Властелин обезьян

— Нет, они этим не пользуются, — покачал головой Терри. — Сам подумай, зачем им баня, если у них круглый год лето? Окатится из ушата, и довольно.

— Терри, стой! — крикнула Елка. — Там, сзади... Мы кого-то переехали?

Терри посмотрел в зеркало заднего вида, выругался и остановил машину.

— Никого мы не переехали, — сказал он. — Это Рафаэль из багажника вывалился. Теперь придется разворачиваться.

— Лучше не разворачиваться, а ехать задом, — посоветовал Кот. — В такой грязи немудрено завязнуть даже на полном приводе.

— Нет, я лучше развернусь, — возразил Терри. — Тут и спереди видимость не самая хорошая, а уж сзади... Кот, выйди, пожалуйста, из машины, посмотришь, чтобы я никуда не съехал.

Они были слишком увлечены разворотом, и не заметили, как рядом появилась Эмма. Пожилая негритянка настороженно приглядывалась к ним, и с каждой секундой выражение ее лица становилось все более подозрительным. Наконец, Кот заметил ее.

— О, Эмма! — воскликнул он. — А мы как раз к тебе! Тут такое дело...

Он посмотрел на труп Рафаэля, Эмма проследила направление его взгляда и дернулась, будто электричеством ударило. Раньше она не замечала тело мужа, оно так вывалялось в грязи, что было неразличимо на ее фоне.

Эмма нечленораздельно крякнула, затем откашлялась и сказала:

— Вы... что... Властелин Обезьян, что ли?!

Над задним сиденьем появилась всклокоченная голова Елки. Несколько минут назад она прилегла отдохнуть и задремала, а теперь снова проснулась.

— Чего ты орешь? — возмутилась Елка. — Какой еще Властелин? Затрахали уже со своими суевериями! Нет никакого Властелина Обезьян, это глупая сказка! Там какое-то растение наркотик вырабатывает, а мы нанюхались, вот и все!

— Ганс, поди сюда! — заорала Эмма.

К ней подбежал маленький тощий негритенок.

— Беги в деревню, — приказала ему Эмма. — Скажешь мужикам, пусть хватают ружья и напалм, и бегут сюда. Скажи, Властелин Обезьян появился!

— Тетя Эмма, а эти белые заразные? — спросил негритенок Ганс.

— Не то слово, — ответила тетя Эмма. — Все, пошел, бегом!

Терри вышел из машины и направился к негритянке.

— Тут с вашим мужем такое дело... — начал говорить он, но осекся, потому что Эмма с неожиданной ловкостью отпрыгнула от него и выставила перед собой руку, пальцы на которой были сложены в какой-то непонятный жест.

— Прочь! — крикнула Эмма. — Стой где стоишь, не приближайся!

— Эмма, вы зря так боитесь нас, — сказал Терри. — Мы не заразные. Не надо верить глупым суевериям. То, что вы называете Властелином Обезьян — просто наркотик растительного происхождения, он, конечно, вредный, как все наркотики...

— Терри, садись за руль, — сказала Елка странным напряженным голосом. — Там, кажется...

Свистнула пуля, а через неразличимо малую долю мгновения грохнул отдаленный выстрел.

— Валим отсюда! — заорал Кот.

Терри прыгнул за руль, вдавил педаль газа в пол и только потом подумал, что на скользкой грязной дороге так делать не следовало. Но им повезло, джип не забуксовал и не сел на брюхо, а рванул с места и попер через грязь напролом, как отдыхающий бегемот, которому в зад ударила шальная пуля. Из-под колес брызнула грязь, первым же фонтаном Эмму сбило с ног, а потом летящая грязь заполнила все поле зрения и ориентироваться стало трудно. Внезапно джип подпрыгнул, взлетел, колеса взвизгнули бешено вертящимися электромоторами, а потом джип приземлился, сзади что-то стукнуло, зазвенело, завизжала Елка, а еще через некоторое время Терри заметил, что из под колес не брызжет грязь, а прет столбом пыль, то есть, они каким-то чудом преодолели промоину. Не иначе, с божьей помощью.

Он гнал машину километра два, затем съехал на обочину и остановился. Провел по зеркалу заднего вида грязной рукой, не помогло. Провел носовым платком, стало видно, что на заднем сиденье до невозможности грязная Елка перевязывает индивидуальным пакетом окровавленное предплечье.

Кот сдавленно ахнул и воскликнул:

— Милая, что случилось?

— Черножопые стреляют, — ответила Елка.

Терри вылез из машины, обошел джип сзади и некоторое время созерцал ровный ряд дырочек в багажнике.

— Пулемет, — сказал неслышно подошедший Кот.

— Автомат, — поправил его Терри.

— Нет, пулемет, — возразил Кот. — Я читал в интернете, что из автомата можно стрелять только совсем короткими очередями, по три-четыре патрона. А здесь вон, семь дырок в ряд. У тебя руки трясутся.

Терри посмотрел на свои руки и увидел, что они, действительно, трясутся.

— В меня еще ни разу никто не стрелял, — растерянно произнес он. — Звери-мутанты нападали, змея кусала, сом однажды чуть не сожрал, пингвин... гм... но чтобы ниггеры вздумали стрелять...

— Поехали в город, — распорядился Кот. — А то не дай бог, снарядят погоню. Помоемся, пожрем, выпьем...

— Мы должны распространять любовь, — подала голос Елка. — Миру не хватает любви, ее место занимают ненависть и насилие. Люди расстреливают первых встречных во имя дурацких суеверий! Мы положим этому конец! Когда все человечество уверует в любовь...

— Не раскатывай губы, милая, — посоветовал ей Кот. — Пусть сначала хотя бы малая часть человечества уверует. Да хоть кто-нибудь, помимо нас троих! Кстати, Терри, ты веришь в любовь?

Терри хотел было ответить неприлично, но вовремя вспомнил про имперское подданство.

— Конечно, Кот, — сказал он. — Всем сердцем верую, всей душой. И еще глазами.

— Почему глазами? — не понял Кот.

Терри пожал плечами и ничего не ответил. Он и сам не понял, почему так сказал. Будто продиктовал кто-то.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. РОДИНА

1

По правому берегу Днепра шел поезд, раскрашенный в имперский триколор. Поезд двигался со скоростью сто сорок километров в час, это обычная скорость для украинских железных дорог. Поезд отбрасывал две тени: одну, короткую и густую — от солнца, а другую, длинную и размытую — от орбитального зеркала. С каждой прошедшей минутой вторая тень размывалась все сильнее, пройдет четверть часа, и она исчезнет совсем. Поезд покидал искусственные тропики, а навстречу ему дул яростный холодный ветер, обычный для границ национального парка в зимнее время года. В самые холодные зимы, когда за периметром Бампассы стоит двадцатиградусный мороз, ветер достигает ураганной силы, тогда рейсы поезда отменяются, и Бампасса на несколько дней переходит на автономное существование, как необитаемый остров. Но такое случается редко, примерно каждую пятую зиму и всего на несколько дней.

Во втором вагоне ехал пассажир по имени Терри Питерсон. В его паспортном чипе было записано, что его зовут Тарас Петренко, но он предпочитал откликаться на англизированный вариант своего имени. Терри был одет в потертые джинсы и мешковатый свитер, сейчас он ничуть не походил на мужественного первопроходца дикой Африки. Он выступал во второй своей ипостаси, домашней, он всегда переключался на нее, когда садился в поезд, идущий домой.

Сейчас переключение прошло не до конца, Терри выдавал блуждающий взгляд широко раскрытых глаз. На первый взгляд ничего особенного, но если приглядеться внимательнее, сразу видно, что с мужиком что-то не то. Странно, как таможня его пропустила без особого теста на наркотики.

Напротив Терри сидели два молодых человека, похожие друг на друга, как родные братья. Собственно, они и были братьями, старшего звали Ильдар, младшего — Ринат. Братья были невысокие, коротко стриженые и болезненно худощавые. У них еще был третий брат, Ришат, он сейчас чалился на зоне в Китае, туда правительство сдает в аренду осужденных за нетяжкие преступления. Ильдар грыз подсолнечные семечки, но шелуху сплевывал не на пол, как в обычных электричках, а в специальный кулек, это все-таки культурный поезд. Ринат слушал плеер, настроенный на радио "Шансон". Плеер у Рината был дешевый, некрякнутый, каждая вторая песня в нем автоматически переводилась на украинский язык в соответствии с законодательством. Но Ринату было наплевать, его музыкальный вкус не отличался изысканностью.

Взгляд Терри столкнулся с взглядом Рината, они улыбнулись друг другу. У Рината улыбка получилась напряженная и опасливая, у Терри — добрая и открытая.

— Эй, братишка! — обратился к нему Ринат, сняв наушники. — Почем перманент делал?

Терри удивленно приподнял брови.

— Перманент? — переспросил он. — Какой перманент? А, перманент! Нет, это не перманент, это Властелин Обезьян!

И глупо засмеялся.

Здесь надо пояснить, что среди русско-украинских наркоманов перманентом было принято называть незаконную генетическую модификацию, заставляющую мозг вырабатывать эндорфины не только в самых критических ситуациях, а все время. Организм, подправленный таким образом, чувствует себя как торчок на героине, при этом покупать наркоту не надо, передоз не грозит, рай, а не жизнь. Но стартовая цена перманента запредельна, так что в реальной жизни он встречается гораздо реже, чем в комедийных телесериалах.

— Что за властелин? — заинтересовался Ильдар. — Его нюхают или ширяют?

— Его постигают, — объяснил Терри. — И осознают. Принимают и передают, из мозга в мозг, из сердца в сердце, из души в душу, из уст в уста...

— Сектант, что ли? — догадался Ильдар.

Улыбка Терри расширилась настолько, что братьям показалось, что его лицо вот-вот лопнет.

— Не секта, но правда! — провозгласил Терри. — Бог есть любовь! Любовь правит миром, все, что вам нужно — любовь!

— Как думаешь, он наркоман? — спросил брата Ринат.

— Скорее, пидор, — ответил Ильдар. — Ненормальный какой-то.

— Я не пидор, — заявил Терри. — У меня жена и дочь, вот, глядите... — он вытащил из кармана телефон и спроецировал на экран семейную фотографию. — Не оскверняйте себя сквернословием, вас, ребята, это не красит.

— Извини, братишка, — сказал Ильдар. — У тебя бабло есть?

— Конечно, — кивнул Терри. — Я же не нищеброд какой! А когда мне Кот имперское подданство сделает, я совсем богатый буду!

— Поделись, братишка, баблом, будь любезен, — попросил Ильдар. — Возлюби своего ближнего и все такое.

Терри нахмурился, выражение его лица стало подозрительным.

— А с чего мне тебя возлюблять? — спросил он. — Ты мне кто: сват, брат, гей-партнер?

Ильдар переменился в лице и прошипел:

— За гей-партнера ответишь!

Ильдар сунул руку за пазуху, Терри тоже сунул руку за пазуху. Ильдар вытащил отвертку с заточенным лезвием, Терри вытащил пистолет.

— Твою мать, — сказал Ильдар.

— Прикольно, забыл сдать на выходе, — сказал Терри. — Как бы на таможне не спалили.

— Пойдем, Ринат, сходим за пивасиком, — предложил Ильдар.

— Да, давай, пойдем! — согласился Ринат.

Они встали со своих мест и пошли по проходу.

— Эй, братишки, ресторан в другой стороне! — крикнул Терри им вслед.

Братишки сделали вид, что не расслышали.

Терри рассмеялся и убрал пистолет обратно в карман, пока неучтенное оружие не заметили камеры полицейского наблюдения. Интересно, он заряжен? Терри не помнил, а проверять опасался — законы об обороте оружия в Украине ненамного либеральнее законов об обороте ГМО.

Будь Терри сейчас в обычном психическом состоянии, он бы забеспокоился, разволновался и наверняка привлек бы внимание интеллекта, просматривающего записи с полицейских камер. Но сейчас Терри был просветлен Властелином Обезьян, и не волновался ничуть. А через минуту он вообще забыл про пистолет.

Поезд прибыл на вокзал, проводница зачитала список пассажиров, удостоившихся особого внимания пограничного контроля, Терри в этом списке не было, и он смело, с улыбкой на устах, направился в зеленый коридор. Когда он проходил через рамку детектора опасных предметов и веществ, тот громко заверещал. Мент, дежуривший у рамки, подпрыгнул от неожиданности и уронил дубинку.

— Вещи из карманов выкладываем! — рявкнул он, наклоняясь за дубинкой.

Терри выложил из карманов ключи, пистолет, зажигалку и перочинный ножик.

— Это что такое? — спросил мент и ткнул пальцем в пистолет. — Муляж?

— Нет, блин, боевое оружие, — ответил Терри и засмеялся.

Мент нахмурился и сказал:

— Гляди, дошутишься. Трое суток в обезьяннике по приказу сто тридцать пять...

Улыбка Терри стала еще шире.

— Разве ж это обезьянник? — спросил он мента. — Вот у нас под зеркалом, там и мартышки, и павианы, и бонобо...

— Проходи, — приказал мент. — И больше так не шути, а то дошутишься.

— Извини, брат, — сказал Терри и прошел в зеленый коридор.

Так Тарас Петренко стал первым украинским гражданином, которому удалось пронести через таможню "Бампассы" заряженное боевое оружие.

2

Жанна Петренко была блондинкой тридцати семи лет отроду. В юности она училась в киевском университете на педфаке, считалась красавицей и даже участвовала в конкурсе красоты "Мисс Бровары". После замужества она располнела, но врожденную миловидность не утратила. По мнению многих знакомых, она стала даже красивее, чем была в юности. Была тощая безликая швабра стандартно-голливудского образца, а стала большая краснощекая кровь с молоком, слона на скаку остановит и хобот ему оторвет.

Мужа Жанны звали Тарасом, но сам он предпочитал называть себя на американский манер — Терри. Он работал гидом в Бампассе, водил русских и китайских туристов по экзотическим маршрутам, не появлялся дома неделями, но зато хорошо зарабатывал и почти не употреблял наркотиков.

Жену свою Терри любил, но странною любовью. Например, на последнюю годовщину свадьбы, он подарил ей андроида для домашней работы. Поначалу Жанна взбеленилась, принялась орать, типа, ты бы мне еще швабру подарил! Но потом отошла, когда поняла, что андроид оказался отличной вещью — приказы понимает если не с первого, то со второго раза точно, жратву и бухло из хозяйского холодильника не ворует, в выходных и отпуске не нуждается, и миграционный налог за него платить не надо. Раньше у Жанны работала по дому макака из Таджикистана, но андроид намного лучше, никакого сравнения. Дороговат, правда, но в этом мире за все хорошее приходится платить, кроме книг, музыки и программного обеспечения.

До того, как в доме появился андроид, Жанна все время была очень занята. Это только кажется, что вести домашнее хозяйство легко, на самом деле весь день домохозяйки расписан чуть ли не по минутам. Жратву приготовь, белье постирай, в магазин сходи, за прислугой проследи... Другим бабам хорошо, у них по магазинам мужики ходят, а Терри все время в джунглях пропадает, а когда не в джунглях, то сидит перед телеком, как овощ, и от всего отказывается. Говорит:

— Милая, давай лучше ты, ты к этому делу уже привыкла.

А сам первые полдня жрет семечки перед телеком, а вторые полдня хлещет пиво в той же позе. Раньше он в промежутках физкультурой занимался, чтобы не разжиреть — на турнике подтягивался, отжимался, приседал, бегал вокруг квартала, а потом чем-то ширнулся и забросил физкультуру напрочь, но не разжирел, остался такой же спортивный и подтянутый. Жанна не сразу поняла, в чем дело, а когда поняла, возмутилась, стала требовать это ширево и себе тоже. Терри тогда посмотрел на жену, как на идиотку, и спросил: