Время сейчас такое!

— Я еще не закончил. Проблема еще в том, что власть над умами армян имеют разного рода смутьяны, мечтающие о несбыточном — Великой Армении, которая должна образоваться между трех морей: Каспийским, Черным и Средиземным. И если его величество Абдул-Гамид даст армянам хоть какое то обещание на этот счет, то отбоя от добровольцев не будет.

— Я вас внимательно слушаю, — насторожился полковник Жанен, после того, как я взял паузу в разговоре.

— Я буду откровенен с вами. Мне дорого то спокойствие, в котором ныне пребывает Россия. Но спокойствие это легко нарушить, если за дело возьмутся те смутьяны, которых у нас хватает. Я ничего не имею против Великой Армении, но с условием, что ей для этого не потребуются земли, принадлежащие России. А такая опасность есть. Ибо армяне умеют захватывать чужие земли. Судите сами: расположенный в грузинских землях Тифлис, населен вовсе не грузинами. Точно так же обстоят дела и с Баку. По факту, это давно уже армянские города! Но это Кавказ. А как обстоят дела в России? Точно так же. Ласково улыбаясь, этот народ потихоньку вытесняет русское население из целых городских кварталов на Юге России. Даже в казачьих областях! Мне уже жалуются, что в иных городах, без согласия армянской общины, русские люди не могут даже православный храм построить! И я ничего не могу с этим поделать. Потому что формально, армяне не нарушают моих законов и не бунтуют. Я не могу творить произвол и наказывать людей только за то, что они хитрыми уродились.

Полковник Жанен уже понял, к чему я клоню, рассказывая ему страшилки, придуманные азербайджанцами моего времени. Кстати, в чем то они были правы. Армяне, были нашими надежнейшими агентами и без их помощи завоевать Кавказ вряд ли бы вышло. Но прошли те времена, когда дела обстояли именно так. Ныне же, не без помощи самих французов, армяне начали играть в собственные игры. Верхушке их общества уже мало было той защиты, что обеспечивала им Россия. Она возжелала большего: полной независимости и конечно же вхождения в состав семьи европейских народов. А французы уже давно вывесили перед их носом эту вкусную морковку.

Если кто считает, что мне совсем не нравятся армяне и я их стремлюсь извести, то он просто далек от понимания моей политики. Я не против пребывания того или иного народа в составе нашего государства. Но я против излишне активной инородческой верхушки. И потому, стремлюсь сплавить ее, кому угодно.

Неглупый Жанен уже понял, что я с удовольствием сплавлю ему весь "Дашнакцутюн". И даже помогу обучить военному делу этих любителей армянского варианта национал-социализма. Но сделаю я это не бесплатно. Отправленные на войну добровольцы не должны вернуться назад. Как это сделают французы, меня не волнует. Но только на таком условии я окажу им потребную помощь. Обалдевший от такой откровенности Жанен только и смог сказать:

— Ваше величество! Но ведь это бесчеловечно! Франция никогда не станет поступать столь низко с людьми, которые доверились ее благородству!

— Полковник! Я вам не предлагал совершать тех подлых поступков, о которых вы подумали. Не вернуться домой человек может по разным причинам. Например, жизнь ему на новом месте будет больше нравиться, нежели на старом. Армяне мечтают о Великой Армении? Чудесно! Я их вполне понимаю и готов способствовать осуществлению их мечты. Пусть эта мечта сбудется. Но не на территории Российской империи.

— Да, но как быть с Восточной Арменией?

— Восточная Армения пусть и дальше входит в состав Российской Империи. Она будет страховкой для армян на случай неудачи. Местом, где при любых обстоятельствах они могут сохраниться как культурный народ.

Намного лучше обстояли дела с еврейскими формированиями. Вот у кого энтузиазм зашкаливал! И я был доволен тем, что сплавил подальше столь активных подданых. Пусть лучше защищают свои нефтепромыслы, чем подстрекают народ к бунту. И нужно сказать, что тот путь формирования собственной государственности иммигрантов пока что устраивал. Они жили близко к своим святыням. Причем, не только в Палестине. Их романтики довольно быстро вспомнили о том, что Абрам и Сара вообще то родились в Мессопотамии и города Ур и Харран тоже в некотором роде для них являются святынями. Как и Вавилон. Конечно, сейчас этих городов уже нет, но ведь археологи уже откапывают их развалины. Так почему бы евреям не совершать паломничество на их развалины? Ну а то, что рядом с археологами успешно трудятся геологи, лишний раз убеждает сионистов в правильности сделанного выбора. И потому я не сомневался: за древние святыни и открытые недавно месторождения нефти, евреи будут драться отчаянно. Правда, была одна проблема. Личный состав Армии Обороны Израиля подготовлен более чем удовлетворительно. Но это рядовой состав. С натяжкой, но то же самое можно сказать и про унтер-офицерский состав. А вот с офицерами проблема. Прежние инструктора, поданные Двуединой монархии и Второго Рейха, по понятным причинам командовать этим ополчением не могли. А потому:

— Полковник! Вы не подскажите мне, как обстоят дела с беднягой Дрейфусом?

Полковник Жанен врубился с полуоборота. "Дело Дрейфуса" было еще на памяти у большинства французов. Самого капитана уже помиловали и даже вновь приняли на службу. Но ведь он был не один такой хороший. Евреев в офицерском корпусе у французов хватало. Можно даже сказать, что их было непропорционально много. И это не нравилось ни монархистам, ни правым радикалам. Так в чем же дело? Пусть эти люди защищают интересы французского капитала, командуя своими соплеменниками! Будут и волки целы и овцы сыты. Ну а я сделаю на этом свой маленький бизнес. А то мой "Военторг" жалуется на плохую конъюнктуру.

Кстати, об оружии! Чувствую, что недолго мне удастся водить мир за нос. Сверхтяжелые танки и дирижабли — это тупик. И скоро это поймут все. Тем более, если у болгар все получится так, как я задумал. В Европе ведь не дураки живут и энтузиасты легкой бронетехники да аэропланов там имеются. Но им пока не дают как следует проявить себя. Все верят в дирижабли и осадно-штурмовые монстры. Но неизбежное поражение румынов может прочистить мозги обитателям военных министерств. И что тут сделаешь? Только одно: как можно дольше сбивать людей с толку. Поэтому, даем "сливным бачкам" новую установку: создание ложной статистики потерь. То есть, безбожно завышать потери наших летунов и бронеходчиков. Благо, что у нас хватает теперь собственной агентуры среди западных СМИ. Но не только на газетные "утки" мой расчет. Пусть службы Батюшина и Ежевского организуют утечки информации.

Сказано — сделано!

Спустя неделю, в Южной Добрудже разбился наш самолет связи, пилот которого благополучно покинул его, воспользовавшись парашютом. Прибывшие на место крушения румынские кавалеристы нашли среди обломков опечатанную сумку с документами. А в документах этих — статистика потерь Финского корпуса среди личного состава и техники. А заодно названы и причины этих потерь. Так румыны узнали о собственных невероятных достижениях на поле боя. Из подкинутых отчетов следовало, что из 88 аэропланов, бывших изначально на этом театре военных действий, потеряно в общей сложности 482 машины. Почему так? А потому, что русские взамен потерянной техники немедленно завозили новую. Число боевых вылето, которое мы указали в 'отчете' было значительно меньшим, нежели в реальности. И выходило, что в среднем, до сбития, аэроплана хватало на 1.3 боевых вылета.

Конечно, был риск, что румыны не поверят в столь высокую результативность своего оружия. Ведь они вовсе не наблюдали массового сбития наших этажерок. Мы это учли и потому в качестве основной причины гибели самолетов в отчете была названа "авария при посадке на аэродром, как следствие полученных в бою повреждений". Была также дана экономическая оценка применения аппаратов тяжелее воздуха. Исходя из нее, читающим отчет становилось ясно: несмотря на дороговизну, дирижабли обходятся дешевле аэропланов. Русские потратились почти на пять сотен аэропланов которые хватило на один-два вылета. Сбросили при этом на противника всего 130 тонн бомб. А вот румынские 16 дирижаблей все в строю и сбросили на головы болгар в десять раз больше. Повреждения конечно есть, но фатальных не было.

Отдельный отчет был по действиям бронеходных бригад. Согласно ему, доблестные румынские воины подбили и уничтожили в общей сложности 284 бронехода. Большинство которых удалось эвакуировать с поля боя, но с введением их в строй есть проблемы. Две трети машин годятся лишь в качестве источника запчастей и на металлолом. При этом, румынские танкисты не потеряли ни одной машины. И опять выходило, что принятая в Европе концепция более экономична и эффективна. А потому, не стоит брать пример с русских дикарей, которые гоняются за дешивизною. Мы не только румынам сливали свои данные. Французам также кое-что перепало.

7. Протоколы Ялтинских мудрецов

Чудные дела порою творятся в этом мире! Нынешняя Ялта уже вполне тянет на неплохой курорт, но одновременно она стала и моей летней резиденцией. А коль так, то Министерству двора пришлось озаботиться теми удобствами, без которых не может обойтись правящий монарх. Прежде всего — узел правительственной связи. Ялтинская радиостанция пожалуй будет самой мощной в бассейне Черного моря. Но радиосвязь и телеграф это не все заботы. Транспортная связь тоже требуется. А потому от Ялты до Симферополя проложена неплохая шоссейная дорога. Регулярные автобусные рейсы организованы, но они имеют свою специфику. Чиновников высокого ранга приходится возить в бронеавтомобилях. А что поделать? Некоторые из них так себя ведут, что приходится их уберегать от покушений. Тот же Владимир Ильич стольким уважаемым людям портил жизнь, что убрать его с пути готовы многие. Вот и приходится заботиться о жизни и здоровье популярного в пролетарской среде деятеля российского социал-монархизма. Ильич конечно любит велосипедные прогулки и с удовольствием бы их совершал. Но у его охраны четкие инструкции: все перемещения только под прикрытием брони и пулеметов. Поэтому, в Симферопольском государственном АТП имеется рота броневиков в количестве шестнадцати штук. Правда, пользуются броневиками не только важные чины. Фельдегеря их используют намного чаще.

Помимо броневиков, это АТП располагает значительным парком автобусов на паровой тяге. Это уже для коммерческих рейсов. И здесь тоже имеются свои особенности. Общество у нас как и встарь, является сословным. А потому, важные персоны не горят желанием находиться в одном салоне с простолюдинами. А раз так, то любой каприз за ваши деньги. Для богатых снобов имеются автобусы оборудованные роскошным салоном с буфетом и хорошо обученной прислугой. Публика попроще получает в свое распоряжение вполне комфортабельные салоны с сидячими местами. Ну а для совсем простой публики на линию выходят автобусы типа школьной развозки, с чьей то легкой руки прозванные "скотовозами". Там вообще ничего кроме съемных деревянных лавок и тента над головой, пассажирам не предоставляется. Но народ и "скотовозами" доволен. Правда, используют их не только для пассажирских перевозок. Довольно часто их заказывают разного рода торговцы для перевозки своих товаров. Впрочем, торгошам уже намекнули, что пользоваться услугами государственного предприятия не возбраняется, но пора проявлять и частную инициативу. Свои транспортные хозяйства заводить. Но с этим пока что дела обстоят не очень. Разве что среди крупных рыботорговцев наметилось шевеление. Зато иностранный капитал подсуетился. Компания Цеппелина охотно приняла участие в строительстве Симферопольского аэроузла и организации регулярных пассажирских и почтовых рейсов в Киев, Москву, Тифлис, Баку, Константинополь, Софию ... Ну а в самой Ялте выделена специальная акватория для курьерских гидропланов. Но это уже чисто государственная служба.

Не забыл я и про морской транспорт. Именно я озаботился строительством в Ялте приличного пассажирского порта. Впрочем, частной инициативе тут тоже нашлось место. Нашлись богатые буратины, которым захотелось проводить отдых на море более активно. Например, занимаясь парусным спортом. А я разве против? Вот и появились яхтклубы с причалами и прочим береговым хозяйством.

Все это привело к росту населения города. И тут была своя особенность. Прежде всего она касалась городской управы. Согласитесь, что царская резиденция просто обязана иметь особый режим. А потому, случайные люди в состав городской управы не попадали. Только те, кто прошел через фильтр, организованный моей службой безопасности. Как правило, это были отставники, чья прежняя служба была беспорочна. То же самое касалось и чинов городской полиции, пожарной охраны да спасателей на водах. Жалование они получали из городской казны, но оно не было единственным источником их доходов. Разного рода премии да доплаты позволяли этим служителям с презрением относиться к предложениям взяток и прочих посулов. Их и так неплохо кормят.

Была еще одна особенность местной жизни. Как и во всем мире, места сбора богатой публики весьма привлекательны для разного рода нежелательных элементов. В первую очередь сюда начало слетаться ворье. Как слетелось, так и разлетелось. И вовсе не потому, что с криминалом справилась местная полиция. Насколько я знаю, нигде в мире полиция не могла полностью ликвидировать преступность. В Ялте мы поступили иначе, хотя без усилий полиции и тут не обошлось. Мы просто способствовали образованию крепкой ялтинской ОПГ, которую возглавили способные к сотрудничеству воровские авторитеты. Этим ребятам было поставлено четкое условие: никакого беспредела. Свои набедокурили или залетные, нам без разницы. На беспредел криминала ответом будет полицейский беспредел. Поэтому, никакого грабежа на улицах, квартирных краж и налетов. Делайте свое дело тихо и претензий к вам не возникнет. И не забывайте отчитываться перед местным полицмейстером.

И нужно сказать, порядок ялтинские братки навели образцовый. Тех кто не внял увещеваниям, наказывали сурово. Благодаря этому, Ялта стала самым безопасным городом в России. Куда то пропали уличные попрошайки, безбилетные проститутки, грабители и налетчики. Понятно, что разного рода мошенники, шулеры, карманники... своим промыслом заниматься не перестали. Но все это не отражалось на том общем спокойствии, которое установилось в городе и окрестностях.

В общем, летом я мог управлять Россией и отсюда. Но осенью я обычно возвращался в Северную столицу. Но только не в этом году. Войны на Балканах и Ближнем Востоке требовали, чтобы я и дальше находился поближе к месту событий. И это имело последствия. В один прекрасный день, представитель 'неизвестных', Константин Семенович, сообщил мне, что со мной желает встретиться никто иной как их глава.

— Зовут его Лазарев Иван Петрович, — ориентировал меня Константин Семенович, — сразу вас предупреждаю, это его псевдоним. Своими настоящими именами мы здесь не пользуемся.

— Он мне каким то образом знаком?

— Нет, Николай Александрович, не знаком. В том мире он был доверенным лицом одного весьма важного деятеля. Но публичной личностью он не был. Даже мы, стоящие в основе этого проекта, практически ничего не знаем про его настоящую жизнь.