Шувалов читал рукопись до утра, а дальше было описание Европы под властью немцев и ее освобождение. Русские якобинцы и вправду захватили всю Европу, заодно высадили морской десант в Исландии. Англичане смогли только сделать пиратский захват и погром кораблей во французских портах во избежание морского десанта через Ла-Манш. Били, особо не целясь, не только несколько портов разбили, но и сами французские города под предлогом войны с немцами разбомбили. Особенно старались перепахать и намертво выжечь районы, где французские моряки и портовые работники живут. Лягушатники, когда поняли, что к чему, взорвали несколько эшелонов с английскими солдатами, которых русские возвращали домой из лагерей. "Почему-то французы не оценили высказываний англичан, что, мол, французы сами виноваты уже тем, что сдались немцам и жили под их властью, а потому заслужили смерть от британских бомб".

До утра оставалось всего ничего, потому граф не стал ложиться спать, а ломал голову, как отнестись к этому роману. В конце-концов решил, что от такого романа будет больше пользы, чем вреда. А что? Так и есть.

Убрали монархию? Так на место царя пришел диктатор и взял себе царские полномочия. Убрали власть дворян? Пардон, но далеко не всех, а тех, от кого было больше вреда, чем пользы. Может офицер дворянского рода командовать корпусом или армией, вот ему генеральские погоны и должность. Не может? Так его место займет офицер крестьянского или мещанского происхождения, в РККА с отсевом негодных офицеров и даже, и особенно генералов, дела десятикратно проще, чем в императорской армии. С гражданскими чинами то же самое. Глядишь, задумаются нынешние дворяне, будут думать, как быть достойными. Крестьян держат в колхозах как крепостных? Да, от голода не мрут как мухи, но и свободы с деньгами не больно видят. И, что особенно пришлось по вкусу жандарму, описание, как законопатили на каторгу, и как там мучили тяжелой работой не в меру болтливых интеллигентов, либералов и даже революционеров, не понявших, что раз схватили власть революцией, то надо не дурака валять, а работать, и работать по умному и усердно.

Да, роман опасен, но опасен тем, что провоцирует взять власть не мечтательных пустозвонов, а людей дела, обиженных родовитыми карьеристами. Только вот для кого опасен? Для всяких ничтожеств в чинах? Перетерпят, авось поумнеют. Другим державам неприятен? Если им так не по вкусу, выходит, очень правильные вещи в нем говорятся. Обойдутся.

И еще жандарм обратил внимание на описание концлагерей и лагерей смерти, их сравнение с американскими лагерями для пленных. И недоработанный план "Ост", в котором предлагалось уничтожить большинство славян, а оставшихся сделать рабами. Предполагался запрет на образование кроме как умений читать, писать, считать и свободно разговаривать на немецком языке, который объявили языком господ. В Польше насильно вбивалось поклонение перед немцами, их культурой, а своя запрещалась. То же и в России предполагалось. Заставили всех детей старше 14 лет трудиться наравне со взрослыми. Особо подчеркивалось, что для нацистов славяне ничуть не лучше всяких негров, и англичане с французами их натравили на Россию, но она успела раньше.

Нехорошие какие-то параллели с Российской империей, но, даст бог, исправим.

Да, это не совсем утопия, скорее уж путь к утопии, усеянный трупами и политый кровью и потом. Похоже на то, что предлагал Пестель, но и много иных вещей. И автор слегка смеется над большевиками, что, ринувшись в атеизм, вместе с тем поддерживают в обществе христианские добродетели. Вынужденно враждуя с Европой, берет много хорошего от нее, и вместе с тем совсем не поклоняется. Нет явного славянофильства, и это при том, что обвиняет европейцев в истреблении невинных людей. И любопытная черта: указал, что народы во второй Великой войне слабо сопротивлялись врагу из-за изменения их философии, укоренения индивидуализма.

А ведь как пишет, как ярко передает дух эпохи! Все изменяется в ходе развития событий.

Шувалов окончательно решился и утром вернул Толстому рукопись и приказал его отпустить. Будь что будет!

Попаданец в Толстого, Константин Лаптев, не знал, что и его эпоха результат деятельности попаданцев.

Во время американских бомбардировок Югославии в 1999-м году группа сербских военных и русских добровольцев укрылась от авианалета в пещере вместе с Т-34-85, еще стоявших на вооружении югославской армии. И оказались в 1940-м году, июне месяце. Нашли и Иосифа Броз Тито, и Душана Симовича, объяснили им, что к чему, помогли с военным переворотом, а в первую очередь с советским посольством провернули операцию по доставке Т-34-85 в СССР.

Договор, заключенный между СССР и Югославией, был ну очень любопытным в секретной части. Тито и Симович на пару экстренно подготовили страну к войне и продавили Сталина на кой-какие совсем уж не уважаемые действия. Впрочем, Иосиф Виссарионович не слишком и упирался, поняв, чем дышит Россия 1999 года. Тогда обвиняли СССР во всех смертных грехах, включая подготовку к нападению на Германию. И открыто звучали предложения о конфискации у России всех особо ценных месторождений и ликвидации 90% населения. Втемную уломали и Британскую империю на кое-какую помощь, дав откровенную фальшивку о планах Третьего Рейха совместно с Турцией захватить Египет и окрестности Персидского залива.

Да, чуда не вышло, Югославия не смогла отбиться от вермахта, но за два месяца упорных боев потери немецких войск в полтора раза превысили таковые во Французской кампании. От британского флота тоже изрядно досталось, правда, в основном итальянцам, не дав высадиться на морском побережье. Эта авантюра обошлась Британии в потопленные два авианосца, линкор и четыре эсминца. Советский Союз тоже потерял поставленными югославской армии танки Т-28 и Т-26 (Это в дополнение к югославским FT-17, устаревшими еще до появления Т-26 в РККА), а также и авиацию.

До августа на советско-германской границе были стычки в воздухе, обе стороны старательно сбивали вражеских разведчиков. Зная из будущего, как сгорела кадровая армия в оборонительных боях лета и осени 1941 года, пока в тылу создавали новую армию, в корне поменяли стратегию. Тогда, изначально в немецких войсках были образцово обученные вояки, которых растеряли, уничтожая кадровую советскую армию. А вот бои реальной истории 1942-1945 годов были между резервистами обоих сторон, РККА шла вперед с очень невыгодных позиций.

План был нехитрый: опережающим ударом армий западных округов сильно потрепать немецкие войска, заканчивающие подготовку к наступлению, а потом потрепанный вермахт встретить на старой границе армиями внутренних округов. Ясно же было, что встречный удар еще задержит наступление, и соотношение потерь будет выгоднее за счет элемента неожиданности.

Удар первого эшелона советских войск устроил погром в первом эшелоне немецких войск, загруженных по уши последними приготовлениями к войне. Но тут подошли войска второго эшелона вермахта и устроили удачное контрнаступление. Да только обе победы были пирровы.

Немецкое наступление продолжалось, пока им в лоб не ударили свежие советские войска и не опрокинули их. Вторая мясорубка оставила Германию с неприкрытой границей. Да, полтора миллиона потерь не остановили РККА. Дальше вермахту пришлось срочно бросать на фронт учебные дивизии. Война затянулась почти на год. Британцы попробовали влезть, но их попросили не соваться на материк. Да и не было у них сил, благо, СССР догадался договориться с Роммелем: "Если вы разгромите англичан в Африке, то будете главкомом социалистической Германии. А в качестве аванса получаете трофейную технику и пленных для пополнения своего корпуса".

Ошиблись в одном: совсем не были готовы использовать шанс морского десанта на Британских островах. Не хватило оптимизма, и англичане разбили французские порты, оставив обновленную Францию без флота. Пришлось ограничиться захватом почти беззащитной Исландии, а перед этим Северной Европы. Для начала.

Потом пошли колониальные войны. Конечно, пришлось в Европе наводить порядок и воссоздавать европейские армии. Нацисты в сибирских лагерях заменили пленных солдат, да во всех странах прошли чистки.

Берлинский пакт не помог: на СССР и так готовились напасть все подписавшиеся кроме Японии, с которой, приведя в чувство Халхин-Голом, неплохо договорились против САСШ.

Лев Толстой ехал в поезде Санкт-Петербург-Москва, возвращаясь домой. Перед этим заключив договор с издательством на третью книгу, причем Шувалов настоял, чтобы Лев Николаевич повторно не переписывал роман.

Соседями писателя оказались офицеры, один подполковник и два капитана, один молодой щеголь, второй служака с сединой на висках.

Толстой мирно дремал, но тут услышал, как обсуждают его книгу "Промеж огненных эпох". Один капитан, щеголь, неистово клеймил роман, что мол не может быть такого, и что офицеры неблагородного происхождения не могут командовать наравне с неблагородными, а те, что справляются, они берут пример с дворян. И, мол, без благородства нельзя воевать. Второй не соглашался, утверждая, что главное это хорошее образование. Подполковник сказал, что Петр Великий брал в офицеры дворян, потому что были самыми образованными. И вообще достойных людей среди дворянских родов маловато на все вакансии, и эти роды надо иногда пополнять лучшими из простолюдинов.

Щеголь задумался, потом выдал:

— Не завидую я книжным офицерам. И денщиков у них нету, и живут небогато, и за лишние разговорчики слишком легко пострадать.

— Не скажите, вон, мне пришлось закупить разной всячины на годовое жалование прапорщика по приходу на службу, потом три года из долгов вылазил. А тут по книге ничего такого не требуют. И не надо думать, что одевать на торжества, есть парадная форма за казенный счет, — возразил служака.

— Понимаю, так у многих, кто живет с одного оклада, — кивнул щеголь. — Мне еще не понравился эпизод о том, как судили молодого лейтенанта. Дали десять лет каторги за то, что в пьяной драке нечаянно убил молодого крестьянина, хотели вовсе двадцать пять, но снизили, потому что все было в пылу драки. Меня же не засудят, если я прямо сейчас пристрелю этого бородача, который непонятно что делает в первом классе.

— Вынужден вам напомнить, что бог создал всех людей равными, — не смог промолчать Лев Николаевич.

— Да кто ты такой, чтобы нам указывать? — разозлился щеголь. — Как смеешь дерзить нам, шпак?

— Поручик в отставке и к тому же имею титул графа.

— Вы где служили, и как вас зовут? — спросил подполковник.

— Два года на Кавказе, потом участвовал в обороне Севастополя, жил на четвертом бастионе, был и на речке Черной, и на Малаховом кургане. Имею награды. Зовут меня Толстой, Лев Николаевич, — медленно представился писатель.

— Это вы тот самый?! — удивился подполковник. — Я Бернштейн, Владимир Святославович.

— Капитан Голицын, Федор Мстиславович, — представился щеголь.

— Капитан Синицын, Степан Иосифович, — служака тоже представился и добавил. — Ваши книги просто великолепны. И "Севастопольские рассказы", и "Война и Мир". Но последние два романа совсем уж необычайно хороши, да только несколько неоднозначные.

— Наш Степан Иосифович несколько смягчает, у нас кто хвалит, а кто отчаянно ругает ваши две последние книги, — добавил Бернштейн.

— Да, есть за что, уж поверьте, — сказал Голицын. — Как-то странно у вас вышло, что в генералы попали одни худородные дворяне, и это даже у белогвардейцев.

— Я воевал и видел, что там и как. А на любой великой войне карьеру делают талантливые, а не родовитые. Без этого никак не победить. Все наполеоновские командиры были или из мелких дворян, или вовсе неблагородного происхождения.

— Почему вы написали, что очень много офицеров благородного происхождения перешли на сторону якобинцев? — спросил Голицын.

— Я отвечу, — вмешался Владимир Святославович. — Потому что эти якобинцы отобрали власть не у царя, а у думских пустозвонов, которые не смогли достойно править страной. И стали реформировать Россию, как считали нужным, и власть держали твердой рукой, у них была цель развития, и что предложить народу. А белогвардейцы пошли на сговор с иностранцами. Мы же не только царю, но и Отечеству присягаем. Вам не надо напоминать о преимуществах монархии над республикой? Так власть якобинцев с диктатором во главе во многом ближе к монархии, чем к республике. Плохо, что уровень образования упал.

— Потому что избавились от многих дворян, — сказал Голицын.

— Избавились от тех, кто дворянином был только по происхождению, но совсем не по духу. Да, насчет наказания за убийства, — добавил Толстой. — Если общество бесклассовое, то таких вольностей как у вас быть не может. И в первой книге был эпизод, когда пришли в деревню белые и стали грабить и обижать крестьян, а командир еще и избил жалобщиков. Командир красных своих наказал за мужицкие обиды. И я все написал в книгах.

— Вторая книга называется "Промеж огненных эпох". То есть и третья будет? — спросил Синицын.

— Будет и четвертая, и пятая, это одна книга в двух частях. И шестую планирую. Насчет седьмой в сомнениях, — проговорился Толстой.

— Когда третья?

— Уже отдана в издательство. Название "Европа в огне". Скучно не будет. Вообще, вторая книга самая скучная, я так думаю, — поделился Толстой.

— Ничего себе скучная. Мирная жизнь такая, что на войне спокойнее, — воскликнул подполковник. — Все время что-то спешат делать. Мечутся, пытаясь понять, как лучше. А почти в самом конце война с Японией за Монголию. Не верится, что японцы на такое способны. Думаете, Перри так им помог?

— Не только он. У Японии много людей, много солдат, а страна бедная, Англии выгодно, чтобы Япония со всеми воевала. И доиграются, — пояснил Толстой, а сам думал "Вы бы слышали про Цусиму".

— Не знаю, не знаю, — сомневался Бернштейн.

— Как слабенько воевали красные против японцев, — заметил Голицын. — Хуже стали.

— Или наоборот. Об этом в четвертой книге, названия четвертой и пятой "Восточное полушарие меняет путь".

— Ждем-с.

— Вы еще вот что заметьте: урок Великой войны начала двадцатого века усвоили в полной мере, и все оружие делают у себя в стране. Даже разрабатывают все оружие по возможности сами. На худой конец покупают чертежи удачных иностранных образцов, — подметил служака.

— Ну почему, есть же пушки Обухова и винтовка Баранова, — сказал Бернштейн. — Но мы отстаем, к сожаленью.

— Да, и с этим надо бороться, — сошелся с ним во мнении Синицын. — И тут рассказано у вас про невероятный восторг от песни "Катюша". Несколько странные вкусы. Это от того, что мало офицеров дворянского происхождения?

— Да, потому. Вы ее слышали?

— Вживую не приходилось. Можете напеть?

— Да, разумеется, — и Толстой спел песню. Весь вагон молча слушал, и попросили повторить. Потом была еще и "Спят курганы темные" и "Темная ночь". Уже в Москве выпили по пару рюмок на прощанье.

Дома писатель взялся за "Восточное полушарие меняет путь". И работа закипела. Событий было много, о которых надо написать. Роммель захватил Египет, перед этим тайно, насколько было возможно, приняв пополнение пленными немцами, танками Панцер-3, Панцер-4 и Штугами, прочего тоже получил. После этого сменил флаг и бросил армию на Палестину. Советская армия вместе с болгарской и сербской собирались было ударить по Турции, но гордые османы не приняли боя.