Книга 5. Воздушный стрелок. Запечатанный

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ-ЧИТАТЕЛИ!

Этот текст, есть обещанное мною продолжение серии "Воздушный Стрелок". Пятая книга серии. Правда, с одним небольшим, но очень важным уточнением: у этой истории другой главный герой, хотя и Кириллу Николаеву с его ученицами здесь будет уделено немало внимания. Предупреждаю сразу, чтобы потом не было кривотолков и обвинений автора в торговле котами в мешках. :)

И ещё одно: данный текст распространяется мною на двух сайтах. Собственно, здесь, на СамИздате и на моей странице сайта "author.today" (https://author.today/work/21522). На AT открыта платная подписка на эту книгу, НО, здесь "Запечатанный" будет выкладываться бесплатно и полностью, как и прочие книги серии "Воздушный Стрелок", правда, без редактуры и корректуры и с задержкой в две недели от выкладки продолжения на "author.today".

Приятного чтения!

А.В. Демченко

ЗАПЕЧАТАННЫЙ

Глава 1. Бег, он бывает разный

Вячеслав привалился к уцелевшей стене дома в небольшой, явно недавно выжженной дотла деревушке и, коротко оглядевшись по сторонам, сполз на холодную промёрзшую землю, наплевав на грязь и холод. Ноги его попросту больше не держали, и немудрено. Сутки бега без сна и отдыха, доконают любого тренированного одарённого, что уж говорить о шестнадцатилетнем мальчишке, собственных сил которого не хватит даже на вызов лёгкого ветерка.

Отдышавшись, юноша устало вздохнул и попытался встать на дрожащие после долгого бега ноги. Не сразу, но ему удалось пересилить навалившуюся усталость и, поправив рюкзак, подняться с земли. Солнце уже давно окрасило небо в алые цвета, а значит, пока окончательно не стемнело, нужно искать место для ночлега. Конечно, сожжённая деревня не лучший отель в окрестностях, но на большее Вячеславу сегодня рассчитывать не приходится. Остаётся только надеяться, что здесь найдётся хоть одно уцелевшее здание, в котором он мог бы переночевать, не рискуя принять во сне душ с неба. Хотя, по времени года стоило бы ждать снегопада... оттепель. Но к удивлению Вячка, такой дом нашёлся. Стоящий на отшибе и потому уцелевший сарай, покосившийся и поросший мхом. Перекошенный, щелястый... зато сухой внутри.

Следующие полтора часа беглец убил на подготовку места для сна. Спать на утоптанном земляном полу ему совсем не улыбалось, так что пришлось сделать несколько ходок в ближайший лесок. На лапник, правда, рассчитывать не приходилось, но что уж тут поделать, хоть какая-то подстилка ему всё равно нужна, и если уж в лесу не нашлось ни одной ёлки, придётся обойтись тем, что есть. В ход пошли ветки кустарника, молодых деревьев и... мох. Благо, за ним даже не пришлось далеко ходить, на стенках сарая этого добра хватало. К тому моменту, когда юноша закончил работу, долина уже погрузилась в ночную темноту, а на неожиданно прояснившемся небе высыпали мириады звёзд. Впрочем, самому беглецу не было никакого дела до раскинувшейся над землёй красоты. Всё что его волновало сейчас, это костёр, с великой предосторожностью разведённый прямо в сарае, для чего пришлось устраивать вентиляцию в крыше, голод, с которым он ничего не мог поделать, и сон... который всё не шёл. Юноша лежал на подстилке у костра, завернувшись в плащ-палатку, сжимая цевьё автомата, и пялился в жердяной потолок, а перед его внутренним взором, вырванными кадрами из киноленты, мелькали воспоминания о давних и недавних событиях, череда которых и привела его в это незавидное положение.

Хотя, если подумать, а когда оно было иным? Сын контрактной девки, один из доброго десятка "волчат", живущих при борделе тётушки Риты. Да-да, "добрая-добрая" Маргарита, позволяющая своим "фейкам" рожать, и "дающая несчастным детишкам кров и стол"... которые надо отрабатывать. Понятное дело, что совсем мелких детей никто работать не заставляет, но тётушка Рита ведёт скрупулёзный подсчёт всех расходов, и когда ребёнку исполняется шесть-семь лет, предъявляет ему счёт. О нет, никакой похабщины и извращений. Маргарита содержит респектабельное заведение и связываться с откровенной "чернухой" совершенно не желает. По крайней мере, на виду.

Просто, начиная с этого времени у мелкого обитателя Заднего двора, как именуются частные владения хозяйки борделя, появляются первые обязанности из разряда "подай-принеси-пошёл вон". Дальше — больше. Чем старше становится ребёнок, чем он сильнее и выносливее, тем больше ему достаётся работы. В девять-десять лет мальчишек отдают в обучение. Одарённых натаскивают в эфирных техниках, целительских или сенсорных, неспособных же ждут занятия по более приземлённым специальностям. Девчонки остаются на Заднем дворе, на хозяйстве.

Во владениях Риты, вообще, все домашние работы выполняют дети её "феек", взрослых в жилой части дома нет в принципе. Любит сорокалетняя бандерша окружать себя детьми, изображать из себя милосердную, за что и получила прозвище "Добрая". Что совершенно не мешает ей отбирать из обитающих в её доме тринадцати-пятнадцатилетних девчонок, самых смазливых, и заключать от их имени контракты с коллегами... проще говоря, продавать в бордели. Схожая судьба ждёт и подрастающих "волчат", разве что продаёт их Рита не для "постельной" работы, а в отряды наёмников и мастерские, согласно полученным специальностям.

Такая же судьба ждала и Вячеслава. Впрочем, если собственное положение будущего оружейника не особо-то и тяготило, то перспективы маячившие перед его младшей сестрой, заставляли скрежетать зубами от злости и бессилия. Анна и в детстве выглядела маленьким ангелом, а когда подросла... Перед глазами Вячка встали воспоминания почти двухгодовой давности.

* * *

Вот, одиннадцатилетняя девочка выбежала во двор, пожелать доброго утра и проводить до ворот собирающегося уходить на занятия брата. Тоненькая, гибкая, в золотых волосах словно солнце лучами запуталось, а в голубых глазах так и пляшут смешинки. Вячко улыбнулся, поднял девочку на руки, закружил и, чмокнув в нос, собрался выйти за калитку, когда по его чувствам словно резануло ножом. Оглядевшись по сторонам, Вячеслав заметил стоящую на балконе хозяйку... и её расчётливый взгляд, которым она буквально буравила спину Анны. Такой же взгляд бывал у Риты, когда она выбирала очередную работницу для своего заведения. Вячеслава передёрнуло. Такой судьбы своей сестре он не желал, хватило и матери, не дожившей нескольких дней до восьмого дня рождения своего второго ребёнка, сгинувшей в пьяном угаре гуляющих после удачного контракта наёмников. Осознание грядущего словно ударом молота отпечаталось в разуме мальчишки, породив стремление любой ценой переломить судьбу, уготованную его сестре долбанной паучихой, и не позволить ей продать Анну в бордель, чего бы ему это ни стоило!

В тот день, мастер-оружейник орал на накосячившего в работе Вячеслава, как никогда прежде, а его, обычно внимательный и почтительный, ученик только кивал не в такт, мыслями явно пребывая где-то не здесь, за что и отхватил знатного леща. Но даже порка, заданная учителем, не смогла привести заторможенного юнца в порядок. Что в этот день, что всю следующую неделю мальчишка стабильно портил собственную работу в двух случаях из пяти. Так что к концу недели, старик уже даже начал сомневаться в ученике, прежде показывавшем немалое рвение в работе с рунными цепями и огромный талант в ремонте любого стреляющего железа.

Учитель даже пожалел в какой-то момент, что допустил "Риткиного волчонка" до банального "отстрела" отремонтированной в мастерской стрелковки, нарушив тем самым договор с его хозяйкой, один из пунктов которого, прямо запрещал учить мальчишку обращению с личным оружием, от эллиота до автоматических стреломётов и снайперских комплексов, включительно. Всё что тяжелее, пожалуйста, но лёгкая стрелковка была под полным и категоричным запретом. Боится Ритка... хотя, с чего бы ей опасаться парня? Вячко не дурак, прекрасно понимает, что без помощи бандерши и учёбы у Герхарда, он просто сдохнет в первой же канаве... а что такое благодарность, мальчишке известно, это старик замечал и не раз. Конечно, добротой Вячко не дышит, так ведь и жизнь на дне местного общества, совсем не сахар, но он не паскудничает и не крысятничает, добро помнит. Перестраховывается Рита, ну и пусть её. В бабьих вывертах сам чёрт ногу сломит, а уж с этой стервой он и рога обломает.

А спустя неделю, ученик пришёл в себя, перестал допускать нелепые, "детские" ошибки в работе, и одолевавшие старика сомнения растаяли, как первый снег под солнцем. Быстро и без следа. А когда ученик сумел самостоятельно разобраться в переплетении совершенно нестандартных рунных цепей расколотого узла ускорителя, сделанного для коллекционного штуцера, пылившегося в запасниках мастерской уже добрых двадцать лет, Герхард дал себе слово, что сам выкупит контракт мальчишки у Ритки, сколько бы денег та не запросила. Отдавать такой самородок наёмникам, у которых он будет заниматься чисткой амуниции да редкими ремонтами всякой ерунды, пока не сдохнет в очередном походе, значило закопать талант в землю. А этого, старый мастер допустить не мог.

В тот день, в голове Вячеслава родились первые наметки плана, и начался бег наперегонки со временем. Год-два, это всё что у него есть, пока паучиха не подпишет контракт и не продаст Анну в бордель. В своём заведении, она её точно не оставит, это правило Маргарита никогда не нарушает. Ни одна девчонка с Заднего двора никогда не будет работать в её борделе. Равно, как и ни один из "волчат" никогда не отдаётся в учёбу на боевую специальность. Даже одарённых натаскивают только на Эфир, никаких стихийных техник. Бережётся старая тварь.

Заработать денег на выкуп? Как?! Всё, что Вячко получает в мастерской старого Герхарда, с тех пор, как старик перевёл его из прислужника в ученики, уходит на оплату "долга" Доброй Рите. Фактически, денег у него нет, вообще. Да что там, одежда, которую он носит, и та получена у Ирмы, кастелянши Заднего двора, а значит, тоже взята в долг.

Попытаться найти подработку? Не вариант. Время учёбы и работы расписано по минутам, частые задержки тут же вызовут вопросы у хозяйки, а уж информацию паучиха добывать умеет. Как результат, заработанные деньги у него отберут, добром или кулаками, не суть важно. Да и сама подработка... чинить оружие, настраивать боевые комплексы, это неплохо, конечно. Но кто ж допустит чужого непроверенного человека, тем более, мальчишку до такой работы с собственным оружием, от которого в здешних местах частенько зависит собственная жизнь? Нет, это только через мастерскую или по знакомству. Пусть, знакомые у него есть, благо не первый год работает у Герхарда, и успел узнать всех его постоянных клиентов. А где взять инструмент, расходники? Тоже у Герхарда? Ну да, и работать за его верстаком, конечно. Хороша подработка, да старик его сразу вышвырнет! Вот были бы свои клиенты... тогда да, можно было бы попробовать договориться с учителем хоть на половинную долю. Но это уже мечты, взять-то тех клиентов негде.

Заняться подёнкой? Не выйдет, этот рынок давно и прочно охвачен уличными бандами, а конкурентов, тем более одиночек, состоящие в них детишки давят беспощадно и без предупреждений. Заметят, что работаешь на "их" территории, тут же ткнут заточкой в бок в толпе, и амба. И что остаётся? Ничего... законного. Хоть с дубьём в подворотни иди... ага, до первого ловкача или стихийника. Нет, на такой промысел он отправится лишь в крайнем случае и только со стволом.

Стоп. А если... Вячко встрепенулся и, быстро доев свой нехитрый обед, ринулся на задний двор мастерской и принялся рыться в "мусорном" контейнере, куда сваливалось всё непригодное для ремонта железо, оказывающееся в хозяйстве Герхарда. Буквально месяц назад мастер купил для своей оружейной лавки полсотни ящиков с "динозаврами". А как ещё назвать вытащенные из какой-то дыры времён Большой Балканской войны, автоматические карабины Теньковского? И ладно бы они были "с хранения", так ведь нет! Такое впечатление, что это оружие выискивали по болотам и лесам, чтобы потом упаковать в "родные" ящики и привезти на продажу. Ржавые, с рассохшимися деревянными ложами, треснувшими прикладами и разболтанными замками... удивляла только полная комплектность всего этого "вооружения". В ящиках, помимо самих карабинов, нашлись и ЗИПы к ним, и даже ремни... гнилые большей частью. Вячеслав потратил неделю просто чтобы отобрать годные для ремонта стреломёты. Тогда в мусор отправилось не меньше сотни убитых карабинов... и всё равно, Герхард не остался внакладе. Ещё бы! За всё это богатство он отдал тысячу шестьсот имперских крон. Много? Да, для Вячеслава сумма дикая, его нынешний ученический контракт, по признанию старика, стоит столько же. Но если прикинуть цену каждого ствола, получится по четыре кроны за карабин, без учёта тех, что отправились на помойку. Четыре! При стоимости самого захудалого, но нового пистолета в лавках Пернау, не меньше двухсот-трёхсот монет. Конечно, эти карабины столько не стоят, но если их привести в порядок, то уж сотню крон за каждый выручить можно. Но сейчас, Вячко интересовали не они, а тот хлам, что забраковал Герхард после осмотра. И удача ему улыбнулась. Поднатужившись, мальчишка вытащил из контейнера первый ящик и поволок его под навес. Сорок пять килограммов в неудобном деревянном "гробу", это не шутка, а уж для четырнадцатилетнего юнца, и подавно.

За этим странным занятием его и застал хозяин мастерской, учитель и, по совместительству, работодатель.

— И чем это ты занят, шалопай? — в надтреснутом голосе Герхарда явно послышалась насмешка. Вячко обернулся и, окинув взглядом худого, словно щепка, высушенного солнцем и продублённого ветрами старика, возвышающегося на крыльце, ничуть не смутившись, объяснил. Бывший подданный Рейха выслушал мальчишку, задумчиво почесал как всегда гладко выбритый подбородок и неопределённо хмыкнул: — Когда я разрешал тебе брать любой мусор из этого контейнера, для своих целей и без спросу, то никак не ожидал... такого.

— Герр Баум... — начал было Вячеслав, но старик перебил его, просто подняв вверх раскрытую мозолистую ладонь, широкую, словно лопата. Вообще, каждый раз глядя на руки учителя, парень удивлялся тому, как эти огромные грабли ловко и точно управляются с мелкими оружейными деталями. Но ведь управляются и с успехом!

— Молчи. Я думаю, — минута текла за минутой, а хозяин мастерской и магазина подержанного оружия всё молчал, но, наконец, придя к какому-то выводу, кивнул: — Идея хороша, если бы у тебя было на неё время. Но у нас, с этими чёртовыми карабинами и так скопилось слишком много дел.

— Я готов работать сверхурочно, — протянул Вячко, и договорил уже почти еле слышно: — Если вы, конечно, согласуете это с хозяйкой Маргаритой.

Старик смерил его пронзительным взглядом водянисто-серых глаз, прищурился и... неожиданно улыбнувшись в седые, аккуратно подстриженные усы, медленно кивнул.

— Что ж, я услышал, — произнёс он. — Заканчивай здесь и иди в мастерскую, обеденное время вышло. Поговорим вечером, у меня в доме.

Обычно, ужинал Вячеслав в компании с другими работниками старика, продавцами и техниками, в ангаре, или, если погода позволяла, в тени широкого навеса рядом с ним, после чего возвращался к работе в мастерской. Но в этот раз, Герхард Баум нарушил сложившуюся традицию и, едва работники начали собираться к ужину, увёл юного подмастерье в дом, где его супруга уже накрывала стол. Естественно, это действо не осталось незамеченным "коллегами", отчего за ужином у работников появилась новая тема для беседы, которую те и принялись дружно обсуждать, строя догадки и предположения о причинах приглашения мальчишки за стол хозяина мастерской.

— Смотри, подсидит тебя малец, а там и в наследнички старика пробьётся, и будешь перед ним спину гнуть до старости, — хохотнул старший мастер, ткнув ложкой в сторону управляющего. Тот натянуто улыбнулся, но глаза его недобро сверкнули. Как ни мала вероятность такого исхода, но и её следует принять во внимание. Рисковать тёплым местом Руперт не желал. В Пернау, конечно, работу найти не проблема, для толкового и поворотливого человека, но и терять её за здорово живёшь, управляющий не собирался. Впрочем, повода для беспокойства пока нет. Вячко слишком мал, да и опыта ему недостаёт. И пусть в технике и оружии он разбирается получше многих, но для того чтобы заменить на должности такого человека как Руперт, этого мало. Нужны знания бухгалтерии, нюх на прибыль и умение ладить с людьми. А кто всерьёз воспримет недоросля, если он не из дворян или бояр? Не бан, не пан, так, голь никчёмная!

Пока же управляющий размышлял о своём шутейном сопернике, Вячеслав молча сидел за столом хозяина дома. Мерно стучали ложки о дно тарелок, потихоньку исчезал из хлебницы нарезанный солидными ломтями испеченный хозяйкой хлеб, да тихо булькала бутыль, из которой герр Герхард подливал напиток в стоящую перед ним маленькую хрустальную рюмку на высокой тонкой ножке. Ужин так и прошёл в молчании, а вот после него, когда супруга хозяина дома, фрау Малица убрала со стола опустевшую посуду и скрылась за дверью кухни, старик откинулся на гнутую спинку стула и, окинув взглядом сидящего напротив мальчишку, кивнул.

— Итак. Я подумал о твоём предложении, — начал он. — Но прежде чем я озвучу своё решение, хочу кое о чём спросить, и надеюсь на честный ответ с твоей стороны.

— Я слушаю, герр Герхард, — облизнув внезапно высохшие губы, произнёс тот.

— Зачем тебе это, Вячислау? — с прорезавшимся невесть откуда акцентом, спросил тот. — Прежде, ты не изъявлял особой тяги к торговле и... обману своей хозяйки. Так что изменилось? Только не вздумай врать, иначе на этом наш разговор будет окончен и, скорее всего, завтра ты будешь искать другую работу.

— Я... — Вячко покосился на старика, но лицо старого мастера было непроницаемым. Что он думал, о чём, было неясно, но, вспомнив, что Герхард всегда относился к нему достаточно тепло, мальчишка решился: — Я узнал, что в следующем году хозяйка хочет прода... заключить контракт на мою сестру, а ей всего одиннадцать. Я не хочу... не могу...

— Лядова тварь! — старик не сдержался, но тут же взял себя в руки. — Значит, решил спасти сестру от участи шлюхи? Молодец. А как объяснишь Ритке, где ты взял деньги, учитывая, что по ряду ты обязан отдавать ей весь заработок, в счёт долга и оплаты проживания? Вячко, она обвинит тебя в крысятничестве, и будет права. Формально.

Вячеслав застыл. Это был полный провал...

Добрая Рита, паучиха, хозяйка Маргарита... все эти имена и прозвища никак не описывает одну, но довольно важную черту бандерши. Она жадна! И один только этот факт ставит крест на затее Вячеслава. Стоит ему заявиться к хозяйке борделя с деньгами и предложением о выкупе контракта сестры, как он тут же лишится первого и может навсегда распрощаться с надеждой на второе. "Воровства" из её кармана паучиха не потерпит, и в отместку обязательно устроит Вячку огромную кучу неприятностей. Но как он мог позабыть об этом, как мог не учесть такое очевидное препятствие?!

И ведь прав старик. Хозяйка будет в своём праве. Не отдать ей деньги сразу самому, значит, утаить доход. А это даже не штраф, это прямая дорога на вечный ряд. И хорошо, если бандерша будет сдавать его в аренду в мастерские, может ведь и на "постельную" работу отправить, и не к уставшим наёмницам, желающим расслабиться после боевого выхода, это он бы ещё как-то вынес, наверное... а... бр-р, даже думать противно. Извращенцев-то на свободных территориях хватает, им здесь сплошное раздолье. Не везде, конечно, но Пернау, как раз, в число этих "раздольных мест" и входит. Понятное дело, что терпеть такое Вячко не станет. Даже если сбежать не сможет, остановит себе сердце и всё, на это его невеликих сил точно хватит, но чем это поможет сестре и что с ней станет после смерти единственного родного человека в этом проклятом мире? Дьявольщина!

— Вижу, ты понял, — медленно произнёс Герхард.

— Может, мне удастся уговорить кого-нибудь выкупить её контракт, — пробормотал мальчик, сам прекрасно понимая, что шанс на удачу в этом вопросе стремится к нулю. Нет у него знакомых, которым он мог бы доверить такое дело. Просто нет, и всё. В Пернау, вообще, немного честных людей. Точнее, честных с чужаками... которым он и является для подавляющего большинства жителей этого сраного городка! Не родня, не друг, не компаньон и не сокомандник... не свой. А значит, и рассчитывать, что согласившийся ему помочь, не воспользуется возможностью облапошить малолетку, не стоит.

— Знаешь, Вячко, — неожиданно прервал грустные размышления ученика, Герхард. — Я тобой доволен.

— Чем? — скривился тот.

— Тем, что узнав о возможном будущем сестры, ты не стал делать глупости, а попытался сначала разрулить ситуацию мирно, — проговорил в ответ старик. — Да, не получилось. Пока. Но кто сказал, что подобные вопросы вообще можно решить одним лихим кавалерийским наскоком?

— И... и что мне теперь делать?

— Думать, Вячеслав. Прежде всего, думать, — хлопнув по столу ручищей, заявил учитель и, с усмешкой подмигнув, добавил: — Ну и копить деньги, конечно. Лишними они всяко не будут. Это, если ты не понял, я тебе добро даю на затею с переделкой карабинов. Но восемьдесят... ладно, семьдесят процентов от продажи — мои. Недостающие детали за мой счёт, но работать будешь один, сверхурочно. Усёк?

— Усёк, — со вздохом кивнул тот, но мысль о бесполезности этой затеи, так и не покинула головы Вячеслава.

— Не вешай нос, мелкий. Если не видишь решения проблемы сейчас, это ещё не значит, что такового вообще нет в природе, — успокаивающе прогудел старик и, глянув на часы, покачал головой. — Вот что, иди-ка ты работать, пока мастеров не разозлил. Обидятся ведь, скажут, мол, посидел за столом с хозяином, и зазнался, от работы отлынивать стал.

Поблагодарив за ужин и попрощавшись, Вячко выскользнул за дверь и отправился в ангар, где до сих пор, несмотря на подступающую ночь, кипела работа. Ничего удивительного, в Пернау рабочий день в лавках начинается поздно, но и заканчивается незадолго до полуночи. Особенности жизни наёмничьего города, куда деваться.

Оказавшись в привычной рабочей обстановке, Вячеслав всё же смог временно выбросить из головы мысли о грядущих неприятностях и погрузился в работу, благо, чего-чего, а дел в мастерской хватало всегда. Вот и сейчас, занимаясь разборкой очередного раскуроченного стреломёта, принесённого в мастерскую незадачливым хозяином, Вячко отвлёкся от дурных мыслей. И даже, по ходу дела, начал прикидывать, с чего начать работу над "воскрешением" вытащенных со свалки стволов. Первым делом, следовало разобраться со ржавыми стволами и затворными механизмами, а потом можно будет заняться и основными доработками.

Вообще, автоматический карабин Теньковского, весьма странный механизм. Первый образец по-настоящему ручного автоматического оружия, он и выглядит как положено "первенцу". Неуклюжий и даже на вид неудобный, этот образец военно-инженерной мысли получил в своё время то же прозвище, что и распространённый в средневековье меч... "бастард", ублюдок, то есть. И для этого были все основания. Имеющий вид классического горного карабина, АКТ выглядит откровенно странно из-за дырчатого кожуха на длинном стволе, из-за которого конструктору пришлось укоротить ложу, превратив её в нечто несуразное. Что уж тут говорить про идиотский магазин на пятьдесят! стрел, торчащий снизу и придающий и без того не блистающему красотой оружию совсем уж корявый вид. Коряга, а не автоматический стреломёт.

Понятно, что изобретатель и производитель выполняли заказ военных, которые хотели сохранить прицельную дальность стрельбы карабина, получив при этом возможность ведения автоматического огня, то есть возмечтали о ручном автоматическом стреломёте, обладающем всеми положительными чертами их тяжёлых собратьев. Учитывая, что о направляющих кольцах, как и об ускорителях в то время никто и не помышлял, результатом первого опыта в строительстве подобного оружия стал тот самый АКТ с длиннющим, перегревающимся, но не сменным стволом. Магазин же... ну, таким своеобразным способом инженер Теньковский попытался решить вопрос унификации боепитания. Иными словами, этот карабин использует не только стрелки размерности стандартной для ландвера, в то время вооружённого обычными карабинами Шонауэра и тяжёлыми стреломётами Грунера, но и сам магазин, используемый в автокарабине, был взят именно с того самого тяжёлого стреломёта, его десантной версии, если быть точным. В результате, получилась тяжёлая и корявая, неповоротливая дура бешеной скорострельности, получившая в том же ландвере ещё одно прозвище: Обжора. Неудивительно, что как только были разработаны и пущены в производство более совершенные модели автоматического стрелкового оружия, в частности фабрики того же Грунера, как рейх постарался избавиться от "ублюдков", сбагрив их в свободные территории, где в то время, как раз началась повальная подготовка к большой бойне.

И вот этих уродцев Вячеслав решил превратить в нормальное оружие, и у него были на это все шансы. Да, придётся потрудиться, чтобы "оживить" затворы, но это самая сложная и долгая часть работы, а вот всё остальное... Снять кожух, укоротить стволы с учётом применения направляющих колец и ускорителей, срезать к чертям приклад, приладив вместо него откидную "рогатку". Что останется? Разве только сменить пятидесятизарядную "дубину" магазина на более современную, так это тоже не проблема, фабрика Грунера до сих пор печёт их как пирожки, причём самой разной ёмкости.

И в результате получится мощный, но довольно компактный автомат под весьма распространённый и уважаемый в среде наёмников, калибр. Что-то придётся придумать, чтобы уменьшить темп стрельбы, но этот вопрос решаем либо механически, либо... с помощью рун. Второй вариант даже предпочтительнее, меньше возни с металлом. А питание рун? Ну, направляющие и ускорители тоже придётся от чего-то запитывать, а уж поиск места для установки пары-тройки кристаллов не должен стать проблемой.

"Домой" Вячеслав добрался уже далеко за полночь и, как обычно, по пути в комнату, что он делил с двумя другими подростками, заглянул в комнату сестры. Знал, что она не будет спать, пока не увидит брата. Оказавшись у двери, ведущей в комнату Анны, Вячеслав привычно тихо трижды постучал по косяку. Не прошло и десяти секунд, как дверь бесшумно отворилась и на пороге возникла тоненькая фигурка сестры, облачённая в дешёвую розовую пижаму. Сонно моргнув, девочка уткнулась носиком в грудь Вячеслава и, обняв его, тихо пробурчала что-то вроде "добрнчибртк".

— Доброй ночи, Аннушка, — тихо по-русски проговорил он и, погладив сестрёнку по голове, аккуратно и мягко отстранил её от себя. — У тебя уже глаза слипаются. Иди спать.

— Иду, — сонно кивнув, девочка развернулась на сто восемьдесят градусов и исчезла за дверью спальни. Ну вот, ежевечерний ритуал выполнен, теперь и Вячко может идти на боковую... но сначала, душ.

С Доброй Ритой, герр Баум договорился быстро и без эксцессов, так что уже со следующей недели Вячеслав стал дневать и ночевать в мастерской, работая над будущими автоматами, как они и договорились со старым оружейником, сверхурочно. Хозяйка же пребывала в уверенности, что Вячеслав занят восстановлением сожжённой системы управления ракетного комплекса. Таковой действительно был в мастерской Герхарда, но вся работа с оплавленными "мозгами" установки свелась к замене вычислителя и установке стандартной программы управления, залитой из обширнейшей базы данных старика. Но любой любопытствующий, заглянув в дальний угол на заднем дворе мастерской, увидев распотрошённый корпус, был бы абсолютно уверен, что работы над ним ещё очень далеки от завершения.

Довольны оказались почти все, хозяйка борделя была удовлетворена внеочередным доходом с мальчишки, сам Баум ждал прибыли от продажи будущих автоматов, а Вячеслав, помимо заработка, радовался тому, что работа позволяет ему хоть ненадолго забыть о пресловутом контракте. Не рада была только Анна, лишившаяся ежевечерних встреч с братом. Правда, в выходные она отыгрывалась за долгую разлуку сполна, не отходя от Вячка ни на шаг. А тот, вопреки обычным детским закидонам, был только рад компании сестры, заодно пресекая любые попытки остальных обитателей Заднего двора посмеяться над ходящей за ним хвостиком Анной. Вот только мысли... чёртов контракт висел над душой дамокловым мечом, и что с ним делать, Вячеслав пока так и не придумал, что, впрочем, не помешало ему продумывать не совсем законные методы освобождения сестры... на крайний случай. Самый крайний.

Старик, перед которым Вячеслав открылся, больше не поднимал эту тему, и сам мальчишка пока не рисковал подходить к нему за советом, понимая, что свои проблемы он должен решать сам, иначе в этом обществе не выжить. Полагаться на чьи-то слова стоит только в том случае, если человек входит в близкий круг, а какой может быть близкий круг у нищего паренька, пребывающего, фактически, в узаконенном рабстве у хозяйки борделя? Только точно такие же нищеброды и неудачники, но уж точно не хозяин известной на весь город оружейной мастерской и трёх оружейных же лавок, одна из которых обычно торгует на сумму большую, чем две другие вместе взятые. То-то и оно... между ними не одна ступень, а целый лестничный пролёт. Да, для Герхарда, проблемы Вячеслава смешны и не стоят выеденного яйца. Он мог бы одним щелчком пальцев решить вопрос, выкупив Анну, и даже не ощутив при этом, как полегчал его кошелёк. Но для чего? Какой ему толк от такой благотворительности? Никакого.

Да, он может повесить этот долг на самого Вячка, но... не станет этого делать, пока сам Вячеслав не попросит о такой услуге, став не просто должником, но обязанным Герхарду лично. И вполне возможно, что именно такого хода старик от него и ждёт. Ну так что, можно его назвать человеком ближнего круга? Чёрта с два.

Но если иного законного выхода из этой ситуации Вячко не найдёт, то кочевряжиться не станет и обратится с просьбой хозяину мастерской, пусть даже ценой свободы сестры станет его собственная. Пусть так, эту цену он готов заплатить хоть сейчас, но... да, себе Вячеслав может честно признаться, он перестанет себя уважать, если так просто сдастся и пойдёт по самому лёгкому пути. А значит... значит, думать-думать-думать, как и наставлял герр Герхард.

Старый мастер наблюдал за метаниями подростка и улыбался в усы, не обращая никакого внимания на ворчание супруги, явно недовольной поведением мужа.

Нельзя сказать, что фрау Малица была такой уж сердобольной женщиной. Она родилась и выросла в СБТ, и была плотью от плоти этого жестокого места. Но, в отличие от многих иных, она смогла сохранить в себе воспитанную родителями мораль, и ей не нравилось что супруг, тоже не отличающийся живодёрским нравом, так легко играет на чувствах сущего мальчишки, попавшего в переплёт. Правда, высказывать своё мнение на людях, пусть даже это и работники их семейного дела, женщина не торопилась, зато наедине... О да, ночная кукушка дневную всегда перекукует, а если у неё ещё и пила имеется... В общем, в последнюю пару месяцев герру Герхарду пришлось несладко, и держался он, похоже, на одном лишь упрямстве. Но, в конце концов, всё же не устоял...

А Вячеслав тем временем успел закончить работу над автоматами и даже провёл их первичную пристрелку на стрельбище за ангаром. На это дело у него ушло не одно утро, а именно по утрам, до открытия мастерской и появлении в ней работников, он приходил на стрельбище. Всё же не стоило забывать о запрете хозяйки на обучение стрельбе. Ну да, пусть она продолжает свято верить в то, что оружейник может не уметь пользоваться плодами своих трудов, Вячеславу же лучше. Как говорил один наёмник, частенько заглядывавший в бордель Доброй Риты: "камень за пазухой в поединке, путь к твоей смерти, а в подворотне — к спасению". И Вячко в это верит. Ну а что? Насчёт использования камней в поединках, он не спец, зато в подворотнях бывал не раз и может со всей уверенностью подтвердить, хороший камень в руке в таком случае, только подмога. И порой немалая. Кое-кто из "уличных" мог бы это подтвердить... если бы был жив. А вот не стоило тем уродам лезть к Анне. И угрызения совести мальчишку не мучили. Собакам — собачья смерть.

Автомат щёлкнул затвором и встал на боевой взвод. Примерившись, Вячеслав упёр приклад в плечо и, выдохнув, осторожно нажал на спусковой крючок. Модернизированный АКТ отозвался резким, но негромким тявканьем и короткой дрожью в руках. Подросток неопределённо хмыкнул и прильнул глазом к моновизору. Мишень, расположенная на предельном для обычных автоматов расстоянии в триста метров, порадовала его изорванным в лохмотья центром. Хорошая кучность. А вот скорострельность слишком... просто слишком. Надо бы замедлить скорость подачи заряда, хотя бы на четверть секунды. Кстати, о скорости...

Вячко взглянул на хронограф и, щёлкнув древним переключателем, вывел на не менее древний плоский экран сводку по "отстрелу" последнего магазина. Результат порадовал не меньше, чем мишень. Ускоритель и направляющие кольца справились с задачей, поддерживая одну и ту же скорость полёта тяжёлых зарядов, изначально предназначенных для стрельбы на куда большее расстояние. Да и укороченный до предела ствол перестал перегреваться и влиять на точность и скорость полёта заряда. В общем, можно сказать, задача выполнена. Жаль только, что из сотни имевшихся в распоряжении Вячеслава стволов, спасти удалось лишь семьдесят два. Оставшиеся двадцать восемь были разобраны до последнего винтика и пошли донорами для восстанавливаемых машинок. Хотя, правильнее было бы сказать: модернизируемых, потому как то, что сотворил с неуклюжими уродцами Вячеслав, иначе как коренной модернизацией назвать нельзя.

Укороченные АКТы, снабжённые металлическими откидными прикладами и уменьшенными магазинами, напрочь утеряли свой неуклюжий вид непонятных растопырок, и стали выглядеть почти современно... Если не обращать внимания на оставшиеся деревянные части, вроде той самой несуразной, но оказавшейся на диво ухватистой ложи и чуть коротковатой рукоятки, приобретшей после ликвидации родного приклада-весла и обработки напильником, почти автоматный вид. Спасибо предусмотрительности или эксцентричности инженера Теньковского, при создании своего "шедевра" отступившего от тогдашних канонов, и сделавшего рукоять более выраженной, из-за чего, лишившийся приклада карабин не стал выглядеть, как самопальный обрез с рукояткой от дуэльного пистоля позапрошлого века.

От осмотра и чистки своего детища, Вячка отвлёк мастер, неслышно появившийся на полигоне. Впрочем, "неслышно", не значит незаметно. По крайней мере, сам подросток легко ощутил появление на площадке нежданного гостя. Ну, хоть на что-то его куцый дар ещё годен.

— Как результаты? — поинтересовался Герхард, беря в руки один из вычищенных Вячеславом автоматов. Покрутил в руках и положил обратно.

— И вам доброго утра, герр Герхард, — улыбнулся Вячеслав. — Результаты радуют. Попробуете?

— Почему бы и нет? — старик сноровисто снарядил магазин и так же споро приготовил оружие к стрельбе.

А спустя несколько секунд, над полигоном вновь разнеслись звуки выстрелов. То приглушённые, почти неслышные, то резкие и громкие. Одиночные и очереди. Мишени разлетались лохмотьями, а увлечённый Герхард продолжал бить из преображённого АКТа, то и дело меняя пустеющие магазины, да поглядывая то в моновизор, то на хронограф. Вячеславу даже пришлось взяться за набивку опустошённых магазинов, а старик всё никак не мог угомониться.

Но, в конце концов, мастер положил автомат на стол и, довольно потянувшись, повернулся к ученику.

— Что я могу сказать, Вячеслав... хорошая работа, — хлопнув своей ручищей по спине мальчишки, заявил он. — Осталась сущая мелочь. Планки. Нынешние наёмники зажирели, им теперь без завалящего коллиматора и в поход идти невместно. Опять же, целеуказатели всякие, фонарики... хотя, зачем им эти приблуды, при наличии тактшлемов, я не понимаю. Старый, наверное, стал, глупый, да... Но покупатель всегда прав, ведь так?

— Да, планки... — Вячеслав скривился, а его руки уже принялись чистить горячий после стрельбы автомат.

— Не переживай, в ангаре, в пятом контейнере их много. Но, опять же, варить будешь сам, — усмехнувшись, произнёс Герхард, моментально угадав причину недовольства ученика. Работка тому предстояла муторная. — Зато цену поднимем. Думаю, триста пятьдесят — четыреста крон за такого "малыша", будет в самый раз, а? Что скажешь?

А что он мог сказать? Это ж, минимум, семь с половиной тысяч крон!

Глава 2. Первый шаг на пути

Услышав озвученную Герхардом сумму, Вячеслав чуть не подавился. Да он в жизни таких денег, не то что в руках не держал, в глаза не видел! И пусть Вячко получит их на руки только после того как будут распроданы собранные его руками АКТы, чёрт с ним! Пернау, город немаленький, больше пятидесяти тысяч жителей, не считая гостей-наёмников. Уж за год-то эти машинки так или иначе разойдутся по рукам, а значит, к нужному моменту у Вячеслава будет достаточно денег, чтобы выкупить сестру у хозяйки борделя. И если всё сделать правильно, то после расставания с Доброй Ритой у них даже должны остаться кое-какие деньги на житьё-бытьё. Ну, по крайней мере, на покупку самого необходимого, их наверняка хватит, а потом... да что, у него рук нет, что ли?! Кончатся эти деньги, заработает ещё. Главное, чтобы у них было это самое "потом".

— Рад? — усмехнулся Герхард, с интересом наблюдая за меняющимся выражением лица ученика. Тот молча кивнул... и тут же испытующе уставился на учителя. — Что, думаешь, чем придётся расплачиваться за такое везение? Правильно мыслишь, в наших местах бескорыстие — товар особого спроса, дефицит, можно сказать. Только не спеши записывать меня в негодяи. Всё по-честному. Ты получаешь свои законные тридцать процентов от стоимости этих модернизированных АКТов, я же получаю рабочую схему переделки откровенного старья во вполне современный образец лёгкой стрелковки. Ты же помнишь, что на складе ещё четыре сотни таких лежит, разве что состоянием получше? Да и помимо них я уже озаботился приобретением в городских лавках и на складах наёмников подобных машинок. Все собрал, ни одной не оставил. И впредь буду скупать, коли попадутся. Такую возможность снять сливки я не упущу, — похвалился старый мастер.

— И сколько их там... всего? — спросил Вячеслав, невольно оглянувшись на бетонную коробку хранилища, почти по крышу утопленного в твёрдый утоптанный грунт заднего двора мастерской.

— Около двух тысяч, — понимающе усмехнувшись, ответил Герхард. — Конечно, получить рабочие АКТы по цене "копанок" мне не удалось, но свой навар я на них сделаю обязательно, и поверь, он будет не меньше, чем ожидаемая прибыль от продажи "твоих" экземпляров. Так что, повторюсь, всё по-честному, Вячко. Ты при деньгах, и я доходом не обижен. Ну а схема... считай, она станет платой за мою помощь в выкупе твоей сестры.

— Вы...

— Нет, — моментально поняв, что именно хотел сказать мальчишка, перебил его мастер. — Сейчас я не стану её выкупать. Без проблем и подозрений со стороны Ритки, это можно будет сделать, только когда подойдёт твой собственный срок выхода на рабочий контракт. Тогда, я смогу забрать её, так сказать, "в довесок", чтобы мой новый работник "не зачах от потери единственного родного человека". Ломить цену за малолетку Добрая не станет, я думаю, половины твоего заработка с АКТов, хватит, чтобы удовлетворить её аппетиты. Как ты понимаешь, официально, долг за её выкуп будет приплюсован к стоимости твоего контракта, до тех пор, пока ты не выйдешь из-под "опеки" Ритки. А вот когда развяжемся с ней, тогда и рассчитаемся. Но до той поры, ты должен сидеть тихо, как мышь под веником. У старой твари отменное чутьё, прознает, что ты что-то крутишь, и на коже Анны тут же раскроются крылья феи. Сам должен понимать...

От одной мысли, что его сестру могут заклеймить меткой проститутки, сводимой только профессиональными артефакторами за совершенно бешеные деньги, подросток заскрежетал зубами.

— Понимаю, не дурак, — выдохнул он, справившись с накатившим гневом.

— Вот и замечательно, — кивнул в ответ герр Баум и, похлопав ученика по плечу, покинул стрельбище. Вячко проводил учителя взглядом и задумался.

Такого шага от оружейного мастера он не ожидал. Совсем. Предложенная им помощь была слишком хороша, чтоб Вячко так легко мог в неё поверить. С другой стороны, старик явно нацелился заполучить его в качестве мастера в свою мастерскую, и подобные действия вполне укладываются в поведение рачительного хозяина, беспокоящегося о благополучии своих работников. Пусть даже и будущих.

Как бы то ни было, но даже тот факт, что Герхард собирается выкупить Анну вместе с ним, отчего-то не успокаивала Вячка. Да, стало полегче, но... беспокойство осталось. А что если вдруг что-то пойдёт не так? Если что-то случится с мастером или с самим Вячеславом? А если паучиха откажется заключать контракт с герром Герхардом? Бр-р...

Размышления Вячелава прервал шум открывающихся ворот ангара-мастерской. Значит, кто-то из работников уже на месте. Подросток окинул взглядом стол, с лежащим на нём АКТом и добрым десятком магазинов к нему, вздохнул и, собрав компрометирующее железо в сумку, двинулся на своё рабочее место.

В цехе его ждал неприятный сюрприз, управляющий Герхарда занял уголок для отдыха расположенный рядом со входом в оружейную комнату, где хранились отремонтированные образцы, перед тем, как отправиться в одну из лавок, или быть возвращёнными хозяевам. А именно в оружейную, Вячко собирался вернуть только что пристрелянные им на полигоне автоматы... Убедившись, что кроме управляющего в ангаре пока никого нет, он проскользнул за громоздящимся у стены оборудованием, стараясь не попасть в поле действия фиксаторов, установленных хозяином мастерской для контроля работников. Подобравшись поближе ко входу в оружейку, мальчишка замер на месте, скрываясь от взгляда управляющего за старым фрезерным станком. Не заметил? Хорошо. А теперь, осталось самое трудное...

Вячко настроился и... одним волевым усилием остановил течение Эфира в своём теле. Вот так, теперь на него никто не будет обращать никакого внимания, словно, никакого мальчишки тут и в помине нет... если, конечно, не наглеть, не лезть на глаза окружающим и не тревожить сверх меры Эфир физическими воздействиями. Аккуратность и осторожность. Ну, вперёд!

Подросток встряхнулся, сбрасывая напряжение, сковавшее его тело, и спокойным уверенным шагом вышел из-за станка. Кивнув на ходу управляющему, разложившему на столе какие-то бумаги и даже не оторвавшемуся от них, чтобы посмотреть на проходящего мимо человека, Вячеслав отпер врученным ему Герхардом ключом дверь в оружейку и, невозмутимо шагнув внутрь, принялся раскладывать стреломёты в запираемый ящик, где они и хранились, подальше от любопытных глаз. Не торопясь, но и не медля... стараясь производить своими действиями как можно меньше шума, иначе был велик шанс всполошить управляющего. А это нехорошо. Если зацепить внимание господина Руперта, велика вероятность, что он очень быстро опомнится и сообразит, что мимо него прошёл не один из мастеров или сам Герхард Баум, а мальчишка, которому в принципе нечего делать в оружейной, где хранится лишь лёгкое стрелковое вооружение.

Тратить время на набивку магазинов, Вячеслав не стал. Слишком долго, а у него уже начался рабочий день и дел в мастерской невпроворот. Посему, он просто свалил их в пустой ящик, как раз и предназначенный для этой цели. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что всё в порядке, подросток запер контейнер со "своими" АКТами, кивнул и так же невозмутимо и спокойно покинул оружейку. Руперт даже ухом не повёл на лязг закрываемой двери. Сработало.

Обратный путь подросток проделал точно так же, скрываясь от фиксаторов за оборудованием мастерской. Отыскав в конторе учителя, Вячеслав вернул ему ключ от оружейки и контейнера с неучтённым пока оружием. Его черёд придёт, когда мастера модернизируют по примеру Вячка хотя бы часть из тех четырёхсот АКТов, что лежат сейчас на складе герра Баума. И судя по довольному виду хозяина мастерской, так и фонящему предвкушением, не сегодня, завтра, он даст задание своим работникам на переделку карабинов. А это значит, что исполнение части текущих заказов будет переложено на плечи Вячеслава. Эх, а он ведь рассчитывал на небольшой отдых после почти трёхмесячного аврала.

И снова покатились дни, один за другим, стремительно и неумолимо. С деревьев облетела последняя листва, и в Пернау пришла зима. Не такая уж холодная для севера Свободных территорий, но промозглая и сырая. Естественно, такая погода не могла не повлиять на обитателей Заднего двора. Но если девчонки, почти не выбирающиеся за пределы дома, были в порядке, то "волчата", проводящие большую часть времени на работах, мотающиеся каждый день из конца в конец города, засопливили через одного. Подхватил простуду и Вячеслав.

Маргарита отреагировала только когда трое из шести работающих мальчишек обитающих в её доме, свалились с температурой. Нет, она была рачительной "хозяйкой" и если бы кто-то из детей сообщил ей о происходящем, она бы не стала дожидаться, пока болезнь доберётся до всех "воспитанников" без исключения. Но... так уж сложилось, что в первую очередь свалились с простудой те, чьих матерей давно уже не было в борделе Доброй Риты, а сами они старались держаться подальше от хозяйки дома и не ходить к ней за помощью, тем более, что она частенько оборачивалась для них увеличением долга.

Но как бы дети не желали обойтись без лишних на их взгляд трат, им это не удалось. Визит врача, достаточно искусного в эфирных целительских техниках, обошёлся хозяйке в немалые деньги, которые она, естественно, тут же включила в долг выздоровевших обитателей Заднего двора. Сотня крон на нос, вписанная в долговую роспись, как и следовало ожидать, не подняла детям настроения. Впрочем, от них, в данном случае, ничего не зависело, так что бедолагам пришлось просто принять к сведению свершившийся факт и... продолжать жить и надеяться на лучшее.

Вячеслав молча смотрел на уже четверть часа мечущуюся по комнате сестрёнку, просто смотрел. Успокаивать разбушевавшуюся мелочь, он сейчас и не пытался. Пробовал, дохлый номер. Анна рвала и метала. Сумма в сто крон, повешенная на брата, казалось ей совершенно нереальной, и все попытки Вячка убедить её в справедливости выставленной врачом цены, пропадали втуне. Сестрёнка была зла и расстроена. Сообщить ей о том, что у Вячеслава достаточно денег, чтобы не обращать внимания на столь неожиданное увеличение долга? И сколько она сможет хранить этот секрет? День, два? Девочки, девушки, женщины... Вячеслав был убеждён, что хранить секреты они умеют. Но только сообща.

Нет, Анна не так уж болтлива, но она совсем ещё ребёнок и некоторая детская наивность, пусть и изрядно побитая реалиями их жизни, у неё ещё сохранилась. Вячко сам сделал для этого всё что было в его силах, старательно ограждая младшую сестрёнку от грязи окружающего мира. Он хотел, чтобы у девочки было детство, нормальное настолько, насколько это вообще возможно. И может честно признаться, что пока ему это вполне удаётся.

Но, есть у этой ситуации и обратная, тёмная сторона. Наивность Анны предполагает веру в друзей и их надёжность. Пусть их круг у мелкой невелик, для создания проблем хватит и этого. Проболтается Аннушка подружкам, и уже на следующий день её брата возьмут за жабры люди хозяйки. А в том, что эта информация дойдёт до неё и быстро, Вячко был уверен абсолютно. Если не через матерей подружек, работающих в борделе, то через осведомителей хозяйки.

Паучиха, хоть и делала вид, что не очень-то интересуется делами "волчат", но руку на пульсе держала. И вполне возможно, что даже ситуация с подкосившей большую часть ребят простудой, была ей известна с самого начала, и просчитана до последней кроны.

Сам Вячеслав наверняка знал о наличии, как минимум, двух осведомителей хозяйки, проживающих среди их братии. Кастелянша Ирма Зброева и старший из волчат, крепко сбитый ученик портного Адам Поггер. Ирма не видела в своей дальнейшей судьбе ничего зазорного, единственное, что её по-настоящему беспокоило, так это возможность минимизировать свой долг перед тётушкой Ритой, чтобы уйдя работать по контракту, не слишком долго раздвигать ноги перед клиентами бесплатно. Поггер же... рыжий чётко знал, что его контракт будет выкуплен нынешним учителем, а хорошие отношения с Ритой обеспечивались его влюблённостью в хозяйку борделя, с удовольствием допустившей крепкого молодчика до своего тела. Учитывая же, что Адам пользовался успехом не только у Риты, но и практически у всех старших девчонок с Заднего двора, вероятность того, что информация о деньгах Вячеслава дойдёт до хозяйки именно через этого обормота, стремится к ста процентам. Именно поэтому, он и не решился рассказать сестре о деньгах, и теперь вынужден был терпеть её расстроенное ворчание. К тому же, надувшаяся Анна была просто очаровательна, хех.

— Ну что ты молчишь? — воззрилась на него сестричка, сверкая своими голубыми глазами.

— А что я могу сказать? — развёл руками Вячеслав, старательно давя так и норовящую вылезти на лицо улыбку. Ну, милота же! Тридцать килограммов чистейшей милоты! — Герхард собирается выкупить мой контракт в следующем году. До того времени, долг увеличится ещё не раз... а в нашем случае, сотней больше, сотней меньше... роли не играет.

— Но это же огромные деньги, Слав! — воскликнула возмущённая Анна.

— Немаленькие, да, — кивнул тот. — Но посмотри на это с другой стороны, сестричка. Сто крон, это двухнедельное жалованье младшего мастера в мастерской герра Баума. Две недели к отработке контракта, исполнение которого затянется, как минимум, на пять-шесть лет, это не так уж много, согласись?

— Ну... да. Если так судить, то ты прав, — Аннушка заметно поникла и задумчиво уставилась в выходящее во двор окно. А её следующие слова, заставили Вячеслава вздрогнуть. — Славик, а как я буду отрабатывать свой долг?

От тихого, почти лишённого эмоций тона сестры, нутро подростка продрало холодом... и ответ сам вырвался из груди. Мучить Анну неопределённостью, когда она сама догадалась, что может ждать её в будущем, Вячко просто не мог.

— Я уговорил герра Баума взять тебя в свою мастерскую, вместе со мной, — ответил он и тут же подпустил в голос строгости. — Но ты должна пообещать, что никому, слышишь, даже лучшим подругам не расскажешь об этом. Они, может быть, и не выдадут нас специально, но не дай бог слухи дойдут до хозяйки, нам житья не будет. Понимаешь?

— Да. Обещаю, я никому ничего не скажу. Вообще! — серьёзно пообещала та. Вячеслав печально вздохнул. Что ж, только на это теперь вся надежда. Эх!

— Замечательно. А ещё ты пообещаешь, что теперь не станешь отлынивать от занятий.

— Ты поэтому учишь меня рунному оперированию? — вскинув голову, Анна удивлённо взглянула на брата.

— А почему ещё? — пожал плечами тот. — Или ты всё ещё мечтаешь о работе в кондитерской тётки Мирославы?

Сестрёнка отчаянно покраснела.

— Дурак, я же тогда совсем маленькая была, — смущённо проговорила девочка, старательно отводя взгляд, но заметив лёгкую улыбку, промелькнувшую на лице брата, тут же возмутилась: — Издеваешься, да?!

— Чуть-чуть, — честно признался Вячеслав, больше не скрывая ухмылки. — Совсем капельку.

— Ах ты... ты... Р-р! Загрызу! — воскликнула Анна, кинувшись на братца. Повалив Вячеслава на пол, мелкая егоза тут же принялась его щекотать, отчего по комнате разнёсся громкий хохот. Щекотки её братец боялся с самого детства, чем Аннушка и пользовалась без зазрения совести.

Веселье смыло печальное настроение ещё пять минут назад царившее в комнате, как вода смывает грязь со стекла. Легко и быстро. Но если Аннушка просто радовалась новости сообщённой братом, то у Вячеслава был и свой маленький повод для радости. Только что, возясь с сестрой, он принял важное решение и в его душу пришёл покой. Решение было не бесспорным, резким и даже беспощадным. При воплощении, оно грозило сделать маленькую семью настоящими изгоями в Пернау, за жизнь которых никто не даст и ломаного гроша. Но оно же позволит разрубить гордиев узел проблем, если их с герром Баумом план окажется провальным.

Что ж, решение принято, осталось позаботиться о его технической части. Вячеслав еле заметно усмехнулся. Кажется, он не зря химичил с теми карабинами, с лёгкой руки мастера уже получившими новое имя — автомат Стрелкова-Баума. Правда, пока, аббревиатуру АСБ, управляющий Руперт расшифровывает потенциальным покупателям как "автоматический стреломёт Баума", ну да Вячко не в претензии. Вот выкупится, уйдёт с сестрой из-под крыла паучихи, тогда можно будет и правильную расшифровку в инструкциях указать.

Узнает Маргарита? И что? Договорённость о запрете на работу с лёгким стрелковым вооружением была устной, да и касалась именно возни с железом, а не расчётов, так что формального повода придраться к уже ушедшему "волчонку" у неё не будет. Решит наказать сама? Так не того она полёта птица, чтобы тягаться с герром Баумом. Конечно, ещё возможен вариант, при котором паучиха постарается отыграться на самом Вячеславе... или его сестре. Но и в этом случае она рискует нарваться на неудовольствие мастера, ведь Стрелковы будут у него на контракте, а свои инвестиции обитатели Свободных территорий защищают рьяно и чаще всего, не оглядываясь на закон даже там, где он есть.

Если же паучиха будет слишком настойчива... Что ж, в этом случае Вячко просто воплотит план, приготовленный им на крайний случай, если не удастся мирно договориться с Ритой об уходе Анны.

— Славик! — позвала его сестрица и договорила, нахмурившись: — Не делай так больше. Эта улыбка меня пугает.

— Обещаю, — кивнул он, мысленно чертыхнувшись. Забыл идиотина, что в эмпатии Анна даст ему сто очков вперёд!

Одним-единственным решением проблемы, Вячеслав не ограничился и с новой силой погрузился в изучение учебников, лекций и записей из собрания герра Баума. Целей поиска он не озвучивал, но мастер был доволен рвением своего ученика и всегда с готовностью пояснял непонятные места, которых в старых записях по теории рунного программирования оказалось более чем достаточно. Так, незаметно для себя подросток изрядно пополнил собственную копилку технических знаний, необходимых любому стоящему мастеру-оружейнику, не ограничивающемуся в работе стандартными рунными цепями и скриптами... и перешёл к штудированию материалов, касающихся куда более серьёзных вещей. Информационное оперирование оказалось куда сложнее схем, необходимых для изменения тех или иных свойств материалов, но Вячеслав не унывал, и старательно продирался через нагромождения монструозных рунных цепей, включающих в себя сотни классов и подклассов, описывающих порой совершенно неясные пытливому мальчишке процессы.

Герхард Баум скрипел, фырчал и порой даже грозился запустить в неугомонного ученика чем-нибудь не в меру тяжёлым, но при этом старательно давил усмешку и вновь и вновь объяснял запутавшемуся в хитросплетении рун Вячку, смысл разбираемых им связок.

Вячеслав и прежде не отлынивал от изучения руники, с самого начала работы на мастерскую Баума закладывая серьёзный фундамент для дальнейшего строительства собственного храма знаний, теперь же, и вовсе как с цепи сорвался.

Надо отдать должное упёртости подростка, этот долгий, непрекращающийся штурм приёс свои плоды. В материалах, изучаемых им, всё реже и реже стали встречаться "белые пятна", разобраться с которыми самостоятельно Вячко не мог. Очевидно, что это заметил и его учитель, потому что вскоре герр Баум наконец не выдержал неуёмного любопытства мальчишки и перестал отвечать на его вопросы, советуя разбираться своими силами, дескать, "тебе это уже по плечу, вот и не ленись, думай, решай... сам".

А когда Вячеслав добрался до принципов так называемого "живого оперирования", мастер, будто чего-то испугавшись, вовсе закрыл ему доступ к своей библиотеке. Подросток, конечно, расстроился, но не настолько, чтобы рвать на себе волосы и умолять учителя отменить своё решение. Зачем, если к тому времени большая часть библиотеки Баума уже хранилась на старом коммуникаторе, врученном Герхардом малолетнему работнику, специально для учёбы, чуть ли не в первую же неделю его появления в мастерской? Единственно, жаль, что теперь с возникающими вопросами к учителю не обратиться. Но с другой стороны, зря что ли Вячеслав учился как проклятый?

И "живое оперирование" поддалось напору юности. Вот тут, Стрелков понял, почему Баум запретил ему работать с этим разделом руники. Более того, поняв, с чем он столкнулся, Вячеслав сам тут же снёс всю имеющуюся на коммуникаторе информацию, касающуюся живого оперирования на отдельный кристалл-носитель, который тут же перекочевал в один из тайников. За эти знания, в СБТ могут убить. Пусть они неполные, пусть кое-что остаётся для Вячеслава непонятным даже после четырёх лет непрерывного и очень качественного обучения рунике, но один только факт, что у него есть эти сведения, уже превращает Вячка в мишень.

Именно поэтому он тщательно затёр любые следы присутствия этих данных на "своём" коммуникаторе... вместе с логами вычислителя герра Баума, с которого и скопировал ту самую библиотеку. Вот тут пришлось изрядно повозиться, чтобы оставить лишь след обращения к одной из книг, в которой Вячко и обнаружил упоминание о живом оперировании, так всполошившем учителя.

Но это же Вячеслав! Он "мозги" любого боевого комплекса на раз ломает... спасибо Герхарду, не поленившемуся оплатить одному из своих мастеров работу учителем для малолетнего работника. Не деньгами, само собой, выходить за стоимость ученического контракта, герр Баум ни за что не стал бы. Он просто позволил своему мастеру выкупить пару мощных вычислителей, завалявшихся в одной из его лавок без толку и смысла. Дьердь был доволен и отработал заказ на все сто. Конкуренции мозгокрут не боялся, поскольку срок его контракта с Герхардом скоро истечёт, а после выхода на вольные хлеба, он всерьёз решил покинуть Пернау, и поискать работу техника в других городах Свободных территорий. Собственно, для открытия своего дела ему и нужны были специальные вычислители, так удачно нашедшиеся на складе герра Баума. И отрабатывал их Дьердь со рвением и энтузиазмом, ну а Вячеслава и не надо было заставлять учиться, так что процесс шёл семимильными шагами. Учёба пошла впрок, так что сейчас мальчишка без проблем сумел "навести порядок" в коммуникаторе и вычислителе мастера так, что следов его кражи не осталось. Пришлось убить на это несколько часов, работая по ночам из своей комнаты на Заднем дворе, но оно того стоило. Теперь никто не скажет, что у Вячеслава есть доступ к информации, за которую кое-кто из владельцев города легко открутит ему голову. В частности, та же компания "ИнтерТех", плотно оседлавшая тему человеческих модификаций.

Среди наёмников, конечно, встречаются одарённые, но основная часть — обычные люди, которым не светит пыхать огнём, хлестать противника водяными хлыстами или обрушивать под их ногами землю и резать тела потоками воздуха. А ведь им хочется... хочется хоть что-то противопоставить тем, у кого с Даром всё в порядке. Кто-то из них выбирает путь оператора ЛТК, обрекая себя вечно таскать на горбу двигательную систему, весом под сотню кило, и чувствовать себя неуютно голым без привычного экзоскелета, кто-то садится в кабину тяжёлого тактического комплекса, надеясь на огневую мощь и броню... а кто-то идёт по пути модификаций собственного организма, превращаясь в пожирателя кристаллов-накопителей. Нет, речь не идёт об имплантации различного "полезного" железа в человеческое тело. Это, пока, удел фантастических книг... и, как кое-где поговаривают, высоколобых "вивисекторов" в некоторых лабораториях.

Зато с нанесением рунных цепей и скриптов на тело, проблем нет, только плати. Хочешь личный щит? Не вопрос. Неделя на разработку индивидуального модификата, ещё неделя в лаборатории той же "ИнтерТех", и по выходу из неё, у тебя имеется мощная защита, активируемая на определённый жест или движение, только успевай менять кристаллы-накопители, гнёзда которых вживляются в кожу у основания рунескрипта.

Хочется иметь возможность поджарить противника мощным разрядом? Тоже не проблема... та же неделя на разработку идеально подходящего для эфирного тела носителя скрипта, три-четыре дня на его нанесение, и можешь изображать Зевса, опять же, пока хватит кристаллов-накопителей.

Вариантов множество, но у всех есть два минуса. Первый — те самые накопители. Обычные, продающиеся в любом магазине маломощные кристаллы для этого дела не годятся, слишком мала их ёмкость. Подходящие же кристаллы, синтетические, стоят ой как немало, а срок службы у них, при активном использовании, не так уж велик. Две сотни циклов "заряд-разряд" и "батарейки" можно выбрасывать, трескаются. Есть, конечно, другой вариант, но он ещё дороже, да и... кто же в Свободных территориях станет таскать на своём теле бриллианты в десяток карат? Подключать же к гнёздам питания даже самый лёгкий движок... так ведь и таскать его придётся на своём горбу и без всяких экзоскелетов.

И второй минус... он же часть первого. Стоимость разработки модификата и операции по его нанесению, превышает цену годового охранного контракта ветерана-наёмника примерно в три раза. Пятьдесят тысяч крон. Мало кто может позволить себе подобные расходы, но... копят, занимают или вкладываются с удачного контракта, и поток заказов у "ИнтерТех" не иссякает.

А ведь есть ещё и мастерские, специализирующиеся на создании так называемых "рунных артефактов". Не технике, хотя и она сплошь использует рунескрипты, а именно артефактов. Прежде всего, защитного типа. Но и созданием спец. боеприпасов они не брезгуют, а у одного наёмника Вячеслав как-то видел огромный тесак, которым тот на спор сделал строганину из щитка композитной брони ТТК "Фейерверк". И это тоже рунное оперирование "по-живому".

От техники использующей рунескрипты, оно отличается, прежде всего, сложностью и многофункциональностью. В этом плане, создание артефактов стоит где-то между рунной обработкой деталей и информационной руникой, используемой в программировании и работе тех же вычислителей и коммуникаторов. Но вычислительная руника оперирует информацией, а не физическими явлениями, а это совсем иной уровень энергий. Артефакторика грубее, в чём-то проще и требует солидной подпитки Эфиром, но позволяет влиять на физические объекты напрямую. А ещё, она абсолютно нетехнологична, поскольку требует подгонки рунескриптов к эфирному телу каждого конкретного изделия. Это проще, чем разработка модификатов, но куда сложнее, чем заводская штамповка, зато и эффективность конечного изделия куда выше. Цена же... то, что не купят десять тысяч человек, вполне может купить тот единственный, кому высокие характеристики конкретной вещи важнее возможности менять её каждые полгода на новую модель.

Специалистов такого уровня в Свободных территориях не так уж много и все они объединены в этакий "профсоюз", имеющий очень неплохие связи, как в среде наёмников, так и среди владельцев городов и территорий, что позволяет им не только успешно отбиваться от власть имущих, желающих прибрать к рукам таких спецов, но и активно давить тех, кто пытается пролезть на их "делянку" без спросу. Зная всё это, становится понятным, почему герр Баум так взвился. Его опасения можно понять, Если где-то всплывут артефактные поделки его ученика, "профсоюз" землю носом рыть будет, но найдёт автора. А контракт его, у кого? И что сделают с уважаемым городским торговцем герром Герхардом Баумом за "нелицензионную" торговлю артефактами? Да пеплом пустят вместе со всеми его магазинами, лавками, складами и мастерской, просто чтоб удержать других умников от таких проделок. А сам Вячеслав в этом случае, скорее всего, до самой смерти будет клепать артефакты для того же "профсоюза", тоже в назидание другим самоучкам. Как вариант...

Так ведь Вячко не идиот, и палиться, продавая рунированные предметы, и уж тем более, продавая разработки модификатов, не собирается. Но вот поэкспериментировать с теми же артефактами... для начала потихоньку, незаметно, никому не показывая результаты работ, он точно не откажется. Тем более что в отличие от модификатов, рунескрипты для артефактных предметов не требуют слишком сложных расчётов... и мощных кристаллов-накопителей, конечно, если не пытаться создать какую-нибудь вундервафлю, как отзывается о некоторых инженерных изысках мужа, фрау Малица. Вон, в зарядах для тех же стреломётов, вообще, используются обычные кристаллы типа ноль два или ноль пять, которые можно купить в любой лавке. Конечно, для чего-то серьёзного они не подойдут, но если рунескрипт получится слишком большим, то можно будет использовать накопители помощнее, вроде тех, что используются в коммуникаторах.

И снова были бессонные ночи, свет маленького фонарика под одеялом, чтобы не мешать соседям по комнате спать и сотни файлов с вычислениями и описаниями, в обязательном порядке сносимых на съёмный банк данных. А утром Вячеслав радовал окружающих красными, словно у вампира, глазами и богатырскими зевками.

Анюта косилась, хмурила брови, но ничего не говорила, и Вячко был ей благодарен за это молчание. Настолько, что к весне подарил ей первую свою поделку... на день рождения сестрёнки, если быть точным. Да, не удержался, потратил скопленные за год кроны на крепкую куртку и удобную обувь, в каблуках которой, в маленьких свинцовых контейнерах вполне комфортно и совершенно незаметно разместились два довольно ёмких кристалла, питающих затейливые рунескрипты, выцарапанные на металлических вставках в мысках ботинок. Сестрёнка и без того была рада новой обуви, практичной, прочной и удобной, надёжно удерживающей голеностоп, а когда узнала о небольшом секрете в подарке...

Вячеславу пришлось изрядно потрудиться, чтобы создать эффект "утяжеления", но оно того стоило. Теперь удар детской ножки обутой в непримечательный чёрный ботинок окажется неприятным сюрпризом для любого идиота, что осмелится напасть на Анюту. Ногу противнику она может и не сломает, но трещину в голени обеспечит легко. А главное, никаких внешних эффектов при включении "дробилки" нет, излучение кристаллов гасится свинцовой оболочкой, так что, в случае чего никаких претензий к Анне не будет. Зато какой урок для отморози, что посмеет напасть на маленькую девочку!

Неброская серая куртка, подаренная Вячеславом, тоже не обошлась без сюрпризов, правда, чтобы воплотить идею, ему пришлось самому простегать подкладку тонкой сеткой из технического серебра. Намучился изрядно, зато теперь, любой удар, хоть рукой, хоть ножом, будет распределён равномерно по всей поверхности куртки. Заряд стреломёта не удержит, конечно, но в условиях Пернау, и это совсем немало. И опять не обошлось без свинцовых контейнеров для кристаллов, которые, заботливый брат сделал в виде оконечников завязок куртки. Два в нижней части, два в верхней, на капюшоне.

Пятнадцать учтённых в записях паучихи, крон, много-много ручного труда по ночам и... радостное лицо Анюты в награду. О том, что сестрёнка проболтается о подарке, он не беспокоился. Анна доказала, что умеет держать язык за зубами, к тому же, он не поленился объяснить девочке, чем может обернуться раскрытие этого секрета для него самого и совершенно непричастного к этому подарку герра Баума. Сестрёнка прониклась и дала слово молчать. А вечером, по давней традиции, принятой среди обитателей Заднего двора, Стрелковы накрыли праздничный стол. Он, может быть, и не мог похвастаться особыми изысками и деликатесами, но и дети за столом собрались неприхотливые, так что для праздника им вполне хватило торта с чаем, газировки и вмиг разошедшегося по карманам пакета дешёвых мятных леденцов. В общем-то, по возрасту, Анна могла и не устраивать застолья, но Вячеслав вновь наплевал на это "право" и, как и все последние три года подряд, устроил любимой сестрёнке настоящий праздник. И плевать, что его копилка при этом показала дно!

Уже поздно вечером, когда Поггер разогнал "малышню" по кроватям, Вячеслав, как обычно, подошёл к комнате сестры, чтобы пожелать спокойной ночи... но был отловлен на подходе Ирмой. Кастелянша уверенно подхватила Стрелкова под локоть и, пока тот не опомнился, затащила в свою комнату.

— Что тебе нужно? — осведомился Вячеслав, оглядевшись по сторонам и убедившись, что в спальне кроме них двоих никого нет. Он мог бы вырваться из хватки кастелянши ещё в коридоре, но не почуял от неё опасности и... пошёл на поводу своего любопытства. Но бессмысленно тратить время, которого ему и на учёбу-то не всегда хватает, не входило в планы юноши, а потому, оказавшись наедине с "похитительницей", он решил сразу перейти к делу.

— Какой ты нетерпеливый, Славик... — надула губки Ирма, усаживаясь в потёртое, но заботливо прикрытое пледом кресло. И ведь умудрилась сесть так, что Вячеслав еле сумел отвести взгляд от открывшегося ему вида молочно-белой кожи бедра, оголившейся из-за задравшейся юбки, и без того не слишком длинной.

— Вячеслав, — поправил он Ирму, чувствуя, как начинают гореть кончики ушей. Девица, услышав его ответ, сложила руки на груди... точнее под ней, отчего тонкая ткань туго обтянула полные полушария, наглядно демонстрируя совершенно отрицательное отношение их хозяйки к традиции ношения бюстгальтеров.

— Да-да... кроме любимой сестрички никто не имеет права звать тебя Славиком, я забыла. Извини, — почти промурлыкала девица, театрально закидывая ногу на ногу. Теперь у Стрелкова пылали не только уши, но и щёки... а уж что творилось ниже... Тем временем, Ирма потянулась, словно кошка и, продемонстрировав гибкость тела, вмиг оказалась рядом со смущённым подростком. Тёплые губы коснулись уха застывшего истуканом Вячка. — Но может быть, ты позволишь мне сегодня звать тебя Славиком? В виде исключения, а?

Стрелков дёрнул головой, когда язычок Ирмы прошёлся по мочке, и шумно выдохнул.

— Что тебе надо, Зброева? — подавшись в сторону, настороженно произнёс он, старательно прощупывая эмофон девицы. И ничего не смог в нём разобрать. Предвкушение, насмешка... удовольствие. Жуткая смесь и какофония чувств.

— Ну, не будь таким серьёзным, Сла-авик, — пропела девица. — Что может быть нужно красивой, лишённой комплексов женщине от юного, но уже такого сексуального мальчика, как ты?

— Так вот отчего Поггер рвёт и мечет весь вечер, — понятливо протянул Стрелков, наконец сумев взять под контроль пошедшие в разнос мысли и эмоции. — Ты его сегодня бортанула, да?

— Гордись, милый. Ты заинтересовал меня настолько, что я решила променять ночь с этим жеребчиком на свидание с тобой, — улыбнулась Ирма. — И поверь, это был сложный выбор. Всё же, Адам у нас такой затейник...

— И за что мне такое счастье? — спросил Вячеслав, к возбуждению которого прибавилась толика отвращения.

— Хочу успеть первой, — вроде бы честно призналась та и, облизнув губы, договорила доверительным тоном... не лишённым, правда, игривых ноток, отчего юноша вынужден был вновь собирать свои мысли в кучку. Или это от скользящих по его торсу рук Ирмы? — Ох, ты не представляешь, как я хочу увидеть лица девок завтра утром, когда ты будешь выходить из моей комнаты. А ты покраснел, знаешь? Это так возбуждает. Первый опыт... неловкость... м-м...

— Любишь быть первой, значит? — перехватив ладонь девицы, уже скользнувшую под ремень его брюк, протянул Стрелков, вовсю стараясь удержать невозмутимое выражение лица и не выдать раздирающих его на части чувств.

— О да... А что, ты уже с кем-то успел? А может... — Ирма понизила тон и в деланном осуждении покачала головой. — Ох, Сла-авик, инцест это плохо, ты знаешь? Но я тебя понимаю, Анечка ведь такая милая, нежная... если бы не запрет Риты, я бы её уже...

— Ненавижу извращения... — неслышно скрежетнув зубами, пробормотал подросток, легко касаясь затылка вновь прильнувшей к нему кастелянши. Посыл Эфира отозвался обжигающим холодом в пальцах, и девица, закатив глаза, без чувств осела на пол. Вячеслав же, болезненно поморщившись, непроизвольно дёрнул сведённой судорогой рукой и, глянув на Ирму, выдохнул с уже нескрываемым брезгливым отвращением, — ...и извращенок. Сука.

Глава 3. Развилки и перекрёстки

На выходе из комнаты Ирмы, Вячеслава встретила сестра. Вид у неё был довольно испуганный, так что поначалу сам Вячко напрягся, ожидая какой-то гадости, но вроде бы обошлось.

— Ты что... — в унисон, сдавленными голосами воскликнули Стрелковы, напоровшись друг на друга прямо в дверях комнаты кастелянши. Вячеслав, потерев переносицу, кивнул сестре, мол, давай, ты первая.

— Ну... ты не пришёл пожелать мне спокойной ночи, — тихо заговорила Анна, глядя куда-то в сторону. — Я сначала ждала-ждала, потом хотела пойти тебя поискать, но девчонки затеяли возню, еле вырвалась. В твоей комнате было пусто, и я попыталась настроиться на эмоции... а там такое! Я испугалась и побежала за тобой. Кто ж знал, что ты тут с этой б...

— Аня! — зашипел Вячко, и та осеклась, зажав ладошкой рот. — Что я тебе говорил о мате?

— Что я умная, хорошая девочка и не должна ругаться, если не хочу стать похожей на эту... б... Ирму, — протараторила та и, смутившись, уставилась куда-то в стену. Вячеслав хлопнул себя ладонью по лицу.

— Так... ладно, — пробормотал он и, тяжело вздохнув, взглянул на изображающую паиньку сестрицу. — Даже спрашивать не буду, как ты смогла отыскать меня по одному лишь эмофону, всё равно объяснить не сможешь. Много услышала из нашей беседы с этой б... тьфу ты!

— Только окончание разговора, — негромко сказала Анюта, что не добавило её брату хорошего настроения.

— И много поняла? — напрягся Вячеслав.

— Всё, — фыркнула девочка и, прищурившись, бросила мстительный взгляд в сторону комнаты Ирмы. — Я этой дуре покажу "милую и нежную"...

— Тихо-тихо, сестрёнка, — Стрелков погладил её по голове, старательно отстраняясь от дикого коктейля эмоций, бурлящего в душе девочки. — Оно того не стоит. Сама же слышала, Рита запретила к тебе лезть, а на Заднем дворе не найдётся ни одного идиота, кто решился бы нарушить её запрет. Так что, Ирма тебе ничем не угрожает.

— Сейчас, да, — задумчиво протянул Анна. — А потом?

— А потом нас здесь уже не будет, — тихо, на пределе слышимости прошептал Вячеслав. — Впрочем, если что... ты знаешь, как поступить, не так ли?

В ответ, девочка просияла и глянула на свои новенькие ботинки, которые не поленилась надеть, прежде чем отправляться на поиски так напугавшего её старшего брата.

— Знаю, братик, — отозвалась Анна.

— Меня позвать не забудь. — Со вздохом произнёс Стрелков. Сестра смерила брата задумчивым взглядом, словно что-то прикидывая, и согласно кивнула. Мол, да, твоя помощь может оказаться нелишней...

— Славик, — протянула она. — А почему ты эту Ирму не...

— Анна! — рыкнул брат, на что девочка ответила незамутнённым взглядом... Вот про такой и говорят: "на голубом глазу", точно.

— Что? Я же слышала, как она на тебя вешалась, — пожав плечами, произнесла Анна. — Да и ты поначалу реагировал... кхм.

— Если ты меня так хорошо ощутила, то сама можешь понять, почему я с ней не остался, — буркнул Вячеслав.

— Ну, я же пока только учусь и... ты разозлился за меня, это понятно. Но... — девочка пощёлкала пальцами, словно подыскивая слова. — В общем, от тебя отвращением полыхнуло раньше, чем она заговорила обо мне.

— Мне стало противно, когда она начала рассуждать о Поггере и выборе между нами. Да и заявление о том, что мне "повезло"... Можно подумать, то что находится у неё между ног, такое недоступное сокровище! — под конец фразы Стрелков сорвался на злое шипение, но опомнившись, прикусил язык. — Чёрт, о чём я с тобой говорю, мелкая! Стоп...

Вячеслав с подозрением посмотрел на занервничавшую сестру, прислушался к себе и резко побледнел. Из взгляда, брошенного на Анну, резко ушло смущённое непонимание, а от конфуза не осталось и следа. Их место заняли холод и отчуждение.

— Вот так, значит? — тихо проронил он и, развернувшись, моментально скрылся из виду. Анна же сначала недоумённо уставилась ему вслед, а через секунду, что-то поняв, закусила губу и, всхлипнув, побрела в свою комнату.

Зная Славика, она даже не попыталась догнать его и извиниться. Брат обиделся всерьёз, а значит, от него сейчас лучше держаться подальше. Иначе он наорёт, расстроится от этого ещё больше, и о примирении придётся забыть, как минимум, на неделю... если не больше. Хороший день рождения получился, ничего не скажешь...

Анна совсем не хотела, что всё так обернулось, но уж очень интересно было поведение брата, а в его эмоциях так сходу не разберёшься. Правильно говорят: "Любопытство кошку сгубило", вот и она попалась в эту ловушку, попытавшись "разговорить" Славика так, как он сам её учил, то есть, влияя собственной эмпатией на обуревающие собеседника чувства, подогревая их так, чтобы они заглушили логическое мышление. Получилось... слишком хорошо. Вот только забыла глупая, что в эмпатии, брат, конечно, куда слабее её самой, но знаний в этой области у него куда больше. Ничего удивительного, что он моментально понял суть происходящего. Дура! Отблагодарила за подарки, называется!

А он ведь ещё и перед этой б... её защищал! Чуть не убил гадину, это Анна почувствовала отчётливо, потому и рванула к двери, боясь не успеть удержать взбешённого брата от непоправимого.

Оказавшись в своей комнате, беззвучно плачущая девочка тихо разделась и свернулась клубочком на жёсткой кровати. На душе было тоскливо и... противно от того, что она из глупого любопытства сотворила с родным братом.

Вячеслав миновал длинную крытую веранду перед домом "волчат" и, свернув за угол, привычным движением закинул своё тело на крышу низкой пристройки. Усевшись на давно притащенную сюда лавку, он откинулся спиной на стену дома и бездумно уставился в низкое, затянутое тучами небо.

Надо признать, двенадцатый день рождения сестры прошёл феерично. По крайней мере, для самого Стрелкова. Сначала долгий и нудный разговор с паучихой, пронюхавшей о приготовленном для Анны подарке и не поленившейся прочесть ему длинную и скучную лекцию о пользе экономии, в течение которой она довольно тонко пыталась выяснить, откуда у него взялись целых двадцать крон... и ведь успокоилась только когда якобы случайно вошедший в комнату Поггер украдкой продемонстрировал ей пустую банку-копилку Вячеслава. Подтвердил слова, так сказать. Вот что ему стоило сделать это хотя бы на полчаса раньше?! Не пришлось бы выслушивать нудёж бандерши.

Потом, стычка с уличными мальчишками, когда Стрелков тащил из кондитерской Марты, купленный им свежий "утренний" торт и сласти для "волчат". Вячеслав машинально потёр ноющий бок, по которому растёкся огромный синяк и мысленно похвалил себя за идею с подарком для сестры. Если бы не сотворённый им для отработки техники, артефакт из собственной куртки, вполне возможно, что сегодня, вместо празднования Дня рождения Анны с обитателями Заднего двора, он валялся бы в той подворотне с заточкой в печени... холодный. Уж очень внезапным было нападение, так что Вячко даже среагировать не успел. Но обошлось, отделался синяком и разрушенным накопителем в куртке. Противникам пришлось хуже, очухавшись от прилетевшего удара, Вячко взъярился, и эфир в его теле моментально откликнулся. Трупов, к счастью, он за собой не оставил, зато трещин в рёбрах и выбитых зубов "уличным" теперь не пересчитать.

Ирма... извращённая тварь и б... Не шлюха даже, и уж тем более, не "батистовая фея", именно, что б... конченная. Испоганила вечер, заставив окунуться в дерьмо, от которого сам Вячеслав старался держаться подальше и изо всех сил оберегал от него сестру. Хорошо ещё, что после её заявления об Анне, Стрелков всё же смог сохранить крохи самообладания и не грохнул эту дешёвку, наплевав на последствия. А они были бы... неприятными, если не фатальными.

Это и мать говорила, когда учила его, тогда ещё совсем сопливого мальца, ментальным манипуляциям с собственным разумом, эмпатии, сенсорике и тем немногочисленным эфирным техникам, что доступны его куцему дару, намертво запечатанному в теле. Предупреждала, что это средство на крайний случай, когда иного выхода просто не будет. Ведь вычислить автора техники по эфирному следу, для специалиста — дело пяти минут, так она говорила, и Вячеслав этому верил. Он и сам до сих пор ощущал следы своего воздействия на Ирме, на минуточку!, сопящей сейчас за толстой стеной, этажом выше. Не саму кастеляншу, а именно свой эфирный отпечаток на ней... а ведь он не довёл технику до конца.

Вячеслав мысленно порадовался, что ранее не применял в полную силу этот приём, оказавшийся таким "палевным" для сенсоров и столь болезненным для его тела. И ещё больше радовался, что всё же сдержался и не убил дуру, иначе утром ушёл бы на "вечный ряд" за уничтожение чужого имущества. Смерти своей девки, паучиха ему точно не простила бы. В общем, пронесло... третий раз за день.

И как вишенка на торте, четвёртая "радость": выходка сестрицы. Кой чёрт её дёрнул испытывать собственные умения на родном брате, неужели чувство превосходства взыграло? Или просто любопытство одолело? Ведь знает же, что в эмпатии Вячко ей не противник. Нет, если подготовиться, загнать разум в "режим", как бывало на уроках матери или во время учёбы в мастерской герра Баума, тогда да, Вячеслав легко отобьёт атаку на эмоции... просто за их отсутствием. Но здесь, Анна застигла его врасплох и, ни на миг не усомнившись в правильности своих действий, начала раскачивать чувства родного брата. "Вызвала на откровенность", так это называла матушка. Зачем?! Так хотела что-то узнать, или просто любопытно было покопаться в личном, вытащить наружу то, о чём любой человек молчит даже наедине с собой?

А если бы Вячеслав не заметил воздействия, когда бы она остановилась? Или... не угомонилась бы вовсе, пока не вывернула его душу наизнанку и не выжала её досуха? Гадство. И ладно бы, Вячко её хоть раз в чём-то обманул, так ведь нет, он всегда старался быть честным с сестрой. Недоговаривал, бывало, но ведь есть вещи, о которых маленьким детям действительно лучше не говорить. А когда она подросла... Да он даже о грядущем выкупе не умолчал, доверил секрет, от сохранности которого зависит всё их благополучие! И как она ему отплатила...

Доверие — хрупкая штука. Иногда добиться его невероятно сложно, а порой оно достаётся даром. Но как бы легко или сложно оно не досталось, разбить его проще, чем чашку из тонкого фарфора. Одно неверное движение и только осколки летят во все стороны, раня душу до крови. А это больно, очень больно.

Стрелков продолжал бездумно пялиться в небо, не замечая как проходит час за часом и не обращая ни малейшего внимания на холодный весенний ветер, рвущий облака и со свистом проносящийся по узким улочкам Пернау, заставляющий ёжиться от ледяных порывов редких, не спящих перед наступающим утром охранников лавок и складов. Вячеславу было всё равно.

Из странного оцепенения мальчишку вывел шум просыпающегося дома. Где-то в глубине захлопали двери, заскрипели лестницы... загудели старые трубы, выплёвывая через ржавые краны потоки воды под визги обжигающихся холодными брызгами обитателей дома. Где-то над головой Вячеслава хлопнуло окно, и ветер донёс обрывок разговора, окончательно вернувший подростку ясность мыслей.

Тряхнув головой, он огляделся по сторонам и, не заметив в округе любопытных глаз, кошкой взлетел по фахверковым балкам стены, поближе к заинтересовавшему его окну. Заглядывать внутрь, Вячеслав не стал, и так знал, кого он там увидит, а спалиться перед говорящими ему совсем не хотелось.

— Значит, удрал от тебя мелкий, — довольным тоном протянул Адам. — Не дорос, выходит, до твоих прелестей, а?

— Да не сказала бы, — в интонациях Ирмы мелькнули злые нотки, вот только эмпатия говорила, что направлено раздражение девки не на сбежавшего в ночи мальчишку, а на нынешнего собеседника. — Судя по реакциям, наш Вячик, конечно, ещё девственник, но "аппаратура" у него уже работает. И знаешь, скажу тебе так, потенциал у мальчика, пожалуй, будет побольше, чем у тебя.

— Вот как? — голос Поггера стал глуше.

— В перспективе, милый мой, конечно, в перспективе. Ближайший год-полтора, он тебе не конкурент. Выносливости не хватит, — с усмешкой произнесла кастелянша. — А вот потом... даже жаль, что меня к тому моменту тут уже не будет.

— Ирма! — рыкнул Адам.

— Не злись, красавчик, — промурлыкала та. — Ты к тому времени, тоже уже будешь далеко отсюда, так чего яриться? Неужто будешь ревновать здешних курочек к своему... "сменщику"?

— Сменщику, говоришь? — после недолгой паузы произнёс Поггер.

— Именно, — неожиданно жёстко ответила Ирма. — Паучиха дала указание в этом году взять мальчишку в оборот, а к следующему пропустить через него весь нынешний "курятник".

— На хрена?! Он же, реально, мелкий ещё! — ошеломлёно воскликнул Адам.

— Ты ещё громче заори, идиот! — шикнула на него кастелянша и, чуть помолчав, договорила: — Рита положила глаз на Аньку. Не кривись, да, сейчас она мелкая девчонка, но уже через годик расцветёт так, что за её контракт кронами по весу платить будут.

— И причём здесь Вячеслав?

— Ты дубина. Не видел, как он её бережёт? — вздохнув, произнесла Ирма. — Его нужно отвлечь. Работой, неприятностями с уличными, а лучше всего... что в таком возрасте сносит крышу круче секса? Только очень много секса. Вот, пока братец будет мять наших девок, сестричку возьмут в оборот, поездят по ушам, кое-что покажут и дадут попробовать, а там потихоньку, без спешки превратят в первосортную б... Вячик, когда узнает, конечно, подёргается, да поздно будет. Она сама не захочет иной судьбы, ещё и братишку своего идеального пошлёт подальше, что тоже неплохо.

— И на кой такие сложности? — упрямо пробормотал Поггер. — Не проще вкатить девке дозу "радужных слёз", шлёпнуть "крылышки", да кинуть в круг? И никуда она потом не денется.

— Я бы так и сделала, — неожиданно согласилась Ирма. — Но Рита хочет заработать на этой парочке. А если поступить, как ты говоришь, то доход будет слишком мал. Малолетняя обдолбанная нимфоманка больших денег не принесёт, будь она хоть трижды раскрасавицей, сам знаешь, такие долго не живут. Два-три года, и уже старуха. Рите такая расточительность не по нраву, за юную, но опытную красотку, раздвигающую ноги из любви к процессу, она получит куда большие деньги. Вячик же идёт в мастерскую Баума, за его рабочий контракт старик предлагает серьёзные деньги... а что мальчишка выкинет, если его сестру насильно посадят на наркоту и сдадут в дешёвый бордель, одному богу известно.

— Да ладно, он тихий. Поноет-поноет, на том дело и кончится, — отмахнулся Адам.

— В тихом омуте черти водятся. Зачем плодить врагов там, где без них можно обойтись, да ещё и прибыль поиметь? Так считает Рита, — ответила кастелянша.

— Но не ты... — с хрипотцой проговорил Поггер, и до Вячеслава донёсся звук расстегивающейся молнии, а следом шорох снимаемой одежды.

— Не я, — согласилась Ирма, протяжно вздохнув. — Ох, будь моя воля, я бы эту Анечку без всякой наркоты... сначала сама, потом с девочками, а после можно было бы её и каким-нибудь наёмникам на круг отдать. Ах... а вот потом... да, и не "радужные слёзы" ей вколола бы, а "жемчужный рассвет", чтоб сама на любой столб кидалась! И братца бы её смотреть заставила... или даже участвовать... ох!

— Не любишь ты девочку, — пыхтел Адам.

— Ненавижу, — со стоном откликнулась кастелянша. — Живёт в борделе, среди б...дей, а сама вся такая чистенькая-добренькая, дерьма не нюхавшая. М-м... Да не будь здесь Вячика, она б уже давно мне постель грела, и о "крылышках" мечтала, как об избавлении. Ох! Ещё... А...

Речь любовников, и без того, то и дело прерывавшаяся шумом совершенно очевидного происхождения, потеряла всякий смысл, остались только охи-вздохи да звуки мокрых шлепков.

Осторожно, стараясь не сорваться, Вячеслав спустился обратно на крышу пристройки и, судорожно выдохнув, глянул на собственные дрожащие руки. Не от усталости... его просто колотило от накатившей ярости и ненависти. Услышанный разговор распалил в подростке такой пожар, потушить который казалось невозможным.

К счастью, тренировки, которыми когда-то заставляла заниматься мать, не прошли для него даром, так что спустя минуту, даже Аня, окажись она рядом, ощутила бы лишь ровный спокойный эмофон без следа гнева. Сжигающее пламя ярости, скованное тренированным разумом, переплавилось в холодную ненависть, спящую где-то глубоко на дне души.

Мысли потекли ровно и спокойно, а мозг начал отсчитывать возможные варианты действий. И первое, что решил сделать Вячеслав, это немедленно помириться с Анной. На фоне той грязи, что он только что услышал, вчерашняя ссора с сестрой выглядела сущей ерундой. Хуже того, она играет на руку планам паучихи, а это недопустимо.

Вячеслав стёр с лица дикий оскал, как единственное напоминание о только что обузданном приступе ярости и, медленно, глубоко вздохнув, сделал в памяти небольшую "зарубку". Вячко, человек незлопамятный, отомстит и забудет. Тот наёмник, что в пьяном угаре убил его мать, может это подтвердить... с того света.

Когда Вячеслав решил, будто успокоился достаточно, чтобы даже сестрёнка не обнаружила его бурлящих эмоций, он в очередной раз допустил ошибку в оценке её умений. Всё же, Анна действительно в полной мере унаследовала талант их матери, так что не было ничего удивительного в том, что увидев брата, девочка тут же поняла, что с ним что-то не в порядке. Хорошо ещё, что более детально разобраться в эмоциях Вячка, она не смогла... или не захотела лезть слишком глубоко? Обжегшись на молоке, дует на воду, ага.

Примирение вышло тихим и совершенно не зрелищным. Брат с сестрой о чём-то тихо пошушукались в уголке столовой и разошлись по своим делам. И только соседки Анны по комнате заметили, как просияла девочка после разговора с Вячеславом. Кажется, озарившая её лицо искренняя улыбка вмиг смыла следы слёз и усталости после бессонной ночи. А вот её брат, наоборот посмурнел. Стоило ему отойти от Анны на несколько шагов, как тепло, мягко сиявшее в его серых глазах, испарилось без следа, а черты лица, кажется, даже чуточку заострились, превратившись в каменную маску. Впрочем, кому какое дело до настроения четырнадцатилетнего подростка, собирающегося на работу этим хмурым и зябким утром? Сейчас половина обитателей Заднего двора не пышет радостью. А чему радоваться-то? Время — семь часов утра, на улице холодно так, словно весна вдруг вспомнила, что забыла выключить утюг и смоталась домой, оставив вместо себя соседку Зиму, да к тому же, понедельник... рабочий день.

Несмотря на бессонную ночь, Вячеслав чувствовал себя весьма бодро. Эфир, гулявший по телу, смыл сонную усталость, лучше ледяного душа и литра чёрного крепкого кофе. Голова была ясной и светлой, а вот мысли бродившие в ней, напротив, отдавали чернотой.

Раз за разом прокручивая услышанный на рассвете разговор кастелянши и Поггера, подросток был вынужден признать, что лёгкой жизни в ближайшее время ни ему ни Анне не видать как своих ушей. И вчерашний неожиданный, ничем не спровоцированный наезд "уличных", как и последовавшая за ним попытка Ирмы затащить его в постель, наглядно это подтверждают. Туда же можно отнести и искреннюю радость паучихи по поводу сверхурочной работы Вячеслава. Ну не стала бы она так радоваться прибытку в десяток крон, не та это сумма, что заставит бандершу потирать руки от удовольствия. А было это больше полугода назад, между прочим. Значит, Рита уже тогда начала готовить почву для своего плана? Если так, то из всего происходящего можно сделать только один вывод: начавшаяся вокруг Стрелковых возня, прямо свидетельствует о том, что паучиха всерьёз нацелилась на Анну, а значит, выкупить ее "в довесок" к брату, как говорил герр Баум, может и не получиться. Даже, скорее всего не получится.

И вот это подозрение заставляло Вячка нервничать больше, чем грядущие неприятности с городскими бандами беспризорников или охота обитательниц Заднего двора. Чёрт, да этот вывод тревожил его больше всех планов паучихи по промывке мозгов сестре! С ней, хотя бы, понятно, что делать. Сообщить Анне о разговоре, а дальше, сестричка с её-то даром, сама легко распознает ту лапшу, что будут вешать ей на уши любые "уговаривальщики". Вячеславу же останется лишь проконтролировать, чтобы дело не зашло дальше разговоров.

Легко сказать, а вот сделать... нужно что-то придумать, и как можно скорее. Судя по тому, как активизировалась Ирма, план паучихи уже приводится в действие, а значит терять время нельзя.

Впрочем, с чего начать, Вячко решил почти сразу. Связь. Раньше, пока он не видел опасностей, подстерегающих сестру "дома", она была не нужна. К тому же, в силу возраста, Аня редко покидала пределы владений Доброй Риты, а уж в одиночку и вовсе никогда не совалась за калитку, а значит и надобность в быстрой связи у брата с сестрой отсутствовала. Теперь же, она стала жизненно необходима.

Сначала, Вячеслав думал подарить ей простенький коммуникатор, но, вспомнив, как его допрашивала паучиха, когда он сам явился на Задний двор с врученным ему Герхардом устройством на запястье, быстро отказался от этой идеи. У Анны такой отмазки, как необходимость коммуникатора для учёбы, просто нет, а значит, агрегат у неё отберут, да ещё и самому Вячко выставят претензии, а-ля "откуда дровишки"? Не подходит...

Но если нельзя решить вопрос в лоб, то кто мешает обойти эту "гору" стороной? В конце концов, вышло же у него с одеждой и обувью, так почему бы не попробовать решить и эту задачу, таким же образом? Сложно? Но ведь Вячеславу и не нужен полноценный коммуникатор. Будет достаточно, если поделка сможет подать сигнал бедствия и будет работать как маячок. Всего две функции, неужели Вячеслав не справится с такой задачей?

Вечером, герр Баум застал своего задержавшегося после закрытия мастерской ученика, за странным, но уже привычным занятием, тот что-то мастерил из проволоки, моток которой отыскал где-то среди хлама, которого полным-полно во дворе.

— Вроде бы, у твоей сестры день рождения был только вчера, — заметил Герхард, наблюдая, как Вячеслав насаживает на проволоку крупные разноцветные бусины. — Неужто ты умудрился о нём забыть? Какое кощунство!

— Ну, вообще-то, подарок я ей уже сделал, — отозвался ученик, оглянувшись на стоящего за его спиной мастера. И вздохнул. — Но она же девчонка! Одной практичности ей мало, вот и пришлось делать что-нибудь... "для красоты".

— Понятно, — усмехнулся герр Баум и покивал: — Женщины они все такие, в независимости от возраста. Сколько бы ни стоил подарок, каким бы ни был полезным, прежде всего, он должен быть красивым, иначе обид будет... Взять вот, хотя бы, мою Малицу...

— Да-да, дорогой? Что ты про меня говорил? — от входа в ангар послышался о-очень ласковый голос упомянутой фрау.

— Я говорю, что исключения тоже встречаются и ты одно из них, — не оборачиваясь к фыркнувшей жене, моментально сориентировавшись выдал хозяин мастерской и, подмигнув Вячеславу, кивнул на часы. — Закругляйся, ученик. Время уже позднее.

Как бы ни старался Вячеслав, сколько бы ни использовал ускоряющие обучение техники матери, но освоить "живое" оперирование за полгода так, чтобы составить конкуренцию профессионалам, он всё же не мог. В этом деле одним упорством вершин не достичь, это Вячко понял, прочитав несколько дневников артефакторов, нашедшихся в библиотеке герра Баума.

Для "живого" оперирования нужен особый склад ума, сочетающий математическую точность и образность мышления. Руны разнообразны, значения их подчас весьма размыты и противоречивы, так что правильно составить из них цепочку или скрипт, влияющий на материальные объекты или физические явления строго определённым способом без побочных эффектов, довольно сложно. В информационном оперировании, этот процесс намного проще. Математический аппарат, применяемый в рунном программировании, позволяет "урезать" значения используемых рун, сводя их вариативность до минимума и, тем самым, снижает возможность ошибки или неверного действия составляющих программу цепочек, практически, до нуля. А в "живом" оперировании, таким ограничителем выступает сам оператор, его воля, определяющая значение каждой наносимой руны постоянным эфирным воздействием, проводимым через физический контакт с рунескриптом.

Не самый простой предмет... Но, учитывая проблему Вячеслава с запечатанным даром, это, пожалуй, единственный для него способ оперирования Эфиром вне своего тела, именно поэтому он так рьяно взялся за изучение работы с рунами "по-живому". И как показали опыты с одеждой и обувью, кое-чему подросток всё же научился. Пусть, после нанесения каждой руны у него сводит судорогой пальцы от пропущенного через них потока эфира, пусть пока он составляет лишь очень простые рунескрипты, главное, они выполняют заложенные функции! И этот факт дарил Вячеславу не только необходимую как воздух уверенность, что его новая поделка окажется не хуже предыдущих, но и радость от того, что кое в чём он уже перещеголял большинство одарённых... и надежду, что когда-нибудь даже напыщенные стихийники признают его умения.

Ну да, честолюбие Вячеславу не чуждо. Тем более, теперь, когда у него появилась реальная возможность утереть нос тем, кто сейчас смотрит на него как на грязь под ногами из-за дефекта его дара. А таких людей в Пернау немало. Для этого даже не нужно быть сильным одарённым, более того, фактически, любой сенсор способен с лёгкостью определить проблему Вячка, достаточно лишь единожды к нему присмотреться. И ведь присматриваются, чаще всего, чтобы определить степень опасности человека, на которого странно реагирует их чутьё... после чего окатывают презрением. В отличие от людей лишённых дара, которых одарённые чаще всего воспринимают абсолютно нейтрально, люди с покалеченным даром вызывают у них в лучшем случае, пренебрежение, а в худшем, брезгливое презрение.

В такие моменты, Стрелков был готов проклинать свою эмпатию... но теперь-то! Теперь ему абсолютно наплевать на то, как отнесётся к нему какой-нибудь сенсор или стихийник. Вячеслав может то, что им со всей их кичливостью и не снилось... Это не поможет в бою? Как сказать, как сказать. В прямом столкновении со стихийником, даже если это будет неофит, Стрелков сейчас, конечно, проиграет. Но если ему дать время подготовиться, то итог может выйти совсем неожиданным... для противника. И это даже сейчас, когда Вячеслав только-только начал разбираться в "живом" оперировании.

На расчёт нужных рунескриптов у подростка ушло три дня, и ещё два на их нанесение. Для внешнего оформления артефактов, Вячеслав взял тонкие металлические пластинки, по две для каждого устройства. Подросток не поленился и выгравировал на "лицевой" стороне одной из них, простенький орнамент с "анютиными глазками", а на второй пластинке, что должна была стать частью его собственного артефакта — стилизованный наконечник стрелы. На этом, с изобразительной частью было покончено, и началась основная работа. Просверлив в первой "чистой" пластинке прорези, соответствующие будущему рунескрипту, Вячеслав приварил её к подложке и принялся аккуратно укладывать в получившийся фигурный паз тонкую серебряную проволоку. Закончив с одной заготовкой, подросток тут же взялся за другую, и только после этого, он позволил себе немного отдохнуть перед самой сложной частью.

Глубоко вздохнув, Вячеслав проколол подушечки указательных пальцев специально прихваченным и дезинфицированным шилом, после чего прижал ими заготовки к столу и, сосредоточившись, воздействовал на металл Эфиром через собственную кровь. Пальцы заметно побледнели и похолодели, по пластинкам поползли разводы изморози, а серебро вдруг потекло, словно расплавленное, заполняя малейшие зазоры в пазах и медленно сливаясь в два коротких рунескрипта.

Казалось бы, зачем нужны такие сложности с одновременным формированием рунескриптов? Но предварительные расчёты проведённые подростком, показали, что выполнение этой работы последовательно для каждой пластины, будет бессмысленно. Артефакты в этом случае просто не заработают. Объяснение такому простое: эфирное наполнение связывает две части рунескрипта разнесённые по разным пластинам в единое целое, заставляя реагировать одну часть, на изменения во второй. Связать их иначе... нет, может быть это и возможно, но сколько Вячеслав не шерстил доставшуюся ему библиотечку, иных способов воплотить свою идею, он не нашёл. Пришлось загонять разум в "режим" и, отрешившись от всего внешнего, работать с тем что есть, предельно напрягая волю. Ну а кровь... кровь нужна была вовсе не для улучшения контакта с рунескриптом или упрощения вывода Эфира, как можно было бы подумать, особенно учитывая проблемы Вячеслава с его даром, хотя, конечно, и такую пользу он тоже учитывал. Но здесь причина была в другом. Подросток хотел заставить артефакт работать адресно, то есть подавать сигнал, заметный лишь ему самому. И был искренне рад, когда нашёл способ обеспечить такую сигнализацию, конечно, всё в той же библиотечке Герхарда.

Спустя четверть часа упорной работы, Вячеслав, наконец, открыл глаза и, утерев со лба выступивший от напряжения пот, взглянул на результат своего труда. На столе перед ним лежали две пластинки с отчётливым, почти идеальным рисунком двух рунескриптов.

Короткая проверка показала, что затеянный им эксперимент удался на сто процентов... по крайней мере, в пределах принадлежащего герру Баума двора, запитанные по временной схеме, пластины работали именно так, как и задумывалось. Они послушно включались-выключались, и подавали неслышный и невидимый, но весьма ощутимый для самого Вячка, сигнал. Правда, не обошлось и без косяков. Когда Вячеслав проектировал рунескрипт, он рассчитывал, что одна часть артефакта станет передатчиком, а другая приёмником. А вышло... вышло два приёмо-передатчика. Что ж, может оно и к лучшему?

Вячеслав довольно кивнул и, глянув на часы, принялся за окончательную доводку артефактов. Рунескипты он скрыл приваренными сверху гравированными пластинками, а довольно длинные "хвосты" серебряной проволоки, выглядывающие из торцов "потолстевших" пластин, обернул свинцовой фольгой и пропустил через отверстия коротких и толстых трубок, играющих роль держателей для браслета. На концы этих трубок он приварил уже не раз использованные в подобном ключе разборные свинцовые шарики, с предварительно рассверленными отверстия в месте их соединения с держателями. Обмотав кристаллы-накопители всё той же проволокой, Вячко закрыл контейнеры и, запаяв их для надёжности, занялся креплением браслетов. Благо, хоть здесь особой сложности не было. Ещё одна проверка и... Вячеслав, довольно вздохнув, отложил в сторону готовые артефакты, опознать которые теперь не получится и у самых лучших сенсоров... если конечно, не использовать специальную аппаратуру, встретить которую в Пернау, практически нереально... ну, если только в имуществе каких-нибудь наёмников-мозголомов, специализирующихся на взломе и тихом преодолении охранных систем. Но среди последних идиотов нет, и светить такие навыки, а значит и технику, они не станут. И это хо-ро-шо!

К полуночи, когда мастер вновь пришёл в ангар, чтобы выгнать заработавшегося ученика, он застал подростка любующимся парой кожаных браслетов, лежащих перед ним на столе. Первый, явно женский, поуже и поизящнее. На верхней его части красовалась блестящая узкая полоска металла, с выгравированным и зачернённым растительным орнаментом с каким-то цветами. Второй — мужской, был пошире, и скорее походил на неширокий напульсник, чем на браслет, но и он мог похвастаться стальной пластиной сверху, правда, гравировка на ней была куда проще и лаконичнее. Чернёный двухлезвийный наконечник стрелы в круге.

— Симпатично получилось, — констатировал Герхард.

— Да, — довольно кивнул Вячеслав, не сводя взгляда с браслетов.

— И что они могут? — в голосе мастера скользнули странные нотки. Подросток оглянулся на него, но... не почуял ничего кроме лёгкого интереса и ожидания.

— Вы... знаете? — выдавил он.

— Вячеслав, — покачав головой, вздохнул герр Баум. — Мы же находимся в моей мастерской. Неужели ты думал, что действительно сможешь утаить от меня такое? Да ведь ты даже не скрывался толком. Всего и конспирации, что начинал работал с рунами лишь после ухода других мастеров, или наоборот, до их прихода.

— Увлёкся, — досадливо цыкнул подросток, проследив за движением руки мастера, указавшего на один из висящих под потолком фиксаторов.

— Я бы сказал, забылся, — поправил его Герхард, усмехаясь в усы, но почти тут же посерьёзнел. — Надеюсь, ты не догадался торговать своими поделками?

— Ну уж, не настолько я дурной, — хмуро отозвался Стрелков, опуская взгляд.

— Славно, я рад, что не ошибся в тебе... в очередной раз.

— Вы... — подросток неверяще уставился на хитро поглядывающего в сторону браслетов учителя и, словно вмиг прозрел. — Вы специально это подстроили!

— Что? — изобразил непонимание Герхард.

— Доступ к книгам по живой работе с рунами, потом запрет... Я ещё удивлялся, что вы так резко отреагировали, когда я начал задавать вопросы по вводным материалам!

— Видишь, не ты один ошибаешься, — деланно печально покачав головой, откликнулся герр Баум. — Я вот тоже считал себя хорошим актёром, и не думал, что ты так легко раскроешь мою игру...

— Но зачем вам это было нужно? — непонимающе протянул Вячеслав. — К чему этот театр с запретом?

— Я посчитал, что так будет лучше, — пожав плечами, заявил мастер, но, заметив скептическое выражение лица собеседника, всё же снизошёл до объяснений. — Ты погряз в рутине и проблемах, Вячко. Да, у тебя были причины для беспокойства, но никакие нервные потрясения не должны влиять на эффективность работы, это тебе любой мастер скажет, между прочим. Ты вполне дорос до занятий живым оперированием, но учиться ему в том состоянии, не смог бы. Эффективно учиться, я имею в виду. Потому я и решил сыграть на твоём любопытстве. Запретный плод сладок, слыхал?

— Вот вы жук... — не сдержавшись, протянул Вячеслав по-русски.

— А тож! — услышал он в ответ на том же языке, без малейшего намёка на акцент.

Глава 4. Фильм, часть седьмая...

Разговор с мастером не затянулся надолго, Вячеслав был огорошен странным поступком учителя и в тот момент просто оказался не в состоянии задать всю ту сотню вопросов, что крутилась в его голове. А герр Баум, видимо, прекрасно поняв состояние ученика, просто выпроводил его из мастерской, дескать, утро вечера мудренее, иди поспи, оклемайся за выходные, а в следующий понедельник поговорим... на свежую голову. Издевался, в общем, но ученика выпроводил-таки.

До дома Вячко добрался без приключений. Поднимаясь в "свою" комнату, он на миг замер на площадке второго этажа, раздумывая, не заглянуть ли к сестре, но та решила этот вопрос за него. Стоило Стрелкову поставить ногу на ступень лестницы ведущей выше, как из темноты коридора выскользнула Аня и, ухватив задумавшегося брата за руку, потянула его в обратную сторону. И прежде чем тот опомнился, притащила его на первый этаж, на пустую по ночному времени кухню. Щёлкнул выключатель, и помещение озарилось неярким, но тёплым жёлтым светом.

— Ты почему не спишь? — прошипел опомнившийся Вячеслав, глядя на сонную сестрёнку.

— А почему ты не зашёл пожелать мне спокойной ночи? — с вызовом ответила та, но тут же улыбнулась. — Тебя ждала. Надеюсь, не зря?

— Вымогательница, — закатив глаза, протянул брат, отчаянно давя ответную улыбку.

— Эй, ты сам обещал! — ткнув Вячка кулаком в бок, заявила Аня. — Я тебя за язык не тянула. Ну... говори, давай!

— Что?

— Получилось? У тебя получилось? — чуть ли не прыгая вокруг брата, протрещала сестрица. Сон, одолевавший её совсем недавно, не выдержал такого энтузиазма и свалил куда-то далеко-далеко, так что сейчас этот ребёнок так и светился от любопытства и распирающей его энергии. И откуда она только взялась во втором часу ночи, после долгого дня... совсем не выходного, между прочим!

— Чтобы у меня да не получилось? — задрал нос Вячеслав, невольно заражаясь настроением сестры и, тихо рассмеявшись, вручил ей сделанный им браслет. — Меряй.

— Краси-ивый, — протянула Анна, вопреки словам брата, не спешившая надевать оказавшийся в её руках артефакт. Она погладила приятную на ощупь кожу, провела пальчиком по гравировке и улыбнулась, распознав в украшающих пластинку цветах "анютины глазки". Наконец, внимательно осмотрев подарок, девочка надела его на руку, и вытянула её перед собой.

— Не бог весть какое украшение, конечно... — начал было Вячеслав, за что тут же схлопотал шлепок по ладони и нахмуренный взгляд сестры.

— Не говори так. Это твой подарок. Он красивый. Он полезный, — короткими, отрывистыми фразами, проговорила Анна и, ярко улыбнувшись, ткнулась лбом в грудь брата. — Он мне нравится. Спасибо, Славик, ты лучший брат на свете!

— Я рад, что тебе понравилось, — осторожно погладив девочку по голове, произнёс тот и, отстранив от себя сестру, кивнул на обновку. — Опробуешь?

— Конечно, — с энтузиазмом кивнула та. — Как его включать?

— Просто направь в него Эфир. Чуть-чуть, — для верности, Вячеслав продемонстрировал процесс включения на своём браслете и... вынужден был дождаться, пока схватившая его за руку, Аннушка как следует рассмотрит его собственную обновку. — Аня!

— Да поняла я, поняла, — отвлёкшись от осмотра, отозвалась сестра. — А у тебя он другой.

— Согласись, на моей руке такая вещица как у тебя будет смотреться несколько... необычно, — пожав плечами, пояснил Вячко. — А мне не хотелось бы привлекать лишнее внимание, так что, дешёвый напульсник из тех, что можно купить за пять-десять геллеров, самое то.

— А... мой браслет? На него внимания не обратят? — нахмурилась девочка.

— Поверь, он тоже не стоит больше десяти геллеров. — Чуть смущённо произнёс Вячеслав. — Без "наполнения", естественно. Ну а кроме того, всегда можно сказать, что это тоже был мой тебе подарок, а я нашёл эти вещи среди барахла в мастерской, и забрал их с позволения герра Герхарда. Он это легко подтвердит.

— Ну и что... — словно сама для себя проговорила Анна и вновь улыбнулась брату. — Зато именно такого ни у кого нет! Так что... не в цене дело, Славик!

— У меня умная сестра, — тоном, словно сделал величайшее открытие, проговорил тот и усмехнулся. — Ты проверять-то его будешь, болтушка?

— И ничего я не болтушка, — надулась та, но долго изображать обиду не стала и, глубоко вдохнув, направила лёгкую волну Эфира в артефакт и тут же уставилась на брата.

— Работает-работает, — кивнул тот, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Сейчас где-то в сознании Вячеслава появилось чувство, точнее ощущение направления, указывающее точно вперёд, туда, где стояла его сестра. Что ж, осталось проверить экстренный режим и обратную связь...

— Обратную? — спросила Анна. — Это как?

— Понимаешь, когда я сде... — начал было отвечать Вячеслав, но тут же осёкся и хмуро взглянул на сестру. — Не понял.

— Что? — воззрилась на него та.

— М-м... если бы я не знал, что телепатия невозможна, то был бы абсолютно уверен, что именно она у тебя и прорезалась, — задумчиво проговорил Вячко, окидывая сестру изучающим взглядом.

— То есть? — с Анны, кажется, сейчас можно было писать картину "Олицетворённое недоумение".

— Ты спросила про обратную связь, о которой я не сказал ни слова, — протянул Вячеслав. А когда Анна открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, остановил её одним жестом. — Не сказал, но подумал.

— Нет, ты сказал это вслух, — заявила девочка. — Я же отчётливо слышала!

— Что именно? — вкрадчиво поинтересовался её брат.

— Я отчётливо слышала, как ты сказал, цитирую дословно: "что ж, осталось проверить экстренный режим и обратную связь". Конец цитаты.

— Правильно. Только не сказал, а подумал, — уточнил Вячеслав. На что Анна упрямо покачала головой.

— Нет, я слышала своими ушами! Хочешь сказать, я вру?! — возмутилась она.

— Ни в коем случае, — теперь пришла очередь брата качать головой. — Моя сестра не врушка. Но всё же, я подумал, а не говорил этого вслух. Стоп-стоп-стоп! Не начинай. Лучше, проведём эксперимент.

— Какой? — тут же заинтересовалась девочка.

— Положи ладонь на артефакт и подумай о чём-нибудь. Точнее, попробуй проговорить какую-нибудь фразу, но не вслух, а про себя, как при чтении книжки. Давай...

Аня с подозрением покосилась на брата, но выполнила его просьбу.

— Ну, что? Получилось? — прищурившись, спросила она.

— Не поверишь, но... да, — обескуражено произнёс Вячеслав, недоумённо глядя на браслет на своей руке, и обессилено опустился на табуретку. — Не дай бог, кто узнает об этом. Обоих убьют... сразу, как только изучат артефакты.

— И что же я подумала, по-твоему? — с уже тающим недоверием спросила Аня. Ещё бы, ему не растаять! Славика такая буря эмоций накрыла, что впору от неё под стол прятаться... свинцовый!

— Что твой брат к ночи глупеет, — заторможено проговорил тот, продолжая буравить невидящим взглядом свой напульсник. Улыбка девочки сползла с лица. Теперь она поняла, почему вдруг брата обуял такой страх. Она подлетела к подростку и, изо всех сил его обняв, тихо проговорила:

— Мы никому не скажем. Обещаю, Славик, я буду молчать и никому ничего не скажу, слышишь?

— Слышу, мелкая. Слышу, — отозвался он, и Аня почувствовала, как сковавший брата страх, отступает, словно размывается... миг, и Вячеслав вновь собран и спокоен, как всегда. Девочка облегчённо вздохнула.

— А вообще, Слав, это же здорово! Теперь у нас с тобой есть свой личный способ связи. — Тихо произнесла она, отпуская брата.

— Согласен, — кивнул он, отходя от эмоциональной встряски. — Получилось, хоть и очень неожиданно, но не менее удачно. Я бы даже сказал, феерически удачно. В понедельник надо будет проверить, как действует связь на расстоянии.

— Так не говорят, — фыркнула Аннушка.

— Что? — не понял Вячеслав, успевший погрузиться в размышления о том, какой именно извив рунескрипта или волевого посыла автора, привёл его к такому результату.

— Я говорю, что словосочетание "феерически удачно", не существует. Так не говорят, вообще-то, — повторила Анна.

— Можешь предложить другой вариант? — спросил изрядно повеселевший Вячко.

— М-м... "очень удачно", например, — после недолгого раздумья, ответила девочка.

— Думаешь, в нашем случае, это достаточно выразительно?

— Согласна. Качественная характеристика не отражает и десятой доли степени твоего везения, — с абсолютно серьёзным лицом, заявила Анна и Вячеслав ошеломлённо моргнул. Ну, не ожидал он такого перла...

— Так! — наконец опомнившись, он негромко хлопнул в ладоши. — Прекращай троллить несчастного, уставшего и сонного, а самое главное, голодного брата!

— Есть на ночь, вообще-то, вредно, — задумчиво протянула Анна и, оглядевшись по сторонам, договорила: — Но раз мы всё равно уже на кухне...

— Вот именно, — согласно кивнул брат, — к тому же, такой стресс просто необходимо зажевать чем-нибудь... посытнее.

Да, паучиха была излишне скупа, да она не баловала живущих в её доме детей деликатесами, игрушками и шмотками, да она жёстко контролировала их финансы вообще и покупки в частности, но одного у бандерши было не отнять: она никогда не морила своих "подопечных" голодом... Хотя порой, за некоторые залёты, те и попадали в карцер, где могли провести пару дней на хлебе и воде, но такое наказание применялось только к старшим и лишь за определённые нарушения правил проживания на "Заднем дворе". В остальном же... в холодильнике всегда можно было найти что-нибудь перекусить, пусть без разносолов, но сытно и без каких-либо ограничений. Ну, почти без ограничений.

Именно поэтому, спустя четверть часа, Стрелковы сидели за огромным столом и с аппетитом наворачивали огромные бутерброды с дешёвой, но нарезанной толстыми ломтями колбасой, запивая их крепким и духмяным чаем. Ну и что, что из пакетиков? Пить можно, и с бутербродами получается очень неплохо. Ночной жор проходил, вроде бы, в полном молчании, а на самом деле брат с сестрой вовсю тестировали обновки, вышедшие из-под удачливой руки Вячеслава.

Выходной... как много в этом звуке! А у Стрелкова было неспокойно на душе. И ведь понимал, что в дни, когда он дома, люди Риты вряд ли станут подкатывать к его сестре, а беспокойство отчего-то не проходило. Не зря. Это он понял за завтраком, когда рядом с ним за столом устроилась Ирма. Короткий халатик, блудливый взгляд и постоянные, якобы неловкие прикосновения, то рукой, то грудью... вот об этом фронте, Вячеслав в круговерти событий попросту забыл.

Когда же Ирма вдруг уронила вилку и нырнула за ней под стол, до Вячеслава дошло, что разведка боем закончена и начался настоящий натиск. Иначе что бы руке этой б... делать на молнии его джинс?

Спасение пришло от любимой сестрички. Нервно дёрнув рукой, она ойкнула, и молоко из нечаянно перевернутого Аннушкой стакана, выплеснулось на пол. В другой раз, оно, может быть, даже долетело до пола, но не сейчас. Содержимое стакана почти полностью оказалось вылито на голову кастелянши, чего та, в своих попытках добраться до плоти Вячка, совсем не ожидала, и отреагировала как положено, писком и попыткой отпрянуть от льющейся сверху, холодной, только что извлечённой из холодильника жидкости. Удар головой о столешницу стал закономерным результатом дёрганий кастелянши.

Аннушка тут же принялась испуганно извиняться, да так искренне, что даже Вячеслав почти поверил в её раскаянье. "Волчата", оказавшиеся поблизости, уже приготовились наблюдать фирменный разнос от разъярённой Ирмы, всегда бывшей скорой на расправу, и даже за меньшие косяки, порой позволявшей себе отхлестать виновника по щекам до полного онемения лица, без всяких скидок на пол и возраст. Но тут их ожидания не оправдались.

Выбравшаяся наконец из под стола, кастелянша, белая от злости, со сжатыми в тонкую нитку губами, что свидетельствовало о крайней степени бешенства этой особы, вдруг глубоко вздохнула и... попыталась улыбнуться. Судя по тому, как "волчата" шарахнулись в стороны, не особо получилось, но что делать, это вопрос тренировок, а прежде у неофициальной хозяйки "Заднего двора", необходимости в таких занятиях явно не было. Сдерживать свои эмоции она никогда даже не пыталась.

Тем больше был шок у невольных зрителей этого представления, когда Ирма заговорила.

— Не переживай, Анни, я же понимаю, что ты это сделала не нарочно, — совершенно деревянным тоном проговорила кастелянша и, тихо охнув, вдруг покачнулась.

— Ой, Ирма, ты ушиблась! Больно, наверное... — тут же затараторила мелкая. — Давай, обопрись на меня, я помогу тебе добраться до комнаты.

— Нет-нет, — взмахнула рукой та. — Я для тебя слишком тяжёлая, вот, пусть твой брат меня проводит. Он сильный, даже если мне вдруг станет хуже, сможет донес... довести до комнаты.

М-да, быстро же она очухалась! Вячеслав переглянулся с сестрой, и та тут же воспользовалась артефактом, чтобы высказать брату всё, что одна добрая девочка думает о "хитрых дылдах с коровьими дойками".

Как и ожидал Вячко, транспортировка пострадавшей оказалась процессом весьма и весьма трудоёмким. Нет, вопреки собственному недавнему утверждению, Ирма вовсе не была тяжёлой, но пока подросток провожал её до комнаты, девка висла на нём так, словно ноги её вообще не держат. А взбираться с такой ношей на два лестничных пролёта, удовольствие ниже среднего. К тому же, сама Ирма не теряла времени даром и во время подъёма успела поприжиматься и потереться о Вячеслава почти всеми интимными местами. И ведь невдомёк дуре, что её прикосновения не вызывают у её "рыцаря" ничего, кроме брезгливости. Не потому, что шлюха, а потому что б... Впрочем, нет. Было у Вячка ещё одно желание — придушить эту дрянь, чтоб не поганила и без того хреновый мир своим дыханием. Знал бы кто, с каким трудом он сохранял невозмутимое выражение лица, когда прикасался к этой змеюке!

Допускать второй атаки Вячко не собирался. А в том, что она обязательно будет, как только за ними закроется дверь спальни Ирмы, сомневаться не приходилось. Именно поэтому, он и оставил эту самую дверь открытой и, сгрузив свою ношу на постель, быстро и незаметно прошёлся пальцами по кое-каким точкам на теле кастелянши, умудрившись при этом почти не потревожить Эфир. Вроде бы как невзначай. Приём подействовал моментально, так что отцепить от своей шеи обвившие её руки Ирмы, вдруг ставшие совершенно безвольными, для подростка не составило проблем.

— Вячик, подожди, — встрепенулась кастелянша и попыталась встать, но тут же повалилась обратно на кровать. Вот теперь, ноги её действительно не держали. — Ох, что-то мне как-то нехорошо и голова кружится. Вячик, посиди со мной.

Кажется, до неё только что дошло, что удар мог оказаться несколько сильнее, чем показалось изначально.

— Я сбегаю к мадам Рите, скажу, что ты себя плохо чувствуешь, — проговорил Вячеслав и, словно задумавшись на миг, протянул: — Может прислать кого из девчонок, чтобы присмотрели за тобой до прихода врача?

— Нет-нет, не надо ничего говорить Рите, — тут же запротестовала Ирма. Вот чего-чего, а упорства ей не занимать. — И девчонок не надо. Просто побудь со мной немного, Вячик. Я сейчас приду в порядок, только немного полежу...

— Но... Ирма, с головой шутки плохи! — воскликнул подросток. — Может, всё же вызвать врача?

— Не надо! — в голосе кастелянши прорезались командные нотки, но она тут же сбавила тон. — Мне уже лучше, правда. А если ты посидишь рядом, будет совсем хорошо. Пожалуйста...

Потоптавшись для вида на месте, Вячеслав вздохнул и осторожно присел на край кровати.

— Ладно. Но если я увижу, что тебе становится хуже, то тут же отправлюсь к мадам, — предупредил он. Ирма кивнула и, извернувшись змеёй, что ей удалось, даже невзирая на слабость, устроила голову на коленях подростка. Тот осторожно погладил довольную таким "достижением" кастеляншу по пышным волосам, раз, другой... очередное прикосновение, и настырная девица отправилась в объятия Морфея. Снова.

На этот раз, Вячеслав не стал сразу сбегать из комнаты Ирмы и, мысленно переговорив с сестрой, только убедился в правильности такого решения. Если верить так и брызжущей весельем Анне, то все девчонки старше тринадцати лет, что ещё не "ушли на контракт", сейчас циркулируют по коридору мимо комнаты кастелянши, старательно прислушиваясь к происходящему за закрытой дверью, и обжигая друг в друга о-очень подозрительными взглядами. Они бы может, не постеснялись и в замочную скважину заглянуть, но присутствие "конкуренток" не даёт развернуться.

От таких новостей, Вячеслав сначала опешил, но, прислушавшись доносящимся из коридора эмоциям, был вынужден признать, что сестрица не издевается над ним и не шутит. Загнанно оглядевшись по сторонам, Вячко остановил свой взгляд на окне и, вздохнув, принялся открывать фрамугу. Тихо и аккуратно.

Повторить однажды проторенный путь труда не составило, так что, спустя несколько минут Стрелков устроился на крыше уже знакомой пристройки и смог, наконец, перевести дух. А вскоре к нему присоединилась Анна, да не просто так, а с бутербродами и фляжкой с горячим чаем, за что Вячко был ей благодарен. Всё же, со всей этой кутерьмой, он так толком и не позавтракал.

— Думаешь, началось? — спросила Анна, наблюдая, как брат с аппетитом уничтожает очередной бутерброд.

— Других вариантов не вижу, — пожал он плечами в ответ.

— Тогда, почему на тебя лезет только Ирма, а остальные девчонки только облизываются издали? — задала закономерный вопрос сестричка, делая глоток горячего чая из фляжки... всё же, на крыше было довольно ветрено.

— Вот чего не знаю, того не знаю, — признался Вячеслав. Задумался и, машинально вонзив зубы в бутерброд, вдруг щёлкнул пальцами. Ну, хоть говорить начал, после того, как прожевал и проглотил пищу. — Предполагаю, Ирма затребовала себе "право первой ночи" а остальные энтузиастки горизонтальной работы не посмели ей возразить. Вот и ждут, крутятся вокруг, словно голодные акулы, но атаковать не решаются. Кстати, к тебе со странными разговорами пока никто не подкатывал?

— М-м, вроде бы нет... — задумчиво протянула Анна и, чуть покраснев, нехотя договорила: — Старшие девчонки в комнате, конечно, трещат о мальчишках, но меня в эти беседы не вовлекают. Хотя... Лотта в последние дни стала посматривать в мою сторону как-то... не так.

— Лотта? — нахмурился Вячко. О том, что эта смешливая пятнадцатилетняя девчонка плотно "ходит" под Ирмой... во всех смыслах, знали все старшие обитатели Заднего двора. Ей даже прочили "должность" старшей подруги, когда та съедет из заведения Доброй Риты. И интерес проявляемый белобрысой к сестре Вячко, подростка совсем не радовал. — И в чём заключается это самое "не так"?

— Неприятно, — скривилась Анна. — Она будто облизывает взглядом, а эмоции при этом такие... бр-р! Противно.

— Похоже на "гостей" заведения, когда они себе фею на ночь выбирают? — Уточнил Вячеслав.

— Точно! — Кивнула девочка.

— Плохо. Очень плохо, — пробормотал её брат и, глядя куда-то в пустоту, тяжело вздохнул. — Вот что, постарайся не оставаться с этой Лоттой наедине. Девчонки в комнате, "волчата" в гостиной или на кухне. Нужно, чтобы в её присутствии, рядом с тобой был кто-то ещё. В крайнем случае, если станет навязчивой, организуй ей прочистку организма, только не перестарайся с эфирным воздействием, хорошо?

— Может быть эмпатией бить? — Предложила Анна.

— Не вздумай! — Резко отреагировал брат. — Она не дура, один-два раза такой финт может и прокатит, а потом обязательно догадается о том, кто её "приласкал". Хочешь, чтоб Рита тебе блокираторы на руки надела?

— Нет, конечно, — стушевалась Анна и, чуть подумав, вскинула голову. — А Ирма не догадается?

— О чём? — горько усмехнулся Вячеслав. — Я же бездарь, помнишь? Калека с убитым даром.

— Не говори так! — моментально растеряв всё смущение, взвилась сестра. — Ты умный, ты талантливый. Вон какие артефакты делать научился! И эфиром в своём теле управляешь куда лучше, чем любой одарённый!

— Всё-всё, — замахал руками Вячко, и слабо улыбнулся. — Больше не буду. Но и ты прекращай, а то захвалишь, возгоржусь и нос задеру.

— Споткнёшься и упадёшь, — предупредила Анна и добавила, хитро прищурившись: — Уж я постараюсь.

— Язва, — констатировал со вздохом Вячеслав, что, правда, не помешало ему взъерошить волосы сестрёнки. Девочка фыркнула, выворачиваясь из-под его руки, но почти тут же посерьёзнела.

— Братик, скажи... — начала она, и тут же осеклась.

— Что? — Кивнул ей тот, подбадривая, и Анна решилась.

— Почему ты так против того, чтобы я стала "феей"? — скороговоркой выпалила она и, заметив, как разом помрачнело лицо Вячеслава, поторопилась договорить: — Нет, ты не подумай, я сама к этому не стремлюсь, но что тут такого? Большинство старших девчонок только и говорят о том времени, когда смогут уйти на контракт, и как они заживут по его закрытию, и... ну, никто не видит в этом занятии ничего такого зазорного.

— Знаешь, я бы мог сказать, что обещал маме перед её... уходом, не дать тебе повторить её собственную судьбу, и ограничиться этим, — брат посмотрел куда-то сквозь Анну и, хрустнув костяшками пальцев, резко мотнул головой, после чего попытался улыбнуться сестре. Вышло криво. — Но ты уже не та маленькая наивная девочка, какой была ещё год назад, а потому буду откровенен. Это путь в одну сторону. Все байки о "батистовых феях", встретивших в заведении своего "принца на белом коне" — сказки. Как и истории о шлюхах выбившихся в люди или, хотя бы, ставших владелицами собственных борделей. По крайней мере, в Пернау таких нет, точно. Татуировка стрекозиных крыльев, это билет в один конец. Клеймо навсегда, поскольку снятие его, процедура феерически дорогая и очень болезненная. И когда я говорю "дорогая", следует понимать, что я имею в виду не тысячи и даже не десятки тысяч крон, а сотни тысяч. Обладательницу такого знака никто и никогда не возьмёт замуж, да что там! Ей и работы иной не найти, даже официанткой в кабак не возьмут... точнее, не так. Взять — возьмут, но знак-то никуда не денется,, и будет продолжать фонить, однозначно давая понять окружающим, с кем они имеют дело. И если вдруг какой-нибудь посетитель решит такую официантку разложить на столе, ему и слова никто против не скажет, хозяева заведения просто включат "услугу" в итоговый счёт, и всё. Кроме того, как ты думаешь, почти все "фейки" Пернау работают исключительно в борделях? Ведь им куда выгоднее было бы принимать гостей на дому и не отстёгивать процент хозяйке заведения? Не знаешь? А я скажу... не отворачивайся! Ты хотела услышать, так слушай. Защита! Бордель защищает своих работниц. Если же шлюха окажется слишком жадной и начнёт работать в одиночку, то вскоре обнаружит, что любой клиент может попользовать её... о ужас! совершенно бесплатно. И доказать что-либо будет невозможно. Показания "батистовых фей" даже в судах доказательством не считаются. Собственно, их не только в суде, как свидетелей не принимают, но и как видоков в поединках. Шлюху можно избить, ограбить, убить, да хоть на куски разрезать. Всё что будет грозить виновнику, это возмещение убытков держателю контракта, если он есть. Если же нет...

— Бра-ат... — скривилась от отвращения Анна, явно неготовая к таким "откровениям". Но тот и ухом не повёл.

— Иными словами, сестрёнка, шлюхи в нашем обществе, людьми не считаются. Они не субъект права, а объект... и то, только в том случае, если работают по контракту в официальном борделе. То есть, батистовые феи, всего лишь вещи. Живые игрушки, не более. И если у такой вещи нет хозяина, то её и сломать можно без всяких последствий. А теперь, думай, хочешь ты себе такой судьбы? — к концу монолога, Вячеслав разве что не полыхал от гнева, и под его взглядом Анна чувствовала себя очень неуютно, успев уже не раз укорить себя за заданный вопрос.

— И что, наши девчонки этого не понимают? — справившись с валом эмоций брата, спросила она после долгой паузы, когда увидела, что Вячко немного успокоился.

— Психологическая деформация, — развёл руками тот. — Мы живём в очень замкнутом и своеобразном мирке на задворках борделя, Анют. Фейки из заведения Риты влияют на обитателей Заднего двора, те видят перед собой пример и, естественно, следуют ему, благо на ком тренироваться здесь в достатке, "волчат" на Заднем дворе никогда мало не было, и, самое главное, они тоже совсем не против экспериментов, гормоны-то играют. Это потом придёт осознание, что не всё так радужно, а пока они рассматривают будущее феи, как возможность получать деньги за удовольствие.

— Даже Ирма? — недоверчиво спросила Анна.

— Она — первая. Рита умеет подбирать кадры, знаешь ли. Или ты считаешь, что Зброева сама, на одной своей воле выбилась в лидеры на Заднем Дворе? — усмехнувшись, произнёс Вячеслав. — Дудки. Наша кастелянша хитра, мстительна, и умело пользуется своим женским началом для манипуляций... но при этом, совершенно не умеет думать наперёд. Да и в принципе, с головой не особо дружит. Нет, сама бы она на "трон" не влезла, просто нашей хозяйке нужен именно такой типаж для промывания мозгов малолеток. Достаточно сильный и глупый, чтобы собственным примером и волей вести остальных девиц прямиком под клеймо в виде изящных крылышек. Так-то.

— А Поггер?

— Адам — идиот, — резко откликнулся Вячеслав. — И долго в любимчиках у Риты не проходит. Как только ей надоест этот жеребчик в собственной постели, она вышвырнет его на контракт, а если сильно накосячит, то Рита просто сдаст его в качестве "мяса" наёмникам.

— Ты так уверен? — Спросила Анна. Как и большинство детей, живущих на Заднем дворе, она побаивалась Поггера, несмотря на то, что в последние пару лет Адам даже голос на неё особо не повышал.

— Понимаешь, реально, задачей "жеребчика" был контроль "волчат" и привитие нашей братии уважения к Рите, но так уж вышло, что старшие уже разошлись по личным контактам, да и Адам не был для них авторитетом. Младшие, в большинстве своём, ещё даже не пристроены в ученичество, а в силу возраста, Рита для них нечто далёкое и совершенно туманное. Таких как я, на Заднем дворе, сейчас девять человек, втирать нам о доброте бандерши уже бесполезно, с этой задачей Поггер не справился, да и командовать нами он не рискует, мы ведь и огрызнуться можем, а тогда велик шанс, что до своего ухода на контракт к учителю, Адам просто не доживёт. В общем, вся его деятельность на данный момент сводится к согреванию постели Риты и обучению будущих батистовых фей премудростям их профессии на практике. И всё.

— И Рита так легко это воспринимает? — удивилась Анна.

— А ей до мальчишек особо дела нет, — развёл руками Вячеслав. — Процесс получения дохода с нас отлажен и правки не требует. Единственное, что её беспокоит, это возможность того, что кто-то из ребят затаит на неё зло. Именно поэтому она старается на нас не давить.

— А от девчонок, значит, она зла не ждёт? — прищурилась Анна.

— Может быть, и ждёт, но... что ей может сделать бесправная говорящая кукла, да ещё и сидящая на привязи в чужом борделе? — проговорил Вячеслав.

— Она ошибается, — резко произнесла девочка. Её брат промолчал, лишь согласно кивнув в ответ. Но если бы только Анна увидела его оскал в этот момент...

Герхард сдержал обещание, и на исходе первого рабочего дня вызвал своего ученика на разговор. Под недовольным взглядом управляющего Руперта, Вячеслав ушёл на ужин в хозяйский дом, и опять беседа началась лишь после окончания трапезы.

— Спрашивай, Вячеслав, — кивнул герр Баум, когда его супруга, убрав пустую посуду со стола, скрылась на кухне. В деловые разговоры мужа она предпочитала не вмешиваться... что, как точно знал сам Вячко, совершенно не мешало ей влиять на решения своего мужа.

— Зачем? — тихо спросил тот.

— Что "зачем"? — изобразил недоумение мастер.

— Зачем вы так старательно подсовывали мне материалы по живому оперированию? — упрямо проговорил Вячеслав.

— Чтобы ты учился, это же логично, — невозмутимо пожал плечами Герхард, но его усы дрогнули, скрывая лёгкую улыбку, коснувшуюся губ старика.

— Логично, — кивнул Стрелков, старательно сдерживая поднимающийся в груди гнев. — А то, что эти знания сделают из меня мишень для профессиональных артефакторов, это мелочи, должно быть? Сопутствующий риск, да?

— С какой стати коллегам охотиться на моего ученика? — на этот раз герр Баум не стал скрывать широкой улыбки.

— Вы... артефактор? — неверяще выдавил Вячеслав, когда отошёл от шока.

— Был таковым, — согласно наклонил голову Герхард. — К сожалению, годы не щадят никого, и в последние несколько лет я вынужден был отойти от дел. Но по сложившейся в нашей организации традиции, я обязан подготовить преемника. Мой выбор пал на тебя.

— Почему?

— Хм... ты упрям, настойчив, талантлив и более чем мотивирован, — коротко пояснил мастер. — Не понимаешь?

— Не совсем, — покачал головой Вячеслав.

— Что ж, уточню. Мне известно о твоей проблеме с даром. Известно с первого дня, с того самого момента, как Рита предложила отдать одного из своих "волчат" на обучение в мою мастерскую, — медленно заговорил герр Баум. — Именно тогда, просматривая досье на мальчишек с Заднего двора, я обратил внимание на мелкого десятилетку, в чьём личном деле стояла отметка об имеющемся у него даре и полной невозможности его использовать. Я мог бы взять в учёбу любого из твоих соседей, но ни одному из них не предложил бы стать артефактором. Даже тем двоим, что могли похвастаться наличием дара. Но вот ты... о, я посчитал тебя откровенной удачей. Кто ещё может оценить всю прелесть живой работы с рунами, как не тот, кто имея доступ к Эфиру, не может им управлять? Кто отчаянно завидует одарённым и будет из кожи вон лезть, чтобы их превзойти? И ты оправдал мои надежды. У меня никогда не было ученика, столь исступлённо изучающего всё, до чего могут дотянуться его руки и разум. А скорость, с которой ты запоминаешь и обрабатываешь информацию? За неполных четыре года ты изучил больше, чем другие усваивают за восемь-десять лет! Как я мог отказаться от такого ученика, Вячеслав?

К концу этой тирады, Стрелков смотрел на сидящего перед ним мужчину абсолютно пустым взглядом. В его голове с трудом укладывался тот факт, что он, четыре, точнее, уже почти пять лет учится не просто в оружейной мастерской, а у одного из немногочисленных артефакторов Свободных территорий. Но, в конце концов, Вячко всё же пришёл в себя.

— Выходит, я должен буду занять ваше место в...

— Ассоциации? — улыбнулся герр Баум. — Ну, положим до этого момента тебе ещё расти и расти. Всё же, каким бы ты ни был талантливым учеником, и как бы я хорошо к тебе не относился, но отдавать юнцу кресло торгового представителя ассоциации в восточном секторе Свободных территорий было бы нерационально, согласись? Но своё место в производственной части организации, ты займёшь... как только сдашь экзамен.

— Экзамен? — переспросил Вячко.

— Конечно, — кивнул мастер. — Каждый ученик, приходящий в ассоциацию артефакторов сдаёт вступительный экзамен, по которому наши специалисты определяют его уровень знаний и умений. Но тебе об этом думать рановато, вот в следующем году, после того как ты выйдешь из-под крыла Риты и выкупишь у меня свой контракт, я с удовольствием подам заявку на твоё вступление в ассоциацию.

— Почему именно так? — поинтересовался Вячеслав.

— Потому что вступить в наше общество может только свободный человек. Непреложное правило. Артефакторы независимы. Так было, так есть, так должно быть всегда, — резко ответил герр Баум, но тут же смягчил тон. — Нас немного, Вячеслав, и мы вынуждены защищаться от давления извне. В нашей истории уже бывали моменты, когда зависимые от посторонних людей или организаций, артефакторы почти приводили нашу организацию к краху. С тех пор, мы старательно следим за тем, чтобы участники ассоциации были максимально защищены от посягательств со стороны.

— Расскажите мне о вашей организации, — попросил Вячко после недолгого молчания. — Если уж я стану её участником, мне нужно знать об ассоциации побольше, не так ли?

— Хм, пожалуй, ты прав, — протянул Герхард, и вдруг хохотнул. — Если бы ты не спросил об этом, я был бы разочарован. Давай сюда свой коммуникатор.

Вячеслав протянул учителю потёртый браслет и уже через секунду тот тихо звякнул, оповещая о пришедшем файле.

— Изучишь на досуге. Возникнут вопросы, задавай, обязательно отвечу, — произнёс мастер, возвращая ученику коммуникатор. — А сейчас, вали домой, а то сестра взбучку устроит, время-то уже за полночь.

Глава 5. Читая друг друга

Время вновь ускорило свой ход. Вячеслав разрывался между учёбой и попытками контролировать происходящее вокруг его сестры. Да и сама Анна стала вести себя куда более насторожено, что, правда, не было замечено ни её соседками по комнате, ни наблюдателями хозяйки. А вот факт, что Ирма вдруг прекратила попытки затащить Вячеслава в койку, заставил его осторожность совершить качественный скачок. Ещё чуть-чуть и начнётся паранойя. Но тут Анна только поддерживала брата, поскольку видела какие взгляды начали бросать на него старшие обитательницы Заднего двора... и пару раз слышала их разговоры. Нет, с работой и учёбой Стрелкова, он мог легко игнорировать бурление эмоций вокруг себя, но скрываясь в мастерской Баума от домогательств бабьего царства, Вячеслав рисковал упустить из виду Анну, и это его не устраивало совершенно, несмотря на имеющуюся возможность быстрой связи с ней, через браслеты.

Из опасения за сестру он вынужден был даже несколько сократить пребывание во владениях учителя, против чего тот не особо и возражал. И укрытие на крыше пристройки почти перестало пустовать. То Анна, то сам Вячеслав, то и дело скрывались там от совершенно озверевших в своей настойчивости девиц.

О том, что на Анну тоже открыта охота, они узнали совершенно случайно, аккурат после дня рождения Вячеслава. Просто, в один прекрасный майский день кастелянша, словно между делом, заявила, что Стрелкова достаточно подросла, и отныне будет посещать не "детскую" душевую, а "девичью", расположенную на том же этаже, где находятся комнаты старших обитательниц Заднего двора, включая спальню самой Ирмы. А чтобы не бегать по этажам, она переедет на свободную койку в одной из комнат там же, всё как положено.

Как положено, да? Ничего странного? Вот только помимо Анны, такой "чести" не удостоилась ни одна из её соседок, а ведь среди них были и девчонки постарше Стрелковой. Но их оставили следить за "детским садом" дальше, а вот Анну переселили. Хотя должно было быть наоборот. По сложившейся в доме традиции, старшие из младших переезжают первыми, выбирая из подрастающих детей тех, кто будет приглядывать за малышнёй вместо них, до тех пор, пока не подойдёт и их время для переселения. Анну этот обычай обошёл стороной.

Оберегать сестру стало не в пример труднее. Вход на "девичий" этаж был закрыт для других обитателей Заднего двора, чисто номинально. Но в случае Вячеслава, этот запрет стал абсолютно реальным. Стоило кому-то из девиц заметить его в коридоре "их" этажа и... вариантов развития событий было только два. В первом, его ласково, не забывая прижаться к парню выступающими частями тела, выпроваживали прочь. Во втором же тут же пытались любыми средствами затянуть в одну из свободных в этот момент комнат. Чёрт! Да если бы Вячко не осознавал причин такого поведения этих совершенно раскрепощённых девиц, он бы не продержался и недели, и давно кочевал бы по их комнатам и постелям. Но понимание причин их домогательств, вкупе с эмоциями, легко ощущаемыми Вячеславом, убивали в нём любое желание продолжить общение со здешними обитательницами... в другой плоскости. Ему, вообще, чем дальше тем больше хотелось держаться от них как можно дальше, но куда деваться со двора?!

А тут ещё и сестричка вдруг заявила, что её новые соседки начали "сокращать дистанцию". Объятия, будто бы случайные прикосновения в душевой, и нескрываемые обсуждения её почти детской фигурки... Анне пока удаётся ускользать от цепких девичьих рук, но долго так продолжаться явно не может. Однажды, бешеные девки до неё доберутся, причём, скорее всего, куда раньше, чем до самого Вячеслава. Обстановка вокруг Стрелковых продолжала накаляться, пока однажды котёл их терпения не лопнул... с оглушительным треском!

— Анни, мама Ветки нам тортик подарила, большой, присоединишься? — заскочившая без стука в комнату, черноволосая и черноглазая малявка с радостной улыбкой на лице протараторила вопрос и, тут же, не дожидаясь ответа, потянула её за руку прочь из комнаты, где Анна уединилась, чтобы почитать дневник брата, написанный им по рассказам матери, специально для занятий сестрёнки Эфиром. Стрелкова только и успела сунуть небольшую тетрадь под подушку, как черноволосый ураган вцепился в неё, словно клещ. В другой ситуации, например, если бы "на тортик" её пригласила какая-нибудь из нынешних соседок, Анна, скорее всего, отказалась бы, но это же мелкие! Мать Веты действительно частенько радовала дочку сластями, которыми та честно делилась с соседками-подружками, и сама Анна не раз участвовала в таких посиделках младших обитательниц Заднего двора.

Этот раз не стал исключением. В маленькой "детской", сейчас пустующей, ввиду отсутствия совсем маленьких детей у нынешних работниц заведения Доброй Риты, устроилась тёплая компания девочек возрастом от девяти до одиннадцати лет, а перед ними, на низком журнальном столике были расставлены чашки с чаем, среди которых, белоснежным айсбергом меж мелких льдин, возвышался огромный торт, который уже резала и раскладывала по тарелкам одна из приставленных к малышне, девчонок постарше. Вторая же сидела чуть в стороне и, внимательно следя за порядком среди хихикающих, радующихся незапланированному празднику девочек, потихоньку прихлёбывала горячий чай.

— О, Анни! — отвлёкшись от нарезки торта, улыбнулась Барбара. — Рада, что ты пришла. Справиться с этим гигантом без посторонней помощи, мы не сможем!

Услышав это кощунственное заявление, малышня дружно надула губы, что не осталось незамеченным старшими девочками. Барбара обвела "детский сад" строгим взглядом:

— Без вреда для желудка и фигуры, я имею в виду.

— Что ж, помощь прибыла! — уперев левую руку в бок, Анна отставила правую ногу в сторону и, сжав ладонь правой руки в кулак, воздела его к потолку. Застыв на миг в этой пафосной позе, Стрелкова смерила хохочущих девчонок суровым взглядом и, нахмурив брови, договорила: — Где враг?! Сейчас я покажу ему истинную силу Принцессы Света!

Мультики в доме на Заднем дворе любили все. Даже "волчата", хоть и ворчали, когда женская половина голосовала за просмотр "этой детской чепухи", нет-нет, да косили взглядом на экран старой обшарпанной видеопанели, где очередные герои пафосно повергали Зло. Так что, заход с принцессой Света удался на все сто. Изображавшая неприступность Тилла, отгородившаяся от праздника чашкой с чаем, и та соизволила улыбнуться в ответ на выступление Анны. Ну а Барбара тут же вручила ей блюдце с кусочком торта, в награду и налила большую чашку сладкого чая с лимоном. Кажется, Вета не только сласти для дочки приносила, но и в холодильник закинула кое-какие продукты из тех, что Рита считала пустым расходом средств.

Праздник удался. Малышня шушукалась о чём-то своём, изредка хихикая и смеясь над чем-то понятным только им, а "воспитательницы" вовлекли Анну в свою беседу... о мальчиках по большей части. Долго допытывались, сумел ли кто из "волчат" обойти её цербера-брата...

— Ну, Анни, ты же теперь во взрослом крыле живёшь! — докапывалась отчего-то раскрасневшаяся Барбара. — Неужто никто из мальчишек не пытался к тебе подкатить?

— Ха! Да они же братца её, как огня боятся! — чуть громче, чем обычно, проговорила Тилла. — И правильно делают, Вячик за сестрёнку даже Поггера порвёт. У-у, Анни, как я тебе завидую-у! Он такой... такой!

— Он мой брат, Ти! — Фыркнула та, взмахнув рукой и, неожиданно потеряв равновесие, еле успела ухватиться за подлокотник старого кресла. — Ой.

— Так, Стрелковой больше не наливать, — решительно тряхнув кудрями, сурово сообщила Барбара и, очевидно, чтобы убедиться в верности решения, потыкала в покачивающуюся Анну, пальцем. Та захихикала от щекотки.

— Девочки, что вы мне налили? — спросила она, справившись с приступом смеха, и попыталась обвести бывших соседок по комнате мутноватым взглядом.

— Чуть-чуть бальзама в чае, — пьяно улыбнулась Тилла. — Стянули у старших.

— С-с сума... с ума сошли? — округлила глаза Анна. — Меня же Славик убьёт!

— Да ладно тебе! — неуверенно отмахнулась Барбара. — Мы по капельке, он и не заметит. Или наша правильная девочка — трусиха?

— Вот ещё! — гордо фыркнула та, но тут же скуксилась. — Но нам та-ак достанется!

— И что он сделает, отшлёпает нас? — деловито осведомилась кудрявая.

— А я бы не отказалась, — мечтательно протянула Тилла, прихлёбывая чай с бальзамом.

— Извращенка, — одновременно фыркнули Анна и Барбара. Последняя ещё и укусить не постеснялась: — Говорила же тебе, не подглядывай за играми Ирмы.

— Так, девчонки... — неожиданно резко рубанула ладонью воздух Стрелкова. — Мне, кажется, хватит. Пойду в свою комнату, попробую поспать. Может, успею отойти до возвращения Славика.

— Э-э... так и мы тоже тогда пойдём, — согласно кивнула Барбара. — Слышишь, Тилла? Если Вячик встретит тебя в таком виде, он точно никогда не обратит на тебя внимания!

— Да? — Удивилась та и, пару раз промахнувшись, всё же почесала кончик своего носа. — Это плохо. Я согласна. Но сначала нужно... эй, мелкие!

Рядом тут же нарисовалась черноволосая малявка. Тилла смерила её долгим, совершенно пьяным взглядом и приказала:

— У вас ещё час. После чего, посуда должна быть вымыта, торт съеден до последнего кусочка, а в комнате чтоб было чисто, как в кабинете доктора. Ясно?

— Ага, — мелкая ухмыльнулась и её чёрные глаза сверкнули хитрым огоньком. — А вы?

— А мы ушли, — веско сообщила Барбара, обнимая пошатывающуюся Анну за талию. Стрелкова же тем временем пыталась с помощью Эфира и пары знакомых ей из дневника брата целительских техник, к которым тот сам был совершенно неспособен, но старательно записал для Анны, привести себя в порядок. Не очень-то удачно.

В голове шумело, а по телу расползался какой-то странный жар... и томление. Вновь и вновь накидывая на себя постоянно срывающуюся технику, девочка совершенно не следила за тем, куда ведут её бывшие соседки по комнате. И лишь упав на неожиданно широкую кровать, она вдруг сообразила, что обстановка комнаты совсем не напоминает ни её старую, ни нынешнюю спальню. А чьи-то нежные руки, тем временем, принялись весьма сноровисто стягивать с неё одежду. Попытавшись сфокусировать взгляд на личности той, что уже успела стянуть с неё платье, Анна, неожиданно томно вздохнув, от ощущения скользнувших по её коже тёплых ладоней, узнала Барбару... и стоящую за её спиной и гладящую по обнажённым плечам, Лотту. Сознание мутилось и последнее, что услышала вдрызг пьяная и возбуждённая девушка, прежде чем упасть в темноту о-очень неприличного сна, был грохот сорванной с петель двери и визг полураздетых девиц, которым, кажется, так и не удалось воспользоваться её невменяемым состоянием.

Нехорошие предчувствия начали терзать Вячеслава незадолго до позднего в мастерской обеда. А когда все работники Герхарда уже собрались за столом, парень вдруг вздрогнул от накатившей на него волны эмоций, переданных браслетом... Слов было почти не разобрать, будто радиоволну забивают помехи, но то, что с сестрой произошло нечто странное, он понял моментально. Сколько они не проводили опытов с браслетами-передатчиками, подобных фокусов никогда не наблюдалось, а значит, проблема не в них, а в состоянии мелкой. Впрочем, называть так сестру, за прошедший год выросшую почти на голову и уже начавшую превращаться из хрупкой девочки в изящную девушку, Вячко больше не мог.

Бросив панический взгляд на учителя, уже пожелавшего работникам приятного аппетита и собравшегося уйти домой, юноша скороговоркой попросил разрешения сбегать к сестре и, получив в ответ короткий кивок и долгий испытующий взгляд, сорвался с места.

Обычно, чтобы добраться от мастерской до дома, Вячеславу требовалось от четверти часа, если он опаздывал, до получаса неторопливого шага. Сегодня же, он побил свой рекорд. Восемь минут и как никогда мощная напитка тела Эфиром, ровно столько потребовалось ему, чтобы вихрем промчаться по улочкам Пернау и, в один невообразимо высокий прыжок оказавшись на крыше любимой пристройке, птицей взлететь к окну проклятой кастелянши. От идеи войти в дом через дверь, он отказался ещё на подходе. Уж очень не понравились ему эмоции собравшихся в холле первого этажа людей. А чувство направления, которым одарил браслет вдобавок к личной эмпатии, чётко указывало, что сейчас его сестра находится в комнате напротив спальни кастелянши. Так зачем терять время на лишнюю беготню, если можно срезать путь?

Спальня Ирмы пустовала, а вот окно, ввиду тёплой погоды было распахнуто, так что Вячеславу не пришлось выбивать стекло. С дверью вышло хуже. Нет, ту, что вела в коридор, он открыл без проблем, благо чтобы это сделать изнутри, ключ вовсе не нужен. А вот дверь в комнату напротив, оказавшуюся запертой... Удар напитанной Эфиром ногой, просто "внёс" тяжёлую створку в комнату. Дверь глухо ударилась о стену и протяжно скрипнув, повисла на одной петле. Впрочем, до этого факта Вячеславу не было никакого дела. То, что он увидел в комнате, заняло всё его внимание и привело просто в неописуемую ярость. Две полуголые девицы внаглую лапали его сестру! Уже раздетую и пребывающую без сознания!!! Два мощных шлепка-пощёчины вмиг отправили опешивших от вторжения шлюх, по разным углам комнаты. Вячеслав ожёг их ненавидящим взглядом и, сграбастав в охапку безвольное, но отчего-то тихо постанывающее даже во сне, тело Анны, в момент вымелся из комнаты.

Добравшись до своей спальни, Вячеслав уложил слабо подрагивающую в его руках сестру на свою кровать и, заметив влажное пятно на её... нижнем белье, тихо зарычал. Алкоголь плюс лёгкий возбудитель... да много ли надо мелкой девчонке?! И вот результат. Сама в отключке, а тело просто дрожит от возбуждения. А уж какие сны ей сейчас снятся...

Укрыв Анну покрывалом, Стрелков поднялся на ноги, продышался, гася гнев, точнее, загоняя его поглубже, чтобы не взорваться в самый неподходящий момент, и вышел в коридор. Аккуратно, контролируя каждое движение, юноша запер спальню на ключ и, мазнув по косяку двери прокушенным до крови пальцем, в три движения вывел простой рунескрипт, послушно полыхнувший алым светом от напитки Эфиром. Секунда, и руны побледнели, а потом и вовсе пропали из виду. Теперь, без его ведома в комнату никто не войдёт.

Развернувшись на каблуках, Вячеслав втянул носом воздух и, покосившись в сторону лестницы и доносящихся с первого этажа голосов, решительно направился в обратный путь. Нужно вновь наведаться к этим двум шалавам. Забрать одежду сестрёнки... ну и прочистить тварям мозги. До скрипа.

Обе дуры оказались там, где он их и оставил. Разве что, сейчас они не сидели по углам, а приводили себя в порядок. Точнее, Лотта не спеша одевалась, а уже успевшая запрыгнуть в платье мелкая... Барбара, да, крутилась вокруг, причитая и чуть не плача. Увидев стоящего в дверном проёме Вячеслава, кудрявая малолетка вздрогнула и попыталась сжаться в комочек. Очень маленький, совершенно невидимый комочек. Не получилось. Рука Стрелкова стальной клешнёй сомкнулась у неё на запястье. Миг, и девчонку выдернуло из комнаты, будто морковку с грядки.

— Ничего не было... честное слово! Ничего не было, — запищала Барбара, прикрыв от страха глаза.

— Вот именно. Ничего не было, — тяжело уронил возвышающийся над ней парень. Кудрявая на миг приоткрыла глаза и, столкнувшись с его бешеным взглядом, тихо охнув, вновь зажмурилась, вот только это не спасло её от, казалось, вворачивающегося прямо в мозг, угрожающе шипящего, словно разъярённая змея, тихого, но от этого не менее жуткого шёпота. — Поняла, мерзость? Ты отвела Анну в мою комнату и уложила спать. Больше НИЧЕГО НЕ БЫЛО. Кто бы ни спрашивал. Узнаю, что проболталась, сдохнешь. Усекла?

— Д-да... — с бешеной скоростью закивала бледная от страха девочка и, получив ускоряющий, да к тому же крайне болезненный шлепок пониже спины, вспугнутым зайцем умчалась по коридору. Проводив брезгливым взглядом начинающую шалаву, Вячеслав сплюнул на пол и, развернувшись, вновь вошёл в комнату, посреди которой стояла уже оклемавшаяся Лотта... почему-то снова обнажённая, нарочно выставляющая свои "прелести" напоказ. Неверное решение.

— Меня тоже отшлёпаешь? — с призывной улыбкой протянула она... и вновь рухнула на пол от тяжелой пощёчины. Вячеслав же занялся снесённой им в первый визит дверью. Исправить поломку удалось быстро и без проблем, всего-то и нужно было чуть приподнять дверь, да посадить на штыри петель. Очередной незаметный мазок кровью по косяку, короткое вливание Эфира, отсвет которого он прикрыл своим телом, и готов надёжный замок. Закончив с дверью, Стрелков обернулся к распластавшейся на полу твари и ощерился в жутковатом оскале.

— Мать учила меня, что негоже подымать руку на женщин. Даже на проституток. Тем более, на клеймённых, — глухим, странно вибрирующим голосом заговорил он, крепко ухватив Лотту за волосы. От этого вгоняющего в ужас тона ноги девицы ослабели, а по телу побежали толпы мурашек. Вот только боль от наматываемых на руку волос была сильнее, и ей волей-неволей пришлось подняться с пола. — Но ты не женщина, ты — педофилка, только что пытавшаяся изнасиловать мою двенадцатилетнюю сестру. Отшлёпать? Я нарежу из твоей спины ремней, а потом сломаю хребет и спущу тебя в канализацию, чтоб дерьмом захлебнулась... Если не расскажешь, кто тебя на это надоумил. Сейчас же.

Лотта посмотрела на вдруг оказавшегося таким страшным мальчишку... и отчётливо поняла: промолчит, и именно так он поступит. Девица заскулила, по её ногам потекло что-то тёплое, а в воздухе разлился резкий запах испражнений.

Она рассказала. Быстро, сбивчиво, захлёбываясь словами и слезами, выложила всю затею Ирмы, решившей "чуть-чуть поторопить события", только бы нависающий над ней монстр ушёл, испарился, исчез без следа! Страх сотрясал тело Лотты, а один взгляд Вячеслава заставлял скулить от ужаса. Но всё когда-нибудь заканчивается, вот и помощница Зброевой закончила свой рассказ и... зажмурилась, обхватив себя руками.

Миг, и держащая её ладонь разжалась, выпуская крепко скрученный пучок волос, тут же скрывших лицо Лотты встрепанной завесой.

— Живи пока, — равнодушно проронил Стрелков, брезгливо вытерев руку платком и, подхватив с пола платье сестры, развернувшись, потопал к двери. Но уже стоя на пороге, обернулся. — Да, ты же не совсем дура, понимаешь, что о нашей беседе лучше молчать... Не слышу ответа.

— П-понимаю, — кивнула Лотта, справившись, наконец, с дрожью. Страх медленно отступал, прячась где-то в глубине души, но одного взгляда на Вячеслава было достаточно, чтобы тот вновь схватил её ледяными пальцами за сердце.

— Славно, — растянул губы в фальшивой улыбке Стрелков. — Прими напоследок добрый совет: не лезь к детям, если не хочешь, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Мы поняли друг друга?

— Да, — девица бешено закивала головой, провожая взглядом скрывшуюся за раздолбанной дверью фигуру человека, отныне ставшего для неё самым лютым ночным кошмаром. И только когда тот исчез из виду, она позволила себе расслабиться и, бессильно осев на пол, разреветься в голос, выплёскивая напряжение, скопившееся за самые долгие пятнадцать минут в её жизни. И лишь час спустя, нарыдавшись до усталости, она кое-как поднялась на ноги и начала приводить в порядок себя и комнату... которую, к тому же, пришлось проветривать до самого ужина. И то, даже когда поздним вечером Лотта засыпала в своей постели, ей мерещился запах дерьма и мочи, от которых она добрых два часа оттирала ковёр перед кроватью. А ночью пришли кошмары...

Добравшись до "своей" комнаты, Вячеслав присел на край кровати, занятой сладко спящей сестрой. Прислушавшись к ровному эмофону Анны, он убедился, что снедавшее её во сне возбуждение почти отступило и, облегчённо вздохнув, откинулся спиной на стену. Фокус с наведённым страхом дался Вячку о-очень непросто. Болят голосовые связки от огромного количества пропущенного по ним Эфира, добавившего в интонации инфразвук. Сводит судорогой ладонь сжимавшей волосы Лотты руки, через которую он пропускал всё тот же Эфир, напрямую внушая чёртовой девице страх и ужас... Да и голова раскалывается от такого "многогранного" воздействия. Эх, сейчас бы отдохнуть пару часиков!

А не получится. Время обеденного перерыва в мастерской подходит к концу, и через десять минут Вячеслав должен быть на рабочем месте. Иначе Руперт его просто схарчит, без соли и перца. А давать занудному управляющему повод для нотаций и штрафов — последнее дело. Собственно, на самого Руперта Вячеславу плевать, но ведь тот непременно доложит о его косяке Герхарду и, что хуже всего, Маргарите. И если герр Баум, узнав о причинах опоздания ученика, почти наверняка поймёт и простит, то Рите, во-первых, просто нельзя рассказывать о происшедшем, а во-вторых, даже если бы эту причину можно было огласить, она всё равно не упустила бы возможности выесть ему мозг. Получать же две нотации за одно нарушение... Бр-р!

Стрелков успел. Бежать, правда, пришлось, изрядно усилив мышцы Эфиром, что гарантировало болезненные ощущения позже, по окончании пробежки, но в ангар мастерской он вошёл одновременно с вернувшимися с обеда работниками и, просквозив под подозрительным взглядом Руперта на своё рабочее место, продолжил разборку оставленного час назад шлема с выгоревшей рунной начинкой.

Руки юноши действовали будто сами по себе, а в голове крутились мысли о происшедшем с Анной... и варианты противодействия дальнейшим попыткам её окрутить. Снова мелькнула идея побега, но Вячеслав сумел от неё избавиться. Бежать сейчас, значило бы не только забыть об учёбе у герра Баума, с чем Вячко вполне мог смириться, но и огрести огромных проблем. Рита ни за что не позволит своему "имуществу" сделать ноги и наймёт пару прикормленных команд наёмников, чтобы те вернули строптивцев. Но даже если она не посчитает необходимым тратить на это собственные деньги, хозяйка борделя вполне может сообщить о происшедшем отцам города, и тогда начнётся полноценная охота. Любимое развлечение местных, когда сбежавших "контрактников" загоняют словно лис... о том, что с ними делают после поимки, лучше даже не думать. Фантазия у "охотников" богатая, да её ещё подхлёстывает желание наказать беглецов так, чтобы отбить у других всякую охоту бежать от своих хозяев. Конечно, охота не всегда бывает удачной, но это редкость. И шанс того, что Стрелковы смогут уйти от преследования, слишком мал. Не тот возраст, не те силы... Да и куда бежать? В соседнюю провинцию? И? Без денег, документов, они быстро окажутся в том же положении, в каком находятся сейчас. Ошейник контракта и, никто не может гарантировать, что в другом городе Анну не нагонит судьба, уготованная ей нынешней хозяйкой. Нет, здесь нужно действовать иначе. Осторожно и без резких движений. С другой стороны, в существующей обстановке тянуть время до ухода на контракт к Бауму, будет очень непросто. А значит, сперва следует снизить давление со стороны Риты. И Вячеслав даже знает, как это можно сделать, одновременно отомстив автору неприятности, чуть было не приключившийся сегодня с его сестрой.

Стрелков постарался спрятать злую ухмылку, так некстати вылезшую на лицо. Лотта довольно внятно объяснила, чья идея легла в основу предпринятой ею попытки затащить Анну в постель, и тем самым сдала Ирму со всеми потрохами. Вячко и до того имел немалый зуб на кастеляншу, а сегодняшнее происшествие окончательно переполнило чашу его терпения.

Зная Зброеву и её упёртость, она не оставит Анну в покое, учитывая же к каким методам она уже прибегла, дальше будет только хуже. Нейтрализовать кастеляншу так же, как Вячеслав проделал это с Лоттой, не выйдет. Ирма, конечно, не гений, но змея та ещё, вывернется, и как пить дать, затаит злобу, а значит, будет мстить. Впрочем, если отбросить доводы логики, то Вячеслав вынужден признать простую вещь: он и сам хочет мести, и сдерживаться не собирается. Не стоило этой шлюхе лезть к Анне, совсем не стоило, пусть и чужими руками.

Рабочий день тянулся как никогда долго, но всё же закончился, хотя к тому времени, Вячеслав уже изнывал от беспокойства за сестру, оставленную им спящей на его постели. Единственное, что хоть как-то успокаивало Стрелкова, тишина в браслете. Если бы Анна проснулась, он бы непременно об этом узнал, даром что ли, проверял состояние связи, чуть ли не каждые полчаса.

Отвертевшись от беседы с мастером, обеспокоенным нервным состоянием ученика, Вячеслав наконец слинял из мастерской и вскоре оказался в доме на Заднем дворе. Ввиду позднего времени, здесь царила сонная тишина, на которую сам Стрелков не обратил никакого внимания. Сейчас его мысли занимала исключительно сестра.

Поднявшись в комнату, он неслышно открыл дверь и, бросив короткий взгляд в сторону беззаботно сопящих в постелях соседей, подошёл к своей кровати. Приложив руку ко лбу сестры, он аккуратно просканировал спящую девочку и... облегчённо вздохнул. Наведённый сон всё ещё действовал, неудивительно, что она до сих пор не проснулась. Скорее всего, алкоголь просто "отключил" доведённую до автоматизма привычку к прогону эфирной волны по телу, обычно действующую даже во сне.

Вячеслав задумчиво почесал затылок. Дилемма... разбудить сестру сейчас, или отнести в её спальню, как есть? К утру-то наведённый сон развеется сам собой, но... скорее всего, произойдёт это уже после того, как сам Вячеслав отправится в мастерскую, и поговорить с ней ему опять не удастся до самого возвращения с работы. А поговорить надо обязательно, и не через браслет, а глядя друг другу в глаза. Происшедшее сегодня, наверняка было той ещё встряской для сестры, и он должен быть рядом, чтобы её успокоить... С другой стороны, перспектива лезть с утра пораньше на девчачий этаж, чтобы разбудить сестру, и отбиваться при этом от приставаний тамошних "акул", его тоже не прельщает. Да и столь долгий сон не пойдёт Анне на пользу. Хм...

В общем, после недолгих размышлений, Вячеслав всё же пошёл на поводу своих желаний, точнее, нежелания общаться с соседками сестры, и снял с неё наведённый сон.

Вопреки его ожиданиям, почти моментально проснувшаяся сестрёнка не выказала и толики беспокойства. Точнее, не так. Едва она открыла глаза, как по чувствам брата резануло непониманием, страхом и ещё чем-то, трудноопределимым. Но стоило девочке увидеть сидящего рядом Вячеслава, как весь этот эмоциональный коктейль смыло волной облегчения и радости. Руки Анны вцепились в одежду брата, мелкая умиротворённо вздохнула и... вновь попыталась заснуть.

— Э, нет. Так дело не пойдёт, — прошептал ей на ухо Вячеслав и дёрнул за прядку растрепавшихся волос. Аннушка вздрогнула и попыталась покрепче обнять брата, а в её эмоциях проскользнуло нечто очень похожее на стыд. Стрелков вздохнул. — Анюта, прекращай трястись, стыдиться тебе нечего и я совершенно не злюсь... на тебя. Давай, одевайся и пойдём вниз, на кухню. Поболтаем, обсудим кое-что важное.

Сестрёнка нехотя отлепилась от брата и, только сейчас заметив, что на ней почти нет одежды, придушенно пискнув, скрылась под покрывалом. Девчонки... Вячеслав сунул в показавшуюся из "укрытия" руку, лёгкое платье Анны, лежавшее на тумбочке рядом с кроватью, и поднялся на ноги.

— Жду тебя внизу, — прошептал он, выходя из комнаты.

Разговор оказался несколько натянутым, хотя и прошёл легче, чем рассчитывали оба участника. Вячеслав был приятно удивлён стойкостью сестры, вполне разобравшейся в происшедшем с ней, но не проявляющей и тени паники. Да, она была расстроена и немного испуганна, но... действия Лотты, как оказалось, не оставили на ней следа.

— Немного испугана? — переспросил Вячко, изучающе поглядывая на сестру.

— Ну да, — ответила она и, после небольшой паузы, словно задумавшись о причинах такой своей "толстокожести", добавила: — Наверное, это потому, что я помнила о нашей связи, и была уверенна, что ты не допустишь ничего... такого.

— Возможно, — протянул Вячеслав. — Но тебе не кажется, что такая безоглядная вера в меня выглядит, как минимум, легкомысленно?

— А я должна биться в истерике и рвать на себе волосы от того, чего не было? — надувшись, огрызнулась Анна.

— Н-нет, конечно, нет, — помотал головой её брат, недоумевая, как ей удалось перевернуть смысл сказанного... и ведь не в первый раз! Похоже, мужчины и женщины действительно происходят с разных планет, если у них даже логика так отличается... по крайней мере, любые иные варианты такой разницы в восприятии кажутся ещё более фантастичными.

— Не ищи подвоха там, где его нет, — неожиданно улыбнулась девочка. — Просто, когда это происходило, я уже почти потеряла сознание, и ничего не соображала, последнее, что помню, как ты ворвался в комнату. А когда очнулась, то обнаружила, что ты сидишь рядом. Значит, всё в порядке и ты меня защитил. Так чего переживать?

— М-да... какой же ты, оказывается, ещё ребёнок, сестрёнка, — тяжело вздохнул Вячеслав. За что заслужил прищуренный, полный обещания лютой мести, взгляд.

— Я тебе это припомню, братик, — процедила Анна.

— Остынь, — буркнул тот. — У тебя на это не будет времени.

— То есть? — не поняла девочка.

— То и есть, — развёл руками Вячеслав. — Вера во всемогущего старшего брата, это хорошо, но тебе и самой следовало бы быть повнимательнее. Каюсь, из-за уроков и работы у герра Баума я почти забросил наши совместные занятия, посчитав, что ты сама прекрасно понимаешь, в какой обстановке мы оказались, а значит, не только продолжишь тренировки с полным пониманием их необходимости, но и будешь применять имеющиеся у тебя навыки, чтобы избежать проблем, вроде сегодняшней. Как оказалось, я ошибся.

— Ну, Слави-ик! — тут же скорчила просящую моську Анна. — Я честно пыталась "прощупать" своих бывших соседок, но в их эмоциях и намёка ни на какие гадости не было. Только Барбара чуть фонила предвкуш... кхм-кхм...

— Вот именно, — наставительно воздев указательный палец вверх, произнёс Вячеслав. — Одно это должно было тебя насторожить. Впрочем... пусть этот случай будет тебе уроком. Порой, человек задумавший гадость, вовсе не испытывает злорадства по отношении к тому, кто является целью. Он вообще может считать свои действия замечательной шуткой. Может "играть" в месть за надуманную обиду, на самом деле не считая повод достойным, но из упрямства не желая спускать его с рук "виновнику", а может... в общем, вариантов десятки. Понимаешь?

— То есть, человек может причинить мне неприятности, поступая таким образом не со зла, может быть, вообще не испытывая ко мне негатива, а я, не ощущая отрицательных эмоций со стороны такого нападающего, просто не смогу распознать опасность, — задумчиво произнесла Анна, резюмируя слова брата.

— Именно. Знаешь, кого больше всех опасаются даже самые сильные эмпаты? — спросил Вячеслав.

— Кого? — любопытство сестры как всегда было неисчерпаемо.

— Снайперов и профессиональных убийц, — ответил тот. — Ни те ни другие не относятся к своим целям, как к живым людям, не испытывают к ним никаких эмоций, ни положительных, ни отрицательных. Для них, это не личности, не люди, просто мишени, которые нужно поразить. Против таких "специалистов", порой, даже известное всем одарённым ощущение "чужого взгляда" не срабатывает. Так-то...

— Я поняла, — задумчиво протянула Аннушка, и Вячеслав довольно улыбнулся.

— А это значит... — он выразительно взглянул на сестру, и та не сдержала печального вздоха.

— Тренировки и осторожность, осмотрительность и контроль, — вздохнув, грустным тоном произнесла она уже давно набившую оскомину присказку брата.

— В точку, — улыбнулся тот и, порывшись в карманах, протянул сестре пару тонких беспалых перчаток с непривычным утолщением в районе костяшек. — Держи. С платьем, они, конечно, не очень хорошо сочетаются, зато удар кулаком в таком "снаряжении" может стать для противника очень неприятным сюрпризом. Не фатальным, разумеется, но время, чтобы сбежать от нападающего, у тебя будет. Минут пять, как минимум, если не нарвёшься на одарённого.

— Ты меня как будто на войну экипируешь, — поцеловав брата в щёку, проговорила Анна, примеряя перчатки. Вячеслав натянуто улыбнулся в ответ. Война не война, но максимальную возможную защиту он сестре обеспечить обязан. Анна же на миг задумалась, рассматривая свою обновку. — Стоп, а ведь я видела у тебя что-то похожее.

— А ты как думала? — развёл он в ответ руками. — Мне ведь тоже защита нужна, не меньше чем тебе. Так что и перчатки у меня имеются и куртка... от обуви, правда, пришлось отказаться. У меня просто нет денег на новую, а старая, боюсь, не выдержит такого издевательства.

— Ушлый братик, воинственный братик, — протянула Анна.

— Кстати, о войне. В ближайшие выходные, выкрои три-четыре часа, прогуляемся до стрельбища у мастерской герра Баума, — произнёс он. Сестра удивлённо и чуть испуганно взглянула на Вячеслава, на что тот пожал плечами. — Что? В нашей ситуации было бы глупостью не обучить тебя обращению с оружием. Поверь, в жизни пригодится.

— Ты уверен, что это необходимо? — кажется, только сейчас до младшей Стрелковой дошло, что брат настроен не только защищаться, но и атаковать. Смертельно.

— Сестрёнка, мы живём в отвратительном месте. Суды здесь есть только для тех, кто имеет деньги и связи, мы же с тобой не относимся к этой привилегированной прослойке, а значит, должны защищать себя всеми доступными способами. И если для того, чтобы ты не заимела на своей коже "очаровательную" крылатую татуировку, нужно будет снести пару-тройку чьих-то голов, поверь, я это сделаю. Без колебаний, — глухо проговорил Вячеслав, глядя на сестру исподлобья. Анна замерла, окинула взглядом о-очень долгим взглядом и тихо спросила:

— Славик, скажи, а что ты сделал с Лоттой и Барбарой? — страха в голосе Анны не было, только напряжение и... сочувствие к брату, еле заметное в излучаемых ею эмоциях.

— Ничего, — мотнул тот головой. — Напугал немного, и всё. Мы друг друга поняли и больше они к тебе не полезут.

— Напугал, как тех "уличных", что хотели меня ограбить два года назад? — облегчённо вздохнув, уточнила девочка.

— Ну да, — кивнул Вячеслав. — Худшего они... скажем так, пока не заслуживают. Всё же, это была не их идея.

— А чья? — нахмурившись, спросила сестра.

— Инициатива Ирмы, — равнодушно бросил юноша, но этот тон совершенно не обманул Анну. Эмоции брата она способна читать лучше, чем свои. И то, что она ощущала сейчас, ей совсем не нравилось.

— Славик, надеюсь, ты не сделаешь ничего, о чём потом придётся сожалеть? — на этот раз, в голосе Анны послышались интонации их матери, и брат невольно вздохнул.

— Не волнуйся, я просто постараюсь обеспечить нам некоторую свободу манёвра, и только, — заверил он сестру...

Не убедил.

Глава 6. Ищущий да обрящет

Может быть в другой ситуации, Анна и поверила бы равнодушному тону брата, но... некоторые моменты заставляли её почти постоянно читать его эмоции. Ну, когда он был рядом. И нет, она не пыталась что-то вызнать у Славика, просто... просто девчонки постарше уже не раз шутили на тему чересчур рьяной заботы проявляемой братом к младшей сестре. Пошло шутили. Анна, конечно, понимала, что за этими шутками нет и доли правды, и Славик заботится о ней, как о единственной родной душе в этом мире, но тень, нет, даже не сомнения, неуверенности всё же дала ростки. К счастью, эмоции брата ничуть не походили на то, что творилось кое с кем из "волчат" при виде той же Лотты или Неонилы. В испытываемых им чувствах по отношению к младшей сестрёнке, не было и намёка на влюблённость, похоть или вожделение, только искренняя братская любовь и нежность, стремление защитить и страх возможной потери.

Так что, той ночью, Анна почти машинально скользнула по эмоциям брата и была ошарашена той яростью, что бушевала в Вячеславе по отношению к кастелянше. Это была чистая, незамутнённая ненависть! Тогда, девочка очень сильно испугалась. Нет, не брата, ЗА брата. Ведь если он сделает что-то с Ирмой, и это вскроется, его ничто не спасёт. Никакой герр Баум не поможет. "Контрактник" поднявший руку на человека, будь то раб или свободный житель, должен быть казнён. Это один из немногих законов, что соблюдается в Пернау без всяких исключений.

Девочка решила проследить за братом и, если получится, остановить его раньше, чем он совершит какую-то глупость. И подаренный им связной браслет должен был ей в этом помочь. Так оно и было. По образовавшейся благодаря подарку Славика, связи, ей было довольно легко отследить эмоциональный настрой брата, и даже определить его местонахождение. Неточно, но вполне достаточно, чтобы в течение часа отыскать Вячеслава в самых дальних подворотнях города, куда он, кстати, из-за своей постоянной занятости почти перестал заглядывать.

Собственно, именно из-за этой... слежки, одним поздним вечером Анна и столкнулась с братом нос к носу прямо у двери в спальню кастелянши. Она сидела в своей комнате, когда по связному браслету пришёл отголосок яростного злорадства, испытанного братом. Да такой, что Анну просто подкинуло на своей постели. Попытавшись определить местонахождение брата, она с ужасом поняла, что тот находится буквально в нескольких шагах от неё, точнее, в комнате Ирмы. Девочка тут же отбросила книгу и, выпрыгнув из-под одеяла, ломанулась прочь из своей комнаты, под недоумённым взглядами соседок. Чтобы уже через секунду застыть на месте, глядя, как Вячеслав выходит из спальни кастелянши, с довольной улыбкой на лице.

— Аня? — удивился Славик, заметив оказавшуюся в коридоре сестрёнку, глядящую на него с каким-то странным выражением лица.

— Ты... там... — взгляд девочки метнулся куда-то за спину брата, и Вячеслав тут же ощутил, как Анну отпускает охватившее её напряжение. Обернулся и, невозмутимо кивнув подходящей к своей комнате Ирме, шагнул к сестре. Подхватил её под локоть и, начисто проигнорировав злой взгляд кастелянши, повёл девочку в сторону лестницы.

— И что это было? — спросил он, когда они с сестрой оказались в его излюбленном убежище на крыше пристройки.

— Я испугалась, — шмыгнув носом, призналась девочка, устраиваясь под боком брата. — От тебя такой злостью полыхнуло!

— Глупая. Ты же не думаешь, что я стану что-то делать с этой тварью, на глазах у всех? — с лёгкой полуулыбкой покачал головой Вячеслав.

— А... может и не стоит с ней ничего делать? — тихо спросила Анна.

— Стоит, — моментально посуровев, отозвался брат. — Или мы её, или она нас. Третьего не дано. Ирма тебя ненавидит истово, до зубовного скрежета. Да и меня теперь тоже.

— За что? — не поняла Аня.

— За твою доброту и чистоту. За то, что живя в борделе, ты не стала такой же меркантильной, циничной шалавой, как она сама или та же Барбара, за то, что у тебя есть родной человек, который всегда готов прийти к тебе на помощь, — начал перечислять Вячеслав, но сестра его остановила.

— Нет, за что она ненавидит тебя?

— Настырная... — покачал головой брат, но, вздохнув, всё же ответил: — За то, что я её отверг. Побрезговал. По её мнению, тем самым я её жутко оскорбил. А Ирма, змея злопамятная и тормозов не имеет. Так что, мстить она будет по-крупному. Точнее, мстила бы...

— Что ты сделал, Славик? — спросила Анна.

— Пока, ничего особенного, — легко и довольно улыбнулся он. — Пара рунескриптов, кристалл-накопитель, и нашей кастелянше обеспечены о-очень интересные сны.

— Братик, не ты ли говорил, что влиять на сновидения человека не может ни один эмпат? — прищурилась Анна.

— Говорил, — легкомысленно кивнул брат. — А кто сказал, что мои поделки как-то связаны с этой гранью дара?

— Тогда, как? — ткнув Вячеслава кулаком в бок, потребовала объяснений девочка.

— Физика, сестрёнка. Обычная физика. Не воспринимаемый на слух звук, тем не менее, обладающий огромным влиянием на человеческий организм.

— Пугалочка, да? — сообразила Анна, вспомнив, как брат разбирался с Лоттой и Барбарой.

— Не только, но и она там тоже есть, — отозвался Вячеслав. — Кошмары и непреходящая головная боль, хороший способ заставить Ирму отвлечься от составления очередного плана по твоему укрощению, не находишь?

— Какое коварство! А говорят, что это наша сильная сторона, в смысле, женская, — покачала головой девочка и, вспомнив один из мультиков, любимых всеми обитателями Заднего двора без исключения, протянула, — братик стра-ашный!

В ответ, Вячеслав только ухмыльнулся и растрепал волосы сестрёнки. После сделанной гадости, настроение у Стрелкова было просто замечательным, и даже тот факт, что он не сказал Анне всей правды о проделанной им "шутке", никак не мог повлиять на его самочувствие. Точнее, Вячко умолчал о некоторых последствиях затеянного им отвлекающего манёвра и о своих планах, основанных на прогрессирующей "болезни" кастелянши.

* * *

Во дворе отчего-то особенно громко загалдела детвора и Ирма, скривившись, схватилась за голову. Да что ж такое?! Уже неделю ей не удаётся выспаться, голова раскалывается, и никакое снотворное не помогает. Кастелянша покосилась на прошмыгнувшую мимо Стрелкову. Вот ещё одна проблема. Попытка затащить её в постель сорвалась из-за странной реакции Анны на возбудитель. Ну кто мог подумать, что от воздействия стандартного стимулятора из "бордельной коллекции", Стрелкова просто вырубится и будет лежать бревном, не реагируя ни на какие раздражители?!

Так мало того, теперь ещё и Лотта отказывается даже глянуть в сторону этой малявки. Внаглую, прямым текстом! И надавить на неё не получается, упёрлась рогом, и хоть кол на голове теши. Почему, отчего? Молчит и глаза отводит, "не буду" и всё. Это Лотка-то! Которую хлебом не корми, дай какую-нибудь малолетку оприходовать! Дурдом... Хоть самой берись её охмурять. В принципе, можно, конечно, но не в таком же состоянии?

А делать что-то надо. Времени до вывода девчонки на контракт остаётся всего-ничего. И если к тому моменту не удастся привести её в нужную кондицию, Рита расстроится и тогда Ирме впору распрощаться с мыслью об обещанном ей тёплом местечке в одном из дорогих борделей, и придётся готовиться к переселению в какой-нибудь из клоповников для наёмничьего мяса. И как быть? На соответствующую наркоту Стрелкову подсадить? Так ведь, вскроется эта авантюра в два счёта, пусть даже после выхода девчонки на контракт. Покупатель устроит разборки с Маргаритой, а уж та найдёт как отыграться за организованную проблему на Зброевой, пусть даже та и уйдёт к тому времени из-под её крыла. А если учесть нетипичную реакцию Анни на обычный лёгкий возбудитель, то кто знает, чем может обернуться её подсадка на тяжёлые препараты? Сдохнет девка и... опять будет виновата Ирма. Дьявольщина! Ох, что ж так голова болит, а?

Нет, к бесам это всё. Не хочет Лотта работать с девчонкой, и ладно. Спустить на неё остальных "старших" и дело с концом. Неделя-другая и они её дожмут. Лаской, добрым словом... и напором. И братца её туда же. Обоих сразу продавить надо, чтобы опомниться не успели.

В теории всё просто, а в реальности... ну, казалось бы, что может быть проще? Вячеслав с утра до ночи пропадает в мастерской, времени, чтобы охмурить Анну полным-полно, но, увы... младших к этому делу не подключить, в силу возраста, а у старших днём полно дел на Дворе, и дела эти ни на кого не свалишь. Анна, кстати, тоже не исключение. К тому же проблема ещё и в том, что вот уже почти два месяца, как она работает горничной в апартаментах Риты, а туда обитателям Заднего двора без приглашения хода нет.

Вот и получается, что на реальную "работу" со Стрелковой, времени не так много. Утро да вечер, ну ещё в выходные. Вот только в эти самые выходные, девчонка просто не отлипает от брата!

Ирма потёрла ноющие виски и тяжело вздохнула. Как не хотелось ей первой "опробовать" Вячка, но в таком состоянии она просто ни на что не способна. Значит, так тому и быть. Пусть остальные девки "навалятся" на обоих Стрелковых разом, хоть одна да окрутит Вячка, отвлечёт его внимание от сестры. И понапористей, а то этот чурбан... тьфу, да если бы Ирма не видела реакцию его "бойца" на её приставания, давно бы записала мальчишку в "зелёные"!

Хм, а ведь Анна изо всех сил сопротивляется девчонкам, так? Может, стоит попробовать спустить на неё Поггера? Она его, конечно, побаивается, но... точно! На этом и нужно сыграть. Адам защитит мелкую пару раз от приставаний девок, добьётся какого-никакого доверия, погладит по голове, утешит... а там и до других "утешений" дойдёт, и без всякой синтетики, под обычную травку. Как альтернатива, план выглядит неплохо. Что ж, попробуем. А если Вячеслав станет мешаться или вдруг окажется непробиваем даже для массированной атаки женскими прелестями, то, в крайнем случае, можно будет его и в больницу определить, с переломами ног, например... оружейнику ведь они особо и не нужны, не так ли? Только не "уличным" его нужно заказывать, а наёмникам из "мясных". И выбить под это дело денежку у Риты, ох...

Поймав пробегавшего мимо Адама, Ирма быстро поведала ему свою затею. Надо ли говорить, что штатный "жеребец" был целиком и полностью за его воплощение? От стола, за которым устроилась Ирма, Поггер уходил довольным как слон.

Кастелянша поднялась из-за стола и, покачнувшись от прострелившей голову резкой боли, отправилась на поиски своей нерадивой заместительницы. Лотта обнаружилась в подвале за подсчётом провианта. Она внимательно выслушала план Ирмы, и, в отличие от Поггера, недовольно покачала головой, но всё же пообещала донести распоряжение кастелянши до остальных обитательниц Заднего двора старшего возраста.

— Что? — нахмурилась Зброева, заметив взгляд помощницы.

— Оставила бы ты их в покое, Ирма, — тихо произнесла Лотта. Изящно очерченные брови кастелянши удивлённо поползли вверх.

— С чего бы? — спросила она.

— С того, что добром эта затея не кончится, — отрезала помощница.

— Интересное рассуждение, — прищурилась Ирма. — Договаривай, раз начала. Откуда такие выводы?

— Не твоё дело, — хмуро отозвалась Лотта и, отвернувшись от кастелянши, демонстративно принялась пересчитывать банки консервов в открытой коробке.

Если бы Зброева чувствовала себя получше, она бы ни за что не спустила помощнице её тон, как и отказ объясниться, но голова! Голова продолжала раскалываться, и кастелянша, плюнув на поведение Лотты, развернувшись, покинула подсобку. Чёрт с ней! Главное, сейчас она не отказалась выполнить поручение, а разобраться со вдруг ставшей такой строптивой помощницей можно будет и позже, когда Ирма поправится.

Очередной приступ настиг Зброеву на лестнице, ведущей из подвала на первый этаж дома. От резкой боли она качнулась, теряя равновесие, схватилась за ветхие перила и... полетела вниз, в обнимку с трухлявыми обломками.

Ирма очнулась и сначала даже не поняла, что не так. Медленно открыв глаза, она огляделась по сторонам и удивлённо выматерилась. В этой комнате она, как и остальные обитатели Заднего двора, оказывалась крайне редко. Больничная комната при апартаментах Риты. Именно здесь проходит лечение работниц заведения, чаще всего, от последствий общения с вошедшими в раж гостями борделя. Ну да, ни в одну клинику Пернау, "батистовых фей" не примут, брезгуют, приходится лечить их "на дому", а травмы и болезни бывают такими, что для излечения требуется стационар и специфическое оборудование. Вот Рита, по примеру хозяев других борделей, и организовала своеобразный медицинский бокс в собственных владениях. Остаётся только один вопрос... как здесь оказалась Ирма?

Зброева задумалась, перебирая воспоминания. Разговор с Поггером, поиски Лотты и незадавшаяся беседа с ней, подъём по лестнице, боль, падение... Стоп! Боль! Голова больше не болит, совсем! Да, в теле присутствует небольшая слабость, но терзавшей её всю неделю головной боли нет и в помине. Более того, она выспалась, опять же, впервые за всю неделю!

С наслаждением зевнув и потянувшись, Ирма нечаянно задела стоящее на столике рядом с кроватью металлическое блюдце и то, слетев на пол, со звоном покатилось по матовой напольной плитке. Кастелянша невольно поморщилась, и тут же улыбнулась, когда ожидаемый укол боли так и не последовал. Значит, действительно, всё?!

— Очнулась? — дверь в бокс бесшумно отворилась и на пороге возник знакомый целитель. Окинув девицу хмурым взглядом, словно и не заметив её обнажённой груди, он стремительным деловитым шагом миновал разделявшее их расстояние и, остановившись рядом с кроватью и застывшей на ней, опешившей Ирмой, тут же накинул на пациентку диагностическую технику. Одну, вторую...

— Что скажете, доктор? — следом за целителем, в бокс вплыла хозяйка дома.

— Давление в норме, гематом не вижу... — задумчиво проговорил тот. — В принципе, можно сказать, что она идёт на поправку. Микроразрывы ещё наблюдаются, но их количество изрядно уменьшилось, здесь мои техники действуют штатно. В общем и целом, исцеление идёт в соответствии с прогнозом. Семи дней, думаю, хватит, так что, ещё двое суток покоя под стабилизатором, и можно выпускать "на волю".

Семь дней? Ирма встрепенулась. Выходит, она здесь уже пять суток валяется, и всё это время была без сознания? Теперь понятно, почему она чувствует себя выспавшейся...

— Спасибо за хорошие новости, — Маргарита вежливо улыбнулась выходящему из бокса целителю и, недобро сверкнув глазами в сторону Ирмы, вышла следом за ним. Но уже через пару минут вернулась и, привалившись плечом к дверному косяку, молча уставилась на кастеляншу. Та моментально съёжилась.

— Хозяйка? — не выдержала гнетущей тишины Ирма.

— Сегодня и завтра пробудешь здесь, — обронила Рита. — Долг твой вырос на триста крон. Всё ясно?

— Да, — коротко кивнула Зброева, мысленно проклиная жадность хозяйки.

— Вот и замечательно. О делах поговорим, когда встанешь на ноги, — подол платья хлопнул по ногам резко развернувшейся хозяйки борделя, и дверь в бокс за ней бесшумно закрылась. Ирма облегчённо выдохнула. Уж что-что, а напугать одним своим видом Рита могла кого угодно... из подчинённых.

Может быть, кастелянша и проспала все три прошедших дня, но уже через пару часов её вновь начало клонить в сон, из которого её смог вырвать только заглянувший ночью Адам. А потом...

— Просыпайся, — раздавшийся над ухом Ирмы, голос заставил её подскочить на месте. Настолько неожиданным он оказался. Зброева захлопала глазами, пытаясь проморгаться, но окружающая её темнота никуда не делась, и, кажется, даже стала ещё гуще. К тому же, у Ирмы вдруг появилось ощущение неправильности происходящего. Тотальной неправильности. Куда делась её мягкая постель? Почему в бок врезается какой-то камень... и отчего здесь так воняет дерьмом и мочой?! Где она вообще находится?!

Ирма попыталась шевельнуться... бесполезно. Затёкшие руки оказались связаны за спиной. С ногами было проще, она их просто не чувствовала... вообще. Кастелянша испуганно вздрогнула и тут же получила лёгкий шлепок по уху.

— Не дёргайся, шалава... — знакомый голос, очень знакомый. Но вот чей?

— Где я? — тихо произнесла Зброева, и получила честный ответ:

— Там, где тебе самое место.

Утро следующего дня принесло с собой переполох, ураганом прошедшийся по всем владениям Доброй Риты, прихватив не только само заведение, но и Задний двор и даже охрану. В первую очередь, охрану. Хозяйка борделя рвала и метала, а трое вышибал, вынужденных слушать её нескончаемые маты, тихо зверели и мысленно обещали устроить виновнику происшедшего все кары небесные.

Причина переполоха оказалась проста. Какой-то ушлый наглец пробрался в личные покои Маргариты, вскрыл установленный в её спальне сейф и, вытащив оттуда всю наличность и украшения, спокойно ушёл, ничуть не потревожив спокойный сон хозяйки борделя.

Вторая волна поднялась, когда выяснилось, что исчезло не только содержимое сейфа, но и ещё кое-что, точнее, кое-кто, а именно, Ирма Зброева, "гостевавшая" в больничном боксе, расположенном в пределах тех же личных покоев Риты... и "штатный жеребец" борделя — Адам Поггер. И вот эта новость ушибла хозяйку словно обухом. Если до того, она рвала и метала, то узнав об исчезновении "сладкой парочки", впала в натуральную истерику, из которой её смог вывести только доктор, заглянувший в бордель, чтобы проверить состояние Ирмы.

Приведя хозяйку в чувства, целитель внимательно выслушал её причитания, после чего взял с прикроватного столика почти пустую термокружку, откинул плотно прилегающую крышку и, поведя над ней рукой, бесстрастно констатировал:

— Снотворное. Сильное.

— Никогда не употребляла, — покачала головой Рита.

— Всё когда-то бывает в первый раз, — пожал плечами целитель и, чуть помолчав, добавил: — Это реалит, точно. Ни вкуса, ни запаха. Такое же снотворное, если мне не изменяет память, имеется в аптечке вашего медбокса. Вы каждый вечер оставляете кружку с водой у своей кровати?

— Да... перед сном. Летом со льдом, зимой — с тёплым чаем и лимоном, — нахмурилась хозяйка. — Полагаете, это кто-то из своих?

— Это не в моей компетенции, но если следовать логике... — доктор невозмутимо кивнул, но не в ответ на вопрос собеседницы, а словно соглашаясь с собственными мыслями. — Судите сами. Вечером, подловив момент, когда кружка уже на столике, а вы куда-то вышли, вор подлил в неё снотворное. Полагаю, времени для этого у него было немного, не так ли? Да и трудно представить себе чужака, столь хорошо осведомлённого о ваших привычках.

— Адам! — лицо хозяйки борделя исказилось, и сейчас вряд ли кто-то мог назвать её "доброй". Дикая злоба и ярость превратили красивую женщину в натурального демона.

— Или моя пациентка, — спокойно уточнил целитель. — Насколько мне известно, вас и с ней связывали "особые" отношения.

— Точно, — кивнула Рита, не обратив никакого внимания на намёк собеседника. — Поггер вчера меня не навещал, и пройти в покои без ключа не мог. Зато Ирма вполне могла пустить его изнутри. Дрянь!

— У вас здесь есть фиксаторы? — осведомился доктор. Рита стрельнула в его сторону злым взглядом и отрицательно покачала головой.

— Нет. Не считала нужным тратить деньги на такие излишества в собственном доме. Фиксаторы есть только на подходе к покоям. Раньше этого было достаточно.

— Плохо. Но хотя бы имеющиеся в наличии записи вы проверили?

— В первую же очередь! — возмущённо откликнулась Маргарита, которую уже начал бесить спокойный индифферентный тон собеседника. — Пусто на записи. Этой ночью никто не подходил к дверям в мои комнаты.

— Окна? — осведомился доктор.

— В медбоксе окно открыто, — вмешался один из охранников-вышибал, заслужив весьма неодобрительный взгляд своей хозяйки за то, что вообще открыл рот в присутствии постороннего.

— И куда оно ведёт? На улицу? — поинтересовался целитель.

— Нет. Все окна в моих покоях выходят только на задний двор. А попасть туда с улицы не так просто, — отозвалась хозяйка борделя и ткнула в сторону вышибалы пальцем, — принеси аптечку из медбокса. Проверим.

Спустя несколько минут Рита смогла наглядно убедиться в том, что половина блистера из упаковки со снотворным пуста. Учитывая, что никто из "работниц" или обитателей Заднего двора не обращались в медбокс с самой осени, когда "волчат" и мелочь свалила простуда, вопрос происхождения снотворного, растворённого в кружке Риты, можно считать решённым.

"Расследование" получилось коротким, а итог его совершенно ясен. Добрая Рита, хозяйка одного из самых известных борделей Пернау пригрела на своей груди двух змей. Вырастила и выпестовала парочку совершенно неблагодарных тварей, воспользовавшихся её добротой и сбежавших с личными сбережениями этой добрейшей женщины.

Может быть, если бы в городе существовала полиция и следственные органы, дело и обернулось бы иначе, но увы, полиция Пернау, хоть и отличалась серьёзной экипировкой и умениями, но заточена была на совершенно другие задачи, а именно, охрану хозяев города и подавление беспорядков, вплоть до уничтожения "хулиганов", со следствием же, здесь было ещё хуже. Его просто не было. Официально. А неофициально служба безопасности отцов города просто не станет заниматься такой ерундой как воровство украшений какой-то шлюхи, пусть даже и отошедшей от дел. Не того она полёта птица.

Зато новость о сбежавших "контрактниках" всполошила жителей Пернау... и наёмников, с предвкушением принявшихся готовиться к охоте на двуногую дичь. Побег рабов спускать нельзя, да, их обязательно нужно поймать и казнить прилюдно, в назидание другим идиотам, что могут последовать их дурному примеру.

А кроме того, это ведь такое славное развлечение! Охота на человека куда интереснее, чем любая другая, да и приз внушает, ведь хозяин обязан выплатить поймавшему треть от стоимости контракта беглеца. Украденное беглецами, конечно, придётся вернуть законной хозяйке, так ведь тоже не просто так. Пятая часть отойдёт ловцу. Про то, что бывает с пойманной "дичью", если она оказывается женского пола и недурна собой, можно и не упоминать... Так что, город взбурлил не зря. Да только без толку.

Сколько ни пытались обнаружить беглецов на записях городских фиксаторов, как ни трудились сенсоры, рыскавшие по всем городским подворотням и закоулкам, отследить направление побега шустрой парочки никому не удалось. Они будто сквозь землю провалились. Хозяйка борделя даже позволила устроить обыск на своём Заднем дворе, когда возникли подозрения, что беглецы спрятались где-то на его территории, но и там горе-охотникам не удалось обнаружить никаких следов Ирмы и Адама.

Две недели город бурлил, пока при чистке отчего-то "взбунтовавшегося" коллектора, пара "контрактников" не извлекла из вонючей клоаки вспухшее женское тело в обрывках расползающейся одежды. Опознать Ирму Зброеву удалось лишь по приметной татуировке на запястье. Естественно, что никаких денег при ней не нашли, зато знакомый Рите доктор, осмотрев труп, компетентно заявил, что несостоявшаяся шлюха и незадачливая воровка померла далеко не своей смертью. Иначе говоря, подельник сломал ей хребет, связал руки и утопил в канализационных стоках.

Пропустить такое указание, раздухарившиеся охотнички не могли и... дружно обзаведясь в лавке герра Баума противогазами и списанными ОЗК, полезли в "благоухающие" городские подземелья. Там они и отыскали тело давно мёртвого Поггера, валявшееся в одном из технических, сухих отнорков, буквально в ста пятидесяти метрах от борделя, на территории которого обнаружился спуск в коллектор. Чем таким угостила его Ирма перед смертью, не смог разобрать даже ввязавшийся в это расследование доктор, но это явно было какое-то нервнопаралитическое средство, по крайней мере, так считал сам целитель. А вот денег и драгоценностей, охотники при нём не нашли. Точнее, обнаружили лишь драгоценное колье в кармане, явно отхваченный ножом обрезок лямки рюкзака в руке, да десяток раскатившихся вокруг золотых крон.

Очевидно, что кто-то уже отыскал вора-неудачника раньше основной массы охотников, но не стал распространяться об этом, решив, что найденные при нём деньги, это куда больший куш, чем любая премия. Стало понятным, что на возвращение своих богатств, хозяйка борделя может не рассчитывать. Обидно, конечно, но премию-то за самих бегунков никто не отменял, правильно? Пусть даже и мёртвых. Какая разница, если после поимки их всё равно должны казнить?

Для охотников разницы не было, а вот для обитателей Заднего двора дни настали не самые лучшие. Впрочем, как посмотреть. Сперва хозяйка, конечно, лютовала, оплеухи на "горничных" девчонок сыпались как из рога изобилия, особенно, когда на городскую площадь вытащили трупы беглецов, и Рита поняла, что не только лишилась украденных денег, и вынуждена будет платить за "пойманных" награду, по сути, являющуюся штрафом для нерадивых хозяев сбегающих рабов, но даже не сможет полюбоваться как их казнят. Ох, как она тогда взбеленилась! Сочетание жадности, ярости и бессилия... страшная смесь.

Но потом всё вроде бы стихло и вошло в свою колею. Ирму сменила на посту её недавняя помощница Лотта, а вот место Поггера осталось вакантным. Хозяйка явно не захотела вновь обжигаться на молоке и теперь дула на воду, так что стойло её личного "жеребца" пока пустовало. Да и девчонки, следящие за порядком в покоях хозяйки, отныне работали под неусыпным контролем кого-то из вышибал или одной из свободных "работниц".

— Сла-авик, ты ничего не хочешь мне рассказать? — с приторными интонациями в голосе поинтересовалась Анна у довольно щурящегося на солнечный свет брата, с удобством устроившегося на своём любимом месте — крыше пристройки.

— М-м? Ты о чём? — Вячко лениво повернул голову к подобравшейся на расстояние вытянутой руки сестре.

— О том! — фыркнула она, сдувая упавший на глаза локон блондинистых волос. — Все вокруг носятся как наскипидаренные, а ты ведёшь себя так, словно ничего не происходит. Чем ты так доволен?

— А чего горевать? — пожал плечами Вячеслав. — Эта парочка сбежала, на нас никто не давит. Лотта вообще десятой дорогой нас обходит. И Рите сейчас до нас никакого дела нет. Можно и расслабиться немного, не находишь?

— Не сбежали, а померли в канализации, — уточнила Анна, не сводя с брата сверлящего взгляда. — И, кстати о Лотте, что ты такого сделал, что она теперь шарахается от нас пуще прежнего?

— Ничего, — развёл руками тот и, как не прислушивалась девочка к эмоциям Вячка, не учуяла и намёка на ложь. Но вот это-то, как раз, и было подозрительно! Уж очень безмятежен братец, несвоевременно безмятежен. Насколько она знает Славика, тот просто не может быть так спокоен... по крайней мере, не сейчас. Нет, не внешне, лицо её братик держать умеет, но эмоции-то всё равно бурлят! А тут не то... абсолютный штиль, какого она никогда в присутствии Вячеслава не ощущала, пожалуй, со времени смерти матери. И ведь не скажешь, что он закрылся, вовсе нет. Такое действо легко можно определить по полному отсутствию эмоций, словно к камню прислушиваешься. Славик же был... умиротворён. Никак иначе определить чувства брата, Анна не могла. Он вёл себя, как абсолютно довольный жизнью человек, у которого вообще нет никаких проблем, что в текущих условиях было очень, просто очень-очень-очень странно!

— Сла-ав...

— Анюта, прекращай сверлить меня своими прекрасными глазками, — усмехнувшись, проговорил Вячеслав, лениво глянув на сестру. — Лучше сядь рядом, расслабься и немного отдохни. Небось, Рита вас совсем загоняла?

— Ну, сейчас уже полегче, — поняв, что брат не собирается ничего говорить, Анна отступилась и... последовав его совету, с удобством устроилась у Вячка под боком. Одёрнув юбку, девочка с наслаждением вытянула уставшие от беготни, босые ноги и замерла, подставив лицо тёплым лучам солнца.

Не поверила. Явно. Чует сестричка, что с Вячеславом что-то не так, а разобраться не может. Что ж, значит, стоит признать и этот тип маскировки эмоций почти бесполезным, по крайней мере, от такого сильного эмпата как Анна он толком не защищает. Реальное состояние, конечно, она не видит, но фальшь чувствует стопроцентно. С другой стороны, показать ей настоящие эмоции сейчас, значит заставить сестрёнку переживать, а это плохо. Ей и без метаний брата стрессов хватает. А нервы в последнее время у Вячка и впрямь были словно натянутые до предела струны. Тронь и лопнут со звоном. И всё из-за стервы Ирмы и Адама.

Когда Лотта, сотрясаясь от страха, сообщила ему о состоявшейся беседе с кастеляншей, поведав о планах Зброевой и Поггера на Стрелковых, Вячеслав понял, что в следующий раз просто прибьёт эту неугомонную парочку. Нет, он не боялся замарать руки в крови, не впервой, но... Анна! Вячко прекрасно понимал: если вдруг случится так, что ему вновь придётся снимать с сестры какую-нибудь озабоченную тварь, дело закончится большой и абсолютно бессмысленной кровью. Он почти наверняка не выдержит и грохнет насильников, а Рита грохнет его самого. И кто потом защитит мелкую?

Но и оставить ситуацию, как есть, он тоже не мог. Пытался действовать мягко, загнав кастеляншу в медбокс, дал ей время одуматься, можно сказать. Не сработало. Наверное, в силу врождённой подлючести, та чудовищная головная боль, которой её "наградил" Вячеслав с помощью незаметного, запитанного от мелкого накопителя, рунескрипта, нанесённого на спинку кровати, ничуть не помешала Ирме понастроить планов на него самого и его сестру. Да таких, что хоть стреляйся!

В общем, по размышлении, Стрелков пришёл к выводу, что избавляться от "сучки и жеребчика" все же придётся, как ни крути. И лучше пораньше, пока не стало слишком поздно. Проблема была в том, чтобы не попасться на горячем... но в конце концов, он смог решить и этот вопрос.

На что Вячеслав не рассчитывал, так это на полезшего в окно медбокса полуночника Поггера, соскучившегося по ласке кастелянши в тот самый момент, когда сам Вячко только-только подобрался к кровати сладко спящей Ирмы... правда цель его прихода была совсем иной. Впрочем, визиту Адама в тот момент Стрелков даже обрадовался. Забираясь в медбокс, этот "жеребец" так наследил, что наверняка напрочь затёр даже те немногие следы, что мог оставить осторожный Вячеслав, сам заглянувший в гости к кастелянше тем же способом, что избрал и Адам.

Понаблюдав за началом постельной сцены, Вячко решил не торопить события и, раз уж подвернулась такая возможность, устроить хозяйке заведения дополнительную головную боль. Благо, медбокс находится на территории её личных покоев, так что опасаться бродящих по этажам, страдающих профессиональной бессонницей охранников, здесь не стоит, а сама хозяйка наверняка уже спит сладким сном. Ну а если не спит...

Быстрый взгляд в сторону аптечки, тихий, почти неслышный хруст блистера. Нет, Вячеслав не собирался поить Риту этой гадостью. Зачем? Усыпить её он может и без транквилизаторов, и намного качественнее, но то ведь Вячко, а откуда взяться таким умениям у пыхтящей на кровати парочке мразей? То-то и оно.

Именно это Вячко и проделал, оказавшись в спальне Риты. Одно прикосновение, и мадам из сна провалилась в глубокое забытье. А дальше, дело техники. Снотворное в уже ополовиненную кружку, взболтать и вернуть на место. А вот потом уже можно и сейфом заняться. Хотя-а... было бы чем! По уму, кодировку нужно менять, как минимум, ежемесячно, но... лень человеческая, похоже, побеждает даже самых жадных. А если к ней добавить страсть к выпендрёжу, то получается и вовсе термоядерная смесь. За годы использования, личный сейф Доброй Риты, точнее, огромный старинный несгораемый шкаф с латунными штурвальчиками запоров и кнопками кодового замка, величественно возвышающийся в углу её спальни, кажется, навечно впитал эфирный след от прикосновений своей хозяйки, и уже не первый год вежливо "подсвечивает" любому мало-мальски одарённому сенсору тот набор цифр, что составляет код доступа. С последовательностью тоже проблем не возникло. Вячеславу достаточно было приложить руку к замку, чтобы "услышать" его историю. Почти бесполезное умение, как когда-то ему казалось, а вот смотри-ка, пригодилось! Честное слово, куда труднее было стереть собственный эфирный след с этой железки!

Бумаги Вячеслав забирать не стал, хотя и просмотрел, особенное внимание уделив двум папкам с очень знакомой фамилией на них. Посмотрел, запомнил... и, закаменев лицом, осторожно вернул папки на место. Потом коротко глянул на разметавшуюся в постели хозяйку дома и, скрипнув зубами, отвернулся. Её сейчас даже убивать бессмысленно, не поможет!

Вячко взял стоявшую на столе дамскую сумочку, вытряхнул её прямо на лежавшее там зеркальце с полоской белого порошка на нём и, убедившись, что ридикюль пуст, принялся набивать его деньгами и драгоценностями. Было их не так чтобы уж очень много, но на выкуп бы хватило и ещё осталось... хватило бы... Чёртова Рита!

Дальше юноша действовал на автомате. Закрыть дверь сейфа, спуститься в медбокс. Приложить неугомонных "кроликов" парой мощных вырубающих ударов и, вышвырнув тела в окно, выбраться следом за ними. А дальше... люк, канализация, и смерть для обоих. Весьма "достойная". Ирма, со связанными руками и перебитым позвоночником ушла на дно коллектора, в содержимое которого она с таким удовольствием окунала окружающих, а Поггер... Жил бессмысленно, так хоть после смерти послужил доброму делу: отводом глаз для шибко рьяных "охотников".

Глава 7. Не центр Вселенной

Лотта стала шарахаться от Вячеслава и его сестры. Со стороны это было почти незаметно, в компании, новая кастелянша вела себя как обычно. Но оказываясь наедине с кем-то из Стрелковых, в комнате ли, или сталкиваясь с ними в коридорах, она старалась держаться как можно дальше от Анны и Вячеслава. Чуть ли не по стеночке их обходила. Естественно, от наблюдательной сестрицы Вячка этот факт не укрылся. Поначалу, она посчитала, что брат просто сильно напугал девицу, пытавшуюся затащить её в постель, но по логике, хотя бы внешние признаки страха со временем должны были... если не сойти на нет, то хотя бы уменьшиться. Человек ведь такое существо, что привыкает к чему угодно. Но ничего подобного не случилось. Более того, Анна могла поклясться, что с того момента как охотники обнаружили в канализации тела беглецов, страх Лотты перед ней и её братом только вырос... и многократно. Она чуть ли не дар речи теряла в присутствии Славика, а на саму Анну старалась даже не смотреть.

Девочка не была дурой и понимала, что происходящее с новой кастеляншей неестественно, однако, единственное вменяемое объяснение странностей поведения Лотты, которое она смогла подыскать: это подозрение кастелянши, что Вячеслав как-то причастен к смерти сбежавших Ирмы и Адама. Но это же глупость, брат не стал бы марать о них руки. Он, вообще, всегда старается найти мирный выход из любой ситуации, и только если эти попытки не удаются, пытается решить возникшую проблему силовыми методами. Правда... в этом случае, он всегда идёт до конца.

Анна исподтишка глянула на кастеляншу, отчитывающую одну из мелких подопечных, и покачала головой. Ну да, речь же идёт о Лотте, а она никогда не отличалась умом и сообразительностью. Точнее, сообразительности у неё хватает, а вот с системным мышлением большие проблемы... впрочем, практическая смётка и чутьё на людей, довольно успешно нивелировали скромные успехи девицы в логике. Ну, так ей стратегом и не быть, верно? Так братец говорит.

К удивлению Анны, кастелянша, отпустив в чём-то провинившихся мелких девчонок, не покинула комнату, как это было обычно, когда они вдруг оказывались наедине, а тяжёло вздохнула и, словно на что-то решившись, направилась прямиком к Стрелковой. Оказавшись в паре метров от настороженно взирающей на неё девочки, Лотта замерла на месте и, чуть помявшись, тихо заговорила:

— Передай брату, что у него совсем нет времени, Рита сменила планы, "приручения" не будет, — протараторила кастелянша и, развернувшись на каблуках так, что длинная юбка хлопнула по ногам, двинулась к выходу из кухни.

— Постой, ты о чём? — не поняла Анна.

— Передай брату. Он поймёт, — бросила через плечо Лотта и скрылась за дверью, оставив Стрелкову в лёгком недоумении. Впрочем, уже через несколько секунд до неё дошёл смысл послания и изрядно перетрухнувшая Анна, встрепенувшись, тут же принялась вызывать брата по созданной им ментальной связи.

* * *

Известия, сообщённые сестрой, заставили Вячеслава напрячься и развить очень бурную, хотя и незаметную для окружающих деятельность. В отличие от Анны, довольно скоро успокоившейся и скептически настроенной по поводу сообщённых новостей, сам он словам Лотты поверил сразу. Ей просто не было смысла лгать. Самого Вячеслава кастелянша боялась куда больше, чем костоломов хозяйки или кого бы то ни было ещё, а потому просто не решилась бы его обманывать, это Стрелков знал точно, поскольку свои эмоции эта девица скрывать не умела совершенно. И Анна бы тоже это поняла, если бы была чуть постарше и поопытней в чтении чужих чувств и характеров. Ну да это дело наживное... было бы время для учёбы. А его-то как раз, судя по всему, у Стрелковых почти не осталось.

Вечером, после того разговора Анны с Лоттой, Вячеслав, закончив работу в мастерской, бегом отправился домой. Но в этот раз, он снова нарушил традицию и, вместо того, чтобы заглянуть в комнату сестры, чтобы пожелать ей спокойной ночи, осторожно постучал совсем в другую дверь. А едва хозяйка отомкнула замок, Вячко, не теряя времени, резко распахнул дверь и, шагнув вперёд, так же стремительно и беззвучно прикрыл её за собой.

— Рассказывай, — холодно произнёс он, глядя на забившуюся в угол комнаты Лотту.

Новая кастелянша знала не так много, но самое главное ей было известно. Рита вызвала девицу и отозвала приказ по "приручению" Анны, тем более, что процесс и так не задался. Понятное дело, что Ирма не докладывала хозяйке, какими методами она пыталась добиться покорности девочки, и что планировала предпринять в дальнейшем, иначе Маргарита просто сгноила бы её за нарушение инструкций, но информацию о странной реакции Анны на стимуляторы, Зброева ей сообщила. А потом было "исчезновение" Ирмы и Адама, ограбление личного сейфа Риты, и хозяйке борделя резко стало не до Стрелковых. Так что, о сестре Вячеслава она вспомнила лишь после обнаружения тел "беглецов" и окончательных подсчётов понесённых убытков. Вспомнила и... недолго думая, переиграла свой план. Её больше не интересовало "обучение" Анны и продажа её контракта коллегам. Жадная тётка решила пополнить свою распотрошённую кубышку иным способом, который, кстати, мог принести ей куда большую выгоду. При определённой удаче, конечно.

Аукцион. Декабрьские контрактные торги, проходящие в Пернау и пользующиеся неизменным успехом в этой части Свободных территорий. Обычные "контрактники", то есть такие, как сам Вячко, обычно на аукционе не выставляются, разве что, за исключением тех случаев, когда мастер, натаскивавший ученика, по каким-то причинам отказывается от его выкупа. Чаще же, с аукциона продают несостоятельных должников, пленников... или заложников.

И если ничего не предпринять, то Анну в скором времени ждёт та же участь. С одной стороны, это лучше, чем маячившая на горизонте перспектива клейма шлюхи, но с другой... Вячеслав не был идиотом и прекрасно понимал, что шанс встретить на предстоящем аукционе сердобольного человека, готового выложить десяток тысяч крон за двенадцатилетнюю девчонку, только из желания освободить её от рабства, стремится к абсолютному нулю... И что значительно хуже, он обратно пропорционален возможности нарваться на извращенца-садиста, заглянувшего на торги, чтобы подыскать себе новую "игрушку" взамен сломанной.

Выслушав Лотту, сообщившую ему о новой затее Риты, Вячеслав глухо выругался. И дёрнул же его чёрт обчистить сейф паучихи! Оставил бы деньги на месте, глядишь, и она и не стала бы переигрывать свои планы на Анну. Там у Вячка хотя бы были намётки плана спасения, а теперь... теперь придётся что-то придумывать. И быстро, очень быстро. До аукциона осталось чуть больше месяца. Всего-то!

Подойти к мастеру? Хм, дурной вариант. После предварительного соглашения, которое он нашёл в папке с документами в пресловутом сейфе, на котором стояла подпись, в том числе и герра Баума, доверие к старику у Вячеслава заметно пошатнулось. Нет, в принципе, в нём не было ничего плохого, в конце концов, Вячко и сам обращался к нему с просьбой помочь с выкупом Анны. Если бы не одно "но": предварительное соглашение о продаже её контракта старику шло под той же датой, что и договор об обучении самого Вячеслава. То есть, оно было заключено одновременно с переходом Стрелкова в ученики к старому оружейнику... пять лет назад. И о каком доверии в этом случае может идти речь? А если учесть, что в том соглашении прямым текстом была прописана процедура нанесения Анне клейма "батистовой феи", то впору и вовсе включать герра Баума в список кровных врагов. Зачем ему это было нужно, другой вопрос.

Стоп-стоп-стоп... а как с этим соотносится решение паучихи о выставлении сестрёнки на торги? Почему она вдруг решила разорвать хоть и предварительное, но всё же действующее соглашение со стариком? Только из возможности по-быстрому заработать деньги? Так ведь, совсем не факт, что на аукционе за Анну дадут больше, чем прописано в том же соглашении. Да и жадность Рите не позволит пойти на такой шаг. Не любит хозяйка рисковать. Значит, причина должна быть другой. Но вот как её выяснить? А выяснить надо, эта информация слишком важная. Такую упускать нельзя.

Вячеслав обвёл задумчивым взглядом спальню Лотты, перешедшую ей "по наследству" от Ирмы, и, наткнувшись на сидящую тихо как мышка, хозяйку комнаты, прищёлкнул пальцами. Идея, конечно, не самая затейливая, но ведь нужно с чего-то начинать.

— Когда ты пойдёшь в гости к Микошу? — спросил он. Девица недоумённо моргнула. — Что, неужели ты думала, что здесь можно утаить, кто с кем трахается? Или считаешь, никто не видел, как ты обжимаешься с новым охранником хозяйки по тёмным углам?

— У... у него завтра свободный вечер, — выдавила она, испуганно глядя на нависающего над ней юношу. Тот довольно кивнул.

— Когда твой любовник уснёт, одолжишь у него ключ от операторской и положишь его под половичок перед дверью в комнату, — приказал Вячеслав и, заметив, как сжалась Лотта, покачав головой, вздохнул. — Не буду я тебя подставлять, не бойся, мне этот ключ нужен всего на пару часов. Я верну его на то же место ещё до того, как Микош проснётся. Обещаю.

— Х-хорошо, я всё сделаю, — тихо произнесла Лотта.

— Вот и замечательно, — кивнул Вячко. — Надеюсь, предупреждать о молчании тебя не нужно?

— Нет, — помотала она головой и уже более уверенно договорила: — Я никому ничего не скажу. Обещаю.

— Верю, — молодой человек полоснул её холодным взглядом и, развернувшись, направился к двери. Уже закрывая её за собой, он на миг замер на месте. — Спокойной ночи, Лотта.

— Спокойной... — пробормотала она ему вслед. Дверь захлопнулась и девица, вмиг оказавшись рядом, защёлкнула немудрящий замок, после чего силы её оставили, разом и полностью. Кое-как добравшись на подгибающихся ногах до своей кровати, Лотта буквально рухнула на неё и, неожиданно для себя самой, разрыдалась от облегчения. Страх, сковавший её в тот момент, как Стрелков оказался на пороге спальни, наконец ушёл, исчез в темноте коридора.

После событий, встряхнувших бордель не хуже землетрясения, Рита всё же озаботилась безопасностью своих личных апартаментов, о чём было известно всем обитателям заведения и Заднего двора. Не заметить шастающих по коридорам технарей, занятых установкой нового фиксирующего комплекса, было просто невозможно. Именно до информации записанной этой системой наблюдения Вячеслав и намеревался добраться во что бы то ни стало. Благо, это не представляло особой сложности, поскольку вход в операторскую, как, собственно, и кубрики охраны, располагался на всё том же Заднем дворе, а не в основном здании борделя или в личных покоях его хозяйки, откуда с недавних пор те же охранники нещадно отгоняют "подопечных" Риты. А значит, и появление Вячка поблизости от операторской не будет выглядеть слишком странно.

Лотта сдержала обещание, и ключ от нужного помещения довольно споро перекочевал из-под половичка у входа в кубрик Микоша, в карман Стрелкова. О том, что на записях можно будет увидеть этот момент, Вячеслав не волновался совершенно, просто потому, что поблизости от места обитания охраны, фиксаторы отсутствовали напрочь. И подсуетились здесь сами охранники, обеспечив "слепое пятно" на своей территории. Под фиксатором-то, ни девку в кубрик не провести, ни попойку после смены устроить, увидит хозяйка такую запись, одним штрафом не отделаются, вышвырнет на улицу, как котят. А желающих потерять такую работу, среди охранников нет, уж больно местечко тёплое да уютное.

Остановившись перед входом в операторскую, Вячеслав на миг замер, прислушиваясь к происходящему за тонкой фанерной створкой, но, не обнаружив там ничего подозрительного, глубоко вздохнул и, сосредоточившись на собственной незаметности, осторожно отворил дверь. Тишина и полумрак, вот всё, что он обнаружил в комнате, освещённой призрачным сиянием нескольких работающих видеопанелей, древних, как дерьмо мамонта. И маскировка от чужого внимания не пригодилась, поскольку в помещении оказалось совершенно пусто. Ни одного охранника. Впрочем, в этом нет ничего необычного или странного, в борделе очередной наплыв наёмников, вернувшихся с контракта, так что все вышибалы заняты в основном зале, на случай, если вдруг буйные гости не поделят между собой какую-нибудь из "фей". В общем, получилась лёгкая ночная прогулка вместо киношных игр в суровых диверсантов. С другой стороны... ведь не в банковское хранилище проникнуть нужно было, а в обычную комнату видеоконтроля в борделе среднего пошиба.

Заперев дверь на ключ, Вячеслав устроился на единственном кресле за пультом и, положив на стол кристалл памяти, активировал вычислитель, контролирующий работу фиксаторов. К удивлению Стрелкова, для этого ему даже не понадобилось взламывать систему, хотя он был готов к такому повороту. Никаких паролей, никакого шифрования, как говорится, заходи кто хочешь, бери что хочешь. Вот как он зашёл и теперь без проблем возьмёт нужное. Если найдёт, конечно...

И ведь нашёл, причём довольно быстро. Может быть, тот, кто создавал эту систему и не подумал о её защите, посчитав чем-то ненужным, но вот о систематизации информации, неизвестный мастер позаботился. Вячеславу нужны были записи за последние пять дней, но просматривать их здесь он не собирался. Долго и палевно. Именно поэтому, юноша и приготовил кристалл памяти, который сейчас занял своё место в приёмном гнезде.

Отыскав нужные даты в названиях папок, Вячко скопировал их содержимое на свой носитель и, изъяв его из вычислителя, покинул комнату так же тихо и незаметно, как и пришёл. А ещё через минуту, ключ от неё занял "своё" место под ковриком у входа в кубрик Микоша. Стучать в дверь или как-то ещё давать знать о себе отдыхающей с охранником Лотте, Вячеслав не стал из опасения, что может проснуться хозяин кубрика, объясняться с которым ему совершенно не хотелось. Через час кастелянша сама выглянет за дверь и заберёт "посылку", так чего огород городить?

Просмотр скопированных записей занял у Стрелкова весь остаток ночи, благо, грядущий день был выходным и он мог себе позволить такую роскошь, как бессонная ночь. И результаты этого "бдения" его не разочаровали, пусть и увидел Вячеслав меньше, чем хотел. Зато услышал более чем достаточно... и услышанное запутало ситуацию ещё больше, по крайней мере, на взгляд самого Вячка.

Предположение было верным, хозяйка борделя не просто так изменила свои планы. Был, был у неё советчик в этом деле, и если хорошо подумать над тем разговором по коммуникатору Риты, что Стрелков слышал на одной из записей, можно даже предположить личность этого господина. Но вот она-то и вводила юношу в ступор. Зачем господину Тесслеру, вообще, нужна эта возня? Где недоросли-контрактники Стрелковы, а где городской советник? Какое дело слону до ползущего у его ног муравья? Но вот подишь ты, чем-то Анна его заинтересовала... Но как, когда? Он же ни разу не появлялся на Заднем дворе, и не видел её! Встретил где-то в городе? Так, сестрёнка бы об этом рассказала, обязательно. Нет, очевидно, здесь что-то иное. Впрочем, расспросить Анну всё же не помешает.

— Первый раз его вижу, — пожав плечами, равнодушно ответила сестра, когда Вячко продемонстрировал ей найденное на городском инфоре фото советника.

— Точно? — старательно прислушиваясь к эмофону Анны, проговорил брат.

— Точнее не бывает, — убеждённо кивнула та, и тут же поинтересовалась: — А что? Я должна его знать?

— Не должна, но... чёрт, он ведь откуда-то о тебе знает, — пробормотал Вячеслав.

— Может, Рита? — спросила сестра. — Она вполне могла ему показать моё фото, как ты сейчас показал его.

— Нет. Всё не так, — после долгой паузы неожиданно мотнул головой её брат. — Не сходится.

— Объясни, — требовательно произнесла Анна, дёрнув Вячка за рукав рубашки. Тот смерил сестру внимательным взглядом.

— Ладно. Попробую, — вздохнул Вячеслав. — Если бы его интересовала лично ты, зачем тогда советовать Рите выставить твой контракт на аукцион, где нет, и не может быть никакой гарантии, что Тесслер сможет его перекупить? Проще было бы договориться с хозяйкой и выкупить тебя лично, тихо и без шума. Маргарита не отказала бы городскому советнику в такой малости. Но нет, он так не поступает, значит...

— Его интерес в чём-то другом, — серьёзно кивнула Анна. — И ты не можешь понять, в чём именно, да?

— Именно, — потрепав сестрёнку по волосам, согласился Вячко и добавил: — А то, чего я не понимаю, меня напрягает. Тем более, когда дело касается твоей судьбы.

— И твоей, — нахмурившись, уточнила та. Брат невольно улыбнулся.

— И мое... — Вячеслав замер на полуслове. Несколько секунд он простоял, глядя куда-то в пустоту, а потом начал лихорадочно искать что-то в своём коммуникаторе. Анна притихла, молча наблюдая за работающим братом. Отвлекать его сейчас было неразумно, и девочка это прекрасно понимала. А потому она решила просто подождать, пока тот закончит терзать старый агрегат и сам расскажет, до чего же он додумался.

И дождалась.

— Я идиот, — удручённо признался Вячеслав, глядя поверх головы сестры, и свернув невидимое ей окно коммуникатора, в раздражении потёр ладонями лицо. — Дело не в тебе, Аннушка. И даже не в нас.

Меж двух огней... даже хуже, меж трёх! Именно в такой ситуации оказались Стрелковы, и сейчас Вячеслав понимал это совершенно отчётливо. Раньше, у него была надежда на помощь со стороны учителя, но её полностью растоптал найденный в сейфе паучихи листок предварительного соглашения, заключённого между хозяйкой борделя и герром Баумом. А теперь к этим двоим присоединился ещё и советник Тесслер, один из отцов города Пернау. Точнее, не присоединился. Все трое преследуют свои цели, а брат и сестра Стрелковы всего лишь средство их достижения.

Стоило Вячеславу осознать этот момент, как разрозненные факты, в которых он пытался разобраться, с почти слышимым щелчком встали на свои места, образовав стройную и непротиворечивую картинку. Паззл сошёлся. Вот только получившийся "пейзаж" не принёс ему радости. Скорее уж наоборот.

Хозяйка... здесь всё просто. Ею движет жажда наживы, именно поэтому, получив предложение Тесслера, обещавшего ей какие-то преференции, она так легко согласилась аннулировать предварительное соглашение с Баумом, и выставить Анну на торги. Тем более, что разрыв этот ей ничем не грозил. Предварительное соглашение, оно и есть предварительное. Договор о намерениях, которые в любой момент могут измениться.

С самим герром Баумом всё несколько сложнее, но после вылазки во владения хозяйки, у Вячеслава было время подумать над действиями старика, и некоторые выводы он для себя сделал. В разговорах с мастером об артефакторах, Стрелков не единожды слышал утверждение, что их ассоциация не терпит давления извне. Но учитель ничего не говорил о том, каким образом сама организация и её участники поддерживают порядок и обеспечивают исполнение установленных для себя правил. И в документах ассоциации, переданных Стрелкову для ознакомления, тоже не было ни слова об этом. Но ведь как-то же "старшие" мастера должны обеспечивать лояльность своих учеников? И в случае Вячеслава, таким поводком, по его разумению должна была стать сестра. Это тем более актуально, что сами артефакторы по уставу должны быть свободными людьми, а не контрактниками-рабами. Герр Баум, несомненно, с лёгкостью позволил бы ему расплатиться по контракту, но где гарантия, что он отпустит Анну? Зачем ему отказываться от такого средства контроля своего ученика?

И сюда неплохо ложится история с тем самым предварительным соглашением, точнее, с пунктом о нанесении сестрёнке клейма батистовых фей. Великолепный поводок для Вячеслава... со строгим ошейником, и никакой контракт не нужен. Стрелков будет работать на старика до самой его смерти, пытаясь скопить денег на снятие клейм, в вечном страхе, что при малейшем косяке с его стороны, сестрёнка отправится в ближайший бордель! Или, как минимум, отрабатывать кредит, который мастер предложит для проведения этой процедуры... Что лишь немногим лучше. Нет, конечно, Герхард мог преследовать и иные интересы, заключая подобное соглашение, но... честно говоря, Вячеславу было совершенно безразлично, зачем ему это нужно в действительности. Никакие объяснения причин этой затеи не заставят его не то что простить, но даже попытаться просто понять резоны, подвигнувшие старика на этот шаг, напрочь порвавший ту нить доверия, что протянулась от ученика к учителю. Относиться к Бауму иначе как к врагу, Вячеслав уже не может. Точка.

Ну и так неожиданно вынырнувший из ниоткуда, городской советник Абрахам Тесслер. Вот кому-кому, а этому господину не должно быть вообще никакого дела до контрактников-Стрелковых, но и он почему-то решил "поучаствовать" в их судьбе. Почему и зачем? Вариантов очень много, но если подумать, то их количество вполне можно сократить. И начать стоит с поисков информации о самом "отце города". А что о нём известно?

Один из тринадцати городских советников, руководитель и совладелец клиники, принадлежащей ему на равных паях с корпорацией "ИнтерТех", как сказано на инфоре учреждения. А если верить официальным городским СМИ, то сей господин является примерным семьянином. Две жены, пять детей. Две младшие дочери ещё школьницы, а вот старшие сыновья... Первенец возглавляет личный боевой отряд отца, старший сын второй супруги занимает должность директора в той самой клинике, а его родной младший брат работает там же ведущим специалистом и является единственным практикующим артефактором в городе... с тех пор как его отец отошёл от дел.

Получается, что старик Баум и советник Тесслер давние знакомые и коллеги... то есть, конкуренты. Мог Тесслер узнать, что Герхард взял себе ученика? Мог, и без особых проблем. Как мог узнать и о том, чем живёт и дышит этот самый ученик. Тот же Руперт за долю малую продаст любую имеющуюся у него информацию. Ну а какой делец не пожелает сделать пакость конкуренту, особенно, если ему самому она не будет стоить ни единого геллера?

Вот к таким выводам пришёл Вячеслав, и ими он поделился с сестрой. Правда, как оказалось, несколько увлёкся и рассказал слишком много. Это Вячко понял, когда увидел её реакцию на свои умозаключения.

— То есть, твой учитель решил сделать из меня фейку?! — возмутилась Анна.

— Э-э... — обескураженный юноша почесал пятернёй затылок, поняв, что наболтал лишнего. Точно идиот! И он ещё беспокоился об умении сестры держать язык за зубами? Лучше бы о своей болтливости задумался!

Вячеслав взглянул на сердито сопящую Анну и тяжело вздохнул.

— Рассказывай, что задумал, Славик, — тихо проговорила сестра и, поймав удивлённый взгляд старшего брата, пожала плечами. — Ни за что не поверю, что у тебя нет никакого плана действий.

— Есть кое-что, — согласно кивнул Вячеслав. — Думаю, для начала, нужно довести до мастера новости об аукционе.

— Зачем? — не поняла Анна. — Ты же видишь, что Баум тоже против нас!

— Затем, что ему это тоже невыгодно, — хмуро отозвался брат. — А значит, он может повлиять на действия Риты. Это в его же интересах.

— Как и превращение твоей сестры в шлюху, — резко бросила та. Вячко обнял готовую расплакаться сестрёнку и прижал её к себе.

— Этого я не допущу, — тихо произнёс он. — Верь мне.

— Я верю, братик, — хлюпнув носом, вздохнула та и уже гораздо тише пробурчала: — Только не понимаю, как ты это сделаешь.

— Побег, — проронил тот. — Я и раньше к нему готовился, на всякий случай, а уж теперь... другого выхода я не вижу.

Анна выбралась из объятий брата и, отстранившись, взглянула ему в глаза. Но увидев в них только железобетонную уверенность в своих словах, медленно кивнула.

— Нас поймают, — произнесла она, спустя секунду.

— Могут. — Вячеслав согласно кивнул: — Но уж я постараюсь, чтоб это не случилось.

— Обещаешь? — Совершенно по-детски спросила Анна.

— Да, — вновь кивнул Вячеслав и потянул сестру к лестнице, ведущей на двор. — Идём, кое-что покажу.

Уйти со двора им удалось незамеченными, а уже через четверть часа Вячко, сторожко оглядевшись по сторонам, открыл перед сестрой покосившуюся калитку, ведущую во двор заброшенного одноэтажного дома на окраине Пернау. Но в сам дом Стрелковы не пошли. Брат провёл Анну вокруг старого, осыпающегося здания и, спустившись по вытертым ступеням неширокой лестницы, остановился у низкой дверцы, ведущей куда-то в подвальные помещения.

— Нам сюда, — тихо произнёс юноша, и с натугой открыл тяжёлую, обитую ржавым железом, дверь.

— Ну и место ты нашёл, — оглядевшись по сторонам, проворчала девочка, успевшая первой прошмыгнуть мимо брата в чёрный зев подвала.

Оказавшись в тёмном и сыром помещении, Вячеслав щёлкнул выуженным из кармана небольшим фонариком, с которым обычно обследовал внутренности разбитой техники в мастерской учителя и, отдав его сестре, кивнул на темнеющий впереди проём, ведущий куда-то вглубь подвала.

— От следующей комнаты вправо идёт небольшой коридор. Нам туда, — произнёс он, подтолкнув сестрёнку в спину. Та тяжёло вздохнула и двинулась вперёд, мимо гнилых и частично обвалившихся полок и сломанных бочек, от которых уже даже не пахло рассолом. Слишком давно этот дом заброшен. Под ногами хрустело битое стекло и какие-то железки, и Анне пришлось быть очень осторожной, чтобы не задеть торчащие из обломков стеллажей, гвозди и щепу.

— И почему я должна идти первой? — осведомилась девочка, шарахаясь в сторону от большой ящерицы, испуганно порскнувшей от полоснувшего по ней яркого луча фонарика.

— Потому что, если это буду я, то ты ничего не будешь видеть в темноте за моей спиной, и обязательно на что-нибудь напорешься, — обстоятельно ответил брат, не переставая аккуратно подталкивать Аннушку в спину.

Наконец, блуждания по старому подвалу, оказавшемуся неожиданно большим, закончились в небольшой комнатке-клетушке, вход в которую пришлось освобождать от загромоздивших его пустых деревянных ящиков и какого-то хлама. Зато здесь, в отличие от остальных помещений, было не только чисто, но и сухо. Даже неожиданно как-то. Но самое главное было не это... Аня замерла у стены, глядя на вещи, аккуратно сложенные на каком-то колченогом столе, явно сбитом из найденных в этом же подвале деревяшек. Грубо, но надёжно.

— Осторожно, не порежься. Я его "юбкой" из жести оббил по краю, чтоб крысы не добрались, — предупредил сестру Вячеслав, аккуратно складывая прикрывавшее вещи, ветхое одеяло.

— Что это, Славик? — спросила Анна.

— Набор беглеца-дилетанта, — криво ухмыльнулся тот и принялся перечислять, указывая на коробки и свёртки: — Здесь походная одежда, в основном, камуфляж-маломерка, пара "охотничьих" жилетов вместо разгрузок, ну и нижнее бельё... купил у караванщиков месяц назад. Там рюкзаки и аптечка. Точнее, пяток индпакетов, что я выудил из раздолбанных ТТК. ИРПы — их я украл со склада, в команде с уличными.

— С какими уличными?! — вскинулась Анна.

— Не нашими, не волнуйся, я ж не дурак так светиться, — отмахнулся Вячко, но, заметив взгляд сестры, всё же пояснил: — Со Старой Голубятни банда. Я им сенсор как-то сладил, для определения скрытых фиксаторов и сигналки... ну и напросился потом на один выход. Подломили продуктовый склад в районе пакгаузов, там я ИРПами и разжился. Здесь их блок, пятьдесят штук. Надолго хватит. Тут ложки-плошки-котелки, ножи опять же. Здесь верёвки-тросы, в ящике карабины... Да! Вот здесь, в кармане рюкзака лежит гарнитура короткой связи для тебя и для меня. Её я из мастерской стянул, чуть ли не год назад. Кто ж знал, что она нам теперь без надобности? Но не суть, самое главное, там же лежит рабочий коммуникатор для тебя. Цени! Два месяца его "в чувство" приводил.

— Братик, ты лучший! — пискнула девочка, и попыталась было прорваться к рюкзаку, но Вячеслав её тут же поймал и, обхватив за плечи, аккуратно встряхнул.

— С ума сошла? Не вздумай сейчас его брать. Засветишь у Ритки, и огребём проблем по самое не балуйся!

— Ну, во-от... весь кайф обломал, — протянула Анна, но, заметив недовольный взгляд брата, тут же переключила тему, ткнув пальчиком в какую-то коробку: — а там что?

— Оружие там, — нахмурившись, буркнул Вячеслав, откидывая крышку добротного ящика. — Два модернизированных АКТа, "Беррер" для меня и двуствольный эллиот для тебя. Плюс боеприпасы в магазинах и россыпью. Всё, что смог втихую восстановить из неликвида и стащить из мастерской.

— Понятно — тихо произнесла Анна. Дошло, наконец, что всё это "богатство" брат собрал совсем не для забавы.

* * *

Герр Баум был в ярости, когда Вячеслав принёс ему новости об изменившихся намерениях владелицы борделя в отношении младшей Стрелковой. А уж когда тот поведал, кто подал ей идею выставить девчонку на торги, Герхард и вовсе озверел. Первой мыслью старого оружейника было заявиться в гости к Маргарите и устроить большой скандал, но от этого действа его удержала супруга. Фрау Малица довольно быстро успокоила разъярённого мужа, после чего начала выяснять подоплёку событий. А узнав суть затеи старого артефактора, отвесила ему такую пощёчину, что старик опешил. Никогда раньше, жена не позволяла себе ничего подобного, а тут, из-за какой-то малявки...

Спустя два часа, поссорившиеся супруги всё же заговорили друг с другом.

— И зачем тебе понадобилось делать из девочки "фейку"? — спросила фрау Малица, накрывая на стол к ужину.

— Ну, ты уж из меня совсем урода не делай, — возмутился старик, но как-то устало, без огонька. Очевидно, все силы ушли на скандал. — Клеймо ещё не значит, что она будет работать в борделе.

— Не уходи от темы. Зачем тебе понадобилось делать из сестры твоего ученика шлюху? — надавила Малица.

— Экзамен, — вздохнув, произнёс Герхард. — Когда сын Тесслера стал самым молодым членом ассоциации, мы с Абрахамом поспорили, что мой ученик сможет его перещеголять. Я тогда как раз наткнулся на Стрелкова, и он мне показался идеальным вариантом. Но каким бы талантом он ни обладал, без хорошего стимула его обучение рисковало слишком затянуться. Мне же нужно было, чтобы Вячеслав стал младшим мастером ассоциации до своего шестнадцатилетия.

— И ты решил, что возможность самому снять с сестры клеймо шлюхи, станет для него тем самым стимулом, да? — Прищурившись, заключила Малица.

— Именно, — кивнул Герхард. — По-моему, хорошая затея. Я же не собирался оставлять девчонку в борделе. Пожила бы у нас, пока Вячко не сдаст экзамен.

— Действенно, — вынужденно согласилась жена, но тут же заговорила недовольным тоном: — Однако, ты упустил несколько мелочей. Например, как ты собирался допустить постановку клейма девчонке, если намерен был выкупить её вместе с братом?

— Просто чуть-чуть "опоздал" бы к нужному моменту, — невозмутимо пожал плечами Баум.

— Ладно, пусть так, — протянула Малица, явно недовольная такой легкомысленностью мужа. — А как бы ты объяснялся с самим учеником?

— Экспромт, — ухмыльнулся Герхард. — Я бы выдал за экспромт идею самостоятельного снятия метки, в качестве вступительного экзамена в ассоциацию.

— Замечательно, — деланно довольным тоном проговорила женщина. — Всё продумал, всё решил, всё просчитал, да? Ты у меня просто гений, дорогой!

— Ну... а что не так-то? — пожал плечами старик, явно почуяв настроение супруги.

— А как должна себя чувствовать эта девочка, вынужденная носить клеймо вопреки своей воле? — зашипела Малица, и по столу загремели брошенные ею ножи и вилки. — И как к ней, да и к твоему ученику будут относиться жители города, знающие, что девчонка официально была заклеймена шлюхой? Об этом ты подумал, старый дурак?!

— Да кто б узнал-то, если девчонка до снятия клейма за порог дома носа не казала!? — удивился тот. — Я об этом трезвонить не собирался, ты бы тоже промолчала. А Стрелковы... ну, не идиоты же они, чтоб об этом трепаться?

— О, да, конечно, — саркастически усмехнулась женщина. — И Рита бы молчала в тряпочку, и работников мастерской ты бы заткнул и приструнил, да? Но ладно, Рита и работники... дорогой, напомни мне, кто в нашем городе ставит "фейкам" клейма?

— Клиника "ИнтерТех"... — проговорил муж и осёкся. — М-да, этого я как-то не учёл.

— Знаешь, Герхард, я не стану говорить, что сама затея была низкой и недостойной, мы всё же не в раю живём, и с моралью здесь вообще негусто, — вздохнув, произнесла фрау Малица. — Но подобные планы надо продумывать гораздо тщательнее, особенно, если ты не хочешь нажить себе серьёзных неприятностей в недалёком будущем. А в этом твоём плане, такая вероятность была очень велика. Не веришь?

— Ну... — протянул Баум.

— Зря, — отрезала супруга. — Если эта затея вскроется, мальчик станет твоим врагом. Ладно бы, если бы он остался контрактником, но тебе же придётся его освободить перед принятием мальчишки в ассоциацию. А свободный артефактор числящий тебя во врагах, это уже не смешно, знаешь ли. И тут тебе даже открытый контракт его сестры не поможет. Этот факт скорее только усугубит ситуацию.

— Так то, если затея вскроется, как ты говоришь, — заметил Герхард и, невесело усмехнувшись, добавил: — А она уже не выгорела. Судьба.

— Судьба? А может ваши с Абрахамом игрушки? Вечные соревнования, кто кого переплюнет, кто кого изящнее объегорит? И ладно бы всерьёз конкурировали, так ведь нет, сто лет в обед, как оба практику оставили, а всё туда же. Старики уже, а всё как дети малые. Неугомонные! — фыркнула в ответ жена и прищёлкнула пальцами. — Заметь, кстати, Тесслер о твоей идее тоже знать не должен был, а что вышло?

— Да уж, неудачно вышло... — отводя взгляд, прокряхтел Герхард.

Глава 8. Узнаешь их по делам их

Побег. Затея на грани фола. За гранью. Беглецов в здешних местах ловят целеустремлённо и с великим азартом. Но... даже осознавая всё безумие такого хода, Вячаслав не мог отбросить возможность того, что этот шаг станет для него и сестры единственным возможным. Именно поэтому нельзя сказать, что Вячеслав к нему не готовился. Готовился, как последнему средству, а потому действовал тщательно и вдумчиво, не желая погореть на ерунде. Иначе бы не появился этот склад вещей, собранных им с великой осторожностью. Но когда он только начал собирать эту "коллекцию", в мыслях Стрелков всё же рассчитывал, что такого развития событий ему и сестре удастся избежать. Была такая надежда. Зряшная, конечно, если судить по действиям учителя и паучихи.

Учитель... о да, документы найденные Вячеславом нанесли чудовищный удар по тому доверию, что он питал к Герхарду Бауму. Именно поэтому, весь мат изрыгаемый мастером, узнавшим о намерениях Риты в отношении Анны, Вячко наблюдал с тщательно скрываемым презрением. И именно поэтому решился на действо, которое легко превратит его самого и сестру в дичь на охоте. Может превратить. Впрочем, у юноши было несколько идей, должных помочь избежать такого исхода. Но сработают они или нет, вопрос... ответ на который можно узнать, только воплотив хотя бы одну из этих идей в жизнь.

Собственно, именно этим Вячеслав и занялся, не желая терять время, которого и так было совсем немного. До аукциона оставалось чуть больше двух недель, а значит, времени на подготовку осталось чуть-чуть да нисколько. Но самое страшное, что в данной ситуации Стрелков смог разработать всего два варианта действий, напрямую зависевших от реакции и поступков бывшего учителя. И без разговора с ним, выяснить, какой из вариантов придётся воплощать в жизнь, невозможно. Учитывая же, что оба варианта были крайне ненадёжными и сами по себе состояли из целого ряда допущений... неудивительно, что перед разговором с Баумом, Стрелкова только что не трясло от напряжения.

— И зачем тебе так срочно понадобилось уйти из-под крыла Маргариты, Вячеслав? — поинтересовался герр Баум, когда юноша объяснил цель своего появления в конторе оружейника поздним вечером.

— Ну, я подумал, что это послужит неплохим поводом поговорить с ней о выкупе сестры, — переминаясь с ноги на ногу, протянул Вячко. — Может, удастся убедить хозяйку не выставлять контракт Анны на аукцион...

— Хм, может быть, — задумчиво покивал Баум и, на миг замолчав, решительно прихлопнул ладонью по столу. — Что ж, резон в твоих словах есть, хотя я более чем убеждён, если Рита нацелилась на прибыль, свернуть её с пути будет сложнее, чем остановить бульдозер. Но кто мешает попытаться?

— Точно, — довольно кивнул Вячеслав, поняв, что учитель согласен с его доводом.

Стрелков, конечно, прекрасно понимал, что шанс на удачу невелик, но попытаться попробовать был обязан. Была здесь, разумеется, своя опасность. Если мастер действительно договорится о выкупе Анны, то риск получения ею татуировки возрастает многократно, но тут, как говорится, или пан или пропал. Вячеславу было жизненно необходимо провести эту разведку, чтобы определиться с дальнейшими действиями. Зыбко всё, очень зыбко, но других вариантов просто нет. И Вячко рискнул.

А уже следующим вечером смог наблюдать вторую часть выступления учителя, матерившего эту "жадную мразь" на все лады. Стрелкову было кристально ясно, что Маргарита отказалась подтверждать прежнее соглашение с Баумом. Кроме того, оказалось, что Анна уже заявлена на торги и стартовая сумма, назначенная за её контракт, равна семи с половиной тысячам крон, то есть, по сути, всем средствам, вырученным Вячеславом за продажу модернизированных им карабинов.

Разумеется, при разговоре учителя и бандерши, сам Стрелков не присутствовал, но Герхард не стал утаивать от ученика итоги переговоров, единственным положительным эффектом которых, стал выкуп контракта самого Вячеслава, обошедшегося герру Бауму в пять тысяч крон. Без обмана. Юноша видел договор, заключённый его учителем с паучихой. Что ж, одной проблемой меньше.

— Вы поможете мне выкупить сестру на аукционе? — тихо спросил Вячеслав после того, как выслушал многословную, изрядно пересыпанную солью, речь Герхарда.

— Ты меня не слышал? — рыкнул герр Баум. — Семь с половиной тысяч!

— У меня есть эти деньги, — напомнил Стрелков.

— Глупый мальчишка, — отмахнулся уже чуть успокоившийся мастер. — Это только стартовая сумма. На торгах она может вырасти вдвое-втрое. Легко.

— Герр Герхард, прошу вас! — в глазах юноши мелькнул страх. — Я отработаю, только... пожалуйста, помогите!

— Вячеслав... — Баум скривился и замолк, но, наткнувшись на внимательный взгляд вошедшей в комнату супруги, тяжело вздохнул и договорил: — Ладно. Ты мой ученик, всё-таки. Выкуплю я твою сестру. Сам выкуплю, а ты деньги прибереги, они тебе на выкуп своего контракта понадобятся. Но учти, если цена поднимется выше десяти тысяч, я удвою проценты по твоему долгу. По всему долгу. Ты понял?

— Да, мастер, — расцвёл в улыбке Вячеслав.

— Тогда, лови договор и вали отсюда, — щёлкнув коммуникатором, неожиданно рявкнул Герхард и, бросив короткий, но очень недовольный взгляд в сторону жены, уже спокойно договорил: — Обед закончился, а у тебя работы невпроворот.

— Уже ушёл, мастер! Спасибо! — с весельем в голосе откликнулся Стрелков, выметаясь из комнаты.

Но стоило ему оказаться во дворе, как улыбка исчезла, испарилась, будто её и не было, а во взгляде мелькнула чёрная, тяжёлая злоба. Хорошо подготовился старый урод, даже ссудный договор заранее составил, без точных сумм, конечно, они будут зависеть от результатов торгов, зато с чёткими процентами. Вячко вздохнул и постарался успокоиться. Не время для эмоций... и не место. Хотя озвученные Баумом условия были не просто дикими, они были живодёрскими. Десять тысяч прибавленные к тем пяти, что фигурировали в контракте самого Вячеслава, уже превращали его долг учителю в полновесные пятнадцать тысяч крон, а ведь цена на аукционе может подняться и выше. Удвоенные же проценты должны ежегодно увеличивать всю сумму ещё на пятьдесят процентов. Вечная кабала... была бы. Стрелков криво ухмыльнулся.

В ближайшие выходные, мысленно поблагодарив пару своих невольных учителей из состава мастеров оружейной Герхарда, за их рассказы о своём наёмничьем прошлом, юноша развил бурную деятельность, связавшись с той самой уличной бандой, для которой изредка выполнял самые разные заказы на ремонт и обслуживание их небогатой и вечно ломающейся техники. На этот раз, правда, дело было вовсе не в ремонте. Более того, теперь, платили не ему, а он сам оплачивал некоторую услугу. Какому-нибудь другому рабу, малолетние бандиты может быть и не продали то, что требовалось Вячку, но пара лет сотрудничества сделали своё дело, и уже к вечеру субботы на руках у юноши был почти новенький, недорогой коммуникатор с рабочей именной привязкой. Чужой, разумеется. Что случилось с его прошлым владельцем, Стрелков и спрашивать не стал, и так понятно, что сей господин давно уже числится прибывшим в бумагах небесной канцелярии. А когда и отчего он откинул копыта, Вячка совершенно не интересовало, главное, что этот кадр был не местным и выйти на него невозможно.

Следующим шагом стало открытие пары одноразовых виртуальных счётов в Первом Коммерческом Банке, для чего Вячеславу даже не пришлось никуда идти. Благо, инфор ПКБ, как и подавляющее большинство здешних банков, представляет возможность удалённого открытия такого счёта без всяких проблем, что неудивительно, поскольку на свободных территориях, это весьма распространённый способ расчётов, пользующийся большой популярностью у наёмников и ещё больше у их заказчиков, не желающих светиться в расчётах по "грязным" контрактам. Необходимая же в таких случаях анонимность лица открывающего счёт, гарантируется самими банками, и мало того, действительно ими соблюдается, причём очень рьяно. Настолько, что даже запрет на работу банковских контор СБТ на территориях "цивилизованных государств", не смог поколебать эту систему. Надо думать! Пятипроцентный сбор с проходящих через такие одноразовые счета средств, приносит здешним банкам просто баснословный доход, и позволяет плевать с высокой колокольни на те самые "цивилизованные государства" и их правила.

Открыв счета, Вячеслав тяжело вздохнул. Теперь нужно их пополнить. Но здесь перед Стрелковым возникли два вопроса. Первый: ему пока неизвестно, какую именно сумму необходимо положить на первый счёт. А она должна быть точной, поскольку после появления её на счету, забрать с него деньги сможет только получатель и только полностью, до последнего геллера, иначе весь остаток после проведения второй транзакции уйдёт банку. А Вячеслав не настолько богат, чтобы позволить себе подобные подарки.

Второй вопрос... нахождение нужного исполнителя, и заключение с ним договора, который и сможет дать ответ на первый вопрос. Именно этим делом, Вячеслав и занялся. В принципе, можно было бы действовать через систему доступа к бирже найма, предоставляемую банком — держателем счёта, но юноша не стал рисковать и складывать все яйца в одну корзину. Поэтому и вошел на биржу с "парадного входа", так сказать. То есть, зарегистрировавшись на ней, как клиент и заказчик... под именем бывшего владельца коммуникатора. Господин Хайрем Раевич всё равно не обидится.

Найти необходимых для исполнения заказа людей, проблемой не стало. Как говорил Дьердь, потративший немало времени на обучение своего случайного ученика, "ищущий огребает, ищущий правильно — обретает". И искать правильно Вячеслав умел, благодаря всё тому же мозголому. На инфорах биржи наёмников, юноша чувствовал себя как рыба в воде, зная куда смотреть, на что обращать внимание и как правильно читать послужные списки и специализацию, так сказать, между строк. Собственно, при нужде, он и сам мог бы составить правильное объявление, на которое отреагировали бы лишь те, кто ему нужен, но... сейчас это был не вариант. Ждать подходящих исполнителей можно неделями, а у Вячеслава просто нет нужного времени.

Возможно ему повезло, а может быть расчёт был верным, но всего сутки поиска, и контракт у Стрелкова на руках, а исполнитель уже бьёт копытом в нетерпении и ожидании, когда афишированный счёт пополнится десятью тысячью крон, что он должен получить по исполнении заказа.

Пришлось Вячку лезть в свою кубышку, чтобы пересчитать наличные, уведённые из-под носа хозяйки борделя и, чуть повздыхав над грядущими расходами, выкроить время для посещения одного из банковских автоматов. Фиксаторы? Ну да, есть такое дело. Но с урезанным даром Стрелкова, они не представляют такой уж серьёзной опасности. Определить его эфирное излучение, если сам Вячко этого не захочет, им не под силу, а видеоряд легко обмануть натянутым на лицо воротом водолазки, да низко надвинутой кепкой. И всё, юноша тут же превращается в одного из "бегунков", во множестве работающих на некоторых личностей, зацикленных на собственной анонимности. А таких в Пернау, как и в других городках свободных территорий, всегда хватает. Впрочем, учитывая декларируемую банками конфиденциальность, такой маскарад больше перестраховка, чем насущная необходимость... но пренебрегать ею Стрелков не собирался.

Вечером, за три дня до аукциона... и за день до переезда Вячеслава с Заднего двора в мастерские Баума, десять тысяч крон "с хвостиком" легли на счёт, и исполнитель тут же активировал подпись на заключённом договоре. Первый этап безумного плана выполнен. Но облегчённо вздыхать совсем не время, ведь впереди ещё три этапа, каждый из которых по отдельности, и все вместе, больше похожи на бег по стальной проволоке над пропастью. Один неверный шаг и... лететь акробату вниз, что называется, "до конца географии".

А тут ещё и Анна сорвалась. Аккурат в день официального отъезда брата закатила чудовищную истерику. И никакие увещевания не действовали. Ревела в три ручья, не желая отпускать своего "Славика", отчего у самого Стрелкова душа рвалась на части и обливалась кровью. И ведь знает же всё, верит, что брат её не оставит и вытащит из борделя паучихи, и всё равно не сдержалась...

Сама Рита на глаза не попадалась, то ли не хотела смотреть на происходящее, то ли решила не нарываться на лишние вопросы... от Баума. Но провожала Вячеслава лишь сестра, да уже по традиции испуганная Лотта. Зря он тогда пообещал её в канализации утопить... а может, и нет. Кто знает, не перепугай он нынешнюю кастеляншу, которая легко, словно два плюс два, сложила его обещание и судьбу предшественницы, глядишь, и пребывал бы до сих пор в блаженном неведении о намерениях хозяйки борделя. Да и молчание Лотты дорогого стоило.

В этот день мастер, воочию наблюдавший истерику Анны, когда пришёл забирать своего ученика на новое место жительства, Вячеслава не тревожил. Даже работать в мастерской не заставил. И Стрелков воспользовался его благодушным настроением сполна, тем же вечером выплатив стоимость своего контракта, выкупленного Баумом у Риты. Точнее, попросил Герхарда зачесть пять тысяч из его дохода от модернизации давно проданных карабинов, в качестве оплаты его личного контракта. Мастер понимающе хмыкнул, но удовлетворил просьбу ученика, а на следующий день даже сопроводил его в городской совет, где Вячку почти моментально выправили документы, и в банк, где на его имя был открыт отдельный счёт, к удивлению самого юноши, тут же пополнившийся остатком от заработанной на модернизации АКТов суммы. Две с половиной тысячи крон. И герр Баум вовсе не выглядел недовольным, переводя эти деньги на счёт своего ученика.

Нет, может быть, он и хотел бы подержать Вячеслава в рабстве подольше, но Стрелков сумел настоять на своём, тем более, что по признанию самого Герхарда, до экзамена артефакторов оставалось совсем немного времени. Чуть больше месяца, если быть точным, и к этому сроку, Вячко уже должен был быть свободным человеком. Ну так... месяц же погоды не сделает, верно? И проценты на контракт накапают не слишком внушительные, вот и согласился герр Баум сразу закрыть договор. Чуть покрутил носом, но согласился. Понимал сволочь, что деваться Стрелкову всё равно некуда, и даже после экзамена он ещё долго будет оставаться подмастерьем с внушительным долгом перед бывшим хозяином, а значит, никуда не денется от старика, тем более, что тот будет держать контракт его сестры. Вот и сыграл мастер в благородство, не иначе. Что ж, бог ему судья и дьявола в адвокаты. А Вячеслав, в свою очередь, закрыл второй этап плана.

Как бы то ни было, но после этих событий Стрелкову пришлось впрягаться в работу, правда, сейчас его грела мысль о том, что работает он не за еду и комнату на Заднем дворе, а за реальные деньги, как свободный человек. Да и Анна, связавшаяся с ним по артефакту, к тому времени уже успокоилась и даже имела наглость поинтересоваться, мол, "не переиграла ли" она вчера, устраивая истерику. Цензурных слов у Вячка не нашлось, а учить сестрёнку мату он не собирался, потому, придя в себя, скупо поблагодарил Аню за замечательную постановку и, лишь закончив разговор с неугомонной девчонкой, позволил себе выплеснуть гнев на ни в чём не повинном верстаке. Ушиб руку, палец на ноге и, шипя от боли, принялся за самолечение. Зато успокоился. Ненадолго, правда.

Оставшиеся до аукциона дни не шли, тянулись. Долго, муторно. От нервного срыва Вячеслава спасала только работа да долгие вечерние разговоры с сестрой, после которых уставшее сознание просто отключалось до самого утра. Но как бы ни было плохо самому Вячку, он понимал, что его сестрёнке, оставшейся в одиночестве в борделе паучихи, приходится ещё хуже, и старался поддерживать её, хотя бы этими самыми долгими вечерними беседами по созданному им переговорному артефакту. И сам спасался тем же. Но всё проходит, и настал день аукциона. Выходной день, а потому, Вячко увязался следом за мастером в зал торгов, где через пару часов должно было начаться действо.

— Нервничаешь? — спросил герр Баум, когда они уже вошли в здание, расположившееся в самом центре городка, на ратушной площади.

— Ещё бы, — откликнулся Вячко, поглядывая по сторонам. — А вдруг нам не удастся перекупить Аню?

— С чего бы? — вопросительно приподнял бровь старый артефактор. — Денег у меня достаточно, чтобы купить все выставленные сегодня лоты.

— Ну... на что-то же Тесслер рассчитывал, уговаривая Риту на этот шаг, — неопределённо покачал головой Вячеслав.

— Досадить он мне рассчитывал, — зло хохотнул Герхард. — Не более.

— Точно? — спросил его ученик.

— Точнее не бывает, — отозвался тот и, вздохнув, пояснил: — Мы с Абрахамом старые знакомые и конкуренты ещё со времён поступления в ассоциацию. Заметь, конкуренты, но не враги. Глотки друг другу не рвём, хотя заказ из-под носа увести, всегда почитали чуть ли не обязанностью. А уж заставить противника потратиться больше необходимого... и вовсе святое дело. Честно говоря, я бы и сам ему такую свинью подложил с удовольствием, если б возможность выпала. Но всерьёз мешать, перекупая твою сестру, он не станет. Зачем? Ему выгоднее заставить меня выложить крупную сумму за то, что можно было взять по дешёвке... ну, относительно, конечно.

Вячеслава откровенно коробило от той лёгкости, с которой мастер рассуждал о судьбе его сестры, но он сдержался.

— Интересно, откуда Тесслер вообще узнал о нас с Анной? — тихо, вроде как себе под нос пробормотал Стрелков, но герр Баум его услышал и резко помрачнел.

— Есть у меня кое-какие подозрения, на этот счёт, но... — заговорил оружейник и тут же встрепенулся, глядя в сторону подиума, на который начали выводить людей. — Позже, Вячко. Началось.

Десять тысяч пятьсот крон. Ровно столько пришлось уплатить старику за девчонку. Конечно, это не те пятнадцать-двадцать штук, которыми он пугал своего ученика, но сумма всё же немалая. Если бы ещё не этот залётный, что вдруг влез в торги, перебивая ставку за ставкой. И откуда только взялся такой? Может, Абрахам подсуетился?

С одной стороны, это и неплохо. Чем больше долг Вячеслава, тем лучше его мастеру, но ведь и он не Крез, чтобы швыряться такими суммами! Нет, Герхард не беден, но большая часть его капиталов вложена в дело, а десять тысяч, это довольно солидный куш, изъять который из оборота не так уж просто. В остальном же... всё вышло очень даже неплохо. Да и денежки, отданные за эту малявку, скоро отобьются... с процентами, ха!

Подталкивая в спину идущих впереди брата и сестру, герр Баум почти незаметно улыбнулся в усы и сам шагнул с крыльца торгового дома. Шаг, другой, и Стрелковы вышли на стоянку. Протиснувшись меж двух стоящих рядом грузовичков, они вышли на проезжую часть и, подождав идущего следом мастера, двинулись дальше. Рядом, обдав всех троих облаком сизого дыма, неровно загудел двигатель старого "вездехода" с эмблемой известного в Пернау наёмничьего отряда. Герхард поморщился от резкого запаха и, недовольно покосившись в сторону машины и суетящихся возле неё наёмников, покачал головой. Неужели так трудно отогнать этот рыдван в мастерскую и отрегулировать движок?

А в следующую секунду толчок в плечо опрокинул старика наземь. По руке и груди растёкся холод и Герхард тихо захрипел, провожая мутнеющим взглядом тех самых наёмников, резво заталкивающих сопротивляющихся детей в распахнутую заднюю дверь машины. Секунда, и Баум потерял сознание, а потрёпанный вездеход, хлопнув дверями, шустро покатил вниз по улице. И ведь никто, ничего... в самом центре города. Удивительно.

Герхарда Баума обнаружили лишь спустя два часа, когда на стоянку пришёл водитель одного из грузовичков, так "удачно" прикрывших похищение Стрелковых. Он и поднял шум. Тут же набежала охрана торгового дома, следом появились зеваки, а чуть позже, когда Баума перенесли в здание и уложили на одну из лавок, туда, с величавой неторопливостью танкера, вплыл следователь на пару с доктором из клиники. Последний довольно быстро привел старика в чувство, и для этого даже не понадобилось везти его в стационар. Очевидно, похитители совсем не собирались лишать Баума жизни, а потому били его стрелками с транквилизатором. Уже хорошо. А вот дальше было хуже.

Следователь СБ Пернау довольно равнодушно выслушал заявление Герхарда о похищении Стрелковых.

— Похитили, значит? Забавно, — протянул он. — Машина со знаком "Льи аманти делла Фортуна", значит. Хм, впервые на моей практике, кто-то догадался украсть только что купленного раба... простите, контрактника. А тут, сразу двух...

— Одного. Вячеслав со вчерашнего дня — свободный человек, — поправил следователя герр Баум.

— Пусть так. И что вы хотите от меня? — спросил он, чуть ли не зевая в лицо беснующемуся старику. — Чтобы я пустился по следу шин этого вездехода, словно охотничий пёс? Или, значит, самим "Амантам" обвинение выкатил?

— Я хочу, чтобы вы выполняли свою работу, — прошипел оружейник. Следователь только вздохнул.

— Герр Баум, вы, должно быть, запамятовали или ещё не отошли от действия транквилизатора. Но, во-первых, напомню, что согласно уложению о службе безопасности города Пернау, мы не вмешиваемся в заказы наёмников, если они не несут угрозы городу. Во-вторых, мы не занимаемся розыском свободных людей. Это я о вашем мальчишке, значит. А в-третьих, опять же, напомню, что жалованье нам платит городской совет из своего личного фонда, — лениво произнёс следователь. — И случись сегодняшнее происшествие лет десять назад, когда вы занимали кресло советника, я бы немедленно последовал вашему указанию. Да что там, я бы тех "Амантов" на уши поставил и город вверх тормашками перевернул, чтобы найти вашу рабыню, но увы, те времена давно прошли. Вы, значит, уже давно не советник, и взносы в фонд охраны не платите. Хотите вернуть своё имущество? Могу посоветовать неплохой отряд, специализирующийся как раз на этой теме. Вот они, кстати, не только рабыню вашу искать будут, но и мальчишку. За отдельную плату, разумеется.

— Валдис! — рыкнул Баум, но следователь остановил его одним-единственным жестом.

— Я уже пятьдесят лет как Валдис. Не горячитесь, герр Герхард. Возьмите визитку наёмников и... извините, но при всём моём уважении, более я ничего не могу для вас сделать, — произнёс следователь, вкладывая в ладонь Баума белый прямоугольник и, приподняв щёгольскую широкополую шляпу, развернувшись, потопал прочь, провожаемый злым взглядом старика. Впрочем, уже через несколько минут Баум опомнился и, полоснув яростью по самым стойким зевакам, не расходившимся в ожидании "продолжения банкета", поднявшись с лавки, поплёлся к выходу, не забыв на ходу всучить семенившему рядом доктору десяток крон.

Вечер оружейник встретил в компании бутылки наливки сделанной руками его жены и... Абрахама Тесслера. Причём, поначалу, герр Баум был рад лишь первой, а незваного гостя встретил в штыки. В морду не лез, но отматерил старого соперника знатно. На четырёх языках и с большим мастерством, да так, что сам Тесслер даже заслушался.

— Хм, может, расскажешь, что у тебя сегодня произошло? — дождавшись пока старый заклятый друг выдохнется, поинтересовался Абрахам, усаживаясь на лавку. Фрау Малица смерила гостя неприязненным взглядом, но выставила на стол дополнительный прибор и рюмку, после чего скрылась за дверью, явно не желая составить компанию мужчинам.

— А то ты не знаешь? — ядовито отозвался Герхард. — Сам же небось всё и спланировал. Скажешь, нет?

— Если ты об аукционе, то... признаюсь, есть такое дело, подтолкнул к нему Ритку. А вот что произошло после торгов? До меня дошли какие-то дикие слухи, что твоя покупка чуть тебя же и не похитила, — ровным тоном произнёс Абрахам, отчего хозяин дома поперхнулся наливкой. — Что, не так?

— Не морочь мне голову, Аб! — рявкнул герр Баум, справившись с кашлем. — И не делай вид, будто не в курсе дела! Тут из каждой щели твоя борода торчит! Или скажешь, что и мазурик на торгах цену задирал не по твоей указке?

— Стоп-стоп-стоп, Герд. Я ничего не понимаю, объясни толком, что произошло! — замахав руками, Тесслер попытался откреститься от посыпавшихся на него обвинений, а в результате получил лишь недоверчивый и крайне подозрительный взгляд собеседника. И всё же, наверное, было в словах или выражении лица Абрахама что-то, заставившее его собеседника, пусть нехотя, через силу, но поведать незваному гостю историю своего похода на аукцион.

— Дела-а, — выслушав хозяина дома, протянул Тесслер и, задумчиво покрутив в руках пустую серебряную чарку, неожиданно резко грохнул ею о столешницу. — Вот скажи мне старый друг, неужели ты настолько ослеп?

— Не понял, — в голосе Герхарда проскользнули нотки искреннего недоумения. Абрахам же печально вздохнул.

— Вспомни, хоть раз в нашем противостоянии мы опускались до саботажа или банального воровства? — тихо произнёс Тесслер, открыто глядя в глаза своему собеседнику. Тот было задумался, но гость не дал ему времени на размышление. — Ни разу, Герд. Были уведённые контракты, был демпинг, много чего было. Но...

— Согласен, — перебил его герр Баум и невольно усмехнулся, вспомнив, что и сам недавно говорил нечто подобное своему пропавшему ученику, но тут же нахмурился и глухо договорил, сделав акцент на первом слове: — Раньше такого не было.

— И сейчас тоже, — уверенно отрезал Тесслер. — Заставить тебя выложить солидные деньги за перспективного ученика, это одно, хотя, скажу честно, в самих торгах я не участвовал, но воровать?! Зачем мне это? Подумай, Герд.

— Вот, кстати, откуда ты узнал о моём ученике и... о связанных с ним проблемах? — выдержав недолгую паузу, поинтересовался герр Баум.

— Э-э, нет, брат. Так не пойдёт. Мои источники, это только мои источники! — ухмыльнувшись, мотнул головой его собеседник. Но тут же посерьёзнел. — Герд, я ещё раз говорю: к похищению Стрелковых я не имею никакого отношения. Думай, кому ты мог перейти дорогу.

— Ассоциация? — чуть помолчав, произнёс мастер. И Тесслер облегчённо вздохнул. Поверил, слава богу. Чего-чего, а переводить давнее соперничество со старым другом в настоящую войну, Абрахам не желал. Совсем.

— Полагаешь, кто-то из нынешних мастеров обеспокоился скорым появлением нового конкурента? — спросил Тесслер.

— Как вариант, — пожал плечами герр Баум. — Наезжать на меня молодым смысла нет, но оградить свою делянку... превентивно, так сказать, вполне могли. Тут и "Аманты", кстати. Шелупонь, конечно, но в городе они свои, и мне здесь с ними воевать не с руки. Если, конечно, ты говоришь правду и действительно непричастен к похищению Стрелковых.

— Ге-ерд! — Тесслер чуть не выматерился. — Ну сколько можно повторять?! Я здесь не при делах!

— И ты можешь это доказать? — усмехнулся оружейник.

— Могу — прищурившись, кивнул Абрахам и, приподнявшись над лавкой, вдруг резко съездил старому другу по морде. — Такое доказательство сойдёт? Баран упёрты...

Договорить Тесслеру не удалось. Старый мастер взвился над столом и приложил его в ответку, сухим, но до сих пор тяжёлым и крепким кулаком. Артефакторы покатились по полу, мутузя друг друга, словно мальчишки в уличной драке. Затрещала ломаемая мебель, жалобно зазвенело стекло в покачнувшемся от удара буфете, а со стола посыпалась посуда...

Влетевшая в комнату фрау Малица, на миг застыла на месте, но, увидев происходящее, что-то зло прошипела и скрылась за дверью. А через минуту на катающихся по полу друзей вылилось целое ведро холодной колодезной воды и артефакторы, похожие на взъерошенных котов, моментально разлетелись в стороны. Тяжело дыша, они одновременно взглянули на стоящую посреди комнаты разъярённую женщину... и вздрогнули. Опустошённое ведро валялось на полу, а в руке у сверкающей глазами, разгневанной фрау Малицы многозначительно покачивалась добротная тяжёлая скалка.

— Кхм, кажется, мы немного погорячились, — первым пришёл в себя более привычный к такому виду жены Герхард. Смахнув с лица стекающие по нему капли воды, он с кряхтеньем поднялся на ноги и протянул сидящему на полу Абрахаму, жилистую руку. Тот смерил конечность долгим взглядом, потом посмотрел на прищурившуюся хозяйку дома и, тяжело вздохнув, опёрся на ладонь друга и тоже поднялся на ноги.

— М-да, давно так не веселились, — кивнул Тесслер, переворачивая упавшую лавку и ставя её под стол. После чего обернулся к молчаливо взирающей на них фрау Малице и отвесил ей неглубокий поклон. — Прошу прощения, хозяйка. Увлеклись немного.

— Вижу, — неожиданно усмехнулась та и, резко развернувшись, величественно выплыла из комнаты. А в следующую секунду в дверь просочился слуга и, старательно изображая невидимку, принялся наводить порядок, сметая в совок осколки посуды и остатки еды, оказавшейся на полу. Абрахам повернулся к уже устроившемуся за столом Герхарду.

— Садись уже. Сейчас стол заново накроют, договорим, — вздохнув, проговорил герр Баум а в ответ на молчаливый вопрос в глазах Тесслера, тяжко вздохнул. — Да верю я тебе, верю.

— Хм, а бабы говорят, что кулаками правды не докажешь. Неправда их, выходит, — протянул Абрахам и попытался улыбнуться, но тут же зашипел от боли в разбитой губе. — Сволочь ты, Герд. Я ж советник, как мне теперь в ратуше с таким украшением появиться?

— Это ты ещё фингал под своим глазом не видел, — хохотнул Баум, и тут же схватился за бок. — У-у, чертяка! Все рёбра отбил! Ха-ах...

— Ну не всё же мне от тебя огребать, попробуй и ты этой каши — осторожно, стараясь поменьше шевелить разбитой губой, проговорил Тесслер, отчего речь его получилась несколько невнятной.

— Да уж — покачал головой Герхард и, дождавшись, пока слуга, уже успевший убрать с пола мусор и принести поднос с закуской и выпивкой, не исчезнет за дверью, договорил: — Ладно, проехали. Давай вернёмся к теме.

— Слушаю, — согласно кивнул Абрахам.

— Твой "источник" не мог слить информацию нашим коллегам? — после короткой паузы, произнёс герр Баум, испытующе глядя на собеседника.

— Вряд ли, — откликнулся Тесслер. — Он, вообще-то, не в курсе дела и на мальчишку твоего стукнул по случайности. Дескать, нашёл старик себе наследничка, такого же куркулистого, как он сам. Я за "наследничка" и зацепился. Копнул чуть-чуть, людей присмотреться отправил, они жалом поводили, доложились, а там дело техники. Полгода не прошло, как вся картинка выплыла.

— Вот значит как... — протянул Герхард и глаза его недобро сверкнули, впрочем, старик тут же взял себя в руки и неожиданно усмехнулся. — И много у тебя таких... осведомителей?

— По городу? — ничуть не смутившись, спросил Тесслер и кивнул. — Немало. Сам знаешь, в Пернау ухо востро держать нужно. А уж если в советниках ходишь, то без своих ушей и глаз в городе, на должности не усидишь. Сожрут.

— Знаю, как не знать, — понимающе поддакнул герр Баум. — Сам десять лет назад в том же кресле штаны просиживал. Ладно уж. Не хочешь называть имя, молчи. Не тянуть же из тебя жилы...

— Рад, что ты меня понял и не держишь зла, — чуть склонил голову Абрахам.

— На тебя не держу, — хищно осклабился Герхард и его собеседник разочарованно вздохнул. Пришла пора ему понимающе кивать. Жаль осведомителя. Не думал Тесслер, что старый друг всего лишь по одной короткой фразе-описанию догадается о его личности. Ну да что уж теперь...

— Как думаешь искать пропажу? — постарался сменить тему Абрахам.

— Если в ближайшее время заказчик похищения не нарисуется, ты хотел сказать? — переспросил Герхард.

— А ты на это всерьёз рассчитываешь? — почти натурально изумился советник.

— Не особо, — признался хозяин дома. — Но шанс есть. Уж больно аккуратно их брали, нежно, я бы сказал. А значит, они нужны живыми и здоровыми. Честно говоря, даже не ожидал такой филигранной работы от этих дебилов. Впрочем, эмблема на машине эффект смазала, да. А для чего такие сложности, как не для торга? Вопрос только в том, с кем торговаться, со мной или есть у них другой "покупатель"... Второй вариант, конечно, более реален, потому, думаю воспользоваться советом Валдиса, да нанять поисковый отряд. Есть у меня людишки на примете... поможешь им?

— Чем? — развёл руками Тесслер.

— Ну, а кто сейчас хвастался, что у него везде свои глаза и уши имеются? — ухмыльнулся в ответ хозяин дома.

— Хм, подловил, — признал Абрахам и, чуть подумав, кивнул. — Хорошо, дам им контакт связного. Если возникнут вопросы, пусть обращаются.

— Бесплатно, — уточнил Герхард и, заметив, как скривился собеседник, смягчил пилюлю. — По дружбе.

— По дружбе будешь должен, — парировал Тесслер, на что хозяин дома коротко кивнул.

— Сочтёмся, Аб.

Глухо стукнули серебряные чарки, плеснув духмяным травяным ароматом, опрокинулись в глотки. Звякнули вилки, подбирая с тарелок мясную нарезку. Вошедшая в комнату хозяйка дома, окинула взглядом сидящих за столом друзей и, тихо хмыкнув, с резким стуком водрузила на столешницу аптечку.

— Анестезию приняли, а теперь будем лечиться. Олухи царя небесного, — произнесла фрау Малица. Артефакторы переглянулись и, вздохнув, отставили вновь наполненные чарки в сторону.

Из дома Баумов, Тесслер уходил далеко за полночь будучи в изрядном подпитии. Впрочем, это не помешало ему отписать короткое послание-предупреждение своему осведомителю. О своих людях, пусть даже таких никчёмных, городской советник старался заботиться. В меру, конечно, ну так многие местные и того не делали. Свободные территории всё ж таки, а не райские кущи. Правда, человек не может предусмотреть всего на свете. Так и Абрахам Тесслер не знал о привычке "своего" человека отключать на ночь браслет-коммуникатор и включать его лишь по приходу на работу.

Утром следующего дня, Руперт отворил дверь мастерской и, поприветствовав работников, огляделся по сторонам.

— Лукаш! — управляющий махнул одному из мастеров рукой. Тот недовольно покосился на отвлекающего его от работы "конторщика", но... начальство есть начальство. Щёлкнул тумблер, отключая привод станка, полетели на верстак рукавицы и мастер, вытерев руки о фартук, шагнул в сторону управляющего.

— Что ещё? — буркнул он, оказавшись в двух шагах от Руперта. И то верно, к управляющему проще подойти, чем орать на всю мастерскую, пытаясь перекричать работающее оборудование.

— Распишись, — управляющий протянул Лукашу старомодную бумажную расчётную книжку. Мастер взял в руки документ, открыл и, наткнувшись на свежую, ещё влажно поблёскивающую чернилами запись, недоумённо взглянул на Руперта. Тот ухмыльнулся. — Поздравляю с повышением, господин старший мастер.

— Это как это? — не понял Лукаш. — А с Журиком как же? Он же старшим был...

— Зажмурился Журик. Сегодня по пути на работу кирпич головой поймал. Насмерть, — развёл руками Руперт и, хлопнув Лукаша по плечу, договорил: — Так что, принимай дела и вперёд. Работы у нас много, а времени... как всегда.

Глава 9. Из огня да в полымя

Вячеслав открыл глаза и, окинув взглядом пустую комнату с голыми бетонными стенами и подранным линолеумом на полу, попытался размять затёкшие мышцы так, чтобы не разбудить привалившуюся к его боку сестрёнку. И ему это вполне удалось, поскольку Анна спала, как убитая и совершенно не реагировала на внешние раздражители. Неудивительно, если вспомнить, что во время "похищения" их обоих накачали снотворным. А много ли нужно двенадцатилетней девочке?

Выбравшись из объятий сестрёнки и накрыв её своей курткой, Вячко поднялся на ноги и, осмотревшись, довольно ухмыльнулся. Со стороны, его поведение можно было бы посчитать странным или даже неадекватным, но, во-первых, как ни напрягал своё чутьё Вячеслав, он не обнаружил в комнате ни одного фиксатора, а во-вторых... да, его радость можно было бы расценить как сумасшествие, учитывая сложившуюся ситуацию. Похищение, бетонный "мешок" без единого окна, и собачий холод в нём. Всё так, если не учитывать, что само похищение спланировал и заказал сам Вячеслав. И обошлось оно ему в добрых десять тысяч крон.

Незаконно? Да. С точки зрения покупателя раба, это безусловный факт. Но! Благодаря этому финту, ни сам Стрелков, ни его сестра никакой ответственности не несут. Ну, если не вскроется личность заказчика, конечно. На нём же вся вина будет, даже не на наёмниках. Наёмники что? Они, в данном случае, всего лишь инструмент, это любой суд Свободных территорий признает. Никто же не сажает в тюрьму столовый нож, которым ревнивая жена грохнула мужа и его любовницу, правильно? Вот и здесь то же самое. Если следствие возьмёт майора отряда за жабры, тот честно выдаст заказчика, и все претензии к нему будут исчерпаны, даже гонорара лишать не станут. Местная специфика, о которой известно даже рабам и уличным бандам. Собственно, потому отряды и берутся за подобную работу, что по завершении дела, обворованный ими терпила мстить наёмникам, отработавшим заказ, не станет. А вот с их заказчика тот же потерпевший, если поймает, стрясёт всё имущество и будет в своём праве, факт. Причём, опять-таки, с полного содействия суда, который от падалицы с той "тряски" свой процент получит... вроде как судебные издержки, ага. Но всё это при условии, что похищенных и вора вообще будет искать... в смысле, официальные власти с привлечением службы безопасности города Пернау. А с этим у герра Баума, при всём его влиянии, как бывшего артефактора, будут проблемы. Не станет на него работать СБ и её следственный аппарат, поскольку мастер Герхард в состав отцов города не входит. А ради чужих интересов, эта организация и пальцем не шевельнёт. Городские советники — торгаши те ещё и деньги делают даже из воздуха, но позволять структуре, обеспечивающей их собственную безопасность, работать на других они не станут.

Понятное дело, что сам герр Баум может нанять отряд поисковиков, но это уже неофициально, тут без суда и следствия дело обойдётся. Но и он не станет уничтожать наёмников, фактически устроивших похищение, хотя найти их для опроса, конечно, может. Для опроса и только, если не хочет оказаться персоной нон грата для их коллег. А именно так и будет. Если он попытается наехать на исполнивший заказ отряд, то в два счёта будет внесён в список лиц, иметь дело с которыми заречётся и самый занюханный наёмник.

В общем, флаг мастеру в руки и барабан на шею, пусть ищет, сколько влезет. Даже если найдёт этих наёмников, максимум, что его ищейки смогут из них вытрясти, это имя заказчика. А учитывая, где и у кого Вячко разжился коммуникатором, с которого оформил и оплатил заказ, можно со стопроцентной уверенностью утверждать, что отыскать этого самого "заказчика", то бишь, Хайрема Раевича им никак не удастся, разве что, его могилу, да и то вряд ли. А если и найдут, то труп им уже ничего не скажет. Мертвецы, как говорилось в одной старой книжке, вообще, ребята молчаливые и на контакт идут крайне неохотно. На том и оборвётся эта ниточка, что Вячеславу, разумеется, только на руку. В общем-то, на этом третий этап побега, то есть непосредственный уход из Пернау и прикрытие от "охоты на рабов", можно считать завершённым. Осталось выбраться отсюда, но на этот счёт у Стрелкова тоже имелся план, прямо проистекающий из самой идеи "заказного" похищения.

Потянувшись, Вячеслав похлопал себя по карманам и понимающе хмыкнул. Ну да, если уж наёмники потрудились отобрать у похищенных обувь и ремни, рассчитывать на то, что они оставят хоть что-то в карманах или, тем более, забудут снять коммуникатор с руки, было бы глупо. И то верно, кто же оставит похищенному, работающее средство связи? А вот напульсник почему-то не тронули, хотя задумывая этот этап своего плана, Стрелков был готов к тому, что их с Анной лишат и артефактов связи. Они, конечно, в Эфире не фонят, но... если верить слышанным не раз рассказам, пленников обычно избавляют от всего мало-мальски подозрительного, порой вплоть до одежды. В общем, остаётся только радоваться, что они в этом холодильнике не голышом сидят. Тут Вячеслав вздрогнул и непроизвольно поджал пальцы ног. Ходить по ледяному линолеуму босиком, то ещё удовольствие...

Посчитав, что он достаточно размялся, юноша передёрнул плечами от холода и вновь забрался на топчан, где под его курткой сладко посапывала сестра. Куртку пришлось отобрать, но взамен Вячеслав усадил девочку к себе на колени и, обняв, чтоб не терять драгоценное тепло, прикрыл глаза. Пора разобраться, куда их притащили наёмники... в принципе, это не столь уж важно, если дела и дальше пойдут, как запланировано, но на всякий случай, стоит всё же провести небольшую разведку. Мало ли как оно дальше повернётся...

Эфир нельзя увидеть, его невозможно пощупать или услышать, зато можно ощутить, и у Вячко это получалось, пожалуй, лучше, чем у многих одарённых, и юноша искренне гордился своими сенсорными способностями, развиваемыми с раннего детства. Хотя было бы странно, если бы он не пытался развить те немногие возможности, что давал ему закупоренный дар. Зато сейчас, чуть сосредоточившись, Вячеслав свободно мог "видеть" пространство в радиусе до километра. Конечно, бетонные стены "камеры" сильно сократили это расстояние, но и они не могли помешать Стрелкову ощутить здание, в котором наёмники разместили "похищенных". Целиком и полностью, от дальнего угла давно забытой угольной ямы в подвале, до ржавого флюгера на черепичной крыше, накрывающей мансарду над вторым этажом этого ещё не старого, но давненько заброшенного дома.

А ещё, Вячеслав чуял разбросанные по зданию фиксаторы, сейчас по большей части неактивные, и шесть человек, расположившихся этажом ниже. Весьма беспокойных человек, надо заметить. По крайней мере, им отчего-то не сиделось на месте. Люди сновали по комнатам, хаотически, беспорядочно и это было странно. Если бы не расстояние и бетонные стены, Вячко мог бы попытаться прислушаться к кому-то из суетящихся людей, оценить эмоциональный фон, но... впрочем, попытка не пытка, ведь так?

Как посмотреть. Железобетонная преграда оказалась почти непреодолима, во всяком случае, для эмпатии Стрелкова. Вот будь он хотя бы в коридоре... Юноше пришлось вновь оставить сестру и рыскать по "камере" в поисках достаточно удобного места для медитации. И ещё больше часа убил, прижимаясь лбом к двери, прежде чем смог хоть что-то почувствовать. Но даже когда ему это удалось, о личных эмоциях шастающих по дому людей и речи не шло. Это было бы слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Тем не менее, с напрягом и надрывом, он всё же смог поймать отголосок эмоционального настроя "похитителей", который, по некоторому размышлению, Вячко определил как общий настороженный интерес, направленный куда-то вне здания. Резонирующее чувство, усиленное сразу шестью "передатчиками" оказалось достаточно сильным, чтобы напрягшись до предела, Вячко смог пробраться по созданному этим ощущением "мостику" к эмоциям двух ближайших наёмников. А там... азарт, нервное предвкушение и готовность к чему-то. Тот ещё коктейль.

Почувствовав, как асфальтовым катком наваливается усталость, юноша оборвал эмоциональный канал и, добравшись до вновь замерзающей сестры, задумался... Сложить два и два, труда не составило. В наёмники, в принципе, идут очень разные люди, но всю эту братию, по крайней мере, большинство роднит одно качество... они адреналиновые маньяки. Так что, понять смысл происходящего сейчас за пределами комнаты, не составило проблемы. Наёмники явно готовились к агрессивным переговорам или, попросту, стычке. С кем? А чёрт его знает. Умений Вячка было недостаточно, чтобы отследить предмет их интереса, находящийся где-то за пределами здания, всё же он далеко не гранд. Но хорошего настроения понимание происходящего не добавило, как-то не рассчитывал Вячко, что попадёт с сестрой с аукциона в бой.

Единственное, что успокаивало... хоть немного, это отсутствие ощущения опаски или страха у "проинспектированных" наёмников. Настороженность, да, чувствовалась, даже разумная опаска присутствовала, готовность к бою и азарт тоже имелись в наличии, а вот страха или хотя бы нервозности не было и в помине. А значит, наёмники уверены, что выйдут победителями из грядущей схватки. Не лучшее успокоительное, но иного у Вячеслава не было. Думать же о том, что наёмники могли переоценить свои силы и возможности, не хотелось. Правда, это не помешало Стрелкову заняться подготовкой отхода. На всякий случай. Да и вообще, сидеть и ждать результатов возможного боя, будучи запертым вместе с сестрой в этом каменном мешке, было бы просто глупо.

Чуть отдохнув, Вячеслав бросил взгляд на спящую Анну и, с тяжким вздохом поправив сползшую с её плеч куртку, вновь нехотя поплёлся к входной двери. Обследовав массивное дубовое полотно в остатках старой облупившейся краски, юноша приложил ладони к его поверхности и застыл на месте, ощущая как холод покалывает кончики пальцев. Замка нет, есть только засов, и это... плохо. Запирающую железку почуять нетрудно, её он мог бы просто вырезать из двери потоком Эфира, пусть и ценой ожогов, а вот с засовом такой финт может не прокатить. Слишком толстое дерево. Задумчивый взгляд обежал дверь и застыл, наткнувшись на петли, удерживающие створку. Хм, если нельзя вырезать замок, то что мешает проделать этот фокус с петлями? Всё проще, чем пытаться отыскать в массиве дерева шурупы, удерживающие скобы засова, а после тратить кучу сил на то, чтобы выжечь древесное волокно вокруг них. Здесь же и искать ничего не нужно. Вот они петли, вот шурупы. Прижимай пальцы к головкам, да подавай Эфир, пока дым не пойдёт. Главное, контролировать поток и не давать накаляться самим шурупам, иначе дело затянется не на один час. А этого Вячеслав сейчас позволить себе не может.

Ещё раз убедившись, что на этаже кроме них двоих никого нет, Вячко тихонько вздохнул и, сосредоточившись на задаче, прижал ладонь к нижней петле двери. Вновь холод сковал пальцы, пропускающие через себя поток Эфира. И в тот же миг за спиной Вячка завозилась на топчане просыпающаяся сестрёнка.

— Славик? — сонно пробормотала она.

— Здесь я, Анют. Здесь, — не отрываясь от работы, отозвался Стрелков, выжигая дерево уже вокруг третьего шурупа, крепящего петлю.

Мысль о том, что противниками наёмников могут оказаться нанятые старым мастером ищейки, Вячеслав отбросил практически сходу. Просто потому, что Герхард даже теоретически не мог успеть нанять отряд для поиска. Откуда такая уверенность? Так ведь на мягком варианте "отключения" всех целей, настоял сам Вячеслав, ещё когда предоставил майору наёмников примерный план захвата, поскольку не желал вешать себе на шею возможные проблемы с ассоциацией артефакторов, которые непременно заинтересовались бы смертью одного из своих коллег. Организация это богатая и жёсткая, так зачем Вячеславу проблемы с ними, пусть даже не сейчас, а через год, два, пять... да когда бы он не всплыл в зоне их интересов. Кто гарантирует, что к тому времени, ассоциация забудет про своего человека? Никто. И Вячеслав был практически уверен, что герра Баума отключили тем же средством, что и его самого с сестрой. А значит, и очнуться они должны были, если не одновременно, то с очень небольшим разрывом во времени. Ну, пусть даже Герхард очнулся на час раньше, он мужик здоровый, и больше прикидывается стариком, нежели является таковым на самом деле. Как бы то ни было, за прошедшие два часа он никак не мог успеть нанять отряд и отправить его по следу... тем более, какой там след? Старый раздолбанный вездеход? Так их десятки таких по Пернау катается, без номеров и ярких примет. Но пусть даже ищейкам или, скорее, самому Герхарду, в честь прошлых заслуг позволили взглянуть на записи в городской сети фиксаторов, так ведь эта процедура тоже должна была занять какое-то время... отсутствующее, надо заметить. А дальше что? Ну проследили бы они за маршрутом вездехода... в городе. А машине его покинула. Всё. Сеть фиксаторов в пригороде отсутствует, и что прикажете делать? Ловить вездеход по дорогам? Искать свидетелей? Опять же, время-время-время... В общем, по некоторому размышлению Вячеслав пришёл к выводу, что к готовящемуся нападению на "похитивший" Стрелковых отряд, его бывший учитель никакого отношения иметь не может.

Какие-то свои... "тёрки"? Возможно, даже скорее всего, так оно и есть. Другое дело, что самому Вячеславу и его сестре от этого факта не легче. Скорее, наоборот. Противнику "похитителей", если он решил устроить здесь пострелушки, свидетели наверняка не нужны, а значит, в случае захвата здания Стрелковых просто зачистят. Не самая лучшая перспектива.

— Слав? — в голосе сестры послышалось напряжение, а в эмоциях мелькнул страх. Этот всплеск заставил Вячеслава вынырнуть из размышлений.

— Поднимайся, сестрёнка, пойдём искать укрытие получше этого, — тихо произнёс он и, почуяв недоумение Анны, пояснил: — К нашим наёмникам пожаловали гости. Незваные.

— А может, переждём здесь? — неуверенно спросила Анна.

— Нет. Если нападающие возьмут верх, то сюда они точно заглянут, и не факт, что оставят нас в живых, — решительно мотнул головой Вячеслав. — Нам нужно спрятаться так, чтобы им даже обыск со сканерами не помог. Спрятаться и закрыться от сенсоров. Переждём столкновение, а там будет видно, что делать дальше.

— Думаешь, гости ещё не "просветили" это здание от подвала до чердака и не знают о нашем присутствии? — кажется, в Анне в кои-то веки проснулся дух противоречия.

— Хм, если уж я не могу рассмотреть происходящее за стенами этого дома, то что говорить об обычных сенсорах и сканерах? — пожав плечами, парировал Вячко.

— Самоуверенный братик, — фыркнула Анна и, сосредоточившись, задействовала собственные сенсорные способности. Миг, другой и... девочка, расслабившись, бросила короткий, но от этого не менее недовольный взгляд на брата. — Ты прав. Сенсорикой нас здесь не отыскать. Я даже не могу определить, на каком этаже мы находимся.

— Значит, о нашем присутствии нападающие не в курсе. Но как только они возьмутся за обыск дома... — заговорил Вячко, но вскочившая с топчана сестра его перебила:

— Да-да, идём уже... Зануда.

Лёгкий удар ногой в низ дверного полотна и шурупы, удерживавшие петли, выскочили из выжженных отверстий. Вячеслав упёрся в край двери, надавил, и створка со скрипом, тяжело, но подалась вперёд, выходя освобождённым краем из косяка. А в следующий миг юноша отпрянул в сторону и резко впечатал босую пятку всё в тот же край дверного полотна, отчего створка, болтающаяся на одном засове, ещё сильнее подалась вперёд, образовав неширокую щель... вполне достаточную не только для того, чтобы рассмотреть часть пустого коридора за дверью, но и выйти из комнаты. По крайней мере, Анна легко прошла наружу, а следом за ней выбрался и Вячеслав. Правда, юноше пришлось постараться, чтобы протиснуться через щель и не ободрать одежду, но всё же...

Оказавшись в обшарпанном пустом коридоре, брат с сестрой переглянулись и, прикрывшись "незаметностью", не раз спасавшей Вячка от чужого внимания, принялись колдовать над вывороченной из косяка дверью. Пока Анна придерживала створку, Вячеслав вытащил из скоб погнутый засов и, в два усиленных Эфиром удара выпрямив его на бетонном полу, забросил на топчан в только что покинутой ими комнате. Он еле успел перехватить дверное полотно, оказавшееся слишком тяжёлым для того, чтобы Анна смогла удержать его на весу и, аккуратно положив дверь на пол, указал сестре на проём.

— Берись с той стороны, занесём её внутрь, — скомандовал Вячко.

— Думаешь, имеет смысл? — поморщилась Анна, автоматически, вслед за братом, переходя на общение через артефакт связи. — Они же сразу поймут, что здесь кто-то был.

— Поняли бы, — поправил её брат, кивая на дверной проём, ведущий в соседнюю комнату. — Если бы остальные двери были в порядке. А тут половины просто нет, остальные либо висят на одной петле, либо вовсе валяются на полу.

— Ну... да, — вынуждена была согласиться сестра, окинув взглядом обшарпанный коридор с голыми бетонными стенами и пустыми дверными проёмами, лишь кое-где стыдливо прикрытыми покосившимися и рассохшимися дверьми.

Справившись с дверью, они вновь вышли в полутёмный коридор. Вячеслав на миг замер, а Анна, переступив с ноги на ногу, вдруг поморщилась от боли. Осколок бетона впился в нежную кожу стопы, заставив девочку тихо ойкнуть.

— Придётся потерпеть, — сочувственно вздохнул отвлёкшийся от раздумий Вячко, но, чуть подумав, тряхнул головой и решительно усадил сестру себе на плечи. — Вот так будет лучше. А теперь идём, поищем себе убежище.

— Подвал? — спросила Анна, в благодарность погладив брата по голове.

— Лучше уж чердак, — фыркнул тот в ответ и пояснил: — Там выходов наверняка больше. А в случае чего, можно будет и по стене спуститься. Три этажа, не девять... что скажешь?

— Согласна, — кивнула девочка и, тихонько, почти неслышно рассмеявшись, легонько ткнула Вячка пятками. — Вперёд, мой Буцефал!

Вячеслав тяжко вздохнул, но Анна и сама поняла, что сейчас совсем не время для веселья, и притихла. Стараясь ступать как можно тише, и старательно прикрываясь "незаметностью" от возможных сенсоров, юноша миновал длинный коридор и, оказавшись на узкой лестнице, остановился. Привлекая внимание удобно устроившейся на его плечах сестры, Вячко похлопал ладонью по её лодыжке, но... почти сразу опомнившись, воспользовался артефактом связи.

— Прощупай этаж выше, а я постараюсь определить, не отирается ли кто-то у лестницы внизу, — мысленно произнёс Вячеслав.

— Сделаю, — так же через связной артефакт отозвалась Анна, и брат с сестрой диковинной статуей замерли в пустом дверном проёме, ведущем в темноту лестничной шахты, из глубины которой поднимался сырой, гнилостный дух.

— Пусто, — одновременно выдохнули Стрелковы, но Вячко тут же хлопнул себя ладонью по губам и Анна понимающе кивнула. Говорить здесь вслух было бы глупостью...

— Запах снизу учуяла? Вход в подвал открыт, — мысленно обратился к ней Вячеслав.

— И? — так же беззвучно отозвалась сестра. — Ты же говорил, что нам там делать нечего!

— Было нечего. Я чую там проход куда-то за пределы дома. Длинный коридор от западной стены, судя по всему, ведёт в лес... правда, рядом со спуском в подвал отирается один из наёмников.

— Предлагаешь, оглушить охранника и сбежать через подвал? Прямо сейчас? — прищурилась Анна. Вячко на миг задумался, но тут же покачал головой.

— Нет. По крайней мере, не сейчас, — передал он.

— Почему? — не поняла девочка.

— Наёмники готовятся к бою. Как ты думаешь, могли они оставить этот лаз без присмотра? — пояснил Вячко.

— А если они не знают об этом проходе, может же такое быть? — предположила Анна.

— Ага, привезли нас в первый попавшийся заброшенный дом и даже не разведали, что здесь и как, а охрану у подвала на всякий случай выставили, — фыркнул в ответ её брат, но тут же посерьезнёл. — Нет, так даже полный дилетант не поступит. А наши "похитители" не из таких. Значит, им нужен этот выход, причём, как есть, то бишь, открытым.

— Путь отступления?

— Или ловушка, — кивнул брат. — Как бы то ни было, нам туда соваться совсем не с руки. Особенно сейчас, когда наёмники явно ждут нападения.

— И к чему ты тогда завёл о нём речь?

— На всякий случай, — пожал плечами Вячко. — Мало ли что со мной случится, а так у тебя будет шанс слинять отсюда. По стене-то спуститься без моей помощи ты не сможешь, сил не хватит. А там проберёшься... если будешь внимательна и осторожна.

— Сла-авик, — возмущённо прошипела Анна, перебив брата, и тут же осеклась. Но ничто не мешало ей выразить своё отношение иным способом, например, ударом маленького, но удивительного крепкого кулачка по темени Вячка. Настала его очередь шипеть, правда, от боли.

— Ладно-ладно. Ничего такого я не имел в виду, — мысленно "пробормотал" юноша, но, уловив полный скепсиса посыл сестры, вздохнул... и упрямо добавил: — Но предупредить обязан. На всякий случай. Стоп!

Оказавшись на третьем этаже заброшенного здания, Вячеслав легко и неслышно скользнул к стене, будто и не давят ему на плечи лишние килограммы. Тем не менее, сейчас Анне пришлось слезть с шеи брата.

— Что случилось? — спросила девочка, осторожно переступая по холодному бетонному полу.

— Не знаю, — сейчас в голосе брата не было и десятой доли той уверенности, которой он фонтанировал буквально десять минут назад. Зато настороженности, хоть отбавляй. — Побудь здесь, а я схожу на разведку.

— Не вздумай, Слав! — не заметив перехода с мысленной речи на обычную, вновь зашипела вслух сестра, хватая его за рукав.

— Почему? — не понял тот. Анна опомнилась и вновь воспользовалась связным артефактом.

— Дурак! Как будто ты кино не смотрел! "Схожу... посмотрю..." Так героев по одному и вылавливают! Идём вместе.

Вячко тяжело вздохнул. Ну, если смотреть с этой точки зрения... Он вспомнил сколько раз сам негодовал по поводу тупоумия персонажей триллеров и ужастиков, обожавших соваться в опасные и просто подозрительные места поодиночке, и нехотя кивнул.

— Ладно. Только тихо-тихо. Ясно? — обратился он к сестре. Та в ответ плеснула довольством. Ну как же, смогла переубедить строптивого братца. Эх, Аня-Аня... Вячко покачал головой.

Третий этаж, представлявший собой один огромный, заваленный пыльным хламом зал, протянувшийся на всю длину здания, оказался пуст. Никаких фиксаторов, и ни единого намёка на присутствие людей, но Вячеслава не оставляло ощущение, что он что-то упустил.

В чём дело, Стрелков понял лишь спустя несколько минут, когда как следует осмотрелся в зале и заметил чёткие отпечатки рифлёных подошв на пыльном полу.

— Тут кто-то был совсем недавно, — притормозив сестру, сообщил Вячко, указав на следы. Анна медленно кивнула и, в свою очередь постаралась "прислушаться" к пространству вокруг. Минута, другая и девочка пожала плечами.

— Но сейчас здесь пусто, по крайне мере, я никого не чувствую поблизости.

— И это странно, — Вячко нахмурился. — От входа тянется только один след, обратного нет. Но и второго выхода из зала тоже нет. Если только...

— Он вышел в окно? — предположила Анна.

— Чёрт знает, — мотнул головой Вячко. — На чердаке по-прежнему пусто... Вот ведь! Надо выяснить, куда он делся, а то вылезет в самый неожиданный момент, и что мы будем делать? Давай-ка, пройдём по этому следу, осторожненько.

— Очень осторожненько, — чуть подумав, согласилась сестрица, и Стрелковы медленно двинулись вперёд.

Петлять меж гор мусора, состоящего из каких-то разломанных ящиков, предметов мебели и обломков совершенно неясного происхождения, пришлось действительно с максимальной осторожностью, чтобы не задеть и не обрушить на пол шатающиеся, кажется, даже от сквозняка, кучи хлама. Как среди этого мусора смог просочиться взрослый человек, Вячко не понимал. Даже ему, несмотря на комплекцию, кое-где приходилось изгибаться самым причудливым образом, чтобы не задеть торчащие из мусорных куч обломки, что уж говорить о взрослом человеке. Вячеслав покосился на сестру, легко миновавшую очередной завал, и неслышно вздохнул. Вот у кого нет никаких проблем с перемещением в этом лабиринте, рост Анны вполне позволяет ей проходить под торчащими во все стороны занозистыми деревяшками, а природная грация и невеликий в силу возраста и общего телосложения вес позволяют буквально перепархивать через преграды, не тревожа даже лежащую на них пыль.

Неожиданно сестра замерла на месте и "постучалась" в его мысли.

— Стой, Славик, — настороженность так и сквозила в эмоциях девочки, застывшей у раздолбанного в хлам шкафа с оторванными дверцами. Вячеслав беззвучно подобрался к ней и осторожно заглянул за "угол", образованный дубовым предметом обстановки. Заглянул и, не обнаружив ничего кроме довольно длинного пустого "коридора", освобождённого от нагромождений мусора, протянувшегося вдоль стены здания до самой торцевой стены зала, тут же отпрянул, после чего обернулся к напряжённой сестре. Анна, поняв его безмолвный вопрос, кивнула. — Пол и окно, в самом углу у стены. Только осторожно.

Поначалу Вячко не понял, что именно насторожило его сестру, но, вновь глянув за угол и присмотревшись к дальней части "коридора", удивлённо приподнял бровь. Во-первых, именно там, не доходя буквально нескольких шагов до угла зала, обрывались следы, по которым они шли эти несколько минут, петляя по огромному помещению, да не просто обрывались, там словно метлой пол подметён. Можно было бы, конечно, списать это на сквозняк от разбитого окна, но уж больно ровно выглядит очищенная площадка. А во-вторых... Вячеслав попытался присмотреться к указанному сестрой месту, и с удивлением понял, что его взгляд ни в какую не хочет останавливаться на углу помещения, у того самого разбитого окна. Сначала свет, льющийся в оконный проём показался слишком ярким, отчего взгляд сам скользнул в сторону, потом словно соринка в глаз попала, заставив зажмуриться...

— "Незаметность"? — спросила Анна.

— Или что-то вроде, — согласно кивнул Вячеслав и скривился. — Но очень высокого уровня, я вообще никого там не чую, пустое место и всё тут, абсолютно неинтересное. Да ещё и глаза отводит. Странная техника.

— Попробуй через пол. Вибрация есть, но слабая, — посоветовала девочка, но её брат только головой мотнул.

— К чёрту. Если он прикрывается так, что наши сенсорные способности пасуют, то боюсь думать, какая у него чувствительность. И ты прекращай тигра за усы дёргать. Уходим к лестнице на чердак. Только очень тихо!

Ушли. Тихо и незаметно вернулись по своим следам, усилиями Анны, заметаемым по мере движения, вывалились на знакомую лестничную площадку. Здесь над головами чернел зев лаза на чердак. Да только забраться туда без лестницы проблематично... для обычного человека.

Вновь подхватив сестру, Вячеслав заставил её встать ему на плечи, потом на ладони. Опираясь руками на шершавую стену, Анна выпрямилась и... взлетела вверх, подброшенная выпрямившим руки братом. Уцепившись за выступающий край проёма, девочка ловко подтянулась и, цепляясь локтями, забралась на чердак. Перекатившись, Аннушка встала на ноги, покрутила головой и скривилась от вида полутёмного пыльного помещения, слегка подсвеченного слабым светом льющимся в маленькие "слуховые" окошки, замызганные и грязные до полной непрозрачности. Девочка передёрнула плечами и выглянула за край проёма, вниз, где остался её брат и улыбнулась, мол, всё в порядке. Тот кивнул и сделал её знак отойти в сторонку.

Вячеслав дождался, пока Анна отойдёт от лаза, и сам переместился к входу в зал. Глубоко вздохнув, юноша окинул взглядом тесное пространство лестничной площадки и, дождавшись знакомого покалывания в руках и ногах, рванул вперёд. Три шага, слишком мало, чтобы набрать приличную скорость, но если тело переполняет Эфир, то невозможное становится возможным. Тело юноши будто размазалось в воздухе, а через миг, раздалась короткая очередь шлепков босых ног по железобетону. Стрелков, диковинным мячиком отскакивая от стен, винтом ввернулся в чернеющий зев проёма, и глухо стукнул пятками о широкие доски чердачного настила.

— Не завидуй, — Вячко мягко щёлкнул по носу сестрёнку, внимательно следившую за его акробатическим этюдом.

— Вот ещё, — с тихим фырком, отозвалась та, мысленно, разумеется. — Через пару лет и я так смогу.

— Обязательно, — уверенно кивнув, согласился с ней брат и, приобняв за плечи, развернул спиной к лазу. — А сейчас, идём, поищем местечко поспокойнее. А то чую, вот-вот начнётся грандиозный шухер.

Найти удобное место не составило труда. Сориентировавшись по тому, куда было направлено основное внимание наёмников, когда Вячко, ещё находясь в "камере", определялся с их местонахождением, Стрелковы забились в дальний от этой стороны угол здания, устроившись под мощными балками невысокой крыши, и замерли в ожидании. Чего? Да хоть чего-нибудь. И долго ждать им не пришлось.

Откуда-то из лесу послышался нарастающий шум, но выглянуть под незаметностью из слухового окна и рассмотреть, что именно так натужно ревёт там за деревьями, Вячку не удалось. Тихий, невесть откуда взявшийся свист резанул по ушам, а потом грохнуло, да так, что старый заброшенный дом вздрогнул всеми стенами, заскрежетал, зазвенел последними выбитыми стёклами. Словно из пушки по нему саданули. Впрочем, может быть из неё и прилетело? Кто знает, что могли притащить с собой неизвестные, с которыми сейчас сражаются "похитители"?

Грохот перешёл в череду взрывов. Потянуло гарью, ударило в нос кислой, резкой вонью зажигательной смеси, разлившейся по стене и весело заполыхавшей, пожирающей остатки декоративного покрытия фасада... Тут же раздалось резкое сухое стаккато крупнокалиберных стреломётов и еле слышный стрёкот автоматов, сопровождаемый тихим звоном стальных стрелок, вгрызающихся в бетон. Бумкнуло где-то в лесу, сначала тихо, а потом... с оглушительным рёвом рвануло, на миг залив алым светом чердак. Похоже, "похитители" совсем не собираются сдаваться без боя...

Прижав к себе вздрагивающую от взрывов и выстрелов Анну, Вячко постарался настроиться на пространство вокруг дома и, прикрыв глаза, сосредоточился на Эфире. Как бы ни хорохорилась сестрёнка, но если и есть что-то, в чём Вячко её превосходит так же, как сама она делает его в эмпатии, то это сенсорика. Пассивная, ввиду искалеченного Дара, но чувствительная до предела. Намного чувствительнее, чем тот же "москит", например. А это о чём-то, да говорит! Конечно, "видеть" что происходит в десятке километров от него, как боевой комплекс эфирного контроля, Стрелков не может, зато в пределах пятисот-семисот метров, он даже летящую муху в состоянии засечь... если, конечно, не будет препятствий, вроде того же железобетона, что окружал их в доме. Ну, так если москит запихнуть под бетонный колпак, он тоже ослепнет и оглохнет. Здесь же крыша, то есть, тонкий слой ржавого железа, гнилые опилки да деревянные балки. Ничтожная преграда для его умений.

Тряхнув головой, чтобы отогнать несвоевременные хвастливые мысли, Вячко прикрыл глаза и сосредоточился на задаче. Туман перед его внутренним взором нехотя начал рассеиваться, расползаться сначала по углам чердака, чёрно-бело изображение которого, начало проступать из темноты под опущенными веками, словно бумажная фотография в проявителе. Но дожидаться, пока картинка обретёт полную чёткость, юноша не стал и развернул восприятие шире. Привычно, но всё так же захватывающе, как и в первый раз, изображение рвануло вниз и в стороны, и Вячко будто воспарил над старым особняком. Выше и выше, пока под ним не развернулась вся панорама идущего внизу боя. В этот момент Стрелков одним волевым усилием остановил свой "полёт" и замер, разглядывая ползущие по снегу фигурки людей и машин, ломающих кустарник, в попытках подобраться поближе к дому и не попасть под выстрелы его защитников. По воле Вячеслава, мутная картинка начала обретать всё большую чёткость и объём, до такой степени, что при желании, он смог бы рассмотреть лица нападавших и почти незаметные обычным зрением, линии "воздушных туннелей" стреломётов. А вот с "похитителями" всё хуже. Для взора сенсора они так и остались еле намеченными контурами, привидениями, рассмотреть которых не позволял всё тот же проклятый железобетон.

В принципе, Вячку было совсем не обязательно строить именно такую форму отображения происходящего за пределами дома, вполне хватило бы и ощущений, не оформленных в "видеоряд", благо в них он разбирался более чем неплохо. Настропалился уже. Но тогда, ему не удалось бы провести маленький эксперимент, который он только что задумал из желания немного успокоить сестру, от каждого взрыва вздрагивающую в его объятиях.

— Анюта, я сейчас попробую кое-что сделать, а ты скажи, получилось или нет? — передал он девочке и, не дожидаясь ответа, попытался спроецировать ей видимую им картинку через связной браслет. Та судорожно кивнула и... вдруг ошеломлённо охнула.

— Это так ты видишь происходящее там? — Мысль сестрёнки заполошной птицей врезалась в разум Вячка.

— Если постараюсь. Но обычно обхожусь без визуального ряда, — усмехнулся тот, чувствуя, как Анну отпускает страх, а на его место приходит такое знакомое любопытство. Расчёт удался! Ведь чего боялась сестрёнка? Взрывов и стрельбы? Нет, знает же, что по чердаку палить нападавшим незачем. К тому же, и щит она поставила, прикрывая себя и Вячка. От атаки одарённого простейшая кинетическая защита, конечно, не спасёт, но от осколков или от "заблудившейся" стрелки, запросто. В общем, не в обстреле дело, а в неизвестности. Прилетит ли следующий снаряд в крышу, раздирая её щит в клочья, или грохнет о стену этажом ниже? Прошьёт шальной очередью станкового стреломёта ржавое кровельное железо, вспарывая защиту и их тела, или полоснёт по окнам первого этажа? Неизвестно. А потому страшно. Очень.

Зато, стоило ей увидеть всю картинку боя целиком, и от мандража не осталось и следочка. Сидит, смотрит, как пересекаются линии воздушных туннелей стреломётов нападающих и защитников, как лупит мечущийся в отдалении "маус", расплёскивая снаряды по вздрагивающим от каждого попадания стенам, оставляя на них удивительно мелкие выбоины. А ведь должна бы крошить бетон в пыль, между прочим... Вячко покрепче обнял сестру и застыл в ожидании.

Глава 10. На всякого хитреца

Дон Диего Агилар де Сантьяго уже не первый день пребывал в жутком раздрае. В последний раз, такое настроение посещало его незадолго до бегства из Бильбао, когда ему на пятки "присели" неугомонные баски, почему-то не обрадовавшиеся желанию молодого выходца из заморских владений Испании, поухаживать за красотками в метрополии. Да и та девка сама была виновата, подумаешь, цаца какая, можно подумать, местные кабальеро из знатных, перед ней штабелями ложатся! А чем Диего хуже? Четыреста лет подтверждённой истории рода, его предок участвовал в подписании Второго Бургосского конкордата, между прочим! А эта стерва морду воротила: гачупин-гачупин.

Диего её, конечно, поучил правильному обращению, а приставленные отцом охранники скинули её труп в подворотне. Да не подумал о родне дуры. Зря, конечно. После второго покушения, в котором сгинули верные бойцы, и трёхдневного сидения под замком в доме братьев той девки, болтавших на каком-то совершенно не испанском языке, после удачного побега из старого, словно сошедшего со страниц рыцарского романа, замка, ему пришлось линять из Бильбао и вообще из Испании. Страху натерпелся на пять лет вперёд.

И вроде бы давно забылась эта история, и сам Диего уже давно не тот лоботряс, что явился в Европу, чтоб вдосталь покутить в метрополии, а почтенный майор наёмного отряда. Не бог весть, какая шишка, конечно, но и не последний бродяга. Своё зубами у жизни вырвал... и у конкурентов, вместе с глотками. Да и в СБТ некоторую известность приобрёл. А вот подишь ты. Стыдно сказать, но когда Диего вчитался в строки отчёта информатора, у него руки задрожали так, что еле-еле смог себе стакан воды налить, а уж как зубы стучали о его край... Хорошо ещё, что в тот момент он был один. Страх накатил, словно цунами, погребая под собой, лишая возможности мыслить. Но ничечго, справился с собой, начал думать. Была идея, что появление отряда "Баски", перехвативших заказ прямо под носом у информатора Диего, никак не связано с той историей, но быстро выветрилась. Двух дней не прошло, как инкассаторскую машину его отряда умело распотрошили прямо на маршруте. Догадаться, кто это сделал, труда не составило. По крайней мере, Диего сразу понял, что к чему. И если уведённый заказ ещё можно было проигнорировать, то покушение на святое, то есть на казну отряда, уже нет. Да что там! Его бы собственные бойцы распяли, если бы он не отреагировал на такую пощёчину. Пришлось действовать, хотя лезть под пушки мстительных басков, Сантьяго не хотел. Совсем не хотел. Но деваться-то некуда.

А потому, едва технарь отряда примчался с известием, что маячок похищенной машины инкассаторов подал сигнал откуда-то из города, Диего сделал то, на что баски наверняка не рассчитывали. Он не намерен был играть с ними в долгую, обмениваясь булавочными уколами, а решил сразу навязать противнику "генеральное сражение". Вот чего-чего, а прямой схватки, представители рода Сантьяго никогда не боялись. Это вам не в каменном мешке сидеть, в ожидании неминуемой смерти. Тут всё по-честному. Ты стреляешь, в тебя стреляют. Кто кого!

К тому же, судя по действиям "Басков", они вовсе не жаждут такой стычки. Иначе давно устроили бы налёт на базу его "Амантес де ла Фортуна". Значит, сил у них немного и с поддержкой негусто. Именно поэтому, дон Диего не стал тратить время на разведку и слежку за явно специально засвеченным транспортом, из опасения, что мелкая группа, отправленная по следу, рискует влететь в засаду. А у него ведь тоже людей немного. Нет, Сантьяго объявил общий сбор, и через пятнадцать минут его бойцы, извещённые о причинах вызова, уже грузились в машины. Диего даже единственную "мышь" с собой прихватил. Последний довод королей, так сказать.

— "Весло" — "Кукушке".

— "Кукушка", я — "Весло", приём.

— Коробочки вышли. На складе пусто. Стоп. На складе... чёрт! "Весло", здесь люди! Пленники в клетках!

— Э-э...

— И бойцов нет. Даже охраны. Твой баркас далеко?

— Ты рехнулась, девка?!

— Ты мне должен. Помнишь?

— Вот же... там же командир и представитель заказчика. Ты понимаешь, чего требуешь?

— Великолепно понимаю. Представитель о пленных и позаботится, всё согласно контракту.

— Это где это в контракте прописаны какие-то пленники?

— В разделе "Трофеи".

— Под монастырь подводишь...

— Ты. Мне. Должен!

— Да чёрт с тобой! С командиром сама объяснишься, когда прилетит. Лови координаты.

— Зачем? Здесь же лес вокруг, пусть подгоняет корыто прямо сюда и садится во дворе, всё равно никто не заметит.

— Я труп. Ладно, жди. Машина будет на месте через десять минут.

— Ты прелесть.

— Сгинь с канала! Работать мешаешь!

* * *

Долго наблюдать за ведущимся у особняка боем, у Стрелковых не получилось. Не прошло и пяти минут, как выскользнувшие из-за спин нападавших, бойцы в лёгких тактических комплексах помножили всю штурмующую дом ватагу на ноль. Противопоставить им что-либо, могла лишь та самая "мышь", что долбила снарядами по стенам особняка, но именно её первую операторы ЛТК и завалили, за пару секунд разобрав на запчасти артиллерийский автомат вместе с несущей его платформой. А дальше, дальше началось форменное избиение растерявшихся нападавших, и Вячко оборвал передачу картинки сестре. Ещё не хватало, чтобы двенадцатилетняя девочка смотрела на то, как бойцы в ЛТК рубят в капусту живых людей! Конечно, боевик со стрельбой и взрывами не намного лучше, но во время перестрелки кровища во все стороны не хлестала, а вот когда в бой вступили бойцы в тактических комплексах, орудовавшие не стрелковым вооружением, а штатными тесаками... мясорубка вышла та ещё. Вячеслав и сам был не рад смотреть на это действо, но возвращать обычное восприятие не спешил, дожидаясь окончания боя. На всякий случай.

Догадаться, что операторы вывели свои комплексы в тыл нападавшим через замеченный Стрелковыми подземный лаз, труда не составило. А вот почему они и обратно вернулись тем же путём, это совсем другой вопрос, над которым Вячку пришлось изрядно поломать голову.

Оглядывая пустое пространство вокруг дома, юноша то и дело цеплялся вниманием за следы только что окончившегося боя. Распластанные на земле тела убитых бойцов, чёрные копотные пятна от взрывов, покорёженная техника. Особенно много её оказалось на подходах к особняку. Здесь земля была просто усыпана обломками. Тут и пара перевёрнутых лёгких броневичков, весело полыхающих чадными кострами, и уткнувшиеся стволами в землю, дымящиеся остовы стрелковых дронов, длинными змеями размотавших по земле "гусянку" и даже лёгкая боевая платформа нашла здесь свой конец. А вокруг земля испещрена воронками от взрывов. Повоевали, однако!

Вячеслав, нахмурившись, присмотрелся к этой картине и... досадливо хлопнул себя ладонью по лбу.

— Что такое? Что случилось? — Анна тут же встрепенулась и уставилась на брата, сбросившего транс.

— Понял, почему ЛТК ушли обратно так же, как и пришли, через подземный ход, а не вернулись в дом через двери, что было бы быстрее, — ответил Вячко.

— И? — интерес в эмоциях сестры тут же угас, но вопрос она всё же задала. Из упрямства, не иначе.

— Вокруг особняка раскинуто минное поле, — объяснил брат. — Достаточно посмотреть на расположение воронок от взрывов, обломков машин и трупов тех, кто рискнул подойти к особняку ближе чем на сотню метров, и это становится ясно как день.

— А я-то думала, это наши "похитители" такие косорукие, что даже с такого расстояния с одного выстрела гранатомёта по машине попасть не могут, — доверительно сообщила Анна. — Решила, что потому они и били в несколько стволов разом... Ну, чтобы наверняка.

— Ну да, ну да, — протянул брат. — Согласованное поле, значит. Реагирует не только задетая мина, но и её "соседки". Плохо.

— Почему? — не поняла девочка.

— А как мы его пройдём, сама подумай? — вздохнул в ответ Вячеслав. — Я лично, эти мины не чую вовсе, несмотря на всё старание, а это значит, что боеприпас качественный, германский или русский, собран на заводе, а не в мастерской на коленке и, что самое плохое для нас — умный, зараза. Уж очень качественно от сенсоров прячется. И отсюда вытекает второй факт: обойти эти мины я не могу. Если бы не согласованность поля, можно было бы попробовать пройти по уже сработавшим закладкам, вон, хотя бы от того дрона на клумбе, что почти до стены добрался. А так... бесполезно. Кто знает, может быть там рядом с уже подорванной миной, ещё две-три на взводе стоят. Шагнёшь неловко и всё... полетели клочки по закоулочкам.

— Жа-аль, — понурилась Анюта. — Значит, придётся идти через подвал, да?

— Ша, детки, уже никто никуда не идёт, — насмешливый, но какой-то глухой голос, раздавшийся над головами Стрелковых, заставил их замереть на месте. — И да, паренёк, ты прав, мины мы поставили "умные", третьего поколения. "Кроты" Архангельских лабораторий, если тебе это о чём-то говорит.

— Говорит, — вздохнул Вячко, пряча за флегматичным выражением лица, рвущийся из груди вопль бешенства и злости. На себя — разболтавшегося идиота, снова забывшего о связном артефакте и о том, чтобы сразу по окончании боя заставить Анну снять щит, засветивший их, как ёлку в новогоднюю ночь. О том, как он прошляпил появление наёмника, и вовсе думать не хотелось, хотя, по правде особой его вины в этом не было. После медитации, организм всегда словно "засветку" ловит. Но Вячко справился с собой и, повернувшись к сестре, объяснил, как ни в чём ни бывало. — Это значит, что минное поле, не просто согласованное, а так называемое "мёртвое", пройти его можно только в том случае, если уничтожено больше восьмидесяти процентов массива. Ну, или зная коридор безопасности, который, "кроты", как следует из их названия, могут менять по своему разумению. Медленно, но верно. По расписанию и с отчётом мастеру-сапёру.

— Учитывая же, что минное поле, в момент прихода наших "гостей", как раз перешло в режим смены позиций, до его окончания через четыре часа, никаких сведений о коридоре у нас не будет, как, собственно, и самого коридора, — с неожиданной готовностью подхватил наёмник, снимая тактический шлем и... оказался наёмницей. Русые волосы водопадом рассыпались по плечам, серо-зелёные глаза, прищурились, оглядывая Стрелковых, а тонкая ладонь в перчатке аккуратно вернула на место отвисшую челюсть Вячеслава. Девушка несколько секунд полюбовалась ошеломлёнными лицами собеседников и, весело улыбнувшись, договорила: — И да, через подвал вы уже тоже уйти не сможете. Этот выход закрыт и взят под охрану.

— Это ты так вежливо намекаешь, что сбежать у нас не получится, да? — хмуро спросила Анна, скрестив на груди руки и, в свою очередь, окинула девушку изучающим взглядом. Да много ли можно рассмотреть, если та одета в бесформенный камуфлированный комбез и раздутый от набитых карманов и подсумков, разгрузочный жилет?

— Она не намекает, она прямым текстом говорит, — буркнул Вячеслав.

— Умный мальчик, — всё с той же весёлой улыбкой, кивнула наёмница. — Ну что, идёмте вниз, узники замка Иф.

— Кто-кто? — не понял Вячеслав, поднимаясь на ноги и, заодно, поднимая насупившуюся сестру.

— Вот придём к нашим, сам у атамана спросишь, — неопределённо отозвалась девушка. — Он вам это прозвище дал, пусть он и объясняет.

— Э-э... а зачем нам к атаману и к этим самым "вашим"? — настороженно спросила Анна.

— Обед у нас по расписанию, точнее, ужин, — подталкивая Стрелковых к люку, проговорила наёмница. — И уж извини, но едим мы все вместе, по номерам еду разносить некому.

— Ужин, это хорошо. У нас с самого утра маковой росинки во рту не было, — заметил Вячко и, схватив сестрёнку в охапку, спрыгнул в проём ведущий на лестничную клетку. А через секунду рядом оказалась наёмница. Настороженная и готовая, кажется, к любым возможным сюрпризам. Но, увидев, что стоящие рядом брат с сестрой никуда драпать не собираются, она чуть расслабилась.

— Вот, кстати, не хочешь рассказать, как вы на чердак без лестницы забрались, землячки? — спросила девушка, когда все трое уже шагали вниз по лестнице.

— Так же, как и ты, наверное, — пожав плечами, отозвался Вячко, бросив предостерегающий взгляд в сторону сестры, на что та лишь облила его морем скепсиса, дескать, и без твоих предупреждений понимаю, что нужно держать язык за зубами. — А с чего вы взяли, что мы земляки?

— Мы же по-русски говорим, — с укоризной взглянув на брата, пояснила Анна. Тот только крякнул от собственной недогадливости. Зарапортовался, называется.

— А о минах откуда знаешь? — не отставала наёмница.

— Я пять лет учеником в оружейной мастерской отработал. Насмотрелся, — буркнул в ответ Вячеслав, одновременно словив ответный, весьма насмешливый взгляд сестры, расшифровать который можно было вполне однозначно: "а сам-то!".

— Ещё скажи, что и сапёрное дело знаешь, — с явной подковыркой заметила девушка.

— Не скажу, — покачал головой Стрелков. — Не моя специализация.

— Ух ты, какие, однако, умные детки в этих глухих местах живут. Какие слова знают! — с деланным восхищением воскликнула наёмница, но, обнаружив, что ни брат ни сестра никак на её слова не реагируют, замолчала.

Так в тишине они и добрались до большой комнаты на первом этаже здания, и первом на что наткнулся в ней взгляд Вячеслава, был мобильный генератор щита, тихо гудевший прямо в центре помещения. Теперь стало ясно, почему "мышь" не смогла сходу раздолбать этот особняк. Если в здании сохранились энерговоды, а они-таки сохранились, о чём свидетельствовали толстые жилы временной проводки, брошенной от генератора и исчезающей в стенах, то обстреливать малокалиберной артиллерией стены дома можно было до морковкина заговенья... или, по крайней мере, до тех пор, пока не кончится питание проектора щита.

— Хм, чем дальше, тем больше мне кажется, что всё происшедшее здесь сегодня, вовсе не было случайностью, — тихо протянул Вячко.

— Почему? — спросила Анна, но брат, бросив короткий взгляд в сторону их "конвоирши", в этот момент заговорившей о чём-то с одним из подошедших наёмников, резко качнул головой.

— Потом пообщаемся на эту тему, — перейдя на артефакт связи, ответил Вячко. — Не на виду у них.

— Так, ребятки, — повернулась к ним наёмница и бесцеремонно ткнула пальцем себе за спину, указывая на своего коллегу, с которым только что говорила. — Следуйте за Лизой, она у нас сегодня главная по тарелочкам. Выдаст вам ложки-миски-кружки, ну и едой оделит, заодно.

— Стоп, — второй наёмник, "неожиданно" тоже оказавшийся наёмницей, скинул...а свой шлем и, тряхнув рыжими, как огонь волосами, сурово уставилась на Стрелковых. — Руки!

Брат с сестрой недоумённо переглянулись и потянули было руки вверх, но девушка, под смешки окружающих бойцов, вздохнула и уточнила:

— Руки мыли?

— Интересно, где? — ядовито отозвалась Анна. — В том склепе, где нас заперли, рукомойника не было, знаете ли. Как и на чердаке.

— На чердаке, значит... — следом за рыжей, уже успевшей снять не только шлем, но и разгрузку, начали избавляться от излишков амуниции и остальные наёмники, в числе которых оказалось лишь два человека мужского пола. Вот один из них, юноша старше Вячеслава едва ли на год-другой, и протянул это своё "значит", да так, что Стрелковых холодом по спинам продрало. Тем временем, молодой человек обернулся к двум девчонкам-близняшкам, стягивавшим со своих плеч тяжёлые разгрузки, и, безошибочно ткнув пальцем в одну из них, рыкнул: — Лина! Скажи-ка мне, товарищ снайпер, каким таким макаром наши поднадзорные смогли мимо тебя просочиться, а? Второй косяк за пять часов, на рекорд идёшь!

В отличие от других наёмников, начавших подтягиваться на шум, Елизавета быстренько отвернулась от командира, устраивающего разнос своей подчинённой и решительно подтолкнула Стрелковых к притулившемуся у дальней стены, собранному из каких-то ящиков, столу.

— Идёмте, я вам воды сотворю, умоетесь. А там и перекусить что-нибудь отыщем.

Вячеслав с Анной молча кивнули и последовали за наёмницей. Проходя мимо кучи кофров, сваленных в углу, Стрелков бросил взгляд на замеченную им, странно дёргающуюся тень и... тихо хмыкнул. Прямо под окном лежал связанный по рукам и ногам человек. Точнее, пытался избавиться от пут, извиваясь, словно червяк. Он бы, наверное, ещё и вопил сейчас, да кляп не позволял, так пленному бедолаге только и оставалось, что корчиться на полу да мычать, без толку надсаживая горло. Он даже зло сверкать глазами в сторону пленителей не имел возможности, повязка мешала.

— Всё интереснее и интереснее, — пробормотал Вячко, но, поймав внимательный взгляд командира отряда, распекающего "раззяву"-снайпершу, заткнулся и, отвернувшись, прибавил шаг. Хотя увиденное им только что, действительно, было весьма интересным. Нет, так-то, жёлтая эмблема на рукаве пленника выглядит вполне естественно вкупе с такими же эмблемами на сожжённой технике и форме бойцов, чьи трупы усеяли двор особняка, да... только один вопрос: почему такой же знак красовался на вездеходе, в котором похитители вывезли Стрелковых из Пернау?

Когда Вячеслав подошёл к столу, сестрёнка уже с интересом наблюдала за тем, что творит наёмница. А посмотреть было на что. Рыжая непринуждённо создала шар тёплой воды и, подвесив его перед Анной, протянула ей кусочек мыла.

— Умывайся, хрюшка, — улыбнулась она. Сестрёнка насупилась, но, глянув на брата, непонятно с чего вздохнула и принялась сосредоточенно плескаться в тёплой воде. Хотя, почему это "непонятно"? Зеркала-то здесь нет, так что вполне логичным было сориентироваться по внешнему виду стоящего рядом брата, ползавшего по тем же закоулкам, что и она сама. Стрелков осмотрел свою одежду и руки... м-да, изгваздались они, конечно, порядком.

Шар воды, в котором умывалась Анна, тем временем начал мутнеть. Рыжая наёмница это заметила и, одним волевым усилием обновила его так, что только шматок мыльной грязи шлёпнулся на пол. А там и сестрёнка закончила с гигиеническими процедурами, и настала очередь Вячеслава приводить себя в порядок.

— Спасибо, — тихо поблагодарил он наёмницу, когда та развеяла водяной шар.

— Стоп-стоп-стоп, — замахала та руками. — Это ещё не всё. Ну-ка, встаньте у окошка.

Стрелковы переглянулись, но молча выполнили приказ. Рыжая прищурилась и, смерив их долгим изучающим взглядом, вновь создала какую-то технику. На этот раз воздушную. А уже через секунду, Вячеслав с Анной еле могли сдержать смех от щекотки, с которой носились по их телам маленькие вихри. Зато уже через минуту, брат с сестрой оказались в чистой одежде. Ну, насколько это возможно, при отсутствии стирального порошка и машинки или, хотя бы, хозяйственного мыла и корыта с водой.

— Вот теперь другое дело, — довольно констатировала Елизавета и протянула Стрелковым выуженные ею из ящика на столе пару русских ИРПов. — Как готовить, знаете?

— Разумеется, — с серьёзной моськой кивнула Анна, не преминув воспользоваться связным браслетом и потребовать у брата инструкций по использованию этого... этого, в общем.

— Тогда... стоп, я со стола всякий мусор уберу, и можете располагаться, — хлестнув по плечам рыжей гривой, заявила наёмница и тут же развила бурную деятельность. Всё лишнее полетело со стола на пол, и само собой сложилось небольшим терриконом в отдалении. Анна только ресницами хлопнула, увидев, как составленные в углу помещения, оружейные ящики резво подлетели к столу и опустились рядом, превратившись в табуреты... весьма брутального вида. Елизавета же умело дирижировала происходящим... вот из сумки вылетели точно такие же ИРПы, как те, что сжимали в руках Вячко с сестрой. Вот с них, во мгновения ока слезла пластиковая оболочка... Спиртовки загорались сами, сами же раскладывались и проволочные подставки, на которые тут же громоздились судки, мгновенно наполняющиеся водой, словно выкладываемые уверенной рукой, сухо загремели пластиковые столовые приборы... Минута, и стол накрыт, а по комнате поплыл запах горячего борща, на который тут же слетелись остальные наёмники и, с весёлым гомоном оккупировали стол.

Вячеслав с Анной ошеломлённо переглянулись и, подобравшись к оказавшемуся свободным торцу стола, уселись вдвоём на один оружейный ящик. Впрочем, вскоре они справились с удивлением и взялись за "свои" ИРПы, которые так и сжимали в руках, пока наблюдали за устроенным Елизаветой представлением.

Со стороны наверное казалось, что Стрелковы несколько пришиблены такой демонстрацией умений одарённой наёмницы, и потому едят молча, лишь изредка бросая взгляды на довольных жизнью "похитителей", перемежающих ужин с болтовнёй и несколько нервным смехом. Ну и пусть так, зато никому не кажется странным молчание брата и сестры, вовсю использующих дарованную связными артефактами возможность неслышно обсуждать происходящее вокруг.

— Так что там говорил о "неслучайностях", Славик? — спросила Анна, когда брат помог ей справиться тугим кольцом на крышке консервы с уже разогретым вторым блюдом.

— Чем больше я вижу, тем сильнее моя уверенность в том, что мы вляпались в очередную историю, — ответил тот.

— Пояснишь? — расслабившаяся было сестрёнка, резко посерьёзнела.

— Куда ж я денусь, — вздохнул Вячко.

Анна осторожно огляделась по сторонам, потом вспомнила верхний этаж особняка и те горы мусора, через которые им со Славиком пришлось пробираться, подумала и... согласилась с выводами старшего брата. Даже здесь, на первом этаже, где в основном и околачивались "похитители", было видно, что дом давно заброшен. Пыль по углам, битые плитки пола с грязными разводами под разбитыми окнами, следы от потёков на стенах и лохмотья полусгнивших обоев. Всё просто кричало о том, что сюда давно никто не захаживал. Даже бездомные, кажется, сюда не забредали, чтобы укрыться от дождя или снега... потому как, следов от костра не видно. С одной стороны, ничего странного, наёмники просто нашли достаточно уединённое место, чтобы устроить привал перед завершением заказа, но если подумать... Всё это место просто вопит: "ЛОВУШКА!".

— Минные поля, генератор и проектор щита, как-то плохо сочетаются с понятием "одноразового" убежища, не находишь? — Анна вспомнила слова брата. Да уж, кто бы стал тратить немалые деньги на организацию защиты места, где собирается провести одну, максимум, две ночи? Это просто... невыгодно! Одно только минное поле, если верить подсчётам Славика, стоит не меньше пяти-шести тысяч крон! Так и разворачивается оно не один и даже не три часа! А ещё, брата напрягла ситуация с самим штурмом, столь резво отбитым "похитителями".

— Что в нём такого странного? — спросила его Анна.

— Мне кажется, что атаковавшие дом наёмники, пришлю сюда совсем не по нашу душу. Суди сама, — после недолгого "молчания в эфире", выдал Вячко. — Нас "похитили" ещё до полудня, и сразу вывезли из города. В себя мы пришли где-то часа через три, значит, и герр Баум должен был очнуться тогда же, ну, максимум, на час раньше. Допустим даже, что придя в себя, он не стал тратить время на бесполезные метания и сразу начала действовать. Нанял отряд, и даже умудрился тряхнуть городскую службу безопасности так, что они дали ему доступ к уличным фиксаторам. Бред, конечно, СБ на такой шаг никогда не пойдёт... но допустим, старик смог найти нужные слова, и добился желаемого. Организовал людей, начал поиск, в котором наёмники показали просто чудеса дедуктивного метода или феноменальное собачье чутьё, не знаю, но смогли обнаружить "лёжку" наших похитителей... Напомню, с того момента как я очнулся и до начала боя прошло чуть меньше двух часов. Итого, у герра Баума было три часа на всё про всё, от найма отряда, до начала штурма этого дома. Совершенно изумительная скорость, тебе не кажется? А если учесть, что в погоню наёмники кинулись, не забыв прихватить с собой артиллерию и штурмовых дронов, на всякий случай, конечно, и плевать, что скорость хода отряда упадёт чуть ли не вдвое...

— Когда ты так говоришь, это и в самом деле начинает выглядеть странно, — согласилась Анна.

— Ну и пара вишенок на этом торте, — кивнул Славик и добавил: — Первая — наши похитители использовали для исполнения заказа транспорт с эмблемой тех самых наёмников, тела которых разбросаны вокруг особняка. Вторая — пленник, валяющийся под окном за нашими с тобой спинами. На кой он сдался "нашим" наёмникам?

— Хочешь сказать, они вовсе не за нами пришли? — спросила сестра. — И герр Баум с ними никак не связан?

— Зато наши "похитители" могут оказаться с ними связаны... каким-то образом, — уточнил Вячко. — Зачем-то же они взяли одного из нападавших в плен.

— Пожалели? — чисто из чувства противоречия, предположила Анна.

— Ага. Покрошили почти три десятка напавших, а их командира пожалели... Какие великодушные люди, — с нескрываемой иронией отозвался брат. — Кстати, заметь, "покрошили" быстро и без потерь. А если вспомнить мины и ЛТК... готовы они были к этому визиту. Так мне кажется.

— Думаешь, ждали?

— Вполне может быть, — Вячеслав еле удержался от того, чтобы пожать плечами. Уж очень несвоевременно смотрелся бы этот жест за столом, в исполнении сосредоточенно и, главное, молча жующего, паренька.

— Ну ладно, ладно, — если бы разговор вёлся вслух, сестрица сейчас обязательно фыркнула бы. — Убедил. Но какое нам дело до проблем этого отряда? Они выполнят заказ, и мы разбежимся, разве не так?

— А есть гарантия, что так и будет? — буркнул Славик.

— Но... ты же им платишь! — глаза Анны округлились, да и сама девочка чуть не начала дёргаться от возмущения, хорошо, Вячко успел её окоротить.

— О да, только, во-первых, они об этом не знают, — заметил брат. — А во-вторых, если уж они допускают подобные эксцессы во время исполнения заказа... в общем, доверять таким исполнителям не стоит.

— Ну, пока они не сделали нам ничего плохого, ведь так? — уже куда спокойнее отреагировала девочка.

— Пока, да, — вынужден был согласиться Вячеслав, и тут же добавил ложку дёгтя: — Ну, так и заказ ещё не выполнен.

— Братик, ты такой пессимист, — мысленно изобразила вздох Анна. — Давай не будем себя накручивать, и подождём, чем дело кончится, а? Может, всё не так уж страшно?

— А нам ничего другого и не остаётся, — отозвался Вячко. — Из особняка, нам самим не выбраться. Мины не выпустят. Можно, конечно, попытаться определить их оператора, и втихую выудить инфу с его вычислителя, когда "кроты" пришлют отчёт о новом коридоре, но это, честно скажу, весьма проблематично сделать. А выбраться через охраняемый подземный ход... всё равно, далеко от ЛТК мы с тобой не убежим.

— Вот и не трави душу! — чуть ли не рыкнула Анна, зло сверкнув глазами. Ну, хоть отвернулась в этот момент от сидящих рядом наёмников, и то хлеб. Вроде бы они ничего странного не заметили...

После ужина, "похитители" не стали возвращать Стрелковых в ту же "камеру", откуда те уже один раз сбежали. Может быть потому, что наёмникам было лень чинить дверь? Кто знает, тем не менее, вместо пустой холодной комнаты на втором этаже заброшенного особняка, брату с сестрой подыскали помещение поменьше и поближе. Им оказался небольшой закуток без окон, по соседству с обжитым наёмниками залом. Неуютное, тёмное и пыльное место, но тут хотя бы тепло, да и рыжая Лиза расщедрилась на пару спальников из запасов отряда и фонарь для освещения. Правда, выбраться из этого чулана так, чтобы остаться незамеченным, вряд ли получится. Выучившие свой урок, "похитители" загородили выход из него генератором, сдвинуть который с места, Вячко не смог бы даже предельно накачав мышцы Эфиром. Не то, что бы агрегат был таким уж тяжёлым, но предусмотрительные наёмники, следуя инструкции, зафиксировали его, вколотив в отверстия цапф мощные костыли... вбили их прямо в бетонный пол. В результате, генератор заблокировал дверь в чулан, оставив лишь небольшую щель, через которую разве что кружку воды протиснуть можно.

— Великолепно, — скривился Вячеслав, выныривая из сенсорного транса. — Заперли они нас весьма качественно. Настолько, что у меня возник интересный вопрос: не лень им будет каждый раз отдирать генератор, чтобы проводить нас до ветра?

— Лень, — индифферентно кивнула Анна и ткнула пальцем в тёмный угол чулана, с притулившимся там ржавым ведром, накрытым чудом уцелевшей крышкой. — Наверное, именно поэтому они отдали нам это...

— М-да, предусмотрительно, — вздохнул Вячко и, глянув на нахохлившуюся сестрёнку, усевшись рядом, приобнял её за плечи. — Не переживай, мелкая. Выгребемся.

— Ты кого мелкой назвал, дылда?! — тут же вскинулась Анна но, уловив эмоции Вячка, фыркнула и, плотнее укутавшись в расстёгнутый спальник, крепче прижалась к его тёплому боку. — Выгребемся, братик. Обяза-а...

Вячеслав осторожно коснулся пальцем виска сестрёнки и та, сладко зевнув, моментально уснула. Посмотрев на тихо посапывающую Анну, он потушил единственный фонарь, освещавший комнату и, привалившись к стене, вновь погрузился в медитацию, не выпуская девочку из объятий. Так теплее... и спокойнее.

У чулана был один несомненный плюс. Здесь почти ничто не мешало сенсорным способностям Стрелкова. Дверь приоткрыта, генератор не помеха, да и сами наёмники не стремятся разойтись по всему дому, облюбовав для своего размещения, уже знакомый Вячку зал. Наблюдай — не хочу.

— Ну что, подведём предварительные итоги, — протянул атаман, поудобнее устраиваясь на кофре из-под модуля БИУСа и, облокотившись спиной о стену, обвёл взглядом сидящих у стола соратников. — Мила, твоя затея, тебе и отчитываться. Остальные слушают и готовят дополнения и замечания... можно даже критические. И я поучаствую.

— Пф! Какая критика, оба этапа прошли идеально! — вздёрнув носик, заявила девушка.

— А если найду? — только что не промурлыкал в ответ атаман, с прищуром глядя на переглядывающуюся с сестрой-близняшкой Милу, с лица которой тут же сползло самоуверенное выражение.

— Ладно-ладно, — стараясь сохранить хотя бы уверенный вид, если уж самоуверенный не прокатил, замахала руками девушка и, на миг задумавшись, заговорила, почти затараторила, словно опасаясь, что её сейчас перебьют: — По первому этапу могу сказать следующее: Ловля "Амантов" на живца прошла без нареканий. Ольга с Линой немного перестарались с объявлением о нашем появлении в Пернау, но это только моё личное мнение. Вполне возможно, что при меньшем шуме, они могли бы и не обратить на нас внимания.

— Ольга? — атаман повернулся к невесте. Та пожала плечами.

— У этих пентюхов совершенно отвратительная система оповещения, — чуть сварливо проговорила она. — И я согласна с Милой. На меньший шум, чем мы подняли, они и ухом не повели. Проверено. Впрочем, чего ещё ожидать от отряда, заточенного на грубую работу в лоб? Сплошное "мясо".

— Орки, натуральные, — подала голос рыжая Елизавета. — Пока не пнёшь, не почешутся.

— Ла-адно... допустим, чтобы оповестить "Амантов" о прибытии в город "кровников", действительно стоило трубить во все Иерихонские трубы разом, хотя, я бы предпочёл не устраивать стрельбу в городе из-за одного несчастного автомобиля. Местные полицейские силы весьма нервно реагируют на подобные салюты и, обычно, гасят всех участников разом, и лишь потом начинают разбираться, кто, что и зачем, — произнёс атаман, поглядывая в сторону до сих пор молчавшего участника отряда. — Ладно, идём дальше.

— Этот автомобиль, между прочим, принёс нам шестнадцать килограммов золота, а установленный в нём маячок позволил вытянуть весь отряд сюда, прямо под мины и ЛТК, — буркнула Мила. — К тому же, мы с Ольгой тщательно просчитали время реакции здешней "полиции". Риска не было... ну, почти.

— А желательно, чтобы его в таких ситуациях не было вообще, — поучительно заметил атаман и тут же усмехнулся, заметив скривившиеся лица подчинённых. — Хотя, это нереально, да... понимаю. Но стремиться к минимизации рисков нужно всегда.

— То есть, одного только расчёта времени было недостаточно? Ты на это намекаешь? — прищурилась Ольга.

— Оленька, милая, если ты хочешь спросить, как бы действовал в этой ситуации я сам, не надо ходить вокруг да около, — растянул в улыбке губы командир. — Вы же знаете, я всегда готов поделиться с вами своей великой мудростью...

— Но не во время практики, — фыркнула в ответ Оля. — Сам говорил.

— Так ведь сейчас-то идёт обсуждение результатов вашей практической работы, чуешь разницу? — развёл руками Кирилл.

Глава 11. Затеи и затейники

Вячко с неослабевающим интересом слушал разговоры наёмников, и чем дальше, тем лучше понимал, что они с сестрой вляпались в большие проблемы. Чужие проблемы. А командир наёмников продолжал ездить по ушам своих подчинённых

— Итак, первая недоработка. Вы великолепно просчитали время и точку удара, которые заставили вылезти цель из норы, но... не озаботились организацией форы во времени, на случай возникновения форс-мажора с захватом инкассаторской машины "Амантов". То есть, три минуты задержки от начала пальбы, и на шум явились бы злые дядьки из городской полиции.

— И как нужно было обеспечить эту самую фору, по-твоему? — осведомилась Мила.

— А я откуда знаю? — беспечно пожал плечами Кирилл. — Вон, спросите нашего майора, смог же он задержать торги, пока вы возились, заново включая заглушенный маяк на инкассаторе? Глядишь, он и для задержки полицейских мог чего-нибудь придумать, да подсказать. Жора?

— Ну, можно было бы аварию перед воротами ближайшего полицейского участка организовать... или прорыв трубы, чтоб кипяток хлестал во все стороны, не давая к гаражам подойти. Хоть на пять-семь минут, но и этого бы хватило.

— Придираешься, Кирилл, — насупилась Мила. — У нас и так всё получилось.

— Придираюсь, — неожиданно миролюбиво согласился тот и тут же договорил совсем другим тоном, холодным, неприятным: — Но лучше, я буду придираться к вам сейчас, чем потом стану носить цветы на ваши могилы. Это ясно? Ольга, каков состав и вооружение отряда быстрого реагирования полиции Пернау?

— М-м... восемнадцать человек в штурмовом снаряжении, боевые платформы с тяжёлым стрелковым, часто, одна из трёх платформ оснащена артиллерийским автоматом, типа того же "Мауса". Каждый экипаж сопровождает как минимум один опытный одарённый в статусе не ниже младшего воя.

— Вот так-то, девочки, — сухо произнёс Кирилл. — Против ваших четырёх автоматов и лёгкой брони. Фугасы не считаем. Долго бы вы продержались под таким огнём?

— Мы тоже не овечки беззубые, — буркнула Мила.

— Согласен. Четверо воев, это сила... если она успеет отреагировать на атаку, — заметил атаман. — И местные не идиоты, они прекрасно это понимают, потому и действуют без предупреждения, как раз на такой случай. Одна очередь из той же "мыши", и гавкнулись бы мои ученицы. Ладно... думаю, этот промах вы осознали. Идём дальше.

— Прикрывающий "заказ" мы взяли чисто, хотя чуть затянули с активацией маячка на машине "Амантов". Но тут, действительно, спасибо Жорику. Потянул время достаточно, поднимая ставку на торгах за девчонку. Сам захват прошёл без шероховатостей, никто и не чухнулся. А там, цель поймала сигнал маячка и послушно потянулась на его зов. Время тоже рассчитали такт в такт. Успели и к обороне подготовиться и убедиться, что на базе "Амантов" никого не осталось.

— Диего — скотина мстительная, всё "мясо" с собой приволок, — дополнила слова сестры Лина. — Так что мне и "добирать" на их базе никого не пришлось.

— Да, неплохо получилось, — согласился Кирилл и замолчал, прикрыв глаза. А вся компания наёмников уставилась на него в ожидании. — Что? У меня нет претензий по этому этапу.

— Вообще? — недоверчиво спросила Ольга. Атаман лениво кивнул и усмехнулся.

— По этому этапу, — наставительно подняв указательный палец вверх, повторил он. — А вот по пленным и "заказу прикрытия"...

— О-о... — Мила хлопнула себя ладонью по лбу. — Я так и знала, что ты нам это припомнишь!

— Не "вам", а тебе лично, — поправил её Кирилл. — А теперь ответь на вопрос... зачем?!

— Это моя вина, — неожиданно встряла Ольга. Атаман удивлённо на неё покосился. — Точнее, моя и Лины.

— Интересно. Пояснишь? — спросил он.

— Я же говорю, система оповещения у "Амантов" ни к чёрту, — вздохнув, произнесла та. — Изначально, мы с Милой и Линой рассчитывали, что Диего начнёт рыть землю, едва увидит в базе данных наёмников информацию о регистрации в городе отряда "Баски", это же его кровники. Ноль реакции. Тогда и появилась идея, привлечь внимание "Амантов" более действенным способом, то есть, переняв один из тех заказов, на которых они специализируются. И этого тоже оказалось мало. Но тут зашла более ранняя придумка Милы с угоном одной из принадлежащих отряду Диего машин, от которой мы изначально отказались из-за её очевидной грубости... Правда, заказ на похищение к тому времени был уже подтверждён, а отказ "Басков" от него выглядел бы подозрительно. В общем, сложив обе затеи, мы разработали план, позволяющий не только вытащить "Амантов" из их норы, но и обрубить возможные ниточки к нам и к заказчику контракта на Диего. Потому и похищение провели так, чтобы владелец Стрелковой наверняка увидел эмблему "Амантов".

— А я оставила в вычислителе на их базе соответствующие заметки, так что, если этот самый герр Баум всерьёз займётся поисками, то рано или поздно на них наткнётся и будет уверен, что это Диего решил перехватить заказ у своих "кровников", — дополнила рассказ Лина. — Ну а там... пусть ищет ветра в поле.

Кирилл окинул девушек долгим взглядом и, помрачнев, покачал головой.

— Что? — вскинулась Мила. — У нас получилась вполне стройная схема! Кровники увели у Диего заказ, тот решил с ними разобраться и ринулся в погоню. Здесь они встретились, и "Аманты" легли, а кровники их командира убрались прочь вместе с "заказом". О том, что отряд "Баски" ликвидирован ещё месяц назад, никто не знает и не узнает. Там и пепла-то не осталось. Вот и пусть ищут мертвецов, а нас тут и в помине не было... Нужно только тела этих "любовников фортуны" уничтожить, чтоб исчезновение Диего не было заметно.

— Вот это и называется эффектом дилетанта. Сложно, мутно, без гарантий и хрен кто чего в результате разберёт, — проговорил Кирилл и вздохнул. — Ладно, о "трофеях" с базы "Амантов" я выскажусь как-нибудь в другой раз. Но остался вопрос на засыпку... что вы теперь со Стрелковыми делать собираетесь?

Услышав вопрос фактического командира отряда, Вячеслав обмер. Но следующие услышанные слова позволили ему облегчённо выдохнуть... и замереть с отвисшей от непомерного удивления челюстью.

— Мы можем доставить их в червоннорусское воеводство, — предложила Лина. — В России рабства нет. Станут свободными...

— Замечательно, — неожиданно заговорил прежде молчавший номинальный глава отряда. Жорик, кажется... — И что они там делать будут? Без денег, документов и родни? В детдом пойдут? Так там, между прочим, жизнь тоже не сахар. По крайней мере, на периферии. А иных вариантов устроиться в России, для несовершеннолетних сирот я не вижу.

— Может, по той же линии их отправить, что и давешних девчонок с базы "Амантов"? — предложила Елизавета.

— Не выйдет, представитель заказчика уже провёл их через фильтр и возвращаться туда ради непонятных подростков, не станет, — отозвалась Мила.

— Мы что-нибудь придумаем, — упрямо проговорила Лина. — Денег на первое время, можем и мы с сестрой подкинуть. Документы?

— Я могу отца попросить, он устроит, — встряла Ольга. — А если вдруг что, так и Вербицкий...

— Ни тебя, ни кого-либо другого Вербицкий и слушать не станет, — неожиданно резко отозвался тот, кого наёмники называли то атаманом, то Кириллом.

— Почему же? — ничуть не обидевшись на резкий тон, улыбнулась светловолосая наёмница. — Я лично знаю одного человека, которому Анатолий Семёнович не откажет в такой пустяшной просьбе.

— Оля, ты понимаешь, что это долг? Долг, который ты хочешь повесить на мою шею, — тихо, с расстановкой проговорил Кирилл.

— Не так уж велик должок, — фыркнула та. — Приём беглецов из СБТ на кордонах давно отлажен. Примут их там, отправят на фильтр, пробьют по базам и выдадут временные удостоверения. А Вербицкий лишь ускорит и без того не медленный процесс. Три часа и двумя подданными в Государя станет больше. Чем плохо? Ему и делать ничего не придётся. Поставит на деле свой гриф... со свистом пролетят.

— Ну да, ну да, — деланно благодушно покивал атаман. — А ничего, что из этих ребят получатся замечательные свидетели?

— И что они смогут рассказать? — фыркнула Мила. — Сидели в камере, сбежали на чердак, где их благополучно отловили сразу после боя. После чего накормили и запихнули в другую камеру. Всё.

— Они даже Диего не видели, — подхватила рыжая Елизавета. — Я сразу пленника тенью укрыла, так что с этой стороны опасаться нечего.

— Понятно, сговорились, значит. А пленников вы наших спросили? Может, они вовсе не горят желанием отправляться в Россию? — протянул атаман и, смерив насмешливым взглядом сконфузившихся от его заявления подчинённых, неожиданно посерьёзнев, решительно хлопнул ладонями по заходившей ходуном столешнице. — Я очень надеюсь, что вы тщательно продумали свои действия. Не хотелось бы в случае провала "подчищать" за вами хвосты.

— Кирилл, ты имеешь в виду, что... — Елизавета с Ольгой переглянулись и умолкли так же одновременно, как и заговорили.

— А вы как думали? — развёл руками тот и, явно заметив, непонимание и... недоверие, промелькнувшие на лицах девушек, договорил жёстко и безапелляционно: — Когда затевалась вся история с наёмным отрядом, я, фактически, обещал вашей родне не брать "кровавых" контрактов. И во что это вылилось? Первый же ваш самостоятельный боевой выход с заданием изъять и доставить заказчику майора мелкого наёмного отряда, превратился в полноценный бой с кучей трупов и сожжённой техники. Мало того, вы умудрились организовать сами себе великолепный "хвост" из двух похищенных одарённых ребят. Один из которых, напомню, ученик отошедшего от дел, но весьма известного в здешних местах артефактора, а вторая — рабыня этого самого артефактора. Замечу, если кражу рабыни он ещё мог бы спустить на тормозах, то ученика будет искать, наверняка.

— Но мы же прикрылись от этих поисков! — воскликнула Лина. — В конце концов, заказчик подростков нас в глаза не видел! Всё что он о нас знает, это название отряда "Баски" и... всё.

— О да, и только поэтому я согласен с вашим решением сорвать контракт по Стрелковым, в России их действительно станут искать в последнюю очередь. И именно поэтому не заставляю отвезти их к заказчику, или расстрелять обоих и сжечь вместе с телами "Амантов", — почти прорычал атаман. — Чего кривитесь? Не по душе мои слова?! Совесть не позволяет в детей стрелять, да? А подставляться самим и втягивать этих самых детей в свои дела, она вам позволяет?!

— Кирилл, но мы же... — начала было оправдываться Мила, но командир остановил её одним коротким жестом.

— В общем, так. Против идеи помочь Стрелковым я не возражаю. Но прежде, переговорите с ними. Сможете убедить, чёрт с ним. Вывезем из СБТ и сделаем документы. Не согласятся, действуем, как было договорено с их заказчиком. Если не напортачите в процессе, практическую работу я вам зачту... о-очень условно, но не дай бог, в следующий раз, вместо "тихого" выхода вы устроите такой же бедлам со стрельбой и взрывами... пощады не ждите. Отправлю в отпуск по домам, и родственничкам во всех красках ваши косяки распишу. Ясно?

Атаман в полной тишине обвёл взглядом притихших наёмниц, поднялся из-за стола и пошёл к выходу из зала. А через секунду, следом за ним подорвалась и Ольга.

— Кирюш, но ты же видел записи с камер на их базе, — тихо проговорила Ольга, подойдя со спины к застывшему у оконного проёма командиру. — И девочек тех в клетках видел... эти "Аманты", они же нелюди!

— Видел, конечно, — кивнул тот, приобняв подругу за талию. — Думаешь, я не понял, почему вы решили действовать так... шумно, вместо того, чтобы просто выкрасть Диего и спокойно сдать его на руки заказчику? Понял, не сомневайся. Жажда справедливости в вас взыграла. И насчёт нелюдей не спорю, и с тем, что таких, как эти "любовнички фортуны" вырезать надо нещадно, тоже согласен. Но это не значит, что ради гибели кучки ошалевших от вседозволенности мерзавцев, нужно рисковать выполнением задания. После, пожалуйста, во время... ни в коем случае. Ну, освободили вы тех несчастных девчонок, спасли... молодцы, конечно. Хотя, Жорику я ещё выскажу пару ласковых за несанкционированное использование шлюпа... и за то, что не понял развода Лины с "внезапным" обнаружением пленников на базе "Амантов". Признайся, Линка же их ещё на первом разведвыходе срисовала, так? Вот-вот. А теперь подумай, что было бы, если бы вам не удалось взять Диего живым? Ведь одного шального выстрела во время боя хватило бы, чтоб отправить его на тот свет. Итог: задание не выполнено, "язык" мёртв, и кто поведает нашему заказчику об остальных отрядах людоловов, работающих на тех же лиц, что и "Аманты"? Значит, что? Нужно искать его "коллег" иными способами, а это, между прочим, потеря времени. И сколько ещё одарённых девчонок и мальчишек окажется в их руках? Сколько трупов прибавится к общему счёту? Сто? Двести? Не самый лучший расклад против пятнадцати освобождённых, не находишь?

— Это плохая арифметика, — пробормотала Ольга.

— Плохая, я бы даже сказал, грязная. Но не учитывать её нельзя, — меланхолично согласился Кирилл, уставившись в пустоту, но тут же встряхнулся и неожиданно довольно улыбнулся. — Впрочем, кое-чему в этой истории, я искренне рад.

— Чему же? — удивлённо спросила Оля.

— Тому, невестушка моя, что близняшкам, оказывается, известно понятие справедливости, — ответил он и, чуть помолчав, добавил: — Не ожидал, честно говоря.

— Ты к ним предвзято относишься, — заметила Ольга, на что её собеседник только пожал плечами.

— Я отношусь к ним так, как они того заслужили, — несколько сухо отозвался Кирилл.

— Но... чем?

— Своими поступками, конечно. Впрочем, в последнее время, их поведение заставило меня несколько пересмотреть точку зрения.

— Что они такого сделали, Кир? Точнее, что они такого сделали именно тебе? — тихо произнесла девушка. Молодой человек чуть отстранил её от себя, окинул взглядом и... усмехнулся.

— Пусть они сами тебе расскажут. Если захотят, конечно. — Кирилл повернулся в сторону пустого проёма, ведущего в "обжитую" часть особняка, и крикнул: — Жора, сворачивай свою технику и труби отбой. Подъём в шесть утра.

— Пойду, помогу ему, пока он близняшек не припахал, — поняв, что на более развёрнутый ответ рассчитывать не приходится, произнесла Оля, высвобождаясь из объятий Кирилла. — Иначе, боюсь, с большей частью аппаратуры нам придётся распрощаться навсегда. Собрать тот же БИУС после того, как Лина с Милой приложат свои умелые ручки к его разборке, будет невозможно.

— Неужто всё так плохо? — приподнял бровь её жених. Ольга насмешливо фыркнула.

— Я бы им даже включение кофеварки не доверила, — вздёрнув носик кверху, отчеканила девушка и, резко развернувшись, продефилировала в зал. Кирилл только головой покачал, глядя ей вслед. А потом его взгляд зацепился за слегка приоткрытую дверь чулана, подпёртую генератором и...

Вячеслав вынырнул из транса, едва ощутив накатывающую на него волну чужого внимания, и постарался закрыться, полностью заглушив сенсорное восприятие. Да ну его к чёрту! От одного только лёгкого интереса, проявленного этим атаманом, мурашки по спине парадным строем маршируют, а давление Эфира ощущается почти физически. Монстр же, натуральный! Такого вала силы Вячко не ощущал даже в присутствии Грэхема Пью, а он, на секундочку, сильнейший из одарённых горожан Пернау, и форт не из слабых. Не считая некоторых заезжих наёмников, конечно. Но есть и отличие. Вокруг сильных одарённых, вроде того же Пью, Эфир агрессивен, он бурлит, ревёт и рвётся с поводка, словно бойцовый пёс увидевший противника, а вокруг этого... Кирилла, Эфир стоит стеной, монолитом, из-за чего в восприятии Вячка, атаман странного отряда выглядит блёклым, словно чёрно-белая вставка в цветной фотографии. И тем страшнее ощущение, когда повинуясь воле хозяина, стена окружающего его Эфира неумолимо наваливается на предмет его лёгкого интереса. Что же будет, если он решит надавить всерьёз? В лепёшку ведь раздавит. Бр-р.

Волна интереса прошла через чулан, "облизав" по пути обоих Стрелковых. Но если Вячко даже поморщился от ощущения чужого взгляда, словно тёркой прошедшегося по напитанному Эфиром телу, то Анна даже не дёрнулась. Как спала, так и спит. Есть всё же плюсы и в малой сенсорной чувствительности, эх! Вячеслав вздохнул, поправил сползшее с озябших ног сестры "одеяло" расстёгнутого спальника и, устроившись поудобнее рядом, закрыл глаза. Спать.

Утро выдалось слишком ранним, слишком холодным и слишком суетным на взгляд Вячка. Хорошо ещё, что наёмники не стали припрягать пленников к сбору вещей и аппаратуры. Впрочем, у них самих этот процесс занял не слишком много времени, всё же большую часть техники, майор "Жорик" с Ольгой упаковали ещё с вечера, оставив работающими лишь системы наблюдения и пресловутое минное поле. Так что утром им оставалось только снять фиксаторы, отключить проектор щита и упаковать всё это барахло в транспортный контейнер на колёсах, играющий роль прицепа к огромной спасплатформе русского производства. Извлекать из запорошенной снегом земли закопавшихся на полметра "кротов" они не стали, лишь перевели поредевшее минное поле в спящий режим. Зачем? Да кто ж разберёт, что на уме у этих странных наёмников...

Собственно, всё происходящее вокруг, Вячеслав отмечал, так сказать, "краем глаза", деля своё внимание между слежкой за действиями наёмников с помощью сенсорики и завтраком, которым их снабдила Ольга. Очевидно, сегодня именно она была "главной по тарелочкам". На этот раз им никто не предлагал умыться, да и вообще, наёмники не особо-то отвлекались на Стрелковых. Кинули в чулан пару ИРПов, тем и ограничились, а вот майору "Амантов" они, поначалу, уделили куда больше внимания, правда, вряд ли тот ему обрадовался. Но его же не спрашивали. Растолкали, расклепали, позволили совершить под надзором близняшек утренний моцион и, вновь связали, после чего усыпили с помощью уже знакомого Вячку транквилизатора и запихнули в пластиковый "гроб", который заперли в одном из отсеков спасплатформы.

Стрелковых извлекли из чулана, лишь когда сборы были окончательно завершены. Елизавета окинула взглядом щурящихся пленников и молча указала им на выход. Кажется, и у этой улыбчивой девушки по утрам бывает плохое настроение.

Увидев, как Вячко берёт на руки сестру и выходит из чулана, рыжая недоумённо вздёрнула бровь, но, заметив, как юноша осторожно ступает босыми ногами по холодному бетону, нахмурилась.

— Лина, где вещи наших... гостей? — резко развернувшись, бросила куда-то в пустоту Елизавета.

— А что?

— Ты бы им хоть ботинки вернула! Зима на дворе. Они что, должны по снегу босиком бегать? — в голосе рыжей послышались злые нотки.

— Не положено! — отозвалась появившаяся в пустом оконном проёме Лина. — Безопасность, прежде всего.

— Тогда, сейчас саму заставлю их в машину нести, — пригрозила Елизавета.

— Да, запросто! — фыркнула в ответ та, и в тот же миг Вячеслав почувствовал, как некая сила поднимает его над полом и стремительно тянет к окну. Простейший телекинез, вроде бы... но какая сила! Нет, то что все наёмники этого отряда, за исключением разве что молчаливого майора, поголовно одарённые, он распознал ещё вчера, но такой мощи от молодых, на год-два старше него самого людей, никак не ожидал. Хотя, конечно, если они из родовитых, то ничего удивительного в таких умениях и силе нет, но...

Задавив невесть с чего вдруг поднявшую голову, казалось, давно забытую зависть, Вячко постарался расслабиться и укротить потоки Эфира взбурлившие в его теле, чтобы не помешать девушке в исполнении техники. Заодно и всполошившуюся сестрёнку успокоил через связной артефакт, пока та с испугу чем-нибудь эдаким по наёмнице не шарахнула. А то ещё собьётся, да и плюхнет груз наземь, а ему потом отскребать грязь с одежды.

Разговор об отъезде в Россию, который обсуждался наёмниками прошлым вечером, начался, когда тяжёлая машина выползла со двора заброшенного особняка. Пришлось Вячку и Анне изображать удивление. Ну да, он же не мог не поделиться с сестрёнкой такой новостью! Да и прикидывать плюсы и минусы грядущего предложения лучше было в компании. Аннушка, конечно, ещё ребёнок, но в разумности своей сестры, Вячеслав ни на миг не сомневался, как и в умении смотреть на вещи с самой неожиданной стороны. Правда, кое-что в своих размышлениях, Вячко всё же немного не рассчитал, вывалив на сестру ВСЮ узнанную им из разговоров наёмников информацию. Пришлось добрых четверть часа убеждать Анну, что атаман вовсе не намерен их расстреливать. Но убедил же...

В общем, к тому моменту, когда "похитители" созрели для беседы на тему переезда в другую страну, Стрелковы уже успели обдумать и обсудить ожидаемое предложение, а значит, были готовы к разговору, насколько это вообще возможно.

— И что вы об этом думаете? — спросила рыжая наёмница, в завершение своего четвертьчасового спича. Вячеслав с Анной переглянулись.

— Я знаю заказчика, — проговорил Вячко, и поёжился, почувствовав на себе недоумённые взгляды всех четырёх наёмниц разом.

— И? — первой в себя пришла Ольга.

— Он не будет против, если мы покинем СБТ, — осторожно произнёс Стрелков, — но сначала, нам всё равно нужно будет явиться на точку рандеву.

— Это кто-то из ваших знакомых, — "догадалась" Мила.

— Да, — кивнула Анна, подхватывая разговор. — К себе он нас взять всё равно не сможет, не настолько близкий человек, но... и пропасть, не предупредив его, мы не хотели бы.

— Та-ак, а вот тут намечается проблема, — протянула Лина. — Показываться на глаза "заказчику", мы не желаем.

— Это и не понадобится, — улыбнулся Вячко. — Он тоже не горит желанием светиться перед неизвестными.

— Рассказывай, — потребовала Ольга. И Стрелков рассказал... почти правду. Ну, в лицо точно не лгал.

— И всё это только для того, чтоб на вас не открыли охоту, как на беглых? — переводя взгляд с сестры на брата, протянула Елизавета, когда Вячеслав, наконец, закончил "дозволенные речи". Стрелковы одновременно кивнули.

— А Кирилл ещё нас обвиняет в легкомыслии! — покачав головой, заключила Мила.

— Даже не сравнивайте. У них не было вашей подготовки и возможностей, — неожиданно раздался из динамика голос упомянутого Кирилла. — Жорик, останови машину. Побеседуем с нашими "пленниками", обсудим ситуацию глаза в глаза...

Обсудили. Но перед этим, Вячеслав вынужден был повторить только что поведанную историю, правда, на этот раз куда более подробно. И да, рассказывая о затее с "похищением", как и в первый раз, он даже не заикнулся о том, что мнимый подельник в этой истории отсутствует как класс. Заодно поведал, что именно сподвигло их на такой, прямо скажем, нетривиальный и опасный вариант действий. Известие о том, что грозило Анне в ближайшем будущем, заставило девушек, внимательно слушавших это невесёлое повествование, шипеть и плеваться от негодования. А когда речь зашла о герре Бауме и его договорённости с паучихой насчёт клейма для Анюты, заскрежетал зубами даже атаман.

Впрочем, это не помешало ему забросать Вячеслава уточняющими вопросами, особенно напирая на дальнейшие планы Стрелковых и их "помощника" в городе. Этих вопросов было так много, что вскоре у Вячка уже язык начал заплетаться. Но зато, командир отряда, выудив максимум информации, остался вполне удовлетворён рассказом.

В салоне, где и проходил разговор, воцарилась тишина. Подчинённые с ожиданием взирали на атамана, да и сам Вячеслав вынужден был признаться самому себе, что с нетерпением ждёт его ответа.

— Мы поможем, — наконец выдал Кирилл. И салон потонул в радостном визжании, а Анну даже слегка пришибло шквалом эмоций окружающих. Тем временем, командир отряда дождался, пока стихнут крики и возгласы и договорил: — Но от гонорара не откажемся.

Близняшки моментально насупились и взглянули на него с осуждением. Тем больше было их удивление, когда Вячеслав согласно кивнул в ответ.

— Почему? — выдала Мила, а Ольга с Елизаветой печально вздохнули. Они-то явно поняли, в чём дело.

— Если деньги не уйдут со счёта, договор не будет закрыт и банковский бот не отправит соответствующую отметку в лист заказа на инфоре наёмников, — нехотя пояснил Кирилл, коротко глянув на Вячеслава.

— Но ведь потом мы можем...

— Не сможем, — поняла Лина и тут же перебила сестру, надавив голосом: — МЫ не сможем.

— О... — кажется, до Милы дошло, что имела в виду Лина, пусть и не сразу. Ну да, контракт-то взяли "Баски", а не... не эти неизвестные. Так что, болтаться денежкам Стрелковых на счёте, пока не пройдёт информация об уничтожении нанятого отряда, а там, банк им живо ноги приделает. Только, тс-с, Вячку-то знать о чехарде с отрядами и заказами, не положено. Вроде как... а потому:

— Любая работа должна быть оплачена, — пожал плечами Стрелков и вновь поймал странный взгляд Кирилла.

Спасплатформа, огромная, угловатая, словно вырубленная из одного куска стали, катилась по лесной дороге, тупой "мордой" тараня упавшую с неба стену из мокрого снега. Ровно, но приглушённо гудел под бронёй мощный огненный движок, вращая шесть огромных колёс, легко расплёскивающих по кустам ледяное крошево и чёрную грязь, короткие, но шустрые лапки "дворников" размазывали по обзору снежные хлопья, моментально превращающиеся в потоки мутной воды, а в салоне, приспособленном под жилой модуль, было тепло и уютно. Впрочем, как и в кабине, рядом с командирами странного отряда наёмников, где после разговора на стоянке, устроился Вячко. Не сам, понятное дело, Кирилл настоял. Зачем? А вот это ещё предстоит выяснить.

— Как ты сам понимаешь, я не в восторге от всей этой ситуации, — помолчав, заговорил атаман, предварительно развернув в кабине эфирную технику, назначения которой Вячко не знал, но легко угадал по эффекту. От задействованной "глушилки" в кабине сразу потемнело, не сильно, но резко, а звук работающего движка и вовсе пропал. — Девчонки без присмотра немало накосорезили, а Жорик их не тормознул. Одна история с рабами, взятыми на опустевшей базе "Амантов" чего стоит, а тут ещё два мутных беглеца на мою голову. И мне это совсем не в радость, как ты понимаешь.

— Ата... — вскинулся было сидящий за рулём майор отряда.

— Угомонись, — отмахнулся Кирилл, продолжая сверлить тяжёлым взглядом сидящего как на иголках Стрелкова. — Этот паренёк и так всё знает. Почти сутки нас слушал, а если судить по тому, что он рассказал на стоянке, то с мозгами у него всё в порядке, значит, два и два сложить в состоянии. Я прав?

— Кхм... не понимаю, о чём вы, — попытался прикинуться ветошью Вячко. А атаман неожиданно усмехнулся.

— Ой не лги, ой не лги, ца... м-да, — неожиданно спохватившись, вдруг оборвал сам себя Кирилл, так что об окончании фразы, присутствующим оставалось только догадываться. — Думаешь, я ничего не заметил? Зря. Ты же типичная "пассивная антенна". Потоки эфира впитываешь, что та чёрная дыра, и всё в дом, всё к себе... Может, обычных стихийников ты этим фокусом и проведёшь, но не меня. И что теперь с тобой делать?

— Эм-м, понять и простить? — развёл руками Вячеслав, а его собеседник вдруг зашёлся в гомерическом хохоте. Стрелков с Жориком обменялись непонимающими взглядами.

— Ну... ха-ах! Ты... жу-ук! Понять и простить, чтоб меня! — Утирая с лица, выступившие от смеха слёзы, атаман наёмников кое-как пришёл в себя. — Подождите... всё, я уже успокоился, да. Нет, но "понять и простить"! Ёж же твою медь! Фух. Юморист-на... повеселил.

— А что? Я должен был извиняться за то, что вы, в присутствии пленников, простейшие глушилки не ставите? — хмуро буркнул Вячко. — Сами прошляпили, теперь на меня киваете. Можно подумать, если бы вы оказались в такой ситуации, то повели бы себя иначе? Вот не верю!

— Но-но, ты не наглей, юморист, и валенком не прикидывайся, — ощерился Кирилл. — Я, может быть, и говорил о расстреле, только чтобы девчонок в разум привести, но это не значит, что в случае угрозы и в самом деле не выброшу ваши трупы на обочину. Живые свидетели, знаешь ли, мешают спокойно спать по ночам куда чаще, чем мёртвые.

— Ну, так и пристрелите тогда, вам же мороки меньше, — совсем угрюмо произнёс Вячеслав. — Да и нам с Анной лучше сдохнуть от пули, чем попасть в руки охотников за беглыми рабами. Те лёгкой смерти не дадут.

— Вот ты странный, — покачал головой атаман, явно отметив, как напряглось тело собеседника. — Вроде бы мы уже договорились обо всём на стоянке.

— А зачем тогда смертью грозился? — вскинулся Стрелков.

— Не грозился, а прояснил ситуацию и поставил тебя в известность о вреде излишней болтовни.

— А своих подчинённых ввёл в курс дела о моих талантах, да? — огрызнулся Вячко, ткнув пальцем в тумблер внутренней связи, под которым горела лампочка, сигнализируя о включённом канале.

— Не без того, — невозмутимо согласился Кирилл, хотя в эмоциях явно просквозило лёгкое недовольство. — И глушилку поставил, чтоб они в нашу беседу не вмешались, и не устроили бессмысленный гвалт вместо толкового разговора. А теперь, когда мы выяснили, что к чему, давай заключим небольшое соглашение.

— Какое?

— Документы и русское подданство вам уже обещаны, так что, хочу предложить, так сказать, дополнительно: вы с сестрой молчите о событиях прошлого дня и обо всём, что ты услышал за эти сутки, а я обещаю подыскать тебе приличное место в России... работу по профилю. Без рабских контрактов и прочих извивов мысли крючкотворов СБТ. Не в центральных воеводствах, конечно, там без документов об образовании тебя никто не наймёт, но в червонном воеводстве с формальностями попроще. Не любят их там. А денежки оружейники получают неплохие, что уж говорить об артефакторах... пусть даже и не получивших мастерского патента. Что скажешь?

— Я не враг самому себе, — кивнул Вячко, а когда его собеседник уже довольно заулыбался, договорил: — Но вместо работы, лучше помогите красиво закрыть контракт Анны.

— О... интересно, — атаман прищурился. — Неужто у вашего "помощника" не хватило ресурсов на эту операцию?

— Должно хватить, — пожал плечами Вячеслав, — но если есть возможность сделать всё наверняка, грех от неё отказываться.

— Точно, жук, — с каким-то даже уважением протянул атаман, и развёл руками. — Извини, но у нас просто нет времени на лишние телодвижения. На точке ждёт аэродин с одним-единственным охранником, а дома куча дел, требующих скорейшего разгребания.

— Да там и делать ничего не нужно будет сверх того, в чём вы уже обещали помочь. Ну, почти... И по времени дело не затянется, — произнёс Вячеслав.

— Хм... рассказывай, — потребовал Кирилл. Стрелков чуть помялся, щёлкнул тумблером громкой связи, отрубая вещание в салон спасплатформы, и заговорил... снова. Ну а что? Одно дело, когда этот "атаман" чему-то учит своих подчинённых, он в своём праве. Но посвящать в свои планы всех наёмников разом, Вячко желанием не горел. Если Кирилл согласится с этой затеей, то и сам доведёт до них нужную информацию. Если нет... тем более, зачем им знать лишнее?

— Почему бы тебе не привлечь для этого вашего "помощника"? — спросил Кирилл, выслушав предложение собеседника.

— Баум его узнает, — после недолгого молчания выдал Вячко. — А этому человеку в Пернау ещё жить и жить. К тому же, он и так уже много для нас сделал. Просить его так подставиться, было бы... было бы совсем нехорошо.

— Логично, — протянул атаман, как-то странно поглядывая на Стрелкова, но после недолгого молчания, всё же согласился. — Ладно, договорились. Будет тебе "истукан" для пускания пыли в глаза. В ЛТК.

От такого заявления, Вячко только крякнул. Тактические комплексы, хоть и имелись у любого крупного отряда наёмников, но применялись в большинстве своём лишь "в поле". Увидеть их на улицах того же Пернау было почти нереально. Разве что в случае, когда полиция применяла столь весомые аргументы, в переговорах с очередными разбуянившимися "гостями города"... или в мастерской герра Баума, что, впрочем, тоже бывало о-очень редко, ввиду малой пригодности этих агрегатов к "полевому ремонту". А иного обеспечить в условиях имеющегося в мастерской оборудования, было попросту невозможно. Ну нет в Пернау стендов для перетяжки псевдомышц этих монстров. В СБТ вообще, с такой аппаратурой негусто. Собственно, потому, возня с ТК обычно сводилась к их разборке "на запчасти", или замене вышедших из строя механизмов, при условии наличия подходящих комплектующих, и при отсутствии повреждения "мышечного каркаса". А такие "удачные" поломки случались совсем нечасто. Почему-то в бою противник предпочитал выводить ТК из строя, как можно быстрее и надёжнее, не жалея зарядов тяжёлых стреломётов, гранат и артиллерии, после чего, надеяться на уцелевшие в бою псевдомышцы боевых машин, всяко не приходилось. По крайней мере, с ЛТК, ситуация обстояла именно так. С тяжёлыми комплексами было чуть проще, всё же у них мышечный каркас прикрыт мощной бронёй, но и здесь, артиллерийский снаряд, раздолбавший конечность шагохода, практически гарантированно переводил ТТК из разряда боевых машин, в категорию "потенциальный донор для схожих систем".

Глава 12. Мы с тобой разойдёмся, как два корабля

Спектакль с несуществующим помощником, сыгранный через коммуникатор, оставленный Вячком на первом этаже дома с захоронкой, специально для этого случая, прошёл вполне успешно. "Хайрем Раевич" сыграл свою роль и деньги Стрелкова благополучно перекочевали на счёт "Басков", но тут возникла другая проблема. "Истуканом для пускания пыли в глаза", обещанным Кириллом, оказалась та самая снайперша-Лина, как выяснилось, существо жутко любопытное и приставучее. Пока Вячеслав собирал подготовленные для побега вещи, экипировался и "наряжал" Анну, эта реактивная девица успела достать его своими расспросами. Вот и сейчас, когда их маленький отряд уже был готов к последнему рывку к свободе, она продолжала докапываться до Вячка, одновременно умудряясь тискать Анну и совать свой нос во все углы подвала... будучи одетой в ЛТК "Визель"! А это, на секундочку, несколько сотен килограммов брони и стальных мышц! Тем не менее, неугомонная наёмница умудрялась вести себя в нём, двигаться и действовать так, словно на ней не бронированный экзоскелетный скафандр, а летнее платьице.

— Всё равно не понимаю, что вам мешало просто тихо сбежать из дома Баума после аукциона? Зачем нужны были такие сложности? Я имею в виду это псевдопохищение со всеми вытекающими, — продолжала допытываться Лина.

— Чтобы Анну не могли объявить в розыск, как беглую... — вздохнул Вячеслав, и пояснил: — Понимаешь, теоретически, любой контрактник может выкупиться, даже против воли держателя контракта. Для этого, рабу достаточно явиться в ратушу по месту регистрации, в сопровождении свободного гражданина-поручителя, и внести на счёт держателя контракта полную его стоимость... или недостающую часть, с процентами, разумеется. И Бауму это известно, а потому, после выкупа Анны на аукционе, он должен был отослать её в свой загородный дом, подальше от Пернау и ратуши.

— С чего ты так решил? — не поняла Лина. Стрелковы переглянулись. Мысль о том, что судьба свела их с новичками в СБТ, получила очередное подтверждение.

— Это обычная практика в случаях подобных нашему, когда один из родственников свободен, а второй находится на контракте, — пояснила ей Анна. — Своеобразная гарантия, что без ведома хозяина, контрактник не освободится, даже если у него будут на это деньги. Явиться-то надо по месту регистрации, а я зарегистрирована в Пернау. Слинять из-под надзора, конечно, можно, но в этом случае, Баум мог бы объявить меня беглой, со всеми вытекающими, как ты говоришь, или просто поставить "встречающих" на пороге ратуши, которые нас с братом и приняли бы.

— Но ведь этот самый Баум не в курсе, что у вас есть деньги на выкуп? — проговорила Лина.

— Лина, это ОБЫЧНАЯ практика. Деньги — штука наживная. Сегодня их нет, завтра есть, так зачем рисковать понапрасну? — объяснил Вячко и, обведя взглядом собеседниц, поднялся на ноги. — Пора. Выдвигаемся.

* * *

Герр Баум поднялся из-за стола и, хмуро поблагодарив жену за сытный обед, тяжело потопал к выходу. Впереди его ждал обход мастерской, отчёт Руперта, по предупреждению управляющего, грозивший растянуться до вечера, и разговор с наёмниками, которым он заказал поиск похитителей Стрелковых. Разговор, от которого он не ждал новостей, а потому считал пустой тратой времени. И в самом деле, лучше бы наёмники увеличили количество поисковиков, рыщущих по городу и его окрестностям, чем занимали время пустыми докладами. Впрочем, вскоре ему пришлось убедиться в собственной неправоте. Герхард как раз заканчивал чтение отчёта, подсунутого управляющим, когда в дверь конторы вошёл рослый боец в простом "городском" камуфляже и с единственным пистолетом в набедренной кобуре. В руках он, правда, крутил такт. шлем, но в остальном выглядел, как обычный отдыхающий в перерыве между заказами наёмник. Отпускник, чтоб его!

Коротко кивнув ему в знак приветствия, Баум отхлебнул ароматнейшего кофе из поданной услужливым Рупертом чашки и, окинув беглым взглядом последнюю страницу недописанного отчёта, отдал его замершему у стола управляющему.

— Подбей цифры за ноябрь, и как закончишь, подойди, обсудим предварительные итоги по уходящему году, — бросил он, и помощник, кивнув, ужом проскользнул за дверь. Герхард же уставился на невозмутимого наёмника, подпирающего могучей спиной стену его кабинета. — Здравствуй, Ежи. У тебя есть какие-то известия о моих людях?

— Почти, — кивнул тот и, отлепившись от стены, шагнул к столу. Подхватив стоящий рядом стул, наёмник с удобством устроился напротив хозяина кабинета. — Не совсем о них, скорее об их похитителях.

— Слушаю, — произнёс герр Баум, стараясь не демонстрировать своё недовольство от ленивого тона наёмника. Хотя так и подмывало рявкнуть, чтоб тот не валял дурака. Но ведь не подчинённый, пошлёт... Эх.

— Вчера, фактически сразу после нападения на вас и ваших... Стрелковых, майор Диего Сантьянго, командир отряда "Амантес де ла Фортуна", собрал всех своих людей и покинул базу. И до сих пор о них ни слуху ни духу. Напомню, на машине, которой воспользовались похитители была эмблема их отряда.

— И что? — пожал плечами Герхард. — Считаете, они сбежали? Это даже не смешно.

— Нет, конечно, — всё так же лениво, с расстановкой произнёс наёмник. — Мои люди заглянули сегодня на базу "Амантов", никаких следов сборов не обнаружили. Зато заметили кое-что другое...

— Ежи, не тяни кота за хвост. Есть что сказать, говори. Нет? Не трать моё время попусту. Оно, знаешь ли, денег стоит, — не выдержал старик. Его собеседник, словно только и добивался этого взрыва, легко улыбнулся в ответ.

— Не надо так волноваться, герр Баум, — так и не сменив тона, ответил он. — Так вот, обследуя базу, мои люди обнаружили, что оставив на ней большую часть имущества, Диего всё же, кое-что прихватил с собой, помимо бойцов и вооружения. Людей. Клетки, где ещё вчера, по всем признакам, содержалась, как минимум, дюжина пленных, сегодня пусты. Мы предполагаем, что Сантьяго отправился на встречу с покупателем. Оптовым.

— Час от часу не легче! — рыкнул Герхард. Оптовый приобретатель на такой "товар", это проблема. Просто так, большими партиями пленных и рабов не покупают, только под заказ. А таковые обычно поступают от людей очень небедных и... ценящих время. И тут уже неважно, для чего конкретно им понадобились люди, на опыты в лаборатории или на работы в кислых полях, отобрать у них "покупку" будет совсем непросто.

— Может, всё же, стоило объявить о побеге Стрелковых? — понимающе кивнув, спросил Ежи.

— Чтобы мне притащили их обезображенные трупы, да ещё и раскошелиться за них заставили? — ощерился старик, грохнув кулаком по столу, но тут же осел, и проговорил глухим, надтреснутым голосом: — Это бессмысленно.

— Я поднял агентов в окрестных городах, если там появятся "Аманты" мы тут же об этом узнаем, — произнёс наёмник. — А там, возьмём Диего за химок, да тряхнём хорошенько. Думаю, он не откажется сообщить нам данные покупателя. Но с последним...

— Понимаю, на тузов вы не полезете, — тускло отозвался герр Баум и, помолчав, добавил: — Что ж, так и поступим. С покупателями я буду говорить сам... Если, конечно, Сантьяго уже закрыл сделку.

— А если нет, то нам же проще, — договорил за него наёмник.

— Именно, — недовольно кивнул старик и, хотел было сказать что-то ещё, но в этот момент, коммуникатор у него на руке издал длинную переливчатую трель. Герхард, недоумённо взглянув на забуянивший агрегат, развернул невидимый для собеседника экран. — Одну секунду, Ежи. Тут что-то... Твою ж...! Как?!

Вытаращенные глаза, нервно дёргающиеся руки... От одного вида моментально преобразившегося собеседника, Ежи вздрогнул. Честное слово, если бы не наблюдал ситуацию воочию, подумал бы, что старик чем-то "закинулся".

— Что случилось, герр Баум? — спросил он.

— Людей к ратуше, быстро! — рявкнул тот, вылетая из-за стола. Жалобно хрустнула дверца шкафа, открывая вид на небольшую оружейную. Герхард выхватил с нижней полки пояс с двумя внушительными пистолетами и, моментально его застегнув на себе, устремился к выходу из кабинета. Ошеломлённый наёмник, напялив на голову шлем и что-то бормоча во встроенную гарнитуру, последовал за ним, на ходу отпихнув сунувшегося навстречу явно чем-то недовольного Руперта.

Уже сидя в мчащемся по улицам Пернау вездеходе, Ежи всё же добился от нанимателя какой-то определённости.

— Мне на коммуникатор пришло сообщение от Тесслера о выкупе Анны Стрелковой. Если верить этой тупой железке, девочка пришла в ратушу и внесла полную стоимость зарегистрированного на неё контракта. И они приняли у неё деньги! — прорычал Герхард и добавил, почти шипя от ярости: — Ну, Аб, если это опять твои штучки... Убью с-суку.

Наёмник покосился на старика, просто пышущего яростью и, поняв, что тот может наломать дров, решил придержать разбушевавшегося Баума. Недаром же Ежи Новак когда-то считался талантливейшим студентом факультета психологии Краковского университета!

— Хм, интересный поворот, — невозмутимо протянул мужчина, а когда сидящий рядом заказчик ожёг его взглядом, только руками развёл. — Что? Насколько я помню "контрактные" заморочки, она имеет на это право. Если, конечно, её сопровождает свободный гражданин-поручитель. Кстати, а он там есть?

— Если судить по тому, что контракт уже аннулирован, да! — сквозь зубы ответил Герхард и продолжил, всё больше и больше раздражаясь: — Иначе, наши крючкотворы просто сдали бы её мне на руки. Ещё и ленточкой перевязали б, в расчёте на доход от несостоявшегося выкупа, который хозяин, по их мнению, просто обязан прикарманить. Или ты думаешь, что Пернау настолько отличается от других территорий, что здесь любой раб может так просто выкупиться?

— Почему же, — отозвался Ежи. — Скорее удивлён, что и лазейку с поручителем до сих пор не перекрыли. Насколько было бы проще, если бы контрактники вообще потеряли возможность выкупать свою свободу, да, герр Баум?

В вопросе наёмника явно проскользнули ядовитые нотки, которые старик предпочёл пропустить мимо ушей.

— Банки не позволят, — буркнул Герхард. И вот тут Ежи проявил неподдельный интерес.

— А они-то здесь причём?

— При деньгах, — уже спокойнее произнёс старик, невольно перестраиваясь на "лекторскую" волну. — Контракт, это вложение средств. И как любое вложение, он может служить обеспечением для кредита. Но если по действующему контракту нет дохода, то есть, раб вводит хозяина в убытки, а не приносит прибыль, зарабатывая, в том числе, и на свою свободу, или даже просто держится в "нулях", то для банка такой контракт — неликвид, поскольку самый действенный способ получения денег с него, именно выкуп. И лучше, если выкупаться будет сам раб, поскольку уже после третьей продажи контракта, банки определяют дисконт в половину его стоимости, как минимум. Частникам на это, по большей части плевать. Ну, так они и не держат больше двух-трёх контрактников, если не считать наложниц, конечно, но там о деньгах и речи нет. А вот компаниям, порой владеющим десятками контрактов, уже не всё равно. Для них, рабы, это активы, которые напрямую влияют на стоимость компании, а значит, и на размеры кредитов, на которые эти компании могут рассчитывать. Доходит до того, что банк может выдать кредит на полную стоимость контракта, когда раб уже выплатил от неё половину, а то и две трети. Выгодно? Ещё как. Причём, и банку и берущему кредит владельцу контракта. Первый, в случае чего, просто конфискует всё имущество, вместе с контрактниками, которым, правда, в такой ситуации не позавидуешь, а второй получает свободные средства для вложений в какие-то свои проекты. Ясно?

— Вполне, — протянул наёмник. — То есть, удивляться стоит не тому, что контрактники всё-таки имеют возможность обрести свободу, невзирая на желание хозяина, а тем же аукционам, где стоимость контракта может неконтролируемо взлетать до заоблачных высот, да?

— М-м... как посмотреть, — неопределённо покрутил ладонью уже окончательно успокоившийся Герхард. — С одной стороны, банки не могут запретить людям и организациям распоряжаться своей собственностью. И потому, вроде как, вынуждены мириться с такой вещью как контрактные аукционы. Но с другой... им это просто не нужно.

— Не понял, — признался Ежи.

— Поясняю на примере. Допустим, ты купил на торгах контракт. Скажем, за три цены. Пришёл в банк за кредитом на соответствующую сумму... тамошние чернильные души покивали и взялись рассмотреть заявку. А в ходе рассмотрения выяснилось, что у твоего контрактника нет ничего кроме смазливой внешности. Вообще. Ни навыков, ни умений... и вероятность того, что он когда-то сможет вернуть тебе все потраченные средства, равна нулю. Как думаешь, дадут тебе кредит под такое "обеспечение"? Правильно, не дадут. Ну, в самом лучшем случае, проведут оценку по нижней ставке. А то ведь могут и в попытке обмана заподозрить.

— М-да, — наёмник тяжело вздохнул и констатировал: — Никогда не любил банки и кредиты.

— И правильно, — почти благодушно кивнул старик. — Живодёры они.

Разговор затих сам собой, а спустя пару минут обоим стало не до того. Машина, управляемая одним из людей Ежи, замерла у здания ратуши. Герхард, хлопнув дверью, устремился вверх по широким ступеням лестницы, ведущей к входу в оплот порядка и власти города Пернау... и вдруг замер на месте. Поднёс к глазам коммуникатор, вновь привлёкший его внимание пришедшим сообщением и, опустив руку, затейливо выматерился.

— Опоздали, — произнёс он, глядя на нагнавшего его Ежи. — Оплата прошла, деньги на моём счету. Если бы мы только ехали чуть быстрее...

— Всё равно опоздали бы, — перебил его ломкий мальчишеский голос, донёсшийся со стороны бесшумно отворившейся двери. Герхард резко обернулся.

— Вячислау... — произнёс старик и попытался изобразить улыбку. Не вышло. — Как ты здесь оказался?

— Ногами пришёл, — отозвался юноша, настороженно глядя на бывшего учителя и возвышающегося за его спиной наёмника. Герр Баум покосился на висящий за спиной Стрелкова, модернизированный его собственными руками, АКТ, на покоящийся в кобуре у бедра "беррер", и покачал головой.

— Выкупил сестрёнку, значит... — протянул Герхард, заметив выглядывающую из-за плеча брата девочку. — Молодец. А деньги где взял, если не секрет?

— Секрет, наверное, — пожал плечами Вячеслав и еле заметно улыбнулся. — Но я же должен доверять своему БЫВШЕМУ учителю, верно? Поэтому отвечу честно: эти сутки для меня и Анны, были очень долгими и очень богатыми на события и трофеи.

— Какой развёрнутый ответ, — усмехнулся, снимая шлем, Ежи.

— А свободный человек не обязан отчитываться об источниках своего дохода, господин...

— Новак, Ежи Новак, господин Стрелков, — откликнулся наёмник. — Майор отряда "Нюх", нанятого вашим учителем, обеспокоенным пропажей своих ученика и контрактницы.

— Бывшего ученика и бывшей контрактницы, — поправил его Вячеслав.

— Прошу прощения за неточность, но именно так ваши личности фигурировали в договоре, заключённом моим отрядом с уважаемым герром Баумом, — продолжал расшаркиваться Ежи, пока старик пребывал в полном ошеломлении.

— Полагаю, раз уж мы нашлись, вашу миссию можно считать выполненной, господин майор? — осведомился Вячеслав. — Или какие-то положения договора требуют вашего участия и... присутствия на нашей с герром Баумом встрече?

— В последний раз так велеречиво меня посылали лет двадцать назад, на выпускном балу в Краковском университете, — с улыбкой заметил наёмник, но в его голосе проскользнули холодные нотки. Рука Вячеслава тут же скользнула к рукояти пистолета.

— Ни в коей мере не хотел показаться неучтивым, господин майор... — настороженно проговорил Вячко, и был тут же перебит голосом, донёсшимся из темноты дверного проёма.

— Но мы вынуждены проститься с вами и уважаемым герром Баумом. Дела не ждут.

Ежи мог похвастать почти звериным чутьём на опасность, и вот сейчас оно взвыло в голос. Правда, сначала он подумал, что угроза связана со Стрелковыми, и даже начал было просчитывать варианты противостояния, но уже в следующий миг, увидев выплывающую из дверей фигуру, оставил глупые мысли. Боец в ЛТК, вообще, способен охладить даже самые горячие головы, а уж когда он находится на расстоянии чуть меньше двух метров, рисковать не станет даже оператор ТТК, сидящий в своём шагоходе. Дурных, как говорится, нема!

— Теперь я понимаю, почему вы были уверены, что мы в любом случае опоздали бы. Такой "аргумент" способен и танк задержать, — протянул Ежи, отходя в сторону и увлекая за собой застывшего столбом заказчика. Судя по всему, бывшего... Ха, забавно. Бывший учитель, бывший владелец, бывший заказчик. Странная карма у герра Баума, однако. Новак усмехнулся и вежливо кивнул. — Хм... что ж, был рад знакомству, Вячеслав, Анна, господин наёмник...

— Госпожа, — буркнула Лина, проплывая мимо стоящих у двери Ежи и Герхарда. Майор отряда "Нюх" неопределённо хмыкнул.

— Вячеслав, — надтреснутым, каким-то глухим голосом вдруг заговорил Баум. — Почему, "бывший"?

Поравнявшийся в этот момент со стариком, юноша поднял на него взгляд и... Герхард даже отступил на шаг. Такая лютая злоба плескалась в потемневших глазах Стрелкова. Миг Вячко постоял, замерев на месте, а потом, словно опомнившись, вытащил из кармана коммуникатор, когда-то подаренный учителем, и сунул ему в руку.

— Папка "Документы", файл "Договор", — сухо проговорил он. Старик опустил взгляд на потёртый браслет и, осторожно, словно боясь, что тот взорвётся в его руках, развернул экран устройства. "Договор о намерениях", гласил заголовок. "Мы, нижеподписавшиеся Герхард Баум и Маргарита Вещенкова, заключили настоящее соглашение о нижеследующем..." Пункты перечислялись один за другим, но артефактору не нужно было читать их, чтобы вспомнить суть документа, невесть каким образом попавшего в руки того, кто не должен был узнать о нём никогда, несмотря на то, что речь в этом соглашении шла именно о нём и его младшей сестре. Точнее, именно поэтому и не должен был.

Взгляд на Вячеслава, взгляд на его сестру... и в груди тяжело полыхнула ярость.

— Последний вопрос, Вячеслав! — бросил Ежи в спину уже спускающегося по лестнице юноши. — Не подскажете, что случилось с захватившим вас отрядом дона Диего?

Старик смотрел вслед. Никогда.

— Они встретились со старыми знакомыми, — вместо Стрелкова отозвалась наёмница в ЛТК.

Баум сжал в руке браслет и тот жалобно хрустнул. Ни за что.

— Полагаю, это была их последняя встреча? — чуть натянуто хохотнул Новак.

— Не сомневайтесь, — кивнула та, уже стоя у подножия лестницы и дожидаясь, пока её догонят Стрелковы.

Герхард тряхнул головой и скривился. Потому что такое знание порождает врагов.

А врагов нужно уничтожать.

Выстрел прозвучал резко, словно щелчок кнута. Тяжёлый заряд вонзился в тело, разворачивая его навстречу второму выстрелу. Крик рвёт воздух и маленькая тонкая фигурка, словно подломившись, падает на ступени лестницы, а тяжёлый "Люгер" уже выплюнул новую порцию смерти в спину кинувшемуся к сестре Вячеславу. Почти выплюнул.

Жуткая боль пронзила руку артефактора, выпавший из неё пистолет загремел о каменный парапет... Герхард поднял недоумённый взгляд и рухнул наземь, как подкошенный, сбитый с ног мощным ударом Новака, нанесённым точно в голову.

— Вячеслав, что с ней? — наёмница в ЛТК, оказавшаяся между Стрелковыми и стоящим на верхних ступенях лестницы Ежи, с валяющимся у его ног Баумом, навела на майора стреломёт внушительного калибра. Тот тут же поднял руки вверх и замер без движения.

— Сла-ав... у меня... опять н-не... пра-ахвильно... лось, ...а? — тихий голос ввинтился в уши брата, совершенно безумным взглядом обшаривающего лежащую у него на руках девочку. Он хотел было что-то ответить, но глаза Анны закрылись, и дикий ужас схватил сердце, сковал горло, заткнул его смятым из колючей проволоки комком. Дрожащие пальцы побежали по коже, пытаясь точечными воздействиями привести девочку в чувство, и соскользнули в полном бессилии. Эфир рвётся из рук, обжигает ладони, выворачивается, и ничего... чёрт! Ничего не получается!

— Вячеслав, не молчи! — опять окрик наёмницы. Стрелков вздрогнул. Стальной комок провалился куда-то вниз...

— Не знаю я! — отчаянный полурык-полустон резанул по ушам присутствующих, и уже начавших собираться вокруг зевак. — Ранена, но... не знаю. Не могу понять... сделать? У-у, калека хренов!

— Клиника на окраине города, я могу подвезти, — спокойным, нарочито тихим тоном проговорил Ежи. Наёмница на миг застыла, но, тут же оказавшись рядом со Стрелковым, отвесила ему короткую затрещину.

— Толку от тамошних коновалов! В вашей клинике, нормальные целители отсутствуют как класс. Уж я на них насмотрелась, — фыркнула Лина и, обернувшись к Вячку, приказала: — Держи его на прицеле, я посмотрю, что с девочкой.

Тот, растерянный, ошеломлённый, повиновался беспрекословно, только тихо щёлкнул затвор АКТа, наведённого на майора. Ежи вздохнул, но, заметив пустой взгляд Стрелкова, перечить не стал. Бессмысленно. Парень явно в шоке, в самом, что ни на есть медицинском значении этого слова. И что он в следующую секунду вытворит, один дьявол знает... Эх, отобрать бы у него ствол, так ведь пальнёт!

А наёмница, тем временем, откинув глухое забрало шлема, склонилась над Анной. Руки скользнули вдоль тела девочки, замерли на секунду у двух рваных ран... и наёмница, неожиданно подхватив Стрелкову на руки, резко выпрямилась.

— Вячеслав, оговоренным маршрутом идти слишком долго, потеряем время. Я заберу Анну и пойду прямиком на точку, по пересечёнке. Обещаю, максимум через сорок минут она будет у лучшего целителя, а до той поры, мы с девочками её точно удержим. Тебя, извини, взять с собой не могу, скорость хода упадёт, можем опоздать. Номер твоего коммуникатора у меня есть, как доберусь до места, скину координаты для встречи. Всё, я побежала.

Народ, собравшийся поглазеть на происходящее, раздался в стороны, когда наёмница, вдруг ускорившись, вихрем помчалась прямо на толпу. Прыжок и, перелетев через головы людей, ЛТК длинными скачками рванул вниз по бульвару. Секунда, другая, и тёмное пятно, мелькнув где-то в конце улицы, исчезло из виду. Успеет. Должна успеть. С такой скоростью, она будет у аэродина уже минут через пять-десять. А там... успеет. Точно. Обязательно...

Вячеслав перевёл дыхание и тут его взгляд наткнулся на зашевелившееся под ногами наёмника, тело Герхарда. Рука сама собой повела ствол карабина вниз...

— Парень, ты бы ствол опустил, а? — по-прежнему спокойным, ровным тоном попросил Ежи. Вячко моргнул, оглянулся вокруг и... закинул АКТ на плечо. Не сейчас.

Стрелков развернулся и, ни слова не говоря, двинулся сквозь уже рассеивающуюся толпу зевак. Обогнул одного, другого и словно растворился в воздухе. Новак, следивший за удаляющимся юношей, даже головой помотал, обнаружив, что потерял его посреди быстро пустеющей ратушной площади. Как так-то?

А в следующую минуту ему стало не до того. На площадь перед ратушей вылетела боевая платформа полиции, из которой горохом посыпались наряженные в штурмовую броню бойцы, моментально распугавшие даже самых упёртых зевак, всё ещё крутившихся поблизости. И тут же, у ратушной лестницы нарисовался фургон с характерной эмблемой клиники "ИнтерТех", из которого колобком выкатился не абы кто, а сам главный врач. Оглядевшись по сторонам в поиске потенциальных клиентов, он заметил валяющегося на парапете старика и, тяжело вздохнув, поспешил к нему.

В себя, герр Баум пришёл уже дома, в своей спальне. Где-то в гостиной хлопотала жена и слышался тихий рокот мужских голосов. Поморщившись от накатившей головной боли, Герхард сел на кровати и, окинув мутным взглядом утопающую в вечерних сумерках комнату, осторожно встал. Покачнулся, но справившись с подступившей дурнотой, всё же сделал шаг вперёд. Ещё один... До выхода из спальни, хозяин дома добрался уже вполне уверенно.

— Очнулся, бузотёр! — поприветствовал Герхарда, устроившийся за столом один из гостей. Абрахам отсалютовал вошедшему в комнату оружейнику знакомой серебряной стопкой, и лихо закинул её содержимое в рот. Тут же обернулись и другие два гостя, сидевшие спиной к двери. Ежи и... Валдис. Баум нахмурился, пытаясь сообразить, что здесь забыл городской следователь и... схватился за голову. Ощущение было, словно её засунули в колокол, а потом со всей дури жахнули по нему билом.

— Что... случилось? — медленно проговорил Баум, осторожно опершись плечом о стену, чтобы не упасть. Гости переглянулись. Валдис с Ежи тут же поднялись с лавки и, аккуратно подхватив под руки недужного оружейника, подвели к столу. Герхард опустился на стул и, откинувшись на его резную спинку, благодарно кивнул обоим.

— А что последнее вы помните, герр Герхард? — осведомился присевший рядом следователь, внимательно глядя в глаза хозяина дома. Тот нахмурился.

— М-м, мы поехали в ратушу... с майором, да? — повернув голову к недоумевающему Новаку, медленно проговорил Баум. — Зачем? Не знаю... не могу вспомнить. Голова гудит.

— И всё? — вопросительно протянул Валдис, в голосе которого явственно смешалось недоверие и ожидание... чего-то.

— И всё, — отрезала неожиданно появившаяся в комнате фрау Малица, так и пышущая недовольством. — Не видите, что ли, обеспамятел он! Допросчики. Вот вам и "наблюдаемая аномалия мозговой активности".

— Как и предупреждал мой сын после осмотра, — поддержал хозяйку дома Тесслер.

— Ежи, это как же надо было дать в лоб, чтоб у моего старика память отшибло? — покачала головой фрау Малица, укоризненно глядя на смутившегося майора.

— Да я... я ж не специально! — Новак почесал пятернёй затылок и развёл руками, мол, что тут ещё скажешь?

— Любезная моя фрау Малица, не стоит так нападать на нашего знакомого, — успокаивающим тоном произнёс Тесслер. — Вспомните, мой сын, осматривая пациента, пришёл к выводу, что та самая "аномалия" не вызвана полученным им ударом в голову. Это следствие какого-то биохимического сбоя, а значит, уважаемый Ежи не виновен в нынешнем состоянии вашего мужа. А вот за предотвращение бойни на ступенях ратуши, ему стоило бы сказать спасибо. Учитывая присутствие бойца в ЛТК, боюсь, возможное столкновение оказалось бы слишком разрушительным. И как вы думаете, кого бы заставили оплачивать восстановление повреждённых домов и инфраструктуры?

— О чём вы, чёрт его дери, говорите?! — выпалил герр Баум, отчего взгляды присутствующих вновь скрестились на нём. И тишина...

— Значит так, — следователь обвёл хмурым взглядом присутствующих, на миг задержал его на недоумевающем Герхарде и, хлопнув по столешнице ладонью, поднялся с лавки. — Как я понимаю, ответов на имеющиеся у меня вопросы, герр Баум дать не в состоянии, по крайней мере, сейчас. Значит, и делать мне здесь больше нечего. Заявления от пострадавших нет, трупов нет, соответственно, дела тоже нет. Полиция Пернау умывает руки, и разбирайтесь со своими проблемами как хотите. Напоследок, герр Герхард, примите добрый совет, значит. Усильте охрану дома, на всякий случай. Я бы на месте пацана, без последствий происшедшее не оставил. Только постарайтесь обойтись без тяжёлого вооружения, вокруг город всё-таки. Засим откланяюсь. Господа, фрау Малица...

— Всего хорошего, Валдис, — хозяйка дома проводила недовольного следователя до дверей, а когда вернулась в гостиную, то обнаружила, что её болезный муж уже подвигает к себе поближе серебряную стопку с "лекарством". Больной, как есть больной... на всю голову. Фрау Малица тяжело вздохнула и, выглянув коридор, шепнула пару слов слуге. Тот понятливо кивнул и, обогнув застывшего у окна растерянного Руперта, исчез за дверью, чтобы тут же вернуться обратно.

Хозяйка дома успела вовремя. Муж только опрокинул в рот содержимое стопки, как на столе перед ним возник доставленный слугой маленький тазик... куда благоверного в тот же миг и вывернуло.

— Полегчало, дорогой? — ласковым тоном, от которого всех сидящих за столом разом передёрнуло, пропела хозяйка. Баум крякнул и, утерев рот салфеткой, поспешил запить гадкий вкус во рту чем-нибудь... нейтральным. Соком, например.

Тазик исчез со стола, будто его и не было. А фрау Малица, понаблюдав за метаниями мужа, фыркнула:

— Что ж, молчание, знак согласия. Ежи, будь добр, ещё раз, специально для Герхарда, повтори свою историю.

К удивлению старого оружейника, "общение" с тазиком действительно изрядно прочистило ему мозги. Он словно разом протрезвел! И головная боль отступила... чудеса, да и только. Впрочем, если верить тому, что говорит майор наёмного отряда, это не первое "чудо" за сегодняшний день... хотя те и не были такими же "светлыми", как посетившее его только что сатори. Дьявольщина! И зачем же он стрелял в мальчишку и его сестру?! Дурость же! Абсолютно ненужная, непредставимая ду-рость. Но ведь было... Как затмение какое-то нашло, честное слово.

— Вижу, до тебя дошёл весь идиотизм ситуации? — осведомилась фрау Малица. Герхард заторможено кивнул. — И?

— Что "и"? — проскрипел оружейник. — Я понятия не имею, почему вдруг начал палить в Стрелковых. Не помню и... не понимаю. Совсем.

— Думаю, переломным моментом стал тот коммуникатор, — чуть подумав, предположил Ежи и, поймав недоумённые взгляды собеседников, пожал плечами. — Мне так кажется. Почему-то же герр Баум его раздавил? По крайней мере, ничего другого в голову не приходит.

— А что там было... на этом коммуникаторе? — поинтересовался Тесслер. Новак покачал голвоой.

— Понятия не имею, герр Баум смотрел информацию в "личном" режиме.

— Надо бы глянуть на него, может быть, что-нибудь да поймём, — предложил Абрахам.

— Не получится. Говорю же, господин Герхард его раздавил. Кристаллы в пыль. — Ежи развёл руками и, чуть подумав, договорил: — но я помню, что перед тем как отдать коммуникатор, мальчишка кое-что сказал... точнее, посоветовал прочесть некий договор из папки "Документы".

Стоило отзвучать последнему слову, как в голове старого оружейника словно рванула сверхновая. Нет, он не вспомнил все события сегодняшнего дня и грудничкового детства разом, но вот описанный майором момент увидел отчётливо... а вместе с ним и строчки того самого просмотренного на экране коммуникатора, договора. Тихий рык прокатился по комнате, и фрау Малица тут же подхватилась, засуетилась вокруг резко побледневшего супруга.

— Что случилось? Больно? Герд, ответь, что с тобой?

— Уймись, женщина, — неожиданно громко рявкнул тот, открывая глаза. Фрау Малица отпрянула, полыхнув непониманием и обидой. Поняв, что ненароком обидел жену, герр Баум глубоко вздохнул. — Извини, дорогая. Сорвался. Вспомнил кое-что и... не удержался.

— Я вот тоже как сорвусь... скалкой по голове твоей бестолковой, будешь знать! — проворчала она, усаживаясь на лавку. — Фух, напугал, пенёк старый. Говори, давай, неужто память вернулась?

— Не вся, но тот договор я вспомнил. Прямо увидел, как читаю его на экране коммуникатора, — поёжившись, произнёс оружейник. Собеседники тут же навострили уши, но... по крайней мере, Тесслеру и Новаку пришлось довольствоваться единственной краткой и не совсем понятной фразой.

— Это было соглашение с Ритой, по поводу Стрелковых, — проговорил герр Баум. Супруга мигом помрачнела и понимающе кивнула. Впрочем, если Новак действительно не понял о чём речь, то Тесслер, скорее всего, что-то да разобрал. Но явно свою осведомлённость всё же не продемонстрировал.

— Мало того, что ты его сестру чуть на тот свет не отправил, так он, оказывается и про договор с Риткой в курсе. Мрак! — хмуро протянула хозяйка дома и решительно договорила: — Прав был Валдис, нужно усилить защиту дома. Не ровен час придёт этот мститель, устроит нам весёлую ночку. И хорошо ещё, если просто "красного петуха" пустит, может ведь и убить кого. М-да, наворотил ты дел, старый. Ой, наворотил!

От этих слов Герхард поник окончательно. Да, он и сам понимал, что натворил херни в отношении бывшего ученика. Но слышать разочарование в голосе супруги, прожившей с ним бок обок не один десяток лет и всегда поддерживавшей его во всех начинаниях... от этого было ещё горше.

Из размышлений Баума вырвал голос Новака.

— Ну, с охраной, пожалуй, мои люди справятся. Это, конечно, не совсем наш профиль, но уж пяток толковых ребят, знающих куда смотреть и чего ждать, у меня найдётся, — предложил Ежи.

— Согласны, — отозвалась фрау Малица, даже не глядя на супруга. Тот запоздало кивнул, подтверждая найм, и майор, тут же развернув экран коммуникатора, принялся отдавать приказы своим людям.

— Это всё хорошо, но не дело ограничиваться полумерами, — подал голос Тесслер. — Нужно найти паренька...

— И убить? — ощерился Ежи, отвлёкшись на миг от работы с браслетом.

— Зачем же? — поморщился Абрахам. — Он уже готовый артефактор, пусть молодой, но знающий, если судить по рекомендации, направленной Гердом в ассоциацию. А такие таланты под ногами не валяются. С ним нужно договориться. Ну, не знаю... предложить виру, помощь в обустройстве. Начальный пул заказов обеспечить... да мало ли возможностей?

— С чего это вдруг из тебя доброта попёрла, Аб? — прищурился уже пришедший в себя герр Баум.

— Так ведь не ты один в судьбе этого мальчишки "поучаствовал", — неожиданно фыркнула хозяйка дома.

— Ну да, — кивнул Тесслер. — И я не хочу, чтобы в ассоциации у меня стало на одного противника больше.

Фрау Малица недовольно покачала головой. Можно подумать, мужики и впрямь рассчитывают так легко помириться с пареньком, чью сестру сначала чуть не заклеймили шлюхой, а после и вовсе... Идиоты.

— Значит, в случае чего, гостя нужно брать нежно, — с усмешкой заключил Ежи. — Это будет стоить дороже. Вдвое.

Глава 13. Шаг из света в темноту

Когда на опущенной аппарели шлюпа появилась Лина, прижимающая к себе безвольное тело девочки, Кирилл несколько опешил. Впрочем, это не повлияло на его реакцию. Моментально оказавшись рядом, он аккуратно перенял Анну из закованных в броню рук ученицы и, выслушав короткий доклад, потянулся Эфиром к ранам. Мягко перехватив контроль, атаман оглянулся по сторонам и, почти неслышно выматерившись, вздохнул.

— Жора, готовь машину к взлёту. Девчонки поведут платформу на базу. Все. Лиза, пока будете ехать, допроси подробно Лину и скинь доклад мне на коммуникатор.

— А как же... — начала было Лина, но была остановлена одним коротким взглядом командира.

— Стрелкова я сам заберу. Завтра или послезавтра, как карта ляжет, — отрезал Кирилл. — А вы... чтоб духу вашего сегодня в СБТ не было, иначе опять во что-нибудь вляпаетесь. Всё.

— В Кострому пойдёшь? — осведомилась Оля.

— Нет. В Москву, к Нулину ближе будет, — мотнув головой, ответил Кирилл и... исчез вместе со своей ношей в открытом "окне". Жорик тут же скрылся в кабине пилота, а девушки, не теряя времени, горохом ссыпались по аппарели на заснеженную поляну. Благо, погрузка трофеев в аэродин уже была закончена, так что все присутствующие готовы были исполнить приказ командира немедленно.

— Ну и как это случилось? — спросила Ольга, выводя спасплатформу на узкую лесную дорогу. Сидящая рядом, уже успевшая избавиться от доспеха, Лина поморщилась.

— Неожиданно, — девица, съёжившись, обхватила себя руками за плечи и жалобно протянула: — Девчонки, я так облажалась!

— Рассказывай, — потребовала Ольга.

— Сначала о состоянии Анны, — присоединилась к ней Елизавета. Правда, приказной тон совсем не вязался с тем, как она обняла подругу. Лина вздохнула и начала рассказ.

— М-да уж, весело, — констатировала сидящая меж Ольгой и сестрой Мила, когда рассказчица умолкла. На несколько минут в кабине спласплатформы установилась тишина, нарушаемая лишь приглушённым гулом двигателя, да шебуршанием Лизы, набирающей на своём коммуникаторе отчёт для учителя.

— За такой провал Кирилл нас по головке не погладит, — выдала Оля.

— Вы-то здесь причём? — буркнула Лина. — Это ж я не смогла защитить подопечных.

— Кто бы из нас не оказался на твоём месте, боюсь, результат был бы тот же, — выворачивая руль, отозвалась Бестужева, а когда почувствовала скрестившиеся на ней взгляды, нехотя пояснила: — что, хотите сказать, что Лина единственная восприняла это задание, как лёгкую и безопасную прогулку?

Девушки промолчали, но взгляды отвели.

— То-то же, — кивнула Ольга. — Так что, общий это косяк, а не только Линки.

— Но Кирилл-то об этом не знает, — подала голос Мила, но, получив в ответ укоряющий взгляд сестры, сдулась. — Ну да, прошу прощения. Забыла.

— Именно. Косяк одного отрабатывают все, — задумчиво протянула Елизавета и, ткнув пальцем в невидимый соседкам экран, потянулась. — Всё! Доклад отправлен. Подтверждение получено. Кстати, Кирилл уже в Чернигове.

— Это же тысяча двести километров! — вскинулась Оля. — Он с ума сошёл? Сколько, четыре, пять переходов за пятнадцать минут? Загнётся же, дурак!

— Четыре. Он боится опоздать, девочке стало хуже, держится только за счёт прямой подпитки, — коротко ответила Елизавета. Лина дёрнулась и по её щекам потекли долго сдерживаемые слёзы. — Ой! Лин, не плачь! Не плачь, говорю. Я отправила копию мед.части доклада Нулину. Кирилл предупредил его о скором визите, так что доктор уже готовит операционную. Ну же, Громова, чтоб тебя! Не раскисай, всё с ней будет в порядке, слышишь?!

Треск Посадской был прерван звучным шлепком пощёчины, прилетевшей рыдающей Лине от сестры. Та резко всхлипнула и замерла.

— Спасибо, — выдохнула девушка и, потерев ладонью горящую от удара щёку, глубоко вздохнула. — Я уже в норме.

— И то хлеб, — кивнула Ольга и, бросив взгляд на призывно замерцавший экран "москита", нахмурилась, а в следующий миг спасплатформа начала сбавлять ход. — Кажется, впереди кто-то кого-то встречает. Вряд ли это по нашу душу, но... бережёного бог бережёт. Лиза, Мила, быстро в отсек. "Визели" ваши. Минутная готовность. Лина, к турели.

— Есть, — в унисон откликнулись те. Но если Лиза с Милой, просквозив через люк, соединяющий кабину и жилой блок, ринулись к корме машины, где располагались отсеки с ЛТК, то Лина лишь устроилась поудобнее на своём месте. Миг и перед девушкой развернулся панорамный экран с заскользившим по нему перекрестьем прицела, а из подлокотников кресла выползла пара джойстиков управления. Лина ухватилась за ребристые рукоятки, и где-то над её головой послышался еле слышный звук заработавших сервоприводов, когда-то управлявших брандспойтами спасплатформы, а ныне наводящими на цель ТС "Янычар" и АРГ "Шершень", установленные на крыше вместо мирной "плевательницы".

— "Ведьма-1", есть готовность, — раздался напряжённый голос Елизаветы.

— "Ведьма-2" готова, — тут же подхватила Мила.

— "Башня" готова, — процедила Лина.

— Принято, — кивнула Ольга. — "Ведьмы", даю целеуказание. На вас "муравьи". "Башня" — за тобой "упыри" и "ролики".

Часть экрана с картой перед Линой, расцвела отметками местоположения бронетехники противника, тех самых "роликов", и стационарных огневых точек. Ну да, закопались в землю и ждут. А потом ка-ак пуганут со всех стволов! Потому и зовутся "упырями"... А после знакомства с "Шершнем" станут покойниками, смирными и тихими, как им и положено. Уж Лина постарается.

Бой вышел коротким. Дождавшись первого, оказавшегося не слишком удачным, выстрела со стороны засады, платформа резко замерла на месте и, окутавшись щитом, попятилась назад. А в следующую секунду воздух наполнился истошным визгом заработавшего "Янычара". Следом зашипел гранатомёт, и на опушку леса обрушился огненный вал взрывов. Попытавшуюся огрызнуться невразумительную танкетку, прятавшуюся в персональном "окопе", накрыло четырьмя реактивными гранатами подряд, отчего самоделка моментально запылала, взлетела в воздух и, перевернувшись, огненным комом рухнула на стоящие позади деревья. А ещё через секунду, у опушки замелькали чёрные тени "Визелей", поливающих позиции противника из плечевых стреломётов. На всё про всё, у обозлённых девушек ушло не более пяти минут... и более тысячи единиц боеприпасов, в общей сложности.

Хлипковата засада оказалась, не иначе какой-то поизносившийся отряд наёмников решил поправить свои дела, да силёнок не рассчитал. Ну, в самом деле, что это за противник? Одна самодельная самоходка, лёгкий бронетранспортёр, да три тяжёлых стреломёта на десяток бойцов. Против двух "Визелей" и "Шершня"... смех да и только. Больше времени на сбор трофеев потратили, чем на бой.

И вот уже над опушкой леска в чистое темнеющее небо поднимается жирный чад сожженной техники, а казавшаяся такой лёгкой добычей, спасплатформа удаляется прочь.

— Не скажи, — покачала головой Ольга, выслушав презрительное фырканье Милы. — Разбойнички нам, конечно, попались небогатые, но умные. Не ты ли только что их генератор помех в кузов грузила? То-то! Если бы не идея Жорика с заменой прежнего "москита" на "Сквозняк", мы эту засаду и за сотню метров не разглядели бы. А им одного удачного выстрела той самоделки хватило б, чтобы пробить броню нашей малышки... и кто его знает, как тогда дело обернулось бы.

— Девчонки, Кирилл сообщение прислал! — довольная Елизавета ввинтилась в разговор Бестужевой и Громовой.

— Ну? — с нетерпением откликнулась Лина.

— Анна в операционной. Заряды оказались "пустыми", Осип Михайлович их уже извлёк, — протараторила рыжая. — Задета ключица, но это не страшно, на заживление уйдёт всего три-четыре дня интенсивной терапии. А вот со вторым зарядом сложнее, он прошил лёгкое и сломал ребро, но тут доктор велел передать тебе свою благодарность. Эфирный фиксатор, говорит, применила правильно и вовремя. Ну и с "пробкой" хорошо придумала, пневмоторакса удалось избежать. В общем, там проблема только с заживлением. Ткани нежные, контроль нужен постоянный, во избежание осложнений. Но за неделю обещает поставить девочку на ноги.

Лина, слушавшая подругу, вытянувшись в струнку от напряжения, облегчённо вздохнула, расслаблено расплылась в кресле и, почти незаметно улыбнувшись, ушла в себя. Да так основательно, что не обратила никакого внимания на замечание Елизаветы о том, что по возвращении Кирилл обещал устроить ей основательную головомойку. Плевать!

— М-да, кто бы мог подумать, что этот ангелок только что накрошил в мелкую палёную стружку два броневика и отправил на тот свет их экипажи? Лиза, свяжись с Вячеславом, успокой парня, а то ведь он там с нервов может войну устроить. Разнесёт ещё этот Пернау ко всем чертям, и сам поляжет. Что потом его сестре скажем? — произнесла Ольга, задумчиво глянув на продолжающую чему-то улыбаться Лину. Но тут же тряхнула головой и вновь переключила внимание на ухабистую дорогу. Это Кириллу пара тысяч километров, оказывается, не расстояние. А им ещё до базы ползти и ползти.

— Сделаю, — отозвалась рыжая и тут же принялась что-то набивать на своём коммуникаторе.

* * *

Обещанные наёмницей "минут сорок" растянулись для Вячеслава в целую вечность, немую, тягучую... и тяжкую. Он не помнил, как ушёл с площади перед ратушей, как пробирался через полгорода, и как вообще оказался в подвале, куда ещё недавно стаскивал всё, что могло пригодиться ему и сестре для побега... и в котором сейчас было так же пусто, как в голове самого Вячка. В себя, юноша пришёл уже сидя за столом и сжимая в руке коммуникатор, с которого не сводил взгляда. Шок. Так, наверное, определил состояние юноши любой врач, и был бы прав. Почти.

Там, у ратуши, увидев, как падает наземь его сестра, заливая ступени своей кровью, Стрелков, в попытке сбежать от накатившего ужаса, использовал технику, которую зарекался применять с той ночи, когда устроил "побег" Ирмы и Адама. Приём, названный им "отстранённостью", Вячко придумал давно, в поисках способа скрыть свои эмоции от любопытной сестры-эмпата с развивающимся даром. Один из многих провальных экспериментов, можно сказать. Провальный, если бы не один весьма интересный побочный эффект, поменявший минус на плюс... в определённом смысле.

Отстранённость, помимо глушения эмоций, дарила уверенность. Достаточно было дать себе некоторую установку, и лишённый эмоциональной раскачки, разум заставлял действовать тело без сомнений и колебаний, с потрясающей эффективностью. Скорость реакции, движений, просчёта вариантов действий и их выбора вырастала многократно, и пусть она не дотягивала до возможностей, предоставляемых обычным ускоряющим мышление трансом, но зато и не грозила вывихами-переломами и ожогами, как тот же транс, при движении в котором, даже накачанное эфиром тело Вячка могло сломать само себя при малейшей поспешности.

Но был у этой техники и один очень большой минус. Да, она позволяла действовать очень быстро и с максимальной эффективностью, напрочь отсекая сомнения и переживания, но "отключённые" эмоции, на самом деле, никуда не девались, скорее, просто прятались где-то в глубине разума. Так что, стоило Вячку выйти из состояния отстранённости, "отперев" тем самым подвал с закрытыми в нём чувствами, как те затапливали его разом, одной чудовищной волной. Хорошо, если действия, совершённые под отстранённостью, в обычном состоянии не вызывали у Стрелкова сильных эмоций, тогда волна была вполне... вполне переживаемой. Но после истории с казнью Зброевой и Поггера... Вячеслава до утра выворачивало от отвращения, брезгливости и ненависти. Именно тогда он и пообещал себе, что будет крайне осторожен с применением этой техники. Ничего удивительного, четыре часа в обнимку с "белым другом" кому угодно мозги вправят.

Да вот, не выдержал. Стоило увидеть кровь сестры на руках, как отстранённость будто сама собой накатила. Хотя, в тот момент, оно, наверное, было и к лучшему. В противном случае, он вполне мог сорваться и устроить на площади натуральную бойню, которая, скорее всего, закончилась бы гарантированной гибелью не только чокнувшегося старика, но и Анны... и самого Вячка. И это был совсем не тот размен, который его устроил бы.

Вздрогнув, Стрелков поднялся со стула и, шагнув в угол комнаты, решительно опустил свой зад прямо на пыльный пол. Зубы сжали выуженную из кармана, предусмотрительно приготовленную деревяшку, а в следующую секунду, на руке Вячка завибрировал коммуникатор. Пришлось прервать приготовления.

Появившаяся на развёрнутом экране, рыжая наёмница окинула взглядом бесстрастное лицо Вячеслава и нахмурилась. Впрочем, уже через секунду она тряхнула головой и, подробно, с кучей медицинских терминов, "доложила" о состоянии Анны. Вячко внимательно выслушал Елизавету, кивнул...

— Когда и как я могу встретиться с сестрой? — ровный тон Стрелкова на миг сбил рыжую с толка.

— У меня нет этой информации. Ки... Атаман обещал сам заняться твоей доставкой в воеводство, но сейчас он в госпитале с Анной, — проговорила наёмница, чуть подумала и решительно мотнула своей огненной гривой. — Утром. Мы свяжемся с тобой утром и вы, вместе с ним сами определите точку и время рандеву. Хорошо?

— Договорились, — согласился Вячко. — Буду ждать звонка завтра, в восемь часов по среднеевропейскому времени.

— Замечательно, — Елизавета слабо улыбнулась и, помявшись, спросила: — Вячеслав, ты как себя чувствуешь?

— Нормально, — откликнулся Стрелков. Картинка на экране дрогнула, метнулась из стороны в сторону, и в "объективе" неожиданно возникла Лина.

— Вячик, это я... я... — девушка закусила губу и, бросив взгляд куда-то в сторону, неожиданно выпалила: — Вячеслав, прости меня, пожалуйста!

— За что? — от такого вопроса Громова опешила.

— Ну, я же должна была вас охранять и... не уследила. Это я виновата, что старик... Анну... — промямлила Лина, на глазах теряя уверенность в себе. Вячеслав покачал головой.

— Неверная постановка. Согласно приказу вашего атамана, ты нас сопровождала, цитирую дословно: для солидности. Не охраняла. В случившемся нет твоей вины, — ровным, невыразительным тоном произнёс юноша и, сделав паузу, договорил: — Наоборот, я должен тебя поблагодарить за помощь Анне. Если бы не ты, её сейчас не было бы в живых. За мной долг, Малина Фёдоровна.

— Но... — Лина потерянно покрутила головой, но почти тут же собралась, нахмурилась и, глубоко вздохнув, решительно, каким-то совершенно мужским жестом рубанула ладонью воздух. — Мы поговорим о долгах на нашей базе! Слышишь? Обязательно!

— Как скажешь, — индифферентно кивнул Вячко. — Спасибо за информацию о сестре. Жду звонка вашего атамана. До связи.

Ошеломлённая девушка не успела ничего ответить. Экран коммуникатора погас и Вячеслав, на миг задумавшись, откинул сжимаемую в ладони деревяшку, которую так и не успел зажать зубами, прежде чем отключить "отстранённость". Вместо этого, он поднялся на ноги и, шагнув к столу, принялся перетряхивать имеющуюся у него амуницию.

До следующего сеанса связи у него больше четырнадцати часов, точка и время рандеву не определены, а значит, образовавшееся свободное время можно потратить с большей пользой, чем сидение на пятой точке в попытках справиться с накатывающим валом эмоций. К тому же, расчёт вероятностей даёт большой шанс на то, что время пребывания под техникой можно увеличить за счёт ожидаемых облегчения и радости, от полученных новостей о сестре. И это хорошо.

В состоянии отстранённости от принятия решения до его воплощения в жизнь много времени не проходит. Нет сомнений, нет раскачки. Порядок действий определён, и организм как хорошо отлаженный автомат принимается за исполнение составленного плана. По пунктам, чётко и без ненужных метаний. Это потом, все колебания и неуверенность одновременно нахлобучат избавившийся от тяжкой техники разум. Моменты сомнений сольются в единый адреналиновый поток, накроют приступом паники, на смену которому придёт норадреналиновая ярость, густо замешанная на кортизоле и тестостероне, ударит в голову алой волной, и весь этот коктейль вывернет организм наизнанку. Но это будет потом, а сейчас...

Руки чуть подтянули ремни и без того плотно подогнанной разгрузки, скользнули по подсумкам, проверили как выходит из ножен матовый, короткий нож, легко ли вынимается из кобуры "Беррер", пробежались по набитым магазинам... под правую ладонь скользнул модернизированный АКТ, и пальцы уверенно перевели направляющие кольца карабина в режим дозвуковой стрельбы. Готов.

В наступившей темноте, да на окраинных улочках Пернау, где сроду не было ни одного фонаря, рассмотреть скользящую вдоль глухих заборов небольшую тень было почти невозможно. Если не использовать спецтехнику или продвинутую сенсорику, конечно, но кому это нужно в районе, заброшенном со времён Большой замятни? Правильно, совершенно никому, чем Стрелков и воспользовался.

А вот оказавшись поблизости от владений Баумов, расположенного, пусть и не в центре города, но во вполне "респектабельном" районе, Вячку пришлось осторожничать. Здесь уже не было проблем ни с уличным освещением, если можно так назвать один фонарь на два перекрёстка, ни с фиксаторами. Последние, кстати, доставляли куда больше беспокойства, идущему в гости к бывшему учителю Стрелкову, нежели тусклые фонари. Хорошо ещё, что видимые Вячком зоны контроля натыканных у ворот и калиток сенсоров, оказались невелики, их радиус не превышал пяти метров, ну так, устройства-то по сути бытовые, что с них взять? Впрочем, с задачей фиксации всего происходящего вблизи от частных владений, они справлялись, а большего их хозяевам и не нужно. Да и натыканы они были довольно часто.

Именно из-за них, скольжение в темноте вдоль высоких заборов, Вячеславу пришлось сменить на наглый ход по центру улицы, прямо посреди проезжей части, куда не дотягиваются зоны контроля домашних фиксаторов. Впрочем, это была не панацея. Один из перекрёстков Вячку вообще пришлось обходить по кромке двухметрового забора у какого-то лабаза, чтобы не попасть под городской фиксатор, в отличие от частных, накрывший своим вниманием пересечение двух улиц целиком, а это пять-шесть сотен квадратных метров, между прочим. Да и машины, изредка появлявшиеся на вечерней улице, доставляли беспокойство. Водители-то, живые люди, и прикрытого незаметностью юнца, шагающего по осевой, логично... не замечали, а значит, Вячку приходилось быть внимательным и за себя и за них.

Как бы то ни было, но до нужного места, Стрелков добрался без проблем. Но соваться без разведки на двор Баумов не стал. Подыскал удобное место вдали от фиксаторов и, устроившись в тёмном углу, попытался привычным действием развернуть сенсорное восприятие. Но первая же попытка "прощупать" обширный двор и дом бывшего учителя провалилась с треском. Идеальная, непроницаемая полусфера, мутным пузырём поднявшаяся над домом и двором Баумов, как оказалось, надёжно укрывает двор от любопытства посторонних, не только не позволяя рассмотреть что-либо происходящее внутри, но и напрочь отсекая исходящие эманации Эфира. И это что-то новенькое, по крайней мере, раньше подобной защиты от подглядывания здесь не было и в помине. Или хозяева дома просто не включали её?

Что ж, как говорится, первый блин комом, но это же не повод сдаваться, не так ли? Вячеслав присел на корточки и положил ладони на промёрзшую землю. По пальцам побежал привычный холод, пока ещё еле заметный, но лишь пока. Восприятие вновь развернулось на полную, но в этот раз Вячко не стал охватывать им всё пространство вокруг себя. Наоборот, он сосредоточил его в одной точке, и пучок внимания стремительно понёсся вперёд, прошивая мёрзлую землю и камни. Холод в ладонях стал сильнее, пополз вверх, но Стрелкову было не до того. Его внимание тонким лучом скользило под верхним слоем почвы в сторону двора Баумов. Миг, пройдена граница странной защитной сферы, ещё один... луч восприятия, развернувшись на полную, рванул вверх, заполняя пространство двора. А спустя ещё полминуты, Вячеслав с трудом отодрал от земли закоченевшие ладони.

Пять минут отдыха... а лучше четверть часа. Привалившись спиной к доскам забора, Вячеслав пережидал приступ головной боли, разминал руки, ноющие от бешеного количества проведённого через них Эфира, и думал, один за другим отщёлкивая варианты дальнейших действий.

Многого из проведённой разведки узнать не удалось... но, несколько важных моментов Вячко всё же выведал. Во-первых, старик жив и здоров. А во-вторых, у него появилась охрана. По крайней мере, никем другим, трое шляющихся по двору мордоворотов быть не могут. Впрочем, есть и ещё кое-что. Охранников в доме может быть больше куда больше трёх человек, учитывая, что во дворе стоят два незнакомых вездехода, каждый из которых способен везти до шести бойцов. "Рассмотреть" маркировку и эмблемы машин Вячко, правда, не смог, сил не хватило, но сам факт...

От размышлений юношу отвлекло урчание заработавшего двигателя, донёсшееся со двора Баумов. Встрепенувшись, он вновь развернул восприятие и замер на месте в ожидании. Спустя минуту, тихо скрипнули отворяемые ворота и один из стоявших за ними вездеходов, выехал на улицу, тут же став видимым для сидящего в засаде Стрелкова.

Узнать сидящего на заднем сиденье машины Тесслера, труда не составило. Но не это заставило мысли Вячеслава забегать быстрее, а тот факт, что количество охраны в доме Баума оказалось меньше, чем он предположил, "увидев" стоящие во дворе машины. Как минимум, вдвое меньше! В принципе, логично, домовладение невелико, и трёх человек для его контроля вполне хватит... ну, ещё трое отдыхают где-то в доме, дожидаясь своей смены. Аккурат шесть человек и получается. Можно работать. Теоретически.

А вот практически... практически это будет очень сложно, поскольку увиденные им охранники снаряжены, что называется, "по-взрослому". Нет, не то чтобы его пугало вооружение бойцов, иного в СБТ ожидать просто бессмысленно. Куда больше Вячеслава напрягала амуниция охранников, точнее их тактические шлемы... а если совсем конкретно, то расположенные на этих самых шлемах фиксаторы, благодаря которым, бойцы плевать хотели на "незаметность" бывшего ученика их нанимателя. Засекут на раз-два, на том и кончится поход Стрелкова за головой Баума. Плохо.

И тянуть время нельзя. Если Баум всерьёз обеспокоился своей безопасностью и нанятые им охранники не идиоты, то уже завтра, максимум, послезавтра все владения Герхарда окажутся под колпаком стационарных фиксаторов, пройти мимо которых так, чтобы подобраться к старику незамеченным будет невозможно. Ловить его где-то на улице? Дохлый номер, мастер тоже не идиот, чтобы так подставиться.

Вячеслав вновь привалился спиной к холодным доскам забора и задумчиво уставился на уже закрытые ворота дома Баумов. Вовремя. Тихо скрипнула отворившаяся калитка, врезанная в одну из массивных створок ворот, и на улице показался... Руперт. Управляющий Герхарда Баума поёжился от холодного ветра и, подняв ворот короткого бушлата, резво зашагал вверх по улице, провожаемый взглядом Вячеслава. Впрочем, недолго. Уже через секунду, юноша поднялся на ноги и последовал за старым знакомым. Сенсорика, это, конечно, хорошо, а допрос очевидца ещё лучше. Времени, конечно, жаль, но это не повод, чтобы соваться на охраняемую территорию без всякого плана.

До дома, в котором Руперт снимал квартиру, оставалось идти не больше пяти минут, когда на одном из перекрёстков вдруг появился вездеход. Полоснув светом фар по бредущей в темноте фигуре управляющего, машина рванула вперёд и, обогнав его, вдруг резко затормозила. Под удивлёнными взглядами Руперта и оставшегося незамеченным Вячеслава, из распахнутых дверей вездехода выпрыгнули двое, один из которых тут же взял управляющего на прицел, а второй во мгновение ока спеленал ошеломлённого подчинённого Баума. Сухо щёлкнули наручники, на снег упали найденные при Руперте два небольших пистолета и нож, а в следующий миг, управляющий уже оказался на заднем сиденье машины, подпёртый с двух сторон двумя амбалами в серой камуфлированной форме. Хлопнули двери вездехода и тот, урча, покатил по тёмной улице.

Вячеслав не стал терять время. В два прыжка оказавшись на месте, он подхватил брошенное наземь при стремительном обыске оружие, после чего, вновь разогнавшись, вцепился в стальную дугу, прижимавшую запасное колесо вездехода к его задней двери, и мысленно поблагодарил любовь жителей Пернау к тяжёлой технике. Если бы он попробовал сотворить нечто подобное с обычной машиной, его бы наверняка засекли по качнувшемуся не в такт кузову, и никакая "незаметность" не помогла бы. А этому бронированному вездеходу, вес шестнадцатилетнего юнца, как слону дробина, даже не скрипнул.

Долго петлять по улицам Пернау, похитители не стали. Уже через полчаса их машина замерла у небольшого покосившегося дома, возвышающегося посреди пустого двора, огороженного высоченным трёхметровым забором. Очередная заброшенка, вроде той, в подвале которой Вячко устроил свой склад. Даже находится недалеко, всего-то в паре кварталов.

Бойцы выволокли из машины Руперта, отчаянно что-то мычащего сквозь кляп и напяленный на голову мешок и, молча, тычками и пинками загнали его в дом. Стрелков же в это время аккуратно отцепился от запасного колеса и, размяв онемевшие руки, скользнул к навесу дровника, в темноту, подальше от лунного света заливающего заснеженный двор.

Для сенсорного восприятия Вячеслава, как оказалось, даже железобетонные стены не такое уж серьёзное препятствие. Что уж тут говорить о прогнившем дереве? Как результат, за происходящим в доме он смог наблюдать без всяких проблем. Разве что, подобрался поближе к одному из окон, чтобы меньше напрягаться... и лучше слышать. Уж очень интересное действо разворачивалось в одной из комнат брошенного здания.

Привязанный к стулу молчаливыми похитителями, управляющий Баума вновь что-то замычал, но в этот момент с его головы сдёрнули чёрный непроницаемый мешок и Руперт зажмурил глаза, заслезившиеся от ударившего по ним яркого света. Тот же охранник ловко вытащил из его рта кляп, отчего бедолага ещё и закашлялся. Впрочем, уже через несколько секунд он пришёл в себя и, проморгавшись, обвёл взглядом окружающую обстановку. Весьма скудную, если не сказать больше. Комната была начисто лишена какой-либо мебели, если не считать охранников, застывших по обе стороны от Руперта, и того стула, на котором он сидел. Ободранные стены с потёками на обрывках обоев, гнилые доски пола... дом явно был давно уже необитаем.

За спиной скрипнула дверь и раздались чьи-то шаги. Похищенный попытался оглянуться, но схлопотал по шее от стоящего рядом охранника и понятливо прекратил несанкционированные шевеления. Впрочем, крутить головой больше и не понадобилось. Вошедший... точнее, вошедшая, обошла расположенную в центре комнаты "композицию" с привязанным к стулу управляющим и, остановившись в двух шагах от изумлённого Руперта, вежливо ему кивнула.

— В-вы? — выдавил из себя управляющий.

— Ещё раз добрый вечер, мой дорогой Руперт, — улыбнулась женщина. Холодно и недобро.

— Зачем? — похищенный попытался мотнуть головой, но вновь схлопотал по загривку и тут же заткнулся.

— Правильный вопрос, мальчик, — покивала женщина, доставая из сумочки серебряный портсигар. От тонкой дамской сигареты вверх потянулись завитки ароматного дыма. — Но задать его должен не ты, а я. Не находишь?

— Н-не понимаю, — по бледному лицу управляющего скатилась капля пота. А ведь в доме холодно. Куда ниже нуля...

— Не расстраивай меня, Руперт. Ты же умный мальчик, Герхард не стал бы держать на службе идиота, — тонкие сухие губы женщины вновь тронул намёк на улыбку. Вот только радости в ней не было. — Итак, я спрашиваю, зачем?

Тишина в ответ. Женщина, со вздохом покачав головой, перевела взгляд на одного из охранников.

— Збышек, у молодого человека проблемы с речевым аппаратом. Помоги ему... немного, — попросила она. Бугай хмыкнул, кивнул и положил ладонь на плечо Руперта. Даже под бушлатом и толстым свитером, управляющий почувствовал его хватку. Большой палец лёг в ямку над ключицей и... управляющего перекосило от страшной боли. На глазах вновь выступили слёзы, а из горла вырвался сдавленный хрип. Женщина стряхнула пепел сигареты на пол и кивнула бойцу. Тот убрал руку, Руперт взвыл. — Я повторяю вопрос, дорогой мой. Зачем?

— Честное слово, я н-не... не понимаю, о чём вы, — кое-как справившись с болью, простонал управляющий.

— Какой упёртый мальчик, — заключила женщина, доставая из сумочки миниатюрный никелированный пистолет с сияющими перламутром накладками. Заметив испуганный взгляд Руперта, она улыбнулась. — Нравится? Это муж подарил мне на прошлый день рождения. Красивая игрушка, не правда ли? А какие у неё стрелки... представь, калибр всего в одну русскую линию, а эффект при попадании, лучше чем у трёхлинейного "зауэра" заряженного разрывными боеприпасами. Конечно, прицельная дальность не та, но ведь мне, слабой женщине, оружие нужно для самозащиты, а не для стрельбы по тарелочкам. Зато с десяти метров, эта малявка с одного выстрела медведя свалит, и кровью всё вокруг не уделает. Хорошие заряды муж подобрал, артефактные. А теперь представь, что будет с твоим коленом, если я сейчас нажму на спусковой крючок. О... вижу, ты понял и готов к разговору?

— Д-да, — не сводя взгляда с направленного на его ногу, короткого ствола, выдохнул Руперт.

— Умница, — констатировала женщина и, затянувшись сигаретой, опустила пистолет. — Тогда, я жду рассказа, кто тебя надоумил, когда, и главное, зачем? Только не ври, знаешь же, со мной этот фокус не пройдёт.

— Никто, — буркнул управляющий но, заметив, как вновь начала подниматься рука сжимающая ствол, затараторил, — честно слово! Никто не надоумил! Сам, я сам всё придумал. Увидел, что у шефа проблемы начались, серьёзные. Кто-то людей его похитил, потом ссора с советником, Журика-мастера грохнули... в общем, решил, что пора ноги делать, пока сам под раздачу не попал. Но пустому уходить... всё равно ж, как придавят старика, всё имущество в распыл пойдёт.

— И? — надавила женщина.

— Решил свой небольшой кусок урвать, — уже куда тише произнёс Руперт. — Подлил ему в кофе "незабудку", думал, подпишет старик дарственную на западную лавку, да и забудет о том. Ежели уберут его, я при верном куске хлеба останусь, ну а если отобьётся, так я ту бумагу сожгу, вроде как и не было ничего. Кто ж знал, что он в ратушу сорвётся!

— Шустрый мальчик, — задумчиво проговорила женщина. — А что ещё ты подсунул Герхарду помимо "незабудки"?

— Ничего, клянусь! — вскинулся было тот, но вновь получил по шее и тут же опустил голову.

— И ведь не лжёшь, вроде бы, но... — вздохнула та. — По уму, с незабудки он детишкам довериться должен был, как самому себе. А вместо этого, словно с цепи сорвался. Значит, было что-то ещё. Руперт?

— Не было, говорю же! — запальчиво отозвался тот. — Какой мне прок с того? Я же вообще... ну... да как же вам доказать-то?! Незабудка это была, я её сам бодяжил! Больше... да я даже не знаю, что такой эффект могло вызвать!

— Дарственная где? — неожиданно переключилась женщина. Управляющий замер.

— Сжёг, — хрипло проговорил он, спустя секунду. — Как только старик в ратушу умчался, так и сжёг.

— Опять врёшь. А я ведь предупреждала. Мальчики, обыщите его, аккуратно только. И будьте осторожны...

— Угум, — буркнул один из охранников, вытаскивая из ножен внушительный свинорез. Раздевать Руперта никто не стал. Это ж надо его отвязать, расковать... зачем? Срезали одежду прямо с сидящего, да и выпотрошили её на глазах у отошедшей в сторону хозяйки. Чуть дольше по времени, зато без фокусов и неожиданностей.

— О, а вот и она, — промурлыкала женщина, разворачивая поданный ей одним из охранников листок бумаги. Вчиталась... и деланно печально покачала головой. — Руперт, какой же ты всё-таки врунишка, а? "Западная лавка", дарственную "сжёг"... Ай-яй-яй! А тут, оказывается, и бумага на месте, и мастерская с оружейным складом в ней значатся, помимо той самой западной лавки. Ну как тебе такому верить?

— Богом клянусь, ну не я это, не я! — управляющий мелко задрожал, то ли от холода, то ли от накрывшей его с испугу истерики. Женщина смерила его долгим изучающим взглядом и медленно кивнула.

— Что ж, вот сейчас верю, — произнесла она. — Мальчики отвяжите нашего врунишку.

— Спасибо... спасибо, — забормотал тот, едва путы были распущены, и опустился на колени перед женщиной, норовя поцеловать отороченный поверху мехом сапожок. — Фрау Малица, я же вам, я за вас... вот как Бог свят, отслужу!

— Надо же, вылечился от вранья, никак? — усмехнулась та, убирая ногу подальше от слюней и соплей Руперта. Окинула взглядом извивающегося перед ней будто червь мошенника и скривилась.

В руке женщины, сухо, словно надломленная ветка щёлкнул пистолет, и управляющий ткнулся лицом в пол.

Глава 14. Кроить по-живому

Фрау Малица стояла на пороге дома и, дымя тонкой сигаретой, молча, с абсолютно невозмутимым видом смотрела, как её охранники грузят в багажник вездехода упакованное в чёрный полиэтиленовый мешок тело управляющего. В том, что супруга герра Баума совершенно спокойна, Вячко, наблюдавший за этой картиной из-под навеса дровника, был уверен на все сто. Конечно, его умения в эмпатии ничто, по сравнению с умениями сестрёнки, но уж на то, чтобы определить общее эмоциональное состояние не прикрытого щитами человека, находящегося в паре десятков метров, их вполне хватало. И сейчас доносящиеся до Вячка отголоски эмоций говорили о спокойствии фрау Малицы, скорее даже о полной безмятежности. Ствол АКТа пошёл вверх, и спустя секунду голова женщины оказалась в перекрестье прицела.

Зачем Вячеславу понадобилась смерть фрау Баум? Так, после увиденного в доме, он был абсолютно уверен: за смерть мужа она будет мстить и что хуже всего, не в запале ярости, а холодно и расчётливо. Опасное сочетание, учитывая её ум и характер. И оставлять за спиной такую бомбу Стрелков просто не имеет права. А значит, и выбора у него нет.

— Славик? — тихий, но отчётливый голос в голове Вячеслава, заставил того замереть на месте.

— Да, сестрёнка? — откликнулся он. Палец, уже выбравший свободный ход спускового крючка, расслабился, но ствол АКТа, направленный на стоящую впереди женщину, даже не дрогнул.

— А ты где? И... ты опять под той техникой? Почему? — спросила Анна.

— В Пернау, — спустя мгновение, ответил Вячеслав, намеренно пропустив мимо ушей вторую часть вопроса. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, — ответила сестрица и, чуть помедлив, повторила, словно пытаясь уверить брата: — Правда, лучше! Здешний врач обещает, что через три-четыре недели я полностью поправлюсь.

— Я рад, — выдал Вячеслав и ощутил смешок Анны.

— Ну да, конечно! Под "отстранённостью" ты прямо-таки фонтанируешь радостью! — сообщила сестрёнка, но тут же посерьёзнела. — Стоп! Братик... ты... ты что задумал?!

— Не понимаю, о чём ты, — отозвался Вячко, и в тот же миг ощутил, как от Анны шибануло совершенно диким коктейлем эмоций, разобраться в которых сейчас, он был просто не в состоянии. Минус задействованной техники.

— Славик, остановись! Не делай глупостей, пожалуйста! — запричитала сестра.

— Успокойся, Анют, тебе, наверняка, сейчас нельзя волноваться.

— Братик, я прошу... не делай ничего Бауму! Он не виноват! — продолжала тараторить Анна.

— Два заряда в спину двенадцатилетней девочки, это называется "не виноват"? — после недолгой паузы отозвался Вячко.

— Это я... — голос сестры в разуме Стрелкова затих, можно сказать, превратился в еле слышный шёпот. — Это я виновата. Надавила на него эмпатией, твоими эмоциями, хотела, чтоб старик почувствовал то же, что и ты. А он взбесился и... выстрелил.

— Та-ак, — Вячеслав одним посылом заставил сестру замолчать. — Ещё раз, что ты сделала?

— Передала ему твои эмоции, — всё тем же "шёпотом" отозвалась явно сконфуженная сестра.

— Очередной эксперимент, я так понимаю? — уточнил брат. Впрочем, вопрос был риторическим, ответ и так понятен. Анна, чем дальше, тем больше становится похожей на самого Вячеслава, а тот, в свою очередь... И ничего удивительного, тяга к подобным фокусам у Стрелковых в крови, это ещё их мать говорила. Собственно, если бы не один из неудачных экспериментов, временно запечатавший её собственный дар, она бы никогда не угодила в "феи", да и сын родился бы нормальным одарённым, а не вечным калекой. Хуже другое, и сам Вячеслав и его сестра, в своих опытах наступают на те же грабли. Вместо экспериментов в безопасных условиях, они оба предпочитают проверять пришедшие в голову идеи в, скажем так, боевой обстановке. Глупость, конечно, но... так есть, и это, очевидно, тоже наследие матушки.

Наверное, стоит принять этот факт к сведению, и в будущем стараться контролировать свои порывы. Это было бы лучшим выходом, жаль только, что эта идея пришла ему в голову лишь в состоянии отстранённости. А ещё, было у Вячеслава подозрение, будто стоит отключиться технике, и всё благоразумие исчезнет как дым, едва он окажется на пороге очередного эксперимента. С другой стороны, необходимость контролировать не только себя, но и сестру вполне может сыграть на руку этому самому "благоразумию". Друг о друге они заботятся и беспокоятся, так что взаимное торможение на поворотах может стать вполне приемлемым выходом из ситуации. Там, где увлечение будет тянуть вперёд, сестрёнка вполне может схватить за руку и вовремя удержать от глупости своего брата. Да и в противоположную сторону, эта система должна действовать. Пожалуй, это стоит с ней обсудить...

— Славик? — Анна отвлекла брата от размышлений.

— Я тебя понял, — отозвался он.

— И...

— Давай поговорим об этом при встрече, когда я отключу технику, а сейчас ложись спать. Насколько мне известно, тебе сегодня сделали операцию, а значит, организму нужен отдых, — предложил Вячеслав, опуская ствол, державший на мушке направившуюся к машине фрау Малицу. Кажется, сестрёнка "на том конце провода" недовольно вздохнула в ответ.

Хитрюга. Понять причину её "печали" было несложно. Если бы Вячеслав простил сестру прямо сейчас, то ни о какой головомойке при встрече не было бы и речи, как говорится, "повинную голову меч не сечёт". Этому принципу брат всегда следовал неукоснительно. Нет, наказание за проступок последовало бы обязательно, но без нотаций и нудных лекций, а именно их, Анна не переваривала органически. Теперь же, рассчитывать на такой фарт ей явно не стоит.

— Ладно. А когда мы встретимся? — встрепенулась сестра.

— Завтра-послезавтра, — ответил Вячеслав и уточнил: — если наши "похитители" не лгут, конечно.

— Не должны, — серьёзным тоном откликнулась Анна.

— Будем надеяться... спокойной ночи, сестрёнка — ощутив, как знакомо плывёт канал связи, произнёс Стрелков.

— Спокойной... — Анюта отключилась, даже не договорив фразу до конца. И в тот же момент, стоявший перед домом, вездеход рыкнул двигателем. Метнувшись к нему, Вячко еле успел ухватиться за защитные дуги "запаски", когда машина резво набрав ход, вылетела со двора.

Зачем ему это понадобилось? Не для убийства, нет. Слова Анны он учёл, более того, в свете "исповеди" Руперта, Вячеслав не мог не согласиться с тем, что сегодняшняя... точнее, уже вчерашняя стрельба Баума у ратуши была не более чем результатом очень неудачного стечения обстоятельств. Но отказ от убийства вовсе не означает отказ от мести. Старик слишком много ему задолжал. Ему и Анне. Идею с татуировкой батистовой феи, Стрелков забывать не собирался.

Да, Вячеслав пересмотрел прежний план. Задумывая всю эту эпопею с "похищением" и выкупом сестры в ратуше, Стрелков рассчитывал не только ткнуть старика мордой в его собственное дерьмо, но и сделать бывшего артефактора посмешищем в глазах горожан. Юнец сумевший обвести ушлого торговца вокруг пальца, что может быть забавнее? Эту историю с выкупом Анны, в Пернау запомнили бы надолго, но... эффект оказался смазан реакцией опоенного Рупертом и "стукнутого" сестрёнкой старика.

Что ж, если одна затея провалилась, а на собственную смерть, по уверению сестры, Баумы ещё "не заработали", значит, нужно придумать что-то другое. И Вячко придумал, благо, состояние отстранённости позволяло просчитывать варианты возможных действий с просто феерической скоростью.

Именно для воплощения пришедшей в его голову идеи, Стрелкову и понадобилась эта вторая поездка "на запятках" вездехода. При условии, конечно, что госпожа Баум едет домой, а не собирается колесить по ночному Пернау до самого утра. Впрочем, даже если она решит составить компанию охранником в организации похорон покойного Руперта, Вячку придётся это перетерпеть. Иного способа попасть во владения старого артефактора, у него сейчас всё равно нет. Незамеченным, имеется в виду.

К счастью для замерзающего Стрелкова, фрау Малица и в самом деле не стала тратить время на наблюдение за тем, как бойцы охраны "утилизируют" тело бывшего управляющего Баумов, и уже через четверть часа вездеход, пронизав защитную полусферу, замер в гараже. Правда, сам Вячко не стал дожидаться, пока машина въедет в тёплый полуподвал огромного дома артефактора и скользнул в сторону, едва за вездеходом закрылись ворота во двор.

За тем, как охранники тащат через двор упакованное в полиэтилен тело Руперта, Стрелков наблюдал уже из окна тамбура мастерской, открытой им личным ключом. Ну да, в кои-то веки Вячку пригодилась привилегия личного ученика Баума. Обычно-то двери в мастерскую по утрам открывал всё тот же управляющий и он же их закрывал за последним покидающим рабочее место мастером. Охрана? А что здесь, собственно, охранять? Станки? Так их без шума всё одно не утащить. Инструменты? О да, они принесут просто невообразимый доход воришкам. Тогда уж, заодно, можно прихватить и многочисленный железный хлам, что годами копится в ящиках под рабочими столами мастеров. А что? В металлоприёмке Баума за него тоже могут дать пару крон. Нет, конечно, в дальнем конце ангара имеется вход в хранилище, где складируется подлежащее ремонту и уже приведённое в порядок оружие, дожидающееся своих хозяев, но... там собственная система сигнализации, и вскрывать её Вячеслав не намеревался. А в основном помещении мастерской имеются лишь стандартные фиксаторы для наблюдения за работой мастеров, обходить которые он научился давным-давно, кажется, ещё в другой жизни. Впрочем, на хранилище у него тоже были кое-какие планы, но их воплощением Стрелков намерен был заняться несколько позже, когда закончит работу в самой мастерской.

Окинув взглядом мощный металлообрабатывающий процессор, занимавший угол ангара, Вячко кивнул сам себе и аккуратно, стараясь не попасть под фиксаторы, двинулся к одному из рабочих столов за инструментом, подходящим для задуманной каверзы. Можно было бы, конечно, обойтись обычным гвоздём, но это несерьёзно, да и нанести настоящий урон этому аппарату с помощью таких детских штучек будет просто невозможно. Нет, сей агрегат требует уважения и основательного подхода. Обойти же его стороной, тем более будет нелогично, ведь если в этом помещении и есть вещь достойная внимания, то именно металлообрабатывающий процессор. Огромный, мощный... и просто дорогущий аппарат, позволяющий создавать металлические детали самых сложных форм и из самых разных сплавов, хочешь литьём, хочешь фрезеровкой или спеканием порошковых смесей. Гордость мастерской и самого Герхарда, хваставшегося обладанием этим агрегатом, даже спустя пять лет после покупки. И его можно понять. Сорок восемь тысяч крон, воплощённые в совершенном механизме, сплав самых современных технологий... Тыкать в это гвоздём? Чушь какая. В конце концов, если уж гадить, то по полной программе!

Вячко подкинул на ладони стержень портативной бормашинки, решительно откинул декоративную панель огромного механизма и полез в его внутренности. А уже через секунду из недр процессора донеслось тихое жужжание. Бормашинка для резьбы по металлу отлично справлялась с нанесением рунных цепей на рабочие механизмы процессора. Конечно, сами по себе руны работать не будут, но если воткнуть в цепочки запитанные кристаллы, от тех же зарядов для карабина, например, то проблема будет решена. И Вячко был готов пожертвовать одним магазином для своего АКТа. Благое ж дело!

Три часа и две "убитых" насадки бормашинки спустя, Стрелков выбрался из-под махины токарного станка, поднял на лоб "консервы" очков ПНВ и, утерев с лица пот, устало привалился ноющей спиной к стене ангара. Закончил. Теперь можно и передохнуть.

Отведённые на отдых десять минут истекли быстро, даже слишком быстро, но тянуть дольше, Вячко не стал. Зимняя ночь, конечно, долгая, но далеко не вечная, так что на отход у него осталось совсем немного времени, да и есть ещё одно дело, которое хотелось бы провернуть, пока утро не настало.

Поднявшись на ноги, Вячеслав, привычно прячась за станками от потолочных фиксаторов, скользнул вдоль стены ангара и, оказавшись у входной двери, на миг замер. Сенсорное восприятие мгновенно развернуло перед его внутренним взором картинку двора. Улучив момент, когда патрулирующие территорию охранники упустят из виду вход в тамбур мастерской, Вячеслав рванул вперёд. Одна дверь, другая, налево под навес и бегом на полусогнутых вдоль ангара. Стоп. Нырнуть за контейнер, обогнуть... тихо.

Просквозив, фактически, через весь двор, Вячеслав, никем не замеченный, добрался-таки до нужного ему места. Здесь, за железными коробками со всяким хламом, располагалась стена подворья, за которой начиналось хитросплетение "технических" проходов меж соседскими владениями, узких настолько, что двум взрослым в них плечами не разойтись. Самое то, чтобы исчезнуть из виду, когда сигнализация Баумов подаст голос. А в том, что так и будет, Вячко был уверен, не зря же этот "пузырь" над двором колышется. Да и в самом деле, не через главный же вход ему бежать? Там, за воротами, улица широкая, и ни одного перекрёстка на ближайшие триста метров, так что для охранников в такт. шлемах Вячеслав будет виден, как на ладони. Пристрелят же, в лёгкую! А здесь, на задворках... пара поворотов, пара развилок и ищи ветра в поле. Никакие фиксаторы и шлемы выследить не помогут... Но если есть возможность, риски стоит снижать, а потому, перед рывком через защищающую двор Баумов полусферу, юноша прикрылся привычной техникой "незаметности", после чего взобрался на один из стоящих у стены контейнеров и, глубоко вздохнув, прыгнул вперёд.

Он был готов к любым неожиданностям, от рёва сирены до выстрелов охранников, но, к удивлению беглеца, столь настороживший его "пузырь", кажется, никак не отреагировал на прошедшее сквозь его границы тело. Не схлопнулся, не дрогнул, не включил сигнализацию... Хотя, может быть, какой-то сигнал он и подал охране, но этого, удирающий по узкой тропинке Вячеслав уже не видел и даже его развитая сенсорика не могла помочь. От идеи остановиться где-нибудь поблизости и применить тот фокус, что несколькими часами ранее позволил ему осмотреть двор Баумов, минуя установленную над ним защиту, Вячко отказался. Не хватало ещё дать фору возможной погоне...

Спустя четверть часа, убедившийся в отсутствии преследования, юноша выбрался из переплетения "технических" проходов, в добрых пяти кварталах от дома Герхарда, и, остановившись на углу, позволил себе чуть-чуть отдохнуть. Совсем недолго. Бросив взгляд на восток и убедившись, что небо в той стороне ещё и не думает светлеть, Вячеслав вздохнул и направился к дому, до которого этой ночью так и не смог добраться покойный управляющий герра Баума.

Нет, Стрелков не собирался заниматься мародёрством в квартире Руперта. В конце концов, нельзя же назвать мародёрством изъятие нескольких железяк, самому управляющему вовсе не принадлежавших?

Войти в квартиру бывшего управляющего труда не составило. В подъезде нужного дома, Вячеслав, прикрывшись "незаметностью", совершенно спокойно миновал клюющего носом консьержа и, поднявшись на второй этаж, остановился перед знакомой дверью. Здесь он бывал неоднократно, то разыскивая запропастившегося управляющего по распоряжению герра Баума, то по просьбе самого Руперта. И, кстати говоря, пару раз он наведывался сюда с той же целью, что и сейчас. Правда, тогда он заглядывал в квартиру управляющего с его собственного разрешения.

Под воздействием пропущенного через ладонь Эфира, дешёвый дверной замок сдался почти мгновенно. Хрустнул раскалённый и моментально охлаждённый металл ригельной пластины, после чего Вячеславу хватило одного энергичного рывка, чтобы открыть дверь. Терять время на обыск квартиры, Вячеславу, прекрасно знающему, где хранятся искомые предметы, не пришлось. Пролетев через пустую прихожую и захламленную гостиную, юноша отворил стеклянную дверцу серванта и, нащупав на полке небольшую шкатулку, вытряхнул её содержимое на стол.

В пробивающемся через окно жёлтом свете уличного фонаря, тускло блеснули кристаллы-накопители, брякнуло по дубовой столешнице рассыпавшееся железо... Покопавшись в образовавшейся на столе куче, Вячеслав выудил из неё пару нужных ключей, благо, те были снабжены бирками, остальные же, не глядя, свалил обратно в шкатулку, которую, в свою очередь, убрал в пустой подсумок. Вот теперь можно наведаться в лавки Баумов.

Казалось бы, зачем вообще нужно было ломиться в квартиру Руперта, если Вячко способен сломать дверной замок одним "наложением рук"? Вот только, замок замку рознь. И то убожество, что установлено в квартирных дверях дешёвого доходного дома не идёт ни в какое сравнение со сложными рунными замками в лавках бывшего артефактора. Собственно, изначально, Вячеслав и не собирался ломиться в торговые точки своего бывшего мастера, но раз уж выпала такая возможность, то почему бы ею не воспользоваться? И нет, он не собирался их грабить, как, собственно, не собирался мародёрить в квартире Руперта. Но вот оставить в паре самых солидных магазинов герра Баума по сюрпризу, вроде тех, что он организовал в его мастерской... почему бы и нет? Хотя, конечно, если в кассах тех лавок найдутся какие-то деньги... нет-нет, это будет не грабёж, а компенсация понесённых расходов и морального вреда, вот!

Прикрыв за собой входную дверь, Вячко ссыпался вниз по лестнице и, невозмутимо кивнув на ходу, приоткрывшему глаза консьержу, вышел на улицу. А теперь, ходу! До рассвета осталось не так много времени, а сделать ещё предстоит немало.

Можно уходить в ускоряющий мышление транс или задействовать техники вроде той же "отстранённости", можно отключить эмоции и сколь угодно быстро просчитывать варианты, избавиться, пусть и временно, от колебаний и неуверенности, но всё это не гарантирует успешного выполнения поставленных задач. Иными словами, порой, кроха невезения может обрушить даже самый выверенный план. Учитывая же, что в последнее время, вообще, все затеи Вячеслава отдают махровой авантюрой... в общем. Да, не повезло.

В Западную лавку, где герр Баум торгует "шиком", как он сам это называет, пробраться было несложно. Ещё бы, имея-то ключ из запасов Руперта! Но вот чего Вячеслав не учёл, так это двойной сигнализации. Первый "рунный" контур он отключил сходу. А вот дальше... ну в самом деле, кто мог подумать, что ушлый старик установит сигналку не только на входе в лавку, но и в оружейке, да к тому же не обычную, а совершенно нестандартную заморскую хрень, работающую на электрических принципах, опознать которую, не всякий профессиональный домушник сможет, даже с развитой сенсорикой.

Если бы не этот финт старого прохвоста, у Вячеслава нашлось бы время на нормальный осмотр и выбор сувенира поинтереснее, чем редкая, но не пользующаяся особой популярностью в СБТ, "Радость католика", которую он нашёл в ящике под стеклом, осматривая контору на втором этаже.

Не успел. Едва он отпер дверь оружейного хранилища в подвале здания и начал прикидывать, как ловчее разместить здесь рунескрипт-"пугалку", который, по идее, должен был выгнать народ из здания до того, как другой рунескрипт устроит в подвале огненный смерч, с улицы послышался гул мотора, истошный скрип тормозов, а следом, мощный удар в запертую Вячеславом, входную дверь. Пришлось переигрывать всю затею и вместо задуманной диверсии с рунескриптами, действовать куда более грубо и быстро. Одна из пластин с рунной цепочкой, выточенной Вячеславом во время саботажных работ в мастерской, полетела на пол, "пугалочка" здесь уже ни к чему. Вторую пластину он зажал в ладони и метнулся к стоящему здесь же аварийному генератору. Вырвать провод, зачистить обмотку и наскоро, одним эфирным импульсом пропущенным через ладонь, "приварить" его к пластине. Пальцы обожгло болью и Стрелков, зашипев, отдёрнул руку. Встряхнув ею, он взглянул на результат своей работы и, удовлетворённо кивнув, забросил провод с болтающейся на его конце пластинкой в распахнутую дверь оружейки. А в следующую секунду загудел включенный генератор, вливая свою ноту в производимый ломящимися в лавку охранниками, шум.

Лежащая на полу, пластина с рунескриптом начала быстро нагреваться, по бетону от неё заскользили огненные змеи, подбираясь к складированному здесь же товару, и Вячко, не дожидаясь, пока пламя разбушуется по-настоящему, бросился к лестнице. Он пробежал мимо входной двери, явно доживавшей свои последние секунды под напором энтузиазма охранников, и, взбежав на второй этаж, подобрался к окну. Осторожно выглянув из-за приспущенной шторы, Вячеслав покачал головой. Двор, куда ведёт его "аварийный выход" уже был перекрыт, и соваться под стволы второй группы охраны, у юноши не было никакого желания. В этот момент снизу раздался совсем грохот падающей двери. Миг, и Стрелков оказывается у окна, выходящего на улицу. Аккуратно открыть створку, накинуть "незаметность" и... вперёд на выход. Выбравшись на обледенелый карниз, Вячеслав бросил взгляд вниз и, довольно кивнув, стал осторожно взбираться вверх по водосточной трубе, стараясь забраться на крышу до того, как вломившиеся в лавку охранники доберутся до конторы, а их оставшиеся у машины коллеги удосужатся задрать головы вверх, вместо того, чтобы держать на прицеле вход в лавку и витрину.

Прогрохотавшие по жести заряды, ударившие в трубу водостока прямо под ногами только что взобравшегося на крышу Вячеслава, показали, что его всё же заметили. Отстреливаться он не стал и рванул с низкого старта вдоль улицы, укрываясь от стрелков за высокими надстроенными фронтонами и печными трубами. Снизу донёсся гул движка, в окнах домов на другой стороне улицы зажглось несколько окон... погоня началась.

Понятное дело, что пытаться уйти, пусть даже по крышам, на своих двоих от мощной машины, бесполезно. Но кто сказал, что Вячеслав собирается бегать с преследователями наперегонки? Развернувшееся сенсорное восприятие вкупе с техникой отстранения позволило ему быстро проложить удобный маршрут, уводящий из центральной части города в сторону окраин, в хитросплетение улочек и переулков, подворотен и узких проходов между домами и владениями, вроде тех, которыми он воспользовался, уходя со двора Баумов. И всё бы хорошо, но разозлённые охраннички вцепились в него словно бульдоги, мало того, вскоре, к единственной машине преследователей присоединилась ещё одна, очевидно та, что недавно перекрывала двор за Западной лавкой, а ещё через пару минут, машин стало уже шесть и шли они за Вячеславом, как привязанные, явно ведомые неплохим сенсором.

Очередной прыжок с крыши на крышу прошёл несколько не так, как рассчитывали преследователи, по их мнению, чётко и точно определившие направление движения "дичи". Вячко, как общим направлением движения, так и всеми своими рывками и шараханиями из стороны в сторону, старательно наводил погоню на мысль о том, что он рвётся к складам и заброшенным кварталам за ними, где легко и просто потеряться не только одному беглецу, но и целому отряду наёмников, наконец добился того, что четыре из шести машин ушли вперёд, чтобы перекрыть подходы к заброшенкам и встретить его "на границе" с распростёртыми объятиями. Оставшиеся два преследователя должны были, очевидно, сыграть роль загонщиков, и вот тут всё пошло не по плану. Вместо прыжка с крыши на крышу, Вячко сиганул вниз на крышу двухэтажной пристройки, а оттуда на козырёк подъезда и вниз на землю. Оказавшись во дворе-колодце частного доходного комплекса, он не стал терять время и оглядываться по сторонам, тут же припустив по дорожке к такой же пристройке на противоположной стороне двора. Откуда-то с улицы донёсся резкий визг тормозов и мат-перемат от въезда во двор. Ну-ну. Проехать мимо местной охраны у погони не получится. Частные владения, ворота заперты, и хрен кто их откроет без разрешения хозяина неизвестным бойцам, да ещё и размахивающим оружием. Точнее, тем более размахивающим оружием. Вот и ладушки. А путь самого Вячка лежит перпендикулярно прежнему маршруту, на соседнюю улицу, по ней на набережную и через замёрзшую речку дальше, за город. Пока преследователи сообразят куда он двинул, пока обнаружат, что на ту улицу отсюда не проехать, да развернутся и доберутся до ближайшего моста, пока выедут за город и встанут на след да по полю, по грязи и снегу... фора получится значительная. Ну а искать беглеца в здешних лесах можно до-олго.

* * *

Утро для герра Баума началось с трезвона коммуникатора. Бросив взгляд на часы, старый мастер скривился, но увидев имя абонента, пытающегося связаться с ним в седьмом часу утра, встряхнулся и ответил на вызов. Доклад наёмника из отряда, занимающегося охраной магазинов и лавок Пернау, в том числе и принадлежавших Герхарду, заставил старика резко прийти в себя. Уж больно новости оказались... неприятными.

— Поджог? Это точно, герр Штум? — пожевав губами, хмуро спросил бывший артефактор.

— Абсолютно, герр Баум, — кивнул его собеседник. — Поджигатель ушёл крышами, мои люди его ведут. Задействованы шесть групп быстрого реагирования. Как говорит ведущий погоню сенсор, парнишка рвётся к заброшенным кварталам. Шустрая сволочь!

— Подробности, — потребовал Герхард, поднимаясь с постели.

— В пять сорок шесть на пульт поступил сигнал с объекта "Вест". Сработала американская электросигнализация внутреннего контура. Был сделан вывод, что взломщики уже внутри помещения. На вызов отправились первая и третья группы. Восемь человек. Прибыли на объект в пять пятьдесят две. Дверь в магазин оказалась заперта, следов взлома на ней не обнаружено.

— Интересно, — протянул старик, но тут же махнул рукой. — Нет-нет, продолжайте, герр Штум, это я так, о своём.

— Что ж, ладно. Одна группа осталась вскрывать дверь, вторая была направлена во двор. Мы знаем, что второго входа в магазин нет, но взломщики могли уйти через окно.

— И как, ушли?

— Да, но не через то, что выходит во двор, — поморщившись, сообщил наёмник. — Взломщик дождался, пока первая группа войдёт в здание и выбрался через уличное окно на втором этаже. Оставшиеся у входа в лавку, бойцы сразу его не заметили, а тот взобрался по водосточке на крышу. Думаю, если бы не рухнувшая прямо перед витриной сосулька, его уход так и остался бы незамеченным. Бойцы открыли огонь, но попасть в цель не смогли. Организовали преследование на машине, сообщили на базу. Я выслал в подмогу ещё четыре группы с сенсором. Преследование идёт до сих пор.

— У вас такие медленные машины и косые стрелки? — ощерился Баум.

— Нет, — совершенно спокойно отозвался наёмник. — Просто им попалась очень шустрая дичь. По всем параметрам, этот парень — одарённый, толково пользующийся воздушными техниками ускорения и какой-то формой скрыта или отвода глаз, выцелить его с гарантией не получается... движется, словно "маятник" качает, при этом не сбиваясь с маршрута. Но мы его дожмём. На границе с заброшенным районом уже подготовлена группа захвата и пара толковых снайперов. Поверьте, они знают, что можно противопоставить такому попрыгунчику.

— Ясно. А что с лавкой? — чуть помолчав, спросил Герхард.

— Хранилище товара выжжено под ноль, — доложил наёмник. — Что не сгорело, то расплавилось. Так же, уничтожен аварийный генератор. В торговом зале обуглились полы, но возгорания не произошло. Один из моих бойцов неплохо тащит в Воздухе и вовремя задавил пламя. Собственно, это все потери имущества. Да... на втором этаже, в конторе разбито стекло ящика-витрины, но мне неизвестно что там было. Следов обыска в кабинете нет.

— Вот же сволочь! — рыкнул Баум. — Мало ему было товара на сто тысяч крон, он ещё и мой кольт прибрал!

— Дорогой? — поинтересовался собеседник.

— Кольт Фейерверк тысяча восемьсот семьдесят третьего года. Коллекционный, принадлежал генерал-епископу провинции Квебек, казнью которого завершилась Вторая война Ересей в Северной Америке, — глухо проговорил мастер.

— А если в кронах? — перебил его наёмник.

— Те же сто тысяч на любом европейском аукционе, — отрезал тот. Охранник присвистнул.

— Премия? — опомнившись, спросил он Баума.

— Только если возьмёте взломщика живым. Мёртвый он нам без надобности, — неожиданно вмешалась фрау Малица, неслышно вошедшая в комнату. Герхард недоумённо взглянул на жену.

— Почему? — спросил он.

— А ты не догадываешься, кто именно навестил наш магазин этим утром? — вопросом на вопрос ответила супруга. В глазах старика мелькнуло понимание.

— Плачу тридцать тысяч, если приведёте ко мне взломщика живым и здоровым, — отчеканил он.

— Солидно, — протянул наёмник и кивнул. — Что ж, хозяин-барин, как говорят русские. Договорились. Будет вам "живой и здоровый", а сейчас, прошу прощения, мне нужно отозвать снайперов.

— До связи, герр Штум, — старик отключил связь и повернулся к жене. — Итак, почему ты решила, что это Вячко?

— Дорогой, это же просто как дважды два, — усмехнулась фрау Малица. — Мальчик умён и предусмотрителен, он прекрасно рассчитывает свои силы. Ручаюсь, о том, что наш дом под охраной он знает, а значит и рисковать, пытаясь пустить тебе пулю в лоб, не станет. Понимает, что может сам сыграть в ящик, а Анне, если она жива, требуется живой брат, иначе, кто её защитит? Но и оставить твою выходку без внимания он не может. И какой же выход остаётся у нашего юного мстителя?

— Ударить по кошельку, да? — горько усмехнулся Герхард.

— И заметь, у него это неплохо получилось, — кивнула жена. — Суток не прошло, а мы уже понесли убытков на двести тысяч крон.

Очередную реплику фрау Малицы прервал вызов коммуникатора. Миг, и на развернувшемся перед супругами экране вновь появился всё тот же наёмник.

— Прошу прощения, господа, — буркнул он. — У меня есть новости, и не самые лучшие. Взломщик резко сменил маршрут движения и сейчас уже вышел из города. Мои люди его преследуют, но этот ушлый засранец умудрился обвести их вокруг пальца, так что преследующие его машины вынуждены делать большой крюк, по прямой они его догнать не смогут. Река не даёт. Боюсь, в этих условиях он может оторваться от преследования и затеряться в лесу Мрижи.

— И что вы хотите от нас? — холодно осведомилась фрау Малица.

— Пятьдесят тысяч премии, и я подниму на загонную охоту всех своих людей, — отозвался наёмник. Супруги переглянулись. Понять логику собеседника было несложно, мужик просто решил набить цену, понимая, что без его людей, уже вставших на след, поиск и преследование Стрелкова будет бессмысленной тратой времени и денег.

— Согласны, — процедил герр Баум. — Но помните...

— Живым и здоровым, да-да, — весело ухмыльнулся командир охраны и Герхард отключил связь.

— Мразь. Это последний контракт с ним, — проговорил старик. — Мало того, что его люди не смогли обеспечить охрану моего имущества, так теперь ещё и деньги за отлов взломщика вымогает.

— Ну-ка, дорогой, делись, что он тебе такого рассказал? — встрепенулась фрау Малица. — А то я не всё слышала.

— Хорошо, — буркнул Герхард и приступил к рассказу. Короткому, но от этого не менее удручающему. Супруга выслушала его молча и не прерывая, а когда старик завершил повествование, тяжело вздохнула.

— Значит, говоришь, сигнализация сработала только при открытии хранилища, а на входной двери никаких следов взлома не было? — протянула женщина и замерла, словно размышляя о чём-то. Но не прошло и минуты, как она вдруг взвилась и выбежала из спальни, провожаемая непонимающим взглядом мужа. Впрочем, спустя ещё одну минуту фрау Малица вернулась в комнату, с огромной связкой ключей в руках.

— Что случилось?

— Наши все на месте, — невпопад откликнулась женщина... и, хлопнув себя ладонью по лбу, принялась суматошно вызывать кого-то по своему коммуникатору. — Збышек! Немедленно, слышишь, немедленно отправляйся на квартиру покойного Руперта. У него остались ключи, их нужно забрать. По исполнении доложишь. Сразу же, это важно!

— Думаешь, Вячеслав наведался к нашему управляющему? — понимающе кивнул Герхард.

— Вот сейчас и узнаем, — со вздохом произнесла фрау Малица. — А пока Збышек проверяет мои подозрения, поднимайся с постели, и идём завтракать.

Продолжение этого разговора состоялось после отчёта помощника хозяйки, сообщившего, что в квартире бывшего работника Баумов искомое не обнаружено.

— Мне только интересно, Вячко наудачу туда пошёл, или знал, что Руперт больше домой не вернётся? — медленно проговорил Герхард. — А если знал, то откуда?

— Я же говорю, он умный мальчик, — отозвалась фрау Малица и... вздрогнула, вспомнив ощущение, посетившее её этой ночью на пороге заброшенного дома, почти сразу после убийства управляющего. — И добрый... да. Добрый мальчик.

— М? — герр Баум непонимающе нахмурился.

— Он мог убить меня сегодня, но отпустил, — проговорила женщина. — Там на крыльце дома, после "разговора" с Рупертом, я отчётливо ощутила, что нахожусь на прицеле. Свалила всё на старость и собственную мнительность, но сейчас я почти уверена, что Вячеслав там был и... просто отпустил меня.

— Услышал "исповедь" этого вора, и решил поиграть в благородство, ты это хочешь сказать? — недоверчиво усмехнулся Герхард. Впрочем, недоверие касалось лишь предполагаемых действий Вячка, чутью своей жены старый артефактор доверял безоговорочно.

— Именно, — кивнула фрау Малица, но тут же встрепенулась и договорила совсем другим тоном: — Дорогой, тебе пора. Руперта больше нет, так что дел теперь у тебя очень много.

— Это точно, — отозвался Герхард. — Но останься он в живых, и дел у меня было бы меньше чем проблем.

Впрочем, здесь, герр Баум очень сильно ошибся. Проблем и неприятностей этот день приготовил ему куда больше, чем можно было бы ожидать, даже учитывая факт внезапного "увольнения" управляющего.

Глава 15. День тяжёлый

Герр Эрих Штум, майор и совладелец отряда "Железный Щит", казалось, пребывал в раздумьях настолько глубоких, что в упор не замечал расшумевшихся в его машине бойцов. Но так лишь казалось. Несмотря на задумчивый вид, он довольно внимательно прислушивался к сидящим рядом с ним в салоне транспортёра бойцам, оживлённо обсуждающим предложенную заказчиком премию. Впрочем, судя по обмолвкам пары старшин, те всерьёз нацелились на упомянутый в разговоре кольт, что утянул из Западной лавки ушлый взломщик, и теперь пытались понять, как бы им и ствол поиметь, и премию для отряда. Умники!

— Тишина, — потребовал майор. — Старшины ко мне.

Оба ветерана-наёмника моментально оказались рядом с командиром, и в салоне воцарилось молчание. С дисциплиной в отряде Штума дела обстояли очень неплохо.

— Майор? — старшина Леви вопросительно уставился на своего командира. Светловолосый и сероглазый, его частенько принимали за младшего брата майора, и мало кто поверил бы, узнав, что когда-то пьяный тевтон Штум спас сопляка-ашкеназа во время погрома на окраине маленького городка некогда бывшего частью Австрийской империи. И с тех пор не было у наёмника лучшего советчика и помощника, чем еврейский паренёк потерявший в пожаре всю семью. Умный, преданный и беспощадный. Без его помощи и разумных советов, не видать бы Штуму майорского темляка, как своих ушей, несмотря на феноменальное чутьё и немалые умения. Неудивительно, что и сейчас, почуяв какую-то несуразность, Эрих обратился именно к Леви.

— Что думаешь о заказе, Умник? — спросил Штум. Старшина почесал нос, глянул на устроившегося рядом "коллегу" из группы захвата и, прищурившись, уставился на командира.

— А что мы уже имеем этот самый заказ? — осведомился он. — Пока я видел лишь развод на жадность.

После произнесённых слов тишина в салоне стала абсолютной, казалось, её можно ложкой есть. Штум довольно кивнул. Теперь майору стало понятно, что именно зудело и так тревожило его после разговора с Баумами. Старшина группы захвата перевёл недоумённый взгляд с командира на Леви.

— А для обычных людей? — прогудел он, постучав пальцами-сосисками по цевью барабанного гранатомёта.

— Без проблем, Бьорн, — кивнул Умник. — С одной стороны, нас просят взять объект живым и здоровым, обещая за это пятьдесят кусков. С другой стороны, мы можем грохнуть мальчишку, снять с него коллекционный ствол и загнать его, как минимум, в два раза дороже. Сделайте ваш выбор, как говорится.

— И что тут думать? — нахмурился старшина. В этот момент транспортёр тряхнуло, и Бьорн ткнулся шлемом в подволок, но привычно не обратил на это никакого внимания. — Сто тысяч против пятидесяти, да ещё и работы вдвое меньше. Убить-то, всяко проще, чем ловить живьём.

— Да-да, — довольно покивал Умник. — Но зачем было давать нам такой выбор, а?

— Может, заказчик просто случайно проговорился о стоимости револьвера? — предположил Бьорн, пожав плечами.

— Мы говорим об одном и том же человеке? О бывшем артефакторе Бауме, купце, держащем половину оружейного рынка Пернау? — с сарказмом поинтересовался старшина Леви. Его собеседник вновь нахмурился. — Понял, да? Нам сливают свободного гражданина, специально оговорив премию лишь за живого. Напомню, этот самый свободный гражданин взломал лавку Баума и вместо того, чтобы вынести из неё всё что можно, устроил пожар в хранилище, а прихватил с собой лишь старый коллекционный ствол, о реальной стоимости которого мы знаем только со слов заказчика.

— Подстава? — подал голос герр Штум.

— Если судить по происходящей вокруг Баума возне, то... Вспомни, майор, похищение контрактницы и ученика, их освобождение, стрельба у ратуши, появление какой-то левой ляди в ЛТК. В общем, есть такой шанс. Сам знаешь, дыма без огня не бывает, а история тут творится явно мутная, зато с довольно отчётливо видимым чужим интересом. Так что, я бы не исключал возможность того, что нынешний заказ, это не только подстава, но и отмазка для самого Баума, на тот случай, если к нему заглянет некто, чтобы поговорить за этого странного взломщика. Старик просто разведёт руками, и предоставит запись разговора с майором охранного отряда "Железный Щит", из которой любому будет ясно, что старый Герхард вовсе не желал смерти взломщика. Понятно, к кому следующему заглянут эти самые гости?

— Если они существуют в природе, — буркнул Бьорн.

— У меня есть такое подозрение, — мотнув головой, проговорил Леви. — Учитывая же, что вместо выполнения заказа, ты предлагаешь вальнуть беглеца ради имеющегося у него раритета, те самые "гости" будут иметь полное право поспрашивать за взломщика уже с нас. По закону, между прочим. Но это, конечно, при условии, что заказанный беглец им действительно важен. А даже если за ним никого нет, во что я, глядя на всю эту ситуацию, честно говоря, не верю абсолютно... то мы всё одно понесём серьёзные потери. Репутационные. Точнее, уже их несём. Первоначальный заказ-то у нас был на охрану лавки, а её подломили. Не выполнен, выходит, договор. А если мы грохнем взломщика, то и дополнение к нему, озвученное сейчас Баумом, тоже не будет исполнено. Два косяка подряд... как думаете, найдём мы здесь себе работу после такого провала? И стоит ли оно ста тысяч... которые мы можем ещё и не заработать?

— С такими размышлениями ты сейчас дойдёшь до того, что всё происходящее сейчас, это одна большая интрига, чтобы подвинуть нас на рынке, — хмыкнул старшина.

— Да ты никак думать научился, медведь? — деланно изумился Леви, но тут же посерьёзнел. — Как бы то ни было, дело это гнилое, и сейчас нас явно пытаются сделать в нём крайними.

— Что ж, твою точку зрения я понял, — медленно кивнул майор Штум. — А теперь хотел бы услышать предложения.

— Объявить свободный поиск, — ошарашил всех присутствующих старшина и усмехнулся, окинув взглядом вытянувшиеся лица бойцов и командиров. Но уже через секунду майор расхохотался.

— От нашего имени, конечно? — уточнил он.

— Разумеется, — ответил Леви. — Объявляем награду в двадцать тысяч крон, набираем человек сорок добровольцев, распределяем их по командам, каждой придаём по одному из бойцов, что устроили погоню за нашим взломщиком, и могут его узнать. И вперёд. Пусть бегают по полям и лугам, а как поймают... ну кто там будет смотреть на конфискованное оружие, тем более заморское старьё позапрошлого века? И как докажет, что оно у нас? Может, кто из охотников прихватил, а может, потерял его беглец, уходя от погони. Нужно оно Бауму, так пусть сам добровольцев опрашивает, по буеракам ползает, да ищет. Главное, чтоб охотнички об этой фузее не прознали, чтоб действительно на сторону не ушла.

— А если он с нас компенсацию станет требовать? — прищурился Штум.

— Да пусть требует, запись разговора не только он представить может, но и мы, — неприятно усмехнулся Леви. — Там же чётко сказано было: пятьдесят тысяч за живого взломщика, и ни слова о возврате ствола. А полезет старый в бутылку, так мы в пять минут докажем, что его лавку вообще никто не взламывал, а значит, нас пинать не за что. Входную-то дверь родным ключом открыли, да и оружие лежало в незапертом помещении, и что это как не халатность владельца? Утрётся. Может, конечно, объявить награду за ствол, так если сумма будет подходящей, мы его "найдём" и вернём.

— Вот ведь, — Бьорн грязно выругался, но на коллегу посмотрел с долей уважения. — Ушлый еврей!

— Так, подвожу итог, — голос майора Штума легко перекрыл и тихий гул двигателя и бурчание старшины группы захвата. — Объявляем свободный поиск. Всех добровольцев распределяем между нынешними "загонщиками". Бойцов сопровождения предупредить об обыске, чтоб ни один носок беглеца при поимке не пропал. Леви, займись объявлением, Бьорн, извести преследователей. Да, Умник, не забудь сенсоров набрать.

— Обижаешь, майор, — протянул тот, уже погрузившись в работу с коммуникатором.

Завтрак в доме Баумов прошёл в тишине, но, расправившись с чаем и уже собираясь встать из-за стола, старый Герхард всё же решил нарушить молчание

— Думаешь, мы поступаем правильно? — спросил он. Жена ответила ему долгим взглядом и задумчивым кивком.

— Да. Наёмники либо возьмут Вячка живым, и тогда мы сможем договориться с ним, либо его убьют в попытке забрать твой револьвер с трупа. И тот и другой вариант не лишён минусов, но оба принесут спокойствие, которого ты своими неумелыми интригами попытался нас лишить, — проговорила фрау Малица и, помолчав, договорила: — Если же он сможет отбиться, чему я, честно говоря, не удивлюсь, то запись утреннего разговора позволит скинуть вину за попытку его убийства на жадность охранников. Вопрос только в том, как передать эту информацию до того, как паренёк всё же нагрянет к нам в гости. У тебя есть номер его счёта? Можно было бы связаться через банковскую переписку...

— Ты так уверенна в мальчишке? — с кряхтением осведомился старик, начисто проигнорировав последний вопрос.

— Просто считаю необходимым предусмотреть все возможные варианты, — отмахнулась женщина. — Мальчик уже не раз меня удивил, и я бы не хотела враждовать с ним на пустом месте.

— Женщины! — покачал головой Герхард. — Пустое то место или нет, а враги всегда были, есть и будут.

— Если не делать глупости, то их будет куда меньше, — парировала фрау Малица, заставив мужа резко захлопнуть рот. Старик поднялся на ноги и, более не проронив ни слова, вышел из комнаты. Ну да, постоянные напоминания о том, что в происходящем сейчас на сто процентов виноват именно он, уже начали вызывать немалое раздражение.

Супруга же, проводив взглядом удаляющуюся спину мужа, печально вздохнула. Не хотелось ей поступать подобным образом, но в отличие от своего старика, фрау Малица великолепно понимала одну простую вещь: Вячеслава им не вернуть. А упорство, точнее, почти ослиное упрямство Герхарда не позволяло ему увидеть этот факт. Наворотив кучу ошибок, полностью потеряв доверие своего ученика, артефактор до сих пор продолжал надеяться, что всё ещё можно исправить и переиграть. Да тут ещё и Тесслер с его вечным желанием половить рыбку в мутной воде за счёт старого друга-конкурента... В общем-то, похоже, что Малица Баум была единственным человеком в этой маленькой компании, желающая не невозможного или невероятного, а обыденного спокойствия. И ей совершенно не нужен был под боком умный и решительный, но обиженный и очень злопамятный мальчишка, в будущем способный стать огромной проблемой. Это же бомба с часовым механизмом, причём с уже запущенным обратным отсчётом! Потому-то женщина и взялась доводить мужа до такого состояния, когда тот со злости согласится оставить мальчишку в покое... может быть даже в вечном. Но тут уж как повернётся. Сможет Вячко удрать подальше и не отсвечивать, честь ему и хвала. Не сможет, значит, так тому и быть. И ведь почти добилась своего, да Герд опять засомневался, пришлось снова ему на мозоль наступать, чтоб не взбрыкнул.

От размышлений и наблюдения за работой прибирающего со стола слуги, фрау Малицу отвлёк чудовищный мат на трёх языках, донёсшийся со двора. Выглянув в окно, она увидела мужа, мечущегося из стороны в сторону под навесом у мастерской, и печально вздохнула. Снова. У приёма с посыпанием соли на "душевные" раны мужа, был один, но весьма значительный минус, раздражённый артефактор изливал свой яд на окружающих по малейшему поводу... а порой и вовсе без такового. Вот и сейчас, судя по смущённо-смиренным физиономиям двух стоящих перед Герхардом мастеров, старик нашёл на ком сорвать злость за какую-то мелкую провинность. Впрочем, прислушавшись к мату, женщина была вынуждена признать, что насчёт размеров происшедшей неприятности, она погорячилась. Выход из строя жутко дорогого металлопроцессора, к мелким провинностям отнести было невозможно.

А скандал во дворе всё разгорался, из ангара вывалили остальные мастера, работа замерла. И как не хотелось фрау Малице выйти к спорящим в голос мужикам, она вынуждена была задавить своё любопытство. Соваться в дела мужа, да ещё при таком скоплении чужих людей, ей было не с руки. Это здесь, в доме, она может выспросить всё у Герда, а там... не поймут. На жене дом, на муже обеспечение достатка, и негоже первой лезть в дела второго без разрешения. С точки зрения толкущихся у входа в мастерскую работников, расклад именно такой. Так что, нечего лезть в гущу событий, лучше подождать ужина, за которым она подробно всё вызнает у своего благоверного.

Но к тому времени, когда муж вернулся в дом, расспрашивать его о чём-либо стало просто опасно. Герхард Баум был в ярости. Он рвал и метал! Слуге, сунувшемуся зачем-то к хозяину дома, прилетело в челюсть, а его помощник и вовсе забился в какую-то щель, выудить из которой бедолагу оказалось чрезвычайно трудно. Впрочем, после ужина муж вроде бы немного отошёл, перестал бросаться на окружающих и смог объясниться с супругой, уже не переходя на мат и рычание, хотя руки у него дрожали, а в глазах плескалась просто сумасшедшая смесь из ярости и обиды.

Причиной его дурного настроения оказались поломки. Именно так, во множественном числе. Перед обедом полетел металлопроцессор, у которого полностью выгорел рунно-программный блок. Сначала. После замены сгоревшего оборудования, процессор был запущен снова, но не успел он проработать и получаса, как повело операционный стол. Прямо под изумлёнными взглядами работников, так называемое "лицо" машины — стальная сверхплоская пластина толщиной в десять сантиметров, пошла волнами и застыла в таком виде. Понятное дело, что без замены трёхтонной металлической плиты, ни о какой дальнейшей работе процессора не могло быть и речи. Но не успели мастера отключить агрегат, как у него пробило встроенную вакуумную печь, в которой в тот момент шла "выпечка" детали из порошковой стали, и это событие поставило окончательный крест на восстановлении работоспособности сложнейшей машины. А что чинить-то, когда к пошедшему волнами столу присоединились изогнувшиеся в солидарности с ним, ведущие и прокатные валы... пяти и восемнадцати сантиметров в диаметре, между прочим!

Не успел герр Баум выматерить криворуких подчинённых и собственную судьбу-злодейку, как в двух шагах от процессора сначала завизжал и задымился фрезерный станок, а следом, разбрасывая вокруг обломки деталей, станины и прочих металлических радостей, взорвался стоявший в углу токарный автомат. Хотя, что в нём могло рвануть, не понимал никто из присутствовавших. Но, одно Герхард Баум точно осознал: никакими случайностями здесь и не пахнет... В чём и убедился, когда вроде бы заглушенный с вечера, рабочий кран вдруг взревел приводами и, промчавшись по проложенным вдоль ангара рельсам на чудовищной для этого медлительного агрегата скорости, со всей дури впечатал в боковую стенку прицепленный к нему мусорный контейнер, набитый хламом и ожидавший вывоза из мастерской. Две тонны железного лома, упакованные в железный же контейнер, легко снесли переборку, ведущую в хранилище при мастерской, и с грохотом обрушились на стойки и стеллажи, раздавив и искорёжив, по крайней мере, половину оружия и снаряжения, разложенного там в ожидании ремонта или для выдачи заказчикам. Это был крах.

— Убытков на полмиллиона крон, минимум — тихим, бесцветным голосом произнёс герр Баум, сидя за столом и глядя куда-то в пустоту. Тарелка с ядрёным гуляшом, сваренным супругой по старинному и любимому мужем рецепту, стояла нетронутой. Фрау Малица на миг прикрыла глаза.

— У тебя есть номер счёта Вячеслава? — спросила она после минутного молчания.

— Урою мальчишку, — тут же вскипел старик и взорвался матерной тирадой. От его меланхолии не осталось и следа. Упоминание бывшего ученика, устроившего сегодняшние диверсии просто вышибло у Герхарда все предохранители. Да, догадаться, чьих рук всё сотворённое в мастерской, ему труда не составило. До ужина Баум успел осмотреть всю технику и, естественно, отыскал как простенькие рунескрипты, что перевели двигатели крана на высокооборотный режим, так и следы рунных цепей, нанесённых на детали уничтоженного оборудования. В другой день, да не касайся дело его собственности, старый артефактор даже похвалил бы находчивого парнишку, сумевшего добиться феерических результатов, используя минимум энергии кристаллов-накопителей и мизерную ёмкость самих рунескриптов. Но сейчас... сейчас он был готов удавить поганца собственными руками! Пятьсот-семьсот тысяч крон убытка! За один чёртов день!

— Угомонись, Герд, — усталым, безэмоциональным тоном проговорила жена. — Мы сами виноваты в происшедшем.

— Что-о?! Да я... да он... — старик чуть не задохнулся от гнева и вновь заперхал русским матом.

— Ты-ты-ты! — вдруг взъярилась следом за супругом уставшая от его выходок женщина. — Наворотил дел, получай обратку! Дурень старый, доигрался, да?! Правильно матушка говорила, нельзя вашу кровь к серьёзным делам подпускать, всё своим гонором испоганите! Молчать! Сидеть! Номер счёта Вячеслава мне, мозгоклюй недоделанный! Быстро.

Такой, свою жену герр Баум видел лишь однажды, тридцать лет назад, теперь вот и второй раз сподобился. Вздрогнув, он грузно осел на стул, щёлкнул коммуникатором, и уже через минуту фрау Малица отправила Стрелкову короткое письмо. Убедившись, что послание ушло адресату, она свернула экран и перевела яростный взгляд на мужа.

— Перед Вячком я за тебя извинилась, а теперь, связывайся со Штумом, и отменяй его поиск, — потребовала она.

Старик покряхтел, но послушно начал набирать номер майора "Железного щита". И вот тут его ждал второй удар.

— Какие десять тысяч?! Каким добровольцам?! — забрызгал слюной герр Баум, вновь выходя из себя. И даже присутствие жены его не остановило. — Какая неустойка, Эрих? Ты рехнулся?! Я тебя об этом просил?

— Всё по закону. Пятая часть премии от отменённого заказа, — невозмутимо отозвался майор Штум. — Нет, вы, конечно, можете отказаться, но я сообщу об этом охотникам. Думаю, это не добавит вам авторитета в городе, а?

— Суки, — только и смог прохрипеть герр Баум в ответ.

* * *

Уходя от города, Вячеслав пересёк реку по тонкому льду, затем небольшое уже заснеженное поле за ним, и скользнул в чернеющий на фоне утреннего неба лес. Казалось бы, здесь можно и остановиться, отдохнуть, но... рано. Поле, которое, как считал Вячко, должно было стать почти непроходимой грязевой преградой для машин преследователей, успело основательно промёрзнуть, так что даже "городские" понтовые вездеходы, на которых рассекают наёмники охранного отряда "Железный щит", пройдут по нему едва ли хуже, чем по мостовым Пернау. А значит, останавливаться для отдыха на опушке, когда в любую минуту над полем может раздаться рокот их двигателей, будет глупо. И Вячко вновь побежал. Экономно, по-легионерски. Три минуты нескорого, но уверенного бега, минута на отдых — шагом. Три минуты бегом, две — шагом. И снова три минуты бегом на три минуты шага. Остановиться, скользнуть руками по снаряжению, подтянуть разболтавшийся ремень, и по новой. Три — одна, три — две, три — три. Повторить.

Оторваться от погони окончательно, Вячеславу не удалось, сенсорное восприятие показывало это точно, зудя и предупреждая о появлении людей далеко за спиной. И не только тех четырёх машин "Железного щита", что отправились в погоню за ним изначально, нет, их было куда больше. Вездеходы, квадры, даже, кажется, мотоциклы. А ещё пешие, рассыпавшиеся веером по тому самому полю, которое он пересёк меньше четверти часа назад. А ведь после обмана погони на окраине города, он почти поверил в то, что ему удастся сбросить их с хвоста. Не вышло. Одно хорошо, в лесу технике делать нечего, а значит, скоро пеших преследователей прибавится, но скорость их движения упадёт. И сильно. Ну а пешком, он ещё потягается с погоней на скорость. Три минуты бегом, три шагом. Стоп.

Восприятие изменилось, вместо узкого луча внимания скользящего то назад, то вперёд, развернулось, затопило окружающий лес на весь возможный радиус. Пусто. А впереди грунтовка, на которую преследователи наверняка послали машины. Вновь сменить сенсорную технику, повернуть направо и вновь бегом, теперь вдоль дороги. Луч внимания скользнул по ней в сторону города, но даже на пределе дальности не нащупав погони, пошёл по кругу эдаким радаром. Да, в таком режиме сильно падает чёткость восприятия и есть вероятность пропустить опасность, но бежать по лесу с "полным погружением", верный способ переломать себе ноги в какой-нибудь ямище, или впилиться на полном ходу в дерево.

У самой грунтовки Вячко замер. В голове закрутились варианты дальнейших действий, кажется, ещё чуть-чуть и можно услышать, как они шуршат и щёлкают, словно древний механический вычислитель, когда-то найденный учеником артефактора в ящике с каким-то хламом, и им же отремонтированный. Щелчок, и отлетает один вариант, щелчок и шорох шестерёнок, другой даёт поворот, ветвится... Бросив взгляд в сторону уходящей к городу бело-серой ленты грунтовки, Вячеслав ещё раз кольнул в ту сторону лучом внимания и... глубоко вдохнув, словно перед нырком в воду, в один огромный прыжок перелетел через узкую полосу дороги. Приземлившись на противоположной стороне, он перекатом ушёл вниз по насыпи, и ещё один прыжок, на этот раз короче, резче, только чтоб перемахнуть через низинку, ощетинившуюся остью рогоза. Здесь, под деревьями чуть повыше и снега почти нет, только мёрзлая земля, по твёрдости мало уступающая асфальту, так что можно надеяться, погоня не обнаружит его следов. Сейчас это совсем ни к чему.

Поворот на сто восемьдесят и вновь бегом, на этот раз по краю подъёма грунтовки, чтоб не оставить и следочка ни в низине под ней, где под ломким тоненьким ледком ещё хлюпает грязная жижа, ни на обочине дороги припорошенной пылью. Неудобно, да, зато незаметно, щебень след не держит.

Вновь внимание сосредоточено и опять в той же стороне, только теперь оно не "позади", а "впереди". Полчаса бега и Вячеслав, наконец, добрался куда хотел, на левый край "веера" погони. Вышел во фланг загонщикам, прикинулся ветошью, укрывшись "невниманием", да и притулился под выворотнем у небольшого овражка. Теперь только ждать. Тихо-тихо. Пропустить мимо себя ломящихся через лес загонщиков, и... вернуться за их спинами в город? Глупость. Пернау невелик, перекрыть подходы к нему не проблема, тем более, если в людях недостатка нет. А судя по той толпе, что сейчас топает мимо, с количеством бойцов у "Щитов" всё в полном порядке. Как и со следопытами.

Это Вячко понял, когда в затылок вдруг кольнуло ощущение чужого внимания. Словно кто-то в спину смотрит, недобро так... Тихо чертыхнувшись, Стрелков вновь развернул восприятие на полную. Близко "охотничек", очень близко, но подходить не торопится, кружит рядом с оврагом, да не один, а с парой помощников. Но как-то неуверенно, словно... ага, не видит он Вячеслава, просто чует, что с оврагом что-то не так. Иначе бы не подставился под выстрел. А вот и те самые помощники, стволами ощетинившись, вслед за сенсором ломятся. Вот только оружие у них какое-то странное. Не у всех, только у того, что последним идёт. Присмотревшись, Вячко ощерился. Сетеметатель! Никак на охотников за беглыми рабами нарвался. Худо дело... А с другой стороны, судя по ощущениям, основная ватага "загонщиков" уже ушла дальше, и колонна машин, на которых они до леса добрались, укатила вперёд по дороге, а здесь крутится только эта троица.

Классическая тройка охотников на беглых. Ищейка, снайпер и захватчик. Сенсор выслеживает, стрелок обездвиживает или просто ранит, а захватчик "пеленает". Этих нелюдей Вячко не любил. Очень не любил. Изверги и твари, привыкшие загонять безоружных людей, словно дичь на охоте, да потом ещё и глумившихся над пойманными. Видел он их "работу" на ратушной площади. Вырванные ногти, сломанные руки, обожжённые тела... садисты, одно слово. А потому и сомнений никаких Стрелков не испытывал. АКТ сам лёг в руки. Складной приклад упёрся в плечо, а через пару секунд, наведённый на сенсора ствол, тихо кашлянул. Раз, другой, и не помогло охотничку его чутьё. Не ушёл из-под выстрела из "невнимания". От первой тяжёлой стрелки, боец сложился пополам, а второй заряд, угодивший точно в лоб, опрокинул ищейку наземь, заставив пораскинуть мозгами. Шлем надо носить! А не форсить своими умениями, дескать, без него сподручнее и видно лучше.

Его компаньоны оказались шустрыми, так и прыснули в стороны, уходя с линии огня. Один налево, другой направо. Хороший фокус, классический, можно сказать, "за двумя зайцами", называется! Кого другого они могли бы и провести, да сами себя обманули. Сетеметатель сейчас не помеха, с ним ещё подобраться к Вячку нужно, метров на пятьдесят хотя бы, а вот снайпер, это совсем другое дело. Если нащупает цель, не убежишь, от снайпера бегать, вообще, дело тухлое. Вот и не будет Вячеслав такую глупость делать.

АКТ прокашлял целую серию, выбивая снег и комья земли из-под носа опасного бойца. Тот дёрнулся, попытался перекатиться, и, врезавшись в припорошенный снегом пенёк, чуть подскочил. Для обычного человека — мгновение, а для находящегося под "отстранённостью" Вячеслава... ну, не вечность, конечно, но времени, чтобы поймать так удачно высунувшегося охотника в прицел и влепить ему из карабина от всей широты души, вполне хватило. Схлопотав сразу три заряда, "двойку" в шлем и один в руку, снайпер рухнул наземь. Даже если жив остался, то сознание потерял наверняка, разрывные заряды снаряжённые лично Стрелковым, это гарантируют. Да и когда придёт в себя, так с раненой рукой из снайперки бить уже не сможет, разве что из пистолета, но... на двести метров? Дохлый номер, каким бы профи ни был. Не добьёт. А вот теперь можно заняться и третьим.

Ха, затаился, головой крутит. Значит, точное местонахождение Вячка, он так и не просчитал. И это хорошо, хотя засиживаться в кустах под выворотнем, всё же не стоит. Аккуратненько, осторожненько...

Выбравшись из оврага, всё ещё прикрытый "невниманием", Стрелков легко обошёл притаившегося у какого-то кустарника охотника и, решив не искать от добра добра, добил магазин АКТа в спину наёмника. От души приласкал тяжёлыми разрывными зарядами, так, что только кровавые брызги полетели.

Если бы не отстранённость, наверное, сейчас на лице шестнадцатилетнего парня появилась бы кривая ухмылка, грохнул всё же хоть трёх нелюдей, но благодаря технике, все чувства ушли в тину, на дно души. Может, оно и к лучшему? Не время для радости, даже для такой злой и мобилизующей.

Короткий обыск убитых принёс Вячеславу немало интересного, вот только тащить с собой всё найденное было бы глупостью. Ну не ишак он, чтоб такие грузы на своём горбу носить незнамо насколько километров. Тут ведь никакой морковки перед носом не хватит! В общем, сбросил он большую часть найденного под тот же выворотень, присыпал сверху, как получилось, да и двинулся дальше... по-легионерски. Три-один, три-два, три-три, повторить. И снова, и снова...

Время, назначенное для связи, почти истекло, когда коммуникатор на руке Вячеслава коротко завибрировал. К этому моменту, юноша успел порядочно отойти не только от места столкновения с охотниками на двуногую дичь, но и от Пернау вообще. Остановившись у поваленного дерева, Вячко выудил из гнезда браслета таблетку наушника и, сунув её в ухо, нажал кнопку ответа.

— Вячеслав? — ровный, негромкий голос атамана наёмников, Стрелков узнал сразу.

— Он самый, Кирилл...

— Николаевич, но можно и без отчества, — откликнулся тот и, не теряя времени, перешёл к главному: — Мой аэродин сейчас на обслуживании, но к Пернау может подойти часа в три ночи. Давай определимся, где именно тебя лучше подхватить.

— Ну, не в городе точно. Собственно, меня там и нет, — отозвался Вячко.

— Интересные дела, а где ж ты есть? — после короткого молчания, спросил собеседник, впрочем, удивления в его голосе почти не было. Очевидно, предполагал что-то подобное... ну, наверняка же Малина Фёдоровна ему доложилась о завершении встречи у ратуши, не могла не доложить.

— Километрах в пятнадцати, к северу от города, — честно признался Вячеслав. — Меня тут мелким бреднем гонят, как рыбу в затоне.

— А ты?

— А я следом за тем бреднем иду, чтоб на боковые дозоры не нарваться, — вздохнув, ответил Вячко.

— Может, лучше было бы развернуться, да в город податься, там бы и отсиделся до ночи? Лина говорила, у тебя в заброшенном квартале целый бункер имеется, — предложил Кирилл. — А ночью я бы тебя оттуда забрал, что скажешь?

— Не, мне сейчас обратно в город ходу нет, заметут сходу.

— Насвинячил? — с явно слышимой усмешкой, спросил собеседник.

— Есть немного, — согласился Стрелков. — Баум, конечно, человек прижимистый, но за то, что я с его имуществом сотворил, он денег наёмникам не пожалеет, полгорода наймёт, только бы меня поймать. Собственно, если я правильно понял, именно так он и поступил. Тут уже под полсотни человек на охоту вышло, не меньше.

— Это что ж ты там такого сотворил-то? — удивился Кирилл, но тут же спохватился. — Стоп, это лишнее, лучше давай с местом встречи определимся, а уж когда встретимся, расскажешь всё по порядку. Идёт?

— Вполне, — произнёс Вячеслав и, на секунду замолчав, продолжил: — Сейчас вся эта братия движется в сторону Зеершале, я иду за ними. В принципе, ещё часа три-четыре, и они начнут подтягивать боковые дозоры, тогда, я смогу спокойно уйти в сторону, к западу, например.

— На Риммен?

— Именно, это, конечно, не Пернау, городок совсем маленький, но там меня точно искать не станут. Вряд ли охотники решат, что я пошёл вглубь территорий, вместо того, чтобы ломиться к границе. Правда, и свои опасности есть. Местных я не знаю и постараюсь обходить стороной хутора, но если вдруг что-то пойдёт не так...

— Понял, ориентируемся на Риммен, если тебе вдруг придётся менять маршрут, сообщишь мне. Уж всяко аэродину подстроиться под твои петляния проще, чем наоборот.

— Договорились, тогда...

— Тогда, до связи в полночь, — перебил его Кирилл и договорил уже куда мягче: — Удачи тебе, Натти Бампо!

— Что? — не понял Вячеслав, но атаман наёмников уже отключился. — Тьфу ты, придумает же... бампо какое-то!

"Уйти в сторону" оказалось даже проще, чем рассчитывал Стрелков. Через три часа, основной поисковый отряд начал подтягивать боковые дозоры, и те ломанулись на приказ так, словно им кто-то перца под хвост сыпанул. Надоело охотникам позади сотоварищей плестись, ой как надоело! Ну, ещё бы, шанс наткнуться на "дичь" в стороне от основного отряда был невелик, да и сенсоры подустали. А тут такая возможность. Ну как же, приказ же! А там, смена караула и пусть другие вместо них пыль глотают. Хотя, какая пыль в начале зимы?

Вячко же сполна воспользовался полученной возможностью. Дождавшись нужного момента, он аккуратно выскользнул из-за спин отряда, идущего в трёх километрах перед ним, и, убедившись, что на западе не осталось не то что боковой завесы контроля, но вообще ни одного охотника, уверенно направился в ту сторону. Три-один, три-два, три-три, и повторить. Не торопясь, но и не мешкая, внимательно глядя по сторонам и погружаясь в сенсорное восприятие на каждом повторе, чтоб не нарваться ненароком на какой-нибудь сюрприз.

К сожжённой деревне Вячеслав вышел уже после заката... сильно после. И решил дальше не идти. Усталость брала своё, несмотря ни на какое наполнение мышц Эфиром и использование техник. Да и держать легионерский ход целый день... то ещё "удовольствие". Пусть, днём, убедившись, что преследования за спиной нет он и сделал привал, остановившись, чтобы немного передохнуть и поесть, но уже тогда продолжить путь после часового отдыха ему оказалось очень тяжело. Ноги болели и ныли, дрожали руки, и тем не менее, Вячеслав смог пересилить себя и продолжить свой бег от охотников. Действительно пересилить. Это эмоции под "отстранённостью" пропадают, а боль никуда не девается. Собственно, и самому Вячеславу деваться было некуда. Возможность того, что преследователи поймут, что идут за фантомом и изменят направление поиска, была совсем не нулевой, а значит, и останавливаться надолго на одном месте, беглец не мог.

Последним рывком, финальным аккордом, Стрелков подготовил для себя лежбище в невесть как уцелевшей сараюшке на окраине уничтоженного кем-то поселения. На это действо у него ушли остатки сил и, как минимум несколько часов времени. Забравшись в продуваемую ветрами хибару, Вячко кое-как разжёг костёр, стянул с ног ботинки и носки и, поставив их сушиться, рухнул на нарубленную из голых веток и переложенную мхом, самодельную лежанку. Уснуть бы, но нельзя, слетит "отстранённость", и дело может закончиться худо. А скоро ещё и атаман наёмников должен отзвониться... лучше потерпеть.

Полночь наступила неожиданно быстро. Борящийся со сном, Вячко, уже чуть-чуть отошедший от дневной гонки, как раз распотрошил один из ИРПов, и приступил к позднему, но горячему ужину, когда коммуникатор вновь завибрировал.

— Как дела, беглец? — довольным, почти радостным тоном осведомился Кирилл. Если бы не заблокировавшая эмоции техника, Вячко в ответ, наверняка выматерился бы. А так, только отметил веселье собеседника и пожал плечами. На этот раз он не стал ограничиваться аудиосвязью, и развернул экран, так что его движение не осталось незамеченным.

— Живой, — коротко ответил Вячеслав.

— Славно. Ты в Риммене? — спросил атаман, уже без улыбки. Вообще-то трудно улыбаться в лицо человеку, который в свете костра выглядит как не первой свежести покойник.

— Нет, — Вячко помотал головой.

— А где? — удивился собеседник.

— Двадцатью километрами западнее него, — отозвался Вячеслав. — Город пришлось обойти стороной, там какая-то буча поднялась. Стреляли...

— Ты не Бампо, ты Саид, натурально! — непонятно высказался Кирилл и, нахмурившись, стукнул кулаком по какой-то железке. — Чёртовы территории. Ну почему у вас не работают системы позиционирования? Сейчас бы навёлся на маяк твоего коммуникатора, и всего делов.

— А что, без этих самых систем не получится, что ли? — поинтересовался Вячко.

— А ты сможешь дать точную привязку? — прищурился атаман, а когда собеседник кивнул в ответ, усмехнулся, но тут же вздохнул. — Ну, давай попробуем. Всё равно, других вариантов нет.

— Двадцать два километра чётко к западу от Риммена. Распадок меж двух холмов, к северу от них, в трёхстах метрах — озеро, на берегу находится сожжённая деревня. А в деревне сижу я. Один. Больше здесь никого нет. Вообще.

— Ла-адно, — протянул Кирилл. — Попробую привязаться к твоим ориентирам. Ладно, Вячеслав, жди нас. Постараемся добраться до тебя минут через сорок — час... если не заплутаем.

Не заплутали. Аэродин, оказавшийся вооружённым шлюпом, прошёл над озером и замер на поляне, метрах в ста от сарая, в котором обосновался клюющий носом Вячеслав.

— Э, брат, да ты спишь на ходу! — заметил Кирилл, внимательно рассмотрев Стрелкова, когда тот, собрав манатки, вышел из хибары навстречу настороженному атаману наёмников.

— А сейчас вообще вырублюсь, — произнёс Вячеслав, поднявшись в салон аэродина. Заметив взгляд Кирилла, он вздохнул, уселся в кресло и, вставив в рот припасённую специально для этого деревяшку, снял технику отстранённости.

Глава 16. Полёт мысли

Под удивлённым взглядом Кирилла, "пассажир" вдруг резко выгнулся в спине, жутко захрипел, со скрипом кроша зажатую в зубах деревяшку, а в следующую секунду так же резко обмяк и расплылся в кресле амёбой. Только эфиром полыхнул.

Моментально оказавшись рядом с отключившимся парнишкой, Кирилл накрыл его диагностической сетью и, получив информацию от техники, удивлённо покачал головой. Такое он видел впервые. Учитывая бурлящий в крови гормональный коктейль, Вячко сейчас должен чуть ли не по потолку носиться, радостно хохоча или рыча от ярости, но нет, лежит в отрубе, только сердце колотьмя колотит, да глаза под опущенными веками из стороны в сторону мечутся, будто... фаза быстрого сна? Похоже. А вот эфир, что только что из-под его ладоней фонтаном бил, наоборот, угомонился, заперся в теле, и ни в какую не желает покидать его пределов. Интересно...

Убедившись, что странный пассажир не планирует откинуть коньки в ближайшие несколько минут, Кирилл на всякий случай затянул на нём страховочные ремни и, развернувшись, потопал в кабину шлюпа.

— Взлетаем, Жорик, — тихо скомандовал он, и Рогов, кивнув, поднял машину в воздух, на ходу закрывая язык аппарели.

— Домой? — осведомился пилот.

— На базу, — уточнил Кирилл и, чуть помолчав, кивнул. — Да, домой. Полетели.

Устраиваться в кресле второго пилота, давно переоборудованном в пульт боевого оператора, атаман не стал. Вместо этого, понаблюдав, как его ватажник управляется с тяжёлым шлюпом, он вернулся в салон, чтобы присмотреть за Вячеславом. Пусть диагност не показал каких-то серьёзных проблем с его здоровьем, но странное поведение организма юноши вызвало у Кирилла определённое беспокойство. Вообще-то, сам он не мог похвастаться сколько-нибудь глубокими познаниями в медицине, и даже большую часть данных проведённой диагностики был не в состоянии расшифровать, ориентируясь лишь на несколько вызубренных показателей, потому и предпочёл не оставлять своего "пациента" в одиночестве, просто на всякий случай. Вроде как, если тому станет хуже... да ладно!

— Елизавета, — атаман связался по коммуникатору с одной из своих учениц.

— Я-ах... да? — послышался тихий сонный голос с тёмного экрана, развернувшегося перед Кириллом.

— Я тебе сейчас пришлю данные малого диагноста, сможешь расшифровать?

— Что-то серьёзное? — из голоса девушки тут же пропали сонные нотки, но экран так и остался тёмным.

— Понятия не имею, — признался Кирилл. — Для правильной оценки состояния пациента мне не хватает умений и знаний.

— Боже, какие сложные словоформы! И это во втором часу ночи... — протянула девушка и, тяжко вздохнув, договорила: — Ладно, считай, я проснулась. Присылай данные диагноста.

— Передаю с фиксатора, лови, — отозвался атаман, включая на коммуникаторе запись и, одновременно, накидывая на всё ещё пребывающего в отключке Вячеслава, очередную диагностическую технику.

Прошло меньше минуты. С экрана браслета доносилось только тихое сопение и шуршание... очевидно, одеяла.

— Учитель, тебе делать нечего? — наконец прервала своё сосредоточенное молчание Елизавета.

— Да как тебе сказать? — протянул Кирилл. — Рогов шлюп ведёт, Вячеслав, вот, в отключке пребывает, мне и поговорить не с кем...

— Заметно. И поэтому ты решил разбудить бедную меня, да? — осведомилась девушка. — А почему не Ольгу? Она ж твоя невеста, ей по статусу положено терпеть твои сумасбродства! Или ты решил, что одной невесты мало, и теперь подбиваешь клинья ко мне? Ай-яй-яй! А Оля-то ни сном ни духом. Прокол, господин Николаев, учите законодательство нашего благословенного государства. По положению о браке и семье, без дозволения первой жены, вторую завести никак нельзя...

— Всё-всё-всё, я понял, осознал, отступаю, — фыркнул Кирилл и проговорил, будто бы в сторону: — Зачем мне жена, которая даже вот так, спросонья, мозг выносит, похлеще Великой Мегеры?

— Благодарю за комплимент, обязательно сообщу о своих успехах Елене Павловне, она будет рада! — промурлыкала Елизавета. Кирилл тяжко вздохнул.

— Так что там с диагностикой? — осведомился он уже серьёзным тоном. Собеседница явно поняла, что продолжения шутки от неё не ждут, и тоже перешла на деловой тон.

— Да, в общем-то, всё в порядке, — проговорила она. — Вячеслав спит. Нервно, правда. Денёк у него явно не задался, но в принципе, ничего странного. Основные показатели в норме, есть, конечно, некоторые отклонения, но это нормально. Организм переживает дневные приключения, да в крови гуляют остатки гормональных выбросов. Адреналин и норадреналин слегка завы... ой, подожди. Не слегка, совсем не слегка! С такой дозой гормонов, Вячко не то что уснуть, он на месте спокойно сидеть не должен!

— А я о чём, — развёл руками Кирилл.

— Интересно... — протянула Елизавета. Тёмный экран коммуникатора наконец засветился, выдав изображение жилого модуля и её обитательницы, уже одетой и даже причёсанной.

— Не поверишь, я сказал то же самое, когда заметил это несовпадение, — Кирилл хмыкнул.

— Ладно. Судя по тому, что я вижу, парень вроде бы не собирается отправляться в Поля Вечной Охоты, но... на всякий случай я подготовлю медблок к вашему прилёту, — задумчиво произнесла рыжая, глядя в сторону расплывшегося в кресле и пребывающего в отключке Вячеслава. — Кирилл, можешь перевести его браслет в режим передачи телеметрии?

— Только если на свой коммуникатор, — чуть подумав, кивнул тот.

— А с него на мой, — уточнила Елизавета. — Это же возможно?

— Вполне, — согласился Кирилл.

— Замечательно, тогда жду телеметрию, — девушка махнула рукой и экран коммуникатора вновь померк. Атаман перевёл взгляд на пассажира и, вздохнув, занялся его браслетом. Старая, допотопная техника оказалась не столь примитивной, как ему показалось вначале, так что уже через пару минут Кирилл смог организовать съём и передачу основных параметров на свой коммуникатор, а уже с него, на браслет Елизаветы.

Николаев смерил взглядом "пассажира" и... не решился оставить его в одиночестве. Чёрт знает, что с ним ещё может приключиться. Придя к такому заключению, Кирилл устроился в кресле напротив пребывающего без сознания Вячеслава, подобрал упавший на пол АКТ, и замер, погрузившись в размышления.

А они были не самыми радужными. Выходка подопечных, учинённая во время недавней вылазки, напрочь выбила беднягу из колеи. Как-то не привык бывший военный инструктор к подобному своеволию подчинённых. Нет, бывало, конечно, всякое на его памяти, и отправленные на задание бойцы порой отчебучивали нечто, совершенно не вписывавшееся в планы. Но на то всегда были серьёзнейшие причины, грозившие провалом основной задачи, а то и смертью всей группы. И то, в случае удачи, импровизаторам приходилось неделями доказывать свою правоту командованию. А уж как вытрясали из них душу особисты! Вот кто умел посадить ухарей на задницу и напомнить, что изречение о неподсудности победителей верно лишь при наличии этих самых победителей, а их отсутствие легко объяснить очередной командировкой... в Кушку, например. Для повышения квалификации и учёта поголовья верблюдов. Может, действительно, организовать девушкам поездку? Ну, не в Туркмению, так хоть по имениям распихать, заставив отчитываться перед родичами о своих "успехах"? Глядишь, в следующий раз умнее будут. Наверное... чёртовы девки!

Нельзя, обещал же, что в этот раз обойдётся. Но делать с ними что-то нужно. Без наказания такое своеволие оставлять нельзя. Гадство, хоть собственного особиста заводи на базе, чтоб мозги им полоскал. Хм... А это мысль!

Кирилл невольно ухмыльнулся, но тут же скис. Найти подходящего человека на должность главного "полоскателя" будет проблематично. Тут и авторитет должен быть и умения-знания, соответствующие, да и понимание реалий работы отряда тоже должно быть на высоте. Есть, конечно, Гдовицкой, но этот "русский ронин" и с двумя близняшками-то не всегда мог справиться, ещё в бытность тренером в Беседах, теперь же и вовсе никакого влияния на них не имеет. Хотя "профиль" у Владимира Александровича подходящий, м-да.

Стоп, а кто сказал, что ему нужен именно особист? Инерция мышления, не иначе. Тут нужен совсем иной подход. Спец по воспитательной работе, так сказать. Не то, что в Том мире из политруков лепить пытались, и не новомодный психолог, а человек облечённый определённой властью, обладающий серьёзной эмоциональной устойчивостью и... знаниями по основному направлению деятельности отряда. Эдакий начальник службы тыла с расширенными полномочиями, чтоб за каждую утерянную пуговицу отчет требовал, и каждый лихой наскок в рубли переводил. Ученицы-то, все как на подбор, денежку считать умеют. Вот на этом их и ловить. Ха, поворот, однако.

Кирилл перевёл взгляд на собственную руку, барабанящую по стальной коробке карабина, и фыркнул. Не, ну дикость же! А с другой стороны, чем не вариант? Если верить рассказу Стрелковых и докладу Лины... Парень чрезвычайно стрессоустойчив, и себя и сестрёнку свою от целой своры юных лядей не один год защищал, и ведь не оскотинился, не опустился. Так, если он с теми оторвами совладал, неужто перед ученицами Кирилла спасует? Поведётся на женские ужимки? Вряд ли, ой вряд ли. Да и знания у него имеются, как раз в необходимой области. А если вспомнить запись фиксатора "Визеля", сделанную в схроне Вячеслава, есть у паренька и столь необходимая любому тыловику-интенданту основательность и здоровая прижимистость не переходящая в скопидомство, эту вечную болезнь всех хранителей материальных ценностей. Двух зайцев одним выстрелом? А почему бы и нет? И пусть пословица говорит об обратном, попробовать-то никто не мешает.

Терять из виду Стрелковых, Кирилл не хотел изначально. Уж очень интересные ребятки, да и помощь им он уже обещал. Так почему бы не пойти дальше? Нет, разумеется, сразу сажать Вячеслава на хозяйственное руководство базой было бы глупостью, но ведь лиха беда начало, а? Сначала в техниках побудет, пооботрётся, поучаствует в реальной работе, там и авторитет заработает, если не дурак. Заодно и сам Кирилл к нему присмотрится. Если потянет, можно будет и наверх его двинуть. В помощь тому же Гдовицкому, например, уже зашивающемуся со всеми этими отчётами, складами и прочей хозяйственной мутью. А там, глядишь, и выйдёт из парня толк?

Ну да, толк выйдет, одна бестолочь останется! Глупость это. Сколько времени уйдёт на "воспитание воспитателя", полгода, год? А "злой следователь" сиречь "особист", он же главный наказующий, как показала практика, нужен уже сейчас. Дела. Впрочем, сама идея с наказанием рублём за своевольство и превышение расходов, довольно хороша. В этот раз она прокатит, уж больно много денег девчата на вылазку грохнули, и тут Кирилл может сам "палачом" поработать. Но не факт, что иные их выходки окажутся столь же дорогими. Да и дело ведь не в деньгах, на самом деле. Авантюрность, вот что нужно выбить из учениц, пока они не нарвались на неприятности. Не вытравить инициативу, не зарубить на корню способность импровизировать, а заставить действовать с оглядкой и пониманием. Научить соразмерять свои силы. Ведь загордились барышни, почувствовали себя непобедимыми амазонками, иные отряды ни в грош не ставят, а это опасно. Слишком опасно. Такое нужно лечить сразу. Проблема в том, что сам Кирилл может провести показательную "порку", устроив девчатам их личное Ватерлоо, но не поможет ведь! Привыкли барышни, что их учитель всегда побеждает, без исключений, так же легко, как они сами, якобы, способны переиграть любых наёмников, так что, очередное поражение от Кирилла, они переживут легко и нужных выводов не сделают.

В этот момент, Николаев вспомнил, как сидящий перед ним Вячеслав умудрился не только выбраться из запертой комнаты в заброшенном особняке, но и остаться незамеченным в своих блужданиях по этажам, да не один, а в компании с сестрой... И ухмыльнулся. А что? Поднатаскать парнишку в тактике, снарядить как следует, да выставить против учениц. По отдельности, конечно. Со всеми разом, и сам Кирилл не сразу справится. Но ведь сможет, сможет подлец девчонок удивить. Уж пару схваток, он точно выиграет, а большего, чтобы сбить с учениц спесь, и не нужно. Конечно, после такого урока, барышни от него уже не отстанут, так ведь Вячко парень упорный, тоже на месте стоять не будет, отмашется. А Кирилл ему в этом поможет, поддержит и нужному научит. Интересно же! Да и не хочется такой кадр упускать.

М-да, уж себе-то он мог не лгать, все эти мысли об "особистах" и "воспитателях", по сути прожектёрские и довольно завиральные, крутятся в голове лишь по одной причине, Кирилл в самом деле не хочет отпускать Вячеслава в "свободное плавание". Уж больно талантлив парень. А раз так... решено! Утром он обязательно переговорит со Стрелковым и постарается ввести его если не в ватагу, то хотя бы, в отряд "Гремлины", для начала.

В этот момент, тон двигателей изменился, и Кирилл вынырнул из потока своих сумбурных размышлений, почувствовав, как тяжёлая машина нырнула вниз. Резковато, но Георгий Рогов, несмотря на свою покладистость и мягкий характер, уже успел зарекомендовать себя натуральным воздушным хулиганом. Так что сейчас атаман ничуть не удивился лихости манёвров своего ватажника, и лишь привычно ухватился за подлокотники, да окинул взглядом своего спящего соседа, убеждаясь, что тот надёжно зафиксирован и не вылетит из кресла при очередном вираже. Но обошлось. Рогов ловко притёр машину земле и тут же загнал её в подземный ангар. А ещё через секунду кормовая аппарель шлюпа пошла вниз и, не успела она коснуться каменного пола, как в салон проскользнула Елизавета, тут же кинувшаяся к пациенту.

— Чего замер, Кирилл? — злым шёпотом произнесла девушка, отстёгивая ремни, фиксировавшие Вячка. — Помогай. Мне одной его таскать?

Проследив взглядом за каталкой, по воле ученицы вплывающей в салон и громыхающей колёсами по ребристым плитам покрытия аппарели, атаман усмехнулся и... бессознательное тело, словно само собой взмыв над креслом, улеглось на жёсткую поверхность "средства доставки".

— Телекинез можно использовать не только на предметах, но и на людях, — заметил Кирилл. Девушка в ответ удручённо развела руками, но промолчала и, ухватившись за поручень каталки, чуть ли не бегом повлекла её прочь из салона. Только рыжая грива мелькнула где-то у выхода из зала.

Николаев смог догнать свою ученицу и официального целителя отряда, лишь за дверью медблока, но она даже не дала ему заговорить. Точнее, пока он стоял в сторонке, Елизавета не обращала на него никакого внимания, занятая подключением аппаратуры к пациенту, но стоило учителю открыть рот, как он тут же оказался выпнут из бокса на улицу.

Полюбовавшись на закрывшуюся перед его носом дверь, Кирилл пожал плечами и побрел в кают-компанию. Мимо неё Елизавета всё равно не пройдёт, значит, там и объяснится.

К удивлению Николаева, приготовившегося к долгому ожиданию, и ввиду такой перспективы разжившегося на кухне кофе и сдобой, Посадская появилась в кают-компании всего через полчаса, и тут же упёрла из-под носа атамана и учителя самую аппетитную булочку... с маком.

— Наглость, — протянул Кирилл.

— Второе счастье, — невозмутимо кивнула в ответ рыжая. После чего попыталась реквизировать и чашку с горячим кофе, но получила по рукам и, недовольно фыркнув, отступила.

— Рассказывай, что за суета с Вячеславом? Вроде бы в полёте всё было в порядке.

— Ну да, конечно. По-твоему, если человек не дёргается, от боли не орёт, и слюной не брызжет, значит с ним всё нормально, да? — проворчала Елизавета, искоса поглядывая на исходящую горячим паром чашку перед Кириллом. Тот вздохнул и поднялся из-за стола, чтобы через минуту вернуться ещё с одной порцией кофе. Естественно, к этому моменту, его любимая чашка уже оказалась в цепких лапках ученицы.

— Итак? — поинтересовался Кирилл, отодвигая от девушки тарелку со сдобой, к которой та только что потянулась. Рыжая проводила своё искушение печальным взглядом, но дольше издеваться над учителем не рискнула.

— Странное дело, Кирилл, — произнесла она. — С виду, Вячеслав просто спит. Не потерял сознание, не оглушён и не находится в коме. Именно, спит, и очень крепко. Но показатели... мозговая активность зашкаливает, причём задействуются разные центры и области, с совершенно разной интенсивностью. Биохимия чудит ещё хлеще. У него состав крови меняется чуть ли не ежесекундно! Эфир в парне просто бурлит, выдавая на аппаратуру такие параметры, что вычислитель чуть не дымится... но при этом, даёт вполне позитивный прогноз. Часа через три Вячко должен проснуться... и я не знаю, что это такое и как оно возможно. Вообще. Кирюш, может, стоит связаться с Нулиным?

— Подождём три часа. Если состояние Вячеслава ухудшится, и он не проснётся в соответствии с прогнозом, тогда потащу бедолагу в Москву, — решил Кирилл. Елизавета кивнула и, подхватив последнюю плюшку, исчезла за дверью.

* * *

Вячеслав медленно открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света, заливающего комнату. В том, что это не салон аэродина, он уверился сразу. Не было в шлюпе таких белоснежных потолков, да и обстановка не соответствовала, как убедился Вячко, оглядевшись по сторонам. Обшитые кремовым пластиком стены, чуть более тёмный линолеум на полу, пара дверей и единственное небольшое окно в стене напротив, под которым установлена кровать... и несколько каких-то приборов по обе стороны от неё. Судя по всему, медицинские. Дела-а...

Покрутив головой, Стрелков попытался приподняться на локтях, но стоило ему только двинуться с места, как в медбокс влетела знакомая рыжая наёмница. Коротко улыбнувшись, она пожелала Вячку доброго утра и тут же устремилась к одному из запищавших приборов. Пощёлкав клавишами и полюбовавшись показаниями длинным столбцом выплеснувшимися на экран, Елизавета довольно кивнула и, свернув проекцию, обернулась к внимательно наблюдающему за ней пациенту.

— Вот теперь можно и поболтать, — произнесла девушка, тряхнув гривой рыжих и непослушных волос. — Как самочувствие, Славик?

— Вячеслав, с вашего позволения, — попытался вернуть дистанцию тот, на что наёмница-целитель недовольно поджала полные губы.

— Бука, — она обличающе ткнула тонким пальчиком в грудь собеседника и повторила: — Так, всё же, как себя чувствуешь?

— Нормально, — пожал плечами Вячеслав, исподлобья поглядывая на веселящуюся наёмницу, так и сверкающую озорными искрами в глазах. Хороша!

— Нормально? Что ж, пусть так, — протянула Елизавета. — Я так понимаю, подобное с тобой уже случалось? Атаман говорил, что перед отлётом ты его предупредил о своей отключке. Верно?

— Можно и так сказать, — недовольно скривившись, кивнул Вячко. — Побочный эффект одной эфирной техники.

— Интересно, — в голосе рыжей послышались нотки любопытства, но не досужего, а... скорее, профессионального. — Это что же за техника такая?

— Сложная техника, — коротко отозвался юноша, не желая распространяться о своих наработках.

— Твоя? Личная? — понимающе уточнила Елизавета.

— Угу, — кивнул Вячко.

— Ясненько, — протянула девушка и ткнула собеседника кулачком в плечо. Ощутимо так... — Да не зажимайся ты, никто не собирается выпытывать твои секреты. У нас самих их более чем достаточно, так что чужие без надобности. Лучше объясни, на что направлена эта твоя техника. Не принцип действия, а... какой эффект она даёт, понимаешь?

— Не дурак, понял, — вздохнул Вячко. — Техника временно прячет эмоции, позволяя действовать быстро, чётко и без колебаний.

— О... — Елизавета застыла, что-то обдумывая, но почти тут же тряхнула головой. — А после отключения техники, все эти эмоции наваливаются разом, да?

— Именно, — кивнул её собеседник и вновь схлопотал удар в плечо, на этот раз ничуть не подходящий на дружеский тычок. Подняв взгляд на девушку, Вячко опешил. В глазах у той просто пылало пламя ярости.

— Идиот! — рявкнула Елизавета, вскочив с кровати, на краешке которой сидела во время разговора, и заметалась по комнате. — Ты хоть понимаешь, чем тебе грозит этот приём?! Нет? А вот схлопочешь инфаркт и инсульт одновременно, и сразу поймёшь... аккурат перед тем как копыта отбросить! Что смотришь? Не веришь? Зря. На, взгляни на распечатку с диагноста. Видишь вот эти циферки? Да-да, вот эти самые! Это показатель адреналина, и у тебя он составляет тысячу восемьсот девяносто шесть пикограмм на литр. К твоему сведению, в обычном состоянии, его содержание в крови не превышает ста сорока пикограмм, а в экстремальных условиях доходит до тысячи четырёхсот. Сравни со своими данными? Закритическое число, прямой билет на тот свет. А вот это видишь? Сто восемьдесят шесть, ага. Именно столько ударов делало твоё сердце за одну минуту. В течение трёх часов подряд. Кретин, ты же по краю прошёл! Если бы не напитка тела Эфиром, кончился бы прямо в кресле шлюпа и амба! А кто за сестрой твоей смотреть будет, а? Девчонка выйдет из больницы, а ей, пожалуйста, первая радость: братик любимый в ящик сыграл. Хорошо? Что морду воротишь? Я тебя спрашиваю, придурок!

Вячко молчал и только уворачивался от прилетающих ударов. Хорошо ещё, что разошедшаяся не на шутку, рыжая всё же ограничивалась рукомашеством да точечными техниками уровня неофита, не выше. Но и так, бедолаге нехило досталось от бушующей наёмницы. И если бы не пресловутая напитка тела Эфиром, летать бы сейчас Вячеславу от стенки до стенки, а так он даже от воздушных и водяных техник уходить настропалился. Правда, что делать дальше, юноша не представлял. Бить противницу он почему-то не мог... ну... не мог, и всё тут. А долго прыгать по комнате не получится, рано или поздно он начнёт выдыхаться, и тогда Елизавета его точно достанет, и не вскользь, как уже прилетало пару раз, а по-настоящему, всерьёз. Рассчитывать же на то, что рыжая устанет раньше, было бы просто глупо. С физической подготовкой у неё дела обстоят, пожалуй, получше, чем у самого Вячка...

Еле уклонившись от какой-то странной, ни на что не похожей техники, вспоровшей матрац кровати и подушку, словно ножом, Стрелков глухо выматерился. Пора прекращать эти игры. Скользнув в сторону, он постарался хоть на секунду выпасть из поля зрения наёмницы. "Неприметность" знакомо надавила на плечи и Вячеслав, оказавшись за спиной рыжей, аккуратно ткнул её пальцем в шею. Эфир привычно кольнул руку холодом и девушка, застыв на полушаге, вдруг мягко осела на пол. Вячко еле успел подхватить её на руки и, оглядевшись по сторонам, уложил заснувшую противницу на развороченную постель. И надо же было именно в этот момент открыться входной двери?!

— Весело тут у вас, — констатировал вошедший в комнату атаман, и помахал рукой, отгоняя от лица пух из вспоротой подушки, разлетевшийся по всей комнате после удара целительницы-наёмницы, угодившего в кровать и порезавшего постельное бельё на мелкие лоскутки.

— Я... — Вячеслав только что не отпрыгнул от кровати.

— Да не суетись, знаю я, что здесь произошло, — с лёгкой усмешкой отмахнулся атаман наёмников и, бросив взгляд на сладко посапывающую Елизавету, качнул головой. — Ты не сердись на неё. У Лизы характер настоящего целителя, волнуется она за своих подопечных и терпеть не может, когда те делают глупости и не заботятся о своём здоровье. Последних, она иначе как самоубийцами не величает.

— Но я же не знал, — заговорил было Стрелков и, вновь наткнувшись на насмешливый взгляд собеседника, умолк.

— Только это тебя и извиняет в её глазах. Если бы ты знал, что творишь, Елизавета одной трёпкой не ограничилась бы. Всю душу вынула бы и мозги выела. Поверь, это она умеет, родство обязывает, так сказать, — развёл руками Кирилл

— Родство? — не понял Вячеслав.

— Оно самое. Лиза наша приходится старшей внучкой боярыне Филипповой-Посадской, а ту, иначе как Великой Мегерой в свете не величают... за глаза, конечно, — пояснил атаман, и тут же переключился на другую тему. — Долго она ещё спать будет?

— Часа два, как минимум, — ответил Стрелков, справившись с удивлением от полученной информации. Почему-то известие о том, что неугомонная рыжая девчонка является боярышней, отозвалось странной грустью на сердце. Не ровня... Что ж, Вячеслав будет держаться от неё подальше, всё же, он умеет понимать намёки, а сказанное атаманом ничем иным и быть не могло.

— Замечательно, — улыбнулся Кирилл. — Пусть отдохнёт, а то она всю ночь от тебя не отходила. А мы пока пойдём в мой кабинет, побеседуем. Что скажешь?

— Не возраж... — в этот момент живот Вячеслава голодно заурчал, перебив хозяина, что не осталось незамченным собеседником.

— Но сначала завтрак. Я, признаться, тоже ещё не ел, — произнёс он и, поманив за собой Стрелкова, вышел из комнаты. Юноше не оставалось ничего иного, как следовать за Николаевым.

К удивлению Вячеслава, ожидавшего встретить в кают-компании как минимум буфетчика, небольшое помещение составленное из двух соединённых фасадами жилых модулей, оказалось пусто. Здесь было всего пять столов, да длинная стойка отделяла обеденную часть от кухонной. И никакого обслуживающего персонала. А ведь пока Вячко шёл за атаманом отряда через всю базу, он отметил весьма и весьма богатое оснащение "Гремлинов". Куча техники, вооружения... странно, что при таких богатствах, отряд пренебрегает наймом обслуживающего персонала. Может быть, в червонном воеводстве, это не принято? Да нет, вроде бы наёмники в Пернау говорили, что идея привлекать гражданских для обслуживания домашних баз, как раз оттуда и пришла...

— Не стой столбом, — голос атамана Николаева вырвал Вячеслава из размышлений. — У нас здесь самообслуживание, так что, хватай поднос, тарелки, ложки-вилки, набирай еду и идём за стол.

Подтолкнув гостя к стойке, в начале которой были сложены стопкой подносы и стояли стаканы со столовыми приборами, атаман и сам двинулся в ту же сторону. Загрохотали крышки встроенных в стойку судков с едой, по помещению поплыл дразнящий аромат и Вячеслав, сглотнув, устремился к раздаточной, нетерпеливо отгоняя мысли о неожиданно толковом устройстве здешней столовой, где вместо понтов, отнимающих деньги у наёмников, царит бережливая функциональность.

— Сегодня завтрак готовила Лиза, — сообщил Кирилл, когда они поставили полные еды подносы на один из столов. Вячеслов недоумённо моргнул и уставился на собеседника. А тот только покивал, вгоняя Стрелкова в ещё большие непонятки, — Точно-точно, такие блинчики только она готовит. Моя невеста пыталась повторить, не вышло. Да и у остальных девчонок не получилось. Нет, их творения тоже очень даже неплохи, но блинчики Елизаветы дадут им сто очков вперёд, точно говорю. Да ты сам попробуй!

Ошеломлённый известием о том, что боярышня Посадская, та самая рыжая Лиза, наёмница-целительница, которая, по словам атамана, провела ночь у его постели, подрабатывает в отряде ещё и поварихой, Вячеслав автоматически сунул в рот прорекламированный собеседником блинчик, политый сверху вареньем из айвы и... чуть не проглотил язык. Чёрт его знает, голод тому виной или рыжая Елизавета действительно мастерица по части кухонных экзерсисов, но вкус приготовленных ею блинчиков оказался просто волшебным!

— Со сметаной попробуй, или вот, с икрой. Второй вариант, правда, на любителя, но мне нравится, — порекомендовал атаман "Гремлинов", укладывая на тарелку очередное золотистое кружево, подхваченное с блюда. Шлёп! Сверху легла небольшая горка некрупных красных горошин лососёвой икры, и свёрнутый конвертом блинчик исчез, будто его и не было.

Повторив действия собеседника, Стрелков вынужден был согласиться, действительно, вкус начинённого икрой блинчика оказался весьма своеобразным, но... совсем неплохим. Впрочем, вариант с вареньем Вячеславу понравился куда больше. Да с горячим чаем... Блаженство!

Ещё бы понять, на что намекал Николаев в этот раз, рассказывая о приготовившем этот завтрак поваре, точнее поварихе. Может, просто издевался?

От грустных размышлений, Вячеслава вновь отвлёк хозяин дома. Расправившись с завтраком, Николаев, кажется, решил не идти в свой кабинет для обещанного разговора, а устроить его прямо в кают-компании. И первый же вопрос поверг Вячеслава в изумление. Нет, не так... скорее, он вызвал недоумение, густо замешанное на недоверии. А как ещё он мог отнестись к предложению работы, поступившему от едва знакомого человека, да ещё и при условии не самых рядовых событий, что свели их на одной тропинке?

— Вячеслав, ты уж будь добр, скажи что-нибудь, а? — произнёс Николаев, спустя минуту полной тишины. — Ну или хоть головой кивни. А то замер столбом и ни бэ ни мэ.

— Зачем? — выдавил Стрелков.

— Чтоб я знал, что ты об этой идее думаешь, — пожал плечами атаман, невозмутимо глядя в глаза собеседника.

— Нет, я имею в виду, зачем я вам понадобился? — уточнил Вячеслав.

— Толковый артефактор, знающий техник, сильный, упорный, находчивый, не сволочь и негодяй? — усмехнулся тот в ответ. — Да, за такой набор достоинств любой толковый делец ухватится. А я чем хуже?

— Но... — Вячеслав умолк.

— Не доверяешь? Правильно, — моментально поняв сомнения Стрелкова, произнёс Кирилл. — Доверять можно лишь самым близким людям, да и то... с оглядкой. Они ведь, в своём стремлении сделать как лучше, тоже способны дров наломать, да таких, что никакой враг не сравнится. Но в нашем случае, тебе опасаться нечего. И кстати, чтоб ты не думал, что я собираюсь тебя к чему-то принуждать, чем-то шантажировать... или кем-то. Держи.

На стол лёг небольшой конверт, в котором Вячеслав обнаружил два идентификатора. Обе карты сверкали золотом двуглавых орлов и серебром единорогов, и могли похвастать двумя вдавленными надписями, нанесёнными понизу каждой из них рубленным старорусским шрифтом. "Вячеслав Стрелков Кириллов сын" и "Анна Стрелкова Кириллова дочь".

— Это что? — осипшим голосом спросил Вячко.

— Документы, твои и твоей сестры. Жорик два часа назад доставил из Рахова. Отныне, вы подданные русского государя, со всеми соответствующими правами и обязанностями. А ты, к тому же, назначен опекуном своей сестры, правда, для этого пришлось тебя чуть "состарить", так сказать, так что теперь можешь считать себя совершеннолетним. К коммуникаторам их сам привяжешь, когда они у вас с Анной появятся, конечно. За отчества прошу прощения, но настоящее мне неизвестно, пришлось импровизировать.

— Настоящее и мне неизвестно, — усмехнулся Вячеслав, приходя в себя. С трудом, но усмехнулся же...

— Я тоже так подумал, — кивнул собеседник.

— А почему такое странное написание отчества? — поинтересовался Стрелков, пытаясь выиграть время для раздумья.

— А ты что, никак в бояре метишь? — коротко рассмеялся атаман, но заметив непонимание во взгляде Вячка, пояснил: — Традиция. В устном общении и современном документообороте отчества всех русских подданных пишутся нормально, а вот в идентификаторах государевых людей и при письменном обращении к ним, как личным, так и публичным от имени государя, порядок записи именно такой.

— Понятно, — протянул Вячко, крутя в руках карточки идентификаторов.

— Ну, раз с этим вопросом разобрались... перейдём к главному. Что скажешь насчёт работы в нашем отряде, Вячко?

— Каковы условия, и как быть с Аней? — вопросом на вопрос ответил Стрелков.

— Железный контракт, работа техником. Оплата в одну долю, если без боевых, в случае участия в боестолкновении во время исполнения заказа, доля удваивается и прирастает ещё одной долей в трофеях. Личный жилой модуль на базе предоставляет отряд. Питание в отряде за десятую доли. Участие в хозяйственных нарядах обязательно. Это что касается тебя лично. Сестрёнку твою можем устроить в школу на полный пансион, либо, можешь взять её с собой на эту базу. Если Анна будет жить в твоём модуле, тебе придётся платить ту же десятую часть доли за её питание, и от дежурств она не избавлена. Кроме того, могу предложить для неё учебные материалы по гимназической программе и помощь в последующей сдаче выпускных испытаний гимназии класса "А".

— Что за класс "А"? — уточнил Вячеслав.

— Полное среднее образование столичного уровня. Отличные отметки в выпускных испытаниях по программе этого класса позволяют поступить в любое государственное высшее учебное заведение вне конкурса, — с готовностью пояснил Кирилл. — Ну, так что скажешь?

— Я... мне нужно подумать, — тихо произнёс Вячко.

— Понимаю, и не тороплю, — кивнул его собеседник, поднимаясь с кресла. Пошарил по карманам и, выудив брелок с одиноким ключом, бросил его Стрелкову. — Жилой модуль номер семь. У тебя есть сутки на размышления.

— А если я откажусь? — поймав ключ, чуть не дав петуха, воскликнул Вячеслав в спину уходящему атаману. Тот остановился у стойки и, поставив на неё нагруженный пустой посудой поднос, повернулся лицом к юноше. Окинул его взглядом, хмыкнул...

— Дождёшься сестру, после чего я доставлю вас в Рахов, и катитесь, куда хотите, — резко ответил Николаев и, вновь подхватив поднос, двинулся к мойке. Зажурчала вода и странный атаман принялся мыть посуду, что-то тихо напевая себе под нос и не обращая никакого внимания, на гостя, сверлящего его спину недоумевающим взглядом.

Глава 17. Запланированные авантюры

Елизавета просочилась в кабинет Кирилла аккурат после обеда. Заметив гостью, тот отложил в сторону папку, которую увлечённо просматривал перед её приходом, и кивком указал ученице на полукресло, приставленное к рабочему столу. Посадская тут же воспользовалась этим предложением и, усевшись, катнула по столу информационный кристалл.

— Что это? — спросил Кирилл.

— Результаты обследования нашего гостя, — отозвалась девушка. Хозяин кабинета смерил её долгим взглядом и покачал головой.

— А словами поведать, лень? — осведомился он.

— Работать, так по-настоящему, — пожала плечами Лиза и пояснила, наткнувшись на насмешливый взгляд собеседника: — Здесь не только моё заключение. Ольга тоже поучаствовала в просмотре записей фиксаторов, да и Машенька свою ручку приложила, в общем... потрудились мы изрядно, так что в двух словах о результатах исследования нашего нового техника и не расскажешь.

— М-да, — протянул удивлённый атаман и совсем иначе посмотрел на лежащий перед ним кристалл. Впрочем, он почти тут же тряхнул головой и вновь уставился на Посадскую. — И тем не менее, прежде чем приступать к чтению вашего отчёта по Вячеславу, я хотел бы услышать выводы о нём, как ты говоришь, "в двух словах".

— Ну, по поводу его здоровья, могу сказать одно: Стрелков здоров как бык, даже удивительно. В остальном же, сам понимаешь, мы психологию проходили довольно кратко, а вот Машенька... собственно, большую часть психопортрета составляла именно она. Оказывается, театральный клуб даёт довольно глубокие знания в прикладной психологии.

— Или учёба у незабвенного батюшки Марии, — фыркнул Кирилл, перебив Елизавету. Та задумчиво кивнула.

— Тогда уж скорее у матушки, — проронила она и Николаев, вспомнив статную целительницу, повторил жест Посадской. Да уж, эта могла научить свою дочурку чему угодно.

— Кстати, о театре, мне кажется, или ты и в самом деле переиграла с возмущением, там, в медблоке? — произнёс Кирилл. — Зачем было устраивать эти дурацкие догонялки и пытаться выбить из парня дух? Он ведь только-только очнулся. Представь, что было бы, если бы Вячко не успел увернуться от одной из твоих техник?

— Ну, должна же я была убедиться, что у него всё в порядке с опорно-двигательным аппаратом вообще, и точной моторикой в частности? После той встряски, что он устроил своему организму, я бы, честно говоря, не удивилась, обнаружив, что этот придурок "пожёг" собственную нервную систему.

— И иначе было никак? — осведомился Николаев и, заметив, как рыжая пожала плечами, усмехнулся. — Ну, тогда сама и разгребай последствия.

— Че-его? — непонимающе воззрилась на него Посадская.

— Глянулась ты нашему найдёнышу, — с нескрываемым удовольствием ответил атаман, чуть помолчал, склонив голову к плечу, будто к чему-то прислушиваясь, и неожиданно рассмеялся. — О, да никак и ты...

— Кирилл! — щёки Елизаветы вспыхнули алым цветом моментально, как только у рыжих и бывает.

— Молчу-молчу, — подняв руки вверх, с улыбкой протараторил он, но не удержался и добавил тихонько, почти неслышно: — И пожалуй, даже не сегодня это случилось, ты ведь не первый день сама на себя не похожа. Аккурат с вашей встречи в том особняке...

— Кирилл, — на этот раз в голосе вскочившей с кресла девушки уже не возмущение послышалось, а почти угроза.

— Не похожа. Расхрабрилась, шуточками стала сыпать, каких прежде я от тебя и не слышал, — словно не замечая, как злится собеседница, покивал сам себе хозяин кабинета. Посадская уже готова была устроить самый натуральный скандал, чтоб убедить собеседника в его неправоте, но наткнулась на неожиданно острый, совсем невесёлый прищуренный взгляд, и вновь плюхнулась в кресло, придавленная плеснувшей от атамана, холодной волной Эфира. Кирилл удовлетворённо кивнул. — Лиза, не бушуй и не пытайся меня переубедить, всё равно не получится. Я, конечно, в эмпатии небольшой специалист, но не учуять ваш обоюдный интерес, просто не мог. Молчи! Слушай. Внимательно слушай.

— Молчу. Слушаю.

— То-то же, — Кирилл кивнул, побарабанил пальцами по столу и вздохнул. — Как там у вас повернётся дело, я не знаю. Да и будет ли то "дело"? Не мне с моим куцым опытом о том судить. Но, ты моя ученица и если всё же... чёрт! Ладно, ты девочка взрослая, разумная... временами, скажу как есть. Ты — боярышня Филиппова-Посадская, вторая наследница древнего вотчинного рода, он же с этого дня — мещанин. Государев человек, со всеми вытекающими из этого статуса правами и ограничениями.

— Вот не думала, что ты так замшелые традиции уважаешь, — чуть ли не прошипела девушка, и её собеседник раздражённо дёрнул щекой.

— Дослушай, прогрессистка! — рявкнул он. — Мне до боярских заморочек дела нет. И так уже столько наворотил, что на меня свет как на парвеню смотрит. И это навсегда. Но ты не я, вся твоя жизнь проходит в боярской банке с пауками, и даже наша вылазка в СБТ этого не изменит. Ты плоть от плоти и кровь от крови именитых, своя для них. А своё бояре из рук не выпускают, сама знаешь. Да и ты вряд ли согласишься отказаться от титула и прав, так?

— Ну...

— Не согласишься, — отрезал Кирилл. — Зря, что ли, десятки поколений твоих предков на благо рода старались, кровь и пот проливали? Тебе просто воспитание и мировоззрение не позволят отвернуться от их памяти, и посадить пятно на репутацию семьи. Значит, что? Значит, отказываться придётся от привязанности к мещанину. Это один вариант, но возможен и другой.

— Какой? — встрепенулась Елизавета. Её собеседник только головой покачал. И она ещё будет отрицать свой интерес к Вячеславу? Ха...

— Подтянуть его хотя бы в дети боярские, натаскать в боёвке, оказать поддержку. Благо, влияния Громовых, Бестужевых и Вербицких на это вполне хватит, — произнёс Николаев и добавил с толикой хитринки в голосе: — Если, конечно, у вас действительно всё будет всерьёз.

— Ну... поддержка, это я понимаю, — протянула Посадская. — Дети боярские, тоже. А боёвка-то к чему? Мало ли у нас детей боярских, которые сражаться вовсе не умеют, те же служащие родовых предприятий, например?

— Немало, — согласился Кирилл. — И среди них также немало тех, кто в брак с боярскими отпрысками вступает. Одно "но". Женятся такие дети боярские на дочерях рода, которому роту дали. За них тот род и вступится, если что. Даже на дуэль своего поединщика на замену выставит, если понадобится. Но в твоём случае...

— Это нереально, — медленно произнесла Елизавета. — Роту детей боярских, Посадские принимают только у женщин. Мужчины же служат исключительно по ряду.

— А примаку от чужого рода придётся отстаивать свою честь самому, — заключил Кирилл.

— Значит, боёвка? — вздохнула девушка. — Но ведь Вячеслав — кале...

— Скажешь ему это в глаза и можешь забыть о любых отношениях. Этого он тебе не простит, — оборвал её собеседник. Рыжая резко кивнула.

— У него же Дар запертый, — поправилась она.

— А я новик "в потолке", — пожал плечами Кирилл. — Рискнёшь выйти против меня на поединок?

— Ты — гранд, — нахмурилась Елизавета.

— И он тоже, — улыбнулся в ответ собеседник. Посадская замерла с широко раскрытыми глазами.

— К-как? — выдавила она.

— Просто, — развёл руками Кирилл и пояснил: — По своим умениям, по степени контроля доступного ему объёма Эфира, Вячеслав — полноценный гранд. Другое дело, что у него в арсенале нет и не будет "внешних" техник, зато по умению влиять на собственное тело и разум, равных ему нет. А если парнишку ещё поднатаскать, да с серьёзными артефактами на поле боя выставить... ярые с визгом разбегаться будут.

— Но это же не по правилам, — нахмурилась Елизавета. — Артефакты в поединках запрещены!

— Если не заявлены, как оружие, — заметил Кирилл.

— И всё равно, — упрямо помотала головой Посадская. — Поединок, это состязание. Кто сильнее, кто умелее...

— Кто умнее, — с усмешкой подсказал учитель. Собеседница хотела было сказать что-то ещё, но Николаев её остановил. — Лиза, вот уже год как я учу вас... и в первую очередь, чему?

— Эфирным техникам, — отозвалась та.

— Не финти, — погрозил ей пальцем Кирилл и девушка отвела взгляд.

— Уже сто раз говорил. Ты учишь нас думать, — буркнула она.

— Правильно, — довольно отозвался учитель. — Думать быстро, чётко и правильно. Так, "в чём сила, брат?"

— Че-его? — непонимающе протянула Посадская.

— Ничего, это так, присказка, — отмахнулся Николаев. — Эфир, эгрегоры, гранды и ярые, фигня это всё. Сильнее не тот, кто может большую площадь огненным валом накрыть, а тот, кто умнее. Поверь, если выпустить в круг, скажем, того же Гдовицкого в ЛТК, и Вячеслава с единственной крупнокалиберной стрелкой в руке, я поставлю на последнего. Не сейчас, конечно, а скажем, через год обучения. С его познаниями в артефакторике, да с моими тренировками, Владимиру Александровичу в таком поединке ничего не светит. Сил и знаний на то, чтобы швырнуть заряд на гиперзвуке, Вячеславу, между прочим, и сейчас вполне хватит, а после моего обучения, он успеет это сделать до того, как Гдовицкой с места сдвинется. Результат такого столкновения можешь представить сама.

— Кирилл, — Елизавета окинула собеседника долгим изучающим взглядом. — Скажи, а ты, случаем, не для того ли этот разговор завёл, чтоб я помогла тебе Вячка в ученики затянуть, а?

— С вербовкой перспективного кадра для своей школы, я справлюсь и сам. А разговор этот завёл, поскольку не хочу, чтоб в любовной лихорадке вы заварили такую кашу, которую нам всем отрядом пришлось бы расхлёбывать. О том и предупреждаю, заметь, без всяких экивоков, прямо и честно. И даже предлагаю помощь, если она, конечно, вам понадобится, — развёл руками тот, глядя на Посадскую совершенно безмятежным взором.

— Интересно, о какой-такой каше ты говоришь? — спросила девушка.

— Да кто знает, что вам в голову ударит? — усмехнулся он. — Решите ещё сбежать да тайно пожениться, тут-то мне по шапке и прилетит от твоей бабушки. Оно мне надо?

— Пожениться? — девушка фыркнула. — Да я этого Вячеслава знать не знаю, а ты... Мы и не знакомы с ним толком, какая женитьба?!

— Так ведь я и не говорю, что вы завтра под венец пойдёте, — открестился её собеседник и, не скрывая улыбки, договорил: — Но предусмотреть самые разные варианты, обязан. Как учитель.

— Ну ты, жу-ук, учитель, — протянула Елизавета, удивлённо глядя на Кирилла. — Я-то думала, только девушкам свойственно на чувствах окружающих играть, а тут такое крушение идеалов!

— Не передёргивай, — отмахнулся тот. — Ни на чьих чувствах я играть не намерен, хотя и мог бы, наверное. Но вместо того, чтобы подталкивать вас в объятия друг друга, с прицелом на дальнейшую привязку Вячеслава к своей школе, почему-то затеял честный разговор. Нестыковка, а?

— Вот... — Посадская еле удержалась от крепкого словца, но продолжить спор-разговор не успела. Именно в этот момент коммуникатор на руке Николаева издал тихую трель. Глянув на развернувшийся перед ним экран, Кирилл нахмурился, а его собеседница тут же поднялась с кресла. — Пойду я, дел по дежурству полным-полно...

— Угум, — невнятно отозвался хозяин кабинета, увлечённо просматривающий какой-то текст. Елизавета напоследок смерила взглядом уткнувшегося в экран Кирилла и исчезла за дверью. Удивил её сегодня атаман Николаев, неслабо удивил... и даже не столько своими затеями, на выдумки-то, учитель всегда горазд был, сколько тем, что рассмотрел её интерес к Слави... Вячеславу. Конечно, с выводами он поторопился, Лиза и сама не знает, что зацепило её в этом хмуром, не по возрасту серьёзном пареньке, и зацепило ли вообще, но ведь учитель углядел что-то! И пусть кто скажет теперь, что все мужики — толстокожие носороги. Оказывается, не все, далеко не все... А может, это просто следствие долгого общения Кирилла с ученицами? Тогда есть возможность, что Славик окажется не столь наблюдательным и не заметит... нет уж, пусть лучше примечает. Или... да чёрт с ним! Как будет, так и будет, а сама Лиза в его сторону не посмотрит и шага не сделает... ну, первой, по крайней мере. Он парень? Парень, вот пусть и старается.

Тряхнув рыжей гривой, Елизавета топнула каблуком по полу и решительно направилась в медблок. Кружным путём, мимо окон жилого модуля, что Кирилл отвёл Стрелкову.

Дождавшись, пока за Посадской закроется дверь, хозяин кабинета отключил экран браслета и, откинувшись на спинку кресла, устало вздохнул. Под руку подвернулся кристалл с отчётом, оставленным Елизаветой. Подкинув его на ладони, Кирилл выпрямился и активировал встроенную в рабочий стол видеопанель. Надо же ознакомиться с результатом совместного творчества его учениц?

Не успел. Стоило ему открыть первый файл, как коммуникатор мелко задрожал, сообщая о звонке.

— Добрый день, Валентин Эдуардович, — развернув экран, произнёс Кирилл.

— И вправду неплохой денёк, — согласился тот.

— Полагаю, случилось что-то хорошее? — осведомился Николаев, отметив приподнятое настроение будущего тестя.

— Даже очень, — сверкнул глазами боярин. — Раскололся ваш улов. До самого донышка.

— Та-ак, — Кирилл подобрался. — Есть что-то интересное?

— Ваш пленник оказался не просто людоловом, а их координатором в СБТ и хозяином перевалочного пункта, откуда живой товар переправлялся на юг, к османам и дальше, — объявил Бестужев. — Более того, Сантьяго сдал нам всех и вся. Так что мы теперь знаем о группах работающих на Балканах, практически всё. От названий отрядов и их вооружения, до личного состава и количества одарённых в каждом. И в связи с этим, совет служилых решил форсировать операцию.

— А сил-то хватит? — осведомился Кирилл.

— Нет, даже если не пытаться лезть за море, — спокойно признал Бестужев. — Именно поэтому бояре уведомили государя о вскрытой сети. Вчера вечером я представил ему доклад и получил добро на привлечение к этой операции армейских подразделений. Разведка уже рыщет вокруг баз людоловов, уточняя обстановку, а две штурмовые роты готовятся к заброске, — растянул губы в широкой улыбке боярин. Николаев задумчиво кивнул.

Ну да, рассчитывать на то, что удастся прополоть эту грядку лишь силами служилых бояр, едва не лишившихся своей родни во время недавнего мятежа, было бы наивно. Но штурмовики?

— А если на базах остались пленники? — спросил он.

— Откуда? Вы забрали только что собранный караван! Сантьяго сегодня должен был вывезти его из Пернау.

— Куда? Кому?! — встрепенулся Кирилл.

— Э, нет! Этого я не скажу, с тебя станется рвануть на охоту, и в результате мы получим вторую резню наёмников. А Диего при воспоминании о вашем бое до сих пор заикается, да так, что хоть логопеда вызывай. Оно нам надо, чтоб и "покупатель" в том же состоянии оказался? Нет уж, этого османа и без вас возьмут. Чисто и тихо, — хохотнул Бетужев, но тут же посерьёзнел. — Кстати... Кирилл, скажи честно, ведь захват Диего, по сути, был чистой импровизацией, да?

— Нет, конечно, — пожал плечами Николаев, стараясь не выдать истинных эмоций. — Затея была хоть и дерзкой, но вполне продуманной и "Гремлины" провели операцию как по нотам. Девчонки хорошо постарались.

— Насчёт дерзости и мои аналитики не спорят, — вздохнул боярин. — Что ж, тогда мне остаётся только поздравить вашу компанию. Личным указом государя все участники захвата Сантьяго представлены к знаку ордена Святого Ильи.

— Не понял... — выдавил из себя Кирилл, мысленно прощаясь со своим укрытием от монаршего ока. А ведь такая хорошая "норка" была. Уютная...

— Не волнуйся, личности бойцов, участвующих в подобных делах, в наградных документах не светятся. Секретность. Даже государь знает лишь их идентификаторы без расшифровки. Нет, теоретически, он может потребовать представить ему героев для личного награждения, но поступает так крайне редко, и этот раз не стал исключением. В общем, можешь не бояться за своё инкогнито, — боярин неожиданно ухмыльнулся. — Да-а, хотел бы я присутствовать на следующей вашей встрече с цесаревичем и полюбоваться на его лицо при виде твоей награды!

Вячко не понадобилось много времени, чтобы принять решение по предложению атамана наёмников. И решение это было, в общем-то, положительным, что неудивительно. Просчитывать варианты и возможности Стрелков научился довольно неплохо, и был в состоянии оценить как плюсы, так и минусы озвученного атаманом предложения.

Минусы были незначительны. Служба в наёмном отряде, в отличие от работы в мастерской, предполагала довольно жёсткую иерархию и не гарантировала спокойной жизни, но это как посмотреть... По сравнению с жизнью раба в СБТ, даже самый "уставной" отряд предоставляет своим бойцам куда большую личную свободу. Что же до спокойной жизни... ха! Достаточно вспомнить последние недели и дни, когда Вячеславу пришлось крутиться словно белке в колесе, чтобы убедиться в условности утверждения о беспокойности службы в наёмничьих отрядах. Опасность? Да, жизнь наёмника довольно дешёва, но уж всяко дороже жизни раба-контрактника или чужака-беспризорника. Так ведь ему-то предлагают не место в первом ряду штурмовой колонны, а должность техника в мастерских. Есть же разница! А предложенные боевые... ну что боевые, всяко в жизни бывает, всего не предусмотришь. Но стремиться к этому надо, вот атаман и включает такую возможность в контракт, чтоб потом голову не ломать. Практично, предусмотрительно и логично.

К тому же, откажись сейчас Вячеслав от предложенного контракта, и бегать и суетиться придётся не меньше, чем в СБТ в последние дни, пусть и без опасности для жизни. Хотя, от этого зарекаться нельзя, особенно в приграничном анклаве, который, как поговаривали в Пернау, просто кишмя кишит отпрысками аристо, выбравшимися из родовых имений, чтобы пощекотать себе нервы и нюхнуть крови. Нет, для кого другого, это может быть и малозначительный факт, но не для Вячка. Учитывая, что подавляющее их большинство — одарённые, и помня об отношении этой братии к простолюдину-калеке с запечатанным даром... хм, в общем, о безопасности воеводства для жизни и здоровья одного отдельно взятого Вячеслава Стрелкова, говорить не приходится.

Да, даже если забыть об этой гипотетической опасности, количество сложностей от ухода в "свободное плавание" не особо уменьшится. Деньги, уведённые им из Пернау, точнее, их остаток, конечно, помогут... снять жильё, разжиться одеждой для себя и сестры, даже какое-то время платить за него и за стол, но ведь рано или поздно кроны кончатся, а значит, нужно будет искать работу. И вот тут всё будет совсем не радужно. Подтверждённой специальности у Вячка нет, возраст мальчишеский. Нет, был бы он здесь своим, и вопрос о возрасте при устройстве на работу не стоял бы, как не стало бы помехой и отсутствие образования. Но в том-то и дело, что в воеводстве он человек новый, никому не известный, а значит, максимум, на что мог бы рассчитывать, это на подсобную работу с возможностью когда-нибудь стать подмастерьем или помощником приказчика в лавке. В о-очень далёкой перспективе, если не появится другой кандидат на должность, из своих. Вот только есть-то хочется не через год или два, а сегодня... и завтра и послезавтра. И не одному! Сестрёнку-то тоже содержать нужно, одевать, кормить... и на учёбу её отправить, а это тоже расходы и немалые, такие, что жалованья подсобного рабочего может и не хватить... Да что там! Наверняка не хватит.

В предложении атамана плюсов было больше, да и совпадают они с целями самого Вячка, поставленными им перед собой ещё пару лет назад, почти на сто процентов. Стабильная работа по технической специальности, без долгов и кредитов, свой угол и возможность дать сестрёнке приличное образование. Немудрящие такие цели. Для полного счастья, пожалуй, не хватало лишь возможности самому получить официальное свидетельство об образовании, но замахиваться на это сейчас Вячеслав просто не мог. Шестнадцать лет, это не двадцать, в таком возрасте даже сертификат о начальном техническом получить почти нереально. В этом Стрелков убедился, пробежав по инфорам местных учебных заведений. Вообще-то, он искал подтверждение слов атамана об условиях учёбы для Анны, но не удержался и заглянул на порталы профессиональных образовательных учреждений. Полночи по инфорам да форумам проползал, и убедился, что получить такой сертификат без школьного образования, хотя бы неполного, не выйдет. Настоящий, конечно, а не подделку, которую даже в качестве туалетной бумаги не используешь. Пластик же.

Вот и получается, что прежде чем мечтать о профессиональном сертификате, нужно крепко подумать о школьном аттестате. Червоннорусское воеводство, хоть и является приграничной территорией, эдаким фронтиром России, но всё же не СБТ, где для большей части населения, умеющий считать и писать, уже человек образованный. Здесь, по слухам, тоже не особо смотрят на "бумажки", но... в конце концов, имея на руках идентификатор подданного, было бы глупо всю жизнь просидеть в приграничном анклаве, просто потому, что не имеешь возможности устроиться на работу в любой точке страны, из-за отсутствия официального образования!

Впрочем, этот вопрос, как и несколько других, относящихся к обещанному контракту, Вячко собирался обсудить с Николаевым, может атаман и здесь сможет что-то предложить? И да, Стрелков совершенно не намеревался подписывать соглашение с "Гремлинами" в изначально заявленном атаманом виде. Собственно, именно поэтому он и сидел весь вечер и утро следующего дня за столом в выделенном ему жилом блоке и марал очередной лист найденного здесь же блокнота, пытаясь прикинуть возможности для грядущего торга. Даже разбор своего снаряжения отложил на потом, ограничившись лишь чисткой и смазкой оружия: собственного карабина и стреломёта, снятого с убитого снайпера. Ну и не удержался, пострелял из снайперки в тире при базе. Чуть-чуть, уж очень она ему понравилась...

Рассчитывать на торг самонадеянно? Может быть, но, он ведь этой службы не искал. Николаев первый выдвинул такое предложение, а значит, имеет свой интерес, причём легко просчитываемый. Прогуливаясь по базе после предыдущего разговора с атаманом, Вячко обратил внимание на состояние ремонтных боксов. Их было слишком много для боевого отряда, да и оснащены они оказались так, что у того же герра Баума слюнки от зависти потекли бы. То есть, налицо ремонтно-технический уклон в оснащении базы. Но при этом, в мастерских пусто, хотя пара боксов и несут следы недавнего присутствия пары-тройки работников, так что вывод о дефиците техников напрашивается сам собой. Да и не только техников. Как заметил Стрелков, стоящие в охранении базы, наёмники не несут эмблем "Гремлинов", то есть, являются отдельным отрядом, нанятым специально для охраны. Они даже питаются отдельным столом в собственной казарме, Вячко сам видел. А значит, можно предположить, что вся ватага атамана Николаева состоит лишь из тех девчонок, что участвовали в бою у заброшенного особняка, самого Кирилла и "майора" отряда — Георгия Рогова. Негусто.

Отказаться от торга из-за спасения сестры? Ну уж нет. Личное, это личное, а работа, это работа и иначе быть не должно. Вячеслав готов признать долг перед Линой и Кириллом за их помощь в доставке Анны к целителю, он благодарен врачу, спасшему сестру от смерти, и готов отплатить им за помощь любым возможным способом... но, не поступаясь интересами самой Анны. А ситуация складывается так, что чем лучшие условия для работы он сможет выторговать для себя сейчас, тем лучшие условия для жизни и учёбы он сможет обеспечить сестре в будущем. А долг перед атаманом Николаевым, Малиной Фёдоровной и неизвестным пока целителем он признает после заключения контракта с "Гремлинами", честно, откровенно и вслух. И пусть у них голова болит, как Стрелков может его отдать.

Придя к такому выводу, Вячеслав потянулся и, бросив взгляд на часы коммуникатора, поднялся из-за стола. До назначенной Николаевым встречи оставалось ещё добрых полтора часа, за которые он вполне может успеть разобраться с прихваченными из Пернау вещами.

Откинув клапан притулившегося у кровати рюкзака, Вячеслав принялся выкладывать его содержимое на стол. Железо, железо, железо. Как-то не думал он, что столько оружия набрал. Тут и пистолет из сделанных в Пернау запасов, и трофеи от тройки охотников за беглыми, пристреленных им в лесу... Покрутив головой, Стрелков снял с вешалки у входа в жилой модуль, висевшие там стреломёт снайпера и верный АКТ, поспособствовавший появлению трофеев, и присоединил их к куче стволов на столе. Стоп. А это что?

Выудив из бокового кармана рюкзака тяжёлый и явно старинный револьвер, Вячеслав взвесил его в руке и недоумённо пожал плечами. На то, чтобы вспомнить, откуда взялся этот раритет, ему понадобилось минут пять. Но вспомнил же! В голове молнией мелькнула картинка разбитой витрины в конторе над оружейной лавкой Баума. Осталось только понять, зачем вообще Вячеславу понадобилось красть эту рухлядь, но тут, пожалуй, даже трансовые техники не помогут. На бегу же всё делал, да ещё и под "отстранённостью".

По странной прихоти ассоциаций, мысли сами собой переключились с оружия на прочитанное письмо от фрау Малицы, пришедшее по банковской переписке на инфор счёта в Первом Коммерческом. Ушлая тётка, так ловко притворявшаяся образцовой хозяйкой и женой никогда не лезущей в дела мужа, прислала Вячеславу довольно странное послание с извинениями от их семьи. В том, что женщина говорила не только от своего имени, но и от лица герра Баума, Вячко не сомневался. Только не после допроса Руперта, свидетелем которого он стал. Но тем страннее было это послание.

Впрочем, если противник предлагает мирный договор с приемлемыми условиями, отказываться от него стоит только в том случае, если ты на сто процентов уверен в победе. А такой уверенности у Вячеслава не было. Да, он уже нанёс огромный урон герру Бауму, и мог бы нанести ещё больший. Но в этом случае велика вероятность, что старый артефактор пойдёт на принцип и не успокоится пока не уничтожит Стрелковых физически. Да и стоит честно признаться себе, после устроенного в Пернау дебоша, месть заигравшемуся в свои интриги Бауму можно считать свершённой. А если так, стоит ответить на письмо фрау Малицы ответной любезностью. Вот только письма писать или разговаривать с этой семейкой Вячеславу совсем не хотелось. В задумчивости, Вячко опёрся руками на заваленный оружием стол и его взгляд сам собой упал на украденный из лавки револьвер. Зачем-то же Герхард хранил его в витрине, да не в торговом зале, а в конторе, куда даже приказчики нечасто попадали. Значит, вещица ценная, по крайней мере, для хозяина кабинета. А вот самому Вячеславу она ни к чему. Совсем. Имеющегося в его распоряжении короткоствольного "беррера", АКТа и трофеев с охотников, более чем достаточно, особенно для человека считающего себя не воином а техником. Решено! Пусть этот кольт станет ответом на письмо фрау Малицы. Вещественным подтверждением принятия извинений, так сказать.

Решив таким образом случайно возникший вопрос, Вячеслав вернулся к разбору оставшихся вещей. Тех, правда, было совсем немного. Сухой комплект сменной одежды в виде камуфляжного комбеза-маломерки, чистое нательное бельё, тросы-карабины, лёгкий спальник да набор алюминиевой посуды со складной ноже-ложко-вилкой. Положив складничок в глухо звякнувший котелок, в компанию к кружке и фляжке, Вячко хлопнул себя ладонью по лбу и кинулся к висящей в шкафу разгрузке. И через минуту оружейный развал на столе пополнился сменными магазинами для оружия, двумя ножами и небольшим фонариком. Что ещё? Пошарив в рюкзаке, юноша извлёк из него пяток ИРПов и свёрток с побрякушками и золотыми монетами, уведёнными им у Паучихи. Как давно это было!

Развернув пакет, Вячеслав взвесил в руке комок аляповатых украшений, и равнодушно положил их на стол. А вот вид россыпи монет навёл его на мысль о необходимости подсчёта имеющейся наличности. Сказано-сделано. Экран коммуникатора развернулся мгновенно, а через секунду отозвался инфор банка. Вот только радости от созерцания страницы с данными по его счёту, не прибавилось. Четыре тысячи крон, оставшиеся после всех перипетий с оплатой работы наёмников и выкупом Анны, показались откровенно малой суммой... по сравнению с теми цифрами, что ещё недавно красовались в графе "приход". С другой стороны, имеющиеся в распоряжении Вячеслава тысяча сто крон в золотых десятках, вполне успешно нивелировали недостаток средств на счету. Особенно, учитывая тот факт, что реальная стоимость монет в десять раз превышает выбитый на них номинал. Это Вячко узнал на том же инфоре Первого коммерческого. А вот с украшениями сложнее. Узнать их стоимость можно только у оценщика, а до него ещё нужно добраться. Как бы то ни было, уже сейчас понятно, что кое-какой жировой запас у семьи Стрелковых всё же имеется, а это главное. Разобраться бы ещё с местным курсом и обменять кроны на рубли, и дело будет в шляпе. Висюльки же оценят в Рахове, а там пусть лежат в качестве НЗ. Как говорится, запас карман не тянет, глядишь, станут основой учебного капитала для Аннушки.

Определившись с денежным вопросом, Вячеслав аккуратно сложил золото в пакет, тот, в свою очередь, сунул в спальник и убрал скатку на дно рюкзака. Поверх этого немудрящего тайничка легла бухта троса с пакетом альпинистских прибамбасов, половиной которых, Вячко и пользоваться-то толком не умел, а увенчал эту кучу "обеденный" набор, после чего рюкзак отправился под кровать. Одежду и бельё Стрелков распихал по полкам единственного платяного шкафа, туда же повесил и опустевшую разгрузку. И только потом он занялся оружием. Ещё вчера вычищенные карабин и стреломёт снайпера сразу отправились в оружейный шкаф, по размерам лишь немного уступавший платяному, да к тому же запирающийся на ключ... тот же, которым открывалась входная дверь в жилой модуль, м-да.

А вот дальше дело пошло куда медленнее. Распотрошить магазин, сложить извлечённые боеприпасы в отдельный ящик оружейки, повторить. Взять ящик для зарядов другого калибра, "выщелкнуть" магазин. Повторить. И ещё... и ещё пять раз. А потом пришёл черёд чистки и смазки короткоствола. И ладно "беррер", к нему у Вячка был штатный набор для обслуживания, а вот с пистолетом убитого сенсора охотников пришлось повозиться. Такая модель юному оружейнику не встречалась, и над его разборкой пришлось немного подумать. Но ничего, справился и с ним.

Последним, Вячеслав осмотрел и почистил старый, чуть потёртый, но вполне ухоженный браунинг снайпера, находившийся в куда лучшем состоянии, чем новенькая "Эрма" незадачливого сетеметателя, которую, по уму, стоило бы отправить на переплавку. Как нужно обращаться со стволом, чтобы за год-полтора довести нулёвую машинку до такого состояния, Вячеслав просто не представлял. Он бы, наверное, сам выкинул убитый пистоль, если бы не воспитанная жизнью в Пернау прижимистость и опыт оружейника. Эрма — дорогой пистолет, и если удастся его восстановить, то можно рассчитывать на неплохой доход от продажи. Конечно, это будет не та тысяча крон, что отдавали покупатели в лавке Баума за новый пистолет, что называется, "из коробки", но три-четыре сотни на нём заработать можно. Да и остальные трофеи, наверное, стоит сдать на комиссию, тоже какой-никакой прибыток будет... ну, за исключением наследства снайпера. Его стреломёт Вячко хотел бы оставить у себя, уж больно понравилась ему эта кошка, как техническим состоянием, так и выделкой. И было чему радоваться. Надёжная конструкция, солидный калибр и небольшие габариты, мощный прицельный комплекс и возможность ведения автоматической стрельбы. Что ещё нужно? Конечно, хотелось бы прицельную дальность побольше, но это уже от жадности, не иначе.

Закончив разбор имущества, Вячеслав глянул на часы и, удовлетворённо кивнув, поднялся из-за стола. До встречи с атаманом оставалось минут пятнадцать, как раз хватит, чтобы не торопясь дойти до его кабинета. Шагнув было к выходу из жилого модуля, Вячко вдруг вспомнил, что за прошедшие сутки ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из здешних обитателей шатался по территории безоружным. Пришлось вновь отпирать оружейный шкаф и вооружаться. Зарядив и сунув в набедренную кобуру знакомый беррер, он глянул на своё отражение в зеркале и, наконец, покинул комнату.

Плестись по кишке крытого перехода, соединявшего длинную цепочку жилых модулей, Стрелков не пожелал. Уж больно погода хороша. Синее небо, яркое солнце и мороз. Никакого сравнения с той слякотной мерзостью, что царила в Пернау и Риммене. Правда, оказавшись на улице, Вячеслав тут же понял, что погода не так хороша, как казалось, глядя из окна. Нет-нет, солнце светит, небо поражает безоблачной синевой, а похрустывающая под ногами сухая вымороженная трава свидетельствует о морозе. Но ветер! Он просто режет щёки и нагло забирается под одежду. Холодный, зар-раза!

Вячко прибавил ходу и, чуть ли не бегом миновав заставленную техникой площадку, ворвался в тёплый тамбур служебного комплекса базы. Открыв вторую дверь, ведущую в очередной длинный коридор, он услышал доносящийся из кают-компании гомон и грохот посуды, но заглядывать туда не стал, хотя ему и было любопытно. Но время...

К великому удивлению Стрелкова, атаман ничуть не удивился его желанию поторговаться, и даже пошёл на некоторые уступки. Так, по просьбе Вячеслава, Николаев с готовностью отложил заключение железного контракта, согласившись, что перед тем, как подписывать подобный документ, сторонам стоит присмотреться друг к другу.

— Не буду спорить, — кивнул Николаев, выслушав доводы Стрелкова. — Договор довольно жёсткий, особенно, по условиям расторжения, так что, я вполне понимаю твою озабоченность. Мало ли, не глянемся друг другу, или конфликт возникнет с другими членами отряда. Но! На испытательный срок меньше четырёх месяцев, можешь не рассчитывать. Даже если со всеми "Гремлинами" и охранниками перессоришься, это время отработаешь от и до. Идёт?

— М-м... согласен, — кивнул Вячко, мысленно прокручивая возможные причины этого условия. — Полагаю, у вас есть некий заказ, который нужно исполнить в эти сроки?

— Есть такое, — ухмыльнулся тот. — Но о нём узнаешь позже. А пока вернёмся к условиям нашего сотрудничества.

— Хорошо. Вопрос второй: образование, — вздохнув, произнёс Вячеслав. — Видишь ли, не только Анна никогда не ходила в школу. У меня тоже такого опыта нет... знания есть, а вот с их документальным подтверждением полный швах.

— Об этом я как-то не подумал, — откинувшись на спинку кресла, протянул Николаев, но, заметив, как опустились плечи собеседника, ободряюще улыбнулся. — Не переживай, решим мы эту проблему!

Глава 18. Награда найдёт своего героя

К удивлению Вячеслава, жёсткого торга с атаманом "Гремлинов", к которому он готовился всё утро, не вышло. Николаев с готовностью выслушал "хотелки" своего будущего сотрудника, и чуть ли не половину из них включил в контракт без всяких оговорок, чем вызвал немалое удивление Стрелкова.

— На стоимость нашего договора не влияют, личного неудобства никому не доставляют, так о чём спорить? — пожав плечами, пояснил Николаев, заметив мелькнувшее на лице собеседника недоумение.

После этого заявления, Вячеслав было обрадовался, но со второй половиной его "хотелок", всё вышло не так легко. Пару пунктов Николаев наотрез отказался принимать, а остальные... по остальным пришлось искать компромисс. Впрочем, этот поиск был недолгим и результат вполне устроил обе стороны, так что из кабинета Николаева они вышли вполне довольными. И сделали это, как оказалось, очень вовремя, поскольку не успели пройти несколько шагов по коридору, как из кают-компании им навстречу, молнией вылетела девочка, на взгляд Вячка, ровесница Анны.

Заметив их, девчонка на миг замерла на месте, но почти тут же, сверкнув озорной белозубой улыбкой, подскочила к парням почти вплотную, ухватила за руки и, не говоря ни слова, потянула в сторону только что покинутой ею кают-компании.

— Знакомься, Вячеслав. Эту юную егозу зовут Ингой, — без всякого сопротивления позволяя девчушке тащить его на буксире, произнёс Кирилл. — Младшая сестра майора Рогова, моя ученица, шантажистка, сластёна и... постоянная заноза во всех неудобных местах нашего отряда.

— Эй! — тут же откликнулась девчонка, правда ни в интонациях её голоса, ни в эмоциях не было и следа настоящего возмущения. — Я не заноза!

— Да-да, — всё так же индифферентно протянул атаман. Если бы ещё ехидством не фонил... — Но шантажистку и сластёну ты не отрицаешь.

— Ха! У меня молодой быстрорастущий организм, ему нужно много витаминов для правильного физического развития и ещё больше глюкозы для развития умственного! — фыркнув, воскликнула девочка, не переставая целеустремлённо тащить парней за собой.

— Ну да, ну да, — покивал Кирилл.

— И не надо пугать новенького, учитель! Я шантажом не занимаюсь! — Инга, обернувшись, улыбнулась Вячку.

— Точно, — раздался рядом голос Ольги. — Это не шантаж, а эффективное ведение переговоров!

— Вот так и живём, — высвобождаясь из хватки Инги, Кирилл скользнул к стоящей в дверях девушке и, приобняв её за талию, увлёк внутрь помещения.

— Идём, — Инга вновь потянула Вячеслава за собой. — Девчонки уже стол накрыли.

— В честь чего? Сегодня какой-то праздник? — решил уточнить Вячко, окинув взглядом полную шума и гама кают-компанию, посреди которой, действительно стоял накрытый скатертью, длинный, заставленный блюдами стол, и вокруг него уже крутились, похоже, все "Гремлины" разом.

— Можно сказать и так, — еле заметно пожав плечами, кивнула девочка. — Пополнение отряда, наверное, можно считать праздником. Меньше дежурств, реже наряды... в общем, повод весьма достойный, не находишь?

— М-да уж... — протянул тот.

— Не морочь Сла... Вячеславу голову, мелкая! — возникшая рядом рыжеволосая Елизавета с видимым усилием отцепила Ингу от руки Стрелкова и, шлепком по попе направив недовольно взвизгнувшую девчонку к столу, переключила своё внимание на Вячка. — Мы просто решили таким образом поприветствовать нового "гремлина", ну и познакомиться по-человечески.

— Да уж, в особняке было как-то не до того, помню, — понимающе кивнул Вячеслав, под улыбки и смешки окружающих, с появлением атамана ринувшихся рассаживаться за столом. Только устроившаяся под боком у старшего брата, Инга демонстративно нахмурилась, пробурчав что-то о "мсте поголовью рыжих", на что Елизавета и бровью не повела. А вот тот факт, что пока они объяснялись, за столом осталось лишь два свободных места рядом, заставил девушку смутиться. Совсем чуть-чуть, правда, и всё же... В другое время, Вячеслав бы, наверное, этого даже не заметил, но с момента начала переговоров с атаманом Николаевым, его куцая эмпатия работала на полную и "заглушить" её по окончании беседы, он просто не успел.

Наткнувшись на волну выжидающих взглядов и лёгкую, почти незаметную насмешку в глазах Николаева, Вячко встряхнулся и решительно шагнул к столу. Вспоминая почти забытые уроки матери, Стрелков одним уверенным движением отодвинул один из свободных стульев и, повернувшись к Елизавете, изобразил короткий "кавалергардский" поклон.

— Прошу вас, сударыня.

— Благодарю, вы очень любезны, сударь, — подхватив тон Стрелкова, Лиза изобразила книксен, довольно забавно смотревшийся в сочетании с её камуфляжными штанами и белоснежной футболкой, после чего, сделав шаг вперёд, плавно опустилась на подвигаемый "кавалером" стул. Бросив на колени белоснежную салфетку, она обвела молчаливых зрителей этого спектакля долгим взглядом и, остановив его на сидящей напротив Инге, вопросительно приподняла бровь.

— Сабли не хватает и гусарского доломана. Ему, — отреагировала девочка на невысказанный вопрос. — А тебе платья с кринолином и хорошим таким корсетом, чтоб утянуть дой...

— А тебе — кляпа, — сидящая рядом с ней, Ольга с милой улыбкой зажала Инге рот ладошкой.

Та что-то возмущённо пробулькала в ответ, но, почувствовав на плече тяжёлую руку брата, сникла. Довольно кивнув, Ольга отняла ладонь от лица девочки.

Обед-знакомство не затянулся надолго, хотя расспросов со стороны насевших на Вячеслава девушек было предостаточно. В отличие от них, мужская часть команды предпочитала молчаливое наблюдение. По крайней мере, это касалось атамана Николаева и сидящего с торца стола, Гдовицкого, похоже, единственного представителя "Гремлинов", перешагнувшего тридцатилетний рубеж. Рогов же был больше занят попытками угомонить свою любопытную сестру, чем разговором. Впрочем, и с ним, Вячеслав успел перекинуться парой фраз, но почуявшие родственную душу, технари решили отложить серьёзный разговор на тот момент, когда вокруг не будет иных любопытных, мешающих беседе о любимых обоими железках, рунах и механизмах. Да и невеста атамана Николаева, как показалось Стрелкову, не прочь была бы присоединиться к тому разговору. По крайней мере, насколько мог судить сам Вячко по брошенным ею нескольким коротким фразам, в технике девушка соображала совсем неплохо, хотя и тяготела больше к информационным системам, а не железу как таковому. С другой стороны, современные железки — ничто без соответствующей высокотехнологичной начинки, так что... коллега, коллега и есть.

Лина и Мила. Малина Фёдоровна и Людмила Фёдоровна Громовы. Сёстры-близняшки, похожие и... очень разные, несмотря на всё сходство обликов. Обжигающие девушки, резкие и опасные. От них, кажется, так и веяло жаром, того и гляди вспыхнут, загудят высокотемпературным пламенем. Боевики отряда. Полная противоположность Гдовицкому, молчаливо, со спокойствием каменного изваяния взиравшему на царивший за столом бедлам. Но помимо Владимира Александровича, который, как следовало из его собственного представления, отвечал в отряде за безопасность внутреннюю и внешнюю, была здесь и ещё одна особа, отличавшаяся спокойствием. Мария Анатольевна Вербицкая — штатный кадровик отряда, по заявлению Кирилла. Ровесница. В отличие от Гдовицкого, она больше напоминала не камень, а сверкающее солнечными бликами зеркало озера в летний день. Эмоции девушки пробегали рябью по его поверхности и растворялись, не тревожа тёмных глубин... лезть в которые, пожалуй, не рискнула бы и шебутная сестрёнка Вячеслава. Наверное. С другой стороны, если вспомнить её выходку у ратуши... м-да.

И Лиза. То есть, Елизавета Филиппова-Посадская. Штатный медик отряда. Не такая непоседа, как та же Инга или Громовы, но и не тихий омут, как Вербицкая. Наверное... Рыжая, высокая и гибкая. Улыбчивая и светлая, чисто по-человечески, конечно. Нет, Вячеслав и от остальных участников этого междусобойчика не чувствовал негатива, что даже несколько удивило, учитывая его собственный калечный дар и поголовную одарённость всех присутствующих. Ну, за исключением Роговых. Тем не менее, факт остаётся фактом. В эмоциях окружающих не было и намёка на то презрение, с которым относились к нему одарённые в Пернау, и это не могло не радовать.

Наверное, дай им волю, и любопытные барышни ещё часа три засыпали Вячеслава вопросами, но волевым решением Николаева допрос был свёрнут ещё до того, как на столе появился десерт и чай. Просто в какой-то момент от атамана разошлась волна обжигающего холода и все разговоры тут же смолкли, а взгляды устремились на сработавшего за кондиционер Кирилла.

— Рад, что вы обратили на меня своё внимание, — в тишине произнёс он. — Итак, знакомство с новым техником отряда "Гремлины" объявляю состоявшимся, а теперь, поговорим о делах. Вячеслав, с этого дня и, как минимум, до истечения испытательного срока, переходишь в подчинение Георгия Рогова, майора отряда и, по совместительству, главмеха наших мастерских. Жора, завтра с утра погоняешь Вячеслава по матчасти и вечером доложишь свои выводы о его умениях. Ольга... тебе то же поручение, но по рунам. После обеда Стрелков в твоём полном распоряжении. Задача ясна?

— Так точно, — неслаженно, но с энтузиазмом отозвались Рогов и Бестужева.

— А почему не сегодня? — тут же смазал эффект Георгий, явно разочарованный отсрочкой беседы с коллегой.

— Потому что сегодня у нашего нового техника в планах посещение Рахова, — объяснил Николаев. — Вопросы? Нет вопросов. Гут, с этим разобрались. Владимир Александрович, останетесь за старшего, пока мы с Вячеславом скатаемся до Рахова?

— Отчего нет? — пожал плечами тот. — Не впервой.

— Замечательно, — улыбнулся Кирилл и окинул взглядом молчаливо взирающих на него девушек... и девочек. Потянул паузу, хмыкнул. — Ученицам заниматься по распорядку. Вернусь из Рахова, проверю. Инга!

— Да-да? — хлопнув ресницами, та тут же изобразила пай-девочку.

— Если к моему возвращению домашнее задание не будет выполнено, оставлю без десерта, — произнёс Кирилл. Рогова взглянула на стоящее перед ней пустое блюдце с крошками от пирожного, покосилась на тарелку брата с нетронутым безе... и, печально вздохнув, кивнула.

— Поняла.

— Ученицы? — тихонько, словно про себя, пробормотал удивлённый Вячеслав.

— Ну да, — отозвалась сидящая рядом Лиз... Елизавета. — Громовы, Ольга, Маша, Инга и я, мы находимся в обучении у Кирилла. Уже год как.

— Подожди, ты имеешь в виду классическое обучение?

— Ученичество, — уточнила Посадская, тряхнув своей рыжей гривой.

— В эгрегоре? В каком? — справившись с удивлением, спросил Вячеслав. Что такое классическое ученичество, он знал. Всё же, в СБТ это была чуть ли не единственная форма обучения одарённых, не считая домашнего образования, конечно. А вот своих школ в СБТ почти не было. Точнее, не так. Они появлялись время от времени, но очень быстро исчезали. Почему, от чего, неизвестно.

— В эфире, — ответила девушка. — Кирилл обязался довести нас до подмастерьев, минимум. А в идеале, до мастеров.

— Он мастер Эфира? — удивлённо спросил Вячеслав, бросив осторожный взгляд в сторону Николаева, в этот момент беседующего о чём-то с Гдовицким.

— Гранд, — как ни в чём не бывало, отозвалась Елизавета. Стрелкова словно пыльным мешком ударили. Мысль о том, что его ровесник достиг вершины в мастерстве эфирных манипуляций, ошеломляла... и пробуждала зависть. Плевать на собственный отряд и богатство, Стрелков тоже не лыком шит и денег заработать сможет, знаний хватит. Начхать на атаманство, оно бывшему контрактнику и на болт не упало. Но статус гранда в шестнадцать лет! Это...

— Невозможно! — не восклицание, крик души человека, оправданно гордившегося своими успехами и вдруг обнаружившего, что по сравнению с достижениями сидящего рядом ровесника, все его старания, труд до кровавых мозолей, пронизанные нестерпимой головной болью ночи, посвящённые учёбе, всё это оказалось не более чем вознёй в песочнице. Осознание пропасти между артефактором-недоучкой с покалеченным даром и грандом, ведущим к мастерству шестерых учеников, ударило наотмашь... и втоптало самооценку Вячеслава в землю.

— Возможно всё, — голос Николаева раздался неожиданно. Стрелков дёрнулся, но встретившись взглядом с атаманом "Гремлинов", не смог его отвести. А тот, откинувшись на спинку стула, повторил: — Возможно всё, Вячеслав. Было бы желание и воля. Посмотри на сестру нашего майора. В ней нет ни капли того, что так выспренно, с придыханием называют Даром. Она не способна к манипуляциям Эфиром. Так говорят идиоты. Инга продемонстрируй нам свою "неспособность".

— Легко, — пожала плечами девочка, на миг отвлёкшись от разговора с Ольгой. На стол пролился чай из кружки, и тонкий пальчик стремительно вывел короткую цепочку рун прямо на промокшей скатерти. Миг, и от пятна не осталось и следа, только облачко пара взвилось вверх, чтобы почти моментально растаять под потолком кают-компании.

— Вот так-то, — усмехнулся Кирилл, не сводя взгляда с Вячеслава. — А если она воспользуется своим арсеналом накопителей, поверь, скучно никому не будет.

— Оперирование по-живому, — заключил Стрелков, чувствуя, как сердце отпускает сжавшая его было склизкая рука зависти. — Ловко. Герр Баум допустил меня к этому разделу артефакторики меньше года назад.

— И правильно сделал, — заметил Николаев. — Ты-то пользуешься собственным резервом, а его нужно уметь дозировать. У Инги же, ввиду отсутствия возможности осознанно оперировать пропускаемым через собственное тело Эфиром, такой проблемы нет. Зато, без накопителей или действующего эгрегора, она не сможет запитать и самой простой рунной связки. У каждого свои плюсы и минусы.

— И у тебя? — прищурился Вячеслав.

— А как же, — усмехнулся Кирилл. — В стихиях, то есть в оперировании чистым эгрегором, любой из здесь присутствующих, кроме Роговых и тебя, конечно, легко заткнут меня за пояс. Вои же. Куда до них новику.

— Ты новик? — изумился Стрелков. — Гранд и новик?! Так разве бывает?

— Новик, — кивнул Николаев, — причём, новик в потолке. И да, как видишь, бывает всякое.

— А рунные татуировки ты делать умеешь? — неожиданно влезла в разговор Инга.

— Вообще-то... нет, — честно признался Вячеслав, не заметив раздражённого взгляда брата девочки. Впрочем, услышав этот ответ, Георгий почти моментально расслабился. Зря. — Но в принципе, не вижу в этом ничего запредельно сложного, даже если делать рунескрипт, завязанный на подпитку от носителя. Расчётов много, но и только...

— Научишь? — тут же загорелась Инга. И только сейчас Вячеслав догадался взглянуть на прислушивающихся к их разговору "Гремлинов". Девушки глядели с любопытством, Гдовицкой оставался невозмутим, Кирилл чему-то довольно улыбался, а вот Рогов... Жора начал пыхтеть, как закипающий чайник.

— Не вздумай! — рявкнул обычно вежливый и неконфликтный парень. — Это слишком опасно!

— А я бы разрешил... как учитель, — всё так же ухмыляясь, произнёс атаман. Короткая реплика, всего шесть слов, но их хватило, чтобы Георгий замолчал. Нахмурился, всем видом показывая недовольство таким поворотом, но замолчал. А Кирилл, выдержав паузу и смерив взглядом насупившегося Рогова и его радостно подпрыгивающую на стуле сестру, договорил: — Попозже, конечно. Когда Инга освоит точные сложносоставные рунекрипты, как минимум.

— Баш на баш? — прищурился Вячеслав. — Я учу Ингу живому оперированию, вплоть до вероятностных связок четвёртого порядка, а взамен кто-то из вашей команды подтягивает Анюту по школьным предметам?

— Нашей команды, а не "вашей",— поправил его Николаев и тут же поинтересовался: — А сам? В смысле, тебя самого подтягивать по общеобразовательным предметам не надо?

— Надеюсь, что нет, — ответил Стрелков. — Но если вдруг пойму, что не справляюсь, сам попрошу о помощи. Тоже баш на баш, разумеется.

— Договорились, — хлопнув по столу рукой, заключил атаман под радостный писк Инги и недовольное ворчание Рогова. Да и внимательно следившие за этим разговором, ученицы Николаева тоже довольно зашумели, правда, Вячеслав не понял причины столь бурной реакции, пока выбравшийся из-за стола Кирилл, не объяснил. — Ещё один ребёнок в отряде, что ты хочешь? Мальчишки до старости обожают игру в "войнушку", в девчонки — "дочки-матери"...

— Сла-авик! — кажется, до Анюты, от скуки слушавшей всю эту беседу через связной артефакт, дошло, что её ждёт в отряде, и радости по этому поводу она явно не испытала.

Поездка в Рахов оказалась хоть и короткой, но продуктивной... и холодной. Всё же, зима не лучшее время для поездок на квадрах по продуваемым всеми ветрами горным склонам. Кириллу-то что? Воздушным щитом укрылся, и плевать ему на ветер и летящие из-под колёс комья снега, а вот Вячеславу пришлось кисло, несмотря на утеплённую куртку-"арктику", выданную из отрядных запасов и подбитые мехом перчатки из тех же закромов. Но надо отдать должное Николаеву, въёхав в город, он почти сразу же свернул к какому-то кабаку, где без лишних слов и расспросов отпоил замёрзшего подчинённого горячим чаем. А уже через полчаса они азартно торговались в одной из оружейных лавок города, сбывая толстому, но чрезвычайно подвижному приказчику трофейное оружие, прихваченное Стрелковым с убитых охотников за беглыми. Не всё, конечно. Снайперская "Рысь" и требующая ремонта "Эрма" остались в жилом модуле на базе, а вот короткоствол стрелка и сенсора, вместе со всеми боезарядами и магазинами, позволили выручить двести пятьдесят рублей, то есть, почти пятьсот крон. Неплохой прибыток, однако.

После лавки оружейника, их путь лежал на почту. Здесь, две смешливые девчонки, едва ли старше Вячеслава, шустро упаковали старинный револьвер в наполненный консервирующим гелем кофр, мгновенно его опечатали и приняли для отправки в Пернау на адрес Баумов. Правда, за это пришлось заплатить пятнадцать рублей. Почти тридцать крон за отправку посылки, грабёж! А что поделать? Тут и Кирилл руками развёл, дескать, таков регламент пересылки оружия, чай не в СБТ живём, а в цивилизованном государстве, пусть и на отшибе. Да и чёрт с ней, ценой. Перемирие того стоит.

После почты завернули в банковскую контору, где Вячеслав за каких-то четверть часа разменял половину своего золотого запаса, открыл счёт и положил на него получившуюся сумму, к удивлению самого Стрелкова, оказавшуюся куда большей, чем он рассчитывал, после недавнего торга с приказчиком оружейной лавки. Но нет, старые золотые червонцы были приняты в банке по весу... и принесли вместо ожидаемых двух с четвертью тысяч рублей, все пять с половиной. Ну, почти. Пятьдесят рублей комиссионных банк себе всё же оттяпал. Мироеды!

А вот потом... потом их занесло в торговые ряды за одеждой и рыльно-мыльными для Вячеслава и Анны. Ну в самом деле, не ходить же им в одном и том же каждый день? Хоть на первое время, но закупиться вещами следовало... да и Кирилл, как оказалось, получил от своих подчинённых некий список покупок. Вот только зря он рассчитывал на быстрый забег по лавкам. Нет, с заказом учениц и одеждой для Вячеслава, они разобрались довольно споро. Но вот чего Николаев не знал и знать не мог, так это о присутствии скучающей Анны на прямой связи с братом. Так мало того, что присутствовала, она ещё заставила братца транслировать ей происходящее в лавке, так же, как недавно он демонстрировал ей поле боя вокруг особняка.

В результате, отбор понравившихся девочке вещей затянулся на добрых полтора часа, так что даже Кирилл начал как-то странно поглядывать на своего подчинённого, увлечённо роющегося в шмотках. По крайней мере, так казалось со стороны. А то, что в этот момент Вячеслав мысленно спорил с сестрой, в который раз напоминая, что по приезду на базу, он лично отвезёт её в Рахов для прогулки по местным магазинам... так кому что докажешь? А вот приказчицы только уважительно кивали, да время от времени приносили всё новые и новые наряды. В конце концов, Стрелков не выдержал и, собрав уже отобранные вещи, решительно потащил их к кассе, невзирая на сердитое сопение сестры "на проводе".

— Повезло же девчонке, а? Чтоб мой брат так обо мне заботился, — вздохнула одна из приказчиц, когда за покупателями закрылась входная дверь.

— И бельё выбирал? Тогда уж лучше жених, — рассмеялась её подруга.

С обувью было проще. Здесь никакие уговоры Анны и замечания о "вон тех удобных и лёгких ботиночках" или "вот этих красивых туфельках", не оказали на обозлённого потерей времени Вячеслава никакого влияния. Серые кроссовки для обещанных атаманом тренировок, тяжёлые, но тёплые зимние ботинки с высокой шнуровкой и защитой голеностопа, самое то для горных условий... и тапочки. Осеннюю и летнюю обувь, Стрелков решил купить позже.

На базу оба квадра возвращались в уже сгустившейся темноте и гружёнными под завязку. Но если на машину Вячеслава были нагружены баулы с одеждой, то вездеход Кирилла тащил гостинцы и заказы учениц, после "торжественного обеда" воспользовавшихся моментом, чтобы вручить атаману целый список необходимых им вещей.

Следующий день обернулся для Стрелкова одним большим экзаменом. Рогов, кажется, до сих пор недовольный решением атамана об обучении его сестры у Вячеслава, взялся за нового техника всерьёз. Опрос начался за час до завтрака и продлился до самого обеда. Въедливый майор гонял Вячка по механике, от мотоциклов до тяжёлых боевых платформ, по энергообеспечению, от мобильных питающих систем до малых стационарных энергоустановок, по двигателям... тут, пожалуй, они не затронули лишь летающую и плавающую технику. Зато по тактическим комплексам, Рогов его спрашивал от и до. Ну, в этом нет ничего удивительного, всё же Вячеслав не был слепцом и прекрасно видел оборудование мастерских, в том числе и стенды для обслуживания и ремонта ТК, как тяжёлых, так и лёгких. Так что, определить на что "заточена" ремонтная база "Гремлинов", было несложно. Богатое хозяйство, Бауму подобное даже не снилось. И становится понятным, зачем Николаев нанял целый отряд бойцов для охраны. Тут же техники, наверное, на миллионы... ну, по меркам СБТ, конечно.

После этого "марафона", опрос устроенный Вячеславу Ольгой, воспринимался им как лёгкая беседа. Конечно, не болтовня ни о чём, но всё же. Ольга не стала особо гонять его по рунике, всё внимание она уделила информационным системам и рунному программированию, но уже через полтора часа, выслушав ответ Стрелкова на очередной вопрос, махнула рукой. Мол, вижу, знаешь, а значит, к работе годен.

Так что, экзамен этого дня завершился для Вячеслава незадолго до ужина, а со следующего утра началась работа, в которую Стрелков ушёл с головой, забывая о еде и личных планах. А ведь в оружейном ящике до сих пор лежит разолбанная, требующая ремонта "Эрма". Да и с Елизаветой хочется прогуляться по окрестностям, познакомиться поближе, и разговорам со скучающей в больнице сестричкой нужно уделять хотя бы по часу перед сном, а не отрубаться, едва голова коснётся подушки. Да и Инга, ради обещанных Николаевым занятий по рунам, каждый вечер являясь в мастерскую, вынуждена чуть ли не за уши оттаскивать Вячка от стоящей на ремстенде техники. Впрочем, уже на третий день, ушлая малявка нашла иной способ воздействия на увлечённого делом техника, и вечером, через час после в очередной раз пропущенного Вячеславом ужина, в мастерскую заглянула Елизавета. Не слушая неуверенного мычания Стрелкова, девушка решительно ухватила его за руку и потащила сначала в санузел, отмывать руки от машинной смазки, а после в кают-компанию, где уже ждали разогретые котлеты с гречневой кашей и чай со сластями... к моменту появления которых на столе, рядом тут же нарисовалась Инга, уже вооружённая тетрадями, ручками и прочей канцелярщиной. Ну, хоть немного времени дала Вячку и Лизе побыть наедине. Ждать же, что ради их воркования сестрица Рогова откажется от сладкого... хм, таких чудес в мире не бывает, натуру этой сладкоежки, Вячеслав уже успел немного изучить.

Так и повелось. Утром, Николаев вытягивал нового техника на тренировку, после завтрака тот шёл в ремонтные боксы, где пропадал до самого ужина, а то и дольше, пока в зале не появлялась Елизавета, конвоировавшая его в кают-компанию, потом уроки с Ингой, короткая вечерняя тренировка, беседа с Анной... и сон.

До проклятой "эрмы" Вячеслав добрался лишь в неожиданно наступившие выходные, аккурат накануне обещанного атаманом приезда сестры. Кстати, сам Николаев в этот день с базы исчез, как впрочем, и майор Рогов.

— Они в Москву отправились, — за обедом объяснила Ольга. — Георгий получил задание набрать техников, так что будет рыскать по тамошним училищам, вербуя людей, и вернётся не раньше Рождества, а Кирилл приедет завтра с Анной. Он ещё сюрприз какой-то обещал.

— Сюрприз? Какой? — тут же встрепенулись сидящие напротив близняшки. Да и Инга с Марией заинтересованно заёрзали. А вот Лиза... впрочем, сам Вячеслав тоже едва услышал Бестужеву, поскольку был увлечён происходящим на улице действом. В окне, расположенном за спиной Елизаветы, было отчётливо видно, как тренируются бойцы охраны. И нет, он не пялился на Посадскую! Ну, если только случайно, всё же рассмотреть происходящее за её спиной, не глянув при этом в глаза Лизы, было довольно сложно. Да.

— А я откуда знаю? — развела руками Ольга. — Сказал, чтоб приготовили праздничный ужин к его возвращению, и всё. Что вы не знаете Кирилла, что ли? Упрямый как...

— Поня-атно. Значит, не раскололся, да? — протянула Мила и договорила с лёгкой шаловливой улыбкой под хихиканье сестры: — Или просто кто-то плохо старался этим утром?

— Милка! — Бестужева моментально покраснела и с её пальцев сорвалась миниатюрная молния, тут же впитавшаяся в выставленный ехидной Громовой щит.

От треска молнии, раздавшегося практически у него над ухом, Вячеслав встрепенулся и, оглядевшись по сторонам, удивлённо приподнял бровь. Пока он любовался Лиз... в смысле, пока он смотрел на охранников за окном, в кают-компании успело разыграться натуральное сражение. Не такое, конечно, как тем утром, когда он очнулся в медблоке базы "Гремлинов", но тем не менее. Близняшки со смехом носились по помещению, выставляя щиты, Ольга обстреливала их мелкими электроразрядами, и над всем этим царили радостные взвизги устроившейся под прикрытием раздаточной стойкой Инги, вносившей свою долю хаоса в творившееся в кают-компании безобразие. Выглядывая из-за стойки, она то и дело метала в обе "сражающиеся" стороны какие-то странные шарики, взрывавшиеся при соприкосновении с целью облачками разноцветного дыма, отчего видимость в кают-компании уже значительно упала.

И во всём этом бедламе было лишь два островка спокойствия. Посадская и, собственно, сам Вячеслав, чересчур увлёкшийся... задумавшийся о своём. А вот Мария успела куда-то слинять, и именно поэтому, она единственная из всех присутствовавших не занималась уборкой помещения после этого "Армагеддона". Всех остальных, включая вообще никак не участвовавших в этом побоище Вячеслава и Елизавету, явившийся на шум, Гдовицкой заставил отдраивать кают-компанию до первозданного блеска. Повеселились, называется.

Вячеслав даже не рассчитывал на то, что ему удастся отремонтировать "эрму" за один день, а потому не стал возмущаться потере времени на уборку, да и в работе с пистолетом ограничился полной его разборкой и тщательным осмотром с оценкой повреждений, на что ушло едва ли больше часа. От любимой работы ведь тоже нужно иногда отдыхать, верно? А оставшееся до ужина время, он провёл на стрельбище в компании Громовых и, конечно, Посадской.

Как оказалось, в отличие от близняшек, Елизавета не могла похвастаться серьёзными навыками стрельбы, и Вячко был счастлив помочь девушке в этом вопросе. Ну а то, что спустя полчаса, Мила с Линой испарились со стрельбища едва ли не незаметнее, чем Мария с недавнего разгрома кают-компании, стало дополнительным поводом для радости. Да, Стрелков отчётливо понимал, что не ему, недавнему рабу-контрактнику без кола и двора, разевать рот на наследную боярышню древнего новгородского рода, но... ничего не мог с собой поделать. Его тянуло к этой девушке как магнитом, а куцая, по сравнению с сестрой, эмпатия нашёптывала, что и сама Лиза испытывает схожий интерес к Вячеславу. Осознание этого факта кружило голову похлеще домашней наливки фрау Малицы и напрочь отключало критическое мышление. И кто знает, до чего дошло бы дело, если бы рядом вдруг не появилась Мария. Аккурат в тот момент, когда Вячеслав, стоя чуть ли не в обнимку с вооружённой пистолетом Лизой, поправлял её стойку, одновременно млея от этой близости. От мягкого, едва ощутимого аромата духов, от тепла нежной кожи и ощущения гибкого, стройного тела в кольце его рук. Ну, почти в кольце. Чёрт! Да о какой учёбе тут вообще могла идти речь? Хоть в отстранённость ныряй!

Услышав деликатное покашливание за спиной, Стрелков резко отстранился от Елизаветы, и обернулся. Часть его взвыла от недовольства, а другая, рациональная облегчённо вздохнула. Она, эта часть знала, что проигрывает битву разума и чувств, и была даже рада появлению здесь Марии. Вячко ведь не железный! А что с ним будет, если Лиза ответит взаимностью, вопрос праздный. Закопают. Бояре и закопают, чтоб линию и гены не портил. А может и гранд Николаев своей рукой на тот свет отправит, как учитель, обязанный беречь ученицу. И кому от этого будет хорошо? Лизе? Так её после такого приключения на весь их напыщенный свет ославят! Или может, сестрёнке, которая останется совсем одна? А уж самого Вячеслава и подавно ничего приятного не ждёт. Хотя, кто его знает, каково оно, на том свете... выяснять этот вопрос на практике как-то не тянет. По крайней мере, пока Анна на ноги не встанет.

— Ужин ждёт, — как ни в чём не бывало, произнесла Мария и, ни словом, ни жестом не дав понять, что заметила положение Вячка и Лизы или их покрасневшие лица, развернулась и исчезла из виду.

Вернув оружие хозяину, Посадская глубоко вздохнула и, одарив Вячеслава чуть смущённой улыбкой, чуть ли не бегом бросилась вслед за Вербицкой. Вячко же, кое-как справившись с дрожью в руках, ещё помнящих тепло кожи девушки, принялся собирать разложенное на столе оружие. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя, а что может быть лучше для этого, чем рутинная, успокаивающая и насквозь знакомая работа?

В кают-компанию он пришёл уже в нормальном состоянии, по крайней мере, внешне. А что творилось за маской невозмутимости на его лице, того окружающим знать не надо.

Окружающие, вроде бы ничего и не заметили. Чего не скажешь о сестрёнке. Та, во время ставшего уже традиционным вечернего "сеанса связи", моментально учуяла в каком раздрае находится Вячко, и пошла в наступление. А когда поняла, что брат не желает распространяться о причинах своего странного состояния, взяла его в планомерную осаду... которой тот, естественно, не выдержал. Но надо отдать должное Аннушке, она и не подумала смеяться над братом, только задумчиво протянула:

— Завтра приеду, посмотрю на эту твою... Лизу, — и отключилась.

Несмотря на неоднозначность этих слов, Вячеслав отчего-то успокоился и почти мгновенно провалился в сон, на что даже не надеялся до разговора с сестрой.

Кирилл появился на базе как-то незаметно. Не было ни тихого воя заходящего на посадку аэродина, ни грохота двигателя машины у ворот базы. Просто в какой-то момент он появился у входа в кают-компанию, подталкивая вперёд настороженно оглядывающуюся по сторонам Анну. Впрочем, стоило ей увидеть поднимающегося со стула брата, как беспокойство исчезло, будто его и не было. Девочка радостно взвизгнула и, кометой промчавшись через всю комнату, повисла на шее улыбающегося Вячеслава.

— Какая симпатяшка... — в один голос протянули Громовы, отчего Анна неожиданно вздрогнула и крепче вжалась в брата. Да так, что впившиеся в его рубашку пальцы побелели.

— Успокойся, они ничего такого не имели в виду, — прошептал ей Вячеслав. — Если не веришь, попробуй их прочесть.

Окружающие не слышали слов Стрелкова, но увидели, что девочка в его руках вдруг расслабилась и, окинув взглядом присутствующих в комнате, слабо улыбнулась. Выбравшись из объятий брата, она обернулась к ученицам Николаева и, сделав книксен, поздоровалась.

— Здравствуйте, я Анна Стрелкова, сестра Славика.

Этого оказалось достаточно, чтобы девочка тут же оказалась в кольце галдящих и тормошащих её учениц Николаева. Посмотрев на это, Инга только головой покачала, мол, сочувствую... Но спустя несколько секунд по присутствующим в кают-компании прокатилась волна холода.

— Нас здесь кормить, вообще, собираются, или как? — деланно грозным тоном поинтересовался Кирилл. И суета закрутилась по новой. А когда все расселись за празднично накрытым столом, он вдруг оказался под прицелом, как минимум, шести выжидающих взглядов. Вообще-то их могло бы быть и больше, но Гдовицкой сохранял свою фирменную невозмутимость, Анна была не в курсе дела, а Вячеслав не считал себя причастным к делу... Николаев хмыкнул. — Что?

— Сюрприз, — чуть ли не в один голос потребовали ученицы.

— О... чуть не забыл, — хлопнул себя ладонью по лбу Кирилл. Рисуясь, понятное дело. Под недоумёнными взглядами окружающих, он развернул экран своего коммуникатора, поколдовал над ним, и над столом прокатилась какофония сигналов с браслетов учениц... и Гдовицкого. Девушки тут же принялись разворачивать собственные экраны, взгляды забегали по невидимым посторонним строкам текста, и вновь волна, на этот раз ахов и охов. Один Владимир Александрович, прочитав полученное сообщение, никак на него не отреагировал.

— От имени его величества поздравляю вас с вручением знака ордена Святого Ильи, — голос Кирилла прозвучал уже в полной тишине. Ошеломлённой тишине. Тут даже Вячеслав не выбивался из общего ряда. Ещё бы, сам орден Святого Ильи был известен в мире, как первая организация стихийников на государственной службе. Эдакое логическое продолжение рыцарских орденов для одарённых. И пусть вручение знака не даёт членства в ордене, но это одна из самых уважаемых наград в России, которую можно получить только за боевые заслуги и никак иначе. Признание уважения от капитула ордена, также состоящего исключительно из боевых офицеров. Не бояр и не генералов.

Тишину, воцарившуюся в кают-компании, вдруг прорезала ещё одна трель коммуникатора и взгляды всех присутствующих безошибочно скрестились на Вячеславе, отчего тот вдруг почувствовал себя несколько неуютно.

— Что? Меня никто ничем награждать не должен, точно! — поспешил откреститься он и, чтобы спрятать собственный взгляд, развернул экран браслета. Прочёл полученное письмо. Потом ещё раз... и икнул.

— Что там такое, Славик? — моментально заёрзала на стуле Анна, почуявшая исходящий от брата вал эмоций.

— Ошибся я, — проговорил непослушными губами тот и, сделав экран видимым для окружающих, развернул его в сторону сестры. Как рядом очутился Кирилл, Вячко не понял. Осознал, что кто-то стоит за его плечом, только когда над ухом раздался негромкий свист.

— А говоришь, никто не награждает, — рассмеялся Николаев, хлопнув Стрелкова по спине. — Судя по всему, тот револьвер оказался твоему бывшему учителю о-очень дорог, а?

— Да что там такое-то? — тут же воскликнула Лина.

— Официальное приглашение на вручение гильдейского знака, в любом удобном нашему Вячеславу филиале на территории Европы, — произнёс Кирилл, и даже палец вверх воздел, подчёркивая важность сказанного.

— И... что тут такого? — не поняла Мила. — Мы и так знаем, что Вячка должны были принять в гильдию.

— Гильдию СБТ, Герхард Баум обещал именно это, — отрешённым тоном уточнил тот, потихоньку приходя в себя.

— Именно, а упоминание "любого удобного филиала на территории Европы", говорит о том, что нашего техника приглашают прямиком в международную гильдию, так называемую любечанскую. Старейшую организацию артефакторов в мире. Можно сказать, Вячеслав получил свой аналог знака ордена святого Ильи, — объяснил атаман и удивлённо покрутил головой. — Это ж сколько тот револьвер стоит на самом деле, если за его возврат тебе Баум свою мастерскую простил? Двести тысяч? Пятьсот?

— Не меньше миллиона крон, должно быть, — прикинув, вздохнул Вячеслав. — Я только на полмиллиона горшков у Баума побил. А он мужик прижимистый, за ту же сумму, максимум подтверждение перемирия прислал бы, и никакая фрау Малица его не переубедила бы.

— А в этой... международной и старейшей его не прибьют? Прямо на пороге? — спросила Анна.

— В русском филиале? В присутствии представителей боярских родов? — фыркнул Кирилл. — Смешно.

— Так что, мне ехать туда? — Вячеслав перевёл взгляд с экрана на стоящего рядом атамана "Гремлинов".

— Можешь не ехать, — неожиданно подала голос Мария Вербицкая, не отвлекаясь от обработки своих ноготков пилкой. — Если, конечно, тебе зачем-то нужен статус государева человека. По Соборному уложению Иоанна Пятого, "...мужи любечанские, божественное письмо постигшие, тягла несть не могут..." То есть, таким образом, его величество приравнял гильдейских артефакторов к боярским детям. Правда, только тех, кто в любечанской гильдии состоял. Тогда других не было, а позже, уточнений вносить не стали, чтоб не множить эту братию. Оно, звание-то личное, конечно, но уже при внуке Иоанна Пятого, гильдий артефакторов только на территории Пруссии было больше десятка.

— И откуда ты это знаешь? — поинтересовалась Елизавета.

— Батюшка думал тем путём пойти, когда мой непутёвый братец роту боярского сына дал, вместо того, чтоб собственное боярство выслуживать, — невозмутимо ответила та и, стрельнув взглядом в сторону Николаева, договорила: — Да потом лучший вариант нашёлся... Я надеюсь...

Кают-компания наполнилась гомоном и шумом, а Вячеслав сидел за столом и глупо улыбался, глядя на Лизу. В его голове словно заевшая пластинка крутилась одна-единственная мысль: "Артефактор любечанской гильдии равен боярскому сыну". И даже ехидные замечания сестрёнки, транслируемые Стрелкову по их мысленной связи, не могли выбить его из состояния тихой эйфории.

Подёнка — подённая работа, не требующая квалификации и специальных знаний или навыков, обычно низкооплачиваемая.

Ловкач — здесь, человек виртуозно обращающийся с пистолетом или ножом. Аналог известных нам ганфайтеров Дикого Запада.

Крылья феи — здесь, татуировка в виде пары стрекозиных крыльев, наносимая на кожу под ключицами, с применением довольно своеобразных эфирных техник. Опознавательный знак проституток в СБТ, из-за которого они и получили прозвище "батистовых фей". Благодаря всё тем же эфирным техникам, эта татуировка, даже будучи скрытой от взглядов окружающих, выдаёт статус своего носителя любому, даже начисто лишённому дару человеку, приблизившемуся к носителю татуировки ближе чем на три-четыре шага.

"Зелёные" — у жителей мира ВС, голубой цвет не вызывает никаких скабрезных ассоциаций, ввиду того, что за лицами мужского пола нетрадиционной сексуальной ориентации до сих пор "закреплён" цвет молодой листвы, как это было и в нашей истории.

ОЗК — общевойсковой защитный комплект. Средство индивидуальной защиты, предназначенное для защиты носителя от отравляющих веществ, биологических средств и радиоактивной пыли.

"Москит" — здесь, сленговое, принятое среди военных и наёмников, обозначение комплексов МоСЭК, что расшифровывается как "мобильные системы эфирного контроля". Подвижные комплексы различной мощности, позволяющие "видеть" и "слышать" всё, что происходит в радиусе до десятка километров. Используется как отдельно, так и в составе систем эфирного противодействия.

"Маус" (или на сленге военных и наёмников — "Мышь") — от аббревиатуры "МАУс", что расшифровывается, как Мобильная Артиллерийская Установка. Боевая платформа, несущая лёгкий артиллерийский автомат, обычно является частью системы непосредственной обороны полевых объектов повышенной важности (штабов, комплексов СЭП и пр.). Способна поражать как наземные, так и воздушные цели.

ИРП — Индивидуальный Рацион Питания.

Форт — аналог гридня в европейской системе статусов одарённых. Сама система включает четыре официальных статуса по возрастающей: неофит (новик), кригер (вой), форт (гридень) и экселенц (ярый).

Работники кислых полей — на местном арго, словосочетание означает неквалифицированного работника наркоферм, от сборщика первичного материала до фасовщика конечной продукции.

ТС "Янычар" — тяжёлый стреломёт "Янычар" производства Тульского оружейного концерна. Автоматический станковый стреломёт калибра 6/18R, снаряжается зарядами от разрывных до бронебойных, предназначен для борьбы с живой силой и лёгкой бронетехникой противника.

АРГ "Шершень" — автоматический реактивный гранатомёт калибра 20/100 R, производства того же ТОК. Предназначен для уничтожения одарённых бойцов и бронетехники противника.

"Сквозняк" — мощная мобильная система эфирного контроля ("москит"), обычно устанавливаемая на авиаразведчиках. В отличие от обычных СЭК, построенных на принципах эфирной сенсорики, для локации целей использует стихийную составляющую "Воздух", что позволяет обходить многие системы эфирного противодействия. Запрещена к продаже и использованию частными лицами.

"Незабудка" — сильное психотропное средство, использующееся в качестве "сыворотки правды" при допросах. Спустя полчаса после приёма, пациент начинает испытывать к окружающим чувство абсолютного доверия, и готов совершить почти любой поступок по их просьбе. Но есть у препарата и побочные эффекты. Употребивший "незабудку" забывает обо всём им совершённом в течение часа после начала действия препарата. Из-за этого, средство пользуется немалым спросом у разнообразных мошенников, ввиду чего запрещено на территориях подавляющего большинства стран. Доказанное в суде использование препарата в преступных целях является непреложным основанием для вынесения смертного приговора.

"Радость католика" — револьвер "Colt Vuurverk" (Кольт Фейерверк) калибра .45, образца 1873 года, производства оружейного завода Кольта ("Colt Wapenfabriek"). Был создан в КША по заказу общины Чистых, накануне Второй войны ересей. У этого оружия имеется несколько особенностей, отличающих его от классических образцов местного стрелкового оружия. Это нарезной ствол и безгильзовый боеприпас реактивного типа. Кроме того, указанный револьвер не использует "эфирную тягу", чего нельзя сказать о "топливе" для пуль, создаваемом исключительно в условиях эфирных воздействий, но об этой детали, заказчики оружия осведомлены не были, иначе бы напрочь отказались брать его в руки.

БАВС "Рысь" — бесшумный автоматический высокоточный стреломёт "Рысь" конструкции П.И. Сердюкова, снайперский вариант бесшумного автоматического карабина "Барс" (БАК "Барс"). Масса в снаряжённом состоянии: 2,4 кг. Общая длина: 894 мм. Длина ствола: 200 мм. Боевая скорострельность: до 120 выстрелов в минуту. Ёмкость магазина: 30 или 60 зарядов. Калибр 3/7R. Прицельная дальность: 700 метров.