Контрудар русских и временная изоляция Шестой армии? Еще один Демянск, который, как вы помните, в прошлом году завершился благополучно. Хотя разгром Шестой танковой дивизии явился крайне неприятным сюрпризом, но все решили, что русским просто повезло.
Мой фюрер, я абсолютно убежден, что русские прошлой зимы не выдержали бы деблокирующего наступления Гота! Их необычайно умелые действия в обороне и в последующем контрударе были полным откровением. Они не показывали такого еще никогда! Наш план был безупречен, при недостаточном количестве войск, чтобы держать сплошной фронт, но при своем преимуществе в подвижности и управляемости, необходимо контратаковать! Заменить щит сплошным движением клинка!
Этим же объясняется приказ, отданный Первой танковой армии. По тому же плану она должна была нанести удар на Сальск и дальше, через Котельниково, на Сталинград, усиливая удар Гота.
— По плану, предложенному вами, Манштейн?
— Так точно, мой фюрер! Но поскольку армия не успевала сосредоточиться, я согласился, чтобы она начала позже. Чтобы отвлечь часть русских сил, а в дальнейшем облегчить задачу нам, прорывающимся ей навстречу, из Сталинграда.
— Но вы не прорвались, а только погубили две первоклассные танковые дивизии! Почему приказ Первой танковой не был отменен?
— Но, мой фюрер, оставалась задача отвлечения русских! К тому же начертание линии фронта... Русские наступали вдоль железной дороги Сальск — Тихорецкая. В аналогичной ситуации даже поляки в эпизоде на Бзуре добились результата! Это было очень заманчиво — перерезать русским линию снабжения, нанести удар во фланг и тыл! Устроить русским еще один Харьков!
— Так отчего же не устроили, черт возьми?
— Русские оказались неожиданно стойки в обороне, мой фюрер! И наше наступление не было для них внезапным. Первая танковая все же продвигалась вперед, очень медленно, но продвигалась. И тут разразилась катастрофа на левом фланге группы армий "Б", русские пришли в движение и там! Никто не ожидал, что они так быстро захватят Воронеж и прорвутся до Ростова!
— Повторяю вопрос. Почему не был своевременно отдан приказ на отход Первой танковой?
— Такой приказ был отдан, мой фюрер. Двадцатого декабря.
— Манштейн немного неточен, мой фюрер! Приказ был отдан, но прежнего приказа о наступлении на Сальск он не отменял. В результате он мог быть истолкован как смена направление наступления, с Сальск — Сталинград на Сальск — Тихорецкая.
— Вы мерзавец, Йодль! Как, по-вашему, должен быть истолкован приказ?
— Мой фюрер, у меня есть радиограммы от Первой танковой, подтверждающие сказанное мной. И все могло бы еще быть по плану, но двадцать пятого капитулировала Шестая армия, что сразу освободило крупные силы русских под Сталинградом и дало им железнодорожный узел. В результате русским удалось не только остановить наше наступление на Сальск, но и глубоко охватить левый фланг армии. И в ответ на запросы по радио вы, Манштейн, отвечали: "Исполнять прежний приказ..." Наверное, вам за тысячу километров было видней, что более разумно: продолжать биться о русскую оборону или немедленно отходить на запад. В итоге Первая танковая оказалась окруженной в сальских степях, растратив горючее и боеприпасы. И вынуждена была сдаться... поскольку прорваться уже не могла.
— Манштейн, это так? Отвечайте!
— Мой фюрер, вероятно, командующий и штаб Первой танковой неправильно истолковали приказ!
— Да, мой фюрер, это еще не все. Также очень интересное произошло с Семнадцатой армией. Ей был отдан приказ на отступление... но не было четко указано, какие части отступают на Ростов, а какие — на Тамань. По крайней мере из текста нельзя это понять четко и однозначно. В итоге произошла путаница и неразбериха, потеря времени, а русские опять действовали на удивление быстро и четко. После их десанта в Анапу и Новороссийск было ясно, что на Тамани делать нечего. Однако приказ не был изменен, и в результате две горнострелковые дивизии вместо Тамани застряли на южном берегу Азовского моря, а наступающая на Ростов группировка имела явно недостаточно сил. Русские же опять нас опередили, и в настоящий момент Семнадцатая армия прижата к берегу, как англичане в Дюнкерке, с той лишь разницей, что ни одного порта на этом участке нет. Горючее, боеприпасы, провизия на исходе, русские господствуют в воздухе — боюсь, что в самом ближайшем времени... И все благодаря "гениальному" плану Манштейна!
— Манштейн, что можете сказать в свое оправдание?
— Мой фюрер, я... В своем плане я рассчитывал, как было верно сказано, на русских прошлого года, хорошо нам всем знакомых. Уверен, что против них все эти маленькие неточности были бы некритичны.
— В таком случае, Манштейн, помня о ваших прежних заслугах... Если ваше воинское умение годится лишь против "вчерашних" врагов, как вы выразились, вам нечего делать у меня на службе! Вот так... Что, вам не нравится, когда с вас срывают погоны и ордена? А мне еще больше не нравится, когда не исполняют клятв победить! В отставку без чина, мундира и пенсии! По сравнению с Редером это очень большая милость с моей стороны! Вон!.. Кто желает последовать его примеру? Рейхсфюрер, составьте список потенциальных предателей. И обязательно первыми номерами включите в него Паулюса, Дитля, Линдеманна, фон Макензена, Руоффа — всех в генеральском чине, имеющих наглость сдаться русским в плен. Отныне сдача в плен, независимо от обстоятельств, для офицерского состава приравнивается к измене... С заключением семей в концлагерь! И любой, кто отдаст такой преступный приказ, должен быть немедленно расстрелян по приказанию следующего по чину офицера, обязанного взять командование на себя! Рейхсфюрер! Я желаю распространить вашу идею с идейным воспитанием личного состава и на сухопутные силы. Отныне членство в национал-социалистической партии в войсках будет не только не приостановлено, но напротив, всячески приветствоваться! В каждую дивизию, полк, батальон назначить надежного офицера, ответственного за воспитание людей в подлинно арийском духе! С правом отменять приказ командира, такому духу не соответствующий. И приговаривать к немедленному расстрелу за трусость, малодушие, паникерство! Ни шагу назад! Армия, покорившая Европу, не должна бежать от азиатских орд, как бы многочисленны они ни были! Держать рубеж — пока не подойдут свежие войска! Вы хотите что-то сказать, Йодль?
— Мой фюрер, нам нечем закрыть брешь! От Воронежа и до моря у нас остались лишь тыловые, охранные, маршевые подразделения! Скорость продвижения русских там сдерживается лишь подтягиванием их тылов и налаживанием коммуникаций больше, чем нашим противодействием.
— Ну и что предлагаете, Йодль?
— Перебросить дивизии из резерва и из Европы. И — отступить. Ради сокращения линии фронта и удобства обороны. Занять оборонительный рубеж по линии Днепр — Припять. И... держаться, как в ту, Великую Войну.
— Вы идиот или предатель? Отдать врагу территорию, которую после придется снова завоевывать, проливая кровь наших солдат? Уж не хотите ли вы сказать, что нам придется перейти к обороне по всему фронту? А что будет дальше: измор, голод и капитуляция? Вы все, господа генералы, только и мечтаете об отступлении. Будь ваша воля, а не моя, вы и в прошлую зиму бежали бы от Москвы до Днепра, разве это не так? И кто тогда оказался прав, я или вы? Ни шагу назад — без приказа! Нечем обороняться, да хоть тыловых ставьте в строй! А также разбежавшихся румын, итальянцев и прочую шваль... ловите и вливайте пополнением в наши войска! Расстреливать на месте за малейшее проявление паникерства, за любую попытку самовольного отступления! Пусть встанут несокрушимыми бастионами, даже погибая, но замедлят, разобьют вал русского наступления! А через месяц подойдут свежие войска... и погонят русских назад. И я очень надеюсь, что "ошибок" с вашей стороны, господа, больше не будет!.. Нам надо сформировать и вооружить пятьдесят новых дивизий вместо потерянных. Я объявлю завтра тотальную мобилизацию, с полным переводом промышленности на военные рельсы. Это вас, господа, должна благодарить за это германская нация! Ставьте в строй французов, голландцев, поляков, обещайте им что угодно. После нашей победы лишь от нас будет зависеть — выполнять обещанное или нет! Вы просите войска... что ж, рейх даст вам и людей, и оружие против русских варваров! Или вы хотите впустить в Европу их орды, перед которыми померкнут ужасы вторжения страшных гуннов Аттилы?.. И я надеюсь, что никогда... слышите, никогда!.. не получу весть о поражении! Мы — сильнее. За нами — вся Европа. А что за русскими: жалкий огрызок их бывшей империи и дикая Сибирь?.. Русские воюют американским оружием? После того как мы очистили флот от предателей, могу я надеяться, что моряки искупят свою вину перед рейхом? Чтоб ни один конвой не мог прийти в русский порт! Судьба Германии сейчас решается на Востоке. А значит, каждый наш корабль, находящийся не в Норвегии, находится не там, где должен быть. Рейхсфюрер, срочно усильте нашу северную эскадру. Завтра жду от вас подробного доклада, какие силы и средства вам требуются, какие меры нужны. Вы все, не обманите моих надежд!.. А с прочими я после разберусь...
Где-то под Варшавой.
— Панове, слушайте последние указания Центра. Мобилизации во "вспомогательные охранные войска" не только не препятствовать, но по возможности вступать туда самим!
Спокойно, панове! Объясняю, зачем это нужно.
Кажется, Германия войну проиграла. И этот ефрейтор кончит так же, как Наполеон, пся крев! Что не несет для Жечи Посполитой ничего хорошего. Надеюсь, никто не забыл, что стало с нашей землей, с нашей государственностью после той войны, сто тридцать лет назад?
И если мы не хотим, чтобы нас снова разделили, мы должны начать действовать уже сейчас!
Что нужно для государства? Прежде всего армия. В этом мире уважают прежде всего силу, а значит, нужно быть сильным, чтобы о тебя не вытирали ноги. И гораздо выгоднее будет в критический момент иметь не разрозненные отряды в лесах, а дивизии, полки и батальоны, хорошо вооруженные и организованные со всем великолепием германской военной машины! Пусть германцы думают, что держат эту силу в руках, пусть даже занимают в этих полках все командные посты. В час "X" приказы будут отдавать наши люди, ну а немцев нетрудно будет перебить.
Вы забыли, как начинал Пилсудский, панове? Точно так же, формировал "польский легион", сначала под австро-венгерским флагом! Но в день, когда Польша восстала из пепла, именно его легион стал основой Войска Польского! Вы считаете себя мудрее великого Юзефа, панове?
Тем более что воевать эти наши части будут против русских лесных бандитов. И помимо приобретения боевого опыта грех не воспользоваться случаем убавить число русского населения на "крессах всходних", которые по праву должны принадлежать нам! Вам ли не знать, как мала разница между повстанцем и мирным жителем во время смуты. И зачем различать, ведь если воевать мы будем под германским знаменем и именем фюрера, так он за все и ответит, а мы будем чисты, так что режьте, жгите, убивайте там всех: чем меньше там будет русского населения, тем больше вероятность, что эти земли в итоге отойдут возрожденной Польше, ну как в Силезии в двадцать первом.
А когда русские будут близко, придет тот час "X". И мы, раньше прогнав побежденных германцев, провозгласим Жечь Посполитую, и в расширенных границах, панове! "Крессы всходние" принадлежат нам по праву границ тридцать девятого года — на Западе же никто не будет церемониться с побежденной Германией, а значит, у нас есть шанс прихватить в компенсацию наши древние земли до рек Одра и Нейсе! А может быть, и часть территории Румынии, как союзника Гитлера, тоже будет отдана нам. Жечь Посполита от можа до можа, господа! О чем мечтали наши деды!
Русские? А что они сделают, если на нашей стороне будут англичане и американцы? Сам Черчилль обещал это Сикорскому, а он передал мне, надеюсь, вы поверите нашему Верховному на шляхетское слово? Вы еще скажете, что русские осмелятся воевать с США и Англией, сказавших им решительное "нет"?
Белый орел расправляет крылья, панове! За фюрера и рейх — пока! За Великую Польшу — завтра!
Ура!
Маршал Петен. Выступление по радио, 30 декабря 1942 года.
Французы! Соотечественники! Дети мои!
Фюрер германской нации Адольф Гитлер сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться.
Всегда было так: один пашет землю, другой же носит меч. Так кем же мы, французы, хотим быть — рыцарем или крепостным сервом, сгибающим спину под кнутом?
Когда-то французы и германцы были одним народом, жили в одной державе. Фюрер сказал мне, что мечтает сделать так, как было в те легендарные времена. За последние семьдесят лет трижды на нашу землю приходила гроза ужасной войны. Неужели вы хотите, чтобы это продолжалось? Европа должна быть единой, объединенной в труде, богатстве, уважении к нашим традиционным ценностям. И так будет — весь европейский континент станет принадлежать нам, французам, как и германцам. Впрочем, всем известно, как процветающе живут в едином государстве пруссаки, баварцы, саксонцы, мекленбуржцы и многие другие национальности. Так почему бы и французам не присоединиться к этой дружной семье, раз нас туда приглашают?
Но фюрер сказал мне, что это доверие еще нужно заслужить. Ведь мы, французы, пока еще ничего не сделали для процветания этого уютного общеевропейского дома. В то время как представители всех германских наций щедро проливали свою кровь. Теперь настала наша очередь внести свой вклад. И фюрер пообещал мне, дал свое слово, что этот вклад не останется незамеченным!
Конечно, какое-то число наших храбрых мужчин не увидят нашей будущей мирной и счастливой жизни, погибнув за общее дело в далеких русских землях. Но их смерть не будет напрасной. Во имя установления нового мирового порядка, при котором будут счастливы все, кто это заслужил. "Французы, — сказал фюрер, — древний и культурный народ, в отличие от каких-то славян, они заслужили это место по праву".
Так примем ли мы руку дружбы, протянутую нам? Я позволил себе сказать "да" от лица всех французов. Потому что альтернатива тому — жизнь не господина, но подневольного раба... "Отказ, — сказал фюрер, — будет равнозначен объявлению себя врагом рейха. Что повлечет самый жестокий оккупационный режим, с ужасным террором, неисчислимые бедствия, голод, разруху, неизбежные беспорядки, подавляемые железной рукой. И жертв, горя, крови, слез — будет много больше".
И в новой, объединенной Европе, с ее чистыми городами и фермами, абсолютным порядком, торжеством великой культуры, науки и искусства... не будет нас. Или мы будем, на положении чернорабочих, ночующих в хлеву со скотом, если позволят хозяева. Вы этого хотите, французы?
Наш девиз: труд, семья, отечество! Труд с усердием, во благо нашей новой Семьи. И не жалеть пролить кровь за наше новое Отечество. Служить ему с оружием в руках — великая честь! Кто думает иначе, тому придется служить, сгибая спину под кнутом.
За Францию — виват!
(Дальше музыка. Звучит песня.)
Война — бесчеловечна,
