Уже в первую неделю декабря наше питание в основном состояло из конины. Лошади наши и румынские целыми табунами шли в котел. Лошади — это единственное, что ценного есть у этих чертовых румын. Трусливые, грязные, вороватые и совсем никакие солдаты! Все наши считают этих недоарийцев единственно виноватыми во всех наших бедах. И потому бьют смертным боем, если поблизости нет фельджандармов. Ну и конечно, если нас при этом больше.
То, что привозят самолеты? Если нам это доставалось считанные разы, то я думаю, румыны не видели этого вообще. Чем они питаются, не знаю, ведь всех лошадей у них забрали как ценный продукт. Потому они воруют у нас... и не только еду. Неделю назад в первом взводе нашей роты пропал пулемет МГ-42. Оказалось, что румыны с соседнего участка устроили с русскими меновую торговлю на нейтральной полосе: сухари и консервы за оружие. Этих предателей примерно наказали. А сколько осталось еще?
Мы не читаем русских листовок, которые они часто забрасывают в наши окопы. А вот румыны, как оказалось, поддались разложению. "Ради чего вам подыхать". И все чаще какая-то недоарийская сволочь перебегала к русским, а затем писала в листовках или орала через репродуктор, как здесь кормят и как ему хорошо! Кончилось тем, что на многих участках румын вывели с передовой, разумно опасаясь, что они снова пропустят удар русских. От этого вышло лишь хуже.
Транспортные самолеты уже почти не летают — русские истребители устраивают им буквально бойню. У бомбардировщиков больше шанс, но они обычно не садятся, а бросают груз на парашютах и спешат быстрее уйти назад. А наши посылки улетают к русским, падают в Волгу или просто исчезают где-то в степи. Их надо искать, подбирать и как-то везти на пункт сбора, но очень часто мы, добравшись до места, находили пустой контейнер, а рядом банду сытых румын. И их нельзя за это расстрелять на месте, чтоб не начинать с "союзниками" настоящей войны. Можно лишь отобрать то, что они еще не успели слопать.
Проклятые русские! Если раньше их пропаганда была: "дойче зольдатен, капитулирен" и тому подобные глупости, вызывающие лишь смех... То теперь совсем другой голос с насмешкой рассказывает нам, как хорошо дома, пока мы здесь. И ведь никто из вас не вернется... А затем они переходят к сравнительному обсуждению достоинств штруделя по-баварски и русского борща, или что там еще у них есть в кулинарных рецептах, сопровождая все это чавканьем и сытым рыгом в конце! Когда ветер дует с их стороны, пахнет чем-то съедобным и вкусным. Слыша такое, хочется броситься в атаку без всякой команды и убивать, убивать, но нельзя. Рассказывали, что в соседнем полку так и было... Всех скосили пулеметами, до русских окопов не добежал никто. Да и как добежать... днем, по открытому месту, по колено в снегу!
— Карр, каррр!
— Фойер!
Да, уже который день мы успешно пополняем рацион мясом "куропаток Остфронта", то есть русских ворон. Уже придумали тактику: не тратить патроны на одиночных — попади в птицу пулей из винтовки! — а заметив летящую стаю, быстро выдвигаться на огневой рубеж. И когда цель в зоне поражения, открывать внезапный массированный огонь из всего оружия, включая пулеметы.
За фюрера и рейх, огонь по воронам!
Из книги Э. Манштейна "Утерянные победы" (Нью-Йорк, 1961).
Мы должны были победить, но Бог не даровал нам победы!
Не в одном, во многих случаях. Когда вермахт по праву должен был победить, но вмешивалось что-то вне нашего понимания. Назовем это судьба, рок... да какая разница? И пусть в реальности события пошли не так, как должны были по плану, даже сейчас, через много лет, я не отказываюсь от этих своих слов.
Среди прочего меня обвиняют в неправильном решении наступать на Сталинград. Вспоминают, что против изначально были очень многие чины ОКВ. ОКХ, да и сам Паулюс. Они не понимали, что мнение этого предателя и труса самый лучший аргумент "за".
И пусть критики предложат мне свою альтернативу! У нас не хватало сил для обороны, но было достаточно для острого, концентрированного удара. И были все шансы на успех, по крайней мере в маневренном бою, танковые дивизии вермахта были непобедимы до того дня! Да, эти дивизии, Семнадцатая и Двадцать третья, вступили в бой не в полном составе, после тяжелых боев. Однако у них был опытный командный состав, хорошо владевший войсками как инструментом достижения поставленной цели! Боевой дух солдат был достаточно высок, боеприпасов и топлива было достаточно, и данные нашей разведки не показывали, что у русских имеются значительные силы на всего лишь сорокакилометровом пути.
В то же время на нашем Восточном фронте образовалась огромная брешь. Заткнуть которую у нас просто не было войск. Однако эти войска пребывали в бездействии, совсем рядом. Я говорю о той самой Шестой армии, если вдохнуть в нее жизнь. План был основан на том, что у русских еще нет укрепленной линии фронта — ну а в маневренном бою... Вспомните Францию, да хоть ту же Россию сорок первого!
Этап первый — мы должны были прорваться, доставив Шестой армии снабжение. Этап второй — оставив в Сталинграде пять-шесть дивизий, удерживать позиции. Командовать этой группировкой поставить Паулюса, раз уж он ни к чему большему не способен. А тем временем разворачивать широкое наступление уже всей армией. Это еще двадцать пять дивизий, не считая остающихся у Волги, на юг и юго-запад! Полностью разгромить русских, восстановив положение на 19 ноября!
И ждать мы не могли! Эти проклятые румыны! Благодаря им, русские наступали вдоль железной дороги Сталинград — Сальск, каким-то образом организовав снабжение! По некоторым разведданным, им удалось организовать перевалку грузов с речных судов на поезда южнее Сталинграда. Это движение чрезвычайно опасное. Нам нечем было парировать! Дивизии с Кавказа не имели права сдвинуться с места без дозволения фюрера. Мои войска, деблокирующей группы? Если удастся мой план, тем русским, что рвутся к Ростову от Сальска, останется лишь сдаться. А вот бросить туда хоть одну из моих дивизий значит ослабить деблокирующий корпус ниже допустимого предела и поставить на Шестой армии крест.
Если же мы проиграем... Об этом не хотелось и думать. Но разве впервые я и армия фюрера шли ва-банк и выигрывали? Начиная еще с арденнского прорыва сорокового года.
Мы прошли через передний край русских, как сквозь бумагу. Танки с мотопехотой, артиллерия на крюке, позади, в отдалении — обоз. Полугусеничные тягачи с пехотой в кузовах играли роль бокового и тылового охранения. Сорок километров... мы надеялись пройти их за два, три часа, прежде чем русские опомнятся!
Проклятые русские! Они слишком быстро перенимают от нас опыт настоящей войны. Именно тогда мы впервые столкнулись с их противотанковой обороной нового типа! И очень быстро убедились, что прорваться между их "опорными пунктами" нельзя, а атаковать в лоб чрезвычайно тяжело. Их огневые позиции были хорошо замаскированы. Иногда их обнаруживали, лишь когда они уже открывали огонь. А пехоту, пытавшуюся расчистить дорогу, просто выкашивало минометами и пулеметами. Наконец, русских очень успешно поддерживала тяжелая артиллерия, похоже, пристрелявшая тут все и вся! Наши войска не могли прорваться, напрасно неся огромные потери!
А когда погода чуть улучшилась, в воздухе появились русские штурмовики. И вдруг пропала радиосвязь. Мы не могли управлять подразделениями. И у наших танков тогда впервые проявилось то, что позже было названо "броневым кризисом". К сожалению, в тот момент мы оставили все это без должного внимания! Броня "четверок" последнего выпуска раскалывалась при попадании бронебойного снаряда, что особенно обидно, иногда даже не будучи собственно пробита, но отколы с внутренней стороны убивали экипаж танка и разрушали механизмы. И это было страшно, потому что эти "четверки" с новой длинноствольной пушкой, как правило, давали самым лучшим, самым опытным экипажам!
Связь то пропадала, то появлялась. Кто отдал тот злосчастный приказ обозу — идти вперед? Когда Двадцать третья танковая уже несколько часов умывалась кровью, пытаясь сделать хоть что-то. А в Семнадцатой остались на ходу всего тринадцать машин!
Утверждалось, что генерал Гот отдал приказ об отступлении еще в 11.30. Однако никто из бывших в подразделениях, ведущих бой, об этом не упоминает. Странно, но наши атакующие войска не знали о том, что русские перешли в массированное наступление на участке Восьмой итальянской армии, и Тацинская, Морозовск, основная коммуникация снабжения по железной дороге Лихая — Сталинград, находится под непосредственной угрозой.
И когда русские нанесли контрудар, его нечем было отразить. Причем их маневр начался с удара реактивными минометами по нашим боевым порядкам. Затем вперед пошли их танковые и механизированные корпуса, охватывая нам фланги. А у наших войск не было ни связи, ни управления, они все еще пытались атаковать! Выжившие говорили, что это было похоже на танковое сражения под Дубно, в июле сорок первого, только теперь в роли проигравших оказывались мы.
Русские прорвали фронт итальянцев. Впрочем, никто и не ждал от макаронников геройства. Но беда была в том, что на этом участке фронта до самого Ростова не было ни одного нашего подвижного соединения. И русских, вышедших на оперативный простор, в лучшей манере танковых клиньев вермахта, нечем было останавливать.
Это ставило крест, прежде всего, на снабжении Шестой армии. Ясно было, что Тацинскую и Морозовск удержать не удастся. А с потерей этих авиабаз "воздушный мост" до Сталинграда окончательно превращался в фикцию. Гарнизоны отдельных пунктов, таких как Миллерово, Кантемировка, Лихая, были способны лишь на пассивную оборону, что доставляло русским известные проблемы, но обрекало эти гарнизоны, состоящие в основном из пехоты, на полное уничтожение.
Если бы русские начали раньше! Имея не связанный боем, сильный подвижный кулак, мы могли бы играть с ними на равных, уже в глубине нашей обороны.
Масштабы всей катастрофы на юге стали ясны лишь 22 декабря, когда русские взяли Ростов. А войска группы "А" на Кавказе еще не получили приказа на отступление. Потому что наш ефрейтор, вообразивший себя Наполеоном, еще считал, что все можно вернуть назад!
Седьмая танковая дивизия, которая могла спасти положение, прибыла из Франции лишь 14 января. И как многие другие, должна была вступить в бой немедленно. Какой подарок русским, получившим прекрасную возможность бить наши подходящие подкрепления по частям!
Но как известно, я в тот момент уже пребывал в отставке. Такова была благодарность фюрера за все, что я сделал для рейха, не щадя себя!
Контр-адмирал Лазарев Михаил Петрович.
Северодвинск.
Ну вот, опять какая-то чушь сниться начала! Может, и впрямь отдохнуть как-то надо?
*
— Вы что тут мне принесли?! Истерические излияния битого немецкого вояки?! Прочесть, так создается впечатление, что они там поголовно неврастеники! Неудивительно, что войну продули. Вы соображаете, что подумает рядовой американец, прочитав сей опус?! Это должно быть воспоминаниями бравого немецкого генерала, побежденного непреодолимыми обстоятельствами, а отнюдь не причитаниями истерического солдафона, побитого ордой диких русских варваров! Вы соображаете, что мы должны показать, какую великую страну захватили Советы, присоединив к своему "социалистическому лагерю" порабощенных народов?! Какие великие ее сыны должны гордо страдать вдали от своей оккупированной родины! Да, чтоб не забыть, в следующий раз посадите своего фрица где-нибудь, где он не будет смущать наших клиентов и портить нашу репутацию своим непрезентабельным видом. Так вот — это может вызвать лишь жалость к дряхлому клоуну, а не сочувствие к герою, побежденному обстоятельствами! Переделать! И можете даже не заикаться об авансе, пока не увижу готовую к печати рукопись на своем столе! Да, еще и вашему капитану скажите, что его мемуары нам не подходят. Как какому? Этому, который писал про Китайский конфликт. Наш уход из Китая еще слишком больная тема для всех американцев, а его воспоминания их могут просто шокировать. И я уж совсем не желаю огрести неприятностей из-за его писанины, слишком многое там противоречит официальной версии. Лучше поторопите этого вашего "эксперта", того, который пишет про Луну. "Советы на Луне — правда или мистификация советской пропаганды" — так, кажется, называется его работа? Так вот надо ее успеть выпустить до того, как наши запустят первого астронавта. Волна интереса очень благоприятно скажется на объемах продаж.
*
Бедный Манштейн-Левински, ну это ж надо было так облажаться! Читаю сводки с фронта. Вместо страшной "Зимней Грозы" и горячего снега какой-то пшик у Гота получился! Теперь Семнадцатой и Двадцать третьей танковых дивизий у немцев нет. Нефиг было продолжать атаковать, биться лбом об стену, когда и так уже все было ясно. Наши же, как я понял, не сильно пострадали, добивая уже битых, и обоз весь наш, часть его, которая уцелела. Одних автобусов санитарных, по описи, тридцать штук, ну а тягачи полугусеничные, так это супербонус, если наши не дураки, сообразят в кузова пехоту посадить, пушки на крюк, и вперед по степи — вот подарок нам фрицы сделали, да еще и горючее с доставкой! Там еще румынская кавалерия сзади была. Ну эти сразу ускакали, как только почуяли, что жареным пахнет, и теперь это у противника единственный мобильный резерв!
Бог победы не даровал? Не хрен было "готт мит унс" всуе! Так и вспоминаю какого-то турецкого пашу, который так же султану оправдывался, чтоб не казнили: "сто тысяч моих янычар, как львы, сражались с двадцатью тысячами трусливых русских шакалов, но Аллах не послал нам победы". Указал бы, что тогда при Рымнике нашими Суворов командовал, чем на Аллаха ссылаться, думаю, вопросов бы не возникло, отчего продули. Ну а если решил, что одной левой нас приложит, так пиши после в Нью-Йорке слезливые мемуары, "подайте на пропитание бывшему члену Государственной думы, тьфу, немецкого генштаба". Интересно, Моника Левински-Манштейн, ему кто — внучка или племянница?
А откровенный разговор с "партизанкой Аней" у меня все же состоялся. Только не в тот день, на следующий. Вошла, постучавшись, встала у двери и спрашивает:
— Так, значит, в будущем нет коммунизма, Михаил Петрович?
И что мне ответить? Сослаться на секретность, чином надавить? Так ведь не дура, слышала достаточно и умеет информацию анализировать, раз за полгода гестаповцам не попалась. Нет, конечно, послушается, промолчит, но вот веры у нее уже не будет. И не только лично мне, но и в светлое будущее вообще. Или станет чуть меньше.
Бабушка у меня, как говорил я уже, верующая была. В Бога верить я от того не стал, но вот истин житейских, они же библейские, запомнил много. Раз люди по ним тысячелетия жили, значит, что-то в них есть?
И было там: "кто у малого веру разрушит, тому лучше самому на себя руки наложить". Правда это — люди в лучшее должны верить, к лучшему стремиться. Ну а кто орет, все вокруг грязь и я грязь... Так удавись сам, чтоб воздух не отравлять.
А значит, нет тут сейчас начальника и подчиненной. Есть старший товарищ, просто человек, М. П. Лазарев. Вот только доказать надо свое старшинство.
