— У меня нет слов, — Хэйт мотала головой, будто бы стараясь вытряхнуть картинки с висящей в воздухе гномой и с питомцем, превратившим светлоухую в летающий снаряд. — Литературных слов — нет.

— Да я, да я... — Маська поежилась. — Ой, все. Бр-р!

— Эти кубики — вне баланса, — сформулировал за всех Рэй. — Зато в шесть минут уложились.

— И склянки ничего такие, — нехотя согласилась с плюсами эвент-арены глава Ненависти. — Ходим на нее в дальнейшем?

Массакре вздохнула, поежилась снова. Резко кивнула.

— Еще как ходим, — глаза убийцы сверкнули восторгом, адреналиновым упоением.

— Решено, — утвердила Хэйт. — Интересно, как пойдут дела у остальных. Идем? Ты мне что-то показать хотела, Мась.

"Чем-то" оказалась клановая резиденция. В лесах со стороны фасада, но полностью отстроенная. Не дворец, конечно, но строение внушительное. Внутри вывалилась куча оповещений и настроек, которые лидер клана решительно переадресовала гномке — пусть с устройством всего возится казначей. А глава будет мягко ступать по неотделанным лестницам и представлять, как тут все будет совсем скоро. Мастерские, лавки, зал для собраний, библиотека... Пыточные в подвалах.

Пыточные, то бишь, тренировочные этажи все-таки проспонсировала Хель. Ее запросы гильдия строителей согласилась удовлетворить, но цену затребовали немалую. И сроки обозначили даже дольше, чем на постройку самого дома. Демоница же хотела сразу по возвращению из экспедиции загнать Ненависть в подвалы, а не ждать, когда появятся новые средства в казне.

— Пусть фасад оштукатурят, но ничем не облицовывают, — обратилась Хэйт к гноме. — И самый первый наш альбом, из Дома Стеклодува, мы выставим на аукцион с максимальным сроком. Копию, разумеется. По завершении аукциона — ставим лот с еще одной копией. И так далее. Дальше: надо, чтобы стекляшки, которые там падают, скупались нами, но не дорого. Скажем, по серебрушке за штуку.

— Сколько скупать? — спросила гномка, не задавая лишних вопросов, хотя любопытство было написано крупными буквами у нее на лбу.

— Много. Тысячами. Скупай все, не ошибешься. У нас будет мозаичный фасад. Художник я или погулять вышла?

Вскоре они обменивались впечатлениями об эвент-арене с соклановцами. К городским конюшням подошли чуть пораньше оговоренного времени общего сбора, так что время поболтать нашлось.

Локи провозился со своим противником восемнадцать минут из двадцати отведенных на бой. Ему попался в соперники орк, толстокожий и сильный, зато медлительный. Что компенсировали кубики, раз за разом сводя усилия авантюриста к пшику. Но в конце концов Локи орка домучил.

Рюка и "дискотеку" вынесли в хлам: против них были маги, и почти все их заклинания проходили по ребятам критами. Это было особенно больно, учитывая, что бижутерию "младшеньким" собирали с миру по нитке: казна показала дно, пополнения все шли на обустройство резиденции. На походные запасы расходки буквально карманы выворачивали.

Трио Кен-Барби-Монк победило со счетом 1:0. Очень им неудобные попались противники и совсем невыигрышная для них арена. Демонолог и друид забаррикадировались в узком месте, проход к ним закрыл страж. Засевшие "спамили" вызов всех доступных существ и гнали их на противников. Выкурить их не получалось, на подманивания они не велись. В итоге дальними выстрелами и метательным копьем удалось заковырять кого-то из засевших, пока монах водил за собой "паровоз" из призванных тварюг.

Лучник, кстати говоря, провел пробные расчеты и вывел влияние сумм граней кубиков на действия. Суммы: шесть, семь, восемь — золотая середина — не давали никаких эффектов. Четыре-пять обозначали неудачу. Три — большое невезение, ну а сумма двух единиц приводила к фатальному невезению. И от противного, девять-десять оборачивались успехом. Одиннадцать — большой удачей. Двенадцать, пара шестерок, дарила абсолютную удачу. Такую, как гномка, висящая в воздухе после простого прыжка, или питомец гидры, размазывающий врагов по стенкам.

У ребят из группы Сорхо результаты были разные. Одному парню не повезло нарваться на фатальное невезение при переходе через ручеек: он поскользнулся, упал, его закрутил возникший водоворот, дотащил до водопада и сбросил вниз — все это за считанные секунды произошло.

"Даблы" — квартет "подобрышей" — до арены еще не добрались. Парней приняли в Ненависть накануне. Когда Хэйт озвучила предложение про клан (по рекомендации Рюка, он сказал, что ребята перспективные и вполне вменяемые), странно взбрыкнул Лайф. Выпалил: "Нечего тратить место под такого бесполезного, как я!" — и выбежал из трактира. Его приятели пообещали найти и вразумить беглеца. И попросили не наседать на парня с обязательными мероприятиями. Хэйт, махнувшая было рукой на всю четверку (не больно близкие знакомцы), пожала плечами и предоставила ребятам свободу выбора. Ведь все имели право на своих тараканов внутри черепушек, даже виртуальных. Парням в Отрогах делать было нечего, они вернулись к упокоению нежити.

"Малыши" подтянули уровни до тридцаток. Что вызывало улыбку в сравнении с семьдесят восьмым уровнем Сорхо и близких к тому показателей ребят из его группы. И это с учетом того, что вся компания толстячка налегала в первую очередь на ремесла, а уровни набивала, когда ходили "развеяться".

Кроме знакомых уже Клауфа, Бигбира и самого Сорхо, в группе были: Гринвич — лучник и ювелир; Корней — монах и кузнец; Квинт — копейщик и алхимик; Лэндер — мастер теней и мастер ремонтного дела; Спиритус — чернокнижник (стихии тьма и воздух) и рыболов. Два брата, Никс и Фликс, так же входящие в постоянную группу Сорхо, в этот раз не смогли поехать. Один из братьев загремел в больницу, второму в этой ситуации тоже было не до игры — это со слов хозяина Обжорки.

Стоило Велегарду остаться за спинами путешественников, Хель пришпорила свою лошадку Туф-Туф, догнала Сорхо. Обменялась с ним парой фраз и вернулась к своим.

— Спешиваемся, — заявила танцовщица, показывая пример. — Простите, что так долго пренебрегала своими обязанностями. Не тренировала клан. Обещаю приложить больше усилий. Все — хватаемся за подпругу и бежим. Бежим, пока есть выносливость. Кончилась — в седло. Ждем восстановления. Снова бежим.

— Скорость движения существенно просядет, — ровно высказал Кен, слезая с коняшки.

— Что не важно, — качнула гривой иссиня-черных волос демоница. — До опасных областей далеко. Старший Сорхо не возражает. Бегом!

Путь, внезапно пообещавший стать несколько тяжелее, начался.

— Не рвемся вперед, — давала указания Хель. — Не надо обгонять животное, чтобы упасть от усталости. Лошадь в быстрый шаг, мы в спокойный бег. Дыхание ровное. Можете щупать лошадь, чтобы дышать в ее темпе. Равномерно. Не плетемся, Вал! Ровнее спину!

Сначала бежала только группа Хэйт, затем "старший Сорхо" подал пример своим. И вот уже восемнадцать пар ног игроков поднимали дорожную пыль, держась у боков своих удивленных ездовых животных.

— Вал, тебе скоро в седло. Сядешь, достаешь флейту и играешь песнь прилива сил. Для тебя позже будет дополнительный бег с весом. Почему ты споткнулся? Держать темп!

Изящная, как статуэтка, красивая — дух захватывало! — демоница вскоре вызывала вздохи у всех вокруг, кроме, разве что, питомцев. Не вздохи восхищения. Вздохи усталости и понимания, что теперь так (или почти так) будет всегда.

Пришел сентябрь. Первое число, торжественный день для первокурсников, не особо загруженный для курсов постарше. Для Вероники — и вовсе день пропуска по больничному. Больничный был получен накануне у флегматичного лысоватого доктора, рекомендованного Стасом. Вопрос "благодарности" явно взял на себя преподаватель, так как врач довольно быстро выпроводил ее из кабинета, отправив на первый этаж, заверять открытие больничного листа. Бюрократия...

Нервозные, уставшие, нездоровые люди. Шаркающие шаги стариков. Не любила Вероника больницы, старалась бывать в них как можно реже. А тут — придется раз в неделю являться на прием, заверять продление больничного.

Объявился Стас, позвонив, чтобы напомнить о больничном: профессорские семинары, на которых его студентке появляться не стоило, были внесены в расписание на весь сентябрь. Спросил между делом, как обстоят дела с его заданием: двумя (как минимум) портретами с "живыми" лицами.

"Упс", — оставалось ответить художнице, но она смолчала. За одну работу мог сойти портрет Вала, а второй она рассчитывала предъявить портрет девочки Вари, но не сложилось. Не работу же с Бестией, выходящей из камня, показывать?

"Предъявлю", — решительно ответила она. Галка не откажется попозировать — таков был ход мысли девушки.

Второго числа ее разбудил дверной звонок.

— Вал, отлучу от кофе и познакомлю с битой! — торопливо одеваясь под настойчиво повторяемые сигналы, рявкнула Вероника.

Но на коврике за входной дверью переминался совсем другой человек — Аня Потапова.

Пауза затянулась. Слов, кроме: "Какого художника?!" — у хозяйки квартиры не было, а озвучивать это было как-то не очень.

— Шесть утра, — намолчавшись, определилась с тем, что можно сказать однокурснице Вероника. — Здравствуй.

— В училище сегодня к одиннадцати, — откликнулась пришедшая, словно это все объясняло.

— Я на больничном. ОРВИ. Заразно, кстати.

— Я знаю про больничный. Впустишь?

— Заразно, — повторила Вероника.

— Не страшно, — насупилась Аня. — Я принесла мед и апельсины. Долг платежом красен.

Вероника сделала шаг назад, махнула гостье рукой приглашающим жестом. На фразу о возврате долга возражений спросонок не отыскивалось.

— Кухня там.

Пока гостья разувалась, "больная" быстренько умылась. Пришла она в кухню к уже включенному чайнику, разложенным на блюде апельсинам и открытой баночке меда. И к плюшкам с корицей. За плюшки девушка простила однокурснице даже то, что блюдо та достала из шкафчика, а значит, чужие шкафчики в чужом жилище открывала.

Это был странный завтрак: Аня пила чай из пакетика, Вероника, задвинув подальше мед и свой статус "больнички", налегала на кофе. Плюшки кончились, а девушки так и не перемолвились ни словечком.

Что делать с пришедшей, что ей говорить, если все уже сказано — Вероника не знала. Были там и претензии, и обвинения, и откровения — все смешалось в кучу. И кучу эту не хотелось теребить. Будто давнишний нарыв: стоит тронуть, полезет наружу гной.

— Шесть, — на часах уже была половина седьмого, но девушка говорила не про время. — Шесть моих картин. Будем считать, что одну ты мне точно должна. Согласна?

— М? — дернулась Аня, чуть не разлила остаток чая, хотя того оставалось на донышке.

— За три часа... должна успеть. Допьешь, разворачивай стул спинкой к стене. Буду писать твой портрет.

Знакомы они были не первый день, какие-то нюансы можно было и без модели дописать, а на основу времени хватало. Опять же, модель сама пришла в дом, глупо просто сидеть и молчать. Впустую расходовать драгоценное время.

— Ты плохо выглядишь, — решилась начать разговор Аня на втором часу позирования. — Бледная. Правда, заболела?

— Нет, откашиваю от занятий, — честно ответила Вероника. — Не качай головой, пожалуйста, свет сбиваешь.

Действительно, кто бы поверил в то, что "золотая девочка" просто так прогуливает занятия?..

— Я проверила. Ты тогда правду сказала. В больнице.

Художница проигнорировала сказанное: смысл комментировать очевидное?

— А насчет твоих...

— Заткнись, — ровным голосом велела Вероника.

Аня заткнулась. И не раскрывала рта до десяти пятнадцати, когда "больная" махнула в сторону часов на стене кистью.

— Свободна.

— Спасибо, — непонятно за что поблагодарила Аня.

— В расчете, — имея в виду портрет в уплату за шесть испорченных полотен, откликнулась Вероника.

Еще три часа ушло на дописывание мелочей и фона. А там и мыслей не осталось о причинах неловкого утреннего визита однокурсницы.

"Если портрет музыканта зачтется, то я готова сдать задание", — отправила она сообщение Стасу.

"Люди бывают полезны", — разглядывая вполне ровную работу, подумала девушка. — "Если вовремя найти им нужное применение".

Второй день похода тоже начался с арены судьбы. В этот раз Хэйт с Маськой и Рэем ощутили на себе все прелести тропического леса. С ветками, что мановением кубиков превращались в ядовитых змей, с хищными растениями — эдакими "живыми", "натуральными" аналогами ловушек. Со скользкими стволами поваленных деревьев, на которых поскользнуться, как нечего делать. И с противниками, решившими заныкаться и переждать. Чего ждали? Видимо, того, что кубики и джунгли сожрут кого-то из участников другой команды. Спрятавшиеся уцелеют и автоматически победят.

В принципе, могло сработать, если бы не Маськина суть вещей. Дерево с раскидистыми ветвями и широкой кроной, на которое вскарабкались три вражины, нашли на девятой минуте (карта с джунглями оказалась куда больше, чем арена прошлого дня, с руинами). Ребята сделали вид, что ничего необычного не заметили. Прошли мимо, только адептка тьмы зачем-то потрогала широченный и гладкий ствол соседнего дерева, у которого ветви начинались совсем высоко.

А то, что ствол потом оказался покрыт лианами с противоположной от засевших стороны, было, видимо, совпадением. Или первым успешным применением купленного в Гильдии Магов наконец-то умения "стена плюща". Его она прихватила "на сдачу" от встречного ветра и улучшения малой регенерации.

Поругиваясь, троица удалилась, а чуть позже счет сменился на 1:0 в пользу команды Хэйт. А к основанию деревца посыпались "плоды" — пара ошеломленных туловищ. Рэй, оставив девушек гулять по недружелюбным зарослям, в невидимости прошелся по своим следам. К растительному гиганту, увитому плющом производства Хэйт. Быстренько взобрался, по веткам переместился на соседнее дерево, вскрыл самую "тонкую" цель в тканой броне, две других цели получили под ноги флягу с эффектом ошеломления. Один сам свалился кулем, второму Рэй придал ускорения пинком.

И, пока перезревшие "фрукты" были дезориентированы, один был нашинкован тонкими ломтиками, второй продержан в контроле (спасибо удачным броскам кубиков), а после пропущен через пресс. Фигурально выражаясь, да-с.

Чуть позже они снова бежали возле своих лошадок, выбывая один за другим и возвращаясь в бегуны после передышки в седле. Сначала "отваливались" младшенькие, затем Кен и Монк, следом Рэй, за ним Локи. Бронзовая медаль в беге снова в их группе досталась... Барби. Которая сначала поддразнивала малышню и своего ненаглядного, а впоследствии не без удивления наблюдала из седла за серебром и золотом — Хэйт и Масей соответственно. Причем если лидерство гномы никого не удивляло: трудоемкие профессии, расовая склонность и истинно гномье упорство; то бегущая почти наравне с Масей девушка-мистик стала отличным мотиватором для всей компании.