| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сохраняя невозмутимость, Хилл оглядывался. То, что он видел, ему категорически не нравилось: все двери, окна и даже стены были сплошь пронизаны хищно мерцающими нитями. При одной мысли — прорваться сквозь них — становилось больно.
— Секундочку, достопочтенный, — обернулся первый гном, не дойдя до двери в конце лестницы трех шагов.
Гном коснулся расшитой рунами перчаткой оскаленной морды мантикора, заменяющей двери ручку. Раздался мелодичный звук, и створка раскрылась.
Бежать, прямо сейчас бежать! — вопил животный страх. Но Хилл подавил порыв наброситься на охранника, отнять зачарованную перчатку и нырнуть в Тень. Если столь явно выдать себя, что толку сбегать? Наоборот, стоит попросить, чтобы его засадили в самый глубокий гномий погреб и поставили охрану. А лучше убили быстро и безболезненно, пока Мастер лично не отправил провинившегося ученика — должным образом подготовленного на алтаре — на встречу с Хиссом.
Насмешливые взгляды троих вооруженных до зубов коротышек, охраняющих лестницу, жгли затылок. Даже захлопнувшаяся за ним с сытым лязгом дверь не избавила от мерзкого ощущения. Сейчас Хилл почти с симпатией вспоминал Волчка. Да... вот бы сейчас было так же просто...
С каждым шагом страх нарастал. Вместе с уверенностью: стоит шагнуть за порог кабинета Милля, обратно не выйти. А до двери с золотой табличкой совсем близко... нет уж! Рука Бога вам не баран!
— А! Шис подери! — подскочив на месте, возмущенно заорал Хилл и запрыгал на одной ноге, схватившись за другую и морщась.
Оба охранника вздрогнули и развернулись к нему, наставив обнаженные клинки.
С видом несправедливо обиженного дитяти Хилл ткнул пальцем в сторону первого гнома и, сорвав с шеи амулет, шваркнул об пол. Разбившись, амулет вспыхнул, выпустил облако красного едкого дыма и затрещал. Охранники загородили дорогу к лестнице, но Хилл бросился в противоположную сторону: мимо кабинета Милля, за поворот коридора.
Через миг оба охранника протопали мимо и уперлись в запертую дверь. В бесцветном тягучем мире нарисованные фигурки ковыляли так медленно! Пока гномы обнюхивали углы тупика и чесали бороды, Хилл обследовал двери. Все семь, от той, что вела обратно на лестницу, до двери в кабинет Милля. Но без ключа к ним не стоило и соваться: ожившие в Тени мантикорьи морды скалились и ухмылялись, обещая откусить наглецу все, до чего дотянутся.
Он уже почти решился пожертвовать охранниками: хотелось посмотреть, будет ли гномья кровь такой же серой и нарисованной, как сами коротышки? Шипящие голоса подсказывали: "попробуй, вкусно! Хисс ждет — служи Хиссу..."
Охранников спас дру Милль. Приотворив дверь, он выглянул в коридор.
— Что за бегемотьи скачки?
Сердитый голос начальства заставил коротышек подпрыгнуть.
— Подозрительный человек, дру Милль!
— Где?
Пока глава банка, топорща рыжую бороду, распекал подчиненных и распоряжался позвать подмогу, Хилл шмыгнул в кабинет. Он сам не понял, как удалось просочиться в ничтожную щель. Видимо, помог страх перед "огненной росомахой" — об этом гномьем изобретении, позволяющем обнаружить даже мага в чарах невидимости, он был наслышан от Ульриха.
Первым, что попалось Хиллу на глаза, был письменный стол у окна. Вторым — живой оранжевый дракончик, возлежащий на столе. Подняв голову, он с любопытством глядел на гостя. От неожиданности Хилл чуть не выпал обратно в реальность. Но тут же мысленно дал себе по лбу: пора бы понять, что гномские творения только кажутся живыми.
Третьим, на что Хилл обратил внимание, был книжный шкаф в две сажени высотой, глубокий и широкий. Как раз, чтобы залезть наверх и подумать, как выбираться из западни.
Не тратя времени зря, Хилл запрыгнул на шкаф и почти вышел из Тени. От взглядов гномов его прикрывал лишь легкий полог — оказалось, что управляться с Тропами на диво просто. И уже сверху Хилл принялся разглядывать кабинет. Шкафы, бумаги и прочее его не интересовало. Дверей, кроме входной, не было. Окно... окну он уделил самое пристальное внимание. Но тщетно: острые нити охранных рун выглядели много надежнее фигурной решетки.
Западня. Настоящая западня. Шис дернул ввязаться в это дело!
Поймав трусливую мыслишку за хвост, Хилл съежился.
Хорош брат! Ты-то сидишь на шкафу и уж как-нибудь найдешь способ выбраться. Не сегодня, так завтра. А если бы пошел Орис? Дурной амулет выдал бы его, а сбежать от гномов он бы не смог. Лишь бы только брат не поперся на помощь! И не выручит, и сам пропадет. Вот Ёж порадуется... Ёж?
Следующая ухваченная за хвост мысль показалась Хиллу очень интересной и многообещающей. Как это он упустил из внимания Седого Ежа? По плану тот должен был в суматохе явиться сюда и унести дракончика. Но вот он дракончик, а Седого Ежа ни слуху, ни духу. И подозрительная проницательность клерка. Наверняка Ёж испортил личину! Был же странноватый запах, словно паленой шерсти. Ну, точно. Простой план, как убрать сына Мастера!
Дальнейшие мысли Хилл думал на зуржьем языке, и были они так же кровожадны, как зуржьи древние обычаи. И сводились по большей части к "убить и... убить!" От подсказок Тени: "зурги бы съели!" — Хилл отмахивался. Пока отмахивался.
Ответный план подсказал дракончик, насквозь пропитанный магией. Сам по себе сплошная магия. Очень общительная магия — дракончик чуть не промурлыкал:
"Тронешь меня, воришка, убью. Любого чужака, замыслившего дурное, убью".
"А Седого Ежа?"
"И Седого Ежа. И тебя. Всех вас убью. Давай, иди сюда. Дотронься!"
"А тут достанешь?"
"Поближе иди, поближе".
Чувствуя, что сходит с ума, Хилл разговаривал со статуэткой и ждал. Скоро банк закроется, дру Милль пойдет домой. Значит, можно будет выйти с ним вместе. Только как бы еще прихватить каменную ящерицу?
Как назло, время под прикрытием Тени ползло невероятно медленно. Гном за столом едва шевелился, а упавший лист бумаги планировал на пол чуть не час. К тому же, Хилла одолевал голод — очень странный голод. Его совершенно не привлекали мысли о еде, но сам гном казался таким теплым и вкусным...
Хилл перебрал все зуржьи ругательства и начал вспоминать хмирские, когда случилось чудо. По магическим нитям в стенах пробежала дрожь, комната наполнилась басовой вибрацией. Дру Милль вскочил — то есть очень медленно оторвал зад от стула и очень медленно заковылял к двери, забыв на столе перчатки, такие же, как у охранников. Дверь очень медленно раскрылась перед гномом, пропуская невнятный сумбур голосов...
Хилл уже не пытался понять, что там говорят охранники. Он чуял — шанс!
Серый мир остановился и ждал, пока Хилл спрыгивал, натягивал перчатки, срывал с себя куртку. Нарисованные коротышки не успели вздохнуть, как Хилл ухватил дракончика, завернул в плотную ткань и понесся к выходу.
"Эй, ты кто?" — недоумевал дракончик.
"Хозяин", — отвечал Хилл.
"Неправда! Ты другой", — спорил дракончик.
"Тот, тот", — отбрехивался на бегу Хилл, удерживая статуэтку подальше от себя.
"А сними перчатки, проверим, тот или не тот?"
Хилл уже проскочил между замерших охранников, миновал послушно отворившуюся под перчаткой хозяина дверь, вторую дверь внизу лестницы...
"Скоро проверишь, кто тебе тот, а кто не тот", — пообещал дракончику, выскочив в публичный зал. И чуть не рассмеялся: словно стая чаек, в воздухе зависли бумаги. Встрепанные, растерянные гномы и люди плавно взлетали и опускались в попытках их поймать. Под потолком клубился дым. А у самых дверей в служебные помещения Хилл обнаружил ряженого морячка — тот намеревался под шумок проникнуть в банк и поискать брата.
Не замедляя бега, Хилл дернул Ориса к себе, в Тень, и потащил прочь. Только удалившись на полквартала и нырнув в чей-то сад, он остановился и отпустил брата.
— Мертвый тебя!.. — начал зеленый Орис, едва вывалившись в нормальный мир.
— Чшш! — зашипел Хилл и отодвинул от брата сверток. — Не трогай, если шкура дорога. А где Седой Еж?
— Что случилось? — Орис судорожно пытался сориентироваться. — Что это?
— Это ящерица, ничего не случилось. Нужно отдать Ежу. Тихо!
Прижав палец к губам, Хилл прислушался. Пока они бежали от банка, показалось, что в сером киселе мелькнуло что-то...
— Так. Значит, новая Рука Бога? — Из тени каменного забора вышел Седой Еж. — Поздравляю.
От голоса Ежа Хилл вздрогнул: слишком похож на те голоса, в Ургаше.
— Не понимаю, о чем вы, — ответил Хилл так же холодно. — Вот. План пришлось поменять.
Он протянул Ежу сверток с артефактом. Но тот покачал головой и указал на землю.
"Воришка. Убью", — зашипел дракончик, стоило Хиллу разжать руки.
— Перчатки, — приказал Ёж, не приближаясь к свертку.
Хилл с безразличным видом стянул рунные перчатки и кинул Ежу. Глубоко внутри кипела досада: так и не удалось отплатить той же монетой.
Орис переводил настороженный взгляд с одного на другого, но не вмешивался. Хилл видел, что брат готов в любой момент броситься в драку: от Ежа несло смертью, словно из пасти гуля. Только когда Ёж растворился в Тени, держа дракончика подальше от себя, и запах опасности развеялся, брат чуть расслабился.
— И что это было? — вполголоса спросил Орис.
— Большие неприятности, — так же тихо ответил Хилл. — Он знал, что артефакт опасен. Знал, что мы идем вместе. Шис.
— Похоже, мне крупно повезло, — усмехнулся Орис и тут же велел: — Домой, быстро. Успеем, пока Ёж занят, наше счастье.
Хилл кивнул и первым перепрыгнул через забор. Орис последовал за ним, и они помчались к улице Серебряного Ландыша. Хиллу хотелось надеяться, что Ёж не рискнет убивать их своими руками, но после того, как западня не сработала — все может статься.
— Ладно. Придется рассказать Наставнику, да? — Он не ожидал ответа: и так было ясно, что самим им не выкрутиться. — Шис.
— Вчера, значит? Рассказывай.
— Да. Он позвал...
Хилл коротко, на ходу, рассказал брату о договоре и сегодняшней стычке. При этом он не забывал прислушиваться к каждому звуку и ежеминутно касаться Тени, проверяя, нет ли поблизости Ежа или Ласки сотоварищи. Он бы не удивился сейчас ни брошенному в спину ножу, ни арбалетному болту, ни камню с крыши. Похоже, Хиссу надоело ждать, и он устроил им с братом испытания на полтора года раньше срока.
— Шис, — выслушав брата, прошипел Орис. — Надо было убить Волчка.
— Надо было, — согласился Хилл. — Что делать будем?
— Что Наставник скажет, то и будем.
До улицы Серебряного Ландыша они, против ожидания, добрались спокойно. Никто их не подстерегал, не плевался отравленными иглами, не науськивал патруль.
Суардцы мирно торговали, гуляли по освещенным жучиными фонарями улицам, пили чай с вечерними газетами на открытых террасах рестораций и бросали монетки в берет уличного скрипача. Единственным, кто проявил внимание к двум спешащим по своим делам юношам, был бродячий проповедник. У подножия статуи Варкуда Первого собралась целая толпа: святоша в потрепанном белом балахоне вещал усталым после рабочего дня ремесленникам и лавочникам о наступающей Тьме, проснувшемся Мертвом боге и забытых заветах предков. Горожане принимали деятельное участие в проповеди: то переиначивали его слова и смеялись, то сочувственно хлопали по спине и предлагали пива из своих кружек, то требовали вместе спеть про веселую вдову.
— ...поздно будет! Воцарится на престоле отродье Ургаша, прервется род истинных королей! — надрывно закричал проповедник, хватая дюжего кожевенника за рубаху.
Детина недовольно замычал и отпихнул мелкого святошу. Тот, не удержавшись на ногах, отлетел в сторону, прямо под ноги братьям.
— Вставайте, почтенный.
Орис ловко подхватил проповедника подмышки, поставил на ноги и хотел идти дальше, но святоша схватил его за рукав.
— Погодите, юноши! Я вижу, Тьма еще не поселилась в ваших сердцах!
Только сейчас Хилл разглядел осунувшееся темное лицо и нездорово горящие глаза проповедника.
— Простите, почтенный, мы спешим, — ровно ответил Орис и отцепил сухую, похожую на птичью лапу, руку.
— Идите на север! Святой человек покажет вам истинный путь к Свету! Не допустите осквернения отчизны отродьями Тьмы! — не унимался оборванец.
— Сумасшедший, — пробормотал Орис, ускоряя шаг. — Да призрит его Сестра.
Он осенил лоб малым Окружьем, Хилл последовал его примеру. Дурные, отдающие Хиссовым смрадом слова проповедника гудели и бились в голове, обещая продолжение неприятностей.
Мастер выслушал Ориса и Хилла равнодушно, словно Посвящение без испытаний и ритуалов — самое обычное дело.
— Никому, никогда. Даже... нет, особенно настоятелю Кирлаху, — распорядился он. — С учениками разберетесь сами, а Ёж вас не тронет.
Хилла передернуло от обещания, сквозящего в тихом голосе Наставника. Не хотел бы он быть на месте Седого Ежа, если тот попадется на горячем.
Глава 8. Та сторона
...вернется кровь Темного Хисса в Бездну, а кровь Светлой Райны — в Светлые Сады, и пребудет Равновесие до скончания времен.
Катрены Двуединства
Рональд шер Бастерхази
435 год, 21 день Холодных Вод. Суард.
— До вечера, Ваше Высочество!
Рональд распрощался с Ристаной, попытался еще раз прощупать Дукриста — но тот не позволил увидеть больше того, что желал показать сам.
"Шисов ублюдок, — улыбаясь и кланяясь, думал Рональд. — Мне плевать, что за игру ты затеял. Ничего тебе тут не светит! Ристана моя. И Шуалейда будет моя".
Мимолетное удовлетворение сменилось опасением. Не зря Дукрист явился за пять дней до праздника — и именно тогда, когда младший Ламбрук привез из Сашмира фрагмент дневника Андераса, ученика Ману Одноглазого. Ублюдок еще не успел наложить на тетради лапу, иначе бы не удержался, похвастал. Но сегодня же попытается. Не зря старший Ламбрук юлил!
— Эйты, — мысленно позвал Рональд. — Топай в конюшню, вели заложить карету.
Умертвие отправилось пугать конюхов, а Рональд привычно выругался на драгоценного учителя, чтоб его Мертвый порвал. Он ничего не имел против методы Паука Тхемши "научись сам или сдохни", но если бы старый кровопийца хоть иногда что-то объяснял и не прятал все мало-мальски ценные книги лучше, чем гномы прячут свое золото! Каждый раз, встречая Дукриста, Рональд почти жалел, что в роду Бастерхази уже семьсот лет рождаются исключительно темные. Уродись он светлым, его учителем бы стал Парьен — а при всех закидонах старик учил на совесть.
Семь лет назад, только став Голосом императора, Дукрист был пустым местом: кроха силы, щепоть заклинаний, ворох амулетов, куча гонора и хорьковая хитрость. Теперь же этот мальчишка — что для мага каких-то двадцать восемь лет? — стал серьезным противником, недооценивать которого Рональд не мог себе позволить: за его спиной не стояли папочка-император и глава Конвента. Если бы Парьен не присматривал за своим птенцом денно и нощно, если бы Тхемши удосужился хоть намекнуть, как обойти наложенные им и Парьеном охранные заклинания — ублюдок Дукрист уже давно бы составлял пару Эйты.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
