Космический нянь

Поколебавшись, я все же не выдержал.

— Крит, не мог бы ты честно ответить на один вопрос? — проникновенно начал я.

— Да, — тут же прозвучал ответ.

— Меня гнетут смутные подозрения... — продолжил я облекать в слова свои мысли.

— Я же сказал, да, — не ожидая пока соберу в кучку мозги, отозвался он.

— Э-э-э... ты имеешь в виду, что это ответ на мой вопрос? — пораженно спросил я.

— Да, — снова кратко ответил он.

Открыв и закрыв несколько раз рот, я все же сумел выдавить фразу:

— Э-э-это такая шутка юмора... или изощренное издевательство?

Ощущения были, как если бы начал спуск с горы и вдруг пришлось тормозить на полном ходу. Мозги никак не могли включиться в то, что ответ на невысказанный вопрос я уже получил, как и оттого, что подозрения оказались верны.

— Так это ты меня забросил в Транию? — с непонятным ощущением спросил я.

— Да, — ровно ответил Крит.

— А если бы я там погиб еще ребенком? — тема разговора напрягла.

— Вернулся бы в свой мир раньше, — прозвучал спокойный ответ.

Вскочив и нарезав несколько кругов по комнате, я немного привел мысли в порядок и, усевшись в кресло, спросил:

— А зачем это надо было делать? М-м-м... — замявшись, я замолчал.

— Это был не только мой выбор. Помнишь свои мысли в последний год перед перемещением в тело девочки? — задал неожиданный вопрос собеседник.

Я растерялся. За эти годы приключилось столько серьезных, меняющих жизнь событий, что все, что происходило до попадания в Транию, припоминал с большим трудом и в общих чертах. Крит понял мои затруднения и не стал ожидать ответа.

— Ты не раз размышлял о том, что уже устал или, можно сказать, вырос из того, чтобы общаться только с подростками. Однако никак не мог определиться, чем бы хотел заняться. Тебя ничто не держало на Земле, — напомнил он то, что беспокоило меня в то время.

Я надолго задумался. Если быть правдивым, в то время я действительно тяготился обязанностью присматривать за племянниками, но и уважительной причины для отказа придумать не мог.

— Как уже говорил, с момента рождения Мая и Эла, я искал им подходящего спутника-помощника. Кандидатов нашел несколько, но в итоге был выбран ты, поскольку у тебя неплохо получается помогать другим решать их проблемы — отозвался куратор.

А ведь он действительно прав, мне лучше всего удавалось то, что я делал для других, чем попытки совершить что-то для себя.

— Всем ли кандидатам пришлось проходить через другие миры, как и мне? — немного растерянно уточнил я.

— Да, — кратко ответил Крит.

— А... зачем? — мне было неуютно от услышанного.

В какой-то момент я даже пожалел о том, что начал этот разговор, очень уж он меня нервировал.

— У вас на Земле есть такое выражение — мудрость приходит с опытом. Ты получил восемь лет опыта, и притом такого, который не смог бы получить на Земле и в своем теле. А я за эти годы сумел лучше узнать тебя. Ведь я собирался вручить жизни двух наших детей под твою ответственность, — в голосе прозвучал намек на улыбку, — ты не изменил своим взглядам и не стал избавляться от братьев и сестер Гроссаро, чтобы единовластно владеть имением. Не ухватился за возможность стать королевой. Не ринулся прибирать к рукам имение Вэрински. Вернувшись на Землю, ты также не бросился зарабатывать деньги, а просто отошел от дел и уединился в горах, — напомнил Крит, о моих похождениях.

Я вздохнул. Он был совершенно прав, и возразить нечего. Однако, узнай я это, находясь в теле Лионэллы или сразу после возвращения, вряд ли сумел так спокойно воспринять его признание. По прошествии времени в памяти сглаживаются неприятные события и уже не вызывают сильных эмоций.

— Исходя из всего перечисленного выше, я был уверен, что ты не станешь избавляться от Мая и Эла, или пытаться захватить корабль, чтобы заняться любого рода авантюрами. Поэтому я и направил парней к тебе, то есть организовал вам случайную встречу, — подробно объяснил он причины выбора моей кандидатуры.

— Получается, когда я жил в мире Лионеллы, мое тело в самолете находилось без души? — этот вопрос так же не раз возникал в голове.

— Нет, конечно. Ты вернулся в тот же момент, когда и ушел. А весь полет ты просто спал, устав от жары и беготни по зданию аэропорта, пытаясь пересесть на другой самолет, — уточнил он.

Надо же! А я считал, что болтался в другом мире все время полета.

— Выходит, что ты умеешь управлять временем?! Гм-м... А ведь действительно... Ты так вовремя отправлял нас на планеты к определенным событиям, как будто знал когда и где они произойдут, — задумчиво пробормотал я.

Крит не подтвердил, но и не отверг мое предположение. Я долго молчал, пытаясь уложить в голове полученную информацию.

— А как же Лионелла? Она умерла? — через неопределенный промежуток времени хрипло поинтересовался я.

— Ее основной и единственной целью являлось стремление помочь семье и родным. Как это можно исполнить, она не представляла, поэтому и не смогла бы воплотить в жизнь "то, не знаю что". Решимость девочки имела такую, что, не задумываясь, была готова отдать жизнь за помощь. Да и проводимый ритуал она осуществила с ошибками, и потому шансов выжить почти не оставалось. Ну-у, может один из ста. Я совершенно случайно услышал ее зов. К этому времени ты являлся кандидатом для помощи Маю и Элу. Подумав, я решил и девочке помочь, и тебе дать возможность наработать уникальный опыт. Так ты и попал в тело Лионеллы, — без малейшего намека на эмоции проинформировали меня.

— А... она? — мне было жаль самоотверженную малышку.

— Ушла на перерождение. И чтобы ты не мучился угрызениями совести, могу сказать, ее желание было настолько сильным, что с большой вероятностью притянуло бы, если не тебя, так другого человека, — терпеливо ответил Крит.

— А что случилось с моим... телом Лионеллы... Когда я ушел... — от всех этих запредельных разговоров, у меня кружилась голова, и подташнивало.

— В тот день произошло небольшое землетрясение и тебя, в смысле, тело герцогини убило рухнувшей балкой, — спокойно, как будто речь шла о погаснувшей свечке, сообщил он.

— А-а-а... а чего ради стоило доводить дело до катастрофы? Почему не вернул душу девочки назад в тело? Ведь тебе это по силам, — обвиняющим тоном осведомился я.

— По-моему ты немного не в себе. Только представь, двенадцатилетняя Лионелла возвращается в тело двадцатилетней девушки, которая за восемь лет успела выйти замуж за герцога, женила братьев и выдала замуж сестер. Вообрази себя на ее месте! — укоризненно произнес Крит.

Хм... Звучит, в общем-то, логично.

— А если ей оставить воспоминания о тех годах, что я занимал ее тело? Тогда бы она знала, что и почему произошло, и помнила всех уже во взрослом виде? — не успокоившись, выдал я еще одно предположение.

— Временами ты выдаешь таки-и-ие перлы, м-м-м... создается впечатление, что у тебя большие умственные проблемы, — обтекаемо намекнул он. — Ты хоть вспомни, что думал все эти годы: — я мужчина, я мужчина! А твоя реакция на ухаживания?! А как с желанием иметь семью и детей?! Вспомни свое отношение к герцогу Вэрински! Эти чувства любовью не назовешь. А какой настрой на семейную жизнь... Ты представь, что Лионэлла приходит в себя в теле замужней женщины, думающей, что она мужчина?! Ее братья и сестры уже взрослые, имеют собственные семьи и детей. Они совершенно не те, кого она знала, и по характеру и по внешнему виду. Ее целью была помощь им. В момент твоего ухода родственники ни в чьей помощи не нуждались, Они воспринимались бы ею как чужие, незнакомые люди, даже память твоя вряд ли помогла, — возмутился он моей тупостью.

— А если подкорректировать память? Как я понял, вы можете такие вещи делать, — продолжил я приставать.

Наверное, хотел успокоить совесть.

— Можем, но делаем подобное только в исключительных случаях. Я ведь не стал брать любого человека и закладывать ему в мозги нужные мне параметры и модели поведения, а искал того, кто самостоятельно наработал их. Даже маленькая корректировка памяти, например, забыть какой-то эпизод в жизни, делается только тогда, когда речь идет о серьезных вещах. Таких, как жизнь многих людей или государств. А переделывать воспоминания и чувства человека за восемь лет... За такое никто не возьмется. Твоя манера поведения и способ решения проблем отличны от тех, что сделала бы маленькая графиня. Просто потому, что характер другой. В этом случае пришлось бы переделывать все от начала до конца. Зачем это надо? Лучше уж ей прожить эти годы самостоятельно и самой выбирать, кого любить и с кем дружить... К моменту ритуала Лионелла была ребенком, и не имела никакого понятия о сексе, и не интересовалась заведением детей. Подобные впечатления лучше получать на собственном опыте, а твои чувства и воспоминания свели бы девочку с ума. А так она, сознательно и целенаправленно пожертвовав жизнью ради других, получила более высокое и удачное рождение, — подробно и обстоятельно объяснил Крит причины тех событий.

— Трудно поверить в перерождения, пока сам не помнишь прошлые жизни, — неуверенно произнес я.

С одной стороны, мне стало немного легче, а с другой — чувствовал неловкость за свои обвинения.

— После проведения восьми лет в теле другого человека, а затем, вернувшись обратно в прежнее, ты должен бы легче воспринять эту идею, — хмыкнул Крит.

— Но ведь это... — попытался оспорить я и замолк, не зная, что можно на это возразить.

— Все происходит почти так же, как было с тобой. Только тело достается еще меньше, чем тебе, и рожденные, за время, пока обучаются владеть телом, исподволь включаются в происходящие события и постепенно забывают прошлые воплощения. Чтобы успокоить, могу сказать, что Лионелла переродилась в семье Эртана и Лорэйн, младшей принцессой, — добавил он еще немного объяснений.

— Ну-у-у... Возможно, это и в самом деле, лучший вариант для нее. Я рад за девочку. Ее положение в самом деле выше... А-а-а... можешь ли ты сделать так, чтобы я в своем настоящем теле смог посетить Транию... и бывших родственников? — хрипло поинтересовался я.

Захотелось увидеть всех, а сильнее всего — новую Лионеллу. Какая она?! Читал, что те качества и свойства души, которые мы нарабатываем в конкретной жизни, переходят с нами в следующую. Если человек в одной жизни — дерьмо и хам, то и в следующем воплощении стоит ожидать от этой души такое же отношение к миру. Однако плата мира за подобное отношение будет ухудшаться с каждым последующим рождением, пока он не получит причитающееся наказание...

Лионелла же была девочкой целеустремленной, смелой, готовой пожертвовать собой ради близких. Если все эти качества также присущи ее новому воплощению, то из нее может выйти прекрасная королева.

— Могу. А ты этого действительно хочешь? — в интонации куратора проскользнуло немного удивления.

Я задумался. Действительно ли хочу? Не зна-аю... С одной стороны, желал посмотреть, как там они поживают, как идут их дела... С другой, боялся... Хотя, нет, это не страх, а что-то другое.

— Хочу, — решительно выдохнул я.

Как сложится в дальнейшем жизнь — не знаю, но вдруг это единственный шанс, и если я его сейчас упущу, то могу потом всю жизнь жалеть.

— Ты собираешься их просто проведать или желаешь помочь? — усмехнулся Крит.

— Если им грозят какие-то неприятности, то я бы предпочел помочь, — тяжело вздохнул я, понимая, что снова ввязываюсь в какую-то авантюру.

Глава 12. Двадцать лет спустя.

Готовясь к посещению мира, где мне довелось прожить восемь памятных лет, Май и Эл выучили язык Трании. Я тоже, на всякий случай, обновил свои познания. Постарался вспомнить и рассказать мальчишкам, как можно подробнее свою жизнь в теле Лионеллы. В качестве дополнительного урока предложил им перевести несколько песен на язык этого мира.

За годы проживания в Трании, я так ни разу и не услышал ни одной местной песни, которую захотелось бы исполнить. В основном встречались либо нудные баллады о несчастной любви, либо скабрезные куплеты, достойные звучать только в низкопробных кабаках.

Вот и довелось заниматься переводами песен с Земли. Знал я их немало, поскольку не раз случалось сидеть с племянниками, когда они были малышами. Чтобы пацаны не шумели, брал гитару в руки и... А они предпочитали песенки из любимых ими мультиков или фильмов.

По моей просьбе Крит материализовал альтр — музыкальный инструмент Трании, аналог нашей гитары, и я взялся обучать Мая и Эла играть. Поразило, как мальчишки легко и быстро уловили принцип игры. Мне, помнится, пришлось год струны дергать, пока не решил, что могу выступить перед друзьями с простенькой мелодией.

Затем я занялся с мальчишками разучиванием переведенных песен... После третьей отозвался Крит:

— Хватит придумывать новую причину для задержки. Тебе просто не хватает решимости встретиться с прошлым. Сам же просил о посещении. Так что, сколько не тяни, а выходить придется. Не оставляя времени на размышления или оправдания, он переместил нас на планету. Заметив, что мы уже стоим на земле, я ощутил, что напряжение последних дней спадает. Гм. Получается, что я действительно оттягивал начало нашего путешествия.

Не став заморачиваться вывертами подсознания, принялся осматриваться, пытаясь понять, куда это куратор сбросил нас.

Мы стояли на небольшой поляне, в окружении кустов и нескольких деревьев. Неподалеку протекал ручей. Вокруг, повсюду, куда достигал взор, виднелись лишь нагромождения гор и не наблюдалось ни одного человеческого поселения.

— Ну и где мы?! И куда теперь идти? — спросил я Крита.

Он промолчал, но я уже и сам узнал, хоть и с трудом, место, где мы лечили Мура. Воспоминания того времени так захватили, что я неосознанно сделал несколько кругов по лужайке. Очнувшись, заметил, что стою у ручья. Умывшись холодной водой, желая взбодриться, отметил боковым зрением белое пятно на склоне одной из ближайших гор. Присмотревшись, разглядел хромающего в нашу сторону белого кота. Время от времени он оглядывался назад, как будто высматривал кого-то. Я внимательно окинул взглядом горы и заметил в метрах восьмистах от раненого зверя группу мужчин, идущих по следу. Похоже, охотники. Хоть расстояние до них большое, но, глядя на то, как кот осторожно наступает на заднюю лапу, а временами вообще не становится на нее, шансов оторваться от преследователей у него мало.

— Крит! Мне не хотелось бы конфликтовать с преследующими кота охотниками. Нет ли идей, как-то заставить их повернуть назад? — обратился я к куратору.

— Устрой обвал на пути, и им ничего не останется, как возвратиться. Слева от входа есть оранжевая дверь. Возьмешь оружие, над которым на панели будет гореть зеленый свет, — не сразу отозвался он.

— Дверь у входа? Да еще и оранжевая?! — удивился я.

Сколько раз заходил, но ни разу не видел никаких дверей, тем более такого яркого цвета. Тем не менее, спорить не стал. Почувствовав движение воздуха за спиной, развернулся. Над поляной завис корабль с включенной защитой и только по колебанию воздуха, напоминающего марево в пустыне, имеется возможность догадаться о его присутствии. Слабо замерцал вход, и я зашел внутрь.