал считать, что Лонгоботтом-младший или Поттер-младший являются фигурантами пророчества, так и среди Пожирателей Круциатусы стали раздаваться не только за неправильный вдох или взгляд, но и за неловкую мысль. Правда, изящества Волдеморту недоставало, и его легилименция не особо отличалась от Круцио.

Снейпа корежило от этой профанации тонкого искусства. Ему самому, чтобы избегнуть подозрений и не сойти с ума от ежевечерних забав Лейстренджей, Кэрроу и Макнейра, пришлось обратиться к одной родовой технике, запрещенной к распространению вне Рода. Да! После того неожиданного решения магии касательно его и Лили, Снейп получил доступ в Библиотеку родового мэнора, причем доступ неограниченный. Эта техника его и спасла.

В сущности, это не было похоже на традиционные щиты, скорее на контролируемую шизофрению вкупе с корректировкой памяти. Именно с данными особенностями и был во многом связан запрет обучать этому кого-либо, кроме урожденных Принц. Простые люди получали реальную шизофрению, а вот Принцы были более выносливыми в этом плане.

Снейп долго радовался, обнаружив эту технику — теперь никто не смог бы добыть из его разума компрометирующие сведения, на людях теперь проявлялась только маска. Даже недостаток маски в виде меньшей устойчивости к ментальным техникам в данной ситуации был полезен — это тешило самолюбие окончательно свихнувшегося Волдеморта, ведь даже Принц не мог устоять перед его мощью. Конечно, маска Снейпа не сильно отличалась от него настоящего, но все же отличия были и в первую очередь касались памяти. По большому счету, если бы не было той волшебной встречи с Лили, то и истинная личность Снейпа полностью соответствовала бы маске.

Так, в шатком равновесии, прошло несколько месяцев, а потом грянул гром: Волдеморт решил, что пророчество истинное и выбрал возможных кандидатов. Вот тут уже Снейпу пришлось поюлить. После совместных с Лили размышлений, было решено разыграть перед Дамблдором кающегося грешника и согласиться на сотрудничество. Спектакль прошел успешно, старый паук наживку проглотил и даже потребовал не очень много: подробно сообщать о настроениях среди Пожирателей и настроениях самого Волдеморта.

Перед Волдемортом тоже было выступление с просьбами оставить Лили в живых. Северусу тогда пришлось поунижаться, но нужное обещание было дано, хоть и с этакой снисходительностью господина к слабостям хорошего слуги. Ради семьи болезненно гордый зельевар вынес и это. Главным был результат, ведь свои обещания Волдеморт почти всегда выполнял.

Правда, перспектива столкновения Лили с одним из сильнейших магов эпохи не вдохновляла Снейпа, поэтому предложение Дамблдора об использовании Фиделиуса буквально сняло с души камень. Хотя выбор Петтигрю в качестве Хранителя несколько озадачил — почему не сам Дамблдор? Но кому нужна эта крыса, а прятаться Питер умел, этого у него было не отнять. Свидетелем в ритуале выступил сам Дамблдор, и его сила была гарантом того, что только Хранитель может выдать тайну местонахождения дома. Появилась надежда, что Дамблдор и Волдеморт поубивают друг друга и можно будет дотянуть до этого светлого мига.

Все рухнуло в преддверии Хэллоуина 81-го. В тот день Волдеморт собрал внутренний Круг и объявил о приближающемся конце войны. После небольшой речи он распорядился собрать ударные отряды и дожидаться его. Пожиратели бросились выполнять приказ. Снейп уходил одним из последних — он заведовал снабжением зельями, а с этим у него был полный порядок. Поэтому он увидел крысиную морду Петтигрю. Сердце замерло — с помощью предателя Волдеморт проникнет в дом Поттеров, а там Лили… Что делать? Единственной возможностью была отлучка под предлогом доваривающегося зелья для встречи с Дамблдором.

Дамблдор оказался на месте, и Снейп, запинаясь, рассказал ему о приказах Волдеморта и о Петтигрю. Светлый волшебник ненадолго замер в кресле а потом, очевидно, придя к какому-то решению, негромко произнес:

— Северус, взгляни на меня…

После того как Снейп это сделал, на него обрушился чудовищный ментальный удар. Дамблдор сминал все возможные щиты одной голой силой. Завладев сознанием Снейпа, он начал устанавливать закладки на верность. Сделав это, он покинул сознание, напоследок стерев воспоминание о Петтигрю. Снейп начал приходить в себя под речь старого кукловода:

— То, что ты беспокоишься о безопасности своей старой подруги, весьма похвально, — старый паук привычно начал лить патоку. — Несмотря на ваши… разногласия, ты по-прежнему о ней беспокоишься. Но почему ты так уверен в нападении на Поттеров?

— Волдеморт несколько раз говорил, что Поттер-младший представляется ему наиболее вероятной кандидатурой, — несколько заторможенно ответил Снейп, чей разум пытался бороться с ментальной атакой и последствиями покореженной ментальной техники.

— Хорошо, я позабочусь об этом. А сейчас тебе пора вернуться, чтобы не навлечь на себя подозрений, — при последних словах Дамблдор снова взглянул в глаза Северусу, нанося еще один мощнейший удар по его разуму.

— Хорошо, я так и сделаю, — кивнул Снейп, после чего встал и несколько деревянной походко вышел из кабинета.

Измученный разум, лишившись всех сил, прибегнул к последнему шансу, разработанному специально для подобных случаев — истинная личность закуклилась, погружаясь в глубины подсознания, а маска, подставленная врагам и принятая ими за истинную личность, стала лицом. Вот только из рода Принц остался только один, кто владел семейными техниками, а значит, надежды на помощь, на которую рассчитывал изобретатель последней линии защиты, просто не было и помочь мог только счастливый случай.

Вернувшись в ставку Волдеморта, Снейп спокойно выполнял свои обязанности, пока вечером всех Пожирателей не пронзила острая боль в метке. Эта боль не была похожа на обычный вызов. Задрав рукав, Северус увидел, как метка начинает бледнеть. Значит, Темный Лорд схватился с младшим Поттером и пророчество сбылось. Следующей мыслью стала: «Что с Лили?!». Попытка связаться с Дамблдором окончилась неудачей. Спустя почти час Северус решил аппарировать в Годрикову лощину, невзирая на возможный крайне неласковый прием.

Первым, что он там увидел и от чего сердце пропустило удар, был полуразрушенный летний домик Поттеров. Не помня себя, он понесся к нему. Изломанное тело Джеймса Поттера почти не привлекло его внимания. После осмотра первого этажа Снейп переместился на второй и тут увидел ее… По одной только позе было ясно, что она мертва. Такой мощный удар по сознанию не прошел незамеченным. Сознание, выбирая наименьшую боль, еще сильнее закапсулировало настоящие воспоминания.

В себя он пришел от слов Дамблдора:

— Это бесполезно, Северус. Она нас покинула. Лучше позаботиться о ее сыне… — В уши снова лилась липкая патока, вызывая звериное желание рвать зубами источник этой мерзости, но вбитые в сознание ржавыми костылями императивы не давали обратить ее на автора, и ненависть медленным ядом пропитывала сознание.

— Это из-за этого выродка все случилось! Это он во всем виноват!!! — скопившаяся ненависть вырвалась, получив цель.

— Это все, что от нее осталось. Если ты ее действительно любил, то поклянись, что защитишь мальчика даже ценой жизни, — в голосе паука послышался металл приказа.

— А на что мне теперь эта жизнь? — простонал Снейп, но закладки продолжили свою работу, и он горько выдохнул: — Клянусь защищать сына Лили любой ценой, все равно жизнь потеряла для меня ценность, так хоть сдохну не зря…

— Отлично мой мальчик, — удовлетворенно заметил Дамблдор. — А теперь давай подумаем, куда ты можешь пойти теперь, после окончания войны.

— Да мне все равно… — равнодушно ответил Снейп.

— Если так, то, может быть, ты займешь должность преподавателя зельеварения в Хогвартсе? Старик Горацио давно просит отпустить его на покой. А ты вполне подходишь, все-таки Мастер зельеварения, — отечески улыбнулся Дамблдор.

— А как же моя метка? — попытался отказаться от сомнительной чести Снейп.