Двойной писатель

Английский посол принял приглашение от турецкого президента как можно скорее посетить его, в приглашении было указано, что также приглашен и американский посол. Англичанин немедленно отправился к президенту и столкнулся с американцем в приемной. Переглянулись и, не задавая лишних вопросов, вошли в кабинет после слов секретаря "вас ждут".

Турок принял обоих очень вежливо, как и присутствовавшие министр обороны, премьер-министр и спикер парламента. После короткого обмена вежливостями президент сказал:

— Нам нужна военная помощь. Чем больше, тем лучше. Мы готовы хорошо заплатить. На что мы можем рассчитывать?

— Нас японцы вышвырнули с Филиппин. В Ост-Индии идут тяжелые бои между американско-австралийскими и японскими войсками. Потерпите хотя бы год, — вздохнул американский посол.

— Нас Пустынный Лис вышвырнул из Египта, и мы пока не можем с ним справиться. На переговоры тоже не идет. Лягушатники тоже начали войну против нас. Официальный повод это расстрел судов во французских портах, — сказал англичанин.

— Мы готовы рассмотреть вопрос о вхождении в состав Британской империи на льготных условиях в обмен на крупную и действенную военную помощь, — выложил турок главный козырь.

Англосаксы переглянулись, и британец спросил:

— Простите, что происходит?

— Нас вчера посетил представитель советского правительства, к тому же армянин, — при этом турецкий президент поморщился. — То, что он нам предложил, это оскорбление и унижение всей Турции, позорная капитуляция. За его слова следовало бы бросить в зиндан, но я не решился.

— Почему так важно, что это был армянин? — спросил янки.

— Четверть века назад мы уничтожили всех армян в Османской империи, всех, кто не сбежал. Потом и на территории армянской автономии в СССР порезвились. Два миллиона этих ишаков убили. А теперь нас призвали к ответу, требуют крови виновных, а их очень много. Виновных и степень их вины будут определять советские армяне. И Россия требует проливы, Болгария тоже хочет урвать кусок, а Греция хочет восточное побережье Эгейского моря. Требуют дать курдам свое государство, — как будто с кровью выдавливал из себя слова турецкий президент. — И с вами так будет. Думаете, они не знают про бойню ирландцев и индейцев? Придут и спросят. Как нас за армян. Думайте, господа. Не смею задерживать.

Далее Толстой писал о стремительном наступлении и наведении порядка в северной Африке и западной Азии. Еще написал о войне на Тихом океане, которая между Японией и США, о событиях в Китае. Писатель мучался, видя жуткие картины Второй Мировой войны и сопутствующие кровопролития, и концлагеря, но Лаптев говорил в голове "Надо, Лёва, надо. То ли еще будет. Будущее будет тяжелым". Да, он понимал, как понимал чувства советских советников в Японии, которые скрежетали зубами и терпели, видя жуткие вещи, творимые японцами. Да, пробовали удерживать от зверств, но получалось плохо.

Жуткая была схватка между великими державами, значительная часть Восточного полушария полыхала. Захват красной Россией Европы по сути убрал саму возможность новой кровопролитной войны в континентальной Европе. Британия попробовала бомбить, но потом пожалела. И Франция с СССР за спиной, да и Германией и т.д., стала воевать в колониях, и возобновилась война в воздухе.

Тем временем вышла книга "Европа в огне". Славянофилы и монархисты были в чудовищном замешательстве. Западнофилы и либералы бились в истерике, на все лады склоняя книгу. За границей истерия зашкаливала. Единственный, кто вступился за Толстого, был Джузеппе Гарибальди, под влиянием первых двух книг присоединившийся к Парижской коммуне. Выживший, кстати говоря. Сказал так: "Я своим опытом свидетельствую, что за мир надо воевать".

Зато Карл Маркс и Фридрих Энгельс были в первых рядах критиков. Первое впечатление Карла Маркса о книге дословно неизвестно, потому что один из свидетелей этой критики сказал, что слова Маркса были далеки от норм приличия как папуасы от белых медведей. Чуток придя в себя, оба философа коммунизма заговорили в стиле Геббельса, если не хуже. Несли, что мол, нужно полностью уничтожить славян, и что в книге правильно делал Бесноватый, что сжигал заживо в печах славян.

Бакунин, Огарёв и Нечаев подловили Маркса и Энгельса и избили до полусмерти. Надо сказать, что все трое, особенно Нечаев, не со всем были согласны с Львом Николаевичем, но правопорядки и идеологию СССР оценили довольно высоко. Идиотская вышла ситуация, когда анархисты избивают идеологов коммунизма за очень оскорбительные высказывания про коммунистическую империю. Оно того стоило. Шувалов и Александр Второй только покатывались со смеху с этого цирка в свободное от государственных хлопот время, коих хватало в связи с новыми идеями. Ну еще бы: такой раскол среди революционеров.

А в Москве и Питере гремели баталии не меньше. В конце-концов, чтобы прояснить ситуацию, в гости к Льву Николаевичу отправился корреспондент газеты "Московские ведомости". Выяснил много интересного. Все его взгляды можно выразить тезисами:

1) если монархия не справится с управлением страной, ее заменят наши якобинцы и справятся;

2) европейцы наши враги или вынужденные союзники;

3) царская Россия для рабочих и крестьян это не мать, а мачеха, и с этим императору надо что-то делать, пока есть возможность;

4) царь умный, но он вынужден учитывать мнение влиятельных дворян, в том числе глупых и жадных;

5) достойные дворяне станут частью коммунистического общества, недостойные умрут;

6) надо развивать быстрее Россию, особенно Сибирь;

7) Россия достойнее всех править миром, потому что она не занимается уничтожением народов, а ассимилирует их в отличие от той же Англии;

8) не надо бояться власти русских над Европой, опыт Польши показывает, что если русских не злить, то под их властью хорошо живется;

9) если русские завоюют Европу, то они сохранят ее культуру и науку, наоборот же не будет никогда, потому что европейцы считают русских дикарями;

10) русские как никто могут осваивать малопригодные для жизни земли, и именно они будут осваивать космос,

11) русских нельзя считать дикарями хотя бы потому что они умеют цивилизованно жить в суровом климате, в частности, заниматься земледелием, ремеслами и создавать нормальные города там, где слишком холодно для европейцев, и даже на равных с Европой заниматься наукой;

12) идеалы коммунизма, сельской общины и христианские ценности, взаимопомощь, сочетание интересов личности и общества путь к счастью;

13) христианские ценности вовсе не означают поклонения церкви, она даже вредна;

14) пацифизм в идеале нужен, но на практике это порочная идеология, потому что выливается в подчинение хороших людей плохим;

15) нужно всеобщее образование и всестороннее воспитание людей;

16) счастье и процветание легко не дадутся, нужно думать, как добиваться, бороться и не сдаваться;

17) ничего сразу не будет, все придет постепенно;

18) мало быть пламенным революционером и борцом за свободу, надо быть еще и государственным деятелем, который может заниматься и занимается рутиной и повседневной тяжелой работой по устройству общества и исправлению ошибок;

19) нужно использовать любую возможность сохранить полезное от старого, и не бояться вводить новое;

20) народ не надо идеализировать и не надо считать безнадежно плохим, другого народа нет, и тот, что есть, надо улучшать.

Так и опубликовали "20 тезисов Толстого".

Напоследок напечатали стихотворение:

Вижу горы и долины,

Это родина моя.

Вижу Прагу и Варшаву,

Сколько здесь любимых мест!

Вижу пагоды в Шри Ланке

Всюду мой любимый край!

Вижу речку Амазонку,

Это родина моя!

Недалече пирамиды,

Русь моя, горжусь тобой!

Вижу Вашингтон в долине,

Выпить вкусный русский квас!

Над Сиднеем солнце всходит.

С русским гимном в день войду!

Вот индейцы курят трубку

Многое стало ясно, хотя скандалы между мыслителями земли русской и западнофилами не прекратились. Многие крепко задумались. Русские социалисты всех мастей и славянофилы сблизились между собой, дискутируя на тему "20 тезисов Толстого". Некоторые западнофилы "сменили флаг", большинство изматывали себя истериками и руганью, кое-кто раньше времени окочурился. Император высказался: "В них есть много дельного. С Европой лучше не ссориться, но если надо будет, не уступим и дадим отпор. И без всякой замены элиты империи".

А Толстому подарили книгу Карла Маркса "Секретная дипломатия XVIII века", Лев Николаевич и особенно Константин Иванович, поняв, что думают о России, озверели и на пару выдали статью "Об истории Руси", в которой выдали и миф древней Эллады о Гиперборее, и рассказали про мегалиты южной Сибири и Кольского полуострова со ссылкой на знакомых, которые просили не упоминать про них. Так и заявили, что в Сибири и на Кольском полуострове есть сооружения, по древности и сложности постройки не уступающие пирамидам Египта, и про них знали греки. И добавили, что нынешних европейцев совсем не украшает, что, гордясь происхождением от Римской империи, не уважают народы восточного Средиземноморья, чья цивилизация насчитывает свыше пяти тысяч лет. И на добивание заявили, что европейцы это правнуки шакалов, разоривших Рим, который имеет поистине позорную историю с точки зрения гуманизма.

Еще Лев Николаевич написал статью, в которой излагал свой взгляд на идеи равенства и неравенства народов. В ней заявил и обосновал, что самые развитые народы это европейцы и азиаты. И доказал, почему так, используя данные о сложности жизни в разных частях света. Указал, что сам факт существования и процветания Российской империи, равноценной по развитию Европе и имеющей более суровый климат, делает русских качественно как минимум равными европейцам и, возможно, даже превосходящими иные европейские народы. Объяснил естественным отбором.

Потом была еще статья "Темные стороны европейской цивилизации". Лев Николаевич, пользуясь всевозможными материалами, вытащил поистине горы дерьма на свет божий: мракобесие, инквизиция, геноциды, каннибализм и прочее.

Эти статьи подорвали позиции западнофилов в Российской империи, так, например, Тургенев окончательно ушел от западнофильства. Заявил, что в цикле романов про красную Россию описываемые им девушки раскрылись, и что нет проблемы лишних людей, но зато неподходящих ломают и уничтожают. Разумеется, не обошлось без скандалов: европейские нацисты брызгали слюной от всего изложенного.

Многих пленили сценки вроде того, как захватили в качестве трофеев коллекцию раритетных книг. В этом отрывке солдат случайно вскрыл тайник, посоветовался со старшиной, и доложили офицеру "книги какие-то очень старые, наверно ценные, пусть специалисты глянут". Нашли специалиста в лице лейтенанта, сына обнищавших еще до революции четы искусствоведов, награжденных за спасение особо ценных предметов искусства. Тот и объяснил, что в тайнике настоящие раритеты.

Или другой эпизод, когда за грабеж и расстрел крестьян трех солдат отправили под трибунал. Тягостный, но ценный. Много было зарисовок из картин большой войны. И многих ужаснули описания лагерей смерти, лагерей пленных.

Пока народ переваривал третью книгу, Толстой завершил четвертую и начал пятую. Надо сказать, с трудом уместил в два тома все, что хотел рассказать. Рассказывать было о чем, это и военные действия, и отношения военных между собой и с местными жителями, и зарисовки из жизни людей в отсталых странах, и чудовищные преступления. Очень много грязи было вскрыто в Африке и Азии, это с точки зрения морали. Показал это на простых примерах типа: лейтенант ехал в Индию освобождать, рассуждая, зачем это надо, и все понял, когда увидел чудовищную нищету, и как советские солдаты учат индийцев пользоваться косами вместо серпов, это середина двадцатого века, и британская колония.

Английский посол, прочитав четвертый том, отписался в Лондон, чтобы не допускали Толстого и его книги на земли Британской империи. Но противники угнетения людей были в восхищении, Жюль Верн всем советовал книги Толстого. Высказался так: "В этой эпопее Толстого про будущее в огне и страданиях, в реках пота и крови рождается новая эпоха. Исчезают войны в Европе, меняется отношение к людям и капиталу. Да, по книге немцы и французы под властью России, но их русские в первую очередь заставляют по христиански относиться к другим народам. Тот завоевательный поход, который описан, он не для грабежа и не для удовлетворения жажды завоеваний, а из гуманных побуждений. И он вынужденный. Еще я вижу торжество научной мысли для удобств простого народа, а не для создания игрушек богачей. И не для обогащения создателей машин, а для улучшения жизни людей".

Отдельного внимания заслуживает выведенный образ Дарьи Ивановны Тимофеевой. В РККА на деле не было женщин-генералов, но в книге по сюжету она получила звания генерал-майора медицинской службы и Героя Советского Союза за организацию спасения от голода и дистрофии населения только что захваченной Бенгалии. По сюжету с помощью временно выделенных в ее распоряжение солдат и стратегических резервов продовольствия смогла спасти от миллиона до полутора миллионов индусов, и выделения всех ресурсов она сама добилась. Суфражистки были очень рады такой героине. Военные отнеслись очень неоднозначно. Салтыков-Щедрин четко высказался: "Я не понимаю, как женщины могут служить в армии, но образ Дарьи Тимофеевой это утонченное издевательство над нашими генералами". Британию приложил мордой в дерьмо, описав сцену награды лорда, организовавшего вывоз продовольствия из Индии.

К четвертой книге круг писателей в целом сформировался, как и врагов. Люди многому не верили, но читали, принимая как сказку. Да только знающие люди подтвердили многие детали. Примером может служить эпизод, когда советский военный советник оскорбил китайских генералов своим отказом от китайского деликатеса: мозги живой обезьяны со вскрытым черепом. Или жуткие подробности жизни тибетского народа под властью буддистской теократии.

Пятая книга была про центральную Африку и больше про западную часть тихоокеанского региона. Недолгий взлет Японии, ее война против США, захват Японии СССР, создание КНР, и напоследок битва за Австралию. Конец битвы за самый маленький континент был с использованием ядерного оружия. Оно американцам не помогло, как против советских танков, вовремя окопавшихся, так и как средство устрашения австралийцев (сдавшийся без боя Брисбен получил на голову урановую бомбу), чтобы города не сдавали. Ответный удар был по Тасмании, захваченной морским и воздушным десантами.