Церковь (почти) Утонувшего Города

— А ты что, думаешь я кого-то спрашивал?

Кевин вспомнил, как не мог разглядеть меня в четырех метрах, и кивнул.

Я вздохнул. Куда-то двигаться ему явно не хотелось. А предложить какую-то реальную спасательную операцию не смогу уже я — Пиггот меня пошлет, и будет права.

Ресурсов мало, людей много, докеры еще живы — пошли нахер, следующий.

— И какие варианты? Все-таки побежите под крыло Жопошника?

Кевин вздохнул.

— Мы обосновались в бывшем центральном банке. Парни крепкие, запасов хватает, теперь и стволов хватит на каждого — прорвемся. Как все успокоится, уйдем из города.

'Или за крышу будем немного платить.'

Дело привычное, и потому — не страшное. Плевать, кто организует порядок, лишь бы он был.

Как и ожидалось, ассоциация докеров — крепких, хорошо организованных мужиков — оказалась одной из первых, сумевших самоорганизоваться и отжать запасы из ближайших торговых центров в бонус к уже имеющимся.

Не то, чтобы это сильно поможет им в ближайшем будущем.

— Без кейпов вас попрут дня за три. И разберут ваших девок и припасы.

— Кейпы у нас есть. — Кевин хмыкнул. — С недавних пор.

'Больше о них ни слова не скажет, хоть режь.'

Я только хмыкнул. Есть — вот и хорошо.

— Так где Жопошник?

Кевин хмыкнул.

— Крюковолк? Понятия не имею. Засел где-то на севере. — он покачал головой. — Был бы жив Кайзер — был бы разговор. А к этому уебку у меня лезть никакого желания нет.

Я кивнул, и встал с остова машины.

— Мы вертушкой отправим часть гуманитарки к банку завтра вечером. Приготовьтесь встречать.

Кевин мне не ответил. Для него меня больше не существовало.

Лампочка отозвалась удовлетворенным посверкиванием.

* * *

— Кристалл, солнце, хочешь кексик?

Неожиданно для самого себя я спросил лежащую на диване девушку. Мы были в зале отдыха — небольшой каморке внутри базы, куда пускали только персонал СКП.

Тут можно было сделать редчайшую вещь — расслабиться.

— М? А, давай.

Кристалл почти заснула, лениво листая что-то на планшете. Она укрылась потертой кожаной курткой, которую внаглую взяла с общей вешалки.

Лампочка в моей груди задумчиво напряглась, пытаясь осознать, чего от нее хотят, но все-таки превратила очередной кусок энергии в еду.

— Держи.

Девушка задумчиво посмотрела на карамельную массу, посыпанную изюмом. Странный выбор, но я сам ем белый шоколад с апельсинами, так что кто бы говорил.

Пальцы кекс, как ни странно, не пачкал.

— Ты уверен, что это вообще можно есть?

— Уверен. — я задумался. — Только помолись сначала, что ли. Мне нужно внимание.

Кристалл дернулась.

— Тебе? С чего ты взял, что я буду молиться тебе?

— Я дал тебе эту еду. Кого еще ты собралась за нее благодарить?

Девушка задумалась, что-то пробормотала — и дернулась. Ей пришла какая-то мысль.

— Значит, отвечаешь на молитвы?

Лампочка в моей груди очень озабоченно напряглась. Кристалл что-то зашептала в полголоса. Вокруг нас вспыхнуло силовое поле.

На моем лице медленно проступила тревога. Луч света, застывший в правой руке, стал золотым-золотым, впитался в мышцы — и волна изменений, не останавливаясь на этом, пошла дальше.

— Что ты делаешь?! — мой голос изменился. Стал ниже и грубее. — Что за херня?!

— Какая херня? — спросила Кристалл. И ухмыльнулась. — О-о-о, как я довольна, что ты превращаешься в Легенду! Я так долго мечтала об этом! Я хочу, чтобы ты превратился в непобедимого стрелка и убил всех злодеев в городе! Сделай это, милый! Сделай это для меня! О-о-о! — сказала девушка с подчеркнуто страстным придыханием.

Теперь она уже не шептала и говорила громко.

— Перестань! Ты что, больная на голову? У меня сил не хватит! Не хочу я ни в кого превращаться! — в панике пискнул я, ощущая, как тело начинает меняться.

Мышцы и кости раздавались в стороны, зрение становилось лучше, натужно скрипящая лампочка вплетала весь выдаваемый свет прямо в тело.

— О, как это фантастично! О, ДА!!! Сделай это, милый! Ответь на мою молитву!

Я из последних сил притушил лампу, схлопываясь, отрезая себя от чужого внимания — и встретил взглядом ехидную ухмылку Кристалл. Барьер, в который она нас окутала, не давал ей забыть о моем существовании, разрывая эффект скрытника. Не давал мне разорвать контакт.

Не выдержав болезненного визга лампы, угрожающей взорваться, я ударил по барьеру — и из руки вылетел ярко голубой лазерный луч, проломив его к чертовой матери. Он даже не заметил бронированной стенки за ним, и ушел куда-то в море.

В ту же минуту Кристалл отвела взгляд — и все пропало. Я снова был собой, и мне снова нравилась ее задница.

— Что... что это была за херня?

Девушка посмотрела на меня, и хмыкнула.

— Эксперимент. Ты навел меня на мысль. — Кристалл вздохнула. — Из твоего рассказа следует, что твоя сила дает тебе то, чего желает собеседник.

'Значит, я еще и козырь.'

— Что, даже мир во всем мире?

Лазершоу задумчиво покачала головой, и совершенно серьезно сказала:

— Не знаю. В следующий раз будешь превращаться в Зиона.

* * *

Мы сидели на крыше старого торгового центра — в очень странном месте для разговоров. Здесь удобно пить, неплохо пускать по вене и можно удачно прыгнуть на куски арматуры — но крайне странно разговаривать. Внизу кто-то в кого-то стрелял, но нам было глубоко пофигу.

Просто охерительно романтичное место если спросите меня. Впрочем, у летунов свои привычки.

Я отхлебнул ром из горла, запил колой и мотнул головой. Глотку обожгло, и стало тепло.

Я не спиваюсь, и это не запой. Идите нахрен, мэм, спасибо.

— Если хочешь меня о чем-то спросить — спрашивай.— лениво сказал я.

Кристалл странно посмотрела на меня, и протянула руку за бутылкой рома.

— Кто ты?

— М? Разве...

— Базы данных на дне залива. Я понятия не имею, какая у тебя фамилия.

— А, хм.

Повисло молчание. Я понял, что одной бутылки на двоих мало, и достал из ящика вторую. Тащить его на крышу двадцатиэтажного здания было отдельным удовольствием.

Как выяснилось, мои желания сила не выполняет.

— М?

— Я понятия не имею, какая у меня фамилия. Или имя. — я задумался. — В смысле, я — это я. Наверное.

Я смешался и замер. Кто я вообще такой?

— Ты знаешь, что амнезия — это очень затертый штамп?

— Что?

— Что?

— Мне показалось ты что-то сказала.

— Тебе показалось.

Повисла тишина.

— Ну ладно.

Мы выпили. И снова выпили. И еще чуть-чуть.

— Значит, у тебя погибли родители?

Кристалл утвердительно кивнула.

— Угу. И брат. — она вздохнула. — И тетя. Новая Волна — все. Окончательно все.

Она салютовала бутылкой, качая рукой во все стороны. Я не помню, когда мы ужинали — но это явно было давно.

— Соболезную. — я вздохнул. — Слушай...

— Тебе не пофиг?

— М?

— Дальше будет хуже. — она ухмыльнулась, и ткнула меня пальцем в грудь. — Особенно тебе.

— С чего вдруг?

Кристалл хмыкнула.

— Мы находимся в дерьмовом фанфике, который пишет Ддос. Тебе это ни на что не намекает?

Я вздохнул. Спорить с очевидным...

— Мне пиздец?

— Тебе пиздец.

— Угу. — я вздохнул. — Крис, не забудь провериться у врача.

Кристалл хмыкнула.

— Если ты забыл, Панацея ночует на базе.

— Тебе это не поможет.

Тишина. У нас — внизу все, как всегда, хреново.

— Слушай, а может, ну это все? — я махнул бутылкой. Внизу кого-то, похоже, добивают монтировкой. — Свалим?

Крис помотала головой.

— Не можем. Город...

Я вздохнул.

— Этот город прогневал богов и сгорит.

— Правда?

— Нет. Но он настолько всех заебал, что на него сбросили губителя. — я покачал головой. — Серьезно. Кого еще не заебал Броктон?

Кристалл только фыркнула, и я подбросил монету. Крыша сверкнула алым. Внизу раздался взрыв.

Золотые, почти белые волосы щекочут мне щеку. От нее разит табаком и ромом, от меня — морской солью и пылью. И ромом. Наш автор смотрит на нас с завистливым одобрением — его, похоже, кинула девушка или должники, и он вымещает на персонажах злость.

Я показываю небу средний палец, и пьяно смеюсь. Тыкаю Кристалл локтем в бок.

— Зови меня Букер.

Она ухмыляется.

— Я не буду играть в ролевые игры.

— Заткнись, Элизабет.

Твердый кулак врезается мне под ребра. Я хмыкаю, и отбираю у Кристалл бутылку.

Ром — десятидолларовое дерьмо из супермаркета, зато его много.

Терпкие, сладковатые губы пьяно тыкаются в мои. Силовое поле связывает руки за спиной, рубашка трескается и рвется на лоскуты. Длинные локоны лезут в глаза и щекочут уши.

— Я думал, тебе не нравятся ролевые игры?

— Заткнись и снимай штаны.

'Мне нужно отвлечься.'

* * *

Томас Кальверт оказался болезненно худым черным мужчиной с женственными манерами. Жесткое афро на голове, выступающий лоб и узкий крючковатый нос делали его похожим не то на попугая, не то на умирающего от рака трансвестита, который твердо поверил в то, что вылечится, если станет одеваться, как злодей из Бондианы и начнет дрочить перчаткой из змеиной кожи. Примерно так все обстояло: у бедолаги была всего одна почка, зато целых две неизлечимые болезни — рак кожи и сахарный диабет.

А еще очень злой и требовательный босс, который оказался готов сожрать подчиненного, оказавшегося двойным агентом, с потрохами.

Буквально, если судить по размерам директора.

Кристалл беседовала с Кальвертом и Пиггот уже больше часа. Сначала они недоверчиво ухмылялись, но когда Крис стала рассказывать о тех фактах из их длинных и сложных биографий, о которых не знал никто из ближайшего окружения, им резко стало не по себе.

— Это все отсюда. — закончила Крис, доставая из сумки небольшую распечатку, исполосованную текстовыделителем. — Только не спрашивайте, откуда она у меня.

Высокие чины переглянулись, и уложили бумагу на центр стола, попеременно бледнея и краснея от прочитанного.

— Я убью Косту Браун. — Пиггот разжала зубы и медленно выдохнула. — Я...

— Сплетница — не жилец. — тихо и очень внятно произнес Выверт.

Спорить с ними никто не стал. Кристалл только вздохнула.

— Вы — умные люди, и должны понимать, что из-за вечных депрессий нашего общего приятеля, его, мягко говоря, ебанутых наклонностей и странных эстетических предпочтений все это может для нас очень плохо кончиться.

— Да уж... — тихо произнесла Пиггот. Она была мрачна, зла и готова убивать. — Томас, ты знаешь, где он живет?

Выверт выдохнул. У Дины в соседней реальности резко разболелись голова и задница.

— Конечно, знаю: девяносто пятая улица, пятая авеню. Манхэттен. Студия на девятнадцатом этаже. На кухне набор памятных ножей... Вот же ублюдок.

Эмили молча перевернула страницу и ее зрачки удвоились в размере.

— А это что за дерьмо?!

— Там ниже и про меня есть.

Выверт пробежал взглядом еще несколько абзацев и со смешанным чувством недоверия и восхищения во взгляде поднял глаза на Кристалл.

— А это правда? — Крис пожала плечами

— А про тебя, Томас? Правда?

Мужчина сплюнул, и прошипел.

— Выебу Сплетницу.

Девушка пожала плечами.

— Хоть на кол сажай. Поверь, я против не буду.

Директор отделения кашлянула.

— Его нужно остановить, пока еще не поздно. — сказала она.

Выверт кивнул.

— Пока он нас всех не угробил. Просто из чувства общей депрессии.

Кристалл улыбнулась, и подмигнула мне.

— Именно это, господа, я и пытаюсь донести до вас уже который час.

* * *

Добираться решили на машине. Поезда от Броктона уже не ходили, вертолеты заняты, а служебный внедорожник Директора всегда на ходу и заправлен.

Выверт сел за руль, Кристалл на переднее сиденье, а я развалился сзади.

Ехали весело, быстро, но не долго. Машин почти не было — что успели, уже уехали, а у остальных кончилось топливо. Вместо других машин мешала полиция и ее регулярные патрули и заграждения. Знаки СКП спасали, но, наконец случилось то, что должно было случиться — им пришлось остановиться.

— Наркотики, оружие, поддельные документы? Цель пребывания? Удостоверения личности? — скороговоркой пробормотал полицейский. Одутловатый, красный и упитанный, в своем бронежилете он напоминал сардельку.

— СКП, по служебной необходимости. Освободите дорогу. — спокойно сказала Кристалл.

Его взгляд скользнул по хрупкой девушке в джинсовке, и только стал строже. Полицейские вообще не любят черных дядечек среднего возраста, которые ездят с белыми нимфетками в одной машине. Особенно служебной. По их высокому мнению, место таких дядечек где-то между тюрьмой и электрическим стулом.

Я не то чтобы был не согласен... Ладно, я был согласен.

Полицейский сразу вызвал у меня симпатию. Его коллега без лишних слов открыл заднюю дверь и взял в руки рюкзак, лежавший рядом с Вывертом. Расстегнул молнию, заглянул внутрь.

— Охуеть... — он изменился в лице. — Вачевски, иди сюда!

Напоминающий сардельку полицейский оставил в покое Выверта и подошел к соратнику. Тихо присвистнул, и поднял автомат, снимая его с предохранителя.

— Сэр, это ваш рюкзак?

Выверт застыл, его взгляд на мгновение расфокусировался, и он мотнул головой.

— Ее.

Полицейский нахмурился, и посмотрел на Крис.

— Это ваш рюкзак, мисс?

Крис задрала бровь, поймала едва заметный кивок Выверта и улыбнулась.

— Мой.

Мужчина нахмурился еще сильнее и очень медленно и осторожно спросил:

— А вы знаете, что в нем?

— Знаю. — улыбка Кристалл стала еще шире.

— Тогда вам придется проехать с нами на станцию. — сказал человек-сарделька и даже развел в стороны руками, будто действительно сожалел, что ему по долгу службы приходится отнимать время у честных людей.

Автомат в его руках, твердо смотрящей девушке между глаз, и вполголоса бормочущий что-то в коммуникатор напарник рассказывал совсем другую историю.

— Зачем? — спросила Крис.

Полицейский задумался. Вопрос был хорошим. И хотя отвечать он был не обязан — он вообще был обязан только прочитать им Миранду перед тем как уложить мордой в пол — ответить явно стоило.

Ребята, которые угнали машину СКП — это не те люди, которых стоит злить без целого отделения оперативников за спиной.

— Ну как это зачем... У вас полный рюкзак сотенных купюр. Мы обязаны установить их происхождение. — он задумался. — У вас есть выписка из бухгалтерии?

— У меня есть такая выписка, что тебя, ублюдок, завтра по кускам не соберут. — сообщил Выверт приветливым тоном, в котором не было и тени агрессии.

Он подал голос в первый раз за весь разговор и был очень собой доволен. У Дины в альтернативной реальности еще сильнее разболелась задница.

Полицейский снова задумался. На этот раз молчание длилось несколько дольше. Он потянулся было за спортивной сумкой, лежавшей у Крис в ногах — проверить, что там внутри. Но, встретившись глазами с девушкой, тут же смутился и убрал руку.

— Послушайте, мисс, перевозить такую сумму наличными...