Проклятые М 2.

Старый копейщик уникальный разумный, ведь понимает, шансов практически нет, а так спокоен и уверен, словно бессмертный. От него эта нелогичная уверенность расходится почти видимыми золотистыми лучами, гася страх и нервозность в окружающих. Мастера гнома мне не понять, он и не человек, за бородой да густыми бровями эмоций не разглядеть, вроде как непоколебим подобно камню, а там, поди разбери. Лучники, а что лучники, стоят внутри каре ждут сигнала, нервничают, но в пределах. Удивляли разбойники, внутренне был готов к подставе с их стороны, а они вон все еще с нами. Надеюсь, и дальше так будет.

Все изменилось внезапно, мы решившие вопреки логике стоять насмерть за замок еще пару лет назад бывшим набором формул, числовых значений констант и переменных, не сразу поняли, что волна взявшая было разбег, начала приостанавливаться. Минотавры сильно оторвались от остальных своих товарищей и теряя клочья желтой пены рвали последнею стометровку, наплевав на легкие осколки ВОГ-25ПМ вызывавших сильные и критические ранения с кровопотерей, грозя втоптать в чернозем, и ощерившихся волков под предводительством оборотня, и строй из ополченцев с разбойниками по флангам, лучников да и всех остальных. Девяносто пятые уровни, что шли позади молодых, это очень серьезно, для нас фатально. Ломовой кулак армии вторгшихся, обещал растереть нас в кровь на земле. Урон по ним был заметно ниже, чем по их более низкоуровневым собратьям, да и доспехи с секирами у них много лучше. И вдруг, эти бешеные морды, все как одна скривились в недоумении, презрении и растерянности. Сверху, происходившее в глубоком тылу нападавших более всего напоминало взрыв на томатной фабрике. Там где по моим прикидкам должен был быть штаб, лежали изуродованные тела, слабо поддающиеся опознанию. А неуловимый смерч лишь на короткие мгновения оборачивался Бейкрушем. В основном это происходило когда орк, залитый с головы до ног кровью, поднимал очередную жертву горлохвата в воздух перед собой. Да и то только для того чтобы с силой разбить жертву о землю. Минотавры явно не знали что им делать дальше, то ли продолжать наступление, то ли спешно возвращаться назад. Их заминка и расхождение во мнении нам была только на руку. Те кто повернул назад, в тщетной попытке исправить неизбежное, протянули чуточку дольше чем те, кто после замешательства продолжил атаку замка.

По неволе оглядываясь на происходящее в тылы у напавших, все больше понимал, мы победили. Пускай вступившие в схватку с орком горгульи были из камня, а двое самых живучих или удачливых минотавров уже ополовинили своими секирами каре Стержня, это уже ничего не меняло. То что давило на нас, мешая использовать магию, рассеялось, Настена вместе с Мастером Огненных Рун принялись испепелять противника, и весьма успешно. Огненные шары, стены пламени, водовороты алого цветка, взрывающиеся бардовые знаки на земле, все это уменьшало численность уже порядком деморализованного противника. Мой ли талант, гибель командиров, резня в тылу устроенная орком, или быть может все сразу, но страх переходящий в животный ужас поселился в сердцах напавших, все чаще заставляя отдельных разумных искать спасения в бегстве.

Выпущенная в затылок короткая очередь зеленого луча, буквально взорвала рогатую голову человека быка. Второй минотавр уже перестал истошно вопить и теперь неподвижно лежал догорая на земле. Что надежнее пуля калибром сем шестьдесят два или испепеляющий луч за полторы сотни единиц манны в секунду? Сложно сказать, у Настены пул манны очень вместительный, она может себе это позволить. Вот копья ополченцев и кинжалы разбойников точно не эффективны против такого противника, точнее не эффективны такого маленького уровня. Из первого ряда выжил только Стержень, за счет спасительного таланта последний в строю. Но это не могло не радовать, вид старого копейщика встающего опираясь на свое оружие, грел душу, успел ведь, уберег от смертельного удара, который вот-вот должен был нанести минотавр.

Ополченцы же почти все полегли, не спасли их награды за простенькие городские задания, ни добавочные уровни, всего этого было недостаточно. Самые смелые, отважные и безрассудные, погибли, не отступив перед грозным противником. Рядом с ними пало немало разбойников попытавшихся атаковать с боков или в лоб. Эти тоже достойны уважения, не ожидал от них, если честно. Лучники все выжили, двоих зацепило, случайно и не сильно, сами оклемаются. Трусов среди них не было, видел, как они метали стрелу за стрелой не нарушая строй. Сейчас им уже ничего не угрожает, ранения не мешают дальше вести обстрел спешно отступающих минотавров. Пускай урон от одной стрелы редко больше десяти, с миру по нитке, голому рубаха. Да армия напавших лишилась своих командиров, да Бейкруши перемещался со скоростью недоступной для обычного разумного, его удары в большинстве случаев смертельны, но это не повод опускать рук. Еще слишком много красных точек сливающихся в одну красную амебу на мини карте. Такого же мнения была Настена, Мастер Огненных Рун, Стержень, молодой оборотень и все остальные выжившие члены клана Ловцы Душ. Единым целом мы не стали, многие недолюбливали друг друга, но лояльность лидеру, практически у всех была на высоком уровне.

Цифры, в очередной раз цифры, значения, переменные константы, они определяют отношения к лидеру или лишь отображают чувства в привычной, чего уж там, мне форме? Первичны ли они или вторичны? Это мне неизвестно, но вот что точно знаю, в спину урон от выстрела увеличивается в полтора раза, минотавру девяносто пятого уровня требуется шесть прямых попаданий зеленого луча, с критом три. ВОГ-25ПМ гарантированно убивает кентавров в радиусе девяти метров, в таком же радиусе смертельно ранит горгулий, они умирают через один тик дебафа накладываемого осколками. Каждая убитая мною цель, снижает моральный дух в радиусе тридцати метров от места гибели, и повышает в пятнадцати метровом радиусе от меня, неприятное открытие, в описании про это ограничение ничего нету. Практика по-прежнему лучший учитель на свете. Кентавры уже практически готовы бросить все и бежать, куда глаза глядят. Минотавры напротив, не теряют надежды умереть в лучах славы на поле боя. Каменные горгульи где то посередине. Серые фигуры в плащах и масках, которые не успели подойти на дистанцию боя, уже не представляли особой угрозы. Большая их часть отступала к обозу с некомбатантами. Их куда больше беспокоила судьба тех, кто был в тылу, чем товарищи пытавшиеся совладать с разбушевавшимся орком. Гидры, которых даже не учитывал при подсчете шансов, уже исходили в агонии. Отрубленные огромные змеиные головы отказывались верить в гибель исполинского тела, извиваясь в безумной злобе множили потери атакуя своих бывших товарищей. Ужасающие сто пятидесятые уровни были опасны даже после своей гибели.

Опыт, драгоценные очки развития, нескончаемым потоком заполняли копилку, повышая уровни обоих классов. Впрочем, рыцарский остановился после второго повышения, есть еще незыблемые ограничения в этом мире. Ограничения, касавшиеся всего того, что этот мир даровал мне... нам, по приходу в него.

Когда мы приблизились достаточно близко к эпицентру кровавых взрывов устраивымых орком, Бейкруши внезапно применил один из своих приемов, героический прыжок. Его смазанная фигура оставляющая позади призрачные голубые фантомы устремилась к нам. Мы не успели даже испугаться, не то что среагировать, когда его туша приземлилась в наш небольшой отряд, раскидав ударной волной моих товарищей, а меня, вмяв в землю. Стальные обжигающие пальцы сомкнулись на моей шее, не помог даже защитный ворот нагрудника. Оскаленная пасть казалось, была пропастью в саму смерть, Борис весь светился ядовито зеленым призрачным светом изнутри. Глаза его пылали злобой и ненавистью ко всему живому. Друг-враг, вряд ли он сейчас различал, это очень страшно чувствовать настроения такого чудовища. Минотавры малые дети перед ним, горгулью милые птички, гидры не более чем домашние змейки, его взгляд обещал не просто убить. Нет, мне грозила участь куда более страшная. Наш клан носил название 'ловцы душ' оказывается не из-за любви к пафосным названиям, отнюдь. Орк готовился поглотить, точнее, сожрать мою душу. Знание что это вполне даже возможно, пришло мгновенно, не нашлось у трусливого разума аргументов против, просто понял, через мгновение я перестану существовать. Не просто умру, что тоже не очень приятная перспектива, хотя в этом случае есть крохотная, но надежда на воскрешение, а произойдет полное развоплощение моей сущности, придет ничто, забвение. Весь выбор что оставила мне судьба, это встретить свой конец, зажмурив глаза в страхе, или смело глядеть в лицо того, что страшнее самой смерти.

-Веселый?

— А-ага— этто я-я.

— Что ты тут делаешь?

— Тебе на выручку пришёл...

Что остановило ту тварь, что завладела телом Бейкруши, не знаю. Внутренне я уже успел распрощаться со всеми и приготовился исчезнуть из бытия. Теперь, когда казалось опасность миновала это решение казалось постыдным, трусливым и недостойным, боль в горле, липкий пот и слабость в руках-ногах напоминали мне о том, что даже не попытался сопротивляться, поддался панике и страху. И скорее всего моя память близкая к идеальной, бережно сохранит это мгновение на весь отпущенный мне срок. То, что вечной жизни нету, даже в цифровых мирах, более чем полно осознал только что. В груди поселилась неприятная холодная пустота, начавшая незамедлительно терзать меня изнутри. Хотелось уничтожить всех врагов, видевших мой невольный позор, друзья и товарищи поймут и смолчат. Разве что Настёна, хотя и она скорее всего смолчит на этот раз.

С опаской взявшись за протянутую орком руку, поднялся с земли и оглядел себя, чувствуя что-то неладное. Враги и друзья соратники молчали, разве что враги еще медленно пятились назад, стремясь оказаться подальше от орка, даже не помышляя о нападении. До откровенного всеобщего бегства дело пока не дошло, но этот час близок и неминуем. Как Бейкруш умудрялся скрывать эту темную сторону так долго уму не приложу, и ведь даже подумать не мог, что хожу бок о бок с таким...

— На, переоденься и вооружись, это всё твоё.— Опустив взгляд в землю, тихо произнес орк. Пламя похитителя душ погасло, двойники уже рассеялись, аура всепоглощающего ужаса спала. Передо мной вновь был немолодой посеченный шрамами орк в доспехах. Сложенный Витязь, пускай значительно переделанный матерелизовался в воздухе да так и завис, мерно покачиваясь в полуметре над землей, а рядом с доспехом, появилось моё могучее оружие— опустошитель. Как смог провернуть этот трюк орк, меня интересовало мало.

— Одевай свой доспех и бери опустошитель.— В полной тишине негромкие слова орка прозвучали подобно приказу, и на секунду захотелось сделать наперекор, но желание обладать такой мощью затмевало все, в том числе и робкие попытки разума остановиться и понять, что со мной не так. Ведь явно, что-то не так, откуда взялось неизвестное до сели чувство голода, но не обычного, а какого-то внутреннего. Пока слабое, где то на грани восприятия. К тому же не только у врагов расширялись глаза, вон Настёна, стоящая рядом с белобородым гномом, явно ищет защиту у коротышки, и даже закрыла руками рот. Ведь не просто же так это она сделала.

— Теперь возьми этот фонарь, и повесь его на ремень, вот специальное кольцо для этого есть. Не обращай на него внимание и он не будет тебе мешаться при ходьбе, потом привыкнешь.

— Хорошо, а для чего это нужно?— Послушно вешая неярко светящий фонарь на то самое кольцо.

— Так надо, поверь. Это мой бывший фонарь темного пути, он здорово помог мне, теперь он будет помогать тебе. За меня не переживай, мне все одно нужен новый.

— Хорошо не буду, вот так нормально? Кстати, а что с этими делать будем?— Настёна меж тем еще больше зашла за спину угрюмому гному, стоило мне посмотреть ему в лицо, как он спешно отвел глаза, хотя еще секунду назад, готов поклясться неотрывно и напряженно смотрел на меня. Даже этих бородачей оказывается можно пронять, вон как боится. Ба! Да все вокруг оказывается боятся, все кроме нас двоих. Бейкруши чувствовал все что угодно, но не страх, сожалел о чем то, чувствовал разочарование, усталость, грустил, переживал в конце концов. Видимо получение дополнительных шести уровней класса пулеметчик, усилило восприятие.

-С этими всё просто, сдадутся в плен, приму в клан. Нет, пущу в расход, точнее пустишь.— Слова орка произнесенные будничным тоном, тем не менее, были злы и беспощадны. Прислушавшись к себе ожидал внутреннего протеста, хотя бы слабого намека на неприятие, и ничего не почувствовал. Разумные или нет, они пришли убивать нас, да не вышло, нарвались на того, кто в одиночку мог противостоять такой толпе. Пожалуй, всё что я чувствую к ним это ненависть, и причин тому много. Хочу ли их смерти? Да все кто пришел к нам с оружием в руках заслуживают смерти. Остальные нет.

Первый шаг сделанный в сторону медленно отходящей разномастной толпе был ключевым. С него началось то, что иначе как истребление назвать не мог. Опустошитель и раньше был грозным оружием, а после капитального ремонта устроенного орком, и вовсе представлял собой исключительную опасность для всего, что находится в зоне поражения. Минимальный урон в триста восемь единиц не оставлял шансов большинству известных мне существ.

Еще не зная принципа действия этого оружия, толпа испуганно наблюдала, как неспешно прилаживаю короб в паз, пропускаю ленту, изготавливаясь к стрельбе, выжидаю положенных семь секунд для возникновения эффекта 'упор'. Самые умные или трусливые побежали ровно за секунду до того как первые пули калибра тринадцать и пять миллиметров начали рвать плоть ближайших ко мне противников. Каждая пуля проходила не одно и не два тела, прежде чем теряла энергию или встречала достойную преграду способную остановить ее смертельный полёт. Убитые роняли на землю маленькие зеленые шарики света. При приближении к ним, они начинали медленно плыть к закрепленному на поясе фонарю. Отвлекаться и выяснять что это, и почему никогда прежде раньше этого не видел, или что с ними происходит после того как фонарь всасывает их вовнутрь, не стал. Направляя опустошитель на все еще живых и не поднявших конечности к небу.

Всего один брошенный взгляд, после непрерывного пятиминутного огня, назад во время очередной перезарядки, и грусть с надеждой пополам навсегда поселилась в сердце. Бейкруши державший знакомую золотистую сферу и спокойно её разглядывавший казалось был безучастен ко всему происходящему. Яростно спорившие Мастер вместе со Стержнем то и дело указывая на меня, опасливо поглядывающие лучники, поджавшие хвосты волки во главе нервно покусывающего губы оборотня, это все расстраивало. Однако поборовшая свой страх Настёна-Лисёна бежавшая ко мне со слезами на щеках, была куда важнее всех остальных вокруг. Именно она смогла смягчить и поубавить желание убивать, заставив меня вспомнить о жалости и прощении. Не настолько чтобы начать делать глупости, как например, отпустить всех с миром, но достаточно, чтобы заставить заметить тех, кто готов сдаться.