Путь на Землю

— Они были другими?

— Да! Знаешь, в чём главном те люди отличаются от тебя? Они стыдились получать удовольствие от выполнения своей грязной работы. Они делали, может быть, нужное дело, но понимали его мерзость и убивали без экстаза. Даже мы, вампиры, относились к ним с уважением. Потому и проиграли войну, что противостояли нам настоящие воины, а не шуты. У них не было технических сложностей.

Бердет нахмурился, но насмешку стерпел. Что-то измучило его, вампир вяло попытался понять, что именно, потом стало хуже, и интерес угас. Уходила короткая летняя ночь, приближался день. Вампир с тоской подумал, что ждёт смерти с нетерпением. Смерть избавляет от мук и проблем, страшиться её глупо. Он слишком устал. Все вампиры рано или поздно устают от жизни — одно из проклятий бессмертных.

Перед глазами появились цветные пятна, словно солнечные лучи, проникая сквозь камень и землю, ослепили как вампира-детёныша. Огни свечей вытянулись под самые своды, как будто в стремлении соединиться с солнцем. Кто-то менял сгоревшие свечи, но вампир плохо видел и смутно сознавал, что происходило вокруг. Потом опять пришло избавление от боли. Он погрузился в оцепенение сна, а когда проснулся, обнаружил Бердета так же застывшего в углу, мрачно глядящего сквозь цветной туман. Севшее зрение помешало вампиру понять выражение его лица, да и чувства совсем замёрзли.

— Скоро? — спросил он равнодушно.

— Теперь — да.

— Признайся, что тебя мучает, адепт. Я сохраню тайну. Пожалуй, риск для тебя ничтожен.

Бердет ответил после долгого молчания, Смит устал ждать, что он заговорит. Следовало обязательно выплыть из предсмертного тумана. Беседа поможет держаться на поверхности.

— Ты прав, упырь. Есть одна мысль, что лишает меня покоя. Я обязан тебя убить, но, убив, ничего больше не узнаю.

Вампир понял суть, хотя не вникал в детали. Собственные мысли тяжело ворочались в голове, трудно было осознавать ещё и чужие. Смит превратился в медленное существо, вся стремительность ушла в горячий камень с перевранными рунами. Он попробовал лучше рассмотреть Бердета сквозь меркнущий мир, и туман временно поредел.

— Нет! — прошептал Смит. — О, нет! Слишком смешно, избавь от фарса напоследок. Прими мои сожаления, адепт.

Бердет поднялся, подошёл ближе. Казалось, он хотел ударить вампира, но что-то удержало. Не иначе кодекс чести запрещал бить связанного. Минуту Бердет мрачно смотрел на поверженного противника, затем развернулся и тяжело пошёл прочь. Хлопнула дверь, вампир остался один. Краткий всплеск энергии исчерпался, снова навалилась необоримая усталость. Откуда-то издалека послышались голоса, Смиту показалось, что среди прочих слышен и голос Лоэ. Вампир попытался сосредоточиться, но когда подумал о Лоране, призраки пришли.

Они все собрались там, под сводами, и оттуда глядели на него. Он пытался их узнать, но всё сильнее донимала усталость. Рассудок начал сдаваться. Мельтешение наверху завораживало, и вампир постепенно впал в оцепенение. Это финал, завершение жизни. Внутри прочно обосновался холод, Смит перестал чувствовать тело, даже боль, отступила или перетекла в обыденность, в мозг вползала пустота. Мир почти ушёл. Когда торжественно появились адепты в балахонах и масках, Смит не сразу понял, что что-то ещё происходит. Он попробовал сосредоточиться.

Обряд начался и очень насмешил бы Смита, не будь вампир так слаб. Христианские молитвы перемежались песнопениями и заклинаниями на древних языках, да и талисманы, взятые адептами на вооружение, оказались трогательно эклектичны. Смит смог оглядеться и понять, что людей мало. Они окружили жертвенник, но не заполнили зал. В мирные века безумцы плодятся меньше — решил Смит. Все заклинания их бессмысленны, но серебро обжигает грудь, сильное как в былые времена.

Потоки слов загипнотизировали, Смит напрягался, чтобы боль вернулась в тело и прочистила мозг, но старое средство перестало помогать. Вампир упорно боролся, а потом всё-таки провалился в бред, упал как в глубокую шахту, но сразу очнулся, когда настала тишина. Он сумел собраться, понимая, что это в последний раз.

Адепты расступились. Пошатываясь, поддерживаемый с двух сторон, к жертвеннику шёл Лоэ. Голова его, случалось, заваливалась набок, глаза зияли усталой пустотой.

Жалость пронзила Смита острее боли. Бедный Лоран. Несчастный, безвинный человек. Лоэ поставили прямо напротив и запели ещё пронзительнее и громче. Смит без помех смог наблюдать во что превратили его друга человека представители того же вида.

— Они всё равно тебя убьют, — сказал он. Прочие люди перестали существовать.

Лоэ поднял глаза. По щекам медленно катились слёзы.

— Я знаю, — ответил он тускло.

Смит подумал, что следовало всё же обратиться в полицию, но вслух ничего не сказал. Глупая, запоздалая, нездешняя мысль.

— Простишь меня? — еле слышно проговорил Лоэ. — Я тебя предал, Смит.

Вот что его беспокоило! Надо собраться и помочь. Он должен!

— Неправда! — сказал вампир. — Это ложь! Не позволяй себе умирать с чёрными мыслями в голове. Против нас использовали нечестное оружие, и обоих убивают одинаково гнусно.

Лицо Лоэ жалко скривилось, он прошептал:

— Слишком поздно, Смит. Меня сломали.

Вампир рванулся из оков так яростно, что адепты отпрянули от жертвенника, Лоэ не пошевелился. Он стоял, тяжело опираясь на камень, и бессильные слёзы текли из пусто глядевших глаз.

Боль ударила так сильно, что на время вампир ослеп и почти потерял контакт с реальностью. Когда пришёл в себя, адепты успокоились, придвинулись ближе. Вперёд выступил Бердет. Крупная рука, потянувшись, взяла нож, громко прозвучали начальные слова заклятья. Вампир узнал их, уже слышал прежде. Он съёжился в оковах. Последние минуты жизни. Ещё выговаривая заклинания, Бердет вложил серебряный нож в дрожащие ладони Лоэ и склонился над жертвенником.

Аккуратно, почти бережно пальцы адепта расстегнули пуговки рубашки, грудь вампира обнажилась. На белой коже остался отпечаток кинжала в виде тёмного пятна. Ожог. Бердет отступил, прочие сектанты тоже отодвинулись, оставив наедине палача и жертву.

— Убей его! — приказал Бердет.

Лоэ послушно поднял нож. Он держал оружие обеими руками, клинком вниз, но так неуверенно, что вряд ли способен был попасть с первого раза. Воцарилась тишина. Лоэ поднял нож выше, костяшки пальцев побелели. Он застыл, словно готовился замереть так навечно.

— Убей! — повторил Бердет.

Лоран содрогнулся всем телом, и приказ не выполнил. Слёзы ещё текли, возможно, он плохо видел вампира.

— Прекрати, Лоран!

Слова прозвучали тихо, но отчётливо. Смит тотчас узнал голос, хотя не понял, откуда он пришёл. Лоэ тоже узнал и неуверенно поднял голову.

— Они сказали, что я его спасаю...

— Всадив в сердце нож по самую рукоять? Выбор прост: Смит — твой друг, а эти люди — враги. Сопротивляйся!

— Тогда убей меня и избавь от выбора.

— Не могу, — спокойно прозвучало в ответ, — ведь я тоже твой друг.

Должно быть, бесконечные и бессмысленные заклинания сказались на психике и реакции адептов: они не сразу сообразили, что происходит неладное. Прошла минута, прежде чем люди начали беспокойно оглядываться, пытаясь понять, откуда идёт таинственный голос. Лучше и быстрее всех сориентировался Бердет. Страх упустить главную жертву его жизни перевесил прочие чувства. Он подскочил к Лоэ и попытался завладеть ножом, чтобы самому довершить начатое, но Лоэ крепче сжал рукоять и отшатнулся. В глубине души его упрямо тлело бунтарство, сейчас оно разгорелось от вспыхнувшей надежды. Лоран воспрял духом. Жив останется или умрёт, теперь он способен сражаться: ведь подоспела помощь, и с ней ожила надежда.

Двое боролись за обладание роковым оружием над распростёртым телом вампира. Несмотря на силу и воодушевление Бердета, Лоэ ухитрялся противостоять его натиску. Неожиданным рывком, приложив остаток сил, Лоран оттащил противника в сторону от жертвенника, и почти завладел раритетом, когда Бердет сменил тактику. Вместо того чтобы тянуть кинжал к себе, навалился на него всем весом.

Клинок вошёл в грудь как в масло: легко и беззвучно. Пальцы Лорана разжались, и Бердет, ухватив за рукоять, вырвал оружие из раны. Он повернулся к жертвеннику, но слишком поздно. Высокий парень весь в чёрном и в чёрной маске с автоматом в руках уже загородил вампира. Он проделал оружием короткое движение, и отброшенный ударом приклада Бердет свалился на пол, оглушённый, на время выбывший из игры. Ещё двое адептов кинулись на пришельца с разных сторон, но, действуя руками, ногами и прикладом, он с обоими разделался в один миг. Доказав таким образом, что заклинания в борьбе не главное, дал длинную очередь поверх голов.

— Сбей оковы! — взмолился Смит.

В возникшей сумятице лишь он заметил, как Лоэ медленно опустился к подножию жертвенника.

Пришелец в чёрном повернулся и освободил руки вампира от серебра. Адепты снова пошли в атаку и не дали завершить начатое. Впрочем, дальше Смит смог действовать сам. Оставшиеся кандалы лопнули от рывка, вампир соскользнул с жертвенника и склонился над раненым.

— Клейн! — прошептал Лоэ, на губах лопнули кровавые пузыри. — Густав пришёл выручить нас!..

— Ну, конечно, — сказал Смит.

— Ты простишь меня, правда?

Вампир зарычал и выпрямился, но Клейн, раздавая направо и налево образчики своего боевого мастерства, успел очистить помещение от врагов.

— Вас двоих опасно оставить без присмотра, — сказал он Смиту. — Почему так поздно позвали? Работа для профессионала, и вам следовало дождаться меня, прежде чем ввязываться в такое безнадёжное дело.

— Ты долго извлекал вентиляционную решётку.

— Заклинило, а места там было мало, но я развлекал вас разговорами, так что придержи претензии. Нужно спешить. Я пойду впереди. Наверху флаер.

— Возьми нож, — сказал Смит. — Только заверни его, держи подальше от меня и клинком вверх.

Клейн кивнул, оброненная кем-то из адептов маска послужила подходящей тряпкой, роковое оружие исчезло в складках ткани. Смит повернулся к раненому.

— Идём, Лоэ.

Знать бы, откуда берутся силы, но вампир смог взять Лорана на руки, поднять, и унести прочь.

Наружу выбрались беспрепятственно. В мрачных переходах обошлось без засады, но, едва выйдя из подвала, друзья поняли, почему. От флаера, оставленного Клейном у кромки воды, валил дым, иногда вырывались языки пламени.

— Вот что значит ввязаться в бой, пренебрегая должной подготовкой, — сказал Клейн.

Рядом просвистело несколько пуль, и друзья бросились под прикрытие береговых скал. Клейн выглянул на мгновение, ответил короткой очередью.

— Смит, вы можете летать. Улетайте и уносите Лоэ.

Смит покачал головой.

— Они выцедили из меня почти всю жизнь. Я утратил способность летать. И потом, Клейн, взгляните: солнце садится.

Клейн посмотрел на небо, на Смита, на потерявшего сознание Лоэ, и странное выражение появилось на его лице. Кого угодно испугала бы эта гримаса. Вампир сказал:

— Тебе и отстреливаться предстоит одному, потому что я потеряю сознание через несколько минут.

— А когда придёшь в себя?

Смит тоже посмотрел на небо. Блёклые вечерние краски уже стёрли с него яркость дня.

— Я, может быть, совсем не приду в себя, — сказал Смит, невесело улыбнувшись. — Вампиры иногда умирают и так.

Клейн взял его за плечи и легонько встряхнул.

— Прекрати! У нас нет права допускать в сердце слабость: на руках раненый товарищ, и мы обязаны до последнего вздоха сражаться за его благополучие.

Смит услышал.

— Да, командир, — сказал он. — Ты прав. Прости.

— Можешь чем-то помочь Лорану?

— Попробую остановить кровь.

— Действуй! Мне нужно сменить позицию.

Клейн вложил в руку Смита тёплый, тяжёлый пистолет, подхватил автомат и исчез среди скал.

Смит склонился над Лоэ, пальцы с усилием разорвали нелепый балахон, открылась рана. Снаружи крови натекло мало, значит, вся она изливалась внутри, это безобразие следовало быстрее прекратить. Собираясь с силами, Смит несколько раз глубоко вдохнул, ладонь улеглась на рану, надавить пришлось так, что у Лорана затрещали рёбра. От запаха живой человеческой крови закружилась голова, вампир поспешно вытер руки о разорванный балахон. Рана теперь в порядке, и он сможет ещё кое-что сделать для Лоэ. Смит выбрал на собственной руке тонкую жилку, зубы аккуратно прокусили кожу и крохотный сосудик. Требовалось всего несколько капель. Смит бережно собрал их в ладонь и осторожно растёр по лбу и вискам Лорана. Кровь жадно впиталась в кожу. Ещё несколько капель на горло и грудь, главное, обойти рану. Почти сразу дыхание человека выровнялось, а лицо заметно порозовело.

Со стороны замка постреливали, Клейн коротко отвечал. Зная его запасливость по части оружия и патронов, можно было надеяться, что продержится он долго. Вампир слишком ослабел, чтобы беспокоиться о будущем. Он сделал всё, что умел. Прочее сжато в цепких лапах судьбы или случая — кому как удобнее. Смит лёг на камни, глядя в притихшее к закату море, а потом глаза вампира закрылись, и потекла привычная разновидность небытия.

Лоэ очнулся, когда солнце погружалось в море. Вампир спал, светлые волосы разметались по камням. Лоэ осторожно приподнялся и посмотрел вокруг. Он чувствовал себя лучше. Боль в груди осталась: там пылал огонь, но голова прояснилась, и откуда-то взялись силы. Неподалёку трещали выстрелы. Лоэ прислушался, пытаясь разобраться в ситуации. Говорить, было больно, но Лоран сообразил, что делать.

"Клейн!" — позвал он мысленно.

Меньше чем через минуту из-за скал появилась вся в чёрном фигура верона.

— Как вы, Лоран?

Лоэ хотел сказать, что хорошо, и он твёрдо намерен пожить ещё немного, но попытка заговорить вслух завершилась мучительным спазмом. Пришлось окончательно перейти на обмен мыслями.

"Клейн! В замке есть система уничтожения, он заминирован. Смит объяснил, что так всегда делается, и я слышал, как об этом однажды говорили адепты".

— Да, но как нам убедить их ею воспользоваться?

"Прочитайте мысли. Кто-нибудь наверняка думает сейчас об этих зарядах. Люди есть люди, я знаю. Если вы поможете понять, где находится и как выглядит кнопка взрывателя, я попробую её нажать".

Клейн задумчиво посмотрел на человека.

— Может быть, получится.

Он дал две короткие очереди, остерегая обитателей дома, и сосредоточился. Лоэ посмотрел на спящего Смита, попробовал взять пистолет из его руки, но пальцы вампира держали оружие крепко. Быстро темнело. Адепты не стремились лезть на рожон, время и сила были на их стороне. Клейн открыл глаза, покачал головой.

— Сорвалось, попробую навести их на нужную мысль. Ложитесь рядом со Смитом, Лоран.

Лоэ сразу повиновался, а Клейн, прихватив оружие, пополз к замку. Минут пять ничего не менялось, и Лоэ начал беспокоиться, но тут со стороны дома донёсся грохот взрыва, и осколки защёлкали по ближайшим скалам. Искушение выглянуть из укрытия, последнюю минуту мучившее Лорана, сразу исчезло. Он ближе придвинулся к вампиру и затих.