Гилдерой, окончив школу, принялся пробиваться в единственное книжное издательство магической Британии, где и обнаружил, что родители Северуса были правы. Все три его книги, которые он считал хорошими, отклонили, сообщив, что они не пойдут — слишком сложные для массового чтения. Он решил, что терять нечего, и предложил ту самую рукопись, которую сочинил в подарок для мистера и миссис Снейп и над которой Северус не переставал веселиться. Гилдерой рассчитывал, что на фоне этой бессмыслицы его серьёзные книги покажутся достойными внимания. Однако редактор, к его изумлению, сообщил, что это именно то, что им нужно!

— Где логика? — сокрушался Локхарт тем же вечером в "Кабаньей голове". — Где справедливость?

Бармен поглядывал на стремительно пустеющие бутылки с выражением лица, не поддающимся описанию, — это могло быть как одобрение, так и возмущение нравами современной молодёжи. Молодёжь же в лице Гилдероя и Северуса рассуждала о современной литературе.

— А где ты хочешь их увидеть? — спросил Северус. — У человека, первая и единственная задача которого — получить много денег?

— Я просто хочу понять, почему люди не хотят думать!

— Если поймёшь — расскажи, меня самого мучает этот вопрос. Хотя человечество бьётся над ним вот уже несколько сотен лет...

— И где это человечество? По словам Мистера Редактора, оно хочет читать бессмысленные рассказы о похождениях прекрасных героев и пялиться на смазливые рожи! Помнишь, как ты высмеял ту идею — отцедить яд чайным ситечком?

— Я тебе больше скажу — мой отец этой фразой ругается! Мол, потребовали какие-то данные за месяц до того, как их можно было получить, — "где я их возьму, ситечком отцежу?"

— Вот! А от меня теперь требуют придумывать новые идеи, такое же бредовые!

— И что тебя не устраивает? Возьми какое-нибудь студенческое эссе, я тебе их отдам с удовольствием, впиши туда своего смазливого героя — а бредовых идей там хватает, выбирай любую.

Время шло, и в Хогвартсе продолжались для кого учёба, для кого — преподавание.

Профессора Снейпа со временем привыкли считать вездесущим и всеведущим, почти как Дамблдор, только хуже. Студенты только удивлялись: как ему удаётся узнать об их планах, если они переговариваются исключительно в укромных местах?

— Ой, белочка!

— Где? Ой-ой-ой, белочка!

— Белочка, белочка! Какая хорошенькая!

— У кого орехи есть? Тим, у тебя есть?

— Орехов нет, "Берти Боттс" есть.

— Ой, ну тебя, сам ешь свои Берти! Белочка, иди к нам! Ой, я ей понравилась! Кто знает, белки шоколадных лягушек едят?

— Так что я говорил?

— Что Снейп — злюка. Надо его проучить.

— Как его проучить? Кнопку на стул положить?

— Да ну тебя! Лучше боггарта.

— А где боггарта взять?

— А в классах на первом этаже? Они не используются, там куча всякого хлама!

Поговаривали даже, что профессор — незарегистрированный анимаг, который превращается в летучую мышь, и свои встречи назначали исключительно на открытых, освещённых местах, где ни один подлый нетопырь не смог бы к ним подобраться. Северус не стал их переубеждать, — вместо этого он полностью перешёл на широкие чёрные мантии, в которых был особенно похож на большую летучую мышь. Студенты радовались: как они его раскусили! Никому и в голову не приходило связать симпатичную пушистую зверюшку, которая порой появлялась в окрестностях школы, с суровым зельеваром.

Как бы там ни было, преподавательская карьера Северуса началась с множества конфликтов — и они не только не отбивали у него желание преподавать, но и подстёгивали проверить свои силы, увеличить их, узнать, на что он способен, принимать на себя ответственность и достойно её нести.

Работа стала одновременно проверкой на прочность и возможностью стать крепче. Конфликты — интересный вызов: как он с этим справится? Слизеринцы — допустим, не члены семьи, но близко к тому: он знал, что у него есть возможность направить их в правильное русло. Это было и легче, и сложнее, чем служба у Лорда: здесь за ошибку никто не бросит в тебя Круциатусом — но здесь ошибка может откликнуться через много лет если не новым Тёмным Лордом, то искалеченной судьбой человека.

— Ух ты, белка! Чёрная! Майк, ты когда-нибудь чёрных белок видел?

— Ага, вот только что!

— Ты смотри, и не боится!

— Так что ты сказать хотел?

— Да грифы против нашего Снейпа...

— Какой он наш, он слизеринский!

— Окей, против нашего слизеринского Снейпа какую-то гадость замутили. Он их, видите ли, учиться заставляет!

— Предлагаешь им накостылять? У нас баллов и так мало, ещё снимут — Кубок опять змеям достанется.

— Ну и пёс бы с Кубком! Единственный нормальный препод, с чувством юмора хотя бы!

— Так что с грифами делать будем?

— Давайте их мозгами задавим!

— Да иди ты. Где ты столько мозгов возьмёшь?

— А у Снейпа в кладовке!

— Ограбить Снейпа, чтобы его защитить? Почти хороший план, ага.

— Да надо что-то делать! Грифам учиться влом, они всю дорогу воду мутят, а я сюда приехал не для того, чтобы семь лет пропинать! Какая разница, кому Кубок отдадут, — сильному противнику и проиграть не стыдно!

Кто-то недолюбливал строгого и требовательного преподавателя зелий, который в качестве отработок выдавал не лёгкие строчки, а более сложное и более нужное занятие. Кто-то, наоборот, проникался уважением. Северус не обращал особого внимания на первую категорию: пусть лентяи, не желающие расти, говорят что угодно — а он будет объяснять вновь и вновь материал ребятам, которые хотят что-то узнать, будет стараться вникнуть в их проблемы и подтолкнуть на путь решения.

Когда Хогвартс окончил Билл Уизли, и на смену ему пришёл Персиваль, Северус задумался о том, существует ли закон сохранения Уизли. Когда, двумя годами позже, школу окончил Чарли Уизли, и в сентябре его заменили Фред и Джордж, он задумался уже о законе сохранения хаоса.

Локхарт издал очередную порцию приключенческого чтива, лишённого всякого подобия логики, и серьёзную, толковую статью, посвящённую борьбе с упырями, — не составит труда догадаться, что из двух принесло ему больше уважения. Ходячая катастрофа по имени Нимфадора Тонкс выпустилась, и Северус отметил это событие не менее радостно, чем она. То и дело он встречал бывших учеников на конференциях — те узнавали, вопили на весь зал "это же мой преподаватель!", жали руку — и куда у людей девались мозги? Гилдерой умудрился найти компромисс между желаниями публики и здравым смыслом, издал справочник для домохозяек о домашних вредителях — книга прошла на ура.

Северус с головой ушёл в работу, занимаясь с талантливыми студентами, помогая старательным и не обращая особого внимания на неизлечимых разгильдяев. Но это не могло продолжаться вечно: очередное первое сентября ознаменовалось появлением стайки студентов, которым не грозило профессиональное зельеварение, но на которых нельзя было не обращать внимания.

Рон Уизли. Живая иллюстрация к закону перехода качества в количество.

Гермиона Грэйнджер. Девочка, чья способность захламлять свой мозг уступала только её же способности захламлять мозги окружающих.

Невилл Лонгботтом. Где ты, ловкая, аккуратная, педантичная Нимфадора Тонкс?!

И Гарри Поттер. Без комментариев.

С их поступлением Северус понял: до этого хогвартская жизнь шла совершенно спокойно, мирно и размеренно. Подошёл к концу только первый год их обучения, а он уже думал с тревогой: что же будет к их седьмому курсу? Развалят весь Хогвартс, не иначе.

* * *

— Если тебе можно, то почему мне нельзя? — рассуждал Локхарт, прохаживаясь с Северусом по берегу хогвартского озера. Был конец августа. Несколько дней тому назад Гилдерой привёз в Хогвартс свои вещи, изрядно рассердив Северуса — не столько количеством чемоданов, сколько самим фактом.

— Типично гриффиндорская логика, — фыркнул Северус. — С тех пор, как я начал с тобой общаться, я всё чаще чувствую себя своей собственной матерью.

— Так разве это плохо? Она у тебя замечательная женщина.

— Не могу не согласиться. Я бы на её месте меня бы связал, сложил куда-нибудь в укромное место и оставил лежать, пока заклятия не спадут. По крайней мере, сейчас я понимаю её чувства, когда я заявил о своём намерении преподавать в Хогвартсе. Может, ты всё-таки объяснишь, зачем тебе это нужно? Какой из тебя преподаватель?!

— Насколько я понял, меня Дамблдор взял совсем не для преподавания.

— А для чего тогда? Чтобы ты ему перед сном свои книжки читал? Никогда не замечал за ним особой любви к беллетристике.

— Вот по ходу дела и разберёмся, и для чего, и что здесь творится. Раз уж предыдущий год был таким интересным, то и этот, наверное...

— Год в Хогвартсе в первую очередь должен быть учебным! По-моему, об этом помню только я! Что ты задумал?

— Для начала — изображать из себя этакого златопуста, чтобы Дамблдор не воспринимал всерьёз, а там сориентируемся по обстоятельствам.

Северус не ответил. Вся эта ситуация ему не нравилась — что затеял Дамблдор? Кем нужно быть, чтобы пригласить преподавать автора развлекательного чтива?

Очередной учебный год начался...

17.09.2013

В главе использованы отрывки из "ГП и ТК".

Локхарт начал свою преподавательскую карьеру именно так, как и ожидалось от гриффиндорца, — шумно и бестолково, с привлечением излишнего внимания, и Северус еле дождался первых выходных, чтобы провести с ним долгий и обстоятельный разговор.

— Ты у нас, оказывается, не только яды ситечком отцеживать умеешь! — начал он. — Ты у нас и по Гремучей иве, оказывается, специалист, и колодцы от водорослей очищать мастер, и странно, почему остальных преподавателей до сих пор не уволили за профнепригодность! Всё-то ты умеешь, всё-то ты знаешь! В преподавательской только и разговоров, что о тебе, выскочка ты гриффиндорский, прости за тавтологию!

Гриффиндорский выскочка слушал с большим интересом.

— Видишь ли, Северус, — наконец ответил он, — я помню, как однажды в Хогвартсе тоже начинал преподавать один молодой человек, и все умудрённые опытом старшие товарищи считали своим долгом научить его уму-разуму...

— На что это ты намекаешь? — грозно вопросил Северус, вспомнив начало своей собственной карьеры. Тогда его действительно донимали советами и наставлениями, и от Гилдероя это не укрылось. — Так это, стало быть, твоя страшная месть негодным преподавателям?

— Ну, такой вариант ответа ты, гордый слизеринец, точно не примешь, — ухмыльнулся Гилдерой. — Считай, что я просто побоялся, что они и на меня нападут с поучениями, и решил напасть первым! Северус, не будь так серьёзен, должны же быть в этой школе хоть какие-то развлечения! Одна хагридовская мина чего стоила! А нечего было указывать тебе, как твоих слизеринцев воспитывать!

Северус глубоко вздохнул и порадовался тому, что хотя бы одна неделя уже прошла. Учебный год обещал быть длинным.

— Кстати, о слизеринцах, — сказал он. — Они всем факультетом насмехаются над твоей, с позволения сказать, контрольной. Неужели трудно было придумать более толковые вопросы?

— А какая разница, какие вопросы ставить для первого урока? Первый урок — это знакомство, а при знакомстве можно задавать сколь угодно нелепые вопросы. Чем нелепее, тем даже лучше! По ответам сразу видно, кто на что способен! Послушай, мне в контрольных такие перлы попадались... я и не думал, что в Хогвартсе столько толковых детей! Растёт смена! Кстати, твои слизеринцы порадовали. И юмор, и эрудиция, и ехидство не хуже твоего!

— Не сомневался, — ответил Северус. Он вдруг понял, что чувствуют родители, когда их детей хвалят, и даже почти смирился с локхартовским сумасбродством.

— А Гермиона Грэйнджер... — вздохнул Гилдерой, — знаешь, я понял, что ты имел в виду, когда про неё рассказывал! Ну какому нормальному человеку придёт в голову заучивать, какой любимый цвет у сочинителя одноразового развлекательного чтива? Даже жалко девочку — так старалась, так хотела угодить... тьфу!.. а сама только выставила себя человеком, у которого других радостей в жизни нет. Да те же Томас с Финниганом куда лучше ответили. "Что я хочу на день рождения?" — "Бутылку огневиски!" И попробуй возрази, что ответ неправильный! Так и надо отвечать на бредовые вопросы — легко и без лишней серьёзности! И вообще, они хоть что-то ответили, а этот хвалёный Гарри Поттер вообще пустой пергамент сдал. Ни ума, ни фантазии...

— Не всем же быть великими писателями! — съехидничал Северус. — А дальше ты что собираешься делать?

Вместо ответа Гилдерой соорудил весьма нелепую иллюзию: наколдовал себе бороду и очки-половинки и заговорил с интонациями гостеприимного людоеда:

— Детей, мальчик мой, нельзя отпугивать, их надо подводить к осознанию возможной опасности постепенно, чтобы они привыкли и подошли к ней подготовленными! Ситуации не должны быть более трудными, чем те, с которыми они могут справиться, иначе у них разовьётся неуверенность в своих силах! Действовать нужно осторожно и постепенно, а не нахрапом и агрессией!

Северус с недоумением наблюдал за этой клоунадой.

— И так далее, и тому подобное, — продолжил Гилдерой своим обыкновенным голосом и со своей обыкновенной наружностью. — Не дословно, но смысл примерно такой. Так что на уроках будем подходить к опасности постепенно, всё равно эти уроки — одна сплошная бутафория, как были, так и остались. А вообще... а вообще... я же говорю, много здесь толковых детей, их бы таланты — в нужное русло! А учиться защищаться им нужно. Действительно нужно.

— Со слизеринцами я занимаюсь дополнительно, — сказал Северус.

— А другим уметь себя защитить не обязательно?

— Во всяком случае, не так обязательно. А быть деканом всех четырёх факультетов я физически не могу, я и своим-то не всегда успеваю дать необходимое.

— Но теперь ты не один! — провозгласил Локхарт. — Нет, если серьёзно — надо что-то решать...

Вечером Лоххарт ушёл проводить отработку с Гарри Поттером ("отдам ему конверты, пусть подписывает. Нет, а что? В школе все эти барышни надо мной насмехались, а теперь вздумали глазки строить? Да я им ни буквы сам не напишу! А если ему хочется чего-то более сложного, пусть скажет!")

В тот же вечер произошло нечто необъяснимое.

Северус уже подвёл итоги недели и составил план на следующую — как всегда по субботам — проверил все эссе, подготовил ингредиенты и уже собирался ложиться спать, чтобы в воскресенье как следует отдохнуть перед новой рабочей неделей... как вдруг он услышал голос, который не просто не принадлежал кому-то из его знакомых — он не мог принадлежать человеку.

"Схватить... разорвать... убить" — произнёс кто-то далеко — и одновременно рядом. Северус уже решил, что это ему послышалось — но тут этот же голос тихо, но ясно продолжил:

"Как же нелепо..."

— И Поттер тоже говорил, что слышал какой-то голос, — недоуменно говорил Локхарт следующим утром. — А я-то подумал, что он просто хотел сбежать с отработки... Ничего не понимаю.

— Вот и я не понимаю, — неохотно признался Северус.