Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это не гимн. Это... это звуки. Вы издаёте звуки, а не поёте гимн. Так нельзя!
— Звуки? Да этот гимн известен более тысячи лет. Он всегда исполняется именно так!
— Нет. Позвольте, я помогу вам. Разрешите мне исполнить этот гимн.
— Вам? Невозможно. Исполнять Гимн Инанны имеет право только жрица. А никак не маг.
— Я младшая жрица Инанны.
— Вы? Вы — жрица? Но Вы же говорили, что Вы — архимаг.
— Архимаг. И жрица тоже.
— Не может быть, — толстуха с сомнением рассматривает меня. Да уж. Видок тот ещё. Футболка в кровавых потёках, ноги и шорты густо вымазаны илом, который добыл со дна реки Щелкунчик, щёки расцарапаны (это Иллидан мне своими штанами оцарапал, когда мы с ним Малыша и Карлсона изображали). — Вы уверены, что Вы жрица Инанны?
— Абсолютно.
— Тогда наденьте это, — протягивает мне небольшой перстень. Одеваю. Камень на перстне сразу начинает слабо светиться белым цветом.
— Хм... действительно, жрица, — пораженно произносит старушка. — Но как это возможно? Жрица-архимаг?
— Всё просто, — говорю я, — меня однажды лечили Исцелением Инанны.
— Ах, вот в чём дело. Что ж, это всё объясняет. О такой возможности я не подумала.
Да, я действительно совершенно официально являюсь младшей жрицей Инанны. Те, на кого применят Исцеление Инанны, автоматически становятся её младшими жрицами. Такой вот есть у этого заклинания побочный эффект. Помню, сам с удивлением узнал об этом.
— Так ты желаешь исполнять Гимн Инанны, сестра?
— Да.
— Тебе понадобится помощь хора?
— Если только они смогут повторять за мной.
— У нас в хоре очень талантливые послушницы. Они будут стараться. Вот запись слов — возьми, сестра.
— Не нужно. Я спою по памяти.
— По памяти? Ты помнишь весь гимн целиком?
— Прекрасно помню.
— Что ж, я восхищаюсь тобой, сестра. У тебя великолепная память. Начинаем?
— Начинаем.
— Освободить пространство внутри белого круга! Никто не заходит за черту! Хор готов?.. Музыканты?.. Начали!..
Поднимаюсь на возвышение у алтаря, на котором стояла старшая жрица, и киваю музыкантам. Ну, выдохнули!! Иии...
Слышу голос из Прекрасного Далека
Голос утренний в серебряной росе
Слышу голос и манящая дорога
Кружит голову как в детстве карусель
Чем-то таким подуло. Вроде как свежий ветерок.
Прекрасное Далеко
Не будь ко мне жестоко
Не будь ко мне жестоко
Жестоко не будь
Сейчас вечер. Когда мы с Иллиданом подъезжали к храму, Солнце уже коснулось краем диска поверхности океана. Но здесь, в храме Инанны, с каждой секундой становится всё светлее и светлее.
От чистого истока
В Прекрасное Далеко
В Прекрасное Далеко
Я начинаю путь
Потихоньку мне начинают подпевать самые смелые девчонки из хора. Сейчас они фальшивят куда меньше. Останавливаю их рукой. Сейчас я пою один:
Слышу голос из Прекрасного Далека
Он зовет меня в прекрасные края
Слышу голос голос спрашивает строго
А сегодня что для завтра сделал я
Вновь машу девчонкам. Теперь поют уже почти все они.
Прекрасное Далеко
Не будь ко мне жестоко
Не будь ко мне жестоко
Жестоко не будь
А в храме уже стало светло, как солнечным днём. Лик Инанны на стене начинает светиться.
От чистого истока
В Прекрасное Далеко
В Прекрасное Далеко
Я начинаю путь
По залу шёпот. Некоторые становятся на колени и с обожанием смотрят на свою богиню. Снова останавливаю хор. Пою соло:
Я клянусь что стану чище и добрее
И в беде не брошу друга никогда
Слышу голос и спешу на зов скорее
По дороге на которой нет следа
А теперь все вместе!
Прекрасное Далеко
Не будь ко мне жестоко
Не будь ко мне жестоко
Жестоко не будь
Девчонки в хоре действительно талантливые. Они просто не знали, как это нужно правильно петь. А теперь, когда услышали верное исполнение, они очень удачно подпевают мне.
От чистого истока
В Прекрасное Далеко
В Прекрасное Далеко
Я начинаю путь
На коленях стоят уже все, кроме меня и музыкантов. Даже девчонки из хора поют на коленях. И нам начали подпевать простые прихожане.
Прекрасное Далеко
Не будь ко мне жестоко
Не будь ко мне жестоко
Жестоко не будь
Инанна! Сама Инанна! Богиня сходит с портрета, подходит ко мне, и гладит меня рукой по щеке. Не могу больше держаться. Опускаюсь перед ней на колени. Гимн поют уже абсолютно все, находящиеся в храме. Даже некоторые музыканты пытаются подпевать.
От чистого истока
В Прекрасное Далеко
В Прекрасное Далеко
Я начинаю путь
С последними звуками песни богиня наклоняется над умирающей девочкой и целует ту в лоб. А затем, так и не произнеся ни слова, медленно растворяется в воздухе.
Всё. Музыка стихла. Старшая Жрица беззвучно рыдает, по-прежнему стоя на коленях. Впрочем, далеко не только она одна. Храм накрывает тишина, нарушаемая только судорожными всхлипываниями. Мы все только что стали свидетелями Пришествия Богини.
— Мама, где мы? Почему все вокруг плачут? Что случилось? — раздаётся с алтаря девичий голосок...
Глава 9.
Стук в дверь. Ну, кто там ещё? Встаю с постели и открываю.
— Сестра, ты не заболела? — заботливо спрашивает меня старшая жрица. — Ты так долго спишь.
— Нет, спасибо. Всё нормально. Я вчера очень устала — весь день на ногах. Вот и... Извини, сестра.
— Не стоит извиняться. Мы просто беспокоились, что ты могла заболеть.
— Я в порядке.
— Замечательно. Не хочешь сходить искупаться? Сегодня с утра изумительная погода. А у нас тут отличный песчаный пляж.
Искупаться? С сомнением смотрю на толстуху. Подозрительно. Что-то идея не нравится.
— Нет, спасибо. Мне некогда. Я спешу.
— Жаль. Послушницы и младшие жрицы ходили к океану. Говорят, вода сегодня просто изумительная.
— Послушницы? — сразу делаю я стойку.
— Да. Ты спала, сестра, потому они тебя и не позвали с собой.
Чёрт. Спать надо меньше. Я всё интересное пропустил. Балбес я. А ведь вчера вечером, когда я принимал душ вместе с девчонками из хора, кое-кто из них бросал на меня весьма многообещающие взгляды.
А что вы хотите? Заперли три десятка девчонок на небольшой храмовой территории и не пускают туда мальчиков. Конечно, девочки со скуки начнут развлекаться сами. Я уж вчера за Иллидана так просил, так просил. Даже предлагал оставить его спать в моей келье. Не помогло. Железное правило — мужчины не могут ночевать в храме Инанны. Пришлось Иллидану отправляться на ночь к родителям Милки.
Даже то, что я теперь — старшая жрица Инанны, не спасло Иллидана от изгнания. Ну да, я — старшая жрица. Я руководил ритуалом Призыва Инанны. К тому же, последняя недвусмысленно выказала мне свой расположение, погладив меня по щеке. Так что о моём статусе не может быть никаких споров. Фактически, в старшие жрицы меня произвела сама Инанна.
Как старшей жрице, мне выделили отдельную келью для отдыха. Чему я не больно-то и обрадовался. Я бы предпочёл переночевать в общей спальне с послушницами и младшими жрицами. Очень сильно подозреваю, что ночью у них там происходит нечто небезынтересное. Но нельзя. Старшей жрице невместно. Абыдна, да?..
— Привет, Леона! — шлепком по носу Иллидан останавливает Щелкунчика. — Ты чего так долго?
— Проспала. А ты как? Нормально?
— Конечно. Я уже давно встал. Леона, мы сегодня поедем куда или нет? Тебе же уже скоро нужно будет ложиться спать!
— Хмм... Ладно, раз уж так... Пусть это и против правил и меня за это осудят, если узнают, но я сегодня не стану ложиться спать после обеда. Поедем. Я передохну только немного и поедем.
— Пошли, я тебя с родителями Милки познакомлю. Её отец вернулся ночью. И её брат тоже тут. Ты, вроде, знаешь его уже?
— Маркус?
— Ну да, он. Утром приехал.
— Привет, Леона! — из дома выходит Маркус.
— Здорова. Ты как тут оказался? Писал же, что только через четыре дня будешь.
— Агильери сходил к ректору, просил за меня. Маги Пространства собрали малый круг и открыли мне портал в Тинополис. Там магистр-опекун специализируется на магии Иллюзий. Он смог стабилизировать портал и я успел пройти.
— Понятно. Как Милка?
— Всё отлично. Даже не знаю, как отблагодарить тебя, Леона. Если бы не ты... Иллидан мне всё рассказал. Спасибо, Леона.
— Да ладно. Мне было не трудно.
Зашли в дом. Мне представили отца Милки и Маркуса и посадили обедать. Наконец-то я встретил нормальную семью. Они не попытались отравить меня молоком, а налили чая. Вот это дело! Предлагали даже пиво, но я за рулём. Мне нельзя. А то засну. Пока я наливался чаем, попросил младшего брата Маркуса сбегать в местную таверну и купить мне там пирожков на 2 золотых. Лучше с грибами.
— Маркус, а ты куда сейчас? В Академию вернёшься?
— Да. Но не сразу. Погощу с недельку, а потом и вернусь. Раз уж всё равно приехал.
— Хочешь, поехали с нами. Место есть.
— Не, спасибо. Я останусь. Последний раз был тут полгода назад. Соскучился. Милку, опять же, проводить нужно.
— Куда проводить?
— В храм. Она же теперь жрица.
— Жрица?
— Ну да. Поцелуй Инанны на ней. Она — её младшая жрица.
— О как... Ладно, мы поедем. Где там твой брат? Сколько можно за пирожками бегать?! Или он их сам испечь решил?
— Да вон он уже идёт, смотри.
Угу. Идёт. И не один. За ним шагает молодой плечистый парень, который толкает перед собой тачку. На тачку погружено два здоровых пухлых мешка.
— И где пирожки? — спрашиваю я мальчишку.
— Вот же они, — отвечает тот и показывает мне на тачку с мешками.
— Пирожки? Мешками?
— А это сдача, — суёт мне в руки один золотой и небольшой мешочек. Открываю мешочек. Там серебряные монетки. Много.
— Не поняла. У вас тут что сегодня — рекламная распродажа? Или пирожки просроченные?
— Пирожки хорошие, вкусные. Я сам один попробовал. Мастер Жано очень извиняется перед Вами, но говорит, что на два золотых у него нет пирожков. Он их и за полгода столько не напечёт. Это всё, что он смог найти, но если Вам нужно больше, мастер Жано может испечь ещё, только придётся подождать. Вот.
— И сколько он взял с меня за два мешка пирожков?
— Одну серебряную. Вот, я же сдачу принёс. Там 99 серебряных.
— Ничего не понимаю. Почему он так дёшево раздаёт свои пирожки?
— Леона, а сколько по-твоему должны стоить пирожки? — влезает в разговор Маркус.
— Два золотых за пакет. Так всегда было. Я много раз уже покупала. Все трактирщики брали за пирожки по два золотых.
— Ты что, платила в трактирах золотом? — выпучил глаза Маркус.
— Да. Конечно. Обед или ужин стоит три золотых. Комната на ночь — пять золотых. Я уже все цены выучила.
— Леона... И как на такое реагировали люди?
— Нормально реагировали. Трактирщики при виде золота сразу принимались трястись от жадности. Да и просто посетители — как монетку увидят, так тотчас дёргаться начинают. Кто уронит чего, кто замрёт как статуя. Чего они все такие жадные? Ну, монетка, и что? Нельзя быть настолько сильно влюблённым в золото!
— Леона... Ох, Леона...
— Чего?
— Ты вела себя как самый настоящий весельчак. Люди тебя за весельчака принимали.
— Что за весельчак?
— Не знаешь, кто такие весельчаки?
— Знаю, конечно. Это весёлые люди. И причём здесь золото?
— Ты где вообще жила до Испытания?
— В столице. А что?
— В столице? Ну, тогда, пожалуй, можешь и не знать. У столичных жителей особый статус. В столице весельчаки не забавляются. Давай, садись на своего монстра, я провожу немного. По дороге расскажу...
Глава 10.
— Ну, и что за весельчаки такие? — спрашиваю я, когда мы выехали из деревни.
— Леона, вот ты сейчас ещё учишься, так?
— Так. И что?
— Что ты будешь делать, когда станешь магистром?
— До этого ещё, как до Луны.
— И всё же. Чем будешь заниматься?
— Не знаю. Не думала. Схожу в Пещеры Корта. Поищу алтарь.
— А потом?
— Нуу... Сначала оттуда вернуться надо. Может, "потом" и не будет у меня.
— А если будет? Ты же маг. Смерть от старости не грозит тебе. Чем ты собираешься заниматься вечность?
— Хмм... Как-то я не думала об этом в таком ключе. Найду занятие. Наверное.
— Вот. И многие у нас тоже так "не думают". А потом выходит, что заняться-то по большому счёту им и нечем.
— Как нечем? Столько дел вокруг! Да только перебрать и оптимизировать все старые заклинания — на одно только это куча времени уйдёт. А Пещеры Корта? А Изначальная книга? А магия Высшего круга?
— Книга и Пещеры — это чисто твоё увлечение. Зачем магу лезть в эти пещеры? Что там интересного? А книга... ну что книга? Едва ли там есть что-то действительно полезное. Так, просто любопытный старинный документ. Остаётся лишь Высшая магия. Леона, представь: ты достигла своего потолка в магии, научиться чему-то ещё ты не можешь. И что делать? Зачем вообще жить?
— А Высшая магия? Там работы на века.
— Верно. Большинство как раз туда и уходит. Агильери наш, например. Пытается создать заклинание, способное оживлять мёртвых. Уже лет 80 создаёт, пока результат нулевой. Но так делают не все. Кое-кто становится весельчаком.
— И что это значит?
— Да бесятся маги. У них там какая-то особо сложная Игра идёт. Очки, задания, рейтинги, куда-то ездят, что-то ищут. Я сам не в курсе, как там всё у них. Знаю только, что в весельчаки принимают магов не раньше, чем через 100 лет после Испытания.
— И при чём тут пирожки по два золотых за пакет?
— Элемент игры. Весельчакам скучно, они и развлекаются. А обычных людей они уже вообще за мусор считают. Мы-то с тобой совсем недавно стали магами, мы ещё помним, каково это — быть простым человеком. А вот лет через 200 мы, может, тоже весельчаками станем.
— Ну а пирожки-то где?
— Когда весельчак выполняет задание своей Игры, он, по их собственным правилам, платит за еду и услуги золотом вместо меди. Так пакет с твоими любимыми пирожками стоит 2 медяка. А весельчак платит за него 2 золотых. И так везде. Во время своей Игры весельчаки за всё платят в 10 тысяч раз дороже. А им всё равно. Не их же деньги, а Академии. Вот и платят.
— А смысл?
— Страх. Игра. Весельчаки хотят ощущать себя богами.
— И что тут страшного? Ну заплатил он 2 золотых вместо 2 медяков. И что?
— Леона, когда весельчак платит за еду золотом, то этим он как бы говорит окружающим: "Я весельчак. Сейчас будут трупы!". Об этом вся страна знает. Ты прямо как с Луны свалилась.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |