Оба мага окинули взглядами невидимую стену, которая вызывала ощущение дискомфорта и гула в ушах. Теперь она не сдержала бы и полумертвого раввийца, зато тут же оповестила бы Семерку, если бы рядом произошло хоть какое-то возмущение энергии. Гарнизоны все собирались в Семерке, рядом с границей из магов не оставалось никого, чтобы не было ложных срабатываний. Эмарон очень надеялся, что после их встречи с ведьмами будет еще кому восстановить стену и вернуть ее в первоначальное состояние, чтобы Ивен не оказался смятым толпами раввийцев. Что, если ведьмы победят? Они на самом деле превратят Империю и ее местное население в безголовых животных? И что дальше — будут потешаться? А что потом? Ведь эта забава им рано или поздно надоест. Если они, конечно, задумываются о такой вещи, как "потом".

— Что приуныл? — пробудил Эмарона Эфраим.

— Думаю о предстоящем.

— Только когда придет время действовать, не думай, — посоветовал Эфраим.

— Что, если мы победим, Эфраим? Нам ведь придется идти за остальными ведьмами.

— Хочешь спросить — что, если мы дойдем? — уточнил проницательный старик.

Эмарон лишь неопределенно пожал плечами.

— Их на самом деле придется убить.

— Разделяешь точку зрения императора?

— Причем тут император, — вздохнул Эфраим. — Я полагаю, что та легкость, с которой они прыгают из нашего мира в тот, другой, говорит не только об их мастерстве, а и о том, что наши миры слишком сблизились. Инородная материя не должна существовать в другом мире. Тебе не приходило это в голову, Эрих? Это означает, что потомков ведьм придется убить, потому что все они хотя бы на мизерную долю инородны, как для нашего мира, так и для того, другого.

— Чужие везде? — понял Эмарон.

— Да, Эрих.

Эмарон молчал, но вовсе не от того, что ему нечего было возразить профессору, а от того, что думал о Линде. Независимо от того, была она ведьмой или нет, она не могла остаться. Если она — обычная женщина из Мены, как и заявляла, ей придется вернуться домой. Как? Это уже другой вопрос. Хотя, чтобы ответить на него, Эмарону предстоит не только научиться пересекать миры, но и проводить с собой другого человека. Если же в ней есть хоть капля крови ведьм — неважно, где она кажется, она неизбежно будет вести их миры к катастрофе.

— Из чего Вы сделали такой вывод, профессор? — тихо спросил Эмарон.

— Из того, что происходит с местами порталов, — ответил Эфраим.

— А что с ними происходит? Колоссальный выброс энергии, волна, которая валит все деревья.

— Ты что, никогда не наблюдал, что с ними происходит после? — удивился профессор.

— Что именно? — не понял Эмарон. И Эфраим, печально улыбнувшись, увлек Эриха за собой, чтобы продемонстрировать ему то самое место, в котором он когда-то встретил Линду.

Теперь в чаще красовалась не только лысая поляна с поваленными кряжами, а и незнакомые Эмарону растения. А когда он увидел прозрачный предмет, напоминающий бутыль со смятыми чудовищной рукой стенками, — понял, что вещь эта не из их мира.

— Видишь? — произнес Эфраим, подцепляя маленькую смятую разноцветную коробочку.

— Они соединяются в местах открытия порталов? — в ужасе предположил он.

— Похоже на то, — отозвался Эфраим, покачивая головой, будто самому себе не веря.

— Но ведь это означает, что больше нет необходимости строить порталы — можно войти в такую зону и попасть в другой мир?

— Все не так просто, Эрих, — с сомнением взглянул на него профессор. — Мне кажется, они перемешиваются, как вода в чашке.

— Но раньше здесь не было ни этих растений, ни предметов. Это значит, что они все еще соединены.

— Они перемешиваются, Эрих, — настаивал на своем профессор, — какими-то своими частями. Ты не сможешь предугадать, каким фрагментом они обменяются в следующий миг. Единственное, что можно теперь сказать об этих местах — что они опасны.

— Потому что человек в них может лишиться руки или...

— Или чего-то существенно более важного, — закончил за него Эфраим.

— Обратим ли этот процесс?

— Полагаю, что его можно заморозить, если мы разведем миры на достаточное расстояние. Но он лишь усугубится, если все останется, как прежде.

— То есть если останется хоть кто-то, объединяющий эти два мира.

— Видимо, так, — согласился Эфраим.

— Мне уже не кажется победа такой желанной, — сознался Эмарон.

— Это только начало, — всеведущей улыбкой отреагировал Эфраим. Только было в ней больше печали, чем радости.

Когда на прощанье Эмарон окидывал взглядом памятную поляну, он увидел еще несколько вновь возникших на ней предметов, и на сердце стало еще тревожнее.

Вирк с остальным гарнизоном ждал уже в Семерке. Задача переправить гвардейцев легла на плечи Эффеля и Ларока. Первому он доверял в организационном смысле, а второму — в силе и быстроте решений. Эмарона по-прежнему сильно смущал Грав, но избавиться еще и от него — означало навлечь на себя гнев Императора.

Ему нужна была сплоченность и безоговорочное подчинение, чтобы победить. Потому что он не сомневался, что судьбу решат даже не минуты — секунды. Ведьмы до сих пор не отличались особенной слаженностью, и это давало надежду. Но стоило только задуматься о том, что его ждет дальше, как надежда растворялась без следа.

Глава 9

Мысли не давали Линде покоя, и чем больше она оставалась предоставленной сама себе, тем больше ее снедали невнятная тоска и беспокойство. Разве это та жизнь, к которой она стремилась? То, о чем она мечтала в детстве? Сидеть взаперти, готовить и ждать мужа, который ее даже и не совсем как бы любит. Да. обращается хорошо, даже спас пару раз по оказии, но на этом все, о чем честно сказал сам.

Эмарону больше никто не угрожал, если не считать неизбежной войны с ведьмами. Но последняя лишь внушала тревогу. Сколько времени пройдет, прежде чем он снова возвратится к теме того, кто она и откуда? К своим вечным вопросам о ее происхождении, о странных способностях. Ведь она разрушила его путы, не сразу, но все же. Она смогла уйти из его дома. Она дважды спасла его жизнь. Но учтет ли он это тогда, когда его поставят перед выбором? Что на чаше весов для Эмарона будет значить больше? Преданность Империи, нет, даже не стране, а идее — или Линда? Отсутствие любви говорило само за себя. Все закончится плачевно, даже если Эмарон выиграет войну. И еще более плачевно, если проиграет.

Линда посмотрела на сад за окном, из которого только что принесла свежую зелень на салат для обеда, и поняла, то все это иллюзия. Отпуск, сказка, которую она придумала для себя, прогулка в другое измерение, мир, — неважно. Но что каждая из таких историй имеет свой конец, и лишь ей решать, каким он будет: памятным и счастливым, по ее воле, или несчастным, если она пустит все на самотек. Она — не жена лорда, подружка на месяц, забава, загадка. Но она не вписывается в их картину мира, как и они — в ее, со своими порталами, старым укладом жизни и Империей.

Но она не могла вернуться домой. Не существовало экспресса в Мену, и даже банальной электрички. И услугами ведьмы она уже пыталась воспользоваться и едва не расплатилась жизнью. Да и вообще чудо, что Маркова повелась на ее болтовню. Ведь могла просто прибить на месте и продолжить воплощение в жизнь своих кровавых планов. Ловить очередную ведьму? Снова пытаться уговорить ее вренуть Линду домой? Рассчитывая на то, что они не пронюхали, кто прибил их драгоценную Марну? Вернее, благодаря кому она скончалась.

Столько вопросов — и ни одного ответа. Линда измученно опустилась на стул в кухне Эмарона. Почему он не заведет прислугу, если богат? Было бы хотя бы с кем поговорить. Хотя, если бы он завел кого-то вроде Тильды, то спасения пришлось бы искать в лесу.

Уединение ее было нарушено совершенно внезапным образом, когда в двери вежливо постучали. Открыв с осторожностью после всех этих милых предыдущих визитов, Линда обнаружила на пороге пожилого мужчину с властным и не слишком приятным лицом. Пока она гадала. кто бы это мог быть такой, ощутила уже знакомую невозможность пошевелиться и упала бы, как подкошенная, если бы незнакомец не поймал ее и не водрузил на стул с проворностью, несвойственной его возрасту.

— Да кто Вы такой? — с трудом смогла выговорить Линда, потому что язык ей тоже не очень подчинялся.

— Лорд Грав, — представился ей гость. — Да-да, один из лордов Семерки, — подтвердил он, когда ее глаза округлились. Теперь ее инкогнито оборачивалось не в ее пользу. Кого в ней узрел очередной лорд Семерки — гадать не приходилось. Конечно же, он прибыл к лорду Эмарону, и застав у него на пороге женщину, решил, что это очередная ведьма. Хотя, постойте. она ведь может быть прислугой? Кухаркой?

— А кто же Вы, моя дорогая? — тем временем продолжал допрос Грав.

"Ясно, — поняла Линда, — времена тяжелые, и любому лорду лучше перестраховаться. То. что она не воспользовалась магией и позволила себя спеленать — ей на пользу. Остается только убедить в своей безобидности гостя, а там, глядишь, все и обойдется."

— Линда, — пробормотала она, стараясь не глядеть прямо на лорда. Так, по ее мнению, должна была себя вести прислуга.

— И что Вы тут делаете? — вкрадчиво расспрашивал лорд.

— Салат, — брякнула Линда и успела заметить, как побагровело лицо выского лорда.

— Кухарка? — строго спросил он.

— Угу, — кивнула Линда.

— А почему дверь кому попало открываешь? Он тебя что, не проинструктировал?

— Угу, — невпопад ответила она.

Лорд поморщился. А Линда поняла, что заработала статус непроходимой дуры.

— Расскажи мне о ведьме, которая к вам приходила, — потребовал он.

— А Вы не могли бы, — Линда попробовала пошевелиться и едва не рухнула со стула, когда лорд снял свое заклятие. Руки и ноги снова были ей послушны, что немало радовало. Линда тут же шустро отскочила от мага в дальний угол кухни, потому что так сделала бы любая деревенская дурочка.

— Тише-тише, — мягко попросил лорд, прекрасно понимая, что никуда она от него не денется. Он разговаривал с ней примерно также, как говорят с испуганным животным. — Времена сейчас беспокойные, поэтому пришлось принять меры, на всякий случай.

Линда продолжала затравленно смотреть на него из угла.

— Налей мне артаку, что ли, — перешел на знакомый кухарке язык лорд Грав.

— Сей же час, — выплеснулось из Линды само собой, выуженное из глубин памяти или из какого-то кино.

Грав удовлетворенно улыбнулся, а Линда метнулась заваривать ему уже полюбившийся порошок.

— Так расскажи мне, милая, кто к вам заходил в гости? И как твоему лорду удалось ее извести? — допытывался Грав, потягивая маленькими глоточками горячий артак.

— Вот лорд Эмарон придет — сами у него и спросите, — проворчала она и принялась вытирать стол.

— Лорд Эмарон весь в делах, нечего его по таким пустякам беспокоить, — проронил гость. А Линда подумала: "как же, знаем мы таких доброжелателей, как ты". Ей не нужно было никаких деталей, чтобы понять, что перед ней — мерзкйи тип.

— Шум был, — ответила она, будто вспоминая, — но я уж спала, так что не видела ничего, — замыкаться не стоило и проявлять излишнюю подозрительность.

— Так ли уж ничего? — не отставал гость.

— Ничегошеньки, — протянула Линда и грохнула перед ним миску неперемешанного и ничем не сдобренного салата. — Кушать желаете?

Грав с сомнением посмотрел на содержимое миски и медленно покачал головой.

— А гости к твоему лорду наведываются?

— Гвардейцы по большей части, — не стала отрицать Линда, и хотела было припомнить семью бургомистра, но вовремя остановилась — те выдали бы пришлому лорду все и даже больше. По крайней мере, ее легенду разрушили бы сразу. Да любой разрушит, стоит ему только сунуться в Истру — мигом расскажут, что она — та самая спасенная от рук раввийцев барышня, которая живет уже не первый день у лорда под крышей.

— А дамы? — не унимался гость.

— Дамы? — Линда изобразила искреннюю озадаченность. — Да кто ж из них по своей воле сюда пойдет?

— Даже так? — усмехнулся лорд и стал подниматься из-за стола. Его маленькие глаза обежали пристальным взглядом кухню, не упуская ни одной детали. — Отменный артак, — неожиданно похвалил он Линду. — Да и ты сама ничего, завидую Эмарону.

— Что? — вот это уже было искренне. Линда оторопела от его намеков.

— Нечего смущаться. Он — мужчина видный, да и ты в убытке не останешься.

"Отрицать или нет?" — хаотично думала Линда, а порозовевшие щеки уже не оставили вариантов.

— Ладно, пойду я, — миролюбиво заметил удовлетворенный лорд и, не прощаясь, направился к дверям. Линда тенью последовала за ним, чтобы запереть двери на засов, будто это могло ее отгородить от лорда Семерки.

Гость ушел, а нервы взвинтились до предела. Что, если он все-таки отправится в Истру? Тогда ей несдобровать. А они даже не договорились с Эмароном о способе связи. Он полностью поглощен предстоящей войной, и нескоро вернется домой. Тогда отчего здесь разгуливает этот лорд, вместо того, чтобы готовиться к бою с остальными? Может, следовало сказать правду? Что она жена? Но ведь тогда узнала бы вся Семерка, и Эмарон мог ей такого не простить. Да и как бы понравилось магу это известие? Стал бы расспрашивать кто такая и откуда, а у нее снова не было правильных ответов.

Бежать, пока не поздно? Так ведь найдет, наверное. Паника мешала соображать, как следует. И оставалась еще надежда, что маг не отправится в город.

* * *

Лорд Семерки с любопытством смотрел на гарнизон и здание, которое он занял. Оно явно не было предназначено под подобные нужды. Просто большой и красивый особняк с внутренним двором. Гвардейцев уже быть не должно было — Эффель с Лароком обязаны были переправить их в Семерку. И только Грав был не удел, оскорбленный и униженный новым Главой-выскочкой. А ведь он так ратовал в свое время за повышение Эмарона — как же жестоко он ошибался. Заносчивый высокомерный тип, который в первые же дни своего руководства приговорил его старого соратника и друга к погружению в Небытие. И за что? За то, что тот пытался расчистить ему путь, убрав Эффеля?

Грав смотрел на неспешное шествие зажиточных горожан и умилялся той беспечности, с которой они могли жить при таком тесном соседстве с одичавшей Раввой. Ведьмы были у них за границей города, прямо в лесу строили межмировые порталы, а местные продолжали свою размеренную жизнь.

— Простите, Вы — приезжий? — окликнула лорда милая дама средних лет.

— Да, — кивнул он.

— Тогда Вам лучше поскорее покинуть эти места.

— Отчего же? — поинтересовался он.

— Грядет война, — шепотом поведала ему дама.

— Да что Вы говорите, — притворно удивился он. — А с кем?

— С транклаутами, — просипела дама, забавно дав петуха на предпоследнем слоге.

— Вот как, — протянул лорд, имея в виду доступность закрытой информации широким массам. Но у Вас же в городе есть лорд Семерки.