Время сейчас такое!

А воевать с Японией? Почему бы и нет. Тут проиграть можно только нарочно. А при выигрыше, приобретаем очень много. Да и не в одиночку придется воевать. Можете смеяться, но война в союзе с Кореей значительно повышает шансы на успех и ведется с меньшими издержками. Ведь что такое Корея для меня? Это наша промышленная база на Дальнем Востоке. Причем, полноценная. У нас и своя теперь имеется, но с корейцами гораздо лучше. Да и людской потенциал их не стоит недооценивать.

Кстати, не хочу загадывать, но ведь со мной много чего может произойти. А если наследники окажутся тряпками, а верхушке нашей захочется все слить и бежать в Европу? У нас ведь в 1905 году примерно так и произошло. Мой реципиент вроде бы правильно решил, что оставлять наши восточные владения неразвитыми не стоит. Как ни крути, а хоть и недостаточное, но усиление на Востоке шло. Но войну слили. Почему? А потому, что наше движение к Тихому океану не нравилось французам. Каждая наша дивизия на Востоке, это минус дивизия на Западе. И как в таком случае исконные французские земли у проклятых бошей отвоевывать? Вот и даванули на нашу титулованную сволочь, которым французские курорты дороже дальневосточных сопок. Ну а там известно, что после Портсмутского мира произошло.

Нет ребята! У меня так точно не будет! Я устрою все таким образом, чтобы вам войны было страшно сливать. Чтобы любая высокопоставленная сволочь об этом даже не мечтала, я доведу до народа простую мысль: все беды страны не только от жидов и велосипедистов. "Злые бояре" еще больше к этому причастны. Впрочем, моя пропаганда давно в этом направлении работает. Теперь каждый ученик народной школы прекрасно знает про зловредных "масонов, сицилистов и скубентов". Любая попытка слить страну, обязательно закончится визитом черносотенцев с красными повязками на рукавах и злостным надругательством над графинями и графинами. Ох, рановато я размечтался. У меня еще румыны в печенках сидят. Скажите на милость: чего им неймется? Поздно строить Великую Румынию! Раньше нужно было шевелиться! Но ведь шевелятся!

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Не просто шевелятся. У них вдруг откуда то появились деньги и они пустили их на частичную модернизацию армии и флота. Прежде всего они довели до ума свой воздушный флот. Восемнадцать австрийских дирижаблей полужесткого типа, 'Фиуме', были вполне неплохи и даже лучше наших "Аэронавтов", которые в количестве аж целых четыре штуки имели на вооружении болгарские ВВС. Правда, у болгар в данный момент имелось целых два полка "самолетов связи", с экипажами прошедшими суровую школу воздушной джигитовки на Мангышлаке. Жаль, что недавно умерший князь Чингизханов, так и не застанет боевого дебюта своих питомцев. А ведь эти полки являли собою силу, способную на многое. Хотя об этом не догадывались сами летуны. Если судить по табличным значениям, то дирижабли выглядели более выигрышно. При одинаковой с аэропланами скорости, он имел большую дальность действия, более мощное вооружение и нес большую полезную нагрузку. Да и устойчивость к повреждениям у него была значительно лучше. А про максимальную высоту полета и говорить излишне. Те высоты, которые были подвластны ему, для самолетов были еще недостижимы. То есть, уйти от наших истребителей при нужде, он мог легко.

Но был в нем один мало кому понятный недостаток — низкая скорость реакции на изменение оперативной обстановки. Переносить пункты базирования вслед за наступающими войсками — дело дорогое и муторное. При успешном наступлении наземных войск, его подлетное время к линии фронта все-время увеличивается. В итоге, оперативно выполнять заявки пехоты он будет все-хуже и хуже.

Зато аэропланы не так требовательны. Им сгодится любая ровная площадка, а технические службы более мобильны. Еще когда был жив Чингизханов, мы в Форт-Петровске проводили КШУ на эту тему. И получалось, что вражеская пехота будет постоянно подвергаться нашим атакам с воздуха, а противник будет постоянно опаздывать. При этом, наши удары хоть и слабее, но мы их наносим непрерывно.

При отступлении аэроплан тоже получал аналогичное преимущество. Зато переносить на новое место базу дирижабельных сил, в момент, когда бронеходы наших казаков подойдут поближе, было практически невозможно. Дирижабли то конечно улетят, но вся инфраструктура базы достается нам.

Помимо чисто дирижабельных сил, румыны вот уже год как имели самые настоящие воздушно-десантные войска. Четыре транспортных "Цепеллина" могли поднять в воздух целых четыре взвода "воздушных гренадер" Правда, контейнерный сброс десанта еще ни у кого не получался, поэтому десантирование осуществляли с помощью ранцевых парашютов. И тут немцы, помогавшие румынам в становлении ВДВ поступили аналогично тому, как поступали в мое время — десантники выбрасываются отдельно, контейнеры с вооружением — отдельно. Ну а чтобы совсем уж не быть безоружным, каждый "воздушный гренадер" имел при себе Маузер С-96 и специальный десантный тесак.

Но вообще то, "воздушных гренадер" было больше чем четыре взвода. Первый Королевский воздушно-гренадерский батальон состоял из двенадцати гренадерских и четырех егерских взводов. "Воздушные егеря", чьей задачей было быстрый захват места десантирования и удержание плацдарма до прибытия основных сил десанта, добирались до района операции на мотодельтопланах. Румыны конечно хотели использовать и планерный десант, но тут уж у них ничего не вышло. Нормальные десантно-грузовые планеры выпускал лишь Московский авиазавод в Филях. И мы до поры до времени их никому не продавали.

Помимо авиации, королевская армия имела и танковые войска. Сперва, по своей бедности, румыны смогли закупить у нас лишь шесть осадно-штурмовых бронеходов. Но сейчас, когда их взяли под свое покровительство австрийцы, к нашим бронеходам добавились "Шкоды" — танки австрийского производства в количестве десять штук. Они уже строились с учетом американского опыта. Вооружение — две трехдюймовки на спонсонах и пулеметная батарея в верхних башенках. Кроме танков они у нас прикупили восемь бронеходов для транспортировки на поле боя пехоты. Ну и в добавление к этому кучу всякой вспомогательной техники. Как и везде в мире, сия танковая бригада имела очень много технических и вспомогательных подразделений, которые были бесполезны в бою, но без которых танк в атаку не пойдет. Кстати, межремонтный пробег у "Шкод" был весьма неплох: целых 45 километров. Пожалуй, лучше чем у остальных танков в мире.

Ну и не обошли их генералы своим вниманием бронеавтомобили и танкетки. Правда, они состояли на вооружении лишь у полевой жандармерии и посылать их в атаку на пехоту противника никто не собирался. Неудачный опыт применения их французами в Техасе был все-таки учтен.

Про прочие рода войск особо говорить нечего. Пехота, кавалерия и артиллерия — вполне европейский уровень. Их боеспособность наш военный атташе в Бухаресте оценил просто: "Могла быть и лучше". Со своей колокольни он был прав. Рядовой состав в румынской армии был очень даже не плох. А вот с офицерским составом имелись проблемы. Наши агенты уверяли, что если среди румынских генералов еще можно найти даровитых, но их таланты с лихвой уничтожит отвратительная подготовка большинства офицеров, чьи грабительские инстинкты за отсутствием внешнего врага давно обратились на собственную армию.

"Сравнивая дисциплину болгарской и румынской армий, я однозначно высоко ставлю первую. В случае войны между этими странами, болгарское население увидит не противника, а жадную и прожорливую саранчу, которую невозможно насытить и после которой останется пустыня".

Ну и стоит упомянуть румынский флот. Таковой был на Дунае и в Констанце. Говорить о этом сборище плавсредств как о флоте, наши моряки не решались. Впрочем, ожидать морских битв не приходилось, ибо для них не годился ни болгарский, ни румынский флоты. Зато на Дунае дела у обеих держав обстояли не в пример лучше. Болгары располагали четырьмя вполне годными речными кораблями нашей постройки. К этому можно было добавить всякую мелочь. У румын дела поначалу обстояли не очень важно, но полгода назад в составе их Дунайской флотилии появились современные мониторы австрийской постройки. В общем, здесь был паритет по силам и отсутствие всяческого опыта войны на реках.

Ближе к апрелю стало окончательно ясно, что война неизбежна. Боевые корабли румынов были приведены в должную степень готовности, а пароходы частных компаний были мобилизованы для военных нужд. И как раз в это время, я принял решение не ограничиваться наблюдением со стороны. Оставив в Ялте своего двойника, я в качестве полковника генерального штаба отправился в Софию. И как оказалось — вовремя. Трудно описывать тот бардак, который я застал в наших "финских войсках". Обе танковые бригады были в ужасном состоянии и пускать их в бой — только зря губить.

Все началось с того смотра, который я устроил Донской бригаде. На первый взгляд, дела в бригаде обстояли чудесно. Выход на бригадные учения прошел нормально. Техника дошла до полигона без поломок. Стрельбы прошли чудесно. Казаки являли моему взору вид лихой и придурковатый. Службой были довольны, но только они. Неприятности начались тогда, когда дело дошло до автомобильной роты и ремонтно-эвакуационной службы. Где проходили службу уже не казаки, а мобилизованная с заводов и фабрик пролетарская молодежь. И как бы их вахмистры не стращали, угрожая сдать в арестантские роты любого кто выскажет недовольство, скрыть безобразий не вышло. За прошедшие полтора десятка лет моего царствования, рабочий класс был твердо уверен в одном: батюшка-царь их в обиду никому не даст. Ни хозяину, ни чиновнику, ни мировой буржуазии. То, что этим парням было едва за двадцать, роли не играло. Начавшие работу с двенадцати лет, они много раз видели примеры того, как добивались справедливости их старшие товарищи. Через суды и забастовки. И потому, стоять за правду им было не страшно. Не смотря на то, что я был представлен личному составу как "полковник Романов", насчет моей истинной личности никто не заблуждался. И при опросе, выборные четко доложили мне об имеющихся претензиях. А я слушал и потихоньку зверел.

Конфликт возник как результат моего решения, усилить технические службы танковых бригад. Казаки сами по себе с техникой дружили плохо и в деле устранения простейших неисправностей проявляли полную беспомощность. Поэтому мы и добавили к ним "мастеровщину". То, что этим были недовольны офицеры, понять было можно. Но и нижние чины оказались не лучше. Эти как раз оказались зело оскорблены тем, что их равняют с "мужичьем". А так как в армии дедовщину никто не отменял, то она и проявила себя в худшем виде. Казаки на "мужичье" смотрели как барин на прислугу. Оставив для себя вождение техники и стрельбы как занятия хоть и мудреные, но бравые, они всю черную работу свалили на работяг. Все работы в парке по обслуживанию техники отныне выполняли мастеровые. Даже такие работы как заправка топливом и маслами, загрузка боезапаса, все делали эти парни. А казаки при этом ходили и покрикивали. Сразу возникли конфликты. Терпеть казачье хамство никто не хотел.

— Не прежние времена! Холопов тут нет!

В ответ, строптивцу "по мордасам". Или нагайками хлещут. Драки между казаками и "мужичьем" происходили регулярно. С ними конечно разбирались и виновных наказывали. Вот только виновными всегда были работяги.

— Пойми нас батюшка-царь! Мы не против службы, работу свою исполняем на совесть и бунтовать против порядка не мыслим. Прикажи в бою сгинуть, так никто от боя не попятится. Все туда пойдем! И примем судьбу такую, какая выпадет. Мы не за тяготы говорим, а за неправду. Совсем обнаглели эти сатрапы. Ну куда это годится? Цепь с самоката слетела — нас зовут, чтобы такой пустяк исправить. Шины на самокате накачивать, так и тут у них руки отвалятся. А у нас и своей работы вдоволь. И куда это годится? Чуть что не так, нагайками полосуют. На кой ляд они нужны здесь? Так нет же, в бронеход без нагайки не лезут. Да и самокатчики с ними разъезжают.

Да уж, наслушался я в тот день. В Кубанской бригаде было все то же самое, что и в Донской. После чего я принял меры. Нет, бушевать и орать я не стал. Еще чего не хватало! Мой стиль воспитания состоит в том, чтобы подчиненный сам дошел до понимания того, что дальше так жить нельзя. А потому устроил обеим бригадам учения по теме: "Глубокий рейд по тылам румынской армии". Глубина операции — 200 километров.

Итак, поднятые по тревоге бригады, покинули места временной дислокации в полном порядке. Первые полсотни километров они прошли без происшествий и потерь. Как ни крути, но чему то у меня казачки научились. И нужно отдать им должное, неплохо научились. Но проблема была в том, что на большие расстояния они марши еще не совершали. Собственно говоря, на одной заправке бронеходы могли пройти лишь сотню верст. Ну они так и ходили: полсотни до полигона, полсотни к месту постоянной дислокации. В общем, вопросы организации таких маршей они отработали неплохо. Но я ввел два изменения в привычную им жизнь: увеличил глубину операции и организовал противодействие противника. А условных румынов изображали "братушки". Которые в указанных мною местах взяли и взорвали мосты через очень нехорошие места, разорвав тем самым походные колонны. Взрывали они по-настоящему, без дураков. Новые мосты вместо снесенных я обещал болгарам построить за наш счет и лучше прежнего. Потому как дело того стоило. Правда, болгары перестарались. Войдя во вкус, их саперы начали сносить все мосты в округе, заранее вгоняя меня в непомерные траты. Но я молчал и заранее мирился с тем, что хитрые "братушки" решили поживиться за наш счет. Главное было достигнуто: произошел отрыв боевых подразделений от тылов. И как раз тут у наших воинов и возникли проблемы. Техника начала выходить из строя, а "презренного мужичья" рядом не было. Поломки были пустяковые, но если их не уметь устранять... В общем, начался прошлогодний позор. Смешным и страшным для командования бригад было то, что в задании на учения было назначено время "Ч". А потому, возиться с поломками много времени не было. И если бронеходы бросали вместе с экипажами, то в самокатных ротах ситуация была хуже. Проколотые камеры или слетевшие цепи, сам по себе пустяк. У каждого самокатчика на велосипеде была кобура с необходимым инструментом. Вот только бравые казачки "пролюбили" этот инструмент. А зачем он им, если таковой есть у "мужиков"? Вот только сейчас это не работало. Чинить велосипеды, да еще не имея инструмента, бравые вояки не умели. А время поджимало. Поэтому, велосипед на обочину и следовать пешим порядком! Не успеваем в пешем строю? Марш на броню! Стоит ли говорить, что местное население видело всю эту клоунаду. Это к тому, что брошенные велосипеды были подобраны рачительными хозяевами и надежно спрятаны до лучших времен.

Где то на 75-й версте марша, отцы-командиры сообразили, что топливо скоро кончится, а заправщиков не будет. И что делать? Совсем уж позориться никто не хотел. А потому комбриги приняли решение: часть техники бросить, остатки топлива перелить из нее в действующую технику и продолжать рейд оставшимися силами. Легко сказать, да как это сделать? Во что сливать будем? Ведер то нет! И пришлось идти и кланяться в пояс местному селянству. А те что, рыжие? Во-первых, не во всяком хозяйстве были жестяные ведра. Во-вторых, люди в них воду носят, да молоко. И кому это нужно, поганить ценную посуду, в который только керосин и наливать. Естественно, что бесплатно свое имущество никто не отдал. Не потому что жадные или сволочи. А потому что корову доить нужно уже сегодня, а за покупкой нового ведра нужно уже сейчас до лавки ехать. Кстати, керосин у болгар имелся. И продать его за скромную цену они согласились. Можно ли мешать бензин с керосином, казаки не знали, а зампотехи остались за речкой. Спросить не у кого. Решили: семь бед — один ответ! Купили и смешали. Слава богу, завелась техника. Правда, и этого явно не хватало. Поэтому вперед выслали на велосипедах импровизированное подразделение снабжения. Задача: покупка керосина в ближайших лавках. Блин! Так и технику загубят. Пришлось вмешаться: