Бойся своих желаний, они сбываются!

С трудом и достаточно сильным акцентом неразборчиво выговаривая часть звуков, но мне почему-то было проще выдавливать русскую речь из себя. Наверно потому, что русский был моим родным языком, а местный я не знал совсем. Впрочем, и местный язык я наверняка смогу освоить, правда, требовалась упорная тренировка и изучение самого языка. Было о чем задуматься.

Всему приходит рано или поздно конец, так пришел конец и утренней зарядке. Легран по моей просьбе словами и жестами опять развел костёр, на котором я и начал разогревать вчерашнюю недоеденную кашу. Которой как раз должно было хватит нам двоим на завтрак. А пока каша грелась на огне, мне пришлось очень настойчиво уговорить пацана сходить со мной и помыть руки, умыться и вымыть свою миску в ручье.

Но я справился, демонстрируя личным примером и повторяя "Надо!", хотя для Леграна этот "ритуал", судя по задумчивому выражению лица, остался неразрешимой загадкой. Когда мы вернулись, каша как раз успела разогреться, можно было приступать к еде. Что мы оба с удовольствием и сделали. В тишине раздавалось только тихое фырканье пасущихся в отдалении лошадей, где-то в лесу пела птица, да мы стучали ложками.

После завтрака захотелось полежать и побездельничать, но я волевым усилием придушил лень. Надо было заниматься самым важным делом в профессии начинающего мародёра-приключенца, а именно произвести разбор добычи. Причем я отлично понимал, что большую часть барахла придётся бросить. Так что жаба меня душить начала заранее. Но лучше быть бедным и живым, чем недолго богатым, а потом мёртвым. Само собой пришлось жестами и своим невеликим словарным запасом втолковывать это пацану, впрочем он меня быстро понял и с моим мнением согласился. Хотя перспектива бросить кучу ценных вещей его расстраивала, но жизнь была дороже.

Сначала я разобрался вместе с Леграном со вчерашними трофеями взятыми с убитых врагов. В трофеях оказалось четыре кошелька с медной мелочью и несколькими серебряными монетами, какой-то золотой круглый медальон с кусочком шлифованного янтаря в центре и непонятными буквами на кожаном шнурке, да серебряное кольцо.

Еще досталось четыре ножа из железа грубой ковки, которые можно было классифицировать как столовые. К моему удивлению ножи оказались почти совершенно одинаковыми, видно кузнец ковал одинаковые на заказ, индивидуальные особенности появились у них уже в процессе использования бывшими хозяевами. В комплекте с ножами были одинаковые ножны и кожаные ремни. Это меня конечно очень порадовало, по два одинаковых ножа на нос — это "Зер гут!"

Потому первым делом я занялся ножами, выбрал два ремня состоянием получше и повесил на каждый по двое ножен с ножами. Один ремень отдал Леграну жестом показывая чтобы одел, а второй одел на себя. С ремнём с ножами на мохнатое тело, уже считай не голый! Во всяком случае, для меня важнее было оружие, чем одежда, особенно в таких обстоятельствах.

Подтянув ремень так чтобы сидел удобно я передвинул ножны с ножами так, чтобы рукоятки были расположены удобно под лапами, примерился выхватывать-вкладывать в ножны и остался доволен. Оставшиеся два ремня я свернул и отложил в сторону, пригодятся еще делать портупею для оружия или еще чего полезного. Или их потом можно будет их поменять на что-то нужное нам.

После ремней пришло время заняться содержимым кошельков. Деньги я рассортировал, серебро в один кошелек, а медяки на три равных кучки в три оставшихся. Один кошелек с медяками отдал Леграну, второй повесил себе на пояс объяснив, что оставшийся кошельки с медью и серебро надо будет прятать. Если те кошельки кто у нас отберут или украдут, у нас все равно останутся спрятанные.

В компанию к серебру я закинул и медальон на шнурке с кольцом вместе. Легран правда хотел его одеть себе на шею и кольцо на палец, но я смог отговорить тщательно подбирая слова. Монолог мой выглядел так — "Нельзя. Увидят. Отберут. Побьют. Спрятать. Носить сильным большим." Это пацана немного расстроило, но резонность моих слов он отлично понял, времена и нравы простые, кто сильнее тот и прав. Так что не будем и провоцировать, выставляя что-то ценное на показ.

Впрочем, расстройство от запрета на ношение "кусков драгметаллов" продлилось не долго, ножи на поясе быстро вернули хорошее настроение. Судя по его улыбке, владение двумя ножами, рукоятки которых, он все время поглаживал ладонями, примеривался к ним, его душу грело и уверенность вселяло. Я конечно сомневался, что Легран владеет ножевым боем, но в том что он при нужде будет защищаться яростно и изо всех сил сомнений не было. А в работе с ножом я его натаскаю позже, как возможность будет.

Потом мы начали вместе начали потрошить повозки, вытаскивая все вещи подчистую наружу, для дальнейшей сортировки. Начали само собой с самого легкого, с повозки с клеткой. Мне понравилась ткань тента и мы её сняли с каркаса, потом свернули, "брезент" всегда пригодится. Особенно в том, что я планировал сделать для начала. А именно уйти в партизаны, в леса, пока я не выучу язык и не восстановлю форму. И конечно пока мы не выработаем план, как жить дальше в "Прекрасном новом мире."

Кроме тента с повозки возившей бывшее моё "узилище" удалось взять только конскую упряжь, больше ничего полезного там не было, только клетка мне ненужная, ветошь всякая и хлам не стоящие внимания. Сама повозка, конечно, тоже предстояла ценность, но мы просто не могли взять её с собой. Она фатально сковывала бы нашу мобильность, привязывая намертво к дорогам. Что легко могло кончится для нас обоих плачевно, любой более сильный встречный с удовольствием позарился бы на наше добро. С одинаковой легкостью ограбить и убить нас мог любой встречный феодал, купец со своей охраной, солдаты на дорожной заставе, да даже самые обычные крестьяне! И хорошо если не продадут в рабство!

Аналогично пришлось давить жабу при разборе содержимого и двух фургонов. В результате из большой кучи добычи было выбрано два комплекта более-менее приличной одежды для Леграна и сапоги, которые можно было перешить и подогнать под его размер. Еще я прибрал найденный набор инструментов для починки повозок, набор резцов по дереву, моток веревки и швейные принадлежности, точильный камень, все найденные одеяла, посуду и весь запас продуктов.

Еще был обнаружен тайничок в фургоне, который я специально и упорно искал, догадываясь, что он должен быть. В котором оказалось немного золотых монет и украшений, причем некоторые со следами засохшей крови. Украшения были оттёрты от следов крови и вместе с золотыми монетами отправлены в компанию к серебру и медальону. А еще в тайнике оказался кожаный мешочек с какими-то пергаментными свитками. С пергаментами разобраться стоило тоже, потом, как будет возможность. Может это "подорожные", может карта сокровищ или долговые расписки, а может и шпионское донесение.

Кроме этого было найдено и немного оружия. Рессорный лук с колчаном стрел. Ременная сбруя-портупея с четырьмя метательными ножами и короткий меч с ножнами, небольшой круглый щит с парой зарубок по краям. Небольшое копьё или пика длиной метра в полтора с трёхгранным острым как штык наконечником. Все это богатство я решил забрать с собой в обязательном порядке, положив глаз на пику с метательными ножами. Еще были три профессионально сделанные дубины, которые я решил собой не брать, не нужны они нам.

В комплект к оружию нашли мы и два кожаных панциря, я сначала подумал, что это бригантины, предки бронежилета так сказать. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это просто многослойные кожаные панцири с пластинчатыми вставками из какого-то очень твердого дерева. Попытка пробить ножом деревянные пластинки провалилась, да и царапались они с явным усилием. Причем "панцири" были сделаны так, что поврежденные деревянные пластины можно было легко заменить. Этакий "бронежилет для бедных" и наверное достаточно эффективный. А вот шлемов найдено не было ни одного, что меня немного удивило.

Судя по вооружению и общему впечатлению заваленные вчера типы были далеко не безобидными пьяницами. Видимо они при возможности промышляли грабежами и свидетелей само собой не оставляли, иначе бы их давно уже отловили. Судя по составу вооружения, они действовали из засады. Лучник и арбалетчик расстреливали всех с дистанции, мечник и боец с пикой в броне сдерживали тех, кто пытался устранить стрелков. Весьма грамотная бандитская тактика, что и позволило им выживать все это время.

Так что получается я с пацаном вчера доброе дело сделал, банду душегубов порешили, руки у которых по локоть в крови были. Это само собой во мне положительные эмоции вызвало, хотя я и так не рефлексировал по поводу вчерашнего. Мальчики кровавые в глазах не стояли, не сопливым интеллигентом чай дома был. Хотя, в это жесткое время, почти любой у кого есть такая возможность не побрезгует ограбить того кого можно безнаказанно ограбить. И тут я совершенно в людях не заблуждался, жестокие времена — жестокие нравы. Примеров тому в истории Земли было не счесть — купцы подрабатывающие пиратами, бароны-разбойники, крестьяне-разбойники и мародеры, все это было нормой. А значит, надо быть готовым к этому, и я буду готов.

Теперь, когда все то, что было решено забрать, было отложено от тех вещей, которое было решено бросить, я решил подыскать и себе некоторое подобие одежды. Из оставшегося тряпья мне ничего не глянулось совершенно, слишком заскорузлым и затасканным все было, противно одевать. Но нашелся кусок полотна достаточно добротного, из которого я соорудил себе набедренную повязку. И то хлеб, а потом можно будет из него сшить нечто более толковое.

Осмотр кучи отложенных вещей зорким хозяйственным взглядом жадного прапорщика показал, что их не так много, как я ожидал. Но для их упаковки все равно не хватало маленького тента снятого ранее с повозки с клеткой. Это если конечно не решить его разрезать на три куска, чего мне зверски не хотелось. По этому без сомнений были сняты тенты с фургонов, все вещи упакованы в три одинаковых примерно тюка свернутых из ткани тентов. К ним были прибавлены конские упряжи, которые я тоже решил забрать с собой. С одной стороны упряжь штука сама по себе ценная, а с другой может стать источником кожаных ремней.

Возня с разбором трофеев была конечно увлекательной, как для меня так и для Леграна, заодно я расширил свой словарный запас. Но и времени она заняла много, судя по положению солнца на небе, время уже приближалось к обеду, о чем напоминал и желудок настойчиво требующий еды. Возится с готовкой совершенно не хотелось по многим причинам последней из которых была лень. Так что обедали мы сегодня вяленым мясом, запивая его водой и какими-то сухарями.

После еды я обратил свое внимание на трофейных лошадей. До них лапы не дошли ранее, но лошади безусловно были самыми ценными трофеями после денег и оружия. Я конечно не великий лошадник, но раньше лошадьми интересовался и даже умел ездить верхом немного, и конечно ухаживать за ними. На элементарном уровне, но и того для начала хватит. А то, чего не знаю и не умею я, наверняка умеет Легран, наверняка именно он и следил за лошадьми.

Сёдел у нас не было, сбруи были только "тягловыми", верхом ехать будет не очень удобно. Но надо, мы же истоптали тут всё своими следами, а любой нашедший этот брошенный лагерь почти наверняка попытается прочитать следы. И проследить куда мы ушли, так что оставлять характерные следы моих лап явно не стоит. Значит надо верхом доехать до дороги, проехать по ней некоторое расстояние, а потом свернуть в лес как можно более незаметно.

С этими мыслями я начал близкое знакомство с лошадьми. Они были стреножены, да и уже достаточно привыкшими ко мне, во всяком случае крайних проявлений лошадиной паники при моем приближении не было. Хотя я их все-таки нервировал, но тут им придётся потерпеть. Быстрый осмотр четвероногих копытных скотин показал, что они все здоровы, не слишком стары и несмотря на свою худобу, а так же толстый слой грязи на удивление в хорошем состоянии.

Возня с одеванием на лошадей сбруй, приспосабливанием тюков с вещами, изобретение поводьев и стремян из подручных средство заняли у нас еще немало времени. Но наконец и это было успешно выполнено, мы по очереди прокатились по лагерю на выбранных "под седло" лошадях ведя по очереди третью в поводу. Мы были готовы и двинулись в путь, Легран ехал первый как знающий дорогу, за ним я и замыкала процессию третья лошадь ведомая в поводу. За спиной мы оставляли лагерь, повозки, кучу барахла и свое прошлое. Впереди нас ждало будущее, неизвестное и наверняка интересное.

Первым на лошади ехал Легран, он знал дорогу от лагеря до самой дороги, вот такая вот тавтология. Вторым ехал я, недовольно рыкая на отсутствие седла, нормальных поводьев, неудобные самодельные стремена, нервничающую скотину и свои откровенно слабые навыки наездника. Да еще и третья скотина ведомая мной в поводу все норовила притормозить. Приходилось постоянно её дергать за собой и стараться не слететь со спины своего четвероногого транспорта.

Пацана этот цирк откровенно веселил, хотя и ему ехать верхом было не очень комфортно, но с лошади он не падал. Как впрочем, и я тоже. Оставленный нами лагерь оказался расположен в дальнем конце прихотливо изогнутой вытянутой поляны, похожей на хитрую загогулину и от дороги был отгорожен широким языком густого леса.

Не было его видно и с дороги, скрывали деревья. Глядя с дороги, было очень трудно догадаться, что поляна, оказывается, прихотливо изгибается, поворачивая почти под прямым углом и продолжается дальше. С места, где был расположен лагерь, точно так же не было видно изгиба поляны и самой дороги. Была некоторая надежда, что найдут брошенный лагерь не скоро, а уж наши следы к тому времени тем более прочитать не смогут.

Наконец мы выбрались на местную дорогу, которую я бы охарактеризовал как довольно посредственную грунтовку. На которой после дождя утонет гусеничный трактор, не говоря уже о чем-то колёсном. Сейчас к нашему счастью было сухо, и лошади в грязь не проваливались по брюхо, только облачка пыли поднимали копытами. Я представил, что бы было, двигайся мы быстрее, и передёрнулся шкурой. С моей мохнатой шкурой да в густом облаке пыли. При малейшем дожде становящимся толстым слоем грязи, бррр!

Легран заколебался и посмотрел на меня, изобразив на лице вопрос — куда дальше, шеф? Пришлось активно жестикулируя и используя все заученные слова составить следующее сообщение — 'Река, большой ручей, около, поперек дорога, уйти по вода, нет наших следов, потом отдыхать'. Пацан задумался, а потом решительно свернул налево направив свою лошадь по дороге. Я дернул поводу, и слегка стукнув пятками в бока своего одра, двинулся следом, заранее морщась. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, оставляя на дороге свои похожие на кошачьи следы. Весьма отличающиеся от человеческих следов и отпечатков копыт.

Вот мы и пылили по дороге неторопливо около полутора часов, только деревья по обочинам медленно уплывали за спину. На встречу нам никто не попался, впрочем, как и сзади никто не догнал. За что я мысленно вознёс хвалу нашей удаче. Но в конце концов нам попалось то, о чем я так мечтал — небольшая речушка пересекающая дорогу. Даже скорее не речушка, а ручей-переросток шириной метра в три-четыре на глаз. Через который дорога переходила в брод даже без мостика. Но эта речушка обрадовала меня сейчас до невозможности, даже с перспективой промочить в ней лапы.