Забытые острова. Ксюха

А остров? Не знаю, как тут, на Забытых Островах, но дома о таком читала. Тут есть этому явлению много трактовок. От обычных грязевых гейзеров, с выбросами газа, до почти остывшего кратера доисторического вулкана. Но все мои знания, взятые из книг, это не более, чем махонький кусочек теории. И что это там, мы наверное, никогда не узнаем. Почему? Да хотя бы потому, что такого специалиста нет, и скорее всего, никогда не будет.

— А как назвать его, вы не думали?

— Вспомнил, такая кипящая земля называется гейзер. Значит, давайте так и запишем, десятый по счету остров в архипелаге называется "Гейзер"...

— Мы сегодня прошлись по всему острову два раза, — рассказывает про место своего появления Паша, — в длину, прочесали его очень тщательно, а потом поперёк не хуже. Мы, когда туда попали, только раз и отходили от места, где появились. Всё думали, что нас вот-вот заберут назад, на Землю. Что о нем можно сказать... Как и все наши острова, слегка вытянутый овал. Километр на полтора, всего. Половина его, плоская как стол и, наверное, во время сильного шторма волны хлещут далеко на сушу. Потому что все пальмы наклоненные к его центру. Ну а вторая половина — холмистая, с центральной частью высотой метров в тридцать над уровнем моря. Все пальмы одинаковые, банановые. Но и их там не много, всего на одной половине до тридцати штук. Но там очень красиво — среди пальм растут кусты, и какие-то вьющиеся растения. Но и те и те с красивыми цветками, розоватого цвета на кустах, и бледно-бледно голубого на вьюнках. Как цветной ковер, вытканный объемными цветами. А холмистая часть острова покрыта ковром травы, напоминающей наши веники, вспомнил — просо. Такие же кисточки сверху, но уже с бело-розоватыми маленькими цветочками. И там к нам прибилось два нахлебника, вот посмотрите на них.

И вынув руку из-за спины, показывает пару небольших, но ярких и красивых попугайчиков.

— Ты хоть их разговаривать не научил? — спрашиваю.

— Пока нет. Но они слушают, что мы говорим. Видите — головами крутят, и глазом присматриваются.

И тут:

— Кешша хоррошший, — слегка растягивая слова, произнес один.

— Учил? — грозно спрашиваю Пашку.

— Нееет! Просто с ними разговаривал в дороге.

На что мы услышали:

— Пашша другг!

— Ну, ты Кеша, и даешь!

И опять:

— Кешша хоррошший!

Вот и пополнение у нас в анклаве. И ещё какое!

— Так! Всем строжайший Приказ. При них — ни одного бранного слова. Иначе потом сами будем это слушать.

— Ну а нам повезло, — докладывает Женька, он старшим ходил на Украину, — поймать коз конечно не смогли, но хоть нашли, где они там живут. Это небольшой овраг с ручейком, у дальнего от вашего жилья холма. Как мы рассмотрели в бинокль, там козел и наверное с десяток коз. Но просто так их не поймать, убегают и быстро, нужно ставить петли. Завтра возьмем верёвку, и поставим с десяток. Может, кого и поймаем...

Вот так, в течении двух дней, они ловчими петлями и переловили их всех. Там так и было — козел, десяток молодых козочек, и одна старая. Их мамка. Бригада Марко соорудила возле своего домика загородку, и, перевезя добычу, там всех и поселили. Самое интересное, что почти все козочки были с приплодом, это уже Радован тут определил. Значит, скоро будет приплод и расширение фермы.

День Шестнадцатый

А под утро меня разбудили. Неожиданно. Хорошо, что я пока не нервная. Кто-то легонько укусил за ухо, и произнес:

— Ксша другг. Ксша другг.

Вот хоть нет особой привычки спать голой. Потому что вылетала из комнаты так, будто за мной "тигра" гналась. И уже в коридоре, стоя и переминаясь босыми ногами на камне, разглядела — на подушке сидел попугай, и повернув голову на бок, одним глазом рассматривал меня. Ууу!!! Сууук!!! Узнаю, кто научил, яй..., сись..., голову оторву гаденышу.

— Кеша хороший, Кеша хороший. А будить нельзя, будить нельзя, — разговариваю с ним так, как и с моим Гамлетом, на судне, возилась, и захожу назад в комнату, хоть тапки надену. В ответ услышала:

— Кешша другг, Кешша другг. Ксша другг, Ксша другг, — потом он перелетел на тумбочку, что-то взял в клюв, и полетел ко мне. Летает вокруг, и не садится. Я сообразила — подняла руку, и повернула ладошкой вверх. А он сразу сел, и положил мне в ладонь, какой-то шарик. Тихонько поднесла его к лицу, и ... в ладони лежит незнакомая, ярко-красная ягода:

— Кешша другг, Ксша другг, — дождался, пока я не положила её в рот, и не спеша улетел за дверь.

Я от неожиданности раскусила ягоду... И обалдела! Где же он такую прелесть нашел? Легкий ванильно -миндальный привкус, на фоне клубники и персика. Ммм!!! Чудо, а не ягодка. Это же он ко мне прилетал, чтобы подружится! Прелесть красивая.

Глянула в комм — а спать можно ещё целых три часа, до занятий. И отключилась...

А утром в доме та-ра-рам — все ищут попугаев. А их — нет! Вообще и нигде нет! И только когда после завтрака вышла на улицу, он прилетел. Сел на плечо и:

— Кешша лругг, Ксша другг, — снялся и полетел на угол дома. Я пошла за ним, а почти все наши стоят, и смотрят — что будет дальше. Пришла — на камне сидит его подруга, а перед ней, в углублении, десятка три-четыре таких же ягодки лежат:

— Кешша другг, Ксша другг, — и летает кругами. А когда я собрала все ягодки в руку, оба уселись мне на плечи, и заглядывая в рот, ждут когда я начну есть. Так хотелось Владе, Яне и Исмаэль оставить хоть по одной, но не позволили. Оба ждали, пока я доем, а потом снялись с плеч, и улетели в дом.

— Ты же понимаешь, Командир, что они так к тебе со знакомством подлизываются? — почти в один голос произнесли все три подруги, стоящие в первом ряду всего анклава, что смотрели на представление.

— Догадалась уже и сама.

— А что они предлагали?

— Не знаю, как называются, но вот..., — и описываю ягодки и их вкус.

— Не помню название, но это очень редкое и такое же ценное растение, — Исмаэль, подумав, начала рассказывать, — его применяют у нас в очень дорогой, натуральной косметике, и в кондитерке — как вкусо-пищевая добавка. Пироженое с такой ягодкой сверху стоит целое состояние. Однажды водила экскурсию, так пара бриттов зашла в элитное кафе, и купили себе по одному. Когда официанту сделали заказ, он и побледнел на миг. Я потом, через время, увидев его у моря, спросила у — а цена всего за пару пироженок, превышает тысячу долларов.

— Ну вот. А мне новые друзья скормили больше трех десятков...

Сегодня наконец Кир запустил свою электронику на второй горке. Ну и я, как будто мне больше всего нужно, была на открытии. Так сказать, пробный пробег по эфиру. Даже я слышала — только очень тихие, обрывочные звуки. Вроде и похожи они на речь, но вот определить, чей язык, или о чем говорят, уже невозможно.

— И что? Вот это и весь результат твоих трудов?

— Ну нет же конечно. Это только проба. Теперь нужно возится с антенной — искать как можно более точное направление на передатчик. И это поможет только в том случае, если это стационар, наподобие нашего. А если переносная мыльница, то может быть и сможем, при удаче, разобрать о чем говорят. Я ещё подключу диктофон с автоматическим пуском записи. Он очень помогает. А вообще-то — это только один модуль, сканер. Основное — это ретранслятор для наших Кенов, и всё. Сама убедишься, насколько дальше и лучше можно теперь вести разговор. Вот например:

— Вышка-два, Вышка-два, это Вышка-один. Ответьте.

— Вышка один, это Вышка два. Слышно отлично.

— ОК! Принято, отбой.

— Вот видишь, между нами двенадцать километров, а слышимость прекрасная. И это у них там обычный Кен.

— А дальше тебя услышат?

— Меня — да, и я может быть — тоже. Но вот полноценной связи не будет. Мощности передатчика в носимой рации мала, я буду слышать, но примерно так, как и в начале было. Нужны или всем дальним группам мощные носимые радиостанции, или ставить кучу ретрансляторов. Я уже определился, что будем заказывать, но ведь ты временно дала отбой на всё, кроме патронов. Так что, будет возможность, я тогда дам список.

— А ты его сразу давай, а я посмотрю, что смогу сделать.

Спускаюсь с горки каждый раз по другому маршруту, и отвлекаюсь этим от проблем, узнавая новое, что нас окружает. И просто-напросто, как и все, рисую свою часть карты. Уже несколько дней, как меня перестали отпускать в подобного рода походы в одиночку. Хотя парней в два раза меньше чем девчат, но мне прикрепили постоянного. Они ещё о конкурс проводили, кто самый достойный быть моим телОхранителем. Старички, конечно не участвовали, у них и без меня проблем хватает, а восьмерка молодежи поборолась за это право. Как ни странно, но выиграл его Радован, словак из тройки Миряны, она у них была оператором. Это один из "путешественников" на спасботе. Невысокого роста, правда всё равно на ладонь выше меня. Крепкий, спортивный парень. Он ещё каким-то их национальным рукоприкладством занимался. Теперь ко мне в группу, на занятия ходит, учится.

— А вот этот склон, интереснее, чем предыдущий, — разговариваю вслух, а он прислушиваясь, запоминает слова, так учит язык, и кстати, за два дня уже немного получается, — вот только спустились на какие-то пятьдесят метров, а тут! Сосны показались сквозь заросли акации. Пока их немножко видно, и молодые они, потому что акация почему-то тут растет не деревом, а невысокими, до двух метров, кустарниками, а они сами не выше двух-трех метров.

Так разговаривая как бы с собою, продираюсь сквозь дикую, бешеную акацию. Она растет с этих сторон от самого верха, и теряется среди других деревьев ниже по склону. А колючки у неё, сантиметров до десяти местами достигают. А под ней — практически сплошной травяной ковер, я и не знаю, как они, эти местные травы и называются.

— Вот ниже и немного в стороне, с десяток кипарисов растет. Но вот они старые, лет по сорок, может даже больше, какие высокие колонны вымахали.

Я-то их знаю, видела, когда в перерывах между рейсами отдыхали на островах в Атлантике. Мы жили на острове Сал, в самом их знаменитом туристическом центре — Санта-Мария. А ездили туда в основном, покататься на досках, виндсерфером занимались. А вот на самом зелёном, Сан-Антуан, и попали в большие, относительно конечно, леса, там и видала очень много кипарисов. И вокруг дорог они там часто где растут. А в следующий раз на остров Брава на экскурсию записывались. Их знаменитый действующий вулкан Фогу смотрели, высотой чуть больше чем два и восемь километра.

И тут мне одна мысль стрельнула в голову! Что-то очень сильно наши острова напоминают те, земные. Правда в сильно уменьшенном виде, и намного большем количестве. А воды, пресной, с озерами, ручьями и речушками тут на порядки больше. Но, похоже что это всё, что я о них знаю, ну кроме курортов естественно. Возьму книгу, дай бог вспомнить название тех островов. Ну да на карте земли посмотрю. И почитаю, сравнивая там написанное, и нашу эту реальность.

"А если туп, как дерево — родишься баобабом, и будешь..." — не заметила как и сама напевать стала.

К чему эти слова великого певца? А вот, перед нами — на поляне и растет баобаб. Не трёхсот летний, но лет сто ему точно будет. А под ним, как и всегда — практически голая поляна. Я не помню, почему, но под этим деревом даже трава не особо хочет расти.

Анекдот в тему вспомнился — "маленькая собачка впервые увидала баобаб и заплакала. Её спрашивают — отчего, а та сквозь рыдания и отвечает: ЭТО — неописуемо!!!" Пришлось Радовану объяснять двоякий смысл последнего слова. Кажется понял..

И уже в самом конце нашего пути-спуска, растут эвкалипты. Небольшая роща, всего из нескольких десятков деревьев. Есть и старые, почти в мой обхват, уже полностью сбросившие свою кору. И молодые, некоторые из которых ещё в гладенькой, приятной на ощупь коре, и те, которые уже начали её лишатся. А на самом краю рощи, всего штук пять — диаметром в три-четыре сантиметра, и всего два, в три метра высотой...

А внизу нас уже ждали.

Только я обогнула одиночный кипарис, уже в самом низу, у подножья горки, как...

Сижу, привалившись к треклятому кипарису, руки дрожат, а я пробую левой между ног — сухо там, или мокро. Что не обосрала..., это я по запаху определила, и что под попой не мокро, а сухо. А могла бы — как та собачка... Обернувшись через минуту, вижу Радована, с полностью белым лицом, и сжимающим в обеих руках винтовку.

— Ты чего? Белый такой?

— А! А! А! ! А чтооо этооо? — и смотрит на что-то, лежащее передо мной.

Поворачиваю медленно голову!!! И лучше бы я этого не делала. Ужассс!!! Почти у самых моих ног голова, черная, и размером??? Да больше, чем я смогу обхватить обеими руками. Торчат сверху ушки, а из пасти виднеются клыки, длиной с мой палец. Хотела вытереть лицо, оно почему-то мокрое, а правая рука занята, да и ещё чем-то тяжелым. Опускаю взгляд, а там, зажата мертвой хваткой моя пукалка, и дымок из ствола, еле видный, с запахом пороха ещё идет.

Пока сидела и медитировала, слышу — с горки шум, как будто стадо слонов несётся. Только смогла попробовать встать, как этот слон вылетел сзади меня.

— Ты это! Командир! Ты ствол-то убери, на всякий случай, — Кир даже чуть заикаться стал.

Сама думаю, а мысли в голове так себя ведут, как будто в липком тумане, мееедленно так ворочаются. Чего он ко мне со своим стволом пристал? И тут так резко, как щелчком, всё задвигалось, зашевелилось, даже стало слышно поющих далеко в стороне птиц.

— Что ты со своим стволом пристал ко мне?

— Я! Со своим? А ты на свои руки-то посмотри сначала.

Опускаю взгляд — пукалка на взводе, и ствол смотрит ему в живот. Убрала в кобуру, под мышку — я с оперативной всё время хожу.

— И что случилось? — спрашиваю у обоих.

Тут Радован отмер, и на удивление, с огромным акцентом, но заговорил по русски:

— Командир только вышла из-за дерева, а там стоит, вот ЭТО. Я только успел сорвать винтовку с плеча, как зверь прыгнул, а она прямо в пасть. Полную обойму. Выпустила. И села. А зверюга лежит. У самых её ног.

Ещё шок его не отпустил. Не знаю, как мне так быстро удалось очнуться, но это ещё не конец. И тут слоны затопотали второй раз. Это-то кого несёт? Через минуту из кустов, на противоположной стороне поляны с шумом вывалилась шестерка бригады Марко, и им самим во главе. В руках лопаты, вилы, приготовленные на врага. Ну вот, кого-кого, а вот их совсем не ожидала тут увидеть.

Вышеслав у Кира что-то спросил, а тот в ответ кивнул мне под ноги. И все вместе они, начали обходить лежащий, практически незаметный в высокой траве труп. Первым его увидел Кирилл, и дернулся так не по-детски. А вот когда хорваты увидели что там — стали как и Радован, белыми-белыми.

— Ну что, будем знакомиться? Как же ты называешься, зверюга?

— Командир, это — пантера, огромная черная пантера.

Вышеслав опять спрашивает, а Кир отвечает. И прям визуально было видно, как у всех шестерых стали подниматься на голове волосы дыбом, и широко открываться глаза. Потом они стали по стойке смирно, приставили инструмент к ноге, как на карауле, и почти в один голос, с разной корявостью в произношении четко сказали: