Судьба Плеяды

http://en.wikipedia.org/wiki/Runcorn

* * *

patria potestas — власть римского домовладыки (отца семьи) над детьми, в число которых включаются и дети детей, т. e. внуки, правнуки и т. д. Характерная черта Р. potestas — строгость полномочий, принадлежащих домовладыке по отношению к детям. До императорского времени он имел право принять новорожденного сына, дочь, внука и т. д. под свою власть и защиту, в свой дом, или выбросить на произвол судьбы за порог дома; в последнем случае он мог настаивать и на том, чтобы другие не подбирали покинутого ребенка. И в течение дальнейшей жизни отец имел jus vitae ас necis по отношению к детям, т. e. право суда и казни над ними, обыкновенно при участии родных или друзей (consilium propinquorum s. amicorum), в случае совершения им проступков как домашнего, так и общественного (даже политического) характера.

* * *

mortiferum dolor — лат. "смертельная грусть"

* * *

* от лат. morte — смерть. acedia — лень, уныние — один из смертных грехов

* * *

**mente concere — от лат. "сердце горит".

* * *

* * *

Имеется в виду крылатая фраза: "Бог создал людей разными, а полковник Кольт уравнял их в правах".

Глава 7, биографическая, немного запутанная.

Лондон. Вторник,24.08.1926г.

Я предложила аврору присесть на стул и сама попыталась устроиться на постели поудобнее с самым невозмутимым видом, что могла изобразить. И опять все упиралось в то, что я не тренировала в зеркале новую мимику, и не знала, как смотрятся мои жесты и движения взгляды в новом теле и с новым лицом. Разумеется, внутри я сильно нервничала. Меропа неоднократно нарушала закон, начиная от мошенничества с медальоном и незаконной варки зелий, и заканчивая опоенным амортенцией мужем.

Эванджелина попыталась меня успокоить, говоря, что на магглов магам всегда было плевать, сурово не накажут. Вон на какую-то Ромильду все забили... Но ведь дело было не только в зельях! А больше всего я боялась, вспомнив странные жесты колдомедиков, что они каким-то образом вычислили мою одержимость Евой.

Аврор же начал с классических вопросов, правда, весьма подробно забираясь в мою генеалогию. Если бы не помощь Евы, сомневаюсь, что я сама бы справилась с ответами.

— Ваше полное имя?

— Меропа Сальвия Риддл.

— Девичья фамилия?

— Гонт.

— Статус?

— Простите что? — не поняла я.

Диггори поправился:

— Статус крови?

— Э-э-э... чистокровная.

— Дата рождения?

— 11 октября 1907 года.

— Полное имя супруга?

— Том Риддл э-э-э Третий.

— Статус?

— Маггл.

Аврор поднял на меня удивленные светло-карие глаза, но никак не прокомментировал. И, судя по ровному дальнейшему тону, никакого презрения, как я опасалась, ко мне не испытывал. Эванджелина меня, блин, напугала расистским магическим обществом.

— Дата рождения супруга?

— 10 июня 1906 года.

— Дата свадьбы?

— 25 марта 1926 года.

— Следующий вопрос очень важен, миссис Риддл. Перечислите всех ваших родственников, бывших живыми на момент вашего рождения, по возможности до седьмого колена.

Я нахмурилась. Ева мрачно сообщила, что в такие дебри генеалогии Меропа никогда не влезала. И Никто из родни не делился.

— До седьмого вряд ли получится, — сказала я, — но попробую. Итак, это в первую очередь мои родители Марволо Эмерик и Белвина Максима Гонт. Потом два моих старших брата — Кадмус Марволо и Морфин Венаций. Еще мой дядя Магнус Эмилий Гонт и его сын Айвен. Моя бабушка Уна Урсула Гонт. Уна пишется как Oonagh. И прабабушка Порция Юнис Гонт. Насколько я помню, еще на момент моего рождения была жива мать бабушки Урсулы — Меропа МакМиллан, в честь которой меня и назвали. Вроде бы у бабушки были несколько братьев, но ни с ними, ни с их потомками я никогда не встречалась, так как наши семьи не общались.

— Ясно. Спасибо, — в отличие от целителей с прыткопишущими перьями аврор Диггори записывал все сам. И это давало мне паузына обдумывание ответов. — Ваша бабушка, значит, из рода МакМилланов? А что насчет вашей матери и прабабушки?

— Гонты, — просто сказала я, но потом пояснила для нахмурившегося аврора. — Моя мама приходилась моему отцу двоюродной сестрой. А прабабушка Юнис прадедушке — троюродной. Обе они были урожденные Гонт. Прабабушка Меропа происходила из рода Блэк. Блэки — многочисленное семейство. Так что если вы говорите, что нужны родственники до седьмого колена — то они подходят. Вот только я не уверена, что Блэки вообще знают о моем существовании.

— Сможете назвать даты рождения и смерти, если кого-то нет в живых, у всех вышеперечисленных? — поинтересовался аврор.

— Не всех, — призналась я, но все же начала с подсказками Евы, — итак, моя прабабушка Юнис родилась 19 июня 1815 года*, мой отец...

Внимательно меня выслушав, Диггори тут же поинтересовался:

— Что произошло осенью 1913 года? В этот период умерли ваши дядя с кузеном, брат и бабушка.

Я выругалась про себя. Еще не хватало отвечать за проступки папаши. А ладно, буду валить на несмышленый возраст.

— Понимаете, господин аврор, — начала я, — несколько поколений семьи Гонт зарабатывали на жизнь охотой на оборотней. В тот год произошла ужасная трагедия... Мужчины моей семьи столкнулись с большой стаей, и, к сожалению, выжил только мой отец. Его брат, сын и племянник — погибли. Бабушка Урсула умерла в течение месяца от горя. Я это знаю только по рассказам прабабушки, и то никто в семье не любил вспоминать такое. Сама же я, как и Морфин, ничего не помнили, были еще слишком маленькими.

— Понятно, — задумчиво сказал аврор. — А кем потом работал ваш отец?

— Никем, — отрезала я, — Пил. Сначала с горя, потом пристрастился.

— И на какие доходы вы жили тогда? — поинтересовался Диггори?

— Сначала на сбережения, потом прабабушка и я торговали зельями.

— У вас есть лицензия зельевара? — оживился аврор.

— Была у прабабушки, — хмуро пояснила я, — во времена ее обучения в Хогвартсе такую давали всем получившим Превосходно на ТРИТОНАХ по зельеварению и гербологии.

— А у вас? — не мог не спросить этот шпик.

— А я продавала зелья четвертой категории в аптеки. Лицензии для этого не требуется.

На самом деле некоторые зелья Меропы относились и к первой и к нулевой категории**, но вряд ли аврору удастся выбить правду из аптекарей Лютного или Туманной.

* * *

— И вообще, — возмутилась я, — если это допрос, вы можете сказать, в чем меня обвиняют?

Аврор Диггори внимательно посмотрел на меня своими круглыми совиными глазами.

— Никто вас ни в чем не обвиняет миссис Риддл, — сказал он с некоторым удивлением.

— Если так, зачем эти вопросы?

— Мне поручено расследование покушения на вашу жизнь.

Я чуть не рассмеялась от облегчения.

— Вы из-за проклятия меня расспрашиваете?

— Разумеется! — воскликнул он. — Мы не можем пропустить сигнал из Сент-Мунго о том, что к ним поступила пострадавшая от Кровной магии беременная женщина. Мы обязаны расследовать такие преступления.!

— Понятно, — подумала я, — с врачебной тайной тут не знакомы.

- Здесь, похоже, та же система, что и с огнестрельным ранением у нас, — заметила Бернар. — Обязаны сообщать и обязаны расследовать, вне зависимости от того будешь ты подавать заявление или нет.

— Ну, и слава Богу, — я прерывисто вздохнула, — а то уже напредставляла себе всяких ужасов, вплоть до родов в Азкабане.

Дальше я просто терпеливо отвечала на огромное множество вопросов аврора, и была даже благодарна такой дотошности. Это помогало мне лучше узнавать Меропу, чья судьба стала теперь моей жизнью.

Когда мне стало казаться, что у меня вот-вот отсохнет язык, Брент Диггори, наконец, закончил меня допрашивать и удалился.

Через пару минут после его ухода (я как раз успела переодеться) вернулась Элиза МакЛарен и сообщила, что именно ей поручено сопровождать меня к дому и назад. Девушка оказалась прикрепленным ко мне стажером. Поручение весьма ее воодушевило, так как девушка околачивалась в больнице уже год, все изучила, но не набрала практического стажа для сдачи экзамена на целителя. К сложным больным ее не допускали, а большинство посетителей Сент-Мунго излечивались за короткое время. Поэтому Элиза изнывала от скуки.

МакЛарен любила поболтать, поэтому сейчас я только порадовалась подобной сопровождающей. Из нее получился превосходный источник разнообразной информации по магическому миру. Несмотря на то, что девушка приходилась ровесницей моему нынешнему телу, а Меропа считалась несколько выше по статусу, из-за замужества, МакЛарен обращалась со мной несколько покровительственно, впрочем, такое часто встречается у медиков. С учетом того, что я воспринимала себя по-прежнему тридцатисемилетней, подобное отношение со стороны юной девушки немного веселило. Хотя самое веселье началось, когда Элиза наотрез отказалась садиться в автомобиль.

Извинившись перед кэбмэном, я принялась предлагать целительнице новые способы передвижения, но ни трамвай, ни метро ее тоже не вдохновили, а магический транспорт не подходил мне. С трудом отвертевшись от великодушного предложения прокатиться на метле, я задумалась.

Но тут на наше счастье мимо прошествовала серая приземистая лошадка, запряженная в телегу с грудами мешков угля. Краснолицый извозчик с невыносимым йоркширским акцентом согласился подвезти двух хорошеньких девушек за небольшую плату.

— Он назвал меня хорошенькой? — недоумевала я про себя, пока будущее светило колдомедицины развлекало водителя кобылы.

- Не тебя, а вас, — поправила меня Ева. - Элиза — очень красивая, ты — страшная, вот получается средняя температура по больнице. В среднем получается, что вы хорошенькие. Будь уверена, он в пабе друзьям именно так все и преподаст.

— Бред какой-то, — фыркнула я и тут же расчихалась. — Наверное, у мужика просто плохое зрение.

Несмотря на то, что МакЛарен незаметно очистила лавочку для сидения, от угольной пыли это не могло защитить. Подозреваю, что юбку уже не спасти. А кроме угля в телеге был еще мешок торфяных брикетов, и от его кислого запаха мне все время хотелось чихать.

— Ну, хоть не блюешь, — напомнила подруга позитивную вещь, — а юбку тебе Элиза почистит.

До моего дома мы добрались почти через час. Ей-богу подозреваю, что пешком было бы быстрее. Хорошо. Было бы быстрее, если бы мне досталось не беременное тело.

Йоркширец направил свою невозмутимую лошадку дальше по дороге в сторону Ричмонда. Неплохой все-таки оказался мужик, из-за нас сделал крюк в пару миль это точно. Для его скорости передвижения это приличное расстояние.

Встревоженная Мейбл встретила нас на пороге.

— Меропа, детка, тебя так долго не было! — воскликнула она, и тут, заметив Элизу, вежливо спросила: — Не представишь меня своей подруге?

— Конечно, мисс Линдсей, — ответила я, — Это мисс Элиза МакЛарен, Элиза, это мисс Мейбл Линдсей.

Дамы пробормотали несколько приличествующих вежливых фраз, а потом я попросила Элизу подождать меня внизу и пригласила Мейбл на приватный разговор.

— Что сказал врач? — поинтересовалась старушка, — тебя так долго не было! Я начала уже волноваться.

— Доктор решил положить меня на несколько дней в больницу. Может на неделю. Беременность протекает плохо, тошнота должна бы пройти, но никак не проходит, а пока они меня правильно подкормят и понаблюдают.

Мисс Линдсей заметно расстроилась:

— А я говорила же тебе Меропа! Надо хорошо питаться, и вот...

— Ну не переживайте так, — успокоила ее я, — доктор сказал, что ничего непоправимого не произошло, меня чуть-чуть подлечат и выпустят. И уж потом я буду не просто есть, но вкушать хорошую и здоровую пищу...

— Это правильно, — одобрила Мейбл, — в какой больнице будешь находится? Там разрешены посещения?

— Разрешены, но не приветствуются, — быстро подобрала я отмазку, — лучше не стоит приходить, это еще и далеко. Тем более я хотела вас попросить вас присмотреть за квартирой.

— Ну, разумеется! — воскликнула старая леди. — Я и так бы присмотрела.

— Нет, — мягко сказала я, — я и не сомневаюсь в вашей добросовестности. Вот только я хотела попросить об одолжении посерьезнее. Не могли бы вы нанять какую-нибудь женщину, что привела бы в порядок мое жилище? К моему стыду, там сейчас хуже чем на свалке. У меня не было сил ничего делать, лежала и хотела умереть. Поэтому боюсь, если я вернусь в тот ужас после больницы, меня снова накроет та же апатия, так как с таким животом сама я уже точно не вычищу квартиру. Я оставлю вам денег, разумеется, трех фунтов хватит?

— Я и сама могла бы, и без денег... — начала Мейбл, но я ее перебила.

— Нет. Я не хочу, чтобы вы утруждались, у вас и так много хлопот по дому. А тут еще убирать все, что я насвинячила. Ну, так три фунта хватит? — спросила я еще раз и полезла в сумочку.

— Меропа! — воскликнула мисс Линдсей. — Напомни мне, когда вернешься, рассказать тебе о ценах. Ты ничего не знаешь о жизни в большом городе, дорогая. Да за три фунта можно ремонт в твоих апартаментах сделать. Причем хороший.

— Вот и отлично! — обрадовалась я, — И сделайте. Хотя бы по минимуму: покрасить полы, окна, почистить печку, обои поклеить. В этом деле я полностью доверяю вашему вкусу. Мне очень нравится ваша уютная и светлая квартирка, поэтому если вы поможете мне создать что-то такое у себя дома, то я буду безумно благодарна.

— Ну что ты! — засмущалась старушка. — У меня все по-простому...

— Вот по-простому мне и надо, — уверила я ее, — так как, поможете мне? Мне кроме вас некому довериться!

— Ну конечно дорогая! — Мейбл обняла меня от полноты чувств. — Я все сделаю. Давай свои деньги. И знаешь что? — спросила она меня и заговорщицки подмигнула.

— Что? — поддалась я ее таинственному тону.

— А то, что по договору, если жилец делает в апартаментах какой-то ремонт больше чем на три фунта и значительно улучшает ее товарный вид, то цена за последующие месяцы снижается. Будь уверена, я сделаю на твои три фунта такую красоту, что тебе простят аренду на месяц.

— Спасибо! — обрадовалась я.

Надо сказать, что хотя и в ценах 26 года мы с Евой конкретно плавали, но совместными усилиями удалось установить, что все наши деньги — это почти 70фунтов, что равняется годовой зарплате какого-нибудь хорошего рабочего. В общем, до родов на жизнь хватит, а там что-то придумаем. Как я подозревала, с продажей медальона Слизерина халявы уже не выйдет, так как Меропу отсекли от магии. Именно поэтому она его не забрала от Борджина. Теперь реликвия останется сыну в наследство, а за оставшиеся четыре месяца я, может, зелья научусь варить. Если мне тошноту снимут, конечно. Лечение в Мунго обойдется бесплатно, поэтому легкий ремонт не ляжет непосильным бременем в мой бюджет.

Главное — на такси больше не кататься.

Я поднялась в свои апартаменты и грязно выругалась прямо на входе.

Лужа крови в коридоре никуда не делась. Более того она подсохла и впиталась в плохо покрашенные доски, заметно выделяясь на их фоне.