Архимаг в матроске-2

— Трупы? Какие трупы?

— Окружающих. Когда весельчаки в Игре, у них считается хорошим тоном убить несколько простолюдинов. Просто так. Для развлечения.

— Просто так убить людей? Для развлечения?! И Совет Магистров позволяет убивать невиновных для развлечения?

— Отчего же невиновных? Виновных. Убивают преступников.

— Брр... Ничего не понимаю. Если убивают преступников, то чего боятся честные трактирщики при виде золота?

— Они боятся стать преступниками.

— ?

— Леона, ты наш Свод Законов читала?

— Не-а.

— Так вот, согласно закону Академии, преступлением считается "оказание неуважения магу". Причём маг сам решает, было ему оказано неуважение или нет. И сам выносит приговор. И, как правило, сам же его и приводит в исполнение. Так что мы с тобой прямо сейчас можем подъехать к любому крестьянину и убить его на совершенно законных основаниях. Потому что он оказал нам неуважение.

— Как это? А если неуважения не будет?

— Будет. Если мы захотим, то будет. Докопаться всегда есть до чего.

— И так можно убить любого простолюдина?

— Любого. Кроме тех, на ком есть специальный знак члена семьи мага. На них этот закон не распространяется.

— По-моему, дурацкий закон. Убивать людей для развлечения...

— Может и дурацкий. Но он действует. Его приняли ещё на заре становления Академии. Тогда никаких весельчаков не было. А отменить сейчас не получается.

— Почему?

— В Совете Магистров много весельчаков. Они не дают отменить этот закон. Помнишь Ригорна? Так вот он — из весельчаков. И мессир Ниночек, который в теле 5-летнего мальчишки живёт, тоже весельчак.

— И люди терпят всё это?

— А куда деваться? Терпят. Да и весельчаки тоже ведь не круглый год играют. Так, иногда. Когда весельчак не в Игре, то он вполне безопасен для окружающих. И не так уж весельчаков и много. Их всего около 200 человек. Наши некроманты в своих лабораториях убивают людей раз в пять больше, чем все весельчаки вместе взятые. Однако их, тем не менее, монстрами никто не считает.

— Значит, когда я платила в таверне за обед золотом, люди думали, что я — весельчак и сейчас кого-нибудь убью?

— Ну да. Поэтому если ты начинала выказывать неудовольствие по любому поводу, то люди сразу решали, что это ты подводишь основу под то, что тебя не уважают.

— Маркус, а ты сам видел весельчаков, когда ещё не был магом?

— Видел. Один раз приезжал к нам в деревню весельчак. Он спать после обеда завалился, а вся деревня ходила на цыпочках, чтобы не разбудить его. Разбудить весельчака — верный способ умереть. Мы во всей деревне даже собакам пасти верёвками обвязывали, чтобы они не вздумали лаять. А то разбудят ещё.

— Так вот оно в чём дело... А я то думала, собачки болеют...

— Ладно, я домой поеду. Ты больше не пугай так людей, Леона. Не нужно золото светить в тавернах. Тебе 10 серебряных за глаза хватит, чтобы всю страну из конца в конец проехать.

— Спасибо, Маркеус. Удачи тебе. Привет Милке!

— Угу. Прощай!

— Иллидан, ты спишь?

— Не.

— А молчишь чего? Сказать нечего?

— А чего говорить? Ты же с Маркусом разговаривала.

— Ты сам сколько в таверне за ночлег платил?

— Пять медяков.

— А мне не сказал? Видел же, что я золотом плачу. Чего не предупредил?

— Так я это... думал, у магов так принято. Я про весельчаков не знал. Извини, Леона.

— Хорошо. Ещё один момент, Иллидан.

— Какой?

— Я, конечно, девушка весьма широких взглядов, но, всё же, талия у меня совсем не там, куда у тебя ручки сползли. Так что ты лапки-то свои шаловливые подбери, пока я их тебе не оторвала нафиг. Я понятно объясняю?

— Леона, останови!

— Ну что ещё?

— Останови! Мне нужно в лес.

— Скоро деревня. Там остановимся на ночлег. Потерпеть нельзя?

— Нет. Останови сейчас, Леона! Останови!!

Торможу Щелкунчика.

— Блин. Ну иди. Только недолго там.

Иллидан слезает на землю, некоторое время стоит неподвижно, а затем оборачивается ко мне и говорит:

— Леона, там лес плачет...

Глава 11.

— Как это? Как плачет?

— Ему плохо. Там что-то нехорошее.

— А мы при чём? Садись давай, скоро стемнеет. Поехали.

— Леона, так нельзя. Как ты не понимаешь? Там же лес плачет!

— Поплачет и перестанет. У меня задание есть. Я вообще-то спешу. Не забыл?

— Леона... Ну... Я не могу просто так уехать. Там же лес!

— Да ты кем себя вообразил? Ты что, решил, что ты Чип, а я Дейл? Или я для тебя Гаечка?!

— Эээ... ты о чём? Я не понимаю тебя.

— Значит так, Иллидан, мне на этот твой лес плевать с высокой башни. Плачет — ну и пусть себе плачет. Может, это у него депрессия, обусловленная повышенной концентрацией грибников этим сезоном. Скоро стемнеет. Я не собираюсь ночами носиться по незнакомому лесу, подвязывать веточки бечёвочками и ставить разным белочкам освежающие клизмы. Я понятно объясняю?

— Но... как же... там лес плачет... Леона...

— Ты едешь со мной или остаёшься тут вытирать лесу слёзы платочком? Я уезжаю.

— Я... я не могу уехать. Нужно помочь лесу!

— Ты свой чёрный плащ где оставил?

— Чёрный плащ? У меня не было чёрного плаща.

— Зря. Без плаща ты слабо похож на Ужас, Летящий на Крыльях Ночи.

— ?

— Счастливо оставаться, юный натуралист! Привет белочкам!..

Какие, оказывается, колхозники милые и добрые люди. Всё оказалось так просто! Когда я сегодня, держа на плечах воротник из живой лисицы, положил на стойку в таверне не три золотых, как обычно, а 1 серебряную, народ как прорвало. Посетители перестали изображать из себя скульптурную композицию, трактирщик расслабился, в зале вновь зазвучали пьяные голоса.

А когда я заказал всем присутствующим пива за свой счёт, то меня даже хотели качать на руках. Впрочем, поскольку абсолютно все посетители были мужского пола, то я очень сильно подозреваю, что качать на руках меня хотели не только и не столько из-за пива.

Ужинал я не в номере, как раньше, а в общем зале. Нормальные, адекватные люди. В окно никто не прыгает, все ходят через дверь. Поинтересовались только, не укусит ли кого костяное чудище, стоящее на улице. Не, говорю, не укусит. Он не кусается. Во всяком случае, не кусается без команды.

Председатель местного колхоза тоже оказался в числе посетителей. Слёзно умолял меня помочь и напитать силой всходы на одном из полей. Что-то там всхожесть была в этом году низкая. Поскольку я к тому времени уже влил в себя почти литр пива, то ему удалось меня уболтать. Договорились, что утром я заеду и быстренько проведу ритуал Силы Побегов, он простенький.

Ещё я узнал, что в лесу, который попёрся спасать Иллиданчик, действительно не всё в порядке. Что-то там происходит необычное. Ходившие за ягодами и грибами женщины рассказывали о случаях странного поведения лесных животных. Во-первых, полностью исчезли все звери, кроме птиц. Вернее, они не попадались женщинам на глаза, следы жизнедеятельности животных в лесу женщины наблюдали. Во-вторых, птицы стали очень сильно интересоваться деятельностью людей. Чем бы женщина ни занималась в лесу, за ней постоянно пристально наблюдала хотя бы одна птичка.

На всякий случая, я написал про всё это письмо ректору и положил его в сундук. Бенка передаст. Действительно, пусть кто приедет посмотреть. Может, серьёзное что?

Под конец вечера я уже хорошо накушался и решил спеть. Народ тут был по большей части степенный, женатый, так что песенка "Если б я был султан" прошла на "ура". Люди меня поняли. Какой-то конопатый парень, весь вечер подливавший мне пиво, пошёл провожать меня в номер, но я был не настолько пьян, как ему хотелось. Так что я просто показал ему в дверях фигу и захлопнул дверь перед его носом ...

Утро. Стою перед правлением колхоза "Серп и Молот". В пыли копошатся куры, упитанная свинья принимает в большой луже утреннюю грязевую ванну, над входом в здание правления натянут транспарант: "Академия — наш рулевой". Людей не видно. И где председатель? Обещал же с утра быть на месте.

А, вот и он, подбегает, здоровается. Какой-то он снулый сегодня. Не отошёл после вчерашнего? Ладно, поехали. Председатель выводит из конюшни около правления небольшую лошадку, взгромождается на неё, минут десять убеждает лошадку в том, что мой Щелкунчик — идейный вегетарианец (та, кстати, до конца ему так и не поверила), и мы с ним едем к проблемному полю...

Хе! Всего и делов то. Работы на 10 минут. Довольный председатель свалил в деревню, а я сижу на спине Щелкунчика у края кукурузного поля и размышляю над тем, какое огромное дело сделал старый король Ауредий IV. Это же с него всё началось. Он основал Академию. По-хорошему, надо бы ему памятник в центре столицы воздвигнуть. Большое дело он сделал. Заслужил.

В соседних государствах магов нет до сих пор. Впрочем, тут не обошлось без вмешательства Академии. Академия запрещает все исследования магии везде, кроме собственной территории. Любые попытки воспитать мага где-либо ещё кроме Академии, жестоко подавляются. Чем-то напоминает контроль за распространением ядерного оружия в нашем мире. Только здесь ядрёные батоны есть лишь у одной страны. Вот она и диктует всему миру свою волю. Собственно, наличие иных государств, кроме Академии, объясняется только географией. Академия провела границы так, как ей было удобно. И все остальные утёрлись и молчат в тряпочку. Потому что военное преимущество Академии невообразимо.

Ладно, поехали, что ли. Куда мне сейчас? Достаю карту, изучаю. Такс. С этим побочным квестом по спасению Милки я здорово отклонился он нарисованного Керном маршрута. Теперь к цели путешествия я должен буду подъехать не с востока, как планировалось, а с запада. Ну, не так уж и далеко. Завтра к вечеру приеду. Что интересно, кратчайший маршрут проходит как раз через лес, спасть который метнулся мой эльфик. Может, напрямую поехать? Через лес? Заодно посмотрю, что там происходит.

Да ну нафиг! Хрен его знает, чего там в этом лесу живёт. Укусит ещё. А оно мне надо? По дороге поеду. Опять же, пивточек в лесу нет, а на дороге есть. Последний довод оказался решающим. Поворачиваю в сторону дороги.

— Леона! — раздаётся за спиной знакомый крик. — Леона, помоги! Леона!!

Оборачиваюсь. Так и есть. Это он. Иллидан...

Глава 12.

— Сейчас будет больно, терпи.

— Постараюсь.

— Готов?

— Да.

Зайка вырастил себе на одной лапке очень острую клешню и этой клешнёй нежно перекусил древко стрелы. После чего я осторожно, но быстро тяну стрелу за оперение. Тело Иллидана выгибается дугой от боли, из сквозной раны на плече брызжет кровь.

— Терпи, нужно вытащить вторую. Нельзя применять Исцеление со стрелой в организме.

— Давай. Я готов.

Повторяем операцию со второй стрелой. С ней проще. Иллидан уже сам успел обломать ей наконечник. Напрягаюсь и выдаю Большое Исцеление.

— Кто тебя так?

— Разбойники, — эльфик встаёт с земли и рассматривает окровавленные дырки на своей куртке.

— Разбойники? Откуда тут разбойники? В двух днях пути от столицы провинции? Не может быть.

— Леона, я говорю тебе, это разбойники. И они захватили в плен ваших девушек.

— И сколько там этих разбойников?

— Много. Я сам видел человек 30.

— Тридцать разбойников? Да быть того не может. Ты ничего не путаешь?

— На самом деле их больше. Тридцать — это только те, кого я видел собственными глазами.

— Ерунда какая-то. Откуда они здесь?

— Не знаю. У них в плену ваши девушки.

— Девушки? И сколько?

— Я видел восьмерых, а так не знаю.

— И ты смог просочиться мимо этих загадочных разбойников и даже пересчитал девушек? А не врёшь?

— Леона, я же всё-таки лесной эльф. Лес — мой дом. Да и зачем мне врать?

— И как ты попался?

— Случайно. Их было слишком много. Один из них заметил меня. Я спасся только потому, что у меня был амулет, отклоняющий стрелы. Пока он не разрядился, они не могли попасть в меня.

— Понятно. Я немедленно сообщу об этом ректору. Думаю, сюда пришлют стражников из Тинополиса и они украсят тушками разбойничков придорожные деревья. А главарей ждёт незабываемая бесплатная турпоездка в Академию.

— Леона, ты же боевой маг! Ты что, не пойдёшь спасать девушек?

— Не пойду. У меня своё задание.

Не нравится мне что-то история с этими разбойниками. Какие-то они мутные. Вот жопой чую, что-то здесь не то. Непростые это разбойники. Не может в этих краях обитать отряд аж из 30 разбойников. Что они есть-то тут будут?

— Ну, хорошо. Помоги мне хоть амулет мой найти. Я обронил его, когда пробирался к дороге. Мне было очень больно, я плохо соображал. Вот и уронил случайно.

— Кстати, а как ты нашёл меня?

— Случайно.

— Случайно?

— Честное слово, случайно. Я шёл к дороге, и представляешь, выхожу — а тут ты. Так удачно получилось!

— И как мы будем искать твой амулет в лесу? Уж потерял — так потерял.

— Найдём. Я его чувствую. Ты только проводи меня, а то вдруг опять разбойники.

— Далеко идти-то?

— Нет. Здесь рядом совсем. Минут десять всего.

— Ладно, садись, поехали.

— Нет, лучше пошли пешком. Верхом неудобно искать. Да тут близко, мы быстро.

Действительно, недалеко. Минут через десять ушастый начал вертеться на одном месте, а потом поднял с земли что-то, что я сначала принял за небольшую шишку.

— Вот он, Леона! — радостно восклицает Иллидан. — Нашёл!

— Вот это? Хм... с виду как шишка.

— Это и есть шишка. Только зачарованная. Заряди, пожалуйста, я сам не умею.

Я уже и не рад, что связался с этим эльфом. Но просто так уехать вроде не вежливо. Всё-таки он помогал мне. За молоком там бегал. Ладно, беру и начинаю заряжать. Зайка орлом летает над нами, бдит. Зарядив примерно на четверть, отдаю амулет обратно.

— А чего так мало? Ты же архимаг.

— Я перед твоим появлением всходы на поле энергией накачивала. Маны мало осталось. Да ещё потом и тебя лечила.

— Ну ещё хоть чуть-чуть, ну пожалуйста! Ты же всё равно сейчас уедешь. До обеда успеешь восстановиться.

Вот ведь привязался. Всё, пора сваливать. Не хочу я ману тратить на этот несчастный амулет. Нафига он мне упёрся? Сам пусть заряжает. Решаю схитрить с ним. Беру амулет в руку и толкаю ему вместо маны кусочек праны. Сразу закружилась голова и пошла носом кровь. Хорошо хоть не сильно, я совсем мало праны дал. Зато маны почти 80% осталось. Обманул эльфика. Хе-хе.

— Ну вот, видишь, — говорю вслух, — я же предупреждала. Маны нет. А ты всё заряди да заряди.

— Извини, Леона. Совсем маны не осталось?

— Совсем. Всё, я уезжаю. Тебя подбросить до деревни?

— Да, конечно. Если тебе не трудно.

— Ну, пошли.

— Пошли, — говорит Иллидан и вежливо пропускает меня вперёд.

Идём с ним обратно к дороге. Чёрт, я целый час убил на этого ушастого. С другой стороны, если бы не я, то он, пожалуй, мог тут и загнуться от потери крови. Действительно, это он очень удачно на меня вышел. Очень удачно. Слишком удачно...

— Нападение!! — раздаётся у меня в голове голос. — Множественность повреждения! Невозможность полёта!!