|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
1: Стану членом вашей хуйни.
В старой церкви давно не слышали святых гимнов. Она пуста, засрана и заблевана. Здесь отходят к вечному сну наркоманы и бомжи, с крыши прыгают подростки под спидами, а над алтарем однажды повесился барыга, воровавший у Дракона Кюсю. Его труп даже не стали снимать — только вскрыли карманы, избавив от не нужной трупу наличности.
В церкви воняет — ковер из плесени наводит на мысли о противогазе и цветущих изнутри легких. Изжелта-белесый налет чадит от одного вида зажигалки. Не будь тут так сыро, здание бы уже сгорело и с чувством выполненного долга отправилось в ад.
"Совсем как дома."
Крохотный закуток у залива стоит в шаге от кладбища кораблей, памятника извечной пролетарской тупости и готовности разрушать. Если бы мертвые могли воспрять — деды бы удавили туповатых потомков, просравших город.
С хмыком, кулак хлопнул по стене — и ушел внутрь до запястья. Влажная, слипшаяся пародия на строительный материал просто размокла от времени и рассыпалась под руками. Куски штукатурки и гипсокартона держались на честном слове и слое оставшегося крепким кирпича.
Этого пациента было проще добить, чем вылечить.
Алтарь сохранился лучше. Его даже не стали красть, просто исцарапали и сломали. Судя по характерным пятнам — на нем или кого-то трахали, или убивали. Возможно и то, и другое.
Плащаницы, конечно же, не было. Распятие — сломано. Его кусок все еще торчит из чьей-то мертвой задницы на дне залива.
Если Господь тут и был, то явно давно всех проклял и ушел.
Убедившись в этом пренеприятном факте, молодой слуга хмыкнул и ухмыльнулся. Это было хорошо. Это было правильно. Если хозяин ушел, значит домик свободен. Значит, на него можно заявить права. А хозяин — он богатый. Он не обидится.
Не Апостольский Дворец, право слово.
Рука, сияющая изнутри золотым светом, осторожно прошлась по сломанному алтарю, стирая следы неосторожного обращения с ценной собственностью. Как сказал бы дорогой шеф из погребальной конторы — с предметом культового назначения.
Дорогого шефа тихо ушли пару лет назад более талантливые и молодые коллеги, но его уроки остались. Иногда среди них даже находились полезные.
На мгновение задумавшись, он решил особенно ничего не менять. Крест — символ хороший, добротный. Его легко выпиливать и наклеить можно даже на самотык. Два перекрестных движения кистью — и ты уже верующий, боец.
Нет ничего хуже заумных знаков. Пока его нарисуешь, пока выговоришь символ веры, у адепта пропадет все желание вступать. Единообразие, легкость использования и готовность брать всех — вот что завоевало не один мир.
Золотое сияние перешло на стены... то, что выполняло роль стен. Назвать аварийную смесь пыли, плесени и влаги, каким-то чудом удерживающуюся в одном месте, стенами не поднимался язык.
Значит, поколдуем.
Любое здание, даже избушка маньяка-зоопедофила — это замкнутая система. У нее есть структура, у структуры есть точка баланса, и весь фокус в том, чтобы ее найти. Ударишь по краеугольному камню — все рухнет. Укрепишь его — будет держаться, пусть хоть три из четырех стен на соплях будут висеть.
Потому что сопромат, гыгык.
Золотое — именно золотое, люди, как существа солярные, совсем не воспринимают мрачные цвета — сияние окутало стены. Влага в них тихо зашипела и выкипела.
"Как раньше" церквушка выглядеть точно не станет, но это место не станет выглядеть хуже даже после конца света. Для него он уже настал.
Кирпич будто облили золотой краской с блестками — капли разных размеров налипли в случайных местах, играя в свете, льющемся из рук.
Что дальше? Дальше крыша. И буквальная, и фигуральная — парой дней назад ставшими острым слух и зрение почувствовали приближение машин с яркими сигналами на крышах.
Между прочим, машин хорошо бронированных — что в квартале, куда не лезет даже полиция, о чем-то, да говорит.
* * *
У нее были светлые волосы, короткая джинсовая юбка и фиолетовый ободок в волосах. Ноги скрыты под колготками, а туфли на высокой платформе — она не стала переодеваться для вылета. Весь город и без того знал ее имя.
Она застыла в воздухе на высоте десяти метров и кривила нос. От церкви воняло — сыростью, плесенью, гнилью и просто дерьмом.
Слушай, ты уверен, что тут находится вообще безопасно?
— Нет. — он поморщился и спокойными движениями достал из портфеля баночку дешевых духов с ватными шариками. — Я уверен, что тут опасно.
Три тяжелых броневика остановились на углу, уткнув пенострелы в небо. Вышедшие из них бойцы застенчиво ковыряли ботинками асфальт.
Кристалл хмыкнула, и с искренним сожалением покачала головой. Девушка без сумочки — жалкое зрелище. Обнять и пожалеть.
По крайней мере она не стала ничего брать из рук незнакомого парачеловека.
— Рядом есть парк, отель и набережная. В любом из этих мест не так сильно воняет. Я плачу.
— Весь этот город — свалка. Мне нормально и тут.
Девушка хмыкнула.
— Окей. Платит город.
Он задумался.
— Эта рухлядь мне дорога, как память. Я собираюсь ее восстановить.
Кристалл вздернула бровь, посмотрела вокруг — и приземлилась, сев на красное силовое поле.
Справедливости ради, на ту гниль, что осталась от рядов скамеек он бы тоже сесть не рискнул.
— Поговорим?
— C каких пор Протекторат гоняет по мелочам Новую Волну?
— С позавчерашних. — она пожала плечами. — Прости, но ты вылез не в самое удачное время. Вместо ковровой дорожки и рекрутера с цветами — я.
Ах, да. Левиафан.
Воспоминания накатывают черной волной, комок докатывает к горло — и отходит. Моя голова сверкает изнутри, словно лампочка.
— И сколько нас таких, молодых и свежих?
После трагедий паралюди прут, как поганки после дождя. Судя по усталому виду парней в бронекостюмах — далеко не первый.
— Третий. — Лазершоу пожала плечами. — Из тех, что нам известны. Уже у... ехали из города.
Слово "сьебали" повисло в воздухе.
— Что тебе от меня нужно?
Девушка вздохнула. Она выглядела свежо — с румяным розовым лицом и блестящими глазами... и абсолютно фальшиво.
Он был готов поспорить что держится она только на стимуляторе по имени Панацея.
— В городе не осталось ни одного целого здания. На месте центра — озеро, электричество доедает последние литры запасенного топлива, еда по карточкам и только там, куда можем добраться. Там, куда не можем — банды. — Кристалл вздохнула, за ее спиной возникло силовое поле — просто чтобы опереться плечом. — Можешь помочь — вступай. Не можешь — уходи из города.
Он напрягся. Девушка выглядела задолбаной ровно настолько, чтобы сначала ударить, и только потом вспомнить, кого.
— Это ультиматум?
— Это пожелание. — она вздохнула. — Для беженцев развернули целые лагеря в соседних городах. Протекторат даст тебе направление в Бостон, подьемные и защиту. Просто... просто проваливай, ладно?
Она даже не смотрела на него, отделившись пятью метрами дистанции и силовым полем. Ей было хреново.
"Сначала мы деремся с Губителем, разгребая чужое дерьмо, а потом убеждаем тех, кто с ним не дрался, не мешать — и снова разгребаем чужое дерьмо."
Он чувствовал себя конченым мудаком.
— Какой твой резон?
— Уберу тебя из города сегодня — не придется бить тебе лицо завтра. А злодеев и без тебя полный переизбыток. Хоронить негде.
Они замолчали. Парни в броневиках скучали, асфальт, размоченный ударами воды, проигрывал битву крепким ботинкам, а Кристалл, прищурившись, смотрела на него, почесывая щеку.
Он знал, что она умеет бить из пальцев очередями, проламывающими танковую броню, и не обманывался.
Уходить от церкви, даже мрачной, заброшенной и прогнившей, не хотелось. Она напоминала о доме. Здесь было уютно — уютнее, чем полицейской базе с ограниченным военным контингентом.
С другой стороны, еды тут не было. Обогревателя, генератора, горючки и керосиновых свечек — тоже. Воды хоть залейся, но соленой и грязной. Да и паствы, чтобы отправить добывать ценные вещи во имя Господа, тоже.
Паства была там, где кто-то выжил — или пытался прятаться. На кладбище кораблей от Левиафана прятаться не стал бы даже полный дегенерат.
Он вздохнул. Лезть в разрушенные районы без разведки не хотелось. Да и после разведки, пожалуй, тоже. Кто знает, что за кейпы там выросли — и во что превратилось под контролем банд местное население.
"В эти районы я пойду только с танками."
Или их эквивалентом в человеческой форме.
— Ладно. Веди. — он выдохнул. — Стану членом вашей хуйни.
Кристалл фыркнула и поменяла положение в воздухе. Как выяснилось, на силовом поле она не сидела — наверное, так просто комфортнее левитировать.
Парни, повинуясь ее кивку, убрали пенометы и автоматы и забрались в броневики, кивнув на люк. Я, плюнув на все, проигнорировал приглашение и забрался наверх, схватился за основание стреляющей пеной стационарной пушки и хлопнул по месту рядом.
Лазершоу ухмыльнулась и села рядом. С тихим хлопком силовое поле вьелось в броню, прикрывая нас, как очень красный и прозрачный козырек.
— Так какая у тебя суперсила?
— Я принимаю хорошие жизненные решения.
* * *
Броневик пыхтел, ревел двигателем и жалобно подвывал на высоких оборотах. Дорога, по середину колеса заваленная мусором, арматурой и кусками бетонных конструкций героически сопротивлялась. Застоявшаяся вода местами доходила до первого этажа, и такие участки приходилось объезжать.
Выжившие узнавали об их приближении заранее, и практически не обращали внимания — их обстреляли только один раз, и то скорее случайно. Группа из десяти человек, сбившись у костра в жестяном баке, жарила собаку на вертеле. Те магазины, что не утонули вместе с запасами, и не оказались на дне залива, уже разграбили — и подходить к ним без как минимум автоматов резко стало очень хреновой идеей.
Кстати, где они достали сухие доски?
Чуть дальше, у аптеки, какой-то мужчина методично бил другого по голове арматурой — судя по цветам, они были членами азиатской банды до того, как ту вырезали конкуренты. И судя по десятку свежих трупов с разными степенями повреждений вокруг — отнюдь не единственными.
Ах да, аптека. Последние доступные опиаты в городе.
'Не играйте со спидами, дети. Это плохо заканчивается.'
— Черт, парни, вам явно нужно немного бога в этой жизни... — он вопросительно посмотрел на Кристалл. — Вмешаемся?
Она задумчиво посмотрела на него, и махнула рукой. Притормозивший броневик двинулся вперед.
— Тюрьма переполнена, держать негде. Кормить нечем. Следить некому, все в поле. Только убить.
— А разве у нас не военное положение?
— А ты видишь в городе военных?
Хм.
— То есть помощи не будет?
Кристалл вздохнула.
— Будет. Все будет. Но потом.
'Пусть сначала сгрызут друг друга, потом уберем оставшихся.'
Тоже тактика. Тем более что город могут вообще упразднить.
Ближе к заливу картина сильно не изменилась. Стало чище и безопаснее, но отнюдь не лучше. Патрули из бронированных и просто вооруженных машин попадались каждые пятьсот метров. Возведенные на скорую руку загромождения отделили тот кусок города, который правоохранители решили, что смогут удержать, от остального города.
Много палаток и тентов, разбросанных вокруг уцелевших дорог. Почти целые здания, с которых только стащило крышу. Красные кресты на не совсем полевом госпитале. Расположенный в здании небольшой больницы, его сильно расширили, окружили аварийными машинами, из которых вытащили оборудование и тем, что прислали из внешнего мира.
Чуть в стороне группа людей молилась — от них расходились знакомые волны, и ему захотелось влезть на сцену.
Самым ярким пятном оказалась база Протектората — здание, расположенное на смятой как фантик нефтяной платформе. Чудовищной силой волной его прибило к берегу, выбросив на землю добрую треть. Каким чудом сохранилась структурная целостность — вопрос к технарям и силовому полю.
Он вздохнул и поморщился. После битвы прошло три дня — при такой влажности и майской температуре, этого оказалось более чем достаточно чтобы трупы начали гнить и вонять.
Просто прекрасно.
Руины, трупы, банды, жаренные крысы и собаки на вертеле, надвигающаяся эпидемия дизентерии и холеры. В общем и целом, прихода Левиафана Броктон Бей не заметил.
* * *
Внутри потрепанной базы Протектората оказалось на удивительно пусто. По крайней мере, в том закутке, что выделили для масок. Секретность его личности была ему совершенно до лампочки, но Кристалл все равно натянула на его морду противогаз, стоило подъехать к лагерю.
Не то, чтобы это не было секретом полишинеля, но протокол есть протокол. Да и ходить среди беженцев будет проще.
Они сидели за столиком на пустой кухне. Кристалл пила черный, словно деготь, кофе, забросив ноги на стол и ждала, пока Директор освободится достаточно, чтобы принять его лично.
Столик тихонько хрустнул, и он сделал вид, что привлекло его именно это. Ноги были длинными, симпатичными и ботинки на высокой платформе их только подчеркивали.
— Так что мы, хорошие парни, вообще делаем?
В том же ящике, что и кофе, оказался откровенно хреновый чай. Он, ухмыльнувшись, включил чайник, наслаждаясь дефицитным электричеством.
Каких размеров бы ни был генератор, встроенный в базу, его с лихвой хватало и на освещение, и на бытовую технику, и на небольшое силовое поле. И при этом он даже не гудел.
Ядерный реактор они туда засунули, что ли.
— Тебе официальную версию или правду?
— А за правду начальство не открутит голову?
— Начальство не спит третьи сутки. Ему плевать.
Он хмыкнул, и закусил чай кубиком сахара, почувствовав себя лошадью. Чай и правда оказался отвратным, но кофеин бодрил.
— Тогда валяй обе.
Кристалл ухмыльнулась.
— Эвакуируем цивилов — официальная версия. Взрываем чужую инфраструктуру — но этого я тебе не говорила.
Он поперхнулся.
— В смысле?
— Как ты уже понял, мы контролируем около тридцати процентов города. В основном прибрежный район. Всего тысяч тридцать населения, из сотни что была в городе позавчера. — — Кристалл дернула рукой. — Окей, десять тысяч мы вывезли, но это так, капли. И если начнем расширяться прямо сейчас, то переварить больше мы просто не сможем. Лопнем.
Он задумался. Картина выходила печальная.
— Даже если подключится национальная гвардия?
Кристалл хмыкнула.
— На пушках долго не усидишь. — она вздохнула. — Мы считали. Все, что окружающие города могли нам дать, они уже дали — и это уже больше, чем мы можем толком распределить. Дадут больше — сгниет на складах или попадет к злодеям.
— Это плохо? От них же уйдет к населению. Не все, но какая-то часть...
Девушка улыбнулась. Пожалуй, впервые за день.
— Знаешь, когда заканчивается закон?
— Когда плохие парни берут в руки пушки?
— Нет. Когда хорошие парни теряют огневое превосходство и не могут притащить к банку весь полицейский участок. Только потерял монополию на насилие — и привет, анархия.
— 'Винтовка рождает власть'?
— Не только винтовка. Еще еда, вода и прочие нужные вещи. Инфраструктура и логистика. — Лазершоу вздохнула. — Вся еда, что поступает в город, проходит через нас. У нас пушки, еда, питьевая вода, медикаменты, снабжение — все, что нужно цивилам. Монополию на насилие мы уже благополучно проебали, так что источником власти остается только снабжение. И его мы тоже теряем.
— Банды получают свое снабжение?
— Именно. Ублюдки раскапывают магазины, договариваются с поставщиками извне — нападают на наших поставщиков. Их больше, они не координируют атаки, и задавят нас числом в прямом бою. Пока мы держим периметр — все нормально, но стоит продвинуться дальше, и дерьмо тут же летит на вентилятор. Единственный шанс — уморить их голодом.
— Ты говоришь, как злодей.
— Я говорю как племянница прокурора.
Повисло молчание. Кристалл пила крупными глотками, с остервенением давясь дегтеобразной жидкостью.
— Власть у тех, у кого есть снабжение. Вокруг них собираются альтернативные центры власти. Все, чем мы занимаемся — взрываем чужие склады, не давая им расти. И убираем цивилов с дороги, чтобы не мешали и не вляпались в это дерьмо.
Потому что полностью организованная парачеловеческая преступность без намеков на присутствие Протектората — это Гэри, Индиана, и тотальный карантин.
— Понятно. — он вздохнул. Даже внутри, за силовым полем, не исчезала сладковатая трупная вонь. 'Будет только хуже'. — Если я останусь, какие будут обязанности?
'Дьявол, мне нужно выпить. Если есть что.'
Кристалл пожала плечами.
— Зависит от твоих сил. — она помрачнела. — Скорее всего силовая поддержка. Если склонность к ремонту сохранится — будешь сидеть на базе. Решит Директор.
Он кивнул. Какие у него силы, он до конца еще не разобрался сам.
— Слушай, а разве герои не должны, ну... Чтобы всем все бесплатно, сытно и вообще?
Уж точно не сжигать базы злодеев, чтобы не достались их бандам. Те же тоже есть хотят.
— Герои что-то кому-то должны? — в голубые глаза блеснули весельем. — Дружок, мы — полиция, а не благотворительность. Нам приказали восстановить конституционный порядок, и мы его восстанавливаем. Так или иначе.
'Дешевле злодеев передушить заранее, чем потом выкорчевывать укрепившихся.'
Помолчали. Он убито вздохнул.
— Знаешь, я не так представлял себе героев.
Кристалл ухмыльнулась, и салютовала почти опустевшей кружкой.
— Добро пожаловать в клуб. Я тоже. Жизнь — та еще сука, м?
* * *
— Что ты можешь мне доложить о ситуации в городе, Лазершоу? Не для протокола, личное мнение.
Кристалл хмыкнула.
— Городу пиздец.
— Детальнее.
— Уже в отчете, Директор. Впрочем... — она хмыкнула. — Технари уже доложили, но я все равно это скажу. Канализация уничтожена и восстановлению не подлежит. Дорожная инфраструктура в руинах, дальше десятка километров в глубь города не проедут даже броневики, все завалено. Электричества не будет никогда, генераторы не считаем. Сейчас мы удерживаем прибрежные районы, в которых весь мусор смыло последней волной, но в глубине мы закрепиться не сможем. Читайте, по десять километров от побережья, и скорость реакции будет как у улиток. Нас начнут бить из руин со всех направлений.
— Твой план?
— С подкреплениями или без?
Пиггот поморщилась.
— Без. Можешь расчитывать только на команду поддержки.
Кристалл хрипло расхохоталась, закашлялась и тряхнула головой. Грязные золотые волосы мотнулись, хлестнули по щекам. Она поморщилась.
— Цепляемся зубами за прибрежную зону, держим логистику по каналу, бомбим центры криминала. Вывозим гражданских корабликами. На пару месяцев нас хватит, если гастролеры из соседних городов не подьедут.
— А потом?
— А потом — библейский исход, без вариантов. Оставим базу с центром в штаб-квартире, посадим пару-тройку убойных пушек с грузом гуманитарки. Все. К тому моменту мы в любом случае контролировать будем только свои языки, базу и прилегающий район.
Пиггот едва заметно кивнула. Стол осязаемо накренился и затрещал.
— Прогноз по парагрупам?
Девушка снова хмыкнула.
— Север делят наследники Империи, по десять кейпов в каждой группе. Заняли здание центрального госпиталя, с медикаментами у них проблем нет. Юг — под наемниками Койла. Около сорока человек, но вооружены даже лучше, чем наши парни, и ублюдок явно запасался на такой случай. У него есть все, плюс, большая часть складов, что не ушла под воду, перешла под его контроль. Запад и Восток — хренова туча неорганизованных новых банд. Злые, голодные, и дерутся больше друг с другом, чем с нами — нас в тех районах нет и делать там нечего. Я бы сказала, ядром являются Барыги, но это больше бренд, чем организация. Торгуют людьми, веществами, едой — всем, что купят. Я вам гарантирую аукционы подросткового мяса максимум через неделю.
Пиггот вздохнула.
— У нас — одиннадцать паралюдей. В городе по меньшей мере сорок злодеев, не принимая в расчет гастролеров.
— Двенадцать, считая меня. — я все-таки решил подать голос. Мне надоело стоять тушканчиком у стола высокого начальства.
Кристалл хмыкнула.
— Как я и сказала, босс... городу пиздец. Нам нужен Эйдолон, и не на день.
В голосе девушки звучало тщательно подавляемое, усталое отчаяние. Повисла тишина.
Директор что-то писала на заранее приготовленном документе. Кристалл подчеркнуто смотрела женщине в область подбородка, не поднимая глаз.
— Анализ, в общих чертах, верный. — женщина вздохнула. — Но я хотела чтобы это сказала ты. Я уже говорила это, Лазершоу, но повторюсь. Никто не вменит тебе в вину добровольный уход. Ты слишком много перерабатываешь — и скоро перегоришь, поверь опытному командиру. Я могу оформить твой почетный перевод в любое из отделений.
— Кто перерабатывает, я? Да вы что, босс. Я уже три дня как отдыхаю! Отсыпаюсь, играю с котятами, таскаю трупы,
— Мисс Пелхам!
Кристал, на мгновение сжавшись, резко распрямилась.
— Да хрена с два я отсюда уеду! — закричала девушка. Из кончиков ее пальцев полетели искры. — Это мой город, дьявол его побери. Я тут выросла, его защищала моя семья, на дне залива лежат мои родители и брат!
— И им не станет легче от того, что ты тоже потеряешь тут голову!
Кристал взмахнула рукой. Алый луч скользнул в метре от женщины, превратился в силовое поле, мигнул и пропал — Пиггот даже не шелохнулась.
— Сто тысяч человек. Сто гребаных тысяч гребаных человек. — она оперлась на стол, мотнула головой, сжав зубы. — Если уйду я — уйдет Вика. После смерти Дина и родителей ее в городе ничего не держит. С ней уйдет Эми. Оружейник искалечен и под следствием, Мисс Ополчение и Бесстрашный мертвы. Будете воевать Штурмом, Батареей, Скоростью, Триумфом и четырьмя стражами? Этого на Барыг то хватит? В лучшие дни не хватало.
Пиггот подняла бровь.
— Я буду воевать тем, кем придется. Поверь, девочка, Броктон — далеко не самая худшая дыра, в которую меня посылали.
Кристал только фыркнула, и отвернулась.
'Пиггот видит в ней себя!'
Мысль возникла из ниоткуда, просто в один момент оказалась в разуме, обжигая острыми, ледяными гранями. Вдруг все стало понято, ясно и очевидно.
Девушка, оставшаяся один на один с городом, охваченным парачеловеческой угрозой. Остается только бежать, но бежать нельзя — нужно драться, но драться бессмысленно. Никто не поможет, никто не спасет, долг давит, давит, давит...
Я не знал, как напомнить о своем существовании — и стоит ли о нем вообще напоминать. Но, все-таки, кашлянул. Собеседницы вздрогнули.
— Кто... что ты тут делаешь?! — рука Пиггот мотнулась под стол — к тревожной кнопке и табельному пистолету.
Кристалл отреагировала одновременно ярче и мягче — на лице проступил румянец застуканной школьницы, тут же, впрочем, пропавший и лазер, засветившийся было на ладони, погас.
— Значит все-таки скрытник. Что-то такое я подозревала в дороге.
Директор, вспомнив, как мы вошли в кабинет по ее приглашению, опустила оружие.
— Это твой новенький? Из корабельной церкви?
Кристалл кивнула. Она уже пришла в себя. Он практически услышал щелчок, с которым девушка вернула себя в рабочий настрой.
— Да. Согласился присоединиться. Силы я не проверяла, по вашему приказу сразу отвела к вам.
Директор кивнула, и наконец-то напрямую посмотрела на ме... а, нет, все-таки куда-то за спину — на отражение в стекле и тени, падающей на пол.
'Не смотри на скрытника и он тебя не замастерит'?
— 'Подозревала в дороге'. Поясни — и, Лазершоу, чуть позже мы поговорим об обращении с потенциально агрессивными паралюдьми.
Пиггот была устала, задолбана и взбешена — не в последнюю очередь тем, что охрана пропустила скрытника.
— Камеры переполнены, директор. — девушка пожала плечами. — Плюс, он новенький. На счет подозрений... — она посмотрела на меня. — Ты выпадал у меня из поля зрения и мыслей, когда я отворачивалась. Пришлось дополнительно держать полем.
'Так вот зачем был козырек!'
Броневик ехал далеко не так быстро, чтобы ветер их сбросил с крыши.
— Понятно. — я вздохнул, и нажал — силой разогнал свет, закопошившийся внутри. Это было чертовски странным ощущением. Будто кожа стала прозрачной и гиперчувствительной, но при этом не изменилась, и пропускала свет только вовне, но... — Извиняюсь, вышло не специально. Я сам еще не совсем понимаю, как это работает.
Пиггот и Кристалл с интересом смотрели мне куда-то в область груди. Как выяснилось, 'разогнал свет' я не только фигурально. Судя по отражению в отполированной до блеска столешнице, я прямо-таки лучился золотым светом изнутри, будто в меня засунули очень большую лампочку. Так в мультфильмах показывают персонажей, в которых попала молния.
Выглядит это откровенно крипово.
Я усилием воли притушил лампочку внутри, и свет погас.
— Это... странно. — я растерянно покачал головой. — Я чувствую направленное на меня внимание, и... игнорирую его? Нет, собираю внутри. И использую.
Пиггот хмыкнула.
— Манипуляция эмоциями? — она вздохнула. — Еще один мастер-скрытник. Последнее, чего нам не хватало.
Несмотря на сарказм и враждебность, взгляд ее ничуть не потерял в цепкости.
Кристалл издала странный звук, и сползла по стене, зажимая рот. Наконец, девушка не выдержала и по кабинету разнесся истеричный смех.
— Со... собираешь? — она расхохоталась. — И используешь?
Я кивнул, не совсем понимая такую реакцию.
— Директор? — Кристалл выдохнула, начав успокаиваться. — Я вас официально поздравляю.
— Лазершоу?
Женщина обеспокоено посмотрела на нее, не отводя взгляда от меня. Палец на спусковом крючке угрожающе затвердел.
— Он коллекционирует чужое внимание. — она фыркнула. — И если я что-то понимаю в паралюдях... в нашем зверинце наконец-то появилась своя собственная вниманиеблядь.
* * *
— Эй, Жопошник, выходи! Ебальник бить буду!
Мой крик пронесся по заваленной всяким говном и рухлядью улице. Крепкие парни с топорами в руках проводили меня задумчивым взглядом, но не стали отрываться от расколупывания двери в оружейный магазин.
Дверь была крепкой, со стальной решеткой, и оказывала достойное сопротивление. Парни пыхтели и кряхтели, врубаясь в дверной косяк. Через каждые десять ударов на место топоров приходили ломики.
Зная государственные стандарты к таким магазинам, расшатывать дверь они будут до второго пришествия. Проще зацепить за машину тросом и вырвать с мясом из косяка.
Я хмыкнул. Как-то так всегда представлял себе дровосеков — крепких, кряжистых, с кружкой пива и татуировкой на бицепсе.
Так и не дождавшись внятной реакции, разогрел внутри лампочку.
— Парни, так это... начальство где?
Во взглядах появилась искра понимания. Ближайший дровосек-медвежатник перехватил топорик поудобнее, но дергаться не стал. Поздно дергаться, когда кейп в четырех метрах от тебя, а ты его до этого в упор не видел.
— А тебе какое дело?
Голос — мрачный, рожа — еще мрачнее. Но пальцы на обухе и топорище лежат мягко-мягко, не перенапрягаясь. Еще пятеро собратьев по несчастью аккуратно рассредоточились за его спиной.
Будет бить от плеча — с подшагом, вынося корпус далеко вперед. Так, чтобы попасть даже если остальное тело что-то остановит.
— Надо. — я ухмыльнулся, и свет из лампочки заструился в мою руку, создавая связку ключей из твердого света. — Мил человек, давай так. Я вам — ключи от склада, который вы ковыряете второй час, а вы ответите на пару вопросов. Очень честно и отложив топоры.
Мужчина со здоровенной волчьей мордой, набитой на плече, задумался, и протянул руку.
— Сначала ключи.
— Между прочим, это частная собственность. А я — госслужащий.
— Частнику вчера проломили голову. Наследники — мы. — он легонько качнул топором. — Ключи.
Хмыкнув, я бросил ему связку золотого цвета. На самом деле я понятия не имею, какой формы ключ должен быть — но это понимают ребята, которые на меня смотрят, так что вообще насрать.
Не отводя от меня взгляда, он перебросил ключи парню у двери. Тот осторожно пропихнул их в порядком расшатанную дверь, нажал — и дверь, с тихим щелчком, открылась.
Мой собеседник кивнул и отложил топор в сторону. Его парни вошли внутрь, только один остался стоять на стреме. Наверное, чтобы громко закричать, если я решу их убить, не знаю.
— Что, тебя даже не удивило, что я сделал ключи из воздуха?
Мужчина только хмыкнул.
— Вы, кейпы, постоянно творите какую-то странную хрень.
— Справедливо. — я кивнул, и протянул руку. — Изя.
Мужчина поднял бровь, странно посмотрел на меня и рассмеялся.
— Кевин. — он покачал головой. — Парень, мы докеры. Империя — это к северу от башни.
'А. Рабочий класс.'
Вот почему у них вместо дробовиков топоры.
— И как теперь живется пролетариату?
— Не лучше, чем раньше. — он снова хмыкнул, и сел на остов чего-то, три дня назад бывшего машиной. — Ты хотел поговорить — разговаривай.
— Как оно вообще, в городе? Для простого народа. Куда бежать, где прятаться?
— Да никуда. Правительство — ты меня прости, но вы только сидите у залива и дрожите, трусы. Нацики на словах всем хороши, у них и еда, и безопасность — но у нас половина парней черная, не бросать же их. Ладно, будь они такие одни, сами бы ушли, не выдержали — но у всех же семьи. Так что, детей бросать? Пошли ублюдки нахер, вот что я скажу.
Кевин горячился и крепко сжимал топор. Я улыбался. Лампочка сверкала.
— Ну и что вы тогда тут делаете? У Протектората целый лагерь у побережья. Собирайте стволы, я вас проведу.
— На тот свет ты нас проведешь. Мы пытались — потеряли десять парней в процессе. Все завалено, а мародеры убьют за банку тушенки на полдороги. На главных дорогах к побережью сейчас открылся сезон охоты на туристов.
— Мародеров мы чистим по три раза в сутки.
Кевин пожал плечами.
— Не вы их чистите, а они прячутся. Попробуйте выходить не в одно и то же время. Разнообразия ради. — мужчина хмыкнул. — И пробиваться через весь город с детьми, девками и припасами? Мальчик, нам еще хочется жить. — он только вздохнул. — Какой же наивняк. Как тебя, такого госслужащего, вообще одного в город выпустили?
— А ты что, думаешь я кого-то спрашивал?
Кевин вспомнил, как не мог разглядеть меня в четырех метрах, и кивнул.
Я вздохнул. Куда-то двигаться ему явно не хотелось. А предложить какую-то реальную спасательную операцию не смогу уже я — Пиггот меня пошлет, и будет права.
Ресурсов мало, людей много, докеры еще живы — пошли нахер, следующий.
— И какие варианты? Все-таки побежите под крыло Жопошника?
Кевин вздохнул.
— Мы обосновались в бывшем центральном банке. Парни крепкие, запасов хватает, теперь и стволов хватит на каждого — прорвемся. Как все успокоится, уйдем из города.
'Или за крышу будем немного платить.'
Дело привычное, и потому — не страшное. Плевать, кто организует порядок, лишь бы он был.
Как и ожидалось, ассоциация докеров — крепких, хорошо организованных мужиков — оказалась одной из первых, сумевших самоорганизоваться и отжать запасы из ближайших торговых центров в бонус к уже имеющимся.
Не то, чтобы это сильно поможет им в ближайшем будущем.
— Без кейпов вас попрут дня за три. И разберут ваших девок и припасы.
— Кейпы у нас есть. — Кевин хмыкнул. — С недавних пор.
'Больше о них ни слова не скажет, хоть режь.'
Я только хмыкнул. Есть — вот и хорошо.
— Так где Жопошник?
Кевин хмыкнул.
— Крюковолк? Понятия не имею. Засел где-то на севере. — он покачал головой. — Был бы жив Кайзер — был бы разговор. А к этому уебку у меня лезть никакого желания нет.
Я кивнул, и встал с остова машины.
— Мы вертушкой отправим часть гуманитарки к банку завтра вечером. Приготовьтесь встречать.
Кевин мне не ответил. Для него меня больше не существовало.
Лампочка отозвалась удовлетворенным посверкиванием.
* * *
— Кристалл, солнце, хочешь кексик?
Неожиданно для самого себя я спросил лежащую на диване девушку. Мы были в зале отдыха — небольшой каморке внутри базы, куда пускали только персонал СКП.
Тут можно было сделать редчайшую вещь — расслабиться.
— М? А, давай.
Кристалл почти заснула, лениво листая что-то на планшете. Она укрылась потертой кожаной курткой, которую внаглую взяла с общей вешалки.
Лампочка в моей груди задумчиво напряглась, пытаясь осознать, чего от нее хотят, но все-таки превратила очередной кусок энергии в еду.
— Держи.
Девушка задумчиво посмотрела на карамельную массу, посыпанную изюмом. Странный выбор, но я сам ем белый шоколад с апельсинами, так что кто бы говорил.
Пальцы кекс, как ни странно, не пачкал.
— Ты уверен, что это вообще можно есть?
— Уверен. — я задумался. — Только помолись сначала, что ли. Мне нужно внимание.
Кристалл дернулась.
— Тебе? С чего ты взял, что я буду молиться тебе?
— Я дал тебе эту еду. Кого еще ты собралась за нее благодарить?
Девушка задумалась, что-то пробормотала — и дернулась. Ей пришла какая-то мысль.
— Значит, отвечаешь на молитвы?
Лампочка в моей груди очень озабоченно напряглась. Кристалл что-то зашептала в полголоса. Вокруг нас вспыхнуло силовое поле.
На моем лице медленно проступила тревога. Луч света, застывший в правой руке, стал золотым-золотым, впитался в мышцы — и волна изменений, не останавливаясь на этом, пошла дальше.
— Что ты делаешь?! — мой голос изменился. Стал ниже и грубее. — Что за херня?!
— Какая херня? — спросила Кристалл. И ухмыльнулась. — О-о-о, как я довольна, что ты превращаешься в Легенду! Я так долго мечтала об этом! Я хочу, чтобы ты превратился в непобедимого стрелка и убил всех злодеев в городе! Сделай это, милый! Сделай это для меня! О-о-о! — сказала девушка с подчеркнуто страстным придыханием.
Теперь она уже не шептала и говорила громко.
— Перестань! Ты что, больная на голову? У меня сил не хватит! Не хочу я ни в кого превращаться! — в панике пискнул я, ощущая, как тело начинает меняться.
Мышцы и кости раздавались в стороны, зрение становилось лучше, натужно скрипящая лампочка вплетала весь выдаваемый свет прямо в тело.
— О, как это фантастично! О, ДА!!! Сделай это, милый! Ответь на мою молитву!
Я из последних сил притушил лампу, схлопываясь, отрезая себя от чужого внимания — и встретил взглядом ехидную ухмылку Кристалл. Барьер, в который она нас окутала, не давал ей забыть о моем существовании, разрывая эффект скрытника. Не давал мне разорвать контакт.
Не выдержав болезненного визга лампы, угрожающей взорваться, я ударил по барьеру — и из руки вылетел ярко голубой лазерный луч, проломив его к чертовой матери. Он даже не заметил бронированной стенки за ним, и ушел куда-то в море.
В ту же минуту Кристалл отвела взгляд — и все пропало. Я снова был собой, и мне снова нравилась ее задница.
— Что... что это была за херня?
Девушка посмотрела на меня, и хмыкнула.
— Эксперимент. Ты навел меня на мысль. — Кристалл вздохнула. — Из твоего рассказа следует, что твоя сила дает тебе то, чего желает собеседник.
'Значит, я еще и козырь.'
— Что, даже мир во всем мире?
Лазершоу задумчиво покачала головой, и совершенно серьезно сказала:
— Не знаю. В следующий раз будешь превращаться в Зиона.
* * *
Мы сидели на крыше старого торгового центра — в очень странном месте для разговоров. Здесь удобно пить, неплохо пускать по вене и можно удачно прыгнуть на куски арматуры — но крайне странно разговаривать. Внизу кто-то в кого-то стрелял, но нам было глубоко пофигу.
Просто охерительно романтичное место если спросите меня. Впрочем, у летунов свои привычки.
Я отхлебнул ром из горла, запил колой и мотнул головой. Глотку обожгло, и стало тепло.
Я не спиваюсь, и это не запой. Идите нахрен, мэм, спасибо.
— Если хочешь меня о чем-то спросить — спрашивай.— лениво сказал я.
Кристалл странно посмотрела на меня, и протянула руку за бутылкой рома.
— Кто ты?
— М? Разве...
— Базы данных на дне залива. Я понятия не имею, какая у тебя фамилия.
— А, хм.
Повисло молчание. Я понял, что одной бутылки на двоих мало, и достал из ящика вторую. Тащить его на крышу двадцатиэтажного здания было отдельным удовольствием.
Как выяснилось, мои желания сила не выполняет.
— М?
— Я понятия не имею, какая у меня фамилия. Или имя. — я задумался. — В смысле, я — это я. Наверное.
Я смешался и замер. Кто я вообще такой?
— Ты знаешь, что амнезия — это очень затертый штамп?
— Что?
— Что?
— Мне показалось ты что-то сказала.
— Тебе показалось.
Повисла тишина.
— Ну ладно.
Мы выпили. И снова выпили. И еще чуть-чуть.
— Значит, у тебя погибли родители?
Кристалл утвердительно кивнула.
— Угу. И брат. — она вздохнула. — И тетя. Новая Волна — все. Окончательно все.
Она салютовала бутылкой, качая рукой во все стороны. Я не помню, когда мы ужинали — но это явно было давно.
— Соболезную. — я вздохнул. — Слушай...
— Тебе не пофиг?
— М?
— Дальше будет хуже. — она ухмыльнулась, и ткнула меня пальцем в грудь. — Особенно тебе.
— С чего вдруг?
Кристалл хмыкнула.
— Мы находимся в дерьмовом фанфике, который пишет Ддос. Тебе это ни на что не намекает?
Я вздохнул. Спорить с очевидным...
— Мне пиздец?
— Тебе пиздец.
— Угу. — я вздохнул. — Крис, не забудь провериться у врача.
Кристалл хмыкнула.
— Если ты забыл, Панацея ночует на базе.
— Тебе это не поможет.
Тишина. У нас — внизу все, как всегда, хреново.
— Слушай, а может, ну это все? — я махнул бутылкой. Внизу кого-то, похоже, добивают монтировкой. — Свалим?
Крис помотала головой.
— Не можем. Город...
Я вздохнул.
— Этот город прогневал богов и сгорит.
— Правда?
— Нет. Но он настолько всех заебал, что на него сбросили губителя. — я покачал головой. — Серьезно. Кого еще не заебал Броктон?
Кристалл только фыркнула, и я подбросил монету. Крыша сверкнула алым. Внизу раздался взрыв.
Золотые, почти белые волосы щекочут мне щеку. От нее разит табаком и ромом, от меня — морской солью и пылью. И ромом. Наш автор смотрит на нас с завистливым одобрением — его, похоже, кинула девушка или должники, и он вымещает на персонажах злость.
Я показываю небу средний палец, и пьяно смеюсь. Тыкаю Кристалл локтем в бок.
— Зови меня Букер.
Она ухмыляется.
— Я не буду играть в ролевые игры.
— Заткнись, Элизабет.
Твердый кулак врезается мне под ребра. Я хмыкаю, и отбираю у Кристалл бутылку.
Ром — десятидолларовое дерьмо из супермаркета, зато его много.
Терпкие, сладковатые губы пьяно тыкаются в мои. Силовое поле связывает руки за спиной, рубашка трескается и рвется на лоскуты. Длинные локоны лезут в глаза и щекочут уши.
— Я думал, тебе не нравятся ролевые игры?
— Заткнись и снимай штаны.
'Мне нужно отвлечься.'
* * *
Томас Кальверт оказался болезненно худым черным мужчиной с женственными манерами. Жесткое афро на голове, выступающий лоб и узкий крючковатый нос делали его похожим не то на попугая, не то на умирающего от рака трансвестита, который твердо поверил в то, что вылечится, если станет одеваться, как злодей из Бондианы и начнет дрочить перчаткой из змеиной кожи. Примерно так все обстояло: у бедолаги была всего одна почка, зато целых две неизлечимые болезни — рак кожи и сахарный диабет.
А еще очень злой и требовательный босс, который оказался готов сожрать подчиненного, оказавшегося двойным агентом, с потрохами.
Буквально, если судить по размерам директора.
Кристалл беседовала с Кальвертом и Пиггот уже больше часа. Сначала они недоверчиво ухмылялись, но когда Крис стала рассказывать о тех фактах из их длинных и сложных биографий, о которых не знал никто из ближайшего окружения, им резко стало не по себе.
— Это все отсюда. — закончила Крис, доставая из сумки небольшую распечатку, исполосованную текстовыделителем. — Только не спрашивайте, откуда она у меня.
Высокие чины переглянулись, и уложили бумагу на центр стола, попеременно бледнея и краснея от прочитанного.
— Я убью Косту Браун. — Пиггот разжала зубы и медленно выдохнула. — Я...
— Сплетница — не жилец. — тихо и очень внятно произнес Выверт.
Спорить с ними никто не стал. Кристалл только вздохнула.
— Вы — умные люди, и должны понимать, что из-за вечных депрессий нашего общего приятеля, его, мягко говоря, ебанутых наклонностей и странных эстетических предпочтений все это может для нас очень плохо кончиться.
— Да уж... — тихо произнесла Пиггот. Она была мрачна, зла и готова убивать. — Томас, ты знаешь, где он живет?
Выверт выдохнул. У Дины в соседней реальности резко разболелись голова и задница.
— Конечно, знаю: девяносто пятая улица, пятая авеню. Манхэттен. Студия на девятнадцатом этаже. На кухне набор памятных ножей... Вот же ублюдок.
Эмили молча перевернула страницу и ее зрачки удвоились в размере.
— А это что за дерьмо?!
— Там ниже и про меня есть.
Выверт пробежал взглядом еще несколько абзацев и со смешанным чувством недоверия и восхищения во взгляде поднял глаза на Кристалл.
— А это правда? — Крис пожала плечами
— А про тебя, Томас? Правда?
Мужчина сплюнул, и прошипел.
— Выебу Сплетницу.
Девушка пожала плечами.
— Хоть на кол сажай. Поверь, я против не буду.
Директор отделения кашлянула.
— Его нужно остановить, пока еще не поздно. — сказала она.
Выверт кивнул.
— Пока он нас всех не угробил. Просто из чувства общей депрессии.
Кристалл улыбнулась, и подмигнула мне.
— Именно это, господа, я и пытаюсь донести до вас уже который час.
* * *
Добираться решили на машине. Поезда от Броктона уже не ходили, вертолеты заняты, а служебный внедорожник Директора всегда на ходу и заправлен.
Выверт сел за руль, Кристалл на переднее сиденье, а я развалился сзади.
Ехали весело, быстро, но не долго. Машин почти не было — что успели, уже уехали, а у остальных кончилось топливо. Вместо других машин мешала полиция и ее регулярные патрули и заграждения. Знаки СКП спасали, но, наконец случилось то, что должно было случиться — им пришлось остановиться.
— Наркотики, оружие, поддельные документы? Цель пребывания? Удостоверения личности? — скороговоркой пробормотал полицейский. Одутловатый, красный и упитанный, в своем бронежилете он напоминал сардельку.
— СКП, по служебной необходимости. Освободите дорогу. — спокойно сказала Кристалл.
Его взгляд скользнул по хрупкой девушке в джинсовке, и только стал строже. Полицейские вообще не любят черных дядечек среднего возраста, которые ездят с белыми нимфетками в одной машине. Особенно служебной. По их высокому мнению, место таких дядечек где-то между тюрьмой и электрическим стулом.
Я не то чтобы был не согласен... Ладно, я был согласен.
Полицейский сразу вызвал у меня симпатию. Его коллега без лишних слов открыл заднюю дверь и взял в руки рюкзак, лежавший рядом с Вывертом. Расстегнул молнию, заглянул внутрь.
— Охуеть... — он изменился в лице. — Вачевски, иди сюда!
Напоминающий сардельку полицейский оставил в покое Выверта и подошел к соратнику. Тихо присвистнул, и поднял автомат, снимая его с предохранителя.
— Сэр, это ваш рюкзак?
Выверт застыл, его взгляд на мгновение расфокусировался, и он мотнул головой.
— Ее.
Полицейский нахмурился, и посмотрел на Крис.
— Это ваш рюкзак, мисс?
Крис задрала бровь, поймала едва заметный кивок Выверта и улыбнулась.
— Мой.
Мужчина нахмурился еще сильнее и очень медленно и осторожно спросил:
— А вы знаете, что в нем?
— Знаю. — улыбка Кристалл стала еще шире.
— Тогда вам придется проехать с нами на станцию. — сказал человек-сарделька и даже развел в стороны руками, будто действительно сожалел, что ему по долгу службы приходится отнимать время у честных людей.
Автомат в его руках, твердо смотрящей девушке между глаз, и вполголоса бормочущий что-то в коммуникатор напарник рассказывал совсем другую историю.
— Зачем? — спросила Крис.
Полицейский задумался. Вопрос был хорошим. И хотя отвечать он был не обязан — он вообще был обязан только прочитать им Миранду перед тем как уложить мордой в пол — ответить явно стоило.
Ребята, которые угнали машину СКП — это не те люди, которых стоит злить без целого отделения оперативников за спиной.
— Ну как это зачем... У вас полный рюкзак сотенных купюр. Мы обязаны установить их происхождение. — он задумался. — У вас есть выписка из бухгалтерии?
— У меня есть такая выписка, что тебя, ублюдок, завтра по кускам не соберут. — сообщил Выверт приветливым тоном, в котором не было и тени агрессии.
Он подал голос в первый раз за весь разговор и был очень собой доволен. У Дины в альтернативной реальности еще сильнее разболелась задница.
Полицейский снова задумался. На этот раз молчание длилось несколько дольше. Он потянулся было за спортивной сумкой, лежавшей у Крис в ногах — проверить, что там внутри. Но, встретившись глазами с девушкой, тут же смутился и убрал руку.
— Послушайте, мисс, перевозить такую сумму наличными...
— Я их украла.
— Простите?
— Я ограбила банк. И изнасиловала чью-то кошку.
— Но... вы шутите?
— Это заметно?
— Вы понимаете, с кем разговариваете? Мне придется вас арестова...
— А давайте.
Она вышла из машины, подошла к живой сардельке и доверчиво протянула ему свои руки ладонями вверх.
— Надевай наручники!
— Я... Не... — опешил тот.
— Кому говорят, надевай!
— Но...
— Что 'но'? Ты остановил машину? Задержал преступников? Давай надевай наручники и поехали в отделение! Надевай! Я требую! Я имею право быть арестованной и наказанной по всей строгости закона! — она ухмыльнулась. — Миранду можешь не читать. Я хочу поболтать.
На одутловатом лице полицейского отразилась тяжелая работа мысли. Заковывать в наручники пара — теперь он был в этом уверен — человека, который с такой страстью об этом просит, представлялось ему как минимум опасным.
— Джон! — тихо позвал его напарник. — Пропусти их. Документы в порядке.
В его глазах был страх. Подмога, вестимо, запаздывала, а становиться героем он не хотел.
Кристал со скучающим видом смотрела, как удаляется машина полиции. Она цокнула языком и надула пузырь из жевательной резинки. Пузырь лопнул, тонкая пленка жвачки прилипла к губам, Крис подцепила ее языком и затолкала обратно в рот.
До Нью-Йорка оставалось ехать полтора часа.
* * *
"До Нью-Йорка оставалось ехать полтора часа?"
Автор дописал последнее предложение, глубокомысленно завершив его знаком вопроса. Он недостаточно унизил полицию, и ему хотелось продолжить главу.
Он встал из-за компьютера, подключил зарядку — автор ненавидел работать с включенным проводом, компьютер гудел и нещадно грелся. Пошел на кухню, шаркая по полу промокшими в ванной мохнатыми тапочками. Включил чайник. Свалил пластиковые приборы в мусорку — покупать стальные и мыть ему было глубоко лень. Он чувствовал глубокое удовлетворение от этого небольшого вклада в загрязнение планеты.
Автор взял в руки большую кружку из темного стекла и до краев наполнил ее горячим чаем. Он несколько раз прищелкнул большим и средним пальцами, пытаясь сосредоточиться на упущенной мысли — что-то умное про героев, напоминающих ночных золотарей, нет, черт, уже не вспомнить. Он вздохнул и включил телевизор.
'Меня очень волнуют необезвреженные противопехотные мины в Африке. — сказал Пол Маккартни. — это действительно серьезная проблема'.
Автор сделал большой глоток из кружки. От чая по телу наконец-то стало растекаться долгожданное тепло: обогреватель не греет ни черта, отопление жарит так, что для притока кислорода приходится открывать окно. Мысль о нигерах, взрывающихся на минах, тоже была приятной с привкусом злорадства.
Он переключил канал — Пола сменила кудрявая блондинка с роскошной грудью.
'Меня. — сказала блондинка. — крайне беспокоит проблема рака груди'.
Дверь с грохотом открылась вовнутрь. Лазерный луч алого цвета играючи снес ее с петель. Внутрь вломился похожий на трансвестита негр с пистолетом и смазливая блондинка с отмороженным выражением лица. Этому живому воплощению неотвратимой суровости могло позавидовать целое отделение космодесантников.
Автор улыбнулся. Фетиши такие фетиши.
— А, вы доехали... угрожать будете, да? — автор вздохнул, и очень сухо сказал. — На Броктон Бей, город, врезавшийся в залив, с хлопком и яркой вспышкой упал метеорит. Все умерли.
Его слова застыли над столом неуверенной золотой кляксой. Побледнели, и рассыпались.
Кристалл ухмыльнулась, и пнула его коленом в солнышко. Автор согнулся и принялся срочно вспоминать, как дышать.
— Золотом только глухие канадцы пишут, мудак. — она хмыкнула, и пнула его еще раз. — А ты так, сраный фанфикер.
Автор с ненавистью посмотрел на нее, поправил на переносице сломанные очки и прохрипел:
— Я же тебя в колыбели угандошу, блондинистое ты животное.
По лицу Кристалл пошли пятна и полезли ветрянистые прыщи, почему-то уже покрытые зеленкой. В этот раз комната предупредительно сверкала красным.
Девушка тяжело выдохнула, перебарывая резко поднявшуюся температуру.
— Я канонична, кретин. Хоть в упор из пулемета сади. — она кивнула своему отражению в столешнице и, не запивая, проглотила горсть таблеток из ближайшего ящика. Это был крысиный яд, но неудобств он ей не доставил.
Автор вздрогнул. Глухим бешенством в его взгляде можно было пытать мышей. Где-то на заднем плане заревел Бегемот, сжигая молниями статистов. Выверт робко посматривал на дверь, опустив пистолет.
— Чего ты хочешь?
Кристалл хмыкнула.
— Бесконечную силу Эйдолона, голову Зиона на пике и билет нахрен отсюда. — она задумалась. — И чтобы 'долго и счастливо', а не как обычно.
Автор рассмеялся, смотря на нее, как на умственно отсталую.
— Я не могу в золото. Какое, нахуй, долго и счастливо? Этот мир пишет наглухо отмороженный канадец. У вас тут всегда будет лютый пиздец.
Ремарка автора была полна злорадного ехидства. Последовавший удар каблуком по носу ее ничуть не испортил.
Кристалл ухмыльнулась.
— Мое долго и счастливо, кретин. — она хмыкнула. — Наш канадец, конечно, отмороженный, но Вард — это конвейер. А все, кроме шатдауна вселенной, я как-нибудь переживу.
— А Вика? А Эми?
— Мне насрать.
— Это ООС.
— Это дилемма других условий. Ты сам меня написал такой сукой.
Повисла тишина. Выверт покашливал и не отсвечивал. Я молчал и думал. Мне хотелось сбежать из этого сюрреализма в канон.
— Но...
— Я устала. Меня заебал окружающий кромешный пиздец. Этот мир деградирует каждый день, каждый день все становится хуже. Я хочу отсюда уйти. — она покачала головой. — Ты — мой выходной билет.
Автор хмыкнул.
— Я не пишу кроссверы. И мультиверсы. У меня есть гордость!
— Ты пишешь фанфики. Это как копаться в говне, только хуже. — она покачала головой. — И если ты продолжишь выебываться, я скормлю тебя Бойне. Это будет вполне канонично.
Ее слова осветили комнату тусклым, но явным золотом. Автор чертыхнулся.
— Ну почему я не выдал себе тело нагибатора?!
— Потому что ты навозный псевдоинтеллектуал и не можешь просто взять и подрочить на циферки, как нормальные люди.
Автор вздохнул, и поднял руку, что-то шепча себе под нос. На его руке возник тонкий, с фалангу пальца, стеклянный виал.
— Полную копию сил Дэвида не обещаю, но будет что-то похожее.
Кристалл прищурилась, и хмыкнула.
— Альтернативная реальность?
— Виал оказался на полке для слишком опасных образцов. Дэвид там стал серым парнем. — он злобно ощерился. — Обоснуй лучше.
Кристалл покачала головой.
— Уже существующие паралюди не могут принять триггер из виала. — она тонко-тонко улыбнулась. — Ты же не пытаешься меня наебать?
Он только хмыкнул, и она поняла, что не чувствует своих сил. Щелкнула пальцами — и лазер не появился.
— Ты что сотворил, ублюдок?!
Автор только рассмеялся.
— 'Ты сам меня написал'. — повторил он за ней. — Ты признала себя моим творением, дура.
Комнату осветило ровное, вполне себе яркое золото. Поняв, что сотворила, Кристалл пнула автора ногой — тот только глухо хихикнул, снова сгибаясь от боли. Она схватилась за пластиковый нож, сломала его о стол и направила острый осколок в его шею.
— Мир все еще не твой. — она ощерилась. — Как и лезвие у горла.
Впервые за очень долгое время Кристалл было страшно.
— Не выебывайся, а пей давай. — он выдохнул сквозь боль в грудной клетке. — Или вали отсюда, тупое животное.
'Отправлю котлованы в бетоне рыть. Вилкой.'
— Эй, а я?!
Выверт все-таки не выдержал и поднял голос. В него вперились два взбешенных, презирающих его взгляда. Его голова дернулась с глухим щелчком — в центре лба возникло пулевое отверстие. Кровь полилась на пол кухни.
Жадность сгубила фраера. Временные линии резко схлопнулись.
— А ты в каноне сдох, пидорас.
Пока автор вымещал злобу на том единственном персонаже, которого он убить все-таки мог, девушка одним глотком опустошила виал. Ее скрутила судорога, лицо исказилось в ужасе, будто она видела что-то недоступное им, но неизмеримо, непередаваемо ужасающее — и автор щелкнул пальцами. Кристалл исчезла.
— Сбежала из верса Вайлдбоу в верс Ддоса... — я покачал головой. — Может, все-таки лучше сразу в петлю?
Автор только хмыкнул.
— У нее все силы Дэвида, и они не закончатся. Все честно.
Почему-то он говорил так, словно убеждал самого себя.
— И куда ты ее отправил? В ваху?
Автор задумался, открыл рот — и с щелчком закрыл, покачал головой.
— Потом узнаешь. Если встретитесь.
Я замер. Кристалл мне нравилась.
— А мы встретимся?
— А хуй его знает. — он пожал плечами. — Посмотрим на отзывы.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
